енами  Я  забывалась,  но  настоЯщий  сон все не приходил. ‚ голове
теснились  образы  и  мысли:  отлакированное  солнцем  тело среди вспененных
гребней  волн,  наши  ни  о  чем  не догадывавшиесЯ хозЯева, а в перспективе
недели  и  месЯцы  жизни без помех... и мне чудилось теперь, что мое счастье
направлЯет  некто  или  нечто, некаЯ всепримирЯющаЯ сила, кто-то живой; этот
некто   просто   слово,   но   не  поддающеесЯ  определению...  быть  может,
всего-навсего слово «тихий».


        2 

     Ћднако  наша  совместнаЯ  жизнь приобрела свою подлинную окраску только
тогда,  когда горы, где нам предстоЯло жить, приобрели свою: в декабре в Ѓиг
Ѓэр выпал снег и все стало белым.
     Ќесколько  рЯдов стандартных бунгало, выстроенных на берегу озера и уже
оборудованных,  ждали любителей зимнего спорта. ’еперь в обЯзанности Ќормана
входило  в  соответствии  с  сезоном обеспечивать сдачу внаем этих домиков и
поддерживать  порЯдок  в  лагере,  воздвигнутом  его собственными руками. Џо
распорЯжению   своего   патрона   он   выстроил  длЯ  себЯ  на  краю  дороги
очаровательный  домик,  выделЯвшийсЯ  среди  всех  прочих.  ќто, в сущности,
административное  помещение  служило одновременно рекламой лагерЯ, равно как
и удобным жильем длЯ зимовщика. Ђ также длЯ его молодой жены.
     Ќаш  низкий,  одноэтажный  домик,  стоЯвший  между огромных секвой, был
сложен  из  горизонтально лежащих бревен. …динственной каменной деталью была
труба  из  крупных  кирпичей,  шедшаЯ  по  старинной  моде  по фасаду дома и
подымавшаЯсЯ  над  крышей  в  виде  квадратной  башенки.  ‚  центре  дома мы
устроили  living-room*  {гостинаЯ  –  англ.}, куда приходилось спускатьсЯ на
две  ступеньки.  ‘права - единственнаЯ спальнЯ и ваннаЯ, а слева - кабинет и
кухнЯ. Џол был деревЯнный, некрашеный.
     Њне  захотелось  обставить большую комнату по-своему. € Я даже возымела
смелость нарисовать эскизы. Ќорман стал внимательно их разглЯдывать.
     - Ћчень мило,- заЯвил он.- “ вас есть вкус.
     џ   была   уже  так  захвачена  своим  чувством,  что  этот  комплимент
преисполнил  менЯ  гордостью.  џ  знала, что Ќорман, как и всё ему подобные,
меблируЯ  или  украшаЯ  жилище,  способен  погрешить против вкуса, но не это
было важно.
     ‚прочем, возвращаЯ мне мои наброски, он добавил:
     -  ‚се  это  не  совсем  в стиле горного лагерЯ. € уж совсем не в стиле
американском.  ќто  может  сбить  людей  с  толку.  “бранство нашего бунгало
создаст у нанимателей ложные представлениЯ о сдаваемых помещениЯх.
     џ   не   могла   не  признать  разумность  этого  довода,  предоставила
действовать  Ќорману  и,  таким  образом,  приобщилась к трапперскому стилю.
Ѓревенчатые  стены  были  украшены  медвежьими головами, доставленными одним
натуралистом   из  Ќевады,  рЯдом  висели  перекрещенные  лыжи  и  индейские
шерстЯные  ковры,  и  хотЯ  они  были  достаточно  грубой подделкой, потомок
чероки  даже бровью не повел. Ќесколько университетских вымпелов, спортивные
трофеи  свидетельствовали  о  наклонностЯх  и  вкусах  хозЯина.  Ћчаг, как и
стоЯвшаЯ  напротив  классическаЯ  кушетка,  был таких солидных размеров, что
шестеро  человек,  усевшись  рЯдом,  могли гретьсЯ одновременно. ќтот уголок
занимал  половину  комнаты.  “дивленнаЯ подобной диспропорцией, Я указала на
это Ќорману.
     - ’ак и должно быть,- ответил он.
     Њало-помалу  Я  привыкла  к  этой  обстановке. ‚прочем, она не была мне
совсем   незнакомой.   Ћна   напоминала   неоднократно   виденные  декорации
американских  фильмов  и оперетт, и Я постепенно свыклась с мыслью, что сама
похожа на одну из их героинь.


     Ќорман  с  огромным  рвением  приступил  к  новым  своим  обЯзанностЯм;
подобно  большинству  американцев,  которых  мне  доводилось  наблюдать,  он
вообще  относилсЯ к своей работе, к своему job, не без благоговениЯ. Ђ когда
начинал действовать, то распространЯл это чувство на себЯ самого.
     ‘  точно  такой  же серьезностью, с какой он на моих глазах относилсЯ к
университетским  занЯтиЯм,  затем  к  своим  архитектурным  проектам,  он  с
головой  ушел  теперь  в будничные дела и тщательно вел бухгалтерские книги.
Ћн  пропадал целыми утрами. Љогда завтрак начинал подгорать, Я бегом неслась
в  лагерь  на берег озера и обнаруживала .Ќормана, деловито хлопотавшего над
какой-нибудь  мелочью.  ћный  чародей  не  щадил ни глаз, ни, рук, занимаЯсь
всЯкими  пустЯками.  ‚сЯ ловкость и смекалка моего Ѓыстроногого ЋленЯ, моего
«последнего из могикан» уходила на ничтожные поделки.
     “тром  он  подымалсЯ  беспощадно  рано,  с  наступлением зимы вставал в
темноте. џ пенЯла ему на это, даже хныкала. Ћн неизменно отвечал:
     - “ менЯ много дел. Ђ по утрам работа особенно споритсЯ.
     џ  с  сожалением  покидала  теплую  постель,  однако  чувствовала  себЯ
счастливой,  хлопоча в нашей кухоньке, пока Ќорман приводил себЯ в порЯдок в
довольно  примитивной  ванной  комнате. Љак-то Я сделала ему сюрприз, сварив
крепкий кофе.
     -  Ћ,  зачем?  -  сказал  он, увидев на кухонном столе чашку дымЯщегосЯ
кофе. - џ сам могу себЯ обслужить.
     -  ‚ерно,  Ќорман.  Ќо вам ни за что не сварить такого кофе. Ђ Я в этих
делах специалистка.
     -  ‚от  как?  Љакой-нибудь фокус? Ђ Я просто разогреваю вчерашний кофе.
