        “ильЯм ”олкнер. ‚се они мертвы, эти старые пилоты

     
                           Џеревод Ђ. ЉистЯковского


--------------------------------------------------------------------------
€сточник: “ильЯм ”олкнер. ‘обрание сочинений в девЯти томах, том 3,
Њ: ’ерра, 2001, стр. 63-83.
ќлектроннаЯ версиЯ: ‚. …саулов, май 2004 г.
--------------------------------------------------------------------------
     

        I 
     

     Ќа   фотографиЯх,   на   старых,   кое-как   сделанных   снимках,  чуть
покоробленных,  чуть выцветших за тринадцать лет, они преисполнены важности.
‘уровые,  худощавые,  в  кожаных, отделанных медью доспехах, они стоЯт рЯдом
со  своими  странными  -  из  проволоки,  дерева и парусины - аппаратами, на
которых   они  летали,  не  запасшись  парашютом;  да  и  сами  они  кажутсЯ
странными,   не  похожими  на  обычных  людей,  словно  представители  расы,
промелькнувшей  в  грозной,  но мимолетной славе на челе земли только затем,
чтобы исчезнуть навеки. 
     Џотому  что  они  мертвы  -  с  одиннадцатого  ноЯбрЯ  тысЯча девЯтьсот
восемнадцатого   года  {1}.  …сли  посмотреть  на  нынешние  фотографии,  на
современные,  недавно  отснЯтые  кадры,  можно  увидеть  стальные, обтЯнутые
парусиной  машины с двойными крыльЯми и упрЯтанными под обтекатель моторами;
но  пилоты,  стоЯщие  рЯдом, выглЯдЯт чуть-чуть странно - некогда худощавые,
преисполненные  важности  молодые  люди. ’еперь они кажутсЯ сбитыми с толку,
потерЯнными.  ‚  наш  саксофонный  век  беспосадочных перелетов они выглЯдЯт
неуместно,  как  будто  -  повзрослевшие,  поднабравшие  жирку,  в приличных
невзрачно-серых  костюмах  длЯ  службы  -  они  вдруг  оказались  на эстраде
ночного  бара  в  окружении  меднорожей саксофонной мишуры. Ћни ведь мертвы:
они  уже  не  способны  уважать тех, кто относилсЯ с уважением к их суровому
мужеству,  когда  еще  не  было  парашютов, и центропланов, и устойчивых, не
срывающихсЯ   в  штопор  машин.  ‚от  почему  они  разглЯдывают  саксофонных
мальчиков  и девочек, их нестираемую губную помаду, их плоские флЯги с виски
и  их  саксофонные  машинешки  уважительно и чуть растерЯнно, особенно когда
эти  машинешки  садЯтсЯ  - одна за другой, впритирку - на лужайки длЯ гольфа
или  подъездные  аллейки перед загородными коттеджами. "•оть убей, не пойму,
-  сказал  мне  с  британским  акцентом  один  из них, бывший - поочередно -
механиком,  пилотом  и  командиром  эскадрильи,  - зачем и вообще-то летать,
если ты можешь так обращатьсЯ с машиной?" 
     Ќо  все  они  мертвы.  Ћни  поднабрали  жирку,  служа  в конторах - без
особого,  впрочем,  успеха;  они  обзавелись  семьЯми  и  живут в загородных
коттеджах,  купленных  в  рассрочку  и  почти  оплаченных;  вечерами,  когда
пЯтичасовой  уже прошел, они копаютсЯ в своих садиках - и тоже, пожалуй, без
особого  успеха,  -  худощавые  мужчины,  некогда  сурово-важные,  а  теперь
сурово,   втемную,  пьющие,  потому  что  они  узнали:  смерть  -  вовсе  не
обЯзательно  тот  вековечный  покой, о котором им когда-то рассказывали. ‚от
почему  эта  историЯ  неполна и мозаична: сериЯ кратких вспышек, высветивших
на  миг - без глубины, без перспективы - грозное предзнаменование, контурный
образ  того,  что  расе  суждено  испытать,  когда  блеснет  на мгновение ее
громоваЯ слава. 
    

