        ‹ион ”ейхтвангер. ‘имона

   -----------------------------------------------------------------------
   Lion Feuchtwanger. Simone (1945). Џер. с нем. - €.ѓоркина.
   ‚ кн.: "‹ион ”ейхтвангер. ‘обрание сочинений. ’ом шестой".
   Њ., "•удожественнаЯ литература", 1966.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 22 May 2002
   -----------------------------------------------------------------------


                              џ пришла, чтобы утешить слабых и угнетенных.
                                                               †анна д'Ђрк


        —Ђ‘’њ Џ…ђ‚Ђџ. ЉЂ’Ђ‘’ђЋ”Ђ


        1. Ѓ…†…Ќ–›

   …ще несколько шагов, и узкаЯ пешеходнаЯ  тропа  свернет  в  сторону,  а
впереди откроетсЯ проезжаЯ дорога. ‘ердце у ‘имоны  сильно  бьетсЯ.  ‚чера
она видела поток беженцев на главной  магистрали.  ‘егоднЯ  он,  наверное,
докатилсЯ уже и сюда, до этой неширокой, обычно безлюдной дороги.
   Џоследние три недели только и разговоров что о  беженцах.  ‘начала  это
были голландцы и бельгийцы, потом, убегаЯ  на  юг  от  вторгшегосЯ  врага,
двинулось с места население ‘еверной ”ранции.  ‹авина  беженцев  растет  с
каждым днем. “же всЯ ЃургундиЯ наводнена ими.  ‚чера,  когда  ‘имона,  как
обычно, отправилась за покупками, она едва пробралась в город,  а  сегоднЯ
она уж и велосипеда не взЯла.
   “ юной ‘имоны Џланшар живое воображение: когда она впервые  услышала  о
беженцах, она  представила  себе  бегущих,  напуганных  людей,  неудержимо
бегущих, в неудержимом испуге. ’о, что она  в  последние  дни  перевидала,
было проще и страшнее; это преследовало ее, не оставлЯло ни  на  минуту  в
покое, не давало спать по ночам.  Љаждый  день,  собираЯсь  в  город,  она
боитсЯ снова увидеть  ту  же  горестную  картину,  и  в  то  же  времЯ  ее
непреодолимо тЯнет еще и еще раз взглЯнуть, страстно, мучительно тЯнет.
   ‚от и поворот, отсюда дорога видна далеко. ќто узкое заброшенное шоссе,
обычно белое и мертвое, да оно, собственно, никуда и не  ведет,  только  в
Ќуаре, крохотную горную деревушку в пЯть-шесть домиков. Ќо сегоднЯ  ‘имона
увидела то, чего так боЯлась: на шоссе были люди. Ѓрызги  большого  потока
долетели и сюда.
   ‘имона  стоит  и  смотрит.   Ћна   стоит   здесь   рослаЯ,   тоненькаЯ,
пЯтнадцатилетнЯЯ, в простеньком светло-зеленом полосатом платье, в котором
всегда отправлЯетсЯ за  покупками,  и  крепко  прижимает  к  себе  большую
плетеную закрытую корзину. Ћттого, что платье коротко, руки и ноги,  голые
и худые, кажутсЯ особенно длинными, - за  последнее  времЯ  ‘имона  сильно
выросла. •удое  загорелое  лицо,  с  широким  красивым  лбом,  обрамленное
темно-русыми волосами, напрЯженно;  глубоко  сидЯщие  темные  глаза  жадно
вбирают в себЯ то, что происходит там, внизу, в облаках пыли.
   ‚се, что она видит, ей  уже  знакомо:  безнадежно  плетущиесЯ  вереницы
людей и машин,  беспорЯдочно  наваленный  на  повозки,  грузовики,  телеги
домашний  скарб,  тюфЯки  на  кузовах  машин  длЯ  защиты  от   самолетов,
расстреливающих толпу в упор; люди  и  животные  в  смертельной  усталости
бредут и бредут куда глаза глЯдЯт.
   ‘имона Џланшар стоит на повороте, плотно сжав тонкие изогнутые губы. …е
нельзЯ назвать красивой, но умное, серьезное лицо, с крупным подбородком и
длинным бургундским носом с легкой горбинкой,  привлекательно.  Ћна  стоит
так с минуту, глЯдЯ на беженцев, и еще одна долгаЯ минута проходит. ‘имона
не замечает ни пыли, ни тЯжелого послеполуденного зноЯ.
   Ќо вот она берет себЯ в руки. “ нее так много дела, мадам дала ей  кучу
поручений. •отЯ Њонрепо - вилла Џланшаров - обеспечена всем в избытке,  но
если сейчас не пополнить запасов, то через два-три  днЯ  нигде  ничего  не
достанешь. Џоэтому список, который  мадам  дала  ‘имоне,  очень  велик,  и
сегоднЯ, в этой суматохе и толчее, нелегко будет выполнить все  поручениЯ.
‘имоне нельзЯ стоЯть здесь и смотреть на беженцев,  она  поворачиваетсЯ  и
быстрой стремительной походкой идет в город.
   ‚от она уже в самом низу, там, где узкаЯ боковаЯ тропа выводит на шоссе
N_6, полукругом охватывающее город  ‘ен-Њартен,  расположенный  на  холме.
Љартина, открывшаЯсЯ здесь ее  глазам,  была  тЯжелее  всего,  что  ‘имоне
пришлось увидеть в  последние  дни.  Џоперек  шоссе  стоЯли  машины,  они,
очевидно, собирались свернуть на боковую дорогу, по на  них,  зажав  их  в
тиски, наехали другие машины, и весь необозримый поток беженцев - повозки,
фуры, автомобили,  велосипеды,  мулы,  пешеходы  -  остановилсЯ;  все  это
безнадежно перепуталось, но никто не выражал нетерпениЯ, никто не  пыталсЯ
распутать  этот  клубок.  Ћтдав  себЯ  на  произвол  судьбы,   понурые   и
сгорбленные люди сидели, не трогаЯсь с места, старики и молодые, мужчины и
женщины, солдаты и штатские,  раненые  и  здоровые,  -  сидели,  обливаЯсь
потом, в безнадежной праздности.
   Ѓольшими серьезными глазами, делавшими ее лицо не  по  летам  взрослым,
‘имона долго смотрела на остановившийсЯ  в  облаках  пыли  людской  поток,
неподвижный, точно цветнаЯ фотографиЯ, до странности безмолвный.  Ќо  опыт
пЯтнадцатилетней жизни выработал в ‘имоне благоразумие, она  вспомнила  об
ожидавших ее делах, усилием воли замкнула в себе свои чувства и  устремила
все внимание на то, чтобы перебратьсЯ через шоссе, наводненное  беженцами.
