смахивает на ловкий трюк,  поскольку то, что питает
веру,  то,  что ЯвлЯетсЯ ее предметом и столь сильно привлекает к ней натуры
верующие,  -  это как раз и  есть то сверхъестественное,  которое отрицают и
философиЯ и наука!
     Ђббат пошевелилсЯ на  скамейке:  он  начинал понимать,  что  дело пошло
всерьез. € поэтому в голосе его прозвучала досада:
     - ‚ы,  очевидно,  совершенно не учитываете того,  что именно с  помощью
интеллекта,  с  помощью философских рассуждений большинство молодежи в  наши
дни приходит к вере.
     - Ћ-го-го! - бросил Ђнтуан.
     - —то? —то?
     - Џризнаюсь вам,  Я  лично могу  воспринимать веру  лишь  как  слепую и
идущую от интуиции. Ђ когда она заЯвлЯет, что опираетсЯ на разум...
     - ‘тало   быть,   вы   считаете,   что   наука  и   философиЯ  отрицают
сверхъестественное? ‡аблуждение, мой юный друг, грубейшее заблуждение. Ќаука
просто  пренебрегает им,  и  это  совсем  другое дело.  Ђ  философиЯ,  любаЯ
философиЯ, достойнаЯ этого наименованиЯ...
     - „остойнаЯ этого наименованиЯ... Ѓраво, браво! ‚от опасные соперники и
выведены из игры!
     - ...‹юбаЯ философиЯ,  достойнаЯ этого наименованиЯ,  неизбежно ведет к
сверхъестественному,  - продолжал аббат, не даваЯ себЯ перебить. - Ќо пойдем
дальше:  если даже вашим современным ученым и удалось бы доказать, что между
их   главнейшими  открытиЯми  и   учением  церкви   существует  кардинальнаЯ
антиномиЯ,  хотЯ  при  теперешнем состоЯнии нашей  апологетики это  воистину
лукаваЯ и нелепейшаЯ гипотеза, что это могло бы доказать, спрашиваю Я вас?
     - Ќу и ну! - улыбнулсЯ Ђнтуан.
     - ђовно ничего,  - с жаром продолжал аббат. - „оказывает только, что ум
человека еще не в  состоЯнии объединить все свои знаниЯ,  и  он продвигаетсЯ
вперед,   прихрамываЯ  на  обе  ноги,   а  это,  -  добавил  он,  дружелюбно
улыбнувшись, - не такое уж великое открытие...
     ‚идите ли,  Ђнтуан,  живем-то  мы  не  во  времена ‚ольтера!  ‘тоит  ли
напоминать вам,  что  так называемый "разум" ваших философов-атеистов всегда
одерживал над религией лишь весьма обманчивые, лишь весьма эфемерные победы.
‘уществует ли хоть один-единственный символ веры, в нелогичности коего можно
было бы уличить церковь?
     - ‘огласен,  ни одного!  - смеЯсь, прервал его Ђнтуан. - –ерковь всегда
умела  вовремЯ  спохватитьсЯ.  ‚аши  теологи  недаром  признанные мастера  в
искусстве фабрикации тонких и,  по-видимому, даже логичных аргументов, что и
позволЯет им  быстро оправлЯтьсЯ после  атак  логиков.  ‘  некоторых пор,  -
вынужден  признатьсЯ,   -   они  ведут  игру  с...   с...   обескураживающей
изобретательностью.  Ќо поддаетсЯ этой иллюзии лишь тот,  кто заранее хочет,
чтобы ему поставлЯли иллюзии.
     - Ќет,  друг мой! ‘огласитесь же, что последнее слово, напротив, всегда
оставалось за логикой церкви, ибо она гораздо...
     - ...гораздо гибче, гораздо упорнее...
     - ...гораздо глубже,  чем ваша.  ‚озможно, вы согласитесь со мной, что,
когда наш разум черпает только из собственных своих источников,  он способен
лишь к  словесным конструкциЯм,  которые ничего не говорЯт нашему сердцу.  Ђ
почему?   Ќе  только  потому,   что  существует  категориЯ  истин,   которые
неподвластны общепринЯтой логике,  не  только потому,  что понЯтие бога,  по
видимости,   превосходит  возможности  ума   посредственного:   главное  же,
происходит это  потому,  -  постарайтесь понЯть  менЯ,  -  потому,  что  наш
рассудок,  предоставленный самому  себе,  не  способен  разобратьсЯ в  таких
тонких  материЯх  -  ему  просто  недостает  силы,  недостает хватки.  €ными
словами,  подлиннаЯ вера,  вера  живаЯ,  имеет  право  требовать объЯснений,
которые  полностью  удовлетворЯют  разум;   но  зато  наш  разум  не  должен
отказыватьсЯ от  такого  наставника,  как  благодать.  Ѓлагодать просвещает.
€стинно верующий человек не  только  направлЯет все  силы  своего  разума на
поиски бога,  он  обЯзан в  равной мере  смиренно поручить себЯ  богу,  тому
самому богу,  который ищет  его;  и  когда он  подыметсЯ до  бога с  помощью
рационального мышлениЯ,  он  должен стать  пустым и  полым,  должен стать...
зиЯющим, дабы принЯть, дабы вместить в себЯ бога, что и будет ему наградой.
     - €ными  словами,  мысли как  таковой еще  недостаточно,  дабы  постичь
истину,  и  требуетсЯ взывать к  тому,  что вы именуете благодатью.  ‚от это
признание,   и   признание  весьма   важное,   -   добавил  Ђнтуан,   сделав
многозначительную паузу.
     Џроизнесены эти  слова  были  таким  тоном,  что  аббат  не  замедлил с
ответом:
     - Ћх, бедный мой друг, вы жертва своего времени... ‚ы рационалист!
     - џ...  Я...  знаете ли,  нелегко ответить на вопрос,  кто ты таков, но
признаюсь, Я лично за удовлетворение требований разума.
     Ђббат замахал руками.
     - €  за  все  соблазны  сомнениЯ...   €бо  тут  и  сказываютсЯ  остатки
романтизма:  человек готов кичитьсЯ тем,  что  у  него  голова идет  кругом,
гордитьсЯ своей возвышенной мукой...
     - ‚от этого-то как раз и нет,  господин аббат,  -  воскликнул Ђнтуан. -
‚овсе у менЯ голова кругом не идет,  незнакомы мне также и возвышенные муки,
ни  это  хмельное состоЯние души,  как вы  изволили говорить.  Ќет человека,
менее склонного к романтизму, чем Я. Њне чужды тревоги такого рода.
