"‚ольфганг уже не придет, - решительно сказала она себе. -  Ћн  поверил
тому, что они ему наплели. Ќо и Я больше не хочу ждать его".


   <b>5. ’Ђ‰Ќ›‰ ‘Ћ‚…’Ќ€Љ ‘Ћ‘’Ђ‚‹џ…’ ђЂ‘—…’</b>

   ‚ Ќейлоэ, в "замке" у стариков фон  ’ешов,  ужинали  ровно  в  семь.  ‚
половине восьмого вставали из-за  стола,  и  служанкам  оставалось  только
перемыть посуду и убрать кухню, что они  и  заканчивали  самое  позднее  в
восемь. Ќа этом особенно настаивала  стараЯ  барынЯ:  "€  прислуга  должна
когда-нибудь иметь отдых!"
   Џравда, в четверть девЯтого еще читалась вечернЯЯ молитва, на  которую,
чисто умытые, должны были ЯвлЯтьсЯ все обитатели замка. Љонечно, включаЯ и
старого барина. Ћднако, к досаде его супруги, неизменно  оказывалось,  что
именно в это времЯ ему необходимо написать срочнейшее письмо.
   - Ќет, сегоднЯ Я, право же, не могу, Ѓелинда! џ же и без того  в  угоду
тебе выслушиваю все, чем пастор ‹ених еженедельно  пичкает  нас  со  своей
кафедры. ‡вучит оно хорошо и  мило,  но,  признаюсь,  Ѓелинда,  мне  лично
трудно себе представить такую картину. €, по-моему, тебе тоже.  ‘тоит  мне
вообразить, как мы будем когда-нибудь летать по небу  в  ангельском  виде,
ты, Ѓелинда,  и  Я  -  в  белых  рубашках,  как  на  картинках  в  большой
иллюстрированной Ѓиблии...
   - ЋпЯть ты издеваешьсЯ, •орст-ѓейнц!
   - €збави боже, ничуть! € как Я вижу там своего  старика  ќлиаса,  и  он
тоже этак порхает вокруг и вечно поет, а сам шепчет мне: "Ќу и  повезло  ж
тебе, тайный советник, если бы Я  рассказал  господу  богу  про  все  твои
пакости и про то, какие ты иногда ведешь греховные речи..."
   - ‚ерно, •орст-ѓейнц, совершенно верно!
   - € все это - как равный с равным, прЯмо на "ты"... и все  мы  в  таких
ночных сорочках, и летим сонмами, вроде гусиных стай... „а,  прости  менЯ,
Ѓелинда, но это именно гусиные стаи. „олжны-то быть - лебединые, но лебедь
и гусь - примерно одно и то же.
   - ‡наешь что, ступай-ка ты наверх, •орст-ѓейнц,  и  пиши  свое  срочное
письмо. џ ведь понимаю, ты просто смеешьсЯ, и вовсе  не  над  религией,  а
надо мной. Ќо это ничего, Я готова нести свой  крест,  так  даже  лучше...
…сли б ты смеЯлсЯ над религией, ты был бы осужден на веки вечные,  а  если
смеешьсЯ надо мной, это просто невежливо. Ќо Я прощаю тебе, мы ведь женаты
сорок два года, и к тому, что мой супруг невежлив, Я уже привыкла!
   € стараЯ барынЯ, шурша юбками, удалилась в молитвенный  зал,  а  старый
барин осталсЯ стоЯть на площадке лестницы и, смеЯсь, подумал:  "Ћх,  черт,
опЯть головомойка - и основательнаЯ. Ђ все-таки она права,  и  надо  будет
разок сходить на эту ее  вечернюю  службу,  ну,  завтра  или  послезавтра.
Љак-никак это развлекает ее, нужно же хоть иногда что-то делать длЯ  своей
жены, пусть даже ты и женат сорок два года. …сли бы только, всЯкий раз как
она расчувствуетсЯ, на нее не нападала икота! ‚от точно так же при игре на
бильЯрде - не выношу, когда кто-нибудь скиксует, и то же самое не  выношу,
когда икают - все времЯ жду: сейчас  опЯть  икнет...  Ќу,  а  теперь  надо
занЯтьсЯ кое-какими подсчетами, Я убежден, что мой  зЯтек  платит  мне  за
электроэнергию гораздо меньше, чем нужно..."
   ’ут тайный советник поднЯлсЯ наверх, в кабинет, и через две-три  минуты
уже закурил гавану и, окутанный облаками  дыма,  погрузилсЯ  в  упомЯнутые
спорные расчеты: хоть он и старый весельчак, но обойти его не  так  легко.
…го расчеты были тем более спорными, что он с  их  помощью  хотел  прижать
зЯтЯ.
   Ћн  находил,  что  зЯть  платит  ему  за  все,  в  том   числе   и   за
электроэнергию, слишком мало; а зЯть полагал, что  слишком  много.  Ќейлоэ
получало  ток  не  от  междугородней  электростанции,  а  от   собственной
установки.
   ‘верхсовременный дизель-мотор стоЯл вместе с аккумулЯторами  в  подвале
замка; и так как он стоЯл именно там, то хотЯ и обслуживал главным образом
зЯтЯ, но не был сдан ему в аренду, - старик оставил мотор  себе,  невзираЯ
на то, что жег в своей хибарке  всего  "три  коптилки".  “словились  очень
просто:   каждый   должен   был   погашать   стоимость    электроустановки
пропорционально расходованию электроэнергии.
   Ќо даже самые Ясные условиЯ не помогут там, где двое  не  выносЯт  друг
друга. ‘тарик фон ’ешов считал, что его зЯть не сельский хозЯин,  а  барин
без штанов, который хочет приЯтно жить  за  счет  тестЯ.  Ђ  ротмистр  фон
Џраквиц считал, что его тесть - завистник и скупердЯй, к тому же -  больше
"плебей", чем это допустимо! ‘тарик видел, как в результате  инфлЯции  его
накопленный годами капитал тает  и  тает,  тем  необходимее  казалась  ему
погонЯ за притоком новых денег. ђотмистр же  замечал,  что  хозЯйничать  с
каждым месЯцем становитсЯ все труднее, чувствовал, как деньги,  получаемые
за урожай, протекают между пальцев, был этим очень озабочен и находил, что
со стороны тестЯ очень некрасиво  вечно  приставать  к  нему  с  какими-то
требованиЯми, возражениЯми, угрозами.
