 работавший  над
барельефом, вкладывал в него скрытый смысл -  и,  может  быть,  далеко  не
безобидный. ѓойЯ вытащил тетрадь и по-своему зарисовал повесть о коте.
   Ћн пошел с Ђгустином в порт, где  были  расположены  склады.  ’аррагона
славилась винами, орехами и марципаном.  ‚  просторном  помещении  девушки
перебирали орехи: пустые бросали под стол, а хорошие - к себе на колени, в
корзины. ђаботали они машинально и очень  быстро  и  за  работой  болтали,
смеЯлись, пели, даже курили. Ѓыло их около двух сотен, огромное  помещение
гудело жизнью. ѓойЯ забыл об аутодафе, он делал зарисовки.
   Ќа  следующий  день  он  с  самого  утра   ЯвилсЯ   в   зал   совещаний
архиепископского дворца. Ѓольшинство приглашенных  были  жители  ’аррагоны
или расположенной поблизости столицы Љаталонии -  Ѓарселоны.  ‚  том,  что
”рансиско призвали сюда из далекого Њадрида, чувствовалась угроза. Ќа него
смотрели с любопытством и опаской, никто не решалсЯ с ним заговорить.
   —лены трибунала вошли в зал. •оругвь,  зеленый  крест,  темные  одеЯниЯ
духовных  судей,  всЯ   мрачнаЯ   торжественность   шествиЯ   странно   не
соответствовали вполне современному убранству зала  и  обычному,  простому
платью гостей.
   ‚вели аббата. ѓойЯ ожидал, что на нем будет  желтаЯ  покаЯннаЯ  рубаха,
санбенито, но и это, вероЯтно, тоже было уступкой правительству - на  доне
„ьего было мирское платье, сшитое по  парижской  моде;  он  Явно  старалсЯ
придать себе спокойный, светский, вид. Ќо когда его ввели  на  помост  длЯ
обвинЯемых и посадили  за  низкую  деревЯнную  решетку,  когда  он  увидел
мрачное великолепие окружающего и почувствовал свое собственное  унижение,
лицо его начало дергатьсЯ, обмЯкло, помертвело, и этот циник,  сидЯщий  за
деревЯнной загородкой  перед  импозантным  и  грозным  судилищем,  казалсЯ
теперь таким же ничтожным и жалким, как если бы на него надели  санбенито,
а не обычное платье.
   Џриор доминиканцев начал проповедь.  ѓойЯ  не  понимал  и  не  старалсЯ
уловить смысл: он смотрел. •отЯ этот суд не отличалсЯ  такой  пышностью  и
величием, как суд над Ћлавиде в церкви ‘ан-„оминго эль ђеаль,  все  же  он
был не менее мрачен и тЯгостен. € о  чем  бы  ни  договорились  с  ‚еликим
инквизитором ‹усиЯ и Њануэль и какой  бы  ни  был  вынесен  приговор  дону
„ьего, строгий или милостивый, все равно: человек был уничтожен,  об  этом
свидетельствовало лицо  аббата.  Џосле  такого  страшного  измывательства,
какое совершалось над аббатом, человек уже не  мог  оправитьсЯ,  какой  бы
броней скепсиса, разума и мужества он ни одел свое сердце. €  если  спустЯ
много лет его выпустЯт на свободу, все равно он вечно будет носить  клеймо
осужденного еретика, и каждый испанец с презрением отвернетсЯ от него.
   ’ем временем началось чтение приговора. Ќа этот раз  оно  тоже  длилось
долго. Ќе отрываЯ глаз, с ужасом следил ѓойЯ  за  лицом  аббата:  вот  оно
становитсЯ все  мертвеннее,  вот  с  него  постепенно  сползает  светскаЯ,
скептическаЯ маска, и теперь всем видно, как  унижен,  как  страдает,  как
мучаетсЯ человек.
   ‚ свое времЯ аббат смотрел на уничижение Ћлавиде в церкви  ‘ан-„оминго,
теперь же сам стоит за решеткой  на  позорном  помосте  в  архиепископском
дворце, а он, ѓойЯ, смотрит. —то если и ему придетсЯ стоЯть за  деревЯнной
решеткой перед таким же зеленым крестом, перед такими  же  свечами,  перед
таким  же  торжественным   и   грозным   судилищем.   ѓойЯ   ощущал,   как
подкрадываютсЯ демоны,  как  протЯгивают  к  нему  свои  лапы.  Ћн  просто
физически видел, что творитсЯ в мозгу аббата: там умерла последнЯЯ мысль о
любимой женщине, умерла последнЯЯ мысль о возможности счастьЯ в будущем, о
том, что уже свершено, и о том,  что  еще  ждет  свершениЯ;  там  осталась
только жалкаЯ, страшнаЯ, вечнаЯ мука этой минуты.  Ќапрасно  убеждал  себЯ
ѓойЯ, что все происходЯщее  только  кукольнаЯ  комедиЯ,  бредовый  фарс  с
заранее условленной благополучной развЯзкой. “ него было  то  же  чувство,
что и в детстве, когда его стращали _эль коко_ - букой, пугалом, а он и не
верил и до смерти боЯлсЯ, что бука придет.
   Ђббат произносил слова отречениЯ. ‚ид этого изЯщно и  по  моде  одетого
человека,  стоЯщего  на  коленЯх  перед  обернутым  в  черное  крестом   и
положившего руку на открытую библию, был еще страшнее, чем  вид  кающегосЯ
Ћлавиде, облаченного в санбенито. ‘вЯщенник говорил, и аббат  повторЯл  за
ним ужасную, унизительную формулу отречениЯ.
   Ќе  успел  ѓойЯ  прийти  в  себЯ,  как  свЯщенное  действо  окончилось,
осужденного  увели,  приглашенные  разошлись.  ѓойЯ   осталсЯ   в   жутком
одиночестве. ЏошатываЯсь, чувствуЯ себЯ неуверенно из-за своей глухоты,  в
каком-то странном оцепенении вышел он из сумерек зала на свет.
   Ђгустин, против своего обыкновениЯ, сидел  в  харчевне  перед  бутылкой
вина. Ћн спросил, к какому наказанию приговорили аббата. ѓойЯ не знал,  он
не понЯл. Ќо трактирщик тут же сообщил, что дона „ьего приговорили к  трем
годам заточениЯ в монастыре.  ’рактирщик  -  возможно,  тайный  либерал  -
всЯчески  выказывал  первому  королевскому  живописцу  свое   уважение   и
готовность услужить, но в нем  чувствовалась  какаЯ-то  страннаЯ  робость,
словно даже участие. Ћн рассказал, что  уже  тринадцать  лет  хранит  семь
заветных бутылок необыкновенно хорошего  вина  -  длЯ  себЯ  и  длЯ  особо
почтенных постоЯльцев; он принес одну из  этих  бутылок,  ѓойЯ  и  Ђгустин
молча выпили.
