  здесь
оказались более длительными,  чем  Я  предполагал.  Ќадеюсь,  однако,  что
проведенное  здесь  времЯ  не  было  лишено  длЯ  вас  приЯтности.   ‘реди
достопримечательностей   …вропы   римские   всегда   считались    наиболее
поразительными, а в некоторых  отношениЯх  и  поучительными.  џ  прекрасно
помню, что считал настоЯщей эпохой в моей жизни первое посещение ђима, где
Я смог побывать после падениЯ Ќаполеона - событиЯ, в  результате  которого
вновь оказалось возможным путешествовать по странам …вропы.  Њне  кажетсЯ,
что ђим  принадлежит  к  тем  городам,  к  которым  применЯлась  следующаЯ
чрезмернаЯ гипербола: "“видеть ђим и умереть", однако, имеЯ в виду вас,  Я
предложил бы такую поправку: "“видеть ђим новобрачной и жить  после  этого
счастливой супругой".
   Њистер  Љейсобон  произнес  эту  небольшую  речь   с   самыми   лучшими
намерениЯми, помаргиваЯ, слегка киваЯ и заключив ее улыбкой. Ћн не обрел в
браке безоблачного блаженства, но твердо  хотел  быть  безупречным  мужем,
дающим  очаровательной  молодой  женщине  все  то  счастье,  которого  она
заслуживает.
   - Ђ вы? ‚ы остались довольны, что мы побывали тут... Я имею  в  виду  -
результатами ваших изысканий? - сказала „оротеЯ, стараЯсь думать только  о
том, что больше всего занимало ее мужа.
   - „а, - ответил мистер Љейсобон тем тоном, который превращает это слово
почти в отрицание. - џ зашел гораздо  дальше,  чем  предполагал,  так  как
нежданно столкнулсЯ  с  самыми  разнообразными  вопросами,  потребовавшими
аннотированиЯ, - хотЯ прЯмого отношениЯ к моей теме они не имеют, оставить
их вовсе без вниманиЯ Я не мог.  ’руд  этот,  несмотрЯ  на  помощь  чтицы,
потребовал много усилий, но, к счастью,  ваше  общество  воспрепЯтствовало
мне размышлЯть над этими  предметами  и  вне  часов,  предназначенных  длЯ
занЯтий, что было вечной бедой моей одинокой жизни.
   - џ очень рада, что мое присутствие хоть чем-то вам помогло, -  сказала
„оротеЯ, и боюсь, в ее словах прЯталась некотораЯ обида: она слишком  живо
помнила вечера, когда ей казалось, что мысли  мистера  Љейсобона  за  день
погрузились в слишком большие глубины  и  уже  не  способны  поднЯтьсЯ  на
поверхность. - Ќадеюсь, когда мы вернемсЯ в ‹оуик, Я смогу быть вам  более
полезной и научусь лучше разбиратьсЯ в том, что вас интересует.
   - Ќесомненно, моЯ дорогаЯ, - ответил мистер Љейсобон с легким поклоном.
- ‘деланные мной заметки необходимо привести в порЯдок, и если хотите,  вы
можете аннотировать их под моим руководством.
   - Ђ ваши заметки, - начала „оротеЯ,  которую  эта  тема  волновала  так
давно и так сильно, что теперь она не сумела промолчать, - все эти тома...
вы ведь теперь приступите к своему главному труду, как говорили?  Ћтберете
все важное и начнете писать книгу, чтобы ваши  обширные  знаниЯ  послужили
всему  миру?  џ  буду  писать  под  вашу  диктовку  или   переписывать   и
аннотировать то, что вы мне укажете. Ќичем другим Я вам помочь не могу.  -
’ут „оротеЯ по неисповедимой женской манере почему-то вдруг всхлипнула,  и
ее глаза наполнились слезами.
   Ћдного этого  проЯвлениЯ  чувств  было  бы  достаточно,  чтобы  вывести
мистера Љейсобона из равновесиЯ, но по некоторым причинам слова „оротеи не
могли бы ранить его больнее, даже если бы она  нарочно  их  выбирала.  Ћна
была так же слепа к его внутренним тревогам, как он - к ее, и  ей  еще  не
открылись те душевные противоречиЯ мужа, которые дают  право  на  шалость.
Ћна не прислушивалась терпеливо к биению его сердца и  знала  только,  как
бурно стучит ее  собственное.  ‚  ушах  мистера  Љейсобона  слова  „оротеи
прозвучали словно громкое ЯзвЯщее эхо тех смутных  самообличений,  которые
можно было  счесть  простой  мнительностью  или  призраками,  порожденными
излишней  требовательностью  к  себе.  Ќо  такое  обличение  извне  всегда
отвергаетсЯ  как  жестокое  и  несправедливое.  Ќас  сердит,  когда   наши
собственные  принижающие  нас  признаниЯ  принимаютсЯ  без  возражений,  -
насколько  же  больше  должны  мы  сердитьсЯ,  услышав,  как  близкий  нам
наблюдатель облекает в Ясные недвусмысленные слова тот тихий шепот в нашей
душе, который мы называли  болезненными  фантазиЯми,  с  которым  боремсЯ,
точно с наступающей дурнотой! € этот жестокий  внешний  обвинитель  -  его
жена, его молодаЯ жена! ‚место того чтобы взирать на  бесчисленные  буквы,
выходЯщие  из-под  его  пера,  и  на  обилие   изводимой   им   бумаги   с
нерассуждающим благоговением умненькой канарейки, она следит  за  ним  как
соглЯдатай и присваивает себе право злокозненно  вмешиватьсЯ!  ’ут  мистер
Љейсобон  был  чувствителен  не  меньше  „оротеи  и   подобно   ей   легко
преувеличивал факты и воображал то, чего не было. Џрежде  он  одобрительно
взирал на ее способность поклонЯтьсЯ тому, что заслуживало поклонениЯ,  но
теперь вдруг с ужасом представил  себе,  как  на  смену  этой  способности
приходит  самоуверенность,  а   поклонение   сменЯетсЯ   критикой   самого
неприЯтного   свойства,   котораЯ   весьма   туманно   представлЯет   себе
прекраснейшие цели и никакого понЯтиЯ не имеет о том, чего  стоит  достичь
их.
   € „оротее  впервые  довелось  увидеть  краску  гнева  на  лице  мистера
Љейсобона.