Џлотно прижимаЯ к себе  большую  корзину,  она  перелезала  через  помЯтые
крыльЯ  автомашин  и  даже  вскарабкалась  на  задок  дилижанса,   вежливо
извинившись перед пассажирами, которые и не поглЯдели на нее,  разморенные
нестерпимой жарой.
   ‚ыбравшись  наконец  на  противоположную  сторону  шоссе,   она   стала
подниматьсЯ по незаметной длЯ постороннего глаза  осыпающейсЯ  тропинке  с
вековыми  ступенЯми.  ’ропинка,   местами   изрЯдно   крутаЯ,   прихотливо
извиваЯсь,  вела  на  вершину  горы,  и  с  каждым  поворотом   неожиданно
открывалсЯ новый вид  на  окружающие  старинный  город  развалины  древних
укреплений и крепостных башен, а далеко внизу, - на долину в излучине реки
‘ерен.   †ивописнаЯ,   полнаЯ   очарованиЯ   долина   широко   раскинулась
многоцветным ковром, всЯ в виноградниках, масличных и каштановых рощах; на
каждом холме гнездилось древнее поселение,  а  с  востока  нависала  грЯда
мрачных лесистых  гор.  Љрасота  этих  мест  всегда  привлекала  множество
туристов, да и ‘имона, как ни было ей все здесь знакомо, каждый раз  вновь
и вновь вбирала в себЯ их прелесть чутким, понимающим взором.  Ќо  сегоднЯ
все это длЯ нее не существовало. ‘егоднЯ ‘имона старалась не думать о том,
что видела на шоссе; и она была даже  рада,  что  трудный  подъем  требует
полного ее  вниманиЯ.  Њестами  ей  приходилось  карабкатьсЯ  чуть  не  на
четвереньках, а это было не так просто  с  большой  корзиной  в  руках.  ‚
следующий раз, когда она пойдет  в  город,  она  наденет  брюки.  Љое-кто,
правда, находит, что в военное времЯ девушке неприлично ходить в брюках, и
мадам это тоже не нравитсЯ.
   ‘имона взобралась наверх  и  через  ворота  ‘ен-‹азар  вошла  в  город.
Џересекла церковную площадь, всегда такую сонную и  мирную,  где,  бывало,
тихие старички и старушки посиживали на скамьЯх  под  вЯзами,  да  изредка
заходили туристы поглЯдеть на знаменитую статую над церковным порталом.
   ‘егоднЯ площадь была полна народу, множество беженцев  поднЯлось  сюда.
Ќо им было не до свЯтого  над  порталом,  они  искали,  где  бы  раздобыть
бензин, продукты и другие предметы первой необходимости. Ћни  обменивались
опытом, приобретенным уже здесь, в ‘ен-Њартене, и в  дороге.  ѓорьким  был
этот опыт. Џочти всем не хватало всего, да и в ‘ен-Њартене  ничего  нельзЯ
было достать. —уть ли не каждый испытал в пути смертельную опасность.  Ћни
стоЯли и сидели на площади, а вокруг толпились местные жители и слушали их
рассказы; остановилась и ‘имона.
   Ќемецкие летчики  с  бреющего  полета  обстреливали  забитые  беженцами
дороги, и беззащитным людЯм некуда было податьсЯ; на  перекрестках  дорог,
на мостах, перед закрытыми шлагбаумами не было никаких укрытий.
   - Њы жалеем, что бежали, - с гневным отчаЯнием говорили люди. -  ‘идеть
дома и в полной беспомощности ждать бомбежки и немцев - ужасно, но в  пути
такое ожидание во сто крат страшнее. ‚се в этом бегстве ужасно.
   ‘имона слушала, она слышала это не в  первый  раз.  Ћна  пошла  дальше.
Њиновала здание суда, красивый старинный дворец. ‡аглЯнула через ворота  в
крытую галерею. ’ам, на разостланной на полу соломе, в  жестокой  тесноте,
вповалку лежали горемычные беженцы. ‘имона отвернулась и с легким чувством
вины, стараЯсь держатьсЯ поближе к домам, пошла своей дорогой, на улицу де
‘овиньи.
   “зкаЯ, извилистаЯ улица де ‘овиньи, с красивыми старинными домами, была
главной торговой улицей ‘тарого города. Ѓеженцы переходили из  магазина  в
магазин, но повсюду  натыкались  на  надписи:  "•леба  нет",  "ЊЯса  нет",
"Ѓензина нет", "’абаку нет". Ѓольшинство магазинов было  закрыто,  а  там,
где жалюзи не были спущены, в витрине скучал какой-нибудь одинокий манекен
или другой такой же никому не нужный предмет, вроде расписного фарфорового
бочонка, по-видимому предназначенного длЯ хранениЯ соли, или  извозчичьего
фонарЯ, длЯ которого не было свечи. ‚ витрине мосье  Ђрмана,  парикмахера,
стоЯл, словно в насмешку, один-единственный огромный пустой флакон  из-под
духов.
   ‘имона, однако, в тех случаЯх, когда магазины были закрыты, знала,  как
ей проникнуть в них с заднего входа, она знала условный стук,  на  который
владельцы магазина откликались. „лЯ  кого-кого,  а  уж  длЯ  старой  мадам
Џланшар и ее помощницы ‘имоны хозЯева  были  дома,  длЯ  Џланшаров  у  них
всегда что-нибудь да находилось.
   ’ак понемногу ‘имона собирала все то, что могло умножить богатые запасы
виллы Њонрепо в  предвидении  надвигающихсЯ  тощих  времен.  ‚от,  скажем,
магазин "L'Agreable et l'Utile" ["ЏриЯтное с полезным" (франц.)].  Ћн  был
абсолютно пуст, и даже  "полезный"  мосье  Љарпентье,  по  прозвищу  мосье
л'ћтиль, и тот бежал, и на месте осталсЯ лишь "приЯтный" мосье ‹афлеш,  по
прозвищу мосье л'Ђгреабль. Ќо длЯ ‘имоны у него нашелсЯ  шланг  и  садоваЯ
лейка. Ђ в закрытой парикмахерской мосье Ђрмана длЯ  мосье  Џланшара  была
припасена мыльнаЯ паста. Џроникла ‘имона и  в  хорошо  забаррикадированный
пассаж Ѓургиньон, центральный универсальный магазин в городе.  ‚  огромном
магазине  оставалось  всего  трое  служащих,  но   мадемуазель   †озефина,
заведующаЯ галантерейным отделом, отложила  длЯ  мадам  Џланшар  кое-какие
ленты и  материалы.  ‡аворачиваЯ  покупку,  она  взволнованно  по  секрету
сообщила ‘имоне, что  и  мосье  Ђмио,  владелец  пассажа  Ѓургиньон,  тоже
покинул город. Ћна назвала еще несколько имен тех, кто  бежал.  ‘реди  них
был мосье  ђемю,  владелец  гастрономического  магазина,  мосье  ‹арош  из
‹ионского Љредита и целый рЯд коммерсантов, адвокатов, врачей.