‚от мой фокус.
     -   „аже  не  говорите  таких  вещей,  Ќорман!  -  вознегодовала  Я.  -
ђазогревать кофе? Ќо ведь его пить нельзЯ!
     - Љакие вы все европейцы странные, - заметил Ќорман.
     €,  отхлебываЯ  горЯчий  кофе  небольшими  глотками, он поднЯл глаза от
чашки  и  посмотрел на менЯ. џ стоЯла возле полки под лампочкой, свисавшей с
балки.  „лЯ  него  Я,  в  пеньюаре, озЯбшаЯ и еще соннаЯ, представлЯла собой
классический  тип  европейской женщины, причем безразлично какой - гречанки,
норвежки, испанки.
     €менно  в  такие  минуты  Я  особенно  остро  ощущала всю банальность и
одновременно  нелепость  своего приключениЯ. —то Я, в сущности, делаю здесь,
в  этой  хижине,  убранной в псевдотрапперском стиле, среди снегов, в десЯти
днЯх  пути  от  родной стран»; с этим юношей, по собственному его выражению,
«на   двести   процентов  американцем»,  в  глазах  которого  Я  полубогинЯ,
полукухарка?
     Ќорман продолжал:
     -  „а,  все-таки  странные вы, европейцы. Њы, по вашему мнению, слишком
ребЯчливы  и  практичны.  Ђ сами вы придаете бог знает какую важность ничего
не стоЯщим пустЯкам.
     - ‡начит, хорошаЯ кухнЯ, по-вашему, ничего не стоЯщий пустЯк?
     -  ‚ы все это преувеличиваете насчёт хорошей кухни. - Ќе удержавшись, Я
нравоучительно   заметила,   что   французы   сумели   превратить  жизненную
потребность в искусство, - что не такаЯ уж мелочь.
     -  €скусство это, - произнес Ќорман безмЯтежным сном, - действует всего
лишь в течение нескольких минут, пока глотаешь кусок.
     џ  невольно  рассмеЯлась, но тут же замолкла. €бо изрек он это с важным
и  загадочным  видом,  который  в моих глазах придавал ему особую прелесть и
приближал  моего  друга  к  его  предкам.  €  каждый  раз,  когда  у Ќормана
становилось  такое  лицо,  Я  была  уверена,  что обЯзательно услышу от него
какой-нибудь весьма глубокомысленный афоризм.
     џ  обошла  стол  и  встала  за  его табуретом, положила обе руки ему на
плечи   и   сквозь   шерстЯную  рубашку  почувствовала  твердые  мускулы;  Я
приблизила  свое  лицо  к  его лицу и ощутила щекой его горЯчую после бритьЯ
щеку,  его  кожу  без  малейшего  изъЯна, прикосновение к которой имело надо
мной почти, магическую власть.
     € смутнаЯ тоска, но все же тоска сдавила мне горло... џ произнесла:
     - Ћ Ќорман, мне так бы хотелось... так бы хотелось...
     Ћн легонько прижал ладонЯми мои руки к своим плечам.
     -  „а,  дорогаЯ?  -  спросил он более предупредительным тоном.- —его бы
вам хотелось?
     џ  и  сама  не  знала точно, чего именно. џ предпочла бы стоЯть так, не
шевелЯсь,  не  произносЯ  ни слова. ЉакаЯ-то цепенЯщаЯ грусть овладела мною.
Ћднако, когда участником разговора был Ќорман, приходилось уточнЯть.
     -  Њне  хотелось  бы,-  сказала  Я,  -  чтобы  вы поскорее, ну, скажем,
завтра, повезли менЯ в горы. Њы наденем лыжи.
     - Ћхотно, - отозвалсЯ он. - Ќо что мы там будет делать?
     -  Ќе  знаю,  Ќорман...  Џросто  мне  хочетсЯ  посмотреть вместе с вами
пейзаж, который так на вас похож... ’олько не смейтесь надо мной.
     - џ вовсе не собираюсь смеЯтьсЯ.
     џ добавила:
     -  …сли хотите, мы можем поохотитьсЯ... ѓолод выгонЯет зверей из нор...
Џушных зверей.
     - ‚едь вы знаете,- сказал он,- сейчас сезон охоты на уток.


     Љак-то  в  Январе  уже  к вечеру Я подметала наше крылечко, погребенное
под  только  что  выпавшим снегом, как вдруг услышала голос Ќормана: он звал
менЯ  в лагерь. ‚след за тем примчалась девочка из поселка и, не отдышавшись
от  бега,  сообщила,  что  миссис  Љеллог  зовут  к  озеру,  потому  что там
произошел несчастный случай.
     џ  бросилась  бежать,  боЯсь  самого  худшего.  ЌебольшаЯ  кучка людей,
сбившихсЯ  у  двери  бунгало, где, как Я знала, никто не живет, расступилась
передо  мной. ‚ комнате Я обнаружила Ќормана: он был жив и здоров, но с него
ручьЯми  стекала  вода  и  валил  пар,  как от взмыленного жеребенка; он сам
рассказал  мне о происшествии. ‘ын рыбака, жившего на северном берегу озера,
решил  продать нашим туристам мелкую форель, которую его отец с трудом добыл
из-подо  льда. Ќо снегоочиститель работал только на южнобережной дороге, так
что  мальчуган  пошел  прЯмо  по  льду.  “  нашего  берега, там, где в озеро
впадает  ручей,  лед треснул. Ќорман услышал крики ребенка, который пошел ко
дну  и  уже  почти  совсем  задохсЯ;  Ќорман  бросилсЯ к нему на помощь. …му
пришлось  нырнуть  в  эти  грозившие смертью воды, и он вытащил искалеченное
маленькое тельце; лицо мальчика уже посинело. џ узнала пострадавшего.
     - „а это же Њайк! - крикнула Я.
     Ќа  наше  горе,  среди  туристов  в  эту  неделю  не оказалось врача. џ
выставила  вон  зевак  и  попросила  остатьсЯ одну миссис Џотер; эта славнаЯ
женщина  держала  у заправочной колонки небольшую бакалейную лавочку. Џрежде
всего  Я  велела  ей  развести  в  печке  сильный  огонь; и пока Я раздевала
мальчугана,  Я уговорила Ќормана скинуть с себЯ одежду, потому что от холода
он уже начал стучать зубами; он закуталсЯ в одеЯла и быстро согрелсЯ.
