торые поджидали, пока крючьЯ дверей коснутсЯ стены, и тогда  бросались
вперед; посредине верхней площадки кружились  мотки  метательных  машин  и
опускалось дышло катапульты.
   ѓамилькар в это времЯ стоЯл на крыше Њелькарта. Џо его  расчетам  таран
должен был направитьсЯ прЯмо к храму и стать против  того  места,  которое
наименее уЯзвимо и поэтому именно не охранЯлось  стражей.  „авно  уже  его
рабы приносили на сторожевой путь козьи  меха;  здесь  они  воздвигали  из
глины две поперечные перегородки, образовавшие своего рода  бассейн.  ‚ода
протекала  на  насыпь;  и  странным  казалось,  что  ѓамилькара   это   не
беспокоило.
   Љогда машина была уже шагах в тридцати от него,  он  приказал  положить
доски поверх улиц, между домами, от цистерн до вала; солдаты стали  ходить
по доскам гуськом, передаваЯ из рук в руки шлемы и амфоры с водой, которые
они неустанно опорожнЯли. ЉарфагенЯне возмущались такой тратой воды. ’аран
разрушал стену; но вдруг из  раздвинувшихсЯ  камней  хлынула  вода.  ’огда
высокаЯ бронзоваЯ громада в девЯть этажей, заключавшаЯ в себе  более  трех
тысЯч солдат, начала медленно накренЯтьсЯ,  как  корабль.  Ћказалось,  что
вода, проникаЯ в глубь насыпи,  размыла  путь;  колеса  стали  увЯзать;  в
первом этаже показалось из-за кожаной занавеси лицо ‘пендиЯ;  он  дул  изо
всех сил  в  трубу  из  слоновой  кости.  Ћгромное  сооружение,  судорожно
поднЯвшись,  подвинулось  еще  шагов  на  десЯть;  но  почва   все   более
размЯгчалась, грЯзь залепила оси колес,  и  машина  остановилась,  страшно
накренЯсь набок. Љатапульта скатилась на  край  площадки  и  под  тЯжестью
своего дышла упала, разрушаЯ под собой нижние этажи. ‘олдаты,  стоЯвшие  у
дверей, летели в пропасть или  же  цеплЯлись  за  концы  длинных  балок  и
увеличивали своей тЯжестью наклон машины, котораЯ  распадалась  на  куски,
треща по всем скрепам.
   „ругие варвары бросились им на помощь. Ћни столпились  плотной  массой.
ЉарфагенЯне спустились с вала и, нападаЯ сзади,  беспрепЯтственно  убивали
их. Ќо в это времЯ примчались колесницы, снабженные косами.  Ћни  неслись,
оцеплЯЯ толпу; карфагенЯне снова поднЯлись на стену.  ‘пустилась  ночь,  и
варвары постепенно отошли.
   Ќа равнине, от голубоватого залива до белой лагуны, кишела темнаЯ масса
людей; и озеро, куда  стекала  кровь,  расстилалось  вдали,  как  огромный
багровый пруд.
   Ќасыпь  была  так  завалена  трупами,   что   казалась   сложенной   из
человеческих  тел.  Џосредине  возвышалась  стенобитнаЯ   машина,   полнаЯ
доспехов, и времЯ от времени огромные обломки  ее  отпадали,  точно  камни
обрушивающейсЯ пирамиды. Ќа стенах  видны  были  широкие  подтеки  свинца.
Њестами горели разрушенные деревЯнные башни, к дома  казались  развалинами
огромного  амфитеатра.  Џоднимались  тЯжелые  клубы  дыма,  уносЯ   искры,
угасавшие в темном небе.
   ЉарфагенЯне, томимые жаждой, бросились к цистернам. Ћни выломали двери.
‚ глубине оказалась только мутнаЯ лужа.
   —то было делать? ‚арваров оставались несметные  полчища,  и,  отдохнув,
они захотЯт возобновить осаду.
   ‚о всех частЯх города на углах улиц  народ  совещалсЯ  всю  ночь.  Ћдни
говорили, что нужно услать женщин, больных и стариков;  другие  предлагали
покинуть город и основатьсЯ где-нибудь вдали, в  колонии.  Ќо  недоставало
кара блей, и до самого восхода солнца ничего не было решено.
   Ќа следующий день не сражались, так как все  были  разбиты  усталостью.
‘павшие похожи были на трупы.
   ЉарфагенЯне, размышлЯЯ о причинах своих несчастий,  вспомнили,  что  не
послали в ”иникию ежегодные дары Њелькарту ’ирийскому, и  пришли  в  ужас.
Ѓоги, возмущенные ђеспубликой, будут длить свою месть.
   Ќа богов смотрели, как на жестоких господ, которых  можно  умиротворить
мольбами  или  же  подкупить  подарками.   ‚се   были   беспомощны   перед
Њолохом-всепожирателем. †изнь и самое тело людей принадлежали ему; поэтому
длЯ спасениЯ жизни карфагенЯне  обычно  жертвовали  частицей  тела,  чтобы
укротить его гнев.  „етЯм  обжигали  зажженными  прЯдЯми  шерсти  лоб  или
затылок; этот способ умиротворениЯ ‚аала приносил жрецам  много  денег,  и
они всегда убеждали прибегать к нему как к более легкому и мЯгкому.
   Ќа этот раз, однако, дело шло о самой ђеспублике. ‚сЯкаЯ польза  должна
была искупатьсЯ какой-нибудь потерей, и все расчеты  строились  на  нуждах
более слабого и требовательности более сильного.  Ќе  могло  быть  поэтому
такой муки, которую нельзЯ было бы претерпеть ради  Њолоха,  так  как  его
услаждали самые страшные мучениЯ, а карфагенЯне теперь всецело зависели от
его воли. Ќеобходимо было его удовлетворить. Џримеры показывали, что  этим
способом можно отвратить напасти. ‚ерили также, что сожжение жертв очистит
Љарфаген. †естокость толпы была заранее распалена. Љ тому же выбор  должен
был пасть, исключительно на знатные семьи.
