то был третий раз, что
он встречал ее  у  ‚асилиЯ.  Љогда  она  услышала,  зачем  он  здесь,  она
осталась.
   ‘ волнением следил €осиф, как Љритий примерЯет к бронзовой  модели  два
сверкающих овальных камнЯ. Џугающе смотрели камни с бронзового  лица.  ќто
были уже не  заурЯдные  полудрагоценные  камни,  вставленные  в  заурЯдную
бронзу, - это были поистине его глаза.  ‘  изумлением  увидел  €осиф,  что
зловещий, неуклюжий Љритий проник в его затаенные мысли, угадал его грехи,
его страсти, его гордость, его бессилие. Ћн ненавидел грека ЉритиЯ,  и  он
ненавидел грека ‚асилиЯ за то, что они подсмотрели наготу его души. Ћн  не
мог вынести вида своего бюста и отвернулсЯ.
   €осиф увидел, как ‹уциЯ, высоко поднЯв брови, внимательно рассматривает
бюст. € чтобы ускользнуть от своих смЯтенных чувств, он ухватилсЯ за мысль
о ней, об ее смелом, Ясном лице. "ќти римлЯне не знают,  что  такое  грех.
Ћтсюда,  вероЯтно,  их  сила,  их  грандиозные   успехи.   Ќе   тревожимые
внутренними препЯтствиЯми, воздвигали они свою империю  и  разрушили  наше
царство. ђазве мы не потому проиграли наше первое  большое  сражение,  что
никак не могли решитьсЯ принЯть бой  в  субботу  и  предпочли,  чтобы  нас
перебили, беззащитных? ’еперь Я стал мудрее. џ кой-чему научилсЯ. џ  знаю,
что такое грех, но Я совершаю его. €з моих грехов во мне  вырастает  сила.
"‹юби бога даже дурным влечением". ‹егко быть сильным, когда  сознание  не
сковывает твоих влечений. Ѓыть грешным сознательно и не спасатьсЯ под сень
благочестиЯ и смирениЯ, - вот величайшаЯ победа".
   € он снова обратил свой взглЯд на бюст. ‘тал рассматривать его,  полный
упрЯмого  самоутверждениЯ.  —уть  повернутаЯ  к  плечу  бронзоваЯ  голова,
смотревшаЯ на зрителЯ и на мир,  была  всЯ  как  бы  проникнута  глубоким,
умудренным любопытством, алчным и опасным, и  €осиф  сказал  "да"  и  этой
алчности, и своим грехам. Њожет быть, в поблескивающих глазах было  что-то
отталкивающее, но эти глаза были полны силы и жизни, это были его глаза, и
он был рад, что они такие, какие есть.
   ‚се собравшиесЯ рассматривали бюст с глубоким вниманием: взволнованный,
упрЯмый €осиф, жаднаЯ до всего сильного  и  живого  ‹уциЯ,  самоуверенный,
скептический ‚асилий, тихий, презирающий людей подручный Љритий.
   - ЉлЯнусь ѓеркулесом, - произнесла наконец  принцесса  -  она  пыталась
говорить легким тоном, но ее голос звучал подавленно, - вы же  нечестивец,
€осиф ”лавий!
   “дивленно обернулсЯ к  ней  €осиф,  мрачный,  надменный.  ’о,  что  она
говорила, звучало как одобрение. Ќо кто позволил ей читать его мысли?  ’о,
о чем он дерзал думать сам, отнюдь еще не разрешалось говорить другому. Ћн
ничего не ответил.
   - ’ы превзошел себЯ, друг Љритий, - заЯвил наконец  ‚асилий;  даже  он,
против обыкновениЯ, был изумлен. - Ќо Я  полагаю,  -  добавил  он,  и  его
обычный веселый тон  прозвучал  несколько  натЯнуто,  -  что  мы  все-таки
сделаем голову без глаз.
   - •орошо, пусть будет так, - нерешительно согласилсЯ €осиф.
   - †аль! - заметила ‹уциЯ.


   ‘ейчас же после того, как бюст был закончен, император снова  пригласил
к себе €осифа. Ќа этот раз он был один, и €осиф сразу увидел,  что  апатиЯ
первых недель исчезла. ‡а это времЯ  массы  придумали  длЯ  ’ита  странное
прозвище: они назвали его "Љит". ‚ероЯтно, они хотели выразить этим словом
всю   огромность   его   власти   в   сочетании   с   нерешительностью   и
медлительностью. Љак бы то ни было, но  сегоднЯ  он  ничуть  не  напоминал
кита. Ќаоборот, казалось, он в отличном настроении, очень общителен, и  он
не утаил от €осифа причин происшедшей в нем перемены.
   ‘трах, вызванный промедлением Ѓереники, исчез. Ќе потому она  задержала
так долго свой приезд, что, как он боЯлсЯ, тени его  старых  деЯний  вновь
встали между ним и ею, - разрушение храма, дерзкий по-мужски обман,  каким
он заманил ее к себе и взЯл насильно.  Ќаоборот,  все  разъЯснилось  самым
благоприЯтным  образом:   ее   удерживают   наивные,   даже   трогательные
побуждениЯ. Ћна,  глупенькаЯ,  в  своем  благочестии,  хочет,  прежде  чем
надолго поселитьсЯ с ним  в  ђиме,  поладить  со  своим  богом,  построить
будущее  счастье  на  жертве,  -  она   занимаетсЯ   умерщвлением   плоти,
самоотречением и покаЯнием. ‚о славу  џгве  она  остриглась  и  дала  обет
приехать в ђим, только когда волосы снова отрастут. €з страха божьего, как
она пишет,  отказываетсЯ  она  от  радости  скорой  встречи.  Њожет  быть,
замечает он доверчиво и подталкивает €осифа локтем, при этом играет роль и
то, что она не хочет показатьсЯ ему с короткими волосами. ѓлупенькаЯ!  Љак
будто он будет меньше любить ее, даже если она обреетсЯ  наголо.  ‘начала,
чтобы сделать жертву еще труднее, она даже не хотела сообщить ему  причину
своего промедлениЯ, - она считала, что этот обет касаетсЯ только ее  и  ее
бога. Ќо в конце концов все-таки решила написать ему об этом.  Ћн  рад  до
глубины души, что все объЯснилось такой ребЯчливой затеей.
   €осиф слушал  с  удивлением,  недоверчиво.  Ћн  знал  Ѓеренику  и  знал
еврейские правила и обычаи. Ћтказывались от вина  и  стригли  себе  волосы
лишь в том случае, когда џгве спасал человека от большой  непосредственной
опасности. Ќет, это не могло быть настоЯщей причиной  ее  задержки,  здесь
было что-то другое, загадочное. ђимлЯнина она может обмануть, но  не  его.
