ние  сдерживать  свои  порывы,  как  и   подобает   строго
вымуштрованному юноше.
     Џутеводитель он листал лишь во времЯ остановок  и  только  когда  Ђмели
выходила из купе. Ђ она после каждой новой попытки  жила  одной-единственной
мыслью: поскорее бы станциЯ; стремилась хоть несколько минут подышать свежим
воздухом и занЯтьсЯ своим туалетом, привести себЯ в порЯдок, что становилось
все  более  необходимым.  …два  поезд  останавливалсЯ  у  перрона,  как  она
выскакивала на подножку и осведомлЯлась, сколько времени продлитсЯ  стоЯнка.
…сли ей отвечали, что поезд будет стоЯть  десЯть  минут,  она  спрыгивала  с
подножки и бросалась бежать. †елезнодорожные служащие удивленно  поглЯдывали
на бледную даму в развевающемсЯ бурнусе, с  растерЯнными  глазами,  котораЯ,
забыв стыд, бегала при тусклом свете фонарей от двери к двери, допытывалась,
где туалетнаЯ  комната,  смачивала  носовой  платочек  под  краном,  куда-то
исчезала, поЯвлЯлась вновь и  неслась  к  своему  вагону,  когда  поезд  уже
трогалсЯ с места.
     Ќо бывало также, что поезд, по ее  мнению,  стоЯл  на  вокзале  слишком
мало. ’огда она плотнее усаживалась на обшитый сукном диван,  ее  бросало  в
жар, она молча глотала слезы, заранее противЯсь новым физическим и моральным
мукам, содрогаЯсь от ужаса при мысли, что незнакомец сейчас  снова  броситсЯ
на нее, не считаЯсь с ее состоЯнием. €бо она не сразу заметила,  что  порывы
ее спутника, приводившие к внезапной странной развЯзке, обезоруживают его на
некоторое времЯ.
     Џо-прежнему она не понимала, что произошло и чего не произошло  в  этом
купе. Ћднако неосознанный внутренний голос, которого раньше она  никогда  не
слыхала, подсказывал ей, что  все  должно  было  получитьсЯ  иначе,  гораздо
лучше, и что если это не ее вина, то все же вела она себЯ  неправильно,  что
муж, раз уж этот незнакомец был ее мужем, вправе на нее сетовать. Џоэтому-то
она уже не пыталась ускользнуть и искренне полагала, что делает все  от  нее
зависЯщее, но, хотЯ ее волЯ, ее гордость, ее целомудрие  смирЯлись,  заранее
подчинЯЯсь   насилию,   тело,   скованное,   послушное   какому-то   тайному
непобедимому рефлексу, все отвергало.
     Љогда ее спутник временно утихомиривалсЯ,  она  прислонЯлась  к  спинке
дивана, закрывала глаза, прижимаЯ к разбитой губе букетик фиалок, подаренный
’еодориной, пользуЯсь короткой передышкой, пыталась собратьсЯ с мыслЯми.  Ќо
тщетно. ‚от тогда-то в ее сознании, в глубине  зрачков  под  завесой  плотно
зажмуренных  век  начали  откладыватьсЯ  частицы  того,  что  позже   станет
расплывчатым, необъЯтно огромным воспоминанием,  в  которое  войдут  грохот,
свистки, мрак и свет фонарей, угольнаЯ пыль и  зловоние  уборных,  порванное
белье, муки, в  которых  не  признаешьсЯ  другому;  воспоминание  достаточно
сильное, чтобы жить в памЯти вплоть до самой смерти.
     Ќе замечаЯ, что судьба ее  решаетсЯ  без  участиЯ  ее  рассудка,  Ђмели
рассуждает  и  приходит  к  своим  первым  неправильным   выводам,   женским
выводам... Ћна начинает считать, что все случившеесЯ в  порЯдке  вещей,  что
всегда это происходит именно так - в муках, в разладе и отвращении. ‘читает,
что этот ужас, чернаЯ бездна, куда ее погружали шесть раз, - обычнаЯ  участь
каждой девушки, взЯвшей себе супруга, считает даже, что если на ее  спутника
минутами находит какаЯ-то одержимость и он терЯет человеческий облик,  разум
и стыд, то точно так же ведет себЯ каждый муж,  запертый  наедине  со  своей
женой.
     „есЯтки раз и в монастыре и дома слышала юнаЯ Ђмели намеки на  уродства
жизни, "которые она сама  скоро  испытает"!  Ќу  что  ж,  она  испытала  эти
уродства. € в числе их прежде всего необходимость терпеть близость  мужчины,
который вдруг превращаетсЯ в бесноватого.
     ‘овестливаЯ, прЯмодушнаЯ, помнЯ, что она сама согласилась на этот брак.
Ђмели остерегаетсЯ слишком строго судить мужа, особенно в  теперешнем  своем
состоЯнии душевного смЯтениЯ и  особенно  понЯв  полное  свое  неведение.  ‚
‹ионе, где остановка длилась пЯтьдесЯт  минут,  Ђмели,  сказавшись  больной,
потребовала,  несмотрЯ  на  ранний  час,  чтобы  ей  отперли  комнатку   при
ресторане, велела принести туда бак с теплой водой, заперлась, привела  себЯ
в порЯдок и смогла, растЯнувшись в кресле прогнать кошмар,  терзавший  ее  в
купе, в этом наглухо запертом Ящике, несущемсЯ сквозь ночь. …й стало  легче,
она сгрызла несколько  кусочков  сахара,  обмакнув  их  в  мелиссовую  воду,
приступы тошноты прошли.
     Ѓез этой благодетельной передышки она не смогла бы вести  себЯ  с  этим
ночным незнакомцем так, как решила, как поклЯлась себе, просто  не  стерпела
бы. Ћна видит, как он прохаживаетсЯ по  перрону  вдоль  поезда,  она  просит
взЯть ее под руку, пытаетсЯ ему  улыбнутьсЯ,  прогуливаетсЯ  с  ним  вместе,
пользуЯсь тем, что кругом них пассажиры, заставлЯет  его  отвечать  на  свои
вопросы. ѓоворит с ним о погоде,  спрашивает,  где,  на  какой  станции  они
наконец почувствуют юг. ‚ ‚алансе,  пожалуй,  еще  чересчур  рано,  ну  а  в
Ћранже? ‚ Ђвиньоне-то уж навернЯка. Џо ‹иону судить  нечего,  здесь  с  утра
зарЯдил дождь; по словам ее родных, в ‹ионе вечно идут дожди...
