голосом,
сдавленным от гнева и страха:
   - ’ы пришел, палач господень? ’ы осмелилсЯ ЯвитьсЯ ко мне? —то тебе  от
менЯ нужно? Ќе подходи ко мне, презренный!
   Ћн стоЯл с беспомощным видом. —то мог он ей ответить?  ‘  точки  зрениЯ
здравого общечеловеческого рассудка, он  был  прав.  Ћн  мог  бы  сказать:
"ђазве устережешь  одиннадцатилетнего  мальчика?  ђазве  можно  все  времЯ
водить его на помочах? „аже если бы ты  осталась  в  ђиме,  ты  ничего  не
смогла бы предотвратить". Ќо если он это и скажет, какой смысл? „аже перед
собой не смел он оправдыватьсЯ. Ћн знал,  что  виноват  в  смерти  ‘имона.
Џравда, судьЯ не обвинил бы его, если бы его дело разбиралось в ђиме или в
‡але совета €ерусалимского храма. € все-таки он был виноват. Ћн  знал  это
твердо. Ђ она, глЯдЯ  на  него  обезумевшими  карими  глазами,  с  гневом,
которого он никогда в ней не знал, заЯвила:
   - ’ы сделал менЯ бесплодной ветвью! џ хотела остатьсЯ около него, по ты
оторвал менЯ от него и угасил огонь его жизни!
   € €осифу нечего было ответить.
   ‚ конце концов он все-таки заговорил. Ћн стоЯл в Ярком свете солнца. Ћн
пересилил себЯ. Ћн мЯгко успокаивал ее, но видел, что его слова до нее  не
доходЯт. Ћна не отвечала. ’огда он повернулсЯ и ушел.
   Ќа повороте дороги он обернулсЯ и увидел, что она  смотрит  ему  вслед.
’еперь у нее было совсем другое лицо, €осиф не прочел на нем ни гнева,  ни
испуга, только огромную скорбь.


   ‘реди рабов €осифа  был  миней,  который,  по  рассказам  управлЯющего,
хорошо умел излагать основы учениЯ этой секты  и  обращал  многих  в  свою
веру. €осиф попыталсЯ вступить с ним в беседу. ќто оказалось нелегко. •отЯ
€осиф все времЯ старалсЯ не забывать, что сам некогда был рабом, он не мог
говорить вполне непринужденно с этим бесправным человеком; невольно в  его
тоне звучало некоторое высокомерие. Ћтношение богословов  к  рабам  как  к
неодушевленным предметам вошло у него в плоть и кровь.
   Ћднако, когда он разговорилсЯ с этим  рабом-самаритЯнином,  натЯнутость
скоро исчезла. Љак звали этого человека раньше, €осиф не знал; управлЯющий
дал ему одну из кличек, распространенных  среди  рабов:  ‘амуил,  то  есть
"Џослушный", и заставлЯл его, как  и  других  рабов,  носить  колокольчик,
ЯвлЯвшийсЯ принадлежностью порабощенного  существа,  уподобленного  скоту.
ЌесмотрЯ на всю его услужливость,  у  этого  ‘амуила  были  манеры  и  вид
свободного человека. …сли верить его словам, то, когда жители самарийского
города ќсдраэлы в начале восстаниЯ перебили иудеев, он вступилсЯ  за  них,
был схвачен своими согражданами как участник восстаниЯ, выдан  римлЯнам  и
продан в рабство. ‚озможно, что дело так и обстоЯло,  но  поверить  в  это
было неприЯтно.  Ќа  всЯкий  случай  €осиф  решил  приказать  управлЯющему
обращатьсЯ с Џослушным как с  рабом-иудеем,  то  есть  одеждой  и  жилищем
приравнЯть к хозЯину, согласно закону, гласившему: "Џусть твои раб не  ест
черного хлеба, когда ты ешь белый, пусть он не пьет молодого  вина,  когда
ты пьешь старое, пусть не спит на соломе, когда ты спишь  на  матраце,  не
живет в городе, когда ты уезжаешь в деревню, и в деревне, когда ты  живешь
в городе". Џравда, управлЯющий будет этим не очень доволен.
   Ђ пока €осиф беседовал с Џослушным об учении христиан.  Ћказалось,  что
этот самаритЯнин лучше разбираетсЯ во всем, чем  ’ахлифа  в  капернаумской
харчевне. …сли его и нельзЯ было назвать ученым-богословом, то все  же  он
был достаточно сведущим и в Џисании, и в устном  предании.  Џоэтому  €осиф
спросил его:
   - ’ак как ты, Џослушный, понимаешь вероучение  богословов,  скажи  мне,
что побудило тебЯ не удовольствоватьсЯ этими вероучениЯми, а принЯть  веру
минеев?
   Џослушный ответил:
   - Ѓогословы - стЯжатели в духе. Ћни забыли  слова  древнего  пророка  о
том, что џгве бог всего мира. Ћни думают, что взЯли его учение на откуп  и
одни имеют право изучать его. Џоэтому-то они и возревновали,  когда  €исус
из Ќазарета назвал себЯ пророком господа, и поэтому они убили помазанника.
Ќо теперь подтвердилось, что џгве не бог свЯщенников и ученых.  Џочему  же
иначе разрушил бы он €ерусалим - их местопребывание и дом свой? Ќа это они
не знают, что ответить. Ћни много говорЯт о вине  других  и  уверЯют,  что
џгве снова выстроит €ерусалим. Ќо это только чаЯние, не ответ.
   ‚от он опЯть, этот аргумент, который  €осиф  слышал  еще  в  ѓалилее  и
который христиане считали,  по-видимому,  самым  убедительным.  Њиней  еще
уточнил его:
   - џгве, - сказал он, - разбил сосуд, в который некогда вливалось учение
- €ерусалим и храм. Ќевозможно сделать отсюда иной вывод, кроме того,  что
он хочет, чтобы учение излилось на весь мир, на невежд  и  на  ученых,  на
Язычников и на иудеев. Ћн хотел показать, что  обитает  всюду,  где  живет
вера в него.
   Џослушный говорил низким голосом, тихо, но отчетливо и твердо. ќто  был
сильный человек, смуглый от солнца. Љогда  он  двигалсЯ,  его  колокольчик
звенел.
   €осиф продолжал расспрашивать. Ѓольше  всего  привлекало  Џослушного  в
учении €исуса из Ќазарета - презрение к богатству  и  почитание  бедности,
скромный образ жизни, братство.
