со   всею   вежливостью,   какую   он   обычно   оказывал
начальствующим и высокопоставленным лицам. - ‚ыслать мне  сегоднЯ  вечером
на станцию колЯску или нет?
   - ЏонЯтиЯ не имею! - сказал старый барин. - “ж не хочешь ли ты,  сынок,
чтобы Я вмешалсЯ в ваши хозЯйственные дела? Ђ потом, чуть что не  так,  вы
скажете, что это Я распорЯдилсЯ! Ќет, обратитесь к ‚иолете! Ћна знает. €ли
тоже не знает. “ вас в хозЯйстве и все так - никто ничего не знает!
   - ’ак точно, господин тайный советник! - сказал учтиво Њейер.
   ("‘о стариком надо  быть  в  ладу,  кто  знает,  долго  ли  продержитсЯ
ротмистр при такой плате за аренду... Њожет быть, старик возьмет менЯ  еще
к себе на службу".)
   ‘тарый барин пронзительно свистнул в два пальца кучеру.
   - Њожете подать мне мои дровишки в дрожки, - сказал он милостиво. - Ќу,
как у вас дела с сахарной свеклой? ’олько еще приступаете к прополке? —то,
не растет? Ќебось позабыли про сернокислый аммоний, герои? Ђ Я все  жду  и
жду, никто удобрений не раскидывает; ну нет, думаю, оставим  их  в  покое,
ученого учить, только портить. € сам смеюсь в кулак. „о завтра, сударь!


   <b>4. ђЋ’Њ€‘’ђ ‚ ЏЋ‹€–…‰‘ЉЋЊ “ЏђЂ‚‹…Ќ€€</b>

   †ара в полицейском управлении на Ђлександерплац хоть кого бы сморила. ‚
коридорах вонЯло  застоЯвшейсЯ  мочой,  гнилыми  фруктами,  непроветренной
мокрой одеждой. Џовсюду стоЯли люди, серые фигуры с измЯтыми серыми лицами
и угасшими или дико горЯщими глазами. “сталые  полицейские  смотрели  тупо
или раздраженно. ђотмистр фон Џраквиц, пылаЯ Яростью, спрашивал у двадцати
человек, без конца спускалсЯ и подымалсЯ  по  лестницам,  носилсЯ  взад  и
вперед по всем коридорам, пока  не  попал  наконец,  пробегав  полчаса,  в
большой, неопрЯтный, вонючий кабинет. Ќа улице, чуть  не  в  двух  метрах,
грохотали под окнами поезда электрички, они больше были слышны, чем  видны
сквозь серое от пыли стекло.
   ”он Џраквиц не был один на один с комиссаром. “ соседнего стола  другой
чиновник, в штатском, допрашивал бледнолицего, длинноносого юнца по поводу
карманной кражи. “ третьего стола,  в  глубине  комнаты,  четыре  человека
безостановочно о чем-то перешептывались. Ќе разобрать было,  находитсЯ  ли
среди них и "правонарушитель", все они были без пиджаков.
   ђотмистр сделал свое сообщение - сперва коротко,  деловито;  но  потом,
оживившись, заговорил почти громко, словно им снова овладела Ярость  из-за
постыдной неудачи. Љомиссар, бледный, изможденный человек, слушал, опустив
глаза, не прерываЯ его вопросами. Ђ может быть, и не слушал, он все  времЯ
усердно старалсЯ поставить три спички так,  чтоб  они,  опираЯсь  одна  на
другую, не падали.
   Ќаконец ротмистр кончил, и комиссар поднЯл  взглЯд.  Ѓесцветные  глаза,
бесцветное лицо, короткие усы, все немного печальное, почти стертое, но не
антипатичное.
   - —его же вы хотите от нас? —то мы можем сделать? - спросил он.
   ђотмистра подбросило на стуле.
   - Ђрестовать мерзавцев! - прокричал он.
   - ‡а что?
   - ‡а то, что нарушили договор.
   - Ќо ведь вы не заключали никакого договора, не так ли?
   - ‡аключил! “стный!
   - Ћни будут отпиратьсЯ. …сть у вас свидетели? •озЯин конторы  по  найму
едва ли подтвердит ваши показаниЯ, не правда ли?
   - Љонечно нет. Ќо тот человек, первый жнец, обжулил  менЯ  на  тридцать
долларов!
   - ќтого вы мне не говорили - Ясно? - тихо сказал комиссар.
   - —то?!
   - …сть у вас свидетельство из банка  о  законном  приобретении  валюты?
€мели вы право ее купить? €мели вы право отдавать ее в другие руки?
   ђотмистр сидел бледный, жевал губами. ’ак вот  какую  помощь  оказывает
ему государство! Ћн  стал  жертвой  обмана,  и  ему  же  еще  грозЯт!  ‚се
приобретают валюту вместо дрЯнных бумажек -  он  готов  поспорить,  что  у
этого серого человека тоже найдетсЯ немного валюты в карманах!
   - Џримиритесь с тем, что этот человек сбежал, господин фон  Џраквиц,  -
урезонивал комиссар. - ЉакаЯ вам будет  польза,  если  мы  его  поймаем  и
засадим? „енег ваших при нем  не  окажетсЯ,  и  найти  людей  это  вам  не
поможет! “ нас таких случаев без конца - что  ни  день,  что  ни  час.  Њы
каждый день составлЯем  списки  на  поимку  во-о-о-т  такой  длины...  Ќет
смысла, поверьте вы мне! - € вдруг очень услужливо: - ђазумеетсЯ, если  вы
желаете, мы можем возбудить дело о деньгах  за  билет...  ‚ы  нам  подаете
жалобу, Я прилагаю протокол...
   ”он Џраквиц повел плечом. Ќаконец он заговорил:
   - Ђ у менЯ тем временем гниет на корню урожай. ‚ы понимаете, хлеб, море
хлеба! •леба вдосталь на сотни ртов! џ дал ему валюту не ради собственного
моего удовольствиЯ, а потому, что никак не достать людей...
   - „а, конечно, - сказал тот. - џ вас понимаю. ’ак что  дела  возбуждать
не будем. Ќа ‘илезском вокзале толчетсЯ множество  посредников,  людей  вы
несомненно достанете. ’олько ничего не платите вперед. Ќикому.  Џосреднику
тоже.
   - Ћтлично, - сказал ротмистр. - ‡начит, попытаюсь еще раз.
   „линноносый вор у соседнего стола заплакал. “  него  был  отталкивающий
вид, плакал он Явно потому лишь, что не мог придумать, что еще соврать.
   - €так, благодарю вас, - сказал фон Џраквиц почти против воли. €  вдруг
вполголоса, почти  приЯтельски,  как  товарищу  по  несчастью:  -  —то  вы
скажете... Љак вам все это нравитсЯ? - Ћн неопределенно повел рукой.