     Ћна смеетсЯ. “дивленный ее благодушием, ее незлопамЯтностью,  тем,  что
она не сердитсЯ на него за то,  за  что  он  сам  на  себЯ  сердитсЯ,  юноша
мало-помалу отходит,  отвечает  сначала  односложно,  но  потом  соглашаетсЯ
поддерживать разговор. ’огда Ђмели заходит  в  купе,  наводит  там  порЯдок,
проветривает, пытаетсЯ  прогнать  ночные  призраки.  Љладет  в  сетку  букет
фиалок, от аромата которых ее  начинает  слегка  поташнивать.  ‡овет  своего
спутника и просит его  повернуть  кожаной  стороной  вверх  обе  подушки  на
скамейке.
     Џоезд свистит и отходит от перрона.  ‚ремЯ  от  времени  Ђмели  заводит
разговор, как бы желаЯ закрепить завоеванные позиции. ЉажетсЯ,  она  уже  не
боитсЯ новых попыток своего спутника, с которым ее  снова  заперли  наедине;
дневной свет будет ей защитой или на худой конец то обстоЯтельство, что днем
кондуктора ходЯт по  подножке  вдоль  вагонов.  €,  конечно,  эта  болтовнЯ,
перемежающаЯсЯ паузами, слабаЯ защита, но все  же,  надо  полагать,  она  не
благоприЯтствует новому пробуждению  дикого  зверЯ,  со  сжатыми  челюстЯми,
безумными движениЯми рук.
     —асов в десЯть утра, хотЯ страданиЯ  еще  не  утихли,  хотЯ  внутреннЯЯ
тревога  еще  не  улеглась,  Ђмели  задремала,  и  ‚икторен  не  только   не
воспользовалсЯ ее сном, но и сам тоже задремал. Љ Ђвиньонскому вокзалу поезд
подошел после полуднЯ; ‚икторен спустилсЯ на перрон, сам отправилсЯ в  буфет
и принес еды. Ќо Ђмели кусок не  шел  в  горло.  ‚месте  с  вагонной  качкой
вернулись страданиЯ. Љазалось, путешествию никогда не придет  конец.  …й  не
терпелось сделать пересадку на ’улон и поскорее добратьсЯ до ѓиера. „о  того
самого ѓиера, которого ей уже нечего страшитьсЯ.
     Љогда поезд проходил мимо озера Ѓерр, Ђмели решила, что это  уже  море,
ахнула и  бросилась  собирать  вещи.  Ќо,  сверившись  со  своими  часиками,
убедилась в ошибке: до ЊарселЯ езды осталось  еще  три  четверти  часа.  Ћна
снова села на скамейку.
     Џоезд остановилсЯ в ђоньЯке  возле  маленького  вокзальчика,  по  крыше
кто-то затопал, шаги приближались, затем вдруг ненадолго затихали, и  каждаЯ
такаЯ остановка сопровождалась характерным  лЯзганьем  крышки,  прикрывающей
снаружи отверстие длЯ фонарЯ. Ђмели,  котораЯ  два-три  раза  уже  ездила  в
поезде вместе с родными,  догадалась,  что  это  ламповщик.  "’ак  рано?"  -
подумала она. ‹амповщик уже топал над их купе, она  поднЯла  голову;  фонарь
под потолком горел.
     Ќе сразу Ђмели понЯла, что этот маневр  означает  приближение  туннелЯ,
длинного  туннелЯ.  ‚друг  охваченнаЯ  ужасом,   который   поутих   было   с
наступлением утра, она  искоса  взглЯнула  на  своего  спутника.  Ћн  сидел,
уставившись в окно.
     Џрежде чем ринутьсЯ в Ќертский туннель, паровоз испустил громкий вопль,
и сначала ‚икторен даже не пошевелилсЯ, словно не  верЯ  в  эту  неожиданную
удачу, улыбнувшуюсЯ ему в конце путешествиЯ. Ќо  вид  зажженного  фонарЯ,  к
свету которого он успел привыкнуть за ночь, воскресил не совсем еще уснувшие
чувства; он взглЯнул на свою перепуганную спутницу и ощутил прилив желаниЯ.
     Ђмели благословлЯла туннель за его длину, ибо  именно  благодарЯ  этому
обстоЯтельству оба успели  привести  себЯ  в  порЯдок  прежде,  чем  в  окно
заглЯнул дневной свет. € опЯть непокорное воле тело  инстинктивно  воздвигло
между ними  преграды,  что,  впрочем,  не  мешало  ‚икторену  получить  свое
неполное удовольствие, к чему он успел уже, видимо, привыкнуть.
     ‘упружескаЯ чета, покинувшаЯ купе, где было ею проведено целых двадцать
часов, сошла на Њарсельском вокзале, и состоЯла она  из  двадцатитрехлетнего
юноши, ставшего этой ночью мужчиной, и из шестнадцатилетней девочки,  так  и
не ставшей женщиной. Ќо брачные узы и даже супружеские незадачи уже  свЯзали
их.
     ‚икторен, которого сразу же осадили носильщики, болтавшие на непонЯтном
длЯ парижанина марсельском наречии, выбрал двух, не  таких  оборванных,  как
прочие, и сделал это так уверенно и властно, что Ђмели даже удивилась.  Џока
один носильщик передавал другому из купе багаж, Ђмели глЯдела на мужа новыми
глазами. ‘теклЯннаЯ крыша  вокзала  как  будто  притЯгивала  к  себе  щедрое
марсельское солнце. ‚сЯ в жирных пЯтнах сажи, она все-таки пропускала внутрь
Яркий, горЯчий  свет.  Ѓыло  три  часа  пополудни.  ‚икторен  казалсЯ  более
оживленным, чем до их путешествиЯ. Ќочь, проведеннаЯ в вагоне,  не  оставила
следов на его внешности, только костюм помЯлсЯ; взглЯд  у  него  был  Ясный,
губы пунцовые, усы нафабренные. ‘транное чувство шевельнулось в душе  Ђмели,
что-то вроде уважениЯ.
     Ђ самое Ђмели шатало, клонило ниц, словно ее избили; она отлично знала,
что подурнела от усталости, ночных мук и из-за синЯка на губе. Ћна  невольно
ухватилась за руку мужа.
     - ‚ы что, не слышите? - проговорил он в эту самую минуту. - “ нас  пЯть
ручных мест?
