—ертова  обеднЯ!  ‚ыходит,  ты  из  белоручек?  †алко,  что  вам  не
приготовили отдельных постелей: нам, простым forcats {Љаторжники (франц ).},
не по нутру этакое изысканное общество.
     - € много здесь политических? - спросил Я, помолчав.
     - ‚ этом отделении ни одного. - ‡атем, точно угадав  мою  невысказанную
мысль, он с проклЯтием добавил: - џ-то не из  невинных.  “же  четвертый  раз
здесь. ‘лыхал о ѓаспаро?
     - ѓаспаро-фалынивомонетчик? Ћн кивнул.
     - Љоторый бежал три или четыре месЯца назад и...
     - ...скинул часового в ров, когда тот хотел поднЯть тревогу. џ самый!
     џ  слышал,  что  он  еще  в  молодости  был  приговорен  к  длительному
одиночному  заключению  и  после  этого  вышел  на  волю  диким  зверем.   џ
передернулсЯ и тотчас же заметил, что  его  взглЯд  уловил  это  движение  и
вспыхнул мстительным огоньком. ‘ этой минуты он менЯ  возненавидел.  Ђ  Я  с
этой минуты прониксЯ к нему непреодолимым отвращением.
     ‡азвонил колокол, и вскоре с работы Явилась группа каторжников.  Ћхрана
тут же обыскала их и приковала попарно  к  наклонному  деревЯнному  настилу,
доходившему до самой середины помещениЯ. ‡атем принесли ужин,  состоЯщий  из
гороховой бурды, куска хлеба, сухарЯ и кружки  разбавленного  вина.  ‚ино  Я
выпил, но есть не мог. ѓаспаро взЯл  что  ему  захотелось  из  моего  пайка,
остальное расхватали ближайшие соседи. “жин кончилсЯ, пронзительный  свисток
прокатилсЯ под гулкими сводами,  каждый  взЯл  свой  узенький  тюфЯк  из-под
настила,  служившего  нам  общим  ложем,  закуталсЯ  в  циновку  из  морских
водорослей и улегсЯ спать. —ерез  пЯть  минут  воцарилась  глубокаЯ  тишина.
‘лышно было только,  как  кузнец,  обходЯ  с  молотком  коридоры,  проверЯет
решетки да пробует замки и как ходит с ружьем на  плече  часовой.  ‚ремЯ  от
времени слышалсЯ тЯжкий вздох или звон кандалов. ’ак томительно тЯнулсЯ  час
за часом. Њой напарник спал непробудным сном, наконец забылсЯ и Я.
     џ был приговорен к тЯжелым каторжным работам. ‚ ’улоне  тЯжелые  работы
были различного рода: каменоломнЯ, землЯные работы, откачка  воды  в  доках,
погрузка и разгрузка кораблей, переноска амуниции и прочее. ѓаспаро  и  Я  в
числе двухсот других каторжников работали в каменоломне неподалеку от порта.
„ень за днем, неделЯ за неделей, с семи утра до семи вечера звенели от наших
ударов каменные глыбы. Џри каждом ударе наши цепи звенели и подпрыгивали  на
камнЯх. Ђ этот невыносимый климат! ‘трашные грозы и тропический зной сменЯли
друг друга все лето и  осень.  Ќередко  после  изнурительного  многочасового
труда под палЯщим солнцем Я возвращалсЯ в тюрьму на свои нары  промокший  до
нитки. Њедленно шли  на  убыль  последние  дни  этой  ужасной  весны,  потом
началось еще более ужасное лето, а там подошла и осень.
     Њой   напарник   был   уроженцем   Џьемонта.   Ћн    был    взломщиком,
фальшивомонетчиком, поджигателем. Џри последнем побеге он совершил убийство.
Ћдному  небу   известно,   насколько   мои   страданиЯ   усугублЯлись   этим
отвратительным  обществом,  как  менЯ  кидало  в   дрожь   от   одного   его
прикосновениЯ, как мне было дурно, когда  Я  чувствовал  его  дыхание,  лежа
рЯдом с ним по ночам. џ старалсЯ скрывать мое отвращение, но тщетно. Ћн знал
о нем так же, как и Я, и вымещал на мне злобу всеми способами, какие  только
могла измыслить мстительнаЯ натура. ‚ том, что  он  менЯ  тиранил,  не  было
ничего удивительного, ибо он  обладал  огромной  физической  силой  и  среди
каторжников  считалсЯ  признанным  деспотом.  Ќо  простое  тиранство   было,
пожалуй, наименьшим злом из всего, что мне  приходилось  переносить.  џ  был
хорошо воспитан - он умышленно и постоЯнно оскорблЯл мое чувство приличиЯ. џ
был непривычен к физическому труду - он  взваливал  на  менЯ  большую  часть
назначаемой нам работы. Љогда Я падал с ног и хотел отдохнуть - он настаивал
на ходьбе. Љогда мои ноги сводило судорогой и их нужно  было  размЯть  -  он
ложилсЯ  и  отказывалсЯ  двинутьсЯ  с  места.  Ћн  с  наслаждением  распевал
богохульные песни и рассказывал омерзительные истории о том, что он придумал
в одиночном заключении и что замышлЯл предпринЯть на воле. Ћн  даже  норовил
так перекрутить цепь, чтобы она при каждом шаге натирала мне ноги. Њне в  то
времЯ было всего двадцать два года, и Я с детских лет не  отличалсЯ  крепким
здоровьем. Ћтомстить ему или боротьсЯ с ним  было  невозможно.  ЏожаловатьсЯ
надзирателю - значило бы  только  вызвать  моего  мучителЯ  на  еще  большую
жестокость.
     Ќо вот настал день, когда его ненависть, казалось, утихла. Ћн  позволил
мне передохнуть, когда подошло времЯ. Ћн  воздерживалсЯ  от  гнусных  песен,
которых Я не выносил, и подолгу о чем-то задумывалсЯ. Ќа следующее утро, как
только мы принЯлись за работу, он придвинулсЯ ко мне так, чтобы  можно  было
переговариватьсЯ шепотом.
     - ”рансуа, ты хочешь бежать?
     џ почувствовал, как кровь бросилась мне в лицо. џ стиснул руки. џ  даже
не мог говорить.
     - “меешь ты хранить тайну?
     - „о могилы!
     - ’огда слушай. ‡автра ваш порт посетит прославленный маршал. Ћн  будет
осматривать доки, тюрьмы, каменоломни. ‚ честь  его  будут  палить  пушки  с
фортов и кораблей, и если сбегут  два  каторжника,  то  никто  в  ’улоне  не
обратит вниманиЯ - одним залпом больше или меньше. ЏонЯтно?
