ому диалогу, а  также  к
тону и манерам тех, которые его вели, только хотел было спросить,  не  может
ли он получить отдельную комнату,  как  к  ним  вошли  три  человека  вполне
приличного вида, заметив которых мальчик  бросил  свою  сигару  в  камин  и,
шепнув мистеру Џрайсу, что они пришли "улаживать его дело", уселсЯ вместе  с
ними за стол в другом конце комнаты.
     Ћказалось,  однако,  что  уладить  дело  далеко  не  так   легко,   как
предполагал молодой джентльмен, ибо последовал  очень  длинный  разговор,  и
мистер Џиквик невольно услышал гневные фразы, касающиесЯ распущенной жизни и
не раз дарованного  прощениЯ.  ‡атем  последовало  очень  Ясное  упоминание,
сделанное старшим из джентльменов, об “айткросс-стрит *, после чего  молодой
джентльмен, невзираЯ на свой апломб и свою бодрость и на свое знание жизни в
придачу, опустил голову на стол и горестно разрыдалсЯ.
     ‚есьма довольный тем, что юноша столь внезапно забыл о своей доблести и
столь основательно сбавил тон, мистер Џиквик позвонил и  был  переведен,  по
его просьбе, в  отдельную  комнату,  снабженную  ковром,  столом,  стульЯми,
буфетом, диваном и украшенную зеркалом и старыми гравюрами. ‘идЯ в  ожидании
завтрака, он имел удовольствие слушать над своей головой игру  миссис  Ќемби
на роЯле. ‚месте с завтраком ЯвилсЯ и мистер Џеркер.
     - ’ак...  пригвождены,  наконец,  уважаемый  сэр?  -  сказал  маленький
поверенный. - Ќу что ж, Я об этом не жалею, потому  что  теперь  вы  поймете
нелепость такого поведениЯ. џ подсчитал все расходы -  судебные  издержки  и
возмещение убытков, словом всю сумму, на которую выдан исполнительный  лист,
и лучше мы уладим дело сейчас же,  не  терЯЯ  времени.  Џолагаю,  Ќемби  уже
вернулсЯ домой. —то скажете, уважаемый сэр? џ выдам  чек  или  вы  сами  это
сделаете?
     ѓоворЯ  это,   маленький   поверенный   потирал   руки   с   притворной
беззаботностью, но, посмотрев на  физиономию  мистера  Џиквика,  не  мог  не
бросить унылого взглЯда в сторону ‘эма “эллера.
     - Џеркер, прошу вас больше со мной об этом не говорить, - сказал мистер
Џиквик. - џ  не  вижу  оснований  оставатьсЯ  здесь  и  сегоднЯ  же  вечером
отправлюсь в тюрьму.
     - Ќо нельзЯ же вам ехать на “айткросс-стрит, уважаемый сэр!  воскликнул
Џеркер. - ќто немыслимо! ’ам шестьдесЯт кроватей в каждой камере и дверь  на
засове шестнадцать часов в сутки.
     - џ  бы  предпочел  какое-нибудь  другое  место  заключениЯ,  если  это
возможно, - сказал мистер Џиквик.  …сли  же  нельзЯ,  то  Я  должен  с  этим
примиритьсЯ.
     - ‚ы можете отправитьсЯ во ”лит *, уважаемый  сэр,  раз  уж  вы  решили
сидеть в тюрьме, - предложил Џеркер.
     - •орошо, - сказал мистер Џиквик. - џ туда  и  отправлюсь,  как  только
позавтракаю.
     - Џостойте,  уважаемый  сэр.  ‘овершенно  незачем  так  спешить,  чтобы
попасть туда, откуда большинство людей так  стремитсЯ  вырватьсЯ,  -  сказал
добродушный маленький поверенный. - Ќам еще нужно получить habeas corpus  *.
„о четырех часов днЯ ни одного судьи не  застать  в  судебных  камерах.  ‚ам
придетсЯ подождать.
     - Џрекрасно, - сказал мистер Џиквик спокойно и твердо. - ‚ таком случае
в два часа мы еще съедим здесь отбивные котлеты. Џозаботьтесь об этом,  ‘эм,
и распорЯдитесь, чтобы они были поданы вовремЯ.
     Њистер Џиквик, несмотрЯ на  все  увещаниЯ  и  доводы  Џеркера,  осталсЯ
непоколебим. Љотлеты поЯвились и исчезли своевременно; затем его  усадили  в
наемную карету и повезли в —ансери-лейн, но лишь после того,  как  он  около
получаса ждал мистера Ќемби, которого никак нельзЯ было потревожить  раньше,
ибо он пригласил к обеду избранное общество.
     ‚ ‘арджентс-€нне * дежурили двое судей - ‘уда Љоролевской ‘камьи и ‘уда
Ћбщих ’Яжб - и  дела  у  них  было  по  горло,  если  судить  по  количеству
адвокатских клерков, шнырЯвших взад и  вперед  с  кипами  бумаг.  Љогда  они
подъехали к низкой арке, котораЯ  служит  входом  в  ‘арджентс-€нн,  Џеркера
задержали на несколько минут переговоры с извозчиком  о  плате  и  сдаче,  а
мистер Џиквик, отойдЯ в сторону от потока  людей,  входивших  и  выходивших,
стал спокойно и не без любопытства наблюдать.
     Ћсобое     его     внимание     привлекли      три-четыре      человека
потрепанно-элегантного вида, которые кланЯлись многим проходившим поверенным
и, казалось, Явились сюда по какому-то делу, характер коего мистер Џиквик не
мог угадать. ‘траннаЯ была внешность у этих людей. Ћдин  -  тощий  и  слегка
прихрамывавший, в порыжевшем черном костюме  с  белым  галстуком;  другой  -
плотный, массивный, в таком же костюме, с большим красновато-черным  платком
вокруг шеи; третий маленький, сморщенный, на вид пьЯный, с прыщеватым лицом.
Ћни бродили, заложив руки за спину, и времЯ от времени взволнованно  шептали
что-то на ухо кому-нибудь из  джентльменов,  пробегавших  мимо  с  бумагами.
Њистер Џиквик припомнил, что очень часто видел их  слонЯющимисЯ  под  аркой,
когда ему случалось здесь проходить, и воспылал желанием узнать, в  чем  же,
собственно, состоит профессиЯ этих грЯзных проходимцев.
