вать  всей  идеей?  џ  предпочитаю  на  времЯ   сузить   иудаизм   до
национализма, но не дать ему вовсе исчезнуть из мира.  џ  должен  пронести
единство иудеев через ближайшие тридцать лет, самые опасные с тех пор, как
џгве заключил союз с Ђвраамом. Љогда опасность минет, дух  иудаизма  может
снова выЯвитьсЯ как дух вненациональный.
   - Ђ разве было необходимо, - с горечью спросил через  минуту  €осиф,  -
унизить бен €змаила во второй раз, да еще так жестоко? ‚ы же  знаете,  что
от подобного удара человек не оправитсЯ.
   - ‡наю, - согласилсЯ ѓамалиил, - Я не мог пощадить  его.  ђаз  операциЯ
неизбежна, нужно, чтобы она принесла пользу. ‚ы знаете, какой ненавистью к
прозелитизму одержим ”лавий ‘ильва. Ќа случай, если мы совершенно Явно  не
отмежуемсЯ от минеев, у него,  несомненно,  наготове  чрезвычайно  суровые
репрессии. ‚ его распорЯжении  много  способов.  Ћн  может  отнЯть  у  нас
привилегии, право суда, университет в џмнии. џ вынужден нанести удар  тем,
кто подозреваетсЯ в сочувствии минеЯм. “нижение  бен  €змаила  гарантирует
привилегии џмнии.
   ‚ероЯтно, ѓамалиил был прав. Ќо €осиф вспомнил  бледное,  продолговатое
страдальческое лицо бен €змаила; печаль и гнев так сильно бушевали в  нем,
что он прижал кулаки к глазам, словно ребенок.
   - џ люблю  бен  €змаила,  -  осторожно  сказал  через  некоторое  времЯ
верховный богослов. - ‡десь, в этой  тихой  комнате,  беседуЯ  с  вами,  Я
удивлЯюсь, как заставил себЯ нанести ему смертельную обиду. ‡десь Я бы  не
смог. ѓамалиил не мог бы причинить такого горЯ бен €змаилу, скорее он  сам
уехал бы из этой страны. Ќо ѓамалиил и верховный богослов не одно и то же.
‚ерховный богослов обЯзан найти в  себе  силу  растоптать  человека,  если
этого потребует политический разум. џ был бы преступником, если бы,  желаЯ
пощадить бен €змаила, повредил интересам всего еврейства.
   - “ менЯ не хватило бы сил на такое благоразумие, - сказал  уныло  и  с
горечью €осиф.
   - ‚ы не хотите быть нашим представителем в Љесарии? - спросил ѓамалиил,
не скрываЯ своего разочарованиЯ.
   - џ восхищаюсь последовательностью вашей политики, - возразил €осиф,  -
но мне становитсЯ не по себе, когда Я  вспоминаю,  что  чуть  не  дал  вам
своего согласиЯ.


   ‚ число восемнадцати молений, после  прекрасной  одиннадцатой  молитвы:
"Џосади, как прежде, наших судей и, как некогда,  кнЯзей  наших",  -  было
вставлено новое моление, начинавшеесЯ словами: "Џусть еретики не надеютсЯ"
- и кончавшеесЯ: "•вала тебе, џгве,  тебе,  который  посрамил  еретиков  и
поразил возомнивших о себе".
   ‚ключение  этого  текста   в   ежедневную   молитву   имело   ожидаемые
последствиЯ. Џравда, многие отвратились от минеев, отреклись от новой веры
и говорили "аминь", когда произносилась  молитва  об  отлучении  еретиков,
веровавших в уже пришедшего мессию. Ћднако многие,  большинство,  остались
верны новому вероучению. Ћни вышли из еврейства,  решились  на  разрыв  со
своими соплеменниками. Њногие эмигрировали, среди них и  чудотворец  €аков
из деревни ‘еканьи.
   Џоследователи  нового  учениЯ  теперь  уже  решительно   приступили   к
выполнению той миссии, которую раньше иудеи  считали  длЯ  себЯ  основной:
распространению веры в џгве среди  Язычников.  Џравда,  в  иных  минейских
книгах еще попадалось старое изречение: "Ќе ходите по дороге Язычников, не
входите в города самарЯн, но идите  только  к  заблудшим  овцам  €зраилЯ",
однако  основой  пропаганды  стало  теперь  учение   ‘авла,   или   Џавла,
утверждавшего, что благовестие џгве  и  его  мессии  должно  прежде  всего
служить светом  и  просвещением  Язычников.  ‚  то  времЯ  как  иудеи  под
давлением закона об  обрезании  все  больше  отказывались  от  пропаганды,
минеи, несмотрЯ  на  преследованиЯ,  продолжали  благовествовать  о  своем
мессии.
   € все резче отделЯли себЯ христиане от тех, из чьей среды они  выросли.
Ћни начали отрицать устав ритуалов, который был прежде длЯ них обЯзателен.
€ в своем провозвестии о спасителе занЯли по отношению  к  староверческому
еврейству резко враждебную позицию. Ќавеки откололось от старого, ставшего
теперь националистическим, новое, космополитическое учение, чтобы  в  этой
новой форме завоевать мир.


   Џосле беседы с верховным богословом €осиф вернулсЯ в свое  имение.  ’ам
он  посиживал,  мирно  беседовал  со  своим  управлЯющим,  обдумывал,   не
отпустить ли ему на волю раба Џослушного. —ерез двенадцать дней  отплывает
корабль "‘частье", который доставит его обратно в €талию, а  через  четыре
днЯ он должен быть в Љесарии.
   Ћн поехал верхом  на  хутор  "€сточник  €алты".  Ћн  сел  на  маленькую
каменную ограду, которую любил, но на этот раз Њары  не  было.  Џритихший,
сидел он в солнечных лучах, но они уже не были  такими  горЯчими.  ’еперь,
когда он решил уехать, он испытывал тем более сильное желание  остатьсЯ  в
этой стране.
   …сли бы у него в ђиме были хоть сыновьЯ. ‘ыновьЯ по духу и по плоти. Ќо
‘имон умер, а Џавел длЯ него потерЯн.
   Њного обЯзательств у человека перед женщиной, единственный сын  которой
погиб по его вине. Ќо не ЯвитсЯ ли это длЯ  него  наградой,  а  не  карой?
Џравда, Њары сейчас здесь нет, но  он  видит  ее  перед  собой,  босую,  в
большой соломенной шлЯпе, видит, как она сидит, как она ходит по саду, как
стоит на коленЯх, копает жирную черную землю.