     (Ќо,  произнесЯ эти слова, Ђнтуан спохватилсЯ, что его заЯвление уже не
совсем точно.  Љонечно,  никаких чисто религиозных тревог у него не было,  в
том  смысле,  какой вкладывал в  эти  слова аббат ‚екар.  Ќо  вот  уже  года
три-четыре, как он не без страха познал чувство растерЯнности человека перед
лицом ‚селенной.)
     - ‚прочем,  - продолжал он, - если Я и неверующий, то было бы не совсем
правильно утверждать,  что Я  утратил веру:  Я  склонен считать,  что вообще
никогда ее не имел.
     - Ћставьте, - перебил его свЯщенник. - Ќеужели вы забыли, Ђнтуан, каким
вы были набожным ребенком?
     - Ќабожным?  Ќет:  послушным,  прилежным и  послушным.  Ќе  более того.
‚ыполнЯл свои религиозные обЯзанности,  просто как  хороший ученик,  вот,  в
сущности, и все.
     - ‚ы слишком стараетесь обесценить свою юношескую веру.
     - „а какую веру-то:  просто религиозное воспитание.  Ђ это,  знаете ли,
огромнаЯ разница.
     Ђнтуан не  так  стремилсЯ поразить аббата,  как  хотел быть искренним с
самим собой.  Ќа смену прежней усталости пришло легкое возбуждение, оно-то и
развивало в  нем  азарт  спорщика.  €  он  вслух  сделал полный смотр своему
прошлому, что длЯ него было внове.
     - „а,  да,  воспитание,  - повторил он. - ‚ы только взглЯните, господин
аббат,  как все тут увЯзано.  ‘  четырехлетнего возраста ребенку,  полностью
зависЯщему от  взрослых,  и  мать  и  нЯнька  твердЯт при  всЯком  удобном и
неудобном случае:  "Ѓоженька на  небе,  боженька тебЯ  знает,  это  он  тебЯ
сотворил;  боженька тебЯ любит,  боженька тебЯ видит, осуждает твои шалости,
боженька тебЯ накажет,  боженька тебЯ вознаградит..." Џодождите-ка! ‚ восемь
лет  ребенка  ведут  на  торжественную мессу  длЯ  спасениЯ души,  а  вокруг
взрослые,  распростертые ниц;  потом ему указывают на красивый раззолоченный
потир среди цветов и  Яркого света,  в облаках ладана,  под звуки органа.  €
оказываетсЯ,  это все тот же боженька,  и он заключен в этих белых облатках.
Џрекрасно!..  ‚ одиннадцать лет ему рассказывают с кафедры,  рассказывают со
всей авторитетностью,  как нечто само собой разумеющеесЯ, о свЯтой троице, о
воплощении,  об  искуплении грехов,  о  вознесении •ристовом,  о  непорочном
зачатии и  обо всем прочем.  Ћн слушает,  он со всем согласен.  Ђ как же ему
прикажете не  соглашатьсЯ?  Љак  может  он  усомнитьсЯ хоть  чуточку  в  тех
верованиЯх,  которыми щеголЯют его  родители,  его  соученики,  его учителЯ,
верующие,  заполнЯющие храм божий? Љак же ему, совсем маленькому, усомнитьсЯ
передо всеми этими тайнами?  …му, затерЯнному в мире, с первого днЯ рождениЯ
живущему в непосредственной близости с таинственными ЯвлениЯми?  ‡адумайтесь
над этим, господин аббат: Я полагаю, что это, пожалуй, главное. „а, да, суть
вопроса в этом!  „лЯ ребенка все в равной степени непостижимо. ‡емлЯ под его
ногами совсем плоскаЯ,  а  оказываетсЯ,  она круглаЯ;  с  виду она никуда не
движетсЯ,  а оказываетсЯ,  кружитсЯ в пространстве,  как волчок... ‘олнечные
лучи  наливают зерно.  €з  Яйца  выходит совсем готовенький цыпленок...  ‘ын
божий сошел с небес, и его распЯли во искупление наших грехов... Ђ почему бы
и нет?  Ѓог же слово,  а слово стало плотью.  Љому дано - поймет, а нет - не
важно, фокус удалсЯ!

     Џоезд  замедлил  ход.  Љто-то  в  темноте  визгливо  выкрикнул название
станции.  Ќовый пассажир,  решив,  что купе свободно, рывком открыл дверь и,
чертыхнувшись, захлопнул ее.
     Џорыв ледЯного ветра прошел по их лицам.
     Ђнтуан повернулсЯ к свЯщеннику,  теперь он с трудом различал его черты,
так как фонарь почти погас.
     Ђббат молчал.
     ’огда снова заговорил Ђнтуан, но уже более спокойным тоном:
     - ’ак можно ли, по-вашему, это наивное верование ребенка назвать верой?
ђазумеетсЯ,  нет.  ‚ера -  она  приходит позже.  ‚ырастает совсем из  других
корней. € могу сказать, что как раз веры у менЯ и не было.
     - Џравильнее,  вы  не дали ей расцвести в  вашей душе,  хотЯ она была к
этому прекрасно подготовлена, - возразил аббат, и голос его внезапно дрогнул
от негодованиЯ.  -  ‚ера есть дар божий, как, скажем, памЯть, и она, подобно
всем прочим дарам божьим,  нуждаетсЯ в  том,  чтобы ее развивали...  Ђ вы...
вы!..  Љак и многие,  вы пошли на поводу у гордыни,  у духа противоречиЯ,  у
суетных  притЯзаний  свободомыслиЯ,  соблазнились возможностью взбунтоватьсЯ
против установленного порЯдка...
     Ќо аббат тут же раскаЯлсЯ в своем праведном гневе. Ћн ведь твердо решил
не давать вовлечь себЯ в религиозные споры.
     ‚прочем,   его  ввел  в  заблуждение  тон  Ђнтуана;  аббат  предпочитал
сомневатьсЯ в  полной искренности своего собеседника,  не смущалсЯ ни едкими
репликами,  ни  этими чуть ли  не веселыми нападками,  тем более что во всем
этом пыле чувствовалась несколько вымученнаЯ бравада.  “важение,  которое он
питал  к  Ђнтуану,  не  то  чтобы поколебалось,  в  это  уважение прокралась
надежда,  да нет,  уверенность, что старший сын г-на ’ибо не будет держатьсЯ
своей жалкой, чересчур уЯзвимой позиции.
     Ђнтуан задумалсЯ.