     - ’ы хочешь сказать, что никто не различит сигнал тревоги?
     - „аже часовые у городских ворот, даже стража в  соседней  каменоломне.
—ертова обеднЯ! ‚зЯть да перебить друг другу цепи киркой,  когда  стража  на
тебЯ не смотрит и когда гремЯт салюты! Ќу, как, рискнешь?
     - —ем угодно!
     - Џо рукам!
     „о сих пор Я еще ни разу не пожимал ему дружески руку  и  почувствовал,
что моЯ рука  как  будто  запачкалась  кровью  от  этого  прикосновениЯ.  Џо
свирепому огоньку в его глазах Я понЯл,  что  он  правильно  истолковал  мой
нерешительный жест.
     Ќа следующее утро нас  поднЯли  часом  раньше  обычного  и  вывели  длЯ
проверки на тюремный двор. Џеред выходом  на  работу  нам  поднесли  двойную
порцию вина. ‚ час днЯ мы услышали далекие раскаты салюта с военных кораблей
в гавани. 3вук этот пронзил менЯ точно гальванический ток.  Ћдин  за  другим
подхватывали салют н форты. ‚от его повторили канонерки, стоЯвшие  у  самого
берега. ‚ыстрел за выстрелом раздавалсЯ с батарей по обе стороны порта,  так
что все вокруг заволокло пороховым дымом.
     - Љогда первый раз бабахнут вон там, - прошептал ѓаспаро,  указываЯ  на
казармы, находившиесЯ за тюрьмой, - бей по первому звену моей цепи - у самой
щиколотки!
     ‚друг у менЯ мелькнуло подозрение.
     - Ђ как Я могу быть уверенным, что после этого ты освободишь менЯ? Ќет,
ѓаспаро, это ты должен сначала разбить мою цепь.
     - Љак хочешь, - отвечал он со смехом и проклЯтием.
     € в эту минуту на  стене  укреплений  сверкнула  вспышка  и  прогремело
тысЯчекратное эхо, вновь и вновь отражаемое окрестными скалами.  Љак  только
грохот докатилсЯ до нас, Я увидел, что ѓаспаро размахнулсЯ, и  почувствовал,
что с моей ноги спала цепь. Ќе успело эхо выстрела из первой пушки  замереть
вдали, как выпалила втораЯ. ’еперь настал черед ѓаспаро. џ  размахнулсЯ,  но
не так ловко, как он, и мне пришлось ударить дважды, прежде чем неподатливое
звено сломалось. Њы продолжали работать как  ни  в  чем  не  бывало,  только
старались держатьсЯ еще ближе друг к  другу,  а  цепь,  свернувшись,  лежала
между нами. Ќикто не следил за нами, и никто с первого  взглЯда  не  заметил
бы, что мы сделали. ‘ третьим выстрелом из-за поворота на дороге  ведущей  к
каменоломне, поЯвилась группа офицеров и штатских. ‚се повернули головы в ту
сторону, все каторжники прервали работу, все часовые взЯли на  караул.  €  в
этот миг мы сорвали шапки, отбросили кирки, перелезли  через  отбитый  кусок
скалы, на котором работали, скатились в глубокий овраг и бросились к  горным
проходам в долину. †елезные кольца на ногах мешали нам бежать.  ‚добавок  ко
всему  дорога  была  усеЯна  обломками  гранита  и  извивалась   как   ‡меЯ.
Ќеожиданно, обогнув острый выступ скалы, мы наткнулись на  сторожевой  пост.
‚озле домика стоЯли двое часовых.  Ћб  отступлении  нечего  было  и  думать.
‘олдаты находились в нескольких Ярдах от нас. Ћни вскинули ружьЯ и приказали
нам сдаватьсЯ. ѓаспаро повернулсЯ ко мне, точно затравленный волк.
     - Ѓудь ты проклЯт! - € он нанес мне страшный удар. - ‚алЯйсЯ тут, пусть
тебЯ схватЯт! џ всегда тебЯ ненавидел!
     џ рухнул наземь, точно менЯ ударили молотом, но успел еще заметить, что
ѓаспаро, свалив одного солдата,  кинулсЯ  на  другого,  услышал  выстрел,  а
потом... все потемнело, и Я потерЯл сознание.
     Ћткрыв глаза, Я обнаружил, что лежу  на  полу  в  маленькой  полутемной
каморке с крохотным оконцем  под  самым  потолком.  Љазалось,  прошло  много
недель с того времени, как Я потерЯл  сознание.  “  менЯ  едва  хватило  сил
поднЯтьсЯ, а поднЯвшись, Я с трудом удержалсЯ на ногах.  ‚  том  месте,  где
лежала моЯ голова, пол был залит кровью. ЃорЯсь с  головокружением  и  плохо
соображаЯ, Я прислонилсЯ к стене и попыталсЯ собратьсЯ с мыслЯми.
     ‚о-первых, где Я? ЌавернЯка не в тюрьме, из которой Я  бежал:  там  все
вокруг одето камнем и  оковано  железом,  здесь  же  побеленнаЯ  штукатурка.
Ћчевидно, Я нахожусь в каморке сторожевого поста, возможно даже на  чердаке.
ѓде же ѓаспаро? •ватит ли у менЯ сил дотЯнутьсЯ  до  этого  оконца,  а  если
хватит, то куда оно выходит? џ подкралсЯ к двери и увидел, что она  заперта.
‡атаив дыхание, Я прислушалсЯ, но не мог  уловить  ни  звука  ни  внизу,  ни
наверху. Ѓесшумно вернувшись назад, Я прикинул, что оконце  находитсЯ  самое
меньшее в четырех футах над моей  головой.  ‚  гладкой  штукатурке  не  было
никаких выступов или углублений, чтобы вскарабкатьсЯ наверх, а в комнате нет
даже очага, из которого Я бы мог выломать прут и выдолбить им дыры в  стене.
‘топ! ‚едь на мне кожаный поЯс, с железным крюком, к которому  подвешивалась
цепь, когда Я не работал. џ оторвал этот крюк, отбил им в нескольких  местах
штукатурку и дранку, вскарабкалсЯ, распахнул окно и с  нетерпением  выглЯнул
наружу. Џередо мной в каких-нибудь тридцати пЯти - сорока футах  поднималась
отвеснаЯ скала, под выступом которой находилсЯ сторожевой  пост;  внизу  был
небольшой огород, отделенный от основаниЯ скалы  грЯзной  канавой,  котораЯ,
очевидно, соединЯлась с оврагом; направо и налево, насколько Я  мог  судить,
тЯнулась скалистаЯ тропа, по которой мы шли.  џ  мгновенно  принЯл  решение.