   ’айный советник фон ’ешов находил, что вообще его зЯть живет на слишком
широкую ногу. Џочему он не может курить,  как  Я,  сигары?  ‘осешь-сосешь,
одно удовольствие. Ќет, подавай ему непременно  сигареты,  эту  дрЯнь,  от
которой только пальцы буреют, да и выкуриваешь их  за  две  минуты!  Џосле
войны он ЯвилсЯ сюда с офицерским чемоданчиком, в котором только  и  было,
что грЯзное белье. "Ќет уж, Ѓелинда, если кто и оплачивает  его  сигареты,
так это мы; но он, конечно, и не платит за них, он их забирает в кредит".
   - Ќынче все молодые люди курЯт сигареты, - отвечала  Ѓелинда,  но  этим
замечанием только бесила мужа. †ены, да и мужьЯ  умеют  особенно  некстати
делать такие замечаниЯ.
   - џ его проучу! „а и не  так  уж  он  молод!  -  с  угрозой  восклицал,
побагровев, тайный советник. - Ќаш зЯтек еще научитсЯ своим горбом  деньги
зарабатывать!
   € вот старик сидел за письменным столом и  занималсЯ  расчетами,  чтобы
своим горбом заработать деньги. Ћн высчитывал,  во  что  обошлась  бы  ему
электростанциЯ, если бы он ставил ее теперь, при курсе доллара в 414 тысЯч
марок. ќту стоимость он разложил на десЯть лет.
   "„ольше станциЯ нипочем не выдержит, - а если и выдержит, все  равно  Я
должен к тому времени погасить расходы".
   Џри подсчете вышла кругленькаЯ сумма: если даже взимать каждый месЯц по
одной двенадцатой, и то получалось весьма внушительное  число  со  многими
нулЯми.
   "„а, завтра утром зЯтек подивитсЯ, - говорил себе  тайный  советник,  -
когда прочтет радостную весть. „енег у него, конечно,  нет;  а  те  гроши,
которые остались, он, наверное, спустил в Ѓерлине. Ќо Я уж насЯду на  него
так, что он живо отмолотитсЯ, а деньги за урожай у него отберу,  посмотрим
тогда, как он протЯнет зиму!"
   ‚ сущности трудно  было  понЯть,  почему  старик  так  ненавидит  зЯтЯ.
ђаньше, когда ротмистр еще был в армии, он служил в отдаленных гарнизонах;
потом началась война, и они при редких  встречах  неплохо  ладили  друг  с
другом. ЌастоЯщаЯ ненависть возникла у  старика  только  с  тех  пор,  как
ротмистр стал арендовать Ќейлоэ и поселилсЯ в нем, и с тех пор, как  жизнь
семейства Џраквиц стала протекать на глазах у фон ’ешова...
   ‘тарый барин вовсе не был настолько глуп и упрЯм, он отлично видел, как
ротмистр трудитсЯ и мучитсЯ. Љонечно, зЯть, бывший  кавалерийский  офицер,
не был настоЯщим хозЯином и потому за многое бралсЯ  не  так,  не  с  того
конца. Љонечно, он бывал  то  слишком  снисходителен,  то  слишком  резок;
конечно, он носил костюмы от очень дорогого лондонского портного, которому
посылал свою мерку, а также верхние рубашки, застегивающиесЯ сверху донизу
("Њерзость, точно у баб!" - хотЯ, разумеетсЯ, ни одна  женщина  не  носила
таких рубашек), тогда как тайный советник признавал  только  грубошерстные
костюмы и охотничьи куртки. ‚се это верно - и  можно  было  бы  найти  еще
десЯть, двадцать возражений против ротмистра. Ќо и каждого в отдельности и
всех вместе было еще недостаточно длЯ такой ненависти.
   ’айный советник фон ’ешов покончил с цифрами: письмо  зЯтю  он  напишет
потом. Ћн беретсЯ за "Ћдерцейтунг". Ћднако почитать ему так и не  удаетсЯ,
ибо он узнает, что доллар стоит уже не 414, а 760 тысЯч марок. …стественно
было бы рассердитьсЯ! Ќадо  было  раньше  заглЯнуть  в  газету.  Ђ  теперь
начинай все сызнова. Ќо он не рассердилсЯ. Ћн даже с удовольствием  взЯлсЯ
за перерасчеты - что ж, зЯть заплатит еще больше.
   "џ его совсем зарежу", - проноситсЯ у него в голове,  и  ручка  на  миг
повисает в воздухе, словно испугавшись этой мысли. Ќо он тотчас продолжает
писать и лишь  плечами  пожимает.  ѓлупости,  разумеетсЯ,  ему  ничуть  не
хочетсЯ разорить господина фон Џраквица. Џусть только уплатит что  с  него
причитаетсЯ. Ѓольшего никто не  требует.  Ђ  там  живи  как  угодно,  носи
шелковые  сорочки  и  английские  портки,  со  злорадством  думает  тайный
советник и продолжает писать.
   Џо всему старому замку разнеслись то жалобные, то почти  игривые  звуки
фисгармонии. ’айный советник  фон  ’ешов  кивнул  и  начал  отбивать  такт
ногами, приговариваЯ:
   - †ивее, Ѓелинда, живее! Џри таком темпе люди у тебЯ заснут.
   "Ќо ведь он не просто ротмистр фон Џраквиц, он муж  нашей  единственной
дочери", - однажды сказала Ѓелинда. ‚от, вот - так  может  заЯвить  только
женщина, как будто этим все сказано: муж нашей единственной дочери!
   Љогда старый барин идет по деревне и  видит  какую-нибудь  девушку,  он
верещит на всю улицу:
   - ќй, ты там, красотка! Џоди-ка сюда,  моЯ  прелесть,  дай  Я  на  тебЯ
поглЯжу! „а ты просто душка, - разрази менЯ бог! Ќу и глазки!
   Ћн щиплет ей щечки, берет за подбородок, и  это  -  на  глазах  у  всей
деревни. € на глазах у всей деревни отправлЯетсЯ с ней в лавку и  покупает
ей плитку шоколада или заходит с  ней  в  пивную  и  заказывает  стаканчик
сладкого вина. …ще раз обнимает за талию, тоже не таЯсь, потом отпускает и
с довольной ухмылкой уходит в лес.
   Ќо ухмылЯетсЯ он не  из-за  девушки,  хотЯ  она,  оробевшаЯ  и  все  же
польщеннаЯ, в самом деле очаровательна:  на  этой  зеленой  земле  уже  не
найдетсЯ такой девушки, которой было бы дано согреть его старую кровь.  Ћн
ухмылЯетсЯ потому, что всем им там опЯть втер очки. “ж,  конечно,  это  на
хвостах принесут  пастору  ‹ениху,  а  тот,  без  сомнениЯ,  насплетничает
Ѓелинде, а Ѓелинда, несчастнаЯ курица, забегает по всему дому,  точно  она
лЯгушку  проглотила  -  и  никто,  ни  одна  душа,  ни  о  чем  не   будет
догадыватьсЯ!
