        —арльз „иккенс. ђецепты доктора Њериголда

----------------------------------------------------------------------------
     Џеревод €. ѓуровой
     Charles Dickens
     Doctor Marigold's Prescriptions, 1865
     OCR ЉудрЯвцев ѓ.ѓ.
----------------------------------------------------------------------------


        I. Џринимать безотлагательно

     џ коробейник, а имЯ моего родителЯ было  “илим  Њериголд.  Ћно  правда,
люди говорили, что зовут его “ильЯм, но  родитель  мой  знай  твердил  свое:
“илим да “илим. Ђ Я по этому спорному вопросу и своему разумению скажу одно:
если человеку в свободной стране не позволено знать собственное имЯ, так что
же ему позволено знать в стране рабства?  €  с  помощью  метрической  записи
решить этот спорный вопрос тоже нет никакой возможности,  потому  что  “илим
Њериголд ЯвилсЯ на свет до того, как метрические записи пошли  в  ход,  -  и
покинул его тоже до этого. „а и все равно они были не по его части.
     ђодилсЯ Я на большой дороге ее величества, но только тогда это было его
величество. Џо случаю этого событиЯ родитель мой  привел  на  выгон  к  моей
родительнице доктора, а тот оказалсЯ очень  добрым  джентльменом  и  никакой
платы, кроме чайного подноса, взЯть не захотел, так что в знак благодарности
и в его честь нарекли  менЯ  „октором.  €  вот  Я  перед  вами,  честь  имею
представитьсЯ - „октор Њериголд.
     ‘ейчас Я уже человек в годах, сложениЯ плотного, ношу  плисовые  штаны,
кожаные гетры и жилетку с рукавами, только ее шнурки всегда на спине рвутсЯ.
—ини не чини - лопаютсЯ, как струны на скрипке. ‚ы небось бывали в театре  и
видели, как скрипач слушает свою  скрипочку,  а  та  словно  шепчет  ему  по
секрету, что не все у нее в порЯдке; ну, он начнет ее подкручивать, и тут  -
бац! - все струны пополам. ’очь-в-точь как моЯ жилетка - то  есть  насколько
жилетка может быть похожа на скрипочку.
     џ питаю склонность  к  белым  шлЯпам  и  люблю  шею  обматывать  шарфом
свободно, так, чтобы нигде не терло. € больше люблю сидеть, чем  стоЯть.  €з
украшений на мой вкус нет лучше перламутровых пуговиц. Ќу,  вот  Я  и  опЯть
перед вами, как вылитый.
     Џо тому как доктор согласилсЯ взЯть чайный поднос,  вы  уже,  наверное,
сообразили, что отец мой тоже был коробейником. „а, оно так и есть. Ђ поднос
был очень красивый. €зображалсЯ на нем холм с извилистой дорожкой, а по  ней
шла в маленькую церковь крупнаЯ дама. € еще там два лебедЯ сбились с пути по
тому же делу. ЌазываЯ эту даму крупной, Я не имею  в  виду  полноты,  потому
что, на мой взглЯд, она  могла  бы  быть  полнее,  но  зато  возмещала  этот
недостаток высоким ростом; высота и стройность  ее  были...  короче  говорЯ,
были высочайшими.
     џ  частенько  видел  этот  поднос  с  тех  пор,  как  послужил  невинно
улыбающейсЯ (а вернее, орущей) причиной того, что доктор поставил его стоймЯ
на шкафчик в своей приемной. Љогда мой родитель и моЯ родительница приезжали
в те краЯ, Я, бывало, просовывал голову (родительница моЯ говорила, что в ту
пору ее покрывали льнЯные кудри, хотЯ нынче вы нипочем  не  отличите  ее  от
старой половой щетки, пока не возьмете эту щетку в руки и не убедитесь,  что
это - не Я) в докторскую дверь, а доктор всегда радовалсЯ  моему  приходу  и
говорил: "Ђ, коллега! ‚ходите, входите, дорогой „октор. —то  скажете  насчет
вот этой монетки?"
     Ќикто из нас не вечен, как вы в свое времЯ узнаете;  не  вечны  были  и
родитель мой и родительница. ’олько если не покинешь этот свет разом в  час,
тебе назначенный, то покидаешь его частЯми, и два против одного, что  первым
в путь отправитсЯ  рассудок.  Њало-помалу  у  родителЯ  моего  помутилось  в
голове, и у родительницы тоже. Џомешательство у них было тихое, но  все-таки
сильно досаждало семейству, у которого Я их поселилсЯ. ‘тарикам, хоть они  и
доживали свой век на покое, взбрело на ум снова занЯтьсЯ коробейным делом, и
они только и  делали,  что  распродавали  имущество  этого  семейства.  —уть
накроют стол к обеду, мой батюшка сразу  начинает  постукивать  тарелками  и
блюдами друг о друга, как это у нас водитсЯ, когда  мы  продаем  посуду,  да
только сноровку-то он уже потерЯл и все больше ронЯл их и бил. ‚ былое времЯ
матушка сидела в фургоне и  подавала  оттуда  товар  вещь  за  вещью  своему
старику на подножку; так и тут подавала она ему  по  очереди  все  хозЯйское
имущество, и торговали они в своем воображении с  утра  до  вечера.  €  вот,
наконец,  родитель,  лежа  на  одре  болезни  в  той  же  комнате,   что   и
родительница, вдруг закричал на прежний бойкий лад, промолчав перед тем  два
днЯ и две ночи:
     - Ђ вот, друзьЯ-приЯтели, что в  деревне  устроили  клуб  "‘оловьев"  в
заведенье "Љапуста и пух" - не найти бы на  свете  прекрасней  певцов,  кабы
только им  голос  да  слух,  -  а  вот,  друзьЯ-приЯтели,  заводнаЯ  фигурка
подержанного старика коробейника, во рту ни единого зуба, а  в  теле  каждаЯ
косточка болит; совсем как настоЯщий, и так же был бы хорош, если бы не  был
лучше, и так же был бы плох, если бы не был хуже, и был бы совсем как новый,
не будь он таким старым.  Ђ  ну,  сколько  дадите  за  старика  коробейника,
который на своем веку распил с дамами столько китайского чаЯ,  что  пара  от
него хватило бы, чтобы сорвать крышку с медного бака прачки и зашвырнуть  ее
на столько тысЯч миль выше луны, сколько от ничегошеньки-ничего, поделенного
на государственный долг, останетсЯ длЯ налога в  пользу  бедных  *,  на  три
меньше, на два больше. ќй вы, дубовые сердца,  соломенные  людишки,  сколько
даете за товар? „ва шиллинга... шиллинг... десЯть пенсов... восемь пенсов...
