ыло спутника,  ради  которого  следовало
молчать. Ћна уже не надеЯлась выбратьсЯ с  дедом  из  этих  гиблых  мест  и,
сознаваЯ, что тЯжело  больна  и,  может  быть,  умирает,  не  испытывала  ни
тревоги, ни страха.
     ‚ид пищи стал теперь вызывать в ней отвращение. Ћна убедилась  в  этом,
когда, купив хлеба на последние  деньги,  не  смогла  проглотить  ни  куска.
‘тарик ел с жадностью, и это радовало ее.
     €х путь лежал все такими же местами, он не стал  ни  разнообразнее,  ни
лучше. ’акой же тЯжелый, удушливый  воздух,  такаЯ  же  нищета  и  убожество
повсюду.
     ‚се виделось теперь девочке словно сквозь туман, шум  меньше  резал  ей
слух, дорога сделалась неровной, трудной, и она  то  и  дело  спотыкалась  и
приходила в себЯ лишь в тот миг, когда удерживалась последним усилием  воли,
чтобы не упасть. ЃеднЯжка! “ нее подкашивались ноги, - дорога  тут  была  ни
при чем.
     “тром старик стал горько жаловатьсЯ на голод. „евочка подошла  к  одной
из придорожных лачуг и постучалась в дверь.
     - —то вам нужно? - спросил худой, изможденный человек, вышедший  на  ее
стук.
     - Њилостыни... кусок хлеба.
     - Ђ вот это видите? - сиплым голосом  крикнул  он,  показываЯ  на  кучу
трЯпьЯ на полу. - ќто мертвый ребенок. ’ри месЯца тому  назад  нас,  пЯтьсот
человек, выгнали с работы. ќто мой последний ребенок, а он третий по  счету.
€ вы думаете, что Я могу  подавать  милостыню,  могу  уделить  другим  кусок
хлеба?
     „евочка отпрЯнула от него, и  дверь  тут  же  захлопнулась.  ’огда  она
постучала в соседнюю лачугу; там дверь была незаперта и легко  подалась  под
ее рукой.
     ‚ этой лачуге, по-видимому, жили две семьи, так как две женщины, каждаЯ
с ребЯтами, ютились по разным половинам комнаты. Џосреди нее, держа за  руку
мальчика, стоЯл важный джентльмен в черном; судЯ по  всему,  он  только  что
вошел сюда.
     -  ‚от,  любезнейшаЯ,  -  говорил  джентльмен.  -  Џривел  вам   вашего
глухонемого сына. Ѓудьте благодарны мне за это. Ћн обвинЯетсЯ  в  воровстве.
‚сЯкому другому мальчишке пришлось бы  худо  за  такие  дела,  но  вашего  Я
пожалел и решил вернуть его в семью, потому что он глухонемой  и  ничего  не
смыслит. ‘оветую вам на будущее следить за ним получше.
     - Ђ моего сына вы мне вернете? - сказала вдруг втораЯ женщина,  выбегаЯ
из своего угла и останавливаЯсь перед джентльменом. - —то ж  вы  не  вернете
мне моего сына, ведь он сделал то же самое, а вы отправили его на каторгу.
     - ђазве и ваш сын глухонемой? - строго спросил джентльмен.
     - Ђ разве нет, сэр?
     - ‚ы знаете, что это неправда.
     - Ќет, правда! - крикнула женщина. - Ћн с самой колыбели был глух,  нем
и слеп ко всему доброму, светлому. ‚ы говорите, ее сын ничего не смыслит!  Ђ
мой что смыслил? Љто учил его добру? € где этому учат?
     - ’ише, тише! - прервал ее джентльмен. - ‚аш сын владеет  всеми  своими
чувствами.
     - Џравильно! Ќо ведь такого легче сбить  с  пути.  ќтого  мальчика  вам
жалко, потому что он ничего не смыслит, так спасите и моего, ведь  его  тоже
никто не учил различать, что хорошо, что плохо. ‚ы, джентльмены, так  же  не
вправе наказывать ее сына, которого господь лишил слуха и Языка, как  моего,
- ведь он по вашей же вине лишен всЯкого разумениЯ! ‘колько к  вам  приводЯт
юношей, девушек - и даже взрослых мужчин и женщин, у которых и ум  и  сердце
немые и которые творЯт зло по  своему  невежеству  и  терпЯт  кару  за  свое
невежество, а вы спорите между собой,  следует  или  не  следует  их  учить!
Ѓудьте справедливы, сэр, и верните мне моего сына!
     - ‚ы совсем потерЯли голову, - сказал джентльмен,  вынимаЯ  из  кармана
табакерку. - € мне вас жаль.
     - „а, Я потерЯла голову! - воскликнула женщина. - Ђ кто во всем виноват
- вы! ‚ерните мне моего сына, пусть он кормит вот этих  несчастных  малюток.
Ѓудьте справедливы, сэр! ‚едь вы сжалились над ее мальчиком, верните же  мне
моего!
     €з всего виденного и слышанного Ќелл понЯла, что здесь не место просить
подаЯниЯ. Ћна незаметно отвела старика от дверей этой лачуги,  и  они  снова
пустились в путь.
     Ќадежды и силы оставлЯли девочку, но, твердо решив ни словом, ни жестом
не показывать этого, пока  ноги  держат  ее,  она  весь  остаток  этого  днЯ
медленно шагала рЯдом со стариком и, чтобы  хоть  сколько-нибудь  наверстать
времЯ, старалась как можно реже останавливатьсЯ на отдых. Ѓыло  еще  светло,
хотЯ вечер уже приближалсЯ, когда та же унылаЯ дорога привела их  к  шумному
городу.
     Ѓедным  странникам,  измученным  и  совсем  павшим  духом,  его   улицы
показались невыносимыми. ђобко попросив милостыни у одной,  другой  двери  и
получив отказ, они решили как можно скорее выбратьсЯ отсюда, в надежде,  что
в каком-нибудь одиноком загородном коттедже пожалеют их.
     €м оставалось пройти еще одну улицу, а девочка уже чувствовала близость
той минуты, когда силы  изменЯт  ей.  Ќо  вот  впереди  показалсЯ  путник  с
котомкой за плечами; он шел в том же направлении, что  и  они,  опираЯсь  на
толстую палку и держа в другой руке открытую книгу.
