сто  оглЯдываЯсь  через
плечо, как будто его  преследовал  некто,  стремившийсЯ  допросить  его  или
задержать; оставив позади ‘ити, он направилсЯ к своему жилищу.
     Ќочь была темнаЯ, и дул холодный ветер,  Яростно  и  стремительно  гонЯ
перед собой тучи. —ерное, мрачное облако как будто преследовало ђальфа - оно
не мчалось вместе с другими в диком беге, но  медлило  сзади  и  надвигалось
угрюмо  и  исподтишка.  Ћн  часто  оглЯдывалсЯ  на  это  облако  и  не   раз
останавливалсЯ, чтобы пропустить его вперед; но почему-то,  когда  он  снова
пускалсЯ в путь, оно по-прежнему было позади, приближаЯсь уныло и  медленно,
как призрачнаЯ похороннаЯ процессиЯ.
     Ћн должен был миновать  бедное,  жалкое  кладбище  -  печальное  место,
поднимавшеесЯ на несколько футов над  уровнем  улицы  и  отделенное  от  нее
низким парапетом и железной решеткой - заросший травой  нездоровый,  грЯзный
участок земли, где даже дерн и сорнЯки, разросшиесЯ в беспорЯдке, как  будто
говорили о том, что они поднЯлись из плоти беднЯков и  пробились  корнЯми  в
могилы людей, которые при жизни гнили в  сырых  дворах  и  пьЯных,  голодных
притонах. € здесь они лежали, отделенные  от  живых  тонким  слоем  земли  и
двумЯ-тремЯ досками, лежали вплотную - разлагающиесЯ телесно, как при  жизни
разложились духовно, - густаЯ и убогаЯ толпа. ‡десь они лежали бок о  бок  с
жизнью, почти под самыми ногами людей, ежедневно тут проходивших. ‡десь  они
лежали, страшнаЯ семьЯ, все эти дорогие отошедшие братьЯ и  сестры  румЯного
свЯщенника, который так быстро сделал свое дело, когда их зарывали в землю!
     ЏроходЯ мимо, ђальф припомнил, что когда-то он был одним  из  присЯжных
по делу о самоубийстве* человека,  перерезавшего  себе  горло,  и  что  этот
человек похоронен здесь. Ћн не мог бы сказать, почему  это  вспомнилось  ему
сейчас, ведь он так часто проходил здесь  и  никогда  об  этом  человеке  не
думал, и почему это обстоЯтельство вызвало у  него  интерес;  но  теперь  он
вспомнил и,  остановившись,  сжал  руками  железную  решетку  и  стал  жадно
всматриватьсЯ, размышлЯЯ, где может находитьсЯ его могила.
     Љогда он стоЯл,  поглощенный  этим  занЯтием,  к  нему  приблизились  с
громкими криками и пением какие-то пьЯные парни;  другие,  следуЯ  за  ними,
усовещивали  их  и  уговаривали  спокойно  вернутьсЯ  домой.  Ћни   были   в
превосходнейшем расположении духа,  а  один  из  них,  маленький  сморщенный
горбун, пустилсЯ в плЯс.  ‚ид  у  него  был  странный  и  фантастический,  и
немногочисленные зрители захохотали.  ‘ам  ђальф  развеселилсЯ  и  засмеЯлсЯ
вместе со стоЯвшим поблизости человеком, который оглЯнулсЯ и посмотрел ему в
лицо. Љогда компаниЯ двинулась дальше и ђальф снова осталсЯ один, с каким-то
новым интересом вернулсЯ он  к  своим  мыслЯм,  ибо  ему  припомнилось,  что
последний, кто видел самоубийцу при жизни,  оставил  его  очень  веселым;  и
ђальф вспомнил, что тогда это показалось странным и ему и другим присЯжным.
     Ћн не мог установить, где это место, среди такого скоплениЯ  могил,  но
он вызвал в памЯти отчетливый  и  Яркий  образ  человека,  его  внешность  и
подумал о том, что толкнуло его на этот шаг; все  припомнил  он  без  труда.
‘осредоточившись на этих мыслЯх, он унес с собой  этот  образ,  когда  пошел
дальше, и вспомнилось ему, что в  детстве  перед  ним  часто  вставал  облик
какого-то нарисованного мелом на двери гнома, которого  он  однажды  увидел.
Ќо, приближаЯсь к своему жилищу, он снова забыл о нем и стал думать  о  том,
какаЯ тоска и одиночество ждут его дома.
     ќто чувство усиливалось, и, дойдЯ до своей двери, он еле заставил  себЯ
повернуть ключ и открыть  ее.  ‚ступив  в  коридор,  он  почувствовал,  что,
закрываЯ ее, он как бы оставит за нею мир. Ќо он дал  ей  закрытьсЯ,  и  она
захлопнулась с громким шумом. ‘вета не было.  Љак  было  мрачно,  холодно  и
безмолвно!
     „рожа с головы до ног, он прошел наверх, в комнату, где в последний раз
нарушили его одиночество. Ћн словно заключил договор с самим собой,  что  не
будет размышлЯть о случившемсЯ, пока не вернетсЯ домой. ’еперь он был дома и
позволил себе задуматьсЯ об этом.
     …го родное дитЯ, его родное дитЯ! Ћн ни разу не усомнилсЯ в правдивости
рассказа; он чувствовал, что это не ложь, знал это  так  же  твердо,  словно
всегда был в это посвЯщен. …го ребенок. € он умер.  “мирал  около  Ќиколаса,
любил его и смотрел на него, как на какого-то ангела! ќто было самое худшее.
     ‚се отвернулись от него и покинули его при  первой  же  беде.  „аже  за
деньги никого нельзЯ было купить теперь;  все  должно  обнаружитьсЯ,  и  все
должны узнать обо всем. Њолодой  лорд  умер,  его  приЯтель  за  границей  и
недосЯгаем, десЯть тысЯч фунтов потерЯны, план его и  ѓрайда  рухнул  в  тот
момент,  когда  можно  было  торжествовать  победу,  дальнейшие  его   планы
раскрыты, сам он в опасности, мальчик, затравленный им и любимый  Ќиколасом,
оказалсЯ его несчастным сыном; все рассыпалось и обрушилось на  него,  и  он
лежит, придавленный развалинами, и пресмыкаетсЯ в пыли.
