д, -- ’ы разбудишь „женни.
     ‚нук  послушно понизил голос, но вскоре опЯть заговорил громче, и через
некоторое  времЯ  мисс  „женни  в  белой  вЯзаной шали поверх ночного капота
поЯвилась на веранде, подошла к нему и поцеловала.
     --  Џолагаю,  что ты здоров, -- сказала она. -- €наче ты не был бы в таком
дурном настроении. ђасскажи нам о „жонни.
     --  Ћн  был  либо  пьЯн,  либо  совсем рехнулсЯ, -- грубо ответил молодой
ЃаЯрд.  --  џ  не  пускал  его  лететь  на этом проклЯтом "кэмеле". ‚ то утро
человек  своей  собственной  руки  не видел. Ќебо было сплошь забито рваными
облаками,  и  каждому  ослу  было Ясно, что на их стороне будут кишмЯ кишеть
"фоккеры",  которые  поднимаютсЯ  на  двадцать пЯть тысЯч футов, а тут он на
каком-то  паршивом  "кэмеле".  Ќо он вбил в свою дурацкую башку, что долетит
чуть  не  до  самого  ‹иллЯ. џ не мог его остановить. Ћн в менЯ выстрелил. џ
пыталсЯ  его  отогнать, а он пустил в менЯ очередь. Ћн уже набрал высоту, но
они  поднЯлись  не  меньше чем на пЯть тысЯч футов выше нас. ‘тиснули его со
всех сторон, как паршивого  теленка  в  загоне,  а  один,  так  тот прЯмо на
хвосте у него сидел, пока он не загорелсЯ и не рухнул. ’огда они повернули к
дому.
     ‚   неподвижном   воздухе  все  плыл  и  плыл  запах  белых  акаций,  и
серебристыми  колокольчиками  заливались лЯгушки. ‚ ветвЯх магнолии за углом
дома запел пересмешник, и с дальнего краЯ долины тотчас отозвалсЯ другой.
     --  Џовернули к дому -- он со всей своей сворой поганой, -- сказал молодой
ЃаЯрд.  -- ’олько Я их и видел. ќто был Џлекнер, -- добавил он, и на мгновение
голос  его  зазвучал  спокойно  и  даже  гордо. -- Ћдин из их лучших пилотов.
‘амого ђихтгофена ученик.
     --  „а,  это  не  шутки,  --  согласилась  мисс „женни и погладила его по
голове.
     Њолодой ЃаЯрд на минуту задумалсЯ,
     -- џ не пускал его на эту проклЯтую хлопушку! -- вырвалось у него снова.
     --  Ђ  чего  ты,  собственно,  ожидал,  когда  сам его так воспитывал? --
спросила мисс „женни. -- ‚едь ты же старший... ’ы что, на кладбище ходил?
     -- „а, мэм, -- тихонько отозвалсЯ он.
     -- Ћ чем это вы? -- спросил старый ЃаЯрд.
     --  ‘тарый  осел  ‘аймон  так  и думал... Џойдем, тебе надо поужинать, --
деловито  произнесла мисс „женни и опЯть бесцеремонно вторглась в его жизнь,
со  свойственной  ей  решительностью  взЯв  в  руки  ее спутанные нити, и он
послушно встал.
     -- Ћ чем это вы? -- повторил старый ЃаЯрд.
     --  Ђ  ты  тоже отправлЯйсЯ к себе. -- Њисс „женни и его втЯнула в орбиту
своей  воли  --  так  человек  мимо ходом снимает со стула небрежно брошенную
одежду. -- ’ебе давно пора в постель.
     „ед  с  внуком  пошли  вслед за нею на кухню и, стоЯ в дверЯх, ожидали,
пока  она,  порывшись  в  леднике,  поставит на стол еду, кувшин с молоком и
пододвинет стул.
     --  ‘делай  ему пунш, „женни, -- посоветовал старый ЃаЯрд, но мисс „женни
тотчас отвергла это предложение:
     --  Њолоко  --  вот  что  ему  надо. ’ого виски, что он на войне выпил, Я
думаю,   ему  надолго  хватит.  ЃаЯрд  --  так  тот,  когда  со  своей  войны
возвращалсЯ, всЯкий раз непременно хотел  въехать  на  лошади через парадное
крыльцо. Ђ ну-ка, пойдем. --  € она решительно вывела старого ЃаЯрда из кухни
и потащила вверх по лестнице. -- Ќемедленно  отправлЯйсЯ  в постель, слышишь?
Ћставь его на минутку в покое.
     “бедившись,  что он закрыл за собою дверь, она вошла в комнату молодого
ЃаЯрда  и постелила ему постель, потом отправилась к себе и вскоре услышала,
как он поднимаетсЯ по лестнице.
     …го  комната  была  озарена  зыбким светом луны, и, не зажигаЯ огнЯ, он
вошел  и сел на кровать. ‡а окном неумолчно гудели лЯгушки и кузнечики; лучи
лунного  света,  словно  хрупкие  стеклЯшки,  разбиваЯсь  о кусты и деревьЯ,
звонким  хрустальным  дождем  сыпались  на  землю,  и все эти звуки тонули в
ритмичных и гулких вздохах электрического насоса за конюшней.
     Ћн  нащупал  в  кармане  еще  одну  папиросу, закурил ее, но после двух
затЯжек  бросил.  Џотом он тихо сидел в комнате, которую прежде делили они с
„жонни  --  двое  отчаЯнных  подростков-близнецов;  он  сидел на кровати, где
провел  со  своей  женой последнюю ночь отпуска накануне отъезда в Ђнглию, а
оттуда  снова  на  фронт,  где  уже  находилсЯ „жон. Њрак приглушил блеск ее
волос,  бронзовым  вихрем застывших возле него на подушке, она обеими руками
прижимала  к  груди  его  руку, и они тихонько разговаривали, обретЯ наконец
способность здраво рассуждать.
     Ќо  в  те  минуты  он  о  ней не думал. …сли он и думал о женщине, что,
напрЯженно  вытЯнувшись  и  прижимаЯ  к груди его руку, лежала рЯдом с ним в
темноте,  то  лишь  с  чувством мучительного стыда за то зло, какое он столь
легкомысленно  ей  причинил.  „умал  он о своем брате, которого не видел уже
больше года, думал о том, что через месЯц они встретЯтсЯ снова.
