ервое же воскресенье  после  возвращениЯ  старухи  из  поездки
Ђделина за обедней украдкой следила за своей соседкой, сердЯсь,  что  ничего
не может угадать. € соответствовало ли  это  действительности  или  то  было
игрой  разгорЯченного  воображениЯ  Ђделины,  но  ей  казалось,  что  ђамело
прислушиваетсЯ к  словам  свЯщенника  более  внимательно,  чем  обычно.  ќто
произошло  в  промежутке  между  чтением  евангелиЯ  и   проповедью,   когда
сообщалось о предстоЯщих в течение  недели  богослужениЯх.  "‚о  вторник,  в
восемь часов, - сказал свЯщенник, - обеднЯ по особому  заказу.  ‚  среду..."
ђамело, почувствовав, что за ней наблюдают, повернула голову и посмотрела на
Ђделину сердитым взглЯдом, словно спрашивала: "Ќу, тебе что  надо?"  Ђделина
смутилась. “ткнувшись в молитвенник, она принЯлась размышлЯть  и  вспомнила,
что  позавчера,  производЯ  розыски  в  деревне,  она,  к  великому   своему
удивлению, увидела, что из церковной ризницы вышла старуха  ђамело.  ‡начит,
она зачем-то ходила к свЯщеннику, а сегоднЯ свЯщенник объЯвлЯет...  ќто  что
же, ђамело теперь стала  заказывать  обедни  в  церквах?  Ћчень  странно  со
стороны почти неверующей, этой полуатеистки.
     Ђ впрочем, заказные обедни не могли объЯснить, где пропадала она десЯть
дней вместе с Љлеманс...
     Ќо вскоре Ђделина перестала думать об этом. Ћтец уехал,  братьЯ  ее  не
интересовали, длЯ вторичного объезда соседей надо было подождать,  пока  они
ответЯт на первый ее визит. ‘ловом, никакого занЯтиЯ длЯ ума и длЯ сердца не
было, и вдруг оно нашлось, причем куда увлекательнее жалких домашних интриг.
Ћна вообразила, что репетитор братьев влюбилсЯ в  нее,  и  принЯлась  с  ним
кокетничать.
     „лЯ того  чтобы  завЯзка  романа  не  затЯнулась  и  комедиЯ  стала  бы
забавной, Ђделина решила ускорить ее развитие. Џрежде  всего  она  придумала
предлог длЯ сближениЯ: попросить ќжена Њориссона позировать ей длЯ портрета.
Ћн человек низкого положениЯ, подчиненный, думала она; такаЯ честь повергнет
его в смущение, он будет волноватьсЯ во времЯ сеанса и выдаст свое чувство в
немых признаниЯх. Ќо если сердце анемичного студента и казалось ей достойным
страдать из-за нее,  то  большую  голову  Њориссона  она  все  же  не  сочла
достойной своего карандаша, привыкшего к изысканной  натуре.  ’огда  Ђделина
изобрела другую уловку: она отправилась в  мансарду,  где  усердно  трудилсЯ
Њориссон, и заЯвила, что желает брать у него уроки латинского Языка.  Ћн  не
посмел уклонитьсЯ от этой ее прихоти. Џо распорЯжению отца в  ѓранси  должны
были прожить все лето, а с мальчиками репетитор занималсЯ только  по  утрам,
значит, у него было достаточно свободного времени и он мог обучить  начаткам
латыни свою новую ученицу, котораЯ совершенно искренне считала,  что  у  нее
есть способности ко всему на свете.
     ‘тол длЯ занЯтий она приказала поставить в собственной  спальне,  уроки
происходили ежедневно - с двух до четырех,  то  есть  в  самые  жаркие  часы
самого жаркого месЯца в году. ќжен Њориссон, ослабевший от бессонных  ночей,
безумно хотел спать; борЯсь с дремотным  оцепенением,  он  обучал  хозЯйскую
дочку образцам склонениЯ латинских существительных. Ђделина, наоборот, полна
была бодрости, комедиЯ держала ее во всеоружии; к тому же, заботЯсь о  своей
талии, она кушала мало, и после обеда ее не клонило ко  сну;  будучи  занЯта
только сама собою, она спала по ночам прекрасно.
     Ќо вскоре она обнаружила некоторый недочет в своей выдумке.
     ЉакаЯ ей польза от того, что Њориссон воспылал к ней страстью, раз  она
никому не может поведать об этом? Ћтца в ѓранси не было, да он, как  всегда,
не стал бы слушать ее откровений; ђамело выслушает, но  ничему  не  поверит;
что касаетсЯ братьев, им бы она все рассказала, хотЯ и считала, что оба  они
гораздо ниже ее, но  близнецы  имели  глупость  никогда  не  разлучатьсЯ,  а
попробуйте поведать такую деликатную тайну двум мальчишкам  сразу!  ‘низойти
до †озефы Ђделина не пожелала. ‘ловом, ничего  не  оставалось,  как  открыть
заветную тайну самому Њориссону, и она это сделала.
     Ђделина заставила его принЯть ее вымысел, согласитьсЯ с  тем,  что  она
угадала его чувства. Ћна разыграла  роль  оскорбленной,  по  сострадательной
девушки, полной гуманности, и убеждала его так ловко, терпеливо, упорно, что
беднЯга ќжен, устав сопротивлЯтьсЯ, чувствуЯ, что  его  покорность  упростит
положение, перестал заверЯть Ђделину в глубочайшем  своем  уважении  к  ней.
’огда  между  двумЯ  партнерами  установилось  нечто  вроде  равновесиЯ,   и
недоразумение перешло в доброе  согласие.  ‘казка  об  обожаемой  ученице  и
обожающем ее учителе  больше  всего  могла  удовлетворить  самолюбие  девицы
Ѓуссардель, и бывший стипендиат, человек слабохарактерный, очень  боЯвшийсЯ,
как бы не ускользнули от него заманчивые блага его  синекуры,  почитал  себЯ
счастливым, что отделалсЯ  так  дешево.  ‹юбопытнее  всего,  что  при  таких
обстоЯтельствах Ђделина выучилась латыни.
     ’ак дело шло до последнего  в  августе  воскресеньЯ,  то  есть  до  днЯ
престольного праздника  и  Ярмарки  в  ѓранси.  ђанним  утром,  чуть  только
забрезжил  свет,  когда  странствующие  торговцы,  расположившиесЯ  в  своих
фургонах на деревенской площади, еще спали крепким сном,  со  стороны  речки
послышалсЯ грохот, значение которого грансийцы сразу  же  угадали.  €з  окон
домов повысовывались головы, соседи перекликались,  не  видЯ  друг  друга  в
сумраке. Љумушки-сплетницы спрашивали с тЯгучим беррийским выговором:
     - Љому это достаетсЯ?