     - Ќет, господин аббат, - ответил он спокойно. - ‚се это получилось само
собой, без всЯкого предвзЯтого намерениЯ бунтовать, без всЯкой гордыни. „аже
помимо моего сознаниЯ.  Ќасколько Я  припоминаю,  Я  после первого причастиЯ
начал смутно ощущать,  что во всем,  чему нас учили о религии, есть нечто, -
не знаю,  как бы лучше выразитьсЯ,  -  смущающее, что ли, тревожащее, что-то
темное,  и не только длЯ нас,  детей,  но и вообще длЯ всех.  „а,  да, и длЯ
взрослых тоже. € даже длЯ самих свЯщенников.
     Ђббат, не удержавшись, развел руками.
     - Ћ,  конечно,  -  продолжал Ђнтуан,  -  Я не ставил под сомнение, да и
сейчас  не  ставлю  искренность  знакомых  мне  свЯщеннослужителей,   ни  их
религиозного рвениЯ или,  вернее,  потребности в  нем...  Ќо и они сами,  во
всЯком случае,  на мой взглЯд,  с трудом, на ощупь пробирались в потемках, с
чувством  некоей,   пусть  неосознанной,   неловкости  кружили  вокруг  этих
сокровенных догм.  Ћни  возвещали.  Ќо  что  возвещали?  ’о,  что  им  самим
возвестили. ђазумеетсЯ, они не сомневались в тех истинах, которые передавали
людЯм.  Ќо  внутреннее их  убеждение,  было ли  оно  так же  сильно,  так же
непоколебимо,  как то,  что они возвещали?  Џоэтому менЯ не слишком-то легко
было убедить.  Ќадеюсь,  Я  не  шокирую вас?  Ђ  материал длЯ  сравнениЯ нам
поставлЯли наши  школьные учителЯ.  “  них,  признаюсь,  была  более твердаЯ
почва;  их  отрасли  знаниЯ  имели  более  прочный  "фундамент".  “чили  нас
грамматике,  истории, геометрии, и у нас у всех создавалось впечатление, что
они полностью понимают то, чему учат.
     - ‘ледует,  по-моему,  сравнивать лишь то,  что сравнимо, - поджал губы
аббат.
     - Ќо Я же не говорю о сущности,  о предмете преподаваниЯ: Я имею в виду
лишь отношение наших учителей к тому, что они нам преподавали. „аже когда их
наука не  все  могла объЯснить,  они  вели  себЯ  так,  будто ничего в  этом
подозрительного нет:  они не боЯлись выставить на свет свои колебаниЯ,  даже
неосведомленность.  €,  клЯнусь вам, это внушало доверие; не могло пробудить
даже  самой  мимолетной  мысли  о  том,   что  здесь...   передержка.   Ќет,
"передержка" не совсем точное слово,  и уверЯю вас,  господин аббат, по мере
того как Я  переходил в  старшие классы,  наши законоучители внушали мне все
меньше довериЯ,  как раз того довериЯ,  которое Я,  безусловно,  испытывал к
университетским профессорам.
     - Ѓудь ваши законоучители,  -  возразил аббат,  -  будь они  настоЯщими
богословами,  вы  навернЯка отнеслись бы  к  ним с  полным доверием.  (‚екар
вспомнил  своих  семинарских  учителей  и  себЯ  -   юношу  трудолюбивого  и
доверчивого.)
     Ќо Ђнтуан не унималсЯ.
     - ‚ы только подумайте! Њальчика постепенно вводЯт в курс математических
наук,  физики,  химии! Џеред ним вдруг открываетсЯ всЯ вселеннаЯ, и он часть
этой громады!  …стественно, что после всего этого религиЯ кажетсЯ ему узкой,
шаткой, бессмысленной. Ћн утрачивает доверие.
     ’ут аббат выпрЯмилсЯ и протЯнул руку.
     - Ѓессмысленной? Ќеужели вы всерьез говорите: бессмысленной?
     - „а,  -  с силой подтвердил Ђнтуан.  -  ’олько сейчас Я сообразил одну
вещь,  о которой раньше как-то не думал,  а именно:  вы,  свЯщеннослужители,
исходите из  неколебимой веры  и,  дабы защитить ее,  призываете на  подмогу
рассуждениЯ,  тогда как мы,  такие люди,  как Я, скорее исходим из сомнениЯ,
равнодушиЯ и  доверЯемсЯ разуму,  даже не  задаваЯсь вопросом,  куда он  нас
заведет.  …сли,  господин аббат, - с улыбкой продолжал Ђнтуан, не дав своему
собеседнику даже рта раскрыть,  -  если вы  начнете вести со  мной настоЯщий
спор,  вы в  два счете докажете мне,  что в таких вопросах Я ровно ничего не
смыслю.  ‘даюсь заранее. ’акими вопросами Я просто никогда не интересовалсЯ:
возможно, впервые сегоднЯ вечером Я так много размышлЯю на эту тему. ‚ы сами
видите, Я не строю из себЯ свободомыслЯщего. џ только пытаюсь объЯснить вам,
каким образом мое католическое воспитание не помешало мне стать таким, каков
Я ныне: полностью неверующим человеком.
     - ЊенЯ не пугает ваш цинизм,  дорогой мой друг,  -  сказал аббат с чуть
наигранным добродушием.  -  џ о вас гораздо лучшего мнениЯ,  чем вы сами! Ќо
продолжайте, продолжайте, Я слушаю.
     - Ќу так вот,  на самом-то деле Я еще долго,  очень долго ходил,  как и
все прочие,  в  церковь,  молилсЯ.  •одил с  полнейшим безразличием,  в чем,
конечно,  не признавалсЯ даже себе, - с безразличием... вежливым, что ли. Ќо
и  позже  Я  никогда не  брал  на  себЯ  труд  пересматривать свои  взглЯды,
доискиватьсЯ;  возможно,  в  глубине души  просто не  придавал этому особого
значениЯ...  (’аким образом,  Я  был весьма далек от того состоЯниЯ духа,  в
каком пребывал один мой приЯтель,  который собиралсЯ поступать на инженерный
факультет и который,  пережив кризис веры,  как-то написал мне: "џ тщательно
осмотрел все сооружение.  ’ак вот,  старина, советую тебе быть поосторожнее,
боюсь,  что держатьсЯ оно не будет, слишком многих скреп не хватает!..") Ђ Я
в  то  времЯ  приступил к  изучению медицины;  разрыв -  вернее отход -  уже
совершилсЯ:  Я,  еще не закончив первого года обучениЯ, уже уЯснил себе, что
верить без доказательств нельзЯ...
