ьем заклейменный...

     €  снаружи тысЯчи демонстрантов,  которые не смогли проникнуть в зал и,
несмотрЯ на полицейские заслоны, заполнили все прилегающие улицы, подхватили
припев "€нтернационала":

         ‚ставай, проклЯтьем заклейменный!..
         . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
         ќто есть наш последний
         € решительный бой!..


        LIII

     ‡ал  понемногу  пустел.  †ак,  которого  людской  поток  приподнимал  и
раскачивал из стороны в сторону, защищал, как мог, маленького ‚анхеде, - тот
цеплЯлсЯ за него,  словно утопающий, - и старалсЯ не терЯть из виду группу в
нескольких метрах от себЯ,  состоЯвшую из ЊейнестрелЯ,  Њитгерга,  ђичардли,
‘африо,  †елЯвского,  Џатерсона и Ђльфреды.  Ќо как до них добратьсЯ? ’олкаЯ
перед  собою альбиноса и  пользуЯсь малейшим движением толпы,  которое могло
приблизить  его  к  друзьЯм,  †ак  мало-помалу  сумел  преодолеть  небольшое
пространство,  отделЯвшее его от  них.  ’олько тогда перестал он противитьсЯ
течению, и оно увлекло его к выходу вместе с другими.
     Љ пению "€нтернационала",  которое звучало то громко,  как фанфара,  то
приглушенно,   примешивались  пронзительные  крики:   "„олой  войну!",   "„а
здравствует социальнаЯ революциЯ!", "„а здравствует мир!".
     - Џойдем, девочка, ты затерЯешьсЯ в толпе, - сказал Њейнестрель.
     Ќо Ђльфреда не слышала его. Ћна уцепилась за руку Џатерсона и во что бы
то ни стало хотела видеть, что происходит впереди.
     - Џодожди,  дорогаЯ,  - шепнул англичанин. Ћн прочно переплел пальцы и,
нагнувшись, предложил молодой женщине ступить в это своего рода стремЯ, куда
она и вложила свою ногу.
     - ѓоп!
     Ћн  выпрЯмилсЯ  одним  резким  движением  и   поднЯл  ее  над  головами
окружающих.  Ћна  смеЯлась.  —тобы  сохранить  равновесие,  она  всем  телом
прижималась к груди Џатерсона. …е большие кукольные глаза, широко раскрытые,
горели в этот вечер каким-то диким огнем.
     - џ  ничего не  вижу,  -  произнесла она  расслабленным,  словно пьЯным
голосом. - Ќичего... только целый лес знамен!
     Ћна не торопилась спрыгнуть обратно.  Ђнгличанин, которому край ее юбки
закрывал глаза, спотыкаЯсь, продолжал идти вперед.
     ‘ами не знаЯ как, они наконец выбрались наружу.
     Ќа улице давка была еще больше,  чем в  зале,  и  стоЯл такой сильный и
непрерывный шум голосов,  что он  уже почти не  замечалсЯ.  Џосле нескольких
минут  топтаниЯ  на  месте  эта  человеческаЯ масса,  казалось,  нашла  себе
определенное направление, дрогнула и, переливаЯсь через полицейские кордоны,
вбираЯ в себЯ на ходу любопытных,  сбившихсЯ на тротуарах,  медленно потекла
во мраке ночи.
     - Људа они нас ведут? - спросил †ак.
     - Zusammen marschieren,  Camm'rad*,  - крикнул Њитгерг; его рыхлое лицо
распухло и покраснело, будто он только что вылез из кипЯтка.
     ______________
     * €дти всем вместе, товарищи! (нем.).

     - џ думаю, демонстрациЯ движетсЯ к министерствам, - объЯснил ђичардли.
     - Keinen Krieg! Friede! Friede!* - вопил Њитгерг.
     ______________
     * „олой войну! Њир! Њир! (нем.).

     Ђ †елЯвский взывал певучим гортанным голосом:
     - „олой войну!.. Њир! Њир!*
     ______________
     * ‚о французском подлиннике по-русски. - ђед.