     ‚едь по старинному обычаю день престольного праздника  становилсЯ  кому
днем почета,  а  кому  -  днем  позора:  девушке,  сумевшей  соблюсти  себЯ,
оказывались почести, а ту, что в этом году  потерЯла  невинность,  покрывали
позором. ЊудраЯ дева отворив  ставни  окна,  видела,  что  фасад  ее  домика
украшен и ветвЯми виноградных лоз  и  цветочными  гирлЯндами,  а  распутницу
будили диким воем, и перед своими воротами она находила знак позора - скелет
издохшей лошади. ‚ыбор той и  другой  девушки  не  делали  наобум:  приговор
выносил маленький трибунал, состоЯвший из почтенных  матрон  и  собиравшийсЯ
ночью; и если данных длЯ положительной или отрицательной оценки  оказывалось
недостаточно, решение откладывалось  до  следующего  года.  Ќо  та,  которой
устроили  кошачий  концерт,  к  чьим  воротам  притащили  падаль,   лишалась
возможности выйти замуж - разве только за того,  с  кем  согрешила,  или  же
уехав в другие краЯ.
     ЃосоногаЯ  девчонка  в  холщовой  рубашке,  успевшаЯ  уже   сбегать   к
плотомойне, примчалась оттуда с криком:
     - ѓикают, воют под окном Љлеманс. Ђ мать-то давай ее колотить. ‚сю  как
есть избила.
     - Љлеманс?
     €мЯ грешницы полетело от дома к дому, через всю  проснувшуюсЯ  деревню.
‚дова Ѓлондо с двумЯ дочерьми жила на краю деревни, за плотомойней, в убогой
лачуге с одним окном. Џри первых же завываниЯх они забаррикадировали  дверь.
Ќекоторое времЯ парни еще орали, били палками о дырЯвые кастрюли, о котлы  и
горланили песню, в которой говорилось о  зеленой  роще,  куда  "с  миленьким
пойдешь вдвоем, а  уж  выйдешь  обЯзательно  втроем".  —ерез  четверть  часа
сборище рассеЯлось: вспомнив о празднике, все разошлись по домам и принЯлись
готовитьсЯ к столь важному дню, прибиратьсЯ, мытьсЯ, нарЯжатьсЯ.
     „ождавшись этой минуты, Љлеманс приотворила  дверь  и  выскользнула  на
улицу. ЏолураздетаЯ, в нижней юбчонке, прикрываЯ  распухшее  лицо  косынкой,
накинутой на голову, она прокралась у самой стены лачуги. ‡авернула за  угол
и бросилась бежать в бледнеющем сумраке прочь из  деревни,  помчалась  через
луг к дороге на Ѓурж, пересекла ее. ‘ловно  за  ней  пились  по  пЯтам,  она
неслась все дальше, дальше - к охотничьему домику, к тому  окошку  в  нижнем
этаже, в которое имела право постучатьсЯ. ‚схлипываЯ, задыхаЯсь от  рыданий,
она кинулась на шею старухе ђамело  и  вдруг  сомлела.  ‘квозь  забытье  она
слышала, как ее поднимают, несут, укладывают,  а  очнувшись,  почувствовала,
что лежит на мЯгкой постели в уютой комнате, в тишине,  далеко  от  деревни.
ѓубы ее ощутили холодок металлической ложки,  которую  поднесли  к  ее  рту,
голову ее приподнЯли, и она услышала голос ђамело:
     - ‚ыпей! ‚ыпей ложечку мелиссовой воды.
     - Ќе надо... Ќе беспокойтесь... - бормотала Љлеманс, растЯгиваЯ  слова,
как все беррийцы. - Ќе надо, не надо, не беспокойтесь.
     € выпила лекарство. Џотом опЯть заплакала, но уже тихонько.
     Џри первом же ее слове: "Ћсрамили!.." - ђамело все понЯла. Ћна избавила
свою подопечную от рассказа о случившемсЯ, от объЯснениЯ старинного  обычаЯ,
от излиЯний стыда и раскаЯниЯ. ‘таруха велела служанке  повернутьсЯ  и  лечь
ничком, задрала ей рубашку и увидела на ее молодой, белой  и  плотной  спине
черные и лиловые кровоподтеки. Њать крепко избила дочь деревЯнным башмаком.
     - Џомолчи, - сказала ђамело. - ‡акрой глаза и лежи тихонько, ни  о  чем
не думай.
     ‘таруха сделала ей примочки "из воды ‘атурна" -  лекарства,  с  которым
никогда не расставалась, а потом погрузилась в  размышлениЯ...  Љак  же  это
могло быть, что все стало  известно?  Џрошло  уже  больше  двух  месЯцев  со
времени поездки в Ѓурж; неужели истина так медленно добралась до  ѓранси?  €
кто же это сообщил? Ќеужели повивальнаЯ бабка, несмотрЯ на то что ей  хорошо
заплатили за услуги? ЊаловероЯтно: ведь тем самым  она  и  себЯ  выдала  бы;
своих пациенток она при этом подвела бы под ужасное наказание, но и сама ему
подверглась бы. ’ак что ж, остаетсЯ поверить в некое таинственное Явление, в
непонЯтное стихийное  самозарождение  возникших  в  деревне  слухов,  сперва
смутных,  туманных,  а  вскоре  ставших  четкими,  реальными,  свЯзанными  с
определенными  именами...  ’ак  же  вот  по  какому-то  наитию  люди  иногда
раскрывают  вслепую,  наугад,  но   безошибочно   какое-либо   преступление,
отыскивают его причины и указывают виновника...
     - Ћтдохни, - сказала ђамело, подымаЯсь со стула, тЯжело, с трудом -  не
то что в недавние еще годы. - „еревенские не посмеют прийти  сюда  и  мучить
тебЯ. Ќо Я на всЯкий случай запру дверь на ключ и предупрежу †озефу.
     ‚ нескольких шагах от дома старуха остановилась: не предупредить  ли  и
самого ЃуссарделЯ? Ћбернувшись, она увидела, что слева от  крыльца  в  окне,
таком же, как ее окно, ставни заперты: маклер, приехавший на летний отдых  в
свое имение, еще почивал. ‚есь дом спал. ‘таруха в чепце с  широкой  оборкой
окинула взглЯдом жилище, объЯтое мирным  сном,  отданное  на  попечение.  Џо
прихоти судьбы она стала хранительницей и защитницей чужого семейного очага.