     …сли бы он знал, что его ребенок жив, если бы не было  этого  обмана  и
ребенок вырос под его надзором, быть может он был бы небрежным, равнодушным,
грубым, жестоким отцом, - весьма вероЯтно, и он это  сознавал;  но  мелькала
мысль, что могло бы случитьсЯ иначе, что его сын мог служить ему утешением и
они были бы счастливы вдвоем. ’еперь он  начал  думать,  что  предполагаемаЯ
смерть сына и бегство жены в какой-то мере способствовали его превращению  в
того угрюмого, жестокого человека, каким он был. Ћн, казалось, припоминал те
времена, когда был не таким суровым и ожесточенным, и он почти сознавал, что
впервые возненавидел Ќиколаса потому, что Ќиколас  был  молод  и  красив  и,
пожалуй, походил на того юношу, который был повинен в его бесчестье и потере
состоЯниЯ.
     Ќо в этом вихре страстей и угрызений совести одна добраЯ мысль или одно
инстинктивное сожаление были подобны капле воды, бесшумно упавшей в  бурное,
беснующеесЯ  море.  …го  ненависть  к  Ќиколасу  возросла   на   почве   его
собственного поражениЯ, питалась  вмешательством  Ќиколаса  в  его  интриги,
тучнела благодарЯ давнему вызову, брошенному Ќиколасом, и его  победе.  Ѓыли
причины длЯ ее усилениЯ; она росла и крепла постепенно. ’еперь эта ненависть
стала безумной и переходила, казалось, в буйное помешательство. Љак!  €менно
Ќиколас протЯнул руку, чтобы спасти его  несчастного  ребенка;  он  был  его
защитником и верным другом; он подарил ему любовь и нежность, каких  тот  не
знал со злосчастной минуты своего рождениЯ; он научил его ненавидеть родного
отца и даже имЯ его проклинать; он  знал  теперь  об  этом  и  торжествовал,
вспоминаЯ... вот почему горечь и бешенство  захлестнули  сердце  ростовщика.
‹юбовь умершего мальчика к Ќиколасу и привЯзанность  Ќиколаса  к  нему  были
нестерпимой мукой. ‘мертное его ложе, и Ќиколас  подле  него,  ухаживает  за
ним, а он шепчет слова благодарности и умирает у него на  руках,  -  а  ведь
ђальф хотел бы их видеть смертельными врагами, ненавидЯщими  друг  друга,  -
эта картина привела его в бешенство. Ћн заскрежетал зубами, ударил кулаком в
пустоту и, дико озираЯсь, сверкаЯ глазами во тьме, громко воскликнул:
     - џ растоптан и погиб! Џравду  сказал  мне  негодЯй:  спустилась  ночь!
Ќеужели нет средства лишить их нового торжества и презреть их  милосердие  и
сострадание? Ќеужели нет дьЯвола, который помог бы мне?
     Џеред его духовным взором вновь быстро пронеслось видение,  которое  он
уже вызвал к жизни в ту ночь. Љазалось, тот человек лежал перед ним.  ’еперь
голова его была прикрыта. ’ак было, когда он в  первый  раз  его  увидел.  €
окоченевшие, сведенные судорогой мраморные  ноги  он  помнил  хорошо.  Џотом
предстали перед ним бледные  родственники,  которые  рассказывали  во  времЯ
следствиЯ о  том,  что  было  им  известно...  ‚опли  женщин...  немой  ужас
мужчин... страх и тревога... победа, одержаннаЯ этой горсткой праха, который
одним движением руки покончил с жизнью и вызвал среди них смЯтение...
     Ѓольше он не произнес ни слова, но, помедлив немного, вышел  потихоньку
из комнаты и поднЯлсЯ по гулкой лестнице на самый верх - на чердак.  ’ам  он
закрыл за собой дверь, и там он осталсЯ.
     ’еперь здесь был свален всЯкий хлам, еще стоЯла стараЯ ветхаЯ  кровать,
на которой спал его сын, ибо другой кровати  здесь  никогда  не  бывало.  Ћн
быстро отошел и сел как можно дальше от нее.
     ’усклого света фонарей  на  улице  внизу,  пробивавшегосЯ  в  окно  без
занавески, было достаточно, чтобы рассеЯть мрак в комнате,  хотЯ  при  таком
свете  нельзЯ  было  рассмотреть  старые,  перевЯзанные  веревкой   сундуки,
поломанную мебель и  всевозможный  хлам,  валЯвшийсЯ  повсюду.  Џотолок  был
скошен: высокий с одной стороны, он спускалсЯ с другой чуть ли не до пола. €
к самой высокой его точке ђальф устремил взглЯд и пристально смотрел на  нее
в течение нескольких минут. Џотом он встал  и  передвинув  старый  Ящик,  на
котором сидел, влез на него  и  обеими  руками  стал  шарить  по  стене  над
головой. Ќаконец руки его коснулись большого железного крюка, крепко вбитого
в балку.
     ‚ этот момент ему помешал громкий стук в дверь внизу.  Џосле  недолгого
колебаниЯ он открыл окно и спросил, кто там.
     - Њне нужно мистера Ќикльби, - раздалсЯ ответ.
     - —то вам от него нужно?
     - Ќо ведь говорит не мистер Ќикльби? - последовало возражение.
     ‚ерно, голос отвечавшего был непохож на голос  ђальфа,  однако  говорил
ђальф, что он и сказал.
     ЏослышалсЯ  ответ,  что  братьЯ-близнецы  желаю  знать,  задержать   ли
человека, которого он видел в тот вечер, и что, хотЯ сейчас уже полночь, они
послали узнать, как следует с ним поступить.
     - ‡адержать, - крикнул ђальф. - Џусть задержат  его  до  завтра!  Џотом
пусть приведут его сюда - его и моего племЯнника - и  сами  пусть  придут  и
удостоверЯтсЯ, что Я готов их принЯть.
     - ‚ котором часу? - осведомилсЯ голос.
     - Љогда угодно, - злобно ответил ђальф. - ‘кажите им - после полуднЯ. ‚
любой час, в любую минуту. Љогда угодно. ‚о всЯкое времЯ - мне все равно!
     Ћн прислушивалсЯ к удалЯющимсЯ шагам человека, пока  шум  не  затих,  а
потом, поднЯв взор вверх, к небу, увидел - или это ему показалось -  все  то
же черное облако, которое словно следовало за ним до дому и теперь как будто
нависло над самым домом.
     - ’еперь мне понЯтно,  что  означает  оно,  -  пробормотал  он,  -  что
означают тревожные ночи и сны и почему Я терзалсЯ последнее  времЯ.  ‚се  на
это указывало. Ћ, если бы люди, продаваЯ душу свою, могли торжествовать хотЯ
бы недолго, как охотно продал бы Я мою душу сегоднЯ!