     - Ѓез доказательств!
     - ...и  что следует отказатьсЯ от  понЯтиЯ непреходЯщей истины,  потому
что признать что-либо истинным можно лишь со  всей возможной осторожностью и
пока вам не будет доказано обратное.  џ понимаю,  мои слова вас шокируют. Ќо
не прогневайтесь,  господин аббат,  это-то, в сущности, Я и хотел сказать: Я
представлЯю собой случай, - если угодно, случай чудовищный, - естественного,
инстинктивного невериЯ. ќто так. —увствую Я себЯ хорошо, натура, по-моему, Я
достаточно уравновешеннаЯ,  весьма по  своему темпераменту деЯтельнаЯ,  и  Я
чудесно обходилсЯ и обхожусь без всЯкой мистики.  Ќичто из того, что Я знаю,
ничто из того, что мне довелось наблюдать, не позволЯет мне верить в то, что
бог моих детских лет существует;  и до сих пор,  призватьсЯ, Я прекрасно без
него обхожусь.  Њой атеизм сформировалсЯ одновременно с моим разумом. Њне ни
от чего не приходилось отказыватьсЯ, - только, пожалуйста, не подумайте, что
Я принадлежу к числу верующих,  утративших веру, которые продолжают в сердце
своем  взывать к  богу,  принадлежу к  числу мЯтущихсЯ,  которые в  отчаЯнии
воздевают руки к небесам,  хоть и обнаружили,  что там лишь пустота...  Ќет,
нет,  Я  как  раз из  тех субъектов,  что вообще рук не  воздевают.  Њир без
божественного провидениЯ ничуть менЯ не смущает.  €,  как видите, Я чувствую
себЯ в нем вполне уютно.
     Ђббат помахал рукой в знак окончательного несогласиЯ.
     Ќо Ђнтуан не сдавалсЯ:
     - ‚полне уютно. € длитсЯ это уже пЯтнадцать лет...
     Ћн замолк, выжидаЯ, что тут-то и прорветсЯ негодование аббата. Ќо аббат
молчал и только тихонько покачивал головой.
     - ќто же чисто материалистическаЯ доктрина,  бедный мой друг, - наконец
выговорил он.  - Ќеужели вы еще не выбрались из этого? Џослушать вас, так вы
верите только в  свою плоть.  Ђ  это  все  равно,  что верить только в  одну
половину самого себЯ - да еще в какую половину! Љ счастью, все это внешнее и
происходит,  так сказать,  на поверхности. ‚ы сами не знаете подлинных ваших
возможностей,  не знаете, какие скрытые силы вашего христианского воспитаниЯ
до  сих пор живут в  вас.  ‚ы эту силу отрицаете;  но ведь она же вас ведет,
бедный мой друг!
     - Ќу,  что  вам  сказать?  “верЯю вас,  Я  лично  ровно ничем церкви не
обЯзан.  Њой ум, волЯ, характер развивались вне религии. Њогу даже добавить:
в  противовес ей.  Џо-моему,  мне так же далека католическаЯ мифологиЯ,  как
мифологиЯ ЯзыческаЯ. Џо мне, все одно, что религиЯ, что суевериЯ. „а, говорю
это без всЯкой предвзЯтости,  осадок,  оставленный во  мне моим христианским
воспитанием, сводитсЯ к нулю.
     - ‘лепец!  - воскликнул аббат, резким движением вскинув руку. - Ќеужели
вы не видите,  что всЯ ваша повседневнаЯ жизнь,  посвЯщеннаЯ трудам,  долгу,
любви к  ближнему,  прЯмо опровергает ваш материализм.  Џожалуй,  немногие с
такой наглЯдностью доказывают своей жизнью существование бога.  Љто,  как не
вы,  обладает таким обостренным ощущением возложенной на  него миссии!  Љто,
как не  вы,  так ощущает свою ответственность перед миром!  —то же  из этого
следует? ‘ледует, что вы тайно принимаете промысел божий. Џеред кем же тогда
отвечать вам, как не перед господом!
     Ђнтуан ответил не сразу,  и аббат решил было, что удар его достиг цели.
‚  действительности же  возражениЯ  свЯщенника показались Ђнтуану  лишенными
всЯкого  основаниЯ:  добросовестное  отношение  к  своей  работе  отнюдь  не
предполагало ни  существованиЯ бога,  ни ценности христианской теологии,  ни
наличиЯ метафизической данности.  ђазве сам он не был тому примером?  Ќо уже
не в первый раз он почувствовал,  что между полным отсутствием истинной веры
и  предельной  добросовестностью,   какую  он  вносил  во  все,   существует
необъЯснимаЯ непримиримость. Ќадо любить то, что делаешь. Ќо почему все-таки
надо?  Џотому  что  человек -  животное общественное и  обЯзан содействовать
своими  усилиЯми  процветанию  общества,  его  прогрессу...  Ќеосновательные
утверждениЯ,  смехотворные постулаты!  Ђ во имЯ чего?  ‚ечно этот вопрос, на
который он никогда не умел найти настоЯщего ответа.
     - Ќ-да,   -   пробормотал   Ђнтуан.   -   Ћткуда,   спрашиваетсЯ,   эта
добросовестность?  ЌаслоениЯ,  скопившиесЯ в  каждом из  нас за девЯтнадцать
веков христианства...  ‚озможно,  Я сейчас чуточку поторопилсЯ, сводЯ к нулю
коэффициент моего воспитаниЯ или, вернее, наследственности...
     - Ќет,  друг мой,  -  этот пережиток не  что  иное,  как  то  свЯщенное
бродило,  которое Я  давеча имел  в  виду.  ‚  один  прекрасный день бродило
действительно забродит,  и  подымаетсЯ тесто!  €  в тот день ваша внутреннЯЯ
жизнь,  котораЯ худо ли,  хорошо ли,  а главное, независимо от вас и вопреки
вам,  идет себе понемножку,  обретает свою ось, свой истинный смысл. Џока вы
отвергаете бога, более того - даже пока вы только ищете бога, вы не способны
его понЯть.  ‚ы  увидите в  один прекрасный день,  сами того не  желаЯ,  что
причалили к берегу.  € тогда-то вы узнаете наконец,  что достаточно верить в
бога - и все осветитсЯ и согласуетсЯ!
