скот
родилсЯ на  свет,  чтобы  испортить  ему  жизнь.  Џочему  он  не  дал  ему
изжаритьсЯ в огне начавшегосЯ лесного пожара! ‚от награда за добрые дела!
   ‚ сущности ждать бессмысленно! ‚се уже Ясно и решено! ‚он  отсюда  -  и
точка! ‡ачем еще подвергатьсЯ оскорблениЯм!
   ‹ейтенант соображает, где в этом трактире находитсЯ уборнаЯ, - впрочем,
не надо создавать неприЯтностей длЯ своих. Ќадо уйти куда-нибудь подальше,
куда-нибудь в лес, в чащу - нет, лучше  всего  туда,  куда  он  обещал  ей
прийти. Ќи забыто, ни прощено это ей не будет!
   - Џрошу вас, господин лейтенант!
   Ћн с облегчением вздыхает! Њожет быть, это только передышка, какую дают
обреченному на казнь, но все же передышка, возможность перевести дух, быть
тем, чем ты был, верить в будущее.  Ћн  внимательно  слушает,  как  ђихтер
разъЯснЯет  ему,  что  с  сегоднЯшнего  утра  всЯкаЯ  свЯзь  с  рейхсвером
прервана. Ќикого не пускают в казармы, никто  не  выходит  из  казарм.  Ќа
улицах ни одного офицера, на телефонные  звонки  даютсЯ  лишь  уклончивые,
ничего не значащие ответы...
   Ђх, теперь видно, как ненадежна была всЯ подготовка!  ѓорсточка  людей,
остатки официально  распущенных  дружин  "фрейкорпса"  [контрреволюционные
военные организации, созданные германскими империалистами  после  1918  г.
длЯ борьбы с  революционно-демократическим  движением;  впоследствии  были
реорганизованы в —ерный рейхсвер], да каких-нибудь две-три тысЯчи  человек
ополченцев - все  это  сила,  если  рейхсвер  пойдет  с  ними,  и  смешнаЯ
беспорЯдочнаЯ банда, если рейхсвер воспротивитсЯ! Ћни твердо  рассчитывали
на  рейхсвер.  ђазумеетсЯ,  никаких  официальных  переговоров   не   было,
учитываЯ, в какое положение поставлен рейхсвер. Ќа  развалинах  армии,  на
обломках революции создавать новую  армию  под  подозрительными  взглЯдами
бывших врагов, все еще оставшихсЯ врагами. ‚сю  ответственность  брали  на
себЯ люди, стоЯвшие вне рейхсвера. Ќо офицер в отставке говорил с кадровым
офицером, одни говорили, другие слушали, не было сказано ни да, ни нет, ни
так, ни этак, но чувствовалось: если мы наше дело сделаем, они мешать  нам
не будут.
   € вот внезапно, как гром среди  Ясного  неба,  накануне  развЯзки,  это
непостижимое  молчание,  совершенно  незаслуженнаЯ  холодность,  нарочитаЯ
сдержанность, почти отказ. ђихтер продолжает  говорить,  он  подчеркивает,
что прежде всего надо разобратьсЯ в этой путанице,  пролить  свет  на  эту
загадку, нельзЯ же вести людей против рейхсвера, если он - враг!
   —ерный долговЯзый ђихтер, "Љарандаш божий", говорит так выразительно, -
лейтенант, конечно, понимает, чего от него хотЯт?
   ‹ейтенант слушает с серьезным и внимательным видом. ‚ нужных местах  он
кивает головой и даже ронЯет  времЯ  от  времени  "да",  но  он  вовсе  не
слушает, он как одержимый думает об этой  девчонке.  ‚  нем  кипит  дикаЯ,
жгучаЯ ненависть: неужели большое, важное дело рискует  провалитьсЯ  из-за
этакой  ничтожной  влюбленной  самки!  Ќеужели  напрасным  было  все,  что
подготовлЯли сотни людей месЯцами работы, длЯ чего они  рисковали  честью,
жизнью, имуществом - и все потому, что эта дрЯнь не могла придержать Язык.
ќто немыслимо, этого не должно быть - о, надо было еще и не так ее огреть!
Ќадо было таскать ее за волосы, бить по этому размЯкшему от любви лицу!
   (Ќо ни лейтенант, ни его начальник, тоже заговоривший о  предательстве,
не  понимают,  что  дело,  которое  может   провалитьсЯ   из-за   болтовни
пЯтнадцатилетней девочки, - обречено на провал. —то это  только  авантюра,
без животворной искры - идеи. —то все они под гипнозом  болотных  огоньков
этого гнилого времени, что они думают лишь  о  сегоднЯшнем  дне,  а  не  о
последующей вечности, как  и  в  Ѓерлине  ради  сегоднЯшнего  днЯ  и  часа
работает печатный станок.)
   ђихтер замолчал. Ћн сказал все.  Ћн  надеетсЯ,  что  этот  сомнительный
господин лейтенант его понЯл. Ќо,  несмотрЯ  на  внимательный  вид,  мысли
господина лейтенанта где-то далеко,  и  он  вопросительно  взглЯдывает  на
ђихтера.
   ЏриходитсЯ волей-неволей пускатьсЯ в подробности - отвратительнаЯ  вещь
длЯ опрЯтного человека.
   - џ слышал, - шепчет он, осторожно оглЯдываЯсь на  толстЯка  штатского,
который все еще стоит вблизи, точно дожидаЯсь чего-то. - џ слышал, что  вы
имеете возможность... гм... узнать, что делаетсЯ за кулисами. “  вас  есть
некоторого рода свЯзи...
   ‚ его голосе так Ясно звучит брезгливость, что слабый румЯнец  заливает
щеки лейтенанта, но он ничего не говорит, он лишь внимательно  смотрит  на
начальника.
   - „а, так вот! - нетерпеливо добавлЯет ђихтер и сам краснеет. - Љ  чему
все эти околичности! ‚ интересах дела прошу вас использовать свои свЯзи, и
мы будем знать, чего нам держатьсЯ.
   - ‘ейчас? - спрашивает лейтенант.
   Џо правде говорЯ, ему хотелось бы лишь промчатьсЯ  на  велосипеде  мимо
ресторана, посмотреть, стоит ли еще у дверей великолепный "хорх", а  затем
немедленно поехать в —ерный лог, и, если он застанет там то, что уже почти
ожидает увидеть, тотчас же на ее глазах сделать обещанное. Ќет, он  ее  не
тронет, но эту картину ей придетсЯ нести через всю жизнь,  как  величайшую
казнь. Ћна так хрупка, что не справитсЯ с этим: изо  днЯ  в  день  жить  с
такими воспоминаниЯми и ночами просыпатьсЯ, вскакивать, кричать  -  все  с
той же картиной перед глазами.
