. ђазумеетсЯ, не узнав предварительно свойств этих
материалов, никто не может понЯть и оценить все здание или  отдельные  его
части - где их слабые места и  что  требует  починки.  €  концепциЯ  Ѓиша,
подробно изучившего различные ткани, озарила медицинские  проблемы,  точно
газовые фонари - темную, освещавшуюсЯ ворванью улочку, выЯвлЯЯ новые свЯзи
и прежде неизвестные свойства структуры, которые необходимо было принимать
во внимание, рассматриваЯ симптомы болезней и  действие  лекарств.  Ћднако
результаты, зависЯщие  от  человеческого  разума  и  совести,  достигаютсЯ
медленно, и в 1829 году практическаЯ  медицина  в  значительной  мере  еще
шествовала и спотыкалась на старых путЯх,  так  что  перед  продолжателЯми
Ѓиша (*53) открывалось достаточно широкое поле деЯтельности. ќтот  великий
провидец считал ткани конечной основой живого организма,  ставЯщей  предел
анатомическому анализу. Ћднако кто-то другой мог задать  себе  вопрос:  "Ђ
нет ли у этих структур некоей исходной основы, положившей начало им  всем,
как шелк, атлас, бархат и газовые материи восходЯт к  кокону  шелковичного
червЯ?" ’огда вспыхнул бы новый свет, словно при взрыве гремучего газа, и,
выЯвив самую суть вещей, потребовал бы пересмотра всех прежних объЯснений.
‚от такое-то продолжение трудов Ѓиша, уже намечавшеесЯ во многих  течениЯх
европейской мысли, и манило ‹идгейта: он жаждал выЯвить  самые  внутренние
свЯзи   живых   структур   и   содействовать   приближению    человеческих
представлений к истине. ђабота еще не  была  сделана  -  завершились  лишь
предварительные приготовлениЯ длЯ тех, кто умел  бы  ими  воспользоватьсЯ.
—то такое первичнаЯ ткань? ’ак поставил вопрос ‹идгейт - несколько  иначе,
чем того требовал еще скрытый ответ. Ќо многие искатели истины не  находЯт
нужного  слова.  €  он  рассчитывал  на  периоды  затишьЯ,   чтобы   вести
исследованиЯ  в  полную  силу,  надеЯлсЯ  получить  драгоценные  сведениЯ,
прилежно применЯЯ не только скальпель,  но  и  микроскоп,  который  теперь
вновь вдохновлЯл ученых, уверовавших в его надежность.  ‚от  так  виделось
‹идгейту его будущее: добросовестный, будничный труд на пользу Њидлмарча и
научные свершениЯ на благо всего мира.
   ‚  свои  двадцать  семь  лет  он,  несомненно,  был  счастлив:  никаких
привычных  пороков,  благороднаЯ   решимость   посвЯтить   себЯ   полезной
деЯтельности, идеи и замыслы, придававшие жизни всепоглощающий  интерес  и
без культа породистых лошадей или других столь же  дорогостоЯщих  нынешних
культов,  которые  во  мгновение  ока  поглотили  бы   восемьсот   фунтов,
оставшиесЯ у него после того, как он купил практику.  Ћн  вступал  в  пору
деЯтельности - момент, словно  созданный  длЯ  заключениЯ  пари,  если  бы
какие-нибудь  любители  этого  развлечениЯ  додумались  битьсЯ  об  заклад
относительно исхода чужих судеб, что требовало  бы  умениЯ  оценивать  все
сложные "за" и "против" убежденного призваниЯ, все препоны и благоприЯтные
обстоЯтельства,  все  тонкости  внутренней  гармонии,  которые   побуждают
человека энергично стремитьсЯ к намеченной  цели  или  же,  наоборот,  без
борьбы отдатьсЯ на волю течениЯ. ‚едь  даже  самое  близкое  знакомство  с
характером ‹идгейта не исключило бы риска, ибо характер тоже  находитсЯ  в
процессе изменений и становлениЯ. ‹идгейт еще не сложилсЯ  не  только  как
мидлмарчский доктор или как свершитель бессмертного научного подвига, но и
как человек: многие  его  достоинства  и  недостатки  в  дальнейшем  могли
развитьсЯ или исчезнуть. Ќадеюсь, из-за этих  недостатков  ваш  интерес  к
нему не угаснет. ђазве среди наших самых ценимых друзей не найдетсЯ таких,
кто чуть-чуть излишне самоуверен и нетерпим, чей высокий ум не свободен от
некоторой пошлости, а  широта  взглЯдов  и  суждений  кое-где  стеснена  и
искажена предрассудками, или чьи  силы  иной  раз  под  влиЯнием  минутных
соображений отдаютсЯ на служение не тому, чему следовало бы? ‚се это можно
поставить в упрек ‹идгейту, но, с другой  стороны,  подобные  общие  фразы
приводЯт на памЯть осторожного проповедника, который рассуждает об Ђдаме и
не  говорит  ничего  такого,  что  могло  бы  задеть  почтенных  прихожан.
Ќедостатки, послужившие основой длЯ этих  деликатных  обобщений,  обладают
собственной физиономией, собственными  манерами,  выговором,  гримасами  и
играют особые роли в самых разных драмах. Ќаши суетные качества  столь  же
разнЯтсЯ, как и наши носы. ‘амодовольство бывает разным точно так же,  как
все особенности духовного склада, благодарЯ которым мы не походим друг  на
друга. ‘амодовольство ‹идгейта было высокомерным  -  не  заискивающим,  не
развЯзным,     но     непреклонным     в     своих      требованиЯх      и
добродушно-пренебрежительным. Ћн  всегда  был  готов  помогать  безобидным
дуракам, потому что жалел их и не сомневалсЯ в своем превосходстве. ’ак, в
Џариже  он  подумывал  о  том,  чтобы  присоединитьсЯ   к   последователЯм
‘ен-‘имона и убедить их в никчемности некоторых их доктрин. ‚се прочие его
недостатки были отмечены сходными чертами и вполне соответствовали  облику
обладателЯ красивого баритона, чьЯ одежда всегда отлично на нем сидела,  а
жесты, даже самые простые, дышали врожденным достоинством. Ќу, а пошлость?
- спросит менЯ юнаЯ девица,  плененнаЯ  таким  непринужденным  изЯществом.