Ђ ведь, в сущности, они длЯ нее посторонние, в особенности с  тех  пор,  как
нет в семье двух, которых она действительно любила, - ‹идии  и  †юли;  ‘емьЯ
эта принадлежит к ненавистной  ей  социальной  среде,  а  вот  она,  ђамело,
оказалась заодно с этими  людьми,  да  еще  стала  их  сообщницей  в  этаких
делах!.. ‚есьма  противоречивые  чувства  боролись  в  ее  душе,  когда  она
смотрела на спЯщий дом, над которым - она одна это  знала  -  нависла  самаЯ
ужаснаЯ и самаЯ омерзительнаЯ опасность. Ћна  повернулась  и  широким  шагом
пошла по дорожке.
     Љогда  она  пришла  в  ѓранси,  деревнЯ  гудела,  как  улей;  все  были
взбудоражены  двумЯ  событиЯми  -   свеженьким   скандалом   и   предстоЯщим
праздником. џзыки работали вовсю, люди без всЯкого  стеснениЯ  сообщили  обо
всем ђамело. ‚озвратившись домой, она застала Љлеманс все в том же состоЯнии
мучительного страха; молитвы, которые на  в  отсутствие  ђамело  читала,  не
успокоили беднЯжку.
     - Џолно тебе! - сказала ђамело, запираЯ дверь. - Џожалуйста, не  смотри
на менЯ такими глазами. Ќе так уж это страшно, как мы думали: они ничего  не
знают... Ќет, знают, что ты согрешила, а с кем, при каких обстоЯтельствах  -
никому не известно. ќто твоЯ младшаЯ сестрица за тобой  шпионила  и  пустила
сплетню... ЏустЯки какие-то... насчет бельЯ... Ќу  видишь  -  не  стоит  так
горевать. —ерез три месЯца никто и не вспомнит.
     Љлеманс со страхом возразила, что госпожа ђамело, по-видимому, не знает
здешних обычаев. ’акой позор  навеки  заклеймит  девушку...  Ќикогда  он  не
забудетсЯ.
     - Ќу, там видно  будет.  Ђ  пока  что  ты  останешьсЯ  в  доме,  будешь
горничной. џ им  так  и  сказала.  "Ќе  верю  Я  этому,  -  говорю,  -  ведь
доказательств никаких нет". џ сразу понЯла, что у них нет доказательств.  "Ђ
что, говорю, если она останетсЯ без куска хлеба, это вернет ей невинность?"
     Љлеманс опЯть замолчала. Ќесомненно, она считала  вполне  естественным,
что теперь все презирают ее как погибшую девушку,  и  смиренно  готова  была
перенести любое наказание. …й и  в  голову  не  приходила  мысль  просить  о
снисхождении, оправдыватьсЯ, требовать, чтобы ее вызволили из беды. ‚едь она
сама виновата - зачем слушала молодого барина? Ђ молодого  барина  тут  вины
нет, что говорил с ней. € ведь именно ее осрамили улюлюканьем и  свистом,  к
ее двери притащили  и  бросили  падаль  -  словом,  покрыли  ее  несмываемым
позором, из-за которого она еще  больше  заслуживала  презрениЯ,  чем  из-за
своего греха. ‚едь не столько сам грех приносит бесчестье, сколько  то,  что
человека из-за него пригвоздили к позорному столбу. Ќет, нет, госпожа ђамело
жалеет ее по христианскому своему милосердию, но уж бесчестьЯ не скрыть.  „а
как же ей остатьсЯ в господском доме? Ђ старый барин? —то он  скажет,  когда
узнает про ее срамоту?
     - Ћ-о! Ѓарин? - протЯнула ђамело.
     Ћна отвернулась от Љлеманс, плакавшей в уголке, и устремила пристальный
взглЯд на другую сторону, словно  могла  через  стены  и  переборки  увидеть
ничего не ведавшего ЃуссарделЯ, который спал безмЯтежным сном праведника.
     - ‘ барином Я улажу дело.
     Љогда Љлеманс убедилась, что ее действительно  оставлЯют  в  доме,  она
чуть с ума не сошла от радости.  ‚сЯ  она  исходила  чувством  благоговейной
признательности, правда безмолвной и какой-то недоуменной, ибо  все  еще  не
могла поверить, что кара за грех обратилась в блаженство, и  всЯ  трепетала,
ожидаЯ, согласно своим понЯтиЯм о справедливости, что все-таки  придетсЯ  ей
отвечать за совершенный грех, и потому  старалась  съежитьсЯ,  стать  совсем
незаметной. …сли кто-нибудь сталкивалсЯ с ней на лестнице, в  кухне  или  на
дворе, она прижималась к стенке и втЯгивала  голову  в  плечи,  как  побитаЯ
собачонка, а если, случалось, на нее нападала смелость,  бросала  на  господ
растерЯнный взглЯд, в котором к благодарности все еще примешивалсЯ ужас.  ’о
и  дело  она  приносила  извинениЯ,  это  стало  у  нее  манией;  на   самый
обыкновенный вопрос она не могла ответить, не выразив при  этом  сокрушенным
тоном смиренную покорность или сожаление. Ћна  говорила:  "€звините,  барин,
барышнЯ велели  передать,  что  они  в  саду  гулЯют".  €ли  же  приглашала:
"Џростите за беспокойство, обед подан".
     ЃоЯсь, как бы такое поведение не напоминало слишком Ясно  Ѓуссарделю  о
событии,  которое  ему  хотелось  позабыть,  ђамело  решила   выдрессировать
служанку, научить, как ей следует вести себЯ,  длЯ  того  чтобы  ее  желание
стушеватьсЯ меньше бросалось в глаза, но достигла  успеха  только  в  одном:
убедила беднЯгу Љлеманс, что о позоре, которому она подверглась  в  деревне,
известно в доме только им двоим. ‚ конце концов, служанка всеми салами  души
привЯзалась к той, котораЯ помогла ей в беде.  ЋбЯзанность  чистить  башмаки
лежала на Љлеманс; однажды утром, в  ранний  час,  ђамело,  войдЯ  в  кухню,
увидела,  что  девушка  стоит  неподвижно,  прижав  к  щеке  башмаки   своей
благодетельницы, и, закрыв  глаза,  застыла  в  экстазе,  далекаЯ  от  всего
земного. ‚первые в жизни старуха смутилась и,  бесшумно  шагаЯ  в  войлочных
домашних туфлЯх, поспешила уйти.
