одились в это времЯ в Џариже  и  не  жалеЯ
сил всЯчески старались  помочь  Ђмели  в  эти  грустные  длЯ  нее  дни.  “же
вечерело. Љогда раздалсЯ второй звонок, каждый из  провожающих  поднЯлсЯ  на
ступеньку, чтобы поцеловатьсЯ с Ђмели, стоЯвшей у спущенного окна  вагона  с
надписью "’олько длЯ дам". Њать  приложилась  к  ее  щеке  после  ЃуссарделЯ
старшего и перед ‚иктореном. Џоезд тронулсЯ, и Ђмели увидела,  как  замахали
носовыми платками  две  эти  смешавшиесЯ  вместе  семьи,  но  из-за  плохого
освещениЯ на перроне сразу же потерЯла из виду всех Љлапье, ибо все они были
в черном, тогда как Ѓуссардели, одетые в светлые летние костюмы,  еще  долго
были ей видны.


        XXV                   


     Ђмели  увидела  своих  детей  у  ворот  усадьбы;  они  ждали   ее   "на
полумесЯце". ‚се трое цвели здоровьем, и, глЯдЯ на них, Ђмели  почувствовала
себЯ вознагражденной за пережитые минуты.  Ћна  схватила  детей  в  объЯтиЯ;
выпустив одного, обнимала  другого,  потом  опЯть  первого,  и  ей  хотелось
сказать им  на  ушко:  "‚ы  теперь  богаты,  Я  длЯ  вас  раздобыла  большое
состоЯние, и вы ни с кем не обЯзаны делитьсЯ".
     - џ возьму их в колЯску, довезу до дома, - сказала она  двум  нЯнюшкам,
которые привели детей.
     Њладшего сынишку она взЯла на колени; колЯска въехала в ворота.
     - Ђ почему же нЯнЯ не пришла?
     - “ нее нога болит, - покраснев, ответил ’еодор,
     - Ђ все ’еодор виноват! - крикнула ќмма.
     - ’ебЯ кто спрашивает, маленькаЯ доносчица? - сказала мать и обратилась
к кучеру: - —то случилось, †ермен?
     - ‹ошадь копытом ее ударила,
     - Ќикаких переломов нет?
     - Ќет.
     - Ќу, слава богу!.. ќто главное. —то ж это такое? - сказала она  детЯм.
- ‘тоит мне отлучитьсЯ из дому, и вы сейчас же начинаете делать глупости!
     - „а мама же... - захныкали двое старших,
     - Џомолчите! џ и без вас узнаю, что тут произошло. Ђ тебе, милаЯ дочка,
Я раз и навсегда запрещаю выскакивать со своими неуместными  замечаниЯми  и,
главное, не смей Ябедничать на брата, что очень, очень нехорошо!
     Ћна заставила детей умолкнуть, и под ее властным взором они  до  самого
дома сидели тихонько. Ќо со стороны Ђмели это  было  чистейшее  притворство:
сердце ее переполнЯла радость от того, что она вновь видит этих шалунов. Ћна
обожала своих детей, любила их всех одинаково, без материнской слепоты,  без
баловства. ‘трогаЯ, требовательнаЯ к себе самой,  она  была  такой  же  и  с
другими. ‘луги говорили о ней: "‚зыскательнаЯ барынЯ", а дети - "“ нас  мама
сердитаЯ". Ћна и в самом  деле  была  сторонницей  твердости  в  воспитании,
полагаЯ, что суровость  закалЯет  характер  и  отлично  его  формирует.  Ћна
забыла, как страдала сама в детстве, не видЯ от матери ласки, не встречаЯ  в
ней пониманиЯ; впрочем, она-то полна была нежной любви  к  своим  детЯм,  но
проЯвлЯла  ее  только  в  самоотверженных  заботах  о   них,   в   неусыпной
бдительности, в неустанном внимании к ним. Ѓудучи замкнутой по  натуре,  все
переживаЯ внутри себЯ, она боЯлась внешних проЯвлений чувствительности,  тем
более что стала матерью уже не в годы наивной юности.
     —то до пониманиЯ, то она прекрасно понимала своих детей, -  у  них  уже
сказывались природные наклонности,  во  всЯком  случае  у  двух  старших.  “
’еодора, так же как у отца, были большие способности  ко  всЯким  физическим
упражнениЯм, он мечтал о лошадЯх и об охоте; в это лето ему исполнилось семь
лет, то есть он уже вошел в разум, и  ему  дали  в  руки  маленький  детский
карабин и стали учить  его  стрелЯть;  ќмма,  наоборот,  была  внимательнаЯ,
усидчиваЯ  девочка,  очень  любила  слушать   разговоры   взрослых,   охотно
злорадствовала над чужой бедой: длЯ нее было большим удовольствием подметить
чью-либо провинность;  когда  ее  брат  или  кузены  совершали  какой-нибудь
промах, проливали что-нибудь на скатерть, она вертелась и  весело  хохотала,
радуЯсь их проступку  и  стараЯсь  обратить  на  него  внимание  окружающих.
„едушка часто называл ее в шутку  злючка-колючка.  Ћна  очень  уважала  свою
двоюродную бабку - тетю ‹илину, и влиЯние старой девы  Явно  сказывалось  на
ней, хотЯ и умерЯлось отсутствием у ќммы врожденной хитрости. ‚  этой  семье
повторЯлись типические черты характера, передававшиесЯ не только от матери к
дочери и от отца к сыну, но и от тетки к племЯннице, от  тестЯ  к  зЯтю,  и,
казалось  даже,  что  эти   свойства   не   столько   наследуютсЯ,   сколько
воспринимаютсЯ путем воспитаниЯ или подражаниЯ живому примеру.
     —увство Ђмели к дочери  не  ослабевало  из-за  недостатков  ќммы:  мать
хорошо их видела, но надеЯлась, что  воспитание  исправит  девочку.  ѓоспожа
Ѓуссардель не принадлежала к числу тех матерей, которые любЯт своих детей за
то, что они красивые или одаренные, или ласковые дети, -  она  любила  своих
малышей глубокой и постоЯнной любовью, потому что они были ее родные дети.
     Ђмели пошла навестить Ђглаю и увидела, что  у  нее  зиЯющаЯ  рана  выше
колена.  ЌагноениЯ,  казалось,  не  было,  но   вокруг   виднелись   большие
кровоподтеки, они чернели и на самом бедре.  ѓоспожа  Ѓуссардель  тотчас  же
велела запрЯчь лошадь и ехать в ‘ансер за доктором.
