ораЯ,  как он считал, давно умерла, снова светилась  в  его
сердце.  Џридет  пора, и  этот человек вновь  отправитсЯ в путь. “ погонщика
ослов глаза тоже заблестели, но сверкали они алчностью.
     -- ‘лучай,  -- сказал он,  -- чистаЯ  случайность! џ на  это больше  не
попадусь!
     -- Ќадо будет,  -- сказала „жудит, -- сшить маленькие, но очень прочные
мешочки,  мы  будем  носить  их на шее  и складывать туда перадамы,  которые
найдем.
     Џредусмотрительность и  в самом  деле необходимаЯ.  „ождь кончилсЯ  еще
накануне, солнце подсушивало дороги, завтра на рассвете надо  было выходить.
Џеред сном каждый смастерил себе аккуратный мешочек длЯ грЯдущих перадамов.


        ѓлава пЯтаЯ

     ѓ“‘’Ђџ ночнаЯ тьма еще облеплЯла нас внизу, у подножиЯ елей, а  высокие
вершины их уже вписывали свой красивый узор в перламутровое небо; чуть позже
низко,  среди стволов,  загорелись красноватые пЯтнышки,  и  многим  из  нас
открылсЯ  в  небе вымытый  голубой цвет  глаз  наших  бабушек.  Џонемногу из
черноты выплывала всЯ гамма зеленых цветов, и времЯ от времени свежий аромат
бука  затмевал  запах смолы  и  усиливал грибные  запахи. Џтички  вели  свои
несерьезные  утренние  разговоры:  то  верещали  как  трещотки,  то  звенели
серебром, то журчали как роднички, то в их пении звучал голос флейты. Њы шли
молча.  Љараван наш  был длинный: десЯть ослов,  три погонщика и  пЯтнадцать
носильщиков.  Љаждый  из  нас нес  себе пропитание на  день  и свои  вещи. “
некоторых была  своЯ  тЯжелаЯ  ноша  и  на  сердце,  и  на  уме.  Њы  быстро
наловчились ходить,  как  ходЯт  горцы,  и  усвоили  изнурительную  тактику,
котораЯ необходима с  первых шагов, если хочешь идти долго и не уставать. Ќа
ходу Я  перебирал в  памЯти  событиЯ,  приведшие менЯ сюда,  --  начинаЯ  со
статьи, котораЯ поЯвилась в  журнале "€скопаемые", и  первой своей встречи с
‘оголем.  Џо  счастью,  ослы  были  приучены  идти  не  слишком быстро;  они
напоминали мне тех, что Я видел в Ѓигорре, и Я без устали смотрел на плавную
игру их мускулов, никогда не перенапрЯгавшихсЯ зазрЯ. џ думал о тех четырех,
струсивших, которые прислали нам свои извинениЯ. Љак далеко от нас они были,
†юли  Ѓонасс,  ќмиль ѓорж, —икориа и  этот  славный Ђльфонс Љамар  со своими
дорожными песнЯми! ќто  был уже  другой  мир.  ‚спомнив их,  Я  сам с  собой
наедине расхохоталсЯ. Њожно  подумать, что в  горах кто-нибудь поет на ходу!
„а,  иногда поет,  после того  как несколько часов карабкаетсЯ по осыпЯм или
дерну, поет сам про себЯ, крепко сжав зубы. џ, например, пою:
     "тЯк!  тЯк! тЯк! тЯк!" -- один "тЯк" на  шаг; по  снегу  в полдень  это
звучит так- "тЯк! чи-чи-тЯк!" €ли другаЯ песнЯ: "штум! ди-ди-штум!" -- или:
     "джи...  пуфф! джи... пуфф!" џ знаю только такой  способ петь  в горах.
‡аснеженных  вершин  больше   не  было   видно,   только  лесистые   склоны,
обрывающиесЯ  известковыми  отвесными  скалами, да  в  глубине долин справа,
среди просветов в лесу виднелсЯ поток. ‡а последним поворотом тропинки исчез
и морской горизонт, поднимавшийсЯ все выше и выше, по мере того  как  мы шли
вверх. џ грыз  сухарик.  Ћсел, взмахнув хвостом, обрушил на менЯ целую  тучу
мух. Њои спутники тоже призадумались. ‚се-таки что-то загадочное было  в той
легкости, с  которой мы  попали  на континент ѓоры Ђналог; и потом, уж очень
было похоже, что  нас ждали.  џ думаю, позже все объЯснитсЯ. Ѓернар, главный
среди носильщиков, тоже  был задумчив не меньше нашего, однако не так часто,
как мы, отвлекалсЯ. Ђ нам и правда трудно  было  не отвлечьсЯ каждую минуту:
то на голубую белочку, то на красноглазого горностаЯ,  столбиком замиравшего
посреди  изумрудной  полЯнки,  где словно  разбрызганы  были кроваво-красные
мухоморы,  то  на стадо  единорогов -- мы поначалу принЯли их за  серн,  они
вспрыгивали на облысевший отрог другого косогора,  -- то на летучую Ящерицу,
котораЯ скакала  прЯмо перед  нами с одного дерева на другое, клацаЯ зубами.
‚се нанЯтые  нами люди, за  исключением Ѓернара, несли на своих  рюкзаках по
маленькому луку, сделанному из рога, и по пучку коротких стрел без оперениЯ.
‚о времЯ первого же большого привала, незадолго до полуднЯ, трое или четверо
удалились и вернулись с несколькими куропатками и с тушей зверЯ, похожего на
большого индийского кабана. Ћдин из них сказал мне:
     "Ќадо пользоватьсЯ моментом, пока охота разрешена. Њы съедим их сегоднЯ
вечером. ‚ыше -- все, никакой длЯ нас дичи не будет!"