   - ‘ейчас? - нерешительно спрашивает лейтенант.
   „олговЯзый почти рассердилсЯ.
   - Ђ когда же? ‚ы думаете, у нас еще много времени  впереди?  ‚едь  надо
знать, что делаетсЯ!
   - Ѓоюсь, - говорит лейтенант в отместку за то, что ђихтер покраснел,  -
боюсь, что у молодой дамы в эту пору не найдетсЯ длЯ  менЯ  времени.  ‚едь
это попросту горничнаЯ, и сейчас она  занЯта  уборкой.  „а  и  кухарка  не
очень-то менЯ жалует!
   "‚от! - думает  лейтенант,  -  проглотите  это!  …сли  вы  хотите  менЯ
использовать, нечего корчить из себЯ чистюль".
   Ќо господин ђихтер становитсЯ холодно-вежлив.
   - џ убежден, господин лейтенант, - говорит он, - что вы можете все  это
уладить. џ буду ждать вас здесь с вестЯми, скажем, через час.
   ‹ейтенант отвешивает поклон. ђихтер уже хочет его отпустить, но в  этот
момент замечает жест толстЯка.
   - „а, верно, еще несколько вопросов,  господин  лейтенант,  по  другому
делу, которое поручено вот этому господину.
   ’олстЯк подходит ближе и слегка кланЯетсЯ. Ћн  наблюдал  лейтенанта  во
времЯ разговора с ђихтером,  сейчас  он  почти  не  смотрит  на  него.  Ќо
лейтенант  поражен  холодным,  ледЯным  взглЯдом,  блеснувшим  из-под  век
толстЯка, который кажетсЯ скорее простолюдином, чем "господином".
   †естоко, без обинЯков, без намека на вежливость толстЯк спрашивает:
   - Ќейлоэ в вашем округе?
   - „а, господин?..
   - ‘клад оружиЯ в —ерном логе - тоже?
   ‹ейтенант бросает досадливо-вопросительный взглЯд на господина ђихтера,
который нетерпеливым жестом приказывает ему отвечать.
   - ’ак точно.
   - Љогда вы проверили склад в последний раз?
   - ’ри днЯ назад - во вторник.
   - ‚се было в порЯдке?
   - ’ак точно.
   - Ѓыли у вас какие-нибудь тайные отметки?
   - Џо состоЯнию почвы Я мог убедитьсЯ,  что  никто  после  менЯ  не  рыл
землю.
   - ‚ ваших людЯх вы уверены?
   - ‚полне.
   - Ќе  думаете  вы,  что  кто-нибудь  мог  следить  за  вами,  когда  вы
закапывали оружие?
   - Ќе думаю, иначе Я тотчас же отвез бы оружие в другое место.
   - Ѓыл ли кто-нибудь вблизи, когда вы его закапывали?
   ‹ейтенант хочет обдумать, что длЯ него выгоднее  ответить.  Ќо  вопросы
так  быстро  следуют  друг   за   другом,   взглЯд,   холодный,   ледЯной,
пронизывающий, лежит на нем такой тЯжестью, что он отвечает торопливо,  не
успев обдумать своих слов, не успев взвесить последствий:
   - „а.
   - Љто?
   - ѓосподин фон Џраквиц и его дочь.
   - ‚ы их знаете?
   - ’олько в лицо.
   - —то вы им сказали?
   - џ просил их уйти.
   - Ћни ушли без возражений?
   - „а.
   - Ќе потребовали объЯснений, не спросили, что вы делаете на их земле?
   - ѓосподин фон Џраквиц - старый офицер.
   - Ђ дочь?..
   ‹ейтенант молчал. •олодный, ледЯной взглЯд по-прежнему  лежал  на  нем.
"‚едь это же полициЯ! - думал лейтенант. -  ‚едь  так  допрашивают  только
преступников! €ли при нашем подразделении состоит шпик? Ќечто  подобное  Я
слышал..."
   - Ђ дочь? - настойчиво спросил толстЯк.
   - Ќе сказала ни слова.
   - ‚ы не были с ней знакомы ближе?
   - џ знал ее только в лицо.
   ќтот  взглЯд,  этот  проклЯтый,  сверлЯщий  взглЯд!   …сли   бы   иметь
представление, что известно этому типу, - а то бредешь  буквально  ощупью,
впотьмах. Љаким-нибудь ответом утопишь себЯ - и тогда! € тогда!.. ’очка.
   - ‚ы уверены, что никто из них позже не совал туда свой нос?
   - ‘овершенно уверен.
   - Џочему?
   - џ видел бы это по состоЯнию почвы.
   - џ думаю, что в ротмистре фон Џраквице и  его  дочери  мы  можем  быть
уверены, - вмешалсЯ ђихтер, - между прочим, оба они  сейчас  в  городе,  Я
видел, как они вошли в гостиницу "‡олотой шлем"...
   - Њожно бы их опросить,  -  задумчиво  сказал  толстЯк,  не  спускаЯ  с
лейтенанта холодного как лед взглЯда.
   - „а, опросите! € Я пойду с вами! Џойдемте, отправимсЯ  туда!  -  почти
закричал лейтенант. - —то случилось? Џредатель Я, что ли? €ли  Я  болтал?!
€демте же со мной, вы, господин полицейский!  „а,  Я  как  раз  пришел  из
"‡олотого шлема", Я сидел за одним столом с господином  ротмистром  и  его
дочерью... Я...
   Ћн остановилсЯ, он с ненавистью посмотрел на своего мучителЯ.
   - —то вы?.. - спросил толстЯк, совершенно равнодушный к этому взрыву.
   - Ќо прошу вас, господа! - умолЯюще  воскликнул  Љарандаш.  -  ѓосподин
лейтенант, не поймите нас превратно! Ќикто не хочет  вас  обидеть.  “  нас
есть основание предполагать, что провалилсЯ один из складов оружиЯ.  ‡десь
в городе видели автомобиль контрольной комиссии. Њы еще  не  знаем,  какой
именно склад. Њы допрашиваем всех, кому были доверены склады оружиЯ.  ‚едь
не исключена возможность, что именно этим объЯснЯетсЯ  странное  поведение
наших друзей в рейхсвере...
   ‹ейтенант глубоко перевел дыхание.
   - ’ак спрашивайте! - сказал он толстЯку. € все же ему  показалось,  что
тот заметил даже его вздох.
   ’олстЯк совершенно равнодушно продолжал допрос:
   -  ‚ы  говорили  о  ресторане  "‡олотой  шлем".  "џ"...  сказали  вы  и
остановились.
   - Ќо разве это необходимо? - тоном отчаЯниЯ воскликнул ђихтер.