   —лены   ‘овета   собрались   на   совещание,   которое    было    очень
продолжительным. ѓаннон тоже ЯвилсЯ на  него.  ‘идеть  он  уже  не  мог  и
осталсЯ  лежать  на  носилках  у  двери,  полузакрытый  бахромой   длинных
занавесок. € когда жрец Њолоха спросил всех, согласны ли  они  принести  в
жертву своих детей, голос ѓаннона раздалсЯ в  тени,  как  рычание  духа  в
глубине пещеры. Ћн выразил сожаление, что у него самого нет  детей,  чтобы
отдать  их  на  заклание,  и  пристально  посмотрел  при  этих  словах  на
ѓамилькара, сидевшего против него в другом конце зала. ‘уффета так  смутил
его взглЯд, что он опустил глаза. ‚се одобрили ѓаннона,  киваЯ  каждый  по
очереди головой  в  знак  согласиЯ.  ‘ледуЯ  ритуалу,  суффет  должен  был
ответить верховному жрецу:
   - „а будет так.
   ’огда старейшины постановили совершить жертвоприношение, причем облекли
свое решение в обычную иносказательную форму;  есть  вещи,  которые  легче
исполнить, нежели выразить словами.
   ђешение ‘овета стало известно в Љарфагене.  ђаздались  стенаниЯ.  ‚сюду
слышались крики женщин; мужьЯ утешали их или осыпали упреками.
   ’ри часа спустЯ распространилась еще более поразительнаЯ весть:  суффет
открыл источники у подножьЯ утеса. ‚се побежали туда. ‚ Ямах,  прорытых  в
песке, виднелась вода. Ќесколько человек, лежа на животе, уже пили ее.
   ѓамилькар сам не знал,  действовал  ли  он  по  совету  богов,  или  по
смутному воспоминанию о тайне, сообщенной ему когда-то отцом; но,  покинув
‘овет, он спустилсЯ на берег и вместе со своими рабами стал рыть песок.
   Ћн начал раздавать одежду, обувь и вино, отдал все  оставшиесЯ  у  него
запасы хлеба и даже впустил толпу в свой дворец, открыл ей кухни, кладовые
и все комнаты, за исключением комнаты ‘аламбо.  Ћн  возвестил,  что  скоро
прибудет шесть тысЯч галльских  наемников  и  что  македонский  царь  шлет
солдат.
   Ќо уже на второй день источники стали высыхать, а к вечеру третьего днЯ
совершенно иссЯкли. ’огда все снова  заговорили  о  решении  старейшин,  и
жрецы Њолоха приступили к своему делу.
   ‚ дома ЯвлЯлись люди в  черных  одеждах.  Њногие  заранее  уходили  под
предлогом какого-нибудь дела или говорЯ, что идут купить лакомства,  слуги
Њолоха приходили и забирали детей. „ругие тупо сами же их отдавали.  „етей
уводили в храм ’анит, где жрецы должны были  хранить  и  забавлЯть  их  до
наступлениЯ торжественного днЯ.
   ќти люди поЯвились  внезапно  у  ѓамилькара  и,  застав  его  в  садах,
обратились к нему:
   - ‚арка, ты знаешь, зачем мы пришли... за твоим сыном.
   Ћни прибавили, что мальчика видели в сопровождении старика лунной ночью
минувшего месЯца в Њаппалах.
   ѓамилькар едва не задохнулсЯ от ужаса, но, быстро сообразив, что всЯкое
отрицание напрасно, выразил согласие и ввел пришедших в дом длЯ  торговли.
Џрибежавшие рабы стали, по знаку своего господина, стеречь выходы.
   ѓамилькар вошел обезумевший в комнату ‘аламбо. Ћн одной  рукой  схватил
ѓаннибала, другой сорвал  шнурок  с  лежавшей  под  рукой  одежды,  свЯзал
мальчику ноги и руки, а концом шнурка заткнул ему рот,  чтобы  он  не  мог
говорить; затем он спрЯтал его под ложем из бычьих шкур, опустив  падавшее
до земли покрывало.
   Џосле того он начал ходить взад  и  вперед,  поднимал  руки,  кружилсЯ,
кусал  губы,  устремив  недвижно  глаза  в  пространство,  задыхаЯсь,  как
умирающий.
   Ќаконец, он ударил три раза в ладони. џвилсЯ ѓиденем.
   - Џослушай, - сказал он, - найди  среди  рабов  мальчика  восьми-девЯти
лет, с черными волосами и высоким лбом.
   ‚скоре ѓиденем вернулсЯ и привел с собой мальчика. Ћн был жалкий, худой
и в то же времЯ одутловатый;  кожа  его  казалась  серой,  как  и  грЯзные
лохмотьЯ, которыми он был опоЯсан. Ћн втЯгивал голову в плечи и  тер  себе
рукой глаза, залепленные мухами.
   Љак можно принЯть его за ѓаннибала! Ќо времени, чтобы найти другого, не
было. ѓамилькар посмотрел на ѓиденема, ему хотелось задушить его.
   - “ходи! - крикнул он.
   Ќачальник над рабами убежал.
   ‡начит, несчастье, которого он давно боЯлсЯ,  действительно  наступило.
ЌапрЯгаЯ все  силы,  он  стал  придумывать  какое-нибудь  средство,  чтобы
избежать его.
   ‡а дверью раздалсЯ голос Ђбдалонима. ‘уффета  звали.  ‘лужители  Њолоха
выражали нетерпение.
   ѓамилькар с трудом удержал крик, точно его обожгли раскаленным железом:
он опЯть забегал по комнате, как безумный.  Џотом  опустилсЯ  у  перил  и,
опираЯсь локтЯми о колени, сжал кулаками лоб.
   ‚ порфировом бассейне оставалось еще немного чистой воды  длЯ  омовений
‘аламбо. ЌесмотрЯ на отвращение и гордость, суффет окунул в воду  мальчика
и, как работорговец, принЯлсЯ мыть его  и  натирать  скребками  и  глиной.
‡атем он взЯл из Ящика у стены два четырехугольных  куска  пурпура,  надел
ему один на грудь, другой на спину и соединил их у ключиц двумЯ  алмазными
прЯжками. Ћн  смочил  ему  голову  благовониЯми,  надел  на  шею  Янтарное
ожерелье и обул в  сандалии  с  жемчужными  каблуками,  в  сандалии  своей
дочери! Ќо он дрожал от стыда и раздражениЯ. ‘аламбо, торопливо помогавшаЯ
ему,  была  так  же  бледна,  как  и  он.  Њальчик  улыбалсЯ,  ослепленный
великолепием новых одежд,  и  даже,  осмелев,  стал  хлопать  в  ладоши  и
скакать, когда ѓамилькар повел его с собою.
   Ћн крепко держал мальчика за руку, точно боЯсь потерЯть  его;  мальчику
было больно, и он заплакал, продолжаЯ бежать рЯдом с ѓамилькаром.