   € на обратном пути ”рансиско и Ђгустин говорили  немного.  ’олько  один
раз ѓойЯ, вдруг рассердившись, сказал с мрачным удовлетворением:
   - ’еперь ты видишь, что получаетсЯ, когда ввЯзываешьсЯ в политику. …сли
бы Я слушалсЯ вас, инквизициЯ уже давно сгноила бы менЯ в своих застенках.

   Ќу, а сам решил другое:
   „а, как раз теперь свЯщенный
   ’рибунал он нарисует.
   ‚ тишине, в своей эрмите,
   Ћн изобразит монахов,
   ЋбожравшихсЯ фрайлукос,
   ’ех, что смотрЯт сладострастно,
   Љак в немыслимых мученьЯх
   †ертва дрыгает ногами.
   Ќа помосте. Џо-иному.
   € правдивей он напишет
   ѓарротированных. ’акже
   Ќарисует он эль коко -
   Џугало, кошмар, виденье
   Ћмраченного рассудка,
   —ерную и злую буку,
   ’у, которой нет на свете
   € что все же есть.


        15

   Љогда ѓойЯ  добралсЯ  до  Њадрида,  сын  его  •авьер  сказал  ему,  что
герцогинЯ Ђльба посылала за ним.  Ћна  опЯть  поселилась  в  своем  дворце
Ѓуэнависта в Њонклоа, а кинта, новаЯ вилла ѓойи, была  расположена  совсем
близко от  этого  маленького  загородного  поместьЯ.  ”рансиско  не  знал,
насколько •авьер осведомлен о его отношениЯх с  Љаэтаной.  Ћн  сделал  над
собой усилие, откашлЯлсЯ и сказал как можно равнодушнее:
   - ‘пасибо, дружок!
   Ћн думал,  что  недобраЯ  власть  Љаэтаны  кончилась;  остались  только
картины, только сны, светлые и страшные, но обузданные разумом. ’ак оно  и
было, пока она находилась в €талии, пока их  разделЯло  море.  ’еперь  же,
когда до нее было два шага, узда, в которой он держал свои сны, порвалась.
   Ћн не" пошел к Љаэтане. € все времЯ проводил в эрмите, своей уединенной
мастерской. ЏыталсЯ работать. Ќо таррагонские видениЯ поблекли,  на  смену
им Явились страшные санлукарские сны. Ќе находЯ  исхода  страстной  тоске,
томилсЯ он под непроницаемым колпаком глухоты.
   ‚незапно перед ним предстала доньЯ ќуфемиЯ. Љак всегда, всЯ  в  черном,
чопорнаЯ, стараЯ, как мир, хотЯ лицо у нее было без возраста, стоЯла  она,
переполненнаЯ учтивой ненавистью.
   - Њатерь божиЯ да хранит вас, ваше превосходительство. € трудно же  вам
доставить весточку, вон куда  забрались,  -  сказала  она,  неодобрительно
оглЯдываЯ убогую, неприбранную мастерскую. Ћн не знал, верно ли понЯл  ее,
он был слишком взволнован.
   - ‹учше напишите то, что вам нужно передать, доньЯ  ќуфемиЯ,  -  хрипло
ответил он, - Я ведь слышу хуже прежнего, Я, можно сказать, совсем оглох.
   „оньЯ ќуфемиЯ начала писать, приговариваЯ:
   - Ќедаром Я вам твердила, господин первый живописец: не к чему рисовать
всЯкую погань, добром это не может кончитьсЯ!
   Ћн не ответил. ‚нимательно прочел написанное. ‘казал, что согласен, что
будет ждать донью Љаэтану завтра вечером в половине восьмого.
   - ‡десь, в мастерской на калье ‘ан-Ѓернардино, - очень громко  закончил
он.
   Ћн одевалсЯ особенно тщательно к этому вечеру и сам же высмеивал  себЯ.
Љак глупо сидеть  расфранченным  в  этой  мастерской,  неопрЯтной,  скудно
обставленной, точно во времена его бедности, годной только  длЯ  работы  и
всЯких опытов. Џочему он назначил Љаэтане прийти именно  сюда?  Ћн  и  сам
понимал и по лицу доньи ќуфемии  видел,  что  это  дурацкий,  мальчишеский
выпад, и все-таки сделал по-своему. „а придет ли она вообще? ‡нает ли она,
уЯснила ли себе, до какой  степени  он  переменилсЯ?  „уэньЯ,  несомненно,
расскажет ей, что он стал глухим, угрюмым стариком и весь ушел в  какие-то
чудаческие выдумки.
   ‚от уже половина восьмого, вот без двадцати восемь, а Љаэтаны  нет  как
нет. Ћн старалсЯ представить себе, какова была ее жизнь все это  времЯ,  в
обществе  безнадежно  влюбленного,  молча  преследующего   ее   ЏералЯ   и
итальЯнских кавалеров, которые еще распущеннее испанских.  Ћн  подбежал  к
двери, выглЯнул наружу, вдруг она стоит там и стучит, позабыв, что  он  не
может услышать, ведь ей ни до кого нет дела, кроме нее самой. Ћн оставил в
двери щелку, чтобы свет проникал на лестницу.
   “же восемь часов, а ее нет, теперь она не придет.
   Ћна пришла в пЯть минут девЯтого, как всегда с опозданием. Њолча  снЯла
вуаль, и он увидел, что она ничуть не  изменилась:  чистый  овал  ее  лица
казалсЯ необычайно светлым над стройной, одетой  в  черное  фигуркой.  Ћба
стоЯли и смотрели друг на друга, как в тот раз,  когда  он  увидел  ее  на
возвышении, а жестокой их ссоры словно и не бывало.
   € в ближайшие  дни,  недели,  месЯцы  все  было  по-прежнему.  Џожалуй,
разговаривали они меньше, да ведь они с первой минуты взглЯдами и  жестами
объЯснЯлись лучше, чем словами. ‘лова всегда только  осложнЯли  отношениЯ.
‚прочем, ее он понимал легче, чем кого-либо другого, он свободно читал  по
ее губам, и ему казалось, что ее звонкий детский голосок сохранилсЯ у него
в памЯти лучше всех остальных голосов; в любую минуту мог он  восстановить
точное звучание тех последних слов, которые она говорила ему, не знаЯ, что
он ее слышит.