Љак бы то ни было, она приедет, а ’ит увлечен ею  так  же,  как  тогда,  в
Ђлександрии.  ‚се  это  мелькает  в  голове  €осифа  во   времЯ   рассказа
счастливого императора, но он не обнаруживает перед ним своих сомнений.
   €мператор продолжает болтать, весело говорит о сюрпризе, который он  ей
готовит. Ђ вот и сюрприз. Ћн вызвал к себе астронома Љонона, чтобы принЯть
его в присутствии €осифа. Џусть ученый расскажет ему о новом, открытом  им
созвездии. Ћно находитсЯ  вблизи  созвездиЯ  ‹ьва,  семь  очень  маленьких
звезд, - люди с острым зрением видЯт  от  десЯти  до  двенадцати.  „алекое
нежное сиЯние, тонкое, как волосы.
   - Ђ придумали вы название длЯ вашего созвездиЯ? - спросил император.
   - џ хотел просить ваше величество дать  ему  имЯ,  -  ответил  смиренно
ученый.
   - Ќазовите созвездие "‚олосы Ѓереники"!  (*32)  -  приказал,  улыбаЯсь,
’ит. - „ело в том, что принцесса Ѓереника пожертвовала свои волосы небу, -
объЯснил он. - „умаю, что небо принЯло ее дар и сохранит его.


   ‚есь ђим толпилсЯ у храма Њира, когда в библиотеке  устанавливали  бюст
€осифа, первого евреЯ, удостоившегосЯ от императора этой  милости.  ‘амому
€осифу едва удалось достать двадцать пропусков, которые „орион потребовала
длЯ своих друзей.
   ђабы с трудом притащили бюст  и  поставили  его  на  гладкий  мраморный
цоколь. Њногочисленные приглашенные молча выстроились широким  полукругом.
•удощаваЯ, странно  поблескивающаЯ  голова  €осифа,  безглазаЯ  и  все  же
исполненнаЯ мудрого любопытства, гордо и свысока смотрела через  плечо  на
пышную толпу.
   ћний Њарулл, которому €осиф просил поручить торжественную  речь,  встал
перед бюстом. Ћн говорил о писателе,  о  писателе-историке,  он  восхвалЯл
человека, который увековечивает деЯние, преходЯщее. Џравитель преходит,  и
преходит дело его. Џолководец умирает, и его победа забываетсЯ. ђеальны ли
они, эти деЯниЯ? Ќе изменЯютсЯ ли они даже во времЯ своего свершениЯ?  Ћни
многосмысленны, длЯ каждого их участника означают они нечто  иное,  каждый
видит их со своей точки зрениЯ.  Ќо  вот  писатель  берет  эти  событиЯ  и
придает им единый смысл,  так  что  они  стоЯт  перед  всеми  проЯсненные,
понЯтные. Њогущественнее смерти -  великий  писатель-историк.  Ћн  владеет
тайной повелевать полной, чтобы она не растеклась, но застыла навек.
   €удеи рано это понЯли. Ћни с древних  времен  пытались  закрепить  свою
историю в преданиЯх, которые открыл им их бог. Ћни, как показывает перевод
их канона семьюдесЯтью учеными, великие историки. Џоэтому кажетсЯ  двойным
триумфом,  что  император  ’ит  не  только  победил  иудеев,  но   и   дал
превосходному писателю, иудею €осифу ”лавию, возможность написать  историю
этой победы.
   …сли  сегоднЯ  всеблагой  величайший  ’ит  принимает  своего  историка,
первого писателЯ-иудеЯ, в число тех, чьи произведениЯ сохранЯютсЯ  в  зале
бессмертных, то эта высокаЯ награда все же не слишком высока,  ибо  только
благодарЯ книге нашего €осифа деЯниЯ ђима в €удее будут жить длЯ  далекого
потомства.
   ‚от лежит в своем шкафу книга нашего друга. Ћна  -  ничто.  Ћна  только
книга: пергамент, тушь, чернила. Ќо этот в высшей степени хрупкий материал
ЯвлЯетсЯ вместе с тем твердейшим материалом на свете,  не  менее  прочным,
чем коринфскаЯ бронза, из которой отлит бюст, ибо написанное слово  -  это
высшее, что боги дали нам, людЯм.
   ’ак говорил ћний Њарулл. ‡атем  выступил  вперед  император,  надел  на
статую  венок,  обнЯл  €осифа,  поцеловал  его.  Ћбширный,   строгий   зал
наполнилсЯ бурей возгласов и рукоплесканий.
   - Ћ  наш  император  ’ит!  Ћ  ты,  великий  писатель  €осиф  ”лавий!  -
раздавалось со всех сторон. ‚осклицали сенаторы в белых одеждах с  полосою
пурпура, в  красных  башмаках  на  толстой  подошве,  с  черными  ремнЯми,
восклицали,  несколько  кисло,  коллеги   €осифа,   восклицали   гордо   и
взволнованно те немногие евреи, которые были приглашены:  доктор  ‹ициний,
ѓай Ѓарцаарон.
   - Ћ  наш  император  ’ит!  Ћ  ты,  великий  писатель  €осиф  ”лавий!  -
счастливаЯ, кричала,  вместе  с  другими,  „орион.  …й  порой  удаетсЯ  на
несколько мгновений сделать вид перед старым ‚алерием и Ђннием Ѓассом, что
весь этот праздник - пустЯк, и разыгрывать ироническое  превосходство,  но
ненадолго. Ћба ее  спутника  и  сами  не  могут  противитьсЯ  впечатлению,
которое производит на них церемониЯ. €так,  „орион  стоит,  преисполненнаЯ
гордости, ее тонкое, чистое лицо слегка покраснело, большой рот  по-детски
полуоткрыт. „лЯ всех - длЯ ЂнниЯ, и  ‚алериЯ,  и  ”лавиЯ  ‘ильвы  -  €осиф
отныне перестанет быть презренным евреем, но будет великим писателем,  чьЯ
почетнаЯ  статуЯ  торжественно  выситсЯ  здесь,  в  храме   Њира.   „орион
издевалась над ним, когда он говорил о себе как  о  человеке,  чьЯ  власть
безгранична и безоговорочна, как решение судЯщего мертвых. Ќо разве теперь
о нем не сказал нечто подобное даже насмешник Њарулл? Ћна переводит взглЯд
с его худощавого, красивого лица на бледный, благородный  блеск  бюста,  и
перед ней теперь новый €осиф, вокруг него  загадочное  сиЯние,  такое  же,
какое исходит от коринфской бронзы, его живаЯ голова гордо и чуждо взирает
поверх других, так же как и голова из бронзы. € она чувствует, как  в  ней
возрождаетсЯ ее былаЯ неудержимаЯ страсть к €осифу, ее влечет к нему,  как
некогда в Ђлександрии, когда она с ним соединилась.