     - „а что вы! ’акие пустЯки, - говорила ЂглаЯ, - не тревожьтесь вы из-за
менЯ, пожалуйста. џ уже делала себе свинцовую примочку.
     - ‘винцовую примочку? ‚ы подумайте хорошенько,  ведь  вон  куда  лошадь
копытом ударила! “ вас, может быть, повреждены внутренние органы!  ’огда  уж
никакие свинцовые примочки не помогут! Ђ как это случилось?
     - џ сама во всем виновата, сударынЯ. Љонюх вывел “рагана на проводку, а
Я зазевалась и как-то вот попала под копыта.
     “раганом  звали  чистокровного  арабского  скакуна,  очень  норовистого
молодого конЯ, с которым умел справлЯтьсЯ только ‚икторен. € Ђмели, особенно
когда  она  вспомнила  восклицание  ќммы,  разгадала  тайну,  но,  чтобы  не
расстраивать больную, не стала ее расспрашивать. Ќичего не спросила она и  у
других слуг,  не  желаЯ  подвергать  пересудам  людской  эту  нЯню-экономку,
которую она хотела держать на особом  положении.  ‚сю  правду  о  несчастном
случае она узнала от  Њориссона.  Ћказалось,  что  юный  ’еодор  без  ведома
домашних властей, которым он был подчинен, упросил конюха  посадить  его  на
“рагана. Џочувствовав, что в седле сидит ребенок, лошадь  стала  нервничать,
взвилась на дыбы, вырвалась от конюха, который вел ее под уздцы,  и  бешеным
галопом помчалась по длинной  ореховой  аллее  под  горку,  что  еще  больше
увеличивало опасность. ‚  это  времЯ  там  прогуливалась  ЂглаЯ  с  ќммой  и
маленьким ”ердинандом.  “слышав  неистовый  топот,  она  обернулась,  понЯла
опасность, укрыла детей в канаву,  приказав  им  не  шевелитьсЯ,  дождалась,
когда лошадь приблизилась, подобрала юбки, бросилась ей наперерез и  повисла
на узде всей своей тЯжестью.
     - Џрыгай, ’еодор! Џрыгай!
     Њальчика нашли в траве без сознаниЯ. Ђ лошадь и  женщина  свалились  на
дорогу. Ђглаю пришлось унести домой на носилках.
     ‚ыслушав рассказ, госпожа  Ѓуссардель  велела  позвать  к  ней  конюха,
выдала ему жалованье и тотчас уволила. ’еодора на два днЯ посадили в  темный
чулан на хлеб и на воду, и мать приказала ему, чтобы  он,  выйдЯ  из  своего
карцера, попросил у Ђглаи прощениЯ в присутствии всех обитателей усадьбы.
     - € все слуги тоже будут? - спросил он, побледнев от унижениЯ.
     - ђазумеетсЯ! - ответила мать. ќмма фыркнула, и за это  была  оставлена
без сладкого - подул ветер возмездиЯ.
     Џосле этого Ђмели снова поднЯлась в мансарду к Ђглае.
     - ЌЯнЯ, - сказала Ђмели, входЯ к ней, - Я все знаю. ‚ек буду благодарна
вам, и Я хочу, чтобы об этом злополучном дне у вас  остались  на  памЯть  не
только рубцы и шрамы, а кое-что другое. ‚от возьмите.
     Ќаклонив голову, она снЯла с себЯ длинную золотую цепочку,  на  которой
висели золотые часы с ее инициалами на крышке, и надела ее на шею Ђглаи;  та
онемела от изумлениЯ, потом разрыдалась.
     - ‘ этого днЯ вы член нашей семьи, - сказала госпожа Ѓуссардель; она не
могла и представить себе более высокой чести.
     ЂглаЯ доказала свою благодарность тем, что нисколько не зазналась после
этого. Ћна была все так же терпелива с детьми, все так же старалась помочь в
работе другим слугам. ЋтношениЯ между ней и хозЯйкой стали  более  близкими.
ЂглаЯ собственноручно принимала у хозЯйки четвертого ее ребенка  -  девочку,
которую назвали ‹уизой.
     Ќо жену „юбо ждало и публичное признание ее заслуг.  Ѓуссардели  любили
фамильные портреты и постепенно увеличивали  количество  их  в  своем  доме.
Џомимо карандашных  набросков,  сделанных  тетей  ‹илиной,  помимо  большого
полотна кисти €пполита ”ландрена, картиннаЯ  галереЯ  в  особнЯке  на  авеню
‚ан-„ейка прославилась также портретами ”ердинанда ЃуссарделЯ,  где  он  был
изображен уже зрелым мужем, в пору своего преуспеЯниЯ, и  на  этот  раз  без
брата; портрет этот в свое  времЯ  был  заказан  Љабанелю  длЯ  того,  чтобы
художник был более внимателен к  Ђмори.  €  вот  Ђмори  первый  заговорил  -
сначала в шутку - о том, что неплохо было бы написать портрет Ђглаи.
     - Ќатура необычайно живописнаЯ, - утверждал он. -  ‚едь  это  настоЯщаЯ
…лена  ”урман.  Џусть  Ђмели  разрешит  ей  два-три  раза  зайти  ко  мне  в
мастерскую, на виллу Њонсо. ЂглаЯ будет мне позировать.
     Ђмели  при  всей  широте  своих  взглЯдов  сочла  это  неприличным.  Ќо
Ѓуссарделю пришла в голову мысль, что хорошо бы написать еще один  фамильный
портрет, где кормилица держит на руках новорожденного  и  ее  окружают  трое
остальных питомцев. Џротив этого его сноха возражать не стала.
     Ђмори предпочел бы написать картину в более благородном стиле,  нарЯдив
и причесав Ђглаю в духе фламандских художников, но он поспешил согласитьсЯ с
отцовским  предложением.  Ћн  с  ужасом  видел,  что   маклер   того   глЯди
разочаруетсЯ в художественной карьере сына.  Џохвальный  отзыв  на  выставке
1874 года и столько  прекрасных  свЯзей  в  официальном  мире  искусства  не
принесли молодому живописцу существенных выгод: государство не покупало  его
картин, не получал он и заказов на портреты, меж тем лишь  такие  результаты
”ердинанд  Ѓуссардель  счел  бы  несомненными  доказательствами  успеха.  Ћн
подумывал  о  том,  что  со  времени  смерти  ќдгара  прошло  семь  лет,   а
традиционнаЯ упрЯжка из братьев Ѓуссарделей все еще не восстановлена; он уже
вел с Ђмори деловые разговоры и упоминал в них как  об  обстоЯтельстве  само
собой разумеющемсЯ, что сын будет ходить в контору и проводить там  хотЯ  бы
полднЯ.  ‘ловом,  надвигалсЯ  роковой   час,   когда   художнику   надлежало
подчинитьсЯ буссарделевскому укладу.
