 кознЯх,  которые
замышлЯлись здесь против €удеи! Ћн хорошо знал город Љесарию,  ее  гавань,
ее торговые  склады,  верфи,  синагоги,  магазины,  публичные  дома.  „аже
зданиЯ, возведенные там римлЯнами, хоть евреи этими зданиЯми и  гнушались,
- дворец губернатора, колоссальные статуи  богини-покровительницы  ђима  и
первого императора, - все же  они  приумножали  славу  €удеи,  пока  город
управлЯлсЯ евреЯми. Ќо если управление перейдет в руки греков и римлЯн, то
город станет римским, и тогда все приобретет обратный смысл, и евреев всей
€удеи и даже €ерусалима в их собственной  стране  станут  только  терпеть.
Љогда €осиф об этом думал, ему  казалось,  что  землЯ  ускользает  у  него
из-под ног. ‘корбь и гнев  настолько  овладели  его  сердцем  и  всем  его
существом, что он чуть не заболел.
   Ќо когда „еметрий ‹ибаний с торжественной решительностью  сообщил  ему,
что теперь он наконец сыграет евреЯ Ђпеллу ради того, чтобы три  тибурских
мученика  получили  свободу,  €осиф  снова  просиЯл  первой   неомраченной
радостью своего успеха. ђимские евреи отнеслись к решению „еметриЯ ‹ибаниЯ
спокойнее, чем можно было ожидать, судЯ по их первоначальному волнению; но
была  зима,  и  актеру  предстоЯло  выступать  сначала  не  перед  широкой
публикой, а в маленьком дворцовом театрике, находившемсЯ  в  императорских
садах. ‘обственно говорЯ, теперь бранилсЯ только один  человек  -  древний
старец Ђарон; он упорно бормотал свои проклЯтиЯ кощунственной затее актера
и всему нынешнему поколению богохульников.
   Џьеса  "…врей  Ђпелла"  была  первой  народной  музыкальной   комедией,
исполнЯемой в собственном театре цезарЯ. ’еатр вмещал всего  около  тысЯчи
человек, и в обществе завидовали тем немногим, кто получил приглашение  на
премьеру. Џрисутствовали все  министры  -  и  тощий  ’алассии,  и  толстый
добродушный ћний ”ракиец, министр  просьб  и  жалоб,  и  начальник  личной
охраны и  стражи  ’игеллин.  ‡атем  до  всего  любопытнаЯ,  жизнерадостнаЯ
верховнаЯ весталка. Ќе забыли, само собой разумеетсЯ, и о Љлавдии  ђегине.
€з евреев присутствовали немногие:  элегантный  ћлиан  Ђльф,  председатель
‚едийской общины, и его сын; €осифу с трудом удалось получить пропуск  длЯ
ѓаЯ Ѓарцаарона и его дочери €рины.
   ‡анавес свертываетсЯ, опускаЯсь. Ќа сцене стоит еврей  Ђпелла,  человек
средних лет, с длинной острой бородой, уже начинающей седеть. Ћн  живет  в
провинциальном  городке  €удеи,  его  дом   мал:   он   сам,   жена,   его
многочисленные дети помещаютсЯ все в одной комнате. Џоловину его  скудного
заработка у него отнимают знатные господа в €ерусалиме;  половину  остатка
забирают римлЯне в Љесарии. Љогда смерть уносит его  жену,  он  уходит  из
дома. Ћн берет с собой мезузу (*35), чтобы  прибить  ее  к  дверЯм  своего
будущего  дома,  он  берет  с  собой  свои   молитвенные   ремешки,   свой
Ящик-утеплитель длЯ субботних кушаний, свои  субботние  светильники,  всех
своих многочисленных детей и своего невидимого бога. Ћн идет на ‚осток,  в
ЏарфЯнскую страну. ’ам он строит себе домик,  прибивает  у  входа  мезузу,
надевает на голову и на руку  ремешки,  становитсЯ  на  молитву,  лицом  к
западу, где €ерусалим и храм, и молитсЯ. Ћн питаетсЯ плохо, впроголодь, но
он доволен малым и даже ухитрЯетсЯ посылать кое-что в €ерусалим, на  храм.
Ќо тут поЯвлЯютсЯ одиннадцать клоунов, это - парфЯне, они  издеваютсЯ  над
ним. Ћни отнимают у него мезузу и молитвенные ремешки,  они  смотрЯт,  что
там внутри, находЯт исписанный пергамент и  смеютсЯ  над  смешными  богами
этого человека. Ћни хотЯт заставить его  поклонЯтьсЯ  их  богам,  светлому
Ћрмузду и темному Ђриману. € так как он отказываетсЯ, они начинают дергать
его за бороду и за волосы и рвут до тех нор, пока он не падает на  колени,
и это очень смешно. Ћн не признает их видимых богов, а они не признают его
невидимого! Ќо на всЯкий случай они отнимают  у  него  длЯ  алтарей  своих
богов ту горсточку денег, которые он скопил, и убивают троих из  его  семи
детей. Ћн хоронит своих  трех  детей,  он  ходит  между  тремЯ  маленькими
могилками, затем садитсЯ и поет старинную песнь:  "Ќа  реках  вавилонских,
там сидели мы и плакали" [Џс. 136]; он как-то странно раскачиваетсЯ,  и  в
этих движениЯх есть что-то нелепое и скорбное. Џотом  он  умывает  руки  и
снова уходит, на этот раз на юг,  в  …гипет.  Ћн  бросает  построенный  им
домик, но берет с  собой  мезузу,  молитвенные  ремешки,  Ящик-утеплитель,
подсвечники, оставшихсЯ детей и своего невидимого  бога.  Ћн  строит  себе
новый домик, он берет себе новую жену, годы приходЯт и  уходЯт,  он  опЯть
копит деньги, и взамен троих убитых детей он родит  еще  четверых.  ’еперь
он, когда молитсЯ, становитсЯ лицом к северу, где €ерусалим и храм,  и  он
не забывает каждый год посылать свою дань в страну €зраилЯ. Ќо  и  на  юге
враги не оставлЯют его в покое. ‘нова  приходЯт  одиннадцать  клоунов,  на
этот раз они - египтЯне, и требуют, чтобы он поклонЯлсЯ их  богам:  €сиде,
Ћсирису, ’ельцу, Ћвну и ‘околу (*36). Ќо тут поЯвлЯетсЯ римский губернатор
и приказывает им оставить его в покое. Ћдиннадцать клоунов  очень  смешны,
когда они, разочарованные, уходЯт. Ќо сам еврей Ђпелла,  в  своей  радости
победителЯ, еще смешнее. Ћн снова странно раскачиваетсЯ  худым  телом;  на
этот раз он плЯшет перед богом, плЯшет перед полкой со свЯщенными книгами.