Ћткуда возьметсЯ пошлость в человеке, если он столь  благовоспитан,  столь
жаждет отличитьсЯ, столь  великодушен  и  необычен  во  взглЯдах  на  свой
общественный долг? Ћттуда  же,  откуда  беретсЯ  глупость  в  гении,  если
ненароком задать  ему  вопрос  относительно  предмета,  в  котором  он  не
осведомлен, или дурной вкус у того, кто готов всеми силами  способствовать
наступлению на земле царства  социальной  справедливости,  но,  воображаЯ,
какими будут тогда развлечениЯ, не способен пойти дальше музыки  Ћффенбаха
или  блестЯщих   каламбуров   последнего   бурлеска.   Џошлость   ‹идгейта
заключалась в предрассудках, которые при всем благородстве его интересов и
намерений  были  по  большей  части  самыми  заурЯдными  -  высота   духа,
отмечавшаЯ его интеллектуальный пыл,  не  повлиЯла  ни  на  его  мнениЯ  и
суждениЯ о мебели и женщинах,  ни  на  желание,  чтобы  окружающие  узнали
(разумеетсЯ, не прЯмо от него),  что  по  своему  происхождению  он  много
превосходит обычных деревенских врачей. ‚ настоЯщее времЯ он не  собиралсЯ
думать о мебели, но когда его мысли все-таки обращались к ней,  боюсь,  ни
биологиЯ, ни планы реформ не спасали его от вульгарных опасений,  что  его
осудЯт, если мебель у него не будет самой лучшей.
   —то касаетсЯ женщин, то однажды он уже поддалсЯ безотчетному, безумному
порыву - как он полагал, в первый и  последний  раз,  ибо  брак  где-то  в
отдаленном будущем, конечно, не окажетсЯ плодом безотчетного порыва.  ’ем,
кто хочет познакомитьсЯ с ‹идгейтом поближе, следует узнать обстоЯтельства
его прошлого безумиЯ,  ибо  они  показывают  его  способность  подчинЯтьсЯ
нерассуждающей страсти и рыцарственную доброту, придающую  особое  обаЯние
его нравственному облику. ‚от эта историЯ вкратце. Џроизошла она, когда он
жил  в  Џариже  и,  кроме  многих  прочих  занЯтий,  находил   времЯ   длЯ
гальванических  экспериментов.  Ћднажды   вечером,   устав   от   довольно
безрезультатных опытов, он оставил своих лЯгушек и  кроликов  отдыхать  от
сотрЯсавших   их   непонЯтных   ударов,   а   сам   отправилсЯ   в   театр
Џорт-‘ен-Њартэн, где шла мелодрама, которую он видел уже несколько раз,  -
привлекала его не искусно построеннаЯ  пьеса  двух  авторов,  но  актриса,
котораЯ в последнем акте поражала кинжалом  своего  возлюбленного,  принЯв
его за злодеЯ-герцога.  ‹идгейт  был  влюблен  в  эту  актрису,  насколько
мужчина может влюбитьсЯ в женщину, с которой не намерен  знакомитьсЯ.  Ћна
была родом  из  Џрованса  -  черноглазаЯ,  с  греческим  профилем,  нежным
воркующим голосом и пышной величественной фигурой, красиваЯ той  красотой,
что даже  в  юности  кажетсЯ  зрелой.  Ћна  приехала  в  Џариж  недавно  и
пользовалась  безупречной  репутацией  -  ее  муж,   тоже   актер,   играл
злополучного любовника. …е  игра,  хотЯ  не  бог  весть  какаЯ,  нравилась
публике. ‹идгейт, когда хотел теперь отдохнуть, шел в театр и любовалсЯ ею
- так где-нибудь под благодатным небом юга он мог бы  ненадолго  броситьсЯ
на ковер фиалок без малейшего ущерба длЯ своих  гальванических  опытов,  к
которым предполагал вернутьсЯ по завершении спектаклЯ. Ћднако на этот  раз
стараЯ драма закончилась подлинной трагедией. ‚ ту секунду, когда  героине
полагалось заколоть своего возлюбленного, а  ему  -  изЯщно  упасть,  жена
заколола мужа по-настоЯщему, и он упал, как падают мертвые.  Џронзительный
вопль огласил зал, и актриса упала в обморок. € крик и обморок требовались
по ходу пьесы, но этот обморок  выглЯдел  слишком  уж  подлинным.  ‹идгейт
вскочил, сам не знаЯ как  взобралсЯ  на  сцену  и  познакомилсЯ  со  своей
героиней, осторожно приподнЯв ее  и  убедившись,  что  она  сильно  ушибла
голову. Ќа другой день весь Џариж ни о чем другом не говорил, решаЯ,  было
ли это убийством или нет. Ќекоторые из наиболее жарких поклонников актрисы
были склонны поверить в ее виновность  и  только  еще  больше  восхищались
своим кумиром (таковы были вкусы в те времена), однако ‹идгейт  к  ним  не
принадлежал. Ћн негодующе доказывал, что все произошло случайно, и прежнее
отвлеченное  преклонение  перед  ее  красотой  теперь   сменилось   нежной
преданностью и глубокой тревогой за ее судьбу. “бийство! ЉакаЯ  нелепость!
—то могло ее к этому побудить? Њолодые супруги, как  всем  было  известно,
обожали друг друга, а ведь подвернувшаЯсЯ нога не раз становилась причиной
не  менее  серьезных  последствий.   Ћфициальное   следствие   завершилось
освобождением мадам ‹ауры. ‹идгейт в это  времЯ  часто  с  ней  виделсЯ  и
находил ее все более и более обворожительной. Ћна говорила  мало,  но  это
лишь придавало ей прелести. Ћна была печальна, но, казалось, испытывала  к
нему благодарность. …е общество дарило тихую радость, как  вечерний  свет.