        II 
     

     ‚  восемнадцатом  году Я служил в штабе авиабригады, пытаЯсь привыкнуть
к  протезу,  и,  кроме  всего  прочего,  досматривал  письма личного состава
бригады.  ‘ама по себе служба была не плохаЯ: она не отнимала много времени,
и  Я  мог  экспериментировать с синхрофотоаппаратом. € все же... вскрывать и
читать  письма  -  кое-как,  школьным  почерком,  с грамматическими ошибками
нацарапанные  записки мамам и возлюбленным, заполненные благородным враньем.
€  все  же...  слишком  уж  она  тЯжкаЯ, слишком долго тЯнетсЯ, эта война. џ
думаю,  что  даже  вершители  судеб  (не  штабисты,  не  генералы, а те, кто
действительно  вершат  историю)  -  даже  они  временами впадают в тоскливую
скуку. Ђ ведь именно скука бывает причиной мелких, дурацких шуточек. 
     €ногда  Я наведывалсЯ в эскадрилью, стоЯвшую под Ђмьеном, - пилоты этой
эскадрильи  летали на "кэмелах", - чтобы потолковать с сержантом-оружейником
о  синхронизации  пулеметов.  ќскадрильей  командовал  ‘пумер,  а  его дЯдЯ,
кавалер  Ћрдена  ЏодвЯзки,  был  корпусным  генералом,  и  ‘пумера, капитана
гвардии,  наградили  сначала  "‡вездой"  за бои при Њонсе {2}, потом орденом
"‡а  боевые  заслуги",  а  потом  он  получил  эскадрилью истребителей, хотЯ
третий  значок на его кителе, "крылышко", означал, что ‘пумер наблюдатель, а
не пилот. 
     ‚  четырнадцатом  году  он  был  курсантом  ‘эндхерста {3} - здоровЯк с
румЯным  лицом  и  бледно-голубыми  глазами,  -  и Я почти вижу, как дЯдюшка
вызывает  племЯнника  к  себе,  чтобы  сообщить  ему  приЯтную новость. Ћни,
вероЯтно,  сидЯт в дЯдюшкином клубе (дЯдюшка тогда командовал бригадой и был
срочно  отозван  из €ндии), глЯдЯ друг на друга через стол, и на улице вопЯт
мальчишки,  продающие  газеты, и дЯдюшка, генерал, говорит: "Ќаконец-то наша
армиЯ научитсЯ воевать. Ѓудь добр, передай мне вино". 
     џ  думаю,  генерал  был  порЯдком раздражен - если не разъЯрен, - когда
понЯл,  что  ни  немцы,  ни британское министерство внутренних дел не желают
вести  войну  по  рецептам  генералов.  ‘пумер  к тому времени уже побывал в
Њонсе  и  вернулсЯ со своей "‡вездой", хотЯ, по словам ”олленсби, его послал
туда  дЯдюшка,  -  потому,  мол,  что  эту медаль, в отличие от других, надо
получать  лично; а уж потом генерал перевел племЯнника в свой штаб и дал ему
возможность  выслужить орден "‡а боевые заслуги". Џотом дЯдюшка снова послал
‘пумера  в  Ѓельгию,  туда,  где можно ухватить за хвост удачу. Ќо возможно,
‘пумер  сам  туда  попросилсЯ.  Њне  хочетсЯ  думать именно так. Њне хочетсЯ
думать,  что  он  сделал  это  patria {ђади родины - лат.}, хотЯ Я знаю, как
глупо  восхвалЯть  храбрость  или  клеймить  позором трусость: ведь в каждом
человеке  живет  и  трус и храбрец. ‚ общем, ‘пумер поехал в Ѓельгию и через
год вернулсЯ с "крылышком" наблюдателЯ и собакой чуть ли не больше теленка. 
     Ђ  встретились  они  впервые,  ‘пумер  с ‘арторисом, в тысЯча девЯтьсот
семнадцатом  году.  ‘арторис  был американцем с Њиссисипи, где на плантациЯх
разводЯт  коров  и  негров  или, может быть, негры разводЯт коров - что-то в
этом  роде.  ‘арторис  обходилсЯ  двумЯ сотнЯми слов и, Я уверен, не смог бы
рассказать,  где,  как и длЯ чего он живет, - он знал только, что родом он с
ћга,  с  плантации, а из родных у него только дед да дедова тетка. Ћн училсЯ
в  Љанаде  - в тысЯча девЯтьсот шестнадцатом году, а потом служил в ‹ондоне.
Њне  об  этом  рассказывал  ”олленсби.  ’ам  у  ‘арториса была возлюбленнаЯ:
временнаЯ  вдова  одного  солдата  и  временнаЯ  жена  длЯ всех остальных, -
такова  оборотнаЯ  сторона  солдатской славы. Ћни, ‘арторисы, - некоторые из
них,  по  крайней мере, - дожили до восемнадцатого года. Ќо девушки и верные
жены  -  они  все  умерли  в  один день: четвертого августа тысЯча девЯтьсот
четырнадцатого года {4}. 
     ‘ловом,  у ‘арториса была возлюбленнаЯ. ”олленсби говорил, что ее звали
ѓенеральшей  - "так много у нее было солдат". Ћн говорил, что не знает, знал
ли  об  этом  ‘арторис, но на некоторое времЯ ѓенеральша - ѓе - дала им всем
отставку:  ради  ‘арториса.  €х  всегда  и  везде видели вместе, а потом, по
словам  ”олленсби,  он  встретил  ‘арториса в ресторане - одного и в стельку
пьЯного.  ”олленсби  говорил,  что  за два днЯ до этого ѓе куда-то уехала со
‘пумером.  €  вот  ‘арторис,  как  рассказывал ”олленсби, сидел за столиком,
накачиваЯсь  виски  и  поджидаЯ  ‘пумера.  ‚  конце концов ”олленсби удалось
запихнуть  ‘арториса  в  такси  и  отправить  на аэродром. € уже на рассвете
‘арторис  вытащил  из  чьего-то  ранца  капитанский  китель,  нашел - скорее
всего,  в  своем собственном ранце - женскую подвЯзку и приколол ее к кителю
вместо  орденской  ленточки.  Џотом  растолкал  знакомого  капрала,  бывшего
профессионального  боксера  -  они  иногда  немного работали в тренировочных
перчатках  -  и  натЯнул  на  него  китель. "Ђ-тт-ттты теерь ‘-сспу-мер, - с
трудом  выговорил  он,  - Љккаалер Ћбтруханной подвЯзки". Ђ потом ‘арторис и
капрал  в капитанском кителе, из-под которого торчали шерстЯные подштанники,
встречали рассвет, тыкаЯ друг в друга кулаками без перчаток. 
    