     Ќе  думал он о ней и сейчас, хотЯ стены, словно увЯдший в гробу цветок,
еще  хранили  воспоминание о том безумном упоенье, в котором они прожили два
месЯца,  трагическом  и  скоротечном,  как цветенье жимолости, и остром, как
запах  мЯты.  Ћн  думал  о  своем  погибшем  брате,  и призрак их неистовой,
дополнЯющей  друг  друга  жизни, словно пыль, покрывал всю комнату, вытеснЯЯ
ту,  другую  тень, перехватываЯ у него дыханье, и он подошел к окну, с шумом
поднЯл  фрамугу  и  стал жадно ловить ртом воздух, как человек, который чуть
не  утонул  и  никак  не  может поверить, что ему удалось снова вынырнуть на
поверхность.
     Џотом,  лежа  голый  под простыней, он проснулсЯ от собственных стонов.
’еперь  в  комнате  брезжил  серый,  прохладный, лишенный источника свет, и,
повернув  голову, он увидел, что мисс „женни с вЯзаною шалью на плечах сидит
в кресле возле его кровати.
     -- —то случилось? -- спросил он.
     --  ‚от  это  Я  как раз и хотела бы знать, -- отвечала мисс „женни. -- ’ы
производишь больше шума, чем насос.
     -- „ай мне выпить.
     Њисс  „женни  нагнулась  и  поднЯла  с  пола стоЯвший возле нее стакан.
ЃаЯрд  оперсЯ  на локоть и протЯнул руку. Ћднако, прежде чем поднести стакан
к губам, остановилсЯ и сгорбилсЯ, держа стакан у себЯ под носом.
     -- —ерт побери, -- буркнул он. -- џ сказал, что хочу выпить.
     --  ‚от  и  пей  молоко,  мальчик,  --  скомандовала мисс „женни. -- “ж не
воображаешь  ли  ты,  что  Я  собираюсь  не спать всю ночь, чтобы поить тебЯ
виски? ‘ию же минуту выпей.
     Ћн  послушно  опорожнил  стакан  и  опустилсЯ  на  подушку. Њисс „женни
поставила стакан обратно на пол.
     -- Љоторый час?
     -- ’с, -- прошептала она, положив ему на лоб руку. -- ‘пи.
     Ћн  стал  вертеть  головой  на  подушке, стараЯсь ускользнуть из-под ее
руки.
     -- “ходи, -- сказал он. -- Ћставь менЯ в покое.
     -- ’с, -- повторила мисс „женни. -- ‘пи.








         * —Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ  * 


        1 


     -- ‚ы еще никогда ни одного цветочка куда надо не посадили.
     Ћн  сидел  на  нижней  ступеньке и точил напильником мотыгу. Ќад ним, у
самого  краЯ  веранды,  в мужской фетровой шлЯпе и толстых перчатках, стоЯла
мисс  „женни  со  своей  гостьей.  ‘адовые ножницы, свисавшие у нее с поЯса,
блестели в лучах утреннего солнца.
     --  Ђ  тебе-то  что?  ‚ы  с  полковником вечно торчи те тут на крыльце и
указываете   мне,  где  какой  цветок  лучше  вырастет  или  будет  красивее
выглЯдеть,  но  Я что-то не видала, чтоб вы сами хотЯ бы сорнЯк какой-нибудь
вырастили.  ‚се  ваши  советы  гроша ломаного не стоЯт. Људа хочу, туда свои
цветы и сажаю.
     --  Ќу  да,  а  потом они у вас и не думают расти, -- добавил ‘аймон. -- €
это  у  вас  с  Ђйсомом  садоводством  называетсЯ.  ‘лава Ѓогу, что Ђйсом не
должен  зарабатывать  себе  на  жизнь  таким  садоводством,  какому  он  тут
выучилсЯ.
     ‚се  еще продолжаЯ точить мотыгу, он повернул голову и взглЯнул на угол
дома.  Ќа  нем  была  какаЯ-то  дрЯннаЯ  шапчонка,  сделаннаЯ  из материала,
происхождение  которого  давно  уже  нельзЯ  было  определить.  Њисс  „женни
вперила холодный взор в эту шапку.
     --  Ђйсом  зарабатывает  себе  на  жизнь  тем, что родилсЯ чернокожим, --
отрезала  она.  --  Ѓрось  ты наконец скрести свою мотыгу и попробуй выполоть
хоть парочку сорнЯков с клумбы, где растет шалфей.
     --  џ  должен  сперва  наточить  скребницу,  --  заЯвил ‘аймон, продолжаЯ
сосредоточенно  точить  мотыгу.  --  ‘тупайте  в  сад,  а Я вашу клумбу потом
расчищу.
     --  Ќеужели  ты  еще  не  понЯл, что одним напильником ты эту мотыгу все
равно  до  рукоЯтки  не  допилишь,  -- сказала мисс „женни. -- џ с самого утра
слышу,  как  ты с ней тут возишьсЯ. ЋтправлЯйсЯ в сад, пусть прохожие видЯт,
что ты хоть иногда полезное дело делаешь.
     ‘аймон  тЯжело  вздохнул, после чего добрых полминуты убирал напильник.
‘начала  он  положил  его  на  одну  ступеньку,  потом  переложил на другую.
Ќаконец  прислонил  его к ступеньке, на которой сидел сам, и большим пальцем
провел по насечке, с мрачной безнадежностью ее исследуЯ.
     --  Џожалуй,  теперь в самый раз, -- сказал он. -- „а только это все равно
что скребницей сорнЯки выпалывать.
     --  Ђ  ты  все  же  попытайсЯ.  ‚друг  сорнЯки подумают, что это мотыга.
Џредоставь им такую возможность.
     --  €ду,  иду, -- ворчливо отозвалсЯ ‘аймон. -- ‘тупайте по своим делам, а
Я с этой клумбой как-нибудь уж сам управлюсь.
     Њисс „женни со своею гостьей спустилась по ступенькам в сад.
     --  Ќе  понимаю, зачем ему понадобилось сидеть тут и скрести напильником
новую  мотыгу,  когда  можно  просто  вырвать  руками  несколько травинок из
клумбы,  --  сказала  она.  --  Ќо  он  все  равно  настоит на своем. …сли ему
позволить,  он  просидит здесь до тех пор, пока эта мотыга не станет острой,
как  пила.  ѓода  три  назад ЃаЯрд купил газонокосилку (за чем -- одному Ѓогу
известно)  и  поручил ее ‘аймону. ”ирма, котораЯ производит эти машины, дает
гарантию  на  год.  Ќо они не знали ‘аймона. ‚ прошлом году, читаЯ в газетах
про  все  эти  страшные  разрушениЯ  и  прочие ужасы, Я часто думала, как бы
‘аймон  веселилсЯ,  попади  он  на  войну.  Ћн бы там такого понаделал, чего
никому  и  во сне не снилось. Ђйсом! -- крикнула мисс „женни, остановившись у
калитки. -- Ђйсом!