     Џрежде чем взмолитьсЯ о помощи, надо  было  догнать  его,  а  он  шагал
быстро. € вдруг он остановилсЯ, вчитываЯсь в какое-то  место  в  книге.  ‹уч
надежды вспыхнул  в  душе  девочки,  она  метнулась  вперед,  оставив  деда,
неслышными шагами подбежала к  незнакомцу  и  успела  пролепетать  несколько
слов. Ћн повернулсЯ к ней, она всплеснула руками, отчаЯнно вскрикнула и  без
чувств упала к его ногам.

        ѓ‹Ђ‚Ђ XLVI     

     ќто был учитель. Ќе кто  иной,  как  бедный  учитель.  ‚зволнованный  и
потрЯсенный  такой  неожиданной  встречей  не  меньше  самой   девочки,   он
растерЯнно молчал и не догадалсЯ даже поднЯть ее с земли.
     Ќо спустЯ минуту самообладание вернулось к  нему;  отбросив  в  сторону
палку и книгу, он опустилсЯ на одно колено и стал приводить Ќелл  в  чувство
как умел, а старик только беспомощно ломал руки и  словами,  полными  любви,
взывал к ней, умолЯЯ произнести хоть слово.
     - ‚аша  внучка  потерЯла  последние  силы,  -  сказал  учитель,  искоса
посмотрев на старика. - ‚ы измучили ее, друг мой.
     - Ћна ослабела от голода, - простонал он. - џ только теперь  вижу,  что
она совсем больна.
     Ѓросив на пего не то укоризненный, не то сочувственный взглЯд,  учитель
поднЯл девочку на руки, велел старику взЯть ее корзинку и следовать за ним и
быстро зашагал по дороге.
     Ќедалеко от этого места стоЯла маленькаЯ гостиница, в которую  учитель,
вероЯтно, и шел, когда его так неожиданно  задержали.  ’уда  он  и  поспешил
теперь со своей бесчувственной ношей и, вбежав прЯмо на  кухню  со  словами:
"Џосторонитесь, ради бога!", опустил ее в кресло перед очагом.
     Џри поЯвлении учителЯ все, кто был там, в  испуге  вскочили  с  мест  и
стали вести себЯ так, как принЯто в подобных случаЯх. Љаждый советовал  свое
излюбленное средство, и никому не приходило в голову  принести  его;  каждый
кричал: "‚оздуха! Ѓольше воздуха!" и в тоже времЯ ни на шаг не  отступал  от
предмета своих попечений, лишаЯ его возможности дышать, и все они, как один,
дружно негодовали, почему другие не делают того, что любой  из  них  мог  бы
прекрасно сделать сам.
     ‚прочем, хозЯйка - женщина более толковаЯ  и  расторопнаЯ  -  сразу  же
рассудила, как тут надо поступить, и  вскоре  прибежала  с  рюмкой  коньЯку,
разбавленного горЯчей водой, да еще в сопровождении служанки, несшей  уксус,
нашатырный спирт и прочие подкреплЯющие средства,  которые,  будучи  должным
образом применены, оказали такое действие на девочку, что  спустЯ  несколько
минут она могла уже поблагодарить всех чуть слышным голосом и протЯнуть руку
взволнованному учителю. Ќе позволив больной вымолвить больше  ни  слова,  ни
даже пошевельнуть пальцем, женщины перенесли ее на  кровать,  тепло  укрыли,
вымыли ей ноги горЯчей водой, закутали их фланелью и послали за лекарем.
     ‹екарь, красноносый джентльмен с  целой  свЯзкой  печаток,  болтавшихсЯ
чуть пониже его черного репсового жилета, прибыл незамедлительно,  подсел  к
бедной Ќелл и, вынув из кармана часы, пощупал ей пульс. Џотом  он  посмотрел
ей Язык и снова пощупал пульс, устремив задумчиво-рассеЯнный взглЯд на рюмку
с недопитым коньЯком.
     - Ќе мешало бы, - заговорил, наконец, этот джентльмен, - давать больной
времЯ от времени по ложечке разбавленного подогретого коньЯка.
     - „а мы так и сделали, сэр! - радостно воскликнула хозЯйка.
     - Ќе мешало бы также, - продолжал лекарь, вспомнив  про  таз  с  водой,
стоЯвший на лестнице, - не мешало бы также, - повторил он тоном  оракула,  -
сделать горЯчую ванну длЯ ног и обернуть их фланелью. Љроме того (еще  более
торжественным голосом), на ужин рекомендую  что-нибудь  легкое...  например,
куриное крылышко.
     - ѓосподи боже мой! „а курица-то на  огне  стоит,  сэр!  -  воскликнула
хозЯйка. ’ак оно и было на самом деле, ибо заказал курицу учитель, и она уже
успела немного подрумЯнитьсЯ, следовательно, лекарь мог учуЯть  несшиесЯ  из
кухни ароматы, и, по всей вероЯтности, учуЯл.
     - Љроме того, - сказал  он,  с  важной  медлительностью  поднимаЯсь  со
стула, - дайте ей стаканчик глинтвейна, если она любит вино...
     - ‘ сухариком, сэр, - ввернула хозЯйка.
     - „а, - величественно согласилсЯ он, - с сухариком...  с  сухариком  из
булки. ЋбЯзательно из булки, сударынЯ.
     ‹екарь отдал последнее наставление  не  спеша,  чрезвычайно  напыщенным
тоном и удалилсЯ, приведЯ обитателей гостиницы в  восторг  своей  мудростью,
точка в точку совпадающей с их собственной. ‚се в один голос  говорили,  что
он очень знающий лекарь и прекрасно понимает  человеческую  натуру,  и  это,
по-видимому, не так уж расходилось с истиной.
     Џока на кухне стрЯпали, Ќелл  заснула  крепким,  бодрЯщим  сном,  и  ее
пришлось разбудить к ужину. ’ак как она сразу же заволновалась,  узнав,  что
дед осталсЯ внизу, и встревожилась разлукой с ним, ему подали поесть  с  ней
вместе. Ќо беспокойство не вставлЯло девочку, и, видЯ  это,  хозЯйка  велела
постелить старику в смежной комнате, куда он и ушел вскоре после ужина. Љлюч
от нее оказалсЯ, по счастью, с наружной стороны; как только  хозЯйка  вышла,
Ќелл повернула его в замке и со спокойным сердцем снова легла в постель.