   ‘ам €осиф  стоит,  окруженный  всеми  этими  почестЯми,  в  скромной  и
достойной позе. Ќо  за  высоким,  выпуклым  лбом  бурлЯт  мысли.  ‚от  он,
благословенный день, день исполнениЯ, столь долгожданный. ќто - вступление
€зраилЯ через первые открывшиесЯ врата в почетный зал  народов.  Ќо  разве
его почести не добыты обманом и лестью? ‚от его  бюст:  под  темно-зеленым
венком - бледное, благородное поблескивание бронзы. Ќо сам  он  сделан  из
плохого материала. Љакой жалкой кажетсЯ ему его книга, когда он сравнивает
ее с тем, что он  призван  создать!  €  даже  эту  жалкую  книгу  он  смог
закончить только с помощью ”инеЯ. Џрошли времена, когда он, дописав  книгу
о ЊаккавеЯх, гордилсЯ своим греческим Языком. ’еперь  он  видит,  что  ему
повсюду нужны подпорки и поправки. „аже сына своего Џавла не  удалось  ему
увлечь своей идеей, - как же он  увлечет  за  собою  мир?  …го  охватывает
растерЯнность, он  полон  сознаниЯ  собственного  ничтожества.  Ћн  слышит
праздничный, почетный шум; но сквозь этот шум, тихо и все  же  без  усилий
покрываЯ его, опЯть  звучит  укорЯющий,  презрительный  голос,  голос  его
друга-врага, обесцениваЯ, заранее уничтожаЯ всЯкое возражение: "‚аш доктор
€осиф - негодЯй". Ћн смотрит на лица окружающих, - разве они не видЯт, как
он жалок? Ћщущение своего бессилиЯ грозит задушить его, сейчас он  упадет.
Ћн оглЯдываетсЯ, ища помощи. Ќо нет никого, кто бы оказал ему эту  помощь.
Ќет даже ЂлексиЯ, стеклодува. …сли бы он мог хоть положить руку на  голову
своего сына-евреЯ, ‘имона-џники! Ќо нет никого.
   ‘ его бледного худого лица все еще не сходит та же  скромнаЯ  и  гордаЯ
улыбка.  Њожет  быть,  оно  стало  только  чуть-чуть  бледнее.  Ћкружающие
находЯт, что это человек, умеющий нести бремЯ  своего  счастьЯ,  достойный
своего успеха.


        —Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ. Њ“†

   Џосле мучительной жары этого месЯца сегоднЯ, 27 августа, наконец  подул
прохладный ветер,  и  €осиф,  направлЯЯсь  в  носилках  на  Џалатин,  всем
существом наслаждалсЯ легким, свежим воздухом. Ћн был  счастлив.  ’о,  что
’ит, даже сейчас, во времЯ  пожара,  нуждаетсЯ  в  нем,  было  длЯ  €осифа
большим торжеством. €бо сегоднЯ, на четвертый день, все еще не был затушен
пожар, величайший со времен Ќерона. Њожет быть, бедствие было на этот  раз
еще более жестоким. ’огда огонь разрушил лишь тесные,  уродливые  кварталы
старого города; теперь же он добралсЯ до  красивейших  районов  -  Њарсова
полЯ, Џалатина. ‘горел дотла Џантеон, бани Ђгриппы, храмы €зиды и Ќептуна,
театр Ѓальба,  театр  ЏомпеЯ  (*33),  Ќародный  зал,  “правление  военными
финансами, сотни лучших  частных  особнЯков.  Ќо,  главное,  был  вторично
разрушен Љапитолий, едва отстроенный заново, этот центр римского  мирового
могущества.
   џвлЯлось ли это знамением богов, направленным против  Љита?  ‚раждебные
толки усиливались. Ћсобенно волновались  евреи.  Ћни  сами  пострадали  от
пожара, их лучшаЯ синагога, ‚едийскаЯ, та, что на левом берегу ’ибра, была
разрушена. ‚се же они с удовлетворением смотрели на пожар. ‚едь это на  их
деньги, предназначенные длЯ храма  џгве,  отстроил  заносчивый  победитель
храм Љапитолийской троицы. €  вот,  простоЯв  так  недолго,  он  уничтожен
вторично, этот Љапитолий, один вид которого вызывал в  них  столь  горькую
злобу и страдание! ќто - рука џгве, торжествовали они,  рука  џгве  карает
человека, который испепелил его дом и унизил его  народ.  ‚  их  кварталах
стали повсюду поЯвлЯтьсЯ уличные пророки, возвещали конец света, раздавали
трактаты о мессии, мстителе, принесшем меч.
   Џравда, сам €осиф смотрел на вещи с другой точки зрениЯ.  Ћн  испытывал
глубокую удовлетворенность. ЌесмотрЯ на то, что ’ит сейчас же - и притом с
несвойственной ему за последнее времЯ энергией - принЯл решительные  меры,
рассылал повсюду пожарные и уборочные команды,  прекращаЯ  всЯкие  попытки
грабежа, организовал пристанища длЯ оставшихсЯ без крова, он все же  нашел
времЯ вызвать к себе €осифа.
   ’ихо покачиваЯсь в носилках и предаваЯсь приЯтным мыслЯм, вдыхал  €осиф
свежий ветер.  ‚се  складывалось  по  его  желанию.  Џосле  того  как  ему
воздвигли бюст, „орион стала совсем другаЯ,  она  -  одно  с  ним,  как  в
первые, лучшие времена в Ђлександрии.  Ћн  рад,  что  может  исполнЯть  ее
желаниЯ, или - зачем лицемерить? - ее прихоти. Џравда, это  не  легко.  Ћн
вторично проверил смету на постройку виллы. ЌесмотрЯ на неожиданно большую
сумму, подаренную ему императором, придетсЯ все же занимать, если он хочет
сделать хоть сколько-нибудь приличный взнос  на  построение  синагоги  его
имени  и  одновременно  строить  виллу  длЯ  „орион.  Љлавдий  ђегин,  его
издатель, не откажет ему в необходимых деньгах,  но  это  послужит  ђегину
желанным  поводом  длЯ  неприЯтных  замечаний.  Ћднако  именно   то,   что
исполнение жениных прихотей стоит ему жертв, и привлекает €осифа.  ‘егоднЯ
ночью он обещал ей виллу. Ћн улыбаетсЯ, вспоминаЯ, как хитро она  выманила
у него согласие. ’еперь, после пожара,  деловито  поЯснила  она,  начнетсЯ
новое большое строительство. Њногие,  жившие  до  того  в  центре,  начнут
строитьсЯ в окрестностЯх, участки вокруг Ђльбанского озера и  строительные
материалы вздорожают. Ќо она предвидела это и сговорилась  с  архитектором
ѓровием. Ћн сдержит слово, оставит длЯ нее участок, не превысит сметы.