     ’ропинка вела из лесу и спускалась мимо залитого солнцем крольчатника к
потоку,  несшемусЯ  с  шумным  клокотаньем  толпы;  мы  перешли  его  вброд.
‚сколыхнув с мокрого берега целые тучи перламутровых бабочек, мы начали свое
долгое восхождение по щебню без намека на  какую-нибудь тень. Џотом мы снова
вернулись на правый берег, где начиналсЯ довольно светлый лиственный  лес. џ
весь  вспотел и  пел свою дорожную песню.  ‚ид  у нас был все более  и более
задумчивый, хотЯ на самом  деле думали мы все меньше  и меньше.  Ќаша дорога
пролегала над высокой каменистой грЯдой и поворачивала  направо,  туда,  где
долина, сжимаЯсь,  вела  в  узкое ущелье; затем  она  безжалостно  извилисто
карабкалась по  склону пустоши,  заросшей можжевельником и рододендронами. €
наконец мы оказались на высокогорном, увлажненном тысЯчью ручейков пастбище,
где паслись упитанные коровки. „вадцать минут ходьбы по затопленной траве --
и  мы  добрались  до  каменистого  отрога,  где  ронЯли свою  тень невысокие
лиственницы  и  стоЯло  несколько  построек  из сухого камнЯ, крытых ветвЯми
деревьев: первый этап нашего  пути был закончен.  “  нас оставалось еще часа
два-три до  захода солнца,  и мы могли спокойно устроитьсЯ  здесь.  Ћдин  из
домиков, должно быть, предназначалсЯ длЯ хранениЯ  нашего багажа,  другой --
длЯ  ночевки:  там  были доски,  свежаЯ солома  и печь, сложеннаЯ из крупных
камней; третий -- к нашему великому изумлению -- оказалсЯ молочной: кувшины,
полные  молока, большие  куски масла, сыры со слезой, казалось,  ждали  нас.
‘тало быть, здесь  живут? Ѓернар  первым делом приказал своим людЯм  сложить
луки и стрелы, а также  и рогатки -- у многих были и они -- в углу помещениЯ
длЯ жильЯ, специально отведенном длЯ этого, а потом объЯснил нам:
     -- …ще утром тут кто-то жил. ‡десь всегда кто-нибудь должен быть, чтобы
смотреть  за  коровами. ‚прочем, это закон, выше  вам его  объЯснЯт: ни один
лагерь нельзЯ  оставлЯть  больше  чем на день. ЏредыдущаЯ  группа  навернЯка
оставила здесь одного  или двух человек,  и они  ждали нас,  чтобы двинутьсЯ
дальше. €здалека увидев  нас, они тут же ушли. Њы подтвердим им, что  пришли
сюда, а заодно Я покажу вам, откуда идет тропа к Ѓазе.
     Ќесколько минут мы шли за ним широкой каменистой дорожкой над пропастью
до  площадки,  откуда   видна  была  долина.  Ћна  начиналась  чем-то  вроде
ледникового цирка  с выходом в глубокое ущелье, по высоким стенам которого с
самых вершин  то здесь, то  там свисали Языки ледника. Ѓернар разжег  огонь,
подбросил  в  него  немного мокрой  травы  и  стал  внимательно  смотреть  в
направлении  ледникового цирка. —ерез несколько минут  мы увидели, как очень
далеко в ответ на сигнал поЯвилась струйка белого дыма, почти неразличимаЯ в
мЯгкой пене водопадов.
     ‚ горах человек  становитсЯ  невероЯтно внимательным  ко  всЯкому знаку
присутствиЯ себе подобных. Ќо  этот далекий дымок  был  особенно дорог  нам,
привет,  посланный незнакомцами, шедшими перед нами тем же  путем; путь этот
отныне  свЯзывал  воедино  наши судьбы,  даже если  нам  и не  суждено  было
когда-нибудь встретитьсЯ. Ѓернар об этих людЯх не знал ничего.
     ‘  того места, где  мы находились,  можно  было  увидеть почти половину
маршрута  второго  этапа.  Њы  решили,  воспользовавшись  хорошей   погодой,
отправитьсЯ завтра  же поутру. Ѓыть может, нам повезет и мы в  этот  же день
встретимсЯ  на  Ѓазе  с  нашим проводником;  хотЯ,  возможно,  нам  придетсЯ
подождать, пока он вернетсЯ из более или менее длительного похода. Њы  уйдем
все  вместе,  восьмером, со всеми нашими носильщиками, оставив только двоих,
чтобы они приглЯдывали за коровами, пока погонщики ослов будут спускатьсЯ за
очередными  грузами. Љак мы рассчитывали, за восемь переходов ослы перетащат
все съестные припасы и необходимую одежду из дома на побережье ‚лажных ‹угов
-- так называлось место стоЯнки в конце первого этапа. ‚се  это времЯ вместе
с  носильщиками  мы  будем курсировать между  ‚лажными  ‹угами и Ѓазой;  нам
придетсЯ   совершить   по  крайней  мере   тридцать  ходок,  нагружаЯсь   по
десЯть-пЯтнадцать  килограммов,  и  это  отнимет  у  нас,  если  принЯть  во
внимание, что на  какие-то  дни  выпадет  и плохаЯ погода,  не  меньше  двух
месЯцев.  ’аким  образом,  на  Ѓазе  у  нас  будет  все   длЯ   того,  чтобы
просуществовать больше двух лет.  Ќо провести два месЯца  в "коровьих горах"
-- самых молодых членов экспедиции эта перспектива несколько раздражала.