     - Ќу что ж, это Я готов принЯть, - улыбнулсЯ Ђнтуан. - ‚прочем, Я знаю,
что наши потребности чаще всего сами находЯт себе средства удовлетворениЯ, и
Я  охотно  признаю,   что  у  большинства  людей  потребность  верить  столь
настоЯтельна, инстинктивна, что их уже не интересует, достойно ли называтьсЯ
верой то,  во  что они верЯт:  они нарекают истиной все,  к  чему их  влечет
потребность верить.  ‚прочем, - добавил он как бы про себЯ, - все равно менЯ
не переубедить в том, что большинство мыслЯщих католиков, - и как раз многие
образованные свЯщенники,  - сами того не подозреваЯ, ЯвлЯютсЯ в той или иной
мере прагматиками.  …сли Я  чего-либо не принимаю в христианских догмах,  то
это   должно  быть  равно  неприемлемо  длЯ   любого  ума,   сформированного
современной культурой.  „ругое дело,  что  верующие дорожат своей  верой  и,
боЯсь поколебать ее,  стараютсЯ думать поменьше, цеплЯютсЯ за ту ее сторону,
котораЯ взывает к чувствам,  к морали. € к тому же их так долго и так упорно
убеждали,  что  церковь,  мол,  уже давным-давно блистательно опровергла все
могущие быть возражениЯ,  что им и  в голову не приходит разбиратьсЯ в таких
вопросах самим...  Ќо,  прошу прощениЯ,  это Я просто так,  между прочим.  џ
хотел сказать,  что потребность верить в  любой,  самой общей форме не может
служить  достаточным  оправданием длЯ  христианской религии,  котораЯ  полна
туманностей, старых мифов...
     - Ќезачем оправдывать бога тому,  кто чувствует бога,  -  заЯвил на сей
раз свЯщенник безапеллЯционным тоном.  Ќо  тут же  он  дружески наклонилсЯ к
своему собеседнику:  -  Ќепостижимо другое,  а именно то, что вы, вы, Ђнтуан
’ибо, говорите это! ‚ большинстве наших христианских семей дети, увы, видЯт,
что  их  родители  строЯт  свою  повседневную жизнь  так,  словно  бы  и  не
существовало бога,  в которого детей сызмальства приучают верить.  Ќо вы-то!
‚ы,  который с самых ранних дней могли ежеминутно ощущать присутствие бога у
вашего  семейного очага!  ‚ы,  который  видели,  что  любой  поступок вашего
бедного отца вдохновлЯлсЯ свыше...
     Ќаступило молчание.  Ђнтуан пристально смотрел на  аббата и,  казалось,
удерживал слова, готовые сорватьсЯ с Языка.
     - „а,  -  наконец проговорил он, не разжимаЯ губ. - €менно так: Я видел
бога,  увы,  лишь через своего отца.  - …го взглЯд, звук голоса договаривали
то,  чего он не сказал вслух.  -  Ќо сейчас не времЯ распространЯтьсЯ на эту
тему,  -  добавил он,  чтобы кончить разговор.  €  прижалсЯ лбом к вагонному
стеклу. - ‚от и Љрейль, - объЯвил он.

     Џоезд замедлил ход, остановилсЯ. ”онарь разгорелсЯ Ярче. Ђнтуан мечтал,
чтобы к ним в купе вошел какой-нибудь пассажир и положил конец их беседе. Ќо
на перроне никого не было. Џоезд тронулсЯ.
     Џосле довольно долгого молчаниЯ,  когда оба собеседника, казалось, ушли
каждый в свои мысли, Ђнтуан снова нагнулсЯ к свЯщеннику.
     - Љак  видите,  господин аббат,  по  меньшей мере две  причины мешали и
мешают мне вернутьсЯ к католицизму. ЏерваЯ - проблема греховности: по-моему,
Я  просто  не  способен испытывать ужас  перед  грехом.  ‚тораЯ  -  проблема
провидениЯ: Я не могу принЯть своего личного бога.
     Ђббат молчал.
     - „а,  да, - продолжал Ђнтуан. - ’о, что вы, католики, именуете грехом,
длЯ   менЯ   это,   напротив,   нечто   живое,   сильное,   подсознательное,
назидательное,  то,  что  позволЯет -  как  бы  лучше  выразитьсЯ -  осЯзать
существующую реальность.  Ђ также двигатьсЯ вперед.  Ќикакой прогресс,  - о,
конечно,  Я не заблуждаюсь насчет слова "прогресс",  просто оно удобнее!.. -
так  вот,  никакой прогресс не  был  бы  возможен,  если бы  человек покорно
сторонилсЯ греха...  Ќо, боюсь, это заведет нас слишком далеко, - добавил он
и  в  ответ на еле приметное движение плечей аббата иронически улыбнулсЯ.  -
—то  касаетсЯ гипотезы провидениЯ,  тут  уж  нет!  …сли  и  существует идеЯ,
которую Я мог бы принЯть безоговорочно, так это идеЯ всеобщего равнодушиЯ!
     Ђббат даже подскочил:
     - Ќу,  а сама ваша наука с большой буквы,  хочет она того или нет,  она
только и делает,  что подтверждает наличие ‚ерховного ЏорЯдка.  (џ с умыслом
не прибег к более точному выражению -  "божественный промысел".) Ќо,  бедный
мой  друг,  если бы  мы  позволили себе отрицать этот высший ђазум,  каковой
управлЯет всеми ЯвлениЯми,  след коего носит на  себе все сущее,  если бы мы
отказались признать, что все в природе имеет свою цель, что все создано ради
некоей гармонии, - тогда уж никто ничего не смог бы понЯть!
     - Џусть даже так!..  ‚селеннаЯ длЯ  нас  непостижима.  Џринимаю это как
факт.
     - Ђ непостижимость, друг мой, и есть бог!
     - ’олько не длЯ менЯ. џ еще не дошел до искушениЯ называть "богом" все,
чего не понимаю.
     Ћн улыбнулсЯ и несколько минут молчал.
     Ђббат взглЯнул на него, готовый к обороне.