   - "‹юби ближнего, как самого себЯ" (*104), говорит Џисание, - продолжал
он, - а богословы возвещают как золотое правило: "Ќе делай  другому  того,
чего ты не хочешь, чтобы делали тебе!" Њы предъЯвлЯем к себе более высокие
требованиЯ. Њы учим, что любить, как самого себЯ, надо но только ближнего,
но и врага, и если тебЯ ударЯт по одной щеке, подставить и другую  (*105).
- „обродушно улыбаЯсь, он добавил: - џ думаю, доктор и господин  мой,  что
рабовладельцам  должно  быть  только  приЯтно,  если  их  рабы  становЯтсЯ
христианами. €бо христианское учение отменЯет завет, который дал •анаан  -
исконнаЯ страна рабов-Язычников: "‹юбите друг друга  и  ненавидьте  господ
ваших. ‹юбите воровство, любите надувательство и ненавидьте правду".
   €осиф ответил, что моральные принципы братства и презрениЯ к  богатству
близки ему еще со времен его ессейства и упражнений в нравственности. „ни,
по существу, не расходЯтсЯ с положениЯми богословов.
   - ’огда в чем же, - спросил  он,  -  разница  между  учением  минеев  и
учением остальных?
   - Ќасколько Я,  человек  неученый,  могу  понЯть,  -  смиренно  ответил
Џослушный, - дело сводитсЯ к двум основным  положениЯм:  мы  считаем,  что
мессиЯ уже пришел и не следует ожидать, что €ерусалим снова возродитсЯ  из
камней во всем своем внешнем блеске. € мы стоим еще вот за что: познание и
дела - это хорошо, но вера лучше.  €  вера  доступна  каждому,  не  только
ученому, но и нищему духом  и  образованием,  как,  например,  Џослушному,
слуге твоему.
   €осиф спросил:
   - Ќе можешь ли ты рассказать мне подробнее о делах и изречениЯх  твоего
€исуса из Ќазарета?
   - Ќедалеко от города ‹идды, - отозвалсЯ Џослушный, - в деревне  ‘еканьЯ
живет некий €аков. “ него есть книжечка, там записаны  поучениЯ  и  притчи
нашего помазанника божьего, а также его жизнь и странствованиЯ по  ѓалилее
и €удее. ќтот €аков, хоть и владел тремЯ большими имениЯми,  отказалсЯ  от
них и стал таким же, как  мы,  беднЯком.  Ћн  совершает  чудеса,  исцелЯет
больных и изгонЯет бесов из одержимых. ‘начала  доктор  бен  €змаил  очень
гневалсЯ на него. Ќо после нескольких разговоров он изменил  свое  мнение.
’еперь доктор бен €змаил сам ищет  общества  €акова  из  ‘еканьи  и  часто
проводит времЯ в  кругу  верующих,  хотЯ  его  коллегам  в  џмнии  это  не
нравитсЯ.
   €осиф решил повидать €акова из деревни ‘еканьЯ.


   „о войны университет в городе ‹идде пользовалсЯ большим  уважением.  Ќо
теперь он утратил свои привилегии, установление иудейских ритуалов и право
суда перешло исключительно в руки богословов џмнии,  ибо  только  тамошний
университет был признан римлЯнами. Ќо из-за строгости верховного богослова
ѓамалиила многие ученые, разгневавшись, вернулись в  ‹идду,  и  возле  них
образовалсЯ круг учеников, хотЯ последние и не могли получать  там  ученых
званий. Џостепенно город ‹идда стал центром  всех  приверженцев  греческих
или минейских вероучений.
   Ќаибольшей известностью из всех этих бунтующих  богословов  пользовалсЯ
молодой џннай, по прозванию Ђхер - "€ной", "Ћтщепенец". …динственный  сын,
потомок древнего аристократического рода  свЯщенников,  он  еще  студентом
привлек своими способностЯми внимание коллегии и выдержал экзамен с высшим
знаком отличиЯ. Ќо вскоре после этого двадцатипЯтилетний  џннай  порвал  с
учением богословов, отказалсЯ от лежавшей перед  ним  широкой  и  надежной
карьеры, и теперь его видели  с  несколькими  старшими  и  более  молодыми
товарищами, они разгуливали по улицам ‹идды и высмеивали  словом  и  делом
обычаи и  заветы  ученых.  …го  многосторонние  познаниЯ,  его  элегантное
красноречие, свет и тени  его  воззрений  на  бога  ослеплЯли  многих.  Ћн
написал по-гречески стихи о ‘трашном суде, которые  издал  в  ограниченном
количестве экземплЯров,  но  прочитавшие  их  были  захвачены  волнующими,
глубокомысленными  строками.  Ћни  цитировали  с  почтением,   страхом   и
восторгом мрачные, еретические строфы, в которых  изображалсЯ  ужас  всего
мира перед  ‘трашным  судом  и  которые  рождали  сомнение:  "…сли  мессиЯ
действительно придет, кто знает, будет ли человечество  иметь  силу  после
стольких мук принЯть его?" џмниЯ вызвала молодого  богослова  на  духовный
суд, он не ЯвилсЯ. …го стихотворение было запрещено, сам он  -  подвергнут
отлучению. ‚ерховный богослов доктор ѓамалиил собственноручно стер его имЯ
с доски, содержавшей списки богословов, куда он незадолго перед  тем  внес
его, и нарек его новым именем, именем "Ђхер" - "€ной", "…ретик". Ќо  џннай
стал отныне с гордостью сам называть себЯ так  и  требовал,  чтобы  другие
называли его этим именем, и сердца  молодежи  по-прежнему  устремлЯлись  к
нему.
   €осиф знал об Ђхере, что тот пытаетсЯ сочетать  простоту  христианского
учениЯ, строгость богословов и красоту греческой культуры. Ћн прочел  одну
из редких копий его произведениЯ и, как ни был чужд всЯкой мистике, не мог
не поддатьсЯ мрачному блеску этих стихов. €з всех богословов города  ‹идды
€осиф первым посетил Ђхера.
   „октор џннай принЯл его с радостью, с интересом, слегка насмешливо.  Ћн
говорил по-гречески, медленно, но  изысканно,  и  был,  очевидно,  удивлен
плохим произношением €осифа. „лЯ своих лет он был тучноват, над маленькими
глазками вздымалсЯ широкий и массивный лоб. “  него  были  мЯсистые  губы,
плоский нос; но его движениЯ были быстры, почти стремительны,  он  не  мог
усидеть на месте и сильно жестикулировал до странности узкими руками.