   Њногие из ученых-богословов считают вторичную женитьбу  на  разведенной
жене поступком, заслуживающим похвалы. Љак стали бы смеЯтьсЯ в ђиме,  если
бы он, после всего  пережитого,  снова  приехал  со  своей  первой  женой.
Џравда, людЯм свойственно ошибатьсЯ. Ќо он никогда не думал, что здесь,  в
стране €зраилЯ, его встретЯт так  приветливо.  ѓамалиил  поистине  великий
человек. Ќикто не мог бы лучше него руководить в настоЯщий момент евреЯми.
   •орошо было бы иметь сына от Њары, от этой женщины с босыми  ногами,  в
соломенной шлЯпе. …му все равно, признают  ли  евреи  такого  сына.  ‚ажно
только с самого начала воспитывать его самому вместе с женщиной, у которой
босые ноги.
   Љогда он на другой день снова приехал на  хутор,  Њара  была  тут.  Ћна
работала. Ћн стоЯл около нее и убеждал ее. Ћн рассказал ей о замечательном
обычае левирата. ЋбъЯснил, что это не следует понимать слишком  узко,  что
он чувствует себЯ в долгу  перед  ней,  что  выполнение  этого  долга  ему
желанно. Џока он говорил, она продолжала работать,  не  поднимала  головы,
так что он не знал, слушает ли она его и как относитсЯ к его  словам,  ибо
широкополаЯ шлЯпа закрывала ее и он не мог угадать выражение ее лица.
   Ћн продолжал говорить и сказал  больше,  чем  предполагал  сказать.  Ћн
спросил ее, не поедет ли она вместе с ним в ђим и не согласитсЯ ли жить  в
его доме. Ћн добьетсЯ длЯ нее права гражданства,  и  если  они  не  смогут
поженитьсЯ по еврейскому обрЯду, то он, во всЯком случае, сделает ее своей
женой по римским законам. €х сын должен носить его  имЯ  €осиф  ”лавий,  и
пусть она решит сама - называтьсЯ ли ему еще ‹акиш, по ее  отцу,  или,  по
его отцу, Њаттафий; и пусть он будет римлЯнином, но прежде  всего  евреем.
Ћни вместе будут охранЯть его и воспитывать.
   Ћн говорил не очень свЯзно, хотЯ был опытным оратором; иногда его слова
прерывались учащенным дыханием.
   Њара  перестала  работать,  она  сидела  на  земле  в   Ярком   солнце,
ослепительном, но все же не знойном, ее голова была склонена,  широкополаЯ
шлЯпа совсем скрывала ее. „олго сидела она неподвижно, не говорЯ ни слова.
Ќаконец €осиф спросил:
   - ’ы слушала менЯ, Њара? - € так как она слегка кивнула, он  подошел  к
ней ближе, наклонилсЯ, схватил ее огрубевшую руку и спросил: - ђазве ты не
хочешь показать мне своего лица, Њара?
   ’огда  она  поднЯла  голову,  улыбнулась  из-под  соломенной  шлЯпы   и
спросила, в свою очередь:
   - Ђ откуда ты знаешь, что это будет сын?
   Ќо он преисполнилсЯ великой радости и воскликнул:
   - Њара!
   € она ответила:
   - ‡десь Я!
   € он привлек ее к себе и подвел к ограде, и они сели  там  в  солнечных
лучах.
   Ћна же заЯвила серьезно и решительно:
   - Ќо Я должна сначала привести в порЯдок этот виноградник,  потому  что
он одичал, и Я должна подождать,  пока  светлошерстаЯ  вавилонскаЯ  ослица
разрешитсЯ от бремени и выкормит осленка.  ‚есь  хутор  должна  Я  сначала
привести в порЯдок.
   - Ђ сколько это продлитсЯ? - спросил он.
   - џ думаю, что через год Я кончу, - ответила она.
   - ќто очень долго, - сказал €осиф. Ќо тем временем уже соображал вслух:
- џ все приготовлю в ђиме, чтобы тебе осталось только ЯвитьсЯ  к  судье  и
получить право гражданства.
   Ќа другой день €осиф попыталсЯ уговорить ее все-таки поехать  с  ним  в
ђим теперь же. Ќо она воспротивилась. Ћна вложила так  много  материнского
труда в одичавшую землю и не хотела бросить ее, пока не будет уверена, что
хутор начнет процветать. €осифу пришлось уступить.
   Ћднако он не хотел покидать €удею, не закрепив своего  нового  союза  с
Њарой. Ћн спал с ней. Ћн хотел, чтобы его сын был зачат в €удее.
   Ќа четвертый день, как €осиф и решил, он покинул имение, чтобы ехать  в
Љесарию, а затем в ђим. Њара же положила между грудей куриное Яйцо,  чтобы
узнать, выведетсЯ ли петух или курица.


   Џраздничным играм в Ќеаполе  ”лавийском,  правда,  не  удалось  затмить
сирийские, но, в общем, губернатор  мог  быть  доволен.  ’о,  что  главный
аттракцион, жеребец ‚индекс, отпал, произвело неприЯтное  впечатление,  но
"‹авреол" имел огромный успех. ѓости, даже сирийцы, - а  в  данном  случае
это было главное, - не переставали хохотать, восхищатьсЯ, аплодировать.
   „еметрий ‹ибаний жаждал этого успеха, как олень  воды.  Ћднако  он  был
достаточно  умен,  чтобы  знать  ему  цену.  Џублика  была   исключительно
восприимчива, но не способна  к  серьезной  критике.  ‚  тех  местах,  где
зрителЯм надо было ликовать, они хранили  мертвое  молчание,  а  там,  где
надлежало плакать, смеЯлись. Ќо смеЯлись они, по крайней  мере,  от  всего
сердца. ‚ременами казалось, что сотрЯсаютсЯ даже мощные  каменные  ступени
театра. Ќеужели  вернулись  времена,  когда  „еметрий  ‹ибаний  "заставлЯл
смеЯтьсЯ даже статуи"?
   ‘ нечистой совестью играл он ‹авреола; то,  что  он  имел  успех,  было
незаслуженной милостью џгве. ’еперь его  обЯзанность  -  остатьсЯ  в  этой
стране. ‚прочем, длЯ этого имелись и внешние  причины:  губернатор,  чтобы
удержать его, предложил  ему  большие  поместьЯ  и  привилегии,  так  что,
согласись он остатьсЯ в €удее, он жил бы по-кнЯжески.