     - ‚прочем,  -  все так же улыбаЯсь, заговорил Ђнтуан, - длЯ большинства
католиков  идеЯ  божества  сводитсЯ  к  довольно-таки  ребЯческой  концепции
"доброго" боженьки,  своего личного боженьки,  который с  каждого из  нас не
спускает  глаз,   который  с  умилением  и  неустанно  следит  за  малейшими
колебаниЯми нашей капельной совести и  к которому любой из нас может в любую
минуту обратитьсЯ с мольбой: "ѓосподи, просвети менЯ... ѓосподи, сделай так,
чтобы..." и т.д.  и т.п.  Џоймите менЯ, господин аббат, џ вовсе не собираюсь
оскорблЯть вас дешевыми сарказмами.  Ќо никогда мне,  видно, не постичь, как
можно  допускать  наличие  хоть  малейшей  психологической свЯзи,  малейшего
диалога,  состоЯщего из вопросов и ответов,  между одним из нас,  бесконечно
малой  частицей вселенской жизни (Я  беру  только землю,  эту  пылинку среди
прочих пылинок) и этим великим ‚сем,  этим универсальным Џринципом!  Ќу, как
же  можно  приписывать ему  антропоморфические чувства,  отцовскую нежность,
сострадание!  Ќу как же можно принимать всерьез таинства, перебирание четок,
мессы,  которые заказывают за деньги и служат ради такого-то человека,  ради
упокоениЯ такой-то души,  временно водворенной в чистилище!  Џодумайте сами,
честное слово,  нет никакой существенной разницы между всеми этими обрЯдами,
этой верой в католическое богослужение и обрЯдами любой первобытной религии,
Языческими жертвоприношениЯми, дарами, которыми дикари осыпают своих идолов!
     Ђббат   хотел  было   ответить,   что   и   впрЯмь  существует  религиЯ
естественнаЯ,  общаЯ длЯ всех людей,  а это-то именно и есть догмат веры. Ќо
он опЯть сдержалсЯ. ‡абившись в уголок купе, сложив руки и сцепив пальцы под
обшлагами рукавов, он сидел с терпеливым, покорным и чуть насмешливым видом,
и казалось, он ждет завершениЯ этой импровизации.
     ‚прочем, путешествие близилось к концу. ‚агон уже потрЯхивало на стыках
рельсов,  шедших  через  предместьЯ Џарижа.  ‘квозь  запотевшее стекло видно
было, как во мраке поблескивают бесчисленные огоньки.
     Ђнтуан, который еще не успел высказать всего, торопливо добавил:
     - Љстати, господин аббат, не истолкуйте ложно кое-какие мои слова. •отЯ
Я сам понимаю,  что врЯд ли имею право забиратьсЯ в такие философские дебри,
Я  просто хочу быть до  конца искренним.  џ  вот  тут говорил о  ЏорЯдке,  о
‚сеобщем Џринципе...  ѓоворил то,  что обычно говорЯт в подобных случаЯх.  ‚
действительности же  мне  кажетсЯ,  что  лично Я  имею столько же  оснований
сомневатьсЯ в  этом ЏорЯдке,  как  и  верить в  него.  †ивотное человеческой
породы, каким ЯвлЯюсь и Я, находЯсь на определенной точке развитиЯ, не может
не  видеть  всеобщей  путаницы  разнузданных сил  природы...  Ќо  эти  силы,
повинуютсЯ ли  они  какому-либо общему закону,  лежащему вне  их  и  от  них
отличному?  €ли же  повинуютсЯ они,  -  как бы лучше выразитьсЯ?  -  законам
внутренним,  присутствующим в  каждом  отдельном  атоме  и  вынуждающим  его
выполнЯть свое "личное" предопределение? ‡аконам, которые не управлЯют этими
силами извне,  а слиты с ними, которые в какой-то мере лишь одухотворЯют эти
силы?  Ѓольше того,  существует ли  какаЯ-то  последовательность -  и  какаЯ
именно -  в  этой непрерывной игре стихийных Явлений?  џ не прочь допустить,
что  причины  бесконечно порождают другие  причины,  что  каждаЯ  причина  -
производное другой причины и каждое следствие -  причина других следствий. Љ
чему  же  тогда надо непременно любой ценой выдумывать себе какой-то  ‚ысший
ЏорЯдок?   “ж  не  соблазн  ли  это  длЯ  наших  логизирующих  умов?  Џочему
обЯзательно   отыскивать   силу,    направлЯющую   все   движениЯ,   которые
взаимоотталкиваютсЯ  до  бесконечности?   ‹ично  Я  часто  думаю,   что  все
происходит так,  будто ничто ни к чему не ведет, будто ничто вообще не имеет
смысла...
     Ђббат молча вскинул глаза на  Ђнтуана,  посмотрел на него,  потупилсЯ и
проговорил четко, с холодной усмешкой:
     - Ќу, ниже уж спуститьсЯ некуда...
     Џотом поднЯлсЯ и застегнул свое пальто на ватной подкладке.
     - Џростите менЯ,  господин аббат, за все, что Я тут наговорил, - сказал
Ђнтуан в порыве искреннего раскаЯниЯ. - ’акие разговоры никогда ни к чему не
приводЯт: только оскорблЯют собеседника. ‘ам не знаю, что это менЯ нынче так
разобрало.
     ’еперь оба стоЯли. Ђббат печально глЯдел на Ђнтуана.
     - ‚ы говорили со мной свободно, как с другом. € за это Я вам, во всЯком
случае, благодарен.
     Ћн Явно собиралсЯ добавить еще что-то, но запнулсЯ. Џоезд остановилсЯ у
дебаркадера.
     - •отите,  Я  довезу вас в машине?  -  предложил Ђнтуан уже совсем иным
тоном.
     - Ѓуду очень рад...
     ‘идЯ в  такси,  Ђнтуан,  уже  вновь втЯнутый в  круг той сложной жизни,
котораЯ поджидала его, озабоченно молчал. Њолчал и его спутник; казалось, он
о чем-то размышлЯет.
     Ќо когда они переехали ‘ену, аббат наклонилсЯ к Ђнтуану.
     - ‚ам сколько... лет? ’ридцать?
     - ‘коро тридцать два.
     - ‚ы еще молоды...  ‚от увидите...  другие тоже в  конце концов понЯли!
Ќаступит и ваш черед.  Ѓывают в жизни человека такие часы,  когда уже нельзЯ
обойтись без бога. € среди них один самый страшный час: последний час...
     "„а,  -  подумал Ђнтуан,  -  этот страх перед смертью... который тЯжким
грузом лежит на каждом цивилизованном европейце. ’аким тЯжким, что в той или
иной мере портит вкус к жизни..."
     ‘вЯщенник хотел было намекнуть на кончину Ћскара ’ибо, но спохватилсЯ.
     - ‚ы представлЯете себе, что это значит, - сказал он, - прийти, не верЯ
в бога,  к рубежу вечности, не видЯ на другом ее берегу нашего всемогущего и
всемилостивого отца,  простирающего к нам руки?  “мереть в полном мраке, без
единого проблеска надежды!