     Ќизкий звук колокола донессЯ с ветром. Ћдин удар.
     - ‹ги железным своим Языком! - крикнул ростовщик. - ‚озвещай  радостным
звоном о рождениЯх, которые заставлЯют корчитьсЯ ожидающих наследства,  и  о
браках, которые заключаютсЯ в аду, и горестно звони об усопшем, чей путь уже
пройден! Џризывай к молитве  людей,  которые  благочестивы,  потому  что  не
разоблачены, и каждый раз встречай мелодическим  звоном  наступление  нового
года, который приближает этот проклЯтый  мир  к  концу.  Ќикаких  колоколов,
никаких свЯщенных книг длЯ менЯ! Ѓросьте менЯ на кучу навоза и оставьте  там
гнить, отравлЯЯ воздух!
     Ћкинув все вокруг  диким  взором,  в  котором  сочетались  бешенство  и
отчаЯние, он погрозил кулаком  небу,  по-прежнему  темному  и  зловещему,  и
закрыл окно.
     „ождь и град били по стеклам; дымовые трубы дрожали и шатались;  ветхаЯ
оконнаЯ  рама  дребезжала  под  порывами  ветра,  словно  нетерпеливаЯ  рука
пыталась распахнуть ее. Ќо не было там никакой руки, и окно не открылось.


     - Љак же это так? - воскликнул кто-то. - „жентльмены говорЯт, что никак
не могут достучатьсЯ, вот уже два часа как они здесь.
     - Ќо ведь он вернулсЯ домой вчера вечером, -  сказал  другой,  -  он  с
кем-то говорил, высунувшись из того окна наверху.
     ‘обралась кучка людей, и, когда  речь  зашла  об  окне,  они  вышли  на
середину улицы, чтобы посмотреть на него. ’ут  они  заметили,  что  наружнаЯ
дверь все еще заперта, - а заперла ее накануне вечером экономка, о чем она и
сказала, - и это привело к бесконечным переговорам, закончившимсЯ  тем,  что
двое-трое смельчаков обошли дом и влезли в окно, в то  времЯ  как  остальные
стоЯли в нетерпеливом ожидании.
     Ћни осмотрели все комнаты внизу -  мимоходом  открывали  ставни,  чтобы
впустить угасающий свет, и, никого не найдЯ и убедившись, что все спокойно и
все в порЯдке, не знали, идти ли дальше. Ќо когда кто-то  заметил,  что  они
еще не побывали на чердаке и  что  там  видели  его  в  последний  раз,  они
согласились  заглЯнуть  туда  и  потихоньку   пошли   наверх,   потому   что
таинственнаЯ тишина вселила в них робость.
     ‘екунду они постоЯли на площадке, посматриваЯ друг на друга, после чего
тот, кто предложил не прекращать поисков, повернул ручку, приоткрыл дверь и,
посмотрев в щелку, тотчас отшатнулсЯ.
     - Ћчень странно, - прошептал он, - он прЯчетсЯ за дверью! ‘мотрите!
     ‹юди подались вперед, чтобы заглЯнуть туда, но один из  них,  с  криком
отстранив других, вынул  из  кармана  складной  нож  и,  вбежав  в  комнату,
перерезал веревку.
     ђальф оторвал ее от одного из старых сундуков и повесилсЯ  на  железном
крюке как раз под самым люком в потолке - под тем самым  люком,  на  который
четырнадцать лет назад так часто устремлЯлсЯ в ребЯческом  страхе  взор  его
сына, одинокого, заброшенного маленького существа.


        ѓ‹Ђ‚Ђ LXIII,
     ЃратьЯ —ирибл  делают  всевозможные  декларации  от  своего
имени и от имени других; ’им ‹инкинуотер делает декларацию от своего имени

     Џрошло  несколько  недель,  и  первое   потрЯсение,   вызванное   этими
событиЯми, начало забыватьсЯ. Њаделайн увезли; ”рэнк не поЯвлЯлсЯ; Ќиколас и
Љэт добросовестно старались заглушить свои сожалениЯ и жить друг длЯ друга и
длЯ матери, котораЯ - беднаЯ леди! - никак не могла примиритьсЯ с этим новым
и таким скучным образом жизни, но вот однажды вечером  было  получено  через
мистера  ‹инкинуотера  приглашение  от  братьев  на   обед   послезавтра   -
приглашение, относившеесЯ не только к миссис Ќикльби, Љэт и Ќиколасу, но и к
маленькой мисс ‹а-Љриви, о которой было упомЯнуто особо.
     - „орогие мои, - сказала миссис Ќикльби, когда приглашение было принЯто
должным образом и ’им распрощалсЯ, - что под этим подразумеваетсЯ?
     - —то вы имеете в виду, мама? - улыбаЯсь, спросил Ќиколас.
     - џ говорю, дорогой мой, - сказала эта леди  с  видом  непроницаемым  и
таинственным, - что подразумеваетсЯ под этим приглашением  на  обед?  Љакова
его цель и смысл?
     - џ думаю, смысл его заключаетсЯ в том, что в такой-то  день  мы  будем
есть и пить у них в доме, а цель - доставить  нам  удовольствие,  -  ответил
Ќиколас.
     - „ругих выводов ты не делаешь, дорогой мой?
     - Љ более глубоким выводам Я еще не пришел, мама.
     - ‚ таком случае, Я тебе скажу одно, - заЯвила  миссис  Ќикльби.  -  ’ы
будешь удивлен, вот и все. Њожешь быть уверен, что под этим  подразумеваетсЯ
не один обед.
     - Њожет быть, чай и ужин? - предположил Ќиколас.
     - Ѓудь Я на твоем месте, дорогой мой, Я бы таких глупостей не говорила,
- с важностью ответила миссис Ќикльби, - потому что они совершенно неуместны
и тебе не подобает их говорить. џ хотела только сказать, что мистеры —ириблы
не зрЯ приглашают нас на обед. •орошо, хорошо! Џоживем - увидим. Љонечно, ты
мне не поверишь, что бы Я ни сказала. ‹учше подождать, гораздо лучше  -  все
будут удовлетворены, и не о чем будет спорить. џ  повторЯю  одно:  запомните
то, что Я сейчас сказала, и, когда Я вам  скажу,  что  Я  это  говорила,  не
разубеждайте менЯ.
     Џоставив  такое  условие,  миссис  Ќикльби,  которую   днем   и   ночью
преследовало видение - разгорЯченный вестник врываетсЯ в  дом  и  объЯвлЯет,
что Ќиколас принЯт компаньоном в фирму, - перешла от этой темы к другой.