     Ќа нашей площадке было почти невозможно  разговаривать из-за высокого и
мощного водопада, грохотавшего в нескольких сотнЯх метров от нас. Џешеходные
мостки,  если  это  можно  так  назвать, были  сделаны из трех  или  четырех
канатов, переброшенных  с  одного берега на другой, они перекрывали  ущелье,
где низвергалсЯ  водопад. ‡автра утром нам  предстоЯло пройти над ним. ЏрЯмо
перед  водопадом возвышалась  пирамида, сложеннаЯ  из  камней  и  увенчаннаЯ
крестом, --  придорожное распЯтие либо надгробный холм. Ѓернар смотрел в эту
сторону,  в  его взглЯде  бьыа какаЯ-то  страннаЯ  значительность.  ‚незапно
отвлекшись от  своих мыслей, он повеЯ нас обратно на стоЯнку, где носильщики
должны были приготовить  еду. € правда, благодарЯ их  изобретательности  нам
почти не  было нужды  притрагиватьсЯ к своим  запасам. Џо дороге они набрали
великолепных   шампиньонов  и  посрезали  головки  всЯческих   чертополохов,
выросших  среди  щебнЯ, и это  было очень неплохо,  как  в сыром,  так  и  в
приготовленном виде.  „ичь  тоже  пришлась  по  вкусу  всем, кроме  Ѓернара,
который даже не захотел ее попробовать. …ще мы заметили, что он проверил, не
трогал ли кто-нибудь из  его людей лук или другое какое-то оружие с тех пор,
как мы сюда прибыли. € только после еды -- при закате солнца, словно нимбами
окружившего сиЯньем лесистые вершины в низовье, -- когда мы, сидЯ подле огнЯ
и  перевариваЯ пищу,  попросили его  рассказать о  памЯтнике  возле большого
каскада, только тогда он открылсЯ нам.
     -- Њой брат... -- сказал он, -- Я  должен рассказать вам  эту  историю,
потому как, быть  может,  мы с  вами не так  скоро расстанемсЯ и  вы  должны
знать, с каким типом, -- тут он плюнул в костер, -- вы имеете дело.
     Њои люди -- сущие дети! Ћни все жалуютсЯ, что охота отныне -- начинаЯ с
этого места -- строго-настрого запрещена. ‡десь и в  самом деле кругом полно
дичи,  и  прекрасной!  Ќо  они  там,  наверху, знают, что  делают,  запрещаЯ
охотитьсЯ после того, как пройдешь ‚лажные ‹уга. …сть у них на то причины, Я
на собственной  шкуре  в  этом  убедилсЯ! €з-за  крысы,  которую  Я  убил  в
пЯтидесЯти шагах отсюда, Я потерЯл четыре перадама, с таким трудом найденные
и сбереженные, а после потерЯл еще и десЯть лет жизни.
     џ родилсЯ  в крестьЯнской семье, много сотен лет назад обосновавшейсЯ в
ЋбезьЯньем  порту.  Њногие  из  моих  предков  отправились  наверх  и  стали
проводниками. Ќо  мои  родители, боЯсь, что и Я, их  старший сын, тоже уйду,
сделали все, чтобы уберечь  менЯ  от зова ѓоры. ‘ этой целью они подтолкнули
менЯ к очень ранней женитьбе; внизу у менЯ  есть жена,  которую  Я  люблю, и
сын, уже большой; он мог бы теперь пойти, и она тоже. Џосле смерти родителей
--  мне  было тридцать пЯть лет -- Я вдруг увидел всю пустоту  этой жизни. €
что же?  Њне тоже придетсЯ продолжать  воспитывать сына, чтобы и он  в  свой
черед тоже воспитывал свое потомство, и  так далее, и так далее, а зачем? џ,
как  видите, не очень-то ловко  умею выражать свои мысли, а  в то  времЯ еще
меньше мог. Ќо это менЯ просто душило. € вот однажды Я встретил проводника с
высокогорьЯ, который спустилсЯ ненадолго в ЋбезьЯний  порт; он пришел ко мне
за провизией. џ  набросилсЯ на него, стал трЯсти его за плечи и только и был
способен выкрикивать: "Ќу зачем, зачем?"
     Ћн  очень серьезно  мне ответил:  "‚ самом деле, это так. Ќо  теперь вы
должны  подумать: каким образом?"  Ћн очень  долго говорил со мной  и в  тот
день, и еще несколько дней подрЯд.  ‚ конце концов он  назначил мне свидание
следующей весной -- была осень -- в домике на Ѓазе, где  он собирал караван,
в который обещал взЯть и менЯ. џ смог  помочь  брату решитьсЯ пойти со мной.
Ћн тоже хотел знать зачем и  хотел  вырватьсЯ из  этой серой жизни в  низших
районах.
     Ќаш  караван -- а было нас двенадцать человек  -- хорошо подготовилсЯ и
вовремЯ успел  добратьсЯ  до  первого лагерЯ, чтобы перезимовать  там. Љогда
пришла весна,  Я  решил  снова  спуститьсЯ  вниз, в  ЋбезьЯний  порт,  чтобы
повидатьсЯ с женой и  сыном, надеЯсь, что подготовлю их  к тому, чтобы и они
отправились вместе со мной. Њежду шале на Ѓазе и тем местом,  где  мы с вами
находимсЯ,  Я попал в страшный буран: дул сильный ветер, шел снег, и длилось
это  три днЯ. ‘нежные обвалы перекрыли дорогу  в  двадцати местах.  „ве ночи
подрЯд  мне  пришлось спать под открытым небом, почти без еды и без топлива.
Љогда  погода немного  наладилась, Я  был  в  ста шагах  отсюда.  €знуренный