     Ѓуссардель держалсЯ весьма спокойно, никак  нельзЯ  было  предположить,
что он слышал какие-нибудь  разговоры  о  позорном  несчастье  Љлеманс.  ќто
намеренное неведение было  очень  удобно  во  многих  отношениЯх.  ”ердинанд
подражал  сдержанности  отца.   ћноша   стремилсЯ   достигнуть   такого   же
самообладаниЯ, такого же умениЯ устранЯтьсЯ от всего нежелательного, которое
восхищало его в отце. Ћн уже инстинктивно чувствовал, как  мужчина  может  и
должен вести себЯ с женщинами, особенно с женщинами низкого званиЯ. ‘обытие,
происшедшее в июне, а затем недавнее  позорище  в  общем  не  так  уж  плохо
кончилось длЯ его жертвы, и юный соблазнитель  не  чувствовал  ни  малейшего
раскаЯниЯ. ‹ишь немного жалости. •отЯ он очень быстро лишилсЯ  удовольствий,
с которыми только что познакомилсЯ, и проснувшаЯсЯ чувственность  не  давала
ему покоЯ все лето, исход первого его приключениЯ охладил его, даже вызвал у
него отвращение, и ему совсем не хотелось возобновлЯть  интрижку.  Ћн  решил
потерпеть до возвращениЯ в Џариж. ‚  Џариже  женщин  достаточно,  и  раз  он
теперь умеет взЯтьсЯ за дело...
     ‚  сущности,  все  эти  происшествиЯ  мало  его  задели;  зато  в  этих
обстоЯтельствах он испытал,  как  много  значит  поддержка  отца;  меж  ними
возникло нечто новое  -  чувство  мужской  солидарности,  возросло  ощущение
взаимной  близости.  Ѓиржевой  маклер,  вдохновленный   отеческой   любовью,
угадываЯ, что так он может навеки завладеть сердцем  своего  сына,  заставил
себЯ не делать ему никаких упреков.
     - ’ы менЯ не станешь бранить? - спросил ”ердинанд  в  гостинице  "™ит",
когда отец молча выслушал его признание.
     € это слово "бранить" взволновало отца, показав ему, до  какой  степени
юный шалопай, слишком рано вообразивший себЯ мужчиной, был еще ребенком.
     - ’ы скоро убедишьсЯ, - ответил Ѓуссардель, слегка  откинув  голову  на
спинку стула, - что Я никогда не выражаю возмущениЯ, если беда или несчастье
уже произошли. џ стараюсь исправить последствиЯ.
     Ќо эта  основа  поведениЯ,  которую  он  выдавал  за  правило  делового
человека, была лишь хитростью, внушенной любовью.
     Ђ теперь, когда опасность миновала, когда все успокоились и повеселели,
отец, быть может, еще больше любил ”ердинанда именно за тот  испуг,  который
пережил из-за него, за то зло, которое сын  ему  причинил.  ‘  удивлением  и
почти с нежностью смотрел  Ѓуссардель  на  эту  юную  и  уже  мужскую  руку,
нанесшую ему удар.
     - Џодумайте только!  -  сказал  он  ђамело.  -  ‚едь  он  еще  мальчик!
ЏЯтнадцать с половиной лет. Љто бы мог ожидать?..
     Ћн притворЯлсЯ подавленным, удрученным,  хотЯ  сердце  его  было  полно
снисходительности. - ‚от озорник!
     - „а уж! Њожете гордитьсЯ! -  заметила  ђамело;  она  всегда  читала  в
сердце ЃуссарделЯ и вовсе не желала оставлЯть его в заблуждении,  будто  ему
удалось ее обмануть.
     ‚ сентЯбре произошла развЯзка всей этой истории. ‚ один прекрасный день
в ѓрансийской церкви  сделано  было  оглашение  предстоЯщего  брака  Љлеманс
Ѓлондо и ќжена Њориссона. ќта потрЯсающаЯ новость, ошеломившаЯ всю  деревню,
положила конец сплетнЯм, еще носившимсЯ в воздухе, и стерла  пЯтно  позорной
кары. ‚се  восторгались  "господами  из  замка".  ‘тало  известно,  что  все
уладилось благодарЯ господину Ѓуссарделю. Њало того,  он  еще  дал  приданое
супругам. Ђх,  какаЯ  счастливица  эта  Љлеманс!  ‚ыходит  замуж  за  своего
любезного, а любезный-то, оказываетсЯ, образованный господин, и она  заживет
сама себе хозЯйкой.
     Ќо и жениха тоже не приходилось жалеть.  Ѓуссардель  объЯснил  соседним
помещикам, какую судьбу он хочет уготовить репетитору своих детей.  ЃеднЯжка
Њориссон слаб здоровьем,  заЯвлЯл  маклер  тоном  бесповоротного  приговора,
свойственным цветущим здоровЯкам. Ќадо предоставить  этому  славному  малому
возможность  жить   в   деревне.   …го   научные   занЯтиЯ?   Џодготовка   в
Ђрхеологический институт? ‘ущаЯ фантазиЯ! ‚ысшие учебные заведениЯ вовсе  не
созданы длЯ самоучек: самое горЯчее усердие никогда  не  заменит  отсутствиЯ
основ. Ќет, нет, вместо бесплодных порывов  ему  будет  обеспечена  разумнаЯ
участь, соответствующаЯ  его  возможностЯм.  Ћн  станет  управлЯющим.  ’акаЯ
должность и длЯ здоровьЯ будет  полезна,  и,  право  же,  оставит  Њориссону
достаточно досуга длЯ его археологии.
     -  ‘лавный  малый!  -  восклицал  Ѓуссардель.  -  Ћн  сначала  немножко
противилсЯ, конечно, длЯ проформы, из деликатности. Ќо в конце концов сдалсЯ
на разумные доводы.
     „ень свадьбы назначили на возможно ближайший срок,  потому  что  маклер
хотел сам присутствовать на ней и  выехать  со  всеми  домочадцами  в  Џариж
только после венчаниЯ.
     Ќаконец  семейство  ЃуссарделЯ  после  долгой   разлуки   со   столицей
возвратилось на улицу  ‘ент-Љруа.  Ѓлизнецы  снова  стали  ходить  в  лицей,
Ђделина возобновила светскую жизнь.
     Ћчень скоро она уже рассказывала своей  приЯтельнице,  жене  нотариуса,
любовную драму Њориссона.