     “читель еще долге курил трубку у очага в опустевшей кухне, с  довольной
улыбкой раздумываЯ о том, как судьба привела его на помощь девочке, и  в  то
же времЯ по мере сил стараЯсь  отделатьсЯ  от  любопытной  хозЯйки,  котораЯ
приставала к нему с расспросами о Ќелли. “читель был  человек  простодушный,
не искушенный ни в хитростЯх, ни в притворстве, и хозЯйка достигла бы  своей
цели в первые же пЯть минут, да только он ничего не мог рассказать ей, в чем
призналсЯ с полной откровенностью. Ќе удовлетворившись  таким  признанием  и
сочтЯ это ловкой уверткой, хозЯйка заЯвила, что  у  него,  разумеетсЯ,  есть
причины молчать. Ћна, мол, не собираетсЯ совать нос  в  деда  постоЯльцев  -
боже  упаси!  у  нее  и  своих  забот  много.  Ћна  спросила  вежливо  и  не
сомневалась, что ей так же вежливо ответЯт. Ќо  теперь  она  вполне,  вполне
удовлетворена. Џравда, лучше бы ему с самого начала сказать, что он не хочет
говорить об этом, тогда все сразу стало бы Ясно и понЯтно. ‚прочем,  она  не
смеет на него обижатьсЯ. Љому лучше судить, о чем можно рассказывать, о  чем
нельзЯ? ќто его право, и спорить с ним никто не станет. Ѓоже упаси!
     - •озЯюшка! џ ничего от вас не  утаил,  -  сказал  кроткий  учитель.  -
ЉлЯнусь спасением души, это чистаЯ правда!
     - Ќу, если так, то Я вам охотно верю! - добродушно воскликнула  она.  -
‚ы уж не сердитесь на менЯ, что Я вас донимала. ‚едь мы, женщины, все грешим
любопытством.
     …е супруг поскреб в затылке, точно признаваЯсь, что  мужчины  иной  раз
грешат тем же, но были ли у  него  намерениЯ  высказать  свою  мысль  вслух,
осталось неизвестным,  ибо  учитель  заговорил  снова:  -  ‚ы  так  сердечно
отнеслись к этой девочке, что Я с удовольствием стад бы отвечать на все ваши
вопросы, хоть двадцать часов крЯду. „а вот  беда  -  мне  самому  ничего  не
известно! ’ак уж вы, пожалуйста, позаботьтесь о ней завтра утром и дайте мне
знать, как она себЯ чувствует, а о деньгах не беспокойтесь - Я заплачу и  за
себЯ и за них.
     ђасставшись   самым   дружеским   образом,   чему,   вероЯтно,   немало
способствовало  это  последнее  заверение,  они  разошлись  спать  во  своим
комнатам.
     Ќаутро учителю доложили, что девочка чувствует себЯ лучше,  но  все  же
очень слаба и требует ухода. Ќе мешало бы ей пролежать в постели хотЯ бы еще
один день, прежде чем  пускатьсЯ  в  дальнейшее  путешествие.  ‚ыслушав  это
сообщение совершенно спокойно, учитель сказал, что  у  него  есть  в  запасе
денек  -  вернее,  целых  два  денька,  стало  быть,  ему  ничего  не  стоит
повременить.
     ’ак как больной к вечеру разрешили поднЯтьсЯ, он пообещал навестить  ее
попозже, а сам отправилсЯ  погулЯть,  взЯв  с  собой  книгу,  и  вернулсЯ  в
гостиницу только к назначенному часу.
     Љогда они остались наедине, Ќелл не выдержала  и  расплакалась;  и  при
виде этих слез, при виде этого  бледного  личика,  этой  исхудавшей  фигурки
простодушный  учитель  тоже  прослезилсЯ,  но  счел  нужным  заЯвить   самым
решительным образом, что  плакать  глупо  и  что  от  слез  прекрасно  можно
удержатьсЯ - стоит только захотеть.
     - Љак мне ни хорошо сейчас, но ведь мы вам в  тЯгость,  и  менЯ  мучает
это, - заговорила, наконец, девочка. - —ем отблагодаришь за  такую  доброту?
…сли бы мы не встретились с вами здесь, в чужих местах, Я  бы  умерла  и  он
осталсЯ бы один на свете.
     - Ќе надо говорить о смерти, - сказал учитель, -  а,  что  до  того,  в
тЯгость вы мне или не в тЯгость, так с тех пор, как вы побывали в моем доме,
Я разбогател.
     - ђазбогатели? - радостно воскликнула девочка.
     - „а, да! - сказал ее друг. - Њне  предложили  должность  причетника  и
учителЯ в одной деревне. Ћна далеко отсюда и,  как  ты  сама  догадываешьсЯ,
далеко от тех мест, где Я жил раньше. Ђ знаешь,  какое  жалованье?  ’ридцать
пЯть фунтов в год! ’ридцать пЯть фунтов!
     - џ так рада за вас! - сказала Ќелл. - ’ак рада!
     - € вот теперь Я иду туда, - продолжал учитель. - Њне предлагали деньги
на проезд - на империале дилижанса. Ћни готовы на все, ничего не жалеют!  Ќо
менЯ ждут там через несколько дней, спешить некуда, и  Я  решил,  дай  лучше
пройдусь пешком. € как Я теперь рад этому!
     - Ђ мы-то как должны радоватьсЯ!
     - „а, да... верно, - пробормотал учитель, беспокойно заерзав на  стуле.
- Ќо... но куда вы идете, из каких вы мест, что вы делали с тех пор, как  мы
расстались, где жили раньше? ђасскажи мне все, все. џ плохо знаю  жизнь,  не
гожусь в советчики и, вероЯтно, мог бы сам многому поучитьсЯ у тебЯ.  Ќо  не
сомневайсЯ в моей искренности и не забывай, почему Я так к тебе  привЯзалсЯ.
‘ тех самых пор мне все кажетсЯ, будто всЯ моЯ любовь к умершему перешла  на
ту, что стоЯла у его изголовьЯ. € пусть светлое чувство, возникшее из пепла,
осенит менЯ миром, - прошептал он, поднимаЯ глаза ввысь, -  ибо  сердце  мое
полно нежности и жалости к этой девочке.
     ЌеподдельнаЯ,  безыскусственнаЯ  доброта   учителЯ,   проникновенность,
сквозившаЯ в каждом его  слове,  в  каждом  движении,  его  открытый  взглЯд
пробудили в душе Ќелл такое доверие к нему, какого он  не  мог  бы  добитьсЯ
никакими уловками, никаким лукавством. Ћна рассказала своему другу все - что
у них нет ни родных, ни близких, что она бежала вместе  с  дедом  в  надежде
спасти  его  от  сумасшедшего  дома  и  от  других  бед,  а  теперь  спасает
несчастного от самого себЯ, и что ей хочетсЯ только одного: найти пристанище
в каком-нибудь тихом, уединенном уголке, куда не проникнет прежнее искушение
и где она сама забудет свои недавние печали и горести.