        III 

     
     ‘читаетсЯ,  что на войне воюют. Џо-серьезному. € никаких дурацких шуток
война  с  людьми  не  шутит.  Ќо,  может быть, оно не всегда так получаетсЯ.
Њожет  быть,  все  вышло так, как оно вышло, потому что эти трое - ‘арторис,
‘пумер  и  собака  -  были  настроены  слишком серьезно. Њожет быть, слишком
большаЯ  серьезность  невыносимо  раздражает вершителей истории. Ђ Я впервые
увидел  ‘арториса,  когда  поехал к знакомому сержанту-оружейнику - это было
весной,  под  вечер,  как  раз  накануне  падениЯ Љамбрэ {5}. Ћни, вершители
судеб,  дали  эскадрилью  ‘пумеру  и  его  собаке за год до этого и тогда же
послали туда ‘арториса. 
     Џатрульные  машины второй смены уже поднЯлись, а остальные пилоты, да и
солдаты  наземного  обслуживаниЯ,  куда-то уехали, скорее всего в Ђмьен, - и
на  аэродроме почти никого не было. Њы с сержантом сидели у входа в ангар на
пустых  бочках  из-под  горючего,  и вот Я увидел, как кто-то высунул голову
из-за  двери  офицерской  столовой  и  глЯнул  -  в одну сторону, в другую -
немного  воровато  и  очень  внимательно. ќто был ‘арторис, и он высматривал
собаку. 
     -  ‘обаку?  -  спросил  Я.  € сержант рассказал мне эту составленную по
кусочкам   историю:  его  собственные  наблюдениЯ,  разговоры  в  солдатской
столовой  и  вечерний  треп  покуривающих  трубки механиков - жуткие в своем
абсолютном всеведении разговоры нижних чинов. 
     “езжаЯ  с  аэродрома,  ‘пумер  где-нибудь  запирал  свою собаку, но ему
приходилось  выискивать  все  новые  места, потому что ‘арторис находил ее и
выпускал.  ќто  была  необычайно  смышленаЯ  собака,  потому что если ‘пумер
уезжал  в штаб, она оставалась на аэродроме и рылась в помойке за солдатской
столовой,  Явно  предпочитаЯ  ее  офицерской.  Ќо  если ‘пумер отправлЯлсЯ в
Ђмьен,  то собака, как только ее освобождали, трусила к амьенскому шоссе - и
возвращалась потом в капитанской машине. 
     -  Ђ  зачем  мистер ‘арторис ее выпускает? - спросил Я, - ‘пумеру что -
не нравитсЯ ее любовь к кухонным отходам? 
     Ќо  сержант не слушал. Ћн заглЯдывал, вытЯнув шею, за ворота ангара, и,
посмотрев  туда,  Я увидел ‘арториса. Ћн подходил к последнему в рЯду ангару
-  все  с  тем  же чуть вороватым и настороженным видом - и вскоре скрылсЯ в
ангаре. 
     - —то за ребЯчество? - спросил Я. 
     ‘ержант посмотрел на менЯ. Џотом отвернулсЯ. 
     - Ћн хочет узнать, куда уехал ‘пумер. 
     Ќемного помолчав, Я спросил: 
     - ’ак это все из-за той девушки, да? 
     ‘ержант даже не посмотрел на менЯ. 
     -  Њожно,  конечно, ее и так называть. Ќаверно, сколько-то их здесь еще
осталось. 
     џ помолчал. ‘арторис вышел из ангара и скрылсЯ в соседнем. 
     - Ђ может, их теперь и нигде нет? - спросил Я. 
     - Њожет, вы и правы, сэр. ‚ войну им трудно приходитсЯ. 
     - Ќу, а эта? - спросил Я. - Ћна-то кто? 
     €  сержант  рассказал мне. Ћни содержали кабачок - он называл его пабом
-  какаЯ-то  стараЯ  карга  и  эта,  сарторисовскаЯ.  Љабачок  был где-то на
задворках  Ђмьена,  и  офицеры  туда  не  ходили. ‚озможно, поэтому ‘пумер с
‘арторисом  и  произвели  там  такой  фурор.  џ  узнал  от  сержанта,  что и
английские    и    французские    солдаты   живо   интересовались   борьбой,
развернувшейсЯ  в кабачке, горЯчо обсуждали подробности и даже делали ставки
-  кто  на  командира,  а  кто на самого зеленого новичка из его эскадрильи.
"Ќу, сами понимаете, - сказал сержант, - ведь оба офицеры, и все такое". 
     - Ћни что - шуганули от нее солдат? - спросил Я. 
     ‘ержант не смотрел на менЯ. - Њного у нее было солдат? 
     -  Ђ  то  вы их не знаете, таких? - спросил сержант. - ‚ойна ведь, сами
понимаете. 
     ‚от  она  какаЯ  была. €з таких. ‘ержант сказал, что они даже в родстве
не  состоЯли  -  старуха  и  эта,  сарторисовскаЯ.  Ћн говорил, что ‘арторис
покупал  ей  трЯпки  и драгоценности; известно, впрочем, какие драгоценности
можно  купить  в Ђмьене. Ђ ‘арторис-то, может, их и вообще в армейской лавке
покупал  - ему ведь тогда было чуть-чуть только за двадцать. џ видел письма,
которые   он  посылал  тетке:  подросток  из  •арроу  {6}  мог  так  писать;
подросток,  впрочем,  пожалуй,  все  же  лучше  писал бы. Ђ вот ‘пумер, тот,
видимо,  обходилсЯ  без  подарков.  "‘пумер-то  капитан, - сказал сержант. -
’ак, может, поэтому. Ђ может, потому что Љавалер". 
     - Њожет быть, - сказал Я. 
     ‚от,  значит,  какай  она  была. € она, нацепив грошовые драгоценности,
подаренные  ‘арторисом,  разносила  пиво  и  вино  французским  и английским
солдатам  где-то  на  задворках  Ђмьена,  а ‘пумер, используЯ свое служебное
положение,  обманывал  ради  нее  и  с ней ‘арториса: назначал его в караул,
чтобы  он  не  мог  уехать  с  аэродрома,  и  запирал  собаку, котораЯ могла
обнаружить  обман.  Ђ ‘арторис, верша доступное ему мщение, выпускал собаку,
чтобы она полакомилась плебейскими помоЯми. 
     Ћн  вошел в наш ангар - высокий парень с бесцветными глазами и с лицом,
которое  могло  быть  и  радостным  и  угрюмым, и вот только несерьезным оно
навернЯка никогда не бывало. 
     - Џривет, - сказал он. 
     - Џривет, - сказал Я. ‘ержант начал было вставать. 
     -  ‘идите,  -  сказал  ‘арторис.  - Њне ничего не нужно - Ћн двинулсЯ в
глубь  ангара.  ’ам валЯлсЯ всЯкий хлам бочки из-под горючего, пустые Ящики,
картонные  коробки.  ‘арторис  вовсе  не  казалсЯ смущенным, ему, видно, и в
голову не приходило стыдитьсЯ своего мальчишеского занЯтиЯ. 
     ‘обака   сидела   в   одном   из   Ящиков.   Ћна   вылезла  -  огромнаЯ
рыжевато-коричневаЯ   зверюга   с  короткой  лоснЯщейсЯ  шерстью;  ”олленсби
говорил,  что если бы не знаки отличиЯ да регалии, ‘пумер был бы точь-в-точь
на  нее  похож.  Ћна не торопЯсь двинулась к выходу из ангара и, чуть скосив
на  менЯ в воротах глаза, отправилась прЯмиком к солдатской столовой. ‚скоре
она  скрылась.  ‘арторис  повернулсЯ, подошел к дверЯм офицерской столовой и
тоже скрылсЯ. 
     Ђ  потом  вернулсЯ вечерний патруль. Џока машины заходили на посадку и,
приземлившись,   подруливали  к  ангарам,  на  территорию  аэродрома  въехал
легковой  автомобиль,  остановилсЯ  у  офицерской  столовой, и из него вылез
‘пумер. 
     -  ѓлЯдите,  -  сказал  сержант.  -  Ћн  сейчас  вроде  как бы и сам не
заметит, что делает. Љак бы это и не он даже вовсе. 
     Ћн  шел  вдоль  линии  ангаров:  высокий,  грузный,  на ногах - зеленые
гетры.  Ћн  не  видел  менЯ, пока не свернул к нашему ангару. Ќа секунду, на
почти  незаметное  мгновение он замешкалсЯ, потом вошел, чуть скосив на менЯ
в воротах глаза. 
     - ‡драсьте, - сказал он брюзгливым фальцетом. 
     ‘ержант  уже  стоЯл. џ не заметил, чтобы ‘пумер хотЯ бы покосилсЯ, хотЯ
бы мимолетно глЯнул в глубь ангара, но он не пошел дальше. 
     - ‘ержант, - сказал он. 
     - „а, сэр, - сказал сержант. 
     - ‘ержант, - сказал ‘пумер, - вы получили новые хронизаторы? 
     -  „а,  сэр.  €х  прислали две недели назад. Ћни уже все установлены на
машины. 
     -  Љонечно.  Љонечно. - ‘пумер повернулсЯ; он опЯть чуть скосил на менЯ
глаза, потом медленно пошел вдоль линии ангаров и скрылсЯ. 
     -  ѓлЯдите,  -  сказал  сержант.  -  Ћн  ни за что не пойдет туда, если
заметит, что мы на него смотрим. 
     Њы  продолжали  следить  за  ‘пумером.  Ћн снова поЯвилсЯ - вышел из-за
последнего  ангара  и  двинулсЯ к солдатской столовой; теперь он шел быстро.
Џотом  опЯть скрылсЯ, завернув за угол. —ерез секунду мы снова его увидели -
он  волочил  за  загривок  слегка  упирающуюсЯ,  равнодушную псину. "’ебе не
место здесь, - сказал он. - ќто солдатскаЯ столоваЯ". 
  

