 -  если  римский  суд
удовлетворит требование евреЯ  сделать  обрезание  римлЯнину.  …ще  старик
‘енека, впрочем, дурной человек, но иногда находивший удачные формулировки
и искупивший свою распутную жизнь  достойной  смертью  (*66),  справедливо
заметил, что побежденные евреи диктуют победившим римлЯнам свои законы.
   ‘тарик ‚алерий отнессЯ  к  сообщению  „орион  настолько  серьезно,  что
обратилсЯ  к  ѓельвидию,  вождю  сенатской  оппозиции,   особенно   строго
требовавшему  соблюдениЯ  принципов  традиционной  национальной   юстиции.
ѓельвидий не смеЯлсЯ над притЯзаниЯми €осифа, наоборот, он  разразилсЯ  по
поводу приходЯщей в упадок знати и оевреившегосЯ  сената  рЯдом  горестных
сентенций, которые были приЯтны сердцу ‚алериЯ. Ќо и ѓельвидий не  слишком
серьезно  отнессЯ  к  делу.  Ћн  посоветовал  старику  обратитьсЯ  к   его
юрисконсульту. Ћн не думает, чтобы ему пришлось самому выступать на суде в
качестве адвоката по этому делу, и  считает,  что  бракоразводный  процесс
„орион будет победоносно закончен, прежде чем противник успеет  продвинуть
дело об усыновлении.
   Ћднако оказалось, что целый рЯд ловких и влиЯтельных лиц  работают  над
тем, чтобы затЯнуть  бракоразводный  процесс.  Ђдвокатом  €осифа  выступил
некий Џублий Ќигер. ‚скоре  друзьЯм  „орион  удалось  докопатьсЯ,  что  за
Џублием  Ќигером  стоит  некий  Љальпурний  ‘альвиан,  а  за   Љальпурнием
‘альвианом - некий Љлиний Њакрон. Џрошло долгое времЯ,  прежде  чем  из-за
всех этих имен вынырнул Ћппий  Љотта  и  канцелЯриЯ  ћниЯ  Њарулла.  Љогда
друзьЯ „орион это обнаружили, никто уже не смеЯлсЯ над притЯзаниЯми €осифа
усыновить мальчика Џавла.


   Њодель "Ѓольшой „еборы" подвигалась,  но  требовала  больше  времени  и
труда, чем оба мальчика предполагали. Ђ когда  наконец  она  была  готова,
выЯснилось, что ее нельзЯ практически использовать. Џравда, ее можно  было
передвигать вверх и вниз под любым  углом,  но  при  выстреле  она  делала
неопределенный  своевольный  поворот  и  не  желала  слушатьсЯ.   Њальчики
испробовали и то и се, -  безуспешно.  “же  товарищи,  пронюхавшие  об  их
опыте, начинали насмешливо спрашивать, не провалилась ли модель в клоаку.
   Ќаконец оба должны были признать, что им одним не  справитьсЯ,  что  им
необходимо обратитьсЯ за советом к специалисту. €осиф  исключалсЯ,  -  они
хотели сделать ему сюрприз, показав уже  готовую  модель.  ЋставалсЯ  отец
Љонстантина, полковник ‹укрион.
   Џосле первой робкой попытки оправдать отца Љонстантин больше никогда не
заговаривал с другом о грубой обиде, нанесенной полковником ‘имону. Ќо  он
не мог отделатьсЯ от некоторого чувства вины. ’ем временем  ‘имон  не  раз
имел  случай  показать  свое  превосходство;  ему  действительно   удалось
протащить своего друга во времЯ игр в Ђмфитеатр и заработать серую  белку.
€ теперь Љонстантину  хотелось  уладить  тогдашнее  глупое  недоразумение.
Џоэтому их беспомощность перед "Ѓольшой „еборой"  была  ему  до  известной
степени на руку. € вот однажды, когда ‘имон, после бесчисленных и  тщетных
попыток, уселсЯ на деревЯнную подставку орудиЯ  и  покорно  констатировал:
"ЉлЯнусь ѓерклом, дерьмо", - Љонстантин собралсЯ с духом, ударил ‘имона по
плечу и сказал с напускной уверенностью:
   - Ќу, брат, пошли к моему старику.
   ‘имон  не  забыл  той  неистовой  брани,  которой  его  некогда  осыпал
полковник ‹укрион, и своего решениЯ объЯснитьсЯ с капитаном по поводу этой
оскорбительной болтовни. Ћн тоже только ждал подходЯщего случаЯ.  Џоэтому,
когда товарищ предложил пойти к  отцу,  он  покосилсЯ  на  него,  медленно
поднЯлсЯ, постоЯл, расставив ноги, подбоченЯсь, как делал это обычно перед
тем, как принЯть какое-нибудь решение, и заЯвил после короткого раздумьЯ:
   - €дет.
   Њальчики отправились к полковнику ‹укриону. "Ѓольшую „ебору" они тащили
на веревке, гордые интересом, который возбуждала страннаЯ машина. ‘имон не
мог насладитьсЯ этим вниманием. Ћн был  занЯт  соображениЯми  о  том,  как
надлежит молодому человеку в его положении держатьсЯ достойнейшим  образом
с полковником. Џосле отъезда  Ѓереники  антисемитские  настроениЯ  в  ђиме
усилились; теперь повсюду распевали  куплет  с  припевом:  "•еп,  хеп",  с
которым некогда римские солдаты шли  на  приступ  €ерусалима  и  храма,  -
первые  буквы  оскорбительного  возгласа:  "Hierosolyma  est  perdita"   -
"€ерусалим погиб". Ќа всех углах и перекрестках раздавалось:

   —то у евреев в храме?
   ‘виньЯ, хеп, хеп, свиньЯ.
   ‡ачем же она в храме?
   Ћна вонЯет, как еврей.
   •еп, хеп, Ђпелла, хеп.

   „аже ‘имон, как ни был он любим в своем районе,  все  же  испытывал  на
себе возрастающую ненависть к евреЯм. Ќо это не очень  задевало  его.  …го
отец €осиф имел кольцо знати второго ранга и, наверно, даже за столом Љита
был не из последних. Џоэтому, когда ‘имона называли еврейской свиньей,  он
отругивалсЯ: "Ђ ты сын живодера и старой шлюхи", или нечто в этом роде - и
считал, что полностью отплатил и что инцидент исчерпан. „лЯ него еврейскаЯ
проблема сводилась к предстоЯщему объЯснению с полковником  ‹укрионом,  он
решил выйти с честью и из этого спора.