   Ћни бывали в театре, хотЯ он  только  зрительно  воспринимал  музыку  и
диалог, бывали в харчевнЯх Њанолерии, где  их  по-прежнему  принимали  как
желанных гостей. "El Sordo - ѓлухой", - звали его повсюду. Ќо он никому не
докучал брюзжанием на свою немощь и даже сам смеЯлсЯ с  остальными,  когда
из-за нее попадал в глупое положение. „а и  вообще,  если  бы  он  не  был
стоЯщим человеком, стала бы Љаэтана Ђльба так долго путатьсЯ с ним?
   ‚оспоминаниЯ не умерли в нем: он не забывал, какие омуты таЯтсЯ в  душе
Љаэтаны, но на злые сны была  прочно  надета  узда.  Џосле  того  как  ему
пришлось окунутьсЯ в такие темные глубины, от которых дух захватывало, его
особенно радовала возвращение к свету. Ќикогда еще он не бывал  так  упоен
близостью с Љаэтаной, и она отвечала ему такой же самозабвенной страстью.
   …му больше не хотелось писать ее, и она не просила об этом.
   Џарадные ее портреты, сделанные им, были неверны, они  передавали  лишь
внешнее  сходство,  а  теперь  он  знал,  что  кроетсЯ  под  этой  внешней
оболочкой, недаром в своем одиночестве  и  отчаЯнии  он  писал  и  рисовал
именно ее внутреннюю правду,  находЯ  в  этом  лекарство  и  исцеление.  ‘
невинным коварством, не ведаЯ, что творит, она причинила ему  такую  боль,
какую  только  может  человек  причинить  человеку,  и  она  же  дала  ему
лекарство, которое не только исцелило его, но и удвоило его силы.
   ‚ эту пору ѓойЯ писал портрет за портретом, не то  чтобы  небрежно,  но
так, как мог бы написать и много лет назад, а между тем  они  с  Ђгустином
знали, что теперь он способен на  большее.  Џортреты  красивых  женщин  он
насыщал  веселой  чувственностью,  отчего  красота  их   становилась   еще
ослепительнее. Џисал он также придворных, военных, богатых горожан, и  под
его кистью они казались значительнее, хотЯ он  не  утаивал  их  слабостей.
Џортреты приносили ему большую славу и большие деньги, ни двор,  ни  город
не сомневались в том, что во всей …вропе нет  художника,  равного  глухому
”рансиско ѓойе.
   ‘ына •авьера он баловал  по-прежнему.  ѓорЯчо  интересовалсЯ  занЯтиЯми
юноши. “говорил его пойти учитьсЯ к ђамону  Ѓайеу,  потому  что  отцовскаЯ
школа  могла  выродитьсЯ  у  него  в  манерность.  Ћчень  прислушивалсЯ  к
суждениЯм •авьера об искусстве. Љогда  Љаэтана  приходила  к  нему  в  его
большой пустынный дом, он нередко принимал ее в присутствии  •авьера.  „лЯ
юноши это бывало настоЯщим событием. Љаэтана обращалась с ним не то как  с
мальчуганом, не то как с молодым кавалером.  ’актично  и  мило  наставлЯла
его, как себЯ вести. “мерЯла его стремление одеватьсЯ чересчур  щегольски.
„арила ему  брелоки,  перчатки,  подарила  перстень,  советовала  заменЯть
алЯповатые, кричащие вещи, которыми он любил  украшать  и  окружать  себЯ,
более изысканными, более  изЯщными.  Ћн  был  в  восторге  от  возможности
запросто  встречатьсЯ  с  первой   дамой   королевства,   а   откровеннаЯ,
подчеркнуто теснаЯ дружба герцогини Ђльба с его  отцом  служила  длЯ  него
самым веским подтверждением того, что отец - выдающийсЯ художник.
   Љак раз в это времЯ в Њадрид приехал ‘ебастьЯн  Њартинес,  судовладелец
из Љадиса, и не  преминул  навестить  ѓойю.  ЋбъЯснЯлсЯ  он  с  художником
письменно.  ’очно  зачарованный,  смотрел  ”рансиско,  с  какой  быстротой
выходЯт  из-под  проворных  пальцев  знаменитого  негоцианта   длинные   и
замысловатые фразы, и готов был пожалеть, что уделил недостаточно вниманиЯ
изображению его рук.
   ‚от что под конец написал ему сеньор Њартинес: "Џо слухам, вы создали в
Љадисе и ‘анлукаре не только образа длЯ храма ‘анта-Љуэва. Џоговаривают  о
какой-то ‚енере. Ќе будет ли нескромностью с моей стороны, если Я  попрошу
вас изготовить копию с этой  ‚енеры?"  Ћн  хихикал  пока  писал,  а  потом
протЯнул написанное ѓойе.
   - „а, это будет нескромностью, сеньор, - ответил ѓойЯ.
   Ђ сеньор Њартинес проворно писал дальше: "Џредлагаю 50000.  ‡а  копию".
Ћн подчеркнул слово "копию", протЯнул написанное ѓойе,  но  тот  не  успел
ответить, как он взЯл тетрадку  назад  и  мигом  приписал:  "‚ы  и  теперь
считаете, что это нескромность?"
   - „а, считаю, сеньор, - повторил ѓойЯ.
   "100000", -  написал  Њартинес,  очень  крупно  выводЯ  нули,  и  опЯть
подмахнул внизу: "Ќу, а теперь?"
   - ’оже, - коротко ответил ѓойЯ.
   ‘еньор Њартинес обескураженно пожал плечами и заметил, на сей раз не  в
письменной форме, а четко выговариваЯ слова:
   - ‘ вашим превосходительством трудно поладить!
   ‘еньор Њартинес нанес визит герцогине  Ђльба.  Ћна  пригласила  его  на
званый  вечер.  ‚ечер  затЯнулсЯ  допоздна.   ’анцевали   десмайо,   танец
сладострастной истомы,  в  котором  сперва  танцор,  а  потом  танцорка  с
закрытыми глазами бессильно падает на грудь партнеру.  ‡атем  исполнили  и
marcha  china.  ‚  этом  китайском  марше  танцующие  сперва   ползут   на
четвереньках через весь зал, а потом дамы образуют "китайскую стену". ‘тоЯ
вплотную друг возле дружки, они  нагибаютсЯ  так,  чтобы  руками  касатьсЯ
пола, а кавалеры проползают под сводом  женских  рук;  затем  дамы  -  под
руками кавалеров.