   Ќо он никак не мог решитьсЯ. €менно после успеха в  Ќеаполе  ”лавийском
его особенно жестоко терзала досада за провал в "театре  ‹уции".  ќто  был
незаслуженный провал. ’еперь он доказал, что его ‹авреол имеет успех  даже
у наивной публики, неспособной оценить всех тонкостей. Ќет,  он  не  хочет
сойти в могилу,  не  смыв  позора  своего  римского  провала.  Џусть  џгве
гневаетсЯ на него, пусть новое  морское  путешествие  принесет  ему  новые
мучениЯ, - он заставит римлЯн признать его ‹авреола. Ћн стал искать судно,
сулившее ему  более  спокойное  путешествие.  Џосле  многих  колебаний  он
заказал наконец каюту на корабле "Ђрго". "Ђрго" был  стараЯ  посудина,  но
широкаЯ и поместительнаЯ. € он не  пускалсЯ,  как  тот  корабль,  чье  имЯ
носил, в неизведанные странствиЯ, наоборот, он боЯзливо избегал  открытого
морЯ и держал курс, все времЯ придерживаЯсь берегов. Џутешествие продлитсЯ
долго, но актеру уже не предстоЯт такие страданиЯ, как в первый раз.
   Ћн ошибсЯ. Ќа третьей неделе сильный шторм отогнал корабль от  берегов,
рулевой уже не мог управлЯть им. Ѓеспомощно носилось судно  по  морю,  его
заливали  серо-белые  холодные  волны.  Њатросы  посыпали  пеплом   главу,
пассажиры взывали к своим богам, прикованные в трюме рабы-гребцы  выли  от
страха за свою жизнь. ЌесмотрЯ на все это, капитан уверЯл,  что  судно  не
могло отойти слишком далеко от берегов.
   „еметрий ‹ибаний лежал в своей каюте, его лицо было серым, его  руки  и
ноги оледенели. Ћн чувствовал ужасающую слабость; весь вчерашний день  его
рвало, еда вызывала в нем отвращение; он лежал, закрыв  глаза  и  призываЯ
смерть. „а и как спастись? ‘удно обречено,  говорЯт  они,  а  двух  лодок,
конечно, не хватит. Џо доброй воле они  не  возьмут  его  в  лодку,  а  он
недостаточно силен, чтобы отвоевать себе место. ‘начала с ним обходились с
большим уважением, а теперь он длЯ них не больше, чем кусок дерева, и  они
дадут ему погибнуть. •оть бы уж скорей  конец.  Ћн  стал  призывать  џгве,
хотел надеть молитвенный плащ и молитвенные ремешки, но слишком обессилел.
   ‚друг раздалсЯ ужасный треск  и  снова  крики  с  палубы.  …го  охватил
нестерпимый страх. …ле двигаЯсь, пополз он на верхнюю палубу.  Ћн  не  раз
падал. Ќо на верхней палубе его не замечали и не хотели  замечать,  каждый
был занЯт только собой.  …го  страх  все  возрастал.  “видев,  что  другие
стригут себе волосы, чтобы принести их  в  жертву  Ќептуну,  он  попыталсЯ
вырвать клочок собственных волос, просЯ одновременно у  џгве  прощениЯ  за
свое идолопоклонство.
   ‚олны были огромные; они шли, казалось „еметрию, со всех сторон.  ђазве
ветер изменил направление? Љто-то сказал, что судно теперь ближе к берегу;
бросили лот и нашли, что вода здесь не глубока, есть  опасность  наскочить
на мель, но на лодках можно добратьсЯ до  берега.  Џриготовили  лодки,  но
пока не решались спустить их.  ‘начала  ‹ибаний  нашел  опору  в  каком-то
уголке, затем волны  оторвали  его,  и  он  покатилсЯ  по  палубе,  словно
неодушевленный предмет.
   "’еперь конец, - думал он. - џ не хочу обнадеживать себЯ, Я  никого  не
хочу призывать, ни на что не хочу надеЯтьсЯ. Ќо если ты  мне  в  этот  раз
опЯть поможешь, џгве, только еще в этот единственный раз, тогда Я откажусь
играть в ђиме ‹авреола, откажусь ради тебЯ. Ќет, лучше не помогай мне,  но
сделай так, чтобы скорей пришел конец. “тонуть - ужасно, становитсЯ  нечем
дышать, а Я не умею плавать. ќто хорошо, что Я не умею плавать, так скорее
придет конец. €ли, может быть, лучше вскрыть себе вены?  Ќо  у  менЯ  ужас
перед кровью. € если џгве в милосердии своем все же решил спасти менЯ,  то
Я не хочу слишком поспешно  действовать  наперекор  его  воле.  “мереть  в
открытом море - это самое страшное, у человека нет могилы. ‘воему злейшему
врагу желают: "—тоб ты умер в открытом море",  -  но  богословы  запретили
желать этого  даже  Язычникам.  “топленника  пожирают  рыбы.  ‘начала  они
съедают глаза, разве в "Џерсах" у ќсхила нет такого места? (*132) Ќет, это
не оттуда, но теперь все равно, дай мне  скорее  умереть,  џгве...  а  как
холодно! Њожет быть, один  из  матросов  или  рабов  убьет  менЯ,  если  Я
заплачу? „а и да, согрешил Я. „а и да, преступал Я, да и  да,  Я  виновен.
"‘лушай, €зраиль, предвечный бог твой", - но Я не должен говорить "слушай,
€зраиль", ибо если Я думаю сам, что это час моей смерти, то Я призываю  ее
и прошу џгве погубить менЯ. …сли Я буду спасен, то нужно захватить с собой
кусок дерева от этого кораблЯ, чтобы  мне  поверили,  какаЯ  ужаснаЯ  была
бурЯ. ‹юди никогда не верЯт, если человек совершил  героический  поступок.
Њне следовало бы наголо обрить голову, - пусть видЯт, что  Я  принес  свои
волосы в жертву Ќептуну, но это было бы опЯть оскорблением  џгве.  Ќи  при
каких обстоЯтельствах не должен Я думать сейчас о том, что  есть  какаЯ-то
возможность погибнуть. …сли Я буду играть в ђиме ‹авреола,  то  в  третьей
сцене Я сделаю ударение на слове "крест", а не  на  слове  "ты".  Ђ  маска
должна быть  на  полсантиметра  длиннее.  Ќадо  равномерно  дышать,  тогда
тошнота меньше. …сли Я буду делать глубокие вздохи и вытЯгивать  руки,  то
менЯ будет меньше катать по палубе. Ћ, вот опЯть волна. Њы слишком  просто
представлЯли себе, Я и Њарулл, что значит быть пиратом.  Џодумать  только,
ведь они в такую бурю должны были еще сражатьсЯ. ‘корей бы уж конец".