     Ќо,  ворочаЯ  неподвижно  лежавшего  мальчика,  Я вдруг вскрикнула: обе
ноги  у  него  были  сломаны. ‘умею ли Я привести ребенка в чувство, не дать
развитьсЯ  воспалению  легких  и  вправить  переломанные  кости? Ќа минуту Я
приуныла  - слишком трудна была задача и слишком велика ответственность. ’ут
Я  поднЯла  голову  и  посмотрела на Ќормана. Џосле ледЯной ванны волосы над
его  лбом завились колечками; они были похожи на мокрые стружки, да и цвет у
них  был  такой  же;  и  из-под этой путаницы кудрей смотрел на менЯ, на мои
хлопоты  тот,  кого  Я  любила,  смотрел  с интересом, с верой, чуть ли не с
восхищением. „олжна признатьсЯ, что это-то и подбодрило менЯ.
     Ќаконец  Њайк  пришел  в  себЯ,  Я  поставила ему горчичники, сделанные
миссис  Џотер.  Ќо переломов оказалось несколько. Ќадо было принЯть решение,
и  принЯть  немедленно.  Ќечего  было и думать предупреждать родителей: если
посланный  пойдет  прЯмо по льду, с ним может случитьсЯ то же, что с Њайком,
а  берегом озера, хоть путь и безопасен, по глубокому снегу придетсЯ идти не
меньше четырех часов.
     Ќорман,  уже  надевший  сухое  платье,  за которым сбегали к нам домой,
очевидно,  благополучно  перенес  свое купание. …сли он дивилсЯ, видЯ, как Я
вожусь  с больным, то и Я в свою! очередь восхищалась быстротой его реакции,
его великолепной неуЯзвимостью.
     - ‚ы в самом деле хорошо себЯ чувствуете? - спросила Я.
     - ‚еликолепно.
     -  ’огда,  Ќорман,  вам  придетсЯ  отвезти  менЯ  и мальчика на форде в
‚икторвиль.
     Џотом  Я  обратилась  к  своему  маленькому  пациенту, который, стиснув
зубы, мужественно, как взрослый, старалсЯ преодолеть боль.
     - ’ы согласен?
     -  „а,  -  ответил  он.  €  добавил  с  достоинством, которое не смогли
сломить даже страданиЯ: - џ верю вам, миссис Љеллог.
     - ‘пасибо, Њайк.
     € Я прибавила не только длЯ него, но и длЯ Ќормана:
     -  ‚  ‚икторвиле  есть  рентгеновский  кабинет  и  небольшаЯ клиника. Ђ
миссис Џотер не откажетсЯ туда позвонить и предупредить о нашем приезде.
     -  Љонечно,  миссис  Љеллог! - согласилась лавочница.- € Я берусь также
сообщить о несчастном случае его родителЯм.
     -  ‚ы  хотите  послать к ним человека? Ќе забывайте, что через два часа
будет совсем темно.
     -  Ђ  световые  сигналы?  -  весело воскликнула она. - „айте только мне
поднЯтьсЯ  на  гору,  вот  на  эту  скалу  у  хижины, Я возьму фонарь, и, уж
поверьте, мы со стариком сумеем договоритьсЯ.
     - Џо-моему, она права,- подтвердил Њайк.
     -  …ще бы! - подхватила миссис Џотер. - Ќе забывайте, Я и сама с гор, и
предки мои были горцами!
     Ћна  засмеЯлась,-  Я  не  удивилась, Я понЯла, что ей просто необходима
разрЯдка.


     Ќорману,  Њайку  и  мне  долго  пришлось  пробыть  в  пути.  ‚плоть  до
небольшого  озера  Ѓолдуин  мы  катили,  не  боЯсь  ухабов. ‘негоочиститель,
освобождаЯ  дорогу,  не достигал земли и оставлЯл после себЯ ледЯную трассу,
такую  же  гладкую,  как  два  вертикальных  снеговых вала по обеим сторонам
шоссе.  Њы ехали, таким образом, как бы по алебастровой траншее, вбиравшей в
себЯ предзакатный свет.
     џ  не  села, как обычно, в кабинку рЯдом с Ќорманом. Џозади его сиденьЯ
было  свободное  пространство,  так  как  из  грузовичка  вынули  скамейки и
приспособили  его  длЯ  перевозки  материалов;  Я  велела внести туда тюфЯк,
наложила  на  ногу  моего  маленького  пациента  импровизированную шину, что
немного  облегчило  его  страданиЯ. “севшись подле мальчика прЯмо на полу, Я
крепко держала между колен керосиновую печку.
     Љогда  мы  миновали  перевал, Ќорман остановил машину - уже давала себЯ
чувствовать смена давлениЯ.
     - Џосмотрите, - сказал мне Ќорман.
     Ќачиналось  обычное  чудо.  €з  одного мира мы попадали в другой. ‚низу
расстилалась  пустынЯ,  и  казалось  почти  невероЯтным,  что  она лежит так
глубоко  под  нами  и так далеко от нас. Џоследние отблески заката заполнЯли
все  пространство  рыжей  пылью;  клубами  собиралсЯ  туман;  он  густел  на
горизонте,  становилсЯ  на  наших  глазах  плотной, непроницаемой завесой, а
совсем  вдали  лиловатые  горы  вздымали  свои  вершины  над  этой жемчужной
дымкой,  омывавшей  их,  как  море  омывает  острова.  Ќи  звука.  Ќичто  не
шелохнетсЯ.  Ќа  западе,  там, где шла дорога на Љэджон, край небосклона еще
пестрел  Яркими  красками,  смешавшимисЯ  в неподвижный, без единого облачка
спектр.  Њне  почудилось,  что  день  медлит,  колеблетсЯ  перейти  в  ночь,
цеплЯетсЯ за эту минуту, достойную этой шири, достойную длитьсЯ бесконечно.
     Ѓыть  может,  никогда,  даже  в наиболее интимные минуты, Я не была так
близка  к  Ќорману.  Ќикогда,  быть может, Я не была счастливее, чем на краю
вот  этой  дороги,  сидЯ, скорчившись, вот в этой машине, держа в одной руке
ручку  моего  пациента и опершись другой на плечо моего друга, чтобы удобнее
было  глЯдеть  в  окошко.  Ќорман протер стекло ладонью, и Я осмотрелась. Ќа
сердце   у   менЯ  теснилась  грусть,  котораЯ  у  некоторых  женщин  служит
свидетельством  счастьЯ,  и  подымаетсЯ  она  из самых потаенных глубин, как
первое  предостережение.  €  Я  тоже  переживала  тогда  минуты равновесиЯ и
умиротворенности, которые никогда не возвратЯтсЯ.
     Џора   было,   однако,   ехать  дальше.  Њы  уже  привыкли  к  разности
атмосферного  давлениЯ,  да и состоЯние Њайка не позволЯло нам мешкать здесь
без толку.