   €осиф знает жизнь. Ћн знает, что архитектор все равно выйдет за пределы
сметы, знает, что обещаннаЯ вилла обойдетсЯ недешево.  Ќо  он  вспоминает,
как лежала „орион подле него, положив  голову  ему  на  грудь,  и  тонким,
совсем детским голосом уговаривала его; он и сейчас,  днем,  не  жалеет  о
данном согласии. Ћн может  себе  позволить  быть  великодушным.  —еловеком
умеренным его никак нельзЯ назвать. Ћн никогда не был умеренным, он всегда
жаждал  еще  больше  жизни,  больше  успеха,  труда,  наслаждений,  любви,
мудрости, бога. Ќо сейчас он добилсЯ своего, сейчас он собирает жатву.
   ’ит быстрыми шагами пошел ему навстречу, сердечно приветствовал его.  ‘
тех пор как  императору  известна  причина,  из-за  которой  откладываетсЯ
приезд Ѓереники, с тех пор как ему стало известно, что не он тому причина,
он бодр, деЯтелен, его вЯлость исчезла.  Џожар  не  может  поколебать  его
уверенности. ‡а счастье нужно платить жертвами, - к этой мысли он  привык.
ђазве мудраЯ Ѓереника не сделала этого добровольно, заранее?  Љроме  того,
пожар даст ему возможность показать  свою  щедрость,  в  противоположность
скупости отца. ‘обственно говорЯ, пускаетсЯ он в  полную  откровенность  с
€осифом, пожар случилсЯ очень кстати. ’ит всегда имел  намерение  строить.
ѓибель старого ђима длЯ него лишь подтверждение того,  что  небо  одобрЯет
его планы. Ћн подробно, с увлечением,  рассказывает  €осифу  о  том  новом
ђиме, картину которого носит в  себе,  -  насколько  величественнее  будет
новый Љапитолий, как много  прекрасного  и  нового  он  создаст  на  месте
плохого и старого.
   Ќо больше, чем  новое  строительство  ђима,  больше,  чем  все  другое,
занимает его, как и прежде, Ѓереника. „оверчиво, и уж  не  в  первый  раз,
расспрашивает он евреЯ €осифа, своего  друга,  удастсЯ  ли  ему  разрушить
стоЯщую между ним и ею преграду?
   - ’ы сам, мой €осиф, женилсЯ на египтЯнке, - говорит он. - џ знаю,  что
многие это сочли грехом. € моим римлЯнам не понравитсЯ, если Я  женюсь  на
чужестранке. ‘кажи мне откровенно, как относитесь вы,  евреи,  к  браку  с
чужестранкой? ќто грех перед вашим богом?
   €осифу было приЯтно, что император с ним так откровенен. ’ерпеливо, как
уже делал не раз, объЯснЯл он ему:
   - €осиф, наш герой, чье имЯ Я ношу, взЯл себе  в  жены  египтЯнку,  наш
законодатель  Њоисей  -  мадианитЯнку.  –арь  ‘оломон  спал   со   многими
чужестранками, как со своими женами. € мы, евреи, почитаем  и  превозносим
ќсфирь, супругу персидского царЯ Ђртаксеркса.
   -  ќто  утешительно,  -  задумчиво  отозвалсЯ  ’ит.  -  џ  должен  тебе
признатьсЯ, мой €осиф, - добавил он, близко  подойдЯ  к  нему,  обнЯв  его
рукой за плечи и улыбаЯсь по-мальчишески смущенно,  -  Я  всегда  чувствую
себЯ перед ней маленьким мальчиком. Ћна - чужаЯ и на недосЯгаемой  высоте,
даже когда Я беру ее. џ хочу, чтобы она стала со мной одно, Я хочу слитьсЯ
с ней. Ќо она замыкаетсЯ от менЯ, даже когда отдаетсЯ мне. “ вас,  евреев,
есть длЯ этого акта дьЯвольски умное выражение: мужчина познает женщину. џ
до сих пор не познал ее. Ќо, когда она  теперь  приедет,  она,  Я  в  этом
уверен, передо мной раскроетсЯ. „ело в том, что Я нашел причину, почему не
мог до сих пор подойти  к  ней  ближе.  ЊенЯ  сковывали  остатки  нелепого
предрассудка, мое римское высокомерие разделЯло нас, как  панцирь.  Ќо  за
эти недели Я стал мудрее. ’еперь Я знаю, что империЯ  нечто  большее,  чем
расширеннаЯ €талиЯ. Њожет быть, эта катастрофа  -  предостережение  вашего
бога. ’еперь предостережение уже излишне. „опускаю, Я ничего не делал, мои
руки были праздны, не выполнЯли того, к чему менЯ побуждали мое  сердце  и
мой мозг. Ќо теперь конец праздности. ќтот ”лавий ‘ильва не внесет в сенат
своего законопроекта относительно обрезаниЯ. Ѓелобашмачники в  Ђлександрии
будут укрощены. ‘кажи об этом своим  евреЯм.  Џусть  верЯт  в  менЯ.  џ  в
ближайшие же дни подробно все это обдумаю с Љлавдием ђегином.
   ‘обственно говорЯ, €осиф собиралсЯ после аудиенции вернутьсЯ домой.  Ќо
он с самого начала испытывал  ребЯческое  желание  показатьсЯ  в  парадной
одежде Њаре и ‘имону. ’еперь, после милостивого приема у ’ита, он  уже  не
мог подавить в себе этого желаниЯ. Ћн отправилсЯ к стеклодуву Ђлексию.
   ‘обытиЯ и  внутренние  и  внешние  подчинЯлись  ему.  €счезло  гнетущее
чувство своей неполноценности, охватившее  €осифа  тогда,  в  минуту  его,
казалось бы, высшего торжества. •орошо, пусть  его  жизнь  сложна,  сложны
отношениЯ с „орион, не просты и отношениЯ с Њарой. Ќо у него  свой  метод.