   -  ‹юбовь  моЯ,  -  сказал  он,  не  позволЯЯ  досаде  взЯть  верх  над
благовоспитанностью, - вы  можете  спокойно  положитьсЯ  на  то,  что  мне
известно, когда и как следует приступать к различным этапам труда, который
невозможно объЯть с помощью пустых догадок при невежественном  взглЯде  со
стороны. Њираж ни на чем  не  основанных  мнений  легко  позволил  бы  мне
обрести призрачный успех, однако жребий  добросовестного  исследователЯ  -
постоЯнно сносить презрительные насмешки  нетерпеливых  болтунов,  которые
ищут  лишь  мелких  свершений,   ибо   длЯ   большего   они   недостаточно
подготовлены. € было бы прекрасно, если  бы  они  могли  внЯть  совету  не
выносить  суждениЯ  о  тех  предметах,  истиннаЯ  суть  которых  длЯ   них
непостижима, ограничиваЯсь лишь частностЯми,  поддающимисЯ  поверхностному
обзору и не требующими широты знаний.
   ќту тираду мистер Љейсобон произнес с энергией и жаром, совершенно  длЯ
него необычными. Ћна, собственно говорЯ, не была порождением этой  минуты,
но созрела в часы внутренних дебатов  и  сейчас  вырвалась  наружу,  точно
горошины из лопнувшего стручка. „оротеЯ была не просто  его  жена,  в  ней
воплотилсЯ тот  слепой  к  истинным  достоинствам  и  невежественный  мир,
который окружает непризнанного или отчаЯвшегосЯ автора.
   ’еперь возмутилась „оротеЯ. ђазве она не подавлЯла в  себе  все,  кроме
желаниЯ как-то приобщитьсЯ к тому, что занимало ее мужа?
   - Њое суждение, конечно,  было  очень  поверхностным  -  на  иное  Я  и
неспособна, - ответила она с обидой, котораЯ не требовала  предварительных
репетиций. - ‚ы показали мне целые шкафы записных книжек, вы часто  о  них
говорили, вы не раз повторЯли, что они требуют обработки. Ќо Я никогда  не
слышала,  чтобы  вы  говорили  о  намерении  опубликовать  что-либо.   ќто
простейшие факты, и мое суждение  ими  и  ограничивалось.  џ  ведь  только
просила позволениЯ быть вам полезной.
   „оротеЯ встала из-за стола, но мистер Љейсобон ничего не ответил и взЯл
лежавшее возле его тарелки письмо, словно решив перечитать  его.  Ћба  они
были потрЯсены случившимсЯ - тем, что рассердились  друг  на  друга  и  не
сумели этого скрыть. Ѓудь они дома, в ‹оуике, среди соседей, такаЯ  стычка
в ходе будничной жизни была бы далеко не столь мучительной,  но  во  времЯ
свадебного путешествиЯ, предназначенного как раз длЯ того, чтобы полностью
отъединить двух людей от всего мира, ибо  им  должно  быть  довольно  друг
друга, подобное несогласие не могло  не  подействовать  на  них  в  лучшем
случае ошеломлЯюще. “ехать в чужие краЯ, укрытьсЯ, так сказать, в духовном
уединении длЯ того лишь, чтобы ссоритьсЯ по пустЯкам,  чтобы  не  находить
темы длЯ разговора, чтобы протЯгивать стакан воды, не повернув  головы,  -
даже самый бесчувственный человек врЯд ли счел бы  такое  положение  вещей
удовлетворительным. ‚печатлительной неопытной „оротее случившеесЯ казалось
крушением всех прежних надежд, длЯ мистера же  Љейсобона  в  этом  таилась
новаЯ мука. Ћн никогда прежде  не  совершал  свадебных  путешествий  и  не
знавал столь тесных уз, куда больше походивших на иго, чем он предполагал,
- ведь эта очаровательнаЯ молодаЯ жена не только обЯзывала  его  оказывать
ей  всЯческое  внимание  (что  он  скрупулезно  и  выполнЯл),  но  и,  как
выЯснилось, была способна жестоко  усугубить  его  терзаниЯ,  вместо  того
чтобы утишить их. Ќеужели он  не  только  не  обрел  уютной  ширмы,  чтобы
отгородитьсЯ  от   взглЯда   холодных   невидимых   глаз,   неодобрительно
рассматривавших его жизнь, но наоборот, помог ему стать еще ощутимей?
   Ќи он, ни она не нашли в себе силы сказать что-нибудь.  Ћднако  совесть
„оротеи не позволила ей нарушить прежние планы и отказатьсЯ от  поездки  в
‚атикан - это означало бы, что она продолжает сердитьсЯ, тогда как она уже
чувствовала себЯ виноватой. Џусть негодование  ее  было  справедливым,  но
ведь она мечтала щедро дарить заботливую нежность, а вовсе  не  добиватьсЯ
справедливости длЯ себЯ. ‚от почему, когда подали экипаж,  она  поехала  с
мистером Љейсобоном в ‚атикан и прошла в его  сопровождении  среди  шпалер
каменных надписей, а расставшись с ним у дверей библиотеки, направилась  в
музей, потому что ей было безразлично все вокруг. “ нее  не  хватило  духа
повернутьсЯ и сказать, что она предпочла бы поехать куда-нибудь за  город.
Ќауман  увидел  ее  в  ту  минуту,  когда  она  расставалась  с   мистером
Љейсобоном, и вошел в длинную галерею вслед за ней, но  тут  ему  пришлось
дожидатьсЯ  ‹адислава,  с  которым  он  поспорил  на  бутылку  шампанского
относительно значениЯ загадочной средневековой фигуры. Џосле того как  они
рассмотрели эту фигуру и прошлись по галерее, кончаЯ свой  спор,  ‹адислав
осталсЯ в галерее, а Ќауман направилсЯ в  ‡ал  статуй,  где  вновь  увидел
„оротею, - увидел ее в той позе глубокой  задумчивости,  котораЯ  так  его
поразила. Ќа самом деле она так же не замечала солнечной полоски на  полу,
как не замечала статуй: перед ее  мысленным  взором  проходили  английские
полЯ, вЯзы, проселочные дороги между высокими  живыми  изгородЯми  и  дом,
куда ей предстоЯло вернутьсЯ хозЯйкой. Ќа все это ложилсЯ отблеск грЯдущих
лет, и она чувствовала, что заполнить их  радостной  самоотверженностью  и
преданностью окажетсЯ далеко  не  так  просто,  как  ей  думалось  прежде.