   ’от поднЯл плечи и снова безнадежно их опустил. Ќачал было, помЯлсЯ  и,
наконец, сказал:
   - ‘ двенадцати днЯ доллар стоит семьсот шестьдесЯт  тысЯч.  —то  делать
людЯм? ѓолод не радость.
   ђотмистр так же  безнадежно  повел  плечом  и  безмолвно  направилсЯ  к
выходу.


   <b>5. ЏЂѓ…‹њ “ ЃЋѓЂ’›• ‹ћ„…‰</b>

   Ѓывают часы в жизни человека, даже деЯтельного, когда он, остановившись
на распутье, подавленный  чувством  своего  бессилиЯ,  опускает  руки.  Ќе
противЯсь, даже не помышлЯЯ о сопротивлении, он дает себЯ нести, толкать -
он и голову не втЯнет в плечи под грозЯщим ударом.  Џлыви  же  по  волнам,
человек, ты - листок, подхваченный рекою жизни! Ѓыстро несет она тебЯ  под
нависшим краем подмытого берега, гонит в тихую заводь; но вот подхватывает
тебЯ новый водоворот, и ничего тебе не остаетсЯ, как закружитьсЯ в нем,  и
вновь тебЯ несет - к гибели, к новому ли кружению, - разве ты знаешь?
   Џетра ‹едиг, когда ее полуголую выгнали из дому,  могла  двумЯ  словами
унЯть разыгравшуюсЯ на кухне бурю - не так уж скверно оборачивалось  дело,
ей только бы заговорить. ‘лова все менЯют, они  стачивают  острые  краЯ  -
глЯдишь, и все уже улеглось - в чем, собственно, дело? “леглось бы и  тут,
если бы не это застывшее молчание, за которым одинаково  могло  скрыватьсЯ
высокомерие и отчаЯнье, голод и презрение.
   Ќичто не принуждало Џетру ‹едиг пройти мимо открытой двери ее  комнаты.
Ћна могла войти и повернуть ключ в замке - могла,  но  не  сделала.  ‚олна
жизни подхватила листок и  несет  его,  несет.  €  то  уже  слишком  долго
пролежал он в крошечной заводи возле берега, лишь изредка тихо покачиваЯсь
на последних расходЯщихсЯ  волнах  водоворота.  Ќо  вот  прилив  подхватил
безвольную и понес ее в Ќеведомое - на улицу.
   Ѓыл день, три часа пополудни или, может  быть,  половина  четвертого  -
рабочие еще не вернулись с фабрик, женщины еще не вышли за  покупками.  ‡а
стеклами витрин и в задних комнатушках, темных и затхлых, сидели владельцы
магазинов и клевали носом. Ќи одного покупателЯ. †арища.
   †мурЯсь, лежала кошка на  каменной  приступочке.  ‘  другого  тротуара,
через улицу, за ней подглЯдывала собака; но потом, решив, что дело того не
стоит, широко раскрыла, зеваЯ, нежную розовую пасть.
   ‘олнце, еще слепившее глаза, было видно только сквозь мглистую дымку  -
рыжий, плавЯщийсЯ по краЯм раскаленный шар. —то бы это ни было,  стены  ли
домов или кора деревьев, стекла ли витрин или асфальт тротуаров, белье  ли
на перилах балкона или лужа, которую лошадь напрудила на мостовой,  -  все
дышало, пыхтело, потело, пахло. †арко. Ќестерпимо жарко. ‡амершей на месте
девушке чудилось, точно  она  слышит  идущее  по  городу  гудение,  тихий,
монотонный, неустанно гудЯщий шум, словно весь город превратилсЯ в кипЯщий
котел.
   Џетра ‹едиг ждала, устало щурЯ глаза на  свет,  ждала  толчка,  который
погонит листок дальше, куда-нибудь, все равно куда. ѓород гудел от жары. ‘
минуту Џетра смотрела через улицу, пристально  и  напрЯженно  смотрела  на
собаку, точно от нее-то и ждала толчка.  ‘обака  тоже  пристально  на  нее
посмотрела, - потом повалилась  наземь,  вытЯнула,  крЯхтЯ  от  жары,  все
четыре лапы и заснула. Џетра ‹едиг стоЯла, стоЯла;  нет,  она  не  втЯнула
голову в плечи,  даже  удар  был  бы  сейчас  избавлением,  но  ничего  не
произошло. ѓород гудел от жары...
   Ђ   пока   она,   чего-то   ожидаЯ,   стоЯла   на   разморенной   зноем
ѓеоргенкирхштрассе, ее сердечный друг, ‚ольфганг Џагель, сидел, ожидаЯ,  в
чужом доме, в чужой кухне,  ожидаЯ...  чего?  …го  наставница,  чистенькаЯ
‹избет,  исчезла  в  комнатах.   “   белоснежной   плиты,   кафельной,   с
хромированной сталью, орудовала другаЯ  молодаЯ  девушка,  которой  ‹избет
шепнула  в  объЯснение  несколько  слов.  Ќа  плите  постукивала   крышкой
кастрюлЯ, усердно что-то варЯ. ‚ольфганг сидел, поставив локти на  колени,
подперев подбородок рукой, и ждал, и уже почти не ждал.
   ’акой кухни ему еще не доводилось  видеть.  ЃольшаЯ,  как  танцевальный
зал,  белаЯ,  серебрЯнаЯ,  медно-краснаЯ  с  матовой  крупичатой  чернотою
электрических кастрюль, а посреди зала проходил белый деревЯнный барьер по
поЯс высотой, огораживаЯ своего рода подмостки  и  отделЯЯ  рабочую  часть
кухни от той, где можно  было  посидеть.  ‚низ  вели  две  ступеньки;  там
помещалась плита, кухонный стол, кастрюли, шкафы. Ќаверху  же,  где  сидел
Џагель, стоЯл длинный обеденный стол,  снежной  белизны  и  удобные  белые
стульЯ. ‡десь был даже камин из красного камнЯ с чистыми белыми швами.
   Ќаверху сидел ‚ольфганг, внизу хлопотала у плиты незнакомаЯ девушка.
   Ћн равнодушно и тупо смотрел в  светлое  высокое  окно,  сквозь  завесу
виноградных листьев, на залитый солнцем сад. ‚прочем, в окно была  вделана
решетка. "Џотому что, - думал  он  рассеЯнно,  -  как  прЯчут  за  решетку
преступление, так укрываетсЯ за нее и богатство. ’олько там оно  чувствует
себЯ в безопасности - за решетками банков, стальными стенками  сейфов,  за
узорной кованой оградой, котораЯ - та же решетка, за  железными  жалюзи  и
сигнальною аппаратурой своих вилл. ‘транное сходство... впрочем, вовсе  не
странное, но Я так устал..."
   Ћн зевнул. „евушка тотчас отвела глаза от плиты и посмотрела  на  него.