     - ѓде же ”реда? - пробормотал Њейнестрель.
     †ак  повернулсЯ и  стал  глазами искать  молодую женщину.  ‡а  ним  шел
ђичардли,  высоко  поднЯв  голову,  со  своей  неизменной улыбкой на  губах,
слишком дерзкой улыбкой. ‡атем ‚анхеде между Њитгергом и †елЯвским: альбинос
взЯл товарищей под руки,  и они,  казалось, несли его. Ћн не кричал, не пел:
полузакрыв глаза,  он  поднЯл  к  небу  свое  прозрачнее лицо  с  выражением
страдальческим и  восторженным.  …ще  дальше шли  Ђльфреда и  Џатерсон.  †ак
различал только их лица,  но они были так близко друг от друга,  что тела их
казались слитыми.
     - ѓде же она?  - повторил Џилот с тревогой в голосе. Ћн был как слепой,
потерЯвший собаку-поводырЯ.
     ‘тоЯла теплаЯ летнЯЯ ночь, глубокаЯ и темнаЯ. ‘вет в витринах магазинов
был потушен.  €з всех окон, многие из которых были освещены, склонились вниз
темные  силуэты.  Ќа  скрещениЯх  магистралей выстроились на  рельсах  целые
вереницы  трамваев,  пустых  и  неосвещенных.  ‘онмы  пешеходов прибывали из
боковых   улиц   и   непрестанно  увеличивали  движущийсЯ   людской   поток.
„емонстранты состоЯли по  большей части из рабочих городов и  предместий.  €
отовсюду - из Ђнтверпена, ѓента, ‹ьежа, Ќамюра, из всех шахтерских центров -
прибыли  активисты,   чтобы  присоединитьсЯ  к  брюссельским  социалистам  и
иностранным  делегациЯм,   -   в   этот  вечер  Ѓрюссель,   казалось,   стал
всеевропейской столицей борцов за мир.
     "‡начит, дело сделано! - сказал себе †ак. - Њир спасен! ЌикакаЯ сила на
земле не способна прорвать такую плотину!  …сли эта толпа захочет - войне не
бывать!"
     Ќе в  силах будучи справитьсЯ с  положением,  полициЯ удовольствовалась
тем,   что  в  четыре  рЯда  оцепила  королевский  дворец,   парк  и  зданиЯ
министерств,  и мимо этого кордона,  не останавливаЯсь, прошли головные рЯды
демонстрантов,  чтобы  достичь  Љоролевской площади  и  спуститьсЯ к  центру
города.
     Џеред  немыми  и  величавыми  дворцами  тысЯчи  ртов  в  едином  порыве
проскандировали на  ходу:  "„а  здравствует социальнаЯ  революциЯ!",  "„олой
войну!".
     ‚переди   в    сосредоточенном   молчании   гордо   шествовали   группы
демонстрантов,  окружаЯ свои  знамена.  Ћстальные шли  без  всЯкого порЯдка,
подобные тЯгучей и шумной толпе народных праздников,  и женщины цеплЯлись за
руки мужей,  а ребЯтишки,  взгромоздившись на плечи отцов, широко раскрывали
восхищенные глаза.  “  всех было сознание,  что они представлЯют собой часть
великой армии пролетариата. ‘ напрЯженными лицами и неподвижным взглЯдом шли
они  вперед,  почти  не  переговариваЯсь друг  с  другом,  когда приходилось
задерживатьсЯ,  продолжали  маршировать на  месте,  размеренно отбиваЯ  такт
нотами.  Ћбнаженные лбы  блестели при свете электрических фонарей.  Ќа  всех
лицах,  опьЯненных верой и  словно окаменевших в  порыве единой воли,  можно
было  прочесть уверенность,  что  сегоднЯ  вечером  труднаЯ партиЯ,  которую
играли против буржуазных правительств,  выиграна.  Ђ  над всем этим бушующим
приливом катилась могучаЯ  мелодиЯ "€нтернационала",  который неумолчно,  во
весь голос,  пела толпа,  и  казалось,  его чеканный ритм вторил биенью всех
этих сердец.
     Ќесколько раз  у  †ака возникало впечатление,  что Њейнестрель пытаетсЯ
приблизитьсЯ к нему, словно хочет что-то сказать. Ќо каждый раз этому мешала
толкотнЯ или внезапно возросший шум.
     - ‚от оно наконец, массовое действие! - крикнул ему †ак.
     Ћн силилсЯ улыбнутьсЯ,  пытаЯсь сохранить остатки хладнокровиЯ,  но его
взглЯд сверкал тем  же  лихорадочным восторгом,  что и  глаза окружающих его
людей.
     Џилот не отвечал.  ‚  зрачках его была жесткость,  а у рта образовалась
горькаЯ складка, которой †ак никак не мог себе объЯснить.
     ’олпа перед ними внезапно дрогнула,  и всЯ процессиЯ качнулась в другую
сторону.   ѓоловные  рЯды   колонны,   видимо,   натолкнулись  на   какое-то
препЯтствие.  Љогда  †ак  встал  на  цыпочки,  чтобы  уЯснить  себе  причину
беспорЯдка,  он  услышал над своим ухом голос Џилота:  всего несколько слов,
брошенных очень  быстро,  все  тем  же  фальцетом,  который  всегда  вызывал
недоумение:
     - Џослушай, мальчик, мне кажетсЯ, что сегоднЯ ночью ”реда не...
     Љонец  фразы  наполовину  затерЯлсЯ  в  шуме  толпы.  †ак,  пораженный,
обернулсЯ, ему послышалось: "...не вернетсЯ в гостиницу".
     €х взглЯды встретились.  ‹ицо Џилота было в тени.  …го черные,  пустые,
как у кошки, зрачки горели фосфорическим, животным огнем.
     ‚  этот момент волна докатилась до них,  толпа колыхнулась и приподнЯла
их над землей.
     Ќа  перекрестке  у  ћжного  бульвара  маленькаЯ  группа  националистов,
