пара вернули  в  Њадрид,  надо,  по
крайней мере, использовать его финансовые  способности.  €  она  милостиво
допустила мЯтежника к своей руке.
   - ‚ нынешнюю тЯжкую годину, сеньор, - сказала она, - наша беднаЯ страна
нуждаетсЯ в услугах каждого, кто бы он ни был. Џоэтому мы - король и  Я  -
решили дать и вам возможность послужить отечеству  и  оправдать  оказанное
доверие.
   Ћна говорила громко своим довольно приЯтным голосом,  чтобы  все  могли
оценить двусмысленную любезность, при помощи которой она вышла из трудного
положениЯ.
   - Ѓлагодарю вас, ваше величество, - ответил  •овельЯнос,  и  его  голос
привычного оратора тоже был слышен всему залу. - Ѓудем надеЯтьсЯ, что  мои
дарованиЯ не покрылись плесенью за тот долгий период, во времЯ которого  Я
вынужден был бездействовать.
   "‡а все это ты мне заплатишь", -  подумала  ЊариЯ-‹уиза,  имеЯ  в  виду
герцогиню Ђльба.
   ‡атем началсЯ осмотр дома.
   - Ћчень мило, очень уютно, - похвалил дон Љарлос.
   Ђ королева меж тем  с  тайной  завистью  осматривала  взглЯдом  знатока
роскошные мелочи изЯщного и веселого убранства. Ћна указала на  редкостные
полотна старых испанских мастеров, которые с неподражаемым  равнодушием  и
высокомерием взирали со стен на всю эту очаровательную мишуру, и сказала:
   - ‘транные картины повесили вы на  стены,  милочка.  Њне  бы  от  таких
полотен было холодно.
   ‚  театральном  зале  даже  сдержанные,  замкнутые  гранды  ахнули   от
восторга. ѓолубой с золотом зал, сиЯвший огнЯми бесчисленных  свечей,  при
всей своей роскоши отличалсЯ сдержанным благородством. ‹ожи  и  кресла  из
дорогого  дерева  манили  к  себе  с  церемонной   любезностью.   Љолонны,
поддерживающие балкон, заканчивались  геральдическими  зверЯми,  напоминаЯ
гостЯм, что они приглашены  к  даме,  род  которой  соединил  титулы  семи
испанских грандов.
   € вот наступила минута, которую с радостным нетерпением уже много  дней
предвкушал герцог Ђльба. Њажордом попросил дам и господ занЯть  места.  Ќа
сцену  вышли  герцог,  его  невестка  доньЯ  ЊариЯ-’омаса  и   молоденькаЯ
†еневьева, дочь мосье де Ђвре. Ќевестка герцога, черноволосаЯ виднаЯ дама,
по сравнению с †еневьевой и герцогом казалась грузной; зато она играла  на
самом маленьком из трех инструментов, представленных на сцене, - на виоле.
Ђ †еневьева, не блиставшаЯ роскошью  форм  и  нарЯда,  выглЯдела  особенно
хрупкой, особенно нежной рЯдом со своей большой  виолончелью.  ‘ам  герцог
играл на инструменте, который теперь встречаетсЯ все  реже  и  реже  -  на
баритоне,  на  виоле   да-гамба,   многострунном,   не   слишком   большом
инструменте, с волнующим резким и в то же времЯ мЯгким, глубоким звуком.
   Ћни  настроили  свои  инструменты,  кивнули   друг   другу   и   начали
"„ивертисмент" ѓайдна. „оньЯ  ЊариЯ-’омаса  играла  спокойно  и  уверенно,
†еневьева, широко раскрыв испуганные глаза, старательно водила смычком  по
своей огромной виолончели. ѓерцог же, обычно такой холодный и  рассеЯнный,
за игрой оживилсЯ; пальцы, нажимавшие и  рвавшие  струны,  превратились  в
одушевленные существа, жившие своей особой  жизнью,  прекрасные  печальные
глаза сиЯли, все тело этого обычно столь  сдержанного  человека  принимало
участие в игре: он  наклонЯлсЯ  вперед,  откидывалсЯ  назад,  извлекаЯ  из
инструмента его скрытую душу. ‘  умилением  и  восторгом  смотрела  стараЯ
маркиза де ‚ильЯбранка на своего любимого сына.
   - Ќу, разве мой •осе не артист? - спросила она ѓойю, сидевшего рЯдом  с
ней.
   Ќо ѓойЯ смотрел только одним глазом и слушал только одним ухом.  Ћн  не
сказал еще и двух слов с Љаэтаной, он даже не знал, заметила ли она его.
   ѓостЯм понравилась музыка, и похвалы, которыми они осыпали улыбающегосЯ
и утомленного герцога Ђльбу, были искренни. „он Љарлос тоже решил  сказать
ему что-нибудь любезное, позабыв, что дон •осе несколько раз имел дерзость
под тем или другим не очень благовидным предлогом уклонЯтьсЯ от участиЯ  в
квартете  королЯ.  „ородный,  неуклюжий  монарх  остановилсЯ  перед  своим
хрупким первым грандом.
   - ‚ы настоЯщий артист, дон •осе, - заЯвил  он.  -  ќто,  собственно  не
пристало человеку, занимающему такое  высокое  положение.  Ќо,  по  правде
говорЯ, мне с моей скромной скрипкой не угнатьсЯ за вашей виолой да-гамба.
   ѓерцогинЯ Ђльба заЯвила, что сцена в ее доме предоставлЯетсЯ любителЯм,
не пожелает ли кто из гостей  показать  свои  таланты?  Љоролева  спросила
вскользь, но так, чтобы все могли ее слышать:
   - ’ак как же, дон Њануэль? Њожет быть, вы  угостите  нас  романсом  или
сегидильей болера?
   ‘ минуту дон Њануэль как будто колебалсЯ, затем скромно ответил, что  в
таком изысканном обществе и после такой серьезной программы  его  скромное
искусство  будет,  пожалуй,  неуместно.  ’огда  доньЯ  ЊариЯ-‹уиза   стала
настаивать.
   - Ќе жеманьтесь, дон Њануэль, - уговаривала она; теперь  с  просьбой  к
нему обращалась уже не королева, а  женщина,  которой  хочетсЯ  похвастать
перед знакомыми разнообразными  талантами  своего  возлюбленного.  Ќо  дон
Њануэль был не в настроении - возможно, он думал о  Џепе,  -  и  ему  было
неприЯтно, что им хвастают. Ћн стоЯл на своем:
   - Џоверьте мне, Madame, Я не в голосе и не стану петь.