     Ќа  этот  раз  послышалсЯ  ответ,  после  чего  мисс  „женни  с гостьей
двинулись вперед, а выскочивший откуда-то Ђйсом захлопнул за ними калитку.
     --  ’ы почему не... -- ’ут мисс „женни оглЯнулась, встала как вкопаннаЯ и
с  мрачным  изумлением  воззрилась  на  Ђйсома, который вдруг ни с того ни с
сего  превратилсЯ  в  солдата.  Ћн  был  одет  в  военную форму цвета хаки с
дивизионной  эмблемой  на  плече и с потускневшей нашивкой за выслугу лет на
обшлаге.  ’ощаЯ  шеЯ  шестнадцатилетнего  подростка  высовывалась из слишком
широкого,  нерЯшливо обвисшего ворота, из коротких рукавов торчали непомерно
длинные  руки,  а  на  круглой  голове грустно притулилось грЯзное заморское
кепи.  ’о  ли  руководствуЯсь  тонким  чутьем  на  все  необычное,  то ли из
полнейшего  презрениЯ к воинскому уставу, он напЯлил башмаки поверх обмоток,
накрученных так неумело, что брюки висели мешком у него на ногах.
     -- Ћткуда у тебЯ эта форма?
     Ќа  ножницах  мисс  „женни  сверкало  солнце. Њисс Ѓенбоу в своем белом
платье  и  мЯгкой  соломенной  шлЯпе  тоже  обернулась и с каким-то странным
выражением посмотрела на Ђйсома.
     -- џ ее у Љэспи взЯл, -- отвечал Ђйсом.
     -- “ Љэспи? Ћн разве дома?
     -- „а, мэм. Ћн вчера вечером на поезде девЯть тридцать приехал.
     -- ‚чера вечером, говоришь? ѓде же он? ‘пит, наверно?
     -- „а, мэм. Љогда Я уходил, он как раз спал.
     --  Ђга, вот почему ты взЯл у него форму, -- ехидно заметила мисс „женни.
--  Ќу,  ладно,  пускай  уж  сегоднЯ  выспитсЯ.  „адим ему денек отвыкнуть от
войны.  Ќо  если  война превратила его в такого же идиота, как ЃаЯрд, пускай
лучше  снова  напЯливает  эту  дрЯнь  и  отправлЯетсЯ обратно. „а, сударынЯ,
мужчинам все не под силу.
     € она пошла дальше, сопровождаемаЯ гостьей в ее гладком белом платье.
     --  ‚ы  слишком  строги  к мужчинам, мисс „женни, хотЯ у вас нет мужа, с
которым  надо  возитьсЯ,  -- сказала гостьЯ. -- € к тому же вы судите обо всех
мужчинах по вашим ‘арторисам.
     --  ‘арторисы  вовсе  не  мои,  --  отрезала  мисс  „женни.  -- Ћни просто
достались  мне  по  наследству. Ќо вы только подождите -- скоро у вас у самой
будет  с  кем  повозитьсЯ, вы только подождите, пока вернетсЯ •орее, и тогда
сами  увидите,  сколько  времени он будет отвыкать от войны. Њужчинам все не
под  силу,  --  еще раз повторила она. -- €м не под силу даже шататьсЯ по белу
свету,   не  ведаЯ  забот  и  ответственности  и  безнаказанно  творЯ  любые
подлости,  какие  им  только  взбредут  на ум. Љак по-вашему, мог бы мужчина
целыми  днЯми  и  месЯцами  сидеть  в  доме  где-то  у черта на куличках и в
ожидании  очередного  списка  убитых  и  раненых щипать корпию из простыней,
скатертей  и  занавесок,  смотреть,  как  убывает  сахар,  мука и мЯсо; жечь
сосновые  лучины,  потому  что  нет  свечей,  а  если  б  они и были, то нет
подсвечников,  куда  их  можно  вставить;  прЯтатьсЯ в негритЯнских хижинах,
когда  пьЯные  генералы-Янки поджигают дом, который построил ваш прапрадед и
в  котором  родились вы сами и все ваши родичи? Ќе говорите мне о страданиЯх
мужчин  на  войне.  -- Њисс „женни принЯлась Яростно срезать дельфиниум. -- ‚ы
только  подождите,  пока  •орее  вернетсЯ домой, тогда сами увидите. „лЯ них
это  просто  удобный  предлог,  чтобы  морочить  всем  голову и мешатьсЯ под
ногами,  пока женщины пытаютсЯ убрать грЯзь, котораЯ осталась после их драк.
“  „жона  по крайней мере хватило ума после того, как он сунул нос не в свое
дело,  вообще  не  возвращатьсЯ домой и не доводить всех до умопомрачениЯ. Ђ
каков  ЃаЯрд  --  вернулсЯ  в  самом  разгаре всей этой свистоплЯски и убедил
всех,  что  в  конце  концов  угомонилсЯ, поступив инструктором в Њемфисскую
летную школу и женившись на этой глупой девчонке.
     -- Њисс „женни!
     --  џ  вовсе не хочу сказать о ней ничего худого, но только ее следовало
хорошенько  выпороть.  Љонечно,  Я  когда-то сделала то же самое. ‚се дело в
сбруе,  которую  нацепил  на  себЯ ЃаЯрд. Ђ еще говорЯт, что к военной форме
неравнодушны  мужчины,  --  сказала  она,  продолжаЯ  срезать  дельфиниум.  --
Џотащил  менЯ  в  Њемфис  на  свадьбу,  причем  в  церкви  было полно взЯтых
напрокат  шпаг,  а  когда  новобрачные  вышли  на улицу, кое-кто из учеников
ЃаЯрда  пыталсЯ  осыпать  их розами. ‚прочем, Я надеюсь, что не все они были
его  учениками,  потому  что  один  из  них  бросил-таки  целую  охапку,  но
промазал,  и  розы рассыпались по земле. -- Ћна Яростно стригла дельфиниум. --
Ћднажды  они  пригласили  менЯ обедать. џ добрый час проторчала в гостинице,
пока  они  вспомнили,  что  надо  за мной заехать. Џо дороге мы остановились
возле  кулинарной  лавки, ЃаЯрд с Љэролайн притащили огромный ворох пакетов,
швырнули  их  прЯмо  на сиденье и закапали мне жиром новые чулки. ‡аметьте --
они  ведь заранее пригласили менЯ на этот обед, а в квартире не было ничего,
хотЯ  бы отдаленно напоминающего кухонную плиту. ђазумеетсЯ, Я не предложила
им  помочь.  џ  сказала Љэролайн, что ничего не смыслю в таком хозЯйстве -- у
нас в семье живут по старинке и стрЯпают дома.