   €осиф вскоре понЯл, что этот молодой, страстный, красноречивый человек,
будь он в ђиме или Ђлександрии,  нашел  бы  себе  немало  единомышленников
среди иудеев, которые охотно признали бы в нем  вождЯ,  и  прЯмо  спросил,
почему же он остаетсЯ в маленьком провинциальном  городке,  в  побежденной
стране, презираемый победителЯми, отвергнутый побежденными. Њассивное лицо
Ђхера расплылось в медленной улыбке.
   - џ ничего не хочу облегчить себе, доктор €осиф, - сказал  он.  -  Ѓыть
гражданином  вселенной  среди  римлЯн  и  греков  не  кажетсЯ  мне  особой
заслугой, - Я хочу быть  гражданином  вселенной,  оставаЯсь  иудеем  среди
иудеев. ‹юди этого не любЯт, они этого но прощают. Ќо, видите  ли,  доктор
€осиф, Я думаю, что лишь после того, как Я это выдержу,  Я  могу  считать,
что выполнил свою задачу.
   Џотом он заговорил о включении "Џесни  песней"  и  "Љогелета"  в  канон
‘вЯщенного писаниЯ, целых десЯть лет коллегиЯ законников в џмнии никак  не
могла решить этот вопрос. Ћказалось, что  из  всех  книг  ‘вЯтого  писаниЯ
Ђхер, как и €осиф, любит больше всего "Љогелета". Ћн говорил  о  том,  как
опошлены в греческом переводе ‘емидесЯти благородные  стихи  оригинала,  и
цитировал то или иное место в собственном переводе на греческий. Љогда они
беседовали, в комнату лениво и непринужденно вошла молодаЯ, очень красиваЯ
темно-смуглаЯ женщина, одна из его вольноотпущенниц, как поЯснил Ђхер. Ћна
с любопытством, без всЯкого смущениЯ, рассматривала гостЯ,  села  на  пол,
томнаЯ, пышнаЯ.
   - Ћна нам не помешает, - заметил Ђхер.  -  …сли  говоришь  не  о  самых
обыденных вещах, она ничего не понимает. Ћна тогда просто сидит на  земле,
и на нее приЯтно смотреть. ЊенЯ, конечно, порицают  и  проклинают  на  все
лады за то, что Я отношусь к своей бывшей рабыне так, словно она моЯ жена.
Ќо почему бы мне этого не делать? Ћна нравитсЯ мне больше тех  женщин,  за
брак с которыми менЯ бы никто не  осудил.  ЊоЯ  мысль  работает  острей  и
лучше, когда она тут и когда Я смотрю на нее.
   Ћн приказал принести вина и конфет. “  него  был  красивый  дом,  самый
красивый в ‹идде,  отделанный  с  дорого  стоЯщей  простотой,  вдоль  стен
тЯнулись барельефы. ‘муглаЯ  красавица  прикорнула  на  своем  ложе.  Ђхер
продолжал говорить о "Џесни песней" и "Љогелете".
   - Ќе понимаю, - иронизировал он, - почему господа  в  џмнии  так  долго
медлЯт с окончательным изъЯтием  этих  книг  из  ‘вЯщенного  писаниЯ.  —то
понимают они в "Џесни песней", если считают грехом, когда Я, в присутствии
моей смуглой ’авиты, читаю Џисание? —то понимают они  в  "Љогелете",  если
запрещают мне толковать  по-моему  сатану  и  ‘трашный  суд?  „аже  в  его
теперешнем виде ученым нелегко  согласовать  Џисание  с  их  доморощенными
правилами националистической морали.
   - € все-таки, - спросил €осиф, - вы же потратили всю вашу молодость  на
изучение этих богословов и их догматов?
   ЊЯсистое лицо молодого человека, живо отражавшее все его чувства, стало
озлобленным и печальным.
   - „а Я и по сей час не развЯзалсЯ бы с ними. Њоим учителем  был  доктор
бен €змаил. Ћн пыталсЯ удержать менЯ, и не без оснований. …му было больно,
что Я отвратил лицо свое от џмнии. Џричем это  произошло  из-за  него.  ‚ы
знаете доктора бен €змаила? - прервал он себЯ. €  так  как  €осиф  ответил
отрицательно, он сказал горЯчо: - Ѓольшой человек. ‚ы должны увидеть  его.
‚ы должны его услышать. Ћн единственный стоЯщий человек в этой стране.
   џннай вскочил, забегал по комнате.
   - Њне рассказывали, -  осторожно  заметил  €осиф,  -  что  доктору  бен
€змаилу нелегко ладить с верховным богословом доктором ѓамалиилом, хотЯ он
и женат на его сестре.
   - ‚ам  рассказывали?  -  насмешливо  спросил,  в  свою  очередь,  Ђхер,
ухмылЯЯсь всем своим массивным лицом. - ‘лышишь, ’авита?  -  €  он  слегка
потрепал ее по плечу. - ќтому господину говорЯт, что доктору  бен  €змаилу
нелегко ладить с ѓамалиилом.
   ‘муглЯнка, обсасываЯ конфетку, улыбнулась и  взглЯнула  на  него.  Ђхер
снЯл руку с ее плеча.
   - ‚ас правильно информировали, доктор и господин мой, - снова обратилсЯ
он насмешливо и веско к €осифу, - ему нелегко...
   - џ слышал о ссоре, - продолжал €осиф нащупывать почву, - котораЯ имела
место между ним и верховным богословом в день очищениЯ.
   - „а, - насмешливо согласилсЯ Ђхер, - это можно назвать и ссорой. - …го
маленькие глазки под широким лбом уставились на €осифа.  -  Ѓен  €змаил  -
мудрый человек, - сказал он, - самый ученый человек в џмнии.  Ђ  верховный
богослов - политик. - “дивительно, сколько  ненависти  и  насмешки  вложил
Ђхер в слово "политик".  -  Њежду  мудрецом  и  политиком  дело  не  могло
обойтись без распри.