Ћна кивнула ему, тихо улыбнувшись, с  подчеркнутой  серьезностью.  ‡начит,
еще одна девушка, и тоже миловиднаЯ... ах, девушек сколько угодно, и всюду
кивки, сочувствие!.. "Ќо что, скажите на милость, что мне делать? Ќе  могу
же Я сидеть тут у вас... —его Я, собственно, жду? ‚едь  не  ‹избет  же,  в
самом деле, что она может мне сказать?  "Њолись  и  работай.  -  Љто  рано
встает, тот богато живет. - ђабота и труд как на крыльЯх несут.  -  ђабота
красит гражданина, работа услаждает жизнь". € конечно, "ђабота  никого  не
унижает" и "Љто работает, не даром ест свой хлеб",  а  посему  "‚озделывай
свой виноградник, работай и не падай духом".
   "Ђх, - снова подумал ‚ольфганг и улыбнулсЯ слабой  улыбкой,  как  будто
ему чуть-чуть противно, - сколько люди  насочинЯли  поговорок,  сами  себЯ
уговариваЯ, что они должны работать и что работа  эта  что-то  хорошее.  Ђ
между тем все они с превеликим удовольствием сидели бы тут, как Я,  ничего
не делаЯ, и ждали бы сами не знаЯ чего, как Я не знаю,  чего  жду.  ’олько
вечером за игорным столом, когда шарик жужжит и стучит  и  должен  вот-вот
упасть в лунку, тут Я знаю, чего жду. Ќо когда он потом  падает  в  лунку,
все равно в желанную или другую, тогда Я уже опЯть не знаю, чего жду".
   Ћн смотрит прЯмо вперед, у него совсем не плохаЯ  голова,  нет,  в  ней
копошатсЯ мысли. Ќо он бездельник и лентЯй, он ничего не хочет додумать до
конца. Џочему?.. ’аков Я есть и таким останусь.  ‚ольфганг  Џагель  -  for
ever! [навсегда (англ.)] Ћн безрассудно спустил последние пожитки, свои  и
Џетрины, только ради того, чтобы поехать к –екке и занЯть  у  него  денег.
Ќо, добравшись до –екке, он так же безрассудно, из задора, разрушил всЯкую
надежду на деньги. Ђ потом,  все  так  же  безрассудно,  пошел  за  первой
встречной и теперь сидит  здесь,  безвольный  листок  на  темной,  мелкой,
стоЯчей  воде,  воплощение  всех  безвольных  листков.  ђасхлЯбанный,   не
лишенный данных, не лишенный доброты и довольно милый, -  но  правильно  о
нем сказала стараЯ Њинна: надо, чтобы опЯть пришла нЯнька, взЯла за руку и
сказала ему, что он должен делать. ‚ самом деле, пЯть с лишним лет он  все
тот же портупей-юнкер в отставке.
   ‹избет, верно, разнесла по всему дому весть о его приходе.
   Ќа кухню входит полнаЯ женщина, не дама - женщина. Ћна бросает быстрый,
почти смущенный взглЯд на ‚ольфа и громко говорит, остановившись у плиты:
   - ‡вонил только что барин. Њы обедаем ровно в половине четвертого.
   - •орошо! - говорит девушка у плиты, и женщина уходит, не преминув  еще
раз бросить на ‚ольфганга внимательный взглЯд.
   "ѓлазеют, остолопы! Ќадо смыватьсЯ!"
   ‘нова открываетсЯ дверь, и входит лакей в ливрее, доподлинный лакей. Ћн
не  нуждаетсЯ,  как  та  толстуха,  в  каком-то  предлоге,  он   наискосок
пересекает кухню, поднимаетсЯ на две ступеньки и подходит  к  сидЯщему  за
столом ‚ольфгангу. ‹акей уже пожилой человек,  но  лицо  у  него  румЯное,
приветливое.
   Ѓез тени смущениЯ он протЯгивает ‚ольфгангу руку и говорит:
   - ЊенЯ зовут ѓофман.
   - Џагель, - говорит ‚ольфганг после короткого колебаниЯ.
   - Ћчень душно сегоднЯ, -  приветливо  говорит  лакей  тихим,  но  очень
четким, обработанным голосом. -  Ќе  прикажете  принести  вам  чего-нибудь
прохладительного - бутылку пива?
   ‚ольфганг секунду раздумывает, потом:
   - ЌельзЯ ли попросить стакан воды?
   - Џиво расслаблЯет, - соглашаетсЯ тот. € приносит стакан  воды.  ‘такан
стоит на тарелке, и в воде плавает даже кусочек льда, все как полагаетсЯ.
   - Ћх, вот это приЯтно, - говорит ‚ольфганг и жадно пьет.
   - Ќе торопитесь, - говорит лакей все с тою же приветливой важностью.  -
‚сей воды вы у нас не выпьете... ‹ьда тоже хватит, - добавил он, помолчав,
и в углах его глаз заиграли морщинки. Ћднако приносит еще стакан.
   - Ћчень признателен, - говорит ‚ольфганг.
   - ”ройлЯйн ‹избет сейчас занЯта,  -  говорит  лакей.  -  Ќо  она  скоро
придет.
   - „а, - говорит медленно ‚ольфганг.  €  встрЯхнувшись:  -  џ,  пожалуй,
пойду, Я уже отдохнул.
   - ”ройлЯйн ‹избет, -  продолжает  приветливо  лакей,  -  очень  хорошаЯ
девушка, хорошаЯ и работЯщаЯ.
   - Љонечно, - вежливо соглашаетсЯ  ‚ольфганг.  ‹ишь  мысль  о  последних
своих деньгах в кармане фройлЯйн ‹избет  еще  удерживает  его  здесь.  ќти
две-три еще недавно презираемые им бумажки позволЯт ему  быстро  вернутьсЯ
на Ђлександерплац.
   - •ороших девушек много, - подтверждает он.
   - Ќет, - говорит решительно лакей. -  €звините,  если  Я  вам  возражу:
хорошие девушки того сорта, какой Я разумею, встречаютсЯ не часто.
   - „а? - спрашивает ‚ольфганг.
   - „а. „обро надо делать не только ради того, что это тебе приЯтно, а из
любви к добру. - Ћн еще  раз  посмотрел  на  ‚ольфганга,  но  уже  не  так
приветливо, как раньше. ("—учело гороховое", - думает ‚ольфганг.)
   ‹акей говорит, как бы ставЯ точку:
   - Џодождите, теперь уже недолго.
   Ћн уходит из кухни так же тихо, так же степенно, как вошел.  ‚ольфгангу
кажетсЯ, что у лакеЯ сложилось о нем неблагоприЯтное  суждение,  хоть  он,
Џагель, почти ничего ему не сказал.
   Ќужно  посторонитьсЯ:  девушка,  возившаЯсЯ  у   плиты,   подходит   со
скатертью, потом с подносом и начинает накрывать на стол.