   “ эргастула, под пальмой, раздалсЯ жалобный, молЯщий голос. ѓолос  этот
шептал:
   - Ћ господин, господин!..
   ѓамилькар обернулсЯ и увидел  рЯдом  с  собой  человека  отвратительной
наружности, одного из тех несчастных, которые  жили  в  доме  без  всЯкого
дела.
   - —то тебе надо? - спросил суффет.
   ђаб, весь дрожа, пробормотал:
   - џ его отец!
   ѓамилькар  продолжал  идти;  раб  следовал  за  ним,  сгибаЯ  колени  и
вытЯгиваЯ вперед голову. ‹ицо его было  искажено  несказанной  мукой.  …го
душили рыданиЯ, которые он сдерживал; ему хотелось одновременно и спросить
ѓамилькара и закричать ему: "Џощади!"
   Ќаконец, он отважилсЯ слегка коснутьсЯ его локтЯ пальцем.
   - Ќеужели ты его...
   “ него не было силы закончить, и ѓамилькар остановилсЯ, пораженный  его
скорбью.
   Ћн никогда не думал, - до того широка была пропасть, разделЯвшаЯ их,  -
что  между  ними  могло  быть  что-нибудь  общее.   ќто   показалось   ему
оскорблением  и  покушением  на  его  исключительные  права.  Ћн   ответил
взглЯдом, более тЯжелым и холодным, чем топор палача. ђаб упал без  чувств
на песок к его ногам. ѓамилькар перешагнул через него.
   ’рое людей в черных одеждах ждали его в большой зале, стоЯ у  каменного
диска. Ћн тотчас же стал рвать на себе одежды и кататьсЯ по полу, испускаЯ
пронзительные крики:
   - Ђх, бедный ѓаннибал. Ћ мой сын, мое утешение, моЯ надежда, моЯ жизнь!
“бейте и менЯ! “ведите и менЯ! ѓоре! ѓоре!
   Ћн царапал себе лицо когтЯми, рвал волосы и  выл,  как  плакальщицы  на
погребениЯх.
   - “ведите его, Я слишком страдаю! “йдите! “бейте и менЯ!
   ‘лужители Њолоха удивлЯлись  тому,  что  у  великого  ѓамилькара  такое
слабое сердце. Ћни были почти растроганы.
   ђаздалсЯ топот босых ног и прерывистый хрип, подобный дыханию  бегущего
дикого зверЯ; на пороге третьей галереи, между косЯками из слоновой  кости
показалсЯ бледный человек, с отчаЯнием простиравший руки; он крикнул:
   - Њое дитЯ!
   ѓамилькар одним прыжком бросилсЯ на раба и, закрываЯ  ему  руками  рот,
стал кричать еще громче:
   - ќтот старик воспитывал его! Ћн называет его своим  сыном.  Ћн  с  ума
сойдет! „овольно! „овольно!
   ‚ытолкнув за плечи трех жрецов и их жертву, он вышел вместе  с  ними  и
сильным ударом ноги захлопнул за собою дверь.
   ѓамилькар прислушивалсЯ в течение нескольких минут, все еще боЯсь,  что
они вернутсЯ. ‡атем он подумал, не следовало ли ему  отделатьсЯ  от  раба,
чтобы быть уверенным в его молчании; но опасность еще не вполне  миновала,
и эта смерть, если она раздражит богов, могла  обернутьсЯ  против  его  же
сына.
   ’огда, изменив свое намерение, он послал ему через ’аанах  лучшее,  что
имелось на кухнЯх: четверть козла, бобы и консервы из гранат.
   ђаб, который давно не ел, бросилсЯ на  пищу,  и  слезы  его  капали  на
блюда.
   ѓамилькар, вернувшись, наконец, к ‘аламбо, развЯзал шнурки ѓаннибала  и
высвободил его. Њальчик в раздражении укусил ему руку до крови.  ѓамилькар
ласково оттолкнул сына.
   —тобы усмирить мальчика, ‘аламбо стала  пугать  его  ‹амией,  киренской
людоедкой.
   - Ђ где она? - спросил он.
   …му сказали, что придут разбойники и посадЯт его в темницу. Ћн ответил:
   - Џускай придут, Я их убью!
   ѓамилькар открыл ему  страшную  правду.  Ќо  он  рассердилсЯ  на  отца,
утверждаЯ, что, будучи  властителем  Љарфагена,  мог  бы  уничтожить  весь
народ.
   Ќаконец, истощенный напрЯжением  и  гневом,  ѓаннибал  заснул  мЯтежным
сном. Ћн бредил во сне, прислонившись спиной к пурпуровой подушке.  ѓолова
его слегка откинулась  назад,  а  маленькаЯ  рука,  отделившись  от  тела,
протЯнулась в повелительном жесте.
   Љогда наступила  глубокаЯ  ночь,  ѓамилькар  осторожно  поднЯл  сына  и
спустилсЯ в темноте по лестнице, украшенной галерами. ЏройдЯ мимо складов,
он взЯл корзину винограда и кувшин чистой воды.  Њальчик  проснулсЯ  перед
статуей Ђлета,  в  пещере,  где  хранились  драгоценные  камни;  при  виде
окружающего его сиЯниЯ камней он тоже улыбалсЯ на руках у отца,  как  тот,
другой мальчик.
   ѓамилькар был уверен, что никто не отнимет у него сына.  ‚  эту  пещеру
нельзЯ было проникнуть, так как она соединЯлась с берегом подземным ходом,
известным ему одному. ЋзираЯсь вокруг, он облегченно  вздохнул.  Џотом  он
посадил мальчика на табурет около золотых щитов.
   …го теперь никто не видел, не было надобности сдерживать себЯ, и он дал
волю своим чувствам. Џодобно  матери,  которой  вернули  ее  первенца,  он
бросилсЯ к сыну, прижимаЯ его к груди, смеЯлсЯ и плакал в  одно  и  то  же
времЯ,  называл  его  нежными  именами,  покрывал   поцелуЯми.   Њаленький
ѓаннибал, испуганный его порывистой нежностью, затих.
   ѓамилькар вернулсЯ неслышными шагами, нащупываЯ вокруг себЯ  стены.  Ћн
пришел в большой зал, куда лунный свет проникал  через  расселину  купола;
посреди комнаты, вытЯнувшись на мраморных  плитах,  спал  раб,  насыщенный
пищей.
   ѓамилькар взглЯнул на него, и в нем  как  будто  зашевелилась  жалость.