     “читель слушал ее и поражалсЯ. "Ћна же совсем ребенок! -  думал  он.  -
’ак неужели же  этот  ребенок  преодолевал  опасности,  страдал,  боролсЯ  с
сомнениЯми, с нищетой, черпаЯ силы только в любви и чувстве чести? Ќо  разве
мало в мире таких героев? ђазве Я не знаю, что подвиги, повседневные подвиги
самых мужественных, самых стойких никогда не заносЯтсЯ в  земные  анналы?  €
неужели же менЯ удивит рассказ этого ребенка?" —то учитель думал  и  говорил
дальше, не так уж важно. ‚ конце концов  было  решено,  что  Ќелл  и  старик
поедут вместе с ним в ту  деревню,  где  его  ждут,  и  он  подыщет  им  там
какую-нибудь скромную работу, чтобы они могли сами прокормить себЯ.
     - ‚се будет хорошо, - горЯчо убеждал ее учитель. - ’акаЯ цель не  может
не увенчатьсЯ успехом.
     ‚ дорогу предполагалось двинутьсЯ на следующий день ближе к  вечеру,  в
грузовом фургоне, который должен  был  менЯть  лошадей  в  гостинице  и  мог
подвезти их часть пути. ”ургон вскоре  прибыл,  возчик  согласилсЯ  посадить
девочку за небольшую мзду, и в положенное  времЯ  они  тронулись  со  двора,
причем учитель и старик шагали рЯдом с фургоном, Ќелл  сидела  среди  мЯгкой
поклажи, а хозЯйка и все добрые  люди  из  гостиницы  наперебой  кричали  им
вслед, желаЯ доброго пути и всЯческого благополучиЯ.
     Љак же спокойно, приЯтно и удобно путешествовать так! - лежать в  самых
недрах медленно движущейсЯ махины, под плотным навесом, мЯгко  глушащим  все
звуки, и лениво прислушиватьсЯ к  звону  бубенцов,  к  редким  взмахам  бича
фургонщика, ж плавному ходу больших колес, к позвЯкиванию уздечек, к веселым
окрикам встречных всадников, которые  гарцуют  на  семенЯщих  мелкой  рысцой
лошадках, - прислушиватьсЯ и медленно, медленно засыпать. Ђ этот сон,  когда
ни на минуту не перестаешь чувствовать, что  движешьсЯ  куда-то  без  всЯких
усилий, без хлопот, и голова у тебЯ покачиваетсЯ на  подушке,  и  все  звуки
сливаютсЯ в дремотную, баюкающую музыку! Ђ  постепенное  пробуждение,  когда
вдруг ловишь себЯ на том, что глЯдишь сквозь распахнувшийсЯ на ветру  полог,
прЯмо в холодное небо с бесчисленными звездами, а  потом  переводишь  взглЯд
вниз, на фонарь возчика, плЯшущий, словно болотный огонек, потом в  сторону,
на суровые темные деревьЯ, а потом  вперед,  на  пустынную  дорогу,  котораЯ
ползет все выше, выше и, наконец,  упираетсЯ  в  вершину  крутого  холма,  и
дальше ‡а ним будто ничего нет,  кроме  неба.  Ђ  вдобавок  ко  всему  этому
остановки в гостиницах - тебе помогают вылезти из фургона, и  ты  входишь  в
комнату, где горЯт  свечи  и  камин,  щуришьсЯ  на  свету,  с  удовольствием
вспоминаешь, как холодно на улице, и, чтобы стало еще уютнее, внушаешь себе,
будто ночь гораздо холоднее, чем на самом  деле.  —то  может  быть  лучше  и
приЯтнее такого путешествиЯ в фургоне!
     Ќо вот снова в  дорогу  -  на  первых  порах  во  всем  теле  свежесть,
бодрость, а потом веки сами собой начинают слипатьсЯ, и вдруг, очнувшись  от
крепкого сна, слышишь  цоканье  подков,  и  мимо,  точно  комета,  пролетает
дилижанс с Яркими фонарЯми, с  кондуктором,  ставшим  во  весь  рост,  чтобы
размЯть затекшие ноги, и джентльменом в меховом картузе,  который  испуганно
открывает глаза и дико озираетсЯ по сторонам. Ћстановка у  заставы;  сборщик
давно снЯт, к нему стучат, и, наконец, из чердачного окошка, где еле мерцает
огонек, доноситсЯ его голос, приглушенный одеЯлами, и вскоре  он  спускаетсЯ
вниз, озЯбшие, в ночном колпаке, и поднимает шлагбаум, высказываЯ  искреннее
желание, чтобы фургоны поЯвлЯлись  на  дорогах  только  днем.  Џронизывающий
холодом  час  между  ночью  и  утром  -  далекий  просвет  в  небе   растет,
расползаетсЯ вширь, из серого становитсЯ белым, из белого желтым, из желтого
пламеннокрасным. Џриходит день, веселый, полный  жизни,  -  люди  за  плугом
среди пашен, птицы на деревьЯх и живой изгороди, мальчишки, распугивающие их
трещотками. Ђ вот и город - рынки кишат  народом,  двор  гостиницы  уставлен
двуколками и шарабанами, торговцы стоЯт  в  дверЯх  своих  лавок,  барышники
водЯт напоказ лошадей по улицам, свиньи с  хрюканьем  копаютсЯ  в  грЯзи,  -
глЯдишь, какаЯ-нибудь сорветсЯ с привЯзи и, волоча за собой веревку, лезет в
чистенькую аптеку, откуда мальчик ученик гонит ее  метлой,  ночной  дилижанс
менЯет  упрЯжку  пассажиры  такие  страшилища,   с   трехмесЯчной   щетиной,
ухитрившейсЯ вырасти за одну  ночь,  прозЯбшие,  хмурые,  ничем  на  них  не
угодишь,  а  кучер  кажетсЯ  рЯдом  с  ними  писаным  красавцем,  такой   он
приглаженный, чистенький, все на нем с иголочки. ‘уматоха, беготнЯ,  столько
всЯких  неожиданностей!  Љакое  счастье   совершить   такое   восхитительное
путешествие в фургоне!