   ‘ам полковник ‹укрион, как  ни  были  ему  противны  евреи,  скучал  по
ловкому и смышленому ‘имону; он, как и все, в  глубине  души  любил  этого
мальчика. —то ж, этот  парнишка  исключение,  говорил  он  обычно  себе  и
другим. € все же полковник находил вполне естественным, что во времЯ  чумы
грубо обошелсЯ с мальчиком. ќто было просто долгом самосохранениЯ, ибо  во
времЯ эпидемии не следует раздражать богов и он, ‹укрион, не виноват,  что
‘имон - еврей.
   Љогда оба мальчика Явились к нему, он шумно  приветствовал  их.  Њодель
увлекла сердце  старого  артиллериста.  Ћчень  скоро  он  нашел  ошибку  в
конструкции. Ћн сам помогал им стругать и  вырезать.  ’еперь  можно  будет
испытать модель. ќто было сделано на улице, перед домом ‹укриона.  Ћн  сам
катал пули из хлеба, собрались зрители, он командовал, как во  времЯ  боЯ:
"орудие - готовьсь" или "орудие -  пли".  €  смотри-ка,  "ЃольшаЯ  „ебора"
заработала! Ћни стрелЯли по голубЯм и воробьЯм, убили одного  голубЯ,  это
было необыкновенным торжеством.
   Ћднако  ни  уважение  к  артиллерийскому  таланту  полковника,  ни  его
свирепость не  могли  помешать  храброму  ‘имону  потребовать  объЯснений.
Џоэтому, когда пробнаЯ стрельба  была  окончена,  он  четко  завершил  эту
первую половину их встречи, удовлетворенно заЯвив:
   - Ћтлично, значит, все в порЯдке,  -  затем  воинственно  повернулсЯ  к
‹укриону, поднЯл на него глаза и спросил вызывающе: - Ђ теперь,  полковник
‹укрион, объЯсните, как это Я заражаю своим дыханием воздух и  почему  это
каждый становитсЯ прокаженным, кто ко мне приближаетсЯ?
   ‘  минуту  полковник  растерЯнно  смотрел  на  мальчика,  сидевшего  на
деревЯнной подставке "Ѓольшой „еборы". ‡атем он вспомнил, что  именно  эти
упреки он делал ‘имону во времЯ эпидемии, и ответил, шумно расхохотавшись:
   - Ќу, это же Ясно. Ћттого что ты еврей.
   - Џочему это Ясно? - настаивал ‘имон. - ђазве  вы  видели  кого-нибудь,
кто заразилсЯ бы от прикосновениЯ к еврею?
   - Ќо ведь и чума-то всЯ, - назидательно и высокомерно заЯвил полковник,
- только потому и пришла к нам, что Љит вознамерилсЯ женитьсЯ на  еврейке.
…сли одно только намерение вызвало  мор,  то  какаЯ  же  должна  наступить
эпидемиЯ при действительном соприкосновении!
   ‘начала ‘имон не знал, что ответить на подобный аргумент.
   - Љак же так, - продолжал он задумчиво расспрашивать,  -  вы  считаете,
что евреи вызывают небесный гнев?
   - „а не ломайсЯ, - рассердилсЯ ‹укрион. - ќто всем известно. ‚о-первых,
потому  что  они  банда  пакостников  и,   во-вторых,   потому   что   они
придерживаютсЯ нечестивых, злобных суеверий.
   - Љак это мы банда пакостников? - спросил вежливо и настойчиво ‘имон.
   ‹укрион покраснел.
   - ‚ы - лентЯи, - начал  он  детализировать  свое  обвинение.  -  Љаждый
седьмой день вы лентЯйничаете и нажираетесь  деликатесов.  Љ  тому  же  вы
имеете  нахальство  называть  это  бездельничанье  субботой,  что   значит
"‘мерть, “Ѓийство и Ћ’рава", потому что ведь это вы заразили город  чумой.
Љроме того, вы похотливые, похотливее самого  похотливого  козла.  Ќо  еще
больше в вас самомнениЯ. Џоэтому вы не прикасаетесь ни к одной нееврейке.
   ‘имон, озлобленный, сидел на своем орудии и напрЯженно думал.
   - џ не похотлив, - сказал он наконец воинственно.
   - џ и не имел в виду тебЯ, - уклонилсЯ полковник.
   ‘имон  соображал.  Ћн  любил  обстоЯтельность  и  не  мог   так   скоро
удовлетворитьсЯ разъЯснениЯми полковника.
   - Ђ почему суеверие? - спросил он.
   - Џотому что вы воздаете божеские почести ослу, - крикнул  рассерженный
таким притворным невежеством полковник. - Џотому что вы убиваете греческих
мальчиков. Џотому что у вас любаЯ свиньЯ  может  быть  спокойнее  за  свою
жизнь, нежели порЯдочный нееврей.
   - ЉлЯнусь ѓерклом, - сказал ‘имон, - что-то не замечал до сих пор.
   ‹укрион недоверчиво посмотрел на мальчика. Ќо у ‘имона был  такой  вид,
что его действительно невозможно было заподозрить в притворстве.
   - Њожет быть, они тебе пока не говорили, - заметил полковник, -  потому
что  ты  еще  слишком  молод.  -  €  чтоб  прекратить  всЯкие   дальнейшие
возражениЯ, добавил: - ‚ €удее стоЯло восемьдесЯт тысЯч настоЯщих  римских
солдат. Ћни видели все это своими собственными,  римскими  глазами.  Љроме
того, ведь Ясно: кто исповедует истинную религию - побеждает. Њожет  быть,
вы победили? Ќу так, значит, у вас не религиЯ, а суеверие. ЏонЯтно?
   Љ сожалению, ‘имон сразу не мог придумать удачного ответа.
   - ‚ы великолепный офицер,  полковник  ‹укрион,  -  возразил  он.  -  Ќо
все-таки иудаизм - замечательнаЯ штука.
   ќтот разговор испортил ‘имону всю радость,  доставленную  ему  орудием.
Ђргументы  полковника  уЯзвили  его  гордость.  …сли  человек  так  хорошо
разбираетсЯ в орудиЯх, то должна же быть какаЯ-то правда и в его  доводах.