     - ќто, господин аббат, Я знаю так же хорошо, как и вы, - живо отозвалсЯ
Ђнтуан (он тоже подумал о смерти отца).  - Њое ремесло, - продолжал он после
минутного колебаниЯ,  -  мое ремесло, так же, как и ваше, заключаетсЯ в том,
чтобы оказывать помощь агонизирующим.  „умаю, Я видел больше, чем видели вы,
умирающих  атеистов  и   сохранил  такие   жестокие  воспоминаниЯ,   что   с
удовольствием делал бы  моим больным in  extremis* впрыскивание веры.  џ  не
принадлежу к  числу  тех,  кто  относитсЯ  с  чисто  мистическим уважением к
стоицизму,  проЯвлЯемому в последние часы;  скажу, не стыдЯсь: лично Я хотел
бы в эту минуту обрести утешение и уверенность.  € Я боюсь конца без надежды
так же, как агонии без морфиЯ.
     ______________
     * ‚ последнюю минуту (лат.).

     Ћн  почувствовал прикосновение к  своей  руке  трепетной  руки  аббата.
Ћчевидно, свЯщенник решил принЯть это нечаЯнное признание за благой знак.
     - „а,  да,  -  подхватил он,  сжимаЯ руку  Ђнтуана с  пылом,  близким к
благодарности.  -  ’ак вот,  поверьте мне:  не  закрывайте всех дверей перед
“тешителем,  в  котором вы,  как и  все мы  прочие,  рано или поздно ощутите
нужду. џ хочу сказать, не отказывайтесь от молитвы.
     - Ћт  молитвы?  -  переспросил Ђнтуан,  трЯхнув  головой.  -  Ћт  этого
бессмысленного призыва...  к кому? Љ этому весьма проблематичному ЏорЯдку? Љ
этому слепому, немому и ко всему равнодушному ЏорЯдку?
     - Ќе важно,  не важно... Џускай "бессмысленный призыв". Џоверьте мне! ‚
какую бы временную форму ни отлилась в конце концов ваша мысль, каково бы ни
было,  вопреки всем феноменам, даже самое смутное представление о ЏорЯдке, о
‡аконе, как вспышкой молнии прорезающее ваше сознание, - вы должны наперекор
всему  обращатьсЯ к  нему  и  молитьсЯ!  ‡аклинаю вас,  -  лучше любое,  чем
похоронить себЯ в вашем одиночестве!  Џоддерживайте свЯзь,  найдите мыслимый
длЯ вас общий Язык с вечностью,  даже если вы не установите этой свЯзи, даже
если,  по  видимости,  это  будет лишь  монолог!  ќто  будет лишь  кажущийсЯ
монолог!..  „аже если это будет неохватный мрак,  безличность,  неразрешимаЯ
загадка,  все равно молитесь ей!  Њолитесь Ќепознаваемому.  Ќо молитесь.  Ќе
отказывайтесь от  этого "бессмысленного призыва",  ибо  на  этот ваш  призыв
будет дан ответ,  и  в  один прекрасный день вы  познаете внутреннюю тишину,
чудо успокоениЯ...
     Ђнтуан ничего не ответил.
     "ѓлухаЯ стена..." - подумалось ему.
     Ќо,  чувствуЯ, что свЯщенник взволнован до крайности, он решил молчать,
а  главное,  не  сказать ничего такого,  что  могло  бы  еще  сильнее задеть
собеседника.
     ‚прочем, они уже катили по улице ѓренель.
     ’акси остановилось.
     Ђббат ‚екар взЯл Ђнтуана за  руку и  пожал ее,  но  прежде чем выйти из
машины, нагнулсЯ в темноте и пробормотал взволнованным голосом:
     - ЉатолическаЯ религиЯ - это нечто совсем иное, поверьте мне, друг мой.
Ћна куда больше, гораздо больше того, о чем вам доныне дано было лишь смутно
догадыватьсЯ...


        ‹…’Ћ 1914 ѓЋ„Ђ


        I

     €знемогаЯ от усталости,  †ак напрЯгал шейные мускулы, чтобы не нарушить
позы,  не смел пошевелитьсЯ и только мигал глазами.  Ћн окинул своего палача
сердитым взглЯдом.
     Џатерсон двумЯ прыжками отскочил к стене.  „ержа в руке палитру, поднЯв
кисть,  он  наклонЯл голову  то  вправо,  то  влево  и  прилежно разглЯдывал
полотно,  натЯнутое на подрамнике в трех метрах от него. †ак подумал: "Љакое
счастье,  что у него есть искусство!" Ћн посмотрел на свои ручные часы. "Њне
нужно еще до вечера закончить статью. Ђ ему, скотине, на это плевать!"
     †ара стоЯла удушающаЯ.  €з  широких окон падал безжалостный свет.  •отЯ
эта  бывшаЯ  кухнЯ  находилась на  самом  верхнем  этаже  большого дома,  по
соседству с собором,  высоко над городом,  отсюда не было видно ни озера, ни
Ђльп. Ћдно лишь ослепительно-синее июньское небо.
     ‚  глубине комнаты,  под  скошенным потолком,  прЯмо на  каменном полу,
лежали рЯдом два соломенных матраса.  Љакое-то трЯпье висело на гвоздЯх.  Ќа
заржавленной  плите,  на  вытЯжном  колпаке,  на  раковине  были  разбросаны
вперемежку самые разнообразные предметы: эмалированный тазик, пара башмаков,
коробка из-под  сигар,  наполненнаЯ пустыми тюбиками от  красок,  бритвеннаЯ
кисточка,  затвердевшаЯ от высохшей пены, кое-какаЯ посуда, две увЯдшие розы
в стакане, трубка. Ќа полу, прислоненные лицом к стене, стоЯли полотна.
     Ђнгличанин был обнажен до поЯса.  Ћн стискивал зубы и  дышал через нос,
очень шумно, как будто только что пробежал большое расстоЯние.
     - Ќелегко...  - пробормотал он, не поворачиваЯ головы. …го белый торс -
торс северЯнина блестел от пота.  Њускулы ходили под тонкой кожей.  Ќа тощем
животе,  под ложечкой лежала треугольнаЯ тень.  Џод изношенной тканью старых
брюк сухожилиЯ на ногах вздрагивали от судорожного напрЯжениЯ.  -  € хоть бы
крошка табаку, - вздохнув, проговорил он вполголоса.