‹идгейт жаждал завоевать ее любовь и ревниво  опасалсЯ,  что  какой-нибудь
другой соперник успеет опередить его и поведет ее к алтарю. Ќо мадам ‹аура
не возобновила своего ангажемента в Џорт-‘ен-Њартэн, где  ее  популЯрность
только возросла бы из-за недавней трагедии, и внезапно исчезла из  Џарижа,
без предупреждениЯ покинув кружок преданных своих  поклонников.  ‚ероЯтно,
никто особенно ее не разыскивал, за исключением ‹идгейта, который  позабыл
про науку, воображаЯ, как  несчастнаЯ  ‹аура,  изнемогающаЯ  под  бременем
бесконечной печали, скитаетсЯ где-то одна, без верного  утешителЯ.  Ћднако
найти пропавшую актрису много легче, чем какую-нибудь  научную  истину,  и
вскоре ‹идгейту удалось узнать, что ‹аура уехала  по  ‹ионской  дороге.  ‚
конце концов он отыскал ее в Ђвиньоне, - она с большим успехом играла  под
прежней фамилией и выглЯдела  особенно  величественной  в  роли  покинутой
жены, прижимающей к сердцу свое дитЯ. Џосле конца спектаклЯ  он  ЯвилсЯ  к
ней, был принЯт с  обычной  тихой  безмЯтежностью,  котораЯ  казалась  ему
прекрасной, как прозрачные глубины реки, и просил  разрешениЯ  побывать  у
нее на следующий день, намереваЯсь открыть ей свою  любовь  и  просить  ее
руки. Ћн понимал, что порыв этот безумен и противоречит всему, к  чему  он
стремилсЯ прежде. Ќо что из того! …го решение твердо. Џо-видимому,  в  нем
живут две натуры, и им следует приспособитьсЯ друг  к  другу  и  научитьсЯ
терпеливо сносить взаимные помехи. ‘транно,  как  те  из  нас,  кто  умеет
смотреть на себЯ со стороны, способны проницать взглЯдом  за  туман  наших
увлечений и в то времЯ, как мы безумствуем  на  вершинах,  увидеть  далеко
внизу широкую равнину, где нас упрЯмо поджидает наша втораЯ натура.
   ѓоворить с ‹аурой иначе, чем  с  благоговейной  нежностью,  значило  бы
пойти наперекор своему чувству к ней.
   - € вы отправились из Џарижа в такую даль, только чтобы найти  менЯ?  -
спросила она на следующий день, сидЯ перед ним  со  скрещенными  на  груди
руками и обратив  на  него  взор,  полный  задумчивого  недоумениЯ,  какое
прЯчетсЯ в глазах пасущейсЯ на лугу дикой коровы. - Ќеужели все  англичане
такие?
   - џ приехал, потому что должен был вас увидеть. ‚ы одиноки. џ люблю вас
и хочу, чтобы вы дали  согласие  стать  моей  женой.  џ  готов  ждать,  но
обещайте мне, что выйдете замуж за менЯ, и ни за кого другого.
   ‹аура молча, со светлой грустью смотрела на него  из-под  полуопущенных
век, и в восторге, не сомневаЯсь в ее согласии,  он  опустилсЯ  на  колени
возле нее.
   - џ хочу вам кое-что сказать, - произнесла она своим воркующим голосом,
по-прежнему держа руки скрещенными на груди. - Ќога у менЯ тогда и  правда
подвернулась.
   - џ знаю, знаю! - с упреком воскликнул ‹идгейт. - ќто была  трагическаЯ
случайность, роковой удар судьбы, который только укрепил мою любовь к вам.
   ‹аура вновь помолчала, а затем медленно сказала:
   - _џ хотела это сделать_.
   ЌесмотрЯ на всю свою душевную  силу  и  твердость,  ‹идгейт  смертельно
побледнел  и  содрогнулсЯ.  Џрошло  несколько  мгновений,  прежде  чем  он
поднЯлсЯ с колен и отступил от нее.
   - ’ут кроетсЯ тайна, - воскликнул он наконец с каким-то исступлением. -
Ћн был жесток с вами, вы ненавидели его.
   - Ќет. Ћн надоел мне, он досаждал мне нежностЯми и хотел, чтобы мы жили
в Џариже, а не в моих родных краЯх, как хотела Я.
   - Ѓоже великий! - вскричал ‹идгейт со стоном ужаса. - € вы задумали его
убить?
   - џ ничего не задумывала. Џросто во времЯ спектаклЯ Я понЯла, что _хочу
это сделать_.
   ‹идгейт окаменел. Ћн машинально надел шлЯпу, не сводЯ глаз  с  женщины,
которой отдал первый пыл  своего  юного  сердца.  Ћна  представлЯлась  ему
стоЯщей среди толпы тупых преступников.
   - ‚ы очень милый молодой человек, - сказала она. - Ќо с менЯ  довольно.
‚торой раз Я замуж не пойду.
   ’ри днЯ спустЯ ‹идгейт вновь занималсЯ гальванизмом в  своей  парижской
квартире, уверенный, что пора иллюзий длЯ него миновала  навсегда.  Ћн  не
ожесточилсЯ - от этого его спасли сердечнаЯ доброта и вера  в  возможность
улучшить  человеческую  жизнь.  Ќо  теперь,  когда  его  убеждениЯ  прошли
проверку опытом, он будет всецело полагатьсЯ на них и рассматривать женщин
с чисто научной точки зрениЯ, не питаЯ никаких необоснованных надежд.
   ‚ Њидлмарче прошлое ‹идгейта, кратко тут обрисованное, никому  известно
быть не  могло,  и  почтенные  обыватели,  подобно  большинству  смертных,
нисколько не стремились  точно  представить  себе  то,  что  прЯмо  их  не
касалось. Ќе только  юные  девы  этого  города,  но  и  седобородые  мужи,
торопЯсь найти в своих планах место длЯ нового знакомого,  удовлетворЯлись
самыми  приблизительными  представлениЯми  о  том,  каким  образом   жизнь
подготовила его длЯ выполнениЯ потребной им роли. Љороче говорЯ,  Њидлмарч
намеревалсЯ спокойно проглотить ‹идгейта и без  малейших  затруднений  его
переварить.


        16

                                              Џрелесть женщин всех вмещает
                                              ЉаждаЯ твоЯ черта.
                                              Ќас ведь в женщинах пленЯет
                                              Љрасота и доброта.
                                                         —арлз ‘едли (*54)

   Ћбитателей Њидлмарча весьма занимал  вопрос,  получит  ли  мистер  ’айк
должность платного капеллана  в  новой  больнице,  и  ‹идгейт,  выслушиваЯ
различные  мнениЯ,  получил  некоторое  понЯтие  о  том,  каким   влиЯнием
пользовалсЯ  в  городе  мистер  Ѓулстрод.  Ѓанкир,   несомненно,   обладал
значительной властью, однако  ему  противостоЯла  не  такаЯ  уж  маленькаЯ
партиЯ, и даже некоторые его сторонники давали понЯть, что  оказывают  ему
поддержку только из практических  соображений:  что  поделаешь  -  так  уж
устроен мир, а когда занимаешьсЯ коммерцией, тем более приходитсЯ кадить и
дьЯволу.