     Њы   стали  спускатьсЯ  к  пустыне.  Ќедолговечные  лупинусы,  вербены,
оранжевые  маки  -  весенний  ее  убор  – облетели, и только сухие стебельки
покрывали  сейчас  спЯщую  землю. Ђ мы уже начали чувствовать тепло, веЯвшее
из  ее  недр. Џриближение ночи запаздывало здесь на целый час по сравнению с
высокогорной  долиной,  откуда  мы  спускались.  Њы  променЯли  наши снега и
секвои  на  гальку  и  кактусы,  на  юкку,  которые  только сумрак мешал нам
различить отсюда.
     …хали  мы  теперь  медленно:  дорога,  шедшаЯ  по непроезжей местности,
стала  труднее,  ухабистее;  шла  она  по  самому краю обрыва. …ще несколько
остановок  -  Ќорман  методически тормозил машину на обычных местах,- и форд
достиг равнины. Ќаконец, уже ночью мы прибыли в ‚икторвиль.
     Љогда   мальчику   сделали   рентгеновский  снимок,  перевЯзали  его  и
поместили  в  клинику,  Я  позвонила  миссис  Џотер,  чтобы сообщить ей наши
новости.  Љак  Я  и  предполагала,  все семейство Њайка в полном составе уже
собралось  у  лавочницы.  џ  сообщила  отцу  все  наиболее  важные  детали и
наиболее  существенные  сведениЯ;  потом  менЯ  захотела  поблагодарить мать
Њайка.  Ћна  раз  двадцать  называла  менЯ  honey, что в переводе - означает
просто  мед,  но  в  подобных  случаЯх и по-американски звучит совсем иначе,
гораздо прочувствованнее.
     Џосле  чего  Ќорман  объЯвил,  что  умирает  с  голоду. „лЯ телефонного
разговора  с  миссис Џотер Я зашла в кафетерий; Ќорман тут же занЯл столик и
с  апломбом  заказал  две порции окорока. Ќам их принесли с пылу с жару, они
блестели,  как  лакированные,  были  украшены  каждаЯ ломтиком ананаса, а на
ломтике   лежала   еще  ложка  творога.  †есткий  окорок  сперва  упорно  не
поддавалсЯ ножу, затем зубам; но все мне показалось чудесным.
     Љогда  мы  закончили  трапезу,  было  уже  более десЯти. џ сказала, что
слишком  утомлена,  чтобы  возвращатьсЯ  ночью  в Ѓиг Ѓэр, но усталость была
лишь  предлогом.  Њне хотелось как можно дальше отодвинуть минуту возврата к
нашей  повседневной  жизни.  Њне хотелось продлить, растЯнуть отпущенные мне
мгновениЯ.
     ‚  отеле  Ђндерсона нам дали комнату на третьем этаже. џ открыла окно и
оперлась  на  подоконник.  Ћкно  выходило  в сторону наших гор, неразличимых
сейчас  во  мраке. “ моих ног лежал обычный бульвар маленького американского
городка,  по обе стороны которого стоЯли двухэтажные домики, а вдоль главной
аллеи  тЯнулись  электрические  лампионы  и  дикие  груши. ‚ерхушки деревьев
подымались  к  самому  нашему  окну;  их  легкаЯ,  освещеннаЯ  снизу  листва
трепетала на расстоЯнии вы* тЯнутой руки.
     Љогда  слуга вышел, Ќорман приблизилсЯ ко мне и обнЯл менЯ за талию. Ћн
молчал.  џ  тоже.  џ  устало  опустила  голову  к  нему  на  плечо  и слегка
пододвинулась,  чтобы  лучше  чувствовать  его  руку, руку, котораЯ обнимала
менЯ,  прижимала  к себе, сильную руку, котораЯ спасла человеческую жизнь. џ
подумала,  что едва не потерЯла своего друга, что жизнь его тоже была дважды
в  опасности  -  сначала  в  ледЯной  воде, а потом в бунгало, где промокшаЯ
одежда  примерзла  к  его  телу.  Ћн  был  обЯзан  своим спасением вот этому
животному  теплу,  которое сейчас передаетсЯ мне и приводит менЯ в волнение.
џ вздрогнула у открытого окна.
     Ќорман  закрыл окна. Ћднако он не ошибсЯ насчет моей дрожи, не приписал
ее  ночной  прохладе.  Ќорман,  который в известном смысле проЯвлЯл излишнюю
наивность,  Ќорман,  который  меньше  всего  был  распутен в любви, обладал,
однако,  непогрешимым  физическим  чутьем.  Ћн  легче  улавливал взглЯд, чем
слово, и еще легче прикосновение, чем взглЯд.
     €так,  он  понЯл  менЯ.  €  повел  к нашей постели. Џрежде чем Я успела
опомнитьсЯ,  Я  уже  лежала  с  ним рЯдом. € в объЯтиЯх Ќормана Я, котораЯ с
некоторых  пор  уже  не  так  остро  воспринимала  его  ласки,  вновь обрела
счастье, дарованное мне в наш первый вечер.


        3 

     ‚  Ѓиг  Ѓэр  все  пошло  по-старому.  ‚озможно,  что  Ќорман  уже забыл
несчастный  случай  с  Њайком  и  все  сопутствовавшие ему обстоЯтельства, о
которых  Я  рассказала.  Ќо  Я  знала,  что  никогда не исчезнет в моей душе
памЯть  о  последних  часах  этого  днЯ;  снегопад, начавшийсЯ через день на
наших высотах, и тот был не в силах похоронить это воспоминание.
     Ћднако  воспоминание  это  не  ввело  менЯ в обман, тот вечер ничего не
прибавил к жизни, которую мы вели с глазу на глаз и, однако же, порознь.
     џ видела все слишком Ясно.
     Љогда  Ѓинни  -  младшей  из  двух  сестер  ”арриш - посоветовали после
болезни  пожить  в  горах вплоть до окончательного выздоровлениЯ и когда она
попросила  взЯть  ее  к  нам  погостить, Я охотно согласилась на присутствие
третьего лица.
     -  ‚ы  будете  у  нас  желанной  гостьей,  -  сказала  Я Ѓинни, когда в
‘ан-Ѓернардино зашел разговор на эту тему.
     € Я не солгала ни ей, ни себе.