     ’ри папиросы,  которые †ак,  придЯ,  вынул из кармана, художник выкурил
одну  за  другой  глубокими затЯжками,  как  только началсЯ сеанс.  †елудок,
пустой еще со вчерашнего днЯ,  давал о себе знать,  но ему было не привыкать
стать.  "Љак светитсЯ этот лоб!  -  подумал он. - •ватит ли у менЯ белил?" €
взглЯнул на тюбик,  валЯвшийсЯ на полу, плоский, как металлическаЯ лента. Ћн
уже  задолжал сотню франков ѓерену,  торговцу красками;  к  счастью,  ѓерен,
бывший анархист, недавно приобщенный к социалистическому учению, был хорошим
товарищем...
     Ќе  отрываЯ глаз  от  портрета,  Џатерсон строил  гримасы,  словно  был
наедине с собой.  …го кисть начертила в воздухе арабеску. ‚незапно его синие
глаза обратились к †аку:  он уставилсЯ на лоб своего друга взглЯдом, жадным,
как у сороки-воровки, почти нечеловеческим по напрЯженности.
     "Ћн  глЯдит  на  менЯ,   точно  на  Яблоко  в  вазе,   -  подумал  †ак,
развеселившись. - …сли бы только мне не надо было кончать эту статью..."
     Љогда Џатерсон робко предложил ему  написать с  него  портрет,  †ак  не
решилсЯ отказать.  “же много месЯцев художник, слишком бедный, чтобы платить
натурщикам, и в то же времЯ неспособный прожить сутки, не взЯвшись за кисть,
расходовал свой талант на не требовавшие затрат натюрморты.  Џатерсон сказал
†аку:  "—етыре -  пЯть сеансов, самое большее..." Ќо сегоднЯ, в воскресенье,
был назначен уже девЯтый,  и †ак,  изнываЯ от досады, вынужден был регулЯрно
около полуднЯ тащитьсЯ в  верхнюю часть старого города ради этих сеансов,  -
каждый из них занимал не меньше двух часов!
     Џатерсон начал лихорадочно водить кистью по  палитре.  …ще  с  секунду,
присев  на  полусогнутых  ногах,   как  пловец,   испытывающий  эластичность
трамплина,  он  неподвижно смотрел на †ака.  €  вдруг,  вытЯнув вперед руку,
словно фехтовальщик,  он ринулсЯ к  полотну,  чтобы положить в  определенной
точке  один-единственный световой блик:  после  этого  он  снова  отступил к
стене,  прищурив глаза,  покачиваЯ головой и  фыркаЯ,  как рассерженный кот.
‡атем он обернулсЯ к своей жертве и наконец улыбнулсЯ:
     - ‘только силы,  мой  дорогой,  в  этих бровЯх,  в  виске,  в  волосах,
спадающих на лоб! „а, нелегко...
     Ћн  положил  палитру  и  кисти  на  кухонный  стол  и,  повернувшись на
каблуках, бросилсЯ плашмЯ на один из матрасов и растЯнулсЯ во весь рост.
     - Ќа сегоднЯ хватит!
     Ћтпущенный на свободу, †ак облегченно вздохнул.
     - Њожно взглЯнуть?.. Ћго! ’ы сегоднЯ здорово подвинулсЯ вперед!
     †ак был изображен сидЯщим, в три четверги оборота. Џортрет заканчивалсЯ
на уровне колен.  ‹евое плечо уходило назад,  в  перспективу;  правое плечо,
праваЯ рука и локоть мощно выдвигались на передний план. ЊускулистаЯ ладонь,
лежавшаЯ на бедре, создавала внизу полотна живое светлое пЯтно. ѓолова, хотЯ
и  приподнЯтаЯ навстречу свету,  слегка  склонЯлась к  левому плечу,  словно
увлекаемаЯ тЯжестью волос и лба.  ‘вет падал слева. Џоловина лица оставалась
в тени; но из-за наклона головы весь лоб оказывалсЯ освещенным. ’емнаЯ прЯдь
с рыжим отливом,  пересекавшаЯ его слева направо, по контрасту еще усиливала
свечение кожи.  Џатерсон особенно хорошо передал волосы,  набегающие на лоб,
жесткие   и   густые,   словно   трава.   Њощный   подбородок   упиралсЯ   в
полурасстегнутый белый воротник. ѓорькаЯ складка, придававшаЯ лицу твердость
и  суровость,  облагораживала большой  рот  с  нечетко обрисованными губами.
•удожнику удалось схватить открытый, волевой взглЯд †ака, но выражение глаз,
спрЯтанных в  полутени под  извилистой линией бровей,  было  слишком смелым,
дерзким,  непохожим.  Џатерсон только что  заметил это.  ‚  целом он  хорошо
выразил  большую  силу,  излучавшуюсЯ от  плеч,  лба  и  подбородка;  но  он
отчаивалсЯ в  возможности передать все оттенки умственной сосредоточенности,
грусти и  дерзновениЯ,  которые все времЯ сменЯлись,  не смешиваЯсь,  в этом
подвижном взглЯде.
     - ’ы ведь завтра придешь опЯть, правда?
     - …сли надо, - сказал †ак без восторга.
     Џатерсон  приподнЯлсЯ и  пошарил  в  карманах макинтоша,  висевшего над
постелью. Ћн разразилсЯ звонким смехом:
     - Њитгерг мне  не  доверЯет:  он  никогда больше не  оставлЯет в  своих
карманах табака.
     Љогда Џатерсон смеЯлсЯ,  он сразу же становилсЯ тем лукавым boy*, каким
он, должно быть, был пЯть-шесть лет назад, когда порвал со своей пуританской
семьей, бежал из Ћксфорда и поселилсЯ в вейцарии.
     ______________
     * Њальчиком (англ.).

     - †аль,  -  пробормотал он с  шутливой досадой,  -  за потерЯнное тобой
воскресенье Я охотно угостил бы тебЯ папиросой, друг!..
     Ћн легче обходилсЯ без пищи,  чем без табака,  и без табака легче,  чем
без красок.  ‚прочем,  ему никогда не приходилось долго отказывать себе ни в
красках, ни в табаке, ни даже в пище.
     ‚  †еневе  образовалась  большаЯ  группа  молодых  революционеров,  без
средств,  более или менее тесно свЯзанных с существующими организациЯми.  Ќа
что они жили?  ’ак или иначе - они жили. Ќекоторые из них, привилегированные
интеллигенты  вроде  †ака,   сотрудничали  в  газетах  и  журналах.  „ругие,
квалифицированные рабочие,  собравшиесЯ со всех концов света,  -  наборщики,
чертежники,