   - Ќе беспокойтесь, сидите, - говорит она. - ‚ы не мешаете.
   “ нее тоже  приЯтный  голос.  "‹юди  в  этом  доме  хорошо  говорЯт,  -
подумалось ‚ольфгангу. - Ћчень чисто, очень четко".
   - ќто ваш прибор, - говорит девушка гостю, который, ни о чем не  думаЯ,
воззрилсЯ на бумажную салфетку. - ‚ы сегоднЯ обедаете у нас.
   ‚ольфганг делает бездумное, но отклонЯющее движение. ‚ нем  просыпаетсЯ
беспокойство. „ом стоит совсем неподалеку от палаццо фон –екке, и  все  же
очень от него далеко. Ќо зачем же с ним разговаривают как с больным,  нет,
как с человеком, который в припадке  безумиЯ  сделал  что-то  дурное  и  с
которым  говорЯт  пока  что  бережно,  чтоб  не  разбудить   его   слишком
неожиданно.
   „евушка сказала:
   - ‚ы же не захотите огорчить ‹избет. - €, помолчав, добавила: -  ЃарынЯ
разрешила.
   Ћна накрывает, позвЯкивает ножами и вилками - чуть-чуть, ее руки делают
все проворно и бесшумно. ‚ольфганг сидит  неподвижно,  это,  должно  быть,
какое-то оцепенение - от жары, конечно. "Љак будто пришел с улицы нищий  и
ему с разрешениЯ хозЯев подают обед.  Њама  приказала  бы  Њинне  намазать
маслом ломоть-другой хлеба, на кухню нищие не допускались. ‚ лучшем случае
подавалась через дверь тарелка супа, которую надо было выхлебать, сидЯ  на
лестнице.
   ‡десь, в „алеме, больше утонченности, но длЯ нищего  разница  невелика:
за дверьми ли он или на кухне, нищий остаетсЯ нищим, и днесь, и присно,  и
навеки. Ђминь!"
   Ћн ненавидит себЯ за то, что не уходит. Ќе нужно  ему  никакого  обеда,
что ему обед? Ћн может пойти обедать к матери; Њинна рассказывала, что там
длЯ него  всегда  ставитсЯ  прибор.  …му  не  то  что  стыдно,  но  нечего
разговаривать с ним как с больным, которого нужно  щадить,  он  не  болен!
’олько эти проклЯтые деньги! Џочему он не  выхватил  у  нее  из  рук  свои
жалкие бумажки? Ћн сейчас сидел бы уже в поезде метро...
   Ћн  нервно  вынул  сигарету,  приготовилсЯ  уже  закурить,  но  девушка
сказала:
   - Џожалуйста, если можете потерпеть, не сейчас.  Љак  только  Я  отошлю
кушаньЯ. Ѓарин так чувствителен к запахам...
   „верь раскрываетсЯ, и входит девочка, господскаЯ  дочка  лет  десЯти  -
двенадцати, светлаЯ, радостнаЯ, легкаЯ. Ћна, конечно, ничего  не  знает  о
злом, сером, чадном городе где-то там! …й хочетсЯ  посмотреть  на  нищего,
по-видимому, в „алеме нищий и впрЯмь редкое Явление!
   - Џапа едет, ’рудхен, - говорит она девушке у плиты. -  —ерез  четверть
часа можно подавать... —то на обед, ’рудхен?
   - Џришла по кастрюлЯм нюхать!  -  смеетсЯ  девушка  и  снимает  крышку.
ЏоднимаетсЯ пар, девочка деловито потЯгивает носом. ѓоворит:
   - Ћх, зеленый горошек, только и всего. Ќет, правда, ’рудхен, скажи!
   - ‘уп, мЯсо и зеленый горошек,  -  говорит  ’рудхен,  состроив  постную
мину.
   - Ђ потом? - настойчиво спрашивает девочка.
   - Ђ потом - суп с котом! - смеетсЯ нараспев девушка у плиты.
   "…сть еще на свете и это, - думает ‚ольфганг с улыбкой и  отчаЯньем.  -
‚ыходит, что есть еще. Њне только  не  приходилось  этого  видеть  в  моей
конуре на ѓеоргенкирхштрассе, вот Я и позабыл. Ќо есть  еще,  как  прежде,
настоЯщие дети,  невинность,  неиспорченнаЯ,  неведающаЯ  невинность.  …ще
важно спросить, что дадут на сладкое, когда сотни тысЯч не спрашивают даже
о хлебе насущном. Џовальные грабежи в ѓлейвице и Ѓреславле, голодные бунты
во ”ранкфурте-на-Њайне, в Ќейруппине, ќйслебене и „рамбурге..."
   Ћн смотрит на ребенка, смотрит, не приемлЯ. "Ќадувательство,  -  думает
он, - искусственнаЯ невинность, боЯзливо  охранЯемаЯ  невинность,  так  же
вот, как они вставлЯют решетки в окна. Ќо жизнь идет - что останетсЯ через
два-три года от этой невинности?"
   - ‘ добрым  утром!  -  говорит  ему  девочка.  Ћна  его  только  сейчас
заметила, потому, может быть, что он отодвинул стул, чтобы встать и  уйти.
Ћн берет протЯнутую ему руку. “ девочки темные глаза  под  Ясным  красивым
лбом, она серьезно смотрит на него.
   - ‚ы тот господин, который пришел с нашей ‹избет? -  спрашивает  она  с
сочувствием.
   - „а, - говорит он и пробует  улыбнутьсЯ  в  ответ  на  эту  чрезмерную
серьезность. - ‘колько тебе лет?
   - Ћдиннадцать, - говорит она вежливо. - €  у  вашей  жены  нет  ничего,
кроме пальто?
   - Џравильно, - говорит он и все еще пробует улыбнутьсЯ и принЯть легкий
тон. Ќо  проклЯтаЯ  это  штука  -  услышать  о  своих  делах  в  изложении
постороннего, да еще ребенка! - € она ничего не ела и,  верно,  ничего  не
получит, ни даже мЯса с макаронами.
   „евочка, однако, и не заметила, что он хотел ее уколоть!
   - “ мамы так много вещей, - говорит она задумчиво. - Ѓольшую часть  она
даже не надевает.
   - Џравильно, все как полагаетсЯ, - повторил он  и  сам  себе  показалсЯ
жалок в своем  дешевом  молодечестве.  -  ’акова  жизнь.  ’ы  это  еще  не
проходила в школе? Ќет?
   Ћн все ничтожней, все мельче, особенно перед этими серьезными  глазами,
которые смотрЯт на него, смотрЯт почти печально.
   - џ не  хожу  в  школу,  -  говорит  девочка  с  подчеркнутой,  немного
тщеславной серьезностью. - ‚едь Я слепаЯ. - ЋпЯть тот же  взглЯд  в  упор,
потом: - Џапа тоже слепой. Ќо папа раньше видел. Ђ Я никогда не видела.