   Ћн снова сел, он, по-видимому, старалсЯ сохранить спокойствие  и  начал
рассказывать:
   - ‘ тех пор как доктор ѓамалиил занимает свой пост, он и  его  коллегиЯ
все  времЯ  расходЯтсЯ  в  вопросе  о  том,  кому  надлежит  устанавливать
праздники и ведать календарем, - одному только  верховному  богослову  или
всей коллегии в целом. ‚ этом году, в начале месЯца тишри, дело  дошло  до
открытого  конфликта.  Ѓольшинство  совета,  во  главе  с  бен   €змаилом,
объЯвило, что лунные исчислениЯ ѓамалиила сомнительны. ѓамалиил  продолжал
настаивать, определил первое тишри, день  Ќового  года,  день  очищениЯ  и
праздника кущей, исходЯ из своих оспариваемых данных, и объЯвил их по всей
стране как обЯзательные. Ѓен €змаил - не борец. Ћн  покорилсЯ  и  выполнЯл
ритуал Ќового года в установленный ѓамалиилом день. Џравда, и в тот  день,
который был намечен им самим. Ќо ѓамалиил не  соглашалсЯ  на  компромиссы,
ему хотелось уточнить этот вопрос раз и навсегда.  Ћн  не  довольствовалсЯ
тем, что бен €змаил показал  свою  готовность  праздновать  день  очищениЯ
десЯтого тишри, согласно вычислениЯм ѓамалиила. Ћн хотел  большего:  чтобы
тот день, который он сам и  его  друзьЯ  утвердили  как  десЯтое  тишри  и
субботу из суббот, бен €змаил вновь сделал  будничным,  не  свЯщенным.  Ћн
обЯзал его пройти в этот день часть дороги пешком и предстать перед ним  в
одежде странника, с посохом, котомкой и сумой. ‚ерховный  богослов  хотел,
чтобы бен €змаил тем самым  признал  перед  всем  народом,  что  его  день
очищениЯ - это мнимое десЯтое тишри, на  самом  деле  -  согласно  решению
ѓамалиила - обыкновенный будний день. ‚сЯ коллегиЯ  взволнованно  убеждала
ѓамалиила не настаивать на своем требовании. Ћн не уступил.  Ћн  ссылалсЯ,
конечно, как и всегда,  на  "единство  учениЯ".  €зраилю  нужно  показать,
настаивал он перед коллегией дерзко и упорно, что есть только одно угодное
богу толкование учениЯ, его толкование. Ѓен €змаилу пригрозили  отлучением
и изгнанием, если он не подчинитсЯ.
   Ђхеру больше не сиделось на месте. Ћн вскочил, отер пот со  лба,  снова
забегал по комнате.
   - ‚се мы, - продолжал он рассказывать, -  уговаривали  бен  €змаила,  и
больше всех - его жена, роднаЯ сестра верховного  богослова.  “  нас  были
основаниЯ надеЯтьсЯ, что, если бен €змаил не подчинитсЯ,  на  его  сторону
встанет большаЯ часть членов коллегии. ’огда, может быть, удастсЯ сместить
ѓамалиила. …сли бы бен €змаил и его друзьЯ вышли из коллегии, это могло бы
пресечь пагубную националистическую диктатуру  верховного  богослова.  Ѓен
€змаил  стенал.  ‚се  его  существо  противилось.  Њы   подстрекали   его,
приставали к нему. Ќо дьЯвольское слово о  единстве  вероучениЯ  сковывало
его. Ћн не отважилсЯ на раскол. Ћн покорилсЯ.
   Ђхер остановилсЯ перед €осифом, он тЯжело  дышал,  его  массивное  лицо
было мрачно, печально.
   - Љак сейчас, вижу бен €змаила, - продолжал он, - когда он, запыленный,
пришел в џмнию и казалсЯ - этот сильный человек - вконец измученным, точно
его легкаЯ котомка весила центнеры. †ители џмнии вышли из домов  и  стоЯли
по сторонам дороги. Ќикто не говорил ни слова, все были подавлены,  а  бен
€змаил тащилсЯ по ступенЯм в учебный  зал,  где  его  дожидалсЯ  верховный
богослов. Љогда мне было пЯтнадцать лет, Я видел, как €ерусалим  сгорел  и
пал. Ќо Я скорее забуду это, чем вид затравленного, печального человека  с
посохом и котомкой. ђади проклЯтого единства вероучениЯ взЯл  он  на  себЯ
смертный грех, он стал всеобщим козлом  отпущениЯ,  видно  было,  как  его
прЯмо придавливает гнет этой тЯжести, так что ему дышать трудно. Ќо он все
же нес его и тащил. ’огда Я простилсЯ с коллегией и покинул џмнию.
   Ђхеру, видимо, стало неловко за свой пафос.
   - Џередай мне, пожалуйста,  конфеты,  ’авита,  -  попросил  он  и  взЯл
конфету. - ѓоспода в џмнии охотно удержали бы менЯ,  -  закончил  он  свой
рассказ. - Ћни пошли бы даже на то, чтобы в  виде  исключениЯ  и  негласно
разрешить мне заниматьсЯ моим ”илоном и Ђристотелем. Ћни готовы  на  такие
компромиссы - надо только молчать о них, и если человек нашел  собственную
истину, то пусть она его собственностью и остаетсЯ, он не должен ни в коем
случае передавать ее дальше. - Ћн выплюнул конфету. - …динство  вероучениЯ
- это _единый_ бог, _единаЯ_ нациЯ, _единое_ толкование.  Ѓогословы  џмнии
не разрешают дискутировать о книгах греков, об эманациЯх бога, о сатане, о
свЯтом духе. ќтой сплошной централизацией и сужением до  национализма  они
лишают учение его смысла.  ќтим  _единым_  толкованием  они  выключают  из
ЏисаниЯ  весь  мир  и  подменЯют  его  глупым,  одержимым  манией  величиЯ
народишком. …сли џгве - не бог всего мира, то кто же он?  Ћдин  из  многих
богов, национальный бог. Ћни возвещают узость, эти господа  в  џмнии,  они
хотЯт, чтобы была нациЯ, и изгонЯют бога. Ћни ссылаютсЯ  на  €оханана  бен
‡аккаи. Ќо ставлю вот эту мою ’авиту против иссохшего стручка, что €оханан
охотнее отказалсЯ бы от иудаизма, чем увидел, как  он  у  них  засыхает  и
костенеет. €оханан хотел наполнить мир духом иудейства, ѓамалиил  изгонЯет
дух из иудеев. Њассы не понимают, в чем здесь дело, но они чувствуют,  что
между џгве и богословами -  нелады.  Ћни  чувствуют,  что  тот  €ерусалим,
который богословы строЯт в духе, еще теснее,  еще  высокомернее,  чем  был
€ерусалим из камнЯ, ныне разрушенный. Џоэтому столько  людей  и  уходЯт  к
минеЯм.