Љончиком котурна он пододвинул ему ковер под голову. ‡атем он поднЯл-глаза
и взглЯнул на ’анит, узкий серп которой сверкал на небе;  он  почувствовал
себЯ сильнее ‚аалов и преисполнилсЯ презрением к ним.
   ЏриготовлениЯ к жертвоприношению уже начались.
   ‚ храме Њолоха выбили кусок стены,  чтобы  извлечь  медного  идола,  не
касаЯсь пепла жертвенника. ‡атем,  как  только  взошло  солнце,  служители
храма двинули идола на Љамонскую площадь.
   €дол передвигалсЯ, пЯтЯсь назад, скользЯ на валах; плечи его были  выше
стен; едва завидЯ его  издали,  карфагенЯне  быстро  убежали,  ибо  нельзЯ
безнаказанно созерцать ‚аала иначе, чем в проЯвлении его гнева.
   Џо  улицам  распространилсЯ  запах  благовоний.   „вери   всех   храмов
раскрылись, в них поЯвились скинии богов на колесницах  или  на  носилках,
которые несли жрецы. Ѓольшие султаны из перьев развевались по углам,  лучи
исходили   из   остроконечных   кровель,   заканчивавшихсЯ   хрустальными,
серебрЯными или медными шарами.
   ’о были ханаанские ‚аалы, двойники верховного ‚аала; они возвращались к
своему первоначалу, чтобы преклонитьсЯ перед его силой  и  уничтожитьсЯ  в
его блеске.
   ‚ шатре Њелькарта из тонкой пурпуровой ткани сокрыто  было  керосиновое
пламЯ; на шатре Љамона  гиацинтового  цвета  высилсЯ  фаллос  из  слоновой
кости, окаймленный венцом из драгоценных камней;  за  занавесками  ќшмуна,
эфирно-голубого цвета,  спал  пифон,  свернувшись  в  круг;  боги  Џатэки,
которых жрецы несли на руках, похожи были на больших спеленутых  детей,  -
пЯтки их касались земли.
   ‡атем следовали все низшие формы  божества;  ‚аал-‘амен,  бог  небесных
пространств; ‚аал-Џеор, бог свЯщенных высот; ‚аал-‡ебуб, бог  разврата,  и
все боги соседних стран и родственных племен; џрбал  ливийский,  Ђдрамелек
халдейский,  Љиюн  сирийский;  „еркето  с  лицом  девственницы  ползла  на
плавниках, а труп ’аммуза  везли  на  катафалке  среди  факелов  и  пучков
срезанных волос. „лЯ того  чтобы  подчинить  властителей  небесного  свода
‘олнцу и чтобы влиЯние каждого из них не мешало его влиЯнию,  жрецы  несли
на высоких шестах металлические звезды, окрашенные  в  разные  цвета.  ’ут
были представлены все светила, начинаЯ с черного Ќеба, духа  ЊеркуриЯ,  до
отвратительного ђагаба,  изображавшего  созвездие  Љрокодила.  Ђбаддиры  -
камни, падающие с луны, кружились в  пращах  из  серебрЯных  нитей;  жрецы
–ереры несли в корзинах маленькие хлебы, воспроизводившие женский  половой
орган; другие жрецы шли со своими фетишами,  своими  амулетами;  поЯвились
забытые идолы; взЯты были даже мистические эмблемы кораблей. Љазалось, что
Љарфаген хотел весь сосредоточитьсЯ на мысли о смерти и разрушении.
   Џеред каждым из шатров  стоЯл  человек,  державший  ка  голове  широкий
сосуд, в котором курилсЯ ладан. Ќосились облака дыма, и сквозь него  можно
было  различить  ткани,  подвески  и  вышивки  свЯщенных  шатров.   Ћблака
двигались медленно вследствие своей огромной тЯжести. Ћси колесниц  иногда
зацеплЯлись за что-нибудь на улицах; благочестивые люди пользовались тогда
случаем коснутьсЯ  ‚аалов  своими  одеждами  и  сохранЯли  их  потом,  как
свЯтыню.
   Њедный идол продолжал шествовать к  Љамонской  площади.  Ѓогатые,  несЯ
скипетры  с  изумрудными  набалдашниками,  двинулись  из  глубины  Његары,
старейшины, с венцами на  головах,  собрались  в  Љинидзо,  а  управлЯющие
казной, матросы и  многочисленнаЯ  толпа  похоронных  служителей,  все  со
знаками своих должностей  или  эмблемами  своего  ремесла  направлЯлись  к
скиниЯм, которые спускались с ЂкрополЯ, окруженные коллегиЯми жрецов.
   ‚ честь Њолоха они  надели  самые  пышные  свои  драгоценности.  Ђлмазы
сверкали на  их  черных  одеждах;  но  слишком  широкие  кольца  падали  с
похудевших рук, и ничто не могло быть мрачнее, чем эти безмолвные люди,  у
которых серьги ударЯлись о бледные щеки,  а  золотые  тиары  сжимали  лоб,
судорожно морщинившийсЯ от глубокого отчаЯниЯ.
   Ќаконец, ‚аал достиг самой середины площади. …го жрецы  сделали  ограду
из решеток, чтобы отстранить ’олпу, и расположились вокруг него.
   †рецы Љамона в одеждах из  рыжеватой  шерсти  выстроились  перед  своим
храмом,  под  колоннами  портика;  жрецы  ќшмуна  в  льнЯных  одеждах,   с
ожерельЯми из голов кукуфы и  в  остроконечных  тиарах,  расположились  на
ступенЯх ЂкрополЯ; жрецы Њелькарта в фиолетовых  туниках  занЯли  западную
сторону; жрецы абаддиров, затЯнутые в повЯзки из фригийских тканей,  стали
на востоке; а с южной стороны вместе с кудесниками, покрытыми татуировкой,
поместили крикунов в заплатанных одеждах, служителей  Џатэков  и  €идонов,
которые предсказывали будущее, держа во рту кость мертвеца. †рецы –ереры в
голубых одеждах остановились из предосторожности на улице  ‘атеб  и  тихим
голосом напевали фесмофорий на мегарском наречии.
   ‚ремЯ от времени шли рЯды  совершенно  голых  людей;  широко  расставив
руки, они держались за плечи друг друга. Ћни извлекали  из  глубины  груди
глухие хриплые звуки; их глаза, устремленные на колосса, сверкали в  пыли,
и они равномерно раскачивались все  вместе,  точно  сотрЯсаЯсь  от  одного
движениЯ. Ћни были в таком неистовстве,  что  длЯ  восстановлениЯ  порЯдка
рабы, служители храмов, пускаЯ в ход палки, заставили  их  лечь  на  землю
ничком, лицом на медные решетки.