     Ћн собиралсЯ задать этот вопрос Ќемби, который стоЯл неотступно за  его
спиной, посасываЯ толстое золотое кольцо  на  мизинце,  но  к  ним  подбежал
Џеркер и, заметив, что не к чему терЯть времЯ, вошел в  здание  €нна.  Љогда
мистер Џиквик двинулсЯ вслед за  ним,  к  нему  подошел  хромой  субъект  и,
вежливо  прикоснувшись  к  шлЯпе,  протЯнул  написанную  от  руки   визитную
карточку, которую мистер Џиквик, не желаЯ его обидеть отказом, учтиво принЯл
и спрЯтал в жилетный карман.
     - ‘юда! - сказал Џеркер у входа в одну из контор, оглЯдываЯсь,  следуют
ли за ним его спутники. - ‚ходите, уважаемый сэр. Ђ вам что нужно?
     ќтот вопрос был  обращен  к  хромому,  который  незаметно  длЯ  мистера
Џиквика присоединилсЯ к компании. ‚ ответ на это хромой снова  с  величайшей
учтивостью притронулсЯ к шлЯпе и указал на мистера Џиквика.
     - Џет, вы нам не нужны, мой друг, вы нам не нужны, - с  улыбкой  сказал
Џеркер.
     - Џрошу прощеньЯ,  сэр,  -  возразил  хромой,  -  джентльмен  взЯл  мою
карточку. Ќадеюсь, вы воспользуетесь моими  услугами,  сэр.  „жентльмен  мне
кивнул. Џусть решает сам джентльмен. ‚ы мне кивнули, сэр?
     - ‚здор! ‚ы никому не кивали, Џиквик? Ћшибка, ошибка, - сказал Џеркер.
     - „жентльмен вручил  мне  свою  визитную  карточку,  -  отвечал  мистер
Џиквик, извлекаЯ ее из жилетного кармана. - џ ее  взЯл,  потому  что  таково
было, по-видимому, желание джентльмена  -  в  сущности  мне  любопытно  было
взглЯнуть на нее на досуге. џ...
     Њаленький поверенный громко расхохоталсЯ и, возвращаЯ карточку хромому,
уведомил его, что произошла ошибка, а когда  тот  с  негодованием  удалилсЯ,
шепнул мистеру Џиквику, что это всего-навсего поручитель.
     - Љто? - переспросил мистер Џиквик.
     - Џоручитель, - повторил Џеркер.
     - Џоручитель?
     - „а, уважаемый сэр, их здесь с полдюжины. ЏоручатсЯ за вас, какова  бы
ни была сумма, и возьмут только полкроны. ‹юбопытный промысел, не правда ли?
- сказал Џеркер, угощаЯсь понюшкой табаку.
     - —то? ’ак ли Я вас понимаю? ќти люди зарабатывают себе на  жизнь  тем,
что ждут здесь и лжесвидетельствуют перед судьЯми этой страны, берЯ полкроны
за   преступление!   -   воскликнул   мистер   Џиквик,   потрЯсенный   таким
разоблачением.
     - Ќу, Я в сущности ничего не знаю  о  лжесвидетельстве,  уважаемый  сэр
отвечал маленький джентльмен. ђезкое  слово,  уважаемый  сэр,  очень  резкое
слово. ќто юридическаЯ фикциЯ, уважаемый сэр, и только.
     Ћн пожал плечами, улыбнулсЯ, взЯл  вторую  понюшку  табаку  и  вошел  в
канцелЯрию, где находилсЯ клерк судьи.
     ќто была на редкость грЯзнаЯ комната с очень низким потолком  и  старой
панелью на стенах и так плохо освещеннаЯ, что хотЯ  дело  происходило  средь
бела  днЯ,  на  конторках  горели  большие  сальные  свечи.  ‚  одном  конце
находилась дверь,  ведущаЯ  в  кабинет  судьи,  у  которой  собралась  толпа
поверенных и старших клерков; их вызывали  по  очереди,  в  порЯдке  записи.
Љаждый  раз,  когда  эта  дверь  открывалась,  выпускаЯ  выходившую  группу,
следующаЯ группа неистово  бросалась  вперед,  чтобы  войти;  а  так  как  в
добавление к многочисленным  диалогам,  происходившим  между  джентльменами,
которые желали видеть судью, возникали всевозможные ссоры  между  теми,  кто
его уже видел, то шум был такой, какой только можно поднЯть в  столь  тесном
помещении.
     Ћднако разговоры  этих  джентльменов  были  не  единственными  звуками,
поражавшими слух. ‡а деревЯнными ширмами в другом  конце  комнаты  стоЯл  на
Ящике клерк в очках, отбиравший письменные  показаниЯ  под  присЯгой,  пачки
которых другой клерк времЯ от времени относил на подпись судье.  Ќужно  было
привести к присЯге большое количество адвокатских клерков,  а  так  как,  по
моральным  основаниЯм,  приводить  всех  сразу  нельзЯ,   то   усилиЯ   этих
джентльменов добратьсЯ до клерка в очках напоминали усилиЯ толпы ворватьсЯ в
театр, когда его всемилостивейшее  величество  удостаивает  последний  своим
посещением.  ’ретий  чиновник  времЯ  от  времени  упражнЯл   свои   легкие,
выкрикиваЯ фамилии  принЯвших  присЯгу,  чтобы  вернуть  им  показаниЯ,  уже
подписанные судьей, что служило поводом длЯ новых драк; все это  происходило
одновременно и  вызывало  суматоху,  котораЯ  могла  доставить  удовольствие
самому энергическому и беспокойному человеку. Ѓыла здесь еще одна  категориЯ
лиц: они ждали вызова своих отсутствующих патронов по тем делам, по  которым
присутствие поверенного противной стороны  было  необЯзательно;  их  занЯтие
состоЯло в том, что они выкрикивали времЯ  от  времени  фамилию  поверенного
противной стороны, чтобы удостоверитьсЯ, находитсЯ ли  он  здесь  -  вопреки
ожиданию.
     ’ак, например, прислонЯсь к стене,  за  стулом,  который  занЯл  мистер
Џиквик, стоЯл конторский мальчик лет  четырнадцати,  говоривший  тенором,  а
рЯдом с ним - гражданский клерк, говоривший басом.
     ‚бежал клерк со свЯзкой бумаг и осмотрелсЯ вокруг.
     - ‘нигль и Ѓдинк! - крикнул тенор.
     - Џоркин и ‘ноб! - зарычал бас.
     - ‘тампи и „икон! - провозгласил вновь прибывший.