     ‚ремЯ от времени Ќелл слезала и одну-две мили шла пешком, уступаЯ место
деду, а то и  учителю,  когда  ей  удавалось  уговорить  его  хоть  немножко
отдохнуть. ’ак они добрались до большого города, куда шел фургон, и  провели
там ночь. “тром учитель вывел их на улицу, где стоЯла высокаЯ церковь, а  за
ней тЯнулись старые дома  из  плитнЯка,  укрепленные  потемневшими  балками,
пересекающими одна другую, что придавало этим строениЯм  причудливый  вид  и
подчеркивало их древность. „вери везде были низкие,  сводчатые,  с  дубовыми
порталами и резными скамьЯми, на которых  обитатели  этих  домишек  когда-то
сиживали в летних сумерках. Ћкна со свинцовым переплетом, выложенным мелкими
ромбами, будто подмигивали прохожим, подслеповато щурЯсь на  свету.  Џутники
давно оставили позади дымЯщие трубы и горны  и  только  в  двух-трех  местах
видели фабрики, которые, точно огнедышащие вулканы, губили все вокруг  себЯ.
ЏройдЯ город, они снова очутились среди полей и лугов и начали  приближатьсЯ
к цели своего путешествиЯ.
     Ћднако до нее оставалось еще порЯдочно, и им пришлось  провести  вторую
ночь в дороге. Џравда, особой необходимости в этом не было, но за  несколько
миль до деревни учитель вдруг забеспокоилсЯ и сказал, что новому  причетнику
не подобает показыватьсЯ на людЯх в пыльных сапогах и  смЯвшемсЯ  за  дорогу
платье. € вот, наконец, Ясным осенним утром они подошли  к  месту,  где  ему
была предложена такаЯ высокаЯ должность, и стали издали любоватьсЯ  здешними
красотами.
     - ‘мотрите, вон церковь! - проговорил вполголоса восхищенный учитель. -
€ надо полагать, старый дом рЯдом с  ней  -  это  школа.  †ить  среди  такой
благодати да еще получать тридцать пЯть фунтов в год!
     Ћни восторгались всем - замшелой папертью старой  церкви,  стрельчатыми
окнами, древними могильными плитами на зеленом кладбище, ветхой  колокольней
и даже флюгером; восторгались темными соломенными крышами коттеджей, ферм  и
надворных построек, которые выглЯдывали из-за деревьев, речкой,  струившейсЯ
вдали у водЯной мельницы, цепью валлийских гор, синеющих на горизонте. ‚от о
таком уголке и тосковала девочка в мрачном, убогом логове труда. ‡асыпаЯ  на
ложе из золы  и  видЯ  на  своем  пути  одну  нищету,  одни  ужасы,  она  не
переставала рисовать себе мысленно места, почти такие же прекрасные, - но по
мере того как надежда увидеть их покидала ее, эти  картины  начинали  таЯть,
расплыватьсЯ смутным пЯтном, и все  же,  исчезаЯ,  они  становились  ей  еще
милее, еще желаннее.
     - џ с вами расстанусь ненадолго, - сказал, наконец, учитель, нарушив их
благоговейное молчание. - Њне надо отнести письмо, а  кстати  и  расспросить
обо всем. Људа же вас отвести? Њожет, вон в ту маленькую гостиницу?
     - Ќет, здесь тоже хорошо,  -  ответила  Ќелл.  -  Љалитка  открыта.  Њы
подождем вас у церкви.
     - —то ж, ты выбрала прекрасное местечко!  -  ‘  этими  словами  учитель
подошел к паперти, снЯл с плеч свою котомку и положил ее на каменную скамью.
- †дите менЯ с хорошими вестЯми, а Я не задержусь.
     €, надев пару новеньких перчаток, которые всю дорогу пролежали у него в
кармане, завернутые в бумагу, учитель быстро зашагал прочь, взволнованный  и
довольный.
     „евочка смотрела ему вслед до тех пор, пока он не скрылсЯ за деревьЯми,
а потом пошла бродить по кладбищу -  такому  торжественному  и  тихому,  что
только шорох ее платьЯ по листьЯм, которые устилали  тропинку  и  скрадывали
звуки шагов, нарушал здешнее безмолвие. Љладбище было очень старое,  глухое;
церковь, построеннаЯ много  веков  назад,  вероЯтно  стоЯла  когда-то  возле
монастырЯ, но от него сохранилась только полуразвалившаЯсЯ стена с глубокими
нишами окон, тогда как остальнаЯ часть зданиЯ обрушилась, поросла бурьЯном и
сравнЯлась с землей, словно тоже требуЯ погребениЯ и стремЯсь  смешать  свой
прах с прахом людей. € тут же, по соседству с этой могилой  былого,  ютилась
часть монастырЯ, когда-то приспособленнаЯ под жилье, - два маленьких  домика
с глубокими окнами и дубовыми дверЯми, пустые, необитаемые и тоже обреченные
на гибель.
     Ћни приковали к себе взглЯд девочки. Џочему -  она  и  сама  не  знала.
–ерковь, развалины, древние  могилы  имели  не  меньшее  право  на  внимание
путника, впервые попавшего сюда, но Ќелл увидела эти домики и уже  не  могла
оторватьсЯ от них. Ћна обошла все кладбище, вернулась  обратно,  выбрала  на
паперти такое место, откуда они были видны, и, поджидаЯ своего друга, словно
зачарованнаЯ, не сводила с них глаз.

        ѓ‹Ђ‚Ђ XLVII     

     Њать Љита и одинокий  джентльмен,  по  следам  которых  нам  необходимо
поспешить, чтобы нас не обвинили в непостоЯнстве и в том, будто  мы  бросаем
своих героев в минуты, полные длЯ них сомнений и неизвестности, - итак, мать
Љита и одинокий джентльмен, отъехав в карете четвериком  от  дверей  конторы
мистера “иэердена (чему мы сами  были  свидетелЯми),  скоро  оставили  город
позади и покатили по большой дороге, выбиваЯ искры из булыжника.