   …два ‹ибаний подумал  об  этом,  как  почувствовал  страшный  толчок  и
услышал чудовищный треск. Љорабль наскочил на мель. ђаздались вопли.  ‹юди
спешно стали спускать лодки. „еметрий, хотЯ и знал,  что  это  безнадежно,
все же закричал, чтобы его захватили. ‹одки отчалили без него.
   Ќа  "Ђрго"  осталось  несколько  десЯтков   человек:   рабы,   больные,
беспомощные. ‚олны теперь уже  окончательно  покрыли  сильно  поврежденную
корму кораблЯ. „еметрий с некоторыми другими переполз на то место, которое
они считали самым безопасным, и там за что-то ухватилсЯ.  ЃурЯ  как  будто
несколько утихла, но все  снова  надвигались  валы,  перекатывались  через
него, грозили унести с собой; он задыхалсЯ.
   ђаньше, чем корабль окончательно погрузилсЯ в  воду,  подошли  лодки  с
людьми. „еметрий решил, что теперь он спасен, а может быть, он этого и  не
подумал, его мысли путались. ђазве  эти  приехавшие  люди  не  ‹авреол  со
своими пиратами? Ћни очень спешили, они не терЯли  времени  на  разговоры,
поспешно снуЯ взад и вперед, тащили они все, что  только  можно  было.  Ќа
людей им было наплевать; может быть, им казалось, что эти  люди  не  стоЯт
того, чтобы увезти  их  в  качестве  рабов  и  откармливать,  может  быть,
считали, что их опасно превращать в рабов. ‹юди  с  лодок  были  по-своему
добродушны; то одному, то другому из потерпевших кораблекрушение  отрубали
они голову, чтобы он не слишком  страдал.  Ќа  „еметриЯ  они  не  обратили
никакого вниманиЯ. “ прибрежного населениЯ было  в  ближайшие  дни  немало
работы. ‚олны прибивали к берегу  всевозможные  вещи.  ’ак,  например,  на
берег был выброшен ларец из эбенового дерева с драгоценными украшениЯми из
слоновой кости, изображавшими туалет какого-то полубога,  и  с  инициалами
"„.‹.". ќтот ларец казалсЯ прибрежному населению чрезвычайно  драгоценным;
назначениЯ его они, правда, так  и  не  узнали  и  долго  о  нем  спорили.
„еметрию ‹ибанию он служил  длЯ  его  грима.  Џрибило  также  и  футлЯр  с
инициалами "„.‹.", он выглЯдел очень ценным и возбуждал  большие  надежды;
но когда они с жадностью открыли его, в нем  не  оказалось  ничего,  кроме
увЯдшего венка.
   €осиф был рад, что еще застал ћста в Љесарии.
   Ћни сидели на набережной; перед ними стоЯл корабль  "‘частье",  который
должен был послезавтра увезти €осифа в €талию. ‚округ них - шум и люди. Ќо
€осиф видел только тощее, резкое желто-смуглое лицо ћста.
   ћст  одобрил  решительные  действиЯ,  наконец  предпринЯтые  ѓамалиилом
против минеев.
   - €стина, - констатировал он, - не может быть  преподнесена  людЯм  без
примеси лжи. Ќо  ложь,  которую  богословы  примешивают  к  правде,  менее
опасна, чем ложь минеев. Ћтказ от  всемирного  гражданства  искажает  идею
иудаизма, но отречение от грЯдущего мессии искажает ее  еще  сильнее.  €бо
поЯвление мессии должно быть завоевано праведной жизнью каждого отдельного
человека, так что вера в уже пришедшего мессию  равносильна  отречению  от
идеи внутреннего совершенствованиЯ. ’от,  кто  считает,  что  тысЯчелетнее
царство уже настало, может позволить себе  больше  не  боротьсЯ  за  него.
•орошо,  что   ѓамалиил   выступил   против   учениЯ,   побуждающего   его
последователей отказатьсЯ от борьбы за совершенствование.
   €осиф, глЯдЯ на него сбоку, все еще обдумывал его первые слова.
   - ‚ы серьезно считаете, - спросил он, - что  любаЯ  истина  может  быть
передана людЯм, только если примешать к ней ложь? ‡начит,  по-вашему,  то,
чему суждено остатьсЯ, должно состоЯть из истины и лжи? ‚ы хотите, чтобы Я
считал это чем-то большим, чем афоризм?
   ћст обратил к нему насмешливое лицо:
   - ‚ы слывете великим писателем, €осиф ”лавий, а в сорок три года еще не
постигли элементов нашего ремесла!  ‚глЯдитесь  в  эту  легенду  о  мессии
минеев. ’о, что  рассказывают  минеи,  полно  Явных  противоречий;  каждый
беспристрастный человек должен понЯть, что так не могло быть, и до сих пор
еще есть старожилы в ѓалилее и в €ерусалиме, которые должны были бы видеть
то, о чем  повествуют  минеи,  но  они  этого  не  видели.  ђазве  это  не
доказывает, насколько жизнеспособнее легенда, котораЯ  людЯм  удобна,  чем
неудобнаЯ длЯ них историческаЯ правда? „ействительность - это только сырой
материал,   малодоступный   человеческому   восприЯтию.   Ћна   становитсЯ
пригодной, лишь когда перерабатываетсЯ в легенду. …сли какаЯ-нибудь истина
хочет жить, она должна быть сплавлена с ложью.
   ум вокруг них усилилсЯ. ‡накомые кивали €осифу. Ћн же, отвечаЯ  на  их
приветствиЯ, неотступно смотрел на ћста, который сидел перед  ним,  тощий,
неподвижный, странный своей однорукостью, неприЯтно  хихикаЯ  по  привычке
последних лет. €осиф напрЯженно слушал его, но не мог  так  быстро  понЯть
его слов и спросил, слегка озадаченный:
   - —то вы сказали, ћст?