     - Џростите, мой друг, менЯ совсем оглушил здешний шум... „а, пЯть.
     - Ѓукет-то забыли, букет-то! - крикнул носильщик из вагона.
     - —его ему от менЯ надо? - не сразу понЯла Ђмели. - Ђх, фиалки... Ѓукет
завЯл, Я его нарочно оставила.
     Ћни разыскали справочное бюро, - поезд на ’улон приходил  только  через
два часа. ‘реди вокзальной  толпы  резко  выделЯлась  шедшаЯ  в  ногу  пара,
блиставшаЯ молодостью, изЯществом и богатой одеждой, своим  чисто  парижским
видом.
     “ окошка камеры хранениЯ,  кроме  них,  оказались  еще  желающие  сдать
багаж. ‚икторен, которому усиленно советовали не доверЯть  местным  жителЯм,
не решилсЯ оставить чемоданы на попечение двух марсельцев. Ћн отвел Ђмели  к
скамейке и, вернувшись через десЯть минут, уже запрЯтав багажную квитанцию в
бумажник, нашел ее  в  полуобморочном  состоЯнии,  с  бледным,  помертвевшим
личиком.
     - —то с вами? ‚ам нехорошо?
     Ћна поднЯла глаза и посмотрела на него  сквозь  полузакрытые  веки;  он
наклонилсЯ к ней с встревоженным видом,  однако  тревога  эта,  по-видимому,
была вызвана скорее всего опасением, как бы его супруга не оказалась слишком
хрупкой  дамой.  Ћчевидно,  ‚икторен  думал  про  себЯ:  "Ќадеюсь,  она   не
преподнесет мне такого сюрприза..." Ђмели в мгновение ока  постигла  глубину
опасности.
     - ќто просто поезд, - поЯснила она, - вы и представить себе не  можете,
как Я устала эти последние дни, бегаЯ по Џарижу.
     ‘ознание опасности оказалось настолько могущественным, что Ђмели  сразу
пришла в себЯ; она оперлась на протЯнутую  руку  ‚икторена,  к  которой  уже
успела привыкнуть,  и  встала  с  места.  ЏовинуЯсь  голосу  инстинкта,  она
сослалась в свое  оправдание  на  женские  хлопоты,  в  которых  мужчины  не
участвуют и поэтому с легкостью признают  их  важность.  Ќо  удалось  ли  ей
отвести ему глаза? Ќеловко, ужасно неловко было с ее стороны напомнить  мужу
о событиЯх минувшей ночи, так не ко времени сомлев на  вокзальной  скамейке!
Џусть невольный,  пусть  молчаливый,  но  этот  намек  огорчил  ее  с  самых
различных точек зрениЯ. Љак бы ни  громоздились  вокруг  нее  со  вчерашнего
вечера загадки и тайны, Ђмели и представить себе  не  могла,  что  они  хоть
когда-нибудь станут предметом даже мимолетного их разговора  с  мужем:  даже
шепотом и то нельзЯ сказать об этом. ‚се это было составной  частью  некоего
другого мира, куда не смеют проникать ни слова, ни тем  паче  дневной  свет.
ќто царство ночи. Ќикогда она не забудетсЯ до такой степени, чтобы позволить
себе открыть глаза в этом мраке. Ћна даже упрекала себЯ в том,  что  слишком
много об этом думает, - успокаивало ее лишь то, что боЯзнь и муки служат  ей
оправданием: ведь не всегда женщина может  совладать  со  своими  мыслЯми  и
направить их в нужное русло.
     ‘уроваЯ, целомудреннаЯ замкнутость была первым уроком, который извлекла
Ђмели из тех дней смЯтениЯ, когда ей одной, без чужой помощи приходилось все
осмыслить и все понЯть  после  шестнадцати  лет  существованиЯ  под  началом
строгих,  придирчивых  воспитателей,  почему-то  упорно  молчавших  об  этой
важнейшей стороне жизни. Џеред лицом новых ее обЯзанностей что  значили  все
усвоенные принципы, весь моральный багаж хорошо воспитанной девицы?
     - …сли вы чувствуете себЯ усталой, -  сказал  ‚икторен,  видимо  что-то
обдумываЯ, - лучше всего вам отдохнуть  в  зале  ожиданиЯ,  пока  не  придет
тулонский поезд.
     - Ѓлагодарю вас за заботу, мой друг, но у менЯ в ѓиере будет достаточно
времени длЯ отдыха. Ќикогда себе не прощу: быть  в  Њарселе  и  не  повидать
старого порта, о котором столько говорЯт. „авайте возьмем экипаж и съездим в
порт.
     Ћни вышли на привокзальную площадь.  ‘олнце,  свежий  воздух,  панорама
города,  открывавшаЯсЯ  поверх  кровель,   людской   гомон,   шумнаЯ   толпа
комиссионеров, восхвалЯвших свои отели, тЯнувших приезжих за рукав, подарили
им первое ощущение экзотики. Ључера, громко вопЯ, оспаривали  друг  у  друга
честь прокатить приезжих. ЊолодаЯ чета остановила  свой  выбор  на  довольно
облезлой колЯске, над которой по итальЯнской моде надувалсЯ полосатый
     Ђмели потребовала, чтобы их первым делом отвезли на почту. Ћни  послали
две депеши: одну  -  на  авеню  €мператрицы,  другую  -  на  улицу  ‹юдовика
‚еликого.
     - „руг мой, - обратилась Ђмели к  мужу,  -  Я  уверена,  что  весточка,
написаннаЯ нами обоими, обрадует вашу матушку. “знайте,  пожалуйста,  нельзЯ
ли раздобыть здесь листок приличной бумаги и конверт.
     Џока ‚икторен строчил адрес, Ђмели сидела  задумавшись,  держа  в  руке
перо.
     "‘ударынЯ, - начала она  писать,  -  мы  опасаемсЯ,  что  депеша  с  ее
официальной холодностью не  успокоит  вашей  материнской  тревоги.  ’ак  что
простите нам эту скверную бумагу  -  такую  уж  достали,  -  зато  мы  можем
рассказать на ней о нашем безоблачном счастье".
     - Џеро плохо пишет, - вдруг остановившись, сказала Ђмели.
     "Ќаше прибытие в Њарсель было  просто  волшебным.  ‘олнце  сиЯет,  жара
стоит, как в июне, - природа словно радуетсЯ, что в лице ‚икторена Я  обрела
лучшего на свете супруга, и поэтому-то Я беру на себЯ смелость просить  вас,
сударынЯ, считать менЯ  отныне  самой  любЯщей,  самой  счастливой  и  самой
почтительной вашей дочерью".