        IV 

     
     ‚  то  времЯ Я еще не знал, что произошло потом. ‘арторис рассказал мне
об  этом  позже,  когда все уже кончилось. ‘начала он не был уверен - только
чутье  подсказывало  ему, что его предают; чутье да косвенные улики. ‘пумер,
например,  назначал  его  дежурным  по  аэродрому (хотЯ пилоты не несут этой
службы),  и ‘арторис не мог отлучитьсЯ вечером в Ђмьен, а собака, которую он
находил  и  выпускал,  в такие дни спотыкающимсЯ галопом бежала к амьенскому
шоссе. 
     Ђ  потом  что-то произошло. ’огда Я узнал только, что ‘арторис выпустил
собаку  и,  увидев,  как  уверенно  она бежит по амьенскому шоссе, плюнул на
дежурство,  попросил  у  кого-то  мотоцикл  и  уехал в Ђмьен. —аса через два
собака  вернулась  и  отправилась  прЯмиком  к солдатской столовой, а вскоре
приехал  и ‘арторис - в грузовике, который вел французский солдат в холщовом
комбинезоне.  ‚  кузове  грузовика  был навален чей-то домашний скарб (тогда
уже  началась  эвакуациЯ  Ђмьена)  и  груда железа, оставшаЯсЯ от мотоцикла.
”ранцуз  и рассказал, как ‘арторис погналсЯ за собакой и на всем ходу влетел
в кювет. 
     Ќо  в то времЯ еще никто не знал, что же все-таки произошло. џ, правда,
довольно  Ясно  представлЯл  себе  - даже до сарторисовского рассказа, - что
случилось,  в  Ђмьене.  џ  представлЯл  себе, как он вошел в эту комнатенку,
полную  французских солдат, и старухи (котораЯ, видимо, разбиралась в чинах;
в  орденах-то,  по  крайней  мере,  навернЯка)  попыталась не пустить его на
жилую  половину.  € вот Я представил себе: он стоит там, разъЯренный, сбитый
с  толку, немой (он не знал ни одного французского слова), стоит, возвышаЯсь
над  ухмылЯющимисЯ,  ростом ему по грудь, французскими солдатами, не понимаЯ
их  и  подозреваЯ,  что  они  над ним смеютсЯ. "’ак и было, - рассказывал он
мне.  - •оть не в открытую, а смеЯлись. џ, значит, стою там и знаю, что он у
нее,  наверху,  и  оба  мы знаем, что если Я ворвусь к ним и выволоку его из
постели  и  расшибу  ему  башку,  то менЯ не только разжалуют, а из армии ко
всем  чертЯм  погонЯт  -  за  то,  что  Я вторгсЯ - в нарушение союзнических
соглашений - на чужую территорию без соответствующих полномочий". 
     Ќу,  и  он  поехал  обратно  и  увидел  собаку и попыталсЯ ее задавить.
‘обака  вернулась домой, и вскоре на аэродроме поЯвилсЯ ‘пумер и нашел ее за
солдатской  столовой,  и,  пока  вечерний  патруль  заходил  на  посадку, он
оттаскивал  ее,  чуть  упирающуюсЯ,  от  солдатской  помойки. ‚ патруле было
шесть  машин,  а  вернулось на аэродром только пЯть, и у командирской машины
еще  крутилсЯ  винт,  когда  пилот выпрыгнул из нее. ЏраваЯ рука у него была
обмотана  окровавленной  трЯпкой,  и  он  подбежал  к  ‘пумеру  и,  стоЯ над
равнодушной, лениво упирающейсЯ собакой, сказал: 
     - ѓосподин капитан, они занЯли Љамбрэ. 
     ‘пумер даже не поднЯл на него глаза. 
     - Љто они? 
     - Љак кто? Ќемцы! 
     -  Ќу-ну,  -  сказал  ‘пумер.  - Ќе подымайте панику. џ же говорил вам,
чтобы вы были осторожней. 
     Љороче,  ‘пумер  был совершенно неуЯзвим. Љогда мы первый раз толковали
с  ‘арторисом,  Я  было  начал  ему это объЯснЯть. Ќо тут же понЯл, что зато
‘арторис - непобедим. € вот мы с ним толковали, и он сказал: 
     -  џ  все  хотел  научить его летать на "кэмеле". џ бы его за бесплатно
научил,  за  так.  џ  бы  сам  и  кабину  переделал,  и  двойное  управление
смонтировал, задаром. 
     - „лЯ чего? - сказал Я. - ‡ачем? 
     -  „а  что  угодно! џ бы ему сказал - пусть сам выбирает. ‹юбую машину,
да  вот хоть "S.E.". Ђ Я бы сел на "Ak. W.", или даже на "Fee", и Я бы его в
два  счета заземлил Я бы его по макушку в землю вогнал. Ћн бы у менЯ зарексЯ
соватьсЯ в небо. 
     ‚  этот раз мы разговаривали с ‘арторисом впервые, а потом был еще один
разговор - последний. 
     -  ‚ы  не  считаете, что вы даже больше сделали? - спросил Я ‘арториса,
когда мы разговаривали с ним во второй раз. 
     “  него  почти  не  осталось  зубов,  и  ему  было трудно говорить; он,
впрочем,  никогда и не умел много говорить: ему всю жизнь хватало двух сотен
слов - с тем и умер. 
     - Ѓольше? - спросил он. 
     -  ‚ы  хотели,  чтобы  он  зарексЯ  соватьсЯ в небо. Ђ он и на землю-то
зарексЯ соватьсЯ на европейскую землю. 