     - Ѓедненький ќжен! ‘трасть его была так трогательна! Џраво, как  сейчас
вижу его глаза - каким пламенным взором он смотрел  на  менЯ!  Ќу,  дорогаЯ,
скажи, пристало ли мне играть им,  как  это,  вероЯтно,  сделала  бы  другаЯ
барышнЯ на  моем  месте?  Ќет,  нет.  џ  поспешила  разрушить  его  надежды,
образумить его. ’ы же знаешь, Я отвергла столько партий ради своих  братьев,
ибо мой долг - воспитывать бедных сироток, и не длЯ того же  Я  отказывалась
от замужества, чтобы выйти за какого-то ќжена Њориссона. € вот он  с  досады
совершил ужаснейшую глупость: женилсЯ на первой попавшейсЯ, вернее  сказать,
на самой последней, на деревенской девке с темным прошлым. Ћна  была  у  нас
служанкой, папенька только по доброте душевной не выгнал ее. „а если  б  она
была хорошенькаЯ!.. Ђ то  какаЯ-то  несчастнаЯ  калека,  во  всЯком  случае,
хромоножка... „аже ее соблазнитель, хоть и деревенщина, имЯ которого она  не
хотела мне открыть - сама понимаешь, гордитьсЯ, значит, им не могла, -  даже
этот несчастный не захотел ее взЯть в жены... Ђх,  -  добавлЯла  Ђделина  со
вздохом, - зачем суждено мне доводить молодых людей, которых Я отвергаю,  да
несчастного конца!


        XII                   


     €з своей свЯзи с Љлеманс  ”ердинанд  вынес  лишь  первое  знакомство  с
такого рода удовольствиЯми и желание познать их снова. Ћн  извлек  из  этого
приключениЯ еще и другой урок:  в  его  уме  сложились  правила  действий  в
интрижках, своего рода любовный кодекс молодого буржуа.
     Ћн долго обдумывал, с какими женщинами лучше всего иметь дело.  Ћн  уже
знал, что надо избегать несведущих, неопытных  девушек,  ибо  от  них  можно
ждать неприЯтных неожиданностей, вроде той истории, из которой он только что
выпуталсЯ. Ћн решил также избегать замужних дам, особ добродетельных или  же
не интересующихсЯ зелеными юнцами, которым нет еще и двадцати лет; к тому же
ему совсем не хотелось ухаживать несколько  месЯцев  и  в  награду  добитьсЯ
позволениЯ поцеловать три пальчика  своей  красавицы  или  получить  цветок,
отколотый  ею  от  корсажа.  Ћн  жаждал  достигать  кратчайшим  путем  более
существенных наслаждений. Ќо его карманных денег не хватило  бы  на  подарки
танцовщицам или актрисам. ‡начит, следовало завести  знакомства  с  молодыми
особами, которые знали жизнь, не требовали ни денег, ни обещаниЯ женитьсЯ  и
могли бы воспылать нежными  чувствами  к  красивому,  стройному  и  крепкому
юноше. ”ердинанд сознавал свои преимущества. Ћн  охотно  сравнивал  себЯ  со
своими сверстниками и  со  своим  родным  братом;  нередко  он,  одетый  или
раздетый, рассматривал себЯ, становЯсь перед зеркальным шкафом -  новшество,
недавно поЯвившеесЯ в квартире; он убеждалсЯ, что  на  нем  прекрасно  сидит
редингот с широкими фалдами или фрак и облегающие панталоны, что на вид  ему
можно дать больше шестнадцати лет, что у него уже пробиваютсЯ усы. „а если б
он и не смотрелсЯ в зеркало, то и так прекрасно бы понЯл, что уже становитсЯ
мужчиной; недаром в гостиных или на улице девицы опускали глазки,  когда  он
их рассматривал.
     ”ердинанд  подружилсЯ  с  лицеистами  старших  классов,  со  студентами
медиками и правоведами. “влекаЯ за собой ‹уи, он  часто  бывал  в  ‹атинском
квартале. Ћн открыл наконец мир гризеток.
     Ћн жаждал найти там любовниц, - этого  юношу  влекло  к  женщине,  а  к
женщинам; он уже знал, что его  перваЯ  свЯзь  будет  недолговечна,  за  ней
последует втораЯ, третьЯ и так далее. —то касаетсЯ  любви...  ’огда  начинал
входить в моду  скептицизм,  остудивший  сердце,  горькое  разочарование,  а
скорее всего, их видимость...
     Љогда близнецы  сами  стали  студентами  правоведами,  у  них  мшило  в
привычку ездить летом по воскресеньЯм в  обществе  приЯтелей  и  хорошеньких
гризеток за город - на Њонмартр, в Џре-‘ен-†ерве,  в  ђоменвильский  лес.  ‚
этой теплой компании братьЯ Ѓуссардель  пользовались  авторитетом  по  праву
общественного положениЯ и богатства, остальные юноши были  скорее  из  числа
нуждающихсЯ студентов, получали скудное содержание от  родителей,  живших  в
провинции.
     ”ердинанд выбрал эту среду длЯ своих воскресных развлечений не  потому,
что отличалсЯ демократическим духом или полагал, что  тут  ему  легче  будет
блистать. …го привлекали женщины, которых он  там  встречал  и  которых  мог
встретить только там, - бойкие вострушки модистки, бескорыстные, не думавшие
о будущем и поглЯдывавшие на юного соблазнителЯ весьма благосклонно. ‚ кругу
этой молодежи без гроша в  кармане  царила  свобода,  отношениЯ  были  самые
непринужденные, мимолетные увлечениЯ и измены никогда не приводили к  бурЯм;
”ердинанд чувствовал там себЯ превосходно и, казалось, был на  своем  месте.
‚сегда умеЯ понравитьсЯ благодарЯ чудесной гибкости натуры,  он  держалсЯ  в
компании добрым малым, пил II  беседке,  обвитой  зеленью,  дрЯнное  вино  и
по-простецки  затЯгивал  застольную  песню.  •отЯ  гризетки   считали   себЯ
ненавистницами буржуа, они невольно думали, что ”ердинанд, вместо того чтобы
кататьсЯ  с  ними  на  осликах,  мог  бы  гарцевать  в  Ѓулонском  лесу   на
чистокровном арабском скакуне, взЯтом из  отцовских  конюшен.  Ћни  говорили
себе, что в воскресенье вечером, поцеловав на  прощанье  каждую  из  них  за
ушком, он возвращаетсЯ в богатые апартаменты, где стены  обтЯнуты  шелком  п
где его ждет, быть может, званый обед на двадцать четыре куверта, с лакеЯми,
с почтенными дамами, с девицами на выданье. ‘ловом,  они  были  без  ума  от
него. ‚ последних классах лицеЯ и в первые годы студенческой жизни ”ердинанд
находил себе в  этом  маленьком  кружке  любовниц:  цветочницу,  белошвейку,
вышивальщицу, продавщицу из магазина „елилЯ и двух продавщиц  из  "Њаленькой
†аннеты".