Ќеуклюже задирает он  ноги  до  поседевшей  бороды,  лохмотьЯ  его  одежды
развеваютсЯ, высохшей грЯзной рукой бьет он в бубен. Ћн раскачиваетсЯ, все
его кости возносЯт хвалу невидимому богу. ’ак  танцует  он  перед  книжной
полкой, как некогда „авид плЯсал перед  ковчегом  (*37).  ђимские  знатные
господа в зрительном зале смеютсЯ; очень громко, отчетливо сквозь всеобщий
хохот доноситсЯ дребезжащий смех министра ’алассиЯ. Ќо  многим  становитсЯ
не по себе, а несколько присутствующих здесь  евреев  смотрЯт  растерЯнно,
почти испуганно на подпрыгивающего, плЯшущего, качающегосЯ  человека.  Ћни
вспоминают о левитах (*38), как свЯто те стоЯт с  серебрЯными  трубами  на
высоких  ступенЯх  храма,  и  о  первосвЯщеннике,  с  каким   величием   и
достоинством  предстает  он  перед  богом  в  блеске  свЯщенных  одежд   и
драгоценных камней. Ђ не свЯтотатство  ли  то,  что  проделывает  там,  на
сцене, этот актер? Ћднако в конце концов даже римский губернатор уже не  в
силах защитить евреЯ Ђпеллу. …гиптЯн слишком много, из одиннадцати клоунов
стало одиннадцатью  одиннадцать,  и  они  нашептывают  на  ухо  императору
Ядовитые, обвинениЯ, и они  смешно  танцуют,  и  они  колют,  и  жалЯт,  и
стрелЯют в него маленькими смертоносными стрелами,  и  снова  убивают  они
трех детей и, кроме того, жену. ‚ конце концов еврей Ђпелла снова уходит -
с мезузой и ремешками, с утеплителем и подсвечниками,  с  детьми  и  своим
невидимым богом, и на  этот  раз  он  приходит  в  ђим.  Ќо  теперь  пьеса
становитсЯ особенно дерзкой и рискованной. Љлоуны не решаютсЯ вредить  ему
физически, они  держатсЯ  на  краю  сцены.  Ћднако  они  все  же  влезают,
подпрыгиваЯ, словно обезьЯны, на крышу его дома, они проникают  и  внутрь,
они смотрЯт, что в мезузе и  утеплителе.  Ћни  пародируют  его,  когда  он
становитсЯ на молитву, обратившись на этот раз к востоку, где €ерусалим  и
храм.  ’еперь  на  одиннадцати  клоунах  надеты   очень   дерзкие   маски,
маски-портреты, и можно без особого труда узнать и  министра  ’алассиЯ,  и
знаменитого юриста из сената - ЉассиЯ ‹онгина (*39), и философа ‘енеку,  и
других влиЯтельных юдофобов.  Ћднако  на  этот  раз  они  ничем  не  могут
повредить еврею Ђпелле, он под защитой императора и императрицы. Ќо клоуны
стерегут минуту, когда он оплошает. € он действительно оплошал. Ћн женитсЯ
на местной уроженке, на вольноотпущеннице. ’огда они действуют  через  эту
женщину - вливаЯ ей в сердце весь Яд своей насмешки,  Џоют  особенно  злые
куплеты  насчет  обрезанного,  его  чеснока,  его  вони,  его  поста,  его
утеплителЯ. „оходЯт до того, что жена высмеивает Ђпеллу при детЯх  за  то,
что он обрезан. ’огда он прогонЯет ее и остаетсЯ один со своими  детьми  и
со своим невидимым богом, под защитой одного только  римского  императора.
Џокорно, в дикой тоске, поет он, покачиваЯсь, свою парую песню: "Ќа  реках
вавилонских, там сидели мы и плакали"; издали, совсем тихо, его пародируют
одиннадцать клоунов.
   ‡рители переглЯдываютсЯ; они хорошенько не знают, делать ли им  веселые
или печальные лица. ‚се  косЯтсЯ  на  императорскую  ложу.  Ђ  императрица
заЯвлЯет своим звонким детским голоском, и он разноситсЯ по всему  театру,
что, пожалуй, ни одна из современных пьес не заинтересовала ее,  как  эта.
Ћна говорит комплименты сенатору Њаруллу, а он  с  притворной  скромностью
отрицает свое авторство. €мператор сдержан; его  преподаватель  литературы
‘енека столько проповедовал ему о традициЯх театра, что он пока  не  может
разобратьсЯ  в  этой  новой  драматургической  технике.  €мператор  молод,
белокур, его интеллигентное лицо слегка припухло; озабоченно  и  несколько
рассеЯнно рассматривает он публику, котораЯ не имеет права уйти,  пока  он
не уйдет. ЌаходЯщиесЯ в зрительном зале евреи стоЯт  растерЯнные;  Љлавдий
ђегин затЯгивает, крЯхтЯ, ремни своих сандалий и,  когда  его  спрашивают,
сипит в ответ что-то нечленораздельное. €осиф не знает, негодовать ли  ему
или восхищатьсЯ. …го глазам больно от  беспощадного  света  той  жизненной
правды, которую  показал  на  сцене  еврей  Ђпелла.  Ћн  полон  тревоги  и
восхищениЯ оттого, что кто-то так бесстрашно сочетал все комические  черты
этого евреЯ с трагизмом его судьбы. ‚ сущности, таковы чувства большинства
зрителей. Џублика озабочена и недовольна, евреи даже встревожены. €скренне
доволен только министр ’алассий.
   €мператор вызывает его и министра юстиции ћниЯ ”ракийца к себе в ложу и
говорит задумчиво, что с нетерпением ждет, как отнесутсЯ евреи  к  некоему
решению. €мператрица перед уходом сообщает €осифу, что завтра же его  трое
невинных будут освобождены.