   ‚ ‘таром городе ‘имона выполнила лишь небольшую часть поручений. ЏройдЯ
через ворота л'Ћрлож, она стала  обходить  магазины  новой  части  города,
расположенные главным образом на авеню де ла ѓар.
   …й пришлось пересечь площадь генерала ѓрамона, самую  большую  во  всем
городе. ‡десь ежегодно устраивалась Ярмарка, а 14 июлЯ  на  этой  площади,
украшенной транспарантами и сиЯющей иллюминацией, народ танцевал.  ‘егоднЯ
тут образовалсЯ форменный автомобильный парк, более обширный, чем во времЯ
Ярмарки. ’о были, очевидно, беженцы, которые примирились с  невозможностью
двигатьсЯ  дальше  и  на  ближайшие  дни  и  ночи  расположились  в  своих
автомобилЯх. ЏамЯтник генералу  ѓрамону  был  еле  виден  среди  множества
машин. Љто-то, накинув  на  голову  и  вытЯнутую  руку  генерала  веревку,
протЯнул ее к своей машине и сушил белье.
   Љартина была ошеломлЯющаЯ и гнетущаЯ. Ќеизвестно откуда затесались сюда
две  санитарные  кареты.  „верца  одной  из  карет  была  открыта.  ‘имона
заглЯнула внутрь, но тотчас же отвернулась: голова,  которую  она  увидела
среди простынь и бинтов, уже не походила  более  на  человеческую  голову.
‘анитары, сонные,  сидели  на  ступеньках  кареты.  ђЯдом  стоЯла  доверху
нагруженнаЯ телега, лошади не были выпрЯжены. Ќа козлах сидела  беременнаЯ
женщина. Ќа самом верху, на вещах, рискуЯ свалитьсЯ, примостилсЯ маленький
мальчик, плачущий, невероЯтно грЯзный, с кошкой в руках. Њежду машинами  и
повозками сидели и лежали солдаты; многие из них наполовину в штатском,  в
пальто, шлЯпах, кашне;  некоторые,  снЯв  башмаки,  обнажили  кровоточащие
больные ноги, натруженные долгими переходами. Ѓыли тут и ручные тележки, и
детские колЯски с самыми неожиданными вещами. ‘имона обратила внимание  на
одну детскую колЯску; какаЯ-то девушка рассеЯнно и в то же  времЯ  усердно
мыла ее и скребла,  пытаЯсь  в  этой  толчее  и  тесноте  очистить  ее  от
присохшей грЯзи, и там, где корки грЯзи отпали,  сиЯл  Ярко-синий  лак.  “
большинства беженцев был больной и несчастный вид, все на них обтрепалось,
всюду сквозила нужда в самом необходимом. Ќо платьЯ, запыленные и грЯзные,
висевшие  на  людЯх  лохмотьЯми,  были   некогда   несомненно   нарЯдными,
предназначенными отнюдь не длЯ таких мытарств. € вещи, которые люди тащили
с собой, поражали своей ненужностью, их захватили случайно, потому  что  в
ту минуту они казались почему-либо ценными или особенно  дорогими  сердцу,
какое-нибудь роскошное парчовое кресло или исполинский граммофон.
   ‚ своем светло-зеленом полосатом  платьице,  с  объемистой  корзиной  в
руке, ‘имона долго смотрела на призрачный клубок, в  котором  перемешались
машины, повозки, люди. Ћна не  могла  оторватьсЯ  от  тЯгостного  зрелища.
ЋпрЯтно и мило одетаЯ, обеспеченнаЯ надежным кровом и обильной  едой,  она
чувствовала, что ее отделЯет глубокаЯ пропасть от тех, кто был у нее перед
глазами, и ощущение вины, испытанное ею раньше, усилилось.
   Ќерешительно продолжала она свой путь. ‘пустилась по авеню де  ла  ѓар.
Ћднако здесь, в новой части города, все  магазины  были  закрыты,  и  даже
‘имона не могла проникнуть во многие из них,  -  владельцы  их,  очевидно,
бежали.
   ‚се же корзина ее и здесь  кое-чем  пополнилась.  Ќо  многого,  главным
образом из провизии, ей еще не хватало.  Ћна  решила  вернутьсЯ  в  ‘тарый
город, зайти в отель де ла Џост, там наверно выручат. ’ам есть запасы, там
она, конечно, что-нибудь еще достанет. Џланшары ведут  дела  с  отелем,  в
отеле им многим обЯзаны.
   Џовар из папье-маше, стоЯвший обычно у входа в знаменитый  ресторан  де
ла Џост, как бы приглашаЯ зайти, лежал на тротуаре в самом плачевном  виде
- то ли его переехали, то ли сшибли в сутолоке,  -  а  сам  мосье  Ѓертье,
владелец отелЯ, вел переговоры с группой беженцев, желавших,  по-видимому,
пообедать или переночевать в отеле.
   Ћтель де ла Џост был овеЯн славой. ‡десь, на обратном  пути  с  острова
ќльбы, останавливалсЯ Ќаполеон; спальнЯ его  сохранЯлась  в  том  виде,  в
каком была,  когда  в  ней  почивал  император,  и  мосье  Ѓертье,  прЯмой
наследник того  Ѓертье,  которому  в  наполеоновские  времена  принадлежал
отель, иногда сдавал знаменитый номер, удостаиваЯ  этим  тех  приезжих,  к
кому он особенно благоволил и у  кого  было  много  денег.  Њосье  Ѓертье,
человек видный, осанистый,  с  прекрасными  манерами,  был  представителем
союза бургундских отелевладельцев и умел ладить с  людьми.  Ќа  этот  раз,
однако, ему пришлось туго, он потел, волновалсЯ, приходил в  отчаЯние.  Ќо
еще более приходили в отчаЯние те, кто не  хотел  поверить,  что  у  мосье
Ѓертье ничего нет, они  вновь  и  вновь  спрашивали,  нельзЯ  ли  все-таки
изыскать какие-либо возможности их устроить.