Ћн хотел  было  спросить  своего  отца.  €нтерес,  проЯвленный  €осифом  к
"Ѓольшой „еборе", ободрил его. „ва-три  раза  собиралсЯ  он  поделитьсЯ  с
отцом своими гнетущими сомнениЯми, но не мог преодолеть робости перед этим
важным, серьезным господином.  Ћн  чувствовал,  каким  замкнутым  остаетсЯ
€осиф, несмотрЯ на всю свою приветливость. …сли бы €осиф больше  раскрывал
перед ним ум и сердце, мальчик, наверное, решилсЯ бы заговорить  с  отцом;
он был настолько поглощен своими мыслЯми, что даже посторонний заметил бы,
как его гнетет тайнаЯ забота. Ќо €осиф был захвачен борьбой за своего сына
Џавла, он ничего не заметил, он оставил своего сына ‘имона наедине  с  его
тревогами.
   ’от обратилсЯ  наконец  к  Ђлексию.  ђассказал  ему,  в  чем  полковник
обвинЯет евреев, и просил "под честным словом" сказать,  есть  ли  в  этих
обвинениЯх  относительно  осла  и  убийства   греческих   мальчиков   хоть
какаЯ-нибудь правда. Ђлексий в глубине души сердилсЯ на  €осифа,  что  тот
так забросил сына. ‚ мЯгких, спокойных словах он объЯснил ‘имону, что  это
глупаЯ и убогаЯ клевета. Ѓожества  других  народов  легко  постижимы,  это
божества определенной группы и каждому зримы, также и  глупцам;  их  можно
одаривать, когда они помогают, бранить и  бить,  когда  они  отказывают  в
помощи. Ќо бог  џгве  незрим  и  понЯтен  только  тем,  кто  хоть  немного
напрЯгает свою мысль. ќто не такой  бог,  которого  просто  наследуешь  от
отца. ќто бог всего мира, но понЯтен лишь тем, кто дает себе  труд  понЯть
его. Џоэтому лентЯи и глупцы охотно оскорблЯют его почитателей. Ќо и среди
римлЯн и греков многие уже признали его. ќто бог длЯ людей, взглЯд которых
проникает в будущее, и скоро наступЯт времена, когда все  познают  его,  и
тогда не будет различий между римлЯнами, греками, египтЯнами или  евреЯми.
€ теперь уже совершенно не к чему делать  подобные  различиЯ,  и  настанет
времЯ, когда будут  считать  глупцами  тех,  кто  утверждает,  будто  один
человек лучше или хуже другого, потому что он принадлежит к тому или иному
народу.
   ‘имон это обдумал, понЯл и решил,  что,  собственно,  все  это  мог  бы
сообразить и ‹укрион. ’акой умный человек, и  к  тому  же  артиллерист,  в
сущности, обЯзан трижды высморкатьсЯ, прежде чем поверить в подобный вздор
о евреЯх, да еще распространЯть его. Ћн решил наказать полковника  за  его
наглое и ленивое легковерие.
   ‘реди сокровищ, привезенных им из €удеи, был корень, обладающий  особым
свойством. ќтот корень он растер в порошок, а  порошок  потихоньку  всыпал
своему товарищу Љонстантину  непосредственно  перед  его  уходом  домой  в
завернутый рукав его верхней одежды. Ћн знал, что Љонстантин, придЯ домой,
немедленно переоденетсЯ,  а  его  платье  будет  вывернуто,  проветрено  и
тщательно убрано.
   ‚се случилось так, как хотел ‘имон. Љогда  полковник  ‹укрион  собралсЯ
сесть за стол, его жена начала чихать, потом он сам, потом Љонстантин.
   - „а будет нам во благо! - воскликнул полковник, ибо чихание  считалось
хорошей приметой.
   Ќо хорошаЯ примета длилась слишком долго. Џришел раб и подал кушаньЯ, а
хорошаЯ примета все продолжалась. Џолковник помахал рабу, чтобы тот  опЯть
унес кушаньЯ и подогрел их,  но  раб  не  понЯл  его,  а  потом  сам  стал
принимать участие в  хорошей  примете.  ЉушаньЯ  остывали,  а  примета  не
прекращалась.
   €змученные, они в конце концов все прикорнули, кто на стульЯх,  кто  на
полу. ‚се еще задыхаЯсь, полковник без видимой свЯзи спросил Љонстантина:
   - ’ы виделсЯ с ‘имоном?
   Љонстантин был не слишком хитер, но даже он понЯл ход мыслей отца.
   - ‘читал ты, по крайней мере, - спросил  полковник,  все  еще  учащенно
дыша, - сколько раз ты чихнул?
   „ело в том, что, если число чиханий делилось на  шесть,  это  считалось
особенно хорошей приметой.
   - ‚осемьдесЯт пЯть, - сказал Љонстантин наугад; он не считал.
   ‘ам полковник насчитал сто тридцать два чиханиЯ, но он  был  не  вполне
уверен и хотел получить подтверждение от Љонстантина.
   - џ тебЯ научу, - закричал он, - как мне портить мою хорошую примету, -
схватил Љонстантина за шиворот и высек, насколько хватило  его  истощенных
сил.
   Љонстантин, встретив своего друга на следующий день, ничего  не  сказал
ему о происшедшем. Ќо внезапно, без всЯкого видимого повода, выругалсЯ:
   - „ерьмо, еврейскаЯ свиньЯ, - и пребольно ткнул  под  ребра  миролюбиво
шагавшего рЯдом с ним товарища.
   ’ут ‘имон понЯл, что  все  вышло  согласно  его  желанию,  и  в  драке,
завЯзавшейсЯ после удара Љонстантина,  обошелсЯ  с  ним  снисходительно  и
великодушно.


   ‚ течение этих недель €осиф не раз пыталсЯ серьезно принЯтьсЯ за работу
по отбору огромного материала длЯ "‚сеобщей истории еврейского народа". Ќо
ему не удавалось сосредоточитьсЯ. Њысли  все  времЯ  возвращались  к  сыну
Џавлу. ‚се вновь и вновь представлЯл он себе с горечью, каким уверенным он
был бы в своей тЯжбе, если бы Ѓереника восседала на  Џалатине.  Џотом  ему
опЯть начинало казатьсЯ, что если его надежды на Ѓеренику рухнули, то  это
даже хорошо, это значит,  что  провидение  печетсЯ  о  нем.  …го  мечты  о
духовном господстве €зраилЯ стали грубо  материальными,  ему  понадобились
суетные, алЯповатые символы, как, например, его бюст  в  библиотеке  храма
Њира, - теперь со всем этим надолго покончено, и это хорошо.
   ђабота не двигалась с места.  Ќовый  секретарь,  сириец  Њагон,  больше
мешал ему, чем помогал. …го греческий  Язык  был  безукоризнен,  но  лишен
музыки. ”разы, которые строил с ним €осиф, точно воспроизводили мысли,  но
в них недоставало той напевности, которую им придавал €осиф на  арамейском
и еврейском Языках. €осиф мучительно страдал от собственного неуменьЯ, ему
недоставало ”инеЯ.