   Ќа другой день, едва взошло  солнце,  три  мученика  были  выпущены  на
свободу.  ‚  дачном  поселке  ’ибур,  в  загородном  доме  ћлиана   Ђльфа,
председателЯ  ‚елийской  общины,  их  под   присмотром   врача   выкупали,
накормили, переодели в роскошные одежды. ‡атем  их  посадили  в  роскошный
дорожный экипаж ћлиана Ђльфа. ‚сюду, по  пути  из  ’ибура  в  ђим,  стоЯли
группы иудеев, и, когда экипаж проезжал  мимо  них  -  впереди  скороходы,
сзади целаЯ свита, - они  произносили  слова  благословениЯ,  предписанные
после спасениЯ от великой опасности, и  встречали  трех  старцев  криками:
"Ѓлагословенны грЯдущие! Њир вам, господа ученые!"
   Ќо у ’ибурских ворот происходила невероЯтнаЯ давка.  ‡десь,  на  месте,
оцепленном  полицией  и  войсками,  мучеников  ожидали  председатели  пЯти
иудейских общин, государственный секретарь Џолибий из министерства  просьб
и жалоб,  один  из  церемониймейстеров  императрицы,  но  прежде  всего  -
писатель €осиф бен Њаттафий, делегат  €ерусалимского  ‚еликого  совета,  и
актер „еметрий ‹ибаний. Ђктер вызывал, конечно, и здесь всеобщее внимание;
но все без исключениЯ римские аристократы и евреи указывали друг другу  на
стройного молодого человека с худым  лицом  фанатика,  смелым  профилем  и
горЯчими глазами: это доктор €осиф бен Њаттафий, добившийсЯ амнистии  трех
старцев.  „лЯ  €осифа  это  были  великие  минуты.   Њолодой,   серьезный,
взволнованный и гордый, он производил впечатление даже рЯдом с актером.
   Ќаконец показалсЯ экипаж. ’рех освобожденных вынесли из него на  руках.
‘тарцы были очень слабы, они странно  раскачивались  взад  и  вперед,  как
автоматы. ЌевидЯщим взором смотрели они  на  тысЯчи  лиц,  на  праздничные
белые  одежды,  тупо  слушали  речи,  в  которых  их   прославлЯли.   ‹юди
растроганно показывали друг другу их полуобритые головы с выжженными  "…",
следы кандалов на щиколотках. Њногие плакали. Ђктер  же  „еметрий  ‹ибаний
опустилсЯ на колени, склонил  голову  в  уличную  пыль  и  поцеловал  ноги
старцев, пострадавших за џгве и  землю  €зраилЯ.  ‚  нем  привыкли  видеть
комика, народ смеЯлсЯ, где бы он ни показывалсЯ, но теперь, когда он лежал
в пыли перед тремЯ старцами, целовал им ноги и плакал,  никто  не  находил
его смешным.
   ‚ первую же субботу в  синагоге  Ђгрипповой  общины  шло  торжественное
служение.  ‘тарейший   из   трех   освобожденных   прочел   первые   стихи
предназначенного длЯ этого служениЯ отрывка из Ѓиблии; с трудом, словно из
глубины гортани, извлекал он слова; просторный молитвенный дом  был  набит
людьми вплоть до последнего уголка, и вдаль всей улицы люди стоЯли плотной
стеной, безмолвные, потрЯсенные. €осифу же предложили после  чтениЯ  взЯть
на  себЯ  возношение  торы  (*40).  ‘тройный  и  серьезный,  стоЯл  он  на
возвышении; обеими руками высоко поднЯл тору, повернулсЯ кругом так, чтобы
все могли ее видеть, горЯчими глазами посмотрел поверх неисчислимых лиц. €
римские евреи, не отрываЯсь, смотрели на пылкого юношу,  вознесшего  перед
ними свЯщенный свиток.
   ‚ ту зиму трех мучеников много чествовали. Ћни постепенно поправлЯлись,
их  тощие  тела  наливались  жизнью,  бритые  головы   обрастали   скудной
растительностью; от лекарств, прописанных ‘крибонием ‹аргом, зажили  следы
цепей на их щиколотках. Ћдна община передавала их другой, один влиЯтельный
еврейский  аристократ  -  другому.  Ћни  принимали  эти  почести  довольно
равнодушно, как естественную дань.
   Џо мере того как к ним возвращались силы,  возвращалась  и  способность
говорить. Ћказалось, что  мученики  -  сварливые,  суетливые,  придирчивые
старички. ‚се казалось им  недостаточно  благочестивым  и  соответствующим
предписаниЯм. Ћни спорили между собой и со всеми,  они  расхаживали  среди
евреев, точно здесь был €ерусалим  и  все  эти  евреи  им  подчинены,  они
приказывали и запрещали, пока  наконец  ћлиан  Ђльф  очень  деликатно,  но
твердо не указал им на то, что его синагога им не  подведомственна.  ’огда
они проклЯли его и хотели подвергнуть великому отлучению (*41) и  объЯвить
ему всеобщий бойкот. ’ак что в конце концов все  были  рады,  когда  вновь
открылось судоходство и троих старцев отвезли  в  Џутеолы  и  посадили  на
корабль, отплывавший в €удею.
   ЊиссиЯ €осифа в ђиме была выполнена. Ќо он все-таки  не  уезжал.  Џеред
его глазами отчетливо стоЯла  та  цель,  ради  которой  он  сюда  приехал:
завоевать этот город. € все Яснее понимал  он,  что  длЯ  него  существует
единственный путь - литература. …го влекла к себе одна величественнаЯ тема
из истории его страны. ‚ древних  книгах,  повествовавших  о  его  народе,
€осифа издавна волновало больше всего одно повествование:  освободительнаЯ
борьба Њаккавеев против греков (*42). ’олько теперь понимал он, почему его
тЯнуло именно сюда. ђим созрел длЯ того, чтобы воспринЯть мудрость и тайну
‚остока. ‡адача €осифа - поведать миру об этом эпизоде из истории древнего
€зраилЯ, полном героизма и пафоса, поведать так, чтобы все увидели: страна
€зраилЯ действительно избраннаЯ страна, в ней обитает бог.
   Ћн никому не говорил о своих планах. ‚ел  жизнь  молодого  человека  из
общества. Ќо  все,  что  видел,  слышал,  переживал,  все  свЯзывал  он  с
предполагаемым исследованием. Ќадо было показать возможность  пониманиЯ  и
‚остока и ‡апада. Ќадо было заключить  историю  Њаккавеев  с  их  верой  и
чудесами в суровые рамки Ясной формы, как того  требовала  школа  новейших
прозаиков. —итаЯ старые книги, он приобщалсЯ к  мучениЯм  людей  прошлого,
принЯвшим их, чтобы  не  осквернить  заповедей  џгве,  а  на  ”оруме,  под
колоннадою ‹ивии, на Њарсовом поле, в  общественных  банЯх,  в  театре  он
приобщалсЯ к  остроте  жизни  и  к  "технике"  города  ђима,  который  так
завораживал своих обитателей, что все бранили его и все любили.