   ‚ласть мистера Ѓулстрода объЯснЯлась не только тем, что он, как банкир,
знал финансовые секреты большинства промышленников и коммерсантов города и
мог  воздействовать   на   источники   их   кредита;   она   подкреплЯлась
благотворительностью, одновременно щедрой и требовательной,  -  щедрой  на
помощь, котораЯ обЯзывала, и требовательной к тем, кто эту помощь получал.
Ћн не жалел хлопот, чтобы устроить ’эгга, сына башмачника, подмастерьем  к
хорошему хозЯину,  но  потом  строго  следил,  усердно  ли  ’эгг  посещает
церковь; он  защищал  миссис  ‘трайп,  прачку,  от  ‘табба,  противуправно
взыскивавшего  с  нее  плату  за  место,  где  она  сушила  белье,  и  сам
расследовал, насколько справедлива сплетнЯ,  чернЯщаЯ  миссис  ‘трайп.  Ћн
часто ссужал небольшие суммы из собственного кармана, но  не  прежде,  чем
наводил подробные справки обо всех  обстоЯтельствах  своего  должника,  за
которым  затем  продолжал  внимательно  следить.  ’аким  образом   человек
приобретает не только благодарность своих ближних, но и владычество над их
страхами и надеждами. Ђ подобнаЯ власть  растет,  питаЯсь  сама  собой,  и
вскоре становитсЯ непропорционально большой по  сравнению  со  средствами,
которыми она располагает. Њистер Ѓулстрод стремилсЯ приобрести  как  можно
больше власти во имЯ самых высоких принципов - чтобы употребить ее к вЯщей
славе божьей. Ћн выдерживал немалую внутреннюю борьбу и долго вел споры  с
собой, пока не убедилсЯ в чистоте собственных побуждений и не разобралсЯ в
том, чего требует  слава  божьЯ.  Ќо,  как  мы  уже  видели,  другие  люди
истолковывали его побуждениЯ не всегда правильно. ‚ Њидлмарче было  немало
грубых  умов,  способных  взвешивать  на  своих  мысленных  весах   только
предметы, сваленные в одну кучу, и  они  сильно  подозревали,  что  мистер
Ѓулстрод, раз он не наслаждаетсЯ жизнью на их манер, а ест и  пьет  весьма
умеренно и без конца  о  чем-нибудь  хлопочет,  должен,  подобно  вампиру,
упиватьсЯ ощущением власти.
   ђазговор о назначении капеллана зашел и за столом мистера ‚инси,  когда
там обедал ‹идгейт, и, как он заметил, свойство с мистером  Ѓулстродом  не
стеснЯло свободы выражений даже самого хозЯина, хотЯ его доводы  сводились
только к тому, что проповеди мистера ’айка  очень  уж  сухи,  а  проповеди
мистера ”ербратера, которые он предпочитал, свободны от этого  недостатка.
Њистер ‚инси не имел ничего против того, чтобы капеллану платили жалованье
- при условии, что капелланом  станет  мистер  ”ербратер,  превосходнейший
малый, отличный проповедник, да к тому же на редкость обходительный.
   - ’ак какой же линии думаете вы придерживатьсЯ?  -  осведомилсЯ  мистер
—ичли, следственный судьЯ, большой  приЯтель  мистера  ‚инси  и  такой  же
любитель скачек.
   - џ только радуюсь, что больше не вхожу в  число  директоров.  џ  подам
голос  за  то,  чтобы  дело  было  передано  на  усмотрение  директоров  и
медицинского совета.  џ  переложу  свою  ответственность  на  ваши  плечи,
доктор, - сказал мистер ‚инси, взглЯнув сперва на доктора ‘прэга, старшего
городского врача, а затем на ‹идгейта, сидевшего напротив. - ‚ам,  господа
лекари, придетсЯ провести консультацию, какое черное питье  вы  пропишете,
э, мистер ‹идгейт?
   - Њне почти ничего не известно  ни  о  том,  ни  о  другом,  -  ответил
‹идгейт. - Ќо, говорЯ вообще, назначениЯ слишком  часто  становЯтсЯ  делом
личных симпатий. Ђ ведь наилучший кандидат на  ту  или  иную  должность  -
вовсе не обЯзательно самый приЯтный или самый обходительный человек. Џорой
длЯ того чтобы произвести необходимые реформы, есть  только  один  способ:
отправить на пенсию приЯтных людей, которых все  любЯт,  и  избавитьсЯ  от
них.
   „октор ‘прэг,  считавшийсЯ  наиболее  "солидным"  врачом,  хотЯ  доктор
Њинчин слыл самым "проницательным", согнал со своего  крупного  обрюзглого
лица всЯкое выражение и, пока ‹идгейт  говорил,  внимательно  рассматривал
вино  в  рюмке.  ‚  этом  молодом  человеке   было   много   странного   и
подозрительного  -  например,  щеголЯние  иностранными  идеЯми,  а   также
склонность ворошить то, что давно было решено и забыто людьми  постарше  и
поопытнее.  €  разумеетсЯ,  все  это  не  могло  нравитьсЯ  эскулапу,  чье
положение было  упрочено  тридцать  лет  назад  трактатом  о  менингите  -
трактатом,  по  меньшей  мере   один   экземплЯр   которого   с   пометкой
"собственный" был переплетен в телЯчью кожу. ‘о своей стороны, Я  не  могу
не  посочувствовать  доктору  ‘прэгу:  наше  самодовольство  -  это   наша
собственность, не облагаемаЯ налогом, и очень неприЯтно вдруг  обнаружить,
что она обесценилась.
   ‚прочем, слова ‹идгейта пришлись не по вкусу и всему  обществу.  Њистер
‚инси сказал, что, будь его  волЯ,  ни  один  неприЯтный  человек  никакой
должности не получил бы.
   - —ерт бы побрал ваши реформы! - объЯвил мистер —ичли. - —истейшей воды
надувательство. —то ни реформа,  то  фокус-покус,  чтобы  протащить  новых
людей. Ќадеюсь, вы все-таки не согласны с "‹анцетом", мистер ‹идгейт, и не
желаете, чтобы судебное следствие было изъЯто  из  ведениЯ  юристов?  ‚аши
слова как будто указывают именно на это.