   ќто было дерзостью. ѓранд  не  смел  отвечать  так  своей  королеве,  а
кортехо - своей даме, во всЯком случае, в присутствии  других.  Ќа  минуту
воцарилось  смущенное  молчание.  Ќо  герцогинЯ  Ђльба   была   достаточно
тактична,  чтобы  всего  несколько   мгновений   наслаждатьсЯ   поражением
королевы. ‡атем она любезно пригласила к ужину.
   ѓойЯ сидел за столом длЯ мелкопоместного дворЯнства, с  •овельЯносом  и
аббатом. Ќа другое он и не мог рассчитывать. € все же он был  не  в  духе,
мало разговаривал и много ел. Ћн до сих пор не перемолвилсЯ с герцогиней и
словом. Џосле ужина герцог сейчас же удалилсЯ  в  свои  покои;  ѓойЯ  один
сидел  в  углу.  Ћн  уже  перестал  злитьсЯ,  на  него  напали  вЯлость  и
разочарование.
   - ‚ы забыли менЯ, дон ”рансиско, - услышал он чуть резковатый голос, но
ѓойю он взволновал глубже, чем раньше музыка австрийского  композитора.  -
’о вы не показываетесь целыми неделЯми, а теперь просто избегаете менЯ,  -
продолжала герцогинЯ.
   Ћн посмотрел на нее в упор, не отрываЯсь, как в тот  раз;  она  глЯдела
приветливо, совсем не так, как в  тот  раз.  Ћна  играла  веером,  не  его
веером, но веер все же говорил приЯтные вещи.
   - ‘адитесь сюда, рЯдом со мной, - приказала она. -  Џоследнее  времЯ  Я
была очень занЯта - поглощена постройкой этого дома.  ‚  ближайшие  дни  у
менЯ совсем не будет времени: мне надо  ехать  вместе  со  всем  двором  в
ќскуриал. Ќо когда Я вернусь, вы обЯзательно напишете мой портрет в  вашей
новой манере. ‚се только и говорЯт об этих новых портретах.
   ѓойЯ слушал, кланЯлсЯ, молчал.
   - ‚ы ни слова не сказали о моем замке, - опЯть  заговорила  она.  -  ‚ы
нелюбезны. Ђ как вам понравилсЯ мой домашний театр? ‘овсем не  понравилсЯ,
правда? ‚ы предпочли  бы  грубую  комедию  в  мужском  вкусе,  полногрудых
голосистых женщин. Њне такое тоже иногда нравитсЯ. Ќо Я хотела бы, чтоб  у
менЯ на моем домашнем театре играли  другие  пьесы,  конечно,  тоже  очень
смелые, но в то же времЯ тонкие, изЯщные. —то бы вы, например,  сказали  о
кальдероновской комедии  "‘  любовью  не  шутЯт"?  €ли,  по-вашему,  лучше
"„евушка ѓомеса Ђриаса"?
   ”рансиско не верил своим ушам, у  него  потемнело  в  глазах.  "„евушка
ѓомеса  Ђриаса"  была  запутаннаЯ  чувствительнаЯ  и  жестокаЯ  комедиЯ  о
человеке, который  безумно  влюблЯетсЯ  в  девушку,  похищает  ее,  быстро
пресыщаетсЯ и  продает  свою  возлюбленную  маврам.  “  ”рансиско  замерло
сердце. Љаэтана в курсе его дел с доном Њануэлем и Џепой.  Ћна  издеваетсЯ
над ним. Ћн что-то пробормотал, встал, неловко поклонилсЯ и отошел.
   Ћн весь кипел. ЏовторЯл про себЯ ее слова. Ћбдумывал. ‚звешивал.  ѓомес
негодЯй - это Ясно, но негодЯй крупного калибра, негодЯй, перед которым не
могла устоЯть ни одна женщина. ‘лова Љаэтаны подтверждали, что его надежды
не тщетны. Ќо он не позволит так с собой обращатьсЯ; он  не  мальчишка,  с
ним нельзЯ играть.
   „он Њануэль подсел к нему, потолковал о том, о другом, затем перешел на
задушевный мужской разговор. Ћн с удовольствием вспомнил, как  позабавилсЯ
над королевой, да еще в доме герцогини Ђльба.
   - џ никому не позволю себе указывать, никому, - заЯвил  он.  -  џ  пою,
когда сам хочу. џ пою длЯ людей понимающих, не длЯ этих  грандов.  џ  тоже
гранд,  но  что  это  за  компаниЯ!  Њы  с  вами,  ”рансиско,  оба   легко
воспламенЯемсЯ - и вы, и Я.  Ќо  скажите,  сколько  найдетсЯ  здесь  среди
женщин таких, с которыми вы пожелали бы провести ночь? —то касаетсЯ  менЯ,
и пЯти не найдетсЯ. Њалютка †еневьева очень мила, но ведь  она  же  совсем
еще девочка, а Я еще не достаточно стар длЯ девочек. € без нашей  любезной
хозЯйки Я  тоже  могу  прожить;  она  длЯ  менЯ  слишком  сложна,  слишком
капризна, слишком самонадеЯнна. Ћна хочет, чтоб  ее  добивались  неделЯми,
месЯцами. ќто не длЯ  дона  ЊануэлЯ.  џ  не  люблю  длинных  увертюр,  мне
нравитсЯ, когда занавес поднимаетсЯ сразу.
   ѓойЯ слушал с  чувством  какой-то  смутной  горечи  и  соглашалсЯ.  „он
Њануэль прав, эта женщина просто  надменнаЯ  кукла.  ‘  него  довольно  ее
кривлЯний и фокусов, он вырвет ее из своего сердца. Џока их величества еще
здесь, нельзЯ уйти. Ќо сейчас же вслед за ними он тоже  уйдет,  и  Љаэтана
Ђльба вместе со своим замком Ѓуэнависта, таким же сумасшедшим, как  и  его
хозЯйка, позабудетсЯ навсегда.
   Ђ пока он присоединилсЯ к группе гостей, обступившей двух дам,  которые
принимали участие в трио. ђазговор шел о музыке, и доктор Џераль, домашний
врач Љаэтаны, спокойным, негромким, но хорошо слышным голосом  со  знанием
дела рассуждал о виоле да-гамба, инструменте, который,  к  сожалению,  все
больше и больше выходит из моды, и о сеньоре  •осе  ѓайдне  -  австрийском
композиторе, очень много написавшем длЯ этого инструмента.
   - Џослушайте, доктор, - раздалсЯ  голос  доньи  Љаэтаны,  -  существуют
такие вещи на свете, о которых вы не осведомлены?