   Љаэтана участвовала в обоих танцах. „есмайо она  танцевала  с  маркизом
‘ан-Ђдрианом, а китайский марш - с сеньором Њартинесом. ”рансиско  смотрел
на это омерзительное зрелище, и ему невольно  вспомнилсЯ  €зображенный  им
aquelarre - шабаш ведьм, чудовищный разгул, дикаЯ оргиЯ,  -  где  огромный
козел сидит на задних ногах и благословлЯет плЯшущую нечисть, а  коноводит
нечистой силой красавица ведьма - Љаэтана.
   Ћднако угрюмое отвращение, наполнЯвшее ”рансиско, ничуть не  напоминало
ту  слепую  Ярость,  которую  он  испытал  в  свое  времЯ,  когда  Љаэтана
отплЯсывала фанданго. ѓлЯдЯ теперь, как сама Љаэтана, ‘ан-Ђдриан, Њартинес
и другие ее гости безобразно и  нелепо  ползают  по  полу,  он  не  только
осознал разумом, а ощутил гораздо глубже, всем  своим  существом,  сколько
противоречивых свойств может ужитьсЯ в одном человеке, вернее, уживаетсЯ в
каждом человеке. Ћн знал, испытал на собственном опыте,  что  эта  женщина
способна   на   беззаветную   преданность,   на   нежное    и    страстное
самопожертвование. Ћна могла  сказать:  "џ  одного  тебЯ  люблю"  -  таким
голосом, от которого замирало сердце, который  проникал  даже  под  колпак
безмолвиЯ, нахлобученный  на  него,  и  она  же  непристойно,  разухабисто
ползает  теперь  по  полу;  ему  видно,  как   она   смеетсЯ   похотливым,
пронзительным смехом, и  этот  резкий  звук  почти  что  вонзаетсЯ  в  его
глухоту. —то поделаешь, раз она такова! ‚се люди таковы. ’аков и  он  сам.
Ћн мог поднЯтьсЯ в чистую, небесную высь и погрузитьсЯ в грЯзную  трЯсину.
Ћн испытывал чистый и светлый восторг перед волшебным созвучием  красок  и
тут же отбрасывал кисть, даже не вымыв ее,  и  шел  утолЯть  вожделение  в
объЯтиЯх потаскухи. ’ак  уж  устроен  человек.  Ћн  жрет  ольЯ  подрида  и
восхищаетсЯ ‚еласкесом, горит  огнем  вдохновениЯ  и  валЯетсЯ  в  грЯзной
постели уличной девки, которой платит за любовь пЯть реалов, рисует адских
духов и обдумывает, как бы содрать с „авила на  тысЯчу  реалов  больше  за
портрет.
   Џоздней ночью ушел он прочь с бала к себе в эрмиту.
   ‡десь, в невообразимой тишине, принЯлсЯ он в который  уже  раз  сводить
счеты с Љаэтаной Ђльба, твердо знаЯ,  что  она  -  единственнаЯ,  кого  он
когда-либо любил и будет любить. Ќеверное мерцание свечей  выхватывало  из
мрака все новые части обширной  мастерской,  и  плЯшущие  на  стене  тени,
вырастаЯ и сжимаЯсь, становились длЯ франсиско лицами  Љаэтаны.  Ћн  вновь
видел все ее злые лики, насмешливо  хохочущие,  колдовские,  пагубные,  но
видел и другие, беззаветно любЯщие, покорно отдающиесЯ страсти,  и  каждый
раз твердил; "Џомни и остальные, не забывай остальных".
   Ћн старалсЯ быть к  ней  справедливым.  ђазве  ей  нельзЯ  иметь  своих
демонов? € радоватьсЯ им? ‚едь он от своих не хочет избавитьсЯ. †изнь  без
них станет очень скучна, сам, чего доброго,  превратишьсЯ  в  ЊигелЯ.  Ћн,
”рансиско, держит своих демонов в узде, он может  запечатлеть  на  картине
все дурное и недостойное, что есть в нем. Љаэтана же  неспособна  обуздать
своих, даже описать свою умершую камеристку Ѓригиду она неспособна,  а  не
то что изобразить на бумаге. ‡начит, от всего дурного и неподобающего  она
принуждена  отделыватьсЯ  словами  и  поступками  и  слушатьсЯ  того,  что
нашептывает ей мертваЯ Ѓригида. Џотому-то  она  и  отплЯсывала  десмайо  и
китайский марш. —аще всего она бывала Љаэтаной, но иногда  превращалась  в
Ѓригиду.
   Ћн закрыл глаза и увидел  Љаэтану  и  Ѓригаду  слитыми  воедино.  €  он
изобразил это самое затаенное  -  в  ней  и  самое  затаенное  -  в  себе.
€зобразил сон, ложь, непостоЯнство. ‚от она лежит в грациозной позе, у нее
два лица. Ћдно из них обращено к мужчине, который в самозабвении  обнимает
ее, а у мужчины, неоспоримо, его собственные черты.

   Ќо ее лицо второе
   ‚ластно, жадными глазами
   Ќа других мужчин смотрело.
   Џеремигивалось с ними.
   € одна рука той странной
   ’омной женщины двуликой
   Ќа возлюбленном лежала.
   Ќо зато рука другаЯ
   ЏотЯнулась за посланьем,
   —то двуликаЯ вручала
   …й Ѓригада. ‚ это времЯ
   ’олстаЯ Ѓригида, палец
   Џриложив к губам, смеЯлась.
   Ђ внизу, вокруг лежащих,
   Џолзала, шипела нечисть,
   €звивались змеи, гады.
   „емоны, ощерив пасти.
   Ќо вдали, недостижимый,
   ‚есь сиЯющий и легкий,
   ЏоднЯлсЯ воздушный замок,
   —то воздвиг глупец влюбленный
   ‚ грезах.


        16

   ‚ долине Њансанареса, в ‹а ”лориде, на земле, прилегающей к  Љаса  дель
Љампо, загородному замку, где король имел  обыкновение  охотитьсЯ,  стоЯла
церковка во имЯ свЯтого ЂнтониЯ Џадуанского. Љогда  король  возвращалсЯ  с
охоты, ему было по пути сотворить вечернюю молитву именно в этой церковке.
‘ годами она порЯдком обветшала, и дон Љарлос, любитель  строить,  поручил
архитектору ‚ентуре ђодригесу обновить  ее.  ‘еньору  ђодригесу  нравились
веселые,  нарЯдные  сооружениЯ  шестидесЯтых  и  семидесЯтых   годов.   Ћн
предложил сделать из часовни ‘ан-Ђнтонио де ла ”лорида бомбоньерку, и  дон
Љарлос не замедлил согласитьсЯ. ‚  свое  времЯ  ”рансиско  ѓойЯ  нарисовал
такие приЯтные, игривые картоны длЯ шпалер, кому же как  не  ему  поручить
роспись обновленной церковки.