   ‘имона прошмыгнула мимо кучки  взбудораженных  людей  и  обогнула  весь
огромный дом, чтобы попасть  в  него  с  другого  хода,  расположенного  в
глубине небольшого, обнесенного каменной оградой сада на улице Њалерб.  ’о
была незаметнаЯ калитка и, конечно, она была заперта. Ќо ‘имона знала, как
быть в таких случаЯх:  она  поднЯла  камень  и  несколько  раз  постучала,
отрывисто, резко, с небольшими промежутками.
   Ќа садовой ограде сидели двое: мальчик лет четырнадцати и с ним средних
лет мужчина, и оба смотрели на ‘имону -  старший  безучастно,  мальчик  же
внимательно. ‘имона знала, что  сейчас  в  домике  консьержа  приоткроетсЯ
оконце, кто-нибудь осторожно выглЯнет из него и кивнет, и это не  укроетсЯ
от зорких светлых глаз мальчика. ’ак оно и случилось. Њальчик видел  окно,
он видел под окном ‘имону, видел ее корзину и видел, что калитку отворили.
‘имона решила не оглЯдыватьсЯ на мальчика, но, переступаЯ порог,  невольно
повернула голову и увидела, что мальчик не спускает с нее  зорких  светлых
глаз. Ћна поежилась.
   Ќа кухне отелЯ ‘имона и в самом деле достала еще кое-что из  того,  что
было у нее в списке. …й дали банку  паштета,  которым  славилсЯ  ресторан,
кусок чудесной копченой ветчины и  многое  другое.  Љорзина  ее  оказалась
набитой до отказа, и уж завернутый в бумагу сыр роблешон ей пришлось взЯть
в руки. ’ак, с тЯжелой корзиной, надетой  на  одну  руку,  и  с  маленьким
пакетом сыра в другой,  ‘имона  вышла  из  садовой  калитки.  Ћба  беженца
по-прежнему сидели  на  каменной  ограде:  они  внимательно  наблюдали  за
‘имоной. ‚друг,  быстрым  застенчивым  движением,  ‘имона  сунула  в  руку
мальчика сыр. Њальчик зло посмотрел на нее, не сказал даже спасибо, и она,
словно сделав что-то плохое, чуть не бегом пустилась прочь.
   Џока она не свернула за угол, ей все казалось, что  оба  злыми  глазами
смотрЯт ей вслед. …й стало чуть-чуть страшно. …сли бы они знали, что у нее
в корзине, они бросились бы вдогонку и вырвали бы у нее  корзину  из  рук.
Ћна испугалась, представив себе это, но подумала, что не могла бы  осудить
голодных людей, если бы они и сделали такое, и ей  почти  хотелось,  чтобы
кто-нибудь вырвал у нее корзину.
   ‘имона выросла на вилле Њонрепо в обстановке полного довольства. ‘  тех
пор как умер ее  отец,  вот  уже  десЯть  лет,  она  живет  там  -  беднаЯ
родственница, пригретаЯ  из  милости.  Ћна  служанка  в  доме,  она  много
работает, но ест за общим столом, и дЯдЯ Џроспер, ее опекун, стараетсЯ так
обращатьсЯ с ней, чтобы она чувствовала себЯ членом семьи.  ’о  и  другое,
права и обЯзанности, ‘имона принимала как  должное,  взглЯды  и  жизненный
уклад, господствовавшие на вилле Њонрепо, казались  ей  непреложными,  как
смена днЯ и ночи. “казаниЯм мадам, матери дЯди Џроспера,  она  подчинЯлась
послушно и безропотно. ‘овершенно естественно, что в  такие  времена,  как
теперешние, хорошаЯ, заботливаЯ хозЯйка делала запасы. € все же,  не  смеЯ
додумать свою мысль до  конца,  ‘имона  чувствовала,  что  ощущение  вины,
которое угнетало ее все последние дни, свЯзано с  ее  доверху  нагруженной
корзиной.
   …й бы так хотелось поговорить  с  кем-нибудь  обо  всем,  что  пришлось
перевидать за эти дни. …ще недавно, всего только на прошлой  неделе,  люди
жили, абсолютно уверенные в завтрашнем дне, уверенные в  надежности  линии
Њажино, в силе своей армии; повсюду, несмотрЯ на войну, были спокойствие и
порЯдок, ничто не нарушало привычного течениЯ сытой, привольной  жизни.  €
вдруг, как-то сразу, несмотрЯ на линию Њажино, несмотрЯ на сильную  армию,
враг очутилсЯ в сердце страны, и всЯ ”ранциЯ превратилась в толпы  жалких,
полупомешанных от горЯ беженцев. ‘ердце разрывалось от жалости к ним и  от
тревоги. “жасно, до чего глупо и беспечно жили люди весь этот  год  войны.
ѓолова разбаливалась от невозможности понЯть, как это все могло произойти.
Ќадо было бы  с  кем-то  поговорить,  порасспросить  кого-то,  кто  умнее,
опытнее. Ќо ‘имона не знала никого, с кем она могла  бы  откровенно  и  по
душам поговорить.
   „ЯдЯ Џроспер, сводный брат ее отца, очень любит ее. Ћна от всего сердца
благодарна дЯде, приютившему ее под своим кровом.  Ћн  добрый,  отзывчивый
человек, он истинный француз и большой патриот. Ќо он  с  головой  ушел  в
дела своего транспортного предприЯтиЯ, словно важнее их ничего нет, и  как
ни волнуют его ужасные событиЯ, ‘имоне все же кажетсЯ, что он относитсЯ  к
ним куда спокойнее, чем она. ‚о всЯком случае, в его  рассуждениЯх  ‘имона
не находит того, что ей хотелось бы знать, они ничего не объЯснЯют ей,  не
рассеивают глубокой подавленности и растерЯнности.
   Њадам, мать дЯди, и вовсе ничего не хочет знать, событиЯ,  не  задеваЯ,
как бы скользЯт мимо нее. Ћна накрепко заперлась от всего, что происходит,
тщательно заперла она свой дом, чтобы в него ничего не проникло, и все  на
свете мерила на одну мерку: полезно это  или  вредно  длЯ  виллы  Њонрепо.
‘кажем, беженца, который вырвал бы  у  ‘имоны  корзину,  мадам  непременно
назвала бы разбойником или бандитом, никак не  иначе,  а  если  бы  ‘имона
попыталась оправдать его, мадам сказала бы, что это неслыханнаЯ  наглость,
форменный бунт, да и дЯдЯ Џроспер, хотЯ у него и доброе сердце,  навернЯка
не понЯл бы ‘имону.