   ‚ резковатом голосе герцогини Ђльба звучала легкаЯ  насмешка,  но  ѓойе
послышалась в нем ласка, свидетельствующаЯ о близости Љаэтаны с врачом,  и
это взбесило его. ‘ трудом  сохранЯЯ  спокойствие,  он  тут  же  рассказал
анекдот об  одном  знакомом  ему  молодом  человеке,  который  приобрел  в
гостиных славу великого ученого с помощью весьма  простого  рецепта.  ќтот
молодой человек почерпнул из науки всего-навсего три сведениЯ, но умеет их
кстати ввернуть. Ћн всегда цитирует одну фразу из свЯтого €еронима.  ‡атем
при всЯком удобном случае рассказывает, что ‚иргилий сделал  своего  героЯ
ќнеЯ  слезливым  и  суеверным,  только  чтобы  польстить  цезарю  Ђвгусту,
отличавшемусЯ теми же  свойствами.  ‡атем  он  охотно  говорит  об  особом
составе крови верблюда. “мело пользуЯсь вышеизложенными тремЯ  сведениЯми,
молодой человек завоевал славу великого ученого.
   Ќаступило  короткое  удивленное  молчание.  „октор  Џераль   вполголоса
спросил аббата своим обычным спокойным голосом:
   - Љто  этот  толстый  господин?  -  ‡атем  с  легким  шутливым  вздохом
прибавил: - ѓосподин  придворный  живописец  прав  -  человеческие  знаниЯ
несовершенны. Ќапример, в моей области даже  самый  большой  ученый  может
уверенно судить только об очень немногом. …два ли можно  насчитать  больше
четырех или пЯти сотен совершенно достоверных фактов. ‡ато  тем,  чего  не
знает, а  пока  что  и  не  может  знать  человек,  серьезно  занимающийсЯ
медициной, можно было бы заполнить целые библиотеки.
   ‚рач говорил, нисколько не рисуЯсь, с вежливым превосходством  человека
сведущего, которому  не  стоит  ни  малейшего  труда  поставить  на  место
невоспитанного невежду.
   ѓорЯчность, с которой ѓойЯ нападал на ее  друзей,  забавлЯла  герцогиню
Ђльба. …й захотелось показать ему свою власть над мужчинами.  Ѓез  всЯкого
перехода она любезно обратилась к герцогу Ђлькудиа.
   - џ понимаю, дон Њануэль, - сказала она, - что вы могли отказатьсЯ петь
на моей домашней сцене. Ќо здесь у нас не театр,  здесь  просто  собрались
невзыскательные  друзьЯ.  ‘пойте  сейчас,  дон  Њануэль,   доставьте   нам
удовольствие. Њы все так много слышали о вашем голосе.
   ѓости несколько смущенно, но с  напрЯженным  любопытством  смотрели  на
дона ЊануэлЯ, а дон Љарлос заЯвил:
   - ЏревосходнаЯ мысль. ’еперь мы здесь в своем тесном кругу.
   „он Њануэль минутку колебалсЯ: злить королеву и дальше было неумно.  Ќо
ведь,  если  он  откажетсЯ,  он  выставит  себЯ  в  смешном  свете   перед
собравшимисЯ дамами и  господами.  Ћн  не  из  тех,  кто  под  башмаком  у
любовницы. Џольщенный просьбой Љаэтаны Ђльба, он  благосклонно  улыбнулсЯ,
поклонилсЯ ей, стал в позу, откашлЯлсЯ, запел.
   Њаленькие черные глазки доньи Њарии-‹уизы глЯдели сердито, но и  второе
унижение в доме соперницы она выдержала с  достоинством.  ѓордо  восседала
она в своем пышном, усеЯнном драгоценностЯми роброне, высоко поднЯв острый
подбородок,  медленно  обмахиваЯсь  гигантским  веером,  на  губах  играла
любезнаЯ улыбка.
   ѓойЯ, не раз  писавший  Њарию-‹уизу,  знал  ее  наизусть,  знал  каждую
морщинку на лице этой женщины, снедаемой жадностью к  жизни,  страстЯми  и
неудовлетворенными желаниЯми. Љрасивой она никогда не была,  но  пока  она
была молода, от  нее  исходило  столько  необузданной  энергии,  что  она,
несомненно, могла привлекать мужчин. € сложена она была  неплохо;  правда,
тело ее стало дрЯблым,  так  как  она  много  рожала,  сохранились  только
красивые руки. ‘ горькой иронией и в то же  времЯ  с  умилением  сравнивал
слегка растроганный ѓойЯ жалкую, несмотрЯ на всю свою гордыню  и  парадное
великолепие, королеву  и  цветущую  герцогиню  Ђльба  в  ее  дорогостоЯщем
простом нарЯде. “ стареющей Њарии-‹уизы более  острый  ум  и  безграничнаЯ
власть, зато та, другаЯ, так томительно хороша.  ‡лы  они  обе,  злы,  как
ведьмы, и не известно еще, котораЯ из двух ведьм опаснее  -  красиваЯ  или
безобразнаЯ. Љак бессмысленно, как глупо и жестоко  со  стороны  герцогини
Ђльба второй раз унижать свою соперницу. Ќе приведет к добру,  если  он  и
дальше будет смотреть на эту женщину. ‘ мрачной решимостью  он  в  десЯтый
раз приказал себе уйти сейчас же вслед за королем.
   Ќо он знал: он не уйдет. Ћн знал, эта красиваЯ  злаЯ  женщина  -  самое
большое искушение  и  самаЯ  страшнаЯ  опасность;  такое  бывает  в  жизни
один-единственный раз и больше  никогда  не  повторитсЯ,  она  -  источник
величайшей радости и величайшего страданиЯ. Ќо его имЯ ”рансиско  ѓойЯ,  и
он не побоитсЯ встречи с этим единственным в жизни.
   Ќа этот раз дон Њануэль спел только три  песни.  €  не  успел  окончить
третью, как королева сказала:
   - ‚ы собирались завтра пораньше на охоту, Љарлос. џ думаю, нам пора.
   Љороль расстегнул свой парадный жилет, под ним был другой,  простой,  а
на нем - много  цепочек  от  часов.  Ћн  вытащил  двое  часов,  посмотрел,
послушал, сравнил их: он любил часы и точность.
   - ‘ейчас только двенадцать минут одиннадцатого, -  заЯвил  он.  ‘прЯтал
часы,  застегнулсЯ,  еще  удобней  уселсЯ  на  своем  стуле  и   продолжал
переваривать пищу, ленивый, дородный, спокойный.  -  …ще  полчасика  можно
посидеть, - сказал король. - ’ут очень уютно.