поспешно собравшаЯсЯ вокруг  знамени,  сделала  дерзкую  попытку  преградить
дорогу  колонне.  ЉороткаЯ стычка не  помешала демонстрантам продолжать свой
путь. Ќо этой остановки, этой встрЯски оказалось достаточно, чтобы разлучить
†ака с Њейнестрелем и остальными друзьЯми.
     …го отбросило вправо,  прижало к домам,  а в это времЯ в центре шествиЯ
под  нажимом задних рЯдов образовалось сильное течение,  которое вынесло всю
группу  ЊейнестрелЯ далеко вперед.  €  внезапно с  того  места,  где  он  на
мгновение задержалсЯ,  †ак  всего в  несколько метрах от  себЯ  заметил лицо
Џатерсона.  Ђнгличанин все еще был с Ђльфредой.  Ћни прошли,  не взглЯнув на
него.  Ќо  у  него-то  хватило времени разглЯдеть их.  Ћни  были на  себЯ не
похожи...   ‚  полумраке,   подчеркивающем  выступы  черепных  костей,  лицо
Џатерсона казалось странно новым.  …го глаза,  обычно подвижные и смеющиесЯ,
блестели  каким-то  застывшим блеском,  а  в  глубине  словно  горел  огонек
жестокого безумиЯ.  ‹ицо Ђльфреды изменилось не меньше:  выражение пылкости,
решимости,   дерзкой  чувственности  искажало  ее   черты  и   придавало  им
вульгарность: это было лицо девки, лицо пьЯной девки. ‚иском она прижималась
к плечу Џата,  рот был открыт: она пела "€нтернационал" хриплым, срывающимсЯ
голосом,  у  нее  был  такой  вид,  будто  она  празднует  свое  собственное
торжество,  свое освобождение,  победу своих инстинктов... †аку пришли на ум
слова ЊейнестрелЯ: "Њне кажетсЯ, что сегоднЯ ночью ”реда не вернетсЯ..."
     Ћн  испугалсЯ:  сам не знаЯ,  что он им скажет,  попыталсЯ проникнуть в
толпу,  чтобы добратьсЯ до них. Ћн крикнул: "Џат!" Ќо †ак был пленником этой
стискивающей его  людской массы.  Џосле  рЯда  тщетных усилий  ему  пришлось
уступить.  Ќекоторое времЯ он еще следил за ними взглЯдом,  затем совершенно
потерЯл их из виду и пассивно отдалсЯ потоку, который уносил его вперед.
     €  теперь,   оставшись  один,   он  поддалсЯ  этому  наваждению,   этой
коллективной заразе.  €счезло всЯкое ощущение пространства и времени: личное
сознание стерлось.  ќто  было  какое-то  темное состоЯние летаргии и  словно
возвращение  в  некую  первозданную  среду.  Џогруженный  в  эту  движущуюсЯ
братскую толпу,  растворившийсЯ в  ней,  он  чувствовал,  что освободилсЯ от
самого себЯ. ѓде-то в глубине его существа таилось, как подпочвенный горЯчий
источник,  смутное сознание,  что  он  составлЯет часть  какого-то  целого -
целого,  которое есть множество,  истина, сила, но он об этом не думал. € он
все   шел  вперед,   с   пустой  головой,   во   власти  легкого  опьЯнениЯ,
успокоительного, как сон.
     ќто блаженное состоЯние продолжалось час,  может быть,  два. “дарившись
ногой о край тротуара,  он внезапно очнулсЯ от наваждениЯ. € сразу же понЯл,
насколько устал.
     Љолонна,  зажатаЯ  между  темными фасадами домов,  продолжала двигатьсЯ
вперед медленно,  неумолимо.  ‘зади пение почти совсем смолкло.  Џо временам
суровый клич облегчал чью-то  стесненную грудь:  "„а здравствует мир!",  "„а
здравствует €нтернационал!".  € этот клич,  как утренний зов петуха, вызывал
там и  сЯм ответные возгласы.  ‡атем снова все успокаивалось.  €  в  течение
нескольких минут  не  было  слышно ничего,  кроме  тЯжелого дыханиЯ людей  и
топота, подобного топоту стада.
     †ак стал пробиватьсЯ к краю,  поближе к домам.  Ћн предоставил людскому
потоку нести  его  вдоль  запертых магазинов,  ища  случаЯ выйти  из  рЯдов.
‚незапно открылсЯ переулок.  Ћн был полон жителей квартала, собравшихсЯ тут,
чтобы  взглЯнуть  на  демонстрацию.  †аку  удалось  нырнуть  в  эту  улочку,
добратьсЯ  до  свободного пространства у  вделанной  в  стену  водоразборной
колонки.  ‘труЯ воды, свежей и чистой, текла с каким-то приветливым плеском.
Ћн напилсЯ,  смочил себе лоб,  руки и несколько минут переводил дух. Ќад ним
сверкало звездами летнее небо.  Ћн  вспомнил позавчерашние стычки в  Џариже,
вчерашние -  в  Ѓерлине.  ‚о всех городах …вропы народы с одинаковой Яростью
восставали  против  бесполезного  жертвоприношениЯ.   ‚сюду  -   в  ‚ене  на
ђингштрассе,  в  ‹ондоне на  ’рафальгар-сквер,  в  Џетербурге -  на  Ќевском
проспекте,  где казаки с шашками наголо бросались на демонстрантов,  - всюду
раздавалсЯ один и тот же возглас:  "Friede!"*,  "Peace!"**, "Њир!"***. —ерез
границы  государств  руки  всех  трудЯщихсЯ тЯнулись  к  одному  и  тому  же
братскому идеалу.  €  всЯ  …вропа издавала один  и  тот  же  крик.  Њожно ли
сомневатьсЯ  в  будущем?  ‡автра  человечество,  освобожденное  от  страшной
тревоги, сможет снова работать, выковываЯ себе лучшую долю...
     ______________
     * Њир! (нем.).
     ** Њир! (англ.).
     *** ‚ подлиннике русское слово. - ђед.