   € ћст, словно ребенку, которому трудно  объЯснить,  подчеркиваЯ  каждое
слово, повторил по-арамейски, хотЯ до сих пор говорил по-гречески:
   - …сли какаЯ-нибудь истина хочет жить,  она  должна  быть  сплавлена  с
ложью.
   Ћднако €осиф, и страстно увлеченный, и  сильно  разгневанный,  возразил
ему:
   - € это говорите мне вы, ћст, вы, так зло смеЯвшийсЯ над компромиссами?
   Ќо ћст нетерпеливо возразил:
   - „а вы что, притворЯетесь? ‚ы решительно не хотите менЯ понЯть?  ђазве
Я говорю о компромиссах? —истаЯ, абсолютнаЯ истина  невыносима,  никто  не
обладает ею, да  она  и  не  стоит  того,  чтобы  к  ней  стремитьсЯ,  она
нечеловечна, она не заслуживает познаниЯ. Ќо у  каждого  своЯ  собственнаЯ
правда, и каждый знает точно, в чем  его  правда,  ибо  она  имеет  четкие
очертаниЯ и едина. € если он отклонитсЯ от этой индивидуальной правды хотЯ
бы на йоту, он чувствует это и знает, что  совершил  грех.  Ђ  вы  нет?  -
спросил он вызывающе.
   - Љ чему же, - спросил с горечью €осиф, - возвещать какую-либо  истину,
если она только субъективнаЯ истина, а не €стина?
   ћст  покачал  головой,  удивлЯЯсь  такому  неразумию.  ‡атем  с  легким
нетерпением заЯвил:
   - €стины, которые политик сегоднЯ претворЯет  в  дела,  -  это  истины,
которые  писатель  возвестил  вчера  или  третьего  днЯ.  ђазве  вам   это
неизвестно? Ђ истины, которые писатель возвещает сегоднЯ, будут завтра или
послезавтра  претворены  политиком  в  жизнь.  €стина  писателЯ  при  всех
обстоЯтельствах чище, чем истина человека действиЯ, политика.  “  человека
действиЯ,  у  политика  тоже,  даже  в  лучшем  случае   нет   шансов   на
осуществление его концепции, его истины  во  всей  их  чистоте.  ‚едь  его
материал - это другие люди, массы, им он постоЯнно должен делать  уступки,
с  ними  работать.  Џоэтому  политик  работает  с   самым   неблагодарным,
недостойным материалом, - ему приходитсЯ, беднЯге, сочетать свою истину не
только с ложью, но и  с  глупостью  масс.  Џоэтому  все,  что  он  делает,
ненадежно, обречено на гибель. “ писателЯ больше  шансов.  Џравда,  и  его
истина ЯвлЯетсЯ смесью фактов окружающего мира,  действительности,  и  его
собственного непостоЯнного,  обманчивого  "Я".  Ќо  эту  его  субъективную
правду он может, по крайней мере, чистой вынести на свет,  ему  даже  дана
некотораЯ  надежда  на  то,  что  эта  истина  постепенно  превратитсЯ   в
постоЯнную, хотЯ бы в силу давности; ибо если человек действиЯ  непрерывно
экспериментирует над теоретической правдой писателЯ, то имеетсЯ  некотораЯ
надежда,   что   когда-нибудь,    при    благоприЯтных    обстоЯтельствах,
действительность все же подчинитсЯ этой  теории.  „ела  преходЯт,  легенды
остаютсЯ. Ђ легенды создают новые дела.
   ѓрузчики бегали взад и вперед, они  грузили  корабль  "‘частье".  €осиф
смотрел на них, но их видел лишь взор его, он был занЯт  тем,  что  сказал
ћст. ’от повернулсЯ к нему лицом и продолжал не то с сожалением, не то  со
злостью.
   - Џравда, великому писателю не всегда  легко  оставатьсЯ  верным  своим
истинам. Џо большей части - это неудобные истины, и они мешают его  успеху
и популЯрности. ЏопулЯрности писатель обычно достигает лишь  тогда,  когда
подмешивает в составные части своего познаниЯ глупость масс.
   €осиф чувствовал себЯ весьма неприЯтно. ћст же очень вежливо  и  теперь
снова по-гречески добавил:
   - Ќе думайте, пожалуйста, €осиф, что Я смеюсь над вами. Џочему бы вам и
не писать ради успеха? ’ем, что вы иногда  писали  непристойную  ложь,  вы
заработали себе бюст в храме Њира. Џочти каждый найдет,  что  дело  стоило
того.
   € еще раз лицо его изменилось, на нем проступило  лукавое  и  смиренное
выражение, и он пододвинулсЯ к €осифу:
   - џ  хочу  сообщить  вам  один  секрет,  -  сказал  он.  €  среди  шума
Љесарийской гавани, словно они  были  совсем  одни,  этот  тощий,  убогий,
изувеченный человек, приблизив свой рот к лицу €осифа, сказал ему  на  ухо
свою тайну: - „аже распространение чисто субъективного познаниЯ  не  может
радовать  человека  больше,  если  он  понЯл  следующее:  всЯкое  познание
возникает  только  из  стремлениЯ   найти   доводы,   оправдывающие   твою
индивидуальность, всЯкое познание  -  только  средство  сформировать  твою
собственную  сущность,  отстоЯть  себЯ  против   целого   мира.   €   если
какое-нибудь познание не приспособлено длЯ того, чтобы утвердить твое "Я",
ты будешь трудитьсЯ над ним до тех пор, пока его  не  приспособишь.  -  €,
хихикаЯ, он запел на мотив модной уличной песенки слова, вероЯтно,  только
сейчас возникшие в его уме:

   ’олько то можешь ты усмотреть,
   —то желаньЯм твоим угождает
   € что право твое подтверждает
   ’ем, чем был ты, остатьсЯ и впредь.

   €осиф не решалсЯ взглЯнуть в глаза этого человека.
   - Џочему принижаете вы нашу работу, ћст? - жалобно сказал он.
   - ‚здор, - отрезал ћст, - Я не считаю свою работу неценной.
   €осиф  же,  хотЯ  его  глубоко  ранили  слова   другого,   почувствовал
потребность слышать такие слова все вновь и вновь. Ћн взглЯнул на  корабль
"‘частье":
   - Џоедемте со мной в ђим, ћст, - попросил он его. - џ нуждаюсь в вас.
   - •орошо, - резко ответил ћст.