     ‹уи  неизменно  бывал  замешан  в  похождениЯх  брата.  ЏовторЯлось   с
фатальной неизбежностью  то  же  положение,  которое  в  ѓранси  делало  его
естественным сообщником ”ердинанда в истории с Љлеманс. ‘ам он не участвовал
в развлечениЯх брата и все же был  его  добровольным  пособником;  на  улице
‘ент-Љруа, всЯкаЯ попытка вырватьсЯ на свободу, всЯкое возвращение  домой  в
поздний час могли показатьсЯ домашним подозрительными, если б дело  касалось
одного  ”ердинанда,  но  они  становились  невинными,   поскольку   близнецы
отлучались вместе. Ќикогда они не уходили и не возвращались порознь. €  отец
не видел тут никакой хитрости с их стороны.  Ќи  за  что  на  свете  ‹уи  не
призналсЯ бы, что проводит целые часы в  городских  скверах  или  бесконечно
долго простаивает около тех домов, где счастливчик ”ердинанд в  какой-нибудь
запертой на ключ чердачной комнатке предаетсЯ  любовным  утехам,  отнюдь  не
торопЯсь уходить  да  еще,  пожалуй,  позволЯЯ  себе  соснуть  немножко  длЯ
восстановлениЯ сил.
     Ћднажды в воскресенье тогдашнЯЯ любовница ”ердинанда взЯла  с  собою  и
представила  всей  компании  свою  знакомую,  перчаточницу  Њариетту.  ЌоваЯ
участница загородной прогулки отличалась от своих подруг: они говорили,  что
у Њариетты любовные горести, и  из-за  этого  обстоЯтельства  ‹уи  осмелилсЯ
стать ее кавалером. †енщины страшили  его,  а  знаЯ,  как  держитсЯ  с  ними
”ердинанд, он полагал, что ему не сравнЯтьсЯ развЯзностью с  братом,  и  при
первой же его попытке объЯснитьсЯ в  нежных  чувствах  предмет  его  страсти
засмеетсЯ ему в лицо. Ќе меньше он боЯлсЯ показатьсЯ девицам  смешным,  если
не сумеет любезничать с ними,  и  в  конце  концов  на  воскресных  пикниках
беднЯга ни разу не решилсЯ предложить руку ни одной из гризеток.
     ‘ Њариеттой, котораЯ,  как  это  известно  было  всем,  любила  кого-то
другого, нечего было боЯтьсЯ недоразумениЯ. ‚ первый же день он сел рЯдом  с
нею в шарабане, который повез их в ђоменвиль, а там,  когда  решили  немного
покататьсЯ на осликах, он посадил ее позади себЯ.
     Њариетте, казалось, было приЯтно его внимание. ‚ качестве жертвы  любви
ей было бы неприлично вслед за подругами кокетничать с ”ердинандом, игравшим
роль „он-†уана в атом кружке. Ђ разве  близнец  этого  обольстителЯ,  робкий
юноша,  которым  все  пренебрегали,  не  был  его  подобием,  только   более
степенным? Ћна принЯла близнеца ”ердинанда в кавалеры. Џо причине несчастной
любви молоденькую перчаточницу растрогали мЯгкость, застенчивость ‹уи и  его
смиренный вид неудачника, уверенного, что никогда он  не  может  понравитьсЯ
женщине.  ‘ловом,  все  предназначало  их  друг  длЯ  друга.   ‚   следующее
воскресенье Њариетта все времЯ прогуливалась с  ним  под  руку;  возвращаЯсь
вечером, она с нежностью прижималась к нему. Њариетте шел девЯтнадцатый год,
у нее была высокаЯ грудь и тонкаЯ, затЯнутаЯ в корсет талиЯ.  ѓустые  черные
волосы, гладко причесанные на прЯмой пробор, оттенЯли  ее  большие  красивые
глаза и бледное личико с коротким подбородком. Њеланхолический вид,  который
она старалась сохранить, не мешал ей, когда она перепрыгивала через  канаву,
ловко подхватывать платье, показываЯ  при  этом  округлую  ножку,  обтЯнутую
тонким белым чулком.
     - —то же ты, ‹уи, не объЯснишьсЯ ей в любви? - спросил однажды  вечером
”ердинанд, когда они ушли к себе в спальню. - ’Янешь, тЯнешь!..
     - Џоэтому и не объЯснЯюсь. Њне кажетсЯ, Я слишком долго тЯнул, и теперь
уже труднее будет.
     - Ќо, милый мой, она ведь ждет от тебЯ объЯснениЯ в любви, это в  глаза
бросаетсЯ. †дет! ‚от ты и объЯснись. ‚сегда надо, - добавил он назидательным
тоном, - говорить женщинам то, что они ждут услышать, но говорить так, чтобы
пронзить им сердце. Љак видишь, рецепт несложный.
     ‡акутавшись в турецкий халат, ”ердинанд развалилсЯ в кресле и,  положив
ноги на  стол,  курил  перед  сном  трубку.  ‹уи,  который  не  был  заЯдлым
курильщиком, уже лежал в постели. ЏриподнЯвшись на локте, он стал объЯснЯть,
что у него нет уверенности в себе.
     - џзык у менЯ плохо подвешен. Ќе то, что у тебЯ, ”ердинанд.
     - “ менЯ? ’ак ты представь себе, что это говорю Я, и валЯй.  Џодумаешь!
…сли б тебе надо  было  умолЯть  знаменитую  балерину  ’альони:  "Ћ,  будьте
моею!", Я бы еще понЯл твое смущение, но какую-то Њариетту!..
     ‹уи не посмел сказать, что признатьсЯ перчаточнице  в  любви  длЯ  него
гораздо важнее, чем обладать ею.
     - ”ердинанд, - заговорил он после минутного размышлениЯ, - а не мог  бы
ты поговорить за менЯ с Њариеттой? ’ак длЯ менЯ легче. Љогда она будет знать
о моих чувствах, Я уж как-нибудь объЯснюсь. Џожалуйста... Џрошу тебЯ!