   - џ пил портвейн с ротмистром, быть может это Я и хотел сказать. џ  уже
и сам не знаю... Џочему же мы не идем? - еще раз крикнул лейтенант, но  на
этот раз не с отчаЯнием, а насмешливо, играЯ со смертью, котораЯ, он знал,
уже решена. - џ с удовольствием пойду вместе с вами. ЊенЯ это нисколько не
затруднит. Њожете допросить господина фон Џраквица в моем присутствии!
   - € его дочь... - подсказал толстЯк.
   - € его дочь... - повторил лейтенант, но очень тихо.
   Ќаступила тишина, удручающаЯ, долгаЯ тишина.
   "—его же они хотЯт? - с отчаЯнием думал лейтенант. -  Ђрестовать  менЯ?
‚едь они не могут менЯ арестовать. џ же не предатель. џ еще не обесчещен".
   ’олстЯк, нисколько не стеснЯЯсь, шептал что-то на ухо ђихтеру. Ќа  лице
ђихтера снова, еще  Яснее,  чем  прежде,  выразилось  омерзение,  протест.
Љазалось, он что-то отрицал, с чем-то не соглашалсЯ...
   ‚друг лейтенанту вспомнилсЯ один его бывший  однополчанин,  у  которого
полковник, на глазах у солдат, сорвал погоны.  "џ  же  не  ношу  погон,  -
подумал он растерЯнно, - этого он не может сделать со мной".
   Ћн оглЯдел комнату, до дверей было шагов десЯть,  на  пути  никого,  он
нерешительно шагнул по направлению к дверЯм.
   - …ще минутку! - властно приказал толстЯк. Ћн, даже не глЯдЯ, все видел
своими холодными как лед глазами.
   - џ честью своей отвечаю за склад! - воскликнул лейтенант, чуть  ли  не
дрожа. Ћба обернулись к  нему.  -  €  жизнью,  -  прибавил  он  ослабевшим
голосом.
   Ћни смотрели на него. …му показалось,  что  толстЯк  незаметно  покачал
головой. Ќо ђихтер сказал живее:
   - •орошо, хорошо, господин лейтенант, - никто вас не подозревает.
   ’олстЯк молчал.  Ќа  лице  его  не  дрогнул  ни  один  мускул,  но  это
неподвижное лицо говорило: "џ тебЯ  подозреваю".  ‹ейтенант  подумал:  "“ж
если будут менЯ судить, только бы не ты, не по твоему закону".
   Ћн спросил:
   - џ могу идти?
   ђихтер взглЯнул на толстЯка, толстЯк сказал:
   - …ще два-три вопроса, господин лейтенант...
   "‘тыда, что ли, нет у этого субъекта! - в отчаЯнии думал  лейтенант.  -
•оть бы скорее очутитьсЯ на улице!" Ќо он остановилсЯ и сказал:
   - Џожалуйста, - будто все это ему безразлично.
   € снова началось:
   - ‡наете вы управлЯющего Њейера из Ќейлоэ?
   - Ќемного. …го предложили в нашу организацию, но Я его отвел.
   - Џочему?
   - Ћн не понравилсЯ мне, показалсЯ ненадежным.
   - Џочему.
   - ‘ам не знаю - такое было у менЯ впечатление. Њне кажетсЯ, он путаетсЯ
с женщинами.
   - ’ак, путаетсЯ с  женщинами...  €  по  этой  причине  вы  считали  его
ненадежным?
   †есткий ледЯной взглЯд лежал на лейтенанте.
   - „а.
   - ‚озможно ли, чтобы Њейер подсмотрел, как вы закапывали оружие?
   - Ќет, это совершенно исключаетсЯ! - поспешно воскликнул лейтенант. - ‚
то времЯ он уже давно уехал из Ќейлоэ.
   - ’ак, он уже уехал? Џочему он уехал?
   - Ќе знаю. Ћб этом можно бы спросить у фон Џраквица.
   - ‚ы полагаете, что кто-нибудь  из  Ќейлоэ  еще  поддерживает  свЯзь  с
Њейером?
   - ЏонЯтиЯ не имею, - ответил лейтенант. - Њожет быть, одна из девиц.
   - ‚ы этих девиц знаете?
   - Џростите, но... - с трудом выговорил лейтенант.
   - ‚озможно, не правда ли, что вам то или другое имЯ знакомо?
   - Ќет.
   - “ вас, стало быть, нет  никаких  подозрений,  как  именно  Њейер  мог
проведать о складе оружиЯ?
   - „а ничего он не может о нем знать! - крикнул,  опешив,  лейтенант.  -
‚едь уж несколько недель, как он уехал из Ќейлоэ.
   - Ђ кто может знать?
   ‘нова молчание, тишина.
   ‹ейтенант в бешенстве пожимает плечами, ђихтер успокоительно говорит:
   -  “тверждают,  видите  ли,  что  этот  Њейер  сегоднЯ  утром  сидел  в
автомобиле контрольной комиссии. Ќо у нас нет  уверенности,  что  это  был
именно он.
   ‚первые на лице толстЯка поЯвлЯетсЯ выражение  досады.  Ћн  раздраженно
смотрит на болтливого Љарандаша. Ќо тот говорит в заключение:
   - Ќу, на сей раз вопросов довольно. џ вижу, толку от них мало. ‚ам дано
задание, господин лейтенант. €так, Я жду вас через час.  Њожет  быть,  вам
удастсЯ узнать то, чего мы здесь не знаем.
   ђихтер делает прощальное движение, лейтенант кланЯетсЯ и идет к дверЯм.
   "џ иду к дверЯм", - думает он с облегчением.
   € все же дрожит, боитсЯ, как  бы  толстЯк,  этот  ужасный  человек,  не
сказал еще чего-нибудь, не задержал его еще раз.
   Ќо вслед ему не раздаетсЯ ни  слова,  неприЯтное  ощущение  мурашек  на
спине проходит, будто расстоЯние ослаблЯет ледЯной холод взглЯда,  которым
провожает его сыщик. ‹ейтенант кланЯетсЯ направо и  налево.  “силием  воли
заставлЯет себЯ еще раз остановитьсЯ  на  пороге  и  закуривает  сигарету.
‡атем беретсЯ за дверную ручку, открывает дверь, закрывает, проходит через
зал трактира и вот он, наконец, на воле, на улице.
   …му кажетсЯ, что после долгого, мучительного пребываниЯ  в  тюрьме  его
выпустили на свободу.


   <b>6. ‘ЂЊЋЌЂ„…џЌЌ›‰ ‹…‰’…ЌЂЌ’ ЏђЋ‘—€’Ђ‹‘џ</b>

   Ћчутившись на улице, лейтенант уже знал, что никогда он не  вернетсЯ  в
ту комнату, к господину ђихтеру, никогда не  сделает  сообщениЯ,  которого
ждут от него, никогда не назовет  друга  другом.  "—есть  потерЯна  -  все
потерЯно", - прозвучало где-то внутри. „а, честь, которую он должен блюсти
как офицер, эту честь он потерЯл. Ћн налгал, как трус, чтобы уклонитьсЯ от
приговора. Ќо не из страха смерти, со смертью он уже примирилсЯ, а потому,
что хотел умереть по-своему, так, чтобы она запомнила!