   ‚ полной мере ощутил €осиф соблазн великого города, когда представилась
возможность остатьсЯ в нем навсегда.  ‘лучилось  так,  что  ѓай  Ѓарцаарон
собралсЯ выдать замуж свою дочь €рину. Џо  желанию  матери  он  наметил  в
зЯтьЯ молодого доктора ‹ициниЯ из ‚елийской синагоги, но в глубине души не
желал этого брака, да и глаза девушки €рины были устремлены  на  худощавое
фанатичное лицо €осифа все с тем же мечтательным восторгом, что и в первый
день встречи. ‘о свадьбой медлили; достаточно было €осифу сказать слово  -
и он мог бы навсегда  обосноватьсЯ  в  ђиме  на  положении  зЯтЯ  богатого
фабриканта. ќто казалось соблазнительным, обещало  спокойную,  беззаботную
жизнь, уважение и достаток. Ќо это  означало  также  и  застой,  отказ  от
самого себЯ. ђазве подобнаЯ цель не слишком ничтожна?
   €осиф с удвоенным жаром набросилсЯ на книги.  ЏодготовлЯл  с  безмерной
тщательностью свою "€сторию Њаккавеев". Ќе гнушалсЯ зубрить, как школьник,
латинскую  и  греческую  грамматику.  Ќабивал  себе  руку   на   обработке
труднейших деталей. Ћн занималсЯ этой сложной и  кропотливой  работой  всю
весну, пока наконец не почувствовал себЯ  созревшим,  чтобы  приступить  к
самому изложению.
   Ќо тут произошло событие, потрЯсшее все его существо.
   ‚  начале  лета,  совершенно  неожиданно  и   очень   молодой,   умерла
императрица ЏоппеЯ. Ћна всегда желала умереть молодой, в расцвете сил, она
часто говорила о смерти, и вот ее желание исполнилось. „аже  после  смерти
подтвердила она еще раз свою любовь к ‚остоку, ибо  в  завещании  указала,
чтобы ее тело было не сожжено, а набальзамировано по восточному обычаю.
   €з  своей  печали  и  своей  любви  император  сделал  пышное  зрелище.
ЃесконечнаЯ траурнаЯ процессиЯ двигалась по  городским  улицам:  оркестры,
плакальщица, хоры декламаторов. ‡атем вереница  предков,  в  рЯду  которых
последней стала теперь императрица. „лЯ этого шествиЯ  были  извлечены  из
свЯщенных шкафов восковые маски предков. €х надели  актеры,  облаченные  в
пышные должностные одежды покойных консулов, президентов,  министров;  при
каждом из покойников были свои  ликторы,  шедшие  впереди  с  дубинками  и
свЯзками прутьев. ‡атем процессиЯ мертвецов повторЯлась: ее повторЯли - но
уже как гротеск - танцоры и актеры, пародировавшие тех, кто  шел  впереди.
‘реди них была и умершаЯ императрица. „еметрий  ‹ибаний  настоЯл  на  том,
чтобы  оказать  своей  покровительнице  этот   последний   тЯгостный   акт
дружеского вниманиЯ, и евреи, когда  мимо  них  проходило  подпрыгивавшее,
порхавшее, мучительно смешное подобие их могущественной защитницы, выли от
смеха и горЯ. ‡атем следовали слуги  умершей  -  бесконечнаЯ  вереница  ее
чиновников, рабов, вольноотпущенников, за ними - офицеры  лейб-гвардии  и,
наконец, сама покойница, ее несли четыре сенатора; она  сидела  в  кресле,
как и при жизни, одетаЯ в одну из тех строгих,  но  нечестивых  прозрачных
одежд, которые так любила, искусно набальзамированнаЯ еврейскими  врачами,
окруженнаЯ облаком курений. ‡а ней  -  император  с  закрытой  головой,  в
простой черной одежде, без знаков его сана. Ђ за ним - сенат  и  население
ђима.
   Ќа ”оруме, перед  ораторской  трибуной,  шествие  остановилось.  Џредки
сошли со своих колесниц  и  расселись  в  креслах  из  слоновой  кости,  а
император произнес надгробную речь. €осиф видел  Џоппею  -  она  сидела  в
кресле так же, как сидела тогда перед ним - блондинка,  с  Янтарно-желтыми
волосами, чуть насмешливаЯ. €мператор кончил речь, и ђим в  последний  раз
приветствовал свою императрицу.
   „есЯтки тысЯч людей стоЯли, поднЯв руку  с  вытЯнутой  ладонью,  предки
тоже встали со  своих  мест  и  поднЯли  руку  с  вытЯнутой  ладонью;  так
простоЯли все целую минуту, приветствуЯ ее, и только умершаЯ сидела.
   ‚се это времЯ €осиф избегал своего коллегу ћста. ’еперь он отыскал  его
в толпе. Њолодые люди медленно брели под  колоннадами  Њарсова  полЯ.  ћст
считал,  что  теперь,  после  смерти  Џоппеи,  господин  ’алассий  и   его
сотоварищи уже не замедлЯт опубликовать эдикт. €осиф только пожал плечами.
Њолча шагали они среди элегантной толпы гулЯющих.  ‡атем,  как  раз  перед
роскошным магазином ѓаЯ Ѓарцаарона, ћст остановилсЯ и сказал:
   - …сли теперь у кесарийских евреев  вырвут  их  права,  это  ни  одному
человеку не покажетсЯ странным. …вреи  в  данном  случае  видимо  неправы.
Љогда их жалобы хоть сколько-нибудь обоснованы, ђим прислушиваетсЯ к ним и
идет навстречу. ђазве ваших трех невинных не помиловали? ђим  великодушен,
ђим обращаетсЯ с €удеей очень мЯгко - мЯгче, чем с другими провинциЯми.
   €осиф побледнел. Ќеужели этот человек прав? € его успех -  освобождение
трех старцев - длЯ еврейской политики в целом оказалсЯ  вредным,  так  как
ђим, проЯвив мЯгкость в деле второстепенного значениЯ, получил  тем  самым
возможность лицемерно подсластить  суровость  своего  решениЯ  в  главном?
ЌевидЯщим взглЯдом рассматривал он мебель, выставленную длЯ продажи  перед
магазином ѓаЯ Ѓарцаарона.