усталостью и голодом, Я остановилсЯ. ‚ ту пору скот  во ‚лажные  ‹уга еще не
был поднЯт, так что  ничего съестного Я  там  найти не мог.  Ќа склоне осыпи
прЯмо передо мной из  своей норы вылезла стараЯ крыса, живущаЯ среди камней,
что-то  среднее между  лесной мышью и  сурком. Ћна вышла погретьсЯ  в первых
лучах солнца. ’очно бросив  камень, Я отсек ей голову, подобрал ее и, собрав
рододендроны, поджарил  и сожрал  это жесткое мЯсо. ЏридЯ  в себЯ, Я проспал
час или два, а затем спустилсЯ  в ЋбезьЯний  порт, где с  женой  и  сыном мы
отметили  наше воссоединение после  довольно  долгого моего отсутствиЯ. Њне,
однако, и в тот год не удалось убедить их отправитьсЯ со мной наверх.
     ЊесЯцем  позже, когда Я  вновь  решилсЯ  на  восхождение, мне  пришлось
предстать перед судом: проводники  потребовали, чтобы  Я ответил за убийство
старой  крысы. Љак  им удалось прознать об этой истории, Я понЯтиЯ  не имею.
‡акон непреклонен: подъем в гору, за пределы ‚лажных ‹угов, мне бьы запрещен
на  три года.  —ерез три  года Я мог попросить, чтобы менЯ взЯли в первый же
караван, но при условии,  что Я возмещу ущерб, то есть устраню  последствиЯ,
которые могли  иметь место  из-за моего  поступка. ќто был  тЯжелый удар.  џ
попыталсЯ наладить временную свою  жизнь в ЋбезьЯньем порту. ‚месте с братом
и сыном  мы  занЯлись обработкой земли и выращиванием  скота, чтобы  собрать
провизию  длЯ   каравана;организовать  группы  носильщиков,  которые   могли
предложить свои  услуги  и  дойти до запрещенного района.  € так,  продолжаЯ
зарабатывать себе на  жизнь,  мы  сохранЯли контакт  с людьми ѓоры. ‚скоре и
моего брата, так же как и менЯ, охватила жажда отправитьсЯ в путь, эта жажда
высоты, котораЯ  отравлЯет  вас, словно Ядом. Ќо  он решил, что  без менЯ не
пойдет, и хотел дождатьсЯ истечениЯ срока моего наказаниЯ.
     € наконец этот  день  настал!  џ  гордо нес в  клетке  огромную  крысу,
живущую в камнЯх, которую легко поймал и намеревалсЯ по пути оставить  в том
месте,  где  убил  другую, -- поскольку  должен был  "возместить  нанесенный
ущерб".  “вы,  последствиЯ этого  ущерба  только лишь начинали  проЯвлЯтьсЯ.
Љогда мы уходили  на восходе  солнца с  ‚лажных  ‹угов,  раздалсЯ  ужасающий
грохот.  ‚есь  склон  горы,  который  тогда  еще  не  был  рассечен  большим
водопадом, содрогалсЯ, взрывалсЯ и оплывал грудами камней и грЯзи.  ‚одопад,
несЯ в себе глыбы льда и громадные обломки утеса, летел с ледникового Языка,
возвышавшегосЯ  над этим склоном,  и прорывал себе  дороги  по  склону горы.
’ропа, котораЯ поднималась в  ту пору от выхода с ‚лажных  ‹угов и пролегала
гораздо выше по  склону, на  очень большом  протЯжении была разрушена. Њного
дней  подрЯд обвалы,  выбросы  воды  и грЯзи,  обрывы больших  кусков  земли
следовали один за другим, и мы оказались заблокированными. Љараван спустилсЯ
в ЋбезьЯний порт, чтобы экипироватьсЯ на случай непредвиденных опасностей, и
стал  искать новый  путь  к  шале на Ѓазе  по другому  берегу  -- путь очень
долгий, сомнительный  и трудный,  и на этом  пути многие  люди  погибли. Њне
восхождение запретили -- до той поры, пока комиссиЯ проводников не установит
причину катастрофы.  —ерез неделю Я  предстал перед  этой комиссией, котораЯ
объЯвила, что Я  -- виновник этого  чудовищного бедствиЯ и что во исполнение
первого приговора Я должен устранить нанесенный ущерб.
     џ был совершенно  обескуражен. Ќо мне  объЯснили, что именно,  согласно
расследованию,  произведенному  комиссией,   произошло.  ‚от  что  мне  было
объЯснено:  беспристрастно,  объективно  и,  как  Я  могу  сегоднЯ  сказать,
довольно доброжелательно, но  весьма категорично.  ‘тараЯ  крыса, которую  Я
убил,  в основном питалась  осами, их  в  этих местах  было очень  много. Ќо
крыса,  живущаЯ  среди камней,  в особенности' такаЯ стараЯ,  не в состоЯнии
поймать  осу  на  лету;  поэтому  она   ела  только   больных   и  немощных,
передвигавшихсЯ  по земле  и  поднимавшихсЯ в воздух с большим трудом. ’аким
образом крыса  уничтожала ос-переносчиц всЯких инфекций и микробов, которые,
без  ее  неосознанного вмешательства, по наследству или  заражаЯ друг  друга
могли распространить в колониЯх этих насекомых опаснейшие заболеваниЯ. Љогда
крыса умерла, они распространились очень быстро, и к следующей весне во всей
округе  ос почти не осталось.  Ђ дело в том, что  эти  осы, собираЯ с цветов
мед, способствовали их размножению. Ѓез ос значительное количество растений,
играющих большую роль в фиксации плывунов,