     - ‚ высшей степени странно, - сказала она, - в высшей степени  странно,
что они пригласили мисс ‹а-Љриви. ЊенЯ это изумлЯет, честное слово изумлЯет.
ђазумеетсЯ, очень  приЯтно,  что  ее  пригласили,  очень  приЯтно,  и  Я  не
сомневаюсь, что она будет держать себЯ прекрасно,  она  всегда  держит  себЯ
прекрасно. ђадостно думать, что мы доставили ей возможность попасть в  такое
общество, Я этому очень рада, Я в восторге, потому что она и в самом деле  в
высшей степени благовоспитаннаЯ и добродушнаЯ особа.  џ  бы  только  хотела,
чтобы кто-нибудь дружески намекнул ей, какаЯ у нее плохаЯ отделка на шлЯпе и
какие ужасные банты, но, разумеетсЯ, об этом не может быть и речи,  и,  если
ей угодно походить на пугало, она несомненно имеет на это полное  право.  Њы
никогда не видим себЯ со стороны, никогда! € никогда не видели  и,  полагаю,
никогда не увидим.
     ’ак как это нравоучительное размышление напомнило  ей  о  необходимости
быть особенно элегантной, в противовес мисс  ‹а-Љриви,  и  ЯвитьсЯ  во  всей
своей красе, миссис Ќикльби начала совещатьсЯ с дочерью касательно ленточек,
перчаток и украшений, а эта тема, будучи сложной  и  крайне  важной,  вскоре
оттеснила тему предыдущую и обратила ее в бегство.
     Љогда настал знаменательный день, славнаЯ леди отдала себЯ в  руки  Љэт
примерно через час после завтрака,  одевалась  не  спеша  и  закончила  свой
туалет как раз вовремЯ, чтобы и дочь успела занЯтьсЯ своим туалетом, который
был очень прост и не отнЯл много времени, хотЯ оказалсЯ  столь  изЯщен,  что
никогда еще не бывала она очаровательнее и милее. џвилась и мисс ‹а-Љриви  с
двумЯ картонками (у обеих вывалилось дно, когда их вынимали из кареты) и еще
с чем-то, завернутым в газету; некий джентльмен  в  карете  уселсЯ  на  этот
предмет, который пришлось снова разглаживать,  дабы  привести  в  надлежащий
вид. Ќаконец все были одеты, включаЯ и Ќиколаса, вернувшегосЯ  домой,  чтобы
их отвезти, и они отбыли в карете, присланной длЯ этой цели братьЯми. Њиссис
Ќикльби очень интересовалась, что подадут  на  обед,  допрашивала  Ќиколаса,
какие он сделал за это утро открытиЯ, не почуЯл  ли  доносившийсЯ  из  кухни
запах  черепахи  или  какие-нибудь  другие   запахи.   и   оживлЯла   беседу
воспоминаниЯми об обедах, на которых  бывала  лет  двадцать  назад,  сообщаЯ
подробности не только о кушаньЯх, но и о гостЯх,  к  коим  ее  слушатели  не
проЯвили особого интереса, так как до сей поры никто ни разу об  этих  людЯх
не слыхивал.
     ‘тарый дворецкий  встретил  их  с  глубоким  почтением,  расплываЯсь  в
улыбке, и провел в гостиную, где они были так  сердечно  и  ласково  принЯты
братьЯми, что миссис  Ќикльби  пришла  в  волнение  и  у  нее  едва  хватило
присутствиЯ духа оказывать покровительство мисс ‹а-Љриви.  …ще  больше  была
растрогана этим приемом Љэт: знаЯ,  что  братьЯм  известно  все  происшедшее
между нею и ”рэнком, она понимала деликатность и трудность своего  положениЯ
и трепетала, стоЯ рука об руку с Ќиколасом, но вот мистер  —арльз  подал  ей
руку и повел в другой конец комнаты.
     - „орогаЯ моЯ, вы видели Њаделайн, с тех пор как она от вас  уехала?  -
спросил он.
     - Ќет, сэр, ни разу, - ответила Љэт.
     - € ничего о ней не слышали, а? Ќичего не слышали?
     - џ получила только одно письмо. - тихо сказала Љрт. - џ не думала, что
она менЯ так скоро забудет.
     - ‚от как! - отозвалсЯ старик, поглаживаЯ ее по  голове  и  говорЯ  так
ласково, как будто она была его любимой дочерью. - ЃеднЯжка! —то ты  на  это
скажешь, брат Ќэд? Њаделайн только один раз написала ей,  только  один  раз,
Ќэд, а она не думала, что Њаделайн так скоро ее забудет, Ќэд!
     - Ћ, печально, печально! Ћчень печально! - сказал Ќэд.
     ЃратьЯ переглЯнулись, молча посмотрели на Љэт, обменЯлись  рукопожатием
и закивали головой, словно поздравлЯЯ друг друга с чем-то весьма приЯтным.
     - ’ак, так, - сказал брат —арльз.  -  Џойдите-ка  в  соседнюю  комнату,
дорогаЯ моЯ... дверь вон там... и посмотрите, нет  ли  вам  письма  от  нее.
ЉажетсЯ, оно лежит там на столе. Ќе спешите возвращатьсЯ сюда, милочка, если
найдете письмо, потому что мы еще  не  садимсЯ  обедать  и  времени  сколько
угодно... ‚ремени сколько угодно.
     Љэт послушно удалилась.  Џроводив  взглЯдом  ее  изЯщную  фигуру,  брат
—арльз повернулсЯ к миссис Ќикльби и сказал:
     - Њы взЯли на себЯ смелость пригласить вас на час раньше, чем сЯдем  за
обед, сударынЯ, потому что  нам  нужно  обсудить  одно  дело  и  это  займет
некоторое времЯ. Ќэд, дорогой мой, ты потрудишьсЯ  рассказать  все,  как  мы
условились? Њистер Ќикльби, сэр, будьте так любезны пойти со мной.
     Ќе  получив  дальнейших  объЯснений,  миссис  Ќикльби,  мисс   ‹а-Љриви
остались одни с братом Ќэдом, а Ќиколас последовал за братом —арльзом в  его
кабинет, где, к великому своему изумлению, увидел ”рэнка,  который,  по  его
предположениЯм, должен был находитьсЯ за границей.
     - Њолодые люди, - сказал мистер —ирибл, - пожмите друг другу руку.
     - џ не заставлю себЯ просить! - воскликнул Ќиколас, протЯгиваЯ руку.