   „он „ьего, аббат, с радостью ухватилсЯ за слова королЯ. џрый  противник
войны, он знал, что дон Њануэль и королева не прочь заключить мир, но пока
что из осторожности опасаютсЯ  высказывать  подобные  мысли  вслух.  “мный
аббат рассчитывал на то, что темпераментнаЯ доньЯ ЊариЯ-‹уиза, разозленнаЯ
поражением, которое она потерпела как женщина, обрадуетсЯ случаю  показать
свои  способности  государственного  деЯтелЯ  и   блеснуть   на   поприще,
недоступном ее сопернице.
   - ‚аше величество, - начал аббат, воспользовавшись удобным  случаем,  -
изволили похвалить веселое настроение сегоднЯшнего днЯ,  "уют",  как  вам,
ваше величество, угодно было выразитьсЯ.  €  всюду,  где  сейчас  сходЯтсЯ
испанцы, все равно какого званиЯ - высокого или подлого, всюду,  государь,
вы услышите тот же вздох облегчениЯ, ибо все чувствуют,  что  ваше  мудрое
правление скоро приведет к окончанию жестокой войны.
   „он Љарлос с удивлением посмотрел на массивного, тЯжеловесного мужчину,
с таким изЯществом  носившего  свою  черную  сутану.  —то  это  за  птица:
придворный или свЯщеннослужитель? Ђ уж к  чему  клонит  он  свою  странную
речь, король  и  совсем  не  мог  понЯть.  Ќо  доньЯ  ЊариЯ-‹уиза,  как  и
предполагал аббат, схватила приманку и не упустила случаЯ блеснуть если не
как женщина,  то  как  королева.  Ћна  выкажет  себЯ  доброй  государыней,
предпочитающей худой мир почетной, но стоЯщей много крови и денег войне.
   - ‚аши слова, господин аббат, - заЯвила она своим  звучным  голосом,  -
были нам очень приЯтны. Њы - король и Я - дольше  и  горЯчее  всех  прочих
защищали против мЯтежных французов свЯщенный принцип монархии. Џросьбами и
угрозами старались мы побудить наших союзников помнить о своей обЯзанности
отвоевать ”ранцию и вернуть  ее  помазаннику  божьему.  Ќо,  к  сожалению,
союзники - и монархи, и народы - не так охотно идут на жертвы,  как  мы  и
наши испанцы. Ћни уже склонны признать ”ранцузскую  республику,  нисколько
не считаЯсь с нами. …сли же мы останемсЯ в  одиночестве,  мы  должны  быть
готовы к тому, что другаЯ, известнаЯ своей алчностью, держава,  завидующаЯ
нашей силе на море, нападет на нас в то времЯ, когда мы будем вести бой не
на жизнь, а на смерть, сражаЯсь у границ государства. €так, мы - король  и
Я - пришли  к  заключению,  что  в  должной  мере  поддержали  честь  -  и
собственную, и национальную, - и если мы даруем теперь мир нашему  народу,
мы будем правы перед богом и людьми. ќто будет почетный мир.
   ’ак говорила ЊариЯ-‹уиза ЏармскаЯ и ЃурбонскаЯ. Ћна не встала;  подобно
истукану восседала она в своем широком роброне, украшеннаЯ драгоценностЯми
и перьЯми. Ћна перенЯла царственную осанку своих  предков,  изучив  ее  по
портретам; у нее был красивый голос, которым она хорошо владела, а  легкий
итальЯнский акцент только увеличивал торжественное расстоЯние между ней  и
ее слушателЯми.
   ЋтчаЯние охватило при ее  словах  бедного  мосье  де  Ђвре,  посланника
французского царственного отрока и его регента. Ћн так ждал этого  вечера,
был так польщен  приглашением  герцогини  Ђльба  и  тем,  что  его  бедной
красивой  и  такой  одаренной  девочке  предложили   принЯть   участие   в
"„ивертисменте". Ќо единственным  светлым  лучом,  озарившим  черную  тьму
этого вечера, было короткое поЯвление †еневьевы на сцене.  ‚о-первых,  ему
пришлось любоватьсЯ  физиономией  хитрого  аббата,  этого  толстого  змиЯ,
изливающего свой Яд на его царственного господина, а затем  -  ненавистным
лицом  •овельЯноса,   того   архимЯтежника,   которого   их   католическим
величествам подобало бы видеть на эшафоте, а не в гостиной герцогини Ђльба
живым и невредимым. “ж не говорЯ о том,  что  сюда  пожаловал  собственной
персоной  этот  наглый  художник,  который  все  снова   и   снова   самым
бесцеремонным образом напоминает ему о деньгах, а  ведь,  кажетсЯ,  должен
был бы радоватьсЯ, что увековечил  посланника  его  величества  маленького
королЯ ”ранции, этого трогательного дитЯти. € вот теперь на него обрушилсЯ
самый страшный удар. ‘обственными ушами услышал он, как королева €спании в
присутствии грандов в грубо откровенных, бесстыдных словах предала принцип
монархии, который обЯзана была защищать. € он должен был сидеть и  слушать
спокойно, не терЯЯ самообладаниЯ, он не  мог  уронить  голову  на  руки  и
разрыдатьсЯ. Ђх, лучше бы он осталсЯ в мЯтежном Џариже и вместе  со  своим
государем погиб под ножом гильотины!
   ‡ато велика была радость аббата и •овельЯноса. Ђббат гордилсЯ тем,  что
знание человеческой души не  изменило  ему  и  он  не  упустил  подходЯщей
минуты. ‚ сущности говорЯ, он был единственный человек  с  государственным
умом по эту сторону Џиренеев. ’о, что в истории врЯд  ли  будут,  отмечены
его заслуги перед прогрессом, не очень  омрачало  его  торжество.  ‚  свою
очередь,  •овельЯнос  тоже,  конечно,  понимал,  что  Њарию-‹уизу  -   эту
Њессалину, эту венценосную блудницу - побудили объЯвить о своем  намерении
заключить мир совсем не заботы о благоденствии  страны,  а  опасениЯ,  что
из-за всевозрастающих военных расходов ей и ее любовнику при их  безмерной
расточительности может не хватить золота. Ќо каковы бы  ни  были  причины,
она во всеуслышание заЯвила, что готова прекратить войну. Ќаступит мир,  а
вместе с ним  пора,  когда  рьЯному  поборнику  благих  начинаний  удастсЯ
провести реформы, полезные народу.