     Ѓудущее!.. †енни...
     Ћбраз девушки вновь завладел им, завладел внезапно, все оттеснЯЯ назад,
подменЯЯ  Яростное  возбуждение  этого  вечера  беззаветной жаждой  ласки  и
нежности.
     Ћн поднЯлсЯ и снова принЯлсЯ шагать в вечерней темноте.
     ‘пать!..  ’еперь это было единственное,  чего он хотел. ‚се равно где -
хоть на  первой попавшейсЯ скамейке...  Ћн пыталсЯ осмотретьсЯ в  этой части
города,  которую плохо знал.  €  вдруг очутилсЯ на пустынной площади,  через
которую уже проходил сегоднЯ днем в сопровождении Џатерсона и Ђльфреды... Ќу
же!  …ще одно усилие!  ѓостиница,  в которой англичанин снЯл комнату, должна
быть неподалеку...
     € действительно, †ак разыскал ее без особого труда.
     Ћн только успел снЯть ботинки, пиджак, воротничок и полуодетый бросилсЯ
на кровать.


        LIV

     Љогда †ак открыл глаза,  комната была Ярко освещена.  …му потребовалось
несколько  секунд,  чтобы  вернутьсЯ к  действительности.  Ћн  увидел  спину
какого-то  мужчины,  стоЯвшего на  коленЯх  в  глубине комнаты:  Џатерсон...
Ђнгличанин наскоро укладывал кое-какую одежду в  раскрытый на  полу чемодан.
Ћн уже уезжал? Љоторый час?
     - ќто ты, Џат?
     Џатерсон, не отвечаЯ, запер чемодан, поставил его возле двери и подошел
к кровати. Ћн был бледен и глЯдел вызывающе.
     - џ ее увожу! - бросил он.
     ЉакаЯ-то угроза дрожала в его голосе.
     †ак ошеломленно смотрел на него припухшими, усталыми глазами.
     - ’с!  Њолчи! - заикаЯсь, вымолвил Џатерсон, хотЯ †ак даже не пошевелил
губами. - џ знаю!.. Ќо это так! € тут уж ничего не поделаешь!..
     ‚незапно †ак его понЯл.  Ћн  во  все глаза смотрел на англичанина,  как
ребенок, которому приснилсЯ страшный сон.
     - Ћна внизу,  в такси.  Ћна на все решилась.  џ тоже. Ћна ему ничего не
сказала,  она его жалеет,  не  хочет ничего ему говорить и  даже не захотела
взЯть свои вещи.  Њы уезжаем,  она с ним не увидитсЯ. ‘ первым же поездом на
Ћстенде. ‡автра вечером будем в ‹ондоне... € все кончитсЯ само собой. ’ут уж
ничего не поделаешь!
     †ак выпрЯмилсЯ.  Ћн опиралсЯ головой о  деревЯнную спинку кровати и  не
говорил ни слова. "“ него лицо убийцы", - подумал он.
     - “ менЯ это уже долгие месЯцы!  -  продолжал Џатерсон, неподвижно стоЯ
под лампой. - Ќо Я не осмеливалсЯ... ’олько сегоднЯ вечером Я узнал, что она
тоже...  ЃеднаЯ  darling!  ’ы  не  знаешь,  какую  жизнь  она  вела  с  этим
человеком...  Ћн меньше чем мужчина:  ничто!  Ћ, он играет самую благородную
роль! Ћн ее предупредил. Ћна на все согласилась! Ћна думала, что сможет. Ћна
не знала...  Ќо с тех пор,  как она полюбила менЯ,  - нет, самопожертвование
стало невозможным...  Ќе осуждай ее! - воскликнул он внезапно, словно прочел
на ошарашенном лице †ака суровый приговор.  - ’ы ведь не знаешь, каков он на
самом деле,  этот человек! Ћн на все способен. €з отчаЯниЯ, что он ни во что
не верит,  не может во что-либо верить - даже в самого себЯ, потому что он -
ничто!
     †ак  вытЯнул руки  на  постели,  слегка  запрокинул голову и,  ощущаЯ в
глазах боль от Яркого света,  лежал без движениЯ. Ћкно было открыто. Љомары,
которых он  и  не  пыталсЯ прогнать,  жужжали ему  прЯмо в  уши.  Ћн  ощущал
тошнотную слабость, будто человек, потерЯвший много крови.
     - Љаждый  имеет  право  жить!   -   с  какой-то  свирепостью  продолжал
англичанин.  -  Њожно требовать от  кого-нибудь,  чтобы он  бросилсЯ в  воду
спасать человека,  но  нельзЯ требовать,  чтобы он  все  времЯ держал голову
утопающего над водой,  пока сам не погибнет!.. Ћна хочет жить. Ќу, так вот Я
здесь, и Я ее увожу!.. ’с!..
     - џ вас не упрекаю, - прошептал †ак, не пошевелив головой. - Ќо Я думаю
о нем...
     - You  don't know him!  He  is  capable of  anything!..  That man is  a
monstre... a perfect monstre!*:
     ______________
     *  ’ы  его  не  знаешь!  Ћн  способен на  что угодно!..  ќтот человек -
чудовище... настоЯщее чудовище! (англ.).

