 свалить и суп сварить,
   ‚озить навоз, царЯ хранить,
   „етей Љормить, коль есть нужда.
   „олжны солдаты все уметь.
   € ЏЯтый все умеет.

   Љогда они пели песню в третий раз, поЯвилсЯ противник.
   ‚орота оказались уж не так малы, во всЯком случае, они были  достаточно
велики, чтобы  в  невообразимо  короткое  времЯ  извергнуть  невообразимое
множество иудеев. ђимские воины  сменили  лопаты  на  щиты  и  мечи.  Ѓыло
дьЯвольски тесно, и тому, кого затискивали  в  дымЯщиесЯ  развалины,  было
трудно помочь.
   - Њаккавей! - кричали осажденные.
   - Џогибни, €удеЯ! - кричали римлЯне.
   Ќачалась настоЯщаЯ рукопашнаЯ схватка. €удеи не  обращали  вниманиЯ  на
то, что и многие из них попадали в тлеющие развалины. €удеи словно роились
вокруг римского боевого знака. ‚от упал знаменосец, второй схватил древко,
его тоже прикончили.
   - Њаккавей! - кричали осажденные, они овладели  знаком  и,  торжествуЯ,
унесли его за стены.
   ђимлЯне получили подкрепление. Џри второй  вылазке  иудеЯм  не  удалось
проникнуть так далеко, как в первый раз, но маленькие ворота извергали все
новые и новые толпы. Џедан  проклинал,  колотил  своих  людей  тростью  из
виноградной лозы. Ћни отбросили иудеев, некоторые из солдат Џедана  вместе
с отступившими ворвались  в  ворота.  ‚орота  закрылись.  ’е,  кто  проник
внутрь, погибли. Ќо противник был энергично отброшен.
   Џедан осклабилсЯ. Џротивник отброшен с  недостаточной  энергией.  Џедан
приказал построитьсЯ черепахой. ‹юди удивились. ‘тены  стоЯли  перед  ними
такие гигантские, высокие, машины не были  пущены  в  ход,  за  спиной  не
работала  артиллериЯ.  —его  хочет  их  начальник?  Ќеужели   они   должны
разламывать стены  голыми  руками?  Ќо  они  сомкнули  щиты  над  головой,
повинуЯсь приказу, двинулись вперед. Џедан почему-то приказал им  идти  не
на ворота, но вбок от  них,  влево,  где  находилось  обрамленное  золотом
оконце.
   Ќеуклонно они шли вперед,  они  теперь  достигли  стены,  передние  уже
вцепились в стену. € тогда произошло нечто, чего перваЯ когорта ЏЯтого, ко
всему привыкшаЯ, еще не видела. Љапитан Џедан, в своих  тЯжелых  доспехах,
подтЯнулсЯ и встал на щиты последнего звена; по  трещавшим  щитам  затопал
он, неуклюже расставлЯЯ ноги. Ћн не упал, свидетель ѓеркулес, он  сохранЯл
равновесие; в одной руке он держал горЯщую головешку, - и вот  он  швырнул
ее, швырнул в обрамленное золотом оконце  и  крикнул:  "„авай  еще!"  -  и
солдаты выхватили из каких-то тлеющих развалин и  передали  ему  еще  одну
головешку и еще одну. ‹юди, стоЯвшие под щитами, потеЯ, томЯсь, ждали,  не
знаЯ, что происходит над их головами, слышали  только,  как  их  начальник
кричит: "„авай  еще!"  и  "•еп,  хеп!"  Ќо  они  тоже,  как  и  подававшие
головешки, напрЯженно  ожидали,  что  теперь  произойдет.  €х  первый,  их
капитан Џедан, любимец армии, уж конечно, знает, что делает,  и,  конечно,
что-нибудь да произойдет.
   € капитан Џедан действительно знал, что делает. Ћн изучил  план  храма,
он  знал,  что  в  этом  помещении  с  оконцем  сохранЯлись  запасы  дров,
приносимые евреЯми на праздник кущей: иерусалимские граждане и паломники -
каждый тащил по одному полену. Џротивник должен быть  энергично  отброшен.
Ћн велел подавать себе наверх головешки, он бросал их, крича: "•еп,  хеп!"
и "„авай еще!" - и они слышали, как его подбитые гвоздЯми башмаки царапают
щиты, они терпели, крепко упершись, согнувшись, и стонали от нетерпениЯ.
   € вот наконец из-за стен донеслись  крики,  затем  показалсЯ  дым,  все
больше, все гуще, и тогда Џедан приказал: "Џодать лестницу". ‹естница была
слишком коротка, он велел поставить  ее  на  черепаху.  Ћн  полез  наверх,
лестница отчаЯнно качалась, но люди под  щитами  стоЯли  твердо,  и  через
оконце капитан Џедан пролез внутрь. Ћн спрыгнул прЯмо в дым и крик, рванул
запоры на воротах, в щели  между  створками  показалось  его  закопченное,
осклабленное лицо. € подобно тому, как  еще  недавно  ворота  извергали  в
невообразимо  короткое  времЯ  невообразимое  множество  людей,   так   же
проглатывали они теперь в одно мгновение людей Џедана, то  по  пЯтидесЯти,
то по сто.
   ‡дание храма было все выложено изнутри кедровыми балками,  лето  стоЯло
жаркое, дерево высохло. „ым уже исчез, поЯвилось пламЯ.  €  не  успел  еще
никто понЯть, что произошло, как  в  римском  лагере  раздались  неистовые
крики. "•еп, хеп!" - кричали  солдаты,  и:  "Ѓросай  разжигу!",  и:  "™иты
вперед!" Ћни не стали ждать приказов, их охватило  неистовство.  Њаленькие
ворота проглатывали их сотнЯми, теперь они  распахнули  и  другие  ворота.
€удейские пожарные отрЯды были перебиты, легионы двигались вперед, по двое
в звене, наискось сомкнув плечи, сдвинув щиты, и косили  людей  направо  и
налево.


   ЃольшаЯ часть иудейских отрЯдов  засела  в  фортах  и  башнЯх  ‚ерхнего
города, в самом храме находилось всего около тысЯчи человек. € они,  когда
римлЯне подожгли здание храма, поднЯли неистовый крик и пытались  затушить
огонь. ‘начала огонь был  слаб,  но  он  был  упорен,  неотступен.  ‚скоре
оказалось, что невозможно одновременно боротьсЯ против напиравших римлЯн и
тушить пожар. €оанн и  ‘имон  бар  ѓиора,  спешно  вызванные  из  ‚ерхнего
города, понЯли что защищать храм от огнЯ  и  от  римлЯн  не  удастсЯ.  Ћни
отдали приказ главным силам стЯнутьсЯ в  ‚ерхний  город.  Џусть  маленькие
отрЯды, прикрываЯ отступление, отстаивают по очереди все ворота в храм.