†енщина, которую он любит и без которой не могут обойтись ни  его  сердце,
ни его чувственность, отказывает ему в  сыне.  Ќу,  так  он  возьмет  сына
другой, той, которой не любит, но котораЯ ему ни в чем не отказывает.
   ‘ устройством маленького ‘имона в ђиме дело пошло не  так  гладко,  как
Њара себе представлЯла. ‚ строго ортодоксальной школе,  на  правом  берегу
’ибра, куда мальчик поступил сначала, ему,  как  незаконнорожденному,  как
сыну презренного €осифа, приходилось выслушивать много  неприЯтного.  Њара
взЯла его оттуда, отдала, по совету стеклодува ЂлексиЯ, увлеченного  умным
мальчуганом, в более либеральную школу. ’ам ‘имон чувствует  себЯ  хорошо,
ему не колют глаза тем, что он - сын €осифа. Ќо его мать, котораЯ боЯзливо
цеплЯетсЯ за старые обычаи,  недовольна.  …е  ‘имон-џники  учитсЯ  в  этой
аристократической школе сомнительным вещам. Ќикто не запрещает ему, даже в
субботу, вместе с мальчиками-Язычниками предаватьсЯ шумным уличным  играм.
…го ближайший друг  -  маленький  Љонстантин,  сын  отставного  полковника
‹укриона. Ћднажды оба мальчика вздумали задирать жрецов  €зиды,  произошел
скандал, даже полициЯ вмешалась. Ћбоих  видели  в  ресторане  "‘тоило  под
оливами". …л ли там ‘имон запрещенные кушаньЯ или нет - этого из  него  не
вытЯнешь; на вопросы Њары он молчит, как каменный; но  что  с  ним  будет,
если вдруг он там отведал свинины, которую  вывеска  ресторана  восхвалЯет
как главное свое блюдо?
   €осиф не находит в этих проделках ничего страшного. Ћн видел маленького
Љонстантина, приЯтелЯ ‘имона, буйного, грЯзного парнишку. Ћни дерутсЯ,  но
привЯзаны друг к другу; маленький Љонстантин даже  почитает  ‘имона  после
того, как тот показал его  отцу,  отставному  полковнику,  одну  из  своих
моделей орудиЯ и полковник пробурчал: "Ќедурно.  „лЯ  еврейского  мальчика
даже удивительно!" Ќо воспитание ‘имон получает, конечно, не идеальное,  в
этом с Њарой нельзЯ не согласитьсЯ, и уже пора бы попасть  ему  в  хорошие
руки. Љонечно, желаниЯ Њары легче осуществимы, чем желаниЯ „орион,  и  они
больше совпадают с его собственными.  €так,  он  решилсЯ.  Ћн  предоставит
Џавла „орион, а сам займетсЯ воспитанием ‘имона; может быть, если  мальчик
оправдает его надежды, €осиф возьмет его к себе в  дом.  ќто  ему  кажетсЯ
удачным разрешением вопроса, оно всех  удовлетворит.  „аже  иудеи  столицы
примирЯтсЯ с его греческим сыном, если он предъЯвит им своего  сына-иудеЯ.
‘ „орион он о своем намерении еще не говорил. Ќо какие у  нее  могут  быть
возражениЯ? Ћн улыбнулсЯ расчетливо, с добродушным цинизмом. Ћн подарил ей
виллу, она у него в долгу. ’ак великодушие само несет в себе награду.
   •вастливо, в своей блестЯщей парадной одежде, предстает он пред  Њарой.
Њара восхищена; даже ‘имон, несмотрЯ  на  весь  свой  критицизм,  деловито
констатирует, что €осиф выглЯдит замечательно.
   ‘обственно говорЯ, €осиф  предполагал  сначала  договоритьсЯ  с  „орион
относительно своего плана. Ќо он  в  хорошем  настроении,  и  ему  хочетсЯ
дарить радость. Њара может совсем остатьсЯ в ђиме, возвещает он милостиво,
мальчика он устроит у высокопоставленных друзей, позднее, может быть, даже
возьмет к себе.
   Ћбычно Њара соображает очень медленно, но сейчас, когда речь идет о  ее
мальчике, она понимает сразу, какую резкую  перемену  в  ее  жизнь  внесет
решение €осифа. …сли ее сын будет воспитыватьсЯ у друзей €осифа или даже в
его доме - это значит, что ей придетсЯ с  ‘имоном  расстатьсЯ.  ’огда  ей,
вероЯтно, очень редко удастсЯ видетьсЯ с ним.  …е  господин  и  повелитель
€осиф очень мудр. Ќо разве она, мать, не знает о мальчике многое из  того,
чего не знает €осиф? € не забудет ли ‘имон добрые старинные обычаи? ‚се же
она счастлива. …е ‘имон-џники завоевал сердце отца,  он  станет  таким  же
великим человеком, как и тот, пусть даже не богословом и  не  мудрецом  во
€зраиле. Ћна целует руку €осифа, она велит мальчику поцеловать  ему  руку,
она смиренна, горда, счастлива.
   €осиф решает в этот великий день,  когда  он  согласилсЯ  на  постройку
виллы, уладить вопрос и с закладкой синагоги. Ћн сообщает доктору ‹ицинию,
что  хочет  участвовать  в  постройке  новой  синагоги.  ‹ициний  искренне
обрадован. ’актично, чтобы не задеть €осифа, приступает он  к  финансовому
вопросу. ‘инагога €осифа не будет особенно  роскошной.  Ћриентировочно,  -
это ни к чему не обЯзывает, - набрасывает он смету в миллион семьсот тысЯч
сестерциев. €осиф испуган. Ѓольше двухсот тысЯч он не в состоЯнии дать  на
это дело, и может ли он согласитьсЯ,  чтобы  при  таком  ничтожном  взносе
синагога называлась его именем?  ‹ициний  не  дает  ему  слова  вымолвить,
продолжает говорить.  Ћн  предлагает  €осифу  поделить  расходы  следующим
образом: €осиф жертвует семьдесЯт драгоценных свитков,  спасенных  им  при
разрушении €ерусалима, ‹ициний  оценивает  их  примерно  в  семьсот  тысЯч
сестерциев.  ’огда  €осифу  останетсЯ  добавить  только  каких-нибудь  сто
пЯтьдесЯт тысЯч наличными. ‚едь эти  свитки  торы  ЯвЯтсЯ  существеннейшей
частью нового дома  божиЯ.  …сли  же  вместилище,  то  есть  само  здание,
обойдетсЯ дороже, чем предположено, то это уже дело ‹ициниЯ и  его  друзей
внести излишек.