   - џ не одобрЯю “экли  (*55),  -  перебил  доктор  ‘прэг.  -  ‚есьма  не
одобрЯю. €нтриган,  который  готов  принести  в  жертву  респектабельность
профессии, опирающуюсЯ, как всем известно, на  лондонские  колледжи,  -  и
ради того лишь, чтобы добитьсЯ известности длЯ себЯ.  …сть  люди,  которые
согласны, чтобы их ногами пинали, только бы  стать  предметом  разговоров.
Ћднако “экли бывает и прав, - добавил доктор задумчиво. - џ мог бы назвать
один-два вопроса, где “экли прав.
   - Ќу-ну, - заметил мистер —ичли. - ‚прочем, стоЯть  за  честь  мундира,
по-моему, похвально. Ќо если вернутьсЯ к нашему вопросу, хотел бы Я знать,
как сможет следственный судьЯ оценивать данные по делу, если он не получил
юридического образованиЯ?
   - Ќа мой взглЯд, - сказал ‹идгейт, - юридическое  образование  не  дает
человеку компетентности в делах, требующих знаний иного рода. ‹юди говорЯт
о данных по делу так, словно их  действительно  можно  взвесить  на  весах
слепой богини правосудиЯ. Ќикто не способен решить, какие данные в  каждом
конкретном случае основательны, а какие  нет,  если  у  него  нет  знаний,
специально длЯ этого случаЯ подходЯщих. Џри вскрытии от  юриста  толку  не
больше, чем от деревенской старухи. —то он знает о действии Ядов? ‘ тем же
успехом  можно  утверждать,  что,  научившись  строить  речь  по  правилам
риторики, вы тем самым научились строить дома.
   - Џолагаю, вам известно, что следственный судьЯ не проводит вскрытиЯ, а
лишь получает сведениЯ  от  свидетелЯ-медика?  -  пренебрежительно  бросил
мистер —ичли.
   - Љоторый в невежестве подчас не уступает следственному судье, - сказал
‹идгейт. - ‚опросы судебной медицины нельзЯ оставлЯть  на  волю  случаЯ  в
надежде,  что  свидетель-медик   окажетсЯ   достаточно   компетентным;   а
следственным  судьей  не  должен  быть  человек,  который  поверит,  будто
стрихнин разрушает  внутренние  оболочки  желудка,  если  так  ему  заЯвит
невежественный лекарь.
   “влекшись, ‹идгейт совсем упустил из вида тот факт,  что  мистер  —ичли
был следственным судьей его величества, и простодушно завершил свою тираду
вопросом:
   - ‚ы согласны со мной, доктор ‘прэг?
   - „о известной степени, если иметь в  виду  густонаселенные  области  и
столицу, - ответил почтенный доктор. - Ћднако Я от души надеюсь, что  наши
краЯ еще очень нескоро лишатсЯ услуг моего друга —ичли, даже если на смену
ему придет самый выдающийсЯ член нашей профессии. € полагаю, ‚инси со мной
согласитсЯ.
   - Љонечно, конечно! …сли следственный судьЯ разбираетсЯ в лошадЯх,  так
чего еще надо? - шутливо воскликнул мистер ‚инси. - €  на  мой  взглЯд,  с
юристом дело будет вернее. ‚сего ведь никто знать не может. ѓосподь  судит
- господь и карает. —то до отравлений, так тут достаточно знать законы.  Ђ
теперь не присоединитьсЯ ли нам к дамам?
   ‹идгейт про себЯ решил, что мистер —ичли был именно таким  следственным
судьей, который не придерживаетсЯ никакого мнениЯ относительно  внутренних
оболочек желудка, но пример этот он привел, не думаЯ о личностЯх.  Ћднако,
вращаЯсь в лучшем мидлмарчском обществе, благоразумнее было  не  требовать
специальных знаний от тех, кто занимал те или иные должности,  получаЯ  за
это солидное жалованье. ”ред ‚инси  как-то  назвал  ‹идгейта  педантом,  а
мистер —ичли с удовольствием назвал  бы  его  нахалом,  особенно  когда  в
гостиной он всецело  завладел  вниманием  ђозамонды  -  такой  tete-a-tete
оказалсЯ возможен, потому  что  за  чайным  столиком  председательствовала
миссис ‚инси. Ћна не уступала дочери  ни  одной  из  обЯзанностей  хозЯйки
дома, и ее цветущее добродушное лицо  под  розовыми  лентами,  завЯзанными
пышным бантом у красивой шеи, и ее веселаЯ шутливость в обращении с  мужем
и детьми, несомненно, делали дом ‚инси особенно привлекательным длЯ гостей
и  помогали  влюбитьсЯ  в  ее  старшую  дочь.  Ћттенок  легкой  безобидной
вульгарности  в  манерах  миссис  ‚инси   выгодно   оттенЯл   утонченность
ђозамонды, намного превзошедшую ожиданиЯ ‹идгейта.
   Ќесомненно,  маленькие  ножки  и   красивые   плечи   придают   манерам
дополнительную утонченность,  а  уместные  высказываниЯ  кажутсЯ  особенно
уместными, когда их сопровождают пленительные движениЯ безупречных губок и
ресниц. ђозамонда же умела говорить уместные вещи, потому что была умна  в
той мере, какаЯ позволЯет улавливать любой тон, кроме  юмористического.  Љ
счастью, она никогда не пробовала шутить, и пожалуй,  это  было  наилучшим
доказательством ее ума.
   ђазговор между ней и ‹идгейтом завЯзалсЯ без всЯкого труда. Ћн  выразил
сожаление, что в тот день в ‘тоун-Љорте ему не удалось послушать ее пениЯ.
…динственное удовольствие,  которое  он  позволЯл  себе  под  конец  своих
занЯтий в Џариже, было посещение концертов.
   - ‚ы, наверное, учились музыке? - спросила ђозамонда.
   - Ќет. џ различаю песни птиц и знаю на слух много мелодий, но настоЯщаЯ
музыка, в которой Я вовсе не осведомлен, волнует менЯ, дает  мне  радость.
Љак глуп свет! ’акое  наслаждение  доступно  каждому,  а  им  столь  редко
пользуютсЯ!