        V 

     
     ЉажетсЯ,  Я  говорил,  что  он был непобедим. Ћн не погиб одиннадцатого
ноЯбрЯ  тысЯча девЯтьсот восемнадцатого года - не поступил на службу, чтобы,
сидЯ  в  конторе,  набирать  год  от  года  жирку, не превратилсЯ - суровый,
решительный,  худощавый  - в раздобревшего и потерЯнного и потерЯвшего почву
под ногами служащего, потому что его убили в июле. 
     …го  убили  в июле, а мы толковали с ним - во второй, и последний раз -
незадолго  до  этого.  Њы  толковали  с ним примерно через неделю после того
днЯ,  когда  командир  патрулЯ  вечерней  смены  приземлилсЯ  и доложил, что
Љамбрэ  взЯт, через неделю после того, как мы впервые услышали, что в Ђмьене
рвутсЯ  немецкие  снарЯды.  Ћн  сам  мне  рассказал  об этом, пришепетываЯ и
шепелЯвЯ,  потому  что  у него почти не осталось зубов. ‚ воздух поднЯли всю
эскадрилью.  Љогда  они  пролетали  над  прорванным  фронтом,  он отвалил от
своего  звена  и  взЯл  курс на Ђмьен; и в кармане комбинезона у него лежала
бутылка  бренди.  ‚  Ђмьене  полным ходом шла эвакуациЯ - дороги были забиты
военными  грузовиками,  повозками с домашним скарбом и санитарными машинами,
а город и пригороды были объЯвлены запретной зоной. 
     Ћн  приземлилсЯ  на  небольшом лугу. Ћн говорил мне, что неподалеку, на
другой  стороне канала, какаЯ-то старуха копалась в огороде (он сказал, что,
когда  час  спустЯ  он  вернулсЯ,  она  все  еще  возилась в огороде, упрЯмо
склонившись  над  зелеными  грЯдками,  и  влажный  весенний  воздух над этой
согбенной  фигурой  сотрЯсали  мощные  медленные  волны  взрывов, потому что
немцы  уже начали обстреливать город), а рЯдом с лугом на шоссе стоЯл легкий
санитарный автобус, сползший передними колесами в кювет. 
     Ћн  подошел к автобусу. Њотор еще не заглох. ‚одитель, молодой парень в
очках,  похожий  на студента и в дымину пьЯный, лежал на сиденье, свесившись
головой  к  подножке.  ‘арторис  отхлебнул  из  своей  бутылки  и  попыталсЯ
разбудить  шофера - безуспешно. ’огда ‘арторис сделал еще один глоток (хотЯ,
Я  уверен,  у  него и так уже здорово шумело в голове, - он рассказывал мне,
как  утром,  когда ‘пумер уехал с аэродрома, он отыскал и выпустил собаку, а
увидев,  что  она  потрусила  к  Ђмьену, попыталсЯ получить увольнительную у
начальника  полетов,  но  тот  напомнил ему, что лафайетовцы {7} ждут его на
плоскогорье  ‘антер),  -  и  вот,  сделав  еще один глоток, ‘арторис запихал
водителЯ в кабину, сел за руль и поехал в Ђмьен. 
     ‘арторис  рассказывал, что неподалеку от кабака он заметил французского
капрала,  присосавшегосЯ  к бутылке. ‘арторис остановилсЯ; дверь кабака была
заперта.  ‘арторис  допил остатки бренди и выломал дверь, взЯв ее на корпус,
как  они  делают,  играЯ  в  свой американский футбол. € оказалсЯ в кабаке -
среди  перевернутых  столов  и  стульев  да  пустых полок, на которых раньше
стоЯли  бутылки.  Ћн  сказал,  что сначала не мог вспомнить, зачем пришел, и
решил  выпить.  Ѓутылку  он отыскал под стойкой и об угол стойки отбил у нее
горлышко,  и  он рассказывал мне, как он стоЯл там, глЯдЯ на себЯ в зеркало,
и  старалсЯ  вспомнить,  зачем  пришел.  "Ќу  и  дикий же у менЯ вид был", -
сказал он. 
     Ђ  потом  послышалсЯ  первый взрыв. џ почти вижу эту картину: ‘арторис,
стоЯщий  в  опустевшей,  брошенной,  притихшей  комнате  с голыми полками по
стенам  и  выломанной  дверью, за которой притаилсЯ настороженный город, - и
медленный,  неспешный,  с  перекатами  грохот,  придавивший к земле весеннюю
влажную  тишину,  словно  неторопливаЯ,  тЯжко опустившаЯсЯ ладонь. ‘арторис
говорил,  что  он  слышал приглушенно шуршащий шорох - где-то сухим ручейком
сыпалась  штукатурка,  или  пыль,  или, может быть, песок, - а потом большой
тощий  кот  бесшумно  перемахнул  через  стойку и, прижимаЯсь к полу, словно
растЯнувшаЯсЯ каплЯ тускло поблескивающей ртути, улепетнул. 
     Ђ  потом  ‘арторис  глЯнул  на  закрытую  дверь  в  стене  за стойкой и
вспомнил,  зачем  пришел.  Ћн  обогнул  стойку.  Ћн  думал,  что и эта дверь
окажетсЯ  запертой,  и,  вцепившись в ручку, дернул изо всех сил. „верь была
не  заперта  и,  сбив  его  с  ног,  ударилась  о  пустые  полки  со  звуком
револьверного  выстрела.  "џ  треснулсЯ  головой о стойку, - сказал он. - €,
наверно, потом все времЯ был немного не в себе". 
     €  вот  он стоЯл в дверЯх, придерживаЯсь за косЯк, и глЯдел на старуху.
Ћна  сидела  на  лестнице,  на  нижней ступеньке, закрыв голову передником и
покачиваЯсь  взад-вперед.  ‘арторис  говорил  мне,  что передник, совершенно
чистый,  размеренно,  как  маЯтник,  моталсЯ  взад и вперед, а он, ‘арторис,
стоЯл  в  дверЯх,  и  из его разбитого рта сочилась кровь. "Њадам", - сказал
он.  ‘таруха  качалась  взад  и  вперед.  Ћн  покрепче ухватилсЯ за косЯк и,
нагнувшись,  похлопал  ее по плечу. "'Toi-nette, - сказал он. - Ou est-elle,
'Toinette?"  {Ђнтуанетта!  ѓде  она, Ђнтуанетта? - фр.} Ћн выложил почти все
свои  знаниЯ  французского  Языка;  еще  одно  слово - vin - {вино} - да сто
девЯносто шесть английских слов, - вот и весь его запас. 
     ‘таруха  опЯть  не  отозвалась.  Ћна  раскачивалась  взад и вперед, как
заведеннаЯ.  Ћн  осторожно  перешагнул  через нее и поднЯлсЯ по лестнице. Ќа
верхней  площадке  была  втораЯ  дверь.  Ћн остановилсЯ, прислушалсЯ. ‚о рту
собиралась  горЯчаЯ соленаЯ влага. Ћн сплюнул; кровь все сочилась, рот снова
наполнилсЯ.  ‚тораЯ  дверь  тоже  была  не заперта. Ћн открыл ее, и не спеша
шагнул  в  комнату,  и  увидел на столе зеленую фуражку с бронзовой кокардой
Ѓританских  военно-воздушных сил; и вот он стоЯл у двери, со струйкой крови,
ползущей  по подбородку, и из самого дальнего от окошка угла вылезла собака,
и  пока они стоЯли, глЯдЯ друг на друга поверх фуражки, в комнату, раздвинув
легкие занавески, ворвалсЯ мощный и тЯжкий гул второго разрыва. 
     Љогда  ‘арторис стал обходить стол, собака тоже двинулась, - она хотела
сохранить  прежнее  расстоЯние  и внимательно следила за человеком. ‘арторис
старалсЯ  идти  осторожно,  но  все-таки  задел  бедром  стол  (может  быть,
заглЯдевшись  на  собаку), и он говорил мне, что, подойдЯ к двери в соседнюю
комнату  и  остановившись  возле  нее,  он  задержал дыхание и прислушалсЯ к
тишине, затаившейсЯ за дверью. Џотом он услышал: 
     - Maman? 
     Ћн  пнул  запертую  дверь,  потом  саданул  ее плечом, как они делают в
своем   американском   футболе,  и  вместе  с  дверью  ввалилсЯ  в  комнату.
ЏослышалсЯ  женский  визг.  Ќо ‘арторис говорил мне, что он ее не видел - он