     Ђмори обрадовалсЯ отсрочке, которую могла ему дать картина,  задуманнаЯ
отцом; он согласен был провозгласить любую женщину …леной  ”урман,  согласен
был писать прифрантившуюсЯ кормилицу "в венце" с голубыми рюшами,  в  платье
из переливчатой голубовато-серой тафты  и  в  белом  переднике.  Ћн  выражал
энтузиазм,
     -  џ  пошлю  эту  картину  на  выставку!  Њы  назовем  ее   "‘частливаЯ
кормилица".
     Ћн не упускал ни малейшего случаЯ  поддержать  свое  звание  художника.
“четный банк, с которым была свЯзана контора ЃуссарделЯ,  вел  в  это  времЯ
переговоры  о  покупке  театра  ‚ентадур,  намереваЯсь  перестроить  его   и
перевести туда свою резиденцию: подчинЯЯсь духу времени,  €тальЯнский  театр
уступал место крупному банку. ‚ инвентарной описи,  составленной  владельцем
знаменитой театральной залы, фигурировали и скульптура и внутреннЯЯ роспись;
стоимость их  упоминалась  в  качестве  одного  из  обоснований  назначенной
продажной цены; у покупателей встал вопрос, какую рыночную ценность имели  в
действительности эти украшениЯ; как-то раз за  обедом  ”ердинанд  Ѓуссардель
рассказал об этом, и Ђмори с готовностью предложил свои  услуги  в  качестве
эксперта,  сказав,  что  он  может  пойти  и  посмотреть  эти   произведениЯ
искусства.
     - Џрекрасно, - ответил отец. - џ  возьму  тебЯ  с  собой  на  ближайшее
собрание, оно состоитсЯ в помещении театра.
     € вот однажды утром  в  зале  ‚ентадур  состоЯлось  странное  совещание
биржевиков и банковских дельцов, к которым присоединилсЯ и Ђмори, - то  была
последнЯЯ вспышка его угасающей звезды художника.
     ‘ полдюжины финансистов, не снимаЯ  цилиндров,  сидели,  затерЯвшись  в
середине партера, в полумраке, который окутывает помещениЯ,  оживающие  лишь
по ночам, и обводили взглЯдом белый с золотом зал, где  блистали  Ђльбони  и
Љрювелли, где еще трепетали отзвуки прощаниЯ Џатти, где когда-то  производил
фурор  ’амберлик.  ‚ыставлЯЯ  указующий  перст,  они  решительными   жестами
разделЯли,  распределЯли,  перегораживали   обширное   помещение,   овеЯнное
дыханием искусства и славы, планировали, где  поставить  несгораемые  шкафы,
где устроить центральный холл, где разместить различные  отделы,  где  будет
зал заседаний.
     - Ћтец, - сказал Ђмори маклеру, сидевшему  несколько  в  стороне,  -  Я
поднималсЯ на галерку, рассматривал плафон.  ЊазнЯ!  €  пЯтисот  франков  не
стоит.
     - Ќеважно! ѓоворЯт, “четный банк сохранит только коробку зданиЯ.
     ‚ следующем году Ђмори послал "‘частливую  кормилицу"  "а  выставку.  €
хотЯ на его полотне собрано было все то, что могло понравитьсЯ жюри  и  даже
польстить ему, так как отдельные детали картины как  будто  были  списаны  у
некоторых  членов  жюри,  никакой  наградой  плоды  такого  благонамеренного
усердиЯ не были увенчаны.
     Љогда выставка  закрылась,  картину  вернули  на  авеню  ‚ан-„ейка,  но
Ѓуссардель старший отнюдь не удостоил ее чести включить в картинную галерею,
собранную  в  нижнем  этаже,  где  ”ландрен  и  Љабанель   соседствовали   с
первоклассными произведениЯми,  оказавшимисЯ  в  доме  благодарЯ  ’еодорине,
котораЯ их покупала или  получала  в  наследство.  ’огда  Ђмели  потребовала
картину длЯ своих комнат:  она  это  сделала  из  состраданиЯ  к  обиженному
художнику, а также потому, что ей очень нравилась "‘частливаЯ кормилица".  ‚
вопросах искусства она была почти так же невежественна,  как  ее  свекор,  и
воображала, что лучших портретов ее детей и быть  не  может.  Њанера  письма
художника Ђмори  ЃуссарделЯ,  передающаЯ  внешнее  сходство,  но  безличнаЯ,
плоскаЯ, мертваЯ, нисколько ее не коробила.
     ‚икторен по-прежнему игнорировал Ђглаю, эпизод с обезумевшей лошадью  и
последствиЯ этого происшествиЯ не изменили его отношениЯ к ней. ’ем временем
вернулсЯ „юбо и снова занЯл должность камердинера ‚икторена. ‘ тех  пор  как
уехала жена, а хозЯин перестал  выпрашивать  отпуск  длЯ  него,  он  страшно
скучал в ‹илле и в конце концов, выставив какие-то сложные семейные причины,
добилсЯ увольнениЯ из армии.
     Ћн  увидел  наконец  жену,  вернулсЯ  в  свою  комнату,  которую  ЂглаЯ
превратила в уютнейший уголок, где все блистало чистотой и  ласкало  взглЯд,
но его надежды зажить прежней супружеской жизнью были  обмануты.  ЂглаЯ  так
привЯзалась к хозЯевам, что перенесла на них  все  нежные  чувства,  которые
раньше отдавала мужу. •оть у нее теперь были помощницы, две бонны  (из  коих
одна спала на детской половине; другаЯ - родом из ‹юксембурга - уже  обучала
’еодора немецкому Языку), Ђглаю все больше поглощали ее обЯзанности; старшие
дети, подрастаЯ, не выходили полностью из-под ее власти, и обе бонны  должны
были  следовать  ее  указаниЯм  -  это  им  объЯвила  хозЯйка   в   качестве
непререкаемого правила.
     - ЂглаЯ, - говорила им она, - имеет  над  вами  все  преимущества:  она
давно служит в доме, больше вашего знает, с опасностью длЯ собственной жизни
доказала свою преданность нам.
     Џри малейшей простуде у детей ЂглаЯ проводила ночи возле них, в кресле.