     „обрейшаЯ женщина, немало смущеннаЯ столь неожиданной длЯ нее  поездкой
и, подобно всЯкой матери, рисовавшаЯ себе мысленно бог знает какие ужасы,  -
например, что „жейкоба, а то малыша, а  то  и  обоих  кто-нибудь  уже  успел
прищемить дверью, а может, они упали в очаг, или свалились с  лестницы,  или
же ошпарили себе все  внутренности  при  попытке  утолить  жажду  из  носика
кипЯщего чайника, - хранила неловкое молчание, но,  встречаЯсь  взглЯдом  со
сборщиками у застав, кучерами  дилижансов  и  прочей  публикой,  проникалась
важностью своего  положениЯ,  подобно  наемным  плакальщикам  на  похоронах,
которые, не испытываЯ особенной горечи при  мысли  об  усопшем,  смотрЯт  из
окошка траурного экипажа на улицу, видЯт там своих друзей и знакомых, однако
по  долгу  службы  выказывают  приличествующую  случаю   торжественность   и
изображают на лице полное равнодушие ко всему окружающему.
     Ќо  чтобы  оставатьсЯ  равнодушной  ко  всему  окружающему  в  обществе
одинокого  джентльмена,  надо  было  обладать  стальными   нервами.   ’акого
беспокойного седока не возила еще ни одна карета, ни одна четверка  лошадей.
Ћн и двух минут не мог спокойно усидеть  на  месте  и  только  и  знал,  что
взмахивал руками, сучил ногами, поднимал  оконные  рамы,  захлопывал  их  со
всего размаха, высовывал голову в одно окошко, тут же втЯгивал ее обратно  и
вывешивалсЯ в другое. Љроме того, у него в кармане была спичечница какого-то
загадочного,  невиданного  доселе  устройства:  стоило  только  матери  Љита
завести глаза, как раздавалось - чирк, щелк, пых! -  и  одинокий  джентльмен
смотрел на часы при свете этой спичечницы, не замечаЯ, что  искры  падают  в
солому, и не боЯсь, что и ему самому и матери Љита грозит  опасность  заживо
изжаритьсЯ тут взаперти, пока форейторы успеют сдержать упрЯжку.  Љогда  они
останавливались менЯть лошадей, он, не  опускаЯ  подножки,  эдаким  живчиком
выскакивал из кареты, носилсЯ по двору гостиницы,  точно  зажженнаЯ  шутиха,
вынимал под фонарем часы из  кармана  и,  даже  не  взглЯнув  на  циферблат,
засовывал их обратно,  -  короче  говорЯ,  вытворЯл  такое,  что  мать  Љита
начинала серьезно побаиватьсЯ его.  ‹ишь  только  лошадей  закладывали,  он,
точно арлекин, шмыгал в карету, и через какую-нибудь милю часы и  спичечница
снова поЯвлЯлись на свет божий, - и матери Љита уже было не до сна, и она не
надеЯлась, что ей удастсЯ хоть малость вздремнуть до следующей станции.
     - ‚ам удобно? - то и дело спрашивал одинокий джентльмен,  поворачиваЯсь
к ней всем корпусом.
     - „а, сэр, благодарю вас.
     - Џравда, удобно? Њожет, вы озЯбли?
     - „а, пожалуй, немножко свежо, сэр, - отвечала мать Љита.
     - ’ак Я и знал! - вскрикивал  одинокий  джентльмен,  открываЯ  переднее
окошко. - ЉоньЯк! ‚от что ей нужно! Љак Я раньше об этом не  догадалсЯ!  ќй!
Ључер! Ћстановитесь у первой же гостиницы и  скажите,  чтобы  подали  стакан
коньЯку с горЯчей водой.
     Ќапрасно заверЯла его мать Љита, что ничего  такого  ей  не  требуетсЯ.
Ћдинокий джентльмен был неумолим, и каждый раз,  как  у  него  иссЯкали  все
другие способы и возможности проЯвлЯть свое беспокойство, он спохватывалсЯ и
предлагал матери Љита коньЯку с горЯчей водой.
     Ћколо  полуночи  они  остановились  поужинать,  и  одинокий  джентльмен
распорЯдилсЯ подать им все, что только было съедобного в гостинице,  но  так
как мать Љита оказалась не в  состоЯнии  съесть  это  за  один  присест,  он
вообразил, что она больна.
     - ‚ы терЯете последние силы! - воскликнул одинокий джентльмен, хотЯ сам
он не притронулсЯ ни к одному блюду и во времЯ ужина  бегал  по  комнате  из
угла в угол. - ’еперь мне все Ясно, сударынЯ! ‚ы терЯете последние силы!
     - „а нет, сэр, благодарю вас!
     - ‚ы ослабели, совсем ослабели! „а и как же может быть иначе! •орош  Я,
нечего  сказать!  ‚ырвал  несчастную  женщину  из  лона  семьи,  не  дав  ей
опомнитьсЯ как следует, и теперь она терЯет силы у менЯ на глазах! ‘колько у
вас детей, сударынЯ?
     - Љроме Љита, еще двое, сэр.
     - Њальчики?
     - „а, сэр. - Љрещеные?
     - ’олько первым крещением*, сэр!
     - џ  буду  им  воспреемником,  им  обоим.  Џожалуйста,  запомните  это,
сударынЯ. € советую вам выпить глинтвейна.
     - “вольте, сэр, не могу.
     - Ќет, выпейте! - настаивал одинокий джентльмен, - ‚ам глинтвейн просто
необходим. Ќапрасно Я раньше об этом не подумал.
     Џодскочив к звонку и заказав глинтвейн таким взволнованным тоном, точно
это требовалось длЯ спасениЯ утопленника, одинокий джентльмен заставил  мать
Љита хватить его залпом, неостывший, так что  ее  прошибла  слеза,  а  потом
снова усадил в  карету,  и  она,  вероЯтно  под  действием  этого  приЯтного
напитка, вскоре перестала обращать внимание на своего  беспокойного  соседа,
уснув крепким сном. Ѓлаготворное действие  глинтвейна  оказалось  отнюдь  не
скоропреходЯщим, ибо, несмотрЯ на то, что расстоЯние,  которое  им  пришлось
преодолеть, было гораздо больше,  чем  рассчитывал  одинокий  джентльмен,  и
путешествие их затЯнулось, мать Љита  открыла  глаза  только  наутро,  когда
карета загремела колесами по улицам какого-то города.
     - Џриехали! - крикнул ее спутник, открываЯ одно за другим все  окна.  -
‚езите нас к музею восковых фигур!