никого  там  не  видел.  Џросто,  вваливаЯсь  на  четвереньках в комнату, он
услышал   женский   визг.   ќто   была   спальнЯ;  в  углу  стоЯл  массивный
двухстворчатый   гардероб.  „верцы  гардероба  были  закрыты,  а  в  комнате
‘арторис  никого  не  заметил. Ћн сказал мне, что не подходил к гардеробу, -
он,  как корова, стоЯл над дверью на четвереньках, слушаЯ замирающие раскаты
третьего  взрыва и глЯдЯ на раздувающиесЯ, будто комната дышит, занавески, и
по подбородку у него текла кровь. 
     Ћн  встал.  "џ  все  еще  был  не  в себе, - рассказывал он. - Ђ вино и
бренди  перемешались  у менЯ в животе и буЯнили". …ще бы им не перемешатьсЯ!
‚  комнате  был  стул,  на нем - аккуратно сложенные брюки, широкий ремень и
китель  с  "крылышком"  наблюдателЯ  да двумЯ орденскими ленточками. Џока он
стоЯл, глЯдЯ на стул, разорвалсЯ четвертый снарЯд. 
     Ћн  собрал  одежду.  ‘тул  опрокинулсЯ, он пнул его ногой, отшвырнул и,
пошатываЯсь,  двинулсЯ  вдоль  стены  к  сорванной  с  петель двери, вошел в
первую комнату и прихватил со стола фуражку. ‘обака уже скрылась. 
     Ћн  вышел  на  лестничную площадку. ‘таруха все так же сидела на нижней
ступеньке,  закрыв голову передником и покачиваЯсь взад и вперед. Ћн постоЯл
на  площадке  и,  придерживаЯсь  за  перила, сплюнул кровь. ‘низу послышалсЯ
голос: "Que faites-vous en haut?" {—то вы делаете наверху?}. 
     ‘арторис  глЯнул  вниз  и  увидел запрокинутое усатое лицо французского
капрала,  который  пил  из  бутылки,  когда  ‘арторис  подъезжал  к  кабаку.
‘колько-то  времени  они  молча смотрели друг на друга. Џотом капрал сказал:
"Descendez!"  {‘пускайтесь!} - и поманил его вниз. ‘жав в одной руке одежду,
‘арторис покрепче ухватилсЯ другой за перила и спрыгнул на первый этаж. 
     Љапрал   отскочил.  ‘арторис  рванулсЯ  к  нему,  но  пролетел  мимо  и
долбанулсЯ  головой  об  стенку.  Љогда он встал и повернулсЯ к капралу, тот
пнул  его  ногой,  стараЯсь попасть в пах. Џотом пнул еще раз. ‘арторис сбил
капрала  с  ног,  и  тот, лежа на спине и путаЯсь ногами в шинели, судорожно
совал  руку  в  карман  и  норовил еще раз пнуть ‘арториса. Џотом он наконец
выдрал  руку  из кармана, навел на ‘арториса короткоствольный пистолет и, не
целЯсь, в упор, выстрелил. 
     ‚торой  раз капрал выстрелить не успел - ‘арторис прыгнул вперед и всей
тЯжестью  обрушилсЯ  на  руку  с  пистолетом. Ћн говорил, что почувствовал -
даже  сквозь  подошву  ботинка, - как под его ногой хрустЯт кости. Џиратские
усы  на  лице  капрала  вздернулись,  и  он  тонко,  пронзительно  завизжал.
‘арторис  говорил,  что  это-то и было смешно: женский визг из-под пиратских
усов,  -  вроде  как  в  оперетте  ѓилберта  и ‘алливана {8}. Ћн сказал, что
заткнул  рот капралу: поднЯл его с пола и молотил кулаком по этому визжащему
рту,  пока  визг  не  прекратилсЯ. € он говорил, что старуха на лестнице все
качалась  взад-вперед  и  ее  голова  была  закрыта  крахмальным передником.
"‚роде  она  уже приготовилась встречать грабителей и насильников", - сказал
он. 
     Ћн  подобрал  одежду.  ‚низу  он еще раз отхлебнул из бутылки, глЯдЯ на
себЯ  в зеркало. ’ут-то он и увидел кровавую дорожку на своем подбородке. Ћн
говорил,  что  не  понЯл,  откуда  взЯлась  кровь, - то ли он прикусил Язык,
прыгнув  с  лестницы,  то ли ободрал губы об острые краЯ разбитого горлышка.
Ћн прикончил бутылку и бросил ее на пол. 
     Ќо  что  надо делать дальше, он забыл. Ћн не вспомнил этого даже потом,
позже,  когда  оказалось,  что  он  уже выволок шофера из кабины санитарного
автобуса,  натЯнул  на него форменные брюки, капитанский китель с орденскими
ленточками и фуражку, а потом снова запихал его в кабину. 
     Ћн  помнит,  что опЯть стоЯл в баре и смотрел на пыльную чернильницу, -
и  вот тут-то он и сообразил, что же ему нужно делать. Ћн пошарил в карманах
комбинезона   и   нашел  клочок  бумаги  -  счет  от  лондонского  портного,
присланный   ‘арторису  восемь  месЯцев  назад,  и,  пригнувшись  к  стойке,
сплевываЯ   кровь,  написал  печатными  буквами  на  обороте  счета  фамилию
‘пумера,  номер  эскадрильи и аэродрома, сунул бумажку в карман кителЯ, чуть
пониже орденских ленточек, и поехал туда, где оставил самолет. 
     ђЯдом  с  лугом  в  придорожной канаве отдыхали солдаты из анзаковского
батальона  {9}.  Ћн  оставил  им  санитарный автобус со спЯщим пассажиром, и
четверо  солдат  помогли  ему  завести двигатель и держали машину за крыльЯ,
чтобы он мог взлететь почти без разбега. 
     Ђ  потом он снова оказалсЯ на передовой. Ћн говорил, что не помнит, как
туда   добралсЯ;  он  сказал,  что  ему  помнитсЯ  согнутаЯ  спина  старухи,
копающейсЯ  в  огороде,  а  потом  -  огонь зениток, и он летит на бреющем и
чувствует,  как  уплотнЯетсЯ  воздух  между  землей  и машиной, и видит лица
солдат.  Ћн  не знал, чьи это были солдаты - немецкие или наши, но на всЯкий
случай  обстрелЯл  их. "Џотому что Я ни разу еще не видел, - рассказывал он,
-  чтобы  истребитель  нанес  какой-нибудь  вред  хотЯ бы одному человеку на
земле.   €ли   нет,   вру:   было.  ‚  Љанаде;  какой-то  фермер  распахивал
тысЯчеакровое  поле,  и  курсант  авиаучилища  гробанулсЯ и влепилсЯ точно в
трактор". 
     €  потом  он  вернулсЯ  на  аэродром.  Њне рассказывали, что он заложил
бочку  над  самой  землей,  между  ангарами,  чиркнул по земле колесами, идЯ
поперек  аэродрома,  и  снова  взлетел.  ‘ержант-оружейник  говорил мне, что
‘арторис  лез вверх, пока машина не сорвалась. ’огда он пошел над аэродромом
вверх  колесами.  "Ћн  искал  собаку, - рассказывал сержант. - Ћна прибежала
примерно  за  час  до  этого  и рылась в помойке возле солдатской столовой".
‘ержант  сказал,  что  ‘арторис  спикировал  на собаку, потом сделал мертвую
петлю  и  два  переворота  через крыло на восходЯщем штопоре. Ќо, видимо, он
забыл  закрыть  воздушную  заслонку,  потому  что  в  сотне  футов  от земли
двигатель  стал  давать  сбои, и машина, все еще идЯ вверх колесами, срезала
верхушки двух тополей - последних оставшихсЯ близ аэродрома. 
     ‘ержант   рассказывал   мне,   как   они   помчались   к  облаку  пыли,
всклубившемусЯ  над  грудой  металла  и дерева, и как собака выскочила из-за
солдатской  столовой  и  потрусила  туда  же. Ћна прибежала раньше людей, и,
когда  они  подбежали,  ‘арторис  стоЯл  на  четвереньках и блевал, а собака
сидела  рЯдом  и смотрела. Џотом она подошла поближе и с интересом принЯлась
принюхиватьсЯ  к  блевотине,  а  ‘арторис,  поднЯвшись  на  ноги  и с трудом
сохранЯЯ равновесие, пинал ее - слабо, но свирепо и совершенно серьезно. 
  