   Љроме одной - и старик это отлично знает. Ћна-то обо всем догадываетсЯ.
‚ернее, знает. Ћн стараетсЯ не смотреть на нее, никогда не остаетсЯ с  ней
вдвоем. Џосле первых трудных месЯцев, когда это как снег на голову на него
свалилось, он даже не  делает  попыток  встретитьсЯ  с  ней.  Ќет,  тайный
советник знает: никакое пламЯ старца уже не зажжет. ‹ишь изредка  вспыхнет
под пеплом мгновеннаЯ искра, - и все.
   Ќо когда поЯвлЯетсЯ такой вот ротмистр - господин Ѓеспорточный,  а  сам
давай-давай, так пусть знает: мы свою дочь не  длЯ  тебЯ  растили!  ‘упруг
нашей единственной дочери! „а, пожалуйста, ну и что же? ‡дорово придумано!
Њы вырастили свою дочь, девушку, каких на свете не сыщешь, чтобы ты только
свое удовольствие получал? Ђ тут и этого  нет,  частенько  проходишь  мимо
виллы и невольно слышишь: ты позволЯешь себе кричать  на  ќвхен!  Ќет  уж,
дорогой зЯтек,  мы  тебе  покажем,  почем  фунт  лиха,  и  нам  совершенно
наплевать, что у нас стоимость электроэнергии в  одиннадцать  раз  больше,
чем на франкфуртской электростанции, -  ты  все  равно  выложишь  денежки,
именно потому, что состоишь в супругах нашей дочки!
   ‘тарик выводит цифры с злобной решимостью.  …му  наплевать,  что  будет
скандал: чем больше скандал, тем  лучше!  €  он  опЯть  проделает  дыру  в
парковой ограде, чтобы гуси Ѓелинды могли ходить в вику Џраквица.  Ѓелинда
все еще стараетсЯ укрощать бури, возникающие вокруг зЯтЯ.  Ќо,  если  дело
коснетсЯ ее гусей, как он грозил не раз, она больше не будет укрощать  эти
бури.
   ѓосподин коммерции советник •орст-ѓейнц фон ’ешов вошел  в  раж:  самое
подходЯщее настроение, чтобы писать зЯтю. ђазумеетсЯ, как в таких  случаЯх
полагаетсЯ: холодно, кратко, официально (родственные чувства - одно,  дела
- другое!).

   "Љрайне сожалею, но все  более  трудное  положение  на  денежном  рынке
вынуждает менЯ и т.д. и т.д. ‡а сим прилагаю счет.  ‘  искренним  приветом
‚аш •.-ѓ. фон ’ешов".

   ’очка! ѓотово! € с плеч долой! ‡автра утром ќлиас  может  первым  делом
отнести письмо. ‡Ятек получит его тут же по возвращении из Ѓерлина.  Ћн  и
так-то приедет оттуда злой с похмельЯ, а это его совсем доконает.
   ѓосподин фон ’ешов уже  поднимает  руку,  чтобы  позвонить  ќлиасу,  но
доносЯщиесЯ снизу звуки фисгармонии напоминают ему, что час молитвы еще не
кончилсЯ. Ѓелинда сегоднЯ стараетсЯ на  совесть.  ‚ерно,  в  стаде  у  нее
завелась паршиваЯ овца и нельзЯ лечь спать, не  принудив  ее  к  покаЯнию.
‡начит, ќлиаса позвать нельзЯ. Ђ так хотелось бы, чтобы  письмо  было  уже
отослано!
   ‚прочем, он, конечно же, знает, кто паршиваЯ овца, Ѓелинда рассказывала
ему: птичница Ђманда с красными, словно лакированными щеками и толстогубый
коротышка Њейер. Ћни будто бы жених и невеста! Ќу, брак-то  уж,  Я  думаю,
позади. ‘перва брак, потом помолвка! „а пусть их!
   ’айный советник слегка ухмылЯетсЯ: ему  приходит  на  ум,  что  гораздо
лучше вручить управлЯющему Њейеру письмо длЯ передачи зЯтю. ќто еще больше
разозлит ротмистра. €бо он отлично знает, что его  тесть  очень  не  прочь
покалЯкать с Њейером. …сли он получит такое письмо через коротышку Њейера,
то, разумеетсЯ, решит, что тесть говорил с Њейером и о содержании  письма.
Ќо он, конечно, слишком барин и не станет расспрашивать своего служащего о
таких вещах, а это лишь усилит его раздражение.
   ‘тарик засовывает письмо в карман куртки,  берет  трость  и  касторовую
шлЯпу и  медленно  спускаетсЯ  по  лестнице.  ‚ечернЯЯ  молитва,  кажетсЯ,
кончилась, две девушки пробегают мимо него, поднимаЯсь наверх.  Ћни  очень
веселы, ничего  похожего  на  благочестивое  настроение,  точно  во  времЯ
молитвы произошел презабавный инцидентик. ”он ’ешов уже совсем было  хотел
осведомитьсЯ, какой именно, но удержалсЯ. …сли Ѓелинда услышит, что он  на
лестнице с кем-то разговаривает, она сейчас же ЯвитсЯ и спросит, куда  это
он направлЯетсЯ. …ще предложит пойти с ним - нет, лучше не надо.
   €так, он один выходит в парк, где уже довольно темно, что ему  как  раз
на руку. ‘тарик, конечно, отлично знает, в каком  месте  забора  пролезают
гуси его жены, он только вчера вечером приказал, по ее  просьбе,  заделать
дыру. "Ќо что заделано, то можно и разделать", - говорит он про себЯ и длЯ
пробы раскачивает то одну планку, то  другую.  „олжна  же  найтись  такаЯ,
которую можно отодрать руками.
   Ќо  вдруг  ему  кажетсЯ,  что  кто-то  смотрит  на  него.   Ћн   быстро
оборачиваетсЯ и действительно замечает возле кустов какую-то  человеческую
тень. Љруглые глаза старика еще отлично видЯт, даже в сумерках.  "Ђманда!"
- зовет он.
   Ќо никто не отвечает, и, вглЯдевшись попристальнее, он убеждаетсЯ,  что
там вовсе нет никакой человеческой  тени,  это  рододендрон,  а  позади  -
жасмин. Ђ хоть бы и Ђманда, ей ведь все равно, должно быть  все  равно,  а
он, понЯтно, только проверЯл, крепко ли прибиты планки. Ћднако на  сегоднЯ
старик отказываетсЯ от своей затеи и направлЯетсЯ  к  флигелю,  где  живет
Њейергубан.
   Џравда, лучше туда не заходить - в отличие от жены, тайный советник  не
склонен созерцать то,  что  нарушает  чистоту  нравов.  Ћн  просто  стучит
тростью по раме раскрытого окна.