’о ли „юбо было обидно оставатьсЯ тогда одному в супружеской спальне, то  ли
вспомнились  ему  прежние  удовольствиЯ,  которые  с  возвращением  в  Џариж
сделались длЯ него опЯть доступны, но только он стал по вечерам пропадать из
дому. Ѓыть может, он призналсЯ в этом хозЯину, а может  быть,  тот  встретил
его в одном из их прежних излюбленных злачных мест или же  сам  догадалсЯ  о
его настроении благодарЯ особому чутью распутников, которые обычно нуждаютсЯ
друг в друге, - как бы там ни было, а они снова сблизились.
     Ќо прежние приЯтельские отношениЯ не возродились. •озЯин помнил измену,
и это смущало лакеЯ;  в  их  тайных  совместных  вылазках  не  было  прежней
непосредственности и весельЯ, они были короткими, совсем не  частыми,  а  на
другой день о них и речи не было. Џрошло то  славное  времЯ,  когда  даже  в
господских покоЯх, даже в интимной обстановке  туалетной  комнаты,  приказав
растирать  себЯ  волосЯной  щеткой,  хозЯин   продолжал   фамильЯрничать   с
камердинером,  хвалЯсь   вчерашними   подвигами   или   заранее   расписываЯ
наслаждениЯ предстоЯщей ночи.
     Џробудившись от дремоты чувств, в которой „юбо отбывал военную  службу,
этот молодой парень - ему было  всего  двадцать  три  года,  -  по-видимому,
весьма  сожалел  о  прежних  удовольствиЯх  и  нередко  смотрел  на  хозЯина
сокрушенным взглЯдом; но ‚икторен как будто не понимал его. Ќе знаЯ уж,  как
опЯть войти к хозЯину в  милость,  лакей  поручилсЯ,  что  ЂглаЯ  совершенно
стушуетсЯ и будет держать Язык за зубами; и таким образом на авеню ‚ан-„ейка
старший сын ЃуссарделЯ, пользуЯсь безмолвным сообщничеством отца и  младшего
брата, уверенный в услужливости „юбо и в молчании  его  супруги,  совершенно
равнодушный к тому, что могли о  нем  думать  остальные  слуги,  которых  он
глубоко презирал, только ради жены скрывал свои похождениЯ, да и то проЯвлЯл
тут очень мало осторожности, знаЯ, что Ђмели поглощена обЯзанностЯми  матери
семейства и хозЯйки дома  и  к  тому  же  страдает  слепотой,  которую  небо
ниспосылает женам.
     Љак-то раз, в третьем часу утра хозЯин и лакей вместе вернулись  домой,
и ‚икторен прошел, как он это обычно делал по ночам, через  черный  ход,  со
двора.
     Ќа площадке второго этажа  „юбо  передал  ему  подсвечник  с  зажженной
свечой.
     - Џрикажете раздеть вас?
     - Ќе надо, - пробурчал ‚икторен с угрюмым видом, какой у  него  нередко
бывал после кутежа.
     € он направилсЯ в свои покои, ничего не ответив лакею, пожелавшему  ему
приЯтных снов. „обравшись до туалетной комнаты, он  разделсЯ,  разбросав  по
своему обыкновению одежду куда попало. Ћн никогда не  следил  ни  за  своими
вещами, ни за своей особой, и если заставлЯл „юбо растирать его, то лишь длЯ
того, чтобы чувствовать себЯ гибким в фехтовальном  зале  или  при  верховой
езде. Ќо чистоплотности у него было еще меньше, чем у других  мужчин  в  его
семье, в его кругу и в его времЯ.
     Ћставшись в фланелевой фуфайке,  он  в  виде  исключениЯ  на  этот  раз
оглЯдел себЯ и, чтобы лучше было видно, зажег стенную лампу, укрепленную над
туалетным столиком. ‘ некоторого времени его беспокоил зуд в очень неудобном
месте.
     Џри холодном свете газового рожка он разглЯдел насекомых  -  виновников
этой неприЯтности. “же не в первый раз ему случалось приносить их  на  себе,
но в этот вечер их  оказалось  так  много,  что  к  его  дурному  настроению
прибавилось еще и чувство отвращениЯ. "„юбо избавит менЯ от этой гадости", -
подумал он.
     Џозвонить в такой час было невозможно! он накинул халат и прошел  через
весь дом, объЯтый сном.
     - „юбо! - вполголоса позвал он, остановившись у дверей его  спальни.  -
Ћтвори, ты мне нужен.
     - ‘ейчас, сударь.
     Ѓосые ноги зашлепали по полу; дверь отворилась, на пороге поЯвилсЯ „юбо
в ночном одеЯнии, но хозЯин тыльной стороной руки отодвинул его.
     ‚ глубине комнаты, в алькове,  на  постели,  освещенной  сбоку  свечой,
стоЯвшей на ночном столике, спала женщина. ЋбнаженнаЯ рука ее была  закинута
за голову, и ‚икторен видел, как блестЯт у нее под мышкой золотистые завитки
волос.
     ‡аметив застывшую позу и взглЯд ночного посетителЯ, „юбо повернулсЯ  и,
подойдЯ к кровати, поправил одеЯло,  которое  сам  же  откинул,  соскочив  с
постели, так, что видны были полнаЯ  нога  Ђглаи  и  линиЯ  могучего  бедра,
обтЯнутого ночной сорочкой.
     - ќто твоЯ жена? - шепнул с ошалелым видом ‚икторен.
     - Ђ то кто же?.. ЏонЯтно, жена, - ответил „юбо и посмотрел  на  него  с
растерЯнным, вопрошающим видом.
     ‚ытЯнув шею,  не  шевелЯсь,  не  говорЯ  ни  слова,  хозЯин  стоЯл  как
завороженный у порога этой спальни, полной жизни; тогда слуга  надел  брюки,
обулсЯ и взЯл со столика свечу; тени  в  алькове  переместились:  виден  был
только локоть спЯщей женщины и белый ее чепец.
     - џ вам нужен, сударь?
     - Ќет, - пробормотал ‚икторен, попЯтившись от  него,  и,  уже  выйдЯ  в
коридор, спохватилсЯ: - „а, нужен, пойдем.
     Џрошло несколько недель, отношениЯ между хозЯином и  лакеем,  казалось,
снова изменились. ‚икторен возвратил благоволение  бывшему  своему  денщику,
отдавал ему нарЯдные галстуки,  надетые  два-три  раза,  почти  не  ношенные
жилеты, говорил с ним более дружелюбно, не срывал на нем дурное расположение
духа, но -  удивительное  дело  -  „юбо  все  это,  казалось,  нисколько  не
радовало. Ћн выходил из  кабинета  барина  понурив  голову,  насупив  брови.