   ‹ейтенант засунул руки в карманы. Ќебрежно, с сигаретой в зубах, шагает
он по улице в это серенькое  утро,  под  тонким,  как  пыль,  дождиком,  в
сторону отдаленной части города, где расположены  офицерские  виллы.  …сли
хорошенько подумать, величайшаЯ нелепость - пройти еще через это унижение,
выспросить девицу ”риду, о чем говорили ее господа.  ‚едь  он  не  доложит
господину ђихтеру о результатах своей разведки. Џусть  сами  разделываютсЯ
со своим путчем, он будет хлопотать только о собственных делах.
   “ лейтенанта, который, казалось бы, так беспечно, не  замечаЯ  времени,
слонЯетсЯ по улицам в своем штатском трЯпье и даже заходит в лавку  купить
себе полсотни сигарет, гораздо лучшего, чем обычно, сорта,  залегла  между
бровей, как раз над переносицей, глубокаЯ  вертикальнаЯ  складка:  складка
раздумьЯ. Ќе особенно легко длЯ молодого человека, который всю свою  жизнь
охотнее действовал, чем думал, отдать себе отчет в том, что, собственно, с
ним произошло, чего он хочет и чего не хочет.
   ѓлубоко удивила его мысль, как безразличен стал  длЯ  него  путч,  ради
которого он работал долгие месЯцы, почти без всЯких  средств,  лишаЯ  себЯ
всего, что обычно любЯт молодые люди. “дивило его,  как  он  равнодушен  к
тому, что уходит от друзей, которые уже перестали  быть  его  друзьЯми,  а
ведь их общество всегда было ему дороже, чем любовь девушки.
   Њногое вынес он в это утро, чего ни за что не вынес бы в другое  времЯ,
что привело бы его в бешенство: выплеснутый ему в лицо портвейн ротмистра,
подозрениЯ этого идиота ”ридриха, почти неприкрытую брезгливость ђихтера и
в заключенье позорный допрос, которому подверг его  толстЯк  из  уголовной
полиции. Ќо все это с него соскочило  бесследно,  он,  который  годами  не
забывал нанесенной ему обиды и ничего  никому  не  прощал,  сейчас  должен
сделать над собой усилие, чтобы вспомнить эти столь недалекие событиЯ.
   "‘транно, у менЯ такое ощущение, будто Я уже не  здесь.  Ѓудто  в  этом
мире уже ничто менЯ не  касаетсЯ.  Ѓудто  Я  умирающий,  от  которого  все
отходит... ЏомнитсЯ, когда люди умирают, они  начинают  беспокойно  шарить
руками по простыне. Ћдни  говорЯт:  "“мирающий  роет  себе  могилу",  а  -
другие: "Ћн ищет чего-нибудь, за что мог бы еще удержатьсЯ на этом свете".
Ќе то ли со мной? ‚се ускользает, и Я не нахожу в мире ничего, за  что  бы
ухватитьсЯ... Ќо ведь Я не умирающий, Я совершенно  здоров.  €ли  какие-то
клетки во мне уже знают, что им  придетсЯ  умереть?  Њожет  ли  быть,  что
смерть - это не только уничтожение, вызванное болезнью,  но  и  разрушение
тела силою мысли? Ќеужто Я и в самом деле предатель?"
   Ћн останавливаетсЯ, озираетсЯ вокруг, как  бы  очнувшись  от  страшного
сна. Ћн стоит на широком, пустынном  плацу,  истоптанном  сапогами  многих
сотен солдат, на желтоватой, глинистой,  унылой  земле,  из  которой  лишь
кое-где несмело пробиваетсЯ сорнаЯ трава. Ќа другом  конце  плаца  высЯтсЯ
Ярко-желтые  голые  стены  казарм,  обнесенные  высокой  желтой   оградой,
верхушка которой  утыкана  битым  стеклом.  †елезные  ворота,  выкрашенные
светло-серой краской, заперты, часовой в стальной каске,  с  винтовкой  за
плечом, расхаживает взад и вперед, стараЯсь согретьсЯ.
   ‹ейтенант смотрит на эту картину, безотрадную, как дурной  сон:  в  нем
назревает мрачнаЯ решимость, что-то злое, смутное.  Ћн  идет  прЯмо  через
площадь, он думает: "‘ейчас увидим".
   Ћн загораживает дорогу часовому и с вызовом смотрит на него.
   - Ќу, камрад? - говорит он.
   ‹ейтенант знает этого человека, и  человек  знает  его.  ‘лучалось,  он
угощал пивом этого солдата и его товарищей, случалось им вместе  посидеть,
поболтать. Ћднажды, на деревенской танцульке,  где  произошла  драка,  они
вместе, бок о бок, очищали зал.  ‘тарые,  выходит,  знакомые,  но  часовой
делает вид, что он знать не знает лейтенанта. Ћн говорит вполголоса:
   - “ходите!
   ‹ейтенант не уходит. Ћн еще больше насупилсЯ, он снова  заговаривает  с
часовым.
   - ’ы, видно, загордилсЯ, знать менЯ не хочешь? - насмешливо  спрашивает
он.
   ‘олдат и ухом не ведет, он проходит  мимо,  не  говорЯ  ни  слова.  Ќо,
пройдЯ шесть шагов, поворачиваетсЯ и снова приближаетсЯ к  лейтенанту.  Ќа
этот раз лейтенант говорит:
   - Џослушай-ка, приЯтель, у менЯ нет курева. “гости менЯ сигаретой, и  Я
сейчас же уйду.
   ‘олдат бросает быстрый взглЯд  налево.  Љалитка  открыта,  видна  часть
усыпанной галькой дороги и окно караульной; он переводит глаза направо, на
лейтенанта. Ќа лице лейтенанта непонЯтное  выражение  насмешки,  отчаЯниЯ,
страха. —асовому трудно в этом разобратьсЯ, и все же ему чудитсЯ  какаЯ-то
угроза,  опасность,  иначе  он,  вероЯтно,  решилсЯ  бы  дать   лейтенанту
сигарету. Џоэтому он молча проходит дальше, а  возле  будки  снова  делает
поворот.  Љакое-то  неопределенное  чувство  заставлЯет  его,  прежде  чем
поравнЯтьсЯ с молодым человеком, снЯть с плеча винтовку.
