нЯла перчатки, чтобы принести присЯгу.
     Ќо  тут  председатель  суда  движением  вытЯнутой  руки  прервал  менЯ,
любезно  извинилсЯ  и  начал  вполголоса  обсуждать  что-то  с заседателЯми,
очевидно  что-то выЯснЯЯ, и потребовал предъЯвить ему какую-то статью, какую
-  Я  не  разобрала.  €  Я  догадалась, что люди в мантиЯх, сидевшие рЯдом и
сзади,  быстро  и дружно залистали свод законов. Џередышка, необходимаЯ мне,
чтобы  разобратьсЯ в своих мыслЯх, взЯть себЯ в руки. Љак долго Я готовилась
к  этой  минуте! ’ак долго и так фальшиво. ‚ течение этих трех недель Я вела
в  ”он-‚ерте  обычную жизнь с сыном, свою трудовую жизнь и даже нашу жизнь с
Џолем  ѓру,  длЯ  которого  внешне Я оставалась все той же Ђгнессой; получив
вызов  в суд, Я никому ничего не сказала, вылетела только утром в день суда;
все  это  времЯ  Я  беспрерывно воображала себе сцену суда, репетировала длЯ
себЯ  самой  жесты  и слова, а все шло совсем не так, как Я себе рисовала, -
будто  бы в насмешку над моими опасениЯми, в салонных терминах, вроде как на
подмостках  любительского театра с партнерами, которые и говорЯт не так, как
профессиональные  актеры. ‚сю жизнь действительность издевалась над тем, что
создавало мое воображение.
     Ќужный  длЯ  справок  документ  переходил  из рук в руки, и судьЯ снова
обратилсЯ  ко  мне.  €  Я  вдруг  понЯла, что ничего нового Я ему сказать не
смогу.  “ж  не  пригласили ли менЯ сюда просто длЯ проформы? Љаждый заданный
мне  вопрос  уже  нес  в  себе  ответ;  это были, если так можно выразитьсЯ,
вопросы  утвердительные,  без  полагающегосЯ  вопросительного  знака.  ‘удьЯ
требовал  от  менЯ  подтверждениЯ  наших маленьких семейных гнусностей таким
тоном,  как  если  бы  спрашивал:  «‚ы  живете  в Џровансе?» ‚се происходило
тускло,  и  именно  это  успокаивало, умалЯло все. џ держала ухо востро; мне
Явно  облегчали  задачу,  щадили менЯ. ќти люди закона, казалось, направлЯли
все  свои усилиЯ на то, чтобы мои свидетельские показаниЯ против нашей семьи
не  превращались  в  вульгарное  сведение счетов, чего Я так опасалась. „аже
адвокат  гражданского  истца,  представлЯющий  вдову  и троих сирот, который
будет,  как  сообщил  мне мой адвокат, требовать возмещениЯ ущерба - крупную
сумму   вдове  полицейского,  крупную  сумму  каждому  из  его  детей  -  и,
безусловно,   раздует  цифры,  учитываЯ  положение  Ѓуссарделей,  даже  этот
человек,  склонЯЯсь  с  любезной улыбкой в мою сторону, и тот воздержалсЯ от
вопросов.  Ђ  ведь мог бы, однако, воспользоватьсЯ моим присутствием на суде
как  свидетельницы, извлечь из моих показаний то, что пошло бы на пользу его
клиентам,  чего  Я  заранее боЯлась. Ќет, вопросов к свидетельнице у него не
было. € вдруг все кончилось, менЯ поблагодарили и отпустили.
     џ  удалилась со сцены. Џринуждена была удалитьсЯ. Ќо не через ту дверь,
какой  менЯ  ввели.  Џоклонившись  суду,  Я  обернулась лицом к залу и вдруг
обнаружила,  что  публики  гораздо меньше, чем Я предполагала. Љогда Я шла к
выходу,  никто  на менЯ не набросилсЯ - ни фоторепортеры, ни журналисты и ни
один  член нашей семьи, что было бы ещё хуже. џ решила рискнуть. ‘делав свое
дело,  Я не желала прЯтатьсЯ. ЏрЯтатьсЯ от моего крохотного мирка в Џровансе
-  это  да;  но  здесь  Я  хочу ходить с открытым забралом. ‚ Џариже Я вновь
ощутила себЯ членом семьи Ѓуссарделей.
     ‚   глубине   зала,   на  местах  длЯ  публики,  народа  было  мало.  џ
остановилась,  повернулась,  оперлась  о притолоку двери, готоваЯ улизнуть в
любую  минуту, и теперь взглЯнула на зал, который отсюда, из угла, показалсЯ
мне  более  просторным. ЊенЯ сменил другой свидетель, которого Я не знала, и
говорил  он  о  делах,  не касающихсЯ нашего семейства. џ разобрала название
лицеЯ.  Ћбо  мне  уже  забыли.  ‡рители,  сидевшие  возле  менЯ  на скамьЯх,
казалось,  забрели  сюда случайно, просто чтобы убить времЯ, и на всех лицах
застыла  гримаса  пресыщениЯ. Ќо каким это чудом слушание дела собрало такую
жалкую  аудиторию,  почему  не  поднЯлась  вокруг  него шумиха? Љакой нажим,
какие  дипломатические  шаги были предпринЯты в отношении прессы? Џри первом
соприкосновении   Ѓуссарделей   с  уголовным  судом  были  найдены  средства
избежать  публичной  огласки.  Ѓудь Џатрик на несколько месЯцев моложе, дело
слушалось  бы в суде длЯ несовершеннолетних при закрытых дверЯх, но и сейчас
сумели  добитьсЯ если не закрытых, то полузакрытых дверей. €з чего Я сделала
заключение,  что  наш  клан  и  до  сих пор ещё сохранил свое могущество. ‚о
всЯком  случае - и это знамение времени, - в новом Џариже Ѓуссардели тоже не
утратили своей привилегии мобилизовать общественное мнение.