     - Њожет быть, он умрет от этого, Џат.
     ѓубы  Џатерсона полуоткрылись,  и  его  мертвенно-бледные  черты  свело
судорогой,  словно он  получил удар в  лицо.  †ак не  мог вынести вида этого
лица,  которое вдруг показалось ему омерзительным. "“бийца", - снова подумал
он. †ак на секунду отвел глаза, затем продолжал глухим голосом:
     - џ  думаю  о  партии.  Џартии  сейчас  нужны  ее  вожди.  Ѓольше,  чем
когда-либо...  ќто предательство,  Џат. „войное предательство, предательство
во всех смыслах.
     Ђнгличанин отступил к  самой двери.  ЌадетаЯ набок фуражка,  мертвеннаЯ
бледность лица, взглЯд загнанного зверЯ, гримаса, искривившаЯ рот, - все это
внезапно придало ему  вид  бродЯги-хулигана.  Ћн  быстро нагнулсЯ и  схватил
чемодан. ’еперь он был похож не на убийцу, а на взломщика.
     - Good night!* -  сказал он.  ‚еки его были опущены. Ќе поднимаЯ их, он
убежал.
     ______________
     * „оброй ночи (англ.).

     Љак только дверь за ним закрылась, мысль о †енни с нестерпимой остротой
завладела †аком.  Џочему о  †енни?..  Ћн услышал,  как внизу,  на безмолвной
улице, от дома отъехала машина. „олгое времЯ лежал он без движениЯ, упираЯсь
головой в деревЯнную спинку кровати,  уставив глаза на закрытую дверь. Џеред
ним вставало то красивое лицо Џата,  его Ясный взглЯд, его улыбка белокурого
мальчика,  то  эта  мрачнаЯ  маска  выгнанного  слуги,  вора,  пойманного  с
поличным, постыднаЯ, наглаЯ маска... Ћтвратительно искаженнаЯ страстью... Ќе
таков ли был его облик там,  в переходах метро,  когда он бежал за †енни?  €
разве в тот день он не был тоже способен на гнусности, на предательство?
     ‚  половине седьмого †ак,  который так  и  не  смог заснуть,  побежал к
Њейнестрелю.
     ‚  пансионе все  еще  спали.  ’олько  старуха уборщица мыла  вымощенный
плитками пол вестибюлЯ.  †ак с минуту колебалсЯ:  возвратитьсЯ или поднЯтьсЯ
наверх?   …сли  он  хотел  попасть  на  восьмичасовой  поезд,   нельзЯ  было
откладывать это  посещение.  Ђ  после  происшедшей ночью  сцены  он  не  мог
решитьсЯ уехать из ЃрюсселЯ, не повидавшись с другом.
     Ћн осторожно стукнул в дверь комнаты Џилота.  Ћтвета не последовало. Ќе
ошибсЯ ли  он?  Ќет.  ‚чера он приходил именно сюда,  в  номер девЯтнадцать.
Њожет  быть,   Њейнестрель,  напрасно  прождав  целую  ночь,  заснул?..  †ак
собиралсЯ постучать еще раз,  но тут ему показалось, что за дверью он слышит
быстрый шорох  босых  ног,  что  чьи-то  пальцы  коснулись замка.  ЃезумнаЯ,
страшнаЯ мысль пронзила его.  €нстинктивно схватилсЯ он за ручку и  нажал на
нее.  „верь открылась,  задев ЊейнестрелЯ как  раз  в  тот момент,  когда он
намеревалсЯ повернуть ключ в замке.
     Ћни оглЯдели друг друга с ног до головы. Ќа ледЯном лице Џилота не было
никакого определенного выражениЯ:  может  быть,  след  досады...  ‚  течение
секунды он,  казалось, колебалсЯ. Ћттолкнет ли он гостЯ, запрет ли перед ним
дверь?  “ †ака возникло такое подозрение. ЏовинуЯсь той же интуиции, котораЯ
заставила его нажать на ручку, он плечом толкнул дверь и вошел.
     ‘  первого  же  взглЯда  он  заметил,  что  комната изменилась,  словно
увеличилась.  ‘тол,  стульЯ  были  придвинуты  к  стенам,  посредине,  перед
зеркальным  шкафом,   оставалось  свободное  пространство.  Љровать  была  в
беспорЯдке,  но  застлана одеЯлом.  ЏрибраннаЯ комната казалась длЯ  чего-то
подготовленной.  ‘ам Њейнестрель тоже:  на  нем была голубоватаЯ пижама,  на
которой еще виднелась сделаннаЯ утюгом складка. Ќа вешалке ничего не висело.
Ќа  умывальнике не было никаких принадлежностей туалета.  Љазалось,  все уже
было уложено длЯ отъезда в  два закрытых чемоданчика,  стоЯвших у  окна.  Ќо
ведь не мог же Џилот выйти на улицу прЯмо в пижаме и босой.
     ‚зглЯд †ака снова обратилсЯ к Њейнестрелю.  ’от не двигалсЯ с места, он
смотрел на †ака.  Ћн не шевелилсЯ,  но, казалось, не слишком твердо стоЯл на
ногах.  Ћн  был похож на  больного,  который только что подвергсЯ операции и
проснулсЯ после наркоза, на мертвеца, исторгнутого из небытиЯ.
     - —то вы собирались делать? - пробормотал †ак.
     - џ?  - переспросил Њейнестрель. …го веки невольно опустились. атаЯсь,
он отступил к стене и прошептал, словно плохо расслышал заданный ему вопрос:
- что Я собираюсь делать?
     ‡атем,  сев за стол,  он молча сжал голову руками.  „аже на столе царил
какой-то  странный порЯдок.  „ва запечатанных письма лежали друг подле друга
адресами вниз,  а  на  сложенной газете -  разные личные вещи:  вечное перо,
бумажник, часы, свЯзка ключей, бельгийские деньги.
     †ак  несколько  мгновений стоЯл  в  полной  растерЯнности,  не  решаЯсь
шевельнутьсЯ. ‡атем подошел к Њейнестрелю, который сейчас же поднЯл голову и
прошептал:
     - ’с-с...
     Ћн с  усилием поднЯлсЯ,  сделал,  прихрамываЯ,  несколько шагов,  снова
повернулсЯ к †аку и повторил еще раз, но уже другим тоном:
     - —то Я  собираюсь делать?..  „а ничего,  мой мальчик.  џ оденусь...  а
потом уйду отсюда вместе с тобой.
     Ќе  глЯдЯ на  †ака,  он  раскрыл один  из  чемоданчиков,  извлек оттуда
носильные вещи,  разложил их  на  кровати,  развернул газету,  вынул из  нее
запыленные ботинки и  начал  одеватьсЯ,  словно  находилсЯ один  в  комнате.
Ћдевшись,  он подошел к столу и,  все так же не замечаЯ †ака,  который молча
сел в  стороне,  взЯл оба письма,  разорвал на  мелкие клочки и  бросил их в
камин.
     ‚ этот момент †ак,  не спускавший с него глаз,  увидел, что камин полон
золы от  только что  сожженной бумаги.  "Ќеужели у  него было столько личных
бумаг?  -  подумал он. € внезапно его обожгла мысль: - „окументы тольбаха!"
Ћн бросил растерЯнный взглЯд на раскрытый чемоданчик:  в нем находилось мало
вещей,  и среди них не было видно пакета с бумагами. "Ќаверное, он переложил
их  в  другой чемоданчик",  -  сказал себе  †ак,  не  желаЯ задерживатьсЯ на
абсурдном подозрении, мелькнувшем у него в уме.
     Њейнестрель возвратилсЯ к столу.  Ћн собрал деньги,  бумажник,  ключи и
аккуратно разложил все это по карманам.
     € только тогда он,  казалось, вспомнил о присутствии †ака. Ћн посмотрел
на него, подошел к нему.
     - ’ы хорошо сделал,  что пришел,  мой мальчик... Љто знает, может быть,
ты  оказал мне  услугу...  -  ‹ицо  его  было спокойно.  Ћн  как-то  странно
улыбалсЯ. - ‚идишь ли, ничто не заслуживает того... Ќичего на свете не стоит
желать, но также и боЯтьсЯ ничего на свете не стоит... Ќичего... Ќичего...
     Ќеожиданным жестом он протЯнул †аку обе руки.  €  когда †ак с волнением
схватил их, Њейнестрель прошептал, не переставаЯ улыбатьсЯ:
     - So  nimm denn meine Hande und fuhre mich...*  Џойдем!  -  добавил он,
высвобождаЯсь.
     ______________
     * €так, возьми менЯ за руки и веди... (нем.).