   Ћна стоит перед ним, и у  него,  так  неожиданно  наказанного  за  свою
дешевую насмешку, у него все усиливаетсЯ чувство, будто девочка смотрит на
него. Ќет, не глазами, но,  может  быть,  Ясным  лбом,  смело  изогнутыми,
немного бледными губами. ’очно слепой ребенок видит его лучше, чем  зрЯчаЯ
Џетра. „евочка рассказывает:
   - Њама видит, но она говорит, что лучше бы и ей стать слепой, а то  она
не знает, как у нас на душе, у менЯ и у папы. Ќо мы ей этого не позволЯем.
   - Ќет, - соглашаетсЯ ‚ольфганг. - ‚ы этого, разумеетсЯ, не хотите.
   - ”ройлЯйн, и ‹избет, и ’рудхен, и господин  ѓофман  тоже  рассказывают
нам, что они видЯт. Ќо когда рассказывает мама, это совсем другое.
   - Џотому что это мама, да? - спрашивает осторожно ‚ольфганг.
   - „а, - говорит девочка. - Џапа и Я, мы оба мамины дети. Џапа тоже.
   Ћн молчит, но девочка и не ждет ответа, вещи, о  которых  она  говорит,
представлЯютсЯ ей, должно быть, чем-то само собой понЯтным, да и  что  тут
скажешь?
   - “ вашей жены есть еще мама? - спрашивает она. - €ли у нее никого нет?
   ‚ольфганг стоит с жалкой улыбкой на губах.
   - Ќет, у нее нет никого, - говорит  он  решительно.  €  думает:  "“йти!
‘корее уйти!" ‚ своем безлюбии, в своей половинчатости он получил нокаут -
от ребенка.
   - Џапа непременно даст вам денег, - объЯвила девочка. -  Ђ  мама  хочет
сегоднЯ после обеда поехать к вашей жене. ѓде это?
   - ѓеоргенкирхштрассе семнадцать, - говорит он. -  Ќа  втором  дворе,  -
говорит он. - “ госпожи ’уман, - говорит он.
   "’олько бы ей помогли! - вскипает в  нем.  -  …й  надо  помочь!  €  она
заслуживает помощи!"
   Ћн ускользает,  твой  мир,  в  котором  ты  нессЯ,  бедный,  опутанный,
опутываЯ  других.  ‚друг,  когда  ты  почувствовал,  что   она   от   тебЯ
освобождаетсЯ, ты замечаешь, как она тебе дорога. ’ы изгнан во мрак, вдали
еще мерцает свет, но гаснет и он. ’ы один... Њожешь ли ты вернутьсЯ назад,
и вернешьсЯ ли, ты не знаешь! Ѓыли у нас  хорошие  часы,  но  они  ушли  в
песок. €зредка еще привкус на губах, летучий, сладкий - и мимо!  €  прочь!
ЃеднаЯ Џетра!.. Ћн в самом деле нищий, потому что теперь,  когда  близитсЯ
поворот, быть может помощь, он  чувствует,  что  помощь  ему  не  поможет,
потому что он пустой, выжженный и пустой. Њимо! Њимо!
   - Ќу, Я пойду, - сказал он на всю кухню. Ћн подал руку девочке,  кивнул
головой, спросил: - ’ы запомнила адрес? - и вышел. ‚ышел в зной, в тесный,
беснующийсЯ, неугомонный город, чтобы снова вступить в борьбу  за  хлеб  и
деньги - ради чего, ради кого?
   ќтого он не знал все еще, долго еще не знал.


   <b>6. Њ…‰…ђ“ „Ћ‚…ђџћ’ ‹ћЃЋ‚ЌЋ… Џ€‘њЊЋ</b>

   ‡амком называли в Ќейлоэ дом старого барина. ђотмистр фон  Џраквиц  жил
на добрых  полкилометра  в  стороне,  уже  среди  полей,  вне  усадьбы,  в
небольшой вилле. есть комнат в  современном  духе,  нерЯшливаЯ,  успевшаЯ
обветшать постройка первых времен  инфлЯции.  ‡амок,  из  которого  старый
барин нипочем не согласилсЯ бы выехать, уже ради  того,  чтобы  оставатьсЯ
вблизи своих милых сосен  и  присматривать,  кстати,  за  зЯтем,  -  замок
представлЯл собой, правда, всего лишь желтый Ящик, но комнат  было  в  нем
втрое больше, чем у молодых, и  был  здесь  как-никак  настоЯщий  парадный
подъезд и большаЯ комната со сплошными стеклЯнными дверьми  прЯмо  в  сад,
именуемаЯ "залой", был и парк.
   Њейер-губан прошел мимо замка.  …му  там  нечего  было  искать,  да  он
сегоднЯ ничего и не  искал,  раз  что  стараЯ  барынЯ  изволит  гневатьсЯ.
„альше, в неудобно близком соседстве - слишком уж на виду - стоЯл  флигель
длЯ служащих, где помещалась контора и его, Њейера, комната (все прочее по
установленной ротмистром системе экономии пустовало, но ведь ротмистр  был
великий человек).
   †елаЯ спросить у барышни, что ей сказал по телефону отец, Њейер  прошел
сперва к себе, вымыл руки и лицо. Џотом он, не  скупЯсь,  вылил  на  грудь
одеколон "ђусскаЯ юфть", несомненно, самый правильный запах  длЯ  деревни.
Љак гласила реклама: "крепкий, мужественный, благородный".
   Џотом он посмотрел на себЯ в зеркало. „авно миновало  то  времЯ,  когда
Њейер свой маленький рост, оттопыренные губы, приплюснутый нос, выпученные
глаза воспринимал как позорный недостаток. “спех у женщин убедил его,  что
дело  не  в  красоте.  Ќаоборот:  несколько  особеннаЯ   наружность   даже
привлекала, девушек тЯнуло на нее, как диких коз на солончак.
   ЏонЯтно, с ‚иолетой будет потруднее, чем с  какой-нибудь  Ђмандой  Ѓакс
или ‡офи Љовалевской. Ќо Њейер-губан твердо  держитсЯ  мнениЯ,  опЯть-таки
расходЯсь со своим работодателем,  господином  ротмистром,  что  маленькаЯ
‚айо, хоть ей всего пЯтнадцать  лет,  изрЯднаЯ  курва!  ќти  взглЯды,  эта
молодаЯ, нарочито выставлЯемаЯ грудь, эта  манера  говорить  -  наглаЯ,  а
через секунду ангельски-невиннаЯ, - все это было отлично  знакомо  такому,
как он, опытному стрелку. „а и что удивлЯтьсЯ: рассказывают, господин  фон
’ешов в свое времЯ выставил любовника из  спальни  ее  матери,  тогда  еще
незамужней, при помощи кнута,  которого  после  отведала  и  его  супруга.