ЋставатьсЯ - значит быть схваченным. ђисковать  так  рисковать  -  хуже  все
равно не будет. џ снова прислушалсЯ - все было  тихо.  џ  протиснулсЯ  через
узкое оконце,  постаралсЯ  как  можно  тише  спрыгнуть  на  сырую  землю  и,
прижавшись к стене, стал думать, что же делать дальше. ЉарабкатьсЯ на  скалу
- значит, стать мишенью длЯ первого же солдата, который менЯ  заметит.  …сли
идти оврагом, можно наткнутьсЯ на ѓаспаро и его преследователей. Љроме того,
уже смеркалось, а под покровом ночи, если только Я сумею  найти  убежище  до
той поры, мне, быть может, удастсЯ ускользнуть. Ќо где же это укрытие? ‘лава
всевышнему, который подсказал мне эту мысль! Љанава!
     ’олько два окна сторожевого поста  выходили  на  огород.  €з  одного  Я
только что выбралсЯ, другое было прикрыто  ставнЯми.  Ћднако  Я  не  рискнул
открыто пересечь огород. џ лег на землю  и  полз  между  грЯдками,  пока  не
добралсЯ до канавы. ‚ода  была  мне  по  поЯс,  но  краЯ  канавы  подымались
довольно высоко, и Я убедилсЯ, что могу идти не нагибаЯсь, так как с  дороги
менЯ все равно не увидЯт. ’аким образом Я прошел по этой канаве Ярдов двести
или триста по направлению к ’улону,  решив  обмануть  моих  преследователей,
которые врЯд ли подумают, что Я направлЯюсь  опЯть  к  тюрьме,  вместо  того
чтобы устремитьсЯ в противоположную сторону. Џолулежа, забившись под  густую
траву, росшую по краю канавы, Я вглЯдывалсЯ в сгущавшиесЯ сумерки. ‚скоре  Я
услышал вечернюю пушку, а спустЯ немного далекие голоса. —то это? Љрик? Ќе в
силах выносить  мучительную  неизвестность,  Я  поднЯл  голову  и  осторожно
выглЯнул. ‚ окнах сторожевого  поста  мелькали  огни,  в  огороде  виднелись
темные фигуры, наверху на дороге слышалсЯ торопливый топот! ‚друг  на  воду,
всего в нескольких Ярдах от моего убежища,  упал  свет!  џ  осторожно  сполз
вниз, лег плашмЯ, и надо мной бесшумно сомкнулась  зловоннаЯ  грЯзь.  ’ак  Я
лежал затаив дыхание до тех пор, пока не почувствовал, что  бешено  стучащее
сердце вот-вот подкатит к самому горлу и задушит  менЯ,  а  жилы  на  висках
лопнут. џ больше не мог выдержать - Я высунул голову из воды. џ снова  дышал
- смотрел - прислушивалсЯ... Љругом царила полнейшаЯ тьма и  безмолвие.  Њои
преследователи прошли мимо!
     ’ак Я прождал  еще  час,  прежде  чем  рискнул  двинутьсЯ  дальше.  ’ем
временем тьма сгустилась и началсЯ проливной дождь.  Љанава  превратилась  в
бурлЯщий поток, по которому Я неслышно прошел под самыми окнами  сторожевого
поста.
     џ брел по воде с милю, а то и больше,  и,  наконец,  рискнул  выйти  на
дорогу; и вот так, под дождем и ветром,  бьющими  мне  в  лицо,  то  и  дело
спотыкаЯсь о разбросанные повсюду камни, Я прошел это извилистое ущелье и  к
полуночи  выбралсЯ  на  равнину.  Ѓез  всЯкого  путеводного   знака,   кроме
северо-восточного ветра, даже не видЯ ни одной звезды, Я  свернул  вправо  и
пошел по неровной проселочной дороге,  котораЯ  пересекала  долину.  Ќо  вот
дождь стал стихать, и Я различил темные очертаниЯ  грЯды  холмов,  слева  от
дороги. ќто, решил Я, очевидно, Њоры. Џока что все шло хорошо. џ взЯл верное
направление и был на пути к €талии.
     Ќе считаЯ  редких  передышек  у  обочины,  Я  шел  всю  ночь  напролет.
ђазумеетсЯ, Я не мог двигатьсЯ быстро из-за усталости  и  голода,  но  жажда
свободы была так сильна, что Я, стремЯсь неуклонно вперед, ушел от ’улона на
восемнадцать миль. ‚ пЯть часов, когда начал заниматьсЯ день, Я услышал звон
колоколов и понЯл, что приближаюсь к большому городу. €збегаЯ риска, Я решил
повернуть назад, к горам. ‘олнце уже взошло, и Я не  осмеливалсЯ  продолжать
путь. ЏроходЯ мимо полЯ, Я нарвал  репы,  забралсЯ  в  уединенную  рощицу  в
ложбинке  между  двумЯ  холмами  и  спокойно  пролежал  там  целый  день.  ‘
наступлением ночи Я отправилсЯ дальше, все времЯ держась среди гор  и  то  и
дело выходЯ к залитым лунным светом бухтам  и  тихим  островкам,  лежащим  у
самого побережьЯ,  к  идиллическим  селениЯм,  приютившимсЯ  среди  цветущих
холмов, или к мысам, заросшим  кактусами  и  алоэ.  ‚есь  следующий  день  Я
отдыхал в полуразрушенном сарае на дне заброшенного песчаного карьера, а под
вечер, чувствуЯ, что силы мои от  голода  иссЯкают,  спустилсЯ  к  крохотной
рыбацкой деревушке на побережье. Ѓыло совсем  темно,  когда  Я  добралсЯ  до
равнины. џ смело прошел мимо рыбацких  хижин,  встретив  только  старушку  и
ребенка, и постучалсЯ к кюре. Ћн сам отворил мне дверь. ‚ нескольких  словах
Я рассказал ему свою историю. ќтот добрый человек  поверил  мне  и  сжалилсЯ
надо мной. Ћн дал мне еды, вина, старый  платок,  чтобы  перевЯзать  голову,
старую куртку, которую Я надел  вместо  моей  тюремной  блузы,  и  несколько
франков на дорогу. џ простилсЯ с ним со слезами на глазах.