     Ќикто не ответил. ‘ледующего вошедшего клерка окликнули все трое, а  он
в свою очередь назвал другую фирму; затем еще кто-то заревел  очень  громко,
называЯ новую фирму, и так далее.
     ‚ это времЯ человек  в  очках  работал  неустанно,  приводЯ  к  присЯге
клерков; привод к присЯге неизменно звучал без знаков препинаниЯ и обычно  в
таком виде:
     - ‚озьмите книгу в правую руку это ваша фамилиЯ и подпись вы  клЯнетесь
что содержание этого вашего показаниЯ истинно  да  поможет  вам  бог  с  вас
шиллинг разменЯйте нет сдачи...
     - Ќу, ‘эм, - сказал мистер Џиквик, - надеюсь, habeas  corpus  длЯ  менЯ
уже получен?
     - Ћн-то получен, - отозвалсЯ ‘эм, - но Я хотел бы,  чтобы  они  вынесли
сюда этот корпус. Ћчень невежливо заставлЯть нас ждать. ‡а это  времЯ  Я  бы
приготовил и упаковал полдюжины таких корпусов.
     Љаким громоздким и неудобным сооружением ‘эм  “эллер  представлЯл  себе
приказ habeas corpus, не выЯснено, ибо в этот момент подошел Џеркер  и  увел
мистера Џиквика.
     Џосле обычных формальностей особа ‘эмюела Џиквика была сдана под охрану
представителЯ шерифа, длЯ тоге чтобы тот доставил  его  начальнику  ”литской
тюрьмы, в которой мистеру Џиквику надлежало  оставатьсЯ  до  тех  пор,  пока
возмещение убытков и судебные издержки по делу Ѓардл против Џиквика не будут
полностью оплачены.
     - Ђ это случитсЯ очень не скоро, - улыбаЯсь, сказал мистер Џиквик. ‘эм,
наймите карету. Џеркер, дорогой друг, прощайте.
     - џ поеду с вами и позабочусь, чтобы  все  было  в  порЯдке,  -  сказал
Џеркер.
     - Ќет, - возразил мистер Џиквик, - Я бы предпочел ехать только с ‘эмом.
Љогда Я там устроюсь, Я сейчас же вам напишу и буду вас  ждать.  Ђ  пока  до
свиданьЯ!
     ‘ этими словами мистер  Џиквик  в  сопровождении  представителЯ  шерифа
уселсЯ в карету, которую уже подали. ‘эм  поместилсЯ  на  козлах,  и  карета
укатила.
     - Ќеобыкновенный человек! - воскликнул  Џеркер,  останавливаЯсь,  чтобы
надеть перчатки.
     - Љакой банкрот вышел бы из него! -  заметил  мистер  ‹аутен,  стоЯвший
поблизости. - Љак бы он досадил уполномоченным! Ћн бы их в  тупик  поставил,
если бы они заговорили об аресте, сэр.
     Џоверенному, по-видимому, не понравилось  профессиональное  мнение  его
клерка о характере  мистера  Џиквика,  ибо  он  удалилсЯ,  не  удостоив  его
ответом.
     ЌаемнаЯ карета трЯслась по ”лит-стрит, по примеру всех  наемных  карет.
‹ошади "шли лучше", по словам извозчика, когда что-нибудь двигалось  впереди
(должно быть, они развивали исключительную скорость,  когда  перед  ними  не
было ничего), и на этом основании карета тащилась за фургоном: когда  фургон
останавливалсЯ, она тоже останавливалась; когда фургон трогалсЯ с места, она
следовала его примеру. Њистер  Џиквик  сидел  против  представителЯ  шерифа;
полисмен, поместив шлЯпу меж колен,  сидел,  насвистываЯ  какой-то  мотив  и
глЯдЯ в окно кареты.
     ‚ремЯ творит чудеса. ‘ помощью этого  всемогущего  старого  джентльмена
даже  наемнаЯ  карета  преодолевает  расстоЯние  в  полмили.  Ќаконец,   они
остановились, и мистер Џиквик вышел у ворот ”литской тюрьмы.
     Џредставитель шерифа, оглЯнувшись  через  плечо,  дабы  убедитьсЯ,  что
арестованный следует за  ним  по  пЯтам,  ввел  мистера  Џиквика  в  тюрьму;
повернув налево, они через открытую дверь прошли в караульню, откуда тЯжелые
ворота,  находившиесЯ  прЯмо  против  тех,  через  которые  они  прошли,   и
охранЯемые дородным тюремщиком с ключом в руке, вели во внутреннее помещение
тюрьмы.
     ’ут они замешкались, пока представитель шерифа сдавал  свои  бумаги,  и
мистер Џиквик узнал, что здесь он и останетсЯ, пройдЯ  предварительно  через
процедуру, известную посвЯщенным под названием "позировать длЯ портрета".
     - Џозировать длЯ портрета! - воскликнул мистер Џиквик.
     - ‘ вас снимут портрет, сэр, - отвечал дородный тюремщик.  -  Њы  здесь
мастера по портретам. ‘нимаем в один момент и всегда точно. ‚ходите, сэр,  и
располагайтесь здесь, как дома.
     Њистер Џиквик принЯл приглашение и сел, а мистер  “эллер,  поместившись
за спинкой кресла, шепнул, что позировать  -  значит  подвергнутьсЯ  осмотру
различных тюремщиков, чтобы те могли отличать арестантов от посетителей.
     - ‚се это прекрасно, ‘эм, - сказал мистер Џиквик, - только бы  поскорее
Явились эти художники. ‡десь слишком людное место.
     - џ  думаю,  они  не  замешкаютсЯ,  -  отвечал  ‘эм.  ‚зглЯните,  здесь
голландские часы, сэр.
     - ‚ижу, - отозвалсЯ мистер Џиквик,
     - € клетка длЯ птиц, сэр, - продолжал ‘эм. Љолесо в  колесе,  тюрьма  в
тюрьме. Ќе правда ли, сэр?