   Ћставленные длЯ этого оборонительные отрЯды были  обречены  на  гибель,
это знали все, но никто не колебалсЯ, заЯвлЯЯ о своем желании сражатьсЯ  в
них. ‚ добровольцы записалсЯ и мальчик ќфраим, его принЯли.  Љогда  ќфраим
уже собиралсЯ уйти, €оанн ѓисхальский возложил на него руку и сказал:
   - ’ы достоин. Џередай нашу веру другим, сын мой.
   ’ак возлагали руки на своих учеников учители-богословы, даруЯ им  право
и способность передавать учение дальше.
   ђимлЯне  быстро  справились  с  небольшим  отрЯдом,  защищавшим  ворота
храмового зданиЯ. Ћни добрались  до  лестницы  и  спустились  во  двор,  в
котором стоЯл алтарь длЯ  сжиганиЯ  жертв,  с  его  гигантской  оградой  и
мощными выступами, сделанный,  словно  навеки,  из  неотесанных  глыб  ибо
железо не должно было касатьсЯ его. ‘ейчас кучка иудейских солдат, человек
в пЯтьдесЯт, установила на нем снарЯдометатель.
   - Њаккавей! - кричали они.
   - •еп, хеп! Џогибни, €удеЯ! - кричали римлЯне и атаковали алтарь.
   ‘нарЯдометатель встретил их железом  и  камнЯми,  но  они  продвигались
вперед по обоим флангам алтарЯ, и вот они окружили его, и  вот  они  взЯли
ограду. ќто были люди из ЏЯтого легиона,  люди  Џедана.  ‘тоЯл  чудовищный
шум, но сквозь него постепенно пробивалсЯ голос,  дерзкий,  пискливый,  он
пел грубую песню ЏЯтого легиона. Ќесколько человек подхватили, и  вот  уже
пели все, восклицаний "Њаккавей!" уже не было  слышно,  доносилась  только
песнЯ:

   Ќа что наш ЏЯтый легион?
   ‹егионер все может:
   ‚ойну вести, белье стирать,
   Ќаш ЏЯтый все умеет.

   € вот римлЯне овладели и другими наружными воротами в этой части стены,
открыли их, и теперь атакующие хлынули внутрь со всех  сторон.  ђЯдами  по
два человека, выставив щиты, повернув лица боком, плечо  к  плечу,  шагают
они в такт, растаптывают, косЯт. ЌадвигаютсЯ с двух сторон, окружают  все,
что попадаетсЯ на пути,  гонЯт  к  огромному  алтарю.  Ќа  правом  выступе
алтарЯ, откуда начальник богослужениЯ обычно подавал свЯщенникам и левитам
знак к жертвоприношению, стоит теперь капитан Џедан, а вокруг него  топает
грубаЯ песнЯ ЏЯтого легиона. Ћн тоже поет, он размахивает  мечом  и  порой
длЯ разнообразиЯ бьет тростью из виноградной лозы. ‹юдей  гонЯт  вверх  по
алтарю, они кричат: "‘лушай, €зраиль!" - а на выступе стоит капитан  Џедан
и кричит:  "•еп!"  -  заносит  палку  из  виноградной  лозы  и  с  треском
обрушивает ее на головы евреев. Њечи косЯт, кровь течет ручьем по  ограде,
и вокруг алтарЯ вырастают горы трупов.


   ’ит как раз ненадолго прилег. Ћн вскочил,  он  увидел  самопроизвольное
мощное движение легионов. € затем он увидел дым и  пламЯ.  Ћн  выбежал  из
палатки как был, без знаков своего сана, без  доспехов.  ђинулсЯ  прЯмо  в
гущу буйной, радостной давки.  Њногие  узнали  его,  но  отнеслись  к  его
поЯвлению просто. Ћни закричали ему торопливо, радостно:
   - Џойдем  с  нами,  приЯтель!  Ѓежим  вместе,  бросай  с  нами,  бросай
головешки! •еп, хеп!
   Ћн хотел удержать их, пресечь бесчинства. Ќо действительно ли он  этого
хотел? "•еп, хеп!" - кричал он вместе с другими  против  воли  и:  "Ѓросай
головешки, приЯтель!"
   ‘тража,  стоЯщаЯ  перед  палаткой  принца,  заметила,  как  он  убежал.
‚стревоженные офицеры, гвардейцы ринулись через толчею,  стремЯсь  к  нему
пробитьсЯ.  Ќаконец,  когда  толпа  уже  пронесла  его  через  ворота   во
внутренность храма, они догнали его. Ћн успел овладеть собой. Ќеужели  это
он кричал вместе с толпой "хеп"? ’еперь он закричал:
   - ’ушите, воды!
   -  ’ушите,  воды!   -   кричали   офицеры.   Ћни   бросались   в   гущу
бесчинствовавших солдат.
   - ’ушите, воды! - –ентурионы обрушили свои палки из виноградной лозы на
озверевших римлЯн.
   Ќо бессмысленна была надежда отрезвить разбушевавшиесЯ легионы. ЃешенаЯ
Ярость,  хмель  убийства  овладели  всеми,  всей  армией.  Ћни  ждали  так
бесконечно долго, в течение всех этих жарких, изнурительных месЯцев, когда
наконец растопчут  подбитым  гвоздЯми  башмаком  "то  самое".  ’еперь  они
жаждали отомстить за свои страданиЯ, и все ринулись сюда - римские легионы
вперемешку  с  сирийскими,  арабскими  союзными  войсками.   ‚се   боЯлись
опоздать, торопились, не хотели допустить, чтобы  один  опередил  другого.
„орога, которую они намеревались проложить, не была готова. Ћни мчались по
рдевшему пеплу, топтали друг  „руга,  толкали  друг  друга  на  дымившиесЯ
обломки. Џерелезали через целые горы трупов.
   Љогда ’ит увидел, что с разбушевавшимисЯ солдатами  не  справитьсЯ,  он
прошел со своими офицерами во внутренний зал, отделенный от горЯщей  части
храма толстой стеной. ‚ысокие и прохладные, чуждые жару  пламени  и  дикой
свалке, вздымались за  этой  стеной  свЯщенные  своды  зала.  ‡десь  стоЯл
семисвечник, стол предложениЯ, алтарь длЯ жертвенных курений. Њедленно шел
’ит вперед, нерешительно приближалсЯ к занавесу, за  которым  была  тайна,
свЯтаЯ свЯтых. Џосле ЏомпеЯ сюда не ступал  ни  один  римлЯнин.  —то  там?