     Ћна подписалась  "Ђмели  Ѓуссардель"  и  перечитала  письмо.  ЏротЯнула
несложенный листок мужу. Ђ он, поставив внизу свое имЯ,  даже  не  взглЯнул,
что написано в письме.


        XXI                   


     ‘ведениЯ, сообщенные ‹ионеттой насчет гиерских отелей, как и  следовало
ожидать, оказались ложными. ‚иконтесса  Љлапье  принадлежала  к  той  породе
людей, которые превыше всех человеческих достоинств ценЯт осведомленность  в
любых вопросах и готовы бог знает что выдумать, лишь бы не отстать от общего
разговора. ‘войственный ей блеск прикрывал,  однако,  весьма  посредственное
образование, узкий житейский опыт, ограниченный светской хроникой, и  подчас
она, бываЯ в обществе, просто не понимала, о чем идет речь.
     Ђмели, успевшаЯ изучить ‹ионетту, ибо та повсюду сопровождала свою юную
золовку с тех пор, как она вышла  из  монастырЯ,  и  до  самой  ее  свадьбы,
привыкла не верить ни одному слову  виконтессы  Љлапье.  Џеред  отъездом  из
Џарижа в салоне начальника вокзала Ђмели не мешала  виконтессе  болтать  без
умолку, твердо решив про себЯ не придавать никакого  значениЯ  советам  этой
всезнайки.
     € сейчас она от души этому радовалась. "ЏарковаЯ гостиница", знаменитаЯ
тем, что в ней останавливалсЯ молодой офицер Ѓуонапарте в те времена,  когда
прославленный отель еще  был  просто  заезжим  домом,  действительно  вполне
заслуживала свою репутацию. ‘веркающаЯ новизной, обставленнаЯ в соответствии
с последним словом тогдашних понЯтий  о  комфорте,  расположеннаЯ  в  центре
нового города, гостиница оправдывала свое наименование -  она  стоЯла  среди
огромного парка, где были собраны  редчайшие  растениЯ.  Ќа  следующее  утро
после прибытиЯ молодой четы хозЯйка гостиницы лично ознакомила Ђмели с  этим
царством флоры. Љамелии, бегонии, питтоспорумы,  красное  дерево  с  острова
Њадеры,  ЯпонскаЯ  мушмула,  пальмы   из   Ќовой   ѓолландии,   только   что
акклиматизировавшиесЯ в ѓиере, и еще какие-то странные  дикарские  растениЯ,
усеЯнные колючками, которые хозЯйка  нежно  называла  "мои  милые  кактусы",
похожие на зверей, собранные здесь, словно в некой растительной кунсткамере,
- все это скопление диковин, особенно красочных потому, что росли они  прЯмо
в  грунте  и  без  традиционного  газона,  поразило  воображение   парижских
туристов, переносило их за тридевЯть земель. Ђмели почувствовала, что
     …й нравилось прогуливатьсЯ по аллеЯм под руку со своим деверем ќдгаром,
который встретил их на вокзале в Џолине и с первого же взглЯда  пришелсЯ  ей
по душе. Њальчик  с  чистыми  глазами,  которого  так  мучил  в  свое  времЯ
‚икторен, стал  теперь  молодым  двадцатидвухлетним  мужчиной,  длинноногим,
длиннолицым и задумчивым. ‚ южном краю, вечно палимом солнцем, он по  совету
врачей не выходил на улицу без зеленого зонтика, и его бледное лицо казалось
еще бледнее от пробегавших по нему зеленоватых бликов.  ќтот  полупрозрачный
колокол, под сенью которого ќдгар жил,  словно  укрытое  от  жары  растение,
размереннаЯ походка, кроткаЯ и скупаЯ речь - все  это  делало  его  каким-то
удивительно непохожим на  всех  прочих  людей,  и  Ђмели  обнаружила  в  нем
обаЯние, присущее ее свекрови, хотЯ он и не похож был на мать чертами лица.
     ќто он сводил Ђмели к хорошему дантисту, получив его  адрес  от  своего
врача. ’от осмотрел больной зуб и сказал, что отскочил кусочек эмали, но сам
зуб не пострадал. „антист добавил, что, поскольку пульпа теперь не защищена,
поврежденное место рано  или  поздно  потемнеет.  "ќто,  увы,  неизбежно,  -
добавил он. ‚се, что можно сейчас сделать, - это подпилить край зуба,  чтобы
не резало Язык".
     Ђмели  согласилась.  Џосле  небольшой  подпилки   неприЯтное   ощущение
действительно исчезло. Ќо через месЯц пЯтнышко начало желтеть;  со  временем
оно стало коричневым. Ђмели никак не могла привыкнуть к  этому  изъЯну.  Ћна
рассматривала поврежденное  место  в  зеркало,  то  и  дело  нащупывала  его
кончиком Языка, находила, машинально трогала, особенно  в  минуты  раздумьЯ.
‘лучались дни, когда она, преувеличиваЯ размеры несчастьЯ, внезапно  решала,
что пЯтно всем заметно и просто ее уродует. ‘ловом, это  происшествие  стало
одним из тех незначительных бедствий, которые навсегда  вплетаютсЯ  в  ткань
повседневной жизни. Џри  разговоре  Ђмели  старалась  совсем  не  показывать
зубов, тогда как раньше  немножко  ими  кокетничала;  даже  улыбатьсЯ  стала
иначе; теперь, улыбаЯсь, она растЯгивала  верхнюю  губу,  что  придавало  ей
загадочный и сокрушенный вид.
     ќдгар,  желаЯ  развлечь  своих  родственников,   придумывал   различные
экскурсии, возил их в карете полюбоватьсЯ развалинами древней  Џомпонианы  и
новыми виллами, строившимисЯ в Љаркейранне. Џо его предложению, они  сначала
посетили старинные солеварни ”абрега, потом  современные  -  в  Џескьере,  в
которых пайщиком состоЯл господин Љлапье. ќти вылазки, казалось,  развлекали
‚икторена.
     - џ была бы просто в отчаЯнии, - твердила теперь мужу Ђмели, - если  бы
вы отказались из-за менЯ от более утомительных поездок, в которых Я не  могу
вам сопутствовать.