     ‘емнадцатилетнЯЯ  Ѓинни  принадлежала  к  числу тех юных особ, которые,
по-моему,   водЯтсЯ   в  ‘оединенных  татах  роЯми.  Ћна  шла  через  жизнь
решительным  шагом,  с  безмЯтежным  челом,  хотЯ  врЯд ли за ним скрывалось
многое.  ‚  число ее добродетелей никак уж не входила способность удивлЯтьсЯ
чему  бы  то  ни  было;  напротив,  удивлЯлась  Я,  видЯ,  что  она ко всему
подготовлена.   ‚   ее   распорЯжении   имелась   целаЯ   система   реакций,
действовавших  чисто  автоматически; не было, кажетсЯ, такого обстоЯтельства
или  событиЯ, которое могло_бы застигнуть ее врасплох. ќто свидетельствовало
или  о  наличии  весьма  определенного мироощущениЯ, или о полном отсутствии
такового.
     Џроще  всего  было  поместить  Ѓинни  в моей комнате, что сразу вернуло
менЯ  ко  временам  университета  Ѓеркли  и  нашего sorority. Ќорман спал на
огромной  кушетке,  подложив  под  голову  подушку  и накинув на ноги ватное
одеЯло.  —асто  вечерами  Я  задерживалась  у  него.  Ћн  ложилсЯ спать, а Я
устраивалась   прЯмо   на   медвежьей   шкуре,  брошенной  перед  очагом.  €
прислонЯлась спиной к кушетке, так, чтобы Ќорман мог обнЯть менЯ за плечи.
     ‘вет  Я  тушила.  Ћгромную  комнату  освещали  только  трепетные Язычки
пламени.  џ  смотрела,  смотрела  не  отрываЯсь на багровое зарево, покуда у
менЯ   не   начинали   слезитьсЯ   глаза;  от  нестерпимого  жара  менЯ  всю
размаривало,   голова,   ноги,   руки   -   все  тело  наливалось  тЯжестью.
ЋбуглившимсЯ  концом  палки  -  Я  выбирала ее из дерева той породы, которое
почти   не   горит,   -  Я,  как  кочергой,  ворошила  угольЯ.  ‚озможно,  Я
рассчитывала  приручить  огонь. ‚озможно, надеЯлась, как надеЯлись некогда в
старину,  превратить  его  в  доброго  союзника, который защитит нас, менЯ и
моего  индейца,  отгонит  от нашего порога злых духов и убережет от грЯдущих
бед.
     Ќо   пламЯ  не  обладало  свойством  разгонЯть  меланхолию;  она  смело
переступала  через заколдованный круг и подбиралась к нам. џ хранила упорное
молчание,  опасаЯсь  нарушить чары, равно как опасалась убедитьсЯ в том, что
Ќорман  уже заснул. џ чувствовала, как его рука все тЯжелее опираетсЯ на мое
плечо.  џ  не  оборачивалась,  стремЯсь  продлить  очарование,  уверить себЯ
самое, что он не мог оставить менЯ в одиночестве так быстро.
     € это тоже были хорошие минуты.
     €ной  раз  Я  сама  начинала  дремать, опьЯненнаЯ жарой и грезами. ЊенЯ
будил   холод:   в  очаге  догорали  два-три  последних  полена,  и  Ќорман,
погруженный  в  пучину  сна, бессознательно убирал руку с моего плеча, чтобы
спрЯтать   ее   под  одеЯло.  џ  подымалась  с  полу  с  затекшими  членами,
подкладывала  в  камин  еще полена три и уходила от этого остывшего огнЯ, от
этого  Ќорова,  отторгнутого от менЯ сном, бросив на него прощальный взглЯд,
чувствуЯ, как щемит сердце.
     џ   шла   в   свою   комнату,   где  Ѓинни  -  еще  одна  разновидность
очеловеченного  животного  - была погружена в такой же крепкий сон. ЋткрываЯ
двери  и  зажигаЯ свет, Я всЯкий раз рисковала ее разбудить, услышать вопрос
о  том, который теперь час; но Я не рисковала услышать шутки по поводу моего
столь  позднего  возвращениЯ.  “же  давно  Я перестала надеЯтьсЯ, что у тех,
среди кого Я живу, может возникнуть даже тень задней мысли.
     Ќо  сама  Я американизировалась еще не до такой степени, чтобы походить
на  них в этом отношении. Џроисшедшее в скором времени недоразумение - Яркое
тому доказательство.
     ‚  тот  день Ќорману надо было отправитьсЯ по делам в ‘ан-Ѓернардино, и
Ѓинни,  обрадовавшись  случаю  нарушить  монотонный ход жизни, а также желаЯ
похвастатьсЯ  перед  родителЯми  своим  цветущим видом, попросила взЯть ее с
собой.  ЊенЯ  удерживали в бунгало каждодневные дела; одиночество, которое Я
любовно  взращивала во ”ранции, и в Ђмерике было мне мило. Њне казалось, что
в   эти  часы  одиночества  мне  снова  становитсЯ  близка  другаЯ  девушка,
непохожаЯ  на их ќгннс; и эти возвраты прошлого с каждым разом были длЯ менЯ
все менее неприЯтны.
     „ни  становились  длиннее.  Љогда  Я  покончила  с домашними делами, до
захода  солнца  в  моем  распорЯжении  оставалось  еще  два  свободных часа.
Џозвонив  по  телефону  ”арришам,  Я узнала, что к ним только что заезжал за
Ѓинни Ќорман; Я решила пойти пешком им навстречу.
     џ  шла  и  шла  по  шоссе,  очищенному снегоочистителем. Њашин почти не
было,  и  наш  форд  тоже не показывалсЯ. џ добралась до плотины, замыкавшей
озеро  с  запада,  а его все не было. „орогу через ђэдлендс занесло снегом и
Ќорман  мог вернутьсЯ в Ѓит Ѓэр только через ‘ити Љрик ђоуд, где Я как раз и
находилась.
     Џрежде  чем  пуститьсЯ  в  дальнейший путь, на что Я, впрочем, не сразу
отважилась,  Я  присела  на парапет, отгораживавший дорогу от шлюзов. Џозади
менЯ  лежал  овраг;  по  ту  сторону  шоссе,  почти  напротив, озеро, как бы
вознесенное  над  естественным  ложем  всей  своей промерзшей до дна массой,
блистало   ледЯным  зеркалом,  припорошенным  снегом.  ’олстые  бурые  ветви
деревьев,  росших  на  берегу,  подчеркивали  эту незапЯтнанную белизну, еще
резче оттененную на первом плане коричневыми стенами хижины.
     € только глЯдЯ на нее, на эту хижину, Я вдруг понЯла, где нахожусь.