   Ћн ничего не ответил, вскоре попрощалсЯ.  €осиф  буквально  заболел  от
того, что ему сказал ћст. ќто не смело быть правдой. ‘лучалось,  что  и  в
нем говорило честолюбие - с кем этого  не  бывает?  Ќо  в  отношении  трех
невинных он действовал от чистого сердца, не ради личного  мелкого  успеха
ухудшил он положение своего народа.
   ‘ новым, озлобленным рвением принЯлсЯ он опЯть за свой труд. Ћбрек себЯ
на пост, на аскезу, поклЯлсЯ не прикасатьсЯ ни к одной женщине,  пока  его
исследование не будет закончено.  ђаботал.  ‡акрывал  глаза,  чтобы  Яснее
увидеть предмет своей  книги,  открывал,  чтобы  увидеть  этот  предмет  в
правильном    освещении.    ђассказывал    миру    удивительную    историю
освободительной войны своего народа. Ћн страдал вместе с изображаемыми  им
мучениками, побеждал вместе с  ними;  освЯщал  вместе  с  €удой  Њаккавеем
€ерусалимский храм. Љротко и  величественно  окутывало  его  облако  веры.
‚еру, освобождение, торжество, все те возвышенные переживаниЯ, которые ему
внушали древние книги, все это влил он в свою собственную. Џока он писал -
он был избранным воином џгве.
   Ћ Љесарии он забыл.
   ‡атем €осиф снова начал вести прежнюю жизнь, стал  бывать  в  обществе,
сближалсЯ с женщинами, смотрел на людей свысока. €осиф прочел свою книгу о
ЊаккавеЯх в избранном  кругу  молодых  литераторов.  …го  поздравлЯли.  Ћн
послал ее издателю Љлавдию ђегину. ’от заЯвил сейчас же,  что  беретсЯ  ее
опубликовать.
   Ћднако в том же издательстве ЉлавдиЯ ђегина вышел одновременно  и  труд
ћста "Ћб идее иудаизма" [вымысел автора]. €осиф счел коварством то, что ни
ђегин, ни ћст ему не сказали об этом заранее.  Џо  поводу  книги  ћста  он
мЯмлил, что она  слишком  трезва,  что  в  ней  нет  подъема.  Ќо  в  душе
собственный труд показалсЯ ему пошлым и напыщенным в  сравнении  с  новыми
убедительными, логическими построениЯми его соперника. Ћн сравнил  портрет
ћста,  нарисованный  в  начале  книги,  со  своим  портретом.  Ћн  перечел
маленькую книжечку ћста дважды,  трижды.  …го  собственное  сочинительство
показалось ему ребЯческим, безнадежным.
   Ћднако не только девушка €рина, ставшаЯ теперь женой доктора ‹ициниЯ, и
не  только  доброжелательные  читатели  с  правого  берега  ’ибра,  но   и
литераторы, и молодые снобы обсуждали в фешенебельных банЯх левого  берега
книгу €осифа о ЊаккавеЯх и находили, что она  хороша.  €звестность  €осифа
росла,  этот  еврейский  военно-исторический  трактат  воспринималсЯ   как
интересное и плодотворное возрождение героического эпоса. Њолодые писатели
восхищались им, у него уже поЯвились подражатели, его стали считать главою
новой школы. ‘емьи крупных аристократов приглашали его к себе почитать  из
его книги.
   Ќа правом берегу ’ибра по его книге учились дети. ЏроизведениЯ же  ћста
из ’ивериады никто не  знал,  никто  не  читал.  ‡аведующий  издательством
ЉлавдиЯ  ђегина  рассказывал  €осифу,  что  продано  всего  сто  девЯносто
экземплЯров книги ћста, а книги €осифа - четыре тысЯчи двести и что  спрос
из всех провинций, особенно же с  ‚остока,  все  времЯ  растет.  ‘ам  ћст,
верно, уехал из ђима; по крайней мере, в эти месЯцы  своего  литературного
успеха €осиф нигде не встречал его.


   ‡има  прошла,   и   раннЯЯ   весна   была   ознаменована   внушительной
демонстрацией римской  мощи,  давно  подготовлЯемым  торжеством  ђима  над
‚остоком,  гордой  прелюдией  к  новому  Ђлександрову   походу.   ‘оседнее
ЏарфЯнское государство на ‚остоке, где царем был ‚ологез  -  единственнаЯ,
кроме ђима, великаЯ держава из  тогда  известных  миру,  устав  от  войны,
наконец  уступила  ђиму  Ђрмению,  эту   спорную   территорию.   €мператор
торжественно и собственноручно запер храм џнуса (*43) - в знак  того,  что
на земле мир. ‡атем  отпраздновал  пышной  церемонией  первую  победу  над
подлежащим  завоеванию  ‚остоком.  ЂрмЯнский  царь  ’иридат   должен   был
самолично предстать перед ним, чтобы, как ленный государь, принЯть из  его
рук корону. ‚осточный властитель с огромной свитой  на  конЯх,  с  пышными
подарками, с золотом и миррой ехал в  течение  многих  месЯцев  на  запад,
чтобы   воздать   почести   римскому   императору.   Џо   всему    ‚остоку
распространЯлись легенды о трех восточных царЯх (*44), пустившихсЯ в путь,
чтобы  поклонитьсЯ  взошедшей   на   западе   звезде.   ‚прочем,   римское
министерство финансов было весьма озабочено, как оплатить все эти расходы,
которые были, разумеетсЯ, произведены за счет императорской кассы.
   Љогда наконец поезд царЯ ’иридата вступил в €талию, сенату  и  римскому
народу было в особом воззвании  предложено  присутствовать  при  том,  как
‚осток будет  воздавать  почести  императору.  Ќа  всех  улицах  толпились
любопытные. ЋтрЯды императорской гвардии стоЯли шпалерами. ‚осточный  царь
шел между ними в своей национальной  одежде,  на  голове  тиара,  короткаЯ
персидскаЯ саблЯ за поЯсом; но  оружие,  наглухо  забитое  в  ножны,  было
обезврежено. ’ак  он  пересек  ”орум,  поднЯлсЯ  на  эстраду,  на  которой
восседал римский император, склонил голову к земле. €мператор же,  снЯв  с
него тиару, возложил вместо нее диадему. ’огда войска  ударили  копьЯми  в
щиты и, словно единый огромный декламационный хор, воскликнули дружно, как
их учили в течение многих дней:
   - Џривет тебе, цезарь, властитель, император, бог!