Њожет  быть,  все  же  какаЯ-нибудь  нечисть,  ослинаЯ  голова,  чудовище,
полуживотное,  получеловек?  ’ит  протЯгивает  широкую  короткую  руку   к
занавесу. ‡а ним - полные любопытства, напрЯженные  лица  его  офицеров  и
прежде всего  -  широкое,  розовое  лицо  капитана  Џедана.  —то  скрывает
занавес? Џринц отбрасывает его. Џеред ним небольшое сумеречное  помещение.
’ит входит. Џахнет землей и очень старым деревом. Ќа  возвышении  -  голый
неотесанный камень и огромнаЯ, гнетущаЯ пустота вокруг, больше ничего.
   - Ќу, вот, - пожимаЯ плечами, пищит капитан Џедан. - ‘умасшедшие!
   ‚ернувшись в более светлый четырехугольник преддвериЯ, принц облегченно
вздыхает.  Ћн  видит  благородную  скромность   зала,   его   удивительные
пропорции, у стен - свЯщенную утварь, величественную и строгую.
   - Њы должны  спасти  вот  это,  господа,  -  говорит  он  негромко,  но
настойчиво. - Њы не можем дать ему погибнуть, - требует он.
   Љапитан Џедан  осклабилсЯ.  “же  у  ворот  замелькали  огненные  Языки.
ђимлЯне подожгли все двери. ‘пасать слишком поздно.
   Џоспешно  выволакивали  солдаты  свЯщенную  утварь.  Ћна   тЯжела,   из
массивного золота. „есЯть человек  задыхаютсЯ  под  бременем  светильника,
валЯтсЯ наземь. ‘ветильник  сотрЯсает  пол,  убивает  одного  из  несущих.
‘олдаты,  подгонЯемые  возгласами  принца  и  палкой   центуриона,   снова
сгибаютсЯ  под  тЯжестью,  выволакивают  утварь  из   горЯщего,   готового
обрушитьсЯ свЯтилища. Ћни вынесли двенадцать золотых  хлебов  предложениЯ,
свЯщенные  дары,  серебрЯные  трубы  свЯщенников,   сложили   великолепный
вавилонский занавес, на котором выткан небосвод. Џринц стоЯл  на  ступенЯх
храма, спиной к пожару, и смотрел, как  семисвечник  и  стол  предложениЯ,
уносимые в римский лагерь, покачивались вверх и вниз над телами, головами,
щитами, словно корабли на взволнованном море.


   Ђ в это времЯ легионеры бесчинствовали в свЯтилище, пьЯные от  крови  и
победы. Ћни  грабили  все,  что  попадало  под  руку,  срывали  золотую  и
серебрЯную обшивку с ворот, со стен. ђискуЯ сломать себе  шею,  взбирались
они на наружные стены, чтобы достать прибитые к ним трофеи, боевые знаки и
оружие древних сирийских царей, боевые знаки „венадцатого легиона, отнЯтые
четыре года назад у –естиЯ ѓалла. Ћни грабили гардеробные,  хранилище  длЯ
прЯностей, зал длЯ инструментов. Ќагруженные редкой, драгоценной  утварью,
поспешно топали они по гигантскому залу. ќто  был  венец  похода.  ‚о  имЯ
того, чтобы разгромить и разграбить  этот  дом  невидимого  бога,  десЯтки
тысЯч людей умирали, переносили тЯжелые испытаниЯ и ужасы. ‡ато теперь они
решили насладитьсЯ  в  полной  мере.  Ћни  кричали,  толкали  друг  друга,
по-дурацки хохотали. ЏускаЯсь в плЯс, тЯжело  громыхали  они  подкованными
сапогами по полу,  мрамор  и  мозаика  которого  были  покрыты  трупами  и
окровавленными боевыми перевЯзЯми с начальными буквами девиза маккавеев.
   ‚ темных переходах, ведших вниз,  к  подземным  сокровищницам,  людские
массы  застревали.  ‡асовы  у  этих  кладовых  были   очень   крепки,   но
нетерпеливые не захотели ждать, пока их откроют ломами и инструментами,  -
они  подложили  огонь  к  металлической  обшивке  дверей.  Ћднако   внутри
загорелось раньше, чем открылись двери, и теперь  из  сокровищниц  широкой
рекой непрерывно вытекали расплавившиесЯ металлы.  ’екли  дары  римских  и
парфЯнских владык,  сбережениЯ  галилейских  беднЯков,  сокровища  богачей
€ерусалима и приморских городов, сотни тысЯч золотых, серебрЯных и  медных
монет,  отлитых  "ЊстителЯми  €зраилЯ"  с  эмблемами  маккавеев  и  датами
первого, второго, третьего года ЋсвобождениЯ.
   ’реща,  рвались  длинные  занавесы,  их  пылающие  лохмотьЯ  летали  по
воздуху. ‘ грохотом рушились балки  храмового  зданиЯ,  за  ними  валились
обломки стен. € вдруг раздалсЯ звук, более мощный, чем треск пламени,  чем
грохот падающих балок, чем дикое пение солдат и вопли  умирающих,  -  звук
резкий, воющий, визжащий, ужасно  и  отвратительно  умноженный  окрестными
горами. ќто была стозвучнаЯ Њагрефа. —удище  пытались  уволочь,  но  затем
бросили, как ненужную вещь, и теперь огненный ветер проносилсЯ через нее и
заставлЯл звучать.
   Љазалось, этот звук  будил  ‚ерхний  город,  который,  после  того  как
иудейские солдаты разрушили ведущие к  нему  мосты,  стоЯл  отрезанный  на
своем холме. €зголодавшиесЯ, измученные люди в ‚ерхнем городе видели дым и
первые Языки пламени, затем постепенное смыкание огненного  кольца,  пока,
наконец, весь белый  холм  с  храмом  наверху  не  стал  пылать  с  самого
подножьЯ. Ћни выжали из своих ослабевших иссохших гортаней  только  слабые
стоны. Ќо  когда  раздалсЯ  огромный  вопль  Њагрефы,  в  их  телах  также
пробудились  последние  остатки  жизни,  и  стенаниЯ  сотен  тысЯч  людей,
находившихсЯ в  ‚ерхнем  городе,  слились  в  единый  вопль,  нестерпимый,
непрерывный, на одной ноте,  -  горы  подхватили  этот  вопль  и  ответили
воплем.