     ‚прочем, она догадывалась, что мужа удерживали  отнюдь  не  эти  тонкие
соображениЯ:  нередко  подмечала  она  на  его  лице  скучающее   выражение,
недовольную гримасу человека, неспособного занЯть свой досуг. Ќо особенно ей
не хотелось, чтобы он скучал  в  ее  обществе;  она  уже  достаточно  хорошо
изучила его и умела притворЯтьсЯ, будто не замечает его ограниченности.
     - …сли вам хочетсЯ поехать, скажем, на рыбную ловлю... - твердила она.
     Ќо ‚икторен не любил воды.
     - €ли покататьсЯ верхом, - добавил ќдгар, лучше  знавший  вкусы  своего
брата.
     - —то? ‚ерхом? - живо отозвалсЯ ‚икторен. - ђазве здесь  есть  верховые
лошади? ’ы знаешь, в какой конюшне их дают напрокат?
     - ‡наю и сведу тебЯ, там очень неплохой выбор. ќту  конюшню  облюбовали
англичане, бывающие здесь проездом.
     ‚икторен поднЯлсЯ из-за стола - после обеда Ђмели велела подать кофе  в
саду - и оттолкнул чашку. …му не терпелось поскорее осмотреть конюшню. ‚ремЯ
тЯнулось длЯ него слишком медленно. ‚икторену необходимо было поразмЯтьсЯ  и
как-то дотЯнуть до вечера, ибо ночи не только не истощали сил молодожена, но
напротив, казалось, удваивали их. ‘равнивать ему было не с чем, так  как  не
было около него старших товарищей, которые могли бы поделитьсЯ с ним опытом.
‚озможно, он еще в меньшей степени, нежели сама Ђмели, догадывалсЯ, чего  не
хватало их отношениЯм. Ќо он уже применилсЯ к ним  и,  так  как  вообще  был
склонен довольствоватьсЯ тем, что даетсЯ  без  труда,  утолЯл  свои  желаниЯ
быстро и плохо, зато часто. Ќо и этого оказалось достаточно, чтобы  изменить
все его  существование.  Ќормальное  равновесие  пришло  на  смену  томлению
отрочества,  искусственно  затЯнувшегосЯ  из-за  строгого  режима   пансиона
†авелЯ.  Ќаконец-то  это  здоровое  и  мощное  тело   познало   естественное
умиротворение, тихий сон, приЯтное пробуждение; и, живЯ  этой  совсем  новой
жизнью, ‚икторен как бы осознал свой организм -  ощущал  ток  крови,  ощущал
свои руки, ноги. Љогда кончалась ночь, когда с аппетитом бывал съеден первый
завтрак за столом, накрытым в спальне жены у  широкого  окна,  куда  волнами
вливалсЯ свежий воздух, еще не прогретый весенним солнцем, ‚икторену  просто
физически  требовалось  какое-нибудь  движение.  …го  томило  это   гиерское
безделье, где единственным  развлечением  были  поездки  по  окрестностЯм  в
экипаже да болтовнЯ в  саду,  когда  собеседники  усаживаютсЯ  в  кружок  на
чугунные стульЯ.
     Џоэтому-то  предложение  ќдгара  относительно  верховой  езды  пришлось
весьма кстати. ‘ам ќдгар по причине нездоровьЯ не мог сопровождать брата,  и
Ђмели тоже заЯвила, что предпочитает  воздержатьсЯ  от  подобных  экскурсий.
‚икторену  пришлось  довольствоватьсЯ  обществом  местного  конюха,  который
сопровождал его в Ѓрегансонский форт, в Њорский лес  или  в  Ѓорм.  €з  этих
поездок ‚икторен возвращалсЯ, сиЯЯ от восторга, с Ярким румЯнцем  на  щеках,
со зверским аппетитом и гораздо охотнее распространЯлсЯ о достоинствах своей
гнедой кобылки, прелестной Ѓалкис, чем о пейзажах, которые  открывались  ему
на пути. Ђмели, котораЯ не переставала присматриватьсЯ  к  мужу,  радовалась
его воодушевлению.
     Љаждое утро ќдгар отправлЯлсЯ на бойню,  где  ему  полагалось  выпивать
стакан свежей бычьей крови. Ћн призналсЯ своей невестке, что  эта  процедура
становитсЯ длЯ него все тЯжелее.
     - Ђ где помещаютсЯ бойни? - спросила Ђмели.
     - ‚ новом городе, сразу же за отелем.
     - ‡начит, совсем недалеко?.. ‡наете, что Я придумала,  братец.  •ожу  Я
мало, ‚икторен почти каждое утро уезжает верхом, и вы  очень  менЯ  обЯжете,
если будете заходить за мной, отправлЯЯсь на бойни. ‘начала Я вас провожу, а
потом вы со мной погулЯете. Њы с вами заглЯнем даже в старый город.
     ’ак Ђмели Љлапье навсегда завоевала  дружбу  ’еодорины  Ѓуссардель.  Ќа
бойне уже привыкли ежедневно видеть молодую женщину и ее  деверЯ.  Ќовенькое
чистое здание было совсем недавно построено на улице Ђльманар вместо прежней
живодерни, стоЯвшей на берегу узенького канала, отравлЯвшего  зловонием  всю
округу   и   получившего   поэтому   малоблагозвучную   кличку   "Џотрошки".
ЂдминистрациЯ новой бойни отвела в доме  сторожей  специальную  комнату  длЯ
посетителей,  которым  был  прописан  курс  лечениЯ  бычьей  кровью.   ‚доль
выбеленных известкой  стен  стоЯли  скамьи,  и  сторожиха  в  белом  фартуке
подносила клиентам высокие чашки из  толстого  фарфора,  чтобы  внешний  вид
напитка не портил  им  настроениЯ.  Џоскольку  ѓиер  пользовалсЯ  репутацией
курорта, исцелЯющего самые различные болезни, дела  на  бойне  шли  бойко  и
внешне все здесь напоминало, правда в сельском варианте, лечебные  заведениЯ
на минеральных водах.  ђазве  больные,  употреблЯющие  железистые  воды,  не
зажимают себе с отвращением нос, как и  здешние  больные,  подносЯ  к  губам
стакан с пенЯщейсЯ кровью.
     ќдгар встречал здесь знакомых, которые, как и он,  провели  на  курорте
всю зиму и с которыми он  постепенно  привык  здороватьсЯ  и  перебрасывалсЯ
изредка короткими фразами. „воих или троих он даже  познакомил  с  Ђмели,  -
вместе с деверем она сидела в отведенной длЯ процедуры комнате, иногда  даже
принимала из рук сторожихи чашку с кровью  и  сама  подносила  ее  больному.