Ћднако кризис не затЯнулсЯ, снова между ними установилось полное согласие. Љ
„юбо вернулись  его  прежние  повадки.  Џо  вечерам  он  спокойно  дожидалсЯ
хозЯина, который выезжал теперь только в свет и рано возвращалсЯ домой.
     ’ак прошел год, в семье совершилось  заранее  предусмотренное  событие:
Ѓуссардель-отец заставил Ђмори поступить в контору. “клонЯвшийсЯ  от  службы
сын в тридцать четыре года вошел в головной отрЯд; в  качестве  утешениЯ  он
сохранил за собой на вилле Њонсо мастерскую, где  продолжали  собиратьсЯ  по
воскресеньЯм  его  приЯтели;   здесь   всегда   красовалась   на   мольберте
незаконченнаЯ картина. ђодственники оставили за ним титул художника и, чтобы
отличить его от  ‚икторена,  все  еще  говорили:  "Њой  сын-художник",  "Њой
деверь-художник", "„ЯдЯ  Ђмори-художник";  несколько  поколений  Ѓуссарделей
именовали Ђмори художником, хотЯ никто не видел его с палитрой в руках, да и
весь его багаж состоЯл из десЯтка картин и этюдов.
     Ђмори жил на третьем этаже отцовского особнЯка; комнаты  нижнего  этажа
предназначались длЯ приемов; во втором этаже находились "малые  апартаменты"
-  как  без  всЯкой  иронии  называли  в  семье  помещение  самого  маклера,
состоЯвшее из рабочего кабинета, курительной комнаты,  спальни  и  туалетной
комнаты, и помещение, предоставленное Ђмели, в которое  входил  и  будуар  с
изображением музыкальных  инструментов  и  которое  сообщалось  с  комнатами
‚икторена, так как по возвращении из ѓиера у супругов не было общей спальни.
Ќа первых порах муж Ђмели спал отдельно лишь в случае нездоровьЯ  жены,  но,
когда ей пришлось подвергнутьсЯ длительному лечению, они  совсем  отдалились
друг от друга, и такой порЯдок упрочилсЯ, тем более что  он  оправдывалсЯ  и
рождением  четырех  детей.  Ќа  втором  этаже  находилась  также  и  комната
Љаролины, вдовы ќдгара, где она жила в те месЯцы, которые проводила на авеню
‚ан-„ейка.
     ‚се дети, включаЯ и Љсавье, жили  на  третьем  этаже,  по  соседству  с
комнатами Ђмори.  Ћднако  на  правах  художника  и  холостЯка  он  частенько
оставалсЯ ночевать на вилле Њонсо под предлогом работы над  новой  картиной,
прилива  творческого  вдохновениЯ,  хотЯ  результатов   этого   усердиЯ   не
наблюдалось. Ќикто ему в доме  не  верил,  но  глава  семейства,  почитатель
приличий, считал такой  предлог  весьма  удобным,  и  однажды,  когда  сноха
вздумала пошутить над этим, он шепнул ей на ухо:
     - ’ише! ’ише! Њы это говорим, дорогое дитЯ, ради вас. ‚ы ведь  женщина,
достойнаЯ уважениЯ.
     Ђмели умолкла, несколько озадаченнаЯ тем, что ради нее сочинили выдумку
и в то же времЯ не стеснЯютсЯ признатьсЯ, что это ложь.
     ЊладшаЯ ее дочь, двухлетнЯЯ ‹уиза, уже проЯвлЯла себЯ существом любЯщим
и нежным; Ђмели, не выказывавшаЯ никогда предпочтениЯ  ни  одному  из  своих
детей, все же говорила об этой крошке: "ЊаленькаЯ моЯ  мимоза!"  €з  пЯтерых
ребЯтишек, живших в доме, ‹уиза тЯжелее всех перенесла свинку,  которой  они
заразились друг от друга, и долго после этого  лихорадила,  плохо  спала  по
ночам. Ћднажды ночью во времЯ ее  затЯнувшегосЯ  выздоровлениЯ  Ђмели  вдруг
проснулась: сквозь сон она различила изощренным слухом матери,  что  девочка
ее плачет. “же несколько дней ЂглаЯ, котораЯ совсем измучилась,  ночевала  в
своей комнате по распорЯжению хозЯйки, а ее место у изголовьЯ больной занЯла
втораЯ нЯнЯ; Ђмели снЯла с крючка слуховую трубку, с  помощью  которой  она,
лежа в постели, могла переговариватьсЯ с детской.
     - ‹уиза проснулась и все не может уснуть.
     - ‘ейчас Я приду.
     ‚скоре ‹уиза из своей  постельки  увидела  в  сумраке  осиЯнное  светом
видение - свою мать в капоте  и  со  свечой  в  руке.  ‚ода,  настоЯннаЯ  на
померанцевом цвете, ласки, уговоры успокоили девочку, и она уснула.
     „лЯ очистки совести мать еще немного посидела около нее, потом бесшумно
подошла к двери и отворила ее.
     Џо коридору  кто-то  пробиралсЯ  быстрыми  неслышными  шагами.  ‚ысунув
голову, Ђмели увидела фигуру женщины, котораЯ, несомненно, вышла из  комнаты
Ђмори и направлЯлась к лестнице.
     Ђмели инстинктивно попЯтилась и, обернувшись, посмотрела, не видела  ли
нЯнька, но та ничего не видела и не слышала, не заметила испуга хозЯйки.
     ѓоспожа Ѓуссардель вернулась к себе,  почти  увереннаЯ,  что  это  была
ЂглаЯ: она узнала ее по росту, по походке. Ѓольше она уже не ложилась. "Ќет,
это невозможно, невозможно, невозможно", -  машинально  твердила  она  и  не
могла выбратьсЯ из лабиринта  догадок.  ђассудок,  уважение  к  человеческой
честности и добропорЯдочности, прежнее, прочно укоренившеесЯ мнение об Ђглае
не давали ей поверить нежданному открытию. Ќет, это не могла быть  ЂглаЯ!  Ђ
если не ЂглаЯ, то  кто  же?  Ћна  заставила  себЯ,  сосредоточитьсЯ,  думать
последовательно; мысли понеслись одна за другой, такие же быстрые, но  более
логичные. ’ак кто же  это  был?  Ќи  одна  из  женщин,  живших  в  доме,  не
отличалась таким дородством, разве только кухарка, но та была ниже ростом  и
уже немолода, да и возможно  ли  представить  себе,  что  Ђмори  способен...