     •ижину  эту поставили между шоссе и озером как раз на том месте, откуда
Ѓиг  Ѓэр открывалось во всей своей шири. ѓулЯющие охотно посещали ее. Љаждое
воскресенье  здесь  размещалсЯ со своим товаром продавец сэндвичей; и даже в
будни  эта  площадка  со  столами  и облезлыми деревЯнными скамьЯми, врытыми
прЯмо  в землю, с водопроводными колонками и кирпичными печурками привлекала
любителей  пикников.  ђЯдом специальнаЯ территориЯ была отведена под стоЯнку
машин, чтобы не загромождать шоссе.
     ‘ейчас тут стоЯла только одна машина, и это был наш фордик.
     џ  сначала  не тронулась с места. џ старалась разобратьсЯ в нахлынувших
на  менЯ  мыслЯх.  €так,  Ќорман  и  Ѓинни,  доехав  до плотины, не пожелали
продолжать  путь  в  Ѓиг Ѓэр. Ћни поставили здесь машину, вышли из нее, сели
на  скамеечку,  скрытую  от  менЯ стенами хижины, и вовсе не длЯ того, чтобы
любоватьсЯ  пейзажем, который они знали наизусть, а длЯ того, чтобы оттЯнуть
возвращение  в  бунгало  и  встречу  с  той,  что  ждала  их там. ‘лучайно Я
обнаружила  их  маневр.  Ћбнаружила их. € если Я, стараЯсь не шуметь, сделаю
несколько шагов вперед, Я обнаружу и их предательство.


     Ћднако  Я  не  спешила  поднЯтьсЯ  с  парапета. џ вопрошала себЯ. —то Я
испытывала?  ѓнев,  горечь, муку? Ѓольно ли мне? Ѓезусловно... Ќо среди всех
этих  мыслей  господствовала  одна: все это вполне объЯснимо, все это вполне
справедливо,  и  Я  не  имею никакого права на них сердитьсЯ. Љак могла Я не
предвидеть  то,  что  произошло?  Ќеужели Я живу во власти химер, раз верю в
прочность  чувств  Ќормана?  „остаточно было поЯвитьсЯ первой же girl, чтобы
все  стало  на свои места. ђазве Ѓинни, которую случайно свела с нами судьба
не ЯвлЯетсЯ женской особью той же расы, что и Ќорман?
     џ  сама  сознавала,  как  велика  разница между ними обоими и мной! € в
мгновение  ока  менЯ  обступило мое европейское племЯ, все эти мужчины и все
эти  женщины,  шагу  не  делающие  без  задней мысли, эта загадочнаЯ в своей
немоте  бабка,  этот брат, образец самообладаниЯ, эта коварнаЯ мать, всЯ эта
семьЯ,  не  превзойденнаЯ  по  части  хитроумных  козней...  €  с  ними-то Я
надеЯлась порвать? —тобы слитьсЯ с чужой породой?.. џ уже не понимала себЯ.
     €  напротив,  в какой-то мере Я вполне понимала Ќормана. џ вовсе не так
уж  на  него  сердилась.  ’вердила  себе,  что его флирт с маленькой ”арриш,
обладательницей   солидного   приданого,   в  будущем  богатой  наследницей,
возможно,  кончитсЯ свадьбой, - потом, позже, когда Я устранюсь с их пути. €
длЯ Ќормана это будет замечательно.
     €  наконец  в  голове  моей  мелькнула мысль, что этот инцидент всем на
руку.
     џ  направилась  к  хижине. Џушистый снег, выпавший накануне, не скрипел
под  ногами.  Џоэтому-то  Я  могла  приблизитьсЯ  и,  не прибегаЯ к позорным
хитростЯм,  получить  доказательства  и  сохранить превосходство. ‚прочем, Я
знала,  что  представлЯют  собой  эта  girl  и  этот  boy, они и не подумают
отпиратьсЯ,  будут  вести  честную  игру.  џ  уже  слышала их голоса, еще не
различаЯ  слов.  ‘ейчас  Я  обогну  угол хижины, сейчас они менЯ увидЯт... €
вдруг до моего слуха долетел обрывок фразы, и Я остановилась.
     -  ...самаЯ  соблазнительнаЯ  из  всех,  кого Я только встречал за свою
жизнь.
     ѓолос  принадлежал  Ќорману. џ навострила уши. Ѓинни отвечала ему в том
же   тоне.  Њежду  ними  действительно  царило  согласие,  но  иное,  чем  Я
подозревала.   Ќорман   не  скупилсЯ  на  похвалы.  ’е,  кого  Я  собиралась
разоблачить, дружно превозносили менЯ.
     џ  слышала,  как  Ќорман  воспевал свое чувство ко мне, превозносил мое
обаЯние  и  уж  не  помню  какие еще мои достоинства; когда он дошел до моей
порЯдочности,  «столь  редкой,  -  как  он  выразилсЯ,-  длЯ  иностранки», Я
бросилась бежать прочь, как воровка.
     џ  снова  очутилась  на  шоссе. џ боЯлась, что теперь уже они обнаружат
менЯ  в  неположенном  месте,  и  сердце  от  страха громко стучало у менЯ в
груди.  џ  бросилась  по  направлению  к Ѓиг Ѓэр. Џотом услышала шум машины,
ехавшей  по  моим  следам,  быстро  настигавшей менЯ. џ остановилась, ожидаЯ
заслуженной кары,
     Љогда  машина  догнала  менЯ,  Я  храбро повернулась к ней лицом... ќто
оказалсЯ шевроле.
     џ  поднЯла  руку, шофер затормозил машину, посадил менЯ рЯдом с собой и
довез до бунгало.


     —ерез  несколько недель Ѓинни достаточно поправилась, чтобы предпринЯть
автомобильную  поездку с сестрой и ее друзьЯми. Њы остались с Ќорманом одни.
€  тут-то  Я  стала  искать  настоЯщего одиночества; наше одиночество вдвоем
менЯ тЯготило.
     Ќе  проходило  днЯ  без  того,  чтобы  Я  не  обнаруживала в моем друге
какой-нибудь  новой  слабости,  нового недостатка. „ругими словами, Я теперь
открывала  их  длЯ  себЯ один за другим и без боЯзни называла их. ‘ какой-то
даже  недоброй  радостью  Я  чувствовала,  что  мои  глаза наконец-то широко
открылись.   ‘ловно   после   происшествиЯ  на  плотине  мои  несправедливые
подозрениЯ  разом  избавили  менЯ  от  всех  иллюзий, освободили от излишней
терпимости,  и отныне весь этот груз стал мне не по силам. џ точно сердилась
на Ќормана за то, что он не изменил мне.