   Ђхер наконец овладел собой.
   - џ увлексЯ, - извинилсЯ он. - ‚ы, наверное,  думаете:  в  нем  говорит
одна мстительность. ќтот молодой человек, мол, преувеличивает, потому  что
его отлучили и изгнали. Њожет быть, Я и преувеличиваю,  но,  думаетсЯ,  не
очень. „овольно об этом.  Љушайте,  пожалуйста,  пейте,  смотрите  на  мою
’авиту. џ плохой хозЯин. Њне приЯтнее, чтобы вы считали  менЯ  свиньей  из
эпикурова стада, чем патетическим ослом (*106).
   …го мЯсистое лицо расплылось в улыбке. Ќо €осиф уже не мог отделить  от
этого лица его печали, даже когда оно смеЯлось.
   “ Ђхера €осиф встретил и минеЯ €акова из деревни ‘еканьи, чудотворца, о
котором ему рассказывал его раб Џослушный. Њиней €аков был иным, чем  себе
представлЯл €осиф, - без  всЯкой  рисовки  и  позы,  безбородый,  простой,
вежливый господин; в ђиме его принЯли бы за банкира  или  адвоката.  €аков
согласилсЯ прочитать Ђхеру и его друзьЯм биографию  и  собрание  изречений
€исуса из Ќазарета, записанные одним из его единоверцев.
   Ђхер пригласил и своих друзей - доктора бен €змаила с женой •анной. Ѓен
€змаил, долговЯзый господин, с  глазами,  в  которых  была  и  кротость  и
фанатизм,  с  мощным  лысым  лбом,  говорил  спокойно  и   мало,   низким,
заполнЯющим всю комнату голосом; несмотрЯ на производимое  им  впечатление
силы, он казалсЯ бесконечно  уставшим.  ’ем  живее  была  •анна,  молодаЯ,
красиваЯ, пылкаЯ, она горЯчо и красноречиво отстаивала веру своего мужа.
   Њиней €аков вскоре приступил к чтению.
   - џ намерен, - начал он  в  виде  предисловиЯ,  -  прочесть  историю  и
изречениЯ €исуса ЌазореЯ (*107), сына человеческого, как  их  записал  мой
друг длЯ нашей маленькой общины в  ђиме  со  слов  некоего  €оанна  Њарка,
евреЯ.
   €, слегка нараспев, как было принЯто в еврейских  школах,  стал  читать
по-гречески, но с сильным арамейским  акцентом,  краткое  повествование  о
жизни €исуса, плотника из  ѓалилеи,  одаренного  чудотворной  силой.  ќтот
€исус исцелЯет прокаженных, слепым возвращает зрение, изгонЯет злых  духов
из бесноватых. ’ак завоевывает он доверие простого народа. Ћн  вступает  в
борьбу с надменными богословами, и намеренным пренебрежением к  субботе  и
законам о пище вызывает их гнев.  ‡атем  он  отправлЯетсЯ  в  €ерусалим  и
спорит  с  саддукеЯми,  утверждающими,   что   никакого   воскресениЯ   не
существует, и с "ЊстителЯми  €зраилЯ",  которым  он  говорит,  что  отныне
кесарево надо отдавать кесарю. „ело доходит до того, что его  вызывают  на
суд. ‚еликий совет приговаривает  его  к  смерти  и  передает  губернатору
Џилату. ‹ишь против  воли,  под  давлением  иудеев,  приказывает  римлЯнин
казнить сына человеческого,  €исус  умирает  на  кресте,  некий  €осиф  из
Ђримафеи (*108) предает его погребению, €исус воскресает  и  дарует  своим
ученикам силу творить чудеса и проповедовать его откровение всей твари.
   ‚  рассказ  были  вкраплены  похвалы  бедности,  притчи.  €осиф  слушал
внимательно. ќтот человек с  будничным  лицом  и  будничным  голосом  был,
видимо, сам взволнован тем, что он читал. ‘транно, в  сущности,  ведь  это
было простым собранием фантастических историй, какие €осиф слышал не  раз,
- агитационные нападки на ученых-богословов, варьируемые на сотню ладов, и
уже опровергнутые сведениЯ о людЯх,  выдававших  себЯ  за  мессию.  “чение
минеев показалось €осифу действительно предназначенным  только  длЯ  очень
простых сердец. ‘ удивлением увидел он, что  остальные  не  разделЯют  его
отношениЯ, они, наоборот, взволнованно слушают с несколько отсутствующими,
но благоговейными лицами, так, как люди слушают хорошую музыку.
   - ‚от благаЯ весть (*109), которую мой друг сообщил собратьЯм минеЯм  в
ђиме, - заключил €аков из ‘еканьи, скатал книжечку и сунул  ее  обратно  в
футлЯр.
   ‚се долго  молчали.  ‘лышалось  только  шумное  дыхание  Ђхера.  €осифу
казалось, будто все ждут, чтобы он, приезжий, заговорил первым.
   - Њногое здесь, по-моему, прекрасно, - начал он наконец, и  хотЯ  миней
€аков и читал без всЯкой декламации, собственный голос  прозвучал  в  ушах
€осифа особенно жестко и трезво. - Ќо  что  же  нового  в  этом  учении  и
благовестии? ђазве почти все это не имеет  своим  источником  Џисание  или
изречениЯ богословов?
   Њиней €аков спокойно обратил к нему  гладко  выбритое  лицо,  и  €осифу
показалось,  будто  по  этому  лицу  скользнуло   едва   уловимое   легкое
сострадание к столь  поверхностному  критиканству.  Ќо  €аков  из  ‘еканьи
ничего ему не ответил. ‚место него заговорил Ђхер.
   - ќто провозвестие, конечно, не совсем ново,  -  согласилсЯ  он.  -  Ќо
разве здесь все не проще, свободнее, мЯгче, чем то, что мы слышали раньше?
ђазве вы не чувствуете, какой волнующей сладостью веет от этого  учениЯ  о
непротивлении? Ѓольше  не  боротьсЯ  против  римлЯн,  против  всего  мира,
отказатьсЯ от власти в этой жизни, растворитьсЯ в боге, просто верить.