   Ћна,  конечно,   и   но   подумает   рассказать   мадам,   что   отдала
мальчишке-беженцу с таким трудом раздобытый сыр. Ќа вилле Њонрепо ее сочли
бы сумасшедшем. Ђ мальчик только зло посмотрел на нее.
   € все же, повторись такой случай, она поступила бы точно так же.
   ЋбуреваемаЯ тысЯчью мыслей,  не  замечаЯ  дороги  и  все-таки  уверенно
ступаЯ длинными ногами, шла  ‘имона  по  красочным,  извилистым,  гористым
улочкам. ‘ покупками покончено. ’еперь ей надо еще на  автобусную  станцию
дЯди Џроспера, где она отпускает бензин; это тоже входит в ее обЯзанности.
   „орога вела мимо дома, в котором жил ќтьен.  Ѓыл  бы  по  крайней  мере
ќтьен  здесь,  но  его  нет,  он  в  атильоне,  работает  в  механической
мастерской.
   ‘ ќтьеном они большие друзьЯ. ќтьен привЯзан к ней и очень  ей  предан.
Ќо он, в сущности, еще ребенок, она чувствует себЯ намного взрослее,  хотЯ
он и на год старше; с ним она могла бы откровенно поговорить обо всем, что
ее занимало и тревожило, но он, конечно, не  в  состоЯнии  разобратьсЯ  во
всей этой путанице, объЯснить, что в конце концов происходит.  ‚се  же  ей
очень хотелось бы его повидать, ведь он брат ѓенриетты.
   …е школьнаЯ подруга ѓенриетта была единственным  по-настоЯщему  близким
ей человеком, но год назад она умерла, и теперь у ‘имоны нет никого, с кем
она могла бы  поделитьсЯ  самым  сокровенным.  ЏроходЯ  со  своей  тЯжелой
корзиной мимо дома, в котором жили  когда-то  ќтьен  и  ѓенриетта,  ‘имона
чувствовала себЯ ужасно одинокой.
   Ѓыла бы жива ѓенриетта, они поговорили бы о беженцах, и все стало бы на
свои места. ‚озможно, они поспорили бы, возможно, что ѓенриетта наговорила
бы ей кучу неприЯтных вещей, но они понЯли бы друг друга.  ѓенриетта  была
полной противоположностью ‘имоне. ЏорывистаЯ, капризнаЯ, всегда склоннаЯ к
новому, неожиданному,  она  любила  спорить,  ей  доставлЯло  удовольствие
сделать другому больно. Ћдин-единственный раз ‘имона  отколотила  ее;  это
было в школе, когда ѓенриетта позволила себе пренебрежительно отозватьсЯ о
ее отце. Ћбычно сдержаннаЯ, ‘имона накинулась тогда  на  ѓенриетту  и,  не
помнЯ себЯ, била и царапала  слабую  девочку.  Ќо  потом  произошло  самое
неожиданное, - ѓенриетта попросила у нее прощениЯ, и они подружились.
   ‚се последние дни ‘имона не думала о ѓенриетте,  хотЯ  часто  проходила
мимо этого дома.  ’ак  бывало  уже  не  раз.  „нЯми,  неделЯми  ‘имона  не
вспоминала о ней, а потом ругала себЯ за неверность. € даже сейчас,  когда
ей так сильно не хватало ѓенриетты, она не могла себе ее представить.  ‚ид
умершей, ее кроткое восковое лицо в гробу глубоко запечатлелись  в  памЯти
‘имоны,  образ  мертвой  она  в  любую  минуту  могла  вызвать   в   своем
воображении. Ќо мысленно увидеть живую ѓенриетту, ее бледное нежное  лицо,
которое так легко преображалось, ‘имоне было  трудно.  ‚  ее  воспоминании
лицо ѓенриетты менЯлось непрестанно: она видела  его  то  насмешливым,  то
необычайно  участливым,  порой  оно  вызывало  в  ней   ненависть,   порой
располагало к самым задушевным  излиЯниЯм.  Ђх,  если  бы  ѓенриетта  была
рЯдом, если бы можно было с ней поговорить.
   Ћтца, отца, вот кого недостает ‘имоне. Џрошло уже десЯть лет, как  умер
Џьер Џланшар, но длЯ нее он жив, он более живой, чем ѓенриетта.  ЏЯть  лет
всего было ‘имоне, когда отец умер. ’олки о том, как он погиб, не умолкают
по сей день. Џьер Џланшар  пропал  без  вести  в  Љонго,  куда  отправилсЯ
изучать условиЯ труда туземцев; всю свою  жизнь  он  страстно  боролсЯ  за
права угнетенных. Џо рассказам его друзей, он  готовил  книгу,  в  которой
изобличал  на  основе  обширного  фактического   материала   бесчеловечную
эксплуатацию  черного  населениЯ.  ‚  отместку  за  это,  когда  он  вновь
отправилсЯ с экспедицией в глубь страны, концессионеры устроили  так,  что
он  оттуда  не  вернулсЯ.  ђукопись  Џьера  Џланшара  пропала   бесследно,
официальное расследование не привело ни к  каким  результатам.  "Џогиб,  и
памЯти о нем не осталось", - сказала как-то про него стараЯ мадам Џланшар,
мать дЯди Џроспера. ‚ глазах же своих друзей Џьер Џланшар осталсЯ  героем,
мучеником.
   ђазумеетсЯ, так уж Ясно ‘имона не может помнить отца; ей и пЯти лет  не
было, когда она видела его в последний раз. Ќо ей кажетсЯ, что  она  очень
хорошо его помнит. Ѓольше того, она утверждает, что в ее ушах  звенит  его
голос, звучный, глубокий и в то же времЯ очень молодой. € особенно  хорошо
ей помнитсЯ, как однажды отец взЯл ее с собой на  башню  собора  Џарижской
богоматери. ‘ ними была целаЯ компаниЯ. Ћна,  разумеетсЯ,  не  могла  сама
поднЯтьсЯ по лестнице в триста  семьдесЯт  шесть  ступенек.  „рузьЯ  отца,
смеЯсь, советовали ему отнести ребенка вниз. Ќо он, наперекор всем советам
и подшучиваниЯм, донес ее все же до верху и показал все эти причудливые  и
страшные образины, чертей и химер, и рассеЯл ее страх  перед  чудищами,  и
она совсем перестала боЯтьсЯ, и ей было лишь любопытно.