   ‡аЯвление   доньи   Њарии-‹уизы   длЯ   большинства   гостей    Явилось
неожиданностью, хотЯ они и были в какой-то мере к нему  подготовлены.  Ћни
находили решение монархов пусть и бесславным, но разумным. Ћкончание войны
их радовало; ее продолжение означало длЯ каждого  стеснение  в  средствах.
Ќадо также отдать должное королеве.  Ћна  сумела  умно  и  с  достоинством
преподнести свое не очень-то почетное длЯ €спании решение.
   €так, доньЯ ЊариЯ-‹уиза  угодила  грандам.  Ќо  она  не  угодила  донье
Љаэтане Ђльба.  ’а  не  могла  потерпеть,  чтобы  эта  женщина,  чтобы  ее
соперница сказала последнее слово, значительное и гордое, да еще в  ее  же
собственном доме. ѓерцогинЯ захотела ответить, возразить.
   - Ќесомненно, - сказала она, - очень многие испанцы  будут  восхищатьсЯ
мудрым королевским решением. Ќо лично  Я,  а  вместе  со  мной,  вероЯтно,
немало других  испанцев  будут  глубоко  огорчены,  что  у  нас  думают  о
заключении мира, в то времЯ как неприЯтельские войска еще на нашей  земле.
џ помню, как беднЯки отдавали последнее добро на вооружение; Я помню,  как
народ шел на войну с песнЯми, с плЯской, с воодушевлением. џ, конечно, еще
молода и глупа, но что поделаешь, после  тогдашнего  подъема  такой  конец
представлЯетсЯ мне, как бы это сказать, немножко слишком трезвым.
   Ћна поднЯлась. ЃелаЯ и  тонкаЯ,  стоЯла  она,  противопоставлЯЯ  высшую
простоту пышному великолепию королевы.
   Ѓедный французский посол мосье де  Ђвре  возликовал.  ђаздаютсЯ  еще  в
€спании голоса в защиту того, что  благородно  и  свЯто,  есть  еще  люди,
готовые вступитьсЯ за монархию, на которую восстали безбожные мЯтежники! ‘
умилением смотрел он на иберийскую †анну д'Ђрк  и  нежно  поглаживал  руку
своей †еневьевы.
   Ќа остальных слова Љаэтаны  тоже  оказали  свое  действие.  ђазумеетсЯ,
королева права, а слова герцогини  Ђльба  -  романтика,  чистейший  вздор,
героические бредни. Ќо как она хороша, и смелость  какаЯ!  ЌайдетсЯ  ли  в
€спании еще хоть один  человек,  будь  то  мужчина  или  женщина,  который
отважилсЯ бы говорить с ее католическим  величеством  королевой  так,  как
сейчас говорила она? ‘ердца  всех  гостей  принадлежали  герцогине  Ђльба.
Ќикто не сказал ни слова, когда она кончила.  ’олько  дон  Љарлос  покачал
своей большой головой и умиротворЯюще заметил:
   - Ќу-ну-ну... „а как же так можно, моЯ милаЯ!
   ‘ болезненной Ясностью  почувствовала  доньЯ  ЊариЯ-‹уиза,  что  и  эта
победа обернулась длЯ  нее  поражением.  Ћна  могла  бы  оборвать  дерзкую
ослушницу, но нельзЯ было дать волю своим чувствам, нельзЯ было  показать,
что слова соперницы ее задели, нельзЯ было рассердитьсЯ.
   - ”асад вашего нового дома, моЯ милаЯ юнаЯ подруга, - спокойно  сказала
она, - выдержан, правда, в прекрасном староиспанском стиле, но внутри  все
убранство вполне современно. Њожет быть, это справедливо и в отношении вас
лично.
   ’рудно было бы найти лучший ответ, королева достойным образом  одернула
свою статс-даму. Ќо  доньЯ  ЊариЯ-‹уиза  отлично  понимала,  что  все  это
напрасно: длЯ всех она  по-прежнему  уродливаЯ  старуха,  и  ее  соперница
всегда будет права, как бы неправа она ни была.
   ќто, несомненно, знала и герцогинЯ Ђльба. Ћна присела перед королевой и
сказала с дерзким смирением:
   - Ћчень сожалею, ваше величество, что прогневала вас. џ рано  осиротела
и не получила должного воспитаниЯ. ‚от и случаетсЯ, что иногда Я  невольно
погрешаю против строгого и мудрого этикета испанского двора.
   Ќо, говорЯ, она искоса поглЯдывала на портрет своего предка,  кровавого
герцога Ђльба, фельдмаршала, который на требование королЯ отчитатьсЯ перед
ним представил следующий счет: "„лЯ испанского государства  завоевал  -  4
королевства, одержал - 9  решающих  побед,  успешно  провел  -  217  осад,
прослужил - 60 лет".
   ‘ двойственным чувством слушал ѓойЯ пререканиЯ  двух  знатных  дам.  Ћн
верил в божественное происхождение королевской власти, верноподданническое
послушание было длЯ него столь же свЯто, как и  почитание  девы  Њарии,  и
слова герцогини Ђльба казались  ему  дерзким  кощунством;  слушаЯ  их,  он
мысленно осенЯл себЯ крестным знамением: столь  непомернаЯ  гордынЯ  могла
навлечь беду на голову говорившей. € все же сердце  его  почти  болезненно
сжалось - такое восхищение вызывали в нем гордость и красота Љаэтаны.
   €х величества, настроенные  не  очень  милостиво,  вскоре  удалились  с
большой помпой. ѓойЯ осталсЯ. Ѓольшинство гостей также осталось.
   ’еперь дон  ѓаспар  •овельЯнос  счел  за  должное  прочитать  герцогине
нравоучение. Ћн хотел это сделать сейчас же после ее  речи,  но  гордаЯ  и
прекраснаЯ  Љаэтана  Ђльба  с  ее  пламенной  любовью  к  родине  и  с  ее
опрометчивостью предстала пред ним как аллегориЯ его отчизны, и у него  не
хватило духу высказать ей свое мнение в присутствии соперницы.  ’еперь  же
он с важным видом отверз уста.
   - ‘еньора, доньЯ Љаэтана, - сказал он, - Я понимаю  ваше  огорчение  от
того, что война будет закончена, но  не  выиграна.  Џоверьте,  мое  сердце
страдает за €спанию не менее вашего. Ќо мозг мой мыслит  согласно  законам
разума. Ќа этот раз советчики государЯ  правы.  „альнейшее  ведение  войны
может принести  только  бедствиЯ:  нет  более  тЯжкого  преступлениЯ,  чем
ненужнаЯ война. Ќелегко мне просить даму представить себе все ужасы войны.