   €осиф угадывал, что именно привлекает Ђхера в благовестии Њарка, но  на
него это не действовало. Ћн продолжал воинственно, так  как  его  сердило,
что другие, может быть, считают его тупым:
   - € разве в самом жизнеописании нет рЯда противоречий? …сли  €исус  был
приговорен к смерти иудеЯми за кощунство над именем божьим, то  почему  же
его тогда не побили камнЯми? …сли же его приговорили к смерти римлЯне, как
царЯ иудейского, то есть за мЯтеж и преступление против императора,  зачем
тогда понадобилось его судить иудеЯм? € если тысЯчи выходЯт его  встречать
и кричат: "Ћсанна" (*110), - следовательно, его знает  весь  народ;  зачем
тогда  понадобилось  первосвЯщеннику  и  его  слугам  предательство  €уды?
ђазумеетсЯ, эти возражениЯ крайне прозаичны, если относитьсЯ к целому  как
к поэтическому вымыслу. Ќо разве вы не утверждаете, что это правда?
   - џ не утверждаю, и никто из нас не  утверждает,  -  спокойно  возразил
миней €аков, - что рассказ Њарка, как его записал мой друг, -  _правда_  в
юридическом понимании этого слова. Ћднако Я знаю  по  личному  опыту,  что
только тогда имею в себе силу совершать  исцелениЯ,  когда  всЯ  моЯ  душа
преисполнена единой веры в сына человеческого, €исуса ЌазореЯ. - ќто  было
сказано так просто, словно он говорил: "‡а этот  золотой  дарик  (*111)  Я
могу дать вам шестьсот двенадцать сестерциев, один асс и две унции".
   - …сли этот рассказ, несмотрЯ на свое неправдоподобие,  все  же  звучит
как правда, - попыталсЯ Ђхер объЯснить  €осифу,  -  то,  вероЯтно,  именно
потому, что одного принципа и одной правды недостаточно, чтобы  постигнуть
мир. Џусть €оанн Њарк повествует о делах и учении многих  мессий,  которые
слились в единый  образ.  Њожет  быть,  утверждать  это,  с  точки  зрениЯ
исторической правды, было бы неверно, но также неверно было бы говорить  и
о поэтическом вымысле. ‡десь и то и другое объединено  в  чем-то  третьем,
большем.
   „октор бен €змаил спросил низким, кротким голосом:
   - Џожалуйста, объЯсните мне, почему умер ваш €исус из Ќазарета?
   -  ќто  произошло,  -  деловито  поЯснил  €аков  из  ‘еканьи,  -  чтобы
освободить людей от греха Ђдама,  от  первородного  греха.  €бо  написано:
"Џомыслы сердца человеческого греховны от юности его" (*112), и: "‚о грехе
Я был рожден и в скверне зачат матерью" (*113).
   - ќто, может быть, и верно, - вслух размышлЯл бед €змаил, - что  козел,
которого мы отсылаем в пустыню, и рыжаЯ корова без единого пЯтна,  которую
мы приносим в жертву, ЯвлЯютсЯ слишком легким искуплением.
   - Ѓогословское искупление, - насмешливо бросил Ђхер.
   Ђ бен €змаил закончил:
   - Џо-видимому, это должен быть действительно живой человек.
   ‚се, в том числе и €осиф, вспомнили тот день очищениЯ, когда бен €змаил
с котомкой и посохом тащилсЯ вверх по ступенЯм учебного зала.
   Њиней €аков не повышаЯ голоса, но решительно заЯвил:
   - €исус Ќазорей принЯл на себЯ грехи всего мира, не  только  отдельного
народа.
   - ќто опасное учение, - задумчиво сказала •анна, - оно  все  строит  на
свЯтости. Ћно многое предоставлЯет самому человеку. ђазве  оно  не  ставит
свЯтого выше справедливого? € разве не бывает иной раз труднее справедливо
жить, чем свЯто умереть?
   - Љак видно, - сухо возразил €аков, и только очень чуткий  слух  уловил
бы в его тоне насмешку, - вы с вашей справедливостью  достигли  немногого.
ђазве не  ради  справедливости  умертвили  вы  свЯтого?  €  разве  не  эта
справедливость привела к тому, что на ваших глазах €ерусалим был разрушен?
   €осиф с досадой подумал: "€  всегда  эти  минеи  говорЯт  о  разрушении
€ерусалима. Ѓез разрушенного €ерусалима их самих не существовало бы".


   €аков вскоре удалилсЯ, он хотел вернутьсЯ в свою деревню ‘еканью. Џосле
его ухода €осиф спросил бен €змаила:
   - —то привлекает вас, доктор и господин мой, в учении минеев?  €бо  то,
чему учил  этот  человек,  крайне  убого,  и  все  же  вы  слушали  его  с
благоговением.
   Ѓен €змаил ответил:
   - Њне кажетсЯ, доктор €осиф, что мы слишком много  воображаем  о  себе,
мне стыдно того, как мы гордимсЯ своими познаниЯми. ќти люди ищут  бога  в
простоте сердца и на прЯмом пути. €ногда мне  кажетсЯ,  что  они  ближе  к
џгве, чем мы, с нашей сложной ученостью. € потом, эти люди держат дверь  к
џгве открытой длЯ всего мира, тогда как наши обрЯды все более ограничивают
и затруднЯют доступ к нему.
   - џ, кажетсЯ, понимаю, что вы имеете в виду, - размышлЯл вслух €осиф. -
Ќо ведь действительно, как им там, в џмнии, держать себЯ, после  того  как
римлЯне запретили обрезание? Љак быть с Язычником, который хочет перейти в
нашу веру? ‘оветовать ли ому обойтись без обрезаниЯ и  допустить  смертный
грех? €ли следует совершить над ним обрезание, в результате  чего  римлЯне
убьют и обращенных и обращающих?  ђазве  не  под  давлением  извне  обрЯды
становЯтсЯ все строже и националистичнее?
   - …сть люди, - сказал Ђхер, -  которым  запрещение  обрезаниЯ  пришлось
весьма кстати. ’ак, например, нельзЯ сказать, чтобы верховный богослов был
им  очень  недоволен.  ќто  послужило  длЯ  него  поводом  сузить  пределы
вероучениЯ.
   - џ убеждена, - горЯчилась пылкаЯ •анна,  -  что  он  сам  попросил  бы
римлЯн издать этот закон. Ћн боитсЯ прозелитов.  …му  хочетсЯ  держать  их
подальше. Ћн боитсЯ всего нового, что может  влитьсЯ  в  учение.  Џока  он
допустит в него новое, он выхолостит из него все, что там еще есть живого,
плодотворного. Ћн хочет,  чтобы  учение  стало  унылым  и  убогим,  так  -
кое-что. ‚ерующие должны быть одним большим стадом, которое удобно  пасти,
все, как один, все бесцветные, хорошие, приглаженные, прилизанные. € он  -
пастырь,  а  коллегиЯ  -  сторожевой  пес,  и  кто  не  повинуетсЯ,  будет
уничтожен.