        —Ђ‘’њ Џџ’Ђџ. ѓђЂ†„ЂЌ€Ќ ‚‘…‹…ЌЌЋ‰

   Љогда €осиф и ћст приехали в ђим, было холодно, пасмурно и ветрено.  Ќо
уже в носилках, в которых его несли  домой,  €осиф  почувствовал  глубокую
радость оттого, что он опЯть в ђиме. Ћн уже  не  понимал,  как  мог  всего
восемь  месЯцев  назад  приветствовать  €удею,  словно  свою  единственную
родину, как мог боЯтьсЯ, что почувствует себЯ в ђиме  чужим.  Џравда,  все
здесь холоднее и бескрасочнее, чем в €удее. Ќо ведь нельзЯ жить  постоЯнно
в атмосфере, котораЯ так утомлЯет и волнует,  как  атмосфера  его  родины,
нельзЯ превращать свое существование в непрерывный день покаЯниЯ  и  суда.
…го путешествие в €удею было большой  героической  интермедией.  ‡десь,  в
ђиме, его будни, деЯтельные, трезвые, грЯзные.  Ћн  принадлежит  ђиму,  он
принадлежит всему миру, а не маленькой страстной провинции €удее.
   ‚ тот же день он уговорил ћста прогулЯтьсЯ с ним по городу.  ’еперь  он
еще глубже вкушал свое  возвращение  домой.  …му  хотелось  приветствовать
каждое здание, каждый камень. € люди, вплоть до орущих уличных  торговцев,
и даже храмы и статуи богов были с ним как бы одно, были  частью  его.  Ћн
благодарен €удее, что она заставила его так глубоко почувствовать до какой
степени он принадлежит ђиму и всему миру.
   ћст был молчалив. Ћн шел по городу, как сторонний наблюдатель; давно он
здесь не был. ‚ его Ђлександрии больше  жизни  и  движениЯ.  Ћднако  новаЯ
династиЯ, ‚еспасиан и ’ит, сумели выразить даже во внешнем облике ђима то,
что здесь - центр мира. €осиф показывал своему молчаливому спутнику  белые
с золотом постройки ”лавиев, словно это он возвел их, хвастал разрастанием
и великолепием города. Љогда  они  дошли  до  ”орума,  как  раз  выглЯнуло
солнце, и под  трибуной  длЯ  ораторов  можно  было  разглЯдеть  времЯ  на
солнечных часах, считавшихсЯ  сердцем  мира;  лицо  €осифа  сиЯло,  как  у
ребенка.
   Ќо когда они пришли на Њарсово поле, небо вновь затЯнуло тучами,  пошел
дождь вперемежку  со  снегом,  стало  холодно  совсем  по-зимнему,  и  они
поспешили укрытьсЯ под новыми,  восстановленными  после  пожара  аркадами.
‹юди зЯбли в своих плащах, кашлЯли, плевали,  носы  их  покраснели.  €осиф
останавливал  знакомых.  Ћни  неохотно  вступали  в  разговор,   старались
отвечать кратко, нетерпеливо переминались с ноги на ногу, стремились  уйти
из этого холода. Ќо €осиф затЯгивал беседу, расспрашивал о том  и  о  сем,
представлЯл им ћста. ‡вуки латинской речи, которые были ему так  неприЯтны
в €удее, здесь ласкали слух,  его  взор  радовали  римские  лица,  римские
одежды. ќти люди были ведь римскими гражданами,  и  он  был  тоже  римским
гражданином.
   ћст был все так же молчалив, но он не смеЯлсЯ над €осифом.  ’еперь  они
шли через  форум  ‚еспасиана.  Џеред  ними  выросло  величественное  белое
здание.
   - •рам Њира? - спросил ћст, это было скорей утверждение, чем вопрос.
   Џо поводу других новых зданий  €осиф  давал  обстоЯтельные  объЯснениЯ,
мимо  этого  ему  хотелось  пройти  молча.  Ќо  ћст  остановилсЯ.   ‘легка
поеживаЯсь, стесненный отсутствием руки, он куталсЯ в свой войлочный плащ,
рассматривал здание.
   - Њожет, зайдем? - предложил он €осифу.
   ’от подозрительно покосилсЯ на него, трепеща перед той  минутой,  когда
ћст увидит его почетный бюст.  Ћднако  худощавое  лицо  ћста  не  выражало
насмешки, только одно любопытство. €осиф  пожал  плечами,  они  взошли  по
ступенЯм. Џрошли мимо богини мира, стоЯвшей спокойно и кротко под  защитой
двух императоров, мимо пышных картин  и  статуй,  мимо  трофеев  €удейской
войны, семисвечника, стола  длЯ  хлебов  предложениЯ.  ћст  шел  медленно,
рассматриваЯ все очень внимательно, дыша порывисто.  Ќи  один  из  них  не
сказал ни слова.
   Ћни прошли через библиотеку. ирокий и тихий открылсЯ перед ними зал.
   - Џочетный зал? - спросил ћст.
   €осиф кивнул. Ќередко  приходилось  ему  при  самых  нелепых  ситуациЯх
стоЯть перед лицом людей, от которых зависела его судьба, но  никогда  еще
не испытывал он такой мучительной неловкости, как сейчас, в  ожидании  той
минуты, когда они подойдут к его бюсту.
   Ћбширен и спокоен был зал, немногие  посетители,  решившиесЯ  прийти  в
этот день, терЯлись  в  нем;  в  углу,  съежившись  от  холода,  прикорнул
служитель. Ћни вошли. Ћстановились перед бронзовыми таблицами, на  которых
были выгравированы имена  ста  девЯноста  восьми,  почитаемых  величайшими
писателЯми всех времен. „олго простоЯл ћст перед этими таблицами,  бережно
читал имЯ за именем, его губы шевелились, когда он читал.  €осиф  тревожно
следил за ним, он дрожал от холода и вместе с тем покрывалсЯ испариной  от
волнениЯ, его сердце колотилось о ребра. ћст стоЯл и читал. €осиф  смотрел
на него, и ћст не улыбалсЯ. € снова €осифом овладело унизительное  чувство
школьника, который не выучил урока.
   Ќаконец ћст оторвалсЯ от таблиц. Ћни принЯлись осматривать бюсты - один
за другим, в том порЯдке, в каком они стоЯли вдоль  стен  овального  зала.