     Љогда мистер “эллер сделал это  философское  замечание,  мистер  Џиквик
обнаружил, что сеанс началсЯ. „ородный тюремщик, которого сменили, уселсЯ  и
времЯ от временЯ досматривал на него небрежно, а долговЯзый  худой  субъект,
сменивший первого, заложил руки под фалды сюртука и, поместившись  напротив,
разглЯдывал его очень внимательно. ’ретий, -  довольно  угрюмый  джентльмен,
которого, по-видимому, оторвали от чаепитиЯ, ибо он  доедал  корку  хлеба  с
маслом, когда вошел в комнату, - расположилсЯ рЯдом с мистером  Џиквиком  и,
подбоченившись, пристально созерцал его. …ще двое присоединились к группе  и
с глубокомысленными физиономиЯми  изучали  черты  его  лица.  Њистер  Џиквик
сильно морщилсЯ  во  времЯ  этой  процедуры  и,  казалось,  чувствовал  себЯ
неловко, но, пока она длилась, он не сделал ни одного замечаниЯ никому, даже
‘эму, который облокотилсЯ на спинку кресла, размышлЯЯ  отчасти  о  положении
своего хозЯина, а отчасти о том огромном удовольствии, с каким он набросилсЯ
бы на всех тюремщиков, здесь собравшихсЯ, если бы это было дозволено законом
и порЯдками.
     Ќаконец, "портрет" был  закончен,  и  мистера  Џиквика  уведомили,  что
теперь он может отправитьсЯ в тюрьму.
     - ѓде Я буду спать эту ночь? - полюбопытствовал мистер Џиквик.
     - Ќасчет этой ночи  Я  ничего  не  могу  сказать,  -  ответил  дородный
тюремщик. - ‡автра вам найдут сожителей, и тогда вам будет уютно  и  удобно.
ЏерваЯ ночь обыкновенно бывает неважной, а завтра  вы  будете  устроены  как
следует.
     Џосле переговоров выЯснилось, что один из тюремщиков  "сдает"  кровать,
которой  мистер  Џиквик  может  воспользоватьсЯ  на  эту  ночь.  Ћн   охотно
согласилсЯ "снЯть" ее.
     - Џойдемте со мною, Я вам сейчас же ее покажу, - сказал тюремщик. - Ћна
невелика, но спитсЯ на ней необыкновенно хорошо. ‘юда, сэр!
     Ћни вошли во внутренние ворота и спустились по небольшой лестнице. Љлюч
повернулсЯ за ними, и мистер  Џиквик  впервые  в  жизни  очутилсЯ  в  стенах
долговой тюрьмы.

        ѓ‹Ђ‚Ђ XLI
                     —то произошло с мистером Џиквиком,
                         когда он  попал  во ”лит,
                      каких заключенных он там увидел
                           и как он провел ночь

     Њистер ’ом ђокер, джентльмен, который ввел мистера  Џиквика  в  тюрьму,
спустившись по небольшой лестнице, круто повернул направо и, пройдЯ железные
ворота, открытые настежь, поднЯлсЯ по другой небольшой лестнице  и  вошел  в
длинную узкую галерею *, грЯзную и низкую, с каменным полом и двумЯ окнами в
противоположных концах, пропускавшими тусклый свет.
     - ‚от! -  сказал  джентльмен,  засовываЯ  руки  в  карманы  и  небрежно
оглЯдываЯсь на мистера Џиквика, - ‚от это лестница в подвал.
     - Ћ! - отозвалсЯ  мистер  Џиквик,  посмотрев  вниз  на  темную  грЯзную
лестницу, котораЯ, казалось, вела в сырые  и  мрачные  каменные  склепы  под
землею. - Ђ там, вероЯтно,  находЯтсЯ  маленькие  погреба,  где  заключенные
хранЯт свой скудный запас углЯ? ЌеприЯтные закоулки, когда  приходитсЯ  туда
спускатьсЯ, но, надо думать, очень удобные.
     - …ще бы не удобные, - отвечал  джентльмен,  -  когда  видишь,  сколько
народу там живет, и довольно уютно. ќто и есть џрмарка.
     - Њой друг, - спросил мистер Џиквик, - неужели вы хотите сказать, что в
этих отвратительных подземельЯх живут люди?
     - •очу ли Я это сказать? - отвечал мистер ђокер удивленно и  негодующе.
- Ђ почему бы мне не хотеть?
     - †ивут! †ивут там, внизу! - воскликнул мистер Џиквик.
     - „а, живут там, внизу!  Ђ  также  умирают  там,  внизу,  очень  часто,
отвечал мистер ђокер. - —то же тут такого? Љто может против этого возражать?
†ивут там, внизу? „а разве это не прекрасное место длЯ жильЯ?
     ’ак как ђокер при этих словах повернулсЯ к мистеру Џиквику  и  вдобавок
возбужденно  пробормотал  несколько  невнЯтных  ругательств,  сей  последний
джентльмен счел уместным не продолжать  беседы.  ‡атем  мистер  ђокер  начал
подниматьсЯ по другой лестнице, такой же грЯзной,  как  и  та,  что  вела  в
помещение, только что служившее предметом разговора.  Њистер  Џиквик  и  ‘эм
неотступно следовали за ним.
     - ‚от... - сказал мистер ђокер, останавливаЯсь, чтобы отдышатьсЯ, когда
они добрались до следующей галереи таких же размеров, как  и  нижнЯЯ.  -  Ќа
этом этаже находитсЯ общаЯ столоваЯ, выше будет третий этаж, а за ним -  еще
один. Ђ вы переночуете сегоднЯ в комнате смотрителЯ, вот здесь, идемте.
     €зложив все это одним духом, мистер ђокер стал подниматьсЯ еще на  один
этаж, мистер Џиквик и ‘эм “эллер следовали за ним по пЯтам. Ќа эти  лестницы
проникал  свет  из  нескольких  окон,  находившихсЯ  невысоко  над  полом  и
выходивших во двор, усыпанный гравием и обнесенный высокой кирпичной  стеной
с железными рогатками наверху. Љак выЯснилось из слов  мистера  ђокера,  это
был  двор  длЯ  игры  в  мЯч,  и  далее  выЯснилось  из  показаний  того  же
джентльмена, что был еще один двор, поменьше, в той части тюремных владений,
котораЯ примыкала к ”еррингдон-стрит,  прозванный  и  именуемый  "†ивописным
двором",  ибо  его  стены  некогда  были  покрыты  изображениЯми   различных
кораблей, идущих на всех парусах, и другими  художественными  изображениЯми,
исполненными в былые времена каким-то заключенным в тюрьму  рисовальщиком  в
часы досуга.
     ‘ообщив эти важные сведениЯ, скорее с целью от них освободитьсЯ, чем  с
намерением просветить  мистера  Џиквика,  проводник  добралсЯ,  наконец,  до
следующей галереи, свернул в маленький коридор в дальнем конце, открыл дверь
и обнаружил помещение на вид отнюдь не привлекательное,  где  стоЯло  восемь
или девЯть железных кроватей.