     Џотом  Явились  остальные -- кое-кто из военных друзей ЃаЯрда и, сколько
Я  могла  понЯть,  целый  выводок чьих-то чужих жен, молодых женщин, которым
следовало  сидеть  дома  и готовить ужин. Ћни громко верещали, болтаЯ всЯкий
вздор,  как  это  обычно  бывает  с  молодыми  замужними  женщинами, которые
нарочно  стараютсЯ  досадить  своим  мужьЯм.  ‚сЯ эта компаниЯ разворачивала
бутылки  --  дюжины  две,  не  меньше,  а  ЃаЯрд  с Љэролайн достали столовое
серебро,  которое  Я  им  подарила,  салфетки  с монограммами и разложили на
бумажные  тарелки  весь  этот  свиной корм из кулинарной лавки -- по вкусу он
напоминал водоросли. Њы ели сидЯ на полу, стоЯ или просто где попало.
     ’аковы   были  представлениЯ  Љэролайн  о  домоводстве.  Ћна  говорила:
устроимсЯ  как  следует на старости лет, если к тому времени кончитсЯ война.
џ  думаю, под старостью она подразумевала лет тридцать пЯть, не больше. •уда
она  была  как  щепка  -- и выпороть-то не по чему. Ђ выпороть ее было просто
необходимо.  Љак  только  она  узнала, что у нее будет ребенок, она дала ему
имЯ.   „ала   ему  имЯ  за  девЯть  месЯцев  до  рождениЯ  и  всем  об  этом
рассказывала.  ѓоворила  о  нем  так, словно это ее дедушка или еще кто-то в
том  же  роде.  ‚ечно  твердила,  что ЃаЯрд, мол, не позволЯет ей делать то,
другое или третье.
     Њисс  „женни  продолжала  срезать  дельфиниум,  а рослаЯ гостьЯ в белом
платье   шла  с  нею  рЯдом.  ЏростаЯ  и  строгаЯ  громада  старинного  дома
возвышалась  среди  густых  деревьев;  залитый  солнцем  буйно  цветущий сад
полнилсЯ  тысЯчью  ароматов  и  сонным  гудением пчел -- казалось, это звенЯт
золотистым  звоном  сами  солнечные  лучи  --  и  за  этой неощутимой завесой
повседневного  и  знакомого  маленькаЯ,  гибкаЯ,  похожаЯ на юношу девочка в
бронзовом  вихре волос, словно резнаЯ бесполаЯ фигурка, застыла в неустанном
беспокойном  порыве,  как механизм, все детали которого должны участвовать в
любом  самом  обычном  и  мелком  движении,  а руки -- все за той же завесой,
неощутимой  и  прочной, -- были заломлены над головой в исступленном жесте не
обвинениЯ, а пылкой страсти.
     Њисс  „женни нагнулась над клумбой, но ее узкаЯ спина, даже склоненнаЯ,
все  равно  оставалась  непокорно прЯмой и стройной. „розд бесшумно пронессЯ
по Ясному небу и, описав параболу, сел на магнолию.
     --  Ђ  потом,  когда ему надо было снова ехать на войну, он, разумеетсЯ,
привез  ее  сюда  и  посадил мне на шею. -- ѓостьЯ неподвижно застыла в своем
белом  платье,  и  мисс  „женни,  добавив:  -- Ќо дело, конечно, не в этом, --
продолжала  срезать  дельфиниум.  --  Ќесчастные  женщины,  --  заЯвила ока. --
Џо-моему,  мы  просто  обЯзаны  мстить,  когда  бы  и  где  ни представилась
возможность.  Ќу,  а она-то уж во всЯком случае должна была выместить все на
ЃаЯрде.
     --  Љогда  она  умирала,  а  он  об  этом  даже  не  знал? -- возмутилась
Ќарцисса.  --  Ђ  если  б и знал, то все равно не смог бы приехать? „а как вы
можете такое говорить?
     --  ‚ы думаете, что этот хладнокровный дьЯвол ЃаЯрд способен кого-нибудь
любить?  „а  он  за всю свою жизнь никого на свете, кроме „жона, и в грош не
ставил.  --  Ћна  Яростно  срезала дельфиниум. -- „уетсЯ тут, словно это мы во
всем  виноваты,  словно  это  мы их насильно на эту войну посылали. Ђ теперь
ему  приспичило  купить  себе автомобиль, и он непременно должен тащитьсЯ за
ним  в Њемфис. ‚ообразите: автомобиль в сарае у ЃаЯрда ‘арториса, который ни
одному  владельцу  автомобилЯ  даже  и  цента  из  банка не выдаст... •отите
душистого горошка?
     -- „а, пожалуйста, -- отвечала Ќарцисса.
     Њисс „женни выпрЯмилась и вдруг неподвижно застыла.
     --  Ќет, вы только взглЯните! ‚от как они страдают на войне, беднЯжки, --
сказала  она, указываЯ ножницами на раму, по которой вилсЯ душистый горошек.
‡а  ней  сосредоточенно маршировал одетый в военную форму Ђйсом с мотыгой на
правом   плече   и  с  выражением  самозабвенного  восторга  на  физиономии.
ЏоворачиваЯ кругом, он напевал что-то в такт своему шагу.
     -- Ђйсом! -- окликнула его мисс „женни.
     Ђйсом остановилсЯ как вкопанный, все еще держа мотыгу "на плечо".
     -- ‘лушаю, мэм, -- кротко произнес он.
     Њисс  „женни  не  сводила  с  него  глаз,  и под ее взглЯдом от военной
выправки  Ђйсома  осталась  одна лишь оболочка -- опустив мотыгу, он каким-то
неуловимым движением мгновенно стер ее с себЯ.
     --  Џоложи мотыгу и подай сюда вон ту корзинку. Џервый раз в жизни ты по
своей  доброй  воле ваЯл в руки садовый инструмент. •отела бы Я знать, какаЯ
форма заставит тебЯ копать землю, -- Я б тебе ее непременно купила.
     -- ’ак точно, мэм.
     --  …сли  тебе  хочетсЯ играть в солдатики, отправлЯйсЯ вместе с ЃаЯрдом
куда-нибудь  подальше  и играй себе там с ним па здоровье. џ могу выращивать
цветы  без помощи армии, -- добавила она и обернулась к гостье, держа в руках
букет дельфиниума. -- Ќу, а вы над чем смеетесь?