„ошли до бюста €осифа. ЏовернутаЯ к  плечу,  поблескивала  эта  голова  из
коринфской бронзы, худощаваЯ, чуждаЯ, безглазаЯ и все же  полнаЯ  знающего
любопытства, высокаЯ и высокомернаЯ. †ивой €осиф отнюдь не выглЯдел теперь
высокомерно, уже давно никто не видел его таким смиренным. ‡ачем его  бюст
стоит среди всех этих бюстов? Ћн прокралсЯ к славе сомнительными путЯми, и
теперь, когда ћст рассматривал  его  изображение,  €осиф  чувствовал  себЯ
словно вор перед обворованным.
   Ќо ћст, после бесконечного молчаниЯ, сказал только:
   - ќтот ‚асилий - большой мастер. - € когда  они  уходили  из  зала,  он
добавил: - Ћдного бюста здесь не хватает, может быть, и длЯ  вас  было  бы
хорошо, если бы он был поставлен раньше вашего.
   - „а, - сказал смиренно €осиф, сам не постигаЯ, как мог  он  допустить,
чтобы его бюст поставили в этом зале раньше, чем бюст ”илона.
   Ћн спрашивал себЯ, что могло происходить в ћсте,  пока  он  разглЯдывал
его бюст. ћст не знал зависти, он был длЯ этого слишком горд, но  было  бы
чудом, если бы изменчивость мира не наполнила  его  горечью.  ћст,  против
своего обыкновениЯ, не высказывалсЯ и только заметил, когда  они  покидали
храм:
   - Ќелегко еврею оставатьсЯ  смиренным.  Ќе  нужно  иметь  особого  дара
пророчества, а лишь небольшой литературный вкус, и тогда станет Ясно,  что
из всех, кто в наш век  писал  по-гречески,  только  трое  переживут  свою
эпоху: еврей ”илон, еврей ћст из ’ивериады, еврей €осиф ”лавий.
   Ћн не хихикал, в его голосе не было насмешки. Ќа другой день он  принес
€осифу маленькую книжку, первые двести  страниц  своего  повествованиЯ  об
€удейской  войне.  ќтот  подарок  ћста  был  длЯ  €осифа  и  признанием  и
поддержкой. Ћн просидел всю ночь напролет над рукописью. ‘начала он  хотел
прочесть ее в один  присест,  но  из  этого  ничего  не  вышло  -  острый,
насыщенный стиль книги заставлЯл  читателЯ  продумывать  каждое  слово.  €
поэтому он читал медленно Ясные, отточенные фразы ћста, уснащенные цифрами
и датами, и в то времЯ, как он читал и  восхищалсЯ,  он  ощущал  с  особой
болью собственную скрытую за ложным блеском беспомощность.
   ‚се же труд ћста не подавлЯл его. …му самому недоставало  многого,  чем
обладал ћст, но и у него было многое из того,  чего  недоставало  ћсту.  “
ћста был более острый ум, он шире смотрел на вещи, но  то,  что  переживал
€осиф, сгущалось длЯ него в картины и  образы  большей  наглЯдности.  ’руд
ћста стал длЯ него жалом, однако это жало не ранило, а лишь подстрекало.
   ‘воих римлЯн €осиф приветствовал с радостью, но с тем большей  тревогой
ждал он первой встречи  с  римскими  евреЯми.  ‚опрос  о  синагоге  €осифа
оставалсЯ до сих пор невыЯсненным.  Џосле  бури  негодованиЯ  и  насмешек,
вызванной его отказом от мальчика Џавла, было весьма сомнительно,  удастсЯ
ли доктору ‹ицинию осуществить  свое  намерение  и  назвать  синагогу  его
именем. Џоэтому, когда к нему Явились ѓай Ѓарцаарон и доктор  ‹ициний,  он
принЯл их с неприЯтным чувством.
   Ќо вскоре выЯснилось, что эти господа  считали  себЯ  более  виноватыми
перед  €осифом,  чем  он  перед  ними.  ‚о  времЯ   обмена   приветствиЯми
жизнерадостный ѓай Ѓарцаарон испытующе скользил хитрыми глазками  по  лицу
€осифа, стараЯсь угадать его мысли, и €осиф скоро  заметил,  что  почетный
прием, оказанный ему в џмнии, произвел в ђиме  благоприЯтное  впечатление.
Љрасноречиво восхвалЯл старик, председатель Ђгрипповой синагоги,  мудрость
верховного богослова ѓамалиила. Џосле  стольких  бедствий  иудеЯм  в  лице
этого человека наконец послан великий  вождь,  подобный  …здре  и  Ќеемии.
‘начала римские общины опасались, что председатель,  столь  молодой  и  на
столь трудном посту, даст увлечь себЯ легкомыслию. Ћднако в ѓамалииле сила
молодости сочеталась с мудростью старика. Љакой твердой  рукой  сдерживает
он стремЯщихсЯ в разные стороны иудеев! Љакой  искусной  тактикой  удалось
ему вытеснить из еврейства этих минеев, чьЯ бессмысленнаЯ пропаганда вновь
восстанавливала римлЯн против евреев! ‘ какой гибкостью умеет он, при всей
своей строгости, согласовать теорию с требованиЯми действительности! € ѓай
Ѓарцаарон рассказывает  случай,  пережитый  им  самим.  ’ак  как  ѓамалиил
особенно настаивал на выполнении ритуалов, то  ортодоксальные  фанатики  в
ђиме осмелились сделать новый выпад против него, ѓаЯ Ѓарцаарона, они снова
откопали старую историю о его мебели  с  орнаментами  в  виде  животных  и
попытались свергнуть его обходным путем, через џмнию.  Ќо  молодой  мудрец
ѓамалиил быстро положил конец их проискам. ђазумеетсЯ, лучше, чтобы перваЯ
в ђиме мебельнаЯ фабрика оставалась в руках иудеев, даже и с орнаментами в
виде животных, чем если во главе влиЯтельного цеха столЯров  встанет  гой.
Њудрый законодатель, великий политик.
   Ѓольше не было и  речи  о  былых  сомнениЯх,  можно  ли  назвать  новую
синагогу на левом берегу ’ибра именем  €осифа.  Ќаоборот,  доктор  ‹ициний
настойчиво приглашал его посмотреть, как растет прекрасное здание.
   ’ЯжелаЯ забота свалилась с плеч €осифа. ‘удЯ по  теперешнему  положению
дел, римские евреи, вероЯтно, не будут чинить  препЯтствий  к  его  новому
браку с Њарой.
   Ћн пошел к Ђлексию. Ќелегко было ему сообщить этому человеку, с которым
он дружил, то, на чем они порешили с Њарой. ‘теклодув принЯл его с большим
волнением, расспрашивал о мельчайших деталЯх  жизни  в  €удее,  но  он  не
решалсЯ завести речь о Њаре, очевидно, боЯлсЯ  этого;  смущен  был  и  сам
€осиф.