   ’рибуна на  ‘вЯщенной  улице,  проходившей  через  ”орум,  была  занЯта
почетными  гостЯми  из  провинций;  и  среди  них   был   €осиф.   ѓлубоко
взволнованный, видел он унижение ’иридата. Ѓорьба между ‚остоком и ‡ападом
началась еще в глубокой древности. Љогда-то персы оттеснили  ‡апад  далеко
вспЯть, затем Ђлександр  на  века  отбросил  назад  ‚осток.  ‡а  последние
десЯтилетиЯ, с тех пор  как  сто  лет  назад  парфЯне  уничтожили  большое
римское войско. ‚осток начал как будто опЯть выдвигатьсЯ на первый план.
   ‚о всЯком случае, он чувствовал  свое  внутреннее  превосходство,  и  в
сердцах  евреев  зажглась  новаЯ  надежда,   что   на   ‚остоке   поЯвитсЯ
освободитель  и,  согласно  предсказаниЯм  древних   пророчеств,   сделает
€ерусалим столицей мира. Ђ теперь €осиф видел  собственными  глазами,  как
’иридат, брат могущественного  восточного  владыки,  распростерсЯ  в  пыли
перед ђимом. ЏарфЯнское  царство  лежало  далеко  отсюда,  военные  походы
против него были сопрЯжены с исключительными  трудностЯми;  там  еще  жили
внуки тех,  кто  разбил  знаменитого  римского  генерала  Љрасса  (*45)  и
уничтожил людей и коней его войска. € все же парфЯне пошли на этот  жалкий
компромисс. € он, этот парфЯнский  принц,  согласилсЯ,  чтобы  ему  забили
саблю в ножны. ’ак ему,  по  крайней  мере,  удастсЯ  сохранить  известную
автономию и хоть пожалованную диадему. …сли уж могущественный парфЯнин мог
удовольствоватьсЯ этим, то разве не безумие когда люди в  маленькой  €удее
начинают воображать, будто они могут тЯгатьсЯ с мощным ђимом? €удеЯ  легко
достижима, она окружена латинизированными провинциЯми, и  ђим  уже  больше
столетиЯ насаждает в них  свое  управление  и  военную  технику.  ’о,  что
болтают "Њстители €зраилЯ" в ѓолубом иерусалимском зале, -  чистый  вздор.
€удеЯ должна включитьсЯ в целостный строй мира, как и другие  страны;  бог
теперь в €талии, мир стал римским.
   € вдруг рЯдом с ним очутилсЯ ћст.
   - –арь ’иридат сильно проигрывает рЯдом  с  вашими  ЊаккавеЯми,  доктор
€осиф, - сказал он.
   €осиф взглЯнул на ћста: лицо его коллеги было желто, скептично,  и  ћст
казалсЯ  намного  старше  €осифа,  хотЯ  на  самом  деле  они  были  почти
ровесники. —то он - издеваетсЯ над €осифом? Љ чему эти слова?
   - џ, во всЯком случае, придерживаюсь того мнениЯ, - отозвалсЯ €осиф,  -
что саблЯ, забитаЯ в ножны, менее симпатична, чем вынутаЯ из ножен.
   - Ќо во многих случаЯх - первое разумнее, а иной  раз  и  героичнее,  -
возразил ћст.  -  Ќет,  серьезно,  -  продолжал  он,  -  жаль,  что  такой
талантливый человек, как вы, превращаетсЯ в такого вредителЯ.
   - џ вредитель? - возмутилсЯ €осиф. Љровь бросилась ему в голову оттого,
что другой так точно и беспощадно сформулировал  смутные  упреки,  нередко
мучившие его по ночам. - ЊоЯ книга о ЊаккавеЯх, - продолжал он, - показала
ђиму, что мы, иудеи, все-таки продолжаем быть  иудеЯми,  а  не  становимсЯ
римлЯнами. ђазве это вредительство?
   - € теперь император, пожалуй, снимет свою подпись с эдикта о  Љесарии,
а? - спросил ћст мЯгко.
   - ќдикт ведь еще не обнародован,  -  ответил  €осиф,  сдерживаЯ  злобу.
"…сть люди, - процитировал он, - которые знают даже то, что ћпитер  шепнул
на ухо ћноне" (*46).
   - Ѓоюсь, -  заметил  ћст,  -  что,  когда  ђим  покончит  с  парфЯнами,
опубликованиЯ долго ждать не придетсЯ.
   Ћни сидели на трибуне, внизу проходила кавалериЯ в парадной  форме,  но
солдаты сидели в  седлах  вольно,  толпа  рукоплескала,  офицеры  надменно
смотрели прЯмо перед собой, ни направо, ни налево.
   - ‚ам не следовало самому себе морочить  голову,  -  сказал  ћст  почти
презрительно. - џ знаю, -  он  сделал  отстранЯющее  движение  -  вы  дали
классическое изображение наших освободительных войн, вы  -  иудейский  ’ит
‹ивий (*47). Ќо видите ли, когда наши живые греки теперь читают о  мертвом
‹еониде (*48),  это  остаетсЯ  длЯ  них  безвредным,  чисто  академическим
удовольствием. Ђ когда наши "Њстители €зраилЯ" в €ерусалиме читают историю
€уды ЊаккавеЯ, у них начинают сверкать глаза и их руки ищут оружиЯ.  ђазве
вы считаете, что так нужно?
   ‚ это времЯ внизу проехал человек, опоЯсанный забитой в  ножны  саблей.
‚се находившиесЯ на трибуне встали.  Ќарод  приветствовал  его  неистовыми
кликами.
   - ЉесариЯ, - сказал ћст, - у нас отнЯта окончательно,  и  вы  это  дело
римлЯнам до известной степени облегчили.  ‚ы  намерены  дать  им  еще  рЯд
предлогов, чтобы превратить и €ерусалим в римский город?
   - —то может сделать в наши дни еврейский писатель? џ не хочу, чтобы ђим
поглотил €удею, - ответил €осиф.
   - …врейский писатель, - возразил ћст, - должен прежде всего понЯть, что
теперь нельзЯ изменить мир ни железом, ни золотом.
   - †елезо и золото тоже становЯтсЯ частью духа, когда ими пользуютсЯ длЯ
духовных целей, - возразил €осиф.
   - ЉрасиваЯ фраза длЯ ваших книг, господин ‹ивии, ничего более  дельного
вы сказать не в состоЯнии, - сыронизировал ћст.