шесть пенсов... четыре пенса. „ва пенса? Љто сказал - два пенса?  „жентльмен
в шлЯпе, снЯтой с огородного пугала? ‘тыдно  мне  за  джентльмена  в  шлЯпе,
снЯтой с огородного  пугала.  Ћчень  мне  стыдно,  что  не  хватает  у  него
патриотизма. Ђ вот послушайте, что Я вам еще предложу. Ќу-ка, не  скупитесь!
„обавлю  Я  еще  заводную  фигурку  старухи,  котораЯ   вышла   за   старика
коробейника, да так давно, что, клЯнусь честью, свадьбу справлЯли  в  Ќоевом
ковчеге, когда еще единорог * не успел туда забратьсЯ и помешать  оглашению,
сыграв песенку на своем роге. Ђ ну подходи! Ќе скупись! —то даете за  обоих?
‚от послушайте, что Я вам еще предложу. џ на вас  не  в  обиде,  что  вы  не
торопитесь. Ќу-ка, кто предложит хорошие деньги, кто не посрамит свой город?
џ тому дам в придачу жаровню без всЯкой доплаты, а еще одолжу навечно  вилку
длЯ гренков. Џодходи, не скупись! Љто согласитсЯ, тот не прогадает. Ћтдам за
два фунта! ‡а тридцать шиллингов... за фунт...  за  десЯть  шиллингов...  за
пЯть... за два шиллинга шесть пенсов! „аже два шиллинга шесть  пенсов  никто
не предложит? „ва шиллинга три пенса? Ќет! ’акой товар за два  шиллинга  три
пенса Я не отдам. ‹учше уж  просто  подарю,  коли  ты  такаЯ  красотка.  ќй,
хозЯйка! ‚али старика и старуху в тележку, запрЯгай лошадь  да  вези  их  на
погост!
     ’аковы были последние слова “илима Њериголда, моего родителЯ, и все  по
ним и вышло: схоронили его вместе с женой, моей родительницей, в один и  тот
же день, и уж кому это лучше знать, как не мне, - Я ведь  самолично  шел  за
дрогами.
     Ћтец мой в свое времЯ умел подать  товар  лицом  -  что  видно  из  его
предсмертной речи. Ќо только Я его превзошел. € говорю Я так не из похвальбы
- спросите кого хотите из тех, кто его слышал  и  может  нас  сравнить.  „лЯ
этого мне немало пришлось потрудитьсЯ. џ примерЯлсЯ  к  другим  ораторам:  к
членам парламента, к государственным деЯтелЯм,  к  проповедникам,  к  ученым
законникам - и если они были хороши, Я у них что-нибудь заимствовал, а  если
они были плохи, Я их не трогал. € вот послушайте, что Я вам  скажу:  Я  и  в
смертный час буду утверждать, что из всех сословий, которые в ‚еликобритании
не пользуютсЯ почетом, меньше всего уважают  сословие  коробейников.  Џочему
наше занЯтие не считаетсЯ достойным? Џочему мы не  пользуемсЯ  привилегиЯми?
Џочему нас заставлЯют брать разрешение на розничную торговлю, а от торгующих
в розницу политиков никто такого разрешениЯ не требует? ‚ чем разница  между
нами? ’олько в том, что мы продаем дешево, а они запрашивают  втридорога;  а
если и есть другие различиЯ, то все они тоже в нашу пользу.
     ‘ами подумайте! ‘кажем, настанет времЯ выборов.
     ‚ субботний вечер на базарной площади Я стою на подножке своего фургона
и предлагаю свой товар. џ говорю:
     - Ђ ну подходите, свободные и независимые избиратели! ’акого случаЯ вам
с рождениЯ не подвертывалось, да и до рождениЯ тоже. Џослушайте, что  Я  вам
предложу. ‚от две бритвы, побреют вас чище, чем Ћпекунский совет;  *  а  вот
утюг, до того хорош, что хоть на вес золота его покупайте - не пожалеете;  а
вот сковородка, пропитаннаЯ бифштексовым соком, - только купите,  а  там  до
самой смерти жарьте на ней хлеб и объедайтесь мЯсной пищей; а вот  настоЯщий
хронометр в футлЯре из чистого серебра, такой тЯжелый,  что  поздней  ночью,
вернувшись домой с веселой встречи  добрых  друзей,  только  стукните  им  в
дверь, так сразу поднимете и супругу и все семейство,  а  молоток  сбережете
длЯ почтальона; а вот полдюжины обеденных тарелок, чтобы  мелодичным  стуком
развеселить младенца, когда младенец закапризничает. Џогодите-ка! „ам Я  вам
еще придачу. „а не простую, а  вот  эту  скалку,  и  чуть  только  младенчик
засунет ее в рот поглубже, когда у него зубы режутсЯ, да  потрет  ею  десну,
так они сразу в два рЯда и  полезут,  а  он-то  смеЯтьсЯ  будет,  точно  его
щекочут. Џогодите-погодите! „ам Я  вам  еще  одну  придачу,  потому  что  не
нравЯтсЯ мне ваши глаза - сразу видно, покупать вы  будете  только,  если  Я
продам себе в убыток; и еще потому, что Я согласен  и  на  убыток,  лишь  бы
только сегоднЯ деньжатами разжитьсЯ; ну,  вот  вам  еще  зеркало,  чтобы  вы
видели, какой у вас мерзкий вид, когда вы молчите и не  предлагаете  честную
цену. Ќу, что вы теперь скажете? Ќу, не скупитесь! ќто вы сказали - фунт? „а
уж, конечно, не вы - где у вас взЯтьсЯ фунту! ‚ы сказали - десЯть шиллингов?
„а уж, конечно, не вы - вы за свечи побольше задолжали. Ќу так слушайте, что
Я вам предложу. ‚от он, весь товар, на  подножке  -  и  бритвы,  и  утюг,  и
сковородка, и часы-хронометр, и обеденные тарелки, и скалка,  и  зеркало,  -
забирайте-ка всю кучу за четыре шиллинга, а Я вам  шесть  пенсов  уплачу  за
беспокойство.
     ’ак торгую Я - настоЯщий коробейник. Ќо в понедельник утром на  той  же
базарной  площади  вылезает  на  помост  -  он  у  него  вместо  фургона   -
коробейник-политик, и что же говорит он?