   ‹ейтенант весь во власти своего дикого, оголтелого отчаЯниЯ. …му  давно
уже Ясно, что рейхсвер знать их не желает, что отдан строжайший приказ  не
общатьсЯ с этими чужаками. Ќо он хочет нарватьсЯ на  драку,  хочет,  чтобы
его пустили в казарму, хотЯ бы в качестве арестованного. ’огда он  спросит
у дежурного офицера: "—то вы имеете против нас?" € если услышит  об  одном
складе оружиЯ... Ќу и ладно! Љонец! Љо-нец!!!
   Њысль, которой он одержим, безумнаЯ мысль. Љак  будто  дежурный  офицер
снизойдет до объЯснениЯ с арестованным, раз  даже  тем,  кто  на  свободе,
отказывают во всЯких объЯснениЯх!
   Ќо в том-то  и  дело,  что  лейтенант  уже  ничего  не  соображает,  он
совершенно правильно заподозрил, что клетки в нем уже больны. Ќа этот  раз
он  пропускает  часового  мимо,  не  затронув  его,  но  как  только   тот
поворачиваетсЯ к нему спиной, - закуривает сигарету. ‚ыпускаЯ облако дыма,
он  смотрит  на  возвращающегосЯ  солдата,  радуЯсь  глуповато-удивленному
выражению его лица: зачем же у него только что просили  курева?  ‹ейтенант
протЯгивает ему другую сигарету:
   - Ѓери, приЯтель, раз у тебЯ не нашлось ни одной длЯ менЯ.
   ‘олдат останавливаетсЯ.
   - “ходите, или Я вызову караул, - решительно произносит он.
   - џ уйду, - отвечает лейтенант, - если ты возьмешь сигарету.
   ‘олдат молча смотрит на него. Ћн  не  протЯгивает  руку  за  сигаретой,
только чуть-чуть приподнимает винтовку.
   - Ќечего тут! “ходите! - пытаетсЯ он его образумить.
   Ќо и лейтенанту хотелось бы уговорить солдата.
   - ЏриЯтель, - просит он, - возьми сигарету! ‘делай  одолжение,  возьми.
’огда Я буду знать, что ты еще мне приЯтель.  Ќа!  -  Ћн  протЯгивает  ему
сигарету. ‡атем прибавлЯет с угрозой: - Ђ не возьмешь, получишь по роже.
   ‘олдат  смотрит  на  него  серьезно,  испытующе,  выжидательно.  Ћн  не
обращает вниманиЯ на протЯнутую ему сигарету  и  только  ждет,  что  будет
дальше.
   “ лейтенанта вдруг мелькнула мысль, от которой он пришел в бешенство.
   - Ђга! - восклицает он. - ’ы, должно быть, думаешь, что  Я  напилсЯ?  џ
тебе покажу, как Я пьЯн...
   Ћн ронЯет сигарету и подносит кулак к самому лицу солдата.
   Ќо, черт возьми, лейтенанту, обычно такому искусному  боксеру,  сегоднЯ
нет удачи. ’очно деревЯнный, ударЯетсЯ кулак о деревЯнный приклад.  †гучаЯ
боль пронизывает руку и предплечье. Џриклад со всей силой  ударЯет  его  в
грудь. Џошатнувшись, лейтенант опускаетсЯ на землю - ему кажетсЯ, будто из
него вышибли дух.
   Ќо в ту самую минуту, когда  он  лежит,  задыхаЯсь,  чувствуЯ  на  себе
пристальный взглЯд часового, будто он дикий зверь вроде хищного  волка,  с
которого нельзЯ спускать глаз, когда он думает о том, что часовой пока еще
не арестовал его, не отвел в казарму, не застрелил, когда он  на  какую-то
долю секунды смутно вспоминает о револьвере,  лежащем  в  его  собственном
кармане, и о том, что он мог бы расплатитьсЯ за этот позорный удар, -  его
со жгучей остротой пронизывает мысль, что он не только обманул  своих,  не
только скрыл от них, что  склад  выдан,  не  только  совершенно  бесцельно
создал им новые затруднениЯ, но что он и на  самом  деле  последний  трус.
‚се, что он ни делает, направлено к одному: оттЯнуть поездку в —ерный лог,
отдалить минуту, когда все будет  Ясно,  выгадать  длЯ  себЯ  еще  два-три
часочка жизни. ‹ак треснул, краска облупилась, обнажаетсЯ трухлЯвое  нутро
кораблЯ - кораблЯ его жизни. "‚от ты каков", - слышит он голос.
   ‘ трудом, ощупью, поднимаетсЯ с земли и уходит, чувствуЯ боль  во  всем
теле, не обращаЯ вниманиЯ на часового, даже  не  думаЯ  о  нем,  до  такой
степени новое открытие заслонило все  происшедшее,  и  снова  всплывает  в
памЯти летнее утро в лесу, когда он с револьвером в руке гнал перед  собой
недоноска Њейера. Љак он презирал этого жалкого труса, с каким  омерзением
слушал его хныканье - и мучительно грызет  его  страх:  "€  Я  буду  таким
трусом? •ватит ли у менЯ мужества спустить курок? Љак Я умру?"
   ќта мысль стучитсЯ все неотступнее, еще немного - и она поглощает все!
   "Љак Я умру: как мужчина или как трус? Ќе дрогнет ли у  менЯ  рука,  не
промахнусь ли Я? ’ак было с этим молокососом ђаковым.  Ѓоже  мой,  как  он
кричал!"
   ‹ейтенант дрожит и  крепче  сжимает  в  руке  холодный,  гладкий  ствол
револьвера, будто это прикосновение может вернуть мужество, никогда его не
покидавшее,  а  теперь,  когда  надо  умирать,   изменившее   ему.   "Ќадо
торопитьсЯ, - думает он в отчаЯнии. - Ќадо поскорей ехать  в  —ерный  лог,
удостоверитьсЯ. Љак потом жить, если Я даже не  знаю,  хватит  ли  у  менЯ
мужества умереть?!"
   Ќо в ту  самую  минуту,  когда  лейтенант  терзаетсЯ  этой  мыслью,  и,
казалось бы, всей душой рветсЯ к последнему решению, он из  последних  сил
упорно тащитсЯ куда-то, все дальше от своего велосипеда, от —ерного  лога,
от смерти, чтобы выполнить гнусное шпионское задание, давно уже потерЯвшее
длЯ него всЯкий смысл. Ћн не  задумываетсЯ  над  этим,  не  замечает  этой
непоследовательности. Ќо при виде знакомого ему  кабачка  вспоминает,  что
нельзЯ же ЯвитьсЯ к горничной ”риде таким грЯзным. Ћн  входит  в  кабачок.
‡аказывает стакан пива и спрашивает хозЯина, нет ли у него куртки, которую
он мог бы надеть вместо своей, забрызганной грЯзью.
   •озЯин молча смотрит на него; конечно, он приблизительно  догадываетсЯ,
кто такой лейтенант. Ќа несколько  минут  он  исчезает  и  возвращаетсЯ  с
новенькой спортивной курткой в руках.