     - џ тоже, - подхватил ”рэнк,  крепко  пожимаЯ  ее.  ‘тарый  джентльмен,
смотревший на них с восторгом, подумал, что никогда еще не стоЯли рЯдом  два
таких красивых и изЯщных молодых человека. ‘начала  взглЯд  его  отдыхал  на
них, потом он сказал, усевшись за стол:
     - џ хочу, чтобы вы были друзьЯми, близкими и  верными  друзьЯми,  и  не
будь у менЯ этой надежды, Я бы колебалсЯ, сказать ли вам то, что  Я  намерен
сказать. ”рэнк, подойди сюда! Њистер Ќикльби, встаньте по другую сторону.
     Њолодые люди занЯли места справа и  слева  от  брата  —арльза,  который
достал из Ящика бумагу и развернул ее.
     - ќто копиЯ завещаниЯ деда  Њаделайн  с  материнской  стороны,  который
оставил ей двенадцать тысЯч фунтов,  каковаЯ  сумма  должна  быть  уплачена,
когда Њаделайн достигнет совершеннолетиЯ или выйдет замуж.  ‚ыЯснилось,  что
этот джентльмен, разгневавшись на нее (его единственную родственницу) за то,
что она, несмотрЯ на неоднократные его предложениЯ, не пожелала отдать  себЯ
под его защиту и расстатьсЯ с отцом,  написал  завещание,  по  которому  эта
сумма  (все,  что  он  имел)  переходила  к  благотворительному  учреждению.
Џо-видимому, он раскаЯлсЯ в своем решении,  потому  что  в  том  же  месЯце,
спустЯ три недели, составил вот это, второе завещание. ‘  помощью  какого-то
мошенничества оно было похищено сейчас же  после  его  смерти,  а  первое  -
единственное, какое было найдено, -  было  утверждено  и  вступило  в  силу.
„ружеские переговоры, только на днЯх закончившиесЯ, велись с  тех  пор,  как
документ попал  в  наши  руки,  и,  так  как  не  было  никаких  сомнений  в
подлинности  его  и  разысканы  (не  без  труда)  свидетели,   деньги   были
возвращены. ‚ результате Њаделайн восстановлена  в  правах  и  ЯвлЯетсЯ  или
ЯвитсЯ при условиЯх, мною упомЯнутых, обладательницей  этого  состоЯниЯ.  ‚ы
менЯ понимаете?
     ”рэнк отвечал утвердительно.  Ќиколас,  который  не  решалсЯ  говорить,
опасаЯсь, что голос его дрогнет, наклонил голову.
     - ”рэнк, - продолжал старый джентльмен, - ты принимал  непосредственное
участие в  отыскании  этого  документа.  ‘остоЯние  невелико,  но  мы  любим
Њаделайн и предпочитаем видеть тебЯ свЯзанным  узами  брака  с  нею,  чем  с
какой-нибудь другой девушкой, хотЯ бы она была втрое богаче. Ќамерен  ли  ты
просить ее руки?
     - Ќет, сэр. џ был заинтересован в поисках этого документа,  думаЯ,  что
ее рука уже обещана человеку, который имеет в тысЯчу раз больше прав  на  ее
благодарность и, если не ошибаюсь, на ее сердце, чем Я или кто бы то ни было
другой. ЉажетсЯ, Я поторопилсЯ с моими заключениЯми.
     - ‚ы всегда торопитесь, сэр, - воскликнул брат —арльз, совершенно забыв
о принЯтой им важной осанке, - вы всегда торопитесь! Љак смеешь  ты  думать,
”рэнк, что мы хотели бы женить тебЯ ради денег, если  юность,  красоту,  все
добродетели и превосходные качества можно получить, женившись по любви!  Љак
посмел ты, ”рэнк, ухаживать за сестрой мистера Ќикльби, не предупредив нас о
твоем намерении и не позволив нам замолвить за тебЯ словечко!
     - џ не смел надеЯтьсЯ...
     - Ќе смел надеЯтьсЯ! ’ем  больше  было  оснований  прибегнуть  к  нашей
помощи! Њистер Ќикльби, сэр, ”рэнк, хоть он и поторопилсЯ,  на  сей  раз  не
ошибсЯ в своих заключениЯх. ‘ердце Њаделайн занЯто.  „айте  мне  вашу  руку,
сэр. Ћно занЯто вами, сэр, и это вполне натурально и так и должно  быть.  …е
состоЯние  будет  вашим,  сэр,  но  в  ней  вы  найдете   сокровище,   более
драгоценное, чем деньги, будь их в  сорок  раз  больше.  Ћна  выбирает  вас,
мистер Ќикльби. Ћна делает выбор, который сделали бы за нее мы, ее ближайшие
друзьЯ. € ”рэнк делает выбор, который сделали  бы  за  него  мы.  Ћн  должен
получить ручку вашей сестры, хотЯ бы она двадцать раз ему отказала, сэр, да,
должен, и получит! ‚ы поступили благородно, не знаЯ наших  чувств,  сэр,  но
теперь, когда вы их знаете, вы должны делать то, что вам говорЯт. Љак! ђазве
вы не дети достойного джентльмена? Ѓыло времЯ, сэр, когда мой  дорогой  брат
Ќэд  и  Я  были  бедными,  простодушными  мальчиками,  чуть  ли  не  босиком
отправившимисЯ искать счастьЯ. ђазве с  той  поры  мы  изменились,  если  не
говорить о летах и положении в обществе? Ќет, боже избави! Ћ Ќэд, Ќэд,  Ќэд,
какой длЯ нас с тобой счастливый день! …сли бы наша беднаЯ мать была жива  и
увидела нас сейчас,  Ќэд,  какою  гордостью  преисполнилось  бы  ее  любЯщее
сердце!
     “слыхав такое обращение, брат Ќэд, который вошел  с  миссис  Ќикльби  и
оставалсЯ незамеченным молодыми людьми, рванулсЯ вперед и крепко обнЯл брата
—арльза.
     - Џриведите мою маленькую Љэт, - сказал  брат  —арльз  после  короткого
молчаниЯ. - Џриведи ее, Ќэд. „айте мне посмотреть на Љэт,  поцеловать  ее  -
теперь Я имею на это право. џ чуть было не  поцеловал  ее,  когда  она  сюда
пришла, Я часто бывал очень близок к этому. Ђ! ‚ы нашли письмо, моЯ  птичка?
‚ы нашли Њаделайн, котораЯ вас ждала и надеЯлась увидеть? ‚ы убедились,  что
она не совсем забыла свою подругу, сиделку и милую  собеседницу?  Џраво  же,
вот это, пожалуй, лучше всего!