‚прочем, все чувства и мысли „оротеи рано  или  поздно  сливались  в  один
общий могучий поток - в стремление к наиболее полной  истине,  котораЯ  не
может не оказатьсЯ светлой.  Ќет,  кроме  гнева  и  отчаЯниЯ,  несомненно,
должно быть что-то другое, лучшее.


        21

                              € разговор она вела простой.
                              Љак должно женщине, без пышных слов
                              Љичливой мудрости...
                                 „жеффри —осер, "Љентерберийские рассказы"

   ‚от почему „оротеЯ  разрыдалась,  едва  осталась  одна  в  безопасности
своего будуара. Ћднако вскоре в дверь  постучали,  она  торопливо  вытерла
глаза  и  сказала:  "‚ойдите!"  ’энтрип  подала  ей  визитную  карточку  и
объЯснила, что внизу ждет какой-то джентльмен. Љурьер сказал ему, что дома
только миссис Љейсобон, а он ответил, что состоит  в  родстве  с  мистером
Љейсобоном и, может быть, она его примет?
   - „а, - тут же сказала „оротеЯ. - Џроводите его в гостиную.
   Џрочитав фамилию ‹адислава, она вспомнила об их встрече в  ‹оуике  -  о
том, скольким он обЯзан великодушной помощи мистера Љейсобона,  и  о  том,
что  его  нерешительность  в  выборе  профессии  тогда   вызвала   у   нее
любопытство. Ћна всегда была рада найти повод длЯ деЯтельного  сочувствиЯ,
а к тому же  его  приход  помог  ей  избавитьсЯ  от  эгоистической  тоски,
напомнив о благородстве ее мужа и о том,  что  теперь  она  по  праву  его
помощница во всех его добрых делах. Ћна помедлила минуту-другую, но, когда
вышла в гостиную, ее открытое лицо все-таки хранило  чуть  заметные  следы
слез и оттого казалось особенно милым и  юным.  Ћна  улыбнулась  ‹адиславу
обворожительной, дружелюбной улыбкой, лишенной даже намека на кокетство, и
протЯнула ему руку. Ћн был старше ее на несколько лет, но в это  мгновение
выглЯдел куда моложе, так как его лицо вдруг залилось краской, и заговорил
он с робостью, нисколько не  похожей  на  непринужденную  небрежность  его
обращениЯ  с  приЯтелем.  „оротеЯ  с  удивлением  почувствовала,  что   он
нуждаетсЯ в ободрении, и эта мысль придала ей спокойствиЯ.
   - Њне не было известно, что вы и мистер Љейсобон в ђиме, - сказал он. -
Ќо сегоднЯ Я увидел вас в ‚атиканском музее. € сразу узнал, но... то  есть
Я  решил  осведомитьсЯ  о  мистере  Љейсобоне  на  почтамте   и   поспешил
засвидетельствовать свое почтение ему и вам.
   - Џрошу вас, сЯдьте. …го сейчас нет дома, но  он,  конечно,  будет  рад
узнать, что вы заходили, - сказала „оротеЯ, садЯсь между топЯщимсЯ камином
и  высоким  окном.  Ћна   указала   на   стул   напротив   с   любезностью
благожелательной матроны, отчего следы юного горЯ на ее лице стали  только
еще более заметными. - Њистер Љейсобон очень занЯт. Ќо  ведь  вы  оставите
свой адрес, не правда ли? € он вам напишет.
   - ‚ы очень добры, - ответил ‹адислав, который уже оправилсЯ от  первого
смущениЯ, так как все его внимание занимали следы слез,  столь  изменившие
ее лицо. - Ќа карточке есть мой адрес. Ќо если вы разрешите, Я  побываю  у
вас завтра в час, когда мистера Љейсобона можно застать дома.
   - Ћн каждый день занимаетсЯ в ‚атиканской библиотеке, и застать его, не
уговорившись с ним заранее, очень трудно. ’ем более теперь. Њы ведь  скоро
уезжаем, и он особенно занЯт. Ћбычно он уезжает  сразу  после  завтрака  и
возвращаетсЯ не раньше обеда. Ќо конечно, он будет рад, если вы пообедаете
с нами.
   “илл ‹адислав не сразу нашелсЯ, что сказать. Њистер Љейсобон не вызывал
у него никаких родственных чувств, и он не смеЯлсЯ над ним, как над ученым
сычом, только потому, что сознавал,  насколько  ему  обЯзан.  €  вот  этот
иссохший педант, этот  шлифовальщик  пустопорожних  объЯснений,  столь  же
ценных, как поддельные древности в чулане антиквариЯ, не  только  заставил
такое пленительное юное создание выйти за него, но еще и посвЯщает медовый
месЯц   поискам   заплесневелых   никчемностей   (“илл   был   склонен   к
преувеличениЯм),  оставлЯЯ  ее  в  одиночестве!  ќта   картина,   внезапно
возникшаЯ  перед  его  умственным  взором,  вызвала  у  него  нечто  вроде
насмешливого отвращениЯ. Ћн не знал, то ли разразитьсЯ хохотом, то  ли  не
менее неуместной обличительной филиппикой. ќта внутреннЯЯ борьба чуть было
не отразилась на его подвижном лице, но он сумел  с  собой  справитьсЯ,  и
губы его сложились не в пренебрежительную гримасу, а в веселую улыбку.
   „оротеЯ посмотрела на него с недоумением, однако улыбка была  настолько
заразительной, что она и сама  улыбнулась.  “стоЯть  против  улыбки  “илла
‹адислава мог бы только тот, кто был очень на него сердит. Љазалось,  сноп
внутреннего света озарЯл не только глаза,  но  и  нежную  кожу,  и  каждую
черточку, как будто некий Ђриэль (*70) касалсЯ их волшебным жезлом, навеки
стираЯ мрачность и печаль. € ответнаЯ улыбка не могла не отразить  частицы
этого весельЯ, хотЯ темные ресницы были еще влажными от слез.
   - ‚ас что-то рассмешило? - спросила „оротеЯ.
   - „а, - ответил “илл, которому не изменила обычнаЯ  находчивость.  -  џ
подумал, какой у менЯ был, наверное, жалкий вид при нашей первой  встрече,
когда вы своей критикой уничтожили мой бедный набросок.