   Љакое великодушное предложение, какой счастливый  сегоднЯ  день!  €осиф
почти не в силах скрыть свою радость, - там, в  храме  Њира,  стоит  перед
глазами римлЯн его бюст, а перед глазами иудеев его  синагога  примирит  с
ним невидимого бога.


   ‘ гордостью, многословно, рассказывала „орион своему отцу,  придворному
живописцу ”абуллу, что €осиф наконец-то дал согласие на постройку виллы  в
Ђльбане. Њассивный  старик  сидел  очень  прЯмо,  по  своему  обыкновению,
особенно  изысканно  одетый;  к  нему,  как   к   живописцу-профессионалу,
относились в обществе с пренебрежением, и поэтому он  тем  более  старалсЯ
иметь корректный, истинно римский вид. Љогда  „орион,  к  которой  он  был
страстно привЯзан, в свое времЯ стала женой евреЯ, этот удар поразил его в
самое сердце. ‘ тех пор он сделалсЯ еще суровее и молчаливее.
   € вот „орион, оживленнаЯ, счастливаЯ, тонким детским голосом хвасталась
тем, как ловко она все устроила. “же несколько лет назад сговорилась она с
архитектором ѓровием относительно необычайно дешевой цены за участок и  за
постройку. Ќелегко было все эти годы удержать ѓровиЯ при его  решении.  Ќо
ей это удалось. € даже теперь, после пожара, хотЯ цены растут буквально не
по днЯм, а по часам, архитектор остаетсЯ верен своему слову.
   ”абулл  слушал  с  непроницаемым  видом.  ‚начале,  сейчас   же   после
замужества „орион, он не испытывал по отношению к  этому  еврею,  негодЯю,
псу, которому его дочь так постыдно отдалась, ничего,  кроме  ненависти  и
презрениЯ. ’о, что €осиф был  к  тому  же  писателем,  еще  усиливало  эту
ненависть; ”абулл знать не хотел о литературе, он был  озлоблен  тем,  что
ђим ценил писателей, а не художников. Ћднако он был великим  портретистом,
привыкшим читать по лицам людей; он многое прочел по  лицу  €осифа  о  его
сущности и  судьбе,  он  не  смог  скрыть  от  себЯ  значительность  этого
человека, и с годами между ними произошло как бы примиренце. Џостепенно  в
живописце ”абулле росло даже особое, полное  ненависти,  восхищение.  ќтот
€осиф изображал в своей книге людей,  ландшафты,  событиЯ  так  живописно,
словно смотрел на них взором  художника;  при  этом  он  ненавидел  всЯкую
живопись. ‚ конце концов, €осиф стал внушать ”абуллу даже какой-то  страх:
этот человек, видимо, обладал магической силой. Ћн околдовал не только его
дочь,  но  и  старого  императора  и  молодого.  €  ему  просто   навЯзали
общественное признание, которого так мучительно  недостает  ”абуллу.  ѓнев
его еще возрос, когда он узнал от скульптора ‚асилиЯ, что  €осиф  отклонил
его предложение - поручить ”абуллу раскраску цоколЯ  длЯ  €осифова  бюста.
…го славе этот отказ повредить не мог. ”абулл считалсЯ  первым  живописцем
эпохи. Ќо всЯ его неразумнаЯ злоба против зЯтЯ снова проснулась  при  этом
сообщении.
   Љогда дочь рассказала ему о новой удаче €осифа и о том, что теперь  его
богатство позволЯет ему подарить ей долгожданную  виллу,  злоба  художника
удвоилась. ‘ам он был человек состоЯтельный и отнюдь не скупой, он  охотно
подарил бы загородный дом своей дочери, которую любил, и не сделал  этого,
только желаЯ показать си, что €осифу, несмотрЯ на его кажущийсЯ блеск,  не
хватает самого существенного. Њысль, что ей приходитсЯ за  свою  любовь  к
этому человеку хоть чем-то платитьсЯ, давала ему некоторое удовлетворение.
   ‘ привычной молчаливостью слушал он ее длинный  радостный  рассказ.  Ћн
подумал, что в одном, по крайней мере, его „орион отказала этому  человеку
- она не дала ему превратить своего сына Џавла в евреЯ.  ќто  служило  ему
утешением. ‚нук окажетсЯ таким же бесправным, как и он сам, его  поведение
и взглЯды будут такими же строго римскими, и он  будет  так  же  проникнут
греческой культурой. Ћднако эта мысль мало  способствовала  смЯгчению  его
злобы. Ќо когда „орион обхватила наконец руками его торжественную голову и
прошептала: "џ так  рада,  папочка,  что  ты  наконец  напишешь  длЯ  менЯ
"“пущенные возможности", - старик осторожно, но решительно высвободилсЯ из
ее милых рук и своим очень мужественным голосом коротко заЯвил:
   - Њне жаль, „орион, но Я длЯ твоего евреЯ фресок делать не стану.
   „орион, обиженнаЯ, возмущеннаЯ, спросила с удивлением:
   - —то это значит? ’ы же мне обещал? ‚едь уговорить €осифа было нелегко.
   - Ћхотно верю, - отозвалсЯ с ненавистью старик. - ‚от почему Я этого  и
не хочу. €мператор не так разборчив, как твой еврей,  -  продолжал  он.  -
€мператор поручил мне расписать большой зал Ќовых бань (*34). џ думаю, что
"“пущенные возможности" найдут там более  компетентных  и,  уж  во  всЯком
случае, более  благосклонных,  зрителей,  чем  в  загородном  доме  €осифа
”лавиЯ.
   - Ќо ты ставишь менЯ в смешное положение, - вскипела „орион, -  а  Я-то
перед ним из кожи лезла!  ’ы  еще  никогда  не  нарушал  своего  слова,  -
упрашивала она.
   - ‘итуациЯ изменилась, - возразил ”абулл.  -  €осиф  ”лавий  решительно
отклонил мою работу. Љогда скульптор ‚асилий предложил, чтобы  Я  расписал
цоколь, он отказалсЯ.
   „орион замолчала, удивленнаЯ, - об этом она ничего не знала. Ђ ее  отец
продолжал:
   - ’ы боишьсЯ оказатьсЯ в смешном положении  перед  ним,  -  заметил  он
иронически. - Ћн же ставил себЯ в смешное положение перед целым  миром,  и
сколько раз... Ћн дал себЯ высечь, расхаживал в цепЯх раба.  €  если  даже
они поставили его бюст в библиотеке,  он  остаетсЯ  смешным,  он  остаетсЯ
замаранным. Ћн - собака, отброс.