   ‚прочем, в этот день многие перешли  из  ‚ерхнего  города  в  храм.  €х
позвал доктор Ќиттай. “ него было видение и он  слышал  голос.  Ћн  прошел
через ‚ерхний город, истощенный, но спокойный, убеждал массы - пусть  идут
наверх,  в  храм,  там  сегоднЯ  им  предстанет  џгве  как   спаситель   и
освободитель. € голос одержимого старика звучал так убежденно  и  властно,
что все, кто еще волочил ноги, послушались его. € это были  тысЯчи  людей.
’олько немногим из верующих удалось спастись с отступающими войсками:  ибо
мосты  ‚ерхнего  города  были  узки,  войска,  воспользовавшись  ими   длЯ
перехода, разрушили их за собой; а сверху, от храма,  спускалось  пламЯ  и
римлЯне. ‚ерующим оставалось только бегство в самые нижние части храма,  в
большую колоннаду южной стороны, расположенную на краю пропасти.
   ђимлЯне, вытеснЯЯ евреев из внутренней части  храма,  дошли  теперь  до
этих нижних помещений. Ћни  спустились  по  ступенЯм,  увидели  всех  этих
столпившихсЯ в зале мужчин, женщин, детей, аристократов и беднЯков,  целую
груду живого мЯса. •отЯ цены на рабов, вследствие избытка пленных, и упали
особенно низко, эти тысЯчи людей, скопившиесЯ здесь, все  же  представлЯли
известную ценность. ‚  крайнем  случае  их  можно  было  продать  дюжинами
устроителЯм праздничных игр. Ќо солдаты не желали сейчас  считатьсЯ  ни  с
какими коммерческими соображениЯми. Ћни стремились  только  получить  свое
солдатское удовольствие, оно досталось им дорогой  ценой.  ‘олдаты  ЏЯтого
легиона заперли помещение. Џеред собой евреи видели римлЯн, за спиной была
пропасть. Џодошли офицеры, полковники, генерал „есЯтого легиона ‹епид. Ћни
отдали приказ ждать, пока  доложат  командующему.  Ќо  солдаты  из  ЏЯтого
легиона отнюдь не намерены были ждать. ‚едь они только что вернули  боевые
значки, отнЯтые четыре года назад у „венадцатого  легиона,  и  теперь  они
позволЯют генералу „есЯтого испортить им все  удовольствие?  Ћни  даже  не
возмутились,  они  только  добродушно  засмеЯлись.  „а  и   сами   господа
начальники едва ли верЯт в то, что армиЯ позволит отнЯть у нее  эту  груду
живого мЯса. €скусно построились они  в  четыре  рЯда  перед  колоннадами,
затем  подожгли  кедровые  балки  крыши.  ќто  было  действительно  ужасно
занЯтно, когда те, в зале, заплЯсали, и первых, хотевших выбежать, солдаты
тут же прикончили. Љак они карабкались куда-то, прыгали  в  пропасть,  как
они колебались, избрать ли смерть от меча, или в огне, или в  пропасти.  ‘
интересом наблюдали солдаты, с  какой  нерешительностью  запертые  в  зале
евреи избирали ту или иную  смерть.  ‘  удовлетворением  узнавали  легионы
издавна знакомый им предсмертный вопль: "‘лушай, €зраиль, џгве един!"  Ћни
часто слышали эти слова, но не из стольких уст одновременно, "џгве, џгве!"
€ они передразнивали, крича: "џа, џа, џа", - как ослы.
   ‘реди запертых в этом зале были двое господ из ‚еликого совета, которых
полковник Џавлин знал лично: Њеир бар Ѓелгас и  €осиф  бар  „алай.  Џавлин
предложил обоим приблизитьсЯ, сдатьсЯ ему. Ћн обещал пощадить их.  Ќо  они
остались,  пока  колоннада  не  обрушилась,  -  они  хотели  погибнуть   с
остальными, - это - жертва всесожжениЯ џгве.


   ‘вЯщенники, на которых  пал  жребий,  выполнили  все  детали  служениЯ,
словно вокруг не происходило ничего необычного. Ћни облачились,  вычистили
алтарь, свЯщенные сосуды, как  делали  ежедневно.  “же  показались  первые
Языки пламени, уже поЯвились первые римлЯне - свЯщенники  проходили  через
сутолоку, словно ничего не видЯ.
   ‘начала римлЯне не трогали  свЯщенников  в  белых  одеждах  с  голубыми
иерейскими  поЯсами.  ‡атем  прикончили   их,   как   и   остальных.   Ћни
констатировали  с  некоторым  удовлетворением,  что  человек   с   голубым
иерейским поЯсом, служитель этого џгве, если ему в  тело  загнать  железо,
умирает совершенно так же, как и всЯкий другой.
   €оанн  ѓисхальский,  покидаЯ   со   своим   отрЯдом   храм,   предложил
первосвЯщеннику  ”аннию  взЯть  его  с  собой.  Ќо  ”анний  отклонил   это
предложение. …сли бы только он мог постичь, чего џгве от него  хочет!  ќто
очень трудно, потому что џгве дал ему только ограниченный ум. Љак  хорошо,
если бы ему было дозволено остатьсЯ  строительным  рабочим.  Ђ  теперь  он
бродит в потемках, беспомощно хныча, его тусклые карие глаза ищут, у  кого
бы спросить совета; пугливо прислушиваетсЯ он, не раздастсЯ ли внутри него
голос џгве, но он ничего не слышит. € все это только потому,  что  ”анний,
уступаЯ   казначеЯм,   велел   спрЯтать   в   недоступном   убежище   свое
восьмичастное, очищающее от грехов  облачение.  Ѓудь  на  нем  сейчас  его
облачение и свЯщенные драгоценности  великого  служениЯ  -  Языки  пламени
легли бы к его ногам, как послушные псы, и римлЯне упали бы мертвыми.
   ‚месте  с  другими  свЯщенниками  он  попал  в  руки  римлЯн.   ‘олдаты
собирались их прикончить. Ћни просили пощады, кричали,  что  среди  них  -
первосвЯщенник. ‘олдаты привели их к ’иту.
   ’ит торопитсЯ, его требуют к ћжным воротам. ‚ его свите генерал ‹итерн.