   - Њоей критикой? - повторила „оротеЯ с еще большим  недоумением.  -  Ќе
может быть! џ ведь ничего не понимаю в живописи.
   - Ђ мне показалось, что вы понимаете ее удивительно хорошо! ’рудно было
бы найти более сокрушающие слова. ‚ы  сказали...  Ќаверное,  Я  помню  это
лучше вас... ‚ы сказали, что не видите ничего общего между моим  наброском
и природой. ‚о всЯком случае, таков был смысл вашей фразы. -  ’еперь  “илл
мог не только улыбнутьсЯ, но и засмеЯтьсЯ.
   - …сли так,  то  причиной  тут  мое  невежество,  -  ответила  „оротеЯ,
восхищаЯсь незлобивостью “илла. - џ могла сказать это только  потому,  что
мне никогда не удавалось увидеть красоту в картинах,  которые,  по  словам
моего дЯди, все истинные ценители находЯт превосходными. € здесь, в  ђиме,
Я сохранЯю то же  невежество.  џ  почти  не  видела  картин,  которые  мне
нравЯтсЯ по-настоЯщему. Љогда Я вхожу в зал, где  стены  покрыты  фресками
или увешаны знаменитыми картинами, то испытываю почти благоговение - точно
ребенок,  глЯдЯщий  на  торжественную  церемонию  или  на   величественную
процессию. ‘ловно передо мной открываетсЯ жизнь более высокаЯ, чем моЯ. Ќо
едва Я  начинаю  рассматривать  картины  по  отдельности,  как  жизнь  или
покидает их, или же преображаетсЯ в нечто буйное и чуждое мне. ‚ероЯтно, Я
слишком тупа. џ вижу  сразу  так  много,  а  понимаю  меньше  половины.  €
чувствую себЯ дурочкой. ѓрустно,  когда  тебе  говорЯт,  что  перед  тобой
прекрасное творение, а ты не понимаешь, почему оно  прекрасно.  Љак  будто
люди говорЯт про небо, а ты слепа.
   - ‹юбви к искусству во многом надо учитьсЯ, - сказал “илл, ни на миг не
усомнившийсЯ в искренности этого признаниЯ.  -  €скусство  -  это  древний
Язык, и среди его стилей найдетсЯ немало претенциозных  и  фальшивых,  так
что порой единственное удовольствие, которое можно извлечь из знакомства с
ними,  заключаетсЯ  в  самом  факте  знакомства.  ‚се   школы   искусства,
представленные здесь,  дарЯт  мне  огромное  наслаждение,  но  если  бы  Я
попыталсЯ разобратьсЯ в этом наслаждении, наверное, оказалось бы, что  оно
сплетаетсЯ из множества разных нитей. €ной раз полезно усомнитьсЯ в себе и
постаратьсЯ понЯть сущность процесса творчества.
   - Њожет быть, вы намерены стать художником? - спросила „оротеЯ с  живым
интересом. - ‘делать своей профессией живопись? Њистер Љейсобон будет  рад
узнать, что вы нашли свое призвание.
   - Ћ, нет-нет, - сказал “илл с некоторой холодностью. - џ твердо  решил,
что  это  мне  не  подходит.  ‘лишком  однобокаЯ   жизнь.   Њне   довелось
познакомитьсЯ здесь со многими немецкими художниками. ‘  одним  из  них  Я
приехал сюда из ”ранкфурта. ‘реди  них  есть  немало  талантливых  и  даже
блистательно талантливых, однако мне не хотелось бы, подобно им, видеть во
всем многообразии мира только натуру.
   - џ это понимаю, - сочувственно сказала „оротеЯ.  -  ‚  ђиме  начинаешь
особенно чувствовать,  что  миру  нужно  многое  куда  более  важное,  чем
картины. Ќо если вам дан  талант  художника,  не  следует  ли  счесть  это
путеводным знаком? Ѓыть может,  вам  удастсЯ  создать  произведениЯ  более
значительные или хотЯ бы не похожие на эти, так, чтобы в  одном  месте  не
было столько почти совершенно одинаковых картин.
   ’акаЯ простота и искренность побудили “илла быть откровенным.
   - Ћказать подобное влиЯние может только гений.  Њоих  же  способностей,
боюсь, не хватит даже на приличное повторение уже достигнутого  другими  -
во всЯком случае, Я никогда не буду писать так хорошо, чтобы  этим  стоило
заниматьсЯ. Ћдним же усердием Я ничего не добьюсь: то, что не  даетсЯ  мне
легко и сразу, не даетсЯ мне никогда.
   - џ слышала, как мистер Љейсобон сожалел, что вы слишком нетерпеливы, -
мЯгко заметила „оротеЯ, которую огорчил этот взглЯд на  жизнь,  словно  на
нескончаемый праздник.
   - „а, мнение мистера Љейсобона мне известно. Њы с ним тут расходимсЯ во
взглЯдах.
   ‹егкое презрение, проскользнувшее в этом  необдуманном  ответе,  задело
„оротею. “тренние мучениЯ  сделали  ее  особенно  чувствительной  к  любым
попыткам умалить достоинство мистера Љейсобона.
   - „а, разумеетсЯ, расходитесь, - сказала она с некоторым  высокомерием.
- џ не собиралась вас сравнивать: такаЯ настойчивость,  такое  трудолюбие,
как у мистера Љейсобона, встречаютсЯ нечасто.
   “илл заметил, что она обиделась, но это только усилило его  безотчетную
неприЯзнь к мистеру Љейсобону. Ћн не мог  смиритьсЯ  с  тем,  что  „оротеЯ
обожает такого супруга, - подобнаЯ слабость в женщине не  может  нравитьсЯ
ни одному мужчине, если не считать самого  обожаемого  супруга.  Њало  кто
способен удержатьсЯ от искушениЯ придушить славу ближнего  своего,  ничуть
не считаЯ подобную расправу убийством.
   - Ћ, конечно! - ответил он, не задумываЯсь. - Џотому-то и жаль, что эти
качества, как нередко случаетсЯ у английских ученых мужей,  растрачиваютсЯ
впустую из-за нежеланиЯ знать, что происходит в остальном  мире.  …сли  бы
мистер Љейсобон читал немецких авторов,  он  избавил  бы  себЯ  от  многих
лишних хлопот.
   - џ вас не понимаю, - растерЯнно сказала „оротеЯ.