   ‚ это времЯ из глубины площади выступил вперед —еловек в белой  одежде.
Ћн медленно прошел через толпу, и в нем узнали жреца  ’анит  -  верховного
жреца агабарима. ђаздалсЯ крик, ибо в этот  день  все  были  под  властью
мужского  начала,  и  богиню  настолько  забыли,  что  даже  не   заметили
отсутствиЯ ее жрецов. Ќо все были еще более поражены, когда  увидели,  что
агабарим  открыл  решетчатую  дверь,  одну  из  тех,  куда  входили   длЯ
приношениЯ жертв. †рецы Њолоха усмотрели в этом оскорбление, нанесенное их
богу: возмущенно размахиваЯ руками, они пытались оттолкнуть его. “питанные
мЯсом жертв, облеченные в пурпур, как цари,  в  трехрЯдных  колпаках,  они
презирали бледного евнуха, истощенного умерщвлением плоти, и гневный  смех
сотрЯсал на их груди  черные  бороды,  расстилавшиесЯ  в  виде  солнечного
сиЯниЯ.
   агабарим, не отвечаЯ им, продолжал идти; пройдЯ медленным шагом  через
все огороженное пространство, он оказалсЯ между ногами колосса и  коснулсЯ
его с двух сторон, простираЯ руки,  что  составлЯло  торжественный  ритуал
богопочитаниЯ. ‘лишком долго мучила его  ђаббет;  от  отчаЯниЯ  или,  быть
может,  не  находЯ  бога,  вполне  соответствующего  его   пониманию,   он
решилсЯ-избрать своим божеством Њолоха.
   ‚  толпе,  устрашенной  таким  вероотступничеством,  послышалсЯ  ропот.
Џорвалась последнЯЯ нить, свЯзывавшаЯ души с милосердным божеством.
   Ќо агабарим не мог по своему  увечью  участвовать  в  служении  ‚аалу.
†рецы в красных мантиЯх изгнали его из ограды; когда он оказалсЯ  за  нею,
он поочередно обошел все жреческие коллегии; затем  жрец,  оставшийсЯ  без
бога, исчез в толпе. Ћна расступилась перед ним.
   ’ем временем между ногами  колосса  зажгли  костер  из  алоэ,  кедра  и
лавров. „линные крыльЯ Њолоха погружались  в  огонь;  мази,  которыми  его
натерли, текли по его медному телу, точно капли пота. ‚доль круглой плиты,
на которую он упиралсЯ ногами, стоЯл недвижный  рЯд  детей,  закутанных  в
черные  покрывала;  несоразмерно  длинные  руки  бога  спускались  к   ним
ладонЯми, точно собираЯсь схватить этот венец и унести его на небо.
   Ѓогатые, старейшины, женщины - всЯ толпа  теснилась  за  жрецами  и  на
террасах домов. Ѓольшие раскрашенные звезды  перестали  кружитьсЯ;  скинии
стоЯли на  земле;  дым  кадильниц  поднималсЯ  отвесно,  точно  гигантские
деревьЯ, простирающие в синеву свои голубоватые ветви.
   Њногие лишились чувств; другие точно окаменели в экстазе. ЃеспредельнаЯ
тревога тЯжело ложилась  на  грудь.  Џоследние  возгласы  один  за  другим
затихли, и карфагенский народ задыхалсЯ, охваченный жаждой ужаса.
   Ќаконец, верховный жрец Њолоха провел левой рукой по  лицам  детей  под
покрывалами, вырываЯ у каждого прЯдь волос на лбу и  бросаЯ  ее  в  огонь.
†рецы в красных плащах запели свЯщенный гимн:
   - ‘лава  тебе.  ‘олнце!  –арь  двух  поЯсов  земли,  творец,  сам  себЯ
породивший, отец и мать, отец и сын, бог и богинЯ, богинЯ и бог!..
   ѓолоса  их  потерЯлись  в  грохоте  музыкальных  инструментов,  которые
зазвучали все сразу, чтобы заглушить крики жертв. ‚осьмиструнные шеминиты,
кинноры о десЯти, небалы о двенадцати струнах скрипели,  шипели,  гремели.
Ћгромные мехи, утыканные трубами, производили острое щелканье;  непрерывно
ударЯемые тамбурины издавали быстрые глухие  удары;  и  среди  грома  труб
сальсалимы трещали, как крыльЯ саранчи.
   ђабы, служители  храмов,  открыли  длинными  крючками  семь  отделений,
расположенных одно над  другим  по  всему  телу  ‚аала.  ‚  самое  верхнее
положили муку; во второе - двух голубей; в третье - обезьЯну; в  четвертое
- барана; в пЯтое - овцу. Ђ так как длЯ шестого не оказалось быка, то туда
положили дубленную шкуру, взЯтую из храма.  ‘едьмое  отделение  оставалось
открытым.
   Џрежде чем что-либо предпринЯть, нужно было испробовать, как  действуют
руки идола. ’онкие  цепочки,  начинавшиесЯ  у  пальцев,  шли  к  плечам  и
спускались сзади; когда их тЯнули книзу, раскрытые руки Њолоха  подымались
до высоты локтей и,  сходЯсь,  прижимались  к  животу.  €х  несколько  раз
привели в движение короткими, прерывистыми толчками. €нструменты  смолкли.
ЏламЯ бушевало.
   †рецы Њолоха ходили по широкой плите, всматриваЯсь в толпу.
   Ќужна была жертва отдельного человека, совершенно добровольнаЯ, так как
считалось, что она увлечет за собою других. Ќикто пока  не  ЯвлЯлсЯ.  ‘емь
проходов от барьеров к колоссу оставались пустыми.  —тобы  заразить  толпу
примером, жрецы вынули из-за поЯсов острые шила и стали наносить себе раны
на  лице.  ‚  ограду  впустили  обреченных,  которые  лежали  в   стороне,
распростершись на земле. €м бросили свЯзку  страшных  железных  орудий,  и
каждый из них избрал  себе  пытку.  Ћни  вонзали  себе  вертела  в  грудь,
рассекали щеки, надевали на головы терновые  венцы;  потом  схватились  за
руки и, окружаЯ детей" образовали второй большой круг, - он  то  сжималсЯ,
то  расширЯлсЯ.  Ћни  приближались  к  перилам,  затем  отступали,   снова
приближались  и  проделывали  это  вновь  и  вновь,  манЯ  к  себе   толпу
головокружительным хороводом среди крови и криков.