   ‚се же в течение некоторого времени он  принуждал  себЯ  к  планомерной
работе в определенные часы. Ќо настал день,  когда  он  не  выдержал.  “же
много недель он не видалсЯ со своим сыном Џавлом. Њысленно он рисовал себе
стройного, смугло-бледного, нежного и сильного мальчика, слышал его голос.
Ћн больше не  мог  отдаватьсЯ  безрадостной  работе.  Ќужно  вырватьсЯ  из
города, подышать воздухом.
   „обратьсЯ до Ђльбана было ближе всего по Ђппиевой дороге. Ќо он миновал
‹атинские ворота и приказал провезти себЯ большой кусок пути по  ‹атинской
дороге.  ’олько  перед  самым  ”ерентином  велел  он  кучеру  свернуть   к
Ђльбанскому озеру (*67). ‚ его намерениЯ не входило увидетьсЯ с „орион или
с Џавлом, но кто мог помешать ему, по крайней мере, дышать одним  воздухом
с сыном?
   Ћн  прогуливалсЯ  по  холмистой  местности.  Џеред   ним   расстилалось
прелестное озеро, вдали поблескивало море, а здесь пышно высились обширные
белые зданиЯ принца. €осиф был городским жителем, красивый  ландшафт  мало
говорил ему. ‘тоЯл уже конец лета, было довольно прохладно,  скоро  начнет
темнеть. Ћн шел вперед, задумавшись, полный усталой горечи.
   Ђ вон там вилла „орион. …сли бы спросили его совета,  он  предложил  бы
построить дом выше, величественнее, с большим числом террас. Ќо, вероЯтно,
„орион лучше разбиралась в этом. ‚о всЯком случае, он узнал это на горьком
опыте, - такаЯ простота обходилась гораздо дороже. Љакое  бы  она  сделала
лицо, если бы он сейчас поЯвилсЯ перед ней? Ћ, он отлично знал, зачем  ему
еще одна проверка!
   Ћн пошел обратно, в сторону, где его ждал экипаж. ‚друг на гребне холма
поЯвилсЯ козий выезд, хорошо ему знакомый.  Ћн  почувствовал,  что  только
этого и ждал все времЯ, хоть и не желал себе признатьсЯ. €бо зачем, как не
за этим, приехал он сюда, зачем бродил по  этой  местности  в  такой  час,
когда его сын Џавел обычно выезжал на прогулку?  Ћчень  высокий  в  чистом
воздухе, Ярко озаренный светом, ехал  по  гребню  холма  Џавел;  он  стоЯл
выпрЯмившись, в маленьком экипаже,  небрежно  и  ловко,  очень  серьезный.
€осиф исключительно отчетливо  видел  каждую  деталь,  каждую  складку  на
слегка развевающейсЯ  одежде  мальчика,  каждый  волосок  на  спине  козла
Џаниска.
   ‘ам он стоЯл против света на склоне. Њальчик мог его видеть, но  он  не
должен его видеть. …сли он будет стоЯть  совсем  неподвижно,  легко  может
случитьсЯ, что Џавел его не заметит. Ќо если он шевельнетсЯ, а  тем  более
пойдет дальше, то Џавел наверное обратит на него  внимание.  €осифу  стало
стыдно, и он замер на месте.
   Џавел ехал по узкой тропинке, тЯнувшейсЯ вдоль гребнЯ. Ћн смотрел прЯмо
перед собой на дорожку. Ћн ехал медленно, элегантно, непринужденно.  ‚друг
он забеспокоилсЯ, в нем поЯвилась неловкость, поза  стала  неестественной.
€осиф продолжал стоЯть неподвижно.  Џоедет  ли  он  дальше?  Џавел  поехал
дальше.
   €осиф за его спиной все еще не шевелилсЯ. Џо телу пробежал  озноб.  …го
мальчик проехал мимо него. …го мальчик видел его и проехал мимо.
   ‚друг  выезд  неожиданно  повернул.  Џоворот  был  нелегок,  но   Џавел
справилсЯ с ним очень искусно.  €звилистыми  линиЯми  спустилсЯ  с  холма,
козел Џаниск осторожно переставлЯл ноги, выезд приблизилсЯ к €осифу. Џавел
переложил в левую руку  маленький  хлыст,  опустил  ее  и  поднЯл  правую,
вытЯнув ладонь и приветствуЯ €осифа, словно наездник  на  арене  во  времЯ
проездки. ‘ердце €осифа  замерло,  забилось  толчками.  Њальчик  подъехал,
остановилсЯ перед ним, слегка улыбнулсЯ, с трудом преодолеваЯ смущение.
   €осиф заговорил, его голос звучал глухо, слова давались ему нелегко:
   - ’еперь ты так хорошо правишь, что можешь выступать на арене.
   - „а, мой Џаниск сейчас отлично объезжен, - ответил Џавел.
   Љогда он заметил отца, им овладело волнение, робкаЯ радость и нежность.
Ћбычно €осиф не имел привычки выезжать за город и разгуливать по горам. ‡а
последнее времЯ,  с  тех  пор  как  умер  дедушка  ”абулл,  мать  и  ”иней
отзывались об отце крайне недружелюбно, и  та  несдержанность,  с  которой
€осиф в присутствии Џавла  сделал  выговор  его  любимому  учителю  ”инею,
осталась словно шип в сердце мальчика. Ќо когда он теперь увидел  отца,  в
нем все же проснулось  теплое  чувство  к  нему.  …го  смутило,  что  этот
человек, его отец, великий писатель и друг  императора,  как  беглый  раб,
скитаетсЯ по окрестности, бродит вокруг их дома в смутной надежде  увидеть
его. ‚месте с тем он вспомнил об обиде, нанесенной  матери,  и  об  обиде,
нанесенной ”инею, он испытывал неловкость и досаду,  и  перваЯ  мысль  его
была - сделать вид, что он не заметил отца, просто проехать мимо. Ќо затем
он сказал себе, что уклонЯтьсЯ от встречи - трусость. Ќе следует  избегать
трудностей и неприЯтностей, нужно идти им навстречу, - так  учат  принципы
"прекрасного и доброго", это твердит ему ”иней  каждый  день.  €  хотЯ  он
испытывал досаду на отца, но все же  был  горд,  что  тот  совершил  такой
далекий путь только ради того, чтобы,  может  быть,  его  увидеть;  больше
всего он гордилсЯ тем, что отец встретилсЯ с ним  как  раз  в  ту  минуту,
когда он мог показать ему свое мастерство в полном  блеске.  ќтот  поворот
наверху, на гребне холма, был - ѓеркулес свидетель  -  адски  труден.  ’ут
многие отступили бы, и он был  рад,  что  в  присутствии  отца  так  ловко
справилсЯ. Ќо, уже не доезжаЯ до €осифа, мальчик опЯть стал думать о  том,
как сильно рассердились бы мать и ”иней, увидев его вместе  с  €осифом,  и
решил не пускатьсЯ в долгий разговор с отцом. Ћт небрежной элегантности, с
которой он ехал по холму, не осталось и следа; теперь  он  стоЯл  в  своем
маленьком шатком экипаже принужденно и неловко, терзаемый  противоречивыми
чувствами.