   ”рансиско обрадовалсЯ такому заказу. ’еперь уж раз сам благочестивейший
монарх поручил ему украшение своей любимой церкви, невзираЯ на  полученное
им,  ѓойей,  грозное  предостережение  -  вызов  на   аутодафе,   ‚еликому
инквизитору неповадно будет строить против него козни. ‘  другой  стороны,
ему было как-то не  по  себе,  когда  приходилось  обращатьсЯ  к  духовным
сюжетам.
   - Љонечно, если владеешь своим ремеслом, все можно написать, -  говорил
он Љаэтане, - но в изображении свЯтых Я не силен. ‚от черта Я  как  живого
напишу, его мне часто доводилось видеть, а свЯтых - очень редко.
   …му было предложено изобразить главное чудо свЯтого ЂнтониЯ.
   ‡аключалось оно вот в чем: невинного человека заподозрили в убийстве, а
свЯтой воскресил убитого, дабы он мог свидетельствовать в пользу  напрасно
обвиненного.
   „лЯ ”рансиско миновала пора тЯжкой  подавленности  и  тоски,  он  вновь
обрел свою радостную беспечность, и  ему  вовсе  не  улыбалось  живописать
злодейства и всЯкие высокие материи. Ћднако он придумал выход.
   ѓойЯ честно изобразил на купольном своде картину чуда. Ќа фоне  хмурого
неба видна тощаЯ фигура свЯтого ЂнтониЯ  в  рЯсе  францисканца;  он  стоит
нагнувшись, в повелительно-выжидающей позе, из гроба к  нему  поднимаетсЯ,
еще не стрЯхнув страшного оцепенениЯ смерти, полуистлевший труп,  а  рЯдом
молитвенно и блаженно воздевает руки  несправедливо  обвиненный.  Ќо  чудо
свершаетсЯ на глазах у  многочисленных  зрителей,  и  их-то  ѓойЯ  выписал
особенно любовно - это и был найденный им  выход.  Љ  свЯтому,  убитому  и
напрасно обвиненному он отнессЯ как к  реквизиту,  а  все  внимание  отдал
толпе зрителей. € в эту толпу вдохнул  свое  теперешнее  настроение,  свою
возобновленную, радостную и мудрую молодость.
   Ќе современников свЯтого ЂнтониЯ писал ѓойЯ, а скорее мадридцев  своего
поколениЯ, настоЯщих мадридцев - преимущественно обитателей  Њанолерии.  €
чудо вызывает в них отнюдь не благочестивые чувства, они воспринимают  его
примерно как воспринимали бы особо интересный бой  быков  или  мистерию  в
наилучшем  исполнении.  Ћни  -  зрители  -  непринужденно  прислонились  к
балюстраде, на которую наброшено роскошное покрывало, а озорники мальчишки
даже   взгромоздились   на   самую   балюстраду.   Ћни,   эти    мадридцы,
переговариваютсЯ  между  собой,  указывают  друг  другу  на  происходЯщее.
Ќекоторые живо заинтересованы и деловито всматриваютсЯ,  действительно  ли
ожил полуразложившийсЯ покойник, у других довольно  безучастный  вид,  они
перемигиваютсЯ, шушукаютсЯ о чем-то, может быть, и не относЯщемсЯ к  чуду.
Ќа ложно обвиненного никто не обращает вниманиЯ.
   Ђ своды притвора, боковые приделы и  оконные  амбразуры  ѓойЯ  расписал
херувимами и другими  ангельскими  чинами.  Ђнгелы  получились  необычайно
красивые, женоподобные,  с  округлыми,  сластолюбивыми  лицами,  они  были
полностью  одеты,  как  предписывалось  инквизицией,  но  Явно  выставлЯли
напоказ свои прелести. Ђнгелиц этих ѓойЯ писал  с  большим  удовольствием.
Љроме крыльев, ничего ангельского в них не  было,  зато  лица  он  им  дал
неизвестные и все же знакомые, как умел делать он  один,  -  лица  женщин,
близких ему и многим другим.
   ђасписываЯ часовню ‘ан-Ђнтонио, ѓойЯ снова превратилсЯ в  бесшабашного,
озорного ѓойю  первых  его  лет  при  дворе,  когда  он  до  глубины  души
наслаждалсЯ окружающей бездумной жизнью. ѓлухоту он ощущал  теперь  только
как небольшую досадную помеху,  а  сам  снова  был  махо,  перерЯженный  в
царедворца, шумливый, колоритный, гордый своей жизненной силой.  ќто  была
последнЯЯ вспышка его веселой, беззаботной  молодости.  ”рески  в  часовне
стали вторыми шпалерами, только писал их мастер куда более искусный,  куда
лучше понимавший в красках, свете и движении.
   –ерковка находилась поблизости от кинты, а также от  замка  Ѓуэнависта.
Љаэтана  часто  приезжала  посмотреть,  как  работает  ”рансиско.  Ќередко
заглЯдывал и •авьер. Ђгустин был  там  неотлучно.  Ќаведывались  и  другие
друзьЯ  ѓойи  -  гранды  и  грандессы  наравне  с  завсегдатаЯми  харчевен
Њанолерии. ђабота спорилась. ‚се только радовались и дивились, как бодро и
ловко карабкаетсЯ ”рансиско по лесам, а иногда даже пишет, лежа на  спине.
Ќеобычайно увлекательно было наблюдать, как из ничего возникает эта ЯркаЯ,
пестраЯ толпа - упитанные резвые херувимы, возбуждающие греховные  помыслы
ангелицы.
   ‘пустЯ два днЯ после того, как ѓойЯ объЯвил, что заказ  готов,  король,
возвращаЯсь  с  охоты,  вместе  со  свитой  посетил  свою  новую  церковь.
Џридворные дамы и кавалеры в охотничьих костюмах стоЯли посреди церквушки,
освещенной довольно тускло,  но  казавшейсЯ  теперь  светлой  и  радостной
благодарЯ веселой ораве гойевских крылатых и бескрылых мадридцев. ѓранды и
грандессы были озадачены чрезмерно светской трактовкой  духовного  сюжета.
Ќо разве у других  художников,  правда  чужеземных,  не  было  в  картинах
религиозного содержаниЯ той же игривой пестроты?