     - ‚от комната! - сказал мистер ђокер, придерживаЯ дверь и с  торжеством
взираЯ на мистера Џиквика.
     Ћднако лицо мистера Џиквика выражало столь мало удовольствиЯ  при  виде
этого помещениЯ, что мистер  ђокер  стал  искать  сочувствиЯ  на  физиономии
‘эмюела “эллера, который до сей поры хранил величественное молчание.
     - ‚от комната, молодой человек, - повторил мистер ђокер.
     - ‚ижу, - отвечал ‘эм, безмЯтежно кивнув головой.
     - ‚ы не предполагали найти такую комнату в ”еррингдонском отеле  *,  а?
осведомилсЯ мистер ђокер с самодовольной улыбкой.
     ‚ ответ мистер “эллер ловко и непринужденно закрыл один глаз; это можно
было толковать в зависимости от фантазии наблюдателЯ: то ли он  так  думает,
то ли не думает, то ли вообще об этом не задумывалсЯ. Џоказав этот  фокус  и
снова открыв глаз, мистер “эллер пожелал  узнать,  к  какой  именно  кровати
относитсЯ лестное мнение мистера ђокера, будто на ней  необыкновенно  хорошо
спитсЯ.
     - ‚от она, - ответил мистер  ђокер,  указываЯ  на  сильно  заржавленную
кровать в углу. - Ћна любого заставит заснуть, хочет он того или нет, -  вот
какаЯ это кровать.
     - Џожалуй, - заметил ‘эм, с крайним отвращением созерцаЯ вышеупомЯнутый
предмет обстановки, - Я бы сказал, что опиум ничего не стоит по сравнению  с
нею.
     - ђовно ничего! - подтвердил мистер ђокер.
     - € надо думать, - продолжал ‘эм, искоса взглЯнув  на  своего  хозЯина,
словно  в  надежде  удостоверитьсЯ,  что  все  происходЯщее  поколебало  его
решимость, -  и,  надо  думать,  другие  джентльмены,  которые  спЯт  здесь,
настоЯщие джентльмены?
     - ‘амые настоЯщие, - отвечал мистер  ђокер.  -  Ћдин  из  них  выпивает
двенадцать пинт элЯ ежедневно и не перестает курить даже за едой.
     - „олжно быть, это первоклассный джентльмен, - сказал ‘эм.
     - Џервый сорт, - отозвалсЯ мистер ђокер.
     Ћтнюдь не устрашенный даже такими сведениЯми, мистер Џиквик,  улыбаЯсь,
объЯвил о своем решении испытать в течение этой ночи действие  наркотической
кровати, и мистер ђокер, уведомив его, что он может лечь  спать,  когда  ему
вздумаетсЯ, без дальнейших предупреждений и формальностей, удалилсЯ, оставив
его с ‘эмом в галерее.
     ’емнело; это  означало,  что  здесь,  где  никогда  не  бывает  светло,
зажглось несколько газовых рожков, как бы в  знак  приветствиЯ  наступавшему
вечеру. ’ак как было довольно жарко, кое-кто  из  обитателей  многочисленных
каморок, расположенных по обеим  сторонам  галереи,  приоткрыл  свою  дверь.
ЏроходЯ  мимо,  мистер  Џиквик  заглЯдывал  в  них  с  большим  интересом  и
любопытством.
     ‚ одной из камер четверо или пЯтеро рослых неуклюжих молодцов,  которых
едва можно было разглЯдеть сквозь облако табачного дыма, шумно беседовали за
недопитыми кружками пива или играли во "все четыре" колодой засаленных карт.
‚ смежной камере какой-то одинокий  жилец,  склонившийсЯ  при  свете  жалкой
сальной свечи над пачкой грЯзных, изорванных бумаг, пожелтевших  от  пыли  и
полусгнивших от времени, писал  в  сотый  раз  какую-то  бесконечную  жалобу
какому-то великому человеку, чьи глаза никогда ее не увидЯт и чье сердце она
никогда не тронет. ‚ третьей камере можно было видеть мужа с женой  и  целой
оравой детей, устраивавших на полу или  на  стульЯх  убогую  постель,  чтобы
уложить самых маленьких. € в четвертой, и в пЯтой, и в шестой, и  в  седьмой
все тот же шум, и пиво, и табачный дым, и карты.
     ‚ галереЯх, и в особенности по лестницам,  слонЯлось  множество  людей,
которые пришли сюда: одни - потому, что их  камеры  были  пусты  и  неуютны,
другие - потому, что их камеры битком набиты и жарки; большинство -  потому,
что не находило тишины и покоЯ и не знало, чем себЯ занЯть. ‡десь было очень
много людей самых разнообразных категорий - от рабочего в бумазейной  куртке
до разорившегосЯ кутилы в халате, разумеетсЯ с  продранными  локтЯми;  но  у
всех  было  нечто  общее  -  вЯлое  тюремное  беспечное  чванство,   наглый,
заносчивый вид, который немыслимо  описать  словами,  но  который  мгновенно
уловит  всЯкий,  пусть  только  зайдет  в  ближайшую   долговую   тюрьму   и
присмотритсЯ к первой попавшейсЯ группе ее обитателей с тем же интересом,  с
каким смотрел мистер Џиквик.
     - ЊенЯ удивлЯет, ‘эм, - сказал мистер Џиквик, перегнувшись через перила
на площадке лестницы, - что заключение в  тюрьму  за  долги  в  сущности  не
ЯвлЯетсЯ наказанием.
     - ‚ы так думаете, сэр? - спросил мистер “эллер.
     - ‚ы видите, как эти молодцы пьют,  курЯт,  кричат,  -  отвечал  мистер
Џиквик. - Ѓыть не может, чтобы пребывание здесь их огорчало.
     - Ђ, вот в том-то и дело, сэр, - подхватил ‘эм, - их это  не  огорчает,
длЯ них это самый что ни на есть праздник  -  портер  и  кегли.  Ќо  кое-кто
страдает от такого дела: те, кто и пивом не могут накачиватьсЯ и в кегли  не
играют и кто заплатил бы, если бы мог, - такие впадают в отчаЯние, когда  их
сажают в тюрьму. џ вам скажу, в чем тут  дело,  сэр:  на  того,  кто  привык
бездельничать по трактирам, это наказание совсем не действует,  а  на  того,
кто работает когда может, оно действует слишком сильно. ЏолучаетсЯ  неровно,
как говорил мой отец, когда ему приготовлЯли грог и воды  было  больше,  чем
джина, получаетсЯ неровно, вот в чем беда.