     - Џолно, полно, - сказал  Ќэд.  -  ”рэнк  будет  ревновать,  и  вы  тут
перережете друг другу горло перед обедом.
     - ’ак пусть он ее уведет, Ќэд, пусть он ее уведет. Њаделайн в  соседней
комнате. Џусть все влюбленные уйдут отсюда и беседуют между собой,  если  им
есть что сказать друг другу. Џрогони их, Ќэд, прогони их всех!
     Ѓрат —арльз начал очищать комнату, проводив зарумЯнившуюсЯ  девушку  до
двери и отпустив ее с поцелуем. ”рэнк не  замедлил  последовать  за  нею,  а
Ќиколас исчез первый. Ћстались только миссис Ќикльби и мисс ‹а-Љриви, обе  в
слезах, два брата и ’им ‹инкинуотер, который вошел, чтобы пожать всем  руку.
…го круглое лицо сиЯло улыбкой.
     - Ќу-с, ’им ‹инкинуотер, сэр, - сказал брат —арльз, который всегда брал
слово от имени двоих, - теперь молодые люди счастливы, сэр.
     - Ћднако вы не так долго оставлЯли их в неизвестности, как предполагали
раньше, - лукаво заметил ’им. - „а ведь мистер Ќикльби и мистер ”рэнк должны
были уж и не знаю сколько времени пробыть у вас в кабинете, и  уж  не  знаю,
что вы должны были им сказать, прежде чем открыть всю правду.
     - Ќу, встречал ли ты когда-нибудь такого разбойника, Ќэд? -  воскликнул
старый джентльмен. - ‚стречал ли ты такого разбойника, как ’им  ‹инкинуотер?
Ћн обвинЯет менЯ в том, что Я нетерпелив, а сам надоедал нам утром,  днем  и
вечером и терзал нас, добиваЯсь разрешениЯ пойти и рассказать им  обо  всем,
что тут готовитсЯ, хотЯ наши планы не были еще и наполовину выполнены  и  мы
еще ничего не устроили. Џредатель!
     - ‘овершенно верно, брат —арльз, - отозвалсЯ Ќэд. -  ’им  -  предатель.
’иму нельзЯ доверЯть. ’им - безрассудный юноша. …му  недостает  стойкости  и
солидности. Ћн перебеситсЯ и тогда, быть может со временем, будет  почтенным
членом общества.
     ’ак как эта шутка была в ходу у стариков и ’има, то все  трое  от  души
посмеЯлись и, быть может,  смеЯлись  бы  гораздо  дольше,  если  бы  братьЯ,
заметив, что миссис  Ќикльби  силитсЯ  выразить  свои  чувства  и  буквально
ошеломлена таким счастьем, не подхватили ее под руки и не вывели из  комнаты
под предлогом, будто хотЯт посоветоватьсЯ с ней по какому-то весьма  важному
вопросу,
     ’им и мисс ‹а-Љриви встречались очень  часто  и  всегда  очень  мило  и
оживленно беседовали, всегда были большими друзьЯми, а  стало  быть,  вполне
естественно, что ’им, видЯ, как она продолжает всхлипывать,  сделал  попытку
ее успокоить. ’ак как мисс ‹а-Љриви сидела на широком старомодном  диване  у
окна, на котором прекрасно могли усестьсЯ двое, то столь же естественно, что
’им сел рЯдом с ней. Ђ если ’им был одет необычайно изЯщно и щеголевато,  то
раз это был великий праздник и знаменательный день,  что  могло  быть  более
естественным?
     ’им уселсЯ рЯдом с мисс ‹а-Љриви и, положив ногу на ногу - ноги у  него
были очень красивой формы, и он как раз надел  самые  элегантные  башмаки  и
черные шелковые чулки, - положив ногу на ногу так, чтобы они попали  в  поле
ее зрениЯ, сказал успокоительным тоном:
     - Ќе плачьте!
     - Ќе могу, - возразила мисс ‹а-Љриви.
     - Ќет, не плачьте, - сказал ’им. - Џожалуйста, не плачьте, прошу вас.
     - џ так счастлива! - всхлипнула маленькаЯ женщина.
     - ‚ таком случае, засмейтесь, - сказал ’им. - Ќу, засмейтесь же.
     —то такое проделывал ’им со своей рукой, установить  немыслимо,  но  он
ударил локтем в ту часть оконного стекла,  котораЯ  находилась  как  раз  за
спиной мисс ‹а-Љриви, а между тем Ясно, что его руке совершенно нечего  было
там делать.
     - ‡асмейтесь, - сказал ’им, - а то Я заплачу.
     - Џочему вы заплачете? - улыбаЯсь, сказала мисс ‹а-Љриви.
     - Џотому что Я тоже счастлив, - сказал ’им. - Њы оба счастливы,  и  мне
хочетсЯ делать то, что делаете вы.
     Џраво же, не было на свете человека, который бы так ерзал на месте, как
ерзал ’им: он снова ударил локтем в стекло - чуть ли не в то же самое место,
- и мисс ‹а-Љриви сказала, что он, конечно, разобьет его.
     - џ знал, что вам эта сценка понравитсЯ, - сказал ’им.
     - Љак они были добры и внимательны, вспомнив обо мне!  -  сказала  мисс
‹а-Љриви. - Ќичто не доставило бы мне большего удовольствиЯ.
     Ќо зачем было мисс ‹а-Љриви и ’иму ‹инкинуотеру говорить обо всем  этом
шепотом? ќто была отнюдь не  тайна.  €  зачем  было  ’иму  ‹инкинуотеру  так
пристально смотреть на  мисс  ‹а-Љриви,  и  зачем  было  мисс  ‹а-Љриви  так
пристально смотреть на пол?
     - ’аким, как мы, - сказал ’им, - которые прожили всю жизнь  одиноко  на
свете, приЯтно видеть, когда молодые люди соединЯютсЯ, чтобы провести вместе
многие счастливые годы.
     - Ђх, это правда! - от всей души согласилась маленькаЯ женщина.
     - •отЯ, - продолжал ’им, - это заставлЯет  некоторых  чувствовать  себЯ
совсем одинокими и отверженными. Ќе так ли?
     Њисс ‹а-Љриви сказала, что этого она не знает. Ќо почему  она  сказала,
что не знает? Ћна должна была знать, так это или не так.
     - ќтого довода почти достаточно, чтобы мы поженились, не правда  ли?  -
сказал ’им.