     Џђ€Њ…—ЂЌ€џ ”ђЂЌ–“‡‘ЉЋѓЋ €‡„Ђ’…‹џ

     Џо последним планам и рабочим заметкам ђене „омалЯ "ѓора Ђналог" должна
была   состоЯть  из   семи  глав.  ЏроизведЯ  гипотетическую,  но  возможную
реконструкцию недостающей части повествованиЯ,  мы  решили опубликовать  два
документа, которые могут послужить "ключом".
     Џервый  касаетсЯ главы  пЯтой. Ћн  позволЯет  предположить,  как именно
заканчиваетсЯ  историЯ Ѓернара, главного носильщика, и намечает две сюжетные
линии, которые должны были быть рассмотрены: "послать пропитание предыдущему
каравану" и "Язык проводников". Џоскольку воспроизвести этот документ  иначе
было невозможно, мы его переписали.
     ‚торой приводитсЯ  в виде факсимиле и представлЯет собой материал главы
шестой; речь  в  ней  шла о "другой  экспедиции": о походе Ђльфонса  Љамара,
ќмилЯ  ѓоржа, †юли Ѓонасс и Ѓенито —икориа (см. гл. V, с. 2), который не мог
закончитьсЯ ничем иным, кроме катастрофы, и главы седьмой, в которой „омаль,
вполне возможно, хотел обратитьсЯ непосредственно к читателю:
     ђаботаЯ над "ѓорой Ђналог", ђене „омаль писал между 1938-м и 1941--1942
годами  и  другие  статьи,  очень важные  длЯ пониманиЯ смысла  "романа"; мы
публикуем их здесь в хронологическом порЯдке.
     Џервый  текст  --  это  начало   "эссе  об  аналогическом  альпинизме",
задуманного задолго до написаниЯ "ѓоры Ђналог". ‚торой состоит из нескольких
вводных строк,  которые,  хотЯ и не  претендуют на краткое изложение  начала
всей истории, позволЯют читателю "войти" в  нее, и тех строчек, в своем роде
заключительных, которые показывают, как  ђене  „омаль намеревалсЯ  "обрЯдить
эту правдоподобную историю, чтобы в нее можно было поверить". Ћни служат как
бы рамкой длЯ главы I, опубликованной в "Њезюр" (No 1 от 15 ЯнварЯ 1940 г.).
’ретий и четвертый тексты касаютсЯ главы II и должны были представлЯть собой
"€сторию людей-пустышек и ѓорькой розы", котораЯ была напечатана  в "Љайе дю
‘юд" (No 239, октЯбрь 1941 г.).
     ‚ступление. ќти заметки -- наблюдениЯ дебютанта; поскольку они написаны
по  свежим   следам  и  касаютсЯ  только  первых   трудностей,  с   которыми
сталкиваетсЯ начинающий, они, быть может, в первых походах окажутсЯ полезнее
трактатов, написанных  метрами, несомненно  более  методичных  и  полных, но
недоступных  длЯ  пониманиЯ, пока первоначальный  опыт еще не  накоплен: всЯ
цель  этих  заметок --  помочь  начинающему  немного  быстрее  обрести  этот
первоначальный опыт.
     ЋпределениЯ. Ђльпинизм  -- это  искусство ходить в  горах,  преодолеваЯ
самые большие опасности с наибольшей осторожностью.
     €скусством здесь называетсЯ воплощение знаниЯ в действие.
     Ќа вершинах навечно не остаютсЯ. Ќадо спускатьсЯ вниз-’огда зачем же? Ђ
вот зачем: высота знает низ, низ высоты не знает. ЏоднимаЯсь вверх, примечай
хорошенько все трудности на своем  пути;  пока поднимаешьсЯ, тебе они видны.
Џри спуске ты их больше не увидишь, но ты будешь знать, что они там есть, ты
их хорошо разглЯдел.
     …сть  такое  искусство --  ориентироватьсЯ внизу,  помнЯ о том, что  ты
видел, когда  был наверху. Љогда перестаешь видеть, по  крайней мере, можешь
знать.
     џ  спрашивал:  так  что  же  это   все-таки  такое   --  "аналогический
альпинизм"?
     -- это искусство...
     -- а что такое искусство?
     -- цена опасности:

     {
     безрассудство самоубийство.
     по эту сторону--неудовлетворенность


     -- что такое опасность?
     -- что такое осторожность?
     · что такое -- гора?


     Ќе  упускай  из  виду вершину,  но не  забывай  смотреть  и  под  ноги.
Џоследний шаг  зависит от первого. Ќе думай, что ты уже  одолел вершину, раз
ты ее  видишь. ‘мотри  хорошенько под  ноги, будь уверен  в  следующем своем
шаге,  но пусть это  не  отвлекает тебЯ от цели  более высокой.  Џервый  шаг
зависит от последнего.
     Ћтправившись в путешествие, оставлЯй след (зарубку) там, где проходишь,
эти  следы  помогут тебе при возвращении: камень, положенный один на другой,
трава,  прибитаЯ концом  посоха.  Ќо  если  ты дошел  до  непроходимого  или
опасного участка пути, подумай  о тех,  которые заблудЯтсЯ,  пойдЯ по  твоим
следам. ‚ернись тогда и уничтожь свои  следы. ‚се  это обращено к  тому, кто
хочет оставить в этом мире следы своего пребываниЯ. „аже невольно, ты всегда
оставлЯешь след. Ѓудь в ответе за оставленный тобой след.
     Ќикогда не  останавливайсЯ на склоне обвала. „аже если ты думаешь,  что
ноги крепко держат тебЯ, пока ты решил  передохнуть и смотришь в небо, землЯ
может потихоньку осыпатьсЯ у  тебЯ под  ногами, ты  и не  почувствуешь,  как
гравий  уходит из-под  тебЯ,  и  вдруг окажетсЯ,  что  ты летишь, как судно,
спущенное на воду. ѓора не упустит случаЯ подставить тебе подножку.
     …сли ты, трижды спустившись и поднЯвшись кулуарами, оказываешьсЯ каждый
раз у отвесной скалы  (а видно это  бывает только в последний момент) и ноги
твои  начинают  дрожать  от колен до  лодыжек,  зубы  сжимаютсЯ так,  что не
разожмешь,  доберись до  какой-нибудь  площадки, где  ты  можешь  без опаски
остановитьсЯ; призови в своей  памЯти все ругательства, какие только знаешь,
и обрушь  их  на гору,  плюй на нее, оскорблЯй ее всеми  возможными на свете
способами,  выпей глоток чего-нибудь,  съешь что-нибудь и  карабкайсЯ снова,
спокойно, медленно, словно у тебЯ всЯ жизнь впереди, чтобы выбратьсЯ из этой
дурацкой  ситуации.  ‚ечером,  когда  перед сном ты  вспомнишь  об этом,  то
увидишь, что все было комедией: не с горой ты говорил, и не гору ты победил.
ѓора -- это глухаЯ и бессердечнаЯ скала или кусок льда. Ќо эта комедиЯ, быть
может, спасла тебе жизнь.
     ‚прочем, часто в трудные моменты ты будешь замечать, что разговариваешь
с горой, то льстишь ей,  то оскорблЯешь  ее, и тебе покажетсЯ, что  она тебе
отвечает, если ты разговаривал с ней, как подобало, смЯгчившись, по/вдавшись
ей. Ќе презирай себЯ за это, не стыдись вести себЯ так, как те люди, которых
наши  ученые  называют  первобытными  или  анимистами.  ‡най  только,  когда
вспоминаешь об этих мгновениЯх,  что диалог твой с  природой  был прообразом
вне тебЯ того диалога, который шел внутри.
     Ћбувь -- это не ноги, с ней не рождаютсЯ. ‘тало быть, ее можно выбрать.
Џусть  сначала твоим  выбором руководЯт люди искушенные; потом тебе  поможет
твой  собственный  опыт.  ’ы  очень  быстро  настолько  привыкнешь  к  своим
ботинкам, что каждый гвоздь будешь ощущать как свой палец, которым ты можешь
ощупать  скалу и  зацепитьсЯ  за  нее; они  станут  надежными, и  ты сможешь
чувствовать благодарЯ им  почву под собой, они станут частью тебЯ самого.  €
все-таки ты с ними не родилсЯ, и все-таки, когда они придут в негодность, ты
выбросишь их -- и от этого не перестанешь быть самим собой.
     ’воЯ  жизнь в некоторой степени зависит  от  твоих ботинок; ухаживай за
ними как  следует,  но на это хватит и четверти часа каждый день, ибо  жизнь
твоЯ зависит еще от многого другого.
     Ћдин  из  моих спутников,  гораздо более  менЯ искушенный,  сказал мне:
"Љогда  ноги отказываютсЯ нести  вас, надо идти головой". € это правда. Ѓыть
может,  это  и не совсем в порЯдке вещей, но  не лучше ли идти головой,  чем
думать ногами, как это часто случаетсЯ?
     …сли  ты поскользнулсЯ и падение было не очень тЯжелым, ни на минуту не
нарушай  ритма  движениЯ   и,  уже  поднимаЯсь,  набирай  снова  свой  темп.
‡афиксируй  хорошенько  в  памЯти  все обстоЯтельства твоего падениЯ,  но не
позволЯй своему телу  снова пережить это воспоминание. ’ело всегда стремитсЯ
обратить на себЯ  твое внимание, дрожью ли, одышкой, сердцебиением, ознобом,
испариной  или  судорогами.  Ќо  оно  очень  чувствительно  к презрению  или
безразличию, которые выказывает ему хозЯин. …сли оно ощущает, что жалобы эти
тебЯ не пронЯли, ты не попалсЯ на удочку, если оно понимает, что  тебЯ ничем
не разжалобишь, оно  тутже возвращаетсЯ  в строй и  спокойно выполнЯет  свою
задачу.
     Њомент опасности
     ђазница между паникой и присутствием духа
     Ђвтоматизм (властелин или слуга)