Џринц видит, как  напрЯженно,  с  едва  заметной  улыбкой  следит  за  ним
генерал. ќтот ‹итерн  не  в  состоЯнии  был  понЯть  тогда,  на  заседании
военного совета, как мог ’ит  отстаивать  сохранение  храма:  наверно,  он
считает его эстетствующим слюнтЯем. ‡начит, этот чурбан - первосвЯщенник?
   - ‘берегите его, - говорит принц,  -  Я  хочу  показать  его  во  времЯ
триумфа.
   ‡атем он видит остальных свЯщенников, двадцать изможденных жалких  тел,
болтающихсЯ в белых, слишком широких одеждах. …го  лицо  становитсЯ  злым,
хитрым, ребЯчливым. Ћн отворачиваетсЯ. “же собираЯсь уходить,  он  бросает
свЯщенникам через плечо:
   - Њожет быть, господа, Я и даровал бы вам жизнь ради вашего  храма.  Ќо
так как ваш бог Явно не склонен сохранить свой  храм,  вам  подобает,  как
свЯщенникам, вместе с этим храмом погибнуть. ђазве Я не прав, господа?
   Ћн ушел, и профосы схватили свЯщенников.
   „октор Ќиттай, подобно другим свЯщеннослужителЯм, проводил  верующих  в
храм и серьезно и спокойно приступил к служению. Љогда  прорвалось  пламЯ,
на его старом ворчливом лице показалась улыбка. Ћн  знал:  сегоднЯ  ЯвитсЯ
знамение. Љогда здание храма загорелось,  он  не  бежал,  подобно  другим,
через дворы, - наоборот, он и восемь окружавших его свЯщенников  поднЯлись
по храмовой лестнице. €дти вверх было хорошо; они находились  пока  еще  в
здании, подвластном рукам человеческим, но сейчас они будут  наверху,  под
небом, близко к џгве.
   € вот они очутились на кровле, на высочайшей точке храма,  а  под  ними
были пламЯ и римлЯне. Љ  ним  доносились  крики  умирающих,  грубое  пение
легионов, а из ‚ерхнего города - неистовый вой. ’огда дух сошел на  них  и
голод вызвал перед ними видениЯ. ђаскачиваЯсь в такт, стали они монотонно,
нараспев, как предписано, декламировать воинственные и победные  песни  из
‘вЯщенного писаниЯ. ‚ырывали золотые остриЯ, приделанные на  кровле  храма
длЯ защиты от птиц, швырЯли их в римлЯн.  Ћни  смеЯлись,  они  стоЯли  над
пламенем, а над ними был џгве, они чувствовали его дыхание.  Љогда  настал
час давать народу благословение, они поднЯли руки, раздвинули пальцы,  как
полагалось, и прокричали сквозь треск огнЯ слова благословениЯ, а за  ними
- исповедание веры, и на сердце у них было легко и свЯто.
   Љогда они кончили, Ќиттай взЯл тЯжелые ключи от больших храмовых  врат,
поднЯл их, чтобы все стоЯвшие вокруг него их видели, и воскликнул:
   - Ћ џгве, ты не нашел нас достойными управлЯть  домом  твоим!  Ћ  џгве,
возьми же обратно ключи! - € он подбросил ключи вверх. € он воскликнул:  -
‚идите, видите вы руку?
   € все видели, как с неба протЯнулась рука и подхватила ключи.
   ‡атем балки затрещали, крыша  обрушилась,  и  они  нашли,  что  умирают
милостивой смертью.
   Џедан бросил головню перед самым полднем. Ђ в пЯть часов уже пылал весь
холм. Џервый постовой огневой сигнализации, поставленной по приказу  ’ита,
увидел пожар и с наступлением сумерек подал сигнал: храм пал.  €  вспыхнул
следующий сигнальный костер, и следующий, и в течение часа об этом  узнала
всЯ €удеЯ, всЯ ‘ириЯ.
   ‚ џмнии €оханан бен ‡аккаи узнал: храм пал. Њаленький древний  старичок
разорвал на себе одежды и посыпал пеплом главу. Ќо в ту же ночь он  созвал
совещание.
   - „о сего днЯ, - заЯвил он, - ‚еликий €ерусалимский совет  имел  власть
толковать слово божие, определЯть, когда начинаетсЯ год и когда  рождаетсЯ
молодой месЯц, что правильно и что неправильно, что свЯто, что  нет,  имел
власть вЯзать и разрешать. ‘ нынешнего днЯ это право переходит к совету  в
џмнии.
   - Ќаша перваЯ задача -  установить,  где  границы  ‘вЯщенного  писаниЯ.
•рама больше нет. …динственное царство, которым мы владеем, - это Џисание.
…го книги - наши провинции, его изречениЯ - наши города и села. „о сих пор
слово џгве было перемешано со словами  человеческими.  ’еперь  же  следует
определить до последней йоты, что принадлежит к Џисанию, что - нет.
   Ќаша втораЯ задача - сохранить комментарий ученых в веках. „о  сих  пор
на передаче комментариЯ иным путем, чем из уст в уста,  лежало  проклЯтие.
Њы снимаем это  проклЯтие.  Њы  занесем  шестьсот  тринадцать  заветов  на
хороший пергамент, там, где они начинаютсЯ и где кончаютсЯ, мы их  обведем
оградой и подведем под них фундамент, чтобы €зраиль мог опиратьсЯ  на  них
вовек.
   Њы, семьдесЯт один человек, это все,  что  осталось  от  царства  џгве.
Ћчистите сердца ваши, чтобы стать нам царством более нерушимым, чем ђим.
   Ћни сказали "аминь". Ћни постановили в ту же ночь, что двадцать  четыре
книги свЯты (*154). —етырнадцать, почитаемые  многими  за  свЯтые  (*155),
исключаютсЯ. ‘обравшиесЯ жестоко спорили друг с другом, но они строго себЯ
проверЯли, чтобы их устами говорила не собственнаЯ тщеславнаЯ ученость, но
только возвещалось слово џгве так, как оно было им передано. ‘он не шел  к
ним, они чувствовали себЯ  одержимыми  џгве,  предпринЯв  этот  пересмотр,
результаты которого должны были стать обЯзательными длЯ всех веков.
   Ћни расстались, когда солнце уже взошло.  ’олько  теперь  почувствовали
они, до какой  степени  устали,  но,  несмотрЯ  на  скорбь  о  разрушенной
свЯтыне, эта усталость не была мрачной.
   Џосле ухода остальных ученик €оханана бен ‡аккаи Ђрах напомнил учителю:
   - ‚ы еще не продиктовали мне изречение на сегоднЯ,  доктор  и  господин
мой.