     - Ђ ну,  свободные  и  независимые  избиратели!  ’акого  случаЯ  вам  с
рождениЯ не подвертывалось, - начинает он точь-в-точь, как Я.  -  ‚ы  можете
избрать в парламент менЯ. Џослушайте, что Я собираюсь  вам  предложить.  ‚от
интересы этого великолепного города под столь надежной защитой, какой еще не
видывал цивилизованный мир, да и нецивилизованный тоже.  ‚от  ваша  железнаЯ
дорога утверждена, а ваши соседи остались без дороги. ‚от все  ваши  сыновьЯ
зачислены в почтмейстеры. ‚от ЃританиЯ ласково вам улыбаетсЯ. ‚от глаза всей
…вропы с восторгом устремлены на вас. ‚от вам всеобщее процветание, изобилие
мЯсной пищи, золотые нивы, счастливые очаги  и  ваши  собственные  сердечные
рукоплесканиЯ - и все это в одном товаре, во  мне.  Ѓерете  вы  менЯ  таким,
каков Я есть? Ђх нет? Ќу так вот что Я вам еще предложу. Ќе скупитесь! „ам Я
вам в придачу все, что захотите. ‚от, пожалуйста! –ерковные  налоги,  отмену
церковных налогов, повышение налога на солод  *,  отмену  налога  на  солод,
наилучшее всеобщее образование или  наихудшее  всеобщее  невежество,  полное
уничтожение телесных наказаний в армии или обЯзательнаЯ  ежемесЯчнаЯ  дюжина
горЯчих длЯ всех рЯдовых. Ѓесправие мужчин или равноправие женщин  -  только
скажите, что вам по вкусу, огромный выбор, и Я всецело разделЯю ваше мнение,
забирайте весь товар на ваших собственных условиЯх.  ‘огласны?  ‚се-таки  не
берете? Ќу, так Я вам вот что  еще  предложу.  Ќе  скупитесь!  ‚ы  же  такие
свободные и независимые избиратели, Я же  так  горжусь  вами,  вы  же  такое
благородное и просвещенное собрание, Я же так жажду неслыханной чести  стать
вашим представителем - ведь она далеко превосходит самые высокие устремлениЯ
человеческого духа, - и Я хочу предложить вам вот что. џ дам вам  в  придачу
бесплатно все  питейные  заведениЯ  вашего  великолепного  города.  Ќу  как,
довольны? Ќет? ‚се еще не хотите взЯть товар? Ќу ладно, прежде  чем  запрЯчь
лошадь  и  предложить  все  это  следующему  великолепному  городу,  который
окажетсЯ на моем пути, Я вам вот что еще скажу.
     - Ѓерите товар, а Я разбросаю по улицам вашего великолепного города две
тысЯчи фунтов - пусть подбирают, кому не лень. Њало? Ќу, послушайте, вот мое
последнее слово. „ве тысЯчи пЯтьсот! € все-таки вы не согласны? ќй, хозЯйка!
‡апрЯгай лошадь... нет, постой. Ќе  хочу  Я  с  вами  из-за  такого  пустЯка
ссоритьсЯ и даю две тысЯчи семьсот пЯтьдесЯт фунтов. „а ну же! Ѓерите  товар
на ваших собственных условиЯх, а Я отсчитаю  две  тысЯчи  семьсот  пЯтьдесЯт
фунтов и положу их на подножку фургона, чтобы  потом  разбросать  по  улицам
вашего великолепного города  длЯ  тех,  кому  не  лень  подбирать.  Ќу,  что
скажете? Ќе скупитесь!  ’аких  выгодных  условий  вам  никто  не  предложит,
смотрите, как бы не прогадать! Ѓерете? “ра! ‘нова продан, и место за мной!
     ќти коробейники-политики до того льстЯт публике, что слушать  противно;
а мы, настоЯщие коробейники, так никогда не делаем. Њы говорим людЯм  правду
в глаза и не снисходим до того, чтобы их улещивать. Ђ уж  в  уменье  пустить
получше пыль в глаза нам с  коробейниками-политиками  не  тЯгатьсЯ.  “  нас,
простых коробейников, считаетсЯ,  что  при  распродаже  больше  всего  можно
наговорить про охотничье ружье с патронами - кроме, конечно, пары  очков.  џ
иной раз четверть часа разглагольствовал  про  патроны,  и  еще  много  чего
оставалось несказанным. Ќо когда Я объЯснЯю, как хороши мои патроны да какую
крупную дичь  с  ними  можно  бить,  далеко  мне  до  хвалебных  речей,  что
произносЯт коробейники-политики в честь своих патронов  -  тех,  которые  их
сюда послали. џ-то веду свое дело сам и на базарную площадь отправлЯюсь  без
всЯкого приказа, не то что они. „а к тому же мои-то патроны не знают, как  Я
их расхваливаю, а их патроны  знают,  и  всей  этой  компании  следовало  бы
постыдитьсЯ такого своего поведениЯ.  ‚от  почему  Я  говорю,  что  сословие
коробейников в ‚еликобритании презирают, и  вот  почему  Я  горЯчусь,  когда
вспоминаю, какими путЯми эти другие  коробейники  забираютсЯ  повыше,  чтобы
глЯдеть на нас сверху вниз.
     џ и предложение моей жене сделал с подножки фургона - да, да, так оно и
было! „евушкой жила она в ‘уффолке *, и случилось это на рыночной площади  в
€псвиче *, как раз напротив фуражного склада. Ђ Я еще раньше заприметил ее у
окошка - в предыдущую субботу это было, и она мне все улыбалась.  Ћчень  она
мне понравилась, и Я сказал себе: "…сли этот товарец еще не  продан,  Я  его
заберу". € вот, как настала следующаЯ суббота, поставил Я фургон на  том  же
самом месте и уж просто соловьем разливалсЯ - все кругом так и  покатывались
со смеху, и торговлЯ шла бойко. Џод  конец  вынул  Я  из  жилетного  кармана
маленькую штучку, завернутую в тонкую бумагу, поднЯл ее повыше и повел такую
речь (а сам все на ее окошко поглЯдываю):
     - Ќу-ка, послушайте менЯ, красавицы, вот последний товар на сегоднЯшней
распродаже, и предложу Я его только вам, распрекрасные суффолкские  пышечки,
на чью красоту и налюбоватьсЯ нельзЯ; а мужчине  Я  его  не  отдам  даже  за
тысЯчу фунтов. ’ак что же это такое? Ђ вот Я вам расскажу,  что  это  такое.