"Џравильно Я сделала, что не позволила Ђглае позировать ему... Ќо она  часто
одна ездила на  виллу  Њонсо...  Ћднако  ж  она  была  такаЯ  скромнаЯ,  так
самоотверженно ухаживала за детьми... Ђ Я-то воображала, что знаю ее!.. Ћна,
значит, нас обманывала! € мужа своего обманывала, да еще в моем доме, в двух
шагах от супружеской своей спальни..."
     ‘ловом, Ђмели  боролась  с  собой.  …е  смЯтение  в  значительной  мере
увеличивалось из-за того, что ей жаль было расстатьсЯ с нЯней,  которой  она
была так довольна. Ќо все же не могло быть и речи, чтобы добродетельнаЯ мать
хоть еще один день доверила своих  девочек  заботам  падшей  женщины.  Ђмели
бросила взглЯд на часы - если б не такой поздний час, она постучалась  бы  к
свекру... Ќет, “ нее еще оставалось чувство  благодарности  к  той,  котораЯ
спасла жизнь ’еодору, котораЯ принимала новорожденную ‹уизу, и  ей  хотелось
замЯть скандал, под каким-нибудь предлогом удалить из дому распутницу. ‡ачем
огорчать отца? ‹учше  ей  самой  поговорить  с  деверем  о  его  недостойном
поведении. Љакие же средства пустил он в ход, чтобы совратить супругу  „юбо?
Ђмели возмущало лицемерие этого молодого человека, постоЯнно намекавшего  на
то, что его мастерскаЯ художника служит приютом длЯ его романов, меж тем как
он завел себе любовницу под отцовским кровом и очень ловко тут устроилсЯ.  €
вдруг ей вспомнилось, как несколько часов назад, выходЯ  после  обеда  из-за
стола, Ђмори простилсЯ с  домашними:  "Ќынче  мне  придетсЯ  переночевать  в
мастерской". € отец обменЯлсЯ с ним понимающей улыбкой...
     ‘ердце  у  нее  заколотилось  от  мучительного  страха,   от   смутной,
неосознанной тревоги, и, прежде чем ее подозрениЯ принЯли форму, лицо,  имЯ,
она повернулась к двери, котораЯ вела из ее комнаты в спальню мужа,
     Ћна постучалась; он не ответил. Ћна  постучалась  сильнее  и,  стучась,
поворачивала ручку двери. „верь не отворЯлась. ‚икторен заперсЯ  в  спальне.
Ћна еще раз постучалась, позвала его вполголоса. ’щетно.  Ћна  взЯла  свечу,
вышла в коридор и остановилась у  первой  после  ее  спальни  двухстворчатой
двери, нажала на дверную ручку - дверь отворилась.  ‚  комнате  было  темно,
постель, приготовленнаЯ на ночь, оказалась пустой.
     Ђмели  взбежала  по  лестнице.  ‚се  произошло  очень  быстро.   Џрошло
каких-нибудь пЯть минут  после  того,  как  она  застала  Ђглаю  в  коридоре
третьего этажа. Ќа лестничной площадке  мать  вспомнила  о  детЯх  и  дальше
двинулась уже на цыпочках, стараЯсь не стучать каблучками домашних туфель. “
спальни Ђмори  она  в  нерешительности  остановилась,  потом,  наклонившись,
прильнула к замочной скважине и сперва увидела только одного „юбо, все в том
же полосатом жилете; он оправлЯл постель Ђмори.
     Ђмели не вошла в комнату. ‚  дальнем  конце  коридора,  противоположном
лестнице, около которой была комната Ђмори, стоЯл  большой  Ящик  длЯ  дров;
Ђмели забилась в угол за этот Ящик и, задув свечу, стала ждать.  €з  комнаты
Ђмори вышел наконец ‚икторен, в халате, и вслед за  ним  „юбо  со  свечой  в
руке. Ћни направились к лестничной площадке и  там  разошлись;  на  прощанье
хозЯин милостиво похлопал по плечу своего сообщника.
     Ђмели стоЯла  всЯ  похолодев,  напрЯженно  думаЯ  в  глубокой  темноте;
постепенно она прозрела.  ‡а  первой  разъЯснившейсЯ  загадкой  в  эту  ночь
раскрылась втораЯ, а за нею - третьЯ. ‡авесы  мрака,  скрывавшие  в  прошлом
правду, падали одна за  другой;  в  памЯти  чередой  оживали  многие  сцены,
звучали плохо понЯтые  прежде  слова;  рассеивалось  ослепление,  в  котором
прошли десЯть, двенадцать, четырнадцать лет ее супружеской жизни.
     ‚ернувшись в спальню, она уже не ложилась в постель; вскоре  защебетали
в парке птицы, возвещаЯ рассвет, - это было в  июне.  Ђмели  дождалась  семи
часов утра и позвонила.
     - ђаздвиньте занавеси на окнах, - сказала  она  горничной,  удивленной,
что хозЯйка уже встала. - ‡агасите лампу. Њне сегоднЯ нужно рано выйти из
     Ћтдав распорЯжениЯ на весь день, она  велела  горничной  причесать  ее,
выбрала шлЯпу с завЯзками и надела пальто с пелериной. Ќа вопрос  горничной,
какой экипаж подать, ответила, что в такой ранний час запрЯгать  лошадей  не
стоит - она наймет по дороге извозчика.  ‡атем  Ђмели  поднЯлась  на  третий
этаж, поцеловала спЯщих детей и вышла из дому.
     —ерез два часа приехал извозчик компании ћрбен, привез  письмо  на  имЯ
Љаролины Ѓуссардель:

     „орогаЯ Љаролина!

     Џо причинам личного характера мне крайне  необходимо  побыть  некоторое
времЯ одной. Џоручаю вам своих детей. џ уверена, что у вас  они  окажутсЯ  в
надежных руках. ‚аши заботы длЯ них будут тем более драгоценны, что ЂглаЯ  с
сегоднЯшнего днЯ  уже  не  состоит  их  нЯней.  Џо  получении  моего  письма
прикажите, пожалуйста, позвать ее к вам, заплатите ей сколько причитаетсЯ  и
скажите, чтобы она как можно скорее убралась из нашего дома вместе  с  „юбо,
ни в коем случае не прощаЯсь с детьми.  ‚ероЯтно,  она  не  удивитсЯ  такому
грубому увольнению. Ђ  если  все-таки  она  или  „юбо  спросЯт,  какие  тому
причины, скажите им, что Я принЯла решение прошлой ночью, в первом часу.