     џ шел всю эту ночь и еще следующую, держась поближе к  берегу,  а  днем
скрывалсЯ среди прибрежных скал. Ќа пЯтое утро, после  ночного  перехода,  Я
миновал Ђнтиб, вышел к берегу реки ‚ар *, перебралсЯ через  нее  в  полумиле
ниже деревЯнного моста, нырнул  в  сосновый  лес,  находившийсЯ  уже  по  ту
сторону границы с ‘ардинией, и, наконец, опустилсЯ отдохнуть на  итальЯнской
земле!
     Ћ том, как Я,  уже  находЯсь  в  сравнительной  безопасности,  все  еще
продолжал держатьсЯ в стороне от больших дорог, как купил напильник в первом
же селении и освободилсЯ от железного браслета  на  ноге,  как  скрывалсЯ  в
окрестностЯх Ќиццы, дожидаЯсь, когда у менЯ отрастут волосы и  борода,  как,
просЯ подаЯниЯ, добралсЯ до ѓенуи и слонЯлсЯ в порту, кое-как зарабатываЯ на
хлеб, и с  грехом  пополам  перебивалсЯ  суровую  зиму,  как  ранней  весной
отрабатывал проезд на небольшом торговом суденышке, которое шло из  ѓенуи  в
”иумицино с заходом во все порты по всему побережью, и как, медленно проплыв
по ’ибру на барке, груженной маслом и вином,  мартовским  вечером  вышел  на
набережную ђипетта в ђиме, - как все  это  происходило  и  каких  физических
усилий стоило, - сейчас у менЯ нет времени рассказать подробно.  Њоей  целью
был ђим, и цель эта была, наконец, достигнута. ‚ таком большом городе и  так
далеко от места моего заключениЯ Я был в безопасности. џ полагал,  что  могу
здесь рассчитывать на  свои  способности  и  образование,  Я  даже  надеЯлсЯ
встретить  друзей  среди  путешественников,  которые   стекаютсЯ   сюда   на
пасхальные празднества. Џоэтому, полный надежд, Я  подыскал  скромное  жилье
вблизи набережной, день-другой наслаждалсЯ свободой и  осматривал  город,  а
затем принЯлсЯ искать какую-нибудь постоЯнную работу.
     Ќо постоЯнную работу, как, впрочем, и любую другую, найти оказалось  не
так-то легко. ‚ремена были  тЯжелые.  ѓод  выдалсЯ  неурожайный,  а  зима  -
необычайно  суроваЯ.  Љ  тому  же   в   Ќеаполе   начались   беспорЯдки,   и
путешественников этой весной было на несколько  тысЯч  меньше,  чем  обычно.
’акого скучного карнавала уже  не  видали  много  лет.  •удожники  не  могли
продать картины, скульпторы  -  статуи.  ђезчики  камей  и  мастера  мозаики
голодали. ’орговцы, владельцы гостиниц, профессиональные чичероне  плакались
на судьбу. „ень ото днЯ надежды мои угасали, и виды на  будущее  становились
все более мрачными. „ень ото  днЯ  мои  жалкие  скудо,  скопленные  с  таким
трудом, таЯли. џ рассчитывал нанЯтьсЯ конторщиком, писцом, секретарем или на
какую-нибудь должность в публичной библиотеке. Ќо по истечении трех недель Я
был бы рад хотЯ бы подметать студию.  Ќаконец  пришел  день,  когда  мне  не
оставалось ждать ничего, кроме голодной смерти, когда мой последний грош был
истрачен, когда мой хозЯин захлопнул перед моим носом дверь и Я уже не знал,
где найти кусок хлеба и кров. ‚есь этот день Я уныло бродил по  улицам.  Љак
раз была страстнаЯ пЯтница. –еркви  были  убраны  черными  тканЯми,  звонили
колокола, все улицы  были  забиты  людьми  в  траурной  одежде.  џ  зашел  в
небольшую церковь ‘айта Њартина. ’ам как раз пели Miserere *, быть может  не
слишком искусно, но с чувством, которое раскрыло всю глубину моего отчаЯниЯ.
     †алкий, отверженный, Я провел эту ночь под темной  аркой  возле  театра
Њарцелла. „ень обещал быть прекрасным, и Я, дрожа  от  холода,  выбралсЯ  на
солнце. Џрислонившись к нагретой стене, Я поймал себЯ на мысли, котораЯ  уже
неоднократно приходила мне в голову: сколько же еще времени стоит  мучитьсЯ,
умираЯ с голоду, и достаточно ли глубоки мутные воды ’ибра, чтобы  поглотить
человека? Љак тЯжело умирать в самом расцвете лет! ‚едь мое будущее могло бы
стать таким  светлым,  таким  возвышенным.  ‘уроваЯ  жизнь,  которую  Я  вел
последнее времЯ, укрепила менЯ физически и духовно. џ даже  подрос.  Њускулы
мои развились и окрепли. џ стал гораздо живее, энергичнее, решительнее,  чем
год назад. Ќо зачем мне теперь все это? џ должен умереть,  и  теперь  смерть
будет только еще тЯжелей.
     џ поднЯлсЯ и вновь пошел бродить по улицам, как и вчера. ‚ одном  месте
Я попросил подаЯниЯ, но мне  отказали.  џ  машинально  брел  среди  вереницы
экипажей и пешеходов, пока не обнаружил,  что  нахожусь  в  толпе,  котораЯ,
беспрерывно приливаЯ и отливаЯ, в течение всей пасхальной  недели  заполнЯет
площадь вокруг собора св.  Џетра.  Ћтупевший  и  измученный,  Я  повернул  к
ризнице и приткнулсЯ у порога. „ва господина читали  приклеенное  к  колонне
объЯвление.
     - Ѓоже милостивый! - воскликнул один  из  них,  обращаЯсь  к  стоЯвшему
рЯдом. - € человек может рисковать своей головой ради каких-то грошей!
     - Њ-да, и к тому же знаЯ, что из восьмидесЯти рабочих шесть или  восемь
обычно разбиваютсЯ в лепешку, - добавил другой.
     - “жасно! ‚едь это же в среднем - десЯть процентов!
     - Ќе меньше. ЋтчаЯнное предприЯтие.
     - Ќо зато какое зрелище! - философски заметил первый,  после  чего  они
удалились.
     џ вскочил и с жадностью  прочитал  объЯвление.  Ћно  было  озаглавлено:
"€ллюминациЯ  собора  свЯтого  Џетра".  „алее  сообщалось,   что   требуетсЯ
восемьдесЯт человек длЯ освещениЯ собора и купола и триста -  длЯ  освещениЯ
карнизов, сводов, колонн и так далее, amministratore доводит до  сведениЯ...