‘делано из чистого золота, и совсем целое, хоть посередине дырка; крепче оно
самой крепкой цепи, хоть и меньше любого моего пальца из всех десЯти. Џочему
десЯти? „а потому, что, когда получил Я наследство от родителей,  было  там,
чтобы не соврать,  двенадцать  простынь,  двенадцать  полотенец,  двенадцать
скатертей, двенадцать ножей, двенадцать вилок, двенадцать столовых  ложек  и
двенадцать чайных ложечек, а вот пальцев мне до дюжины двух не хватило, и до
сих пор подходЯщих подобрать не удалось. Ќу, а все-таки, что это такое?  ‚от
Я вам сейчас скажу. ќто обруч из  литого  золота,  завернутый  в  серебрЯную
бумагу длЯ завивки, которую Я сам снЯл с глЯнцевитых кудрей вечно прекрасной
старой леди на ’рэднидл-стрит в лондонском ‘ити. џ бы вам этого  не  сказал,
если бы не мог предъЯвить бумагу - без нее вы даже мне не поверили бы. Ќу, а
все-таки, что это такое? Љапкан длЯ мужчин и приходские колодки, наручники и
кандалы с Ядром, все из золота и все в одном. Ќу, а все-таки, что это такое?
ќто обручальное кольцо. Ђ теперь Я вам скажу, что Я собираюсь с ним сделать.
„енег Я за него не возьму,  а  просто  подарю  той  из  вас,  красотки,  кто
засмеетсЯ первой, а завтра приду  к  ней  в  гости  ровнехонько  в  половине
десЯтого, чуть пробьют церковные часы, и пойдем мы  с  ней  погулЯть,  чтобы
условитьсЯ об оглашении.
     ’ут она засмеЯлась и получила кольцо. Ђ когда Я пришел к ней утром, она
как вскрикнет:
     - „а это и взаправду вы! Ќеужто вы это взаправду?
     - ќто взаправду Я, - отвечаю,  -  и  Я  взаправду  ваш,  и  все  это  Я
взаправду.
     Ќу, мы и поженились после  троекратного  оглашениЯ  -  вот  так  и  мы,
коробейники, свой товар трижды выкликаем,  что  доказывает,  насколько  наши
обычаи принЯты в светском обществе.
     †еной она была  неплохой,  да  только  оказалась  женщиной  с  норовом.
‘огласись она расстатьсЯ с этим товаром хоть в убыток, Я бы не обменЯл ее ни
на одну красавицу во всей стране. Џравда, Я ее и так не обменЯл, и  жили  мы
вместе до самой ее смерти - а всего тринадцать  лет.  ’ак  вот,  благородные
дамы и господа, открою Я вам одну тайну, хоть  вы  все  равно  не  поверите.
’ринадцать лет норова во дворце доведут до белого калениЯ худшего из вас, но
тринадцать лет норова в фургоне доведут до белого калениЯ  даже  лучшего  из
вас. ‚едь в фургоне никуда от этого норова не денешьсЯ.  ’ысЯчи  супружеских
пар в больших особнЯках живут душа в душу, а в фургоне  они  отправились  бы
прЯмехонько в бракоразводный суд. Њожет, тут  трЯска  повинна  -  не  берусь
решать; но только в фургоне все  это  как-то  особенно  заметно.  ‘кандал  в
фургоне - всем скандалам скандал, а свара в фургоне - всем сварам свара.
     Ђ до чего приЯтно могли бы мы жить! Џросторный фургон - все  громоздкие
товары висЯт снаружи, а кровать в  дороге  прицеплЯетсЯ  снизу,  -  чугунный
котел, чайник,  печка  длЯ  холодной  погоды,  труба  длЯ  дыма,  полка  длЯ
кастрюль, буфет, собака и лошадь.  Ќу,  чего  еще  можно  пожелать?  ‘ъедешь
где-нибудь с дороги на травку,  стреножишь  старого  конЯгу  и  пустишь  его
пастись,  разведешь  костер  на  золе,  оставшейсЯ   от   других   путников,
сострЯпаешь жаркое - и сам французский император тебе не  брат.  Ќу,  а  как
заведетсЯ в фургоне норов,  да  польетсЯ  брань,  да  полетЯт  в  вас  самые
увесистые товары - каково вам тогда будет? Ќу-ка, скажите - каково?
     Њой пес не хуже менЯ чувствовал, когда на нее находило. Ќе  успеет  она
еще рта раскрыть, он тут же взвизгнет и пуститсЯ наутек. Љак он догадывалсЯ,
ума не приложу, но только даже среди  самого  крепкого  сна  он  без  ошибки
просыпалсЯ, взвизгивал и пускалсЯ наутек. € до чего Я  жалел,  что  не  могу
поменЯтьсЯ с ним местами!
     Ђ хуже всего то, что у нас родилась дочка, а Я без памЯти люблю  детей.
—уть она начинала беситьсЯ, как  принималась  избивать  девочку.  Љогда  той
исполнилось четыре годика, до того это стало страшно, что Я, бывало,  иду  с
кнутом на плече рЯдом со старым конЯгой, а сам-то слезами заливаюсь и  рыдаю
сильней даже крошки ‘офи. ‚едь помешать-то этому Я не могу!  Љак  помешаешь,
когда дело касаетсЯ такого норова - в фургоне ведь драки не избежать. ’аковы
уж размеры и форма фургона - без драки не обойтись. Ђ тогда  моЯ  беднЯжечка
пугалась пуще прежнего, да и доставалось ей еще  больше,  а  потом  ее  мать
бросалась с жалобами к первому встречному, и по всей  округе  говорили,  что
"негодЯй коробейник бьет свою жену".
     Ђ крошка ‘офи была такой терпеливой! Ћна очень  любила  своего  беднЯгу
отца, хотЯ он и не мог ей ничем помочь. ‚олосы у нее были густые и черные  и
вились от природы. Ћдного Я не понимаю - почему Я  не  сошел  с  ума,  когда
смотрел, бывало, как она бежит перед фургоном, увертываЯсь от своей  матери,
а мать хватает ее за кудри, валит на землю и начинает колотить.
     џ сказал, что она была терпеливой. € сколько ей приходилось терпеть!
     - ‚ следующий раз ты не обращай вниманиЯ, папочка, - шептала она мне, а
ее личико еще пылало, и в Ясных глазках блестели слезы. - …сли Я  не  кричу,
значит, мне не очень больно. Ђ даже если и закричу,  то  просто  чтобы  мать
менЯ скорее отпустила.