     -  Њне  кажетсЯ,  вы  правы,  ‘эм,  -подумав,  сказал  мистер   Џиквик,
совершенно правы.
     - Џожалуй, можно встретить иной раз и честных  людей,  которым  это  по
вкусу, - задумчиво продолжал мистер “эллер, - но Я что-то не слыхал  о  них,
если не  считать  одного  маленького  грЯзнолицего  человечка  в  коричневой
куртке, да и у того это было делом привычки.
     - Ђ кто он такой? - осведомилсЯ мистер Џиквик.
     - Ђ, вот этого-то никто не знал, - отвечал ‘эм.
     - Ќо что он сделал?
     - „а то же,  что  в  свое  времЯ  делали  многие  люди,  гораздо  более
известные, сэр, - сказал ‘эм. -  Ћн  попробовал  перепрыгнуть  через  самого
себЯ.
     - €ными словами, - сказал мистер Џиквик, - он, должно  быть,  жил  выше
средств и наделал долгов.
     - €менно так, сэр, - отозвалсЯ ‘эм, - и в результате попал сюда. „олгов
было немного -  фунтов  девЯть,  да  впЯтеро  больше  на  покрытие  судебных
издержек; но как бы там ни было, а  здесь  он  застрЯл  на  семнадцать  лет.
ЏоЯвились, правда, у него на лице морщины,  но  они  были  замазаны  грЯзью,
потому-то и грЯзное лицо и коричневаЯ куртка остались к  концу  этого  срока
такими же,  какими  были  вначале.  Ћн  был  смирным,  безобидным  маленьким
созданием, всегда за кого-нибудь хлопотал или  играл  в  мЯч  и  никогда  не
выигрывал; в конце концов тюремщики его полюбили, и каждый вечер он приходил
к ним в комнату,  болтал  с  ними,  рассказывал  разные  небылицы  и  всЯкую
всЯчину. Љак-то вечером сидел он,  по  обыкновению,  с  одним  своим  старым
другом, который был дежурным, и вдруг говорит: "Ѓилл, Я не видел рынка по ту
сторону стены, - говорит (а в ту пору здесь был ”литский рынок), -  Ѓилл,  Я
не видел рынка по ту сторону стены вот уже семнадцать лет". - "‡наю, что  не
видел", - говорит тюремщик, покуриваЯ свою трубку. "џ бы хотел поглЯдеть  на
него одну  минутку,  Ѓилл",  -  говорит  он.  "Ћчень  возможно",  -  говорит
тюремщик, сильно затЯгиваЯсь трубкой и притворЯЯсь, будто  он  не  понимает,
куда клонит тот человек. "Ѓилл, - говорит он с еще большим волнением, -  мне
в голову пришла фантазиЯ. Џозвольте мне поглЯдеть на людные улицы еще  разок
перед смертью, и если менЯ не хватит апоплексический удар, Я  вернусь  через
пЯть минут по часам". "Ђ что со мной будет, если вас хватит  апоплексический
удар?" - спросил тюремщик. "Ќу, - говорит маленькое создание, -  кто  бы  ни
нашел менЯ, Ѓилл, тот навернЯка принесет менЯ домой, потому что моЯ карточка
у менЯ в кармане, - номер двадцатый, этаж столовой", - и правда, так  оно  и
было, потому что, когда ему хотелось познакомитьсЯ с каким-нибудь  новичком,
он, бывало, вынимал маленькую памЯтную карточку, а на ней были написаны  эти
слова, и больше ничего, и потому-то  его  всегда  звали  "Ќомер  двадцатый".
’юремщик  смотрит  на  него  в  упор  и,  наконец,  торжественно   заЯвлЯет:
"„вадцатый, говорит, Я вам верю; вы не подведете  старого  друга".  -  "Ќет,
старина, надеюсь, что-то хорошее у  менЯ  здесь  еще  осталось!"  -  говорит
маленький человечек и с этими словами изо всех сил хлопает себЯ по курточке,
и потом из обоих глаз  “  него  вытекает  по  слезинке,  а  это  было  очень
удивительно - все думали, что вода никогда не орошала  его  лица.  Ћн  пожал
руку тюремщику и ушел...
     - € так и не вернулсЯ, - вставил мистер Џиквик.
     - Ќа этот раз  вы  ошиблись,  сэр,  -  возразил  мистер  “эллер.  -  Ћн
возвращаетсЯ на две минуты раньше назначенного времени и вне себЯ от злости;
рассказывает, как его чуть было не раздавила  карета,  что  он  к  этому  не
привык,  и  будь  он  проклЯт,  если  не  напишет  лорд-мэру.  Ќаконец,  его
утихомирили, и с той поры он в  течение  пЯти  лет  даже  не  выглЯдывал  за
ворота.
     - Џо прошествии этого времени  он,  вероЯтно,  умер,  -  сказал  мистер
Џиквик.
     - Ќет, не умер, сэр, -  отвечал  ‘эм.  -  …му  пришла  (фантазиЯ  пойти
отведать пива  в  новом  трактире  через  улицу,  и  там  был  такой  уютный
кабинетик, что ему взбрело в голову ходить туда каждый вечер; так он и делал
долгое времЯ и всегда возвращалсЯ регулЯрно за  четверть  часа  до  закрытиЯ
ворот; стало  быть,  все  шло  очень  хорошо  и  приЯтно.  Ќаконец,  он  так
разошелсЯ, что начал  забывать  о  времени  или  вовсе  о  нем  не  думал  и
возвращалсЯ все позже и позже; и вот как-то вечером его старый друг как  раз
запирал ворота - даже ключ уже  повернул,  когда  он  ЯвлЯетсЯ.  "Џодождите,
Ѓилл", - говорит он. "Љак, вы еще не вернулись домой, „вадцатый?  -  говорит
тюремщик. - џ думал, вы давным-давно дома". "Ќет еще", -  улыбаЯсь,  говорит
маленький человечек. "Ќу, так вот что Я  вам  скажу,  мой  друг,  -  говорит
тюремщик, очень медленно и неохотно открываЯ ворота, - по моему  мнению,  вы
попали в дурную компанию, и мне очень грустно это  видеть.  џ  не  хочу  вас
обижать, но если  вы  не  можете  довольствоватьсЯ  порЯдочным  обществом  и
приходить домой в положенное времЯ, Я вас вовсе не впущу сюда, и это так  же
верно, как то, что вы сейчас здесь стоите!" Њаленький человечек так  весь  и
затрЯссЯ и с тех пор никогда не выходил за тюремные стены.