   ‘амих знатных посетителей за последние месЯцы одолели заботы, и  потому
им особенно нравилось, что этот глухой,  стареющий  человек  так  страстно
утверждает радость жизни. ЏриЯтно вспомнить те годы, когда сами  они  были
не менее жизнерадостны, чем эти ангелы и всЯ эта веселаЯ толпа.  „а  и  на
фресках, в сущности, изображен на редкость счастливый случай  -  часто  ли
бывает, чтобы  несправедливо  обвиненного  спасло  вмешательство  свЯтого?
Ћтрадно созерцать такое утешительное чудо и думать: а что если господь бог
и длЯ нас совершит чудо - избавит от войны, от французов и вечных денежных
затруднений.
   ’ак рассуждали придворные и охотно дали бы волю своему  восхищению.  Ќо
они ждали, что скажет государь, а потому  хранили  молчание.  €м  пришлось
долго ждать, в церкви стоЯла тишина, только  с  улицы  в  раскрытые  двери
доносились приглушенный говор толпы да конский топот и ржание.
   Ђ Љарлос медлил, не знаЯ, как ко  всему  этому  отнестись.  Ћн  не  был
ханжой, любил шутку и вовсе  не  требовал  длЯ  молитвы  и  благочестивого
раздумиЯ мрачной обстановки; в сущности, он не возражал против Ясных лиц и
светлых одежд даже и на божественных картинах. Ћн сам пожелал, чтобы у его
церкви был нарЯдный вид. Ќо то, что сделал  его  первый  живописец,  было,
пожалуй, слишком далеко от свЯтости, слишком игриво. ‚ этих  ангелицах  не
было ничего ангельского.
   - Џозвольте, ведь Я знаю ту, что со сложенными крыльЯми, - это Џепа!  -
воскликнул он вдруг. - Ђ рЯдом с ней -  ђафаэла.  Ћна  сперва  путалась  с
Ђркосом, потом пошла на содержание к  Љоломеро,  и  теперь  в  полицейских
донесениЯх то и дело попадаетсЯ ее имЯ. ’акие  ангелы  мне  что-то  не  по
душе, милейший дон ”рансиско. ‡наю, знаю -  искусство  облагораживает.  Ќо
ђафаэлу вы, на мой взглЯд, недостаточно облагородили.
   ѓолос королЯ  заполнил  церквушку  и  показалсЯ  раскатами  грома  всем
присутствующим, кроме  ѓойи,  который  его  не  услышал.  ЏротЯнув  королю
тетрадку, ”рансиско сказал:
   - ‘миреннейше прошу простить менЯ, государь, но соблаговолите  написать
слова вашего всемилостивейшего одобрениЯ.
   ’ут вмешалась доньЯ ЊариЯ-‹уиза. ‘овершенно верно, ангел со  сложенными
крыльЯми похож на ту  тварь  -  на  Џепу,  а  другой,  у  которого  крыльЯ
распростерты, напоминает известную на весь город  ђафаэлу.  Љонечно.  ѓойе
следовало бы выбрать себе другие модели. Ќо, в конце концов, это  ведь  не
портреты, а простое сходство, при желании можно уловить знакомые  черты  у
многих обитателей неба и земли, изображенных на  фресках.  —то  поделаешь,
такова уж манера ѓойи, и, в сущности, жалко, что он не запечатлел в  своей
росписи и ее самое, донью Њарию-‹уизу. ‡ато неплохо,  что  Џепа  оказалась
рЯдом с уличной девкой ђафаэлей. Љ  тому  же  купольнаЯ  фреска  напомнила
Њарии-‹уизе одну из картин Љорреджо в Џарме, а воспоминание о родной Џарме
всегда было ей приЯтно.
   - ‚ы создали новый шедевр, дон  ”рансиско,  -  сказала  она,  отчетливо
выговариваЯ слова. - Љонечно,  ваши  ангелы  и  некоторые  из  зрителей  и
зрительниц ведут себЯ немного фривольно, в этом  Я  должна  согласитьсЯ  с
королем, но, видимо, их всех так одурманило зрелище чуда.
   Џосле одобрениЯ, высказанного Њарией-‹уизой, сразу же растаЯл и Љарлос.
Ћн ласково потрепал ѓойю по плечу.
   - ЌелегкаЯ была работа - лазить по  лесам  и  все  это  расписывать,  -
заметил он. - „а ведь вы, дон ”рансиско, живчик!
   € все, гранды и свЯщеннослужители, стали хором восхвалЯть  произведение
ѓойи.
   ’ем  временем  на  площади  собралсЯ  народ   из   долины   Њансанареса
посмотреть, как будет уезжать  король  со  свитой.  ЉоролЯ  приветствовали
восторженными кликами. ѓойЯ вышел из  церкви  последним.  ‚  толпе  многие
узнали его, и приветствиЯ возобновились с новой  силой.  ѓойЯ  видел,  что
люди кричат, он знал, что в родном Њадриде его любЯт, и понЯл, что  теперь
их возгласы относЯтсЯ уже к нему. Ћн был в парадной одежде, а  треугольную
шлЯпу держал под мышкой. ‚ ответ на  приветствиЯ  он,  как  было  принЯто,
сперва надел треуголку, потом снЯл ее  и  увидел,  что  толпа  кричит  еще
усерднее.
   Џодъехала его карета, он спросил слугу Ђндреев, что кричали в толпе.  ‘
того  времени,  как  ѓойЯ  оглох,  Ђндрее  стал  менее  сварливым,   более
услужливым и теперь постаралсЯ говорить  как  можно  раздельное.  ‚от  что
кричали в толпе:
   - ‘лава свЯтому Ђнтонию! ‘лава пресвЯтой  деве  и  ее  небесной  свите!
‘лава ”рансиско ѓойе, придворному живописцу свЯтого ЂнтониЯ.
   ‚ последующие дни весь Њадрид потЯнулсЯ в ‹а ”лориду смотреть на фрески
ѓойи. Ќа него излилсЯ дождь славословий. Ћ новом произведении ѓойи  писали
и говорили восторженно.
   "‚о ”лориде мы увидели два чуда, - писал художественный критик €риарте,
- чудо свЯтого ЂнтониЯ и чудо художника ”рансиско ѓойи".
   Ћднако ‚еликий инквизитор ђейносо  отозвалсЯ  о  творении  ѓойи  весьма
неодобрительно. ‘тоило приглашать этого еретика в ’аррагону, чтобы он  еще
больше распоЯсалсЯ!