     ‘колько эта девчушка терпела... ради менЯ... и не кричала.
     Ќо в остальном мать очень о ней заботилась.  Џлатьица  ее  всегда  были
чистенькими и аккуратными, и мать без устали стирала их и чинила. ‚от  какаЯ
несуразица бывает в жизни! …здили мы в дождливую погоду по болотистому краю:
потому-то, думаетсЯ мне, и захворала ‘офи лихорадкой; но отчего  бы  это  ни
случилось, едва она заболела, как навсегда отвернулась от матери и ни за что
не позволЯла той даже прикоснутьсЯ к себе.  Љогда  мать  протЯгивала  к  ней
руки, она всЯ содрогалась и шептала -  "нет,  нет,  нет",  а  потом  прЯтала
личико у менЯ на плече и крепче обнимала менЯ за шею.
     Ђ торговлЯ шла из рук вон плохо, просто не упомню, когда еще так бывало
- то да се (да железные дороги, которые еще положат конец коробейному  делу,
помЯните мое слово!), и осталсЯ Я совсем без гроша. €  вот  как-то  вечером,
когда ‘офи было совсем худо, оказалось, что ни есть, ни пить нам  нечего,  и
пришлось мне остановить фургон и разложить товары.
     ’олько девочка моЯ милаЯ никак  не  хотела  лечь  и  менЯ  от  себЯ  не
отпускала, да, по правде сказать, у менЯ и духу не хватало ее уговаривать  -
так Я с ней и вышел  на  подножку.  Ђ  они,  чуть  нас  увидели,  все  прЯмо
покатились со смеху, и один тупоголовый боров (просто убил бы его на месте!)
заорал во всю мочь: "„аю за нее два пенса! Љто больше?"
     - ќй вы, деревенские олухи, - говорю, а на сердце у менЯ такаЯ тЯжесть,
словно туда дроби насыпали, - предупреждаю вас, что повыманю у  вас  денежки
из карманов, а взамен надаю столько добра, что с этих пор будете  вы  ходить
за своим жалованьем по субботам только в надежде опЯть менЯ  повстречать  да
со своими деньгами расстатьсЯ, но только не  видать  вам  менЯ  больше,  как
своих ушей! Ђ почему? Ђ потому, что Я разбогател, продаваЯ  свои  товары  на
семьдесЯт пЯть процентов дешевле, чем сам за них платил,  и  на  той  неделе
вознесут менЯ в Џалату ‹ордов и  дадут  мне  титул  герцога  Ћфени,  маркиза
Љоробейника. Ќу-ка, скажите, чего вам сегоднЯ надобно, и что  ни  пожелаете,
все получите. Ќо сперва рассказать вам, почему Я держу на руках эту девочку?
‚ы и знать не хотите? Ќу, так сейчас узнаете. Ћна феЯ. € умеет предсказывать
будущее. ‚от она мне пошепчет на ухо, и Я все про вас узнаю - даже  возьмете
вы товар или нет. Ќу, так вот: нужна вам пила? Ќет, говорит она,  не  нужна,
уж больно вы неуклюжи. Ђ такаЯ бы пила длЯ умелого  человека  на  всю  жизнь
была б кормилицей за четыре шиллинга... за три шиллинга шесть  пенсов...  за
три... за два шиллинга шесть пенсов... за два... за полтора. ’олько никто из
вас ее не получит  -  при  вашей  всем  известной  неуклюжести  это  уже  на
человекоубийство смахивало бы. Џотому и этих трех рубанков Я вам не  продам,
так что и не торгуйтесь даже. Ђ теперь Я ее спрошу, чего вам надобно. (’ут Я
шепнул: "“ тебЯ такой горЯчий лобик, радость моЯ, - наверно,  головка  очень
болит?", а  она  ответила,  не  открываЯ  усталых  глаз:  "‘овсем  немножко,
папочка".) Ђга! ЊоЯ гадалочка говорит, что нужна вам  записнаЯ  книжка.  ’ак
чего же вы молчите? ‚от она. ѓлЯдите хорошенько. „вести листов  первосортной
тисненой веленевой бумаги  -  коли  не  верите,  сами  пересчитайте,  -  уже
разлинованных под ваши расходы, да еще навечно отточенный карандаш, чтобы их
записывать, да еще перочинный нож с двумЯ лезвиЯми, чтобы их выскребать,  да
еще печатнаЯ таблица, чтобы подсчитывать доходы, и складной  табурет,  чтобы
было на что сесть, когда вы пожелаете этим занЯтьсЯ!  €  еще  зонтик,  чтобы
прЯтатьсЯ от луны, коли вздумаете взЯтьсЯ за  это  дело  в  безлунную  ночь.
Љакую же цену дадите вы за все вместе? џ ведь не спрашиваю,  кто  больше,  а
кто меньше? ‘амую что ни на есть малость? Ќе  стыдитесь,  говорите  вслух  -
ведь моЯ гадалочка и так это знает.  (’ут  Я  притворилсЯ,  будто  шепчу  ей
что-то, и поцеловал ее, а она поцеловала менЯ.) ќге! „а она говорит, что  вы
додумались до такой низости, как три шиллинга три пенса! ’акому Я не поверил
бы даже про вас, если бы это не она мне сказала. ’ри шиллинга три  пенса!  Ђ
ведь к  книжке  прилагаютсЯ  таблицы,  с  которыми  ваш  доход  можно  будет
рассчитать до сорока тысЯч фунтов годовых! ‘ годовым доходом в  сорок  тысЯч
фунтов вам жалко потратить три шиллинга три пенса, скрЯги вы этакие! Ќу, так
послушайте, что Я вам скажу: Я до того презираю трехпенсовики, что уж  лучше
возьму чистых три шиллинга. ‡начит, по рукам. ‡а три шиллинга, три шиллинга,
три шиллинга! Џродано. Ќу-ка, передайте товар счастливчику.
     ’олько и  трех-то  шиллингов  никто  не  предлагал,  ну,  и  стали  они
переглЯдыватьсЯ и пересмеиватьсЯ, а Я погладил ‘офи по щечке и  спросил,  не
дурно ли ей, не кружитсЯ ли у нее головка.
     - —уть-чуть, папочка. ‘коро совсем пройдет.
     Џотом Я отвернулсЯ от милых  терпеливых  глазок,  которые  теперь  были
открыты, но  ничего  не  видели,  кроме  моей  плошки  с  горЯщим  салом  да
ухмылЯющихсЯ рож, и опЯть затараторила
     - ѓде ваш мЯсник? (‘квозь навернувшиесЯ слезы Я как раз заметил, что  к
толпе подошел толстый молодой  мЯсник.)  Ћна  говорит,  что  счастье  выпало
мЯснику. ѓде же он?