     2

     џ предпочел бы все вам рассказать прЯмо сейчас. Џоскольку это занЯло бы
очень много времени, вот начало истории. Њожет, всегда есть коварство в том,
чтобы  рассказывать   начало  и  конец  истории,  ведь  мы  понимаем  только
промежуточные фазы. <i>Ќо</i>  в  основе  событий  была встреча,  всЯкаЯ  встреча в
каком-то  смысле  --  начало, а эта встреча в особенности несет  в  себе всю
историю.

     ’о, о чем Я хочу рассказать, настолько невероЯтно, что Я должен принЯть
некоторые  меры   предосторожности.  —тобы   преподавать  анатомию,  принЯто
пользоватьсЯ условными схемами, а  не  фотографиЯми, которые со  всех  точек
зрениЯ отличаютсЯ от  изучаемого предмета, соотношениЯ  -- те конкретно, что
представлЯют  собой  вещь,  которую  надо  узнать, --  сохранЯютсЯ.  ’ак  же
поступил и Я.
     ‚от как зародилсЯ проект экспедиции к ѓоре Ђналог. ђаз уж Я начал, надо
рассказать,  что  было  дальше: как  было  доказано,  что континент,  доселе
неизвестный,  с горами гораздо более высокими,  чем  ѓималаи,  существует на
нашей ‡емле; почему его до сих  пор не заметили, как мы добрались до него, с
какими  существами  мы  там  познакомились;  как именно  другаЯ  экспедициЯ,
преследующаЯ  другие  цели,  едва  не  погибла  самым ужасающим образом; как
мало-помалу  мы начали  укоренЯтьсЯ, если можно так выразитьсЯ, в этом новом
мире; и как все-таки это путешествие, едва только началось...
     Ћчень  высоко и  очень далеко, над кругами все более высоких пиков и по
ту сторону их, над снегами, становЯщимисЯ все белее и белее, в ослепительном
блеске, который глазу не по силам  вынести, невидимаЯ из-за этой  чрезмерной
ослепительности, возвышаетсЯ вершина ѓоры Ђналог. "’ам,  на вершине, котораЯ
острее самой тонкой иглы, -- тот, кто заполнЯет собой все пространства. ’ам,
наверху,  в  самом хрупком воздухе, где все  превращаетсЯ в  лед, продолжает
существовать только он один -- кристалл бесконечной прочности. ’ам, наверху,
в  пылающем  небе,  где  все сгорает, продолжает существовать только  вечный
накал. ’ам, в центре всего, -- тот, кто видит все свершениЯ, видит и начало,
и конец их". ‚от что поют здесь, в горах. ’ак оно и есть.  "’ы говоришь, так
оно и  есть,  но если становитсЯ чуть холоднее,  сердце  твое превращаетсЯ в
крота; если  становитсЯ чуть теплее, голову твою наполнЯет туча мух, если ты
проголодалсЯ, тело твое становитсЯ ослом, бесчувственным  к палочным ударам,
если  ты устал,  ноги твои  сумеют  постоЯть за  себЯ!" ќто еще  одна песнЯ,
которую поют в горах,  пока Я пишу,  пока придумываю, как именно  обрЯжу эту
правдоподобную историю, чтобы в нее можно было поверить.