   ‚ерховный богослов подумал, затем продиктовал:
   - …сли тебЯ позовут к столу владыки, то приставь нож  к  горлу  прежде,
чем возжаждать его лакомых кусков, ибо они весьма обманчивы.
   Ђрах посмотрел на усталое, измученное лицо своего учителЯ и понЯл,  что
тот тревожитсЯ за своего любимца €осифа бен ЊаттафиЯ,  что  он  в  глубине
души за него боитсЯ.


   ѓибель храма свершилась 29 августа  823  года  после  основаниЯ  города
ђима, 9 аба 3830 года по еврейскому  летосчислению.  €  9-го  же  аба  был
разрушен  Ќавуходоносором  первый  храм.  ‚торой  храм  простоЯл  шестьсот
тридцать девЯть лет одни месЯц и семнадцать дней. ‡а все это времЯ  каждый
вечер и каждое утро неизменно приносилось всесожжение џгве, многие  тысЯчи
свЯщенников совершали служение, как оно предписано ’ретьей Љнигой ЊоисеЯ и
изъЯснено до мельчайших подробностей многими поколениЯми богословов.


   •рам горел еще два днЯ и две ночи. Ќа  третий  день  от  многочисленных
ворот остались только  двое.  ЏрЯмо  посреди  развалин  на  мощных  глыбах
алтарЯ-жертвенника, против одиноко и бесцельно  торчащих  ‡ападных  ворот,
водрузили теперь римлЯне своих орлов и принесли им победную  жертву.  …сли
на поле битвы оставалось больше шести тысЯч  вражеских  трупов,  то  армиЯ
обычно провозглашала своего полководца императором (*156).  €  вот  ’ит  с
высоты алтарЯ принимал теперь почести от своих войск.
   ‘ маршальским жезлом в руке, в красной  мантии  главнокомандующего,  на
фоне большого орла, стоЯл он там,  где  обычно  поднималсЯ  дымовой  столб
џгве, стоЯл, как идол из плоти  и  крови,  вместо  невидимого  бога.  Њимо
проходили легионы, они ударЯли щитами о щиты, они кричали:
   - „а здравствует император ’ит!
   —асами наполнЯли слух ’ита это  брЯцание  и  приветственные  клики  его
солдат.
   Ћн жаждал этого часа с тех самых пор, как в  Ђлександрии  отец  поручил
ему завершение похода. ’еперь он оставалсЯ холоден. Ѓереника исчезла:  она
бежала от вида горЯщего свЯтилища, бежала от него, ’ита, нарушившего  свое
слово. Ќо разве он его нарушил? Ћн отдал совершенно Ясный  приказ  -  храм
беречь. ќто боги решили иначе, вероЯтно, сам еврейский  бог,  рассерженный
кощунствами и упрЯмствами своего народа. Ќет, не он, ’ит, виноват в гибели
свЯтилища. Ћн решил расследовать событиЯ,  чтобы  его  невиновность  стала
очевидна всему миру.
   Ќекоторые пленные иудеи показали, что пожар началсЯ с дровЯного склада.
Ћни пытались тушить его. Ќо римские солдаты  бросали  в  дрова  все  новые
головешки. ќто могли сделать только "отрЯды по тушению пожара  и  уборке".
’ит   предал   Џодана   и   его   людей   военному   суду,   на    котором
председательствовал сам.
   Ќезадолго до заседаниЯ  суда  у  него  произошел  разговор  с  ’иберием
Ђлександром.
   - ‚ы ненавидите менЯ, - спросил он маршала, - за  то,  что  храм  этого
џгве сожжен?
   - ђазве вы сожгли его, цезарь ’ит?  -  спросил  с  обычной  любезностью
маршал.
   - Ќе знаю, - сказал ’ит.
   „опрашивали обвинЯемых:
   - Ѓросала перваЯ когорта головешки в здание храма?
   -  Њы  не  знаем  этого,  цезарь  ’ит,  -  заЯвили   солдаты,   громко,
чистосердечно, с товарищеским доверием.  Ќикто  не  видел,  чтобы  капитан
Џедан бросал головешки.
   -  ‚озможно,  -  заЯвил  Џедан,  -  что  мы  защищались  от  евреев   и
головешками. "Џротивника следует отражать энергично", - сказано в приказе.
"ќнергично" - под этим можно разуметь и огонь, если  под  руку  попадаетсЯ
головешка.
   - €мели вы намерение сохранить храм? - был ему задан вопрос.
   Џедан пожал плечами. Ћн был старый и честный солдат - и честно  и  тупо
смотрел на своих судей.
   - ‘тена была такаЯ толстаЯ, каменнаЯ, - заЯвил он, - никакой машиной бы
ее не расшатать. ‚нутри - каменные полы, каменные  лестницы.  Љто  же  мог
думать, что камень загоритсЯ? ‚идно, такова была волЯ богов.
   - ‚идели вы предварительно план храма? - спросили его. - ‡нали вы,  что
оконце ведет в дровЯной склад?
   Љапитан Џедан не спешил с ответом. …го  живой  глаз  подмигнул  принцу,
судье, затем  снова  принцу.  Ћн  хитро  улыбнулсЯ,  он  подчеркивал  свою
договоренность  с  ’итом,  все  видели  это.  ‡атем   он   обратилсЯ   уже
непосредственно к принцу; пискливым,  дерзким  и  беззаботным  голосом  он
сказал:
   - Ќет, цезарь ’ит, Я не знал, что за оконцем дрова.
   ’иберию Ђлександру было совершенно Ясно, что этот капитан Џедан лжет, и
также Ясно, что он считает себЯ в полном  праве  лгать,  что  он  убежден,
будто выполнил немой приказ принца. €  принц  и  капитан  хоть  и  кажутсЯ
разными, но маршал отлично видит, что, по сути, они одно и то же: варвары.
Џринц поклЯлсЯ  себе  и  другим  сохранить  храм  -  вероЯтно,  он  честно
собиралсЯ исполнить свою клЯтву, но  втайне,  совершенно  так  же,  как  и
Џедан, жаждал разгромить "то самое", наступить на него сапогом.
   Ћстальные - капитаны, унтер-офицеры, солдаты - остались при своем:  они
ничего не видели.  Ќикто  не  мог  объЯснить  даже  приблизительно,  каким
образом возник пожар. Ќа все вопросы они чистосердечно повторЯли:
   - –езарь ’ит, мы не знаем.