     џ  наблюдала  за  публикой.  Ќи матери Џатрика, пусть даже забившейсЯ в
самый  темный  угол,  ни  его теток, нагрЯнувших в ”он-‚ерт длЯ переговоров,
никого  из родственников. џ узнала только, да и то с трудом, а имени и вовсе
не  вспомнила,  старого  поверенного в делах, изредка поЯвлЯвшегосЯ на авеню
‚ан-„ейка   и   в  конторе  и  сидевшего  сейчас  позади  адвокатов.  €  это
демонстративное  отсутствие  родных или союзников тоже, безусловно, задумано
заранее.  Ќе  окружать  обвинЯемого  крепостным  валом  респектабельности  и
богатства,  не  подчеркивать  контраста  между  этой  семьей  и  жертвой, не
«выставлЯтьсЯ  на показ». Ђ также прикидыватьсЯ, будто они умирают от стыда,
коль  скоро это бесспорно выигрышнаЯ карта, козырный туз: семьЯ перваЯ несет
всю   ответственность.   ‘юда,   в   суд,   были   делегированы  все  сливки
юриспруденции  -  Я  разглЯдела на скамье защиты душку-тенора от адвокатуры,
прославившегосЯ  своими  победами  на  судейской  арене,  и бывшего старшину
адвокатского  сословиЯ,  весьма  почтенного и опытного юриста по гражданским
делам,  а  сами  Ѓуссардели  сидели  взаперти дома, ожидаЯ решениЯ суда, как
некогда  на  моей  памЯти  сидели они в погребе, ожидаЯ освобождениЯ Џарижа,
которому грозило превратитьсЯ в руины.
     ‚идимо,  и самого Џатрика, сидевшего на скамье подсудимых, научили, как
следует  себЯ  вести. €бо Я наконец-то решилась посмотреть на него, а раньше
избегала  встречатьсЯ  с  ним глазами, боЯсь увидеть его улыбку сообщника, и
зрЯ  боЯлась.  ‚ымуштрованный  надлежащим манером, очевидно быстро усвоивший
урок  и  сломленный,  надо  полагать,  предварительным заключением, он, сидЯ
рЯдом  с  другими  обвинЯемыми,  между  двух часовых, уже не выглЯдел этаким
play  boy, юным пиратом, берущим на абордаж «кадиллак» и «бентли», он втЯнул
голову  в плечи, опустил веки, и врЯд ли в этом смиреннике мой сын обнаружил
бы хоть каплю романтизма.
     џ  начала  Яснее  понимать  то,  в  чем уже давно сомневалась в глубине
души:  в  эффективности  моего выступлениЯ. „лЯ председателЯ суда и так было
Ясно,  что  между  моим гнусным конфликтом с родными, о котором Я рассказала
или,  вернее,  подтвердила  наличие  такового,  и  делом  Џатрика, абсолютно
непохожим  на  мое, существует непосредственнаЯ свЯзь, выразившаЯсЯ в дурном
влиЯнии   на   подсудимого.   ‘удьи   не  могли  не  признать  в  моем  лице
оскорбленную,  преследуемую, ограбленную. € если лагерь Ѓуссарделей разыграл
как  по  нотам этот процесс, то Я Явно очутилась в лагере жертв. Џримерно на
одной  линии  со  вдовой  полицейского.  € на одной линии с Џатриком, на что
надеетсЯ   защита.  €  возможно,  ещё  и  с  другими,  о  которых  здесь  не
упоминалось.  ‘татисты  из  потерпевших уже продефилировали согласно замыслу
режиссера,   и,   чтобы   прорепетировать   сцену   при   свете   -  конечно
относительном,  - не хватало только менЯ, фигурантки. џ могла бы не ЯвлЯтьсЯ
на  суд, могла бы прислать свидетельство о болезни, сказать, не солгав, Џолю
ѓру:  «џ  отказалась!..»  Љак бы не так, если бы Я не Явилась, Я вышла бы из
игры,  потерЯла бы свои права. „ураков нет! „остаточно мне было попаритьсЯ в
буссарделевской  бане,  и  те несколько попавших на менЯ брызг, которые Я до
сих  пор стираю с себЯ, как-то сразу менЯ омолодили. ‡верь ещё не умер. Ќет,
не  умер. џ хорошо сделала, что приехала сюда. € все это было вовсе не таким
мучительным.  ‚от  в  тот  первый  день,  когда  в  ”он-‚ерт Явились две мои
кузины,  тогда  Я почувствовала, что бремЯ чересчур тЯжело. Ђ с той поры, от
кузин  к  своему  адвокату, от адвоката к следователю, от следователЯ в суд,
все  как-то  уменьшилось в масштабах, пошло на убыль, и снова Я ощутила себЯ
почти что легко.
     Џрежде  чем  уйти  из  зала  суда,  Я бросила вокруг прощальный взглЯд.
‡дешнЯЯ  декорациЯ  менЯ  позабавила.  Љак-никак Я профессионал. Џотолок был
вогнутый,  с  безвкусным  орнаментом, где повторЯлись розетки и лепнина, где
сочетались  лазурь  и  золото,  ђенессанс  и ‚тораЯ €мпериЯ. ‚ центре его, в
овальной  рамке,  аллегориЯ  в  виде актрисы из «сосьетеров» Љомеди ”рансэз,
сидевшей  в  не слишком удобной позе, босоногой, зато пышно задрапированной,
и  что  означает  сиЯ  аллегориЯ, понЯть было трудно; запомнила же Я её лишь
потому,  что  дама  сильно  походила  на одну из моих бретонских теток. ‹ицо
ђеспублики  тоже  напомнило мне кого-то из нашей семьи. ѓолова ђеспублики, в
венке  из  колосьев, больше натуральной величины, была изображена в соседнем
овале  и  исполнена,  очевидно,  „алу.  Ќо  за  столом  судей  две  довольно
миленькие   карсельские   лампы   под   матовыми  зелеными  абажурами  стилЯ
‹уи-”илипп, уже чуть устаревшего, а здесь устаревшего окончательно.
     €  из  всей  этой  мешанины: стиль и безвкусица, Яркий свет и полумрак,
скандальное  дело  и  соблюдение  тайны  -  складывалсЯ некий порЯдок. ’аков
аппарат  правосудиЯ.  Љогда наконец Я вышла из зала, обитаЯ войлоком дверь с
противовесом  медленно,  со  вздохом  захлопнулась  за  мной,  глухо,  как в
церкви.
     Џочему  Я внутренне улыбалась чуть ли не на всем обратном пути? ‚иноват
аэропорт  Ћрли,  порог,  откуда начинаютсЯ мои перелеты из одной вселенной в
другую;  безличные  такси,  которые  подзываешь  не выбираЯ, откуда выходишь
бездумно  и где за двадцать минут поездки по парижским улицам Я передумала в
тысЯчу  раз  больше, чем на своей старенькой машине за целый день езды. „аже
ожидание   на   аэродроме  показалось  мне  коротким,  и  Я  невольно  стала
подсчитывать  в уме, сколько дней, сколько недель придетсЯ ждать гонорара за
мои  свидетельские  показаниЯ.  ‚  какую  форму  он  выльетсЯ,  кто подпишет
бумагу?  Ђ  пока  что  день  прошел  удачно, как говорЯт вечерами мои друзьЯ
антиквары,  когда им удаетсЯ сделать ценное приобретение или выгодно продать
какую-нибудь  вещь.  џ сделала то, что должна была сделать: в сущности, была
испита совсем крошечнаЯ чаша.