     --  “  вас  обоих  такой  забавный  вид, -- отвечала девушка -- ‚ы гораздо
больше  похожи  на  солдата, чем беднЯга Ђйсом, хотЯ он и в форме. Џростите,
что Я смеюсь, -- добавила она, кончиками пальцев касаЯсь век.
     Њисс  „женни  сердито  фыркнула,  положила  дельфиниум  в  корзинку  и,
направившись  к  душистому  горошку,  Яростно  защелкала  ножницами.  ѓостьЯ
двинулась  следом,  а  позади  с  корзинкой  в руке плелсЯ Ђйсом. Џокончив с
горошком,  мисс  „женни  повернула  обратно,  сопровождаемаЯ  своею  свитой;
временами  она  замедлЯла  шаг,  чтобы  срезать розу, и наконец остановилась
возле  клумбы, с которой тЯнулись перевернутые вверх дном Яркие колокольчики
тюльпанов.  Ќа  этот  раз им с Ђйсомом повезло -- различные краски образовали
на клумбе симметричный пестрый узор.
     --  Ћсенью,  когда  мы  их  выкапывали,  Я  клала  Ђйсому  в правую руку
луковицу  красного  тюльпана,  а в левую -- желтого, -- поЯснила она гостье. --
Џотом  Я  говорила:  "Ђ  ну-ка,  Ђйсом,  подай  сюда красную". Ћн всЯкий раз
протЯгивал  мне  левую  руку,  а  если Я смотрела на него подольше, то и обе
сразу.  "‚едь  Я  же  тебе велела держать красную луковицу в правой руке", --
говорила  Я ему. "„а, мэм, вот она", -- и он снова протЯгивал мне левую руку.
"Ќо  это  же  не  праваЯ, дурень ты этакий!" -- "Ђ вы мне раньше сказали, что
она праваЯ", -- отвечал он. ‚ерно, черномазый?
     Њисс  „женни  поглЯдела  на  Ђйсома,  который,  невозмутимо  ухмылЯЯсь,
словно  желаЯ  ее  задобрить, все тем же неуловимым движением еще раз стер с
себЯ военную выправку.
     -- „а, мэм, так оно и было.
     --  ’о-то,  -- предостерегающе заметила мисс „женни. -- Ќу, посудите сами,
можно  с таким остолопом развести приличный цветник? Љаждую весну Я с ужасом
жду,  что на клумбе с гиацинтами вдруг ни с того ни с сего поЯвитсЯ кукуруза
или  горох.  --  Ћна  еще  раз  окинула  взглЯдом тюльпаны, мысленно оцениваЯ
соотношение тонов.
     -- Ќет, тюльпанов вам не надо, -- решительно заЯвила она и пошла дальше.
     -- Ќе надо, мисс „женни, -- серьезно согласилась гостьЯ.
     “ калитки мисс „женни остановилась и взЯла у Ђйсома корзинку.
     -- ‘тупай домой и сними с себЯ все это барахло, слышишь?
     -- „а, мэм.
     --  —ерез  несколько  минут Я посмотрю в окно. Љ этому времени ты должен
быть  в саду с мотыгой, -- добавила она. -- „ержи ее обеими руками и старайсЯ,
чтоб она у тебЯ двигалась. ЏонЯл?
     -- „а, мэм.
     --  Ђ  Љэспи  передай,  чтобы  он  завтра  с  утра принималсЯ за работу.
—ерномазые, которые тут кормЯтсЯ, должны хоть иногда немножко поработать.
     Ќо  Ђйсом уже исчез, и обе женщины пошли дальше и поднЯлись на веранду.
‚ойдЯ в прихожую, мисс „женни доверительно заметила:
     --  Џослушать  его,  так  он  и  вправду  собираетсЯ работать. Ђ ведь он
отлично  знает,  что  после  этих  слов Я просто не посмею выглЯнуть в окно.
Џроходите, -- добавила она, распахиваЯ дверь в гостиную.
     ’еперь  эту  комнату  открывали  лишь от случаЯ к случаю, тогда как при
жизни  „жона  ‘арториса ею пользовались постоЯнно. Ћн регулЯрно давал званые
обеды,  а  то  и  балы,  и тогда распахивались створчатые двери, соединЯвшие
гостиную   со   столовой,  на  лестницу  выходили  три  негра  со  струнными
инструментами,  зажигались  все  свечи  и  среди  этого  богатства ароматов,
музыки  и  красок  сновал  веселый  и  дерзкий  хозЯин.  €  здесь же, в этой
комнате,  в  мЯгких  отблесках  своего  щедрого  очага,  облаченный  в серый
военный  мундир,  пролежал  он последнюю ночь, созерцаЯ собственный апофеоз,
завершивший  великолепный,  хотЯ  и не всегда безупречно чистый карнавал его
жизни.
     Ќо  при  его  сыне  в  гостиной  собирались  все  реже  и  роже,  и она
постепенно  и  незаметно  утратила свою веселую и величавую мужественность и
по  безмолвному  уговору между его женой, женой его сына „жона и мисс „женни
стала  просто  комнатой,  где  они  два  раза  в год производили генеральную
уборку  или  же,  снЯв  с  мебели  полотнЯные серые чехлы, как того требовал
неукоснительно  соблюдаемый  ритуал,  принимали  почетных  гостей. ’аков был
статус  этой  комнаты,  когда  поЯвились  на  свет  его внуки, и таким же он
оставалсЯ  вплоть до смерти их родителей и позже, до кончины его жены. Џосле
этого  мисс  „женни о почетных гостЯх вспоминала очень редко, а о гостиной и
вовсе никогда. Ћна говорила, что от этой комнаты ее прЯмо в дрожь бросает.
     €так,  гостинаЯ  почти  всегда  стоЯла запертой, и постепенно все в ней
пропиталось  какой-то торжественной зловещей затхлостью. Џорою молодой ЃаЯрд
или  „жон  открывали  дверь и заглЯдывали в торжественный сумрак, в котором,
как  добродушные  мастодонты-альбиносы,  маЯчили окутанные саванами призраки
диванов  и кресел. Ќо внутрь мальчики не входили -- в их сознании комната уже
свЯзывалась  со  смертью, и это представление не мог полностью рассеЯть даже
свЯточный  блеск украшенного мишурой остролиста. Љогда близнецы стали старше
и  могли  сами принимать гостей, их отправили в школу, но даже на каникулах,
хотЯ  они со своими сверстниками превращали дом в настоЯщий бедлам, гостиную
открывали  только  в сочельник, и тогда в ней водружали остролист, разжигали
камин,  а  на  стол  перед  камином  ставили кувшин гоголь-моголЯ с ромом. Ђ
после  того,  как  в 1916 году братьЯ уехали в Ђнглию, комнату открывали два
раза   в   год  длЯ  уборки  по  старинному  ритуалу,  который  даже  ‘аймон
унаследовал  от  своих предков, длЯ настройки роЯлЯ либо когда мисс „женни с
Ќарциссой  проводили  там  утро  или  вечер,  но  длЯ  парадных  приемов уже
Ќикогда.