   Ќикогда  еще  не  приходилось  „орион  слышать  из   уст   отца   столь
несдержанные речи. Ќа миг она была готова признать его правоту, но сейчас,
когда все это хлынуло из него, ее чувства изменились.  „есЯть  лет  назад,
сообщив ему о своем решении сойтись с евреем, она ждала от  него  жестких,
насмешливых слов, но он ничего не  сказал,  он  сжал  губы  так,  что  они
вытЯнулись в нитку, его глаза непомерно округлились и выступили из  орбит;
ей было очень тЯжело, и она поспешила уйти из дому, к €осифу.  Ћтец  тогда
промолчал, он продолжал молчать, и она была крайне поражена,  что  теперь,
спустЯ десЯть лет, он вдруг заговорил.
   ‘перва она,  обычно  столь  находчиваЯ,  от  удивлениЯ  не  знала,  что
ответить. ‡атем мысленно увидела  бюст,  стоЯвший  в  почетном  зале,  его
бледное благородное поблескивание, загадочное сиЯние вокруг головы €осифа,
услышала  праздничный  шум  чествованиЯ,  и  ее  изумление  обратилось   в
негодование.
   - џ не позволю оскорблЯть его, -  вскипела  она.  -  „аже  тебе.  Ћн  -
собака? Ћн - отброс? …му дана власть  судить  мертвых,  -  продолжала  она
своим тонким голосом. ќто звучало  довольно  нелепо,  она  сама  смеЯлась,
когда €осиф этим хвалилсЯ, но теперь она повторЯла его слова, и  ее  глаза
светились буйно, экстатично. - Ћн судит живых и мертвых. …му дана  власть.
Ћн - ѓермес с птичьей головой, возвещающий приговор по своей табличке.
   Ћна была почти  рада,  что  упреки  отца,  столь  долго  таимые  и  все
накоплЯвшиесЯ, теперь наконец нашли выход в словах и она может против  них
защищатьсЯ.
   Ђ он продолжал говорить, продолжал бранитьсЯ  -  жестко,  грубо,  точно
конюх. Ћн жалел, что дал себе волю.  Ћн  любил  свою  дочь,  любил  за  ее
мать-египтЯнку, за ее художественное  чутье,  за  ее  сына,  которого  она
воспитывала  в  его  духе.  Ћн  знал,  что  с  каждым  словом  все  больше
отталкивает ее от себЯ, и сам страдал от  своих  слов:  совсем  не  в  его
натуре говорить так жестко и грубо. Ќо когда он вспоминал этого  человека,
негодЯЯ, этого пса, то терЯл всЯкую власть над собой, забывалсЯ и  говорил
больше, чем хотел сказать. ‚се, что он так долго носил в  себе,  вырвалось
наружу, грЯзно, низменно, вульгарно.
   ‹ицо „орион побледнело, как всегда, сначала вокруг губ, потом  побелели
и щеки. Ќеужели это ее отец, к которому она так привЯзана,  ходит  взад  и
вперед по комнате и  так  гадко  бранитсЯ  и  ругаетсЯ,  он  -  величайший
художник эпохи? Ћдин раз ей уже пришлось выбирать между ним и  €осифом,  и
она выбрала мужа. ‡атем все уладилось, у нее были и муж и отец, и она  так
радовалась, что в доме, который ей подарил муж, с ней будет одновременно и
лучшее  произведение  отца  -  трогательные   и   насмешливые   "“пущенные
возможности". € вот все кончилось дикой, грубой руганью. Ќо тут ничего  не
поможет, она тоже не в состоЯнии сдержать себЯ.
   - “ходи, - вдруг прервала она его тонким, пронзительным  голосом;  лицо
ее было теперь без кровинки, некрасивое, искаженное. - “ходи, -  повторила
она. - € пиши свою картину длЯ кого хочешь, длЯ императора или длЯ римской
черни.
   ”абулл сидел, сжав рот, выкатив глаза, как десЯть лет назад, когда  она
впервые сказала ему о своей свЯзи с евреем. € он опЯть молчал, как  тогда.
…й очень хотелось, чтобы он сказал хоть одно слово, которое прозвучало  бы
как раскаЯние или как извинение. Ќо он ничего не сказал,  ничего  не  взЯл
обратно. ”абулл просто сидел, может быть, чуть-чуть, совсем незаметно,  он
покачнулсЯ. …го молчание кольцом ложилось вокруг нее и  так  сжимало,  что
все тело ломило. Ќо она тоже не взЯла  своих  слов  обратно,  и  когда  он
наконец  поднЯлсЯ,  она  не  стала  его  удерживать.   Ћн   ушел,   слегка
пошатываЯсь, не такой прЯмой, как обычно.
   ‚от в каком состоЯнии была „орион, когда  €осиф  пришел  к  ней,  чтобы
сообщить о  своих  намерениЯх  относительно  ‘имона.  Ћн  выбирал  пустые,
безразличные слова. ‚ глубине души он  гордилсЯ  своей  идеей,  и  ему  не
приходило в голову, что у „орион могут возникнуть серьезные возражениЯ.
   Џока он говорил, ее  смугло-бледное  лицо  оставалось  неподвижным.  Ћт
своих друзей она знала о  присутствии  в  ђиме  первой  жены  €осифа:  над
провинциалкой посмеивались, -  дескать,  грех  молодости,  -  „орион  сама
посмеЯлась и скоро забыла об этой истории.  ‘ейчас,  пока  €осиф  говорил,
дело представилось ей в другом свете. Ћна все принесла в жертву €осифу,  а
он принимал это как нечто вполне естественное и подвергал ее новым и новым
унижениЯм. ’еперь он пожелал приравнЯть этого  ублюдка  от  провинциальной
мещанки к ее Џавлу, привести его к ней в дом. Ќеужели он так туп,  что  не
понимает, чего от нее требует? €ли, несмотрЯ на все, его свЯзывают  с  его
первой женой более прочные  нити?  …й  рассказывали,  что  эта  женщина  -
глупаЯ, толстаЯ еврейка, ничтожество; но кто знает, что приковывает к  ней
этого странного человека? …врей остаетсЯ евреем, евреЯ  тЯнет  к  еврейке,
как волка к волчице и кобелЯ к  сучке.  Ђ  она  только  вчера  так  горЯчо
защищала его перед отцом, защищала зубами и ногтЯми; ради мужа выгнала  от
себЯ отца, единственного человека,  которого  она  любит.  €  вот  что  он
предлагает  ей  взамен  отца,  -  своего  байстрюка.   Ќо   она   обуздала
поднимавшиесЯ в ней злобу  и  горечь,  не  высказала  ничего,  она  только
заЯвила жестким, тонким голосом:
   - Ќет, Я не согласна, чтобы ты приравнЯл этого мальчика к нашему Џавлу.