‘торожиха не раз слышала, что Ђмели  величают  мадам  Ѓуссардель,  и  как-то
утром, когда та принесла длЯ ее детей подарочек,  добродушнаЯ  служительница
проводила барыню до самых дверей и,  желаЯ  выразить  свою  признательность,
заЯвила с чисто южной фамильЯрностью и чисто южным выговором:
     - “ж не посетуйте на менЯ, сударынЯ,  а  Я  прЯмо  скажу:  дело  теперь
пойдет на лад. ‘мотри-ка, у супруга-то вашего даже румЯнец поЯвилсЯ! ’ак  уж
он по своей супруге скучал, просто страх! -  €,  заметив  нетерпеливый  жест
Ђмели, добавила, низко присев: - “ж не взыщите, с уважением говорю.
     - Њне очень жаль, что из-за менЯ вы попали в такое неловкое  положение,
- начал ќдгар, когда они завернули за угол бойни.
     - „а полноте, братец, это же не имеет никакого значениЯ.
     ‚ это утро она утомилась  быстрее,  чем  всегда,  и  пожелала  поскорее
вернутьсЯ в отель, даже не сделав обычного круга по улицам старого города.
     Ќесколько дней спустЯ, когда они вдвоем сидели в саду, Ђмели  попросила
ќдгара рассказать ей поподробнее о его брате и сестрах, об отце,  о  дЯде  и
тетках и, главное, о матери; и юноша  не  без  удивлениЯ  заметил,  что  его
невестка почти ничего не знает о  своих  новых  родственниках.  Ћн  набросал
перед ней, так сказать, моральный портрет каждого  члена  семьи  Ѓуссардель.
Ђмели слушала с глубоким вниманием, как будто эта  фамильнаЯ  галереЯ,  куда
она только что проникла, могла дать ключ  к  ее  собственному  будущему.  Ќо
никаких особых чувств  она  не  выразила;  казалось,  что  она  заранее,  из
принципа принимает все, что принес с собою ее  брак.  ”атализм  этот  как-то
удивительно не вЯзалсЯ с ее Ясным  умом,  даже  памЯтуЯ  тогдашние  нравы  и
принадлежность Ђмели  к  тому  классу,  где  девицы  редко  шли  к  концу  с
избранником своего сердца.
     ќдгар рассказывал; он был беспристрастен, проницателен; он трезво судил
о своих родных и достаточно доверЯл Ђмели, чтобы не скрывать  от  нее  своих
оценок, понимаЯ, что в скором времени она сама составит  себе  представление
об их семье. ‚ конце концов, между ними  установилось  молчаливое  согласие,
которое свЯзывает два человеческих существа вопреки  разнице  в  их  вкусах,
разнице возраста и пола, и, понЯв, что оба они принадлежат к одной и той  же
человеческой породе, они стремились уже без стеснениЯ говорить на общем  длЯ
них Языке.
     ЃлагодарЯ этим беседам Ђмели узнала  Ѓуссарделей,  могла  отныне  легче
освоитьсЯ в новой  своей  семье.  Ћднако  она  никогда  не  расспрашивала  о
‚икторене, а сам ќдгар ни словом о нем не обмолвилсЯ.
     Ћна  в  свою  очередь  рассказала  о  семье  Љлапье,  но   рассказывала
своеобразно.  …е  деверь,  говорЯ  о  ЃуссарделЯх,  оставлЯл  в  тени   лишь
одного-единственного их представителЯ, а Ђмели  вытаскивала  на  свет  божий
лишь одного-единственного Љлапье, своего деда, скончавшегосЯ уже давно.  ‚от
о нем она говорила очень подробно, поведала его историю,  сообщила,  что  он
основатель их благосостоЯниЯ. Џервый граф из  рода  Љлапье  походил  в  этом
отношении на первого биржевого маклера из семьи Ѓуссарделей.
     Ќо семейство Љлапье было  более  Явственно  отмечено  духом  Ќаполеона.
„едушка Ђмели был как раз тот самый Љлапье, который сыграл такую важную роль
в установлении парцеллЯрного кадастра, введенного императором в  1807  году.
Џожалованный в 1808 году в благодарность за заслуги графским  титулом,  граф
Љлапье сложил с себЯ свои полномочиЯ  во  времЯ  первой  ђеставрации,  снова
принЯл их во времЯ  ‘та  дней  и  окончательно  покинул  арену  общественной
деЯтельности после ‚атерлоо. €сториЯ  семейства  Љлапье,  отчасти  схожаЯ  с
историей семейства Ѓуссарделей, разнилась с ней только тем, что  Ѓуссардели,
некогда люди низкого происхождениЯ, с тех пор возвысились и  все  продолжали
возвышатьсЯ, тогда  как  род  Љлапье,  происходивший  от  знаменитого  графа
Љлапье, уже приходил в упадок.
     Џосле восшествиЯ на  престол  младшей  ветви  Ѓонапарта  дедушка  Ђмели
отошел от дел и конец своих дней прожил как  частное  лицо.  ѓлубокий  след,
оставленный личностью Ќаполеона на образе мыслей старика Љлапье, сочеталсЯ с
влиЯнием философов минувшего века - Явление, впрочем, нередкое в  буржуазных
семьЯх, выдвинувшихсЯ на первые роли при €мперии, но сформировавшихсЯ еще до
ђеволюции; попадаЯ в окружение  императора,  они  привносили  с  собой  свои
заветы и свои традиции. ѓраф Љлапье даже после 1815 года все  еще  продолжал
цитировать ‚ольтера и ђуссо - охотнее  первого,  нежели  второго;  некоторые
идеи великого  женевца  он  считал  непреложной  догмой,  например  мысль  о
необходимости  вскармливаниЯ  младенца  материнским  молоком,  что   издавна
практиковалось в доме Љлапье; зато граф с его административной  складкой  не
принимал всерьез утопические стороны "Ћбщественного договора". Џомимо  всего
этого, граф Љлапье был человеком живого ума, и, когда ему пришлось удалитьсЯ
от государственных дел, эта живость, естественно, обратилась на финансовые
     Ћн в свое времЯ содействовал введению стольких новшеств, причем  такого
всеобъемлющего характера, что любаЯ новинка увлекала его. €менно поэтому  он
в 1832 году, прочтЯ статью, поЯвившуюсЯ в "†урнале  ученых",  уверовал,  что
будущее принадлежит  новому  удобрению,  недавно  ввезенному  в  €спанию  на
перуанском судне; удобрение это, по словам автора статьи,  представлЯло  как
бы минеральную пыль, котораЯ должна  была  с  успехом  заменить  в  сельском
хозЯйстве навоз при выращивании зерновых культур. Ђмели знала все  перипетии
этой истории и излагала их с такими же подробностЯми,  как  потомки  старика
ЃуссарделЯ могли толковать о земельных участках.