Њожет, сплетничают люди, но мир велик, и в нем все  возможно.  џблочко  от
Яблони недалеко падает. —то бы ни думал, глЯдЯсь в  зеркало,  -  коротышка
Њейер, управлЯющий имением, было бы слишком  сильно  назвать  его  за  эти
мысли интриганом или подлым обольстителем.  ’о  не  были  планы,  то  было
бахвальство молодости, тщеславие, сладострастные мечты.  Ћн,  как  молодой
пес, обладал огромным аппетитом, дать ему волю, он съел бы все, а  ‚иолета
была и впрЯмь лакомый кусок!
   Ќо в точности так, как бывает у молодого пса, его страх по меньшей мере
не уступал его аппетиту - только  бы  не  отведать  плетки!  ’ак  нагло  и
бесцеремонно, как с Ђмандой, он никогда  не  повел  бы  себЯ  с  ‚айо,  за
которой стоЯл скорый на расправу отец.  …сли  в  мечтах  Њейер  легко  все
улаживал вплоть до побега и тайного венчаниЯ, то возвращение к  тестю  его
страшило. Ћн даже и не пыталсЯ  придумать,  как  с  ним  заговорит,  когда
вернетсЯ домой, все переговоры предоставлЯлись молодой жене. ‹ично  с  нею
страх и почтение были не обЯзательны: стоит разок переспать с женщиной,  и
она  становитсЯ  не  лучше  того,  с  кем  спала,  и  даже  ее  дворЯнское
благородство (чепуховина, хоть и внушающаЯ  почему-то  почтение  и  страх)
сразу сотретсЯ с нее, как лак с фабричной  мебели:  обыкновеннаЯ  сосна  и
только.
   Њейер-губан глЯдит, ухмылЯЯсь, в зеркало. "’ы  все-таки  молодчина!"  -
означает его ухмылка,  и  как  бы  в  подтверждение  такой  самооценки  он
вспоминает, что сегоднЯ утром "лейтенант" говорил с  ним  совсем  в  ином,
более товарищеском тоне, чем со старым подлипалой Љнибушем.
   Њейер  делает  ручкой  своему   отражению,   приветливо   ему   кивает:
"‘частливого пути, любимец  счастьЯ!"  -  и  отправлЯетсЯ  к  ‚иолете  фон
Џраквиц.
   ‚ конторе прибирает фрау ѓартиг, жена кучера, баба еще в соку;  она  бы
тоже не прочь, но женщины, когда  им  больше  двадцати  пЯти,  длЯ  Њейера
стары. „обраЯ ѓартиг - ей двадцать семь, и у нее чуть не  восемь  детей  -
сегоднЯ крепко сжала губы. ѓлаза злобно сверкают, лоб наморщен. Њейера это
не волнует, но только он хотел пройти мимо, как с письменного стола  упала
с  грохотом  массивнаЯ  настольнаЯ  лампа,  и  зеленый   абажур   разбилсЯ
вдребезги.
   Љак тут Њейеру не остановитьсЯ, не поговорить.
   - Ќу-ну, - ухмыльнулсЯ он. - Љогда бьетсЯ стекло, это к  счастью,  кому
же посчастливитсЯ, вам или мне? - € так как  она  только  глЯдит  на  него
молча, но сверкаЯ злобно глазами: - —то с  вами?  ’омитесь  перед  грозой?
‘тало что-то подозрительно душно.
   € он машинально смотрит на барометр, который  с  полуднЯ  медленно,  но
неуклонно падает.
   - ‘о мной вы оставьте ваши глупости! - говорит  ѓартиг  пронзительно  и
злобно. - „умаете, Я долго еще буду выносить тут за вами дерьмо? -  €  она
запускает руку в карман передника, раскрывает ее - на ладони  три  шпильки
длЯ волос. (‚ 1923 году стрижка "бубикопф" не покорила еще деревню.) - ќто
лежало в вашей кровати! - почти визжит ѓартиг.  -  ѓад!  ‘виньЯ!  џ  здесь
больше убирать не буду, а покажу это барыне!
   - Љоторой, фрау ѓартиг? - смеетсЯ Њейер. - ‘тараЯ и так знает и уже  за
менЯ молитсЯ, а молодую этим не удивишь, она только посмеетсЯ.
   Ћн смотрит на нее надменно, насмешливо.
   - ЏодлаЯ баба! - визжит ѓартиг.  -  Њогла  бы,  кажетсЯ,  посмотреть  в
кровати, перед тем как вытрЯхатьсЯ. ’ак нет же, Я еще должна  убирать  тут
за ней, Я - за птичницей! ‘тыда у ней нет, у скотины!
   -  ‚ерно,  верно,  фрау  ѓартиг,  именно  так!   -   говорит   серьезно
Њейер-коротышка. € опЯть ухмылЯетсЯ: - Ђ у  вашего  младшенького  волосики
рыжие, да? ‘овсем как у здешнего скотника. —то же, он будет  кучером,  как
отец, или же скотником, как незаконный папаша?
   ‘ этими словами Њейер удалЯетсЯ,  сдавленно  хихикаЯ,  очень  довольный
собой, в то времЯ как фрау ѓартиг, еще злаЯ, но уже наполовину укрощеннаЯ,
разглЯдывает три шпильки на своей ладони. "Ћн, сукин сын, хоть и  сволочь,
но с перчиком; даром, что недоросток!"
   Ћна еще раз взглЯнула на шпильки, встрЯхнула их на ладони, так что  они
звЯкнули, и решительно воткнула в прическу.
   "џ еще тебЯ заполучу, - думает она. - Ќе вечно же Ђманде верховодить!"
   Ћна убирает осколки разбитого  абажура,  очень  довольнаЯ,  потому  что
твердо уверена, что они принесут счастье ей.
   Њейер тоже думает об осколках и о счастье, которое они должны тут же на
месте принести ему. ‚ наилучшем расположении  духа  он  подходит  к  вилле
ротмистра. ‘перва он высматривает в саду, потому что охотней поговорил  бы
с ‚айо в таком месте, где ее мать их не услышит, но в  саду  ее  нет.  ќто
нетрудно установить, так как сад, хоть и не мал, просматриваетсЯ с  одного
взглЯда весь насквозь: творение барыни,  созданное  по  ее  капризу  среди
чистого полЯ два года тому назад и уже засыхающее.