   - €зображаЯ свЯтых, он заодно изображает все семь  смертных  грехов,  и
грехи   у   него   куда   соблазнительнее   добродетелей,   -   возмущалсЯ
инквизитор-кардинал. - Џравильнее всего было  бы  арестовать  грешника,  а
церковь запереть. Ќо  хитрец  ѓойЯ  всех  обошел.  Ќи  наготы,  ни  Явного
непотребства в его картинах  не  усмотришь,  а  король,  как  и  чернь,  к
несчастью, неспособен увидеть ухищрениЯ порока и свЯтотатства.
   „а, жители Њадрида только радовались фрескам. ЏриЯтели  и  приЯтельницы
ѓойи - махо и махи из  харчевен,  бедные  крестьЯне  и  прачки  из  долины
Њансанареса - первыми увидели и расславили их, а затем хлынули и остальные
мадридцы взглЯнуть на чудо своего любимого свЯтого.
   Ћни чувствовали себЯ заодно с теми, что стоЯт у балюстрады.  ’очно  так
же вели бы себЯ они, если бы им  самим  довелось  быть  свидетелЯми  чуда.
€менно такой - живой, волнующей, наглЯдной - любили они свою религию, и во
времЯ торжественных процессий и аутодафе ощущали совсем то же,  что  люди,
стоЯщие у балюстрады; они не отличали  себЯ  от  веселой,  пестрой  оравы,
которой их художник населил церковь.
   ‚ один из ближайших дней, около полуднЯ, когда в ‹а ”лориде было  пусто
по случаю жары,  ѓойЯ  отправилсЯ  туда,  чтобы  без  помех  взглЯнуть  на
законченное фрески. Ћн встал в самом темном углу, откуда была всего виднее
та часть картины, которую он хотел посмотреть. ‚ церковь вошла старушка  и
не заметила его. Ћна оглЯдела фрески, закинула голову, чтобы увидеть  чудо
под  куполом,  одобрительно  покивала  головой,  с  благочестивым  рвением
засеменила по церкви, глЯнула туда, глЯнула  сюда.  Џод  конец  она  опЯть
вышла на середину и низко поклонилась на все стороны. Ќо  так  как  свЯтой
чудотворец был у нее над головой, то ее благоговейные поклоны  относились,
очевидно,  не  к  нему,  а  к  веселым  ангелицам  и   к   толпе   простых
мирЯн-зрителей.

   ѓойЯ поразилсЯ: "—то ты,
   Њать, тут делаешь? - спросил он. -
   € зачем ты бьешь поклоны?"
   Ћн не знал, каким раскатом
   ЋтдавалсЯ голос в церкви;
   € старуха испугалась.
   ЋзираЯсь, увидала
   Ќезнакомого сеньора.
   "Њать, что делаешь ты? - громко
   Џовторил он. - € зачем ты
   Ѓьешь поклоны перед этой
   Ќарисованной толпою?"
   €, в движенье губ вглЯдевшись,
   Ћн прочел ответ: "Љогда ты
   ‚идишь красоту такую,
   Ќадо поклонитьсЯ..."


        17

   Џока в Џариже у власти была „иректориЯ, испанское  правительство  могло
без конца оттЯгивать решение щекотливого португальского  вопроса.  Ќо  вот
Ќаполеон Ѓонапарт стал первым консулом, а он был не такой  человек,  чтобы
довольствоватьсЯ  увертками  и  обещаниЯми.  ‘амым   решительным   образом
потребовал  он,  чтобы  инфант  Њануэль  немедленно  предъЯвил  Џортугалии
ультиматум и принудил ее в  течение  строго  определенного  срока  порвать
отношениЯ с ‚еликобританией; в  случае  несогласиЯ  Џортугалии  союзным  -
испанским  и  французским  -  войскам   надлежало   занЯть   ‹иссабон.   ‚
подкрепление своего  требованиЯ  Ќаполеон  направил  к  испанской  границе
французский корпус под командованием генерала ‹еклерка и приказал ‹еклерку
в десЯтидневный срок, независимо от того,  что  надумают  тем  временем  в
Ђранхуэсе,  предоставить  себЯ  и  свое  войско  _на  испанской  земле_  в
распорЯжение королЯ Љарлоса длЯ поддержки операций против Џортугалии.
   Џеред растерЯнным и разобиженным Њануэлем  предстал  ”ранцузский  посол
‹юсьен  Ѓонапарт.  ‘казал,  что  понимает,  как  тЯжко   их   католическим
величествам  выступать  против  родственного  португальского  королевского
дома. Ђ посему он желал бы ознакомить первого министра с проектом, который
пока ЯвлЯетсЯ всего лишь его собственным измышлением, однако известен  его
брату Ќаполеону и, по всей вероЯтности, облегчит королеве тЯжесть  решениЯ
о военных действиЯх против родной дочери и ее столицы  ‹иссабона.  „ело  в
том, что у первого консула нет надежды иметь  наследника  от  его  супруги
†озефины, а посему он в недалеком будущем намерен развестись и вступить  в
новый брак. Ћн же, ‹юсьен,  восхищен  прелестЯми  инфанты  доньи  €сабель,
правда она еще дитЯ, но скоро уже можно  будет  говорить  о  помолвке;  он
указал на это своему брату, первому консулу,  и  слова  его  были  принЯты
весьма благосклонно.
   ЊладшаЯ дочь Њарии-‹уизы была от ЊануэлЯ, это доказывало даже сходство,
и на мгновение он остолбенел  от  счастьЯ,  что  его  дочери  суждено  так
возвыситьсЯ. € тут же одернул себЯ - должно быть, ‹юсьен болтает зрЯ,  но,
все равно, теперь он может соглашатьсЯ, не ронЯЯ  своего  достоинства.  Ћн
ответил торжественным тоном, что при этих условиЯх  готов  перед  богом  и
своей  совестью  отвечать  за  предъЯвление   Џортугалии   ультиматума   и
посоветует его католическому величеству внЯть пожеланию первого консула.
   ‡атем оба государственных деЯтелЯ полунамеками договорились о том,  как
поделить между собой процент с  контрибуции,  котораЯ  будет  наложена  на
Џортугалию.
   ЏредложениЯ генерала Ѓонапарта взволновали донью  Њарию-‹уизу.  Џравда,
ей нелегко было обидеть свою кроткую, послушную дочь Љарлоту, правившую  в
Џортугалии, пойдЯ на нее войной. Ќо Ќаполеон однажды  уже  сдержал  слово:
сделал другую ее дочь, Њарию-‹уизу, королевой  ќтрурии.  ‚есьма  вероЯтно,
что он не прочь породнитьсЯ с династией Ѓурбонов, увезти ее дочку  €сабель
в ‚ерсаль и править там вместе с ней. ’огда на всех европейских  престолах
снова будем восседать мы - Ѓурбоны.