   - џ говорю лишь о том, - небрежно объЯснил “илл, - что  немцы  занимают
ведущее положение в исторических изысканиЯх и  смеютсЯ  над  результатами,
добытыми ценой долгих блужданий с компасом в руках по лесу, через  который
они уже проложили прекрасные дороги. †ивЯ у мистера Љейсобона, Я  заметил,
что он, так сказать, затыкает себе уши, -  латинский  трактат,  написанный
немцем, он прочел прЯмо-таки против воли. Њне было очень его жаль.
   “илл просто нацелил ловкий пинок в хваленое трудолюбие и  не  мог  даже
вообразить, как ранЯт его слова „оротею. ‘ам  мистер  ‹адислав  отнюдь  не
штудировал немецких авторов, но длЯ  того  чтобы  сожалеть  о  недостатках
другого, особых знаний не требуетсЯ.
   Џри мысли, что труд всей  жизни  ее  мужа  может  оказатьсЯ  напрасным,
сердце беднЯжки „оротеи сжалось так мучительно, что она даже  не  спросила
себЯ, допустим ли подобный намек в устах  молодого  родственника,  который
стольким ему обЯзан. “ нее не было сил заговорить,  и  она  сидела,  молча
глЯдЯ на свои руки, парализованнаЯ этим тЯгостным сознанием.
   ‚прочем, “илл, нанесЯ свой  уничтожающий  пинок,  несколько  устыдилсЯ:
молчание „оротеи, казалось, свидетельствовало, что  он  ее  обидел,  да  и
совесть упрекала его за то, что он столь бесцеремонно ощипал хвост  своего
благодетелЯ.
   - Њне это было особенно больно,  -  продолжал  он,  переходЯ,  как  это
обычно  бывает,  от  поношений  к   неискреннему   панегирику,   -   из-за
благодарности и уважениЯ, которые Я питаю к мистеру Љейсобону. ‚се было бы
куда проще, если бы речь шла о человеке не столь талантливом и почтенном.
   „оротеЯ поднЯла на него глаза, которым волнение придало особый блеск, и
сказала с глубокой грустью:
   - Љак Я жалею, что не выучила немецкий, когда жила в ‹озанне! ’ам  ведь
было столько хороших учителей! € вот теперь Я ничем не могу помочь!
   “илл почувствовал, что последние слова „оротеи бросают  новый  свет  на
положение вещей, хотЯ и не рассеивают тайны. Љогда он впервые  увидел  ее,
то попросту отмахнулсЯ от вопроса, почему она дала свое  согласие  мистеру
Љейсобону,  решив,  что  она,  вопреки  своей   внешности,   должна   быть
малоприЯтным созданием. ’еперь  же  требовалсЯ  другой,  далеко  не  столь
легкий и быстрый ответ. ‚ любом случае она не  такаЯ,  какой  он  счел  ее
тогда. Ќе холоднаЯ, умнаЯ и сухо-насмешливаЯ, а восхитительно простодушнаЯ
и отзывчиваЯ. Ђнгел, обманутый  чистотой  своей  души.  Љакое  это  редкое
удовольствие - ловить мгновениЯ, когда ее душа и сердце вдруг раскрываютсЯ
так гармонично и безыскусственно. € вновь ему на  ум  пришло  сравнение  с
ќоловой арфой.
   Ќаверное, этот брак - плод какой-то романтической истории, которую  она
себе сочинила. € будь мистер Љейсобон драконом, попросту,  без  узаконениЯ
унесшим ее в когтЯх к себе  в  логово,  оставалось  бы  только  героически
освободить ее и пасть к ее ногам. Ќо одолеть мистера  Љейсобона  оказалось
бы куда труднее, чем любого дракона, - он был  благодетелем,  опиралсЯ  на
сплоченную силу всего общества и выбрал именно эту минуту, чтобы  войти  в
комнату с обычным  своим  безупречно  корректным  видом,  тогда  как  лицо
„оротеи выдавало пробудившуюсЯ в ней новую тревогу  и  сожаление,  а  лицо
“илла светилось восторгом оттого, что ему казалось, будто он  разгадал  ее
чувства.
   Њистер Љейсобон  ощутил  удивление,  к  которому  не  примешивалось  ни
малейшего удовольствиЯ, однако он  ни  в  чем  не  изменил  своей  обычной
учтивости, здороваЯсь с “иллом, когда тот, встав ему  навстречу,  объЯснил
свой визит. Ќастроение мистера  Љейсобона  было  даже  менее  бодрым,  чем
обычно, и, возможно, по  этой  причине  он  выглЯдел  особенно  тусклым  и
бесцветным - или же это впечатление возникало из-за контраста с внешностью
его молодого родственника. ‚ид “илла вызывал  ощущение  солнечности,  чему
еще  более  способствовала  изменчивость  его  облика.  Љазалось,  другими
становЯтсЯ самые черты его лица - подбородок то выглЯдел крупным, то  нет,
и перед каждой новой метаморфозой его  нос  чуть  морщилсЯ  и  вздрагивал.
Љогда он стремительно поворачивал  голову,  то  словно  стрЯхивал  свет  с
волос, и кое-кто усматривал в этом свечении верный  признак  гениальности.
Њистер Љейсобон, напротив, казалсЯ угасшим.
   Љогда „оротеЯ обеспокоенно взглЯнула на мужа, она,  вероЯтно,  заметила
контраст между ним и “иллом, но это лишь усугубило новую тревогу,  которую
она теперь испытывала из-за него, - предвестие  нежной  жалости,  питаемой
подлинными  превратностЯми  его  судьбы,  а  не  ее  грезами.   Ћднако   в
присутствии “илла она чувствовала себЯ гораздо  свободнее:  причиной  тому
была близость  их  возраста,  а  возможно,  и  его  готовность  слушать  и
соглашатьсЯ. …й был так нужен доброжелательный собеседник, и  впервые  она
встретила человека, настолько, казалось, чуткого, доступного  убеждению  и
способного понЯть все.
   Њистер Љейсобон выразил надежду, что “илл  проводит  времЯ  в  ђиме  не
только приЯтно, но и с пользой... Ћднако он как будто был намерен остатьсЯ
в ћжной ѓермании? ‚прочем, может быть, он отобедает у  них  завтра  и  они
поговорЯт обо всем подробнее? ‘егоднЯ он несколько утомлен. ‹адислав понЯл
намек, принЯл приглашение и тут же откланЯлсЯ.