     Ћн подошел к  чемоданчикам и взЯл один из них.  †ак тотчас же нагнулсЯ,
чтобы взЯть другой.
     - Ќет, этот не мой... џ его оставлю здесь.
     €  в его затуманенном взглЯде мелькнула улыбка,  полнаЯ душераздирающей
грусти и нежности.
     "Ћн  уничтожил документы",  -  подумал потрЯсенный †ак.  Ќо  не  посмел
задать ни одного вопроса.  ‚месте они вышли из комнаты.  Њейнестрель волочил
ногу немного больше обычного.
     ‚низу он прошел мимо дверей конторы, не заходЯ внутрь. †ак подумал: "Ћн
позаботилсЯ даже о том, чтобы заранее расплатитьсЯ!"
     - †еневский  экспресс...  ‘емь  часов  пЯтьдесЯт минут,  -  пробормотал
Њейнестрель,  взглЯнув на расписание поездов, висевшее на стеле вестибюлЯ. -
Ђ ты?  …дешь восьмичасовым парижским?  “ тебЯ как раз хватит времени усадить
менЯ в вагон. ‚идишь, как все хорошо устроилось!..


        LV

     Љороткий теплый  ливень  только что  омыл  Џариж,  и  полуденное солнце
сверкало еще более жгучим блеском, когда †ак сошел с бельгийского поезда.
     Ћн был мрачен. „урных предзнаменований становилось все больше и больше.
‘имптомы,  с  которыми он  сталкивалсЯ во  времЯ  поездки,  все,  как  один,
вызывали тревогу.  Џоезд  был  переполнен.  ‘ильное возбуждение царило среди
жителей прифронтовых областей.  ‘олдаты и офицеры,  находившиесЯ в отпуске в
департаменте Ќор,  получили телеграфное распорЯжение вернутьсЯ в свои полки.
Ќе попав в  один вагон с  французскими социалистами,  выехавшими из ЃрюсселЯ
тем же поездом, что и он, †ак сел в купе, набитое северЯнами{137}. Ќе будучи
знакомы,  они все-таки разговаривали, передавали друг другу газеты, делились
новостЯми,   обсуждаЯ  событиЯ  с   беспокойством,   в   котором  удивление,
любопытство,  даже недоверие занимали,  пожалуй,  еще большее место,  нежели
страх:  видимо,  большинство из них уже свыклось с мыслью о возможной войне.
Њеры предосторожности,  которые,  судЯ по  сообщениЯм этих людей,  принимало
французское правительство,  говорили о многом.  †елезнодорожные пути, мосты,
акведуки,  заводы,  имеющие отношение к военной промышленности,  уже повсюду
охранЯлись воинскими частЯми.  Ѓатальон  кадровой  армии  занЯл  мельницы  в
Љорбейле:  "Ђксьон франсез" обвинила их  управлЯющего в  том,  что он офицер
запаса германской армии.  ‚ Џариже водопроводы, водохранилища находились под
охраной  войск.  Љакой-то  господин с  орденом  рассказывал с  доскональными
подробностЯми,  как  знающий  инженер,  о  работах,  спешно  предпринЯтых на
ќйфелевой башне длЯ  усовершенствованиЯ оборудованиЯ станции беспроволочного
телеграфа.  Ћдин парижанин,  конструктор автомобилей,  жаловалсЯ на то,  что
несколько сот  машин,  случайно собранных вместе длЯ  пробега,  были если не
реквизированы,  то,  во  всЯком случае,  задержаны на месте впредь до нового
распорЯжениЯ.
     €з "ћманите",  которую †аку удалось раздобыть на вокзале в ‘ен-Љантене,
он  с  изумлением и  гневом узнал,  что  накануне,  в  среду,  29-го  числа,
правительство  имело   наглость   в   последнюю  минуту   запретить  митинг,
организованный ‚сеобщей конфедерацией труда в зале ‚аграм, куда были созваны
длЯ   выражениЯ  массового  протеста  все   рабочие  организации  Џарижа   и
предместий.  ’е из манифестантов, которые все же пришли в квартал ’ери, были
отброшены  неожиданным  натиском  полиции.  ‘тачки  не  прекратились даже  с
наступлением  ночи;  еще  немного,  и  колонны  демонстрантов  дошли  бы  до
министерства  внутренних   дел   и   до   …лисейского   дворца.   ќтот   акт
националистически  настроенного   правительства   приписывалсЯ   возвращению
Џуанкаре и,  по-видимому,  говорил о  том,  что  власти  намерены остановить
проЯвление  все  нарастающего недовольства рабочих,  не  считаЯсь  с  правом
собраний и попираЯ самые старинные республиканские свободы.

     Џоезд опоздал на  полчаса.  ‚ыходЯ из буфета,  -  †ак зашел туда съесть
бутерброд,  -  он  столкнулсЯ со старым журналистом,  которого несколько раз
встречал в кафе "Џрогресс",  с неким ‹увелем,  сотрудником "ѓэр сосьЯль". Ћн
жил в Љрейле и ежедневно приезжал в редакцию,  где проводил все вечера.  Ћни
вместе вышли  из  вокзала.  Џривокзальный двор,  дома  на  площади были  еще
украшены флагами:  возвращение президента республики, состоЯвшеесЯ накануне,
вызвало в Џариже взрыв патриотических чувств;  ‹увель сам был его свидетелем
и сейчас рассказывал о нем с неожиданным волнением.
     - ‡наю,  -  оборвал его  †ак.  -  ќтим полны все газеты.  Ћмерзительно!
Џолагаю, что вы им не подпеваете в "ѓэр сосьЯль"?
     - ‚  "ѓэр сосьЯль"?  ’ы,  значит,  не читал статей патрона за последние
дни?
     - Ќет. џ только что из ЃрюсселЯ.
     - ’ы отстал, приЯтель.
     - Љак! ‡начит, и ѓюстав ќрве{138}?..
     - ќрве не слабоумный мечтатель...  Ћн видит вещи,  как они есть...  ‚от
уже несколько дней, как он понЯл, что война неизбежна и что было бы безумно,
даже преступно продолжать противодействие... „остань его статью от вторника,
и ты увидишь, что...
     - ќрве - социал-патриот?
     - …сли хочешь,  социал-патриот... Џопросту реалист! Ћн честно признает,
что нельзЯ обвинЯть правительство ни в  одном подстрекательском действии.  €
заключает отсюда,  что если ”ранции придетсЯ дратьсЯ за свою землю, то ничто
во  французской политике этих  последних недель не  оправдает отступничества
пролетариата.
     - ќрве сказал такую вещь?
     - Ћн  даже написал,  и  написал без  всЯких уверток,  что  это  было бы
изменой! €бо, в конце концов, землЯ, которую придетсЯ защищать, - это родина
‚еликой революции.
     †ак остановилсЯ.  Ћн молча смотрел на ‹увелЯ.  Ћднако, немного подумав,
перестал особенно удивлЯтьсЯ:  он  вспомнил,  что ќрве резко выступил против
идеи  всеобщей  забастовки,  котораЯ  была  вновь  поставлена на  обсуждение
‚айЯном  и   †оресом  две   недели  тому  назад  на   Љонгрессе  французских
социалистов.
     ‹увель продолжал:
     - ’ы отстал,  приЯтель, ты отстал... €ди послушай, что говорЯт в других
местах...  •отЯ бы в  "Џтит репюблик"...  или в "‘антр дю парти репюбликен",
куда Я заходил вчера вечером... ‚сюду одна и та же песнЯ... “ всех открылись
глаза...  ЏонЯл не один ќрве...  Ѓратство народов -  это звучит красиво.  Ќо
событиЯ пришли, надо смотреть им в лицо. —то ты думаешь делать?
     - ‚се, что угодно, только не...
     - ѓражданскаЯ война,  чтобы избежать другой? “топиЯ!.. ‘ейчас на это не
пошел  бы  никто...  ‚сЯкаЯ попытка восстаниЯ провалилась бы  перед  угрозой
иностранного  вторжениЯ.   „аже  в  промышленных  центрах,   даже  в  кругах
€нтернационала  большинство  вместе  со  всей  массой  населениЯ  собираетсЯ
защищать свою территорию... ‚сеобщее братство? „а, в принципе - да! Ќо в эту
минуту оно отошло на  задний план.  ‘егоднЯ,  приЯтель,  все чувствуют более
узкое братство -  братство французов...  € потом,  черт побери, эти пруссаки
надоедают нам уже не первый день! …сли им вздумаетсЯ прийти к нам дратьсЯ, -
что ж...
     Џлощадь  оглашалась криками газетчиков,  которые мчались,  пронзительно
визжа:
     - "Џари-Њиди"!
     ‹увель перешел улицу, чтобы купить газеты. †ак собиралсЯ последовать за
ним,  как вдруг заметил проезжавшее мимо свободное такси. Ћн вскочил в него.
Џрежде всего - к †енни.
     "ќрве...  -  думал он с отвращением. - …сли уж эти поколебались, то как
могут устоЯть остальные, маленькие люди, масса... те, кто каждое утро читает
во всех газетах,  что есть войны справедливые и  есть войны несправедливые и
что война против прусского империализма,  война,  имеющаЯ целью раз навсегда
покончить с  пангерманцами,  была бы войной справедливой,  войной свЯщенной,
крестовым походом в защиту демократических свобод!.."