     —ерез французских консулов граф Љлапье навел справки о  местонахождении
этой "пыли", и ему подыскали два пустынных острова,  расположенных  в  ’ихом
океане, у берегов Џеру, где имелись залежи этого  удобрениЯ.  ‚  те  времена
первые попытки ввести в …вропе это знаменитое  удобрение  потерпели  фиаско,
однако граф Љлапье, который не желал  признавать  своих  неудач,  решил  все
равно приобрести оба острова и купил их по баснословно низкой цене.
     „евЯть лет спустЯ, когда он, возможно, и забыл об этом деле,  переписка
по которому мирно покоилась в  папках,  вдруг  поЯвилось  сообщение,  что  в
портах Ѓордо, ‹ондона, ѓамбурга и Ђнтверпена с марта по  октЯбрь  1841  года
двадцать три больших судна разгрузили свыше  шести  тысЯч  тонн  гуано.  ќто
самое гуано продавали по двадцать восемь фунтов стерлингов за тонну, его уже
научились применЯть на полЯх, и оно давало  неслыханный  эффект.  „оставлЯли
его  с  трех   островов,   именуемых   —инча,   принадлежавших   перуанскому
правительству;  два  острова  деда  Ђмели  ЯвлЯлись  как   бы   естественным
продолжением их каменистых утесов.
     ѓраф Љлапье осталсЯ глух к просьбам экспортного торгового дома в  ‹име,
не  внЯл  затем  и  просьбам  перуанского  правительства   и   стал   главой
предприЯтиЯ,  ЯвлЯЯсь  хозЯином  владений,  которые  в  официальных  бумагах
получили наименование "”ранцузских островов"; он сумел отстоЯть свои права и
свои  прибыли,  ни  разу  даже  не  подумав  заглЯнуть  в  Џеру,  ибо   этот
первооткрыватель, этот пионер был завзЯтый домосед. Ѓорьба длилась вплоть до
последних дней правлениЯ ‹уи-”илиппа, и когда граф  Љлапье  решилсЯ  наконец
продать свои утесы за весьма солидную  сумму,  он  сверх  нее  оставил  себе
крупные паи в предприЯтии перуанского  правительства;  завершив  труд  своей
жизни, он скончалсЯ, оставив старшему сыну, отцу Ђмели, все, что принесло  в
свое времЯ гуано,  и  все,  что  оно  должно  было  в  дальнейшем  приносить
семейству Љлапье.
     ђассказ этот не особенно просветил ќдгара относительно нынешних Љлапье.
Њолчание, которое хранила о своих родных Ђмели, было весьма  знаменательным,
особенно после его откровенных рассказов о ЃуссарделЯх.
     ’ем не  менее  молодаЯ  женщина  невольно  приоткрыла  кое-какие  черты
характера своей матери, поведав ќдгару, что у графини есть своЯ маниакальнаЯ
страсть - скупка земельных участков по низким ценам. ѓрафинЯ Љлапье, женщина
недалекаЯ, старалась внушить всем и каждому,  что  прекрасно  разбираетсЯ  в
делах, однако муж не желал слушать ее советов. Ќе  получив  признаниЯ  своих
деловых качеств, графинЯ решила трЯхнуть собственными капиталами и пустилась
на мелкие бессмысленные операции;  такие  операции  она  совершала  часто  и
напоминала тех любителей старины из породы  крохоборов,  которые,  не  жалеЯ
денег, покупают сотню посредственных безделушек  и  превращают  свой  дом  в
музей всЯкого хлама, вместо того чтобы приобрести раз  в  год  действительно
стоЯщую вещь. Љак только до графини Љлапье доходил слух, что продаетсЯ землЯ
в ландах или целое болото по сто су за арпан, она в мечтах уже  видела  себЯ
владелицей этих бросовых угодий. ‘вадебное путешествие  дочери  пробудило  в
ней страсть к новым приобретениЯм этого рода.  ‚  Џариже,  провожаЯ  молодых
супругов, граф Љлапье попросил ‚икторена,  пользуЯсь  пребыванием  в  ѓиере,
посетить Џескьерские солеварни, и тут же графинЯ, считавшаЯ, что она  вполне
может потЯгатьсЯ с мужем на деловом поприще, изъЯвила горЯчее желание купить
в окрестностЯх ѓиера несколько  десЯтков  гектаров  земли;  поэтому  молодым
предстоЯло собрать сведениЯ, справитьсЯ о ценах и при случае даже вступить в
переговоры.
     ‚икторен, конечно,  пообещал  сделать  все  что  угодно,  но  ’еодорина
Ѓуссардель все же сочла нужным особо написать ќдгару.  Џоследний  немедленно
обратилсЯ в одно из  наиболее  солидных  агентств  ѓиера,  навел  справки  и
составил краткое досье с прирожденной ЃуссарделЯм деловой  сметкой,  котораЯ
проЯвлЯлась в сфере продажи и покупки недвижимости без малейшего усилиЯ с их
стороны. ‚прочем, ќдгар должен был, как только здоровье  его  окрепнет,  сам
войти в  отцовское  дело,  в  предвидении  того  днЯ,  когда  они  вдвоем  с
‚иктореном будут хозЯйничать в конторе биржевого маклера, ибо Ђмори, младший
сын,  стоЯл  лишь  на  третьем  месте  среди   будущих   наследников   этого
предприЯтиЯ; к тому же у него открылсЯ такой блистательный талант художника,
что родители, и тревожась и гордЯсь неожиданным  взлетом  фамильного  гениЯ,
даже  поговаривали  о  том,  что  надо  предоставить  ему  заниматьсЯ  своей
живописью хотЯ бы в качестве пробы сил.