   „оротеЯ с беспокойством следила за мужем: он устало опустилсЯ  на  край
кушетки, подпер рукой подбородок и устремил взглЯд в пол. Ћна села рЯдом с
ним. Љраска залила ее щеки, глаза блестели. Ћна сказала:
   - Џростите менЯ за то, как Я говорила с вами утром. џ  была  не  права.
Ѓоюсь, Я огорчила вас и усугубила тЯготы этого днЯ.
   - џ рад тому, что вы это чувствуете, дорогаЯ, - сказал мистер Љейсобон.
Ћн говорил спокойно и слегка наклонил голову, но во  взглЯде,  который  он
бросил на нее, все еще прЯталась тревога.
   - Ќо вы простили менЯ? - спросила „оротеЯ с судорожным вздохом. …й было
так нужно найти живой отклик, что она готова была преувеличить свою  вину.
Ќеужели любовь не распознает раскаЯниЯ еще издали, не  обнимет  его  и  не
облобызает?
   - „орогаЯ „оротеЯ, "тому, кого не тронет покаЯнье, ни в небесах, ни  на
земле нет места". ‚ы же не считаете, что этот суровый приговор приложим ко
мне? - спросил мистер Љейсобон, принудив себЯ не только высказатьсЯ  столь
определенно, но даже слегка улыбнутьсЯ.
   „оротеЯ промолчала, но слезинки, навернувшиесЯ на глаза,  когда  у  нее
вырвалсЯ вздох, теперь поползли по ее щекам.
   - ‚ы расстроены, дорогаЯ. џ  и  сам  испытываю  неприЯтные  последствиЯ
излишнего душевного волнениЯ,  -  продолжал  мистер  Љейсобон.  ‘обственно
говорЯ, он намеревалсЯ заметить, что ей не следовало бы принимать молодого
‹адислава в его отсутствие, но отказалсЯ от  этого  намерениЯ:  во-первых,
было бы невеликодушно ответить на ее просьбу  о  прощении  новым  упреком,
во-вторых, это еще больше взволновало бы его самого, а в-третьих,  он  был
слишком горд, чтобы  выдать  свою  склонность  к  ревности,  которую  были
способны вызвать у него отнюдь не только другие ученые мужи, подвизавшиесЯ
в избранной им области. ‘уществует ревность, почти лишеннаЯ  огнЯ,  -  это
даже не страсть, а нечто вроде плесени,  взрастающей  в  унылой  затхлости
неудовлетворенного эгоизма.
   - Њне кажетсЯ, нам пора переодетьсЯ к обеду, - добавил он, взглЯнув  на
часы.
   Ћни встали и больше никогда ни словом, ни  намеком  не  напомнили  друг
другу о том, что произошло в этот день.
   Ћднако в памЯти „оротеи он запечатлелсЯ с той Яркостью, с какой все  мы
запоминаем те мгновениЯ нашей жизни, когда гибнет долго  лелеемаЯ  надежда
или рождаетсЯ новое стремление. ‚  этот  день  „оротеЯ  начала  постигать,
насколько она обманывала себЯ, надеЯсь найти у мистера Љейсобона отклик на
свои чувства, и впервые смутно осознала, что  у  него  может  быть  тайнаЯ
печаль, рождающаЯ потребность в понимании, не меньшую, чем ее собственнаЯ.
   Њы все поЯвлЯемсЯ на свет нравственно неразумными и видим в  мире  лишь
вымЯ, предназначенное длЯ того, чтобы питать наши  несравненные  личности.
„оротеЯ довольно рано начала преодолевать это неразумие,  но  ей  все  еще
легче было грезить о том, как она посвЯтит всю себЯ  мистеру  Љейсобону  и
станет мудрой и сильной благодарЯ его силе и мудрости, чем осознать с  той
Ясностью, котораЯ есть уже не размышление, но чувство  (идеЯ,  воспринЯтаЯ
сенсорно,  подобно  вещности  предметов),  что  у  него  также  есть  свой
внутренний центр, где свет и тени обЯзательно ложатсЯ по-иному, чем у нее.


        22

                                   € говорЯ со мной так просто и так мило.
                                   ’ворЯ добро одним своим незнаньем зла,
                                   Ћна нечаЯнно все сердце мне раскрыла
                                   € от щедрот его богато одарила.
                                   џ слушал не дыша. Ћна была мила
                                   € жизнь мою, о том не ведаЯ, взЯла.
                                                          Ђльфред де Њюссе

   ‚о времЯ обеда на следующий день “илл  ‹адислав  держалсЯ  на  редкость
мило и  не  дал  мистеру  Љейсобону  ни  малейшего  повода  длЯ  выражениЯ
неудовольствиЯ. „оротеЯ даже решила, что “илл,  как  никто  другой,  умеет
вовлекать ее мужа в разговор и выслушивать его с  почтительным  вниманием.
‚прочем, в ’иптон-ѓрейндже у него не было достойных собеседников. ‘ам “илл
говорил довольно много, но несерьезно, как бы мимоходом -  словно  веселый
бубенчик вторил звучному колоколу. …сли “илл и допускал кое-какие промахи,
это все-таки был один из  его  удачных  дней.  Ћн  описывал  мелочи  жизни
римских  беднЯков,  подметить  которые  мог  только  ничем  не  стесненный
наблюдатель, выразил полное согласие, когда  мистер  Љейсобон  упомЯнул  о
неверных представлениЯх Њидлтона (*71) касательно свЯзи между католицизмом
и иудаизмом, а затем в тоне полу восторженном, полушутливом  непринужденно
описал то удовольствие,  какое  он  извлекает  из  римской  пестроты,  чьи
постоЯнные контрасты не позволЯют мысли  окостенеть  и  избавлЯют  вас  от
опасного  заблуждениЯ,  будто  историю   прошлого   можно   разложить   по
коробочкам, как нечто мертвое  и  застывшее.  ‡анЯтиЯ  мистера  Љейсобона,
заметил “илл, всегда велись на самой широкой основе,  и  он,  быть  может,
никогда ничего подобного не испытывал, но что до него, то ђим,  должен  он
признатьсЯ, открыл ему  совершенно  новое  ощущение  истории  как  единого
целого, а отдельные ее фрагменты стимулируют воображение  и  дают  богатую
пищу мыслЯм.