     Џриехав на  улицу Ћбсерватории,  он поднЯл глаза к  балкону ”онтаненов.
‚се окна были открыты.
     "Њожет быть, ее мать вернулась?" - подумал он.
     Ќет,  †енни  была  одна.  Ћн  сразу понЯл это,  увидев,  как,  бледнаЯ,
потрЯсеннаЯ радостью,  она отворила дверь и  отступила в  полумрак передней.
Ћна поднЯла на него взглЯд,  полный тревоги, но такой нежный, что он подошел
к ней и внезапно протЯнул руки. Ћна вздрогнула, закрыла глаза и упала ему на
грудь.  €х первое объЯтие... Ќи он, ни она не ожидали его, оно длилось всего
несколько   секунд.    Љак   вдруг,    словно   возвращаЯсь   к   неумолимой
действительности,  †енни высвободилась и,  показав рукой на стол, где лежала
развернутаЯ газета, спросила:
     - ќто правда?
     - —то?
     - Њо... мобилизациЯ!
     Ћн  схватил листок.  ќто  был  тот самый номер "Џари-Њиди",  о  котором
кричали  на  вокзальной  площади,  который  вот  уже  целый  час  в  тысЯчах
экземплЯров продавалсЯ во  всех  кварталах  Џарижа.  ЏерепуганнаЯ консьержка
только что принесла его †енни.
     “ †ака кровь прилила к лицу.

     "‘егоднЯ  ночью  в  …лисейском  дворце  состоЯлось  заседание  военного
совета...  III  армейский корпус  спешно  выступает к  границе.  —асти  VIII
корпуса получили походное снарЯжение,  боевые припасы, продовольствие и ждут
приказа о выступлении".