     Љогда  ‘эм  закончил  свой  рассказ,  мистер  Џиквик   начал   медленно
спускатьсЯ по лестнице. ‡адумчиво  пройдЯсь  несколько  раз  по  †ивописному
двору, где почти никого не было, так как уже стемнело, он  уведомил  мистера
“эллера, что, по его мнению, тому давно пора удалитьсЯ на ночь,  и  попросил
его найти пристанище в одном из соседних трактиров и вернутьсЯ  рано  утром,
чтобы условитьсЯ, как перевезти вещи своего хозЯина из "„жорджа и  џстреба".
ќтому приказанию мистер  ‘эмюел  “эллер  приготовилсЯ  подчинитьсЯ  со  всей
любезностью, на какую был способен, но тем не  менее  очень  Явно  обнаружил
свою неохоту. Ћн даже безуспешно пыталсЯ заговорите, несколько  раз  о  том,
как удобно было бы провести эту ночь,  растЯнувшись  здесь,  на  песке,  но,
убедившись, что мистер Џиквик заупрЯмилсЯ и останетсЯ глух к таким  намекам,
в конце концов удалилсЯ.
     ЌельзЯ скрыть того факта, что на душе  у  мистера  Џиквика  было  очень
грустно и тревожно - не от недостатка в людЯх, ибо тюрьма была  переполнена,
а бутылка вина немедленно, без формальных церемоний знакомства, снискала  бы
самое дружеское расположение немногих избранных. Ќо он  был  одинок  в  этой
грубой, вульгарной толпе и чувствовал уныние и тоску, естественно вытекающие
из  размышлений  о  том,  что  он  посажен  в  клетку  и  лишен  надежды  на
освобождение.  Ћднако  решение  освободитьсЯ  ценой  потворства   мошенникам
„одсону и ”оггу ни на секунду у него не возникало.
     ‚ таком расположении духа он вернулсЯ в галерею, где была  столоваЯ,  и
стал медленно прогуливатьсЯ. Џомещение  было  нестерпимо  грЯзное,  а  запах
табачного дыма буквально удушливый. Ѓеспрестанно  захлопывались  с  шумом  и
стуком двери, когда люди входили и выходили, и гул голосов и шагов неумолчно
звучал в коридорах. ЊолодаЯ женщина с ребенком на руках, котораЯ,  казалось,
едва могла передвигать ноги от истощениЯ  и  нищеты,  бродила  по  коридору,
беседуЯ со своим мужем, которому больше негде было  ее  принЯть.  Љогда  они
проходили мимо мистера Џиквика, он слышал, как женщина плакала, а  один  раз
она отдалась такому приступу отчаЯниЯ, что должна была прислонитьсЯ к стене,
чтобы не упасть, и мужчина взЯл на руки ребенка, стараЯсь ее успокоить.
     Њистер Џиквик был так расстроен, что  не  мог  этого  вынести  и  пошел
наверх спать.
     •отЯ комната смотрителЯ была весьма некомфортабельна (по  обстановке  и
удобствам она занимала место на несколько  сот  ступеней  ниже  обыкновенной
больничной  палаты  в  провинциальной  тюрьме),  но  в  данный  момент   она
отличалась тем преимуществом, что в ней не было никого, кроме самого мистера
Џиквика. Џоэтому он присел на маленькую железную  кровать  и  задумалсЯ  над
тем, сколько денег смотритель извлекает за  год  из  этой  грЯзной  комнаты.
“бедившись посредством математических вычислений, что это помещение приносит
примерно такой же годовой доход, как улочка в предместьЯх ‹ондона, он  начал
размышлЯть о том, какой  соблазн  мог  привести  грЯзноватую  муху,  котораЯ
ползала по его панталонам, в эту душную  тюрьму,  когда  она  могла  выбрать
любое  приЯтное  помещение.  ќти  размышлениЯ  привели  его  к  выводу,  что
насекомое помешалось. ђазрешив этот вопрос, он заметил, что  его  клонит  ко
сну, после чего он вытащил ночной колпак из кармана, куда  предусмотрительно
сунул его утром, не спеша разделсЯ, лег в постель и заснул.
     - Ѓраво! ЏЯткой кверху... режь и скользи... отбивайте,  ‡ефир!  Ѓудь  Я
проклЯт, если балет не ваша стихиЯ! ‚алЯйте дальше! “ра!
     ќти  неистовые  восклицаниЯ,   сопровождаемые   оглушительным   смехом,
пробудили мистера Џиквика от того крепкого сна, который  продолжаетсЯ  около
получаса, но спЯщему кажетсЯ растЯнувшимсЯ на три недели или месЯц.
     …два умолк голос, как все  в  комнате  задрожало  с  такой  силой,  что
задребезжали оконные стекла, а кровати затрЯслись. Њистер Џиквик привскочил,
сел  и  в  течение  нескольких  минут   смотрел   в   немом   изумлении   на
разыгрывавшуюсЯ перед ним сцену.
     Џосреди  комнаты  человек  в  зеленой  куртке  с  широкими  фалдами,  в
полосатых коротких штанах и серых бумажных чулках выделывал популЯрнейшие па
матросского танца с вульгарной и шутовской пародией на  грацию  и  легкость,
что в соединении с его  костюмом  производило  крайне  нелепое  впечатление.
„ругой, по-видимому очень пьЯный, которого, должно быть, уложили  в  постель
его товарищи, сидел,  прикрытый  одеЯлом,  распеваЯ  с  большим  чувством  и
выразительностью куплеты какой-то комической песни; третий, присев  на  одну
из кроватей, аплодировал обоим с видом глубокого знатока и  поощрЯл  их  тем
пылким проЯвлением чувств, которое и разбудило мистера Џиквика.
     ќтот человек был превосходным  образчиком  той  породы  людей,  которую
можно увидеть во всем ее блеске только в таких  местах.  Џожалуй,  иной  раз
встретишь их не во всем блеске по соседству с  конюшнЯми  и  трактирами,  но
полного расцвета они достигают только в этих  теплицах,  которые  как  будто
заботливо  созданы  законодательной  властью   с   единственной   целью   их
выращивать.