   Љроме этих воспоминаний, у ‘имоны есть только снимки отца, фотографии в
журналах, пожелтевшие  газетные  вырезки.  “  него  худое  лицо,  большие,
глубоко сидЯщие глаза и густые волосы.  ‘имона  знает  по  рассказам,  что
глаза были серо-голубые, что они  умели  вспыхивать  гневом  и  загоратьсЯ
весельем и что волосы у отца были  золотисто-рыжие.  Ќа  снимках  у  Џьера
Џланшара лицо немолодое, он кажетсЯ там старше своих лет. Ќо когда  ‘имона
вспоминает собор Џарижской богоматери, перед ней  возникает  образ  совсем
молодого  человека,  звонко  и  часто  смеющегосЯ,  и  много-много  мелких
складочек вокруг глаз не старЯт его. Ћна часто вызывает в душе этот образ,
и тогда видит отца так Ясно, словно он живой стоит перед ней.
   Ќа вилле Њонрепо о Џьере Џланшаре говорЯт неохотно, хотЯ дЯдЯ  Џроспер,
несмотрЯ на все различие их  воззрений,  любил  своего  сводного  брата  и
восхищалсЯ им. ‡ато мадам говорит о Џьере,  своем  пасынке,  с  удручающей
холодностью, она всегда дает ‘имоне почувствовать, что отец не оставил ей,
‘имоне, ни гроша, а дЯдЯ Џроспер молчит. Ќо высокомерные речи  мадам  лишь
усиливают в ‘имоне чувство гордости за отца.
   „а, отца ей страшно не хватает. Ћтец бы понЯл, почему  корзина  кажетсЯ
сегоднЯ  ‘имоне  особенно  тЯжелой  и   почему   она   отдала   сыр   тому
мальчику-беженцу.
   ‚от  и  дворец  Ќуаре,  старинное  красивое   здание,   дом   господина
супрефекта. ‘имону хорошо знали в супрефектуре; она оставила свою  тЯжелую
корзину у консьержа, чтобы не таскать ее с собой на  станцию,  до  которой
было еще очень далеко.
   Ћсвободившись от корзины, ‘имона легким шагом направилась на  авеню  дю
Џарк, которое вело за город и на станцию. Ќо, не  доходЯ  до  новой  части
города, она передумала. Ћна зайдет к папаше Ѓастиду. …й просто  необходимо
поговорить с кем-нибудь из друзей обо всем, что она видела.
   ‘тарого переплетчика, папашу Ѓастида, не любили на вилле  Њонрепо.  ’ам
не одобрЯли дружбу ‘имоны с ним и  его  сыном,  мосье  Љсавье,  секретарем
супрефектуры. „ЯдЯ Џроспер и мадам с  гримасой  пренебрежениЯ  говорили  о
политических взглЯдах обоих, а старика вдобавок попросту называли дураком.
Ћн и был, по правде сказать, немножко  смешной,  папаша  Ѓастид,  чудак  и
упрЯмец. Ћн горЯчилсЯ по любому пустЯку, не знал меры ни в похвале,  ни  в
осуждении и часто смешивал прошлое с настоЯщим. Ќо он  верил  во  ”ранцию,
верил еще и теперь,  когда  многие  совсем  в  ней  изверились.  “  ‘имоны
светлеет на душе, когда он говорит о ”ранции. Ќо самое главное  -  он  был
другом ее отца, хорошо знал его и часто рассказывал о нем  с  гордостью  и
любовью. „а,  ‘имона  очень  привЯзана  к  старику,  и  после  всего  того
страшного и тЯжелого, чему она  сегоднЯ  была  свидетельницей,  ей  просто
необходимо повидать его.
   Џапаша Ѓастид жил у Њалых ворот. ’ам, в самой верхней части города,  на
горе,    прилепилсЯ     его     маленький     домик,     старый-престарый,
латанный-перелатанный, и глЯдел вниз, по одну  сторону  -  на  причудливую
россыпь светло-коричневых крыш ‘тарого города,  по  другую  -  на  широкую
долину в излучине реки ‘ерен.
   ‘имона поднЯлась по истоптанным ступенькам  и  через  стеклЯнную  дверь
заглЯнула в мастерскую. Џапаша Ѓастид,  давно  уже  не  работавший,  часто
переплетал книги удовольствиЯ  ради  и  охотнее  всего  проводил  времЯ  в
мастерской. Ћн любил книги, и у него была большаЯ библиотека.
   ‚ этой мастерской,  набитой  самым  разнообразным  хламом  и  старинной
домашней утварью, ‘имона и сегоднЯ застала  старика.  Ћн  дремал  в  своем
кресле с высокой спинкой. Ќад головой у него висел  портрет  †ана  †ореса,
великого  социалистического  трибуна.  Џапаша  Ѓастид  высоко  чтил   его.
Ќакануне прошлой войны †орес пал от руки  фанатика,  которого  науськивали
газеты крайне правых. „лЯ старого переплетчика †орес был символом великого
прошлого, символом ”ранции. Ќа фотографии †орес стоЯл на трибуне  на  фоне
огромного знамени и держал речь. Ќеуклюже стоЯл он - грузный, мощный  торс
покоилсЯ на слегка подгибающихсЯ йогах; голова, словно поднимавшаЯсЯ прЯмо
из  широких  плеч,  в  твердой  шлЯпе-котелке  откинута  назад,  недлиннаЯ
окладистаЯ, почти квадратнаЯ борода торчит кверху: руки простерты  вперед,
словно он хочет поднЯть к себе незримую аудиторию.  Њогучим  казалсЯ  этот
человек, колоссом, в  нем  было  что-то  патриархальное  в  вместе  с  тем
пророческое, добродушное и в то же времЯ неотразимое.
   ‘имона  стоЯла  за  стеклЯнной  дверью  и   всматривалась   в   старого
переплетчика,  дремавшего  в  высоком  кресле  под  портретом  †ореса.  …й
показалось,  что  старик  изменилсЯ.  Ћна  привыкла  видеть   его   живым,
непоседливым, полным огнЯ, а сейчас он сидел в своем большом кресле  такой
маленький, съежившийсЯ, дрЯхлый. ‘имона  смотрела  на  него  с  грустью  и
нежностью.
   Ћна подумала, что ему неприЯтно будет, если она застанет его  врасплох.
Ћна сошла вниз, громко хлопнула входной дверью, потом  вторично  поднЯлась
по лестнице, ступаЯ как можно громче.
   €  действительно,  папаша  Ѓастид  стоЯл  перед  ней  живчик  живчиком,
выжидательно поднЯв голову,  сиЯющую  белоснежной  сединой,  румЯный,  как
всегда.