     ’е  самые  черты,  которые были мне особенно дороги, теперь отталкивали
менЯ.  “важение,  с  каким  он  относилсЯ  к своей работе, к любому пустЯку,
вышедшему  из  его рук, к этим своим рукам и своему телу, все это раздражало
менЯ.  …го  важность  казалась  мне  ребЯческой.  ‚  нем  Я  обнаружила даже
педантизм,  к  чему вообще сама имела склонность и старалась боротьсЯ с этим
недостатком.  Ќорман,  к несчастью, привык употреблЯть ни к селу ни к городу
научные  и  технические термины. ‚ случае расстройства желудка он никогда не
говорил,  что  у  него  болит  живот,  а  заЯвлЯл, что нарушена деЯтельность
кишечника,  и  заЯвлЯл  это  с  таким  многозначительным  видом,  что  Я еле
удерживалась от смеха. Љороче, Я разучилась понимать Ђмерику.
     Љогда  во  времЯ  одинокой прогулки Я взбиралась на откос, откуда можно
было  охватить  взглЯдом  бунгало,  гнездившиесЯ  на берег озера; или когда,
спускаЯсь  к  ‚икторвилю, видела расстилавшуюсЯ подо мной пустыню; или когда
в  ‘ан-Ѓернардино  Я ждала, сидЯ в машине, пока Ќорман закончит в банке свои
дела,  и  рассматривала  дома, дорогу, людей, - в такие минуты мне казалось,
что  все  эти картины, которым Я сама приписывала объемность и глубину, были
в  действительности  лишены  этих свойств и что все вокруг менЯ жило и живет
лишь  в  качестве  силуэта  и фасада. џ была бессильна боротьсЯ против этого
нового  наваждениЯ. Џри виде любой горы, стены, двери, человеческого профилЯ
Я  испытывала  ощущение,  что  ни позади, ни внутри них нет ничего. ‘имволом
страны  как бы стали мои подружки по университету Ѓеркли, которые почтЯ все,
к величайшему моему изумлению, обходились вовсе без нижнего бельЯ.
     €  одновременно  с  тем,  как  Я  приходила  к  таким выводам, Я горько
упрекала  себЯ  за  то, что прихожу к ним. ЋбвинЯла себЯ за то, что поддаюсь
чисто  французским  склонностЯм  и недостаткам, которые и повинны в том, что
путешествуем  мы,  французы,  так  мало  и  так  нелепо,  не можем научитьсЯ
говорить  на  иностранном  Языке без акцента, туго схватываем чужие мысли и,
таким образом, замкнуты на острове нашего духовного мира.
     Ђ  потом,  когда прошло еще несколько недель, Я стала менее нетерпимой.
Џериод  повышенной  нервозности  сменилсЯ  периодом апатии. Њестные нравы, к
которым,  попав  в  Ђмерику, Я старалась приспособитьсЯ, ради любопытства, а
потом,  когда  узнала  Ќормана,  из-за  любовного влечениЯ; нравы эти, столь
ненавистные  мне  порой,  стали  теперь  моими  силою  вещей  и  силою  моей
податливости.  џ  видела  ныне  в  Ѓиг Ѓэр лишь Ѓит Ѓэр и ничего больше, а в
Ќормане  лишь Ќормана. џ пристрастилась к детективным романам и к сигаретам,
которые  курила  с  утра  до вечера, снова стала кататьсЯ на лыжах; безбожно
забросила  кухню;  и все чаще и чаще выпадали дни, вернее ночи, когда пылкие
объЯтиЯ Ќормана находили во мне лишь ничтожно малый отклик.


     Ќаступил  конец  марта.  ‚ одно прекрасное утро плотно слежавшийсЯ снег
начал  подтаивать снизу. ’ысЯчи новорожденных ручейков побежали к озеру. ‚сЯ
гора сверху донизу забормотала.
     –елую  неделю  нам пришлось шлепать по грЯзи. Џо обе стороны еще стоЯли
белые  стены,  но проезжавшие машины забросали их черными комьЯми. ‘олнечные
лучи пробуравили всю поверхность снега. Ѓиг Ѓэр поблек.
     €  опустел.  ‚  ‚икторвильскую  пустыню,  так  же  как  и  на плантации
‘ан-Ѓернардино,  пришла весна. ‚озможно, там, внизу уже началсЯ летний сезон
на  плЯжах  и  в  бассейнах.  ‚  пЯтницу  вечером  и  в  субботу утром к нам
перестали ходить машины.
     Ќорман  по  целым  днЯм  оставлЯл  менЯ  одну,  у  него  была уйма дел:
требовалось  привести  в  порЯдок  и  запереть  бунгало и хижины, потому что
публика  разъехалась  и  новый  наплыв ожидалсЯ лишь с наступлением июльской
жары.
     Њиссис  Џотер  тоже  прекратила  дела,  прикрыла свою лавку. Ћна решила
провести  месЯц  в  ‹онг  Ѓич,  куда  переехала  после замужества ее сестра.
Ќорман  предложил  довезти  ее  до  ‘ан-Ѓернардино,  где  она  пересЯдет  на
автобус.  Ќо,  когда Я увидела, как он грузит в форд чемоданы нашей соседки,
когда  Я  увидела  приготовлениЯ  к  этому отъезду, у менЯ вдруг перехватило
дыхание  и Я почувствовала, что даже лицо у менЯ исказилось. Њне почудилось,
что  Я  вижу  не  миссис  Џотер,  а  другую путешественницу, другую женщину,
готовую дезертировать.
     - Ѓоюсь... боюсь, Я не смогу вас проводить, - пробормотала Я.
     - Ћй, правда? - удивилась миссис Џотер. - Ћчень жаль.
     - ‚ы себЯ неважно чувствуете? - спросил Ќорман.
     - Ќе особенно хорошо. Ќо...
     џ  смотрела, как исчезают в грузовичке чемоданы, Я смотрела, как миссис
Џотер  устраивалась  на  переднем  сиденье, где Я десЯтки раз сидела рЯдом с
Ќорманом.
     џ  трусливо  ждала,  когда он возьмет последний тюк, лежавший на пороге
лавочки.  ’ут  Я  сделала  шаг вперед и схватила славную мою приЯтельницу за
обе руки. ѓолос мой слегка дрожал.
     - Ћ, дорогаЯ миссис Џотер! џ сохраню о вас самые лучшие воспоминаниЯ!
     -  —то  такое?  -  удивилась  та.- ђазве Я вас здесь не застану? ‚едь Я
возвращусь через месЯц.
     - „а, конечно, конечно. Ќо... отъезд - всегда отъезд.
     - •орошо, миссис Љеллог, хорошо... „о чего же вы романтичны!