   €осиф обычно не отличалсЯ особой чуткостью, когда дело касалось  Џавла,
но на этот раз он  угадал  мысли  мальчика  совершенно  точно.  Ћн  охотно
спросил бы, что делает мать и закончена ли  вилла,  но  боЯлсЯ  тем  самым
коснутьсЯ собственного слабого места и сделать сына еще пугливее.  Џоэтому
он произнес только несколько общих фраз: как приЯтно в это времЯ года  еще
жить за городом, и как хорошо Џавел может здесь совмещать учение и  спорт.
Џавел несколько вЯло возразил, что ему недостает товарищей, что он скучает
здесь, в одиночестве.  Ќеобходимо  соревнование,  заметил  он  резонерским
тоном.
   ‚ последних словах мальчика €осиф  услышал  мысли  ”инеЯ.  ‚  нем  жила
радость оттого,  что  Џавел  не  проехал  мимо  него,  как  он  вначале  с
замиранием сердца опасалсЯ, он еще наслаждалсЯ видом сына,  радовалсЯ  его
развевающимсЯ волосам, его голосу, но он уже говорил себе:  "‚сем  этим  Я
обЯзан проклЯтому ”инею, ”иней учит его самообладанию,  учит  не  избегать
трудностей. ”иней посвЯщает его в  учение  стоиков.  Ђ  какаЯ  цена  этому
учению? Џошлым и  убогим  кажетсЯ  оно,  если  сравнить  его  с  мудростью
Џроповедника, Љогелета (*68). ‘ Љогелетом хотел бы Я познакомить мальчика.
Ќе теперь, конечно, позднее. ќто дьЯвольски труднаЯ книга. Љогелет понимал
греков, но грекам трудно понЯть его. Ђх, Џавел,  мой  сын,  понЯл  бы  эту
книгу, если бы Я только имел возможность  раскрыть  перед  ним  ее  смысл!
Њожно просто с ума сойти, оттого  что  даже  этим  коротким  разговором  Я
обЯзан ”инею".
   €осиф понимает, что неразумно дольше  затЯгивать  свидание.  Ћн  хорошо
знает принципы прекрасного и доброго (*69), которым учит  мальчика  ”иней,
знает о хваленом самообладании, знает, что Џавел ставит ему  в  упрек  то,
что он медлит, обнаруживает свои чувства, не может с ним  расстатьсЯ.  …му
следовало бы сказать: "’ам, внизу, менЯ ждет экипаж. †елаю тебе  и  дальше
успешно изучать ѓомера и править твоим выездом. Џривет матери и ”инею". Ћн
должен был бы сказать это самым легким тоном, но он не может, он просто не
в силах, наоборот, он продолжает болтать какой-то праздный, ненужный вздор
судорожно, на плохом, даже длЯ него, греческом Языке.
   - „а, ѓомер, - говорит он. - “ ѓомера много чепухи. Ќо он понимает, что
такое красота и  мудрость.  Џусть  Ћдиссей  убивает  всех  женихов  (*70),
насильников, людей действиЯ, но он  щадит  поэта.  Ћни  знают,  что  такое
писатель, греки.
   —то он говорит? Љакое мальчику до этого дело? —то Џавел подумает о нем?
€ все-таки он продолжает  некоторое  времЯ  в  том  же  роде.  Ќаконец  он
умолкает, просто стоит перед мальчиком и смотрит на него. Ђ между тем  уже
наступили сумерки, ему следовало бы в самом деле  подумать  о  возвращении
домой. Ќо он все-таки стоит и смотрит на сына.
   Ћн ждет до тех пор, пока Џавел сам не прекращает свидание. “же темнеет,
замечает он, ему пора домой. ’огда €осиф наконец делает над собой усилие и
говорит торопливо и довольно бессвЯзно:
   - „а, совершенно верно, и мой экипаж ждет внизу.
   Џотом мальчик уезжает.
   €осиф, хотЯ и это тоже неправильно, продолжает стоЯть  и  смотреть  ему
вслед,  пока  тот  не  скрываетсЯ  из  виду.  ‡атем,  слегка   спотыкаЯсь,
охваченный смЯтением, возвращаетсЯ на дорогу.


   ‘имон, послав полковнику ‹укриону столь ощутимое чихательное  знаменье,
считал вопрос о взаимоотношениЯх с полковником исчерпанным. ‘имон-џники не
был философом. …му хотелось  показать  полковнику,  а  еще  больше  своему
товарищу  Љонстантину,  что  одиннадцатилетний  еврейский  мальчик   может
совершенно так же маневрировать предсказаниЯми счастьЯ и несчастьЯ, как  и
взрослые римские прорицатели, гадающие по внутренностЯм и полету  птиц,  и
что религиозные убеждениЯ полковника, очевидно, оставлЯют желать  многого.
ЏонЯтно ли это длЯ других, его мало трогало, может быть, ему и самому было
не совсем понЯтно. ‚о всЯком случае, он был уверен, что  покончил  с  этой
историей честно и по-мужски.
   Љонстантин не так легко это переварил. …го мучило, что  ‘имон  подшутил
над его отцом. Ђ снисходительность ‘имона в последовавшей  за  этим  драке
обидела его еще больше. Џорвать с товарищем он был не в силах, но глухо  и
беспомощно  выказывал  ему  свою  злобу.  Љогда  шла  игра  в   солдат   и
разбойников, он присоединЯлсЯ теперь не к той партии, в которой был ‘имон,
чего раньше никогда не случалось, и если ‘имон шел в разбойники, то он шел
в солдаты. ‘имона это сердило, но еще больше удивлЯло. Ћднажды он  спросил
Љонстантина прЯмо, в чем дело и что он, ради ѓеркулеса, имеет против него.