   - ќта, Я думаю, подойдет, - говорит он. - Ђ что случилось с вашей?
   - “пал Я, - бормочет лейтенант.  ‘нЯв  куртку,  он  замечает  на  локте
большой черный кровоподтек. ђастерЯнно расстегивает рубашку на груди и там
тоже находит следы приклада. ‡астегиваЯсь, он встречает взглЯд хозЯина.
   - ђазве уже началось? - тихо спрашивает хозЯин.
   - Ќет, - отвечает лейтенант. Ћн надевает новую куртку. - ’очно на  менЯ
сшита.
   - „а, Я сейчас же увидел, что вы с моим сыном одного  роста.  Љуртку  Я
купил ему длЯ завтрашнего днЯ. Њой парень тоже  пойдет  с  вами,  господин
лейтенант.
   - ќто хорошо, - бормочет молодой человек, отхлебываЯ глоток пива.
   - Ќе правда  ли,  господин  лейтенант?  -  просительным  тоном  говорит
хозЯин. - ‚ы постараетесь вернуть мне куртку сегоднЯ же вечером... ‚едь  и
сыну захочетсЯ поприличнее одетьсЯ, когда он завтра  выступит  -  в  таком
деле он участвует первый раз.
   - ‘амо собой, - говорит лейтенант. - ‘колько с менЯ?
   - Ќичего, - поспешно отвечает хозЯин. - Ћдин вопрос, если только вы  не
обидитесь...
   - Ќу?
   - Ѓыли вы в казарме?
   - Ќет, не был.
   - ‡начит, и вы не знаете. ‚ казармах, говорЯт, переполох...
   Ћн выжидательно смотрит на лейтенанта, может быть, его тревожит мысль о
кровоподтеке у гостЯ. Ќо лейтенант не говорит ни слова. •озЯин заискивающе
спрашивает:
   - ‚ы ведь не думаете, господин лейтенант, что завтра будет жарко?
   - †арко?
   - „а, жарко. Ѓои, стрельба. џ тогда не пущу своего парнЯ...
   - Ќу вот! - от души смеетсЯ лейтенант. - —то это  вам  мерещитсЯ?  Ѓои,
стрельба - такого уже не бывает! ’еперь путч - это же  одно  удовольствие!
ѓеройскаЯ смерть сдана в архив, упразднена с восемнадцатого года...  -  Ћн
внезапно останавливаетсЯ, как бы охваченный отвращением.
   - Ќе знаю, может, вам и смешно, - серьезно отвечает хозЯин,  -  но  мне
совсем  не  до  шуток,  господин  лейтенант,   у   менЯ,   понимаете   ли,
один-единственный сын. Љому  Я  передам  свой  трактир,  если  с  ним  что
случитсЯ? ‚едь не хочетсЯ так, зрЯ, проработать всю жизнь!  Џосмотрели  бы
вы на этот трактир, когда Я купил его двадцать лет назад - собачьЯ  конура
была! Ђ теперь! Ќет, знай Я, что  взаправду  будет  жарко,  -  мне  своего
парнишку жаль. Ђ если нет, пусть идет на здоровье - это и длЯ дела хорошо.
   ‹ейтенант еще раз заверЯет трактирщика,  что  все  в  порЯдке,  никакой
опасности не предвидитсЯ. …ще раз обещает своевременно  вернуть  куртку  и
наконец уходит. Ћн знает, что наврал хозЯину, но это  не  имеет  значениЯ.
—уть побольше враньЯ или поменьше,  это  уже  не  важно.  …сли  хорошенько
вникнуть,  то  может  стошнить  от  мысли,  что  заставлЯет  таких   людей
участвовать  в  путче,  но  и  ђихтера,  пожалуй,  тошнит  от  мысли,  что
заставлЯет участвовать в путче  лейтенанта.  ‘транное  заболевание  мозга,
притупление самолюбиЯ, уже сделало такие успехи,  что  лейтенант  сам  это
замечает.
   Љороткий привал в трактире, два глотка пива  освежают  его.  Ћн  шагает
быстро и вскоре добираетсЯ до  застроенной  виллами  улички,  цели  своего
путешествиЯ. ‡еленые изгороди и деревьЯ вокруг вилл уже стали прозрачными;
лейтенант ускорЯет шаг, он надвинул фуражку на лоб, ему не хочетсЯ,  чтобы
его заметили и узнали здесь, где живет так много офицеров.
   Ќа  вилле,  куда  он  идет,  проживает  полковник,  кадровый  полковник
рейхсвера. Џо своему общественному положению лейтенант  мог  бы  с  полным
правом нажать кнопку звонка, вокруг которого вьетсЯ надпись:  "’олько  длЯ
господ". Ќо лейтенант не нажимает этой кнопки, он проходит шагов десЯть  -
до маленькой железной калитки с вывеской: "„лЯ поставщиков". Ћн  открывает
калитку, идет по выложенной плитнЯком дорожке - дорожка длЯ господ усыпана
черным и белым гравием - и, обойдЯ кругом, останавливаетсЯ у черного хода,
там, где стоЯт шесты с перекладинами длЯ ковров и мусорные  Ящики.  ‚место
того чтобы поднЯтьсЯ  на  пЯть  ступенек  вверх,  в  бельэтаж,  блистающий
зеркальными окнами, он спускаетсЯ на пЯть ступенек  вниз,  в  подвал,  где
окна забраны решетками. Ћн направлЯетсЯ в кухню...
   ‹ейтенант  всегда  считал,  что  цель  оправдывает  средства.   Ћн   не
постеснЯлсЯ совратить честную девушку ”риду  и  сделать  из  нее  домашнюю
шпионку - зато он не раз узнавал, что творитсЯ за  кулисами  гарнизона,  а
знать это было очень полезно. € если сейчас он шел сюда с меньшей  охотой,
чем обычно, то не только потому, что настроение  у  него  было  далеко  не
розовое, а прежде всего потому, что никогда еще он не заглЯдывал сюда  при
дневном свете. „нем  наши  действиЯ  носЯт  иное  обличье,  чем  ночью.  “
полковника, живущего в бельэтаже, есть две дочки, лейтенант даже  танцевал
с ними; было бы весьма неприЯтно, если бы эти дочки застали его  в  районе
кухни. Ќе поступков своих стыдитсЯ лейтенант, он стыдитсЯ  того,  что  его
могут увидеть при совершении этих поступков.
   ‹ейтенанту повезло: войдЯ в коридор, он повстречалсЯ не с кем иным, как
с горничной ”ридой. Ћна идет из своей комнаты со щеткой и совком в руках.
   - ‡дравствуй, ”ридель, - приветствует его лейтенант.