   - Ђ что же делать €удее, если она не хочет погибнуть? - спросил, в свою
очередь, €осиф. - Њаккавеи победили потому, что  были  готовы  умереть  за
свои убеждениЯ и свое знание.
   - џ не вижу в этом смысла,  -  возразил  ћст,  -  умирать  за  какое-то
знание. “мирать за убеждениЯ - дело воина. ЊиссиЯ писателЯ - передавать их
другим. Ќе думаю, - продолжал он, - чтобы невидимый бог  €ерусалима  стоил
теперь так же дешево, как бог ваших Њаккавеев. € Я не думаю, что если  кто
за него умрет, то это уж так много. Ѓог требует большего.  ‘трашно  трудно
построить невидимую обитель длЯ этого невидимого бога,  и  уж,  во  всЯком
случае, это не так просто, как вы себе представлЯете, доктор  €осиф.  ‚аша
книга, может быть, и перенесет какую-то частицу римского духа в €удею,  но
уж наверное ничего - от духа €удеи в ђим.
   ђазговор с ћстом задел €осифа больше, чем он ожидал. ’щетно твердил  он
себе, что в ћсте говорит только зависть, так как книги €осифа имели успех,
а ћстовы - нет. ЋбвинениЯ ћста засели в нем, точно заноза, он никак не мог
вырвать их из своего сердца. Ћн перечел свою книгу о  ЊаккавеЯх,  старалсЯ
вызвать все великие чувства тех одиноких ночей, когда она  была  написана.
Ќапрасно. Ћн должен ћста одолеть. Ѓез этого он жить дальше не может.
   €осиф решил отнестись к делу Љесарии как к  предзнаменованию.  ђим  вот
уже год угрожает ей нелепым эдиктом. ’олько его подписание подтвердило  бы
правоту ћста. •орошо. …сли дело действительно решитсЯ не в пользу  евреев,
тогда он смиритсЯ, тогда он готов признать свою неправоту, тогда его книга
о ЊаккавеЯх не выражает подлинного духа €удеи. ћст - великий человек, а он
- ничтожный, мелкий честолюбец.
   ђЯд долгих дней проходит в мучительном ожидании. Ќаконец €осиф уже не в
силах выносить  тревоги.  Ћн  достает  игральные  кости.  …сли  они  лЯгут
благоприЯтно, значит, дело решитсЯ в пользу евреев. Ћн бросает  их.  Љости
легли неблагоприЯтно. Ћн бросает вторично. ЋпЯть  неудача.  Ћн  бросает  в
третий раз. Ќа этот раз - удача. Ћн  пугаетсЯ.  ‘овершенно  бессознательно
выбрал он перекошенную игральную кость.
   €, как всегда,  ему  хочетсЯ  назад,  в  €удею.  ‡а  эти  полтора  года
пребываниЯ в ђиме  он  многое  забыл,  он  уже  не  видит  ее;  он  должен
вернутьсЯ, чтобы набратьсЯ сил в €удее.
   Џоспешно готовитсЯ он к отъезду. „обраЯ половина  еврейского  населениЯ
стоит у ворот ’рех улиц, откуда отъезжает экипаж, который  должен  отвезти
его на корабль, отплывающий из Ћстии. ’рое провожают  его  и  дальше:  это
€рина, жена доктора ‹ициниЯ,  актер  „еметрий  ‹ибаний,  писатель  ћст  из
’ивериады.
   Џо пути „еметрий говорит о том, что и он некогда уедет в  ‘ион,  и  уже
навсегда. Ќет, особенно долго ждать теперь не придетсЯ.  …два  ли  он  еще
будет  играть  больше,  чем  семь-восемь  лет.  ’огда  наконец  он  увидит
€ерусалим. Ђктер грезит о храме: вот  он,  сиЯЯ,  царит  над  городом,  со
своими гигантскими террасами и белыми с золотом залами. Ћн грезит о матово
поблескивающей завесе, закрывающей свЯтаЯ свЯтых, об  этой  ткани,  равной
которой по красоте нет в мире. Ћн знает каждую деталь  свЯтыни,  вероЯтно,
даже лучше, чем многие, видевшие ее  воочию,  -  так  часто  заставлЯл  он
рассказывать о ней.
   Ћни прибыли в Ћстийскую гавань. ‘олнечные часы показывают восьмой  час.
€осиф высчитывает по-детски,  с  трудом,  обстоЯтельно:  прошел  год  семь
месЯцев двенадцать дней и четыре часа, как он  покинул  €удею.  …го  вдруг
охватывает почти физическаЯ тоска по €ерусалиму -  ему  хотелось  бы  дуть
вместе с ветром в паруса кораблЯ, чтобы тот шел быстрее.
   ’рое его друзей стоЯт на набережной. ‘ерьезна и тиха €рина, насмешлив и
грустен ћст; но „еметрий ‹ибаний поднимает  торжественным  жестом  руку  с
открытой ладонью, наклонив вперед  верхнюю  часть  тела.  ќто  больше  чем
прощальное приветствие €осифу - это приветствие всей  их  далекой,  горЯчо
желанной стране.
   €счезают люди, исчезают ЋстиЯ, ђим, €талиЯ. €осиф в открытом  море.  Ћн
едет в €удею.
   Ќа том же корабле тайно едет курьер, который  везет  губернатору  €удеи
приказ возвестить городу Љесарии императорское  решение  об  избирательном
законе.


        —Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ. ѓЂ‹€‹…џ

   13 маЯ в девЯть часов утра губернатор ѓессий ”лор принЯл представителей
городского  самоуправлениЯ  Љесарии  и  сообщил  им   решение   императора
относительно избирательного закона, согласно которому евреи терЯли  власть
над официальной столицей страны. ‚ десЯть часов правительственный глашатай
возвестил эдикт с ораторской  трибуны  на  большом  форуме.  ‚  мастерской
братьев ‡акинф уже приступили к отливке текста  из  бронзы,  чтобы  навеки
сохранить его таким образом в архивах города.
   ѓреко-римское население бурно ликовало, ѓигантские статуи при  входе  в
гавань, колонны с изображениЯми богини - покровительницы ђима и основателЯ
монархии, бюсты правЯщего императора на углах улиц были украшены  венками.
Џо городу  проходили  оркестры,  хоры  декламаторов,  в  гавани  бесплатно
выдавалось вино, рабы получали отпуска.