     Џусть обо мне не беспокоЯтсЯ, не пытаютсЯ разыскивать, куда Я уехала. ‚
свое времЯ Я подам о себе весть и сообщу, к каким решениЯм Я пришла.
     ‡аранее благодарю вас за помощь, дорогаЯ Љаролина, и крепко вас целую.

        Ђ. Ѓ.                   

     Џисьмо это, которое Ѓуссардель старший вместе со своей снохой Љаролиной
внимательно исследовал, написано было на листке со штампом "Ћтель Њэрис".
     - ‘ейчас же поеду туда, - сказал Ѓуссардель.
     - Џапа!.. - попробовала возразить Љаролина.
     - Ћставьте, пожалуйста. ќто мое дело.
     Ћн казалсЯ разгневанным - Љаролина заметила эту подробность,  -  именно
разгневанным, а не пораженным. Ђ ведь как было не  поразитьсЯ  непостижимой,
безумной выходке Ђмели, бежавшей  из  дому.  Љаролина,  женщина  чрезвычайно
благоразумнаЯ, уравновешеннаЯ, глазам своим не верила, читаЯ  ее  письмо,  и
перечла его второй раз. Ћна догнала свекра во дворе, когда тот уже садилсЯ в
экипаж.
     - Џапа, Я думаю сейчас же выполнить указаниЯ Ђмели.
     - Љакие?
     - Ћтносительно Ђглаи и „юбо.
     - Ђ-а! „елайте с ними что угодно. Џусть убираютсЯ ко всем чертЯм!
     Ћн уселсЯ, потом вдруг подозвал Љаролину и сказал ей на ухо,  чтобы  не
слышал кучер:
     - „айте ему и ей по двадцать пЯть луидоров.
     - Ќо как же?..
     - Ћт моего имени. ‚озьмите у менЯ в Ящике стола. ‚от, держите  ключ,  -
сказал он, снимаЯ ключ с кольца. - Ќо вы совершенно правы, дитЯ  мое,  пусть
они уходЯт сегоднЯ же утром. ‘амое лучшее...
     Ћн вспомнил, что в этот день у  ‚икторена  упражнениЯ  в  фехтовании  -
значит, он уже ушел из дому в клуб, ни о чем не подозреваЯ, а после  сеанса,
не заходЯ домой, отправитсЯ в контору. —то касаетсЯ Ђмори, тот, должно быть,
еще нежитсЯ у себЯ в мастерской; отец осталсЯ  дома  один  со  своей  второй
снохой. Ћн велел кучеру ехать в "Ћтель Њэрис".
     вейцар  гостиницы  прекрасно  помнил,  что  рано  утром  подъехала  на
извозчике дама, попросила, чтобы ее провели  в  салон  длЯ  корреспонденции.
€звозчик ждал ее. Ќаписав письмо, она уехала. Ѓуссардель достал из жилетного
кармана серебрЯную монету и, дав  ее  груму,  отворЯющему  дверцы  экипажей,
спросил, какой адрес дама дала кучеру. ЋказываетсЯ, она только  сказала:  "Љ
Џале-ђоЯлю". Ѓуссардель постоЯл в раздумье  под  аркадами  подъезда,  потом,
приказав кучеру ехать за ним, пошел пешком. Ќеожиданное событие подхлестнуло
его, как это бывает с деЯтельными  людьми;  он  испытывал  чисто  физическую
потребность действовать, дать выход своей энергии, и, хотЯ ему уже  было  за
шестьдесЯт, он чувствовал себЯ крепким и гибким. ’вердо чеканЯ шаг, шел он в
то летнее утро по улицам Џарижа. "Ђ Я еще хоть куда", - думал он, поглЯдываЯ
на себЯ в зеркальные витрины магазинов.
     Џрибыв в контору у сквера ‹увуа, он сразу прошел в свой кабинет, вызвал
к себе ‚икторена  и  заперсЯ  с  ним,  дав  приказание  не  беспокоить  его.
Џодчиненные переглЯдывались: они хорошо знали характер- "главного  хозЯина",
и выражение его лица произвело на них внушительное впечатление. Ќо  двойнаЯ,
обитаЯ войлоком и кожей дверь кабинета заглушала голоса, и никто  не  узнал,
что за сцена разыгралась между отцом и сыном.
     Љогда маклер вышел, уже давно миновал  его  обычный  час  завтрака;  он
отправилсЯ на биржу записать курсы и требованиЯ, затем заехал в  контору  за
сыновьЯми и увез их домой.
     Љаролина  приказала  подавать  на  стол.  ЉороткаЯ  трапеза  прошла   в
тЯгостном молчании. Љ счастью, не приехал в гости никто из родственников, за
столом сидели только Љаролина и трое мужчин; но, не знаЯ, что известно снохе
об этой истории, маклер не решалсЯ говорить при ней.  Ђ  в  действительности
горничнаЯ  Љаролины  еще  утром  все  рассказала  своей  хозЯйке,  так   как
увольнение супругов „юбо и причины этого увольнениЯ  были  в  доме  секретом
ЏолишинелЯ. Ѓуссардель предполагал, что так оно и есть, но эти пересуды  его
не смущали: слуг он считал низшими существами, их мнениЯ длЯ него ничего  не
значили; да и вообще он не так уж боЯлсЯ, что свЯзь его  сына  со  служанкой
получит огласку. ‚ среде Ѓуссарделей, где женщины играли  в  обществе  менее
значительную роль, чем в кругах аристократии или мелкой  буржуазии,  -  быть
может, потому, что были более добродетельны,  -  важно  было  только  мнение
мужчин, а в данном случае мужьЯ, беседуЯ между собой в клубе, в  ресторанах,
в курительной комнате, у знакомых - словом,  там,  где  ведутсЯ  откровенные
мужские разговоры, - несомненно, дали бы ‚икторену отпущение  его  греха,  а
может быть, и позавидовали бы ему.
     ЃуссарделЯ не беспокоило и то, что  могли  рассказывать  супруги  „юбо.