   - ќй! ѓосподин Њейер, - кричит он, - просуньте-ка вашу уважаемую  тыкву
между занавесками!


   <b>6. ЂЊЂЌ„Ђ ЌЂ ‚…—…ђЌ…‰ ЊЋ‹€’‚…</b>

   Џтичница Ђманда Ѓакс охотно бы увильнула от посещениЯ вечерней молитвы,
как делала не раз; но если ее обычно побуждала к этому мысль о предстоЯщей
скуке или иные планы, то сегоднЯ ей хотелось ускользнуть потому,  что  она
отлично понимала, в кого будет  метить  барынЯ  своими  поучениЯми  насчет
молитвы и покаЯниЯ. Ћднако тумба Ђрмгард и Њинна-монашка не спускали  глаз
с Ђманды.
   - Џойдем, Њандинг, мы тебе поможем скоренько пересчитать кур, а ты  нам
потом поможешь горшки перемыть.
   - Ќечего заливать! - заЯвила в  ответ  Ђманда,  употреблЯЯ  излюбленное
выражение того времени, означавшее совершенно то же, что имела в  виду  ее
мать, когда говорила: "Џой, соловушка, пой".
   Ќо обе просто пошли с ней, барынЯ уже им напела...
   - € всегда вот эти! -  выругала  Ђманда  нескольких  припоздавших  кур,
которые бежали, взволнованно кудахтаЯ, с луга в курЯтник. - ‡ахлопну разок
загородку у вас перед носом, тогда посмотрите, как лиса вам спокойной ночи
пожелает. Ђ тебе, Њинна, нечего так задаватьсЯ.  Ќу,  ’умбе,  с  ее  двумЯ
центнерами говЯдины, хоть трудно насчет мужчин, и  не  ее  вина,  что  она
похожа на ангелочка из мыла. Ќо ты, при твоих восьми сорванцах  от  десЯти
отцов...
   - ”и, девушка! Ѓрось говорить гадости! - запротестовала  Њинна-монашка.
- ‚едь барынЯ на самом деле к нам всей душой!
   - Ќечего мне заливать, -  повторила  Ђманда  Ѓакс,  решительно  обрываЯ
дебаты.  Џотому  что  с  Њинной-монашкой,   которую   барынЯ   определенно
приставила к ней шпионить, просто смех и грех. ‚сем  известно,  как  глупо
вела себЯ фрау фон ’ешов в отношении этой вечно растрепанной  и  немолодой
бабы. …сли случалась очереднаЯ беда, - а  барынЯ  обычно  замечала  в  чем
дело, только когда уж за акушеркой бежать приходилось, хотЯ  у  костлЯвой,
тощей Њинны все  давным-давно  было  заметно,  старуха  ужасно  гневалась,
стыдила Њинну-монашку и на веки вечные прогонЯла прочь с глаз своих  и  из
сторожки, как существо неисправимое.
   ’огда Њинна начинала вопить и ломать комедию, но  все-таки  наваливала,
плача, свое барахлишко на ручную тележку, правда не все, а ровно  столько,
чтобы разжалобить барыню. € прежде всего сажала всех своих  крикунов.  ’ак
она, ревЯ и распеваЯ молитвы, тащилась  по  деревне.  Џеред  замком  Њинна
останавливалась  напоследок,  нажимала  на  блестЯщую  пуговку  звонка  и,
заливаЯсь слезами, умолЯла лакеЯ ќлиаса, чтобы он  передал  милой,  доброй
барыне ее благословениЯ, ее горЯчую благодарность и спросил,  не  позволит
ли барынЯ на прощанье ручку поцеловать.
   ќлиас, который уже не раз  видел  это  представление,  на  все  отвечал
"нет". € тогда Њинна-монашка  принималась  горько  плакать  и  уходила  со
своими сиротками в широкий жестокий мир - впрочем, лишь до межевого  камнЯ
у въезда в усадьбу. ’ут она садилась, плакала и ждала, и, смотрЯ по  тому,
насколько велик был барынин гнев, она ждала час, два, иной раз пЯть часов,
а то и целые полднЯ.
   Ќо что ждет она не напрасно, в этом Њинна была уверена, достаточно было
посмотреть на занавески в  окнах  замка.  €бо  стараЯ  барынЯ  дергала  их
дрожащими руками туда и сюда и все смотрела на свою заблудшую, но  любимую
овцу.
   Љогда же Њинне случалось уж очень проштрафитьсЯ и фрау фон ’ешов  через
мужа узнавала от старосты ѓаазе, что на этот раз замешано не меньше  трех,
а то и пЯти мужчин, не  считаЯ  тех,  которых  Њинна-монашка  утаивала  из
"симпатии"  (ибо  Њинна  делала  четкое  различие   между   "симпатичными"
мужчинами и  случайными  "партнерами"),  тогда  мЯгкое,  не  искушенное  в
мирских делах сердце барыни ожесточалось, она говорила себе, что все это -
‘одом и ѓоморра, и вспоминала, сколько раз Њинна клЯлась ей исправитьсЯ.
   € тогда она выпускала из рук занавеску и говорила своей подруге, старой
барышне фон Љукгоф, неизменно у нее проживавшей:
   - Ќет, ћтта, на этот раз Я не дам себЯ разжалобить. € Я больше не стану
смотреть на нее в окно...
   Ђ стараЯ барышнЯ фон Љукгоф, с черной бархоткой вокруг  шеи,  энергично
кивала старушечьей головкой, похожей на голову хищной птицы,  и  говорила,
по обыкновению цветисто, но решительно:
   - ђазумеетсЯ, Ѓелинда, - верблюду недолго выпить и целый колодезь.
   Ќо не проходило получаса, как раздавалсЯ осторожный  стук  в  дверь,  и
старик ќлиас докладывал:
   - Џрошу прощениЯ, барынЯ, но Я обЯзан доложить: она раздеваетсЯ.
   € действительно, когда обе дамы бросались  каждаЯ  к  одному  из  окон,
оказывалось,  что  сидевшаЯ  на  межевом   камне   несчастнаЯ,   бездомнаЯ
страдалица расстегнула блузку и кормит свой младший плод греха.
   ’огда барынЯ, вздыхаЯ, заЯвлЯла:
   - Њне кажетсЯ, ћтта, мы не можем брать на себЯ ответственность  за  эту
новую неприЯтность.
   € ћтта загадочно отвечала:
   - ‚едь осы выбирают не самые гнилые фрукты, - что фрау  ’ешов,  однако,
принимала за согласие.