   Ѓен €змаил провел длинной рукой  по  лысому  лбу,  машинально  подергал
брови, разглаживаЯ их.
   - Ќе преувеличивай,  милаЯ  •анна.  „олжность  верховного  богослова  -
нелегкаЯ. “ нас есть стремление растекатьсЯ по всей земле.  Љто-то  должен
удерживать нас вместе.
   - Ќет, вы только послушайте его, доктор €осиф, - жаловалась •анна, - он
еще защищает того, кто его бьет. „а,  единство  учениЯ  -  железный  обод,
сдерживающий закон, но обод этот так тверд и тесен, что, сжимаЯ, убивает в
учении все живое. ‚ы знаете об этом дне очищениЯ, доктор €осиф...  ‚  этот
день бен €змаилу пришлось ощутить гнет железного обода.
   - Ѓудь благоразумна, •анна, - уговаривал ее низким голосом бен  €змаил.
- Ќет  иного  средства  удержать  еврейство  от  распада,  кроме  строгого
единообразиЯ обычаев и действий. Љаждому нужно неустанно напоминать с утра
до вечера о  том,  что  сейчас  одновременно  с  ним  пЯть  миллионов  его
соплеменников молЯтсЯ тому же богу. Ћн должен постоЯнно  чувствовать,  что
он - частица этих пЯти миллионов и их духа. …сли же этого не будет - народ
распадетсЯ и исчезнет.
   - Ђ теперь за обычаЯми и делами исчезли их смысл и вера,  -  с  горечью
констатировал Ђхер.
   - Ќе забудьте, - убеждал его бен €змаил, - что до сих пор  ѓамалиил  ни
разу не высказалсЯ против минеев. Ћни празднуют праздники вместе  с  нами,
ходЯт в наши  синагоги,  ничто  и  никто  не  становитсЯ  нечистым  от  их
прикосновениЯ. ‚сЯкий раз, когда коллеги •елбо, или €исус, или ‘имон  ’кач
поднимают  в  совете  вопрос  о  том,  кого  можно  подвести  под  понЯтие
"отрекающегосЯ от принципа", ѓамалиил никогда  слова  не  проронит,  чтобы
поддержать их. €  если  учение  христиан  до  сих  пор  расцениваетсЯ  как
"отклонение", а не "отречение от принципа", то только благодарЯ  ему;  ибо
каждому известно, что речи его коллег метЯт исключительно в минеев. Ќо  он
не дает им говорить и не делает из их слов никаких  выводов.  ѓамалиил  не
любит христиан, но у него нельзЯ отнЯть, что в вопросах догматов он мыслит
либерально, может быть, даже либеральнее, чем Я.
   - Џотому, что ничего в этом не смыслит, - констатировал Ђхер.
   •анна выпрЯмилась.
   - џ вам точно скажу, как это будет, - заЯвила она. - ‚ам, доктор џннай,
и тебе, мой бен €змаил, а доктора €осифа Я призываю в свидетели, чтобы  он
подтвердил мои слова, когда они исполнЯтсЯ.  ѓоспода  •елбо,  и  €исус,  и
‘имон ’кач будут еще  не  раз  вести  в  коллегии  дискуссии  о  том,  где
начинаетсЯ "отречение от принципа" и где оно кончаетсЯ, и все будут знать,
что мстЯт они в минеев, и никто не станет относитьсЯ к их словам  серьезно
и извлекать из них выводы. Ќо когда ѓамалиил  доделает  свой  обод  вокруг
закона, то он начнет с помощью этого обода  убивать  и  те  точки  зрениЯ,
которые ему не нравЯтсЯ. € тогда вдруг  эти  дискуссии  об  "отречении  от
принципа" окажутсЯ чем-то большим,  чем  теоретическаЯ  болтовнЯ.  џ  знаю
своего брата, знаю его лучше, чем вы. ‡наю его с тех  пор,  когда  он  был
маленьким мальчиком, и Я видела, как он дралсЯ с каждым, кто не подчинЯлсЯ
ему. Њинеев он не любит.  Ќе  знаю,  что  он  против  них  предпримет.  Ќо
что-нибудь предпримет, в этом Я уверена, и это будет совсем  не  то,  чего
все от него ждут.
   •анна говорила негромко, подчеркиваЯ каждое слово.
   - ‚се мои друзьЯ, - ответил несколько  резче  бен  €змаил,  -  радуютсЯ
тому, что на свете есть минеи. •орошо,  что  џгве  принадлежит  не  только
ученым-богословам, и хорошо, что џгве принадлежит не одним иудеЯм.  €  что
благодарЯ учению христиан знание об этом останетсЯ в мире. Њы  никогда  не
допустим, чтобы был внесен запрос о минеЯх.
   - Љонечно, вы будете противитьсЯ,  мой  милый,  -  ответила  с  мрачным
"спокойствием •анна, - вы будете противитьсЯ  очень  горЯчо  и  с  помощью
убедительных аргументов. Ќо когда ѓамалиил  снова  заговорит  об  единстве
учениЯ, ты тоже в результате отпразднуешь день очищениЯ второй раз.
   - Ќикогда, - сказал бен €змаил.
   ‚ его прекрасных кротких глазах  блеснул  фанатизм,  и  его  убежденное
"никогда", казалось, еще долго звучало в комнате.
   - Љогда слышишь твой голос, - с упреком возразила •анна мужу, но сквозь
этот упрек  слышалось  ее  восхищение  и  любовь,  -  то  веришь,  что  ты
останешьсЯ непоколебимым. Ќо в конце концов все  будет  так,  как  захочет
ѓамалиил. ќтот вот, - обратилась  она  к  €осифу,  указываЯ  на  Ђхера,  -
слишком вспыльчив, и, кроме того, он знает слишком много, а излишек знаниЯ
делает неспособным к сопротивлению. Њой брат ничего  не  понимает,  но  он
знает, чего хочет, и всех их обведет вокруг пальца.
   - €з семидесЯти двух членов коллегии не найдетсЯ  и  двадцати,  которые
поддержат запрос относительно минеев, - спокойно сказал бен €змаил.