   ”ридель, девушка лет  двадцати,  полногрудаЯ,  красиваЯ  той  несколько
грубой, деревенской красотой, от которой уже к двадцати пЯти годам и следа
не остаетсЯ, слегка вздрагивает.
   - ќто ты, ”риц? - спрашивает она. - “ж и днем приходишь? Ќекогда мне.
   ‚се же она ставит щетку и совок в угол.
   - Ќу, ”ридель? - с усилием спрашивает лейтенант. - —то ж, ты  не  рада,
что Я пришел?
   Ћна и не думает подойти ближе,  обнЯть  его,  поцеловать,  как  всегда.
Ћбычно она расцветает при  виде  своего  лейтенанта.  ‡азналась  девчонка!
‚любленность, безответнаЯ покорность, куда все это делось?
   Ђ теперь ”ридель говорит с насмешкой:
   - џ еще утром знала, что ты придешь!
   - ‚от так так! - ‹ейтенант прикидываетсЯ удивленным. -  “  тебЯ  бывают
предчувствиЯ? “ж не во сне ли ты менЯ видела, ”рида? „а  и  на  менЯ  тоже
что-то нашло... Я подумал, хорошо бы повидать ”ридель...
   •оть умри,  лейтенант  никак  не  может  настроитьсЯ.  Ћн  разглЯдывает
девушку, он умышленно ее разглЯдывает. „а,  это  славнаЯ  девушка,  у  нее
приЯтнаЯ грудь, сильные бедра,  красивые  ноги,  с  несколько  грубоватыми
лодыжками... Ђх, ничего не выходит, ему никак не удаетсЯ  взвинтить  себЯ.
Ћна или другаЯ - ему совершенно безразлично, а  ведь  ”ридель  не  так  уж
глупа, она это замечает!
   - ‚от как, на тебЯ нашло, ”риц!  -  насмешливо  говорит  ”рида.  -  ’ы,
вероЯтно, прослышал, что вы там провалились с вашим путчем, и тебе хочетсЯ
кое-что выведать у своей ”ридель? Ђ?
   -  Џровалились,  как  это  так?  -  спрашивает  он,  надеЯсь,  что  она
проговоритсЯ.
   - Ќе валЯй дурака! - гневно  восклицает  ”ридель.  -  ’ы  очень  хорошо
знаешь, о чем Я говорю. „ело твое дрЯнь, вот  ты  и  приперсЯ.  €  сам  ты
дрЯнь, дерьмо! Љогда  Я  сегоднЯ  услышала,  о  чем  толкуют  полковник  с
барыней, Я сразу подумала: "Џосмотрим, ”ридель. …сли он сегоднЯ припретсЯ,
значит, не к тебе он ходит, ”ридель. ‡начит,  он  ходит  сюда  выведывать,
значит, ты только его шпионка". €, видишь, не прошло и двух  часов,  -  ты
уже тут как тут. Ђ туда же, хочет уговорить менЯ, что на него нашло.
   Ћна смотрит на него гневно, презрительно, она немного сопит, ее сильнаЯ
грудь вздымаетсЯ и опускаетсЯ, лейтенант это видит. "Ќечего мне с ней лЯсы
точить, - потерЯнно думает лейтенант, глЯдЯ на бурно дышащую грудь. - Ќадо
во что бы то ни стало узнать, что сказал полковник жене..."
   € вдруг, не говорЯ ни слова,  проходит  мимо  девушки,  идет  к  ней  в
комнату, в ее каморку. Љровать еще не убрана, на ней смЯтаЯ постель, здесь
она лежала, спала...
   - ‘ейчас Я тебе покажу, что на менЯ  нашло,  -  торопливо  говорит  он,
обнимаЯ девушку. Ћн не обращает вниманиЯ на то,  что  она  отбиваетсЯ,  он
никогда не обращал вниманиЯ на сопротивление девушек, все  это  жеманство,
церемонии! Ћна уперлась кулаками ему в грудь, в ушибленное  место,  но  он
прикрыл ее лицо своим лицом, впилсЯ ртом в ее  рот,  который  она  крепко,
упрЯмо сжимает. Ћн целует ее, целует...
   "џ еще целую, - думает он потерЯнно. - ‘ейчас она  поддастсЯ,  ее  губы
раскроютсЯ, и тогда - смерть. ‘ поцелуЯми придет смерть, поцелуи  развЯжут
ей Язык, она все мне расскажет. € тогда останетсЯ только  пойти  в  —ерный
лог и сделать то, что Я сказал ‚иолете. ЏроклЯтаЯ ‚иолета!"
   ‘ам того не замечаЯ, лейтенант произнес вслух ненавистное имЯ.  Ћн  уже
забыл, что целует девушку, он лишь бессильно держал ее в объЯтиЯх.
   € вдруг он почувствовал, что его  с  бешеной  силой  оттолкнули.  Ћн  с
грохотом падает, ударЯЯсь о шкаф.
   - “бирайсЯ вон!  -  гневно  кричит  девушка.  -  ‚раль!  Њне  длЯ  тебЯ
шпионить, а ты в это времЯ будешь думать о других?
   Ћна тЯжело дышит.
   ‹ейтенант с растерЯнной, виноватой улыбкой стоит у шкафа. Ћн не  делает
попытки объЯснить, оправдатьсЯ.
   - „а, ”ридель, - говорит он наконец с тем же виноватым видом. - ’ак  уж
смешно устроен мир! ’ы права. Њы уже  в  школе  учили:  nemo  ante  mortem
beatus. €ли что-то в этом роде, Я уж точно не помню. ќто значит: никого не
называй счастливцем до его смерти, и никто до самой смерти не  знает,  что
он и кто он. Џравда твоЯ: Я - враль. Ќу, ”ридельхен, не сердись!
   Ћн протЯгивает ей руку, которую она нерешительно берет, гнев уже погас,
его смущение сообщилось и ей.
   - Ѓоже мой, ”риц, - говорит ”ридель, не знаЯ, что сказать  в  ответ  на
его мудреное изречение. - ’ы такой чудной. џ  взбесилась,  потому  что  ты
менЯ ни в грош не ставишь. - Ћн делает протестующий жест. - Ќу, ладно,  не
будем об этом говорить. € если хочешь,  Я  расскажу  тебе,  что  полковник
сегоднЯ утром...
   Ћн отпускает ее руку.
   - Ќет, спасибо, ”ридель.  “же  не  нужно.  ‚се  это,  -  продолжает  он
размышлЯть, - и в самом деле чудно. € все это менЯ уже  не  касаетсЯ.  Ќу,
прощай, ”ридель. ЏостарайсЯ как можно скорее выйти замуж,  это  самое  длЯ
тебЯ лучшее...
   € он уходит. Ћн даже забывает еще раз на  прощанье  взглЯнуть  на  нее.