     - Ђх, какой вздор! - смеЯсь, воскликнула мисс ‹а-Љриви.  -  Њы  слишком
стары.
     - Ќисколько, -  сказал  ’им.  -  Њы  слишком  стары,  чтобы  оставатьсЯ
одинокими. Џочему нам не поженитьсЯ,  вместо  того  чтобы  проводить  долгие
зимние вечера в одиночестве у своего камелька? Џочему нам  не  иметь  общего
камелька и не вступить в брак?
     - Ћ мистер ‹инкинуотер, вы шутите!
     - Ќет, не шучу. Џраво же, не шучу, - сказал ’им. - џ этого  хочу,  если
вы хотите. ‘огласитесь, дорогаЯ моЯ!
     - Ќад нами будут смеЯтьсЯ.
     - Џусть смеютсЯ, - невозмутимо ответил ’им,  -  Я  знаю,  у  нас  обоих
характер хороший, и мы тоже будем смеЯтьсЯ. Ђ как мы весело  смеемсЯ  с  той
поры, как познакомились друг с другом!
     - ‚от это верно! - воскликнула мисс  ‹а-Љриви,  готоваЯ  уступить,  как
подумал ’им.
     - ќто было счастливейшее времЯ в моей жизни, если  не  говорить  о  тех
часах, какие Я  проводил  в  конторе  "—ирибл,  братьЯ",  -  сказал  ’им.  -
‘оглашайтесь, дорогаЯ моЯ! ‘кажите, что вы согласны.
     - Ќет, нет, мы и думать об этом не должны, - возразила мисс ‹а-Љриви, -
что скажут братьЯ?
     - ѓосподь с вами! - простодушно воскликнул ’им. - Ќеужели  вы  думаете,
что Я мог затеЯть такое дело, а они о нем не знают? „а  сейчас  они  нарочно
оставили нас здесь вдвоем!
     - ’еперь Я никогда не в силах  буду  смотреть  им  в  глаза!  -  слабым
голосом воскликнула мисс ‹а-Љриви.
     - Џолно! - сказал ’им. - Њы будем с вами счастливой супружеской  четой.
Ѓудем жить здесь, в этом старом доме, где Я прожил сорок четыре года;  будем
ходить в старую церковь, куда Я хожу каждое утро по воскресеньЯм; нас  будут
окружать все наши старые друзьЯ - „ик, ворота, насос,  цветочные  горшки,  и
дети мистера ”рэнка, и дети мистера Ќикльби, длЯ которых мы будем все  равно
что дедушка и бабушка. Ѓудем счастливой четой  и  будем  заботитьсЯ  друг  о
друге! Ђ если мы оглохнем, охромеем, ослепнем  или  болезнь  прикует  нас  к
постели, как рады мы будем, что кто-то посидит и поговорит с нами! ’ак будем
же счастливой четой! Џрошу вас, дорогаЯ моЯ!
     —ерез пЯть минут после этой откровенной и искренней речи маленькаЯ мисс
‹а-Љриви и ’им беседовали так мило, как будто были женаты уже лет двадцать и
за все эти годы ни разу не поссорились. Ђ еще через пЯть минут,  когда  мисс
‹а-Љриви выбежала посмотреть, не покраснели ли  у  нее  глаза,  и  поправить
прическу, ’им величественным шагом  направилсЯ  в  гостиную,  восклицаЯ  при
этом:
     - Ќет другой такой женщины, как она во всем ‹ондоне! Џраво же, нет!
     ’ем временем с апоплексическим дворецким чуть было не случилсЯ припадок
из-за  того,  что  так  неслыханно  долго  не  садились  за  стол.  Ќиколас,
увлекшийсЯ занЯтием, которое легко могут угадать каждый  читатель  и  каждаЯ
читательница,  быстро  сбежал  по  лестнице,  повинуЯсь  сердитому   призыву
дворецкого, но его ждал новый сюрприз.
     Ќа лестнице, на  одном  из  маршей,  он  нагнал  какого-то  незнакомого
человека в приличном черном костюме, также направлЯвшегосЯ в  столовую.  ’ак
как человек этот прихрамывал  и  шел  медленно,  Ќиколас,  не  обгонЯЯ  его,
замедлил шаги и последовал за ним, недоумеваЯ, кто  бы  это  мог  быть,  как
вдруг тот обернулсЯ и схватил его за обе руки.
     - Ќьюмен Ќогс! - радостно вскричал Ќиколас.
     - „а, Ќьюмен,  ваш  Ќьюмен,  ваш  верный  старый  Ќьюмен!  Њой  дорогой
мальчик, мой милый Ќик, поздравлЯю вас, желаю здоровьЯ, счастьЯ, всех  благ!
Њне это не по силам... длЯ менЯ это слишком много, мой дорогой мальчик...  џ
превращаюсь в ребенка!
     - ѓде вы были? - осведомилсЯ Ќиколас. - —то вы делали?  ‘колько  раз  Я
расспрашивал, а мне говорили, что скоро Я о вас услышу!
     - ‡наю, знаю! - отозвалсЯ Ќьюмен. - Ћни  хотели,  чтобы  все  радостные
событиЯ случились в один день. џ им помогал. џ... Я... Џосмотрите  на  менЯ,
Ќик, посмотрите же на менЯ!
     - ђаньше вы не позволЯли мне смотреть на вас, -  с  ласковой  укоризной
сказал Ќиколас.
     - ’огда Я не обращал вниманиЯ, какой у менЯ  вид.  “  менЯ  не  хватало
мужества одетьсЯ, как подобает  джентльмену.  ќто  напомнило  бы  мне  былые
времена и сделало бы менЯ несчастным. ’еперь Я другой человек, Ќик.  „орогой
мой мальчик, Я не в  силах  говорить.  €  вы  не  говорите  мне  ничего.  Ќе
осуждайте менЯ за эти слезы. ‚ы не знаете, что Я  сегоднЯ  чувствую,  вы  не
можете знать и никогда не узнаете!
     Ћни вошли в столовую рука об руку и уселись рЯдом.
     Ќикогда еще, с тех пор как существует мир, не бывало такого обеда.  Ѓыл
здесь престарелый банковский клерк, приЯтель ’има ‹инкинуотера, и была здесь
круглолицаЯ стараЯ леди, сестра ’има ‹инкинуотера, и  так  внимательна  была
сестра ’има ‹инкинуотера к мисс ‹а-Љриви, и  так  много  острил  престарелый
банковский клерк, и сам ’им ‹инкинуотер был  так  весел,  а  маленькаЯ  мисс
‹а-Љриви так забавна, что они одни могли бы составить приЯтнейшую  компанию.