   Њало-помалу люди проникали в проходы и доходили до конца; они бросали в
огонь жемчуга, золотые сосуды, чаши,  факелы,  все  свои  богатства;  дары
становились все  более  щедрыми  и  многочисленными.  Ќаконец,  шатающийсЯ
человек с бледным, безобразно искаженным от  ужаса  лицом  толкнул  вперед
ребенка; в руках колосса очутилась маленькаЯ чернаЯ ноша;  она  исчезла  в
темном отверстии. †рецы наклонились  над  краем  большой  плиты,  и  вновь
раздалось пение, славЯщее радость смерти и воскресение в вечности.
   †ертвы поднимались медленно, и так как дым восходил  высокими  клубами,
то казалось, будто они исчезали в облаке. Ќи один не шевелилсЯ;  все  были
свЯзаны по рукам и по ногам; под темными покрывалами они ничего не видели,
и их нельзЯ было узнать.
   ѓамилькар, в красном плаще, как все жрецы Њолоха, стоЯл около ‚аала,  у
большого пальца его правой ноги. Љогда  привели  четырнадцатого  мальчика,
все заметили, что ѓамилькар отпрЯнул в ужасе. Ќо  вскоре,  принЯв  прежнюю
позу, он скрестил руки и опустил глаза. ‘ другой стороны статуи  верховный
жрец стоЯл так  же  неподвижно,  как  и  он.  Ћпустив  голову,  отЯгченную
ассирийской митрой, жрец смотрел на сверкавшую у  него  на  груди  золотую
блЯху; она была покрыта вещими камнЯми, и на ней горели  радугой  отблески
пламени. Ћн бледнел, обезумев от ужаса. ѓамилькар склонил  голову,  и  оба
они были так близки от костра, что краЯ их плащей,  приподнимаЯсь,  иногда
касались огнЯ.
   Њедные руки двигались все быстрее и быстрее безостановочным  движением.
Љаждый раз, когда на них клали ребенка, жрецы Њолоха простирали на  жертву
руки, чтобы взвалить на нее преступлениЯ народа, и громко кричали: "ќто не
люди, это быки!" ’олпа кругом ревела:  "Ѓыки!  Ѓыки!"  Ѓлагочестивые  люди
кричали: "…шь, властитель".  Ђ  жрецы  Џрозерпины,  подчинЯЯсь  из  страха
требованиЯм Љарфагена, бормотали элевзинскую молитву:
   - Џролей дождь! ђоди!
   †ертвы, едва очутившись у краЯ отверстиЯ, исчезали, как каплЯ  воды  на
раскаленном металле, и белый дым поднималсЯ среди багрового пламени.
   Ќо голод божества не утолЯлсЯ; оно требовало еще и еще. —тобы дать  ему
больше, ему нагружали руки, стЯнув жертвы сверху толстой цепью, котораЯ их
держала. ‚ерные служители ‚аала хотели вначале считать число жертв,  чтобы
узнать, соответствует ли оно числу дней солнечного года; но так как жертвы
все   прибавлЯлись,   то   их   уже   нельзЯ    было    сосчитать    среди
головокружительного движениЯ страшных рук. „лилось это  бесконечно  долго,
до самого вечера. Џотом внутренние стенки отверстий зарделись более темным
блеском. ’огда стали различать горевшее мЯсо. Ќекоторым даже казалось, что
они видЯт волосы, отдельные члены, даже все тело жертв.
   Ќаступал  вечер;  облака  спустились   над   головой   ‚аала.   Љостер,
переставший пылать, представлЯл собою пирамиду углей, доходивших до  колен
идола; весь красный, точно великан,  залитый  кровью,  с  откинутой  назад
головой, он как бы шаталсЯ, отЯжелев от опьЯнениЯ.
   Џо мере того, как жрецы торопились, неистовство толпы возрастало; число
жертв уменьшалось: одни кричали, чтобы их пощадили, другие - что нужно еще
больше жертв. Љазалось, что стены, покрытые  людьми,  должны  рушитьсЯ  от
криков ужаса и мистического сладострастиЯ. Љ идолу пришли  верующие,  таща
цеплЯвшихсЯ за них детей; они били их, чтобы оттолкнуть и передать красным
людЯм. Њузыканты останавливались  по  временам  от  изнеможениЯ,  и  тогда
слышны были крики матерей и шипение жира,  падавшего  на  угли.  ЋпившиесЯ
беленой ползали на четвереньках, кружились вокруг колосса  и  рычали,  как
тигры; €идоны  пророчествовали;  обреченные  с  рассеченными  губами  пели
гимны.  Ћграду  снесли,  потому  что  все   хотели   принЯть   участие   в
жертвоприношении; отцы, чьи дети умерли задолго до того, кидали в огонь их
изображениЯ, игрушки, их сохранившиесЯ останки.  ’е,  у  кого  были  ножи,
бросались на других, и началась резнЯ. Џри помощи бронзовых  веЯлок  рабы,
служители храма, собрали с краЯ плиты упавший  пепел  и  развеЯли  его  по
воздуху, чтобы жертвоприношение разнеслось над  всем  городом  и  достигло
звездных пространств.
   ум и Яркий свет привлекли варваров к подножию  стен;  хватаЯсь,  чтобы
лучше видеть, за обломки  стенобитной  машины,  они  глЯдели,  цепенеЯ  от
ужаса.


        14. “™…‹њ… ’ЋЏЋђЂ

   ЉарфагенЯне еще не успели разойтись по домам, как уже сгустились  тучи;
те, которые, поднЯв голову, глЯдели на идола, почувствовали на лбу крупные
капли. Џошел дождь.
   Ћн лил обильными потоками всю ночь; гремел гром. ’о был  голос  Њолоха,
который победил ’анит, и теперь, оплодотвореннаЯ, она раскрывала с  высоты
небес свое широкое лоно. €ногда карфагенЯне видели ее в  проблеске  света,
распростертую на подушках облаков; потом мрак смыкалсЯ, точно богинЯ,  еще
истомленнаЯ, хотела снова заснуть. ЉарфагенЯне, считаЯ, что  воду  рождает
луна, кричали, чтобы помочь ей в родах.
   „ождь падал на террасы, заливал их, образуЯ озеро во  дворах,  водопады
на лестницах, водовороты на углах улиц. Ћн лил тЯжелыми теплыми массами. ‘
углов зданий падали широкие пенистые струи; на стенах повисла белаЯ пелена
воды, а омытые дождем  крыши  храмов  сверкали  при  свете  молний  черным
блеском. Џотоки сбегали с ЂкрополЯ тысЯчью дорог;  рушились  дома;  балки,
штукатурка, мебель уплывали в ручьЯх, которые бурно текли по плитам.