     ’ут покрасневшего мЯсника вытолкнули в первый  рЯд,  и  поднЯлсЯ  такой
хохот, что ему только и оставалось сунуть руку в карман  и  расплатитьсЯ  за
покупку. Љогда вот так выкликаешь покупателЯ, он почти всегда берет товар  -
в четырех случаЯх из шести. Џотом Я продал еще такую же  книжку  с  теми  же
приложениЯми на полшиллинга дешевле, что всегда очень потешает зрителей. ’ут
дошла очередь до очков. ’овар это не ходкий, но Я вздел их на нос и  сказал,
что вижу, как канцлер собираетсЯ  снизить  налоги,  и  чем  занимаетсЯ  дома
дружок вон той девушки в шали, и какие блюда подают на обед епископам -  ну,
и еще много всЯкой  всЯчины,  котораЯ  веселит  честной  народ.  Ђ  чем  они
веселее, тем больше дают. Џотом пошел  в  ход  дамский  товар  -  фарфоровый
чайник, чайница, стеклЯннаЯ сахарница, полдюжины  ложечек  и  подставка  длЯ
Яйца. € все это времЯ Я то и дело ссылалсЯ на свою гадалку, чтобы посмотреть
на свою бедную девочку да чтобы шепнуть ей словечко. Ќо когда все глазели на
второй дамский набор, ‘офи вдруг приподнЯла головку с моего  плеча  и  стала
всматриватьсЯ в темный проулок.
     - —то тебЯ тревожит, радость моЯ?
     - Ќичего, папочка, ничего. ’олько там и правда видно красивое кладбище?
     - „а, роднаЯ.
     - Џапочка, милый, поцелуй менЯ два раза  и  положи  менЯ  отдохнуть  на
кладбищенскую траву. Ћна такаЯ мЯгкаЯ и зеленаЯ.
     ѓоловка ее опЯть упала ко мне на плечо, а Я, шатаЯсь,  отступил  внутрь
фургона и сказал ее матери:
     - Ѓыстрее! ‡акрой дверь, чтобы эти зеваки ничего не видели!
     Ћна закричала:
     - —то случилось?!
     - †енщина! - говорю Я ей. - Ѓольше ты не будешь таскать мою крошку ‘офи
за волосы, она навсегда вырвалась из твоих рук!
     Њожет, слишком это были жестокие слова, но только с тех пор  стала  моЯ
жена все чаще задумыватьсЯ: то  сидит  в  фургоне,  то  идет  рЯдом  с  ним,
скрестив руки и уставившись в землю - и так много часов подрЯд. Љогда на нее
находило - правда, теперь это случалось совсем редко, - вела она себЯ совсем
по другому и так билась головой о стенки, что  мне  приходилось  держать  ее
силой. € к бутылке она стала порой прикладыватьсЯ, а это ей тоже  на  пользу
не шло,  и  в  те  года,  шагаЯ  рЯдом  с  моим  старым  конЯгой,  Я  подчас
задумывалсЯ, много ли найдетсЯ на дорогах таких унылых  фургонов,  как  наш,
хоть Я и слыл королем коробейников. ’ак и  тЯнулась  наша  тоскливаЯ  жизнь,
пока однажды, возвращаЯсь летом из ‡апа„ной Ђнглии, не въехали мы вечером  в
ќксетер * и не увидели, что какаЯ-то  женщина  колотит  девочку,  а  та  все
кричит: "Ќе бей менЯ! Њама, мама, мамочка!" ’ут моЯ жена заткнула уши и  как
безумнаЯ бросилась прочь, а на следующий день ее тело вытащили из реки.
     Ћстались мы в фургоне вдвоем - Я и мой пес. џ научил его тЯвкать, когда
честной народ мЯлсЯ и не предлагал своей цены, а еще тЯвкать и кивать, когда
Я спрашивал его: "Љто сказал полкроны? ќто вы, сэр, предложили полкроны?" Ћн
скоро стал знаменитостью и, хотите верьте, хотите нет, сам  научилсЯ  рычать
на тех, кто предлагал не больше шести пенсов. Ќо лет ему было уже немало,  и
как-то вечером, когда Я продавал в  ‰орке  очки  и  всЯ  толпа  хохотала  до
судорог, у него тоже начались судороги, только совсем  другого  рода,  и  он
сдох прЯмо на подножке рЯдом со мной.
     —еловек Я по натуре привЯзчивый, так что после этого и вовсе извелсЯ  с
тоски. ‚ часы торговли Я  с  ней  еще  справлЯлсЯ,  потому  что  приходилось
заботитьсЯ о своей репутации (да и о своем пропитании тоже), но  стоило  мне
остатьсЯ одному, как она менЯ совсем одолевала. ’ак вот оно и бывает с нами,
любимцами публики. ЏоглЯдите на нас, пока мы на подножке, и  вы  согласитесь
дорого заплатить, чтобы поменЯтьсЯ с  нами  местом.  ЏоглЯдите,  каковы  мы,
когда сходим с подножки, и вы добавите еще чуть-чуть,  лишь  бы  расторгнуть
сделку. ‚от в такое-то времЯ Я и  разговорилсЯ  с  великаном.  Љабы  не  моЯ
тоска, Я, наверное, посчитал бы такое знакомство слишком низким.  ‚ообще-то,
когда ведешь кочевую жизнь, не след знатьсЯ с  самозванцами  и  обманщиками.
…сли  человек  не  может  заработать  на  хлеб  насущный  с  помощью   своих
натуральных способностей, то он тебе не компаниЯ. Ђ этот  великан  во  времЯ
представлениЯ выдавал себЯ за римлЯнина.
     Ѓыл он  слабосильный  юноша,  что  Я  объЯснЯю  расстоЯнием  между  его
противоположными концами. ѓолова у него была  маленькаЯ,  а  в  ней  и  того
меньше, был он жидковат  в  коленках  и  подслеповат  -  одним  словом,  как
взглЯнешь на него, так и поймешь, что велик  он  не  по  суставам  и  не  по
разуму. ‚прочем, юноша он был вежливый, хоть и робкий (его маменька  сдавала
его внаймы, а деньги тратила сама), и мы с ним познакомились, когда  он  шел
пешком, чтобы  дать  отдохнуть  лошади  между  двумЯ  Ярмарками.  ‡валсЯ  он
ђинальдо ди ‚еласко, потому что фамилиЯ его была Џиклсон *.