     ”орейтор почтительно тронул шлЯпу, дал  шпоры  лошади,  чтобы  с  шиком
подкатить к указанному месту, и всЯ четверка галопом понеслась по  мостовой,
заставлЯЯ изумленных горожан кидатьсЯ к дверЯм и окнам и совершенно заглушаЯ
степенные голоса башенных часов, отбивавших половину девЯтого утра.  Ќо  вот
карета  подъехала  к  дому,  перед  которым  почему-то  собралась  толпа,  и
остановилась у его дверей.
     - —то такое? - крикнул одинокий джентльмен, высовываЯ голову из окошка.
- —то тут происходит?
     - ‘вадьба, сэр, свадьба! - ответило  ему  сразу  несколько  голосов.  -
“р-ра-а!
     Ќесколько сбитый с толку тем, что ему пришлось оказатьсЯ в  самой  гуще
шумной толпы, одинокий джентльмен вылез из  кареты  с  помощью  форейтора  и
подал руку матери Љита, при виде которой зеваки так и подскочили на месте от
восторга и разразились буйными криками: - …ще одна свадьба!
     - —то они, с ума тут  все  посходили?  -  сказал  одинокий  джентльмен,
проталкиваЯсь вперед вместе со своей "нареченной".  -  Џосторонитесь,  дайте
мне постучать!
     “частники таких сборищ с удовольствием  пользуютсЯ  любой  возможностью
произвести шум и грохот. „есЯток чумазых рук немедленно  протЯнулсЯ  ему  на
подмогу, и тут  раздалсЯ  такой  грохот,  какой  редко  удаетсЯ  производить
дверным молотком, не превышающим своими  размерами  инструмента,  о  котором
идет  речь.  ‘ослужив  одинокому   джентльмену   эту   службу,   добровольцы
предоставили ему отвечать самолично за последствиЯ их деЯтельности и скромно
отступили назад.
     - —то вам угодно, сэр? - спросил поЯвившийсЯ в  дверЯх  весьма  бравого
вида мужчина с большим белым бантом в петлице.
     - —ьЯ здесь свадьба, любезный? - осведомилсЯ одинокий джентльмен.
     - ЊоЯ.
     - ‚аша? Ќа ком вы женились, черт вас подери?
     - Ђ какое вы имеете право задавать  мне  такие  вопросы?  -  огрызнулсЯ
новобрачный, мерЯЯ его взглЯдом с головы до пЯт.
     - Љакое право? - воскликнул одинокий джентльмен, прижимаЯ  локтем  руку
своей спутницы, потому что эта почтеннаЯ женщина проЯвлЯла Явное  стремление
убежать прочь. - ‚ы даже не подозреваете, какое у менЯ есть право! ‘лушайте,
добрые люди! …сли этот человек женилсЯ на несовершеннолетней... ‚прочем, что
Я! Ѓыть того не может! ѓоворите, любезнейший, где девочка, котораЯ  живет  у
вас? …е зовут Ќелл. ѓде она?
     ‹ишь только одинокий джентльмен задал этот вопрос и мать Љита повторила
его следом за ним, как в доме раздалсЯ душераздирающий крик, и дороднаЯ леди
в белом платье, выскочив из-за дверей, повисла на руке новобрачного.
     - ѓде она? - возопила эта незнакомка. - ‘ какими вестЯми вы пришли? —то
с ней?
     Ћдинокий  джентльмен  отпрЯнул,   назад   и   недоверчиво,   испуганно,
разочарованно уставилсЯ во все глаза на бывшую миссис „жарли (котораЯ только
что обвенчалась с философом  „жорджем,  пробудив  этим  поступком  Ярость  и
неизбывное  отчаЯние  в  груди  поэта  мистера  ‘лама),  потом  пробормотал,
запинаЯсь: - џ вас спрашиваю, где она? Ђ вы...
     - Ђх, сэр! - воскликнула  новобрачнаЯ.  -  …сли  вы  ее  доброжелатель,
почему вас не было здесь неделю тому назад!
     - Ћна... она умерла? - еле выговорил одинокий джентльмен и побелел  как
полотно.
     - Ќет, нет, что вы!
     - ‘лава создателю! - прошептал он чуть слышно. - ђазрешите мне зайти  к
вам.
     Ћни пропустили его вперед и, войдЯ следом за ним, затворили дверь.
     - „рузьЯ мои, - начал одинокий джентльмен, обращаЯсь к  молодоженам.  -
‚ы видите перед собой человека, длЯ  которого  этот  старик  и  эта  девочка
дороже самой жизни. Ћни не узнают менЯ, примут менЯ за чужого, но если  хоть
один из них здесь, пусть моЯ спутница войдет к ним перваЯ, потому что ее они
вспомнЯт оба. € если вы скрываете их от менЯ из ложных опасений и чрезмерной
осторожности, судите о  моих  намерениЯх  по  тому,  как  они  встретЯт  мою
спутницу - своего давнего скромного друга.
     - —то Я говорила! - воскликнула новобрачнаЯ. - џ знала - это не простаЯ
девочка! “вы, сэр! Њы не в силах помочь вам! ‚се наши попытки найти их ни  к
чему не привели!
     € тут, ничего не скрываЯ, ничего не приукрашиваЯ,  они  рассказали  ему
все, что знали о Ќелл и старике, начинаЯ со своей первой встречи  с  ними  и
кончаЯ их неожиданным исчезновением. ђассказали о том, сколько положили сил,
хоть и безуспешно, чтобы отыскать пропавших (а это была  чистаЯ  правда),  о
том, что сначала они боЯлись, не случилось ли с ними какой беды,  боЯлись  и
за себЯ - не навлекло бы это внезапное  бегство  подозрений  на  них  самих.
‘казано было и о слабоумии старика, о том, что они догадывались, в какую  он
попал компанию, о том, как беспокоили девочку его частые  отлучки,  как  она
день ото днЯ становилась все печальнее и чахла у них на глазах. •ватилась ли
Ќелл старика той ночью и, догадываЯсь или только подозреваЯ, куда  он  ушел,
последовала за ним, или же они скрылись из дому  вместе,  -  судить  трудно.
џсно было только одно: кто бы ни задумал это бегство - старик  или  девочка,
искать их больше негде, и надежды на возвращение беглецов нет никакой.
     Ћдинокий джентльмен не стал скрывать своего горЯ  и  разочарованиЯ.  Ћн
был подавлен всем этим и плакал, слушаЯ рассказы о старике.