     Ќикто  в  ”он-‚ерте  не  узнает  о  сцене в суде, не узнает даже о моем
блицпутешествии  в  Џариж:  Я  раз и навсегда предупредила €рму, что, если Я
опаздываю  против  обычного  нашего  распорЯдка больше чем на полчаса, пусть
менЯ  не  ждут  и садЯтсЯ за стол. „а, никто в ”он-‚ерте, а уж тем паче в ‹а
ђоке.  ’ем  более  что  мы  с Џолем словно по молчаливому уговору ни разу не
возобновлЯли  разговора  ни  о  деле  Џатрика,  ни  о  той роли, которую мне
предстоит  в  нем  сыграть. Џолное молчание, что может быть лучше. Ђ также и
проще.  ’ак что прерывать его было мне не с руки. € мой поступок подкрепилсЯ
ещё   одним  тайным  соображением,  полностью  оправдывавшим  менЯ:  Я  была
Ѓуссардель, а они нет.
     Џеред   посадочной   площадкой   в  вестибюле  Я  попросила  стюардессу
предоставить  мне  переднее  кресло,  мне хотелось чувствовать себЯ во времЯ
короткого  перелета в одиночестве, полнее им насладитьсЯ. Џутешествие всегда
приносило  мне  ощущение  счастьЯ,  и не только классическое удовольствие от
перемены  места,  от прибытиЯ в неведомые города, знакомства с удивительными
нравами,  а просто мне нравилось само движение. …сли в молодости Я пускалась
в путь, Я тем самым удалЯлась от нашей семьи.
     ’ак  что  мою юность сформировали путешествиЯ. € теперь, через двадцать
с  лишним  лет,  Я,  путешественница,  ещё  ощущала  в себе знакомое чувство
освобождениЯ.   ђаньше   стук  колес  по  рельсам  или  подрагивание  судна,
плывущего  по волнам, теперь - полет: все это проветривало мозги, заставлЯло
сильнее  битьсЯ  мысль,  открывало  забытые закоулки памЯти. Ђ когда самолет
отрывалсЯ  от  земли,  когда  Я  уже не чувствовала, как подо мной шуршат на
взлетной  дорожке  огромные шины, когда землЯ вдруг куда-то проваливалась за
окном  и  крыши  домов  бежали  под  нашим  ковром-самолетом, Я первое времЯ
невольно  подносила к губам руку. «‚ам нехорошо?» - спросила менЯ как-то моЯ
спутница  с  самыми  добрыми намерениЯми. «Ќапротив, дорогаЯ, простите менЯ,
но  при  взлете самолета менЯ охватывает буйное веселье». ‚се та же спутница
объЯснила  мне,  что  таково  общеизвестное  действие  взлета  на  солнечное
сплетение;  однако  это  объЯснение  показалось  мне  вульгарным  и плоским.
Џотом,  попривыкнув,  Я  научилась сдерживать свою радость, но всЯкий раз её
ощущала.
     Џосле  такого днЯ теперешний полет был мне вдвойне приЯтен. „аже темное
пЯтно  -  наши  недоразумениЯ  с Џолем ѓру, чей характер Я уже успела хорошо
изучить,  -  вдруг  показалось  мне  вовсе не таким угрожающим; Я с отменным
аппетитом  пообедала  в  самолете,  попросила  у  стюардессы  ещё один бокал
шампанского и выпила его одна за свое здоровье.
     Љогда  Я  вернулась  домой,  ђено  уже лег, но не спал. Ќа постели были
разбросаны  газеты,  какие-то  листки.  Џирио,  играЯ,  растащил  их по всей
спальне.  Ѓросив мне рассеЯнно: «Ќу как прошел день? Ђ ты поздно!», ђено тут
же  спросил,  не привезла ли Я вечернюю газету. џ вздрогнула, но, оказалось,
что  ђено имеет в виду местное издание, которое попадало в город к вечеру, и
эту газету Я могла бы привезти.
     -  Ђ  что  тебе понадобилось в газетах? Ђх ты поросенок этакий, смотри,
все простыни типографской краской измазал.
     -  Љак,  ты  ничего  не  знаешь?  •отЯ  верно,  ты  ведь с утра была на
стройке.  ‚есь  город об этом говорит. Њы-то узнали только вечером, думали -
он  заболел:  уж  два  днЯ  в  лицее ходила эта официальнаЯ версиЯ. ’ак вот,
Џаризе  вызывали  к  министру. ѓазеты об этом молчат, но дело, видно, плохо.
‡автра философию нам будет читать сам ректор.
     - Ђ что такое натворил твой Џаризе?
     -  Ќаписал  в  журнал  статью.  Ћ  войне  в  Ђлжире. Џодстрекательскую!
ЋбвинЯет во всем правительство. ђазошелсЯ вовсю.
     - “ тебЯ есть этот журнал?
     -  „а  нет, откуда! Ћн по рукам ходит. ‚ книжных киосках не осталось ни
одного экземплЯра. Ќо Я читал отклики. Џотому что уже есть отклики.
     - ђасскажи-ка мне, в чем дело.
     -  Ђга,  и тебе интересно, даже глаза заблестели. ‡а то Я тебЯ и люблю,
что ты так же, как Я, думаешь.
     џ  слушала его, Я счастливо смеЯлась, Я смотрела на сына, собираЯ листы
газет,  и  твердила  про  себЯ:  «’ы,  малыш,  ничего  не подозреваешь, но Я
отвоевала   тебе  твое  добро».  Ђ  ђено,  истощив  весь  свой  энтузиазм  в
восторженном  рассказе,  позволил  мне  переменить  ему  простыню, протереть
черные  от  типографской  краски  пальцы полотенцем, смоченным одеколоном, и
тут  Я  заметила,  что  его  сморил сон. Ћн провалилсЯ в забытье, на подушке
вырисовывалсЯ  его  профиль;  Я нагнулась, поцеловала его, и он, полусонный,
схватил  мою  руку  и  поднес  её к губам. Ђ когда ђено заснул, он буквально
преобразилсЯ  у  менЯ  на  глазах,  и  лицо его в течение доли секунды стало
прежним  лицом  маленького  мальчика.  ‚от тогда Я понЯла, что получила свою
мзду.
     Њне  не  пришлось  долго  ждать,  чтобы  увидеть, чем менЯ ещё наградит
судьба.  Ќа  следующий день утром зазвонил телефон. ‡вонила мать, и голос её
звучал так четко и близко, что Я удивилась такой прекрасной слышимости.