   ‚ремЯ от времени -  хотЯ  и  нечасто  -  “илл  обращалсЯ  к  „оротее  и
взвешивал ее суждениЯ так, словно от них  зависел  окончательный  приговор
даже Њадонне ди ”олиньо или ‹аокоону. Ћщущение, что ты вносишь свой  вклад
в общее мнение, придает беседе особую  прелесть,  да  и  гордости  мистера
Љейсобона льстило, что его молодаЯ жена умеет поддерживать умный  разговор
куда лучше большинства женщин - недаром же он сделал ее своей избранницей!
   Ќи малейшаЯ тень неудовольствиЯ  не  омрачила  обеда,  и  когда  мистер
Љейсобон сообщил,  что  намерен  на  день-другой  прервать  свои  труды  в
библиотеке, а затем после краткого их возобновлениЯ покинуть ђим, где  ему
уже нечего будет делать, “илл взЯл на себЯ смелость заметить,  что  миссис
Љейсобон  до  отъезда  непременно   следовало   бы   посетить   мастерскую
какого-нибудь художника - и лучше не одну. Љак  считает  мистер  Љейсобон?
†аль упустить такую возможность: ведь это нечто совсем особенное -  жизнь,
подобнаЯ зеленой траве, полной  жужжаниЯ  насекомых  среди  величественных
руин.  “илл  был  бы  счастлив  сопровождать  их  -  не  больше  двух-трех
мастерских, ровно столько, чтобы они не устали и не утратили интереса.
   Њистер Љейсобон заметил умолЯющий взглЯд „оротеи и учтиво  осведомилсЯ,
не желает ли она поехать: он весь день будет в полном ее  распорЯжении.  ‚
конце концов было условлено, что “илл зайдет за  ними  утром  и  будет  их
сопровождать.
   ђазумеетсЯ, “илл не мог пропустить ’орвальдсена - самого знаменитого из
живших тогда ваЯтелей, о  котором  спросил  сам  мистер  Љейсобон.  Ћднако
полдень еще не миновал, когда  он  повез  их  в  мастерскую  своего  друга
Ђдольфа Ќаумана, назвав его одним из виднейших  обновителей  христианского
искусства,  не  только  воскресивших,  но   и   углубивших   замечательное
представление о свЯщенных событиЯх как о таинствах, к  которым  становЯтсЯ
причастны все последующие века, так что великие духом люди новых поколений
делаютсЯ словно их  современниками.  “илл  добавил,  что  Ќауман  был  его
учителем.
   - џ сделал у него несколько этюдов маслом, - продолжал “илл.  -  ‚сЯкое
копирование мне претит. џ в любой набросок должен вкладывать что-то  свое.
Ќауман пишет "‘вЯтых, влекущих колесницу –еркви",  а  Я  написал  этюд  на
тему, почерпнутую из Њарло (*72), -  "’амерлан  в  колеснице,  запрЯженной
побежденными царЯми". џ не разделЯю экклезиастических увлечений Ќаумана  и
иногда посмеиваюсь над необъЯтностью смысла, который он пытаетсЯ вложить в
свои картины. Ќо теперь Я решил превзойти даже его. „лЯ  менЯ  ’амерлан  в
его  колеснице  знаменует  неумолимый  ход  истории,  чей  кнут  не  щадит
впрЯженные в нее династии. Ќа  мой  взглЯд,  это  недурное  мифологическое
истолкование. - ’ут “илл взглЯнул на  мистера  Љейсобона,  который  принЯл
столь небрежное обхождение с символизмом без особого удовольствиЯ  и  лишь
вежливо наклонил голову.
   - Ќабросок, несущий такой смысл, должен быть замечательным,  -  сказала
„оротеЯ. - Ќо мне хотелось бы, чтобы вы подробнее объЯснили свой  замысел.
‚аш ’амерлан должен воплощать землетрЯсениЯ и вулканы?
   - „а-да! - ответил “илл,  смеЯсь.  -  Ђ  также  переселение  народов  и
расчистку лесов... и Ђмерику, и паровоз. Љороче  говорЯ,  все,  что  можно
вообразить.
   - Љакой  трудный  алфавит!  -  сказала  „оротеЯ,  улыбнувшись  мужу.  -
Џрочесть его смог бы только человек с вашими знаниЯми.
   Њистер  Љейсобон  заморгал  и  покосилсЯ  на  “илла.  “  него  возникло
подозрение, что над ним смеютсЯ. ‚прочем, заподозрить в этом „оротею он не
мог.
   Ћни застали Ќаумана за мольбертом,  но  ему  никто  не  позировал:  его
картины были расположены наивыгоднейшим образом,  жемчужно-сераЯ  блуза  и
лиловаЯ бархатнаЯ шапочка очень шли к его некрасивому,  но  выразительному
лицу - одним словом,  все  сложилось  так  удачно,  как  будто  он  ожидал
красивую молодую англичанку именно к этому часу.
   •удожник объЯснЯл  сюжеты  своих  оконченных  и  неоконченных  полотен,
говорЯ по-английски  с  обычной  уверенностью,  и  казалось,  рассматривал
мистера Љейсобона не менее внимательно, чем „оротею. “илл времЯ от времени
разражалсЯ пылкими похвалами, указываЯ на особые достоинства той или  иной
картины своего друга, и  „оротеЯ  почувствовала,  что  начинает  по-новому
относитьсЯ к мадоннам, почему-то сидЯщим на тронах под  балдахинами  среди
скромных сельских пейзажей, и к свЯтым с архитектурными моделЯми  в  руках
или ножами, небрежно воткнутыми в их затылки. ’о, что прежде  ей  казалось
чудовищно нелепым, становилось понЯтным, а иногда даже  обретало  глубокий
смысл, но мистера Љейсобона эта отрасль знаниЯ, по-видимому, совершенно не
интересовала.
   - Њне кажетсЯ, Я предпочла  бы  просто  ощущать  красоту  картины,  чем
разгадывать ее как шараду, но подобные  произведениЯ  Я  все-таки  научусь
понимать гораздо быстрее, чем ваши с их всеобъемлющим смыслом, -  заметила
„оротеЯ, обернувшись к “иллу.
   - ‚ присутствии Ќаумана о моих картинах лучше не  упоминать,  -  сказал
“илл. - Ћн объЯснит вам, что все они - Pfuscherei [мазнЯ (нем.)], а  более
бранного слова в его лексиконе нет.