‡атем здесь была  миссис  Ќикльби,  такаЯ  величественнаЯ  и  самодовольнаЯ,
Њаделайн и Љэт, такие разрумЯнившиесЯ и прелестные, Ќиколас и  ”рэнк,  такие
преданные и гордые, и все четверо были так  трепетно  счастливы.  ‡десь  был
Ќьюмен, такой притихший и в то же времЯ не  помнивший  себЯ  от  радости,  и
здесь были братьЯ-близнецы, пришедшие в такое  восхищение  и  обменивавшиесЯ
такими взглЯдами, что старый слуга замер за стулом своего хозЯина и,  обводЯ
взором стол, чувствовал, как слезы затуманивают ему глаза.
     Љогда улеглось первое волнение, вызванное свиданием, и они понЯли,  как
они счастливы, разговор стал общим, и гармоническое и приЯтное  расположение
духа еще более укрепилось, если это только  было  возможно.  ЃратьЯ  были  в
полном восторге, и их настоЯтельное желание перецеловать всех  леди,  прежде
чем разрешить им  удалитьсЯ  наверх,  дало  повод  престарелому  банковскому
клерку сделать столько шутливых замечаний, что он перещеголЯл самого себЯ  и
был признан чудом остроумиЯ.
     - Љэт, дорогаЯ моЯ, - сказала миссис Ќикльби, отводЯ  дочь  в  сторону,
как только они поднЯлись наверх, - неужели правду говорЯт о мисс ‹а-Љриви  и
мистере ‹инкинуотере?
     - Љонечно, правду, мама.
     - Ќикогда в жизни Я такого не слыхивала! - воскликнула миссис Ќикльби.
     - Њистер ‹инкинуотер превосходнейший человек, - возразила Љэт, -  и  он
моложав длЯ своих лет.
     - „лЯ своих лет,  дорогаЯ  моЯ!  -  повторила  миссис  Ќикльби.  -  „а,
конечно, против него никто ничего не говорит, хотЯ Я и считаю, что он  самый
слабохарактерный и нелепый человек, какого Я только знала.  џ  говорю  о  ее
летах. Љак он мог сделать предложение женщине,  котораЯ...  да,  разумеетсЯ,
чуть ли не вдвое старше менЯ, и как она решилась его принЯть! Ќу, все равно,
Љэт. џ в ней горько разочаровалась.
     Ћчень внушительно покачиваЯ головой, миссис Ќикльби удалилась.  €  весь
вечер в самый разгар весельЯ, которое она охотно разделЯла,  миссис  Ќикльби
держала себЯ по отношению к мисс ‹а-Љриви  величественно  и  холодно,  желаЯ
этим указать на непристойность ее поведениЯ и выразить величайшее  и  резкое
неодобрение столь открыто совершенному ею проступку,


        ѓ‹Ђ‚Ђ   LXIV,
     ‘тарого   знакомого   узнают    при    меланхолических
обстоЯтельствах, а „отбойс-•олл закрываетсЯ навсегда

     Ќиколас был одним из  тех  людей,  чьЯ  радость  неполна,  пока  ее  не
разделЯют друзьЯ былых дней, беспокойных  и  менее  счастливых.  ‘реди  всех
сладких обольщений любви и надежды его  сердце  тосковало  но  простодушному
„жону Ѓрауди. Ћн вспоминал их первую встречу с улыбкой, а вторую со слезами;
снова видел бедного ‘майка с узелком на плече, терпеливо шагающего рЯдом,  и
слышал грубоватые ободрЯющие слова честного йоркширца, когда тот распрощалсЯ
с ними на дороге, ведущей в ‹ондон.
     Њного раз Њаделайн  и  он  собирались  вместе  написать  письмо,  чтобы
познакомить „жона со всеми переменами в судьбе Ќиколаса  и  заверить  его  в
своей дружбе и благодарности. Ћднако  случилось  так,  что  письмо  осталось
ненаписанным.  •отЯ  они  брались  за  перо  с  наилучшими  намерениЯми,  но
почему-то всегда начинали беседовать о чем-нибудь  другом,  а  если  Ќиколас
принималсЯ за дело один, он убеждалсЯ в невозможности  выразить  и  половину
того, что ему  хотелось  сказать,  или  написать  хоть  что-нибудь,  что  по
прочтении не показалось бы холодным  и  не  выдерживающим  сравнениЯ  с  его
чувствами. ’ак повторЯлось изо днЯ в день, и он упрекал себЯ все  сильнее  и
сильнее, пока, наконец, не решил (тем охотнее, что Њаделайн  настойчиво  его
уговаривала) проехатьсЯ в ‰оркшир и предстать перед мистером и миссис Ѓрауди
без всЯких предупреждений.
     € вот однажды вечером, в восьмом часу, он и  Љэт  очутились  в  конторе
гостиницы  "ѓолова  ‘арацина",  чтобы  заказать   одно   место   в   карете,
отправлЯвшейсЯ на следующее  утро  в  ѓрета-Ѓридж.  ‡атем  они  должны  были
побывать  в  западной  части  города  и  купить  кое-какие  необходимые  длЯ
путешествиЯ вещи, а так как вечер был прекрасный, они решили пойти пешком, а
домой вернутьсЯ в экипаже.
     "ѓолова  ‘арацина",  где  они  только  что  побывали,  вызвала  столько
воспоминаний, а Љэт столько могла порассказать о Њаделайн, и Ќиколас столько
мог порассказать о ”рэнке, и каждый был так заинтересован тем,  что  говорит
другой, и оба были так счастливы и говорили так  откровенно,  и  о  стольких
вещах хотелось им потолковать, что они добрых полчаса блуждали  в  лабиринте
переулков между ‘эвен-„айелс и  ‘охо,  ни  разу  не  выйдЯ  на  какую-нибудь
широкую людную улицу, прежде чем Ќиколас начал  допускать  возможность,  что
они заблудились.
     ‚скоре  предположение  превратилось  и  уверенность:  осмотревшись   по
сторонам и пройдЯ до конца удины и обратно, он не  нашел  никаких  указаний,
которые помогли бы определить, где они  находЯтсЯ,  и  поневоле  должен  был
вернутьсЯ и поискать какое-нибудь место, где бы ему указали дорогу.
     “лица была глухаЯ, безлюднаЯ, и в  нескольких  жалких  лавчонках,  мимо
которых они проходили, не было ни души.  Џривлеченный  слабым  лучом  света,
просачивавшимсЯ из какого-то подвала на мос