„евушка ”рида уже тоже перестала длЯ него существовать, он не слышит,  что
она кричит ему вслед. Џогруженный  в  свои  мысли,  он  идет  по  коридору
подвала, поднимаетсЯ вверх и шагает по выложенной плитками дорожке сада  к
выходу. Ћн держит в руках фуражку, ему все равно,  увидЯт  ли,  узнают  ли
его. ‚ эту минуту он не отдает себе отчета,  что  на  свете,  кроме  него,
существуют и другие люди. …му довольно возни с самим собой.
   Ќо на ближайшем же перекрестке ему  приходитсЯ  еще  раз  вернутьсЯ  из
беззвучного мира своих мыслей на нашу бурную опасную планету: чьЯ-то  рука
ложитсЯ ему на плечо, чей-то голос говорит:
   - Њинуточку, господин лейтенант.
   ‹ейтенант вскидывает глаза и встречает ледЯной взглЯд толстого сыщика.


   <b>7. ђЋ’Њ€‘’ђ €‘—…‡, ”ђЂ“ ќ‚Ђ †„…’</b>

   …сли бы не кельнер, ‚иолета еще долго лежала бы на  полу,  в  ресторане
"‡олотой шлем". ђотмистр  фон  Џраквиц  оказалсЯ  совершенно  беспомощным.
‘начала он хотел бежать вслед за лейтенантом и  стрелЯтьсЯ  с  ним;  затем
призвал посетителей ресторана в свидетели того, как позорно этот  господин
поступил с его дочерью. Ћн стал на колени  возле  ‚иолеты,  отер  ей  губы
носовым платком и воскликнул плачущим голосом:
   - ‚иолета, возьми себЯ в руки, ты - дочь офицера!
   ЏоднЯвшись с полу, он потребовал портвейна:
   - Ќо не из этого стакана, этот стакан осквернен, его надо разбить! - Ћн
разбил его. - ѓде моЯ жена? Њоей жены никогда не бывает  на  месте,  когда
она действительно нужна. џ призываю вас в  свидетели,  господа,  что  моей
жены здесь нет...
   Љельнер позвал шофера. ‚троем они поднЯли ‚иолету, они  хотели  вынести
ее из дому, посадить в машину, отвезти домой. Ќо  когда  ‚иолету  поднЯли,
она начала кричать - она беспрерывно вскрикивала - это были  не  слова,  а
жалобный, отчаЯнный стон, словно вой животного. Њужчины  чуть  не  уронили
ее. ‚иолету положили на диван, один из тех ужасных клеенчатых,  украшенных
белыми рифлеными гвоздЯми диванов, с которых все  скатываютсЯ.  ‡десь  она
лежала, словно брошеннаЯ вещь, какой-то коммивоЯжер попыталсЯ натЯнуть  ей
юбку на колени. ‹ежала с закрытыми глазами, ничего не  видела,  ничего  не
слышала. ќто  не  была  уже  молоденькаЯ  девушка,  это  было  уже  ничто,
истерзаннаЯ плоть, котораЯ кричала, ужасающе кричала...
   ђотмистр сидел, растерЯнный, у стола, подперев руками белую голову.  Ћн
затыкал уши, он бормотал:
   - “везите ее! Ќе давайте ей кричать! Ќе могу Я этого слышать!  Ћтвезите
ее в больницу! Џусть приедет моЯ жена!
   ’олько это последнее желание и можно было выполнить: шофер ”ингер уехал
на великолепной машине, уже забытой новой игрушке взрослого ребенка, чтобы
привезти фрау фон Џраквиц.
   Џришли  хозЯева,  приготовили  комнату  во  втором  этаже,  вызвали  по
телефону  врача.  Ќаконец  ‚иолету  унесли.  Ћна  кричала  не  переставаЯ.
ђотмистр отказалсЯ поднЯтьсЯ наверх вместе с дочерью. "Ќе могу  Я  слышать
этот крик", - сказал он и  велел  принести  бутылку  портвейна.  Ћн  нашел
целительное длЯ всех никчемных людей средство: хмель, то есть  бегство  от
забот, хмель, несущий забвение  -  и  еще  более  ужасное  пробуждение  на
следующий день.
   •озЯйка вместе с  горничной  раздела  ‚иолету.  Ћна  все  кричала,  она
продолжала кричать, лежа в постели.
   - „ора, мне же надо к моим  кастрюлЯм,  -  сказала  хозЯйка,  -  сейчас
ЯвитсЯ народ к обеду. Џосиди-ка здесь и позови менЯ, когда придет доктор.
   ‚низу посетители сошлись на том, что девушка кричит от  родовых  болей,
хотЯ по ней ничего  не  видать.  ‡автра  всЯ  округа  узнает  о  том,  что
случилось с дочерью  ротмистра  фон  Џраквица,  наследницей  миллионов.  Ђ
парень-то какой негодЯй!
   ђотмистр не обращал вниманиЯ на эту болтовню, его дело было пить - и он
пил.
   Ќаверху кричала ‚иолета.
   ѓорничнаЯ „ора несколько раз сказала ей:
   - ”ройлЯйн, не кричите так: ведь никто не хочет вам зла! Ћтчего  же  вы
кричите? “ вас что-нибудь болит?
   Ќапрасно, ‚иолета продолжала кричать. ѓорничнаЯ  пожала  плечами:  "Ќу,
как хотите!" - и подумала про  себЯ,  что  наградой  за  ее  доброту  была
неблагодарность. Ћна уселась возле постели, не забыв достать свое вЯзанье.
„ора сидела и вЯзала пуловер; внизу, в зале,  сидел  фон  Џраквиц  и  пил;
‚иолета, насмерть раненнаЯ в самое сердце, кричала. Ќет того убежища,  где
человека не могла бы настичь беда. Џеред ‚иолетой, почти девочкой, котораЯ
увлеклась игрой, котораЯ не имела представлениЯ о действительности,  вдруг
широко разверзлась волчьЯ пасть жизни. ’олько мрак  и  неизвестность  были
вокруг, и из темноты рвалсЯ единственный, извечный крик: мне страшно.
   ‚рач заставлЯл себЯ ждать, и ротмистр все пил и пил. Ќапрасно кельнер и
хозЯйка уговаривали его что-нибудь съесть, хотЯ бы тарелку супа.  ђотмистр
не хотел ничего, кроме портвейна. ‚ хмельном чаду  осталось  лишь  смутное
воспоминание о том, что с ним произошло в  это  утро.  Ќо  это  последнее,
бледное воспоминание о  случившейсЯ  с  ним  беде  каким-то  образом  было
свЯзано с портвейном, и он цеплЯлсЯ за портвейн. Џостепенно, по мере  того
как перваЯ бутылка сменилась второй, втораЯ  третьей,  его  лицо  запылало
багровым