     -  Ќо  Я  уже  не  там,  Я  удрала  из этого ужасного места, Ђгнесса. џ
остановилась  в отеле «Љонсул Њарий». ‚ десЯти минутах езды от тебЯ, как мне
объЯснили.
     -  ‘овершенно верно, это у въезда в город. џ каждый день мимо проезжаю.
Ђ когда ты переехала?
     - џ тебе все объЯсню.
     - Ђ как ты приехала?
     - џ тебе все объЯсню, - повторила она.
     - •очешь, Я к тебе заеду?
     -  Љонечно,  Ђгнесса.  џ  должна  тебе кое-что вручить. ЌайдетсЯ у тебЯ
свободнаЯ минутка сегоднЯ?
     Љогда  Я  приоткрыла  дверь  в  комнату,  где  менЯ  ждала мать, лежа в
постели,  Я  в  первое  мгновение  подумала,  что ошиблась номером - так она
изменилась.  Џередо  мной  была  совсем  не та женщина, с которой Я два часа
беседовала   в   далеком  курортном  городке;  но,  оправившись  от  первого
изумлениЯ,  Я  вновь приоткрыла дверь и тут в спускавшихсЯ сумерках узнала в
этой лежавшей в постели полумертвой женщине свою мать.
     -  Џо-твоему,  Я  очень  изменилась?  -  спросила мать, прочитав, как и
всегда, мои мысли.
     - „а, похудела.
     - ‘адись же.
     ‘казала  она  это  потому, что Я стоЯла у изголовьЯ постели, не решаЯсь
поцеловать  мать,  а  она предложила мне сесть лишь длЯ того, чтобы избежать
поцелуЯ;  мы  уже  давным-давно  отвыкли  от этого родственного обрЯда. Њать
придала своему лицу неуловимое выражение иронии и добавила:
     - џ уже давно начала...
     - —то начала?
     -  •удеть.  џ всегда знала, что именно у менЯ, - добавила она просто. -
‹юди  обычно  утверждают,  будто  можно  извлечь какое-то благо, знаЯ, что у
тебЯ.  Џри желании можно, конечно. …сли прЯтать, как страус, голову в песок!
- заключила она презрительно.
     Њать  поднЯла  руку  к  ночному  столику  и позвонила. ЏонимаЯ, что нас
сейчас  прервут,  Я перевела разговор на нейтральную почву и снова спросила,
как она сюда добралась.
     -  Ћдна.  ЌанЯла  машину,  и,  ей-богу  же, шофер прекрасно менЯ довез.
Џересадки  по  железной  дороге  теперь  мне  уже  не под силу, а санитарную
машину  Я  не  хотела  брать, чтобы не произвести на директора отелЯ плохого
впечатлениЯ.
     -  Ќадо  было  позвонить  мне.  џ  бы за тобой приехала. “ менЯ большаЯ
машина, на заднем сиденье можно расположитьсЯ со всеми удобствами.
     ‚ошел  метрдотель  и принес чай, значит, мать заранее его заказала. Ћна
словно бы и не заметила чужого присутствиЯ.
     - Ќеужели перевезла бы?
     - Ќу конечно.
     -  ‚от  как?  Ќо  если  бы  даже Я могла это предвидеть, Я все равно не
попросила  бы  тебЯ. ќто преждевременно, - добавила она, глЯдЯ мне в лицо, и
смысл этого «преждевременно» Я могла истолковывать, как мне угодно.
     - Ђ ты здесь давно?
     - “же неделю.
     - € совсем одна?
     - џ тебе уже говорила.
     - ’ы хочешь здесь остатьсЯ?
     - „а.
     Њетрдотель,  налив  нам  чай, удалилсЯ. …го присутствие стеснЯло только
менЯ, и Я вернулась к прерванному разговору.
     - ’ы лечишьсЯ? Љто за тобой ухаживает?
     - Ћ!
     Њать  еле  заметно  пожала плечами, не поднимаЯсь с подушек, и изменила
тон. Ћна с легкостью признавалась, что физически она в плохом состоЯнии.
     -  ‚рачи говорЯт, что не нужно менЯ больше мучить. џ прекрасно понимаю,
что  это  значит.  —удаки  эти доктора, считают, что, если человек болен, он
непременно  глупеет. Ђ на самом деле все наоборот. Ќо в конечном счете оно и
лучше.  џ  вовсе не так уж рвусь попасть в лапы этим господам. •очу окончить
свою  жизнь  где  угодно,  лишь  бы не в клинике. Ќа мой взглЯд, в этом есть
что-то  непристойное.  Ђ  если Я вернусь в Џариж, менЯ обЯзательно положат в
больницу.
     - Ђ ты потребуй, чтобы тебЯ оставили на авеню ‚ан-„ейка.
     -  „а  существует ли ещё авеню ‚ан-„ейка? € кто будет при мне? ‚рачи от
менЯ  отступились,  но  не  только  одни  врачи.  џ  не  стыжусь тебе в этом
признатьсЯ,  Ђгнесса.  Њы с тобой не созданы, чтобы ладить друг с другом, но
Я  хоть знаю, что ты человек не мелочной. ‡наю также, что могу доверить тебе
кое-что,  и  ты  не будешь злорадствовать. Љороче, Я совсем одна. џ не нашла
второго ‘имона ни в его детЯх, ни в его жене.
     Џроизнесла  она  имЯ  моего брата, как-то особенно налегаЯ на последний
слог,  в  каком-то  порыве,  потрЯсшие  её  существо, и Я увидела, как в ней
снова зажглась дикаЯ неукротимаЯ страсть, сжигавшаЯ её жизнь.
     -  ‚се,  что  Я  могла  сделать в интересах его детей, Я делала не ради
них,  а  ради  ‘имона,  -  продолжала  она. - €з верности, как Я её понимаю.
‚ерность  -  это  вот  что такое: думать о другом, говорить: «џ бы поступила
именно  так,  будь  он  здесь».  Њожет  быть,  ты  знаешь  какое-нибудь иное
средство,  чтобы  тот,  кого  нет,  оставалсЯ длЯ тебЯ всегда живым? ‚от Я и
чувствую  себЯ  ближе  к  нему,  когда  Я  совсем  одна и действую ради него
издали.
     - ‡начит, ты сама решила приехать сюда?
     -  Џоближе  к тебе? ’ебЯ это удивлЯет? џсно, удивлЯет. Ќо ты сейчас все
поймешь,  Ђгнесса.  Њне  все  равно  -  что видеть тебЯ, что не видеть. џ не
испытываю ни радости, ни неприЯзни: ничего. Ђ вот они надрывают мне сердце.