‚о-первых, уволенным слугам веры не дают, а  во-вторых,  тем,  кого  выгнали
Ѓуссардели, трудненько будет поступить на место в хороший дом. „а „юбо и  не
станет жаловатьсЯ: он играл в этой интрижке некрасивую роль. Ќе  сам  ли  он
толкнул жену в постель ‚икторена? Ќе был ли он сообщником своего хозЯина, не
вместе ли они, пустив в ход уговоры, может быть, угрозы и шантаж, не дали ей
пойти и все рассказать хозЯйке, заставили ее  уступить,  пообещав,  что  это
будет единственный раз, а затем  держали  ее  в  плену.  ‚от  какаЯ  картина
вырисовывалась из признаний, сделанных в то  утро  ‚иктореном.  "„юбо  будет
помалкивать, оба они с женой прикусЯт Языки", - думал маклер.
     Ќет, опасность была не в  них.  Ћпасность  была  в  бегстве  Ђмели,  ее
отсутствие  могло  затЯнутьсЯ.  ђазве  она  при  других  обстоЯтельствах  не
проЯвила в  прошлом  свой  характер,  свое  упрЯмство?  Ќеобходимо  поскорее
разыскать ее, запереть, уговорить, убедить,  вернуть  беглЯнку  к  домашнему
очагу. …сли жена  ‚икторена  будет  сидеть  дома,  муж  может  ей  изменЯть,
нисколько не скрываЯсь: насмешники  будут  на  его  стороне.  Ќо  если  жена
исчезнет хотЯ бы на несколько дней, то, несмотрЯ на  всю  ее  безупречность,
выйдет скандал, который обернетсЯ против нее. € не только против нее  одной.
Љогда женщина уходит от мужа, этот недостойный проступок ложитсЯ  пЯтном  на
всех ее близких; можно указать такую-то и такую-то семью в  Џариже,  которой
не удалось смыть с себЯ позор падениЯ одной из женщин, принадлежащих к  этой
семье.
     "ѓде же может быть сейчас Ђмели?"  -  спрашивал  себЯ  Ѓуссардель.  Ћна
прекрасно знает, что обЯзана соблюдать приличиЯ и вести себЯ пристойно. Ѓыло
бы очень удивительно, если бы она снЯла номер в гостинице. Ќо ведь где-то ей
пришлось искать себе убежище. ѓде?"
     Ќаскоро проглотив чашку кофе, Ѓуссардель  отправилсЯ  к  графу  Љлапье,
хотЯ ему это было весьма неприЯтно. Љак он и думал, Ђмели  не  поЯвлЯлась  в
доме родителей. ’ак как он попросил доложить о  нем  самому  графу,  он  мог
поставить в известность о случившемсЯ только его одного, обЯзав его  хранить
молчание в течение двух суток.
     €з особнЯка Љлапье он отправилсЯ в контору извозчичьих экипажей ћрбена,
но извозчики возвращались только поздно вечером. Ћн добилсЯ, чтобы  вывесили
объЯвление, в котором обещалась награда тому,  кто  укажет,  куда  приказала
отвезти себЯ дама,  севшаЯ  одна  в  извозчичью  карету  на  авеню  королевы
ѓортензии в восьмом часу утра.
     ‹ишь на следующий день загадка стала  проЯснЯтьсЯ.  Џришел  извозчик  и
сообщил, что даму в пальто с пелериной он довез до Ђустерлицкого  вокзала...
ЋрлеанскаЯ линиЯ! ‡начит, беглЯнка направилась в ѓранси! Љак же он сразу  не
догадалсЯ? Ѓуссардель хотел было тотчас же броситьсЯ по  следам  снохи.  Ќо,
поразмыслив, решил сначала удостоверитьсЯ, что она  действительно  в  Ѓерри.
Ѓыть может,  она  одумалась,  села  в  обратный  поезд,  и,  пока  он  будет
разъезжать по железным дорогам, она поЯвитсЯ  на  авеню  ‚ан-„ейка;  а  ведь
возможны всЯческие осложнениЯ при ее первой встрече с ‚иктореном.
     Ќа  телеграмму,  которую  Ѓуссардель  послал  Њориссону,  без  обинЯков
запросив его: "ЌаходитсЯ ли в ѓранси госпожа Ђмели Ѓуссардель", - ответа  он
не получил. Ћн повторил запрос - все то  же  молчание.  "Ћна  там,  -  решил
Ѓуссардель. - ђаз Њориссон осмеливаетсЯ не  отвечать  на  мои  телеграммы  -
значит, она так приказала".
     - Ђмори, мальчик мой, - сказал он второму сыну, пригласив его в  восемь
часов вечера к себе в кабинет длЯ беседы с глазу на глаз. - џ очень  доверЯю
твоей  дипломатичности,  твоему  такту  и  ловкости.  Џоезжай  в  ѓранси.  џ
предполагаю, что Ђмели скрываетсЯ именно там. Ѓудь Я вполне в этом уверен, Я
сейчас же сам  бы  поехал.  Ќе  делай  ей  никаких  упреков,  не  вступай  в
пререканиЯ, не уговаривай возвратитьсЯ в Џариж - тебе надо только убедитьсЯ,
что она в ѓранси, и постаратьсЯ, чтобы она терпела твое общество. Љак только
ты встретишьсЯ с Ђмели, тотчас же пришли телеграмму, Я приеду и  сам  с  ней
побеседую.
     Ђмори сознавал  себЯ  пособником  свиданий,  происходивших  на  третьем
этаже, а  кроме  того,  в  нем  заговорило  родственное  чувство,  иной  раз
пробуждавшеесЯ у него; вдобавок его воодушевлЯла мысль, что  это  посольство
дает ему право на отцовскую благодарность, - он сразу засуетилсЯ, захлопотал
и хотел было ехать немедленно, как он был, в вечернем костюме.
     - џ вскочу в первый же поезд, который стоит под парами,  -  сказал  он,
поЯвившись в отцовском кабинете пЯть минут спустЯ с  маленьким  саквоЯжем  в
руке.
     - Џодожди, вечером пойдет экспресс, - ответил Ѓуссардель,  сидевший  за
письменным столом; он облокотилсЯ на стол и, обхватив голову руками,  тЯжело
вздохнул.
     - Ђх, бедный мой Ђмори, - проговорил он, - Я  вот  спрашиваю  себЯ,  не
прав ли был господин Џэш, когда он в день  женитьбы  ‚икторена  заЯвил  мне:
"ѓосподин Ѓуссардель, положа руку на сердце скажу: Я сделал  все,  что  было
возможно. Ќо ручатьсЯ за дальнейшее Я  не  могу,  господин  ‚икторен  всегда
будет причинЯть вам огорчениЯ; в  его  натуре  есть  что-то  неподатливое  и
непостижимое длЯ менЯ". џ думал, да, Я искренне верил, что женитьба исправит
‚икторена. €справила, как бы не