     ”ердинанд,  который  всегда  готов  был  поддержать  брата  и  от  него
потребовать поддержки, на этот раз был озадачен: он чувствовал себЯ  гораздо
старше ‹уи, хотЯ и родилсЯ всего на час раньше его, он предвидел, чем  такаЯ
просьба чревата, и ответил не сразу:
     - ‹уи!.. ’ы же покажешьсЯ ей маленьким мальчиком, ты унизишь себЯ в  ее
глазах. € что тебе за выгода, чтобы посторонний вмешивалсЯ в вашу  интрижку,
да еще до того, как...
     ”ердинанд не договорил, знаЯ стыдливость своего брата.
     - Ќо ты ведь не посторонний, ”ердинанд.
     - „лЯ нее - посторонний,
     - џ хотел было написать ей, но на дом ей  письма  адресовать  нельзЯ  -
родители!.. € на магазин тоже неудобно.  ЏридетсЯ  отдать  ей  в  руки  свое
послание.
     - —то? ’ы же имеешь полную возможность удалитьсЯ с ней и  все  сообщить
устно! - воскликнул ”ердинанд, уже приходЯ  в  нетерпение.  -  Ћна  тебЯ  за
дурачка примет. Џраво, ты как будто нарочно добиваешьсЯ неудачи!..
     ‹уи настаивал на своем. Ѓрату-то он мог откровенно признатьсЯ  в  своих
страхах: объЯснение длЯ него - непосильный труд. ‹учше уж совсем  отказатьсЯ
от романа.
     - ‹адно, - сказал ”ердинанд. - ’ак и быть, попробую. ‘кажу, что сам  ты
не хочешь говорить о своих чувствах... из  уважениЯ  к  ее  горю,  не  знаЯ,
страдает ли она до сих пор.
     - ‚от, вот, ”ердинанд! Џревосходно!.. Ђх, здорово ты придумываешь!..
     €так,  братьЯ  пришли  к  соглашению.  „ипломатический  замысел  решили
осуществить при первой же поездке в ђоменвиль. ‘делать это было  тем  легче,
что любовница великодушного посредника (как раз подруга  Њариетты)  уже  два
воскресеньЯ не участвовала в загородных прогулках. "„олжно быть,  наставлЯет
мне рога, - говорил ”ердинанд. - ЃлагословлЯю судьбу! Ђ то мне моЯ  красотка
начала надоедать". Ћн уже был настоЯщим мужчиной - одним из  тех,  длЯ  кого
наслаждение гораздо важнее удовлетворенного самолюбиЯ.
     ‚еселаЯ компаниЯ всегда садилась в шарабан в конце предместьЯ ’ампль, у
заставы. ‹уи, как обычно, занЯл место рЯдом с Њариеттой.  Љазалось  бы,  ему
совсем нетрудно было сказать  юной  перчаточнице,  что  на  этот  раз  после
завтрака ее кавалером на прогулке будет ”ердинанд. Ћднако беднЯге мучительно
далось это несложное сообщение. ‘олнце уже стоЯло высоко,  под  жаркими  его
лучами лошади, звенЯ бубенчиками, медленно тащили или  в  гору  шарабан,  из
которого неслись песни и смех. ‹уи не решалсЯ заговорить. Џроехали Ѓельвиль,
уже приблизились к ђоменвилю,  уже  на  опушке  леса  показалсЯ  кабачок,  у
которого и всегда останавливались.
     - Ђ знаете, - пробормотал наконец ‹уи, - сегоднЯ вашим кавалером  будет
мой брат. …му надо с вами поговорить.
     - ‘о мной? - удивленно переспросила Њариетта. - Ћ чем поговорить?
     Ќо ‹уи, красный от смущениЯ, уже исчерпал весь свой запас смелости.
     - Ѓольше ни о чем не спрашивайте, - сказал он, опускаЯ голову.
     Џосле завтрака, состоЯвшего из  сосисок  и  слоеных  пирожков,  которые
запивали белым вином, ”ердинанд предложил своей новой даме, чтобы она  взЯла
ослика длЯ себЯ отдельно: ни  решил  удалитьсЯ  с  Њариеттой  от  остальных,
ускакав от них галопом. ‘начала  они  трусили  на  осликах  с  краю  веселой
кавалькады, потом ”ердинанд доглЯдел тенистую дорожку, уходившую  налево,  в
чащу, и только один ‹уи заметил, как они свернули на нее.
     ‚озвратились они лишь  к  вечеру.  ‚  беседке  уже  допивали  последние
бутылки и собирались садитьсЯ в шарабан - ждали только исчезнувших, и  ждали
уже давно. —еловек, дававший напрокат ослов, злилсЯ на это опоздание,  из-за
которого он должен был позднее обычного поставить ослов в  конюшню.  Ќаконец
Њариетта и ”ердинанд выехали на полЯнку  и  были  встречены  приветственными
возгласами и  шуточками.  €х  отсутствие,  длившеесЯ  несколько  часов,  все
истолковали весьма игриво, и лишь один ‹уи знал, с какой  тайной  целью  они
уединились. ‘ легкой улыбкой глЯдел он на подъезжавшую  парочку,  воплощение
самых нежных его чувств - великой привЯзанности к брату и первой его  любви.
Њариетта отбивалась от насмешек своих приЯтельниц.  —то  это  они  выдумали?
‚олосы у нее растрепались? Ќо это от ветра, потому что ехали быстро;  платье
помЯлось оттого, что она прилегла на травку  отдохнуть.  ЋбъЯснение  вызвало
новый взрыв хохота. ’огда  и  сама  Њариетта  принЯлась  смеЯтьсЯ  вместе  с
шутниками, а ”ердинанд тем временем, обойдЯ вокруг  стола,  подошел  к  ‹уи,
по-прежнему смотревшему на него со смутной улыбкой. Ќа них никто не  глЯдел,
все внимание обращено было на Њариетту.
     ”ердинанд остановилсЯ перед братом  и  ничего  ему  не  сказал,  только
поднЯл брови и пожал плечами, что означало: "Ќичего  не  поделаешь,  так  уж
получилось!" Ћн был фаталистом. ‹уи, все еще  улыбаЯсь,  одобрительно  качал
головой, не понимаЯ хорошенько, в чем дело. ”ердинанд сел верхом на  скамью,
где примостилсЯ ‹уи, обнЯл его за плечи и шепнул ему на ухо:
     - ’ы на менЯ не сердишьсЯ?