     Џо  легкой  дрожи  её  голоса  Я  почувствовала,  что сейчас она скажет
неправду.
     -  Љ  тому  же,  если  они узнают, что Я здесь, неподалеку от тебЯ, они
предпочтут остатьсЯ дома.
     џ  ничего  не  ответила. џ догадывалась, что здесь что-то не так, но не
могла  догадатьсЯ,  что  именно.  Ќесомненно,  мать  услышала мои мысли и не
стала настаивать.
     -  Ќо  Я  просила  тебЯ  приехать,  - продолжала она, - не затем, чтобы
вести  такие  беседы:  Я  слишком увлеклась. џ сказала по телефону, Ђгнесса,
что хочу тебе кое-что вручить.
     Ћна  протЯнула мне мешавшую ей чашку и положила ладонь на свою дорожную
сумку,  стоЯвшую  рЯдом  на  постели,  ту, что Я видела ещё в прошлый раз. џ
успела  заметить,  что,  хотЯ стоЯли теплые весенние дни, мать была в ночной
рубашке  без  выреза  и с длинными рукавами, застегнутыми у кисти; и теперь,
когда  она  двигалась, Я не видела ни её груди, ни её рук, тоже в свое времЯ
округло  прекрасных.  Ћна  щелкнула  замочком,  раскрыла  сумочку, вынула из
одного отделениЯ незапечатанный белый конверт довольно большого формата.
     -  ќто  тебе. „окумент мне продиктовал мой нотариус. ‘ его помощью все,
что  было  сделано  в свое времЯ против тебЯ и твоего сына, аннулируетсЯ или
может  быть  аннулировано.  ’вой  сын  будет  признан наследником тети ќммы.
‡десь все необходимые документы. Џрочти.
     џ отрицательно покачала головой.
     -  Ђгнесса,  все  это  было  готово  уже  давно,  но Я ждала вчерашнего
звонка,  когда  мне  сообщат о ходе процесса. ’ак что не сомневайсЯ. Џрочти.
Ќе хочешь? Ќу хотЯ бы взглЯни на то, что написано моей рукой.
     -  Ќет.  ‡апечатай  конверт  сама.  Ђ Я перешлю его в таком виде своему
адвокату.
     - Ђх так?
     Њать  посмотрела  мне  в  лицо.  Њы  померЯлись взглЯдами. џ знала, что
расстроила  её планы. Ћна заранее смаковала эту минуту, слова благодарности,
которые  Я  вынуждена  буду  произнести. € Я тоже прочла все это на её лице,
подметила  её  разочарование,  смешанное  с удивлением, и оно-то в мгновение
ока  вознаградило  менЯ  за  целую  полосу  моей  жизни.  €  это ей пришлось
опустить глаза.
     - Љак тебе угодно.
     Ћна  высунула  свой  толстый  Язык,  провела  им  по  треугольному краю
конверта, не спускаЯ с менЯ глаз, разгладила его, заклеила.
     - Ђ теперь можешь уйти. џ чувствую, что устала.
     ’ак  оно,  очевидно, и было. ‘ той минуты, когда Я отказалась взглЯнуть
на  документ,  мать  стала  задыхатьсЯ.  џ  положила конверт себе в сумочку.
ЏоднЯлась  со стула. Ќа сей раз Я решила её поцеловать. џ подошла, нагнулась
над постелью; но мать оттолкнула менЯ.
     -  Ѓольных не целуют! - жестко бросила она и, когда Я была уже у двери,
добавила: - Ѓудем перезваниватьсЯ. ‘покойной ночи.
     Њой  поступок  имел  длЯ  менЯ  рЯд  последствий.  Џервое  из  них  уже
сказалось  -  Я  имею  в виду своих вчерашних врагов. Ђ в отношении ЏолЯ ѓру
поступок  этот  завел менЯ в тупик. џ не смогла скрыть от него, что моЯ мать
находитсЯ  в  городе,  и весь ”он-‚ерт был предупрежден, что больнаЯ, сильно
сдавшаЯ  за  столь  короткое времЯ, может вызвать менЯ с минуты на минуту. Ћ
деле  Џатрика  Я  рассказала  ђено  только самое главное и скрыла, какие оно
будет  иметь  результаты,  так как именно эти результаты окончательно вывели
бы  из  себЯ  ЏолЯ ѓру, а Я боЯлась, как бы мой сын случайно не проговорилсЯ
при  нем.  Ќаш  уговор  с  Џолем о телефонных звонках продолжалсЯ недолго, и
случалось,  что, позвонив, он заставал дома одного ђено и у него справлЯлсЯ,
как здоровье бабушки.
     ‚сю  свою  жизнь не умевшаЯ притворЯтьсЯ, Я вдруг теперь вошла в полосу
сознательного  умалчиваниЯ,  полулжи,  мысленных оговорок. ‚ этом лабиринте,
где  так  легко  ориентируютсЯ  женщины,  находЯ  в этой игре даже некоторую
пикантность,   Я   чувствовала   себЯ  потерЯнной,  неловкой.  Џод  взглЯдом
кого-нибудь   другого,  а  не  ЏолЯ  ѓру,  Я,  возможно,  ещё  как-нибудь  и
выкрутилась  бы,  но  под  этим  прЯмодушным  взглЯдом  Я становилась совсем
беспомощной.
     ли  дни,  и  Я  продвигалась  вперед ощупью и как ЯсновидЯщаЯ, хотЯ на
каждом  шагу  менЯ  подстерегали  недоразумениЯ,  и тем сильнее цеплЯлась за
иллюзию  счастьЯ,  чем  сильнее,  казалось  мне,  над ним нависала угроза. Ђ
угрожало  ему  несходство наших характеров; Я ещё не понимала тогда, что это
если  не  всеобщаЯ, то весьма распространеннаЯ беда; угрожал мой возраст, но
и  это  не  такой уж исключительный случай. Њне доводилось наблюдать позднюю
любовь  у  женщин,  которые,  пройдЯ  через множество увлечений и всЯкий раз
влюблЯЯсь  словно  впервые,  встречали новую любовь и подпадали под её чары,
но  на  этот  раз  не  в  лихорадке  страсти,  а в сознании того, что это их
последнЯЯ  любовь. ќтих-то хоть воспитало их прошлое: они похожи на актрису,
котораЯ  сумеет  сыграть вам комедию Њариво, даже если её лицо уже изглодано
возрастом.  Ђ  Я,  Я  не  знала  роли,  у менЯ не было текста. ‚ сущности, Я
полюбила впервые в жизни, и полюбила слишком поздно.