Љонстантин уклонилсЯ от ответа, ‘имон  решил,  что  это,  вероЯтно,  из-за
серой белки. Ћн добродушно предложил Љонстантину  на  месЯц  одолжить  ему
зверька. Ќо после некоторого колебаниЯ Љонстантин мужественно отказалсЯ:
   - „оговор есть договор, - сказал он, белки не взЯл и продолжал дутьсЯ и
молчать.
   Ћднажды, когда Љонстантин был солдатом, а ‘имон -  разбойником,  борьба
принЯла особенно  ожесточенный  характер.  ‚полне  понЯтно,  что  "Ѓольшой
„еборой" владели солдаты, а не разбойники. Ќо  вовсе  не  понЯтно,  почему
солдаты должны были запеть песню с припевом "хеп, хеп":

   —то у евреев в храме?
   ‘виньЯ, хеп, хеп, свиньЯ.

   Ќапротив, это было нахальством,  так  как,  в  конце  концов,  "Ѓольшую
„ебору" изобрели евреи, и со стороны пользовавшихсЯ ею было очень нехорошо
петь эту песню. Џоэтому возмущенный ‘имон считал  делом  чести  отбить  со
своими разбойниками у солдат это орудие. Ќо перваЯ атака  была  неудачной,
неприЯтельское  войско  оказалось  лучше.  ђазбойники  отступили  довольно
далеко, чтобы с разбегу захватить "Ѓольшую „ебору" в решительной  схватке.
‘амо орудие было пущено в  ход,  Љонстантин  обслуживал  его,  он  стрелЯл
быстро, метко. Ћн предвидел заранее, что атака разбойников удастсЯ  и  что
следующий его выстрел  будет  последним.  Ћн  направил  жерло  на  ‘имона,
выстрелил, попал. Ћн попал очень метко, ‘имон, бежавший на приступ, упал и
осталсЯ  лежать.  ‘начала  остальные  думали,  что  это  игра,  разбойники
продолжали  наступать,  а  солдаты  защищатьсЯ.  Ќо,  увидев,  что   ‘имон
продолжает лежать, они вернулись и обнаружили, что снарЯд, сразивший  его,
не из теста, а из камнЯ. ‡арЯжал не Љонстантин,  другие  помогали  ему,  и
теперь нельзЯ  было  даже  установить,  кто  заложил  камень  в  жерло,  -
случилось ли это по неосторожности, из любопытства или со злым умыслом. ‚о
всЯком случае, ‘имон лежал на земле и не шевелилсЯ; зарЯд попал ему в лоб,
как раз над глазом. Њальчики стоЯли вокруг, молчаливые,  пораженные,  пока
наконец не вмешались прохожие.  ’огда  мертвого  мальчика  отнесли  в  дом
ЂлексиЯ.
   Ђлексий тотчас же послал за €осифом. Љогда он рассказывал ему все,  что
знал,  €осиф  стоЯл  совершенно  спокойно,  только  его  челюсти   странно
двигались,  словно  он  что-то  пережевывал.  Ћдна  мысль  наполнЯла  его,
наполнЯла всего, вытеснЯЯ все остальные: "џ старалсЯ, чтобы другой сын мой
не стал гоем; тем временем гои убили моего еврейского сына". Ћн  думал  об
этом неотступно.
   Ђлексий умолк. €осиф ничего не сказал, он стоЯл среди  комнаты,  слегка
пошатываЯсь.
   - ђазве вы не хотите видеть џники? - спросил  в  конце  концов  Ђлексий
хриплым, глухим голосом.
   €осиф как будто не слышал. ‡атем вдруг неожиданно спросил:
   - —то?
   € Ђлексий повторил враждебно:
   - ђазве вы не хотите видеть џники?
   Џосле некоторой паузы €осиф сказал, и его слова прозвучали почти робко:
   - ‚едь это не полагаетсЯ.
   Ђлексий изумленно поднЯл глаза, затем сообразил, что  €осиф,  вероЯтно,
имеет в виду запрещение, по которому свЯщенник не имеет права приближатьсЯ
к трупу ближе, чем на четыре шага.
   - Ђх, так, - отозвалсЯ он,  и  в  его  голосе  прозвучало  презрение  и
разочарование. - ‚ы же можете видеть его из соседней комнаты, -  продолжал
он.
   - „а, так можно, - нерешительно ответил €осиф и последовал за Ђлексием.
   Ћн сел в комнате, рЯдом с  той,  где  лежало  тело.  ‚  открытую  дверь
рассматривал он своего мертвого сына. ’от лежал  на  опрокинутой  кровати.
Ђлексий опрокинул ее, как полагалось, в знак скорби. Ђлексий  оставил  его
наедине с мертвым, так €осиф провел всю ночь.


   Ћн размышлЯл в ту ночь о многом, над чем раньше никогда не задумывалсЯ,
и когда наступило утро, он стал на много ночей старше.  Ћбычно  он  боЯлсЯ
погружатьсЯ в собственные глубины, он был  длЯ  этого  слишком  ленив.  Ќо
теперь все его глубины были разверсты, и он вынужден был туда  спуститьсЯ.
‚ эту ночь он думал не по-гречески, не по-латыни и не по-еврейски, все его
мысли  складывались  на  арамейском  Языке  -  Языке  его  ранней  юности,
казавшемсЯ ему всегда безобразным и презренным.
   Ћн спорил сам с собой, хитроумничал, то сваливал всю вину на  себЯ,  то
на судьбу, на бога, на „орион. …го  скорбь  была  безмерна,  безмерно  его
раскаЯние, безмерны самообличениЯ.
   ‘лишком мало любил он своего еврейского сына.  Ћн  обещал  Њаре  беречь
его, но оказалсЯ плохим стражем, и если она спросит его: "ѓде џники,  дитЯ
мое, твой сын?" - он ничего не сможет ей ответить. Ћн прилепилсЯ сердцем к
сыну гречанки, он  гордилсЯ  этим  сыном  своего  сердца,  его  он  берег,
хранительницу же своего еврейского сына он отослал,  а  сам  плохо  хранил
его; поэтому смерть его сына - заслуженнаЯ кара.
   Ѓывал ли когда-нибудь человек столь смешон  в  своем  самомнении?  …два
Њара повернулась к нему спиной, эта презреннаЯ, дважды отосланнаЯ, как  ее
плохо охранЯемый сын  уже  погиб,  убитый  теми  гоЯми,  которых  она  так
боЯлась, но среди которых сам €осиф ходил с  небрежным  высокомерием,  как
властелин среди ничтожеств. Ђ теперь он  сидит  здесь,  куча  дерьма.  Ћн,
человек востоко-запада, человек, написавший космополитический  псалом.  Ћн
захотел быть одновременно  римлЯнином  и  евреем,  гражданином  вселенной.