     ќтот великан, а другими словами Џиклсон, сообщил мне по секрету, что не
только он сам себе тЯжкаЯ ноша, но и жизнь  стала  ему  тЯжкой  ношей  из-за
того, что его хозЯин жестоко обращаетсЯ со своей глухонемой падчерицей. Њать
ее умерла, вступитьсЯ за нее было некому, и беднЯжке  приходилось  несладко.
…здила она с их балаганом только потому, что негде было ее оставить, и  этот
великан, а другими словами Џиклсон,  был  даже  убежден,  будто  его  хозЯин
нарочно стараетсЯ где-нибудь ее потерЯть. ќтот юноша был таким слабосильным,
что уж не  знаю,  сколько  времени  ему  понадобилось,  чтобы  изложить  всю
историю, но в конце концов она добралась-таки до  его  верхней  оконечности,
хоть у него и была повреждена циркулЯциЯ флюидов.
     Љогда Я услышал все это от великана, а  другими  словами  Џиклсона,  да
узнал к тому же, что у беднЯжечки длинные черные кудри и ее за них  хватают,
валЯт наземь и колотЯт, у менЯ совсем глаза застлало. ‚ытер Я их и  дал  ему
шестипенсовик (кошелек-то у него был такой же тощий, как он сам), а  он  его
потратил на две кружки джина с водой - по три пенса за  кружку,  и  до  того
разошелсЯ, что спел модную песенку "‡нобки-ознобки, ну и мороз!". Ђ ведь его
хозЯин чего только не пробовал, чтобы того  же  от  него  добитьсЯ,  как  от
римлЯнина - и все впустую!
     ‡вали его хозЯина Њим, грубый был человек и немножко мне  знакомый.  Ќа
эту Ярмарку Я отправилсЯ как частное лицо, а фургон оставил за городом; пока
шло представление, Я стал обходить балаган сзади и, наконец, увидел беднЯжку
глухонемую - дремлет себе, прижавшись к грЯзному колесу повозки. ‘перва  мне
показалось, что она сбежала из зверинца, но потом,  когда  Я  хорошенько  ее
разглЯдел, то подумал, что, если бы  о  ней  заботились  побольше,  да  били
поменьше, была бы она очень похожа на мою дочурку. € лет  ей  было  столько,
сколько исполнилось бы ‘офи, если бы в тот злосчастный вечер ее  головка  не
упала мне на плечо.
     Ќу, долго тут рассказывать нечего: Я поговорил по душам с  Њимом,  пока
тот бил в гонг перед балаганом, зазываЯ на Џиклсона свежую  публику,  и  вот
что ему предложил: "„лЯ вас она обуза, что  вы  за  нее  просите?"  Њим  был
ужасный ругатель. …сли пропустить ту часть его ответа, котораЯ была  длиннее
всего, то сказал он мне вот что:
     - Џару подтЯжек.
     - ‚от послушайте, что Я вам предложу, -  говорю  Я.  -  ‘бегаю-ка  Я  к
фургону за полдюжиной отличнейших нодтЯжек, а потом заберу ее с собой.
     Ђ Њим отвечает (опЯть с добавлением):
     - Џоверю только, когда своими глазами увижу товар, и не раньше.
     џ побежал со всех ног, пока он не передумал, и сделка состоЯлась,  а  у
Џиклсона до того на  душе  полегчало,  что  он  как  змеЯ  выполз  из  своей
маленькой дверцы и на  прощанье  спел  нам  шепотом  "‡нобки-ознобки"  между
колесами.
     ’от день, когда Я поселил ‘офи в фургоне, был счастливым длЯ нас обоих.
џ ее сразу назвал ‘офи, чтобы она навсегда стала длЯ менЯ,  как  моЯ  дочка.
Љогда она сообразила, что от менЯ ей будет только добро и ласка, мы с божьей
помощью скоро научились понимать друг друга. € до чего же она менЯ полюбила!
Ќет, вы не знаете, что это значит, если кто-нибудь так вас полюбит  -  разве
что и вас тоска да одиночество одолевали, как менЯ в те дни, в которых Я уже
говорил.
     Ќу и смеЯлись бы вы - а может, как раз наоборот,  это  уже  зависит  от
вашего характера, - если бы видели, как Я обучал ‘офи грамоте. ‘перва мне  в
этом помогали - вот ни за что не догадаетесь - придорожные столбы. “ менЯ  в
коробке была азбука - каждаЯ буква на отдельной костЯной пластинке, - и вот,
скажем, едем мы в ‚индзор: Я даю ей эти буквы в нужном порЯдке, а  потом  на
каждом столбе показываю ей те же буквы в том же самом порЯдке, а потом -  на
королевский дворец. ‚ другой раз Я даю ей фургон и пишу это слово  мелом  на
нашем фургоне. Џотом даю ей „октор Њериголд и прицеплЯю такую же надпись  на
свою жилетку. Џрохожие пЯлили на нас глаза и смеЯлись, но мне было все равно
- лишь бы она понЯла, в  чем  тут  дело.  €  она  понЯла  -  правда,  немало
потребовалось трудов и терпениЯ, - а уж тогда все пошло как по маслу, можете
мне поверить! ‘перва она  иной  раз  считала,  что  Я  фургон,  а  фургон  -
королевский дворец, но это скоро прошло.
     Џотом мы придумали свои собственные знаки, и было их  несколько  сотен.
Ѓывало, сидит она, глЯдЯ на менЯ, и соображает, как поговорить со  мной  про
что-нибудь новое, как спросить менЯ о том, чего она не понимает -  и  в  эти
минуты она становилась (или мне только казалось - да не все ли  равно?)  так
похожа на мою родную дочку, только подросшую, что Я порой всерьез думал,  не
она ли это сама стараетсЯ рассказать мне  о  небесах  и  обо  всем,  что  ей
довелось повидать с той страшной ночи, когда она упорхнула от менЯ. ‹ичико у
нее было очень хорошенькое, и  теперь,  когда  ее  глЯнцевитые  волосы  были
всегда причесаны, потому что никто ее за них  не  таскал,  в  ней  поЯвилась
какаЯ-то  особеннаЯ  трогательность,   и   воцарилось   в   фургоне   мирное
спокойствие,  но  совсем  не  похожее  на  меланхолию  (между  прочим,   мы,
коробейники, называем ее лимондолией, и тут публика всегда смеетсЯ).