   ‚о времЯ заседаниЯ суда ’ит был заметно рассеЯн. „ерзкий, сообщнический
взглЯд подмигнувшего ему наглого Џедана все в нем перевернул. …сли  раньше
его смутно угнетала мысль о том,  не  косвенный  ли  он  соучастник  этого
грубого солдафона, то теперь он решительно отстранил от  себЯ  эту  мысль.
ђазве он не отдал совершенно Ясного приказа? ђазве не заботилсЯ  всегда  о
железной дисциплине? Ћн тревожно ждал,  как  выскажутсЯ  его  генералы,  и
решил отказать любимцу армии в помиловании,  если  они  приговорЯт  его  к
смерти.
   Ќо о таком наказании никто из господ, по-видимому, и не  помышлЯл.  Ћни
высказывались неопределенно. Њожет  быть,  следует  того  или  другого  из
офицеров перевести в дисциплинарный батальон?
   - Ђ Џедан?  -  воскликнул,  прервав  их,  ’ит,  в  бурном  негодовании,
срывающимсЯ голосом.
   Ќаступило неловкое молчание. Ќаказать Џедана, носителЯ травЯного венка,
- на этот риск никто не хотел идти. –ереалий, генерал ЏЯтого легиона,  уже
собиралсЯ сказать что-то в этом роде,  когда  слово  взЯл  маршал  ’иберий
Ђлександр. ’ого, что,  по-видимому,  совершено  Џеданом,  или,  во  всЯком
случае, допущено им, хотела всЯ армиЯ, заЯвил он. Ќе один человек  виноват
в позорном  деЯнии,  навсегда  запЯтнавшем  имЯ  римлЯнина.  ‘воим  тихим,
вежливым голосом он предложил вызвать всех солдат  и  офицеров  пожара,  и
каждого десЯтого казнить.
   €менно потому, что нельзЯ было не  признать  справедливости  сказанного
маршалом, члены совета горЯчо и единодушно запротестовали. ЉакаЯ дерзость,
что этот человек хочет излить свою месть за иудеев на римских  легионеров!
„ело замЯли.
   ‚ конце концов ничего не последовало. Џросто - в вЯлом  приказе  перваЯ
когорта ЏЯтого легиона получила от военного руководства выговор за то, что
не воспрепЯтствовала пожару.


   ’ит был сильно раздосадован результатом  следствиЯ.  ЋправдатьсЯ  перед
Ѓереникой  уже  невозможно.  Ћн  боЯлсЯ  спросить,  куда  она   удалилась.
‘трашилсЯ, что на нее нашло одно из ее буйных  настроений,  уже  три  раза
гнавших ее в пустыню, чтобы, пренебрегаЯ плотью, внимать голосу ее бога.
   ‡атем до него дошел слух, что она в  селении  ’екоа.  ’уда  было  всего
несколько часов пути. Ќо эта весть его не обрадовала. —его  искала  она  в
этом полуразрушенном гнезде? Џожелала иметь перед глазами пеньки  ее  рощи
как постоЯнное напоминание  о  том,  что  он  не  исполнил  даже  этой  ее
маленькой просьбы?
   ирокое лицо ’ита стало скорбным, его  острый,  треугольный  подбородок
выступил еще резче, он был теперь похож на злого  деревенского  мальчишку.
—то ему делать? …му нечем оправдать себЯ перед ней. ‡аЯвить грубо и лихо о
военном праве, показать себЯ по отношению к ней господином, римлЯнином? Ћн
достигнет не большего, чем в ту ночь, когда взЯл ее силой.
   Ћн заставил себЯ не думать об этой женщине. “ него хватит работы, чтобы
отвлечь свои мысли. ‘тарый город. ‚ерхний город еще не взЯты. ’ам толстые,
мощные стены, их нельзЯ штурмовать  сразу,  без  подготовки,  нужно  опЯть
пустить в ход машины, минировать ворота.  Ћн  назначил  себе  определенный
срок. Љак только он возьмет ‚ерхний город, он к ней ЯвитсЯ.
   ’ит прежде всего приказал всю завоеванную территорию сровнЯть с землей.
ђазбросать камни, свалить стены. Ћн вошел во вкус разрушениЯ. „ома  знати,
стоЯвшие на  краю  храмовых  ущелий,  пролетарский  квартал  Ћфла,  старые
крепкие зданиЯ Ќижнего  города  были  разгромлены.  ђатуша  и  архив,  уже
подожженные в начале гражданской войны, подверглись вторичному разрушению.
‡акладные и  купчие,  акты  продажи,  отлитые  из  бронзы  государственные
договоры, занесенные на пергамент выводы  долгих  и  страстных  споров  на
бирже погибли навсегда. ‚сЯ территориЯ храма и прилежащие городские районы
были отданы солдатам на разграбление. ‚ течение многих  недель  продолжали
они рытьсЯ в золе и находить  золото  и  драгоценности.  Ћни  нырЯли  и  в
подземные ходы под храмовым холмом, что было небезопасно:  многие  из  них
заблудились и так и не вышли на поверхность земли, многие погибли в бою  с
беглецами, прЯтавшимисЯ в этом подземном царстве. Ќо рисковать стоило, так
как подземельЯ оказались настоЯщим золотым дном. ђимлЯне извлекали из шахт
все новые  драгоценности;  не  избежали  общей  участи  и  припрЯтанные  в
тайниках храмовые  сокровища,  а  среди  них  -  знаменитое  восьмичастное
одеЯние,  о  котором  так  мучительно  тосковал   первосвЯщенник   ”анний.
„рагоценные камни, благородные металлы, редкие  ткани  лежали  грудами  на
римских складах, торговцам было немало дела, цена на золото понизилась  по
всему ‚остоку на двадцать семь процентов.
   ‚ Ќижнем городе  у  евреев  была  свЯтынЯ  -  мавзолей  царЯ  „авида  и
‘оломона. ‚осемьдесЯт лет назад  €род  однажды  открыл  гробницу,  тайком,
ночью, привлеченный слухами о ее несметных сокровищах. Ќо когда он захотел
проникнуть внутрь, где  покоились  останки  царей,  ему  навстречу  забило
пламЯ, от его факела воспламенились подземные  газы.  ’ит  не  боЯлсЯ.  Ћн
проникал со свитой в каждый закоулок. ‚ гробнице лежали тела обоих  царей,
в золотых доспехах, с диадемами  на  черепах,  с  их  щиколоток  скатились
гигантские кольца. €м дали с собой лампы, чашки, тарелки, ковши,  а  также
храмовые счетные книги, чтобы они могли доказать џгве  свой  благочестивый
образ  жизни.  Њаршал  ’иберий  Ђлександр  развернул   эти   книги,   стал
рассматривать выцветшие письмена. ’ит снЯл объемистую диадему с одного  из
черепов, короткими широкими руками надел на собственную голову, повернулсЯ
к свите.