   - „а, и особенно в Њидлмарче. ’ут почти никто не умеет музицировать.  €
Я знаю только двух джентльменов, которые поют более или менее сносно.
   -  Џолагаю,  тут   принЯто   петь   комические   куплеты   речитативом,
предоставлЯЯ  слушателЯм  воображать  мелодию  -  словно  ее  отбивают  на
барабане.
   - Ђ, так вы слышали мистера Ѓоуера! - заметила  ђозамонда  с  одной  из
своих редких улыбок. -  Ќо  мы  позволЯем  себе  дурно  говорить  о  наших
ближних.
   ‹идгейт чуть было не позабыл о своей обЯзанности  поддерживать  беседу,
залюбовавшись этим обворожительным созданием: платье ђозамонды было  точно
соткано из нежной небесной голубизны, а сама она, казалось, во всей  своей
белокурой прелести только что вышла из какого-то огромного цветка. € в  то
же  времЯ  эта  почти  младенческаЯ  белокурость  сочеталась  с  уверенной
отточенной грацией. ‚оспоминаниЯ о ‹ауре излечили ‹идгейта от  пристрастиЯ
к большеглазой молчаливости - божественнаЯ корова уже  не  влекла  его,  а
ђозамонда была ее полной противоположностью.  ‘похватившись,  он  поспешил
сказать:
   - Ќадеюсь, вы доставите мне сегоднЯ удовольствие услышать ваше пение?
   - Њои ученические попытки, хотите вы  сказать?  „а,  если  вам  угодно.
Џапа, конечно, потребует, чтобы Я спела. Ќо, признаюсь, мне будет страшно,
ведь вы слышали лучших певиц Џарижа. Ђ Я не слышала  почти  никого  -  мне
всего раз довелось побывать в ‹ондоне.  Ћднако  органист  нашей  церкви  -
церкви свЯтого Џетра - превосходный музыкант, и Я продолжаю брать  у  него
уроки.
   - ђасскажите мне, что вы видели в ‹ондоне.
   - Ћчень мало. (Ѓолее наивнаЯ девушка сказала бы: "Ђх, решительно все!",
но ђозамонда этой ошибки не совершила.) ’олько  те  достопримечательности,
которые принЯто показывать невежественным провинциальным простушкам.
   - Ќеужели  вы  серьезно  считаете  себЯ  невежественной  провинциальной
простушкой? -  воскликнул  ‹идгейт,  бросив  на  нее  восхищенный  взглЯд,
который вызвал на ее щеках  румЯнец  удовольствиЯ.  Ћднако  она  сохранила
прежнюю безыскусственную серьезность и, слегка изогнув красивую шею,  чуть
поправила свои удивительные волосы - ее обычный жест,  столь  же  изЯщный,
как движение кошачьей лапки. Ќо ђозамонда вовсе не походила на  кошечку  -
она была сильфидой, которую изловили совсем юной и отдали на воспитание  в
пансион миссис ‹емон.
   - Џоверьте, мой ум совсем необразован, - сказала она. -  „лЯ  Њидлмарча
он вполне  годитсЯ,  и  Я  не  боюсь  разговаривать  с  нашими  старинными
знакомыми. Ќо вас Я правда боюсь.
   - Ѓогато одареннаЯ женщина почти всегда знает больше, чем мы,  мужчины,
хотЯ ее знаниЯ и иного порЯдка. џ убежден, что вы могли  бы  научить  менЯ
тысЯче самых восхитительных вещей - как могла бы многому  обучить  медведЯ
прелестнаЯ птичка, если бы они обладали общим Языком. Љ счастью, у  мужчин
и женщин такой Язык есть, и медведей все-таки можно обучать.
   - Ђ, ”ред забренчал! џ должна пойти туда,  чтобы  он  перестал  терзать
ваши нервы, - сказала ђозамонда и направилась к  фортепьЯно.  ”ред  открыл
его потому, что мистер ‚инси пожелал, чтобы ђозамонда  что-нибудь  сыграла
гостЯм, но, воспользовавшись случаем, принЯлсЯ сам наигрывать одной  рукой
"‘пелые вишни". (‘пособные люди, блистательно  сдавшие  экзамены,  нередко
предаютсЯ этому занЯтию с не меньшим увлечением, чем провалившийсЯ ”ред.)
   - ”ред, будь так добр, отложи свои упражнениЯ до завтра, иначе  мистеру
‹идгейту может стать дурно, - сказала ђозамонда. - “ него есть музыкальный
слух.
   ”ред засмеЯлсЯ, но доиграл мелодию до конца.
   ђозамонда обернулась к ‹идгейту.
   - Љак видите, медведи не всегда поддаютсЯ обучению, -  заметила  она  с
легкой улыбкой.
   - ‘адись же, ђози! -  скомандовал  ”ред,  предвкушаЯ  удовольствие.  Ћн
вскочил с табурета и выкрутил  его,  чтобы  ей  было  удобно.  -  Ќачни  с
чего-нибудь забористого.
   ђозамонда играла  превосходно.  …е  учитель  в  пансионе  миссис  ‹емон
(находившемсЯ  вблизи  старинного  городка,  от  прежде  славной   истории
которого  сохранились  лишь  собор  и  замок)  принадлежал  к  числу   тех
прекрасных   музыкантов,   которых   порой   можно   встретить   в   нашей
провинциальной  глуши  и  которые  ни  в  чем  не  уступЯт   прославленным
капельмейстерам  другой  страны,  где  гораздо  легче  стать   музыкальной
знаменитостью. ђозамонда искусно перенЯла манеру игры своего учителЯ  и  с
точностью  эха  воспроизводила  его  величавое  истолкование   благородной
музыки. ’от, кто слышал ее в первый раз, всегда  бывал  невольно  поражен.
€з-под пальцев ђозамонды словно бы  лились  признаниЯ  самой  ее  души.  Ђ
впрочем, так оно и было - ведь души живут среди нескончаемого  эха,  и  за
всЯким чудесным отражением где-то кроетсЯ то,  что  его  порождает,  пусть
даже все ограничиваетсЯ истолкованием. ‹идгейт  был  полностью  покорен  и
уверовал в исключительность ђозамонды.  ‚  конце  концов,  думал  он,  нет
смысла  удивлЯтьсЯ  такому  редкому  сочетанию  природных  дарований  при,
казалось  бы,  столь  неблагоприЯтных  обстоЯтельствах;  в  любом   случае
дарованиЯ зависЯт от условий отнюдь не очевидных.  Ћн  не  спускал  с  нее
глаз, испытываЯ все более глубокое восхищение, а  когда  она  кончила,  не
встал, как другие, и не подошел к ней, чтобы сказать какой-нибудь светский
комплимент.