   - Ќет, ќлиас, Я пойду сама, - говорила она поспешно, ибо, хотЯ ќлиасу и
было сильно за шестьдесЯт, она сомневалась,  удобно  ли  ему  смотреть  на
столь неприличное зрелище. €так, старуха фон ’ешов самолично  отправлЯлась
к грешнице, котораЯ, едва завидев барыню, выходившую из  замка,  торопливо
застегивала блузку. ‚едь та могла понЯть, что все это одна комедиЯ: дело в
том, что у Њинны-монашки никогда не бывало молока, и она всех своих  ребЯт
вырастила на рожке. Ќо знать это барыне было незачем.
   €так,  обе  возвращались  в  сторожку,  старуха  шла  рЯдом  с  нелепой
тележкой, ей и в голову не приходило, что люди будут над ней хохотать  или
издеватьсЯ. Ќапротив, она старалась смЯгчить свое сердце  и  вспоминала  о
том, как однажды сама чуть не поддалась искушению, когда  лихой  лейтенант
фон Џритвитц уже более сорока лет назад хотел поцеловать ее за  дверью,  а
она была уже все равно что помолвлена с •орст-ѓейнцем!
   €, когда она затем вместе с Њинной-монашкой переступала порог сторожки,
она уже готова была все понЯть, все простить; и хотЯ у нее хватало ума  не
принимать слезы грешницы за чистую монету, она  все  же  думала  в  сердце
своем: "Ћстатки  честности  в  ней  все-таки  есть  и  остатка  искреннего
раскаЯниЯ тоже. Ђ разве мы знаем, какой  меры  раскаЯниЯ  требует  от  нас
господь?"
   ’аковы были мысли старой барыни фон ’ешов, и так она поступала  -  даже
Ђманда Ѓакс нашла бы, что все это очень хорошо  и  мило,  если  бы  доброе
сердце старухи прощало с такой любвеобильной готовностью  всех  грешников.
Ќо сердце человеческое всегда загадка, так почему бы сердцу старой  барыни
быть иным? „есЯтки раз  прощала  она  грехи  такой  прожженной  бабе,  как
Њинна-монашка, а на  проступок  какой-нибудь  молодой  девушки  не  хотела
посмотреть сквозь пальцы.
   Ђ уж в отношении Ђманды Ѓакс - тем более! €бо та позволЯла  себе  вести
дерзкие и  бесстыдные  речи;  каждого  мужчину  она  встречала  вызывающим
смехом, носила юбки до того короткие, что это были уже вовсе  и  не  юбки;
никогда не оплакивала своих ошибок; никогда  не  раскаивалась  и  не  пела
благочестивых песен, а напротив, очень громко распевала  ужасные  куплеты,
вроде: "—то ты жмешь мою коленку, милый ѓанс?" или "Ћ чем мечтает  женщина
весной"...
   Ќет, Ђманда слишком хорошо знала,  что  ее  ждет  сегоднЯ  на  вечерней
молитве! € то, что к  ней  приставили  в  качестве  стража  именно  Њинну,
особенно возмущало ее, и она серьезно подумывала, не запереть ли ей  обеих
в курЯтнике, а самой удрать к ѓензекену, вот был бы номер так номер!
   ‚се же, как ни дерзка была Ђманда и несдержанна  на  Язык,  когда  дело
доходило до поступков, она всегда действовала весьма трезво  и  обдуманно;
впрочем, птичнице так и полагаетсЯ. ‚едь домашнЯЯ птица - самаЯ  капризнаЯ
скотина в мире, с ней в десЯть раз труднее, чем с дикими зверЯми в  цирке,
и подчинЯетсЯ  она  только  уравновешенным  людЯм.  Џусть  вчера  вечером,
высунувшись из окна Њейера, взбешеннаЯ Ђманда  невесть  как  задавалась  и
грозила барыне уходом, все же (человеческое сердце - загадка) она искренно
любила своего дорогого ѓензекена, и даже рай показалсЯ бы  ей  унылым  без
Њейера-губана.
   Џоэтому она не захлопнула дверь курЯтника, а только  выпроводила  обеих
женщин, угомонила свой народец,  пересчитала  его  и  убедилась,  что  все
налицо. ‡атем заЯвила отнюдь недвусмысленно:
   - Ќу, клушки, вы мне так здорово помогли, что и Я  у  вас  в  долгу  не
останусь!
   - ѓосподи, Њандхен, - закрЯхтела ’умба, скрипнув китовым усом  корсета,
- кабы Я не знала, что ты просто дурака валЯешь...
   - Ђ почем ты  знаешь?  -  спросила  Ђманда  Ѓакс  и  весьма  решительно
проследовала между обеими замолчавшими  женщинами,  воинственно  покачиваЯ
бедрами, обтЯнутыми куцей юбчонкой.
   ‚едь она была еще так молода, и горькие годы детства не могли  похитить
у нее ни аппетита к жизни, ни свежести и юности; быть молодой -  забавлЯло
ее, забавлЯла борьба, забавлЯла любовь,  а  если  барынЯ  воображает,  что
может своими псалмами да молитвами отбить у нее вкус к  этим  забавам,  то
она жестоко ошибаетсЯ, не на такую напала!
   Џодобные мысли служат недурным развлечением, когда скребешь закопченный
горшок, но длЯ вечерней молитвы в Ќейлоэ  они  не  годЯтсЯ.  “же  довольно
давно сидели обитатели Ќейлоэ в зале, все то же сборище, что и  обычно,  и
притом весьма внушительное сборище. ЃарынЯ  настаивала,  чтобы  не  только
все, кто у нее получал жалованье и  харчи,  посещали  вечернюю  молитву  с
чадами и домочадцами; те деревенские жители, что надеЯлись выпросить зимою
несколько  метров  бесплатных  дров,  а  летом  -  разрешение  собирать  в
тешовском лесу Ягоды и грибы, также должны были высиживать себе это  право
в течение многих вечеров.
   “ старика пастора ‹ениха по воскресеньЯм иной раз не  бывало  в  церкви
столько народу, сколько у барыни на ее вечерней молитве.
   - Ђ ты, Ђманда? - спросила фрау фон ’ешов, и Ђманда, очнувшись от своих
греховных мыслей, вскочила, растерЯнно озираЯсь  и  ничего  не  соображаЯ.
†елторотые девчонки на задней скамейке, четырнадцати- и  пЯтнадцатилетние,
которые рады случаю посмеЯтьсЯ, разумеетсЯ, тут же фыркнули. ЃарынЯ  очень
кротко спросила еще раз:
   - Ђ твой стих, Ђманда?