     ќдгар не рассчитывал найти в  окрестностЯх  города  земельные  участки,
отвечающие вкусам и требованиЯм графини Љлапье. ѓиерскаЯ  долина,  в  равной
мере благоприЯтствующаЯ произрастанию цветов и ранних  овощей,  винограда  и
шелковицы, даже сахарного тростника, не годилась длЯ  подобных  коммерческих
сделок: слишком уж плодородна была почва, а следовательно, графинЯ сочла  бы
продажную цену непомерно высокой. —тобы угодить графине, надо было подыскать
ей участок подальше от города, на пустынном мысе Ѓена, или съездить на лодке
на окрестные островки.
     ‘пустЯ несколько дней после прибытиЯ молодоженов в ѓиер  ќдгар  изложил
им результаты своих изысканий, и Ђмели  пришла  в  восторг,  прослышав,  что
придетсЯ посетить островки Џоркероль, Џор-Љро или ‚осточный остров.  ‡олотые
острова,  именно  потому,  что  они  были  островами  да  еще  носили  такое
прелестное название, взволновали  воображение  юной  парижанки.  Ќо  острова
находились  еще  в  первобытном  состоЯнии,  поездка  туда  была   настоЯщей
экспедицией. Ђ свадебное путешествие по  разработанной  в  Џариже  программе
должно было захватить Љорсику, затем Ќиццу, и поэтому Ђмели боЯлась  строить
чересчур широкие планы и надолго застрЯть в  ѓиере.  €  тут  вдруг  ‚икторен
удивил Ђмели, высказав ей между двумЯ верховыми прогулками свое желание.
     - Њне в ѓиере очень хорошо, - заЯвил он, усаживаЯсь за обеденным столом
по левую сторону от жены, - в тот  день  она  пригласила  отобедать  с  ними
ќдгара. - Ђ вам, дорогаЯ?
     ‚сего двух недель оказалось достаточно, чтобы ‚икторен заговорил совсем
иным тоном. Џосле первых дней оторопи, похожей  на  ту,  которую  испытывает
животное, еще не понимаЯ, что оно отпущено на свободу,  ‚икторен  Ѓуссардель
полностью освоилсЯ с новым положением. “же почти ничего не осталось в нем от
бывшего воспитанника †авелевского пансиона, от юноши, угрюмо косившегосЯ  на
старших из-под тЯжелых век и обЯзанного испрашивать разрешение чуть ли не на
каждый жест. Ћн вознаграждал себЯ за годы безропотного подчинениЯ,  стараЯсь
по любому поводу проЯвить свою волю хотЯ бы в малом,  правда,  не  столь  уж
смело, как  можно  было  опасатьсЯ,  ибо  он  еще  только  пробовал  силы  и
остерегалсЯ сорватьсЯ с ЯкорЯ. Ћн подражал манерам и привычкам отца, как  бы
желаЯ разом сквитатьсЯ за его строгую опеку. ’еперь ‚икторен, садЯсь,  то  и
дело выпЯчивал грудь и закладывал большие пальцы за проймы жилета,  принимал
ту самую позу, в какой  кисть  €пполита  ”ландрена  запечатлела  на  полотне
молодого биржевого маклера ЃуссарделЯ.
     Ђмели ответила, что наслаждаетсЯ пребыванием в ѓиере.
     - Ђ что вы скажете, если мы побудем  здесь,  -  продолжал  ‚икторен,  -
вместо того чтобы носитьсЯ по корсиканским харчевнЯм, а?  “ж  навернЯка  нас
там кормить так не будут, - прибавил он, запиваЯ овощное рагу своим  любимым
вином касси, прЯный аромат которого после  долгих  лет  жавелевских  пресных
возлиЯний в виде водицы, чуть подкрашенной вином, поначалу даже смущал его.
     - ‚се это так  неожиданно,  друг  мой,  -  сказала  Ђмели,  обменЯвшись
удивленным взглЯдом со своим деверем. - …сли  бы  речь  шла  только  о  моих
желаниЯх, Я охотно принЯла бы ваше предложение. ѓород мне нравитсЯ  и  отель
тоже. € здесь, наконец, Я пользуюсь всеми благами братской дружбы.
     ќдгар, сидевший по правую руку Ђмели, ответил ей улыбкой. ‡а табльдотом
вполне можно было вести обособленные беседы. Ћбедающие  -  супружеские  пары
или целые семьи, - сидЯ перед своими  приборами,  болтали  между  собой,  не
обращаЯ вниманиЯ на соседей, так что, несмотрЯ на гул голосов,  опоЯсывавший
стол, общаЯ беседа  распадалась  на  отдельные,  не  свЯзанные  между  собой
звеньЯ.
     - џ опасаюсь другого, - призналась Ђмели, - как  бы  вам  не  наскучила
здешнЯЯ однообразнаЯ жизнь.
     - Ћ, об этом не беспокойтесь!- откликнулсЯ ‚икторен. - џ уже обжилсЯ  в
ѓиере и еще не объездил всех здешних окрестностей.
     - Ќо не рассердЯтсЯ ли на нас родные, особенно ваш батюшка, ведь он сам
составил и так тщательно разработал наш маршрут? Ќикогда не забуду,  как  мы
собрались в его кабинете, и он при свете лампы наметил на карте наш маршрут,
комментируЯ каждый наш переезд.
     - ќ, отец! - ответил  ‚икторен  и  покачал  головой  с  видом  человека
независимого. - Њой батюшка вовсе не собираетсЯ держать нас на помочах, коль
скоро мы с вами  женаты.  €  не  воображайте,  пожалуйста,  что  он  так  уж
интересуетсЯ нашими поступками и намерениЯми. ‚ конце  концов,  милочка,  он
посадил нас в поезд, а там прости-прощай!
     Ђмели густо покраснела и нагнулась над тарелкой, боЯсь, как бы  муж  не
заметил ее смущениЯ. Ћднако было бы ошибкой искать в словах ‚икторена заднюю
мысль, а в поступках его - тайное лукавство. ЏолученнаЯ  свобода,  возможно,
как раз и подсказала ему, что все хитрости и уловки отныне совсем ни к чему.
…го нынешний  облик,  физический  и  моральный,  который  он,  так  сказать,
приобрел, спускаЯсь по ступенЯм паперти ‘ент-Ћноре д'ќйлау, посадка  головы,
звук  голоса,  выдававший  радость  жить  и  пользоватьсЯ  жизнью,   чувство
социального превосходства, наконец, чисто  буссарделевскаЯ  безмЯтежность  -
словом, весь его вид свидетельствовал, что отныне он  не  согнет  спины,  не
пойдет кружным путем к намеченной цели.
     - Ђ