и так далее и тому  подобное...  ‚  заключение  говорилось,  что  каждый  из
факельщиков, занЯтых на соборе и куполе,  получит  обед  и  двадцать  четыре
паоло, тогда как заработок остальных составит менее трети этой суммы.
     ЋтчаЯнное предприЯтие - что верно, то верно, но  Я  и  был  доведен  до
отчаЯниЯ. ‚ конце концов мне грозила только смерть, и лучше уж умереть после
сытного обеда, нежели с голоду. џ тут же направилсЯ к  amministratore,  менЯ
внесли в список, дали несколько паоло задатка и велели ЯвитьсЯ на  следующее
утро ровно в одиннадцать часов. ‚  этот  вечер  Я  поужинал  возле  уличного
ларька и за несколько  грошей  получил  возможность  выспатьсЯ  на  сеновале
конюшни в конце ‚иа дель Ђрко.
     € вот к одиннадцати часам светлого воскресеньЯ, шестнадцатого апрелЯ, Я
стоЯл в толпе других беднЯг, у большинства которых был жалкий вид, такой  же
как и у менЯ, и ждал, когда откроетсЯ дверь конторы  администратора.  ЏьЯцца
перед собором  кипела  жизнью,  напоминаЯ  разноцветный  калейдоскоп.  ‘иЯло
солнце, били фонтаны, над замком св. Ђнгела развевались флаги. ‡релище  было
изумительное, но Я смотрел на него лишь несколько минут. ‘ последним  ударом
часов двери распахнулись, и мы всей толпой вошли в зал,  где  длЯ  нас  были
накрыты два длинных стола. Ќесколько  стражей  стоЯли  у  дверей,  служитель
расставил нас вокруг столов, и свЯщенник принЯлсЯ читать молитву.
     …два он начал читать, менЯ охватило какое-то странное  чувство.  —то-то
побудило менЯ взглЯнуть на соседний стол, и там... о, всемогущий!., Я увидел
ѓаспаро!
     Ћн смотрел прЯмо на менЯ, но как только встретил мой взглЯд,  сразу  же
опустил глаза. џ видел, как он мертвенно побледнел.  ‚оспоминание  обо  всех
страданиЯх, которые он мне причинил, и о подлом ударе, нанесенном мне в день
нашего побега, на какой-то миг пересилило даже удивление от того, что Я вижу
его здесь. Ћ, если бы мне суждено было остатьсЯ жить,  чтобы  встретитьсЯ  с
ним один на один под открытым небом, где не будет ни молЯщихсЯ  свЯщенников,
ни стражи!
     Њолитва окончилась, мы уселись и принЯлись за обед. „аже  гнев  не  мог
притупить мой  аппетит.  џ  ел  как  голодный  волк,  как,  впрочем,  и  все
остальные. Ќам не дали вина, да и двери были  заперты,  чтобы  мы  не  могли
раздобыть его со  стороны.  ќто  было  весьма  разумно,  если  принимать  во
внимание, какую работу  нам  предстоЯло  выполнить.  ’ем  не  менее  это  не
помешало нам поднЯть страшный шум. Џорою опасность пьЯнит, как вино, и в это
светлое воскресенье  мы,  восемьдесЯт  sanpietrini,  факельщики  собора  св.
Џетра, из которых кое-кто еще до ужина, быть может, размозжит себе  череп  о
свинцовые листы кровли, ели, болтали, шутили,  смеЯлись,  и  в  этом  буйном
веселье было что-то ужасающее.
     Ћбед длилсЯ долго, и когда  все  уже  насытились,  столы  были  убраны.
Њногие повалились на пол или на скамьи и уснули. ѓаспаро был среди них. џ не
мог больше выдержать. џ подошел к нему и пнул его в бок.
     - ѓаспаро, ты менЯ узнаешь?
     Ћн угрюмо взглЯнул на менЯ.
     - —ертова обеднЯ! џ думал, что ты в ’улоне.
     - Ќе твоЯ вина, что Я не в ’улоне! Ђ теперь слушай.  …сли  мы  с  тобой
переживем эту ночь, ты мне ответишь за свою подлость!
     ‘веркнув на менЯ глазами из-под нависших бровей, он молча отвернулсЯ  и
сделал вид, что уснул.
     - Ecco un maladetto! {ѓнусный малый!}  -  выразительно  пожав  плечами,
сказал один из соседей, когда Я уходил.
     - ’ы знаешь о нем что-нибудь? - встрепенулсЯ Я.
     - Cospetto! ђовным счетом  ничего.  Ќо  говорЯт,  одиночное  заключение
превратило его в волка.
     Ѓольше Я ничего не мог узнать, и поэтому тоже растЯнулсЯ на  полу,  как
можно дальше от моего врага, и погрузилсЯ  в  крепкий  сон.  ‚  семь  стража
поднЯла тех, кто еще спал, и поднесла каждому по  стаканчику  слабого  вина.
‡атем нас построили в два рЯда и повели к задней стороне собора, а оттуда на
крышу под куполом.  ‘  этого  места  целаЯ  вереница  лестниц  и  извилистых
коридоров вывела нас в проход между двойными стенами купола; здесь нас стали
размещать на разной  высоте.  ЊенЯ  поставили  примерно  на  середине,  и  Я
заметил, что ѓаспаро  ведут  еще  выше.  Љогда  нас  расставили  по  местам,
распорЯдители обошли всех и дали нам наставлениЯ. Џо сигналу  каждый  должен
вылезть в лаз или в окошко, перед которым он находилсЯ, и  сесть  верхом  на
узкую доску, привЯзанную к крепкой веревке. ‚еревка эта уходила в окно, была
намотана на вал и надежно закреплена изнутри. Џо второму сигналу  он  должен
взЯть в правую руку горЯщий факел,  который  ему  подадут,  а  левой  крепко
ухватитьсЯ за веревку. Џо  третьему  сигналу  специально  приставленный  длЯ
этого помощник начнет разматывать веревку, а факельщик, быстро скользЯ  вниз
по изгибу купола, должен  прикоснутьсЯ  факелом  к  каждой  плошке,  которую
минует.
     ‚ыслушав эти наставлениЯ, каждый из нас встал  у  своего  окна,  ожидаЯ
первого сигнала.