     ‚се  эти  мысли Я передумывала вдали от ЏолЯ между двумЯ посещениЯми ‹а
ђока,  когда  Я  туда ехала, когда Я оттуда возвращалась; и даже порой в его
присутствии, в минуты молчаниЯ.
     Џомню,  как-то  вечером  Я задержалась у ЏолЯ дольше обычного. џ всегда
старалась  не уйти слишком внезапно, слишком быстро после минуты близости. џ
вышла к нему в зал, но в этот вечер он уселсЯ за письменный стол.
     -  ђазрешите,  Ђгнесса?  џ  хочу  поправить  два-три места в статье, на
которые вы мне указали, когда Я вам её читал.
     - џ вам не помешаю?
     Џоглощенный  работой,  он  не  ответил: нет, Я ему не мешала. џ присела
неподалеку,  Я  смотрела на него. ‘итуациЯ, длЯ менЯ совершенно новаЯ, новаЯ
вот  в  каком  смысле: Я смотрю на другого. ђено, о котором Я подумала в эту
минуту,  так  как  он  всегда находилсЯ в орбите моих мыслей, - так вот ђено
часто  смотрел, как Я работаю, вот так же, сидЯ под лампой, и Я уже привыкла
к  этому.  Ќо  сама-то Я ни длЯ кого ещё не была нестеснЯющим свидетелем, на
чье  присутствие соглашаетсЯ тот, другой, поглощенный работой. Љогда статьЯ,
подготовленнаЯ  длЯ журнала, где её ждали, была выправлена, Џоль поглЯдел на
часы.
     -  ‹учше  передать  статью по телефону сейчас же, номер выходит завтра.
“же поздно, и менЯ соединЯт сразу.
     Ќе  дожидаЯсь  моего  ответа, он снЯл трубку. џ вслушивалась вторично в
текст  статьи,  и  каждое уже знакомое слово вызывало целую череду образов и
картин.  „ело  касалось  охоты на китов, а всЯкий раз, когда речь заходила о
ней,  в  моей  памЯти  невольно  возникали  недели ожиданиЯ на берегу, самые
высокие  минуты  моей  любви. ‘лушаЯ, как Џоль диктует статью стенографистке
журнала,  особенно  четко выговариваЯ каждое слово, чтобы избежать возможных
при  передаче ошибок, Я обнаружила в себе новую ипостась терпениЯ, о которой
и  не подозревала. Ћт этого человека, склонившегосЯ над столом и освещенного
только  отблесками света, падавшими на перепечатанные листки рукописи из-под
желтого  абажура, - от этого человека до менЯ доходило излучение властности.
Џоль  терпел  мое  присутствие,  Я чувствовала его. ЉакаЯ жалость, что он не
может  следовать за ходом моих мыслей так же покорно, как следовала Я за его
мыслЯми!  џ  была  рЯдом  с  ним,  здесь, в этой комнате, и Я видела картину
домашней  гармонии,  доступной  другим,  заказанной мне. € мешала ей главным
образом  дальность  расстоЯний  между  нашими внутренними мирами. Ђ особенно
ђено.  Џотому  что после их спора о профессоре Џаризе Я чувствовала, что они
действуют  друг  другу  на нервы. Ќо, сидЯ возле этого человека с телефонной
трубкой  в руках, Я отпустила себе полчаса иллюзий. Ћбжигающий вкус счастьЯ,
которое  ещё  вкушаешь,  знаЯ, что оно обречено, торопишьсЯ выпить последние
его капли. џ с грустью услышала, что статьЯ приближаетсЯ к концу.
     Љогда  Џоль  кончил диктовать, он откинулсЯ на спинку кресла, потЯнулсЯ
всем  своим  могучим  телом  и  заЯвил,  что  в такой поздний час - было уже
начало  одиннадцатого  -  он  поедет  менЯ  провожать.  Њне  не  удалось его
отговорить,  и  всю дорогу, как в тот первый день, фары его машины следовали
за  моим  автомобилем, и, как в тот первый раз, на перекрестке, где от шоссе
отходил наш грейдер, он сделал полукруг и крикнул: «‘покойной ночи!»
     џ  свернула,  проехала  между нашими тумбами, и сразу же передо мной из
мрака  возник  ”он-‚ерт,  освещенный,  как театральнаЯ декорациЯ. —то бы это
могло  значить?  „ва  генуэзских  фонарЯ,  висевшие справа и слева от входа,
скрещивали  свои  лучи.  ‚  дверЯх  показалась  €рма, Я подъехала чуть ли не
вплотную  к  ней.  ѓорло  мне сдавил страх. ‚се говорило мне, что на сей раз
дело много серьезнее, чем тогда, когда сбежал наш корсиканский песик.
     - „а что случилось?
     - Њалыш не вернулсЯ. “же два раза звонили из полиции.
     - €з полиции или из жандармерии?
     - €з полиции.
     -  ‹адно.  ‡начит, это не несчастный случай на дороге. —то же тогда? Ќу
говори же, €рма. Џирио, замолчи!
     - „а-а, говори. ђено арестовали.
     - —то? —то?
     - ‚ городе учащиесЯ устроили манифестацию и...
     - € ты мне сразу не могла сказать? ‚от дуреха-то!
     џ без сил рухнула на каменную скамью, будто мне перебили обе ноги.
     -  џсно,  дуреха,  это вы правильно сказали. ’рижды дуреха... ‡начит, Я
во всем виновата?
     €рма потерла себе запЯстье, очевидно, Я слишком сильно сдавила его.
     -  ‚се  в порЯдке, не хнычь. Џойми, могло быть гораздо хуже, несчастный
случай, например. ‘оедини менЯ с полицией. Ќомер семнадцать.
     - Ђ вы точно знаете?
     - Ќо ведь во всей провинции у них одинаковый номер.
     ‘раженнаЯ  этим  открытием, €рма соединила менЯ с полицейским участком;
Я  выхватила  у  неё  трубку  и  узнала, что, выйдЯ из лицеЯ, примерно сотнЯ
школьников  двинулась  по  улицам города, они орали как оглашенные, дошли до
центра,  собрались  перед старым зданием университета, вырывали булыжники из
мостовой  и швырЯли их в окна ректорского кабинета. ЏолициЯ устроила облаву,
двадцать  мальчиков арестовали и посадили за решетку под предлогом выЯснениЯ
их  личности.  Ћдно было длЯ менЯ Ясно во всей этой истории: останьсЯ Я дома
(на  сей  раз  решение  принЯто  безоговорочно,  Я  рву  с  Џолем),  менЯ бы
немедленно  поставили в известность, и Я сразу выцарапала бы ђено из их лап.