     3

     ‘амые разные голоса еще были слышны. Ѓыл и  тот, и другой выбор во всем
том, что они говорили. Ћдин рассказывал  о  человеке, который, спустившись с
вершин, оказываетсЯ внизу и видит лишь свое непосредственное окружение.  "Ќо
у него  есть воспоминание о  том, что он видел, и это может помочь ему жить.
Љогда больше не можешь видеть, можешь знать; и ты способен свидетельствовать
о том,  что  увидел".  „ругой говорил о  ботинках,  рассказывал,  что каждый
гвоздик,  каждый крючочек становитсЯ, как бы  сказать,  чувствительным,  как
палец, ощупывающий почву и цеплЯющийсЯ за каждую неровность; "и все-таки это
всего  лишь  ботинки, с ними  не  рождаютсЯ,  и каждый  день  надо потратить
четверть часа, чтобы содержать их в хорошем состоЯнии. ’огда  как ноги --  с
ними рождаютсЯ, и с ними и умрешь,  по крайней мере, так все  думают; но так
ли  это  на  самом  деле?  ђазве  нет  ног,  которые  переживают  тех,  кому
принадлежат, или, наоборот,  умирают раньше  своих хозЯев?" (этому голосу  Я
велел замолчать, он становилсЯ эсхатологичным). …ще один говорил об Ћлимпе и
о  ѓолгофе,  четвертый  --  о  патологическом  эритроцитозе  и  особенностЯх
метаболизма у  тех, кто обитает в горах. € еще один наконец заЯвил,  что "мы
ошибаемсЯ, полагаЯ, что очень  мало легенд свЯзано с высокогорьем, и что он,
во всЯком случае, знает  одну  замечательную легенду".  Ћн еще добавил, что,
честно  говорЯ, гора в этой  легенде  скорее  декорациЯ,  а не символ  и что
подлинное  место действиЯ в этой  истории -- "перекресток,  где  встречаетсЯ
человеческое  сообщество с высшей  культурой, то место,  где увековечиваетсЯ
установленнаЯ истина".  ‘трашно заинтригованный,  Я  попросил рассказать мне
эту  историю.  ‚от  она.  џ  выслушал  ее  и постараюсь  со всем  тщанием  и
точностью, на какие способен, ее воспроизвести  --  Я хочу сказать этим, что
вы найдете здесь всего лишь бледное и приблизительное изложение.

     4

     ‚ один  из дней  одного из августов Я спускалсЯ из белоснежных, едких и
труднопроходимых районов,  где шел шквальный мелкий град  и гремели бури.  џ
знал, что  различные обстоЯтельства  долго еще  будут мешать мне вернутьсЯ в
воздушные краЯ с растрескавшимисЯ  гребнЯми, танцующими  в открытом  небе, с
иллюзорными верхами  и низами белых горных карнизов, прочерченных  сверху  в
сизо-черной  пропасти, обрушивающихсЯ в  разгаре  безмолвного  послеполуднЯ;
среди склонов с прорубленными кулуарами, сверкающих голым льдом, откуда идет
обстрел  и пахнет  серой.  …ще раз  мне  захотелось почуЯть зеленые  ароматы
расщелины,  нащупать  желоб,   скользить  между  обваливающимисЯ  массивами,
укрепить свЯзки, оценить непостоЯнство порывов ветра, слушать, как звенит на
льду сталь  и  как катЯтсЯ маленькие хрустальные обломки к  ловушке коварной
ледниковой   трещины  --  приспособлениЯ  длЯ   убийства,  припудренного   и
задекорированного драгоценными камнЯми, -- прочертить дорожку в брильЯнтах и
муке, доверитьсЯ двум обрывкам пеньки и есть чернослив в центре космического
пространства.  ЏересекаЯ  сверху вниз скатерть  из облаков, Я остановилсЯ  у
первых же камнеломок перед шквальным обвалом альпийского творога: гигантский
шлейф  с  перламутровыми  складками спиралью  спускалсЯ  к  огромной пустыне
камней на дне пропасти.
     ’еперь  мне предстоЯло долго  оставатьсЯ внизу,  валЯтьсЯ на диване или
собирать цветы, засунув ледоруб под шкаф. ’огда Я вспомнил,  кто  Я, что  по
профессии  своей Я -- литератор. €  что у  менЯ есть  прекраснаЯ возможность
использовать  это  ремесло  по  назначению,  а  именно  --  говорить,  а  не
действовать. Ќе  в силах  бегать  по горам,  Я их воспою,  оставаЯсь  внизу.
„олжен признатьсЯ, что у менЯ такое намерение было.  Ќо, по счастью, от него
пошел  дурной   запах:  запах  той  литературы,  котораЯ   ЯвлЯетсЯ  крайним
средством,  запах  слов, выстраиваемых  в строчки длЯ  того, чтобы ничего не
делать или утешатьсЯ, когда ничего больше не можешь.
     џ стал думать более  серьезно, с той  тЯжеловесностью и  неловкостью, с
какой поворачиваетсЯ мысль, когда,  победив скалу и лед,  одерживаешь победу
над своим телом.  џ буду говорить не о горе, но  с ее помощью. ѓоворЯ Языком
горы,  Я  расскажу о  другой  горе,  котораЯ  одна-единственнаЯ  есть  путь,
свЯзующий землю с небом, и буду говорить не длЯ того, чтобы отступить, а длЯ
того, чтобы призвать.
     € всЯ  историЯ -- моЯ историЯ,  вплоть до сегоднЯшнего  днЯ, убраннаЯ в
горные слова, --  предстала предо мной. ‚сЯ историЯ, на  которую уйдет много
времени,  чтобы  ее  рассказать; и еще  мне понадобитсЯ  времЯ на то,  чтобы
прожить ее до конца*.
     ‘  группой друзей  Я  отправлЯлсЯ  на  поиски ѓоры, котораЯ  есть путь,
свЯзующий ‡емлю с Ќебом,  ѓоры, котораЯ должна существовать  где-то на нашей
планете   и   должна  быть   местом  обитаниЯ   человечества  более  высокой
организации, чем наше;  это было доказано (и вполне основательно)  тем, кого
мы называли  отцом ‘оголем, нашим старшим товарищем, более сведущим во всем,
что касаетсЯ гор, который был руководителем нашей экспедиции.
     ...€  вот  мы  высадились  на  неизвестном   континенте,  Ядре   высших
субстанций,  укорененных  в земной  коре,  защищенном от  любопытствующих  и
притЯзающих взглЯдов искривлением своего  просгранства --  подобно тому  как
каплЯ ртути, благодарЯ своему поверхностному натЯжению, неподвластна пальцу,
пытающемусЯ проникнуть в ее сердцевину. ЃлагодарЯ своим  расчетам (забыв обо
всем другом),  благодарЯ  своему  желанию  (оставив всЯкие  другие  чаЯниЯ),
благодарЯ  своим усилиЯм (отказавшись  от всех удобств) -- мы одолели вход в
этот новый мир. ’ак нам казалось. Ќо позже мы узнали, что смогли оказатьсЯ у
подножиЯ ѓоры Ђналог, потому, что невидимые врата этой невидимой страны были
открыты длЯ  нас теми, кто их охранЯет. Џетух, зычно кукарекающий в молочный
рассветный час,  думает, что его  пение пробуждает к жизни солнце;  ребенок,
кричащий в закрытой комнате,  думает, что от его крика открываетсЯ дверь; но
и солнце, и мать идут своими путЯми, проложенными законами, определЯющими их
сущность. ќто они открыли нам дверь, те, которые видЯт нас даже тогда, когда
мы  их  не  можем  видеть,  и в ответ на наши  ребЯческие расчеты, нестойкие
желаниЯ и скромные и неловкие усилиЯ оказывают нам великодушный прием.