•орош гражданин вселенной! …сли гражданин вселенной тот, кто всюду дома  и
поэтому - нигде, то €осиф именно таков. Ћн ничто. Ќи римлЯнин,  ни  еврей.
Ќичто.
   €осиф ”лавий. ‚еликий писатель. …го бюст стоит в храме Њира. Ћн написал
прославленную  книгу.  Ћн  работает  над   "‚сеобщей   историей   иудеев".
"‘емидесЯти семи принадлежит ухо мира, и Я один из них". Ључа дерьма.
   Ћн рылсЯ в глубинах своей души и не нашел ничего. ‘тал рытьсЯ глубже  -
и нашел сладострастие, еще глубже - и нашел суетность. …ще глубже -  и  не
нашел ничего. …ще глубже - и опЯть нашел суетность. ’огда он устрашилсЯ  в
сердце своем и исполнилсЯ боЯзни.
   Ћн искал прибежища в книжной мудрости. Ќо она не дала ему утешениЯ.  "€
познал Я: все, что ни делает бог, пребывает вовек; ничего не  прибавить  к
тому и ничего не убавить. —то было, то есть и теперь, что будет, то  давно
уже было. € еще видел Я под солнцем: место кротости, а  там  злоба,  место
правды, а там неправда.  €  сказал  Я  в  сердце  своем:  это  ради  сынов
человеческих так учинено богом,  дабы  видели  они,  что  стоЯт  не  более
скотов. Џотому что участь  сынов  человеческих  и  участь  скотов  -  одна
участь: как те умирают, так умирают и  эти,  и  одно  дыхание  у  всех,  и
преимущества у человека пред скотом нет, и все  суета.  ‚се  идет  в  одно
место, - все произошло из праха, и все возвратитсЯ в прах. Љто знает,  дух
сынов человеческих восходит ли в небеса и дух скотов  сходит  ли  вниз,  в
землю" (*71). ’ак сказал  человек  по  имени  Љогелет  несколько  столетий
назад, и кто мог бы сказать лучше? Ќа что нужен он, €осиф  ”лавий,  и  его
"‚сеобщаЯ историЯ"?
   ’от, кто это сказал, Љогелет, был умный человек. Ћни его не любили,  не
любЯт его и теперь - ни его, ни его книгу. ‚ течение столетий спорили  они
в €ерусалиме, следует ли включать его книги в число  свЯщенных  книг,  они
еще и теперь спорЯт в џмнии. Ћн слишком умен  и  слишком  насмешлив,  этот
Љогелет. "Ќет иного блага длЯ человека, как есть и пить и  услаждать  душу
свою от труда своего" (*72). € вот результат, вот  последний  вывод  того,
кто больше всех изучал эту землю. естнадцать различных способов  изучениЯ
применЯл он, и шестнадцать верных слов длЯ этих шестнадцати способов нашел
он, и вот результат: "все суета и затеи ветреные" (*73) и "нет иного блага
длЯ человека, как есть и пить".
   ‡атем €осифом вновь овладевал гнев. Ѓог смеетсЯ над ним,  бог,  подобно
морю, бросает его вверх и вниз, играет им, словно  море  кусочком  пробки.
ђазве не он всего несколько недель назад шел  к  ’иту  -  торжественно,  в
зените своего счастьЯ, и внешне и внутренне все было блеск и свершение?  Ђ
теперь  џгве  позволил  себе  по  отношению  к  нему  эту  нелепую  шутку.
…динственно, чему он научил своего сына ‘имона, были кой-какие сведениЯ по
орудийной технике, и, как нарочно, с помощью нелепой  пародии  на  военную
машину, которую он с такой гордостью описывал сыну, џгве  и  гои  погубили
его.
   Љакое преступление совершил  он,  что  бог  наказал  его  этой  нелепой
шуткой? Ћн хотел  привести  своего  греческого  сына  к  богу.  ђазве  это
преступление?
   Ћн встал, его дыхание прерывалось, он кощунствовал. Џусть так, на каком
бы месте его ни раскрыть, слой  за  слоем  рассыплетсЯ,  обнаружитсЯ  одна
пустаЯ оболочка за другой. ‘верху он римлЯнин, но если немного  поскрести,
вылезет гражданин  вселенной,  еще  немного  поскрести  -  еврей,  а  если
поскрести еще глубже, то сойдет и это.  Ќо  одно  останетсЯ,  одно  нельзЯ
соскрести, и это одно: €осиф  бен  Њаттафий,  €осиф  ”лавий,  может  быть,
только крошечный сгусток суетности, но все же некто, некое "џ". Џусть  это
его позор, но еще больше его гордость. Ћн,  например,  не  рассказывает  о
цифрах, этого он не делает, не  хочет,  он  рассказывает  только  о  таких
людЯх, как он сам, только об отдельных "Я".  ‚  этом  утверждает  он  себЯ
перед богом. Ѓог не имеет права так обращатьсЯ с этим "џ".  €ли  тогда  не
следовало создавать его таким.
   Љак €ов, восставал он против бога и вызывал его на спор (*74).  "џ  был
суетен, Я был высокомерен, - каЯлсЯ он перед невидимым судьей. - џ  ничего
не скрываю. € все же џгве несправедливо обижает менЯ и несправедливо  убил
моего сына. …сли Я был суетен, разве не џгве создал менЯ таким? …сли Я был
суетен, то разве не  во  имЯ  џгве?  џ  хотел  показать,  что  слуга  џгве
человечнее, божественнее, чем слуга ћпитера. ‚от в чем было мое тщеславие.
€ Я защищаю его. Ђ теперь слово за џгве: пусть говорит".
   Ќо  после  этого  взрыва  гнева  и  гордости  он  весь  поник,  вдвойне
почувствовав свое ничтожество. Ћн понЯл совершенно отчетливо, что  слишком
мало любил своего сына ‘имона и был за это через него наказан. …го  сердце
было лениво, его чувство убого, в этом состоЯла его вина. ЃольшаЯ вина.
   „о сих пор все  его  деЯниЯ  и  его  муки  проходили  сквозь  него.  Ћн
встрЯхивалсЯ, и все исчезало, можно было начинать  сызнова.  Ќа  этот  раз
нельзЯ. ќто никогда не исчезнет. —ерез все его будущее неотступно  пройдет
с ним образ ‘имона, и с ним будет его обвинение.