     ‚  полумраке  смутно  вырисовывалась бесформеннаЯ в своих серых саванах
мебель.  —ехол  был снЯт только с роЯлЯ, и Ќарцисса выдвинула табурет, снЯла
шлЯпу  и  бросила  ее на пол. Њисс „женни поставила на пол корзину, вытащила
из  темного  угла  за  роЯлем жесткий стул с прЯмой спинкой, тоже без чехла,

уселась  и  снЯла  фетровую шлЯпу с аккуратно причесанной седой головы. Ћкна
за   тЯжелыми   коричневыми   портьерами  были  закрыты  ставнЯми,  и  свет,
проникавший  в комнату через открытую дверь, еще больше подчеркивал сумрак и
окончательно лишал всЯкой формы неведомые зачехленные предметы.
     Ќо  за  всеми  этими  серыми  глыбами  и  по  всем  углам, как актеры в
ожидании  выхода  у  боковых  кулис, притаились фигуры в шелковых и атласных
кринолинах  и  фижмах, в камзолах и широких плащах, а иные в серых мундирах,
опоЯсанных  широкими алыми шарфами, и с грозными шпагами, до поры до времени
мирно  покоЯщимисЯ  в  ножнах, а среди них, быть может, и сам „жеб ‘тюарт на
украшенном  цветочными гирлЯндами лоснЯщемсЯ гнедом коне или же такой, каким

он  запомнилсЯ  ей  в  58 году в Ѓалтиморе под ветками остролиста и омелы, с
золотыми  кудрЯми,  ниспадающими на тонкое черное сукно. Њисс „женни сидела,
гордо   выпрЯмив   свою  гренадерскую  спину,  положив  на  колени  шлЯпу  и
сосредоточенно  глЯдЯ перед собой, а в это времЯ ее гостьЯ коснулась клавиш,
и  звуки  понеслись  и,  сплетаЯсь  в  мелодию, постепенно закрыли занавесом
сцену.

     Ќа  кухне завтракал Љэспи, а отец его ‘аймон, сестра ќлнора и племЯнник
Ђйсом  (в  военной форме) сидели и смотрели, как он ест. „о войны он помогал
‘аймону  на  конюшне,  был  мальчиком на побегушках, выполнЯЯ всю ту работу,
которую  ‘аймон  под  предлогом  своей  дрЯхлости  и  сыновнего  долга Љэспи
ухитрЯлсЯ  на  него взвалить, а также ту, которую мисс „женни могла длЯ него
изобрести  и  от  которой  ему  не удавалось отвертетьсЯ. Љроме того, старый
ЃаЯрд  времЯ  от  времени  посылал его работать в поле. Џотом его забрали по
призыву  и отправили во ”ранцию, в доки ‘ен-‘юльпис, в рабочий батальон, где
он  выполнЯл  всю  ту работу, которую сержанты и капралы ухитрЯлись взвалить
на  его  штатские  плечи,  и  еще  ту,  которую офицеры-белые могли длЯ него
изобрести и от которой ему не удавалось отвертетьсЯ.
     Џосле  этого  всЯ  работа  в  доме  легла  на ‘аймона и Ђйсома. Ќо мисс
„женни  без  конца  гонЯла Ђйсома по всЯким пустЯкам, и потому ‘аймон вскоре
возненавидел   военных  заправил  такой  лютой  ненавистью,  словно  он  был
профессиональным  деЯтелем  демократической  партии.  ’ем временем Љэспи, не
слишком  утруждаЯ  себЯ  работой,  приобщалсЯ  к европейскому образу жизни в
условиЯх  военного  времени -- без сомнениЯ, к грЯдущей своей погибели, ибо в
конечном  счете "шум утих и полководцы удалились", оставив за собою пустоту,
заполненную    обычной   ожесточенной   перебранкой   законных   наследников
Ђрмагеддона,  и Љэспи вернулсЯ на родину человеком с точки зрениЯ социологии
совершенно  никчемным, с Ярко выраженным отвращением к труду -- как честному,
так  Я  любому другому, -- а также с двумЯ почетными ранами, добытыми в резне
за  игрой  в  кости. Ћднако он все же вернулсЯ -- к ворчливому удовлетворению
своего  родителЯ  и  к  восторгу  Ђйсома и ќлноры, и теперь сидел на кухне и
рассказывал им про войну.
     --  Ѓелые мне нынче не указ, -- говорил он. -- ‚ойна все это изменила. ђаз
мы,  цветные,  годимсЯ  на  то,  чтоб  ”ранцию от немцев спасать, значит, мы
годимсЯ  и на то, чтоб нам дали все права, какие есть у немцев. ”ранцузы так
и  думают,  ну,  а  если  Ђмерика  не  согласна,  мы ее научим. „а, сэр, это
цветной  солдат спас ”ранцию, да и Ђмерику в придачу. —ерные полки поубивали
больше  немцев,  чем  все  армии  белых  людей  вместе взЯтые, не говорЯ про
пароходы, что мы с утра до ночи за доллар в день разгружали.
     -  ‘даетсЯ  мне, парень, что твой длинный Язык на войне короче не стал,
-- заметил ‘аймон.
     -  ‚ойна-то  как  раз  негру  Язык и развЯзала, -- поправил его Љэспи. --
„ала  ему  право  говорить.  “бивайте немцев, а речи на потом отложите -- вот
нам что сказали. ’ак мы и сделали.
     --  Ђ ты сам сколько человек убил, дЯдЯ Љэспи? -- почтительно осведомилсЯ
Ђйсом.
     --  ‘тану  Я их считать. €ной раз за утро убьешь столько, сколько тут во
всем  доме  народу не наберетсЯ. ‘идим это мы однажды на дне парохода -- он к
берегу  был привЯзан, -- как вдруг подходит эта лодка ихнЯЯ подводнаЯ и рЯдом
с  нами  останавливаетсЯ. Ћфицеры белые -- те сразу на берег повыскакивали да
и  попрЯтались.  Ќу,  а  мы, конечно, сидим себе там внизу и знать ничего не
знаем,  покуда  кто-то  вниз  по  лестнице  спускатьсЯ  начал.  “ нас даже и
винтовок  при  себе  не было, ну, мы, как увидели, что зеленые ноги к нам по
лестнице  лезут,  сразу  под  лестницу  забрались,  а чуть кто из них на пол
соскочит  --  один  из  наших трах его по башке поленом, а другой его сразу в
сторону  оттаскивает  да  глотку  ему кухонным ножом перерезает. €х там штук
тридцать было... ќлнора, кофе у тебЯ еще есть?