   - „иадема не идет вам, цезарь ’ит, - сухо заЯвил маршал.


   ‘   жадным   вниманием   наблюдал    €осиф    пожар    храма,    словно
естествоиспытатель - Явление природы. Ћн принудил себЯ  к  черствости,  он
хотел быть только оком, он  хотел  видеть  все  течение  событий,  начало,
середину, конец. Ћн доходил все вновь и вновь до самого  огнЯ,  сотни  раз
пересекал пылающее здание, страшно усталый и в то же  времЯ  возбужденный.
Ћн смотрел, слушал, нюхал, воспринимал; его чуткаЯ, точнаЯ памЯть отмечала
все.
   25 сентЯбрЯ, спустЯ месЯц после падениЯ  храма  и  пЯть  месЯцев  после
начала осады, пал ‚ерхний город. Џока когорты бросали жребий об  отдельных
кварталах, которые нужно было поделить длЯ грабежа, улицу за улицей, €осиф
отправилсЯ прежде всего в форт ”асаила, где еврейские вожди держали  своих
пленных. Ћн надеЯлсЯ вызволить из темницы отца и брата. Ќо форт был  пуст,
в нем оказались лишь мертвые, скончавшиесЯ от голода. ’ех, кого он  искал,
там не было; может быть,  когда  ворвались  римлЯне,  маккавеи  прикончили
своих пленных. Њожет быть, часть из них скрылась в подземельЯ.
   €осиф углубилсЯ в город; он шел среди пожаров и резни  с  бесстрастной,
судорожной деловитостью летописца. ‚есь этот долгий жаркий день бродил  он
вверх и вниз по гористым улочкам, по лестницам, проходам, от дворца  €рода
к ‘адовым воротам, к ‚ерхнему рынку, к …ссейским воротам и опЯть к  дворцу
€рода. Џо этим улицам и закоулкам ходил он тридцать лет, ребенком, юношей,
зрелым мужем. Ћн знал здесь каждый камень. Ќо  он  подавил  в  себе  боль,
хотел быть лишь оком и орудием письма.
   Ћн ходил без оружиЯ, только золотой письменный прибор висел почему-то у
поЯса. Ѓыло  небезопасно  расхаживать  вот  так  в  побежденном,  гибнущем
€ерусалиме, особенно - если человек имел сходство  с  евреем.  Ћн  мог  бы
защитить себЯ, носи он данный ему ’итом знак отличиЯ, пластинку с  головой
медузы. Ќо он не в силах был себЯ заставить.
   ‚ третий раз отправилсЯ он на улицу ђыбаков, к дому своего  брата.  „ом
был пуст, всЯ движимость из него унесена.  ’еперь  солдаты  устремились  в
соседний дом. …го они тоже успели разграбить дочиста и  теперь  собирались
поджечь. €осиф заглЯнул через открытые ворота во двор. ’ам, среди  шума  и
грабежа, стоЯл старик в молитвенном плаще,  с  молитвенными  ремешками  на
голове и на руке, с  плотно  сдвинутыми  ногами.  €осиф  подошел  к  нему.
ђаскачиваЯсь верхней частью корпуса, старик громко читал молитву, ибо  был
час восемнадцати молений. Ћн молилсЯ горЯчо, молилось все  его  тело,  как
предписывал закон, и, когда он дошел до четырнадцатого молениЯ, он  прочел
его старинный текст, принЯтый во времена вавилонского  плена:  "„а  узреть
очам нашим, как ты возвращаешьсЯ в €ерусалим, сжалившись,  как  когда-то".
ќто были полузабытые слова,  их  помнили  только  богословы,  слова  стали
историей, вот уже шестьсот пЯтьдесЯт лет, как их  не  произносил  ни  один
молЯщийсЯ. ‘тарик же, в первый день, когда эти слова вновь  обрели  смысл,
молилсЯ ими, доверчиво, с упованием, ни в чем  не  сомневаЯсь.  €  молитва
старика подействовала на €осифа сильнее, чем все ужасы  этого  днЯ.  €осиф
почувствовал, как сквозь искусственную черствость наблюдателЯ в нем  вдруг
возникла разрывающаЯ сердце скорбь о гибели его города.
   ‘олдаты, занЯтые горЯщим домом, до сих пор не интересовались  стариком.
’еперь они с любопытством окружили его, стали передразнивать: "џа, џа",  -
схватили его, сорвали с него плащ, потребовали, чтобы он повторЯл за ними:
"џгве осел, и Я слуга осла". Ћни дергали его  за  бороду,  толкали.  ’огда
вмешалсЯ €осиф. ‚ластно приказал, он, чтобы  солдаты  оставили  старика  в
покое. Ќо они и не подумали. Љто он,  что  приказывает  им?  Ћн  -  личный
секретарь командующего, заЯвил €осиф, и действует с  его  согласиЯ.  ђазве
ему не было дано разрешение выпросить свободу семидесЯти пленным? Ќу,  так
может каждый сказать, заЯвили солдаты. Ћни переговаривались,  разъЯренные,
размахивали оружием. Ќе еврей ли он сам, с этой своей  еврейской  латынью,
да еще без доспехов? Ћни выпили вина, им хотелось видеть кровь. ‘о стороны
€осифа  было  безумием  вмешиватьсЯ,  поскольку  он  не   мог   предъЯвить
письменного приказа. €з €отапаты и из скольких еще опасностей выбралсЯ  он
цел и невредим, а теперь вот умрет здесь нелепой смертью,  жертвой  ошибки
пьЯных солдат. ‚друг его осенило.
   - Џосмотрите на менЯ, - потребовал он от солдат. - …сли Я действительно
находилсЯ среди осажденных, разве Я не был бы худее?
   ќто показалось им убедительным, они отпустили его.
   €осиф пришел к принцу. Џринц был в дурном настроении. ‘рок  который  он
поставил себе, истек. €ерусалим пал; завтра, самое позднее  -  послезавтра
он поедет верхом в ’екоа. ЏредстоЯщее с этой  женщиной  объЯснение  не  из
приЯтных.
   €осиф скромно попросил о письменном разрешении, чтоб получить длЯ своих
семидесЯти  человек  обещанну