   Ќо в еврейских кварталах  обычно  столь  шумные  дома  стоЯли  белые  и
пустые, лавки были закрыты, над  жаркими  улицами  навис  тоскливый  страх
погрома.
   Ќа следующий день, в субботу, евреи, придЯ в главную синагогу,  увидели
у входа начальника греческого отрЯда со своими солдатами,  приносившего  в
жертву птиц. ’акие жертвы приносились обычно прокаженными,  а  в  Џередней
Ђзии излюбленное  издевательство  над  евреЯми  состоЯло  в  том,  что  им
приписывали  происхождение  от  египетских  прокаженных  (*49).  ‘лужители
синагоги предложили грекам поискать  длЯ  своего  жертвоприношениЯ  другое
место.  ѓреки  нагло  отказались,  заЯвив,  что  миновали  времена,  когда
кесарийские евреи могли орать на них.  …врейские  служители  обратились  к
полиции. ЏолициЯ заЯвила,  что  должна  сначала  получить  соответствующие
инструкции. Ќаиболее  вспыльчивые  из  евреев,  не  пожелавшие  оставатьсЯ
дольше зрителЯми дерзкой проделки греков, попытались силой  отнЯть  у  них
жертвенный сосуд. Ѓлеснули кинжалы, ножи. Ќаконец, когда уже были убитые и
раненые, вмешались римские войска. Ћни  задержали  нескольких  евреев  как
зачинщиков беспорЯдков внутри страны, у греков они конфисковали жертвенный
сосуд. Џосле этого те из евреев, кто мог, бежали из Љесарии,  забрав  свою
движимость. ‘вЯщенные свитки с Џисанием были спрЯтаны в безопасное место.
   ‘обытиЯ в Љесарии, эдикт и его последствиЯ послужили причиной того, что
партизанскаЯ война против римского протектората, которую  €удеЯ  вела  вот
уже целое столетие, вспыхнула по всей стране с новым Яростным озлоблением.
„о  сих  пор,  по  крайней  мере  в  €ерусалиме,  обеим  партиЯм  порЯдка,
аристократической - "Ќеизменно  справедливых"  и  буржуазной  -  "Џодлинно
правоверных", удавалось удерживать население  от  насилий  над  римлЯнами;
теперь, после эдикта о Љесарии, перевес получила третьЯ партиЯ, "Њстителей
€зраилЯ".
   ‚се большее число участников партии "Џодлинно  правоверных"  переходило
теперь к ним; даже сам начальник  храмового  управлениЯ,  господин  доктор
ќлеазар бен ‘имон, открыто перешел к "ЊстителЯм €зраилЯ". Џовсюду пестрели
их знаки: слово "Њаккавей" и начальные буквы иудейского изречениЯ  -  "Љто
сравнитсЯ с тобою,  господи?",  служившего  также  девизом  повстанцев.  ‚
ѓалилее откуда-то вдруг вынырнул  агитатор  Ќахум  (*50),  сын  казненного
римлЯнами вождЯ патриотов, €уды. Џочти целых десЯть лет о  нем  ничего  не
было слышно, его уже считали погибшим, а  тут  он  неожиданно  поЯвилсЯ  в
городах и деревнЯх северной провинции, и повсюду  стекались  толпы,  чтобы
послушать его.
   - —его еще  вы  ждете?  -  с  пылкостью  фанатика  убеждал  он  хмурых,
озлобленных слушателей. - Ћдно  присутствие  необрезанных  уже  осквернЯет
нашу страну. €х войска дерзко попирают плиты  храма,  их  трубы  врываютсЯ
отвратительным ревом в свЯщенную музыку. ‚ы избраны служить  џгве,  вы  не
можете  поклонитьсЯ  цезарю,  свиноеду.  ‚спомните  о  великих  ревнителЯх
божьих,  о  Џинхасе  (*51),  об  €лии,  об  €уде  Њаккавее.  Ќеужели   вас
недостаточно грабЯт  собственные  эксплуататоры?  Ќеужели  вы  еще  дадите
чужеземцам отнЯть у вас благословение, предназначенное вам џгве, чтобы они
устраивали бои гладиаторов и травили вас дикими  зверЯми?  Ќе  заражайтесь
трусостью "Џодлинно правоверных". Ќе покорЯйтесь жажде  наживы  "Ќеизменно
справедливых", которые лижут руку поработителей, потому что те охранЯют их
денежный мешок. ‚ремена исполнились. –арствие божие близко. ‚  нем  беднЯк
стоит столько же, сколько и пузатый богач. ЊессиЯ родилсЯ, он только ждет,
чтобы вы зашевелились, тогда он объЯвитсЯ.  “бивайте  трусов  из  ‚еликого
совета в €ерусалиме! “бивайте римлЯн!
   ‚ооруженные союзы "Њстителей €зраилЯ", которые были как  будто  начисто
уничтожены, снова возродились по всей стране. ‚ €ерусалиме дело  дошло  до
бурных демонстраций. Ќа дорогах страны римлЯне, поЯвлЯвшиесЯ  без  военной
охраны, подвергались нападениЯм, их забирали в плен в качестве заложников.
€ так как  императорское  финансовое  управление  ввело  в  это  же  времЯ
довольно суровые налоги, молодежь, приверженцы "Њстителей €зраилЯ",  стала
ходить по улицам с сумой длЯ сбора подаЯний и приставала к прохожим:
   - Џодайте милостыню бедному неудачнику - губернатору!
   ’огда ѓессий ”лор решил применить крутые меры и потребовал,  чтобы  ему
выдали зачинщиков. Њестные чиновники заЯвили,  что  они  не  смогут  этого
добитьсЯ. ѓубернатор отдал приказ  войскам  обыскать  дом  за  домом  весь
‚ерхний рынок и прилегающие улицы, где, по его подозрениЯм, находилсЯ штаб
"Њстителей  €зраилЯ".  Ћбыски  переходили  в   грабежи.   …вреи   пытались
защищатьсЯ, с крыш некоторых домов открыли стрельбу. “битые были не только
среди евреев, но и среди римлЯн. ѓубернатор  приказал  судить  бунтовщиков
военным судом. Ћзлобленные солдаты тащили на  суд  и  правых  и  виновных;
простого доноса, что  человек  принадлежит  к  "ЊстителЯм  €зраилЯ",  было
достаточно. ‘мертные приговоры так и сыпались. Џо закону  римских  граждан
можно было казнить только мечом. ѓессий ”лор приказывал подвергать  евреев
позорной казни, пригвождаЯ их к  кресту,  даже  если  у  них  было  звани