     -- €шь ты как, -- пробормотал ‘аймон.
     Ђйсом  молча  таращил  глаза,  а ќлнора снЯла с плиты кофейник и налила
Љэспи еще чашку. Ќекоторое времЯ он молча прихлебывал кофе.
     --  Ђ  другой  раз  мы  с  одним  парнем  шли по дороге. Ќадоело нам эти
пароходы  с  утра до ночи разгружать, и однажды капитанов денщик подсмотрел,
куда  капитан  бланки  от увольнительных прЯчет, ну и взЯл себе пачку, и вот
идем  мы с ним по дороге, и вдруг нас нагонЯет грузовик, и шофер спрашивает,
куда,  мол,  вас  подвезти.  Ћн  раньше  в школе училсЯ, и как подъедем мы к
городу,  где  много  военной полиции, он сразу три увольнительных напишет, и
мы  себе  повсюду  на  этом самом грузовике разъезжаем, но вот однажды утром
подходим  мы  к  своему  грузовику,  смотрим  -- а на нем военный полицейский
сидит,  а  шофер  ему  что-то толкует. ’огда мы махнули в сторону и потопали
дальше  пешком.  ’ут уж нам пришлось обходить все места, где военнаЯ полициЯ
засела, потому что мы с тем парнем увольнительные писать не умели.
     €  вот  идем  мы  с  ним  однажды по дороге. „орога была всЯ разбитаЯ --
непохоже,  чтоб тут нам полицейские попались. Ќо в последнем городе, который
мы  обходили,  их  несколько  было,  и  потому  мы не знали, что подошли так
близко  туда, где воюют, пока не добрались до моста и не наткнулись на целый
полк  немцев  --  они там в реке купались. Љак увидели нас немцы, так все под
воду  и  нырнули, а мы с приЯтелем схватили два ихних пулемета, поставили на
перила,  и  как  немец  голову  из  воды высунет, чтоб дыхнуть, так мы его и
подстрелим.  ‚се  равно  как  черепаху  на болоте. џ так думаю, что мы их не
меньше  сотни  ухлопали,  пока  у нас патроны не кончились. ‚от за это самое
мне ее и дали.
     Ћн  вытащил  из кармана блестЯщую металлическую блЯху пуэрто-риканского
происхождениЯ, и Ђйсом тихонько подошел на нее взглЯнуть.
     --  Њ-м-м,  --  промычал  ‘аймон.  Ћн  сидел,  положив  руки на колени, и
восхищенно  смотрел  на сына. ќлнора тоже подошла поближе. ђуки у нее были в
муке.
     -- Ђ какие они из себЯ? •оть на людей-то похожи? -- спросила она.
     --  Ћни большие, -- отвечал Љэспи. -- Љраснорожие, футов восемь ростом. ‚о
всей  американской  армии  с  ними  никто  справитьсЯ  не  мог -- одни только
цветные полки.
     Ђйсом вернулсЯ в свой угол за Ящиком с дровами.
     --  Ђ тебе, малый, разве не велено было в саду поработать? -- спросил его
‘аймон.
     --  Ќет,  сэр,  --  отвечал  Ђйсом, не сводЯ восхищенного взора со своего
дЯди. -- Њисс „женни сказала, что на сегоднЯ хватит.
     --  ‘мотри  не  приходи  ко  мне скулить, если она задаст тебе трепку, --
предостерег  его ‘аймон и, обратившись к сыну, спросил: -- Ђ где ты следующую
порцию немцев прикончил?
     --  Њы  больше  никого  не  убивали, -- сказал Љэспи. -- ђешили, что с нас
довольно  --  оставим  их  тем  ребЯтам,  кому за это деньги платЯт. Џошли мы
дальше  и  шли,  пока  дорога  не  уперлась  в поле. ’ам были разные канавы,
старые  проволочные  заборы  и  Ямы,  а  в  Ямах  жили  люди. ќто были белые
американские  солдаты,  и они нам посоветовали присмотреть себе Яму и пожить
у  них  немножко,  если  мы  хотим  узнать, что такое мир и уют на войне. Њы
нашли  сухую  Яму  и стали в ней жить. „елать нам было нечего, и мы по целым
днЯм  лежали  себе  в  тенечке,  глЯдели  на  воздушные  шары и слушали, как
стрелЯют  на  дороге,  где-то  мили  за четыре. Џарень, который был со мной,
думал,  что  это на кроликов охотЯтсЯ, но Я-то знал что к чему. Ѓелые ребЯта
были  грамотные,  они  выправили  нам  увольнительные, и мы потихоньку пошли
туда,  где  стоЯла  армиЯ,  чтобы  достать себе жратвы. Љогда увольнительные
кончились,  мы  нашли  в лесу место, где жили французские солдаты с пушками,
пошли к ним, и они нас накормили.
     ’ак  мы  жили  долго,  потом  однажды  воздушные  шары улетели, и белые
ребЯта  сказали, что пора двигатьсЯ дальше. Ќо нам с тем парнем уходить было
незачем,  и  мы  остались  на  старом  месте. ‚ тот вечер мы пошли за едой к
французам,  а  их  там уже нет. Џарень, который был со мной, сказал, что их,
наверно,  немцы  поймали,  но  мы  не  знали,  правда  это  или нет, -- мы со
вчерашнего  днЯ  никакого шума не слышали. ‚от мы и вернулись обратно в Яму.
†рать  нам  было  нечего,  залезли  мы к себе и легли спать, а наутро кто-то
забралсЯ  к нам в Яму, наступил на нас ногой, и мы проснулись. ќто была одна
из  тех  дамочек,  что  в  армии боевой дух поднимают, она собирала немецкие
штыки  и  прЯжки  от  ремней. "Љто это тут?" -- спрашивает, а мой приЯтель ей
отвечает:  "“дарные  отрЯды".  ‚ылезли мы тогда из Ямы, но не прошли и шагу,
как  целый  грузовик  военных полицейских приехал. Ђ увольнительные-то у нас
кончились.
     -- —то же вы тогда сделали? -- спросил ‘аймон.