   €осиф провел всю ночь в комнате рЯдом с той, где лежало  тело;  Ђлексий
не обращал на него вниманиЯ. Ќочи стоЯли уже довольно холодные. €осиф  был
измучен и, вероЯтно, голоден, но он об этом не думал.
   “тром, позднее, к нему привели двух посетителей: полковника ‹укриона  и
его сына Љонстантина. Ћба смущенно переминались с ноги  на  ногу.  Ћни  не
знали, что им говорить бледному, одинокому, небритому человеку.
   - џ не виноват, - сказал наконец Љонстантин; его голос звучал хрипло  и
срывалсЯ, нелегко давались ему слова. - ’ам был камень.  џ  не  знаю,  кто
положил его в жерло. Ќо Я это еще выЯсню и переломаю  ему  кости.  ЉлЯнусь
ѓерклом, - добавил он, это выражение он перенЯл у своего друга ‘имона.
   €осиф молчал. ’ак, значит, они пришли, убийцы. Ћн силилсЯ понЯть  слова
Љонстантина, это было нелегко. Ќаконец удалось. ђазве он не сказал, что не
виноват? ‚ероЯтно, оно так и есть, во всЯком случае, он в этом убежден. Ќо
кто без вины? Ћни все помогали,  они  все  травили  его  еврейского  сына.
Ќаконец €осиф открыл рот, ему удалось заговорить:
   - „а, - сказал он, - конечно, ты не виноват, клЯнусь ѓерклом. - Ћн даже
улыбнулсЯ, правда, с чудовищным трудом.
   ќто посещение стоило полковнику ‹укриону больших усилий. Ћн считал, что
его присутствие  здесь  -  благородный  поступок,  а  €осиф,  по-видимому,
недостаточно оценил это благородство. Џравда,  €осиф  ”лавий  был  римским
всадником и имел доступ к императору, но, в конце концов, он все же только
еврей. ќто Явствует хотЯ бы из того, как он вел себЯ.  ‘идеть  в  соседней
комнате,  опрокидывать  кровать  -  какие  варварские,  суеверные  обычаи.
‹укрион, старый солдат, любил все выкладывать начистоту,  и  ему  хотелось
высказать сейчас свое мнение. Ќо так как, из-за неблагоприЯтного  стечениЯ
обстоЯтельств, его сын Љонстантин убил ‘имона и так  как,  кто  знает,  не
слушает ли умерший и не отомстит ли впоследствии, он предпочел промолчать.
   ‚месте с сыном подошел ‹укрион  поближе  к  телу.  Џолковник  с  самого
начала предчувствовал, что дружба с  евреем  добром  не  кончитсЯ.  Ђ  вот
теперь этот ‘имон лежит мертвый на  опрокинутой  кровати,  и  виноват  его
Љонстантин. Ќа всЯкий  случай,  чтобы  предотвратить  месть  умершего,  он
возьметсЯ за Љонстантина и хорошенько его выпорет. ‡акон повелевает хорошо
относитьсЯ к мертвым, а к тому же еще этот  мальчик  -  длЯ  евреЯ  -  был
необычайно мил и очень смышлен.  Љровать  они  опрокинули,  эти  суеверные
люди, но о самом главном, наверно, позабыли. € ‹укрион вытащил из  кармана
медную монету и положил ее ‘имону под Язык, дабы ему  было  чем  заплатить
перевозчику мертвых, •арону.
   Џодавленный стыдом и раскаЯнием, косилсЯ Љонстантин на тело. Љакого  он
свалЯл дурака. ‚ероЯтно, его товарищ даже  не  знал,  почему,  собственно,
Љонстантин с ним рассорилсЯ. —удесный  парень  был  его  друг  ‘имон.  Љак
искусно он соорудил "Ѓольшую „ебору", - это не шутка, - и под  конец  даже
предложил ему серую белку. …сли бы Љонстантин поговорил с ним  откровенно,
они бы не разлучились, будь то в разбойниках, будь то в солдатах,  и  этот
ужас не случилсЯ бы.
   ’ак стоЯли они перед телом, а €осиф сидел на полу в  соседней  комнате.
‡атем, пробыв, сколько полагаетсЯ, полковник трижды поднЯл руку,  прощаЯсь
с умершим, как должен делать в подобном  случае  каждый  римлЯнин,  то  же
самое сделал и его сын, и они воскликнули:
   - Џрощай, ‘имон!
   ‡атем хмуро, еле поклонившись €осифу, ‹укрион с Љонстантином удалились.
   ‘реди днЯ пришел Ђлексий. ќтот  обычно  спокойный  и  вежливый  человек
продолжал относитьсЯ к €осифу так же вызывающе, как и накануне.
   - Њы с доктором ‹ицинием все устроили относительно погребениЯ, - сказал
он. - ‡автра мы предадим его земле, возле Ђппиевых ворот.
   €осиф сидел на полу, он казалсЯ опустошенным до последних глубин. Џеред
его глазами стоЯла пелена, как тогда, в пещере, когда он умирал от  жажды.
Ћн слышал агрессивный тон ЂлексиЯ, понЯл, что тот тоже считает его не  без
вины. Ќо это его не  трогало.  ‚  нем  все  еще  звучали  стихи  из  книги
Љогелета: "‚сему свой час, и времЯ всЯкой вещи под небом: времЯ  рождатьсЯ
и времЯ умирать; времЯ  насаждать  и  времЯ  вырывать  насажденное;  времЯ
убивать и времЯ врачевать; времЯ разрушать и времЯ строить; времЯ искать и
времЯ терЯть; времЯ обнимать и времЯ удалЯтьсЯ от объЯтий; времЯ  войне  и
времЯ миру. —то же за польза работающему от того, над  чем  он  трудитсЯ?"
(*75) ќто вспоминал, продолжаЯ сидеть на полу, упрЯмый,  одичавший  €осиф.
…го руки и ноги, вероЯтно, онемели, но он не двигалсЯ.
   Џриходили друзьЯ проведать его. „еметрий ‹ибаний, Љлавдий ђегин, доктор
‹ициний. …му прислали в ивовой корзинке траурное кушанье из  чечевицы.  Ќо
хотЯ закон и предписывал утешать скорбЯщих, евреев пришло  немного.  €осиф
упустил времЯ сделать умершего своим сыном, а своего другого  сына  он  не
сделал евреем. Ћни считали, что смерть мальчика - кара џгве.


   Ќа другой день ‘имона-џники похоронил