   - ‡дравствуй, малютка, - весело сказал он, тотчас же подошел  к  шкафу,
достал бутылку  собственноручно  настоЯнной  ореховой  водки  и  налил  ей
рюмочку. Ћна вежливо пригубила.
   Џотом все произошло так, как она себе рисовала.
   - ‘адись и слушай, - сказал он, усадил ее на стул, а сам, не переставаЯ
расхаживать из угла в угол, взволнованно заговорил о событиЯх.
   - ‚от до чего дошло, - начал он гневно, указываЯ на  маленькое  окошко,
из которого открывалсЯ вид на долину реки ‘ерен. ’ам,  глубоко  внизу,  по
пыльной  дороге  под  жгучим  солнцем  медленно  полз  нескончаемый  поток
беженцев.
   - —истейшее безумие, что эти люди бежали, - продолжал он,  -  из  одной
опасности они угодили в другую, еще большую. € вместо того чтобы  удержать
их, от них требовали, чтобы они  снЯлись  со  своих  мест.  Ђ  теперь  они
запрудили все дороги и мешают продвижению наших войск. €  кто  знает,  что
тут  -  то  ли  правительство  оказалось  несостоЯтельным,  то  ли   здесь
действовала чьЯ-то злаЯ волЯ.
   ‘тарик был вне себЯ, он Яростно жестикулировал. ‘имона смотрела на него
и не могла себе представить, что всего несколько минут назад он  дремал  в
своем кресле, такой маленький, сгорбленный.
   - Џремьер заЯвил по радио, - продолжал между тем папаша Ѓастид,  -  что
целые армейские корпуса не могли занЯть предназначенных  им  позиций,  что
мосты, вопреки приказам, оставались невзорванными. Ћн отставил шестнадцать
генералов. Ћн сам намекнул, что тут не без измены. •одЯт слухи, вот и  мой
Љсавье   тоже   говорит,   что   весьма   влиЯтельные   лица   в    союзах
предпринимателей, в Љомитэ де ”орж, во французском банке, с самого  начала
рассчитывали на победу бошей и что такаЯ победа им только на руку. Ќо Я не
верю этому, - звонко крикнул он в бессильной Ярости. - ЊоЯ  стараЯ  голова
отказываетсЯ этому верить. џ знаю, на что способны фашисты. ‘ тех пор  как
они убили †ореса, Я знаю, на что способны двести семейств.  Ћт  них  можно
всего ждать, но уж такого - нет, не допускаю.
   Ћн вдруг замолк, остановилсЯ перед  ‘имоной  и,  показываЯ  на  портрет
†ореса, процитировал боготворимого учителЯ:
   "”ранцию родили века  совместных  страданий  и  совместных  стремлений.
ђазумеетсЯ, существует классоваЯ борьба, глубокие социальные противоречиЯ,
но идеЯ отечества незыблема".  Ќеужели  ты  думаешь,  -  с  какой-то  даже
угрозой в голосе спросил он ‘имону,  -  что  есть  французы,  способные  в
минуту   опасности    предать    ”ранцию?    ‘пособные    выгнать    своих
соотечественников на дороги и проселки? - €  он  показал  вниз,  на  поток
беженцев. - џ этого не думаю, - старалсЯ  он  убедить  самого  себЯ.  -  џ
отказываюсь так думать, - бушевал он, стуча кулаком по столу.
   Љрасивыми серьезными глазами ‘имона долго смотрела на старика.  Ћн  был
частью старой ”ранции, он не желал миритьсЯ с  мыслью,  что  этой  ”ранции
больше  не  существовало.  •уденький,  беспомощный,  отважный  и   немного
смешной, он горЯчо отстаивал свои отжившие идеалы.
   -  ‚о  всем  виноваты  адвокаты,  -  продолжал  он,  вновь   принимаЯсь
расхаживать из угла в угол, - политики и адвокаты,  управлЯющие  ”ранцией.
Ћни спокойно смотрели, как боши вооружались и как наши  финансисты  давали
им на  это  деньги,  они  спокойно  смотрели,  как  наши  двести  семейств
переводили свои капиталы в Ђмерику и сбывали нашу сталь бошам, они  только
спорили и торговались, и снова спорили, и снова торговались, а  результаты
вот. - € он опЯть показал вниз на беженцев.
   ‘ особым удовольствием  слушала  ‘имона,  как  папаша  Ѓастид  разносит
адвокатов. Љто, как не они, эти  адвокаты,  всЯчески  мешали  тому,  чтобы
памЯть ее отца оставалась незапЯтнанной и  чтилась  по  заслугам?  ‘начала
затЯнули следствие о гибели отца в лесах Љонго, а  затем  и  вовсе  замЯли
дело.
   „олго еще папаша Ѓастид громил адвокатов. ‚друг  он,  оборвав  себЯ  на
полуслове, остановилсЯ перед ‘имоной и улыбнулсЯ; да, как  ни  бушевали  в
нем горе и гнев, он сумел все же вызвать на своем лице ласковую, несколько
натЯнутую улыбку.
   - Ќо, надо думать, ты не длЯ того пришла, малютка, чтобы слушать, как Я
отвожу душу, - сказал он. - € ты даже не отведала моей ореховой водки. Ќо,
погоди, у менЯ длЯ тебЯ кое-что припасено. - € напрЯженной,  неестественно
бодрой походкой он направилсЯ в соседнюю комнату.
   ‘имоне нетрудно было угадать, что он  ей  принесет.  Ћна  очень  любила
читать, весь свой скудный досуг проводила за книгами. Џапаша  Ѓастид  знал
это, давал ей книги и руководил ее чтением.
   ‚от и он, с книгами под мышкой. Џривычным движением он  завернул  их  в
бумагу  и  обвЯзал  шпагатом.  ‘имона  поблагодарила  и  попрощалась.  Ћна
задержалась здесь дольше, чем хотела.
   Џапаша Ѓастид стоЯл в нише маленького окна и  смотрел  туда,  вниз,  на
далекую дорогу, по которой гусеницей ползли беженцы.
   - Џозор, позор, - шумел он. - ‚прочем, ”ранциЯ бывала в гораздо  худших
переделках, - успокаивал он себЯ, - и все  же  выкарабкивалась.  Ќеизменно
происходило чудо. ”ранциЯ восстанет.
   …го вера передалась ‘имоне. Ћднако, думала она, откуда же ЯвитсЯ  чудо,
если все  будут  только  и  делать,  что  ждать.  Ќе  он  ли  сам  недавно
процитировал ей восточное изречение: "Љто, если не ты? €  когда,  если  не
теперь?"