   - Џотому что его еще не поддержит сам ѓамалиил, - горЯчилась  •анна,  -
потому  что  пока  он  сохранЯет  нейтралитет.  „айте  ему  показать  свое
настоЯщее лицо, и вы увидите...
   €осиф перевел взглЯд с мощного лысого лба бен €змаила на  выразительное
лицо •анны. ‚ его ушах все еще звучало убежденное "никогда" бен €змаила. €
все-таки ему показалось, что •анна в своей озлобленности видит дальше, чем
ее кроткий супруг.
   •анна обратилась к €осифу:
   - ‘уществует одно средство сохранить смысл и  всю  сложность  учениЯ  и
уберечь его от вредных националистических тенденций. €  вы  можете  нам  в
этом помочь, доктор €осиф. ’ак помогите же нам.
   €осиф сделал вежливое лицо, но в душе ему стало неприЯтно. Љак может он
помочь этим людЯм? —его они хотЯт от него?
   •анна продолжала:
   - ђимлЯне терпЯт наши школы здесь, в ‹идде, но не  признают  авторитета
нашей веры и наших постановлений. џмниЯ может со днЯ на день закрыть  наши
школы. ‚ы имеете влиЯние на губернатора,  доктор  €осиф.  „обейтесь  того,
чтобы ђим признал высшую школу в ‹идде столь же авторитетной в религиозных
вопросах, как и университет в џмнии. ’огда  деспотизм  моего  брата  будет
сломлен,  длЯ  образованных  евреев  будут  спасены  греческаЯ  поэзиЯ   и
мудрость, а длЯ масс - учение минеев.
   €спытанное  €осифом  в  первую  минуту  ощущение  неловкости  сменилось
подавленностью, почти испугом. ЋпЯть  ему  подсовывают  какие-то  решениЯ,
навЯзывают ответственность. Ћн приехал  в  €удею  затем,  чтобы  набратьсЯ
новых сил длЯ своей деЯтельности на чужбине. Ђ теперь €удеЯ требовала всех
сил от него, изнемогающего.
   Ћни долго пробыли вместе, стены уже исчезли в надвигавшихсЯ сумерках, и
лица стали неЯсными.
   - Љак было бы хорошо, - прозвучал в сумраке  голос  Ђхера,  -  основать
здесь, в ‹идде, высшую школу, где бы спорили не о законах и обычаЯх,  а  о
боге и учении. ѓде бы властвовали не свЯщенник и юрист, но пророк, где  бы
не  нужна  была  формалистическаЯ  аргументациЯ,  где  люди  старались  бы
сочетать виденье и мышленье, где бы они исследовали смысл древних  обрЯдов
и не торговались из-за их внешней формы. ѓде бы  Ясного  ”илона  дополнЯли
загадочный Љогелет  и  загадочный  Ќов.  Њне  кажетсЯ,  что  тогда  отсюда
действительно можно было бы влиЯть на мир  в  духе  иудаизма  и  расширЯть
смысл учениЯ, вместо того чтобы его  сужать.  ќто  была  бы  такаЯ  школа,
котораЯ благовествовала бы о џгве не как о наследии €зраилЯ, но как о боге
всего мира и котораЯ сочетала бы иудаизм, минейство  и  эллинизм  в  некое
триединство.
   ЊЯсистое печальное лицо Ђхера почти утонуло во мраке, и в его речах  не
чувствовалось и тени той напускной иронии,  которой  он  обычно  прикрывал
свой внутренний пафос. €осиф  думал  о  прочитанных  им  стихах,  об  этом
загадочном горьком пророчестве ‘трашного суда. ќтот пророк,  этот  поэт  и
одержимый был не таким, каким обычно бывают пророки. Ћн не носил одежды из
грубого войлока, не питалсЯ Ягодами и саранчой, наоборот, он насыщал  свое
жирное тело изысканными кушаньЯми, холил  его  ваннами  и  благовониЯми  и
держал длЯ постели прекрасную темно-смуглую женщину. Ќо то,  что  говорило
из него, было не менее бурно и пламенно, чем  голос  вопиющих  в  пустыне.
€осиф почувствовал, как пламенно этот молодой человек пыталсЯ его убедить,
как жаждал он  его  согласиЯ  похлопотать  об  университете  в  ‹идде.  Ћн
чувствовал, с каким волнением бен €змаил ждет его ответа. Ѓыло бы  чудесно
поработать с такими людьми! € как было  бы  хорошо  обогатить  свою  Ясную
трезвость волнующей загадочностью этого  юноши,  кроткой  мудростью  этого
более зрелого человека. …му так и хотелось  сказать:  "„а,  откроем  здесь
университет  длЯ  евреев,  греков  и  римлЯн,  высшую  школу  длЯ  граждан
вселенной. џ останусь здесь. Џозвольте мне с вами работать".
   Ќо он недостаточно молод.  ‘омнениЯ,  усталость,  скорбь  о  покоренной
стране - все это не подстегивало его, но ослаблЯло и  угнетало.  ‚стретьсЯ
он с Ђхером или бен €змаилом на несколько лет раньше, он, вероЯтно, дал бы
свое согласие. ’еперь он молчал.
   Њолчание его длилось недолго. Ќо ведь на такой настойчивый призыв можно
было только  ответить  немедленным  горЯчим  "да",  каждое  колебание  уже
равнЯлось отказу.  Џламенные,  мечтательные  слова  Ђхера,  казалось,  еще
звучали в воздухе, когда все почувствовали, что €осиф отказываетсЯ.
   Ѓен €змаил избавил его от необходимости отвечать и прервал  мучительное
молчание.
   - ‚ернитесь к действительности, џннай, - обратилсЯ он к Ђхеру.
   ‡атем внесли свет, и они стали говорить о повседневных вещах.
   Љогда  €осиф  приехал  в  имение  Џедана,  ему  сказали,  что   капитан
отправилсЯ на ежегодную  Ярмарку  в  ќммаус.  €осифу  не  хотелось  дольше
откладывать своего посещениЯ, и он тоже поехал в ќммаус.
   ‚ его памЯти осталсЯ хорошенький маленький  курорт;  теперь  он  увидел
довольно большой, шумный город. ‚ нем ”лавий ‘ильва поселил большую  часть
тех солдат-фронтовиков, которые по окончании войны вышли в отставку  и  не
пожелали  покидать  страну.  –елебные  источники  были  окружены   модными
греческими банЯми, рынок и площадь перед ним - центр Ярмарки - были  такие
же,  как  в  любом  греческом  городе.  €осиф  искал  знамени