   Ќичто не могло бы лучше отобразить положение вещей в Ќейлоэ и  различие
между владельцем и арендатором, чем сопоставление тешовского парка с садом
Џраквица:   там   -   столетние   высокие   деревьЯ,   в   расцвете   сил,
густолиственные, в соку, здесь - два-три десЯтка голых  палок  с  редкими,
уже пожелтевшими  листиками.  ’ам  -  широкие  лужайки  под  темно-зеленым
газоном, здесь - скуднаЯ трава, жесткаЯ, желтаЯ, в  безнадежной  борьбе  с
постоЯнно ее вытеснЯющими хвощами, пыреем,  кукушкиными  слезками.  ’ам  -
довольно большой пруд  с  лодками  и  лебедЯми,  здесь  -  так  называемый
бассейн, выложенный,  правда,  золенгофенским  плитнЯком,  но  наполненный
какой-то зеленой жижей. ’ам - непрерывный рост из  века  в  век;  здесь  -
нечто едва народившеесЯ и уже отмирающее... Ќо все-таки ротмистр - великий
человек.
   “правлЯющий Њейер уже приготовилсЯ нажать звонок, когда  его  откуда-то
окликнули. Ќа плоской крыше, пристроенной к дому кухни (самый обыкновенный
толь), стоит шезлонг и большой садовый зонт,  к  стенке  кухни  прислонена
лестница. ‘верху зовут:
   - ѓосподин Њейер!
   Њейер вытЯнулсЯ в струнку:
   - —то прикажете?
   Ќедовольный голос сверху:
   - ‡ачем вы пришли? Њама  совсем  раскисла  от  жары,  хочет  спать,  не
вздумайте ее беспокоить!
   - џ только хотел спросить, барышнЯ... ѓосподин фон  ’ешов  сказал  мне,
что господин ротмистр звонил по телефону... -  Ќемного  раздраженно:  -  џ
насчет колЯски... Џосылать мне сегоднЯ вечером на станцию или нет?
   - „а не кричите вы так! - кричит голос сверху. -  џ  вам  не  батрачка!
Њаме нужен покой, Я же вам сказала!
   Њейер огорченно смотрит вверх на плоскую крышу. Ћчень уж высоко,  а  он
стоит внизу: он совсем не видит той, которую в  мечтах  обольстил  и  увез
венчатьсЯ, только кусок шезлонга и кусок побольше от зонта.  ‘обравшись  с
духом, он пробует шепотом так громко, как только может:
   - Џосылать мне колЯску... сегоднЯ вечером... на станцию?..
   Џауза. ’ишина. Ћжидание. Џотом сверху:
   - ‚ы что-то сказали? Ќасчет станции? "Ќа вокзал так на вокзал!"
   - •и-хи-хи! - Њейер подобострастно смеетсЯ над этим ходким  выражением.
Џотом повторЯет свой вопрос немного громче.
   - Љричать нельзЯ! - тотчас осадили его.
   Ћн  стоит,  он,  конечно,  превосходно  знает,  что  девчонка  над  ним
потешаетсЯ. ‚едь он только папин управлЯющий. Ћн  обЯзан  делать  что  ему
прикажут. ЋбЯзан стоЯть и ждать, пока  барышнЯ  отдыхает.  ‹адно,  погоди,
голубушка, в один прекрасный день тебе самой придетсЯ стоЯть и ждать -  не
кого иного, как менЯ!
   Ќо, по-видимому, он прождал уже достаточно долго, потому что она кличет
сверху (кстати сказать, удивительно громко длЯ такой внимательной дочки):
   - ѓосподин Њейер! ‚ы замолчали? ‚ы еще здесь?
   - ‡десь, барышнЯ, к вашим услугам.
   - Ђ Я уж думала,  вы  растаЯли  на  солнце.  Џомады  вы  на  голову  не
пожалели. ‡наю, знаю, длЯ кого вы так стараетесь!
   (€ до нее уже дошло!  Ќу,  да  оно  невредно  -  разжигает  у  девчонки
аппетит!)
   - ѓосподин Њейер!
   - Љ вашим услугам, барышнЯ!
   - Љогда вы достаточно простоите внизу, вы, может  быть,  заметите,  что
там есть лестница, и объЯсните мне здесь  наверху,  что  вам,  собственно,
нужно.
   - Љ вашим услугам, барышнЯ! - повторЯет Њейер и  взбегает  по  лестнице
наверх.
   "Љ вашим услугам, барышнЯ", -  никогда  не  повредит,  это  льстит  ей,
ничего мне не  стоит,  подчеркивает  расстоЯние  и  позволЯет  все.  Њожно
заглЯдывать в декольте и в то же времЯ  с  полным  почтением  говорить  "к
вашим  услугам,  барышнЯ";  можно  даже  говорить   это   и   одновременно
целовать...  "Љ   вашим   услугам,   барышнЯ!"   -   звучит   по-рыцарски,
по-кавалерски,  молодцевато,  как  у  офицеров   в   Ћстаде",   -   думает
Њейер-губан.
   Ћн стоит в ногах ее шезлонга и послушно, но с наглым  прищуром  смотрит
на свою молодую госпожу, котораЯ лежит  перед  ним  в  купальном  костюме,
очень коротком. ‚иолета фон Џраквиц в свои  пЯтнадцать  лет  уже  довольно
полна, пожалуй, даже слишком полна  длЯ  этого  возраста:  тЯжелаЯ  грудь,
мЯсистые бедра,  крутой  зад.  “  нее  мЯгкое  тело,  слишком  белаЯ  кожа
анемичной девочки-подростка и к этому большие,  немного  навыкате,  как  у
матери, глаза. Ћни у  нее  голубые,  бледно-голубые,  сонно-голубые.  ‘вои
голые руки она  закинула  кверху,  милое,  невинное  дитЯ,  чуть  выпЯтила
грудь... ‚ид совсем недурной - красива, стерва, и...  черт  побери,  какое
тело! ’ак и проситсЯ, чтоб его обнЯли.
   ‘онно и как будто похотливо она всматриваетсЯ из-под  опущенных,  почти
сомкнутых век в лицо управлЯющего.
   - Ќу, что вы так смотрите? - вызывающе спрашивает она. - Ќа общем плЯже
Я тоже хожу в таком виде. Ќе валЯйте  дурака.  -  Ћна  изучает  его  лицо.
Џотом: - „а, увидела бы мама нас тут вдвоем...
   Ћн боретсЯ с собой. ‘олнце жжет сумасбродно жарко,  слепит  глаза,  вот
она опЯть растЯнулась. Ћн делает шаг...
   - џ... ‚айо, о ‚айо...
   - Ћй-вай, ай-ай-ай! - смеетсЯ она. - Ќет, нет, господин Њейер, вы лучше
станьте опЯть там, около лестницы. - € вдруг,  как  светскаЯ  дама:  -  ‚ы
смешны! ‚ы, верно, что-то себе вообразили? Ќо стоит мне крикнуть, мама тут
же подойдет к окну!
   € как только он послушно отошел:
   - ‘егоднЯ посылать на станцию не нужно. Њожет  быть,  завтра  утром,  к
первому поезду. Џапа будет звонить еще раз.
   Џревосходно  все   понимает,   стерва!   •очет   только   порисоватьсЯ,
подразнить! Ќо подожди, ты у менЯ будешь ручной!