Џозвольте,  однако,  процитировать  несколько  строк  из  самого  крупного
писателЯ нашего столетиЯ.
   € он процитировал:
   - "Љандид перелез через кучу умирающих и трупов и добралсЯ до  деревни,
разгромленной и спаленной: враги сожгли ее согласно законам международного
права. Њужчины, сгибаЯсь под ударами, смотрели, как душили их жен, которые
умирали, прижимаЯ детей  к  окровавленной  груди.  „евушки  со  вспоротыми
животами,  удовлетворив  естественную   потребность   нескольких   героев,
испускали дух; другие, полуобгорелые, молили о смерти. ‡емлЯ была  покрыта
разбрызганным мозгом и отрубленными ногами и руками". Џрошу извинить менЯ,
милостивые государыни и милостивые государи, за неприЯтную картину.  Ќо  Я
могу сказать по собственному опыту: писатель прав. € смею  прибавить:  то,
что он описывает, происходит сейчас, в эту самую  минуту,  этой  ночью,  в
наших северных провинциЯх.
   ’о, что сеньор •овельЯнос, не убоЯсь  инквизиции,  процитировал  самого
запрещенного писателЯ на свете,  мосье  де  ‚ольтера,  да  еще  во  дворце
герцогини Ђльба, было бестактно, но  не  лишено  пикантности.  ѓости  были
очень  возбуждены  и  долго  не  расходились.  ѓойЯ  же  воспринЯл   слова
•овельЯноса как предостережение против герцогини Ђльба.  ’о,  что  делает,
что говорит эта женщина, грозит гибелью. Ѓольше он не хочет  иметь  с  ней
дело. Ћн собралсЯ уходить, на этот раз окончательно.
   Ќо вдруг Љаэтана обернулась  к  нему,  слегка  коснулась  пальцами  его
рукава, призывно открыла веер.

   € она сказала: "‡найте,
   ‚ чем-то Я ошиблась, ѓойЯ.
   џ просила вас портрет мой
   Ќаписать по возвращеньи
   ‚ город из ќскуриала".
   ѓойЯ слушал, удивленный,
   Џриготовившись к внезапной
   Ќовой дьЯвольской ловушке.
   Ђ она, к нему приблизЯсь,
   ‚крадчиво, проникновенно
   Џродолжала: "џ ошиблась
   € прошу у вас прощеньЯ,
   „он ”рансиско!.. Ќе хочу Я,
   Ќе могу Я ждать так долго.
   ‘лышите! €ли сейчас же
   џ пришлю вам приглашенье
   Љо двору, или сама Я
   ‚озвращусь сюда... ”рансиско,
   ‚ы обЯзаны немедлЯ
   Ќаписать менЯ. Њы с вами
   ‘оздадим такое чудо,
   —то весь город так и ахнет".


        12

   Љогда ѓойЯ обедал в домашнем  кругу,  а  это  бывало  очень  часто,  он
превращалсЯ в любЯщего семьЯнина и радовалсЯ, глЯдЯ на свою  жену  •осефу,
на детей, радовалсЯ еде и питью, застольным разговорам. Ќо  сегоднЯ  обед,
против обыкновениЯ, проходил невесело, и все за столом - сам ѓойЯ, •осефа,
трое детей и сухопарый Ђгустин - больше молчали. Ѓыло  получено  известие,
что ”рансиско Ѓайеу, брату •осефы, болевшему уже давно, осталось жить  днЯ
два-три, не больше.
   ѓойЯ исподтишка наблюдал за  женой.  Ћна  сидела  прЯмаЯ,  как  всегда,
переживаниЯ  не  отражались  на  ее  длинном  лице.  ‘ветлые  живые  глаза
устремлены в пространство; большой нос, рот с тонкими губами строго  сжат,
верхнЯЯ губа чуть-чуть втЯнута, пожалуй, подбородок еще слегка заострилсЯ.
‡олотисто-рыжие волосы заплетены в тЯжелые  косы  и  уложены  над  высоким
лбом, словно стариннаЯ жреческаЯ тиара, косо срезаннаЯ от лба к затылку. ‚
‘арагосе, когда они были еще молодыми супругами, он  изобразил  ее  раз  в
виде пречистой девы, сиЯющей ласковой прелестью, а двоих детей  -  в  виде
младенца •риста и маленького €оанна. ‘ тех пор он прожил  с  ней  двадцать
лет; вместе делили они надежды и разочарованиЯ, и хорошее  и  плохое;  она
родила ему детей - одни остались в живых, другие умерли. Ќо какой он видел
ее тогда, такой видел иногда и сейчас; несмотрЯ на многие беременности,  в
сорокатрехлетней •осефе  было  что-то  девичье,  нежное,  что-то  детское,
какаЯ-то строгаЯ прелесть.
   Ћн отлично знал, что сейчас переживает •осефа, и жалел ее.  ‘о  смертью
брата она терЯла очень многое. ‚ него, в ѓойю, она влюбилась только как  в
мужчину - за его силу, упорство, за  полнокровность  всего  его  существа:
ѓойю-художника она никогда не ставила высоко. ’ем  сильнее  верила  она  в
гениальность своего брата; длЯ нее главой семьи был он,  ”рансиско  Ѓайеу,
первый живописец королЯ, президент Ђкадемии, известный испанский художник;
лучи его славы падали и на семью ѓойи, и •осефу всегда  глубоко  огорчало,
что ѓойЯ восстает против него и его теорий.
   Ћна была очень похожа на брата. Ќо то, что ѓойе казалось нестерпимым  в
шурине, нравилось ему в •осефе. урин  раздражал  его  своим  чванством  и
косностью; •осефа тоже гордилась своим  почтенным  родом,  она  тоже  была
упрЯма и скрытна, но это даже нравилось ему. Ћн любил ее за  то,  что  она
такаЯ, за  то,  что  она  истаЯ  Ѓайеу  из  ‘арагосы.  —асто  он  принимал
неприЯтные длЯ него заказы  только  из  желаниЯ  доказать  ей,  что  может
доставить средства, необходимые длЯ  жизни  на  широкую  ногу,  подобающей
женщине из рода Ѓалеу.
   Ќикогда •осефа не упрекала ѓойю за его несостоЯтельность как художника,
никогда  не  упрекала  за  частые  свЯзи  с  женщинами.   …е   безусловнаЯ
преданность казалась ему само собой понЯтной.  …жели  ты  вышла  замуж  за
”рансиско ѓойю, так должна знать, что-он не человек долга, а мужчина.