     Џросто удивительно, как она научилась понимать каждый мой взглЯд. Љогда
Я торговал, она сидела в фургоне, и снаружи ее никто не видел, но стоило мне
туда заглЯнуть, она посмотрит мне в глаза и сразу подаст именно то, что  мне
нужно. Ђ потом захлопает в ладоши и засмеетсЯ от радости. Ђ мне-то, когда  Я
видел ее такой веселенькой и  вспоминал,  как  она  спала,  прислонившись  к
грЯзному колесу - голоднаЯ, всЯ в синЯках, одетаЯ в лохмотьЯ, мне-то до того
хорошо становилось, что Я еще больше прославилсЯ и  упомЯнул  Џиклсона  (под
именем ‘транствующий Њимов ‚еликан,  а  другими  словами  Џиклсон)  в  своем
завещании - оставил ему пЯть фунтов.
     ’ак и жили мы с  ней  счастливо  в  фургоне,  пока  ей  не  исполнилось
шестнадцать. € тут стала менЯ мучить мысль, что Я больше о себе думаю, а  не
о ней, что нужно бы найти ей учителей  получше,  чем  Я.  Ќемало  мы  с  ней
поплакали, когда Я сказал ей про это. Ќо что  нужно,  то  нужно,  и  тут  ни
слезами, ни смехом ничего не изменишь.
     ‚зЯл Я ее однажды за руку и повел в лондонский Џриют длЯ глухонемых,  и
когда к нам вышел какой-то джентльмен, Я ему и говорю:
     - Ќу так вот что Я вам предложу, сэр. џ всего только коробейник, но все
же за последние годы отложил кое-что на черный день.  ќто  моЯ  единственнаЯ
дочь (приемнаЯ), и самаЯ что ни на есть глухаЯ и немаЯ.  Ћбучите  ее  всему,
чему ее можно обучить,  за  самую  короткую  разлуку,  какую  только  можно,
назовите цену - и Я выложу вам деньги  полностью.  Ќи  единого  фартинга  не
стану у вас выторговывать, сэр, а выложу все деньги вот сейчас, не  сходЯ  с
места, да еще с благадарностью накину фунт,  только  бы  вы  их  взЯли.  ‚от
так-то!
     ’ут джентльмен улыбнулсЯ и говорЯт:
     - Ќу-ну, - говорит он, - только Я сперва должен  узнать,  что  она  уже
умеет. Џокажите, как вы с ней объЯснЯетесь.
     ’ут Я ему показал, а она написала  печатными  буквами  названиЯ  всЯких
вещей и все прочее, а потом мы с ‘офи поболтали о сказочке, которую  ей  дал
джентльмен и которую она сумела прочесть.
     - Џросто чудеса, - говорит он, - неужели, кроме вас, ее никто не учил?
     - Ќикто, сэр, - отвечаю Я, - если не считать ее самой.
     - ‡начит, - говорит джентльмен,  и  приЯтнее  слов  мне  не  доводилось
слышать, - вы умный человек и добрый человек.
     Џотом он знаками повторил ‘офи то, что сказал мне, а она давай целовать
ему руки, хлопать в ладоши, смеЯтьсЯ и плакать.
     ‚сего мы побывали у этого джентльмена четыре раза, а когда  он  записал
мое имЯ и спросил, как это Я стал  „октором,  оказалось,  что  он  -  родной
племЯнник по женской линии того самого  доктора,  в  честь  которого  Я  был
наречен. Џосле этого мы стали совсем друзьЯми, и вот он мне и говорит:
     - ‘кажите-ка мне, Њериголд, чему еще хотели бы вы обучить свою приемную
дочь?
     - •отелось бы мне, сэр, чтобы она как можно меньше страдала  от  своего
несчастьЯ и не чувствовала бы себЯ совсем оторванной от других людей, а  длЯ
этого  научилась  бы  читать  все,  что  написано,  с  полной  легкостью   и
удовольствием.
     ’ут он как раскроет глаза и говорит:
     - „а что вы, милейший, Я и сам-то этого не умею.
     џ, конечно, понЯл, что он шутит, посмеЯлсЯ как положено (уж мне  ли  не
знать, каково это, когда на твои шутки не смеютсЯ!), а  потом  объЯснил  ему
все подробнее.
     - Ќу, а дальше что,  -  спрашивает  менЯ  джентльмен  вроде  как  бы  с
сомнением, - будете возить ее с собой по всей Ђнглии?
     - ’ак ведь это же в фургоне, сэр. ”ургон будет ей надежным приютом.  Ќе
стану же Я ее показывать всЯким зевакам. „а Я бы ни за какие деньги  на  это
не согласилсЯ!
     ’ут мой джентльмен кивнул, и вроде бы с одобрением.
     - Ќу, - говорит он, - а согласитесь ли вы расстатьсЯ с ней на два года?
     - „лЯ ее пользы, сэр? Љонечно, соглашусь.
     - € еще один вопрос, - говорит он, а сам на нее поглЯдывает.  -  Ђ  она
согласитсЯ на два года расстатьсЯ с вами?
     “ж не думаю, чтобы ей это было тЯжелее, чем  мне  (мне  ведь  было  так
тЯжело - дальше некуда), но только  уговорить  ее  оказалось  куда  труднее.
Ћднако она, наконец, смирилась, и настало длЯ нас  времЯ  расстатьсЯ.  Ќе  -
буду рассказывать, как мы с ней горевали - у менЯ просто  душа  надрывалась,
когда отвел Я ее туда темным вечером. Ћдно скажу: с тех пор, чуть увижу  это
заведение, так сердце у менЯ и заноет, а на глазах слезы навертываютсЯ  -  и
уж на этой улице Я не смог бы продать даже самый лучший товар  -  да-да,  ни
охотничьего ружьЯ, ни даже пары очков, хоть бы за пЯтьсот фунтов награды  от
самого министра внутренних дел, да еще с правом усестьсЯ потом в его  мЯгкое
кресло в придачу.
     ЋпЯть в фургоне стало одиноко, но одиночество это было  совсем  другого
сорта, - ведь ему должен был прийти конец, хоть  и  не  скоро,  и  чуть  мне
взгрустнетсЯ, Я начинал думать, что у менЯ есть ‘офи, а у ‘офи  есть  Я.  €,
готовЯсь к ее возвращению, Я уже месЯца  через  три-четыре  купил  еще  один
фургон, и как по-вашему, что Я  решил  с  ним  сделать?  ‚от  Я  вам  сейчас
расскажу. ђешил Я соорудить в нем полки длЯ ее книжек и ещ