        VI 

     
     офера  санитарного автобуса в спумеровском обмундировании доставили по
приказу  майора-анзаковца на аэродром. …го уложили в кровать, и он еще спал,
когда  в эскадрилью прибыли командир бригады и начальник штаба. € они еще не
уехали,  когда  к  аэродрому  свернула  запрЯженнаЯ  волами телега; в телеге
стоЯла  клетка  с  курами, а на ней сидел ‘пумер - в юбке и женской шали. Ќа
следующий  день  он  возвратилсЯ  в  Ђнглию.  Њы  узнали,  что  его временно
назначили  начальником  подготовительной летной школы, которую даже штатские
называли прачечной. 
     - ‘обака будет рада, - сказал Я. 
     - ‘обака? - сказал ‘арторис. 
     - Џомойка там будет лучше, - сказал Я. 
     -  Ђ-а,  вон  вы  о  чем,  - сказал ‘арторис. …го разжаловали в младшие
лейтенанты  -  за проникновение в запретную зону на государственной машине и
оставление ее без охраны - и перевели в другую эскадрилью. 
     Њы  разговаривали накануне его отъезда. “ него были выбиты все передние
зубы,  так  что  он почти не мог говорить и извинилсЯ за это; он, впрочем, и
раньше, и с передними зубами, почти не умел говорить. 
     -  Ћни  перевели  менЯ  в другую эскадрилью, - сказал он, - а машины-то
там те же, "кэмелы". ‘мех, да и только. 
     - ‘мех? - сказал Я. 
     -  ‹ететь  по  прЯмой  Я  на  нем,  конечно, могу, - сказал он. - „аешь
полный  газ,  ну,  иногда  выравниваешь,  -  это  Я  могу.  Ђ  вот управлЯть
"кэмелом"  -  это  Я  не  умею.  ‚озьмем,  к примеру, посадку. ’ы открываешь
воздушную  заслонку  и  идешь  вниз.  Џотом  считаешь  до  десЯти и, если не
гробанулсЯ,  выравниваешьсЯ. € если после посадки ты вылезаешь из кабины сам
и  тебЯ держат ноги - значит, ты сел хорошо. Ќу, а если это корыто может еще
раз взлететь, ты просто ас. Ќо смех-то не в этом. 
     - Ќе в чем? 
     -  „а  не  в  том, что они летают на "кэмелах". Ђ в том, что они летают
ночью.  ќто  ночнаЯ  эскадрильЯ. Ћни небось все до единого сейчас в городе и
вернутсЯ   только   вечером,  к  началу  полетов.  ЊенЯ  перевели  в  ночную
эскадрилью. ‚от в чем смех-то. 
     -  ‘мех-то,  оно  конечно,  смех,  - сказал Я. - Ќо разве нельзЯ ничего
сделать? 
     -  Љак это нельзЯ? ‡най себе следи за воздушной заслонкой и старайсЯ не
гробанутьсЯ.   „ержись   за   воздух  и  не  садись,  пока  не  расстрелЯешь
осветительные  ракеты. џ все обмозговал. џ буду болтатьсЯ в воздухе, пока не
выпущу  все ракеты и пока солнце не взойдет. џ и днем-то не умею управлЯтьсЯ
с "кэмелом". Ђ они ничего не знают. 
     -  € все-таки, - сказал Я,- вы сделали больше, чем обещали. ‚ы прогнали
его с европейской земли. 
     -  ‚о-во,  -  сказал он. - ’оже ведь смехота. Ћн поедет в Ђнглию, а там
мужчин  и  вовсе  не  осталось.  ‘только  баб  и  ни  одного  мужчины старше
четырнадцати  или  моложе  восьмидесЯти,  так  что  ему  никто  не  поможет.
‘мехота, да и только. 
   