     Ђйсом молча таращил глаза в сумрачном углу за Ящиком с дровами.
     --  Ћни  нас схватили и посадили в тюрьму. Ќо война уже почти кончилась,
и  надо было опЯть пароходы грузить, и потому нас отправили в город Ѓрест...
Ѓелый  мне  нынче  не  указ,  будь  он военный полицейский или кто другой, --
снова  заЯвил  Љэспи.  --  Ћднажды  вечером  сидим  мы  с  ребЯтами и в кости
режемсЯ.  ѓорнист  уже  отбой  сыграл -- чтоб свет гасить, значит, но в армии
все  могут  делать  что  хотЯт,  пока им не запретили, и потому, когда к нам
Явилась  военнаЯ полициЯ и сказала: "ѓасите-ка вы тут свет", один наш парень
им  ответил:  "€дите  сюда,  мы  вам покажем, как свет гасЯт". €х было двое,
полицейских  этих,  они высадили дверь да как начнут палить, и тогда один из
наших   опрокинул   лампу,   и  мы  все  разбежались.  Ќаутро  нашли  одного
полицейского  --  у  него  воротнику  не  на  чем было держатьсЯ, и еще двоих
убитых  из  наших.  Ќо кто из нас еще там был -- они так и не узнали. Ђ потом
мы домой поехали.
     Љэспи допил кофе.
     --  Ѓелый мне нынче не указ -- будь он хоть капитан, хоть лейтенант, хоть
из  военной  полиции. ‚ойна показала белым, что им без цветного не обойтись.
’опчут  его  в грЯзь, а чуть дело плохо -- сразу: "Џрошу вас, мистер цветной,
сэр,  пожалуйте  сюда,  где  горн  играет,  ах, мистер цветной, вы спаситель
отечества".  Ќу,  а  теперь  цветной  народ хочет пожать плоды победы. € чем
скорее, тем лучше.
     -- €шь ты как, -- пробормотал ‘аймон.
     --  „а,  сэр,  и  насчет женщин тоже. Ѓыла у менЯ одна белаЯ во ”ранции,
вот и здесь тоже будет.
     --  Џослушай,  что Я тебе скажу, черномазый, -- заметил ‘аймон. -- ѓосподь
Ѓог очень долго о тебе заботилсЯ, но вечно он с тобой возитьсЯ не станет.
     --  Ќу что ж, обойдемсЯ и без него, -- отвечал Љэспи. Ћн встал, потЯнулсЯ
и  добавил:  --  ‚ыйду-ка  Я на дорогу да съезжу на попутной в город. „ай мне
сюда мою форму, Ђйсом.

     Њисс  „женни  со  своею  гостьей стоЯла на веранде, когда Љэспи обогнул
дом и вышел на аллею.
     -- ‚он идет ваш садовник, -- сказала Ќарцисса.
     Њисс „женни поднЯла глаза.
     --  ќто Љэспи, -- возразила она. -- Љак по-вашему, куда он собралсЯ? „ержу
пари  на доллар, что в город, -- добавила она, глЯдЯ на развинченную фигуру в
хаки, котораЯ всем своим видом выражала какую-то ленивую наглость. -- Љэспи!
     ЏроходЯ   мимо  маленького  автомобилЯ  Ќарциссы,  он  замедлил  шаг  и
посмотрел   на   машину  с  таким  бесконечным  пренебрежением,  когда  даже
усмехнутьсЯ лень, а потом вразвалку двинулсЯ дальше.
     --   ќй,   Љэспи!  --  еще  громче  повторила  мисс  „женни.  Ќо  он,  не
останавливаЯсь, шел вперед -- вразвалку, неторопливо и нагло.
     -  Ћн  прекрасно  все  слышал,  --  угрожающе  сказала мисс „женни. -- Њы
займемсЯ  этим,  когда  он  вернетсЯ. € какому ослу пришло в голову нарЯдить
черномазых  в  ту  же  ферму,  что  и  белых?  Њистер ‚ардаман знал, чем это
пахнет,  он  в  свое времЯ говорил этим вашингтонским ослам, что так нельзЯ.
Ќо  что  вы хотите -- политики! -- Ћна вложила в это невинное слово совершенно
уничтожающее  презрение.  --  ‡наете,  что  Я  сделаю,  если мне когда-нибудь
надоест   общатьсЯ   с  порЯдочными  людьми?  ‚ыставлю  свою  кандидатуру  в
конгресс...  Ќет,  каково,  -- Я опЯть начинаю ораторствовать! —естно говорЯ,
мне  иногда  кажетсЯ, что эти ‘арторисы и все их владениЯ созданы специально
длЯ  того,  чтобы  менЯ терзать и мучить. ‘лава Ѓогу -- хоть на том свете мне
не  придетсЯ  иметь  с  ними дело. џ не знаю, куда они попадут, но только ни
один ‘арторис по своей доброй воле в раю минуты лишней не просидЯт.
     --  ‚ы, как видно, точно знаете, что ждет вас на том свете, -- засмеЯлась
Ќарцисса.
     --  …ще бы! Џо-моему, Я давно уже заработала себе нимб и арфу! -- Џрикрыв
рукою  глаза, она посмотрела на аллею. Љэспи как раз дошел до ворот и теперь
стоЯл в ожидании попутной повозки.
     --  ’олько  не  вздумайте  его  подвозить,  -- сказала она вдруг. -- ‚ы не
останетесь обедать?
     --  Ќет,  --  отвечала гостьЯ. -- Њне пора домой. ’етЯ ‘элли сегоднЯ плохо
себЯ  чувствует.  --  „ержа в руках шлЯпу и корзинку с цветами, она задумчиво
постоЯла  на  солнце.   Џотом,  как бы  внезапно  принЯв  решение,  вытащила
спрЯтанный на груди листок бумаги.
     --  …ще  одно получили? -- спросила мисс „женни, наблюдаЯ за ней. -- „айте
Я  посмотрю.  --  Ћна взЯла сложенный листок, развернула его и отошла в тень.
Џриколотый  к  ее  груди  маленький  золотой  футлЯр  соединЯлсЯ пружинкой с
тонким  шелковым шнурком, к которому было прикреплено пенсне. Ћна дернула за
шнурок  и  водрузила  пенсне  на  свой  горбатый  нос.  Џод стеклами холодно
блеснули пронизывающие, как у хирурга, глаза.
     Џочерк  на  большом  листе  бумаги  был  разборчивый и Ясный, на первый
взглЯд  лишенный  всЯкого индивидуального характера; рука писавшего обличала
лишь  молодость  и  мЯгкую,  но  такую  настойчивую  откровенность,  Љото