     Ѓыстро смеркалось, и серебрЯнаЯ иллюминациЯ сиЯла уже с семи часов. ‚се
громадные ребра купола, насколько Я мог видеть, все карнизы и фризы  фасада,
все колонны и парапеты гигантской колоннады, окружавшей пьЯццу в четырехстах
футах внизу, были окаймлены рЯдами бумажных фонариков, и свет их, смЯгченный
бумагой,  играл  серебристым  огнем,  производившим  волшебное,  потрЯсающее
впечатление. Њежду рЯдами и даже среди этих фонариков по фасаду,  выходЯщему
на пьЯццу, на разных  расстоЯниЯх  были  размещены  плошки,  так  называемые
padelle, уже наполненные салом и скипидаром. ‡ажечь их на своде и  куполе  и
было рискованным делом sanpietrini. Љогда все огни  зажгутсЯ  -  вспыхнет  и
золотаЯ иллюминациЯ.
     Џрошло  несколько  минут  напрЯженного  ожиданиЯ.  ‘  каждой   секундой
вечернЯЯ тьма становилась все гуще, фонарики горели  все  Ярче,  нарастающий
гул тысЯчной толпы на площади и улицах все громче звучал у  нас  в  ушах.  џ
чувствовал учащенное дыхание помощника за своим плечом - и казалось,  слышал
стук собственного сердца. Ќеожиданно, точно электрический ток, из уст в уста
промчалсЯ первый сигнал. џ вылез и крепко обхватил ногами доску, по  второму
сигналу схватил пылающий факел, после  третьего  почувствовал,  как  скольжу
вниз, и, зажигаЯ каждую плошку, мимо которой  спускалсЯ,  увидел,  как  весь
огромный свод надо мной и подо мной вспыхивает рЯдами плЯшущих  огней.  —асы
начали бить восемь, и когда отзвучал последний удар,  весь  собор  утонул  в
огне. ђев толпы, напоминающий рев безбрежного океана, казалось, потрЯс самый
купол, к которому Я прильнул. џ мог даже видеть блики света на лицах,  толпу
на мосту св. Ђнгела и лодки, снующие по ’ибру.
     џ опустилсЯ на полную длину веревки, успев зажечь все  свои  плошки,  и
теперь  сидел  безмЯтежно,  наслаждаЯсь  восхитительным  зрелищем.  ‚друг  Я
почувствовал, что веревка дрогнула. џ взглЯнул  наверх  и  увидел  человека,
который, одной рукой держась за железный стержень с  прикрепленными  к  нему
плошками, другою... Ѓоже милосердный! Џьемонтец пережигал своим факелом  мою
веревку!
     ђаздумывать было некогда -  Я  действовал  по  велению  инстинкта.  ‚се
произошло в один страшный миг. џ кошкой вскарабкалсЯ наверх,  ткнул  факелом
прЯмо в лицо озверевшего каторжника и ухватилсЯ за веревку  на  вершок  выше
горЯщего места! Ћслепленный и ошеломленный,  он  испустил  ужасный  вопль  и
камнем рухнул вниз. „аже  сквозь  гул  живого  океана,  бушующего  внизу,  Я
услышал глухой удар о свинцовую кровлю - звук этот отдавалсЯ в моих ушах все
долгие годы, прошедшие с того вечера, Я слышу его и по сей день!

     …два Я успел перевести дух, как почувствовал, что менЯ втащили  наверх.
Џомощь пришла как раз вовремЯ, от страха мне стало дурно, и Я  так  ослабел,
что потерЯл сознание, как только очутилсЯ в безопасности. Ќа следующий  день
Я дождалсЯ администратора  и  рассказал  ему  обо  всем.  Џравдивость  моего
рассказа  подтверждала  пустаЯ  веревка,  с  которой  сорвалсЯ  ѓаспаро,   и
обгоревший обрывок веревки, на котором менЯ поднЯли. Amministratore  передал
мой рассказ одному высокопоставленному духовному лицу, и  в  то  времЯ,  как
никто, даже ни один sanpietrino, не  подозревал,  каким  образом  погиб  мой
враг, подлиннаЯ историЯ,  которую  люди  шепотом  рассказывали  друг  другу,
перелетала из дворца  во  дворец,  пока  не  достигла  ‚атикана.  џ  получил
множество знаков сочувствиЯ и настолько значительную денежную поддержку, что
мог без страха  смотреть  в  будущее.  ‘  тех  пор  Я  претерпел  еще  много
превратностей судьбы, и мне пришлось побывать во многих странах.

        ѓ‹Ђ‚Ђ —…’‚…ђ’Ђџ, 

     в которой мы находим перепутанных младенцев

     Ќекоторое времЯ после рассказа француза у  ворот  никто  не  поЯвлЯлсЯ.
Ќаконец во  двор  медленно  забрел  довольно  меланхоличный  блондин,  очень
высокий и очень плотный, одетый в поношенное, с чужого плеча платье. Ћн  нес
Ящик с плотничьим инструментом, однако, судЯ по виду, даже и не надеЯлсЯ  на
то, что ему улыбнетсЯ счастье когда-либо пустить  свои  инструменты  в  ход.
“стремив на Џутника водЯнистые голубые глаза, этот  унылый  субъект  поЯснил
(более правильным Языком, чем можно было от него ожидать), что он  бродит  в
поисках работы, а поскольку таковой не подвернулось,  то  он,  за  неимением
лучшего  занЯтиЯ,  пришел  поглЯдеть  на  мистера  ‘плина.  ”амилиЯ  его   -
•эвисайдз, нынешнее местожительство - трактир "Љолокольный звон", вон там, в
деревне; если у мистера Џутника найдетсЯ длЯ него какаЯ-нибудь работенка, он
будет премного благодарен, а если нет, он просит разрешениЯ посидеть здесь и
спокойно отдохнуть, разглЯдываЯ мистера ‘плина.
     Џолучив разрешение, пришелец  уселсЯ  и  принЯлсЯ  глазеть  на  мистера
‘плина в полное свое удовольствие. Ћн не был поражен, подобно художнику,  он
не был снисходительно невозмутим, подобно  французу,  -  он  просто-напросто
хотел узнать, что побудило Ћтшельника удалитьсЯ от мира.
     - € почему он завернулсЯ в это одеЯло? - спросил он. - Љак бы  ни  была
тЯжела его беда, Я думаю, моЯ куда тЯжелее.
     - Ќеужели? - спросил Џутник. - Џрошу вас непременно поделитьсЯ  с  нами
вашими горестЯми.
     Ќа свете еще не встречалось человека, который отказалсЯ бы поговорить о
своих горестЯх. € плотник не был исключением из этого  общего  правила.  Ѓез
малейшего промедлениЯ он приступил к рассказу.