   Ђх да, они поют духовные песнопениЯ. Ћбычно каждый должен  был  назвать
по своему усмотрению какой-нибудь стих из молитвенника, а затем  все  пели
его сообща. €ногда  получалась  отчаЯннаЯ  мешанина  из  молитв  вечерних,
заупокойных, покаЯнных, причастных; длЯ большинства, однако,  это  служило
развлечением и вносило некоторое  разнообразие  в  сонную  скуку  вечерних
часов. „аже у барыни, сидевшей за  фисгармонией,  разгорались  щечки,  так
быстро приходилось ей листать  свою  нотную  тетрадку  и  перескакивать  с
одного напева на другой.
   - "„а исправЯтсЯ  пути  мои..."  -  торопливо  выпалила  Ђманда,  чтобы
фырканье не перешло в хохот.
   ЃарынЯ кивнула:
   - ‚ерно, тебе это очень не помешало бы, Ђманда!
   Ђманда прикусила Язык, дернуло ее вспомнить именно этот стих, как  сама
в руки барыне и далась. “саживаЯсь, она покраснела.
   Ќо по крайней мере не было паузы, так как фрау  фон  ’ешов  знала  этот
стих наизусть. ‘ейчас же вступила фисгармониЯ, и все  запели.  ‡а  Ђмандой
шла Њинна-монашка, и эта лицемерка, конечно, выбрала: "€з  бездны  моей  к
тебе взываю..."
   € снова все запели...
   Ќо Ђманда Ѓакс уже  не  позволЯла  себе  никаких  мечтаний,  а  сидела,
выпрЯмившись, начеку, она не хотела, чтобы ее еще  раз  поднЯли  на  смех.
Ќекоторое времЯ все шло гладко. Џение продолжалось, хотЯ уже  без  всЯкого
подъема, так  как  людЯм  надоело,  да  и  барынЯ  устала,  она  все  чаще
фальшивила и сбивалась с такта. Џотом  фисгармониЯ  стала  как-то  странно
посвистывать,  гнусить  и  крЯхтеть,  девчонки  на  задней  скамье   снова
захихикали, а фрау фон ’ешов всЯ побагровела, но все же прибрала  к  рукам
фисгармонию.
   "Ћна устала, - решила Ђманда. - Ќадолго ее, пожалуй, не  хватит.  Њожет
быть, у нее и охота пропала трепатьсЯ насчет всей этой истории, и Я  скоро
смогу удрать к моему ѓензекену".
   Ќо Ђманда Ѓакс понЯтиЯ не имела о том, как горЯчо вот такаЯ старушенциЯ
может принимать к сердцу чужие грехи, как она может снова ожить  от  того,
что сестра ее оступилась. Ќа минуту можно было подумать, что барынЯ решила
на этом и кончить. Ќо затем  она,  видимо,  спохватилась.  ‘таруха  встала
перед своей маленькой паствой, откашлЯлась и сказала чуть торопливо и чуть
смущенно:
   - „а, дорогие дети, теперь мы могли  бы  прочесть  нашу  заключительную
молитву и спокойно разойтись по домам и лечь спать в  благой  уверенности,
что праведно завершили свой день. Ќо так ли это на самом деле?
   ‘тарушка смотрела то в одно лицо, то в другое, ее смущение исчезло. Ћна
уже подавила в себе голос проснувшейсЯ было совести,  который  подсказывал
ей, что она собираетсЯ совершить нечто, строжайше ей запрещенное.
   - „а, так ли это на самом деле? …сли мы заглЯнем в Ќейлоэ, а тем  более
в Ђльтлоэ, где люди, конечно, еще сидЯт в трактире за вином, мы можем быть
собой довольны. Ќо если мы заглЯнем в свою душу, то как обстоит там  дело?
Њы, люди, слабы, и каждый из нас грешит каждый день. Џоэтому хорошо,  если
мы, времЯ от времени, покаемсЯ публично и  расскажем  собравшимсЯ  братьЯм
нашим во •ристе, в чем мы согрешили. ’олько грехи одного  днЯ,  и  Я  сама
начну...
   ‘ этими словами стараЯ фрау фон ’ешов поспешно опустилась на  колени  и
уже стала готовитьсЯ  в  молчаливой  молитве  к  исповеданию  вслух  своих
грехов. Ћднако среди ее овечек прошло  едва  сдерживаемое  движение,  ведь
каждой  из  них  было  известно,  что  и  пастор  ‹ених  и  даже  господин
суперинтендант во ”ранкфурте строжайшим образом запретили барыне публичное
покаЯние. €бо это глубоко противоречит и учению •риста  и  учению  ‹ютера,
это пахнет армией спасениЯ,  баптизмом  и  прежде  всего  отдает  пагубной
ересью католической исповеди.
   Ќикто из собравшихсЯ не встал и не вышел в знак  протеста  из  комнаты,
хотЯ стараЯ барышнЯ фон Љукгоф  и  слуга  ќлиас  и  не  побоЯлись  бы  это
сделать; однако и они жаждали услышать дальнейшее. €бо едва ли найдетсЯ на
свете хоть один человек, который слушал бы  рассказ  о  чужих  грехах  без
приЯтных мурашек, пробегающих по спине. Љаждый надеЯлсЯ,  что  его  минует
кара, каждый наспех перебирал в памЯти грехи, совершенные им за  последнее
времЯ, и тайные и ставшие Явными,  и  приходил  к  выводу,  что  дела  его
обстоЯт не так уж плохо.
   Ќо одна из грешниц, знавшаЯ, что она неминуемо  окажетсЯ  в  числе  тех
двух или трех, которых вызовет фрау фон ’ешов, и  знавшаЯ,  что  нарушение
пасторских и суперинтендантских запретов произошло единственно ради нее, -
эта грешница сидела точно каменнаЯ и виду не подавала, что  тревожитсЯ.  ‘
раздражением и гневом слушала она лепет старухи, котораЯ, вероЯтно,  очень
была взволнована, так как все времЯ путалась и то и дело икала  так,  что,
если бы не напрЯженное  настроение,  сидевшие  в  зале  расхохотались  бы.
ЏеречислЯЯ свои грехи, она заЯвила, что опЯть читала безнравственный роман
в газете - ик! - и что была несдержанна со своим дорогим  мужем  -  ик!  -
причем назвала его "невежей" - ик! ик! -  и  что  снова  велела  подмешать
маргарину в масло длЯ прислуги - ик!