Ђ теперь они держат его уже семь часов.
     Џирио  кружил  у  моих  ног,  умолЯюще  повизгиваЯ,  и,  когда  Я снова
направилась  к  машине,  инстинкт  подсказал  псу,  что  Я еду на помощь его
хозЯину:  через  окно  он  впрыгнул  прЯмо  на сиденье. ЋтъезжаЯ, Я крикнула
€рме:
     - Џриготовь ему ужин!
     —аша терпениЯ €рмы переполнилась:
     - “жин? Ђ ещё чего приготовить? ”анфары, может?
     Џеред  полицейским  участком  на  площади, под холодным светом фонарей,
царило  спокойствие.  џ  даже  удивилась,  но потом нашла объЯснение: уже за
полночь,  большинство  родителей  успели выполнить свой долг гораздо раньше,
чем  Я.  ’олкнув  двери,  Я  вошла  в  залу  и увидела пЯть-шесть мальчиков,
сидевших на скамье в скучливых позах ожиданиЯ, и среди них своего сына.
     Џод  глазом у него черный синЯк, пуловер порван. “видев менЯ, он встал.
џ бросилась к нему.
     - ќй, эй, мадам...
     - Џростите, пожалуйста.
     џ  остановилась,  на душе у менЯ стало спокойно: Я бы заметила, если бы
у  ђено  было  бы что-нибудь сломано. џ подошла к барьеру, за которым сидели
полицейские,  самые  обычные регулировщики уличного движениЯ, возведенные на
сегоднЯшний вечер в ранг усмирителей мЯтежа.
     - ќто все-таки полицейский участок, мадам. Ђ не проходной двор.
     “ полицейского был резкий провансальский акцент.
     -  ‚ы родственница арестованного? Џришли удостоверить его личность, его
местожительство?  Џервым  делом зайдите к господину комиссару. ќто на втором
этаже. „ежурный вас вызовет.
     џ  ласково  помахала  рукой  ђено: пусть поймет, что Я не смотрю на все
это  дело  трагически,  впрочем, он менЯ и без того хорошо знал. Ќа площадке
никто,  кроме  менЯ, не ждал, Я сразу же вошла в кабинет господина комиссара
и  вытерпела  его  скучнейшую проповедь, которую он, по-моему, успел заучить
наизусть:  уже  раз  пЯтнадцать он произнес её с поправкой на отца или мать,
на  работницу  или  даму из общества. ѓоворил он с притворным изнеможением и
унынием,  чем  Я  не  преминула  воспользоватьсЯ,  говорил о том, что уходЯт
былые  традиции, что город утратил свои благородные нравы. •оть этот говорил
без акцента и говорил красно!
     “лучив минуту, Я позволила себе заметить, что ещё не знаю сути дела.
     -  Љак?  Ђ  мЯтежные  выкрики,  а  булыжники, вывороченные на городских
путЯх сообщениЯ, а покушение на общественное здание, вам этого мало?
     -  Ќо,  господин  комиссар,  Я хотела бы знать мотив, так сказать, цель
этой манифестации. ‘ловом, чего они требовали?
     -  Ќичто не может оправдать беспорЯдков такого масштаба. ќти бесноватые
юнцы устроили манифестацию, потому что снЯли какого-то их преподавателЯ.
     -  ѓосподина  Џаризе?  ‡а  его  статью о войне в Ђлжире? “далили его за
несколько месЯцев, за несколько недель до экзаменов?
     -  ‚от  оно  как!  ‚ы,  выходит, придерживаетесь их мнениЯ. Ћни слово в
слово то же самое говорЯт. Ќу если уж и родители туда же...
     Ћн  сдержалсЯ, Я тоже. € отпустил менЯ. ‚ нижнем этаже все формальности
были   выполнены   быстро.  Ћ  дальнейшем  менЯ  известЯт.  Ќаконец-то  менЯ
допустили  к арестованным. ђено, которому ни чрезвычайные обстоЯтельства, ни
благородное   клеймо   под   глазом   (ничего   серьезного,   Я   это  сразу
определила...)  не  помешали быть таким же, как всегда, представил мне своих
товарищей.
     -  ќто  моЯ  мать,  -  и  добавил,  -  она  декоратор.  €  очень поздно
задерживаетсЯ на работе.
     ‚се  они,  за  исключением  одного, учились экстернами и жили далеко от
города.  Џонизив  голос, Я спросила, не могу ли Я чем-нибудь им помочь. „ома
у  них  телефона  не  было, поэтому, как Я понЯла, родители и не пришли; они
ровно  ничего  не  знали,  а  комиссар  известит  их  только  завтра,  через
жандармерию. џ взЯла адреса и пообещала сделать все, что смогу.
     - Њам, мы уже шесть часов здесь сидим, жрать охота.
     - ’ебЯ ждет ужин.
     - Ђ они?
     Џолицейские  поворчали,  но отпустили менЯ купить сандвичи и крем-соду.
’олько  не  пиво:  алкогольные  напитки здесь распивать воспрещаетсЯ... ђено
ждал  вместе  с  ребЯтами моего возвращениЯ. џ вернулась, и мы устроили пир.
Ќо  тут  ЯвилсЯ  пожарный, работавший до полуночи, и забрал своего отпрыска;
он  поначалу  схватилсЯ с полицейскими, правда в ином стиле, чем Я, но с тем
же    провансальским    акцентом,   что   и   они.   ‚оспользовавшись   этим
обстоЯтельством, мы с ђено улизнули.
     Џирио ждал нас в машине и тоскливо вздрагивал всем телом.
     -  Џривезла  его!  Ќет,  решительно  ты  -  это  ты.  Џосмотри на него,
клЯнусь,  он  все  понимает,  - добавил ђено, устраиваЯсь на сиденье рЯдом с
Џирио,  который  от  волнениЯ  вилсЯ  ужом  у  него  на  руках. - Џодожди-ка
минутку!
     €,  откинув  чуточку голову из-за своего синЯка, мой сын обнЯл менЯ так
крепко, что у менЯ даже дыхание перехватило.
     ‘ минуту мы ехали молча. ђено чего-то ждал. џ спросила, больно ли ему.
     - ѓлазу? ЏустЯки, Я ничего не чувствую.
     - ’ебЯ полицейский ударил?
     -  Ђга...  Ќо  не  беспокойсЯ,  Я  в  долгу не осталсЯ. Љак двину его в
поЯсницу...  Ћн  так  и  взвилсЯ.  •орошо,  что  Я  свои  мокроступы  надел,
посмотри-ка.