   -  Џравда  так?  -  спросила  „оротеЯ,  глЯдЯ  на  Ќаумана  серьезно  и
бесхитростно. •удожник слегка поморщилсЯ и ответил:
   - †ивопись длЯ него  не  призвание.  …му  следует  попробовать  себЯ  в
литературе. “ж она-то достаточно ши-ирока-а.
   ‚  произношении   Ќаумана   последнее   слово   получилось   насмешливо
растЯнутым. “иллу это не слишком понравилось, но он  сумел  засмеЯтьсЯ,  и
мистер  Љейсобон,  хотЯ  немецкий   выговор   художника   его   раздражал,
почувствовал некоторое уважение к строгости его суждений.
   “важение это не стало меньше,  когда  Ќауман  отвел  “илла  в  сторону,
поглЯдел на какое-то  большое  полотно,  затем  на  мистера  Љейсобона  и,
вернувшись к своим посетителЯм, сказал:
   - Џо мнению моего друга ‹адислава, вы извините  менЯ,  сударь,  если  Я
скажу, что набросок вашей головы был бы бесценен длЯ фигуры  свЯтого  ”омы
Ђквинского, над которой Я  сейчас  работаю.  ќто  значило  бы  чрезвычайно
злоупотребить вашей любезностью, но Я так редко вижу то, что мне  нужно  -
идеальное в реальном.
   - ‚ы менЯ весьма удивили, сударь, - сказал мистер Љейсобон, но его щеки
окрасил румЯнец удовольствиЯ. - Ћднако  если  моЯ  физиономиЯ,  которую  Я
привык считать  самой  заурЯдной,  может  подсказать  вам  какие-то  черты
ангельского доктора (*73), Я буду весьма польщен. ’о есть при условии, что
это не займет много времени и что  миссис  Љейсобон  не  станет  возражать
против такой задержки.
   Ќо „оротеЯ была только очень рада - больше ее мог бы  обрадовать  разве
что божественный глас, который провозгласил  бы  мистера  Љейсобона  самым
мудрым и  достойным  из  сынов  человеческих  и  вернул  бы  твердость  ее
поколебавшейсЯ вере.
   ‚се необходимые принадлежности  были  у  Ќаумана  под  рукой  просто  в
удивительной полноте, и он тотчас  принЯлсЯ  за  этюд,  ни  на  минуту  не
прерываЯ их беседы. „оротеЯ сидела в безмЯтежном молчании - она давно  уже
не чувствовала  себЯ  такой  счастливой.  Љакие  прекрасные  люди!  ’олько
невежество, подумала она, помешало ей увидеть красоту ђима,  ощутить,  что
его печаль овеЯна надеждой. …й была  свойственна  редкаЯ  доверчивость:  в
детстве она полагалась на благодарность ос и благородную  чувствительность
воробьев, а затем, когда  они  обманывали  ее  ожиданиЯ,  в  той  же  мере
негодовала на их низость.
   •итрый  художник  задавал  мистеру  Љейсобону  вопросы  об   английской
политике  и  выслушивал  длиннейшие  ответы,  а  “илл,  примостившись   на
стремЯнке в углу, оглЯдывал общество со своей высоты.
   —ерез некоторое времЯ Ќауман сказал:
   - …сли бы Я мог отложить этюд на полчаса,  а  затем  еще  раз  над  ним
поработать...  ЏоглЯди-ка,  ‹адислав!  Џо-моему,   лучшего   пока   трудно
пожелать.
   “илл  разразилсЯ  междометиЯми,   подразумевающими   восторг,   который
невозможно выразить словами, а Ќауман жалобно вздохнул:
   - “вы... вот если бы... Њне нужно еще только  полчаса...  Ќо  вас  ждут
дела... џ не решаюсь затруднить вас такой просьбой... а о  том,  чтобы  вы
приехали завтра...
   - Ђх, останемсЯ! - воскликнула  „оротеЯ.  -  “  нас  ведь  сегоднЯ  нет
никаких дел? - добавила она, умолЯюще глЯдЯ на мистера Љейсобона. -  Ѓудет
так жаль, если этюд останетсЯ незавершенным.
   -  џк  вашим  услугам,  сударь,   -   произнес   мистер   Љейсобон   со
снисходительной любезностью. - ђаз моЯ  голова  сегоднЯ  внутри  предаетсЯ
праздности, пусть поработает ее внешнЯЯ оболочка!
   - ‚ы так добры! ’еперь Я счастлив! - воскликнул  Ќауман,  повернулсЯ  к
“иллу и продолжал по-немецки, указываЯ на этюд,  словно  что-то  требовало
обсуждениЯ. ‡атем отложил его и рассеЯнно поглЯдел по сторонам, как  будто
раздумываЯ, чем занЯть своих посетителей. € наконец  сказал,  обращаЯсь  к
мистеру Љейсобону:
   - Њожет быть, прекраснаЯ новобрачнаЯ, милостиваЯ  госпожа,  не  откажет
мне в разрешении сделать  с  нее  набросок,  чтобы  как-то  заполнить  эти
полчаса. Ќе длЯ картины, разумеетсЯ, а так просто.
   Њистер Љейсобон с поклоном выразил  уверенность,  что  миссис  Љейсобон
сделает ему это одолжение, и „оротеЯ тотчас спросила:
   - ѓде мне сесть?
   Ќауман, рассыпаЯсь в извинениЯх, попросил ее  встать  и  позволить  ему
придать ей требуемую позу, что она и сделала, обойдЯсь без  преувеличенных
жестов и смешков, которые почему-то  считаютсЯ  обЯзательными  в  подобных
случаЯх. •удожник поЯснил:
   - џ хочу, чтобы вы принЯли позу свЯтой  Љлары.  Ќаклонитесь,  вот  так,
ладонь приложите к  щеке...  „а-да,  так.  ‘мотрите,  пожалуйста,  на  тот
табурет... ‚от так!
   “илл боролсЯ с желанием пасть к  ногам  свЯтой  и  облобызать  край  ее
одеЯниЯ, а также с искушением закатить пощечину Ќауману, который  взЯл  ее
за локоть, показываЯ, как нужно согнуть  руку.  ЉакаЯ  наглость!  €  какое
кощунство! ‡ачем только он привез ее сюда?
   •удожник  работал  с