   Ћна уговорила дона Љарлоса покоритьсЯ неизбежности. ’от  скрепЯ  сердце
пригласил к себе ‹юсьена Ѓонапарта и объЯвил  ему,  что  согласен  послать
Џортугалии ультиматум.
   - ‚идишь, милейший, посол, как горестно порой носить корону,  -  сказал
он прослезившись. - џ своего зЯтЯ знаю, он ни за что  не  уступит,  и  мне
придетсЯ послать войска против родной дочери, а ведь она мне ничего худого
не сделала и даже не понимает, о чем идет речь.
   Џринц-регент португальский  в  самом  деле  отклонил  ультиматум,  и  в
Џортугалию вступила испанскаЯ армиЯ с доном Њануэлем во  главе.  Џроизошло
это 16 маЯ.
   Ђ  уже  тридцатого  безоружнаЯ  ЏортугалиЯ   запросила   мира.   Њирные
переговоры велись в пограничном городе Ѓадахосе,  родном  городе  ЊануэлЯ.
„оговор был заключен  в  необычайно  короткий  срок.  Њануэль  получил  от
Џортугалии богатые дары и великодушно согласилсЯ на выгодные длЯ разбитого
противника условиЯ. ‹юсьен Ѓонапарт, который тоже не был обойден  дорогими
подарками и куртажными, подписал договор от имени ”ранции.
   ЉнЯзь мира снова  оправдал  свое  прозвище:  невзираЯ  на  достославные
военные успехи, он пошел на  почетный  длЯ  побежденного  неприЯтелЯ  мир.
Ѓадахосский  мир  праздновали  в  обоих  государствах.  Џовелением  королЯ
Љарлоса победителю - инфанту Њануэлю был  устроен  торжественный  въезд  в
Њадрид.
   Ћднако Ќаполеон, только что наголову разбивший австрийцев при  Њаренго,
в резкой ноте заЯвил, что посол ‹юсьен превысил свои  полномочиЯ,  сам  же
он, первый консул, даже не думает признавать дурацкий  Ѓадахосский  мир  и
по-прежнему считает себЯ в состоЯнии войны с Џортугалией. „лЯ верности  он
ввел в €спанию второй французский "вспомогательный корпус".
   ”имиам, который так  щедро  курили  инфанту  Њануэлю  соотечественники,
затуманил  ему  глаза.  ‚о  встречной,  не  менее  решительной   ноте   он
потребовал, чтобы французское правительство вывело из €спании свои войска,
так как нужда в них миновала; до этого он даже не подумает  пересматривать
Ѓадахосский мир. Ќаполеон ответил, что дерзкие слова ЊануэлЯ  могут  иметь
только одно объЯснение:  их  католические  величества  устали  от  бремени
власти и жаждут разделить участь других Ѓурбонов.
   Њануэль утаил от испанского народа и  даже  от  королевской  четы,  что
первый консул  недоволен  Ѓадахосским  миром,  а  потому  столица  и  двор
продолжали с шумом  и  громом  чествовать  инфанта.  €  тот  в  своем  все
возрастающем ослеплении решил  дать  наполеоновской  наглости  заслуженный
отпор. Ћн набросал достойный ответ, с тем чтобы испанский посол  в  Џариже
Ђсара передал его генералу Ѓонапарту в личной аудиенции.  ‚  своем  ответе
дон Њануэль  поучал  выскочку,  что  судьбы  государств  в  руках  господа
вседержателЯ,  а  не  какого  угодно  первого  консула,  и  указывал,  что
молодому, едва пришедшему к власти правителю легче  потерЯть  эту  власть,
нежели  помазаннику  божию,  чьи  предки  в  течение  тысЯчелетиЯ   носили
королевский венец.
   Љогда Њигель прочел черновик  этого  ответа,  ему  стало  не  по  себе.
Џосылка подобной ноты Ќаполеону,  побеждавшему  повсеместно,  граничила  с
безумием. ‘екретарь постаралсЯ внушить Њануэлю,  что  на  такое  заЯвление
первый консул  неминуемо"  ответит  военными  действиЯми  против  Њадрида.
Њинистр свирепо взглЯнул на ЊигелЯ, однако пелена спала у него с глаз,  он
понЯл, что Ќаполеон миндальничать не станет.
   - ‚ыходит, Я понапрасну трудилсЯ? - ворчливо спросил он.
   Њигель предложил послать мудрый и  достойный  ответ  ЊануэлЯ  в  Џариж,
указав при этом  послу,  чтобы  тот  вручил  его  лишь  в  случае  крайней
необходимости. ‘крепЯ сердце Њануэль согласилсЯ.
   ’ем временем в Њадриде были получены окончательные условиЯ, на  которых
Ќаполеон  соглашалсЯ  заключить  мир  с  Џортугалией.   ‘уровые   условиЯ!
ЏортугалиЯ должна была уступить ”ранции  свою  колонию  ѓвиану,  подписать
весьма выгодный длЯ ”ранции торговый договор, выплатить  сто  миллионов  в
возмещение военных издержек  и,  само  собой  разумеетсЯ,  порвать  всЯкие
отношениЯ с Ђнглией. —тобы обеспечить  соблюдение  этих  условий,  ”ранциЯ
намеревалась держать войска на испанской земле, пока не будет заключен мир
с  Ђнглией.  …динственное,  в  чем  Ќаполеон  готов  был  уступить  своему
испанскому союзнику - он соглашалсЯ, чтобы  и  новый  мирный  договор  был
заключен в Ѓадахосе.
   Њануэль ответил слезливой и наглой нотой.  ’огда  Ќаполеон  дал  своему
брату  ‹юсьену  указание  прекратить  переговоры  с  Њануэлем   и   послал
собственноручное письмо, с тем чтобы оно немедленно, через голову ЊануэлЯ,
было  вручено  Њарии-‹уизе.  Џриказ  первого  консула  был  так  строг   и
непреложен, что ‹юсьену пришлось подчинитьсЯ. Ђ собственноручное  послание
Ќаполеона Ѓонапарта королеве испанской гласило: "ѓосподин  первый  министр
‚ашего величества за последние месЯцы направил моему правительству рЯд нот
оскорбительного содержаниЯ и, помимо того, вел против менЯ  дерзкие  речи.
Њне надоело терпеть такое глупое и неподобающее поведение. Џрошу ‚ас, ‚аше
величество, принЯть к сведению,  что  следующаЯ  же  нота  подобного  рода
принудит менЯ обрушить на €спанию карающий меч".
   ЊариЯ-‹уиза, перепугавшись, немедленно призвала к себе ЊануэлЯ.
   - ‚от тебе