   Џение ее не так поражало, хотЯ было безупречным и приЯтным  длЯ  слуха,
как гармоничный бой хорошо настроенных курантов. Џравда, она  пела  "Џриди
ко мне в лучах луны" и "џ бродил", ибо смертные должны быть причастны моде
своего  времени  и   лишь   древним   авторам   дано   всегда   оставатьсЯ
классическими. Ћднако ђозамонда могла бы выразительно спеть и "—ерноглазую
‘ьюзен", и канцонетту ѓайдна, а также "Voi,  che  sapete"  ["‚ы,  те,  кто
знает" (ит.)] или "Batti, batti" ["•лопай, хлопай" (ит.)] - в  зависимости
от того, что, по ее мнению, могло понравитьсЯ слушателЯм.
   …е отец обводил взглЯдом  гостей,  наслаждаЯсь  их  восторгом,  а  мать
сидела, подобно Ќиобее (*56), которую еще не постигли бедствиЯ,  и,  держа
на коленЯх младшую дочь, нежно покачивала руку девочки в такт музыке. „аже
”ред, несмотрЯ  на  свое  скептическое  отношение  к  ђози,  слушал  ее  с
искренним удовольствием, жалеЯ только, что не может вот  так  же  чаровать
слушателей своей флейтой. ‹идгейт со времени своего приезда в Њидлмарч еще
ни  разу  не  бывал  на  столь  приЯтном  семейном  вечере.  ‚инси   умели
радоватьсЯ, забывать про заботы и не считали жизнь юдолью скорби, а потому
тон их дома был редкостью длЯ  провинциальных  городов  той  эпохи,  когда
евангелизм  подозрительно  косилсЯ  на  немногие  еще  сохранЯвшиесЯ   там
развлечениЯ, словно на источники чумной заразы. “ ‚инси играли  в  вист  и
карточные столы были уже разложены, а  потому  некоторые  гости  с  тайным
нетерпением ожидали, когда ђозамонда  кончит  петь.  Ћднако  прежде  успел
прийти мистер ”ербратер, красивый, широкоплечий, хотЯ и невысокий  мужчина
лет сорока в довольно ветхом сюртуке - но ум, светившийсЯ  в  живых  серых
глазах, возмещал отсутствие внешнего лоска. …го поЯвление словно  осветило
гостиную: он успел ласково  пошутить  с  маленькой  ‹уизой,  которую  мисс
Њорган как раз собралась  увести,  дружески  перездоровалсЯ  со  всеми  и,
казалось, за десЯть минут сумел сказать больше, чем было сказано  за  весь
вечер. ‹идгейту он напомнил об обещании побывать у него:
   - € Я не позволю вам уклонитьсЯ, потому что хочу, чтобы  вы  посмотрели
моих жуков. Њы, коллекционеры, не  даем  покоЯ  новым  знакомым,  пока  не
покажем им все, что у нас есть.
   ‡атем он направилсЯ к карточному столику, потираЯ руки со словами:
   - Ќу-ну, займемсЯ серьезным делом. Њистер ‹идгейт? Ђх, вы  не  играете?
„а, конечно, вы еще слишком молоды и легкомысленны.
   ‹идгейт пришел к выводу, что этот свЯщенник, чьи таланты столь огорчали
мистера Ѓулстрода, по-видимому, привык отдыхать душой в  этом,  бесспорно,
не слишком ученом доме. Џожалуй, его можно  понЯть:  добродушие,  приЯтнаЯ
внешность и старых и молодых, а также  развлечениЯ,  позволЯющие  коротать
времЯ без напрЯжениЯ умственных способностей, конечно,  должны  привлекать
сюда тех, кто не знает, на что употребить свой досуг.
   “ всех тут был здоровый и цветущий вид, не  считаЯ  лишь  мисс  Њорган,
котораЯ была бесцветна, скучна и полна покорности судьбе -  то  есть,  как
часто повторЯла мисс ‚инси, самой судьбой предназначалась  в  гувернантки.
‚прочем, ‹идгейт не собиралсЯ бывать здесь часто - ему было жаль  вечеров,
пропадающих впустую, и теперь  он  решил,  что  еще  немного  поболтает  с
ђозамондой и откланЯетсЯ.
   - Љонечно, мы, обитатели Њидлмарча, врЯд ли вам понравимсЯ,  -  сказала
ђозамонда, когда партии в вист были составлены. - Њы так необразованны,  а
вы привыкли к совершенно иному.
   - Њне кажетсЯ, провинциальные города все одинаковы, - ответил  ‹идгейт.
- Ќо Я давно замечал, что родной  город  всегда  кажетсЯ  хуже  других.  џ
намерен принимать Њидлмарч таким, каков он есть. ’ем более что Я никак  не
ожидал найти в нем столько очарованиЯ.
   - …сли вы имеете в виду живописные дороги, ведущие в ’иптон и ‹оуик, то
они действительно всем очень нравЯтсЯ, - наивно сказала ђозамонда.
   - Ќет, то, что Я имел в виду, находитсЯ не столь далеко отсюда.
   ђозамонда встала, поправила сетку на своих волосах и спросила:
   - ‘кажите, вы танцуете? џ, право, не знаю, танцуют ли серьезные люди.
   - џ готов танцевать, если вы согласитесь быть моей дамой.
   - Ђх! - сказала ђозамонда и засмеЯлась  с  легким  упреком.  -  џ  ведь
собиралась просто сказать, что иногда у нас бывают танцы, и  спросить,  не
будете ли вы оскорблены, если мы пришлем вам приглашение.
   - Џри указанном мною условии - нет, не буду.
   Џосле  этого  разговора  ‹идгейт  совсем  уж  собралсЯ   уйти,   однако
задержалсЯ у карточного стола, с интересом наблюдаЯ  за  мастерской  игрой
мистера ”ербратера и  за  его  лицом,  в  котором  удивительно  сочетались
проницательность и мЯгкость. ‚ десЯть часов подали ужин (так было заведено
в Њидлмарче), а также пунш. ‚прочем, мистер ”ербратер выпил только  стакан
воды. Ћн выиграл роббер, но тут же  началсЯ  новый,  и  ‹идгейт,  наконец,
простилсЯ и ушел.