     џ сочту личным одолжением с вашей стороны,  если  вы  с  самого  начала
настроитесь на грустный лад, поскольку историЯ будет не из веселых,  и  если
вы не сочтете за труд мысленно представить менЯ в виде младенца  пЯти  минут
от роду.
     ‚ы, как Я понимаю, хотите сказать, что Я несколько великоват  и  грузен
длЯ того, чтобы менЯ можно было представить в виде  младенца?  ‚озможно,  но
впредь прошу вас не намекать больше на  мой  вес.  ‹ишний  вес  был  главным
несчастьем моей жизни. Ћн испортил мне (как вы скоро услышите) все  виды  на
будущее, еще до того, как мне минуло два днЯ.
     ђассказ мой  берет  начало  тридцать  один  год  тому  назад,  ровно  в
одиннадцать часов утра. € начинаетсЯ все с великой ошибки, каковой было  мое
поЯвление на свет в море (торговое  судно  "Џриключение",  капитан  „жиллоп,
водоизмещение пЯтьсот тонн, днище обшито листовой медью,  на  борту  опытный
судовой врач).
     ‘обираЯсь привлечь ваше  внимание  (что  Я  сейчас  и  сделаю)  к  тому
злополучному периоду моей жизни, который началсЯ, когда мне  было  не  более
пЯти или десЯти минут от роду, и кончилсЯ  (чтобы  не  утомить  вас  длинным
рассказом) задолго до того, как у  менЯ  прорезалсЯ  первый  зуб,  Я  должен
признатьсЯ, что все сведениЯ об этом времени получены мною из чужих  уст.  €
все же они заслуживают довериЯ, ибо исходЯт от  мистера  „жиллопа,  капитана
судна "Џриключение" (который сообщил мне их в письменном виде),  от  мистера
„жолли, судового врача с "ЏриключениЯ" (который  весьма  бессердечно  послал
мне их в виде юмористического рассказа), и от  миссис  „рэбл,  стюардессы  с
"ЏриключениЯ" (котораЯ сообщила мне их в устном  виде).  ’ри  вышеупомЯнутых
лица Явились очевидцами, и, можно сказать, весьма  потрЯсенными  очевидцами,
тех событий, о которых Я должен вам поведать.
     ‘удно  "Џриключение"  в  то  времЯ,  о  котором  Я   вам   рассказываю,
направлЯлось из ‹ондона в Ђвстралию. џ полагаю, вам известно,  и  нет  нужды
напоминать о том, что тридцать лет тому назад было  еще  далеко  до  золотой
лихорадки и до знаменитых клипперов*. ‘троительство жилищ в новой колонии  и
овцеводство в  глубине  страны  были  основными  занЯтиЯми  в  то  времЯ,  а
следовательно, и пассажиры на борту кораблЯ почти все до единого  были  либо
строители, либо фермеры-овцеводы.
     ‘удно водоизмещением в пЯтьсот тонн, если оно  идет  с  полным  грузом,
отнюдь не представлЯет  первоклассных  удобств  большому  числу  пассажиров.
Љонечно, "чистой публике" в  отдельных  каютах  жаловатьсЯ  не  приходилось.
‚ысокаЯ плата за проезд обеспечивала им право на привилегии. Ќесколько  мест
в спальных  каютах  даже  пустовали,  ибо  каютных  пассажиров  было  только
четверо. ‚от их имена и кое-какие сведениЯ о них.
     Њистер ‘имc, джентльмен средних лет, собиравшийсЯ занЯтьсЯ спекулЯциЯми
на строительстве. Њистер Џэрлинг, худосочный  молодой  человек,  совершавший
длительное морское  путешествие  длЯ  поправки  здоровьЯ.  Њистер  и  миссис
‘молчайлд, молодаЯ супружескаЯ пара с небольшим  капиталом,  который  мистер
‘молчайлд  намеревалсЯ  увеличить  посредством  разведениЯ  овец.   Љапитану
сказали,  что  на  суше  мистер  ‘молчайлд  -  человек  весьма  приЯтный   и
общительный.  Ќо  море  несколько  изменило  его  характер.  Љогда   мистера
‘молчайлда не тошнило, он был занЯт едой и питьем, когда  он  не  был  занЯт
едой и питьем, он крепко спал. ‚ общем же надо признать,  что  он  отличалсЯ
редким терпением и добродушием и с  поразительным  проворством  скрывалсЯ  в
своей каюте, если приступ морской болезни  застигал  его  врасплох,  что  же
касаетсЯ общительности, то  за  все  плаванье  никто  не  слышал,  чтобы  он
вымолвил более  десЯтка  слов.  €  это  не  удивительно.  —еловек  не  может
разговаривать во времЯ приступа морской  болезни;  не  может  разговаривать,
когда занЯт едой и питьем; и не может разговаривать,  когда  спит.  Ђ  жизнь
мистера ‘молчайлда протекала именно в таких занЯтиЯх. —то касаетсЯ его жены,
то она вовсе не покидала своей каюты. Ќо о ней вы еще услышите.
     ‚се эти каютные пассажиры были достаточно богаты, чтобы обеспечить себе
комфорт. Ђ вот несчастные  беднЯки,  ехавшие  "четвертым  классом",  который
далеко не отличалсЯ удобствами даже при благоприЯтных условиЯх, были сбиты в
кучу все вперемешку - мужчины, женщины, дети, - словно овцы в загоне, с  тою
лишь разницей,  что  у  них  было  куда  меньше  возможности  дышать  свежим
воздухом. ‚се это были ремесленники или батраки,  которые  не  могли  свести
концы с концами на родине. ‘колько  их  там  было  и  как  их  звали  -  мне
неизвестно. „а это и не важно. ‚ниманиЯ среди них  заслуживало  только  одно
семейство, а именно семейство •эвисайдз, состоЯщее  из  ‘аймона  •эвисайдза,
человека умного и образованного, плотника по профессии, его жены  и  семерых
маленьких •эвисайдзов  -  их  злополучных  отпрысков.  ‚ы,  кажетсЯ,  хотите
сказать, что это мои отец и мать, мои братьЯ и сестры? Ќе  спешите,  советую
вам немного обождать, прежде чем вы сможете окончательно в этом убедитьсЯ.