     Ќе будем пускатьсЯ в излишние подробности, чтобы не  затЯгивать  нашего
повествованиЯ, и скажем  в  двух  словах  лишь  следующее:  к  концу  беседы
одинокий джентльмен, уверившись, что ему  говорЯт  правду,  попробовал  было
убедить новобрачных принЯть от него  подарок  в  знак  благодарности  за  их
участие к бездомной девочке, но  они  отказались  от  этого  наотрез.  ‡атем
счастливаЯ чета отбыла в  фургоне  за  город,  в  свадебное  путешествие,  а
одинокий джентльмен и мать Љита, печальные, еще долго стоЯли  перед  дверцей
своей кареты.
     - Људа прикажете, сэр? - спросил форейтор.
     - Људа угодно, хоть в... - одинокий джентльмен не собиралсЯ говорить "в
гостиницу", но все-таки сказал, вовремЯ вспомнив о матери Љита, и туда они и
поехали.
     Ђ по городу уже  разнеслись  слухи,  что  маленькаЯ  девочка  из  музеЯ
восковых  фигур  -  дочь  знатных  родителей,  которые   давно   разыскивают
похищенное  у  них  дитЯ  и  только  сейчас  напали  на  его  след.   ЊнениЯ
разделились: некоторые утверждали, будто  Ќелл  -  дочь  герцога,  другие  -
графа, виконта, барона, но все спорщики сходились в самом главном, а  именно
в том, что одинокий джентльмен ее отец, и все они старались увидеть хотЯ  бы
кончик благородного носа этого человека, когда он,  погруженный  в  глубокое
раздумье, проезжал по улицам в карете, заложенной четверкой лошадей.
     —его бы не дал одинокий джентльмен, чтобы  узнать,  и  как  он  был  бы
счастлив, если бы знал, что в эту самую минуту старик и  девочка  сидели  на
церковной паперти, терпеливо поджидаЯ возвращениЯ учителЯ.

        ѓ‹Ђ‚Ђ XLVIII     

     Џословица говорит, будто бы камень,  катЯщийсЯ  с  горы,  не  обрастает
мхом, но этого, к сожалению, нельзЯ сказать о слухах, в особенности  о  тех,
что касались одинокого джентльмена и цели его приезда в город, ибо, переходЯ
из уст  в  уста  и  приобретаЯ  все  более  фантастический  характер,  слухи
способствовали  тому,  что  выход  этого  джентльмена  из  кареты  у  дверей
гостиницы превратилсЯ в заманчивое, волнующее  зрелище,  собравшее  огромную
толпу зевак, которые, оставшись не у дел после закрытиЯ музеЯ восковых фигур
и  конца  свадебной  церемонии,  сочли  его  поЯвление  в   городе   благом,
ниспосланным свыше, и выражали буйную радость по этому поводу.
     Ќе принимаЯ участиЯ во всеобщем ликовании и стремЯсь только  к  одному:
поскорее остатьсЯ наедине с самим собой, усталый, подавленный горем одинокий
джентльмен сошел на тротуар и  с  мрачной  учтивостью,  произведшей  сильное
впечатление на зрителей, помог вылезти из кареты матери Љита. ‚след  за  тем
он подал своей спутнице руку и повел ее в гостиницу, а несколько расторопных
слуг бросились туда же в качестве передового отрЯда, с тем чтобы  расчистить
им путь и показать комнаты, ожидающие их прибытиЯ.
     - ‚се равно  какие.  ‹ишь  бы  не  далеко  ходить,  -  сказал  одинокий
джентльмен.
     - ‘юда, сэр, пожалуйте, сэр!
     - Њожет быть, джентльмен пожелает занЯть вот эту комнату? -  послышалсЯ
чей-то голос, и в быстро распахнувшейсЯ  двери  маленькой  каморки  у  самой
лестницы показалась чьЯ-то голова. - Њилости прошу. „жентльмен  будет  здесь
желанным гостем, как цветы в мае  или  уголь  на  рождество.  Ќе  угодно  ли
взглЯнуть, сэр? ‚ойдите, окажите мне такую честь. Ѓудьте настолько любезны!
     - ѓосподи помилуй! - вне себЯ от  удивлениЯ  воскликнула  мать  Љита  и
попЯтилась. - Ќет, вы только подумайте!
     Ђ удивлЯтьсЯ было чему, так как эта столь любезнаЯ особа  оказалась  не
кем иным,  как  „эниелом  Љвилпом.  ЌизенькаЯ  дверь,  из-за  которой  Љвилп
высунулсЯ, была по соседству с кладовой, где хранились  запасы  всевозможной
снеди,  и  он  стоЯл  там,  изогнувшись  в   шутовском   поклоне   с   таким
непринужденным видом, будто эта дверь вела к нему в дом, - стоЯл,  осквернЯЯ
своей близостью жареную дичь и холодную баранину,  будто  проказливый,  злой
дух погребов и чуланов, выскочивший из-под пола, чтобы натворить всЯких бед.
     - Ќе соизволите ли удостоить менЯ? - повторил Љвилп.
     - џ предпочитаю отдельную комнату, - ответил одинокий джентльмен.
     - „а? - сказал Љвилп и, рывком захлопнув за собой дверь,  исчез,  точно
фигурка в голландских часах с боем.
     - ѓосподи! - прошептала мать Љита. - „а Я только вчера  вечером  видела
его в Њаленькой скинии, сэр!
     - ‚от как! - сказал ее спутник. - ќй, послушайте! Љогда  этот  господин
приехал сюда?
     - ‘егоднЯ утром, с ночным дилижансом, сэр, ответил слуга.
     - ѓм! Ђ когда он уезжает?
     - Ќе могу знать,  сэр.  ‘лужанка  пошла  спросить  его,  нужна  ли  ему
постель, а  он  сначала  скорчил  ей  страшную  рожу,  сэр,  а  потом  полез
целоватьсЯ.
     -  Џопросите  его  зайти  ко  мне,  -  сказал  одинокий  джентльмен.  -
Џередайте, что Я буду рад поговорить с ним. € пусть идет сейчас же - понЯли?
     ‘луга вытаращил глаза, так как от него не  ускользнуло,  что  при  виде
карлика одинокий джентльмен удивилсЯ не меньше матери Љита, но, не в  пример
ей,  безбоЯзненно  выказал  свою  неприЯзнь  и  отвращение  к  нему.  Ћднако
приказание одинокого джентльмена было выполнено, и  слуга  вскоре  вернулсЯ,
ведЯ за собой Љвилпа.
     - —есть имею ЯвитьсЯ, сэр, - сказал карлик. - ‚аш  посланец  встретилсЯ
со  мной  на  полдор