     - ‡а что? ’ы шутишь? - ответил ‹уи.
     Ћн все не мог  взЯть  в  толк,  что  же  произошло,  почему  он  должен
сердитьсЯ. ‚се, однако, начало  проЯснЯтьсЯ,  все  стало  на  свое  место  и
произвело на него должное впечатление, когда все опЯть забрались в шарабан и
покатили обратно в Џариж. Џод гору лошадЯм было легче  везти,  они  побежали
рысцой.  ‚  шарабане  пели  "‚инца  глоточек"  -  новую  задорную   песенку,
перекочевавшую от Њенской заставы в ‹атинский квартал.
     Њариетта сидела между близнецами, наклонившись влево, к  ”ердинанду,  и
тело ее так изогнулось, что правым бедром она наваливалась на второго своего
соседа. ‹уи, до тех пор ни разу не дерзавший хотЯ  бы  взЯть  ее  за  талию,
теперь очень хотел бы избежать этого прикосновениЯ, но отодвинутьсЯ не  мог,
так как сидел прижатым вплотную к стенке шарабана и чувствовал, что пуговицы
редингота врезаютсЯ ему в бок. Њариетта почти повернулась к нему спиной,  он
видел краешком глаза красивую округлую линию ее бледной  щечки,  окаймленной
волной черных волос, уже не  такой  гладкой,  как  до  лесной  прогулки;  на
затылке прицепилсЯ тоненьким своим черенком листик папоротника; и когда  ‹уи
это заметил, сердце у  него  больно  сжалось.  Ћн  почувствовал  себЯ  таким
одиноким, а вокруг него горланили:

     ‚ыпьем глоточек,
     Њилый дружочек!
     ‘таканчик иль два,
     ‚се трын-трава...

     ‚се веселились, только ‹уи грустил: родной брат стал вдруг  ему  чужим,
никогда еще такого не было, и никогда он не думал, что это может  быть.  ‚от
он едет обратно в Џариж. ’ам его ждет на  улице  ‘ент-Љруа  общаЯ  с  братом
комната - "детскаЯ", как ее все еще называют в доме; больше  пЯтнадцати  лет
она представлЯлась длЯ него центром мира. —ерез час он увидит ее, она  будет
такаЯ же, как всегда, и все же совсем инаЯ, лишившаЯсЯ очарованиЯ, -  в  ней
уже не может быть ни радости, ни покоЯ, какими она полна  была  еще  сегоднЯ
утром.
     ‘ холма опинет ‹уи увидел развернувшуюсЯ внизу панораму Џарижа во всей
его предвечерней красе. ‚от он,  Џариж,  город  огромный  и  полный  сил,  о
котором часто и  с  такой  любовью  говорит  отец,  город,  где  теснитсЯ  в
скученных клеточках великое множество людей,  более  чуждых,  более  далеких
друг другу, чем звезды, мерцающие в ночном  небе.  ‘олнце  уже  клонилось  к
закату, вот-вот скроетсЯ за горизонтом, и его косые лучи разливались озерами
золотого света между султанами дыма, поднимавшегосЯ над домами. Ѓыло  полное
затишье, дым выходил из труб прЯмыми столбами, а на некоторой высоте они все
вместе изгибались в одну сторону, к северу, и расплывались  в  воздухе.  ‹уи
сам себе удивлЯлсЯ, что так долго и с таким интересом смотрит на  город,  на
блики света, на облака, и понЯл,  что  никогда,  даже  в  прекрасные  летние
вечера в ѓранси, он не любовалсЯ закатом солнца. "Љак прекрасна природа!"  -
думал он, глЯдЯ на беспредельное море домов.
     Џеред тем как слезть с шарабана, он вспомнил о  Њариетте  и  осторожно,
чтобы девица не заметила, снЯл с ее чепчика листик папоротника и засунул его
за вырез жилета. „ома ‹уи положил его в свою любимую  книгу  -  "ќнеиду",  в
переводе аббата „елилЯ: он знал, что  ”ердинанд  никогда  не  раскроет  этой
книги. ‚первые у ‹уи поЯвилась тайна от брата.
     ‡имой этого года ”ердинанд не раз пробовал свести его с гризетками,  но
все напрасно. Џосле третьей неудачной попытки ”ердинанд уже хотел  подыскать
длЯ брата столь редкостную птицу среди женщин другого пошиба, но ‹уи заЯвил,
что, заглЯнув в себЯ  хорошенько,  он  убедилсЯ,  как  мало  его  интересуют
женщины.
     Љстати сказать, год выдалсЯ чрезвычайно тЯжелый длЯ  ‹уи.  ‚идно  было,
что он переживает какой-то кризис. …му  пришлось  трудитьсЯ  изо  всех  сил,
чтобы не провалитьсЯ на  выпускных  экзаменах;  у  него  возникли  всЯческие
сомнениЯ, нежданно-негаданно в нем пробудилась набожность,  а  когда  братьЯ
достигли призывного возраста, ‹уи вдруг стал просить отца не нанимать вместо
него рекрута: он желал сам идти на военную службу.  ‚есь  дом  был  поражен.
‚первые за двадцать лет  его  жизни  отец  уделил  ему  серьезное  внимание;
запершись с ним, он стал его расспрашивать и сделал открытие: оказалось, что
у младшего близнеца есть  и  сложившийсЯ  характер,  и  свои  стремлениЯ,  и
склонности; а кроме того, отец, к великому своему удивлению, обнаружил,  что
этот юноша - настоЯщий Ѓуссардель, что в нем есть много  общего  с  покойным
дедом,  таможенным  инспектором,  и  с  ним  самим   -   биржевым   маклером
Ѓуссарделем.
     Ћт этого в его отеческом чувстве к ‹уи  не  прибавилось  теплоты,  свое
сердце Ѓуссардель  уже  давно  и  всецело  отдал  ”ердинанду,  зато  у  него
поЯвилось  некоторое  уважение  к  сыну.  ‹уи  уже  не  был  в  глазах  отца
ничтожеством  и  первым   почувствовал   благотворные   последствиЯ   такого
переворота. €менно эта перемена и спасла его от тоски и  презрениЯ  к  себе,
которое уже овладевало им и могло отразитьсЯ на всей его жизни. ‚тихомолку,
     - Ћтец, Я оправдаю твое доверие, - сказал  он,  хотЯ  Ѓуссардель  и  не
думал выражать такие  чувства,  а  только  расхваливал  ему  различные  вид