   Ђманда  Ѓакс  смотрела  на   старуху   с   нетерпеливой,   сердитой   и
презрительной гримасой. ‚едь кругом сидЯт  люди  и  слушают  эту  дурацкую
болтовню в десЯть раз внимательнее, чем слушали слово  божье,  а  все  это
сплошное вранье! Џро настоЯщие-то грехи барынЯ тоже  небось  словечком  не
обмолвитсЯ. ’ут все ее благочестие  насмарку  идет.  Њаргарин  они  и  так
учуЯли, незачем было расписывать. Ќасчет романа - вздор, а  часто  ли  она
ссоритсЯ со "своим  дорогим  мужем",  тоже  всему  дому  известно.  ‚се  -
очковтирательство  и  вранье!  ‹учше  бы  она  при  всех  созналась,   что
представление это устроила только затем, чтобы ее,  Ђманду  Ѓакс,  взгреть
как следует, - вот это было бы покаЯние! „а разве она сознаетсЯ!
   Ђ между тем у ’умбы от волнениЯ щеки стали пунцовыми, она  пыхтела  как
паровоз, ее высокаЯ грудь вздымалась и китовый ус, сжимавший ее талию,  то
и дело потрескивал. Ђ Њинна сидела дура дурой и так  разинула  рот,  точно
ожидала жареных кур.
   € у Ђманды Ѓакс пылали щеки, но не от волнениЯ и стыда, а от  злости  и
упрЯмства. € вот барынЯ, бессовестнаЯ, заговорила-таки о вчерашнем вечере,
о том, что она застала одну девушку, -  увы,  девушку  из  этого  дома!  -
застала ее, когда та в темноте лезла в комнату к мужчине (ик!).
   ‘ловно ток прошел по всему собранию, и Ђманда увидела, что лица у людей
словно поглупели и застыли в восторге ожиданиЯ: начинаетсЯ!
   Ќо еще не  началось,  так  как  барынЯ  принЯлась  каЯтьсЯ,  ежеминутно
прерываЯ себЯ икотой, что она-де позволила гневу овладеть ею  и,  вспылив,
разбранила девушку и пригрозила ей расчетом, а следовало помнить, что  все
мы грешны, что и эту заблудшую овцу  надо  терпеливо  вести  в  овчарню  к
пастырю. ‘таруха покаЯлась в том, что не выполнила своего долга,  ибо  эта
молодаЯ девушка была вверена ее попечению, и теперь она  молит,  чтобы  он
укрепил в ней снисходительность и долготерпение в борьбе со злом...
   ‘ глубоким презрением и гневом слушала Ђманда эти  разглагольствованиЯ,
и если раньше она принЯла одно решение, то теперь сменила его  на  другое.
…два фрау фон ’ешов вымолвила последнее "аминь" и поднЯлась, не успев даже
указать словом и  пальцем  на  следующего  грешника,  который  должен  был
преклонить колени на скамеечке длЯ кающихсЯ, как Ђманда вскочила - ее щеки
пылали, глаза потемнели  от  гнева  -  и  крикнула,  что  барынЯ  напрасно
хлопочет, она, Ђманда, отлично знает, кого барынЯ имеет в виду, и вот  она
тут. Ќу что же, барынЯ теперь довольна?
   Џосле  чего  Ђманда  Ѓакс  обернулась   и   как   фуриЯ   зашипела   на
Њинну-монашку, толкавшую и пихавшую неисправимую грешницу в  спину,  чтобы
та вышла и встала перед общиной как полагаетсЯ:
   - “бери свои поганые лапы  с  моего  чистого  платьЯ!  Ќе  дам  Я  себЯ
вытолкнуть вперед, а тебе-то уж во всЯком случае, потому что господь  бог,
да всЯкие раскаЯниЯ, да наказаниЯ в этой комедии ни при чем!
   Ћтделав таким манером свою противницу, она обратилась снова к  собранию
и заЯвила, так как теперь уже вошла в азарт: ну да, это она вчера  вечером
влезла в окошко, и если они желают знать все в точности, так это было окно
конторы, окно управлЯющего Њейера! € ничуть ей  не  стыдно,  и  она  может
назвать по крайней мере десЯтерых здесь, которые тоже лазили в разные окна
к другим мужчинам.
   ’ут она поднЯла палец и ткнула им в Њинну-монашку, а  та  заверещала  и
спрЯталась за других. Ђманда же вновь поднЯла палец, но так и не успела ни
на кого указать, так как позади, в темном углу,  грохнулась  скамейка,  на
которой сидели подростки, - они слишком поторопились спрЯтатьсЯ.
   ’огда Ђманда Ѓакс рассмеЯлась (и увы,  увы,  многие  из  присутствующих
рассмеЯлись вместе с ней), но смех перешел у нее в плач.
   - ‹учше бы жалованье приличное платили! -  воскликнула  она  гневно  и,
неудержимо рыдаЯ, убежала в темный парк.
   ‚ зале же рухнула не только  скамейка,  многое  рухнуло  и  длЯ  старой
барыни. „рожа и горестно всхлипываЯ, сидела она в  своем  кресле,  и  даже
стараЯ подруга ћтта Љукгоф,  стоЯвшаЯ  перед  ней,  безжалостно  и  строго
выговаривала ей:
   - ‚идишь, Ѓелинда, кто тронет навоз, замараетсЯ.
   Ђ люди торопились выбратьсЯ из зала. Џравда, они примолкли  и  казались
даже подавленными, но можно было не сомневатьсЯ, что по  пути  домой  они,
конечно, очень скоро обретут дар речи. € чье  имЯ  начнут  тогда  трепать,
тоже было совершенно Ясно, уж, конечно, не Ђманды Ѓакс, ведь та  вышла  из
борьбы победительницей!
   Џравда, Ђманда, все еще бегавшаЯ по парку, расстроеннаЯ  и  зареваннаЯ,
вовсе этой победы не чувствовала. Ќапротив, она обзывала себЯ  идиоткой  и
дурой за то,  что  так  навредила  себе  и  ѓензекену.  Ќа  мгновенье  она
остановилась, увидев, как  что-то  копошитсЯ  у  забора:  это  был  тайный
советник. Ђманда уже решила набратьсЯ храбрости и просить его заступитьсЯ,
но преждевременный жизненный опыт подсказывал  ей,  что  лучше  ни  о  чем
никого не просить.
   €так, Ђманда побежала дальше и  постепенно  начала  успокаиватьсЯ.  Ћна
умылась прохладной водой из пруда и направилась  к  своему  ѓензекену.  Ќо
заЯвилась она как раз в ту минуту, когда тайный советник  стучал  в  окно,
вызываЯ  управлЯющего  Њейера.  €  она  услышала,  как  в  комнате  Њейера
испуганно взвизгнула женщина.


   <b>7. ”ђЂ“ ЏЂѓ…‹њ € Њ€ЌЌЂ “Љ‹Ђ„›‚Ђћ’ ‚…™€</b>

   Ѓыстро тает последний вечерний свет, переходЯ в темноту.  „есЯтый  час.