     €  в самом деле, Я только сейчас заметила, ђено был в грубых охотничьих
ботинках.
     - ‡начит, бал-маскарад готовилсЯ заранее?
     -  ђаз  надо, так надо. …сли хочешь добитьсЯ успеха... Ќу надел ботинки
и  надел, кому какое дело. ‡начит, когда мы с тобой с глазу на глаз говорим,
ты считаешь, что мы не правы?
     -  Џо  существу  правы. Џо-моему, непозволительно снимать преподавателЯ
чуть  не  накануне  экзаменов...  Ќадеюсь,  хоть  это  не обернетсЯ длЯ тебЯ
плохо? ’ы к экзаменам подготовилсЯ? ’ы ни разу со мной об этом не говорил.
     -  Ќе  моЯ  вина,  что Я больше не говорю с тобой об этом! Њы с тобой и
видимсЯ  только  раз в месЯц, и то тридцать второго числа. Ќет, не волнуйсЯ,
подготовилсЯ!
     ќти  слова  убедили  менЯ  лишь  наполовину.  Ќо  сейчас  не времЯ было
углублЯть этот разговор, отложим на после.
     -  Ђ  вот  в  чем  Я  вас  действительно обвинЯю, так это в том, что вы
повредили прекрасное здание семнадцатого века.
     - Ќе беспокойсЯ о кариатидах: только кусочек откололи.
     - € все?
     - Ђ тебе мало?
     Њы  оба  расхохотались.  Ќо что-то в душе менЯ мучило, и Я решила сразу
же привести все в Ясность.
     - ђено!
     - „а?
     -  ’олько  не  воображай, пожалуйста, что Я с умыслом приехала за тобой
так поздно, потому что хотела дать тебе времЯ одуматьсЯ.
     - …й-богу, она с ума сошла! ‚от уж на тебЯ это непохоже.
     -  џ  вернулась  домой  после  ужина.  Ћколо  полуночи.  € только тогда
узнала, что ты арестован.
     -  ’о  же  самое  Я  и подумал, когда увидел, что ты не пришла с первой
группой  родителей.  Ќе  кретин же Я в самом деле, Я сразу понЯл. ЏонЯл, что
тебЯ задержали.
     „ома  ђено  жадно  набросилсЯ  на  еду, хотЯ съел уже пару сандвичей, а
€рма смотрела, как он ест, неодобрительно и восхищенно.
     -  ’ы  нам  потом  все  расскажешь,  -  заЯвила Я, чувствуЯ, что сейчас
начнетсЯ  подробный  рассказ  о  событиЯх этого днЯ. - €рме надо идти спать,
она себе и без того сегоднЯ немало крови попортила.
     -  „а  уж верно, дьЯволенок! Њать тебе все с рук спускает. …сли бы Я её
не боЯлась, так бы и прихлопнула тебЯ на месте.
     € она влепила в щеку ђено звучный поцелуй.
     -  Ќу  ладно,  -  сказала  Я.  -  „оедай свой компот, подымайсЯ к себе,
вымойсЯ,  а  Я  положу  тебе компресс. Ђ сама попытаюсь съездить по тем пЯти
адресам...
     - џ тоже с тобой поеду.
     -  ‘делай  мне  удовольствие,  посиди  спокойно  дома.  ’ы  уже сегоднЯ
отличилсЯ, хватит.
     -  Ћй,  как  же ты ночью поедешь одна, - затЯнул ђено и покачал головой
уже в новой роли. - џ буду беспокоитьсЯ.
     -  ‚от  и будет тебе наказание, - бросила по-прокурорски €рма, подливаЯ
ђено компоту.
     Ќо  когда  наконец ђено лег, когда от компресса, который Я сделала, ему
стало  лучше,  он  уже был более склонен ко сну, чем к беспокойству. Ћднако,
уходЯ, Я услыхала далекое:
     - ‘кажи.
     - —то?
     - Џравда нам с тобой будет что вспомнить?
     ‚се-таки пришлось пообещать ему взЯть с собой Џирио.
     €  Я уехала. “дар был весьма чувствительный. “дар был нанесен пережитым
страхом  за  ђено,  и  удар не меньшей силы наносило решение порвать с Џолем
ѓру.  ‚се  равно  мне  не  удалось  бы  заснуть, и эта ночнаЯ гонка пришлась
весьма  кстати.  ‘оставив  заранее  маршрут  и  строго  его придерживаЯсь, Я
предупредила  все  пЯть семейств - кого в поселке, кого в деревне - и должна
прЯмо  сказать,  что  в  трех из этих семейств спали сном праведников. Љогда
наконец  Я  вернулась  домой,  выполнив  свою миссию, потушила фары, а Џирио
поднЯл  лапку,  зарЯ  ещё не занЯлась, но какаЯ-то пепельнаЯ дымка наползала
все выше с небосвода и уже тушила звезды.
     ‘пала Я недолго. ‚ девЯть часов мне позвонили из отелЯ «Љонсул Њарий».
     - Њатери хуже?
     -  Ќет,  мадам,  все  так же. Љак и в последние дни. Ќо мы предпочли бы
знать,  приедете  вы  к  ней  сегоднЯ  или  нет.  Ќам  хотелось  бы  с  вами
поговорить.
     џ  понЯла  все.  €,  приехав в отель, не поднЯлась к матери. ЊенЯ ждала
сама  хозЯйка,  мы  с  ней  виделись редко, но немного знали друг друга. Ћна
провела   менЯ  в  свои  апартаменты,  пожалуй  самые  немодерновые  в  этом
модернизированном  заведении.  Ќо  едва только эта милаЯ дама открыла рот, Я
её  перебила,  желаЯ избавить от неприЯтной беседы, а также в силу внезапной
стыдливости,  удивившей  менЯ самое. ‚ отеле обеспокоены состоЯнием здоровьЯ
моей  матери,  её  одиночеством,  за  ней приходитсЯ ухаживать особо, соседи
недовольны. Ѓыло и ещё одно соображение, но его мне воздержались сообщить.
     - џ вас прекрасно понимаю. «Љонсул Њарий» - отель, а не больница.
     -  “  нас  в  городе  есть отличнаЯ больница, мадам. ‹ечебное заведение
‘офораса.
     џ отрицательно покачала головой.
     - …сть также больница францисканок.
     -  „ело  не  в  том, чтобы выбрать подходЯщую больницу. ‘кажите, мадам,
моЯ   мать  не  давала  вам  парижского  номера  телефона,  чтобы  в  случае
надобности  предупредить  кого-нибудь  из  родных? Џожилые или больные люди,
останавливаЯсь в отеле, принимают т