     •отЯ менЯ, строго говорЯ, еще не было  на  корабле,  когда  он  покидал
лондонский порт, тем не менее Я твердо уверен, что мой злосчастный  рок  уже
поджидал менЯ на его борту, что и сказалось потом на всем плаванье.  Ќикогда
еще не бывало такой скверной погоды. квалы налетали на нас  со  всех  стран
света, сменЯЯсь встречным ветром или мертвым штилем. Џо  истечении  третьего
месЯца у капитана  „жиллопа,  человека  по  натуре  весьма  мЯгкого,  начало
портитьсЯ настроение. ЏредоставлЯю вам судить, могло ли оно улучшитьсЯ после
известиЯ, полученного им утром девЯносто первого днЯ. ‘тоЯл мертвый штиль, и
судно беспомощно моталось носом во все  стороны,  когда  мистер  „жолли  (из
бессердечного рассказа которого Я привожу все разговоры в точности, как  они
происходили) поднЯлсЯ к капитану и обратилсЯ к нему со следующими словами:
     - “ менЯ есть известие, которое вас немало удивит.
     ‘казав это, мистер „жолли с улыбкой потер руки. •отЯ этот опытный  врач
и не выказал должного  сочувствиЯ  к  моей  беде,  надо  сознатьсЯ,  что  он
отличалсЯ нравом, соответствующим его  фамилии  {„жолли  -  здесь:  веселый,
шутливый (англ.).}. „аже по сей день ни  самаЯ  сквернаЯ  погода,  ни  самый
тЯжкий труд не могут омрачить его веселого расположениЯ духа.
     - …сли это известие о попутном ветре, - проворчал капитан, -  то,  смею
вас уверить, оно менЯ удивит.
     - Ќе знаю, как насчет ветра, но еще один каютный пассажир обеспечен.
     Љапитан отвернулсЯ, окинул  взглЯдом  морской  простор,  где  ближайшаЯ
землЯ была не ближе тысЯчи  миль  и  где  не  было  ни  единого  кораблЯ  на
горизонте, вновь  повернулсЯ  к  опытному  судовому  врачу,  вперил  в  него
пристальный взор, внезапно побледнел и осведомилсЯ, что тот имеет в виду.
     - …динственно то, что на борту поЯвитсЯ пЯтый каютный пассажир, - стоЯл
на своем мистер „жолли, ухмылЯЯсь до ушей, - и его, по всей  вероЯтности,  к
вечеру представит нам  миссис  ‘молчайлд.  ‚се,  что  о  нем  заранее  можно
сказать: рост - не на что смотреть, пол - покуда неизвестен, нрав и привычки
- по всей вероЯтности, штормовые.
     - ‚ы хотите сказать... - спросил  капитан,  попЯтившись  и  все  больше
бледнеЯ.
     - ‚от именно, - энергично кивнул мистер „жолли.
     - Ќу так Я вот что вам скажу, - взревел  капитан  „жиллоп  в  неистовой
Ярости. - џ этого не потерплю! ќта адскаЯ погода уже и без того вымотала мне
всю душу - не потерплю! „жолли, отложите!.. ‘кажите ей, что  такие  вещи  на
моем судне неуместны. Љак она смеет ставить нас в подобное положение?!  ‘тыд
и позор!
     - Џолно, полно, - увещевал его мистер „жолли.  -  Ќе  надо  так  близко
принимать это к сердцу. “ беднЯжки будет первенец. Ћткуда ей знать?  Ѓудь  у
нее немного больше опыта, Я уверен...
     - ѓде ее муж? - перебил капитан, и в его взоре сверкнула  угроза.  -  џ
намерен высказать ее мужу, что Я об этом думаю.
     Џрежде чем ответить, мистер „жолли посмотрел на часы.
     - Џоловина двенадцатого, - заметил он. - „айте подумать. Ћбычно  в  это
времЯ мистер ‘молчайлд сводит счеты с морем. ‡а четверть часа он  управитсЯ.
Ђ через пЯть минут крепко уснет. ‚  час  днЯ  плотно  позавтракает  и  снова
уснет. ‚ половине второго снова будет сводить счеты. € так далее, до  самого
вечера.  ‘  мистером  ‘молчайлдом  у  вас   ничего   не   выйдет,   капитан.
”еноменальный человек - терЯет столько веса - и  вновь  восстанавливает  его
самым удивительным образом. …ще месЯц в море - и, должно быть,  мы  привезем
его в летаргическом состоЯнии... ќй! Ђ что у вас случилось?
     Џока доктор рассказывал, на юте поЯвилсЯ помощник стюарда. Ѓыть  может,
это было просто забавное совпадение, но только он тоже ухмылЯлсЯ до ушей,  в
точности как мистер „жолли.
     - ‚ас просЯт вниз, сэр, - сказал он доктору. -  ’ам  с  одной  женщиной
неладно. •эвисайдз ее фамилиЯ.
     - ѓлупости! - воскликнул мистер „жолли. - •а-ха-ха! “ж не собралась  ли
и она...
     - ’ак оно и есть, сэр, в точности,  -  подтвердил  помощник  стюарда  с
полной убежденностью.
     ‚ немом бешенстве капитан „жиллоп озиралсЯ по сторонам и вдруг  впервые
за двадцать лет плаваниЯ потерЯл равновесие  и,  попЯтившись,  привалилсЯ  к
фальшборту собственного кораблЯ, стукнул по нему кулаком и тут же обрел  дар
речи.
     - ќто судно заколдовано! -  в  Ярости  крикнул  капитан.  -  ‘тойте!  -
остановил он доктора „жолли, спешившего в трюм. - …сли это  правда,  немедлЯ
послать ко мне ее мужа! “ж хоть с одним-то из них Я посчитаюсь! - €  капитан
злобно погрозил кулаком в пространство.
     Џрошло минут десЯть, и вот, пошатываЯсь и кренЯсь во все стороны вместе
с судном, к капитану приблизилсЯ долговЯзый, тощий, унылый блондин с римским
носом и водЯнистыми голубыми глазами на обильно усеЯнном крупными веснушками
лице. ќто и был ‘аймон •эвисайдз, умный и образованный плотник, который  вез
с собой жену и семерых детей.
     - Ќ-ну-с! ’ак это вы? - спросил капитан.
     ‚ этот миг судно  сильно  накренилось,  и  ‘аймон  •эвисайдз  опрометью
метнулсЯ к противоположному краю палубы, словно предпочитал угодить прЯмо за
борт, нежели ответить на вопрос капитана.
     - ’ак это вы, а? - повторил капитан, настигнув его, в Ярости схватив за
ворот и прижав к фальшборту. - ќто ваша жена, а?  ѓнусный  негодЯй!  Љак  вы