   —тобы собрать дождевую воду,  выставлЯли  амфоры,  кувшины,  расстилали
холст. „ождь гасил факелы. ’огда стали брать головни из костра  ‚аала,  и,
чтобы лучше напитьсЯ, карфагенЯне запрокидывали голову и  раскрывали  рот.
„ругие, наклонившись над краем грЯзных луж, опускали в них руки до плеч  и
пили,  пока  их  не  начинало  рвать  водой,  как   буйволов.   Џостепенно
распространилась свежесть. ‹юди, разминаЯ тело, вдыхали влажный воздух  и,
опьЯненные радостью, прониклись  великими  надеждами.  ‚се  бедствиЯ  были
забыты. ђодина еще раз воскресла.
   Ћни как бы испытывали потребность обратить на других излишек бешенства,
который не могли направить против самих себЯ. Џодобное жертвоприношение не
должно оставатьсЯ бесплодным; и хотЯ они раскаивались,  но  были  охвачены
неистовством, которое преследует соучастников неисправимых преступлений.
   ‚арваров гроза застигла в плохо закрывавшихсЯ палатках;  дрожащие,  еще
не успев обсушитьсЯ и на следующий день,  они  вЯзли  в  грЯзи,  отыскиваЯ
провиант и оружие, испорченное, потерЯнное.
   ѓамилькар отправилсЯ сам к ѓаннону и в силу  своих  полномочий  передал
ему командование войсками. ‘тарый суффет колебалсЯ несколько  минут  между
своей злобой к ѓамилькару и жаждой власти и все же принЯл предложение.
   ‡атем ѓамилькар велел спустить на воду галеру,  вооруженную  с  каждого
конца катапультой. …е поставили в  заливе  против  плота.  Ћн  посадил  на
корабли, которыми  располагал,  лучшую  часть  войск.  Џо-видимому,  решив
бежать, он быстро повернул на север и исчез в тумане.
   Ќо три днЯ спустЯ (когда стали готовитьсЯ к новому приступу), прибыли в
смЯтении люди с ливийского берега. Ѓарка высадилсЯ у  них,  стал  собирать
отовсюду припасы и завладел страной.
   ‚арвары были  возмущены,  как  будто  это  было  предательством  с  его
стороны. ’е, которые более всего тЯготились осадой, в  особенности  галлы,
без всЯкого колебаниЯ покинули стены, чтобы попытатьсЯ примкнуть  к  нему.
‘пендий хотел отстроить заново  стенобитную  машину;  Њато  составил  план
пути, ведущего от его палатки до Његары, поклЯлсЯ  пройти  этот  путь;  но
никто из их солдат  не  двинулсЯ  с  места.  „ругие,  которыми  командовал
Ђвтарит, ушли, бросив на произвол судьбы западную часть вала.
   Ѓеспечность была так велика, что о замене ушедших другими не подумали.
   Ќар ѓавас следил за ними издалека, с гор. Ћднажды ночью он перевел свое
войско берегом морЯ на обращенную к материку лагуну и вступил в Љарфаген.
   Ћн ЯвилсЯ туда спасителем, с шестью тысЯчами солдат,  которые  привезли
муку под плащами, и с  сорока  слонами,  нагруженными  фуражом  и  сушеным
мЯсом. ‘лонов окружили, стали давать  им  имена.  ЉарфагенЯн  радовало  не
столько прибытие такой  помощи,  как  самый  вид  этих  сильных  животных,
посвЯщенных ‚аалу; они были залогом  его  благоволениЯ,  знаком,  что  он,
наконец, примет участие в войне и защитит их.
   ‘тарейшины выразили Ќар ѓавасу  свою  признательность,  после  чего  он
поднЯлсЯ во дворец ‘аламбо.
   Ћн ни разу не видел ее с тех пор, как в палатке ѓамилькара, среди  пЯти
войск, почувствовал прикосновение ее маленькой  холодной  и  нежной  руки,
соединенной с его рукой. Џосле обручениЯ она уехала в Љарфаген. ‹юбовь, от
которой его отвлекали иные мысли, вновь овладела им;  теперь  он  надеЯлсЯ
осуществить свои права, женитьсЯ на ‘аламбо, обладать ею.
   ‘аламбо не понимала, каким образом этот юноша мог когда-нибудь стать ее
господином! •отЯ она молила ежедневно ’анит о смерти Њато, ее  ужас  перед
ливийцем ослабевал. Ћна смутно  чувствовала,  что  ненависть,  которой  он
преследовал ее, была почти свЯщенна; и ей хотелось бы видеть в Ќар  ѓавасе
хоть отблеск того неистовства, которое до сих пор ослеплЯло ее в Њато.  …й
хотелось узнать  поближе  Ќар  ѓаваса,  но  присутствие  его  было  бы  ей
тЯгостно. Ћна послала сказать ему, что ей не разрешаетсЯ принЯть.
   Љ тому же ѓамилькар запретил допускать  нумидийского  царЯ  к  ‘аламбо;
отдалЯЯ до конца войны эту награду,  он  надеЯлсЯ  усилить  таким  образом
преданность Ќар ѓаваса. €з страха перед суффетом Ќар ѓавас удалилсЯ.
   Ќо по отношению к ‘овету ста он выказал большое высокомерие. Ћн отменил
их распорЯжениЯ, потребовал преимущества длЯ своих солдат и назначил их на
ответственные посты; варвары были поражены, увидев нумидийцев на башнЯх.
   Ќо еще сильнее было  удивление  карфагенЯн,  когда  прибыли  на  старой
пунической триреме четыреста карфагенЯн, захваченных в плен во времЯ войны
с ‘ицилией. ѓамилькар тайно отослал квиритам экипажи  латинских  кораблей,
взЯтых до отпадениЯ тирских  городов;  ђим  ответил  на  это  возвращением
карфагенских пленных. Љроме  того,  ђим  отверг  предложениЯ  наемников  в
‘ардинии и даже отказалсЯ признать своими подданными жителей “тики.
   ѓиерон,  который  правил  в  ‘иракузах,  был  увлечен  примером.  —тобы
сохранить свои владениЯ, он должен был соблюдать  равновесие  между  этими
двумЯ народами; поэтому он был заинтересован в спасении хананеЯн и объЯвил
себЯ их другом, послав им тысЯчу  двести  быков  и  пЯтьдесЯт  три  тысЯчи
небелей чистой пшеницы.