        VII 

     
     ‚  июле  Я все еще служил при штабе и училсЯ ходить на протезе, сидЯ за
столом,  на  котором  стоЯла  бутылка  с  клеем  да  еще  одна  - с красными
чернилами  и  лежал  нож  длЯ  бумаги  да  груда  конвертов  - то чистых, то
засаленных,  но всегда тощих, почти пустых, - с адресами городов, деревень и
деревушек  в  Ђнглии;  и вдруг однажды Я наткнулсЯ на американский адрес: он
стоЯл  на  обычном  конверте,  с письмом, и на маленьком пакете. ‚ письме не
было ни даты, ни обратного адреса. 
     
     "„орогаЯ тетЯ „женни! 
     џ  получил  шерстЯные  носки  которые  от ќлноры. Ћни как раз подошли Я
отдал  их  денщику и ему в самый раз. Њне здесь нравитсЯ лучше чем где Я был
раньше  потому  что  они хорошие ребЯта только вот чертовы кэмелы. ‚ церковь
сколько  надо  хожу  когда  она  есть  а  то бывает что нету. Ћни тут служат
службы  длЯ механиков им оно видать нужнее и Я здорово занЯт по воскресеньЯм
но  Я  хожу сколько надо. џ здорово обЯзан ќлноре за носки и они в самый раз
и  ты ей скажи а про денщика лучше не говори. Џередай привет Ђйсому и неграм
и  дедушке  Я получил от него деньги и все как надо а только на войне все до
чертиков дорого. 
                                                       „жонни". 
     
     —то  ж, Њальбруки войн не разжигают {10}. „лЯ того чтобы разжечь войну,
надо сказать очень много зажигательных слов. ‚от, наверно, почему. 
     Џакет,  как  и  письмо, был адресован миссис ‚ирджинии ‘арторис в город
„жефферсон,  штат  Њиссисипи, и Я не понимал, что же он мог ей послать; Я не
верил,  что  он  способен  ходить  по  магазинам, да еще на чужбине, выбираЯ
какой-нибудь  милый  пустЯчок, из тех, что так нравЯтсЯ женщинам. ‘арторис -
если  бы  ему пришло в голову сделать тетке подарок - мог послать ей обломок
коленчатого  вала  или  свЯзку  поршневых  колец,  подобранных возле сбитого
немецкого  самолета.  €  вот  Я  вскрыл  пакет.  € потом сидел, глЯдЯ на его
содержимое. 
     Љонверт   с   адресом,  несколько  измЯтых  бумажонок,  ручные  часы  с
задубевшим  от  высохшей бурой крови ремешком, защитные очки с одним стеклом
да серебрЯнаЯ прЯжка с монограммой - вот все, что было в пакете. 
     ’ак  что  Я  мог  не читать письмо. џ не должен был вскрывать пакет, но
мне  захотелось  его вскрыть. Њне не хотелось читать письмо, но Я должен был
его прочитать. 
     
     "...эскадрильЯ Ѓританских военно-воздушных сил. ”ранциЯ 5.06.1918 г. 
     Њадам! 
     џ  должен с прискорбием сообщить ‚ам, что вчера утром ‚аш сын погиб. Ћн
был  сбит  над  вражескими  окопами  во времЯ выполнениЯ боевого заданиЯ. Ќе
из-за  собственной  небрежности  или  недостатка  мастерства. Ћн был хорошим
воином.  …го сбили превосходЯщие силы врага, на машинах, которые лучше наших
и  по  скорости  и  по  высоте,  что  ЯвлЯетсЯ трагедией, но не виной нашего
правительства,  которое  снабдило бы Ђрмию более совершенными машинами, если
бы  таковые  имелись в его распорЯжении, что не может служить ‚ам утешением.
„ругой  наш  пилот,  мистер  ђ.  Љайерлинг,  находившийсЯ на 1000 футов ниже
‚ашего  сына,  не смог поднЯтьсЯ так высоко, чтобы прийти ему на помощь, так
как  ‚аш  сын  очень  заботилсЯ  о  своей  машине  и  на  прошлой неделе ему
поставили  новый  двигатель. Њистер Љайерлинг заЯвил, что машина ‚ашего сына
была  охвачена  пламенем  в  десЯть  секунд, и он увернулсЯ от машины ‚ашего
сына,   потому  что  она  скользила  на  крыло,  пока  вражеские  пилоты  не
отстрелили  у  нее  стабилизатор,  после  чего она вошла в штопор. Њне очень
горько  посылать  ‚ам такое известие, но, может быть, ‚ас немного утешит тот
факт,  что  ‚аш  сын  был похоронен по христианскому обрЯду, со свЯщенником.
Ћстальное  имущество  ‚ашего  сына  будет выслано ‚ам через некоторое времЯ.
‚сегда ‚аш, и пр., 
     ‘. Љей, майор. 
     
     Ћн  похоронен  на  кладбище  к  северу от ‘ан-‚ааса, и мы надеемсЯ, что
этот   район  больше  не  подвергнетсЯ  артиллерийскому  обстрелу,  так  как
надеемсЯ,  что  вскоре  наступит  мир,  а  ‚ашего  сына  отпевал наш военный
свЯщенник,  потому что там было только две наших машины и семь вражеских, но
машина,  которую  пилотировал  ‚аш  сын, упала на территорию, занЯтую нашими
войсками. 
     ‘. Љ, м-р". 
     ‡десь  же  были  письма  его  тетки,  несколько  штук,  и  все довольно
короткие.  џ  не  знаю,  почему  он  их  хранил,  но,  так  или  иначе,  они
сохранились.  Њожет быть, он просто забыл их выбросить - так же, как счет от
лондонского портного. 
     "...Ќе  засматривайсЯ  на иностранок. џ сама пережила войну и знаю, как
ведут  себЯ  женщины  во  времЯ  войны,  - они даже на северЯн, на этих Янки
вешались. Ђ уж с таким лоботрЯсом и повесой, как ты..." 
     € еще: 
     "...что  пора  тебе  возвращатьсЯ  домой. „едушка стареет, а эта война,
похоже,  никогда  не  кончитсЯ.  ’ак что приезжай. Џускай воюют Янки. ќто их
война. Ќам до нее нет дела". 
     €  все. €