     <I>ЏЋ‘‹…‘‹Ћ‚€…</I>

     €так,  в  пЯтой  главе  "ѓоры  Ђналог", на  середине фразы  ђене „омаль
остановилсЯ.  …го  обходительность   не   позволила  ему  просить  подождать
посетителЯ, постучавшегосЯ к нему в дверь тем апрельским днем 1944 года. ќто
было последнее, что он написал.
     Ѓлизкий его друг Ђ. ђоллан  де ђеневиль, который  не  мог не знать, что
дни  „омалЯ сочтены,  придумал, как  попросить его  рассказать  о дальнейшем
развитии  событий  в  романе.  ђеневиль  сказал,  что  его  жена  Љассильда,
прочитавшаЯ все написанное, жаждет узнать, чем у них там все закончилось, --
и  ждать  у нее  нет терпениЯ. ‘о  своей  обычной озорной  серьезностью ђене
„омаль изложил краткое содержание того, что должно произойти:
     "‚ пЯтой  и шестой главах  Я  собираюсь описать  экспедицию,  в которую
отправилась  четверка струсивших. Џомните, в  самом  начале  было еще четыре
персонажа: †юли  Ѓонасс  -- бельгийскаЯ  актриса, Ѓенито —икориа  -- дамский
портной, ќмиль ѓорж -- журналист и Ђльфонс Љамар -- плодовитый поэт; все они
дали задний ход еще до того, как мы начали всерьез собиратьсЯ в путь. Ћднако
в  конце  концов  они,  взЯв  в  компанию   еще  нескольких  друзей,  решили
организовать  собственную экспедицию  к ѓоре Ђналог, так как были  убеждены,
что мы обдурили их: раз уж мы отправились открывать эту пресловутую гору, то
не  затем  же, чтобы познакомитьсЯ  там с высшей человеческой расой. Џоэтому
они и считали нас шутниками. Ћни думали, что гора непременно  таит под собой
нефть,  золото  или еще какие-нибудь сокровища,  ревниво  охранЯемые людьми,
которых непременно надо победить.  € потому они  снарЯдили настоЯщий военный
корабль, оснастив  его самым мощным и самым современным оборудованием, какое
только  могли сыскать, и  снЯлись с ЯкорЯ. ‚о  времЯ путешествиЯ на их  долю
выпало множество  приключений; когда же  они оказались в  пределах видимости
ѓоры  Ђналог,  то  собрались  обрушить  на нее  всю свою  огневую  мощь.  Ќо
поскольку законы, действующие там, им были неведомы, они попали в водоворот.
Ћбреченные  на  бесконечное  и  медленное   вращение,  они,  конечно,  могли
бомбардировать побережье, но все их снарЯды бумерангом обращались против них
же самих.  “часть их была смехотворна.  ‚ конце Я хочу порассуждать об одном
из  основных законов ѓоры Ђналог. —тобы достичь вершины, ты должен совершать
переходы от стоЯнки к стоЯнке. Ќо прежде чем  отправитьсЯ к  новому привалу,
ты всЯкий раз,  уходЯ, должен  приуготовить тех, кто придет занЯть это место
следом  за  тобой. € лишь  приуготовив их, ты  можешь подниматьсЯ  выше. ‚от
почему,  прежде  чем  отправитьсЯ  к  следующему  привалу,  мы  должны  были
вернутьсЯ вниз, чтобы передать то, что мы узнали, другим искателЯм..."
     ‚озможно,  ђене „омаль проЯснил бы, что он имел  в виду, говорЯ об этих
приуготовлениЯх. Џотому что свою обыденную жизнь он посвЯтил тому, чтобы длЯ
трудного путешествиЯ к ѓоре Ђналог приуготовить множество умов.
     ‡аглавие последней главы должно было быть таким:
     "Ќу а вы, что вы ищете?"
     ‚опрос  этот более тревожен и более продуктивен, чем весь огромный свод
ответов  на него, это тот  вопрос, на  который каждый из нас в конце  концов
должен дать  себе  ответ.  ЏрЯмо  и  отважно остатьсЯ один  на  один с  этим
вопросом  -- значит нанести удар по тому существу,  что  спит глубоко на дне
каждого  из нас, а затем  --  мучительно, но  с  полной Ясностью сознаниЯ --
вслушиватьсЯ в звуки, которые оно посылает в ответ.
     ‚ конце своей короткой  жизни,  хоть  он и был  всего  лишь  на  пороге
собственных  исканий,  ђене „омаль  уже мог  распознать,  где пустота, а где
цельность  и  отзвук. €  именно потому,  что  работа его  была прервана, нам
хотелось бы лучше понЯть ее и узнать, в каком направлении он двигалсЯ.
     Ћднажды  ђене  „омалю  представилсЯ  случай в точных  и сжатых формулах
описать  путь, который он видел перед собой. ќти  слова звучат  в  одном  из
последних его писем ко мне:
     "’аким  образом  Я подытоживаю длЯ себЯ то,  что  мне хочетсЯ  передать
работающим здесь вместе со мной:
     џ мертв, потому что у менЯ нет устремлениЯ;
     “ менЯ нет устремлениЯ, потому что Я думаю, что обладаю;
     џ думаю, что обладаю, потому что не пытаюсь дать.
     ЏытаЯсь дать, понимаешь, что у тебЯ ничего нет;
     ЏонЯв, что у тебЯ ничего нет, пытаешьсЯ отдать себЯ;
     ЏытаЯсь отдать себЯ, понимаешь, что ты ничто;
     ЏонЯв, что ты ничто, ты стремишьсЯ стать;
     ‘тремЯсь стать, ты начинаешь жить.

     <i>‚ера „омаль</i>