   ’ак как еще не было одиннадцати, он,  вдыхаЯ  бодрЯщий  ночной  воздух,
направилсЯ к  церкви  св.Ѓотольфа,  где  служил  мистер  ”ербратер,  -  ее
массивнаЯ квадратнаЯ башнЯ вырисовывалась на звездном небе  четким  черным
силуэтом. ќто была  самаЯ  стараЯ  церковь  города,  однако  ее  свЯщенник
получал не десЯтину, а только жалованье - всего четыреста  фунтов  в  год.
‹идгейт знал об этом и прикинул, смотрит ли мистер ”ербратер на вист и  на
свой выигрыш  только  как  на  развлечение.  "Ћн  кажетсЯ  очень  приЯтным
человеком, - подумалось ему, - но, возможно, у Ѓулстрода есть какие-нибудь
веские причины". …сли бы оказалось, что мистер Ѓулстрод обыкновенно  бывал
прав, длЯ ‹идгейта многое стало бы гораздо легче. "Љакое мне дело  до  его
религиозных убеждений, если они внушают ему здравые идеи? Ќадо применЯтьсЯ
к тому, что есть, а не искать невозможного".
   ‚от о чем размышлЯл ‹идгейт, Џокинув дом мистера ‚инси, и, боюсь, после
этого многие  читательницы  сочтут  его  недостойным  своего  вниманиЯ.  Ћ
ђозамонде и ее игре он вспомнил, только когда перестал  думать  о  мистере
Ѓулстроде, и хотЯ ее образ витал  перед  ним  до  конца  прогулки,  он  не
испытывал никакого волнениЯ и не ощущал, что в его жизни произошла хотЯ бы
малейшаЯ перемена. Ћн пока еще не  мог  женитьсЯ  и  даже  мысль  об  этом
откладывал на будущее, а потому не собиралсЯ влюблЯтьсЯ хотЯ бы и в  самую
очаровательную девушку. ђозамонда казалась ему очаровательной,  но  он  не
сомневалсЯ, что ни одна красавица больше не заставит его потерЯть  голову,
как когда-то ‹аура. Џравда, если бы речь все-таки зашла о любви,  то  врЯд
ли можно было бы найти избранницу безопаснее мисс ‚инси, чей ум украсил бы
любую  женщину  -  образованный,  утонченный,   восприимчивый,   способный
постигать  деликатнейшие  оттенки  жизни  и  обитающий  в  теле,   которое
настолько все это подтверждает, что иных доказательств не  нужно.  ‹идгейт
почувствовал, что его жена - если он когда-нибудь женитсЯ - будет наделена
такой же мЯгкой лучезарностью, такой же женственностью, родственной цветам
и музыке, такой же красотой, котораЯ по самой природе своей добродетельна,
потому что создана лишь длЯ чистых и возвышенных радостей.
   Ќо в ближайшие пЯть лет он женитьсЯ не собиралсЯ, а пока  у  него  было
более неотложное дело - дома его ждала новаЯ книга ‹уи  (*57)  о  горЯчке,
особенно интереснаЯ потому, что он был знаком с  ‹уи  в  Џариже,  а  также
присутствовал на множестве  анатомических  демонстраций,  изучаЯ  различиЯ
между тифом и тифоидом. Ћн вернулсЯ  домой  и  читал  почти  до  рассвета,
штудируЯ это описание болезней с таким вниманием к подробностЯм и с  такой
критичностью, какие не считал нужным тратить  на  размышлениЯ  о  любви  и
браке, поскольку полагал, что вполне достаточно тут  осведомлен  благодарЯ
романам и вековой мудрости,  которую  мужчины  из  поколениЯ  в  поколение
передают друг другу в дружеских разговорах. ’огда как в горЯчке было много
таинственного: она давала обильную пищу воображению и увлекательную работу
дисциплинированному  уму,  далекому  от   прихотливых   фантазий,   -   он
сопоставлЯл  и  строил  предположениЯ,  Ясным   взглЯдом   охватываЯ   все
вероЯтности, исходЯ из уже имеющихсЯ знаний, а затем в деЯтельном союзе  с
беспристрастной  Џриродой  придумывал  испытаниЯ,  дабы  проверЯть  ее  же
творениЯ.
   Њногих людей восхвалЯли за живость воображениЯ на том  лишь  основании,
что они  в  больших  количествах  создавали  посредственные  картины  либо
скверную  прозу:  изложениЯ  пустых  разговоров,  ведущихсЯ   на   дальних
планетах,   или   портреты   ‹юцифера   в   виде   уродливого    великана,
отправлЯющегосЯ творить свои скверные дела на крыльЯх летучей  мыши  среди
клубов фосфорического сиЯниЯ,  или  же  преувеличениЯ  мерзостей,  которые
преображают  жизнь  в  болезненный  бред.  Ћднако  ‹идгейту  такого   рода
вдохновение представлЯлось пошлым и бессмысленным, особенно в сравнении  с
воображением, которое постигает тончайшие процессы, не  доступные  никаким
увеличительным стеклам, прослеживаЯ их  в  непроглЯдной  тьме  по  длинным
цепЯм причин и следствий  с  помощью  внутреннего  света,  представлЯющего
собой высшее напрЯжение энергии и  способного  озарить  своим  совершенным
сиЯнием даже атомы эфира. ‘ам он  презрительно  отбрасывал  прочь  дешевые
выдумки, которыми тешитсЯ ленивое невежество,  -  его  властно  влекла  та
пылкаЯ работа мысли, котораЯ лежит в  самой  основе  научных  исследований
либо помогает заранее обрисовать их цель,  а  затем  уточнЯет  и  выверЯет
способы ее  достижениЯ.  Ћн  стремилсЯ  проникнуть  в  тайну  тех  скрытых
процессов, из которых рождаютсЯ человеческие радости и  горести,  развеЯть
мрак, скрывающий те невидимые пути, на которых таЯтсЯ душевные  страданиЯ,
безумие и преступлениЯ, те тонкие механизмы, которые  определЯют  развитие
счастливого или несчастного характера.
   € когда ‹идгейт, наконец, отложил кн