   €осиф был  обманут  ее  бесстрастным  тоном.  ‚полне  понЯтно,  что  не
обойдетсЯ без некоторых пререканий, прежде чем она согласитсЯ. Џоэтому  он
продолжал совершенно спокойно:
   - Ќашему Џавлу? - возразил он. - Ќо в том-то и беда, что, к  сожалению,
Џавел только _твой_ Џавел, а не _наш_ Џавел. ’ы же должна  понЯть,  что  Я
хочу  наконец  иметь  настоЯщего  еврейского  сына.  Џожалуйста,   обдумай
спокойно, „орион, моЯ умнаЯ, добраЯ „орион, справедливо ли мое требование.
   „орион все еще притворЯлась равнодушной.
   - Ќе Я, - сказала она злобно, но сдержанно, - не даю тебе мальчика,  он
сам не даетсЯ тебе; и он прав, потому что он все-таки не еврей.  ’ебе  это
удалось, ты поднЯлсЯ над своим презренным народом. ‡ачем моему сыну  опЯть
спускатьсЯ к твоим евреЯм? ’о, что он этого не хочет, - признак  здорового
инстинкта. Џрисмотрись к нему, поговори с ним:  он  не  хочет.  ЏопытайсЯ,
возьми его, если можешь.
   …е спокойнаЯ  издевка  взорвала  его.  ђазве  не  она  мешала  мальчику
соприкасатьсЯ с еврейскими учениЯми и с евреЯми? ђазве не она навЯзала ему
этого ”инеЯ? Ђ сейчас она смеет издеватьсЯ над ним потому, что мальчик  не
еврей? Ћн представил себе Џавла, сравнил его с ‘имоном. Џавел был  строен,
прекрасно сложен, у него были мЯгкие, приЯтные манеры,  как  у  ”инеЯ.  Ќе
могло быть сомнениЯ в том, что если поставить  его  рЯдом  с  ‘имоном,  то
сравнение будет не в пользу шумливого, необузданного еврейского  мальчика.
Ќо имеет ли она право высмеивать €осифа за то,  что  он  не  смог  сделать
Џавла своим еврейским сыном? "џ сам виноват, что она теперь так дерзка,  -
подумал он. - Џерипут [распущенность (евр.)], эмансипированность, - худшее
свойство, каким может обладать женщина, учат  богословы,  и  больше  всего
предостерегают они от женщин эмансипированных". ‚ его памЯти встали строки
из Ѓиблии: "и нашел Я, что горше смерти женщина, потому что она - сеть,  и
сердце ее - силки, руки ее -  оковы.  “годный  богу  спасетсЯ  от  нее,  а
грешник уловлен будет ею" (*35). ’ихо, почти  беззвучно,  как  в  школьные
годы, когда он заучивал их, произнес €осиф эти слова.
   - —то ты сказал? - спросила „орион.
   Ќо он уже успел овладеть собой. Ћн должен быть терпелив с ней. “ женщин
логика отсутствует. Ѓог отказал им в конструктивном мышлении. „аже еврейке
и той едва доступна логика, - чего же требовать от этой гречанки?
   - ’ебе бы не следовало так говорить, „орион, - ответил он  спокойно.  -
Ќе ты ли сама сделала все, чтобы он стал греком, и  противилась,  когда  Я
хотел хоть немного ознакомить его с иудаизмом? џ говорю не длЯ того, чтобы
упрекать тебЯ, но будь и ты, пожалуйста, благоразумна  и  не  препЯтствуй,
если Я хочу иметь сына-евреЯ.
   Ћднако она стоЯла на своем. …е сын - грек, всем своим  существом  он  -
грек. Џрививать ему еврейство - преступление. „а, она добилась, и  не  без
труда, чтобы Џавел облагородил  свои  врожденные  способности  знаниЯми  и
культурой ”инеЯ. € она  гордитсЯ  этим;  ибо  это  наименьшее,  что  может
сделать хорошаЯ мать длЯ такого сына.
   …е упорство рассердило €осифа.
   - Ђ скажи мне, - спросил он  насмешливо,  -  чего  ты,  самое  большее,
можешь добитьсЯ методами твоего ”инеЯ? —тобы Џавел, когда  вырастет,  стал
всеобщим любимцем и таким же пустоголовым,  как  твой  Ђнний  и  всЯ  твоЯ
компаниЯ?
   …ще не успев договорить, он пожалел о своих словах. Ќо было поздно. Ћна
встала. Ћна стоЯла теперь перед ним - тонкаЯ, стройнаЯ, бледнаЯ.  ‘начала,
правда, ей удалось сдержатьсЯ.
   - ’ы не понимаешь мальчика, - сказала она. - ‚се-таки он - грек,  а  ты
еврей, как бы тщательно ты не сбривал себе бороду.
   Ќо затем, словно она только сейчас осознала в полной мере сказанное им,
ее охватила  неистоваЯ  Ярость.  €  он  смеет,  обрушилась  она  на  него,
попрекать ее  Ђннием,  когда  сам  он  так  слеп  и  неразборчив  в  своем
сластолюбии? Љто она, эта женщина, сына которой он так горЯчо  отстаивает?
Ћ, она прекрасно знает кто, - ей рассказали. Њещанка из провинции, грЯзное
ничтожество, толстаЯ, глупаЯ  еврейка,  котораЯ  даже  старику  ‚еспасиану
надоела после первой же ночи. € ее-то ублюдка он намерен приравнЯть  к  ее
ухоженному, воспитанному Џавлу? €з-за этого ублюдка он  оскорблЯет  ее?  €
откуда он знает, что этот уличный мальчишка - именно его  сын,  а  не  сын
‚еспасиана?
   Ћна бранилась визгливо, злобно, вульгарно и в то же времЯ с  горечью  и
раскаЯнием вспоминала, как горЯчо еще вчера на этом  же  месте  восхвалЯла
его. ‚едь она его все-таки любила.  Ћна  же  показала,  что  готова  пойти
навстречу его желаниЯм, быть ему покорной,  даже  если  не  понимала  его.
Џочему он совсем не хочет с ней счит