   …ще более глубокаЯ причина заставлЯла  всех  помогать  Љарфагену.  Ѓыло
очевидно, что если восторжествуют наемники, то все, от солдат до  кухонной
прислуги, взбунтуютсЯ, и никакаЯ  государственнаЯ  власть,  ничей  дом  не
смогут устоЯть.
   ѓамилькар тем временем  наступал  на  восточные  области.  Ћн  оттеснил
галлов, и варвары оказались как бы осажденными.
   ’огда он стал их тревожить неожиданными наступлениЯми. ’о  приближаЯсь,
то снова уходЯ и неустанно продолжаЯ этот маневр, он постепенно отдалил их
от лагерей. ‘пендий вынужден был следовать за ними, а  в  конце  концов  и
Њато.
   Њато не пошел, однако, дальше  ’униса  и  заперсЯ  в  его  стенах.  ќто
упорство было очень мудро, так как вскоре показалсЯ Ќар ѓавас, вышедший из
каменных ворот со своими слонами и солдатами. ѓамилькар звал его  к  себе.
Ќо уже другие варвары бродили по провинции в погоне за суффетом.
   ‚ Љлипее к ѓамилькару перешли три тысЯчи галлов. Ћн получил лошадей  из
Љиренаики, оружие из Ѓруттиума и возобновил войну.
   Ќикогда еще гений его не был таким изобретательным и  стремительным.  ‚
течение пЯти лунных месЯцев он  увлекал  варваров  за  собою,  определенно
знаЯ, куда хочет их привести. -  ‚арвары  сначала  пытались  окружить  его
небольшими отрЯдами, но он все времЯ ускользал от  них.  ’огда  они  стали
действовать все сообща. €х войско состоЯло приблизительно из сорока  тысЯч
человек, и несколько раз, к их радости, карфагенЯне отступали перед ними.
   Ѓольше всего их беспокоила конница Ќар ѓаваса.  —асто  в  самые  душные
часы, когда они шли  по  равнине,  полусонные,  под  тЯжестью  оружиЯ,  на
горизонте  вдруг  поЯвлЯлась  широкаЯ  полоса  пыли;  то  мчались  галопом
всадники, и из облака, в котором  сверкали  горЯщие  глаза,  сыпалсЯ  град
стрел. Ќумидийцы в белых плащах испускали громкие крики и поднимали  руки,
сжимаЯ коленЯми вздымавшихсЯ на дыбы коней, потом  быстро  поворачивали  и
исчезали,  у  них  были  в  отдалении  навьюченные  на  дромадеров  запасы
дротиков, и, вновь возвращаЯсь, еще более страшные, они выли, как волки, и
исчезали, как Ястребы. ‚арвары, стоЯвшие в передних шеренгах, падали  один
за другим, и так продолжалось до вечера, когда войска пытались вступить  в
горы.
   •отЯ  горы  представлЯли  большую  опасность  длЯ   слонов,   ѓамилькар
углубилсЯ в них. Ћн  следовал  вдоль  длинной  цепи,  котораЯ  тЯнетсЯ  от
ѓермейского мыса до вершины ‡агуана. ‚арвары думали,  что  этим  он  хотел
скрыть недостаточность своих сил. Ќо постоЯннаЯ неуверенность,  в  которой
он их держал, измучила их больше всЯкого поражениЯ. Ћни, однако, не падали
духом и шли за ним.
   Ќаконец, однажды вечером, между ‘еребрЯной  горой  и  ‘винцовой,  среди
больших утесов при входе в ущелье  варвары  настигли  отрЯд  велитов.  ‚се
войско находилось, очевидно, впереди, потому что слышны были топот шагов и
звуки труб, и тотчас же карфагенЯне бросились  бежать  через  ущелье.  Ћно
спускалось в долину, имевшую форму топора и окруженную  высокими  утесами.
—тобы  настигнуть  велитов,  варвары  бросились  туда.  ‚дали,  вместе   с
мчавшимисЯ быками, бежали  беспорЯдочной  толпой  карфагенЯне.  ‘реди  них
заметили человека в красном плаще. ќто был суффет. €х охватило неистовство
и радость. Ќекоторые, из лени или из  осторожности,  остались  у  входа  в
ущелье. Ќо конница, примчавшаЯсЯ из леса, погнала их к  остальному  войску
пиками и саблЯми; вскоре все варвары спустились в долину.
   ‚сЯ  эта  громада  людей   несколько   времени   колыхалась   и   потом
остановилась; они не находили перед собой выхода.
   ’е, которые были ближе к ущелью, вернулись;  проход  совершенно  исчез.
‘тали кричать шедшим впереди, чтобы они  продолжали  путь;  они  оказались
прижатыми к горе и издали осыпали бранью товарищей за  то,  что  не  могли
найти обратной дороги.
   „ействительно, едва только варвары спустились в  долину,  как  солдаты,
притаившиесЯ за глыбами скал, стали поднимать их бревнами и  опрокидывать;
и так как скат был очень крутой, то огромные  глыбы,  быстро  падаЯ  вниз,
совершенно закрыли узкое отверстие.
   Ќа  другом  конце  долины  был  длинный  проход,  местами  пересеченный
трещинами; он вел  к  лощине,  поднимавшейсЯ  к  плоскогорью,  на  котором
расположилось карфагенское войско.  ‚  этом  проходе  вдоль  стены  утесов
поставили заранее лестницы; защищенные извилинами  трещин,  велиты  успели
схватить их и поднЯтьсЯ вверх, прежде  чем  их  настигли.  Ќекоторые  даже
спустились на самое дно лощины; их оттуда вытащили канатами, так как почва
в этом месте состоЯла из  движущегосЯ  песка,  и  наклон  был  такой,  что
невозможно было поднЯтьсЯ,  даже  ползЯ  на  коленЯх.  ‚арвары  тотчас  же
настигли велитов, но перед ними вдруг опустилась, как упавший с неба  вал,
решетка вышиной в сорок локтей, точно соответствовавшаЯ ширине прохода.
   Џлан суффета, таким, образом, удалсЯ. Ќикто из наемников не  знал  гор;
идЯ во главе колонн, они увлекали за собой остальных.  ‘калы,  суженные  в
основании, легко  обрушились,  и  в  то  времЯ,  как  все  бежали,  войско
ѓамилькара, видневшеесЯ на горизонте, кричало, точно охваченное отчаЯн