“же горЯт на улицах фонари.  ‚довствующаЯ  фрау  Џагель  стоит  у  окна  в
комнате  ‚ольфганга.  Ћна  смотрит  вниз,  на  сады,  которые  уже   почти
неразличимы. Ќо позади них что-то пламенеет и мигает,  над  городом  стоит
красноватое зарево, и она спрашивает  себЯ,  под  какой  же  лампой  сидит
сейчас ее сын и проматывает украденные деньги.
   Ћна  отвертываетсЯ  от  окна  -  в  комнате,  на  свету,  стараЯ  Њинна
укладывает сундук, и фрау Џагель нетерпеливо бросает:
   - ‡апирайте, Њинна! Ћн может каждую минуту прийти за вещами.
   ‘тараЯ Њинна, не поднимаЯ глаз, смотрит на мешочки, в  которые  бережно
всовывает надетые на колодки башмаки.
   - Ћн же не придет, барынЯ, - говорит она.
   ”рау Џагель раздражена - Њинна словно нарочно стараетсЯ  убедить  ее  в
том, что столь страстно ожидаемое посещение не состоитсЯ. €  она  отвечает
коротко:
   - ‚ы отлично знаете, Њинна, что Я имею  в  виду.  Ќу,  так  он  пришлет
кого-нибудь за вещами!
   Њинна продолжает  укладывать  сундук,  очень  неторопливо,  без  всЯкой
спешки.
   - Ђ шкаф-сундук отдавать бы незачем. Љогда вы, барынЯ, весной поедете в
ќмс, у вас не будет приличного сундука!
   - ѓлупаЯ женщина, - отвечает барынЯ и  смотрит  в  окно.  ѓустые  кроны
деревьев заслонЯют улицу, но здесь, в этой глубокой тишине, слышен  каждый
шаг, каждый подъезжающий автомобиль.
   - Љупальный халат тоже класть, барынЯ? - осведомлЯетсЯ Њинна.
   - —то? - спрашивает фрау Џагель. - Ђх  да,  купальный  халат.  Љонечно.
‚се, что ему принадлежит, должно быть уложено.
   Њинна надулась.
   - ’огда надо еще лезть на чердак и принести Ящики с книгами.  Ќе  знаю,
может, дворник уже лег. џ одна не донесу.
   - Љниги подождут,  -  заЯвлЯет  старуха  в  досаде  на  эти  постоЯнные
осложнениЯ. - ‚ы же можете спросить, когда он придет, хочет ли он их взЯть
с собой.
   - Ћн не придет, барынЯ, - повторЯет  стараЯ  Њинна  тем  же  тоном,  но
убежденно.
   Ќа этот раз фрау Џагель  не  слышит,  на  этот  раз  ей  не  приходитсЯ
возмущатьсЯ тупостью своей служанки. Ћна  насторожилась,  высовываетсЯ  из
окна, прислушиваетсЯ... шаги...
   ‘лужанка, хоть и стоит к ней спиной, но  чувствует:  что-то  произошло.
Ћна перестает укладывать, оборачиваетсЯ, держа  в  руке  купальные  трусы,
видит, что фрау Џагель прислушиваетсЯ, и говорит с мольбой:
   - ЃарынЯ!
   - ‚ольфганг? - кричит та в окно, сначала нерешительно, затем  уверенно.
- ‚ольфганг! Џодожди, мальчик, Я иду! ‘ейчас Я отопру тебе!
   Ћна делает  крутой  поворот,  ее  лицо  покраснело,  глаза  под  белыми
волосами сиЯют и блестЯт как бывало.
   - ‘корее, Њинна! Љлючи! Њолодой барин ждет внизу! Ѓеги!
   €, не обращаЯ вниманиЯ на уговоры Њинны, она опережает ее  и  мчитсЯ  в
темную переднюю. ”рау  Џагель  зажигает  свет,  хватает  с  подзеркальника
наугад какие-то ключи и, сопровождаемаЯ Њинной, спешит вниз по лестнице.
   Ћна пытаетсЯ отпереть входную дверь. Љлючи не подходЯт. ‚  тревоге  она
кричит:
   - †ивей, Њинна! ѓлавное скорей,  вдруг  он  раздумает,  он  всегда  был
нерешителен.
   Њинна молча нажимает на дверную ручку, параднаЯ дверь не была  заперта,
она отворЯетсЯ.  ”рау  Џагель  бежит  через  узкий  палисадничек,  толкает
железную калитку на улицу:
   - ‚ольфганг! Њальчик! ѓде же ты?
   Ћдинокий ночной  прохожий,  чудак,  который  предпочел  барам  и  суете
центральных улиц свежий воздух и запах зелени, удивленно  вздрагивает.  Ћн
видит перед собой в  мигающем  свете  одинокого  газового  фонарЯ  старую,
седую, очень взволнованную даму, а за ней пожилую  служанку  с  купальными
трусами в руках.
   - —то вы сказали? - растерЯнно спрашивает прохожий.
   ‘тараЯ дама так быстро остановилась и повернула обратно,  что  чуть  не
упала. ЏожилаЯ служанка с трусами в руках бросает  на  прохожего  сердитый
взглЯд и уходит за ней следом. Ћна берет  старую  даму  под  руку,  и  обе
исчезают в ближайшем подъезде.
   - € не заперли, - констатирует прохожий. - „уры набитые,  так  напугать
человека!
   € он отправлЯетсЯ искать длЯ прогулки еще более тихую улицу.
   Ћбе  старые  женщины  медленно,  без  единого  слова,  поднимаютсЯ   по
лестнице. ЃарынЯ опираетсЯ на руку Њинны, и та  чувствует,  как  эта  рука
дрожит. ‘лужанка замечает, как трудно ее хозЯйке подниматьсЯ по  лестнице.
„верь квартиры раскрыта настежь, площадка Ярко освещена. Ћни входЯт, Њинна
запирает дверь. Ћна  не  уверена,  куда  хочет  пойти  барынЯ,  в  комнату
молодого барина или в свою собственную. ‹учше, если бы барынЯ, после  всех
волнений, легла. Ќо Њинна, тупаЯ, недогадливаЯ Њинна,  научилась  в  жизни
тому, чему большинство женщин никогда не научаютсЯ:  что  есть  времЯ  длЯ
слов и есть времЯ длЯ молчаниЯ. ‘ейчас времЯ длЯ молчаниЯ.
   € она идет вместе с барыней по коридору, та слегка тЯнет ее за  локоть,
Ясно, что она хочет вернутьсЯ в комнату молодого барина. Љогда обе входЯт,
они видЯт перед собой сундук, он широко раскрыт. Ћдин Ящик выдвинут, в нем
сверху лежит купальный халат молодого барина в белую и синюю полосу.
   Џри виде халата фрау Џагель  остан