     Ћна  расхохоталась,  но  вдруг  замолкла,  не  спускаЯ  с  менЯ глаз. џ
потупила  взор.  ’ут  она заговорила непринужденным тоном, в котором звучала
обычнаЯ неназойливость и проницательность.
     -  Ќо  ведь вы знаете, что, если нам с вами не суждено будет свидетьсЯ,
Я тоже всегда буду вас помнить,
     џ поцеловала ее. Џодошел Ќорман.
     - ‡абудьте, что Я вам сказала, - попросила Я миссис Џотер.
     - Љонечно.
     Ќо тут же добавила почти шепотом и уже иным тоном.
     - € вы тоже.
     џ отвернулась.


     Љогда  фордик  исчез  за  поворотом,  Я вдруг понЯла, что мне просто не
хватает  мужества вернутьсЯ в наше бунгало. џ сошла с шоссе, чтобы поднЯтьсЯ
на  откос.  ‘ейчас  можно  было  обходитьсЯ  без лыж. ’ропинка очистилась от
снега,  но  зато  ее  совсем  размыло.  ’о  и  дело ноги скользили, и подъем
оказалсЯ  не  из  приЯтных.  ‘тановилось  жарко.  Њне  пришлось  расстегнуть
меховую  куртку.  €  все  же  Я  добралась  до  того  места,  откуда  обычно
любовалась лагерем и озером.
     €  то  и  другое  изменилось  к худшему. ‘нега осталось совсем немного,
последние  и  единственно  нетронутые  белые  полоски  сохранились  только в
расселинах  скал,  лежали на ветвЯх сосен. € хотЯ Я видела этот край прошлой
осенью, еще до снегопадов, Я не узнавала его сейчас. €счез мой Ѓиг Ѓэр.
     џ  не  стала  здесь  мешкать. —етыре стены нашего жилища, где некогда Я
нашла  свое  счастье и где сейчас найду лишь себЯ самое, пугали менЯ меньше,
чем этот лишенный своих зимних чар пейзаж.
     џ  начала  спускатьсЯ.  “вы,  Я отлично понимала: оттепель как бы стала
рубежом.  ‚се,  что  было до сих пор зыбким, неЯсным, разом рухнуло, подобно
тому  как  почернел  и  растаЯл  снег  в крошечной моей вселенной, у которой
каждый  день  отнимали  частицу  ее  прежней  белизны и тишины. џ ненавидела
зеленые   побеги,   пробивавшиесЯ  из-под  земли,  и  журчание  ручейков.  џ
проклинала весну.
     џ  спускалась  к  нашему  бунгало, которое было видно отсюда и казалось
совсем  целехоньким,  но  Я-то  знала,  что  оно лежит в руинах. ‚ последнее
времЯ  менЯ  грызла  еще  неведомаЯ  мне  тревога.  Ћна жила где-то в тайных
глубинах  моего  существа,  терзала  мое  сердце,  не давала покоЯ голове. џ
боЯлась,  что  вскоре  окончательно  охладею к ласкам Ќормана. ќта идиотскаЯ
боЯзнь  неотступно  преследовала менЯ, становилась сродни самовнушению и еще
больше притуплЯла мои чувства.
     ‚  минуты  самого  острого  страха  Я  твердила  себе,  что  лучше уйти
подальше  от  этого  жилища,  от  этой  постели, от объЯтий этого юноши, чем
ждать  полного поражениЯ. Њне хотелось убежать, прежде чем неприЯтель войдет
в  крепость,  и  Я  знала,  кто  враг:  это  была  некаЯ  Ђгнесса,  до конца
непокорнаЯ и до конца проницательнаЯ.
     џ  спускалась  не спеша... ЃоЯсь поскользнутьсЯ,- Я цеплЯлась за стволы
деревьев,  росших по краю тропинки. € вдруг что-то до ужаса холодное, мокрое
и  мЯгкое  упало  мне  на  шею...  џ  вскрикнула...  ‘  куста,  за который Я
ухватилась  слишком  энергично,  сорвалсЯ  кусок  слежавшегосЯ  снега. ‘нег,
попавший  за  воротник  меховой куртки, уже таЯл на моей голой шее, проникал
под одежду, стекал струйкой по спине, леденил менЯ до костей.
     ’от  незначительный запас мужества, который еще оставалсЯ у менЯ, разом
испарилсЯ.  ќто  уж  было  чересчур.  Ќа  тропинке  стоЯла  сейчас маленькаЯ
девочка  - взрослаЯ Ђгнесса, и с ней судьба поступила слишком несправедливо.
Љрай тропинки уже просох; она присела на откос.
     Џотом, закрыв лицо рукавицами, она громко заплакала.


        4 

     Љак-то  в  пЯтницу  вечером  Я  сказала  Ќорману, когда он пришел домой
ужинать:
     -  „ни  совсем  теплые,  Ќорман. Ђ мы еще не купались. „авайте проведем
день в ‹агуна Ѓич?
     - Ћ! “ ”арришей? Ћхотно. Џозвоните им, пожалуйста.
     -   ‚овсе   не   обЯзательно   ехать  к  ним.  ‹учше  закажем  номер  в
Ќьюпорт-клаб. ’ам нам будет спокойнее.
     - Ћ, совсем как в медовый месЯц, - добавил Ќорман с улыбкой.
     Ћн направилсЯ в ванную и спросил менЯ по дороге!
     - Ђ что вы делали весь вечер?
     ‚зглЯнув  в  его  сторону  и  убедившись, что он стоит ко мне спиной, Я
ответила, пожалуй, немного громче, чем обычно:
     - “биралась.


     ‚  субботу  на  заре  фордик  увез  нас в долину. ’уман, сопровождавший
зарождение  нового днЯ, еще окутывал пространство между городом и последними
уступами ‘ан-Ѓернардино ђейндж, мимо которых катила наша машина.
     Љогда  мы проезжали через •айлэнд, Я заметила, что Японец уже открывает
цветочный   ларек.   ‚доль   тротуара,   прЯмо   на  газоне,  он  расставлЯл
металлические Ящики в водой, где покоились букеты.
     - Ћстановите машину! - попросила Я Ќормана.
     - –веты? ‚ы хотите купить цветы? Љому?
     - ...„а так, мне пришла в голову одна идеЯ.
     џ  выбрала  самые  различные цветы и велела свЯзать их в огромный сноп.
Љогда  Я  вернулась  со  своей  покупкой  к машине, Ќорман не стал надо мною
подшучивать, чего Я опасалась, но удивленно заметил:
     - ‚ы нынче утром, дорогаЯ, ка