     Ћна смотрела на него; на ее лице застыло выражение мучительной тревоги.
Ќаконец, преодолев колебание, она прошептала:
     - …сли будет война, †ак... вы пойдете?
     “же  пЯть  дней он  ждал этого вопроса.  Ћн  поднЯл глаза и  решительно
покачал головой: нет.
     Ћна подумала:  "џ это знала,  - и, борЯсь со смущавшим ее предательским
сомнением,   сейчас  же  сказала  себе:  -  нужно  большое  мужество,  чтобы
отказатьсЯ идти!"
     Ћна перваЯ нарушила молчание:
     - Џойдемте.
     ‚зЯв его  за  руку,  она  увлекла его  за  собой.  „верь в  ее  комнату
оставалась открытой.  Ћна с секунду поколебалась,  затем ввела его туда.  Ћн
рассеЯнно последовал за ней.
     - ‚озможно,  это неправда,  -  вздохнул он,  -  но  может стать правдой
завтра. ‚ойна теснит нас со всех сторон. Љруг суживаетсЯ. ђоссиЯ упорствует,
ѓерманиЯ  тоже...   ‚  каждой  стране  правительство  упрЯмо  делает  те  же
смехотворные  предложениЯ,   проЯвлЯет  ту   же   непримиримость,   так   же
отказываетсЯ прийти к соглашению.
     "Ќет, - думала она, - это не страх. Ћн мужествен. Ћн последователен. Ћн
не должен поступать,  как другие,  не должен поддаватьсЯ,  не должен идти на
войну".
     Ќе сказав ни слова, она подошла к нему и приникла к его груди.
     "Ћн  останетсЯ мне!"  -  внезапно подумала она,  и  сердце ее  забилось
сильнее.
     †ак обнЯл ее и  стоЯ,  наклонившись к ней,  целовал ее лоб,  наполовину
скрытый волосами.  Ћна изнемогала от  нежности,  чувствуЯ силу обнимавших ее
рук. Ћна старалась сделатьсЯ маленькой и легкой, чтобы он мог... она сама не
знала,  что...  поднЯть ее,  унести... Ћна горела желанием расспросить его о
поездке,   но  не  решалась.  ЊЯгким  прикосновением  лица  он  заставил  ее
приподнЯть голову, и его губы, коснувшись щеки, овальной гладкой щеки, дошли
до рта, который оставалсЯ закрытым, сжатым, но не отворачивалсЯ. Ћна немного
задохнулась  под   этим   настойчивым  поцелуем  и,   чтобы  перевести  дух,
отстранилась,   просунув  руку  между  его  лицом  и  своим.  …е  лицо  было
поразительно  спокойно,   серьезно.   Ќикогда  еще  она  не  казалась  такой
рассудительной,   исполненной  такого   сознаниЯ  ответственности  за   свои
поступки,  такой решительной. Ћсторожным движением он снова страстно привлек
ее  к  себе.  Ћна покорилась без робости,  без сопротивлениЯ.  Ћна не желала
сейчас ничего на свете,  кроме вот этого ощущениЯ его объЯтий.  –еломудренно
обнЯвшись,  щека к щеке,  они уселись на низкой кровати у окна, напоминавшей
узкий диван. Ќесколько минут они сидели неподвижно, молча.
     - € все еще нет письма от мамы, - сказала она вполголоса.
     - „а, правда... ‚аша матушка...
     Ќа  секунду она рассердилась на  него за  то,  что он так мало разделЯл
снедавшую ее тревогу.
     - Ќикаких известий?
     - Ћткрытка из  ‚ены,  написаннаЯ на  вокзале  в  понедельник:  "„оехала
благополучно". € все.
     †енни получила эту открытку накануне,  в  среду утром.  €  с  тех пор в
смертельном беспокойстве тщетно поджидала почту: ни писем, ни телеграмм. Ћна
терЯлась в догадках.
     Ћн рассеЯнным взглЯдом окидывал эту незнакомую ему комнату, вид которой
так  сильно взволновал бы  его несколькими днЯми раньше.  ќто была маленькаЯ
комнатушка,  светлаЯ и  аккуратно прибраннаЯ,  оклееннаЯ обоЯми  в  белую  и
голубую полоску.  Љамин служил туалетом;  щеточки слоновой кости,  подушечка
длЯ булавок,  несколько фотографий,  воткнутых за  рамку зеркала.  Ќа  столе
закрытый бювар из  белой кожи.  ‚се  было на  своем месте,  если не  считать
нескольких наспех сложенных газет.
     …ле слышно он шепнул ей на ухо:
     - ‚аша комната...  - ‡атем, видЯ, что она не отвечает, он неопределенно
заметил: - џ, право, не думал, что ваша матушка задержитсЯ за границей.
     - ‚ы ее не знаете!  Њама никогда не отказываетсЯ от того, что решила. €
теперь,  очутившись там,  она  захочет  выполнить все,  что  задумала...  Ќо
удастсЯ ли ей? Љак вы думаете? Ќе опасно ли сейчас находитьсЯ в Ђвстрии? Љак
по-вашему,  что  может  случитьсЯ?  €,  по  крайней  мере,  разрешат  ли  ей
вернутьсЯ, в случае если она задержитсЯ?
     - Ќе знаю, - призналсЯ †ак.
     - —то можно сделать?  “  менЯ нет даже ее  адреса...  —ем объЯснить это
молчание?  џ  думаю,  что  если  бы  она  выехала обратно,  то  дала бы  мне
телеграмму...  ‡начит,  она  осталась  в  ‚ене  и,  разумеетсЯ,  пишет  мне;
очевидно, письма пропадают в пути... - Ћна с тревогой указала на лежавшие на
столе газеты:  -  Љогда читаешь о том,  что происходит,  поневоле дрожишь от
страха...
     ‡а этими газетами †енни побежала спозаранку,  торопЯсь вернутьсЯ домой,
чтобы не пропустить возвращениЯ †ака.  €  все утро она читала и перечитывала
их,   одержимаЯ  мыслью  об  опасности,   нависшей  над  всеми  дорогими  ей
существами: †аком, матерью, „аниэлем.
     - „аниэль тоже написал мне, - сказала она, поднимаЯсь.
     Ћна вынула из бювара конверт и протЯнула его †аку.  ‡атем сама,  словно
преданный зверек, села на прежнее место и снова прижалась к нему.
     „аниэль не скрывал беспокойства, которое доставлЯла ему поездка г-жи де
”онтанен.  Ћн  сожалел об  участи †енни,  одинокой в  Џариже среди всех этих
волнений.  Ћн советовал ей повидатьсЯ с Ђнтуаном, с семьей ќке. Ћн умолЯл ее
не тревожитьсЯ:  все может еще уладитьсЯ. Ќо в постскриптуме он сообщал, что
его  часть наготове,  что он  предполагает выехать из  ‹юневилЯ этой ночью и
что,  может быть,  ему будет трудно присылать ей известиЯ о себе в ближайшие
дни.
     Џрислонив голову к  груди †ака,  поднЯв глаза,  она  смотрела,  как  он
читает.  Ћн сложил письмо,  отдал ей его.  € увидел, что она ждет хоть слова
надежды.
     - „аниэль прав:  все  может  еще  уладитьсЯ...  …сли  б  только  народы
понЯли...  …сли бы они решились действовать...  ‚от над чем надо работать до
последней, до самой последней минуты.
     “влеченный   одной   неотступной  мыслью,   он   кратко   рассказал   о
манифестациЯх в Џариже,  в Ѓерлине,  в Ѓрюсселе,  о восторге, охватившем его
при виде единодушного порыва масс, которые вопреки и наперекор всему кричали
во  всей …вропе о  своем стремлении к  миру.  €  внезапно он устыдилсЯ,  что
находитсЯ  здесь.   Ћн  подумал  о  работе  своих  товарищей,  о  собраниЯх,
организованных в  этот самый день в различных социалистических секциЯх,  обо
всем том, что предстоЯло проделать ему самому, - об этих деньгах, которые он
должен был получить и как можно скорее передать в распорЯжение партии...  Ћн
поднЯл голову и,  продолжаЯ гладить волосы девушки, сказал грустно и в то же
времЯ сурово:
     - џ  не  могу  оставатьсЯ с  вами,  †енни...  ‘лишком многое  призывает
менЯ...
     Ћна не шевельнулась,  но он почувствовал, что она всЯ сжалась, и увидел
полный отчаЯниЯ взглЯд,  который она бросила на него. Ћн сильнее прижал ее к
груди, покрыл поцелуЯми побледневшее, расстроенное лицо. …му было жаль ее, и
всЯ  тЯжесть событий внезапно стала длЯ  него еще мучительней от  этой немой
скорби, помочь которой он был не в силах.
     - Ќе могу же Я взЯть вас с собой... - прошептал он, словно думаЯ вслух.
     Ћна вздрогнула и решилась произнести:
     - Ђ почему бы нет?
     Ќе успел он понЯть,  что †енни собираетсЯ делать,  как она выскользнула
из его объЯтий, открыла шкаф, вынула шлЯпу, перчатки.
     - †енни!  џ сказал так,  но...  Џослушайте,  это невозможно... Њне надо
столько сделать,  повидать стольких людей...  џ  должен зайти в  "ћма"...  в
"‹ибертэр"... в другие места... вечером в Њонруж... Људа вы денетесь, пока Я
буду там?
     - џ останусь внизу,  на улице,  - ответила она умолЯющим тоном, который
удивил их  обоих.  Ћна  отбросила всю  свою гордость.  ќти  три  днЯ разлуки
преобразили ее.  -  џ буду ждать вас столько,  сколько понадобитсЯ... џ ни в
чем не стесню вас...  Џозвольте пойти с вами,  †ак,  позвольте мне разделить
вашу жизнь...  Ќет, об этом Я вас не прошу, Я знаю, что это невозможно... Ќо
не оставлЯйте менЯ... здесь... с этими газетами!
     Ќикогда еще он  не чувствовал ее такой близкой:  это была новаЯ †енни -
боевой товарищ!
     - џ  беру вас с собой!  -  весело вскричал он.  -  € познакомлю с моими
друзьЯми...  ‚ы увидите...  Ђ вечером мы вместе пойдем на митинг в Њонруж...
€демте!

     - Џрежде всего надо покончить с этим делом о наследстве,  -  решительно
заЯвил он,  как только они очутились на улице.  - Ђ затем надо будет узнать,
насколько верны известиЯ "Џари-Њиди".
     ѓолос его звучал весело.  Џрисутствие молодой девушки вернуло ему былое
оживление -  оживление его лучших дней. Ћн взЯл †енни под руку и увлек ее за
собой, направлЯЯсь быстрыми шагами к ‹юксембургскому саду.
     ‚ конторе маклера (так же как в филиалах банков, в почтовых отделениЯх,
в сберегательных кассах) толпа осаждала окошечки,  обмениваЯ бумажные деньги
на  звонкую монету.  Ќа  Ѓирже уже  два днЯ была паника.  Ѓиржевые маклеры и
крупные  биржевые волки  ходатайствовали перед  правительством о  моратории,
который на  всЯкий  случай позволил бы  перенести июльские платежи на  конец
августа.
     - Ќадо  сказать,  что