   ‡ато Ѓайеу не раз пробовал совать свой нос в жизнь ѓойи. Ќо  он,  ѓойЯ,
здорово  сбил  спесь  со  своего  шурина,  господина  первого  придворного
живописца, господина учителЯ и человека долга. —его  шурину  нужно?  ђазве
он, ѓойЯ, пренебрегал когда своими супружескими  обЯзанностЯми?  ђазве  не
делал ей каждый год по ребенку? Ќе обедал дома? Ќе содержал ее лучше,  чем
полагаетсЯ по его званию  и  состоЯнию?  Ћна  сама  экономна,  можно  даже
сказать - скуповата. Ќе удивительно, раз она сестра человека долга.  ђазве
не пришлось силой заставлЯть ее  завтракать  в  постели?  околадом  -  на
аристократический лад. ‹учшим сортом шоколада, шоколадом моо  из  Ѓоливии,
натертым лавочником  в  ее  присутствии.  Ѓайеу  отвечал  высокомерно,  он
намекнул на деревенское  происхождение  ѓойи,  непочтительно  отозвалсЯ  о
даме, с которой у ѓойи была свЯзь, и ѓойЯ вынужден  был  взЯть  шурина  за
горло и несколько раз трЯхнуть; при том  кое-где  разорвалсЯ  его  тканный
серебром кафтан.
   € вот донье •осефе предстоЯло потерЯть брата,  а  с  ним  из  ее  жизни
уходило столько блеска. Ќо лицо ее было невозмутимо,  она  вполне  владела
собой, и ѓойЯ любил ее за это и восхищалсЯ ею.
   Џостепенно угрюмое молчание за столом начало его  угнетать.  Ќеожиданно
он заЯвил, чтоб кончали обед без него, он  хочет  навестить  Ѓайеу.  „оньЯ
•осефа с удивлением поднЯла на него глаза. Џотом ей  показалось,  что  она
понЯла: несомненно, ”рансиско хочет без свидетелей  попросить  прощениЯ  у
умирающего за все причиненное ему зло. € эта мысль была ей приЯтна.
   ѓойЯ застал шурина лежащим на низкой постели, со всех сторон обложенным
подушками. •удое, изжелта-серое лицо с еще более  глубокими,  чем  обычно,
морщинами глЯдело сердито, строго, страдальчески.
   ѓойЯ  заметил,  что  знакомый  образ  на  стене,  изображающий  свЯтого
”ранциска, висит вверх ногами. ‘огласно старому народному суеверию, только
такими энергичными мерами можно было побудить свЯтого к  оказанию  помощи.
ЌаврЯд ли образованный, рассудительный шурин  ожидал  помощи  от  подобных
средств, тем более, что его пользовали лучшие врачи. Ќо, как видно, он  не
гнушалсЯ и таких окольных путей, чтобы сохранить  свою  жизнь  длЯ  семьи,
родины и искусства.
   ѓойЯ внушал себе, что должен горевать об умирающем - ведь это  же  брат
его жены. урин, в общем, желал ему добра, а иногда оказывал  существенную
помощь. Ќо ”рансиско не мог принудить себЯ к сожалению. Ѓайеу в меру своих
сил отравлЯл ему жизнь. Ћн не  раз  отчитывал  ”рансиско  словно  глупого,
строптивого ученика, перед всем соборным капитулом в ту  пору,  когда  они
расписывали фресками ‘арагосский собор. …ще до  сих  пор  воспоминание  об
этом жгло его стыдом, незаживающей Язвой, _сарной_ - зудЯщим лишаем.  Њало
того, умирающий хотел отдалить от него жену, •осефу,  хотел  показать  ей,
как презирают ее мужа и как высоко чтут ее брата.  Ћн  добилсЯ  того,  что
соборный капитул швырнул ему, ѓойе, обещанную плату и прогнал с позором; а
жене его, "сестре нашего великого мастера Ѓайеу", те же  духовные  пастыри
подарили золотую медаль.
   “грюмо глЯдЯ на страждущего, на умирающего, ѓойЯ вспомнил добрую старую
пословицу: "—то шурин, что плуг - только в земле тебе друг".
   Ћчень хотелось ему написать портрет Ѓайеу. Ћн не утаил бы  ничего,  все
бы  осталось  при  шурине:  и  его  чувство  собственного  достоинства,  и
целеустремленность, и трудолюбие, и ум, но  он  показал  бы  также  и  его
косность, трезвую, как вода, ограниченность.
   Њеж тем Ѓайеу начал говорить, с  трудом,  но,  как  всегда,  красивыми,
закругленными фразами.
   -  џ  умираю,  -  сказал  он.  -  Ћсвобождаю  тебе  дорогу.  ’ы  будешь
президентом Ђкадемии; Я договорилсЯ с  премьер-министром  и  с  Њаэльей  и
ђамоном тоже. ЊаэльЯ достойней тебЯ занЯть президентское место, и мой брат
ђамон - тоже, должен откровенно сказать тебе это. ’ы, правда, талантливее,
но ты плохо воспитан и слишком самонадеЯн.  Ћднако,  Я  полагаю,  бог  мне
простит, что Я из любви к сестре предпочел менее достойного человека. - Ћн
передохнул, говорить ему было трудно, закашлЯлсЯ. "„урак, - подумал  ѓойЯ,
- Ђкадемию Я получил бы и без него, дон Њануэль позаботилсЯ бы об этом".
   - џ знаю твое строптивое сердце,  ”рансиско  ѓойЯ,  -  опЯть  заговорил
Ѓайеу, - и, может быть, длЯ  тебЯ  же  лучше,  что  нет  твоего  портрета,
написанного мною. Ќо придет времЯ, и ты пожалеешь, что не послушалсЯ  моих
настойчивых  советов.  Џоследний  раз  увещеваю  тебЯ:  не   отступай   от
классических образцов. …жедневно прочитывай несколько страниц из Њенгса! џ
завещаю тебе мой  экземплЯр  с  его  личной  надписью  и  множеством  моих
заметок. ’ы видишь, чего достигли он и Я. Ћстепенись!  Њожет  быть,  и  ты
способен достигнуть того же.
   ѓойЯ  смотрел  на  него  с  насмешливым  сожалением:  беднЯга  напрЯгал
последние силенки, стараЯсь убедить  и  себЯ  и  других,  что  он  великий
художник.  Ћн  упорно  стремилсЯ  к  "истинному  искусству"  и   неустанно
справлЯлсЯ по книгам, так ли он  работает.  “  него  были  верный  глаз  и
искуснаЯ рука, но теориЯ вечно портила ему  дело.  "‚ы  со  своим  любимым
Њенгсом на многие  годы  задержали  менЯ.  Љосой  взглЯд  или  недовольнаЯ
физиономиЯ милого моего Ђгустина дороже мне всех ваших правил и принципов.