        2. Ђ‚’ЋЃ“‘ЌЂџ ‘’ЂЌ–€џ

   Ќо,  стремительно  спускаЯсь  легкими  шагами  но  ступенчатой  дороге,
котораЯ вела в центр ‘тарого города, она вдруг почувствовала, что сомнениЯ
ее рассеЯлись. •орошо, что она заглЯнула к папаше Ѓастиду. Ќа сердце у нее
полегчало. ”ранциЯ выкарабкаетсЯ.
   „орога, по которой шла ‘имона, вела к улице  до  л'Ђркебюз,  где  стоЯл
самый богатый и солидный дом ‘тарого города. ќто был дом номер 97, -  "97"
было выведено большими цифрами со старомодными завитушками. ‚ школе ‘имона
узнала, что этот красивый дворец принадлежал некогда  знатному  старинному
роду ’ремуй, а позднее перешел в  собственность  семейства  Њонморанси.  Ђ
теперь большаЯ сверкающаЯ меднаЯ табличка оповещала, что  здесь  находитсЯ
контора адвоката и нотариуса  арлЯ-Њари  ‹евотура.  „а,  этот  прекрасный
особнЯк принадлежал теперь мэтру ‹евотуру. ‘егоднЯ, когда ‘имона проходила
мимо этого дома, ее сильнее  обычного  охватило  чувство  неприЯзни.  Њэтр
‹евотур, сверстник и школьный товарищ ее отца, как раз и был одним из  тех
адвокатов,  которые  всЯчески  мешали  воздать  должное  памЯти  ее  отца.
Љампанию в печати, поднЯтую против Џьера Џланшара, он неизменно питал  все
новыми и новыми измышлениЯми,  подливаЯ  каждый  раз  свежего  Яду.  €з-за
адвоката ‹евотура община города ‘ен-Њартен отказалась от своего  намерениЯ
установить мемориальную доску  длЯ  увековечениЯ  памЯти  Џьера  Џланшара.
‘имона всем сердцем ненавидела арлЯ-Њари ‹евотура. Ћн был одним  из  тех,
против кого негодовал папаша Ѓастид. Ћн был одним из тех, кто, напЯлив  на
себЯ черную мантию, берет и белое жабо, пускалсЯ на тысЯчу  уловок,  чтобы
дурачить парод и держать его под  гнетом  бесправиЯ;  одним  из  тех,  кто
виноват во всех бедах, что обрушились теперь на ”ранцию.
   ‘имона опЯть идет по  авеню  дю  Џарк,  отсюда  дорога  сворачивает  на
станцию. “же поздно, ее ждет еще куча дел в саду и на кухне. Ќадо бы пойти
домой, на станцию можно  сегоднЯ  не  заходить.  Ћна  могла  бы  себе  это
позволить: сегоднЯ покупки отнЯли как никогда много времени. Ђ кроме того,
ей сегоднЯ особенно противно стоЯть у бензиновой колонки. Ђ тут  еще  этот
шофер  Њорис,  у  которого  такие  дерзкие  глаза,  а  на   Языке   всегда
какаЯ-нибудь гадкаЯ шуточка.
   Ћна в нерешительности остановилась на перекрестке  двух  дорог  -  одна
вела домой, другаЯ на станцию. Џомедлив,  стала  спускатьсЯ  по  авеню  дю
Џарк, - по улице, котораЯ вела на станцию, хотЯ все, казалось бы, говорило
против такого решениЯ. ‘имона не желала быть трусихой. …сли она не придет,
шофер Њорис подумает, что она не пришла из-за него,  что  она  боитсЯ  его
злого Языка. Ќет, ничуть она не боитсЯ.
   •отЯ она шагала быстро и дорога шла под гору,  ей  понадобилось  добрых
четверть часа, чтобы добратьсЯ до станции.  ЂвтобуснаЯ  станциЯ  Џланшаров
находилась на западной окраине Ќового города, там, где главнаЯ магистраль,
ведущаЯ в ‘ен-Њартен, ответвлЯетсЯ от большого шоссе N_6, которое  широким
полукругом  огибает  город.  ’ранспортное   предприЯтие   Џланшаров   было
расположено в стороне от этого шоссе, оно занимало большую территорию, и к
нему вела специальнаЯ шоссейнаЯ ветка.
   „ЯдЯ Џроспер надежно застраховал себЯ от  наплыва  беженцев.  ‚ъезд  на
дорогу, ведущую к его предприЯтию, был  загорожен  цепью,  а  за  ней,  на
огромном щите значилось: "’упик, ведет только к  частному  дому".  “  щита
дежурили два упаковщика, работавших у дЯди Џроспера. Ќа  запертых  воротах
большими буквами было выведено: "Ѓензина нет. ‡апасных частей нет.  ђемонт
машин не производитсЯ. „орожных карт нет".
   € здесь тоже,  чтобы  попасть  внутрь,  ‘имоне  пришлось  прибегнуть  к
условному стуку.  Џрежде  всего  она  зашла  в  контору.  Џосле  отчаЯнной
сутолоки на улицах и шоссе комнаты конторы  казались  пустыми  и  мирными.
џркие  плакаты  на  стенах  производили  сегоднЯ  до  странности   нелепое
впечатление: по опасным  крутым  склонам  катились  гигантские  грузовики,
мощные корабли прорезали пенЯщиесЯ морские волны,  среди  горных  расселин
змеились романтические дороги.
   ‘имона вдруг представила себе, какое огромное предприЯтие  создал  дЯдЯ
Џроспер. ’ранспортнаЯ фирма Џланшаров не  только  держала  в  своих  руках
сильно развитое грузовое движение всего  департамента,  в  особенности  по
перевозкам  леса  и  вина,  и  не  только  эксплуатировала  многочисленные
автобусные линии, но еще сама построила дороги в таинственно-романтические
восточные горные районы, чем содействовала большому притоку туристов.
   ‘имона  удивилась,  когда,  войдЯ,  не  встретила  прежде  всего   дЯдю
Џроспера. Ќе было, казалось, такого уголка в этом  громадном  предприЯтии,
где нельзЯ было бы увидеть  или  услышать  его  неугомонного  хозЯина,  он
умудрЯлсЯ поспевать во все места сразу - и в контору, и в обширный  гараж,
и во двор; всюду раздавалсЯ его звучный грудной голос. „ЯдЯ  Џроспер  либо
отдавал распорЯжениЯ, либо вел оживленный разговор, и ‘имоне казалось, что
в такое тЯжелое времЯ, как теперь, энергиЯ дЯди должна удвоитьсЯ.
   Ѓухгалтер, мосье Џейру, разъЯсн