   - Ђ почему вы  не  приказываете  свозить  хлеб?  -  спрашивает  молодаЯ
девушка, та, которую он похитит, с которой тайно обвенчаетсЯ.
   - Џотому что сперва  нужно  вЯзать  снопы  и  скирдовать.  (‚  довольно
сварливом тоне.)
   - …сли разразитсЯ гроза  и  все  намокнет,  папа  вам  закатит  большой
скандал.
   - …сли никакой грозы не будет, а Я распорЯжусь свозить, он тоже закатит
мне скандал.
   - Ќо гроза будет.
   - ќтого знать наперед нельзЯ.
   - Ђ Я знаю.
   - ‡начит, вам угодно, барышнЯ, чтоб Я приказал свозить?
   - Ќичего мне не угодно! - Ћна раскатисто  смеетсЯ,  ее  сильнаЯ  грудь,
стЯнутаЯ  купальником,  почти  прыгает.  -  —тобы  вы  потом,  если   папа
рассердитсЯ, свалили вину на менЯ? Ќет уж, наглупили, - так  расхлебывайте
сами!
   Ћна смотрит на него с благосклонным превосходством. Ќу и нагла же  она,
эта пЯтнадцатилетнЯЯ девчонка!.. Ђ почему нагла? Џотому что  она  случайно
урожденнаЯ фон Џраквиц, наследница Ќейлоэ  -  вот  и  позволЯет  себе  что
хочет!
   - ’ак Я могу идти, барышнЯ? - спрашивает Њейер-губан.
   - „а. ‘тупайте, хлопочите по хозЯйству. - Ћна повернулась на  бок,  еще
раз насмешливо оглЯдела его. Ћн уже уходит.
   - ќй, господин Њейер! - зовет она.
   - Љ вашим услугам, барышнЯ! - Ќичего не поделаешь, он иначе не может.
   - —то там, навоз вывозЯт, что ли?
   - Ќет, барышнЯ...
   - Џочему же от вас так странно пахнет?
   Ћн не сразу сообразил, что она намекает на его одеколон. ‘ообразив  же,
он без слов, красный  от  Ярости,  делает  крутой  поворот  и  скатываетсЯ
поскорей по лестнице.
   "Ћх, стерва! ‘ такой стервой нечего  церемонитьсЯ!  Љрасные  совершенно
правы: к  стенке  всю  их  наглую  свору!  Ђристократы!  Ѓудь  они  трижды
проклЯты! Ќаглость, бесстыднейшаЯ  наглость...  Ќичего  в  них  нет,  одно
чванство..."
   Ћн спустилсЯ с лестницы, повернулсЯ,  чтобы  уйти,  его  короткие  ноги
Яростно попирают землю. € тут снова раздаетсЯ голос сверху, голос с  неба,
голос барышни, "милостивой госпожи":
   - ѓосподин Њейер!
   Њейер вздрогнул. Ћн кипит злобой, но все же иначе  не  может,  -  кипит
злобой и отзываетсЯ:
   - Љ вашим услугам, барышнЯ!
   ‘верху очень немилостиво:
   - џ уже который раз вам говорю, не смейте так кричать! Њама спит!  -  €
нетерпеливо: - Џодымитесь опЯть наверх!
   Њейер взлетает по лестнице, и внутри у него  все  клокочет  от  Ярости.
"‚от еще, прыгай как ей тут вздумаетсЯ, вверх-вниз, что твоЯ лЯгушка!  Ќу,
погоди, как добьюсь своего, Я тебЯ непременно брошу - с ребенком на  руках
и без гроша денег..."
   € все-таки снова руки по швам:
   - —то прикажете, барышнЯ?..
   ‚иолета не думает больше о том, чтобы выставлЯть перед ним напоказ свое
тело, она мнетсЯ, но решение уже принЯла. Ћна только  не  знает,  как  ему
объЯвить. € наконец выкладывает самым невинным тоном:
   - Њне нужно отправить письмо, господин Њейер.
   - Љ вашим услугам, барышнЯ.
   Џисьмо, непонЯтно откуда  взЯвшись,  вдруг  оказалось  у  нее  в  руке,
продолговатый блекло-голубой конверт; насколько можно  было  разглЯдеть  с
того места, где стоЯл Њейер, надписи не было...
   - ‚ы идете сегоднЯ вечером в деревню?..
   Ћн ошеломлен и растерЯн. Ћна сказала это просто так или  ей  что-нибудь
известно? Ќо нет, быть не может!
   - Ќе знаю, возможно. …сли вам желательно, барышнЯ, пойду непременно!
   - ‚ас спросЯт, нет ли письма. Џередайте ему из рук в руки.
   - Љто спросит? џ не понимаю...
   Ћна вдруг рассердилась, вскипела:
   - ‚ам и не нужно ничего понимать. „елайте  то,  что  вам  говорЯт.  ‚ас
спросЯт про письмо, и вы его отдадите. ќто же так просто!
   - Љ вашим услугам, барышнЯ, - говорит  он.  Ќо  сейчас  это  прозвучало
как-то тускло, он слишком занЯт своими мыслЯми.
   - ’ак, - сказала она. - ‚от и все, господин Њейер.
   …му отдают конверт. …ще не веритсЯ, но вот оно, письмо, у него в руках,
оружие против нее! "Џодожди, цыпочка! ’еперь ты менЯ не проведешь!"
   Ћн весь подобралсЯ:
   - Ѓудет исполнено в наилучшем виде, барышнЯ! - € опЯть слезает вниз  по
лестнице.
   - џ думаю! - вызывающе звучит вдогонку ее голос. -  Ќе  то  Я  расскажу
дедушке и папе, кто подпалил лес.
   ѓолос смолкает. Њейер застыл на середине лестницы, чтоб не упустить  ни
слова.
   "’ак! ‚от оно что! ЏонЯтно! Ќу-ну! "Љто подпалил",  -  сказала  она.  ‚
самую точку. Ѓраво! „лЯ пЯтнадцати лет просто великолепно. €з тебЯ кое-что
выйдет! Ќет, можешь даже оставатьсЯ такой, как есть!"
   - „а и господин лейтенант тоже шутить не любит, - добавлЯет голос...  €
коротышка Њейер слышит, как она там наверху поворачиваетсЯ  на  бок  своим
полным ленивым телом. езлонг покрЯхтывает. ”ройлЯйн ‚иолета  фон  Џраквиц
нежитсЯ там наверху, а управлЯющий Њейер должен тут внизу возвращатьсЯ  на
работу. Џравильно - так и должно быть!
   Ќо Њейер, коротышка Њейер,  Њейер-губан  не  спешит  на  работу.  Ћчень
медленно, погруженный в мысли, он семенит по дорожке сада к своей  конуре.
Џисьмо лежит в боковом кармане его холщовой тужурки, и он  прижал  руку  к
гладкой поверхности кон