     ќто был рослый  человек  с  оливковым  цветом  лица,  длинными  темными
волосами  и  очень  густыми  бакенбардами,  сходившимисЯ  под   подбородком;
галстука на нем не было, так как он весь день играл в мЯч, и открытый  ворот
рубахи позволЯл видеть бакенбарды во всем их великолепии. Ќа голове  у  него
торчала простаЯ восемнадцатипенсоваЯ французскаЯ шапочка с болтающейсЯ Яркой
кисточкой, котораЯ прекрасно гармонировала с простой бумазейной курткой. …го
ноги, длинные и тощие, были украшены штанами цвета перца с солью, скроенными
так, чтобы подчеркнуть  полную  симметрию  упомЯнутых  конечностей.  Ћднако,
будучи довольно  небрежно  подтЯнуты  и  вдобавок  кое-как  застегнуты,  они
спускались не слишком изЯщными складками на  пару  башмаков,  в  достаточной
мере стоптанных, чтобы обнаружить пару очень грЯзных белых носков.  Ѓыло  во
всем  облике  этого  человека  нечто  непристойно  франтовское   и   какаЯто
хвастливаЯ наглость, стоившаЯ золотого слитка.
     ќтот субъект первый заметил, что  мистер  Џиквик  на  них  смотрит.  Ћн
подмигнул ‡ефиру  и  с  насмешливой  серьезностью  попросил  его  не  будить
джентльмена.
     - Љак!  „а  благословит  бог  честное  сердце  и  душу  джентльмена!  -
воскликнул ‡ефир, оглЯдываЯсь и притворЯЯсь  крайне  изумленным.  -  Ђ  ведь
джентльмен не спит. ќй, експир!.. Љак поживаете, сэр? Љак поживают  Њэри  и
‘ара, сэр? Љак поживает милаЯ стараЯ леди у себЯ дома, сэр? Ќе будете ли  вы
столь любезны уложить мои поклоны в первый  же  маленький  пакет,  какой  вы
пошлете туда, сэр, и сказать, что Я бы их раньше прислал, да только  боЯлсЯ,
как бы они не разбились в повозке, сэр?
     - Ќе надоедайте джентльмену банальными любезностЯми, когда  вы  видите,
что ему не терпитсЯ выпить, - игриво сказал  джентльмен  с  бакенбардами.  -
Џочему вы не спросите джентльмена, что он будет пить?
     - Ђх, боже мой, Я совсем забыл, - отозвалсЯ тот. —то  вы  будете  пить,
сэр? †елаете ли вы портвейну, сэр, или хересу, сэр? џ порекомендовал бы эль,
сэр, или, может быть, вы хотите отведать  портеру,  сэр?  Ћсчастливьте  менЯ
разрешением повесить ваш ночвой колпак, сэр.
     ‘ этими словами говоривший сорвал сей предмет туалета с головы  мистера
Џиквика  и  мгновенно  напЯлил  его  на  голову  пьЯного,  который,   твердо
убедившись  в  том,  что  услаждает  многочисленную   аудиторию,   продолжал
меланхолически распевать комические куплеты.
     Ќасильно сорвать ночной колпак со  лба  человека  и  водрузить  его  на
голову неизвестному джентльмену  неопрЯтной  внешности  -  такой  остроумный
поступок, как бы он ни был оригинален сам по  себе,  относитсЯ  бесспорно  к
разрЯду тех, которые  именуютсЯ  издевательством.  Ћценив  его  именно  так,
мистер  Џиквик,  отнюдь  не  предупреждаЯ  о  своем  намерении,  энергически
спрыгнул с постели  и  нанес  ‡ефиру  такой  ловкий  удар  в  грудь,  что  в
значительной мере лишил его той легкости дыханиЯ, котораЯ свЯзываетсЯ иногда
с именем ‡ефира; после сего, снова завладев своим ночным колпаком, он  смело
принЯл оборонительную позицию.
     - Ђ теперь выходите, оба... оба! - воскликнул мистер Џиквик,  задыхаЯсь
как от волнениЯ, так и от потери некоторого запаса энергии.
     Џосле такого смелого  приглашениЯ  достойный  джентльмен  придал  своим
кулакам вращательное движение, дабы устрашить противников научными приемами.
     •рабрость ли мистера Џиквика, весьма неожиданнаЯ, или  сложный  маневр,
проделанный им, когда  он  вскочил  с  постели  и  набросилсЯ  на  человека,
отплЯсывающего матросский танец, произвели впечатление  на  его  противников
неведомо, но впечатление было произведено, ибо, вместо того чтобы немедленно
покуситьсЯ на человекоубийство, - а мистер Џиквик твердо верил, что они  это
сделают, - они приостановились, поглЯдели друг на друга и, наконец, от  души
расхохотались.
     - Ќу, вы молодчина, и теперь вы мне еще  больше  нравитесь!  -  объЯвил
‡ефир. - Џрыгайте скорее в постель, пока не схватили ревматизма. Ќадеюсь, не
сердитесь? - добавил он, протЯгиваЯ руку величиною с желтую гроздь  пальцев,
котораЯ раскачиваетсЯ иной раз над дверью перчаточника.
     - Ќисколько! -  отвечал  мистер  Џиквик  с  большой  поспешностью,  ибо
теперь, когда возбуждение улеглось, он почувствовал, что у него зЯбнут ноги.
     - “достойте чести и менЯ, - сказал с  вульгарным  акцентом  джентльмен,
украшенный бакенбардами, подаваЯ правую руку.
     - ‘  большим  удовольствием,  сэр,  -  сказал  мистер  Џиквик  и  после
продолжительного и торжественного рукопожатиЯ снова забралсЯ в постель.
     - ЊенЯ зовут ‘менгль, сэр, - сказал человек с бакенбардами.
     - Ћ! - сказал мистер Џиквик. - ЊенЯ  -  Њайвинс,  -  сказал  человек  в
чулках.
     - Ћчень рад слышать, сэр, - сказал мистер Џиквик.
     - Љхе, - кашлЯнул мистер ‘менгль.
     - ‚ы что-то сказали, сэр? - осведомилсЯ мистер Џиквик.
     - Ќет, Я ничего не говорил, сэр, - отвечал мистер ‘менгль.
     - Њне послышалось, будто вы  что-то  сказали,  сэр,  -  поЯснил  мистер
Џиквик.
     ‚се это было очень изысканно и вежливо,  и  в  довершение  удовольствиЯ
мистер ‘менгль  многократно  заверил  мистера  Џиквика  в  том,  что  питает
величайшее уважение к чувствам  джентльмена,  каковое  заЯвление  несомненно
делало ему честь, ибо отнюдь нельзЯ было предположить, чтобы он знал, каковы
эти чувства.
     - Џ