ќх ты, беднЯга, придворный живописец, затруднил ты себе жизнь,  -  и  себе
затруднил, и другим;  нам  будет  легче  дышатьсЯ,  когда  ты  будешь  под
землей".
   Љазалось, Ѓайеу только одного и ждал: прочитать  последнее  наставление
зЯтю. ‚след за этим сейчас же наступила агониЯ.
   ‘  грустными  лицами  обступили  низкое   ложе   ближайшие   друзьЯ   и
родственники - •осефа, ђамон, художник  ЊаэльЯ.  ”рансиско  ѓойЯ  недобрым
взором смотрел на умирающего. ќтот нос  не  знал,  что  такое  чутье,  эти
глубокие морщины, залегшие по углам рта, говорили о бесплодных усилиЯх,  с
этих губ могли срыватьсЯ только строгие слова наставлений. „аже смерть  не
сделала это худое лицо значительным.
   Љороль  Љарлос  очень  ценил  своего  первого   живописца;   он   отдал
распорЯжение похоронить его с теми почестЯми,  какие  полагаютсЯ  грандам.
”рансиско Ѓайеу был похоронен в крипте церкви ‘ан-•уан Ѓаутиста,  рЯдом  с
величайшим художником Џиренейского полуострова - доном „ьего ‚еласкесом.
   ђодственники  и   немногочисленные   друзьЯ   покойного   собрались   в
мастерской, чтоб посоветоватьсЯ,  что  делать  с  оставшимисЯ  после  него
полотнами. ’ам  было  много  законченных  и  незаконченных  картин.  Ћбщее
внимание привлек  автопортрет,  на  котором  Ѓайеу  изобразил  себЯ  перед
мольбертом. •отЯ многие детали - палитра, кисть,  жилет  -  были  выписаны
чрезвычайно  тщательно,  картина  все   же   была   Явно   не   закончена;
добросовестный художник не справилсЯ со своим лицом.  Џолуоконченное  лицо
глЯдело на зрителей мертвыми, словно еще до рождениЯ истлевшими глазами.
   - Љак жалко, - сказал после некоторого молчаниЯ ђамон, - что  брату  не
было суждено закончить этот портрет.
   - џ закончу, - сказал ѓойЯ.
   ‚се удивленно, с сомнением посмотрели на него.  Ќо  ѓойЯ  уже  завладел
холстом.
   „олго дописывал он портрет шурина на глазах у Ђгустина.  Ћн  работал  с
чувством ответственности и мало что изменЯл в уже сделанном.  ’олько  чуть
угрюмее стали брови, чуть глубже и утомленнее легли  складки  от  носа  ко
рту, чуть упрЯмее выдвинулсЯ подбородок, чуть брезгливее  опустились  углы
рта. Ћн вкладывал в свою работу и ненависть и любовь, но они не затуманили
холодный, смелый, неподкупный глаз художника.
   ‚ конце концов получилсЯ портрет неприветливого, болезненного, пожилого
господина, бившегосЯ всю свою жизнь, уставшего,  наконец,  и  от  высокого
своего положениЯ и от вечных трудов,  но  слишком  добросовестного,  чтобы
позволить себе отдохнуть.
   Ђгустин ќстеве стоЯл возле ѓойи и разглЯдывал законченное произведение.
‘ подрамника смотрел представительный мужчина, который требовал  от  жизни
больше, чем ему полагалось, а от себЯ - больше, чем сам мог дать.  Ќо  всЯ
картина была напоена серебристо-радостным сиЯнием, которое  давал  недавно
найденный ѓойей мерцающий светло-серый тон, и ехидный Ђгустин  понЯл,  что
разлитаЯ  по  всей  картине  серебристаЯ  легкость  властно   подчеркивает
жесткость лица и педантичную трезвость руки, держащей кисть.  €зображенный
на портрете человек был малопривлекателен, зато  тем  привлекательнее  был
сам портрет.
   - Џоразительно, ”ранчо, - воскликнул Ђгустин, довольный и восхищенный.

   Њолча на портрет смотрела
   ЏомрачневшаЯ •осефа.
   ѓойЯ подошел. ‚стал рЯдом.
   "џ надеюсь, не в обиде
   Ќа менЯ покойный шурин?"
   Џомолчав, •осефа: "—то же
   ‘танетсЯ с портретом?.." ѓойЯ
   …й в ответ: "Ћн твой".
   "‘пасибо", -
   Њолвила жена... Ќо после
   Ќе могла никак придумать,
   ѓде бы ей портрет повесить.
   Ќаконец она решила
   Ћтослать его в подарок
   Ѓрату - Њануэлю Ѓайеу
   ‚ ‘арагосу...


        13

   ѓойЯ мучительно ждал вестей из  ќскуриала,  но  от  Љаэтаны  ничего  не
приходило, и скука траурных месЯцев обострЯла его нервное состоЯние.
   € вдруг объЯвилсЯ нежданный гость с родины - Њартин ‘апатер.
   ѓойЯ, увидЯ своего сердечного друга Њартина, бурно обнЯл  его,  призвал
всех свЯтых в свидетели своей радости, расцеловал, усадил  его  в  кресло,
опЯть поднЯл, схватил под руку и потащил по мастерской.
   ЌесмотрЯ на гордость, ѓойЯ был общителен  по  натуре.  —асто  и  охотно
поверЯл он свои мысли •осефе, Ђгустину, Њигелю. Ќо самое  заветное,  самые
сокровенные чаЯниЯ и самую сокровенную неудовлетворенность мог он поведать
только закадычному другу,  из  друзей  другу  -  Њартину.  ‘отни  вопросов
задавал он этому добродушному человеку, осанистому и представительному,  и
сам рассказывал ему все вперемешку; Ђгустин слушал, завидовал и ревновал.
   Њартин ‘апатер и ”рансиско ѓойЯ дружили еще с тех пор, как  шестилетний
”рансиско попал из родной деревни ”уэндетодос в ‘арагосу. ‚месте обучались
они грамоте в школе  фрай  •оакина,  но  принадлежали  к  двум  враждующим
компаниЯм: ѓойЯ - к партии пресвЯтой девы дель Џилар, ‘апатер -  к  партии
свЯтого  ‹юдовика.  Џосле  того  как  маленький  ѓойЯ  излупил  маленького
‘апатера, тот прониксЯ к не