   „олго просидели они вместе. Љогда же все об €удее было рассказано,  они
заговорили о ђиме.  Ђлексий  передал  €осифу  слухи,  распространЯемые  на
правом берегу ’ибра, среди евреев, относительно императора ’ита. €осиф уже
слышал о том, что здоровье  императора  оставлЯет  желать  лучшего.  …вреи
по-своему истолковывали его все возрастающий упадок сил и шептались о том,
что рука џгве поразила разрушителЯ храма. ’ит некогда хвасталсЯ, что  џгве
ЯвлЯетсЯ владыкой только на воде, поэтому он  мог  уничтожить  египетского
фараона лишь во времЯ перехода через Љрасное море; на суше же он,  ’ит,  с
легкостью одолел бога. —тобы наказать его за дерзость, џгве послал одно из
своих самых маленьких созданий, крошечное насекомое, чтобы  погубить  ’ита
(*133). Ћно проникло через нос к нему в мозг, там  живет,  растет,  пугает
императора днем и ночью и, наконец, убьет его.
   —то бы ни лежало в основе  этих  слухов,  €осиф  был  уверен  в  одном:
разрушитель €ерусалима  не  был  счастлив.  Ќо  и  Ђлексий,  этот  мудрый,
благоразумный человек, стремившийсЯ к прекрасному и доброму, тоже ведь  не
был счастлив. Ћн любил своего отца, он любил свою  жену  и  детей,  только
ради отца осталсЯ он в городе €ерусалиме, гибель которого предвидел раньше
и Яснее других; но сам он чудесным образом спассЯ, а  погибли  именно  те,
ради спасениЯ которых он осталсЯ. ’еперь он возложил все свои  надежды  на
Њару. €осиф не мог заставить  себЯ  рассказать  ему  о  своем  предстоЯщем
браке.
   Ђлексий предложил ему пройти с  ним  на  фабрику.  ‘  обычной  энергией
принЯлсЯ стеклодув за работу; перенес лавки под аркады Њарсова полЯ, таким
образом все здание в ‘убуре освободилось длЯ мастерских.  Ћн  импортировал
на кораблЯх кварцевый песок с реки Ѓел и с помощью этих материалов и своих
сидонских мастеров успешно конкурировал с местными промышленниками. ’еперь
он изготовлЯл в самом ђиме то роскошное художественное стекло, которое  до
сих пор приходилось выписывать из …гипта и ”иникии.
   Ћн стал показывать €осифу фабрику. „олго и внимательно следил €осиф  за
работой гигантских плавильных печей. Ћн садилсЯ  перед  ними,  смотрел  на
пестрое, питаемое многообразными веществами  пламЯ.  Ђлексий  предупреждал
его, что надо быть осторожным, сам он привык к  этому  пламени,  но  глаза
непривычного человека с  трудом  выдерживают  его.  Ћднако  €осиф  не  мог
отвести взглЯда. Ћн видел пламЯ, он видел песок и  соду,  видел,  как  эти
вещества плавились в чудовищной жаре, смешивались и превращались  в  новую
массу.
   € когда он так сидел, уставившись на пламЯ, он вдруг почувствовал,  что
может рассказать Ђлексию о Њаре. € он рассказал ему, как встретилсЯ с  ней
и на чем они порешили.
   Ђлексий слушал его уныло и смиренно. …го любимой мечтой было  вернутьсЯ
в €удею, женитьсЯ на Њаре и дожить свою старость вместе  с  ней  в  стране
€зраилЯ. Ћн хотел дать Њаре год или два,  чтобы  рана  после  смерти  сына
немного затЯнулась, и затем снова собиралсЯ предложить ей стать его женой.
Ќо у него было слишком много такта, вот в чем дело.  ‘  тактом  далеко  не
уедешь. …сли бы римлЯне были тактичны, они никогда не  завоевали  бы  мир.
€осиф тоже не был тактичен. Џоэтому он добыл себе Њару.
   Ђлексий сидел перед ним на корточках; и хотЯ его плечи были опущены, он
все же был широк и статен. Ћн опЯть немного оброс жирком. "Љак странно,  -
думал €осиф, - что этот стеклодув к старости становитсЯ похожим  на  отца,
хотЯ тот, в сущности, до самой своей смерти был доволен и полон надежд,  а
на ЂлексиЯ с ранней юности как бы упала тень от сознаниЯ скорби, живущей в
мире, и бренности всего человеческого".
   ‚прочем, Ђлексий и сейчас не испытывал злобы против €осифа.  Ћн  грузно
поднЯлсЯ,  несколько  раз  поклонилсЯ  €осифу,  все  еще   смотревшему   в
многоцветный огонь: его тень, то  причудливо  удлиненнаЯ,  то  укороченнаЯ
трепещущим пламенем, кланЯлась вместе с ним, и он сказал:
   - †елать вам, доктор €осиф, "вечного блага"  или  "бог  да  благословит
тебЯ" - излишне. Џоистине вы от рождениЯ благословенны.
   €осиф тоже поднЯлсЯ,  слегка  потЯгиваЯсь  онемевшим  телом.  …му  было
нелегко принЯть слова  ЂлексиЯ  с  должным  смирением  и  так  же  на  них
ответить. Ћн был исполнен гордости: Ђлексий прав.


   Љогда  €осиф  пришел  к  Њаруллу,  чтобы  посоветоватьсЯ   относительно
римского гражданства длЯ Њары, тот был в желчном  настроении.  ‘  приходом
зимы он начал больше страдать от зубной боли. Љ тому же корабль "Ђрго", на
котором его друг „еметрий ‹ибаний возвращалсЯ из €удеи, сильно запаздывал.
…го  немного  утешала  мысль,  что  грандиознаЯ  спекулЯциЯ  на   пшенице,
предпринЯтаЯ им вместе с Љлавдием ђегином, принесла исключительный  доход;
самое приЯтное при этом было, что  многие  республиканские  сенаторы,  его
враги, здорово погорели. Љ сожалению, нельзЯ было долго наслаждатьсЯ  этой
упоительной мыслью, дух охотно все вновь и вновь вызывал образы попавшихсЯ
врагов, но плоть немощна, зубнаЯ  боль  быстро  разъедала  скудные  минуты
покоЯ и наталкивала ум на