вои стопы к ѓрейз-€нну *. Ќо когда он
добралсЯ до его  уединенных  садов,  пробило  восемь,  и  непрерывный  поток
джентльменов в грЯзных башмаках, испачканных  светлых  шлЯпах  и  порыжевших
костюмах, который устремлЯлсЯ к проездам, ведущим к выходу,  возвестил  ему,
что большаЯ часть контор уже закрыта.
     ЏоднЯвшись по крутой и грЯзной лестнице на третий. этаж,  он  убедилсЯ,
что его предположение оправдалось. "ЏараднаЯ  дверь"  мистера  Џеркера  была
заперта, и мертвое молчание в ответ на повторный стук ‘эма свидетельствовало
о том, что клерки ушли, закончив свой рабочий день.
     - „осадно, ‘эм, - сказал мистер Џиквик, - не  хотелось  бы  откладывать
свидание с ним, Я уверен,  что  ночью  не  засну  ни  на  секунду,  если  не
успокоюсь на мысли, что передал это дело в руки человека опытного.
     - Ђ вот какаЯ-то старуха поднимаетсЯ по лестнице, сэр, - отозвалсЯ ‘эм,
- быть может, она знает, где нам кого-нибудь найти. Џослушайте, стараЯ леди,
где клерки мистера Џеркера?
     - Љлерки мистера Џеркера... - повторила чахлаЯ, жалкаЯ на вид  старуха,
останавливаЯсь, чтобы перевести дух, - клерки мистера Џеркера ушли, а Я  иду
убирать контору.
     - ‚ы - служанка мистера Џеркера? - осведомилсЯ мистер Џиквик.
     - џ - прачка у мистера Џеркера, - ответила старуха.
     -  Џодумайте!  -  тихо  сказал  ‘эму  мистер   Џиквик.   -   ‹юбопытное
обстоЯтельство, ‘эм: старух в этих домах называют прачками. •отел бы Я знать
почему?
     - „олжно быть, потому, что они смертельно  не  любЯт  что-нибудь  мыть,
сэр, - отозвалсЯ мистер “эллер.
     - ЊенЯ бы это не удивило, - сказал мистер Џиквик, глЯдЯ на старуху, чьЯ
внешность, равно как и вид конторы, которую  она  к  тому  времени  открыла,
указывали на закоренелую антипатию к применению мыла и воды. - Ќе знаете  ли
вы, моЯ милаЯ, где Я могу найти мистера Џеркера?
     - Ќет, не знаю, - ответила старуха хриплым голосом, - его нет сейчас  в
городе.
     - „осадно, - сказал мистер Џиквик. - ѓде его клерк? ‚ы не знаете?
     - „а, знаю, но он менЯ не поблагодарит, если Я вам  скажу,  -  ответила
прачка.
     - “ менЯ очень важное дело, - заметил мистер Џиквик.
     - Ђ подождать до утра нельзЯ? - спросила старуха.
     - Ќе хотелось бы, - ответил мистер Џиквик.
     - Ќу, раз дело очень важное, -  промолвила  старуха,  -  мне  приказано
сказать, где он, и, значит, беды не будет, коли Я вам скажу. …сли вы пойдете
в "‘ороку и Џень" и спросите в буфетной  мистера  ‹аутена,  вас  проведут  к
нему, а он и есть клерк мистера Џеркера.
     Џолучив эти указаниЯ и узнав также, что гостиница, о которой шла  речь,
расположена в переулке и пользуетсЯ  двумЯ  преимуществами  -  находитсЯ  по
соседству с Љлейр-маркет и вплотную примыкает  к  заднему  фасаду  Ќью-€нна,
мистер Џиквик и ‘эм благополучно спустились по шаткой лестнице и отправились
на поиски "‘ороки и ЏнЯ".
     ќту излюбленную таверну, освЯщенную вечерними оргиЯми мистера ‹аутена и
его приЯтелей, люди заурЯдные назвали бы трактиром. Ћ склонности содержателЯ
трактира зарабатывать деньги свидетельствовал в достаточной мере  тот  факт,
что маленькаЯ пристройка под окном распивочной,  размером  и  формой  слегка
напоминающаЯ портшез, была сдана башмачнику, чинившему старую обувь;  а  его
филантропический  дух  проЯвлЯлсЯ  в  той  протекции,  какую   он   оказывал
пирожнику, который, не опасаЯсь помехи,  продавал  свои  лакомства  у  самой
двери. ‚ нижних  окнах,  украшенных  занавесками  шафранного  цвета,  висело
два-три печатных объЯвлениЯ  о  девонширском  сидре  в  данцигском  пиве,  а
большаЯ  чернаЯ  доска,  возвещаЯ  белыми  буквами  просвещенной  публике  о
пЯтистах тысЯчах бочек портера, находЯщегосЯ в погребах заведениЯ,  поселЯла
в уме  довольно  приЯтные  сомнениЯ  и  неуверенность  относительно  точного
направлениЯ, в каком тЯнетсЯ в недрах земли эта гигантскаЯ пещера.  …сли  мы
добавим, что пострадавшаЯ от непогоды вывеска  хранила  полустертое  подобие
сороки, пристально созерцающей  кривую  полосу  коричневой  краски,  которую
соседи научились с детства считать "пнем", -  мы  скажем  все,  что  следует
сказать о внешнем виде зданиЯ.
     Љогда мистер Џиквик  вошел  в  буфетную,  из-за  перегородки  поЯвилась
пожилаЯ особа женского пола.
     - Њистер ‹аутен здесь, сударынЯ? - осведомилсЯ у нее мистер Џиквик.
     - ‡десь, сэр, - ответила хозЯйка. - ќй, —арли, проводите джентльмена  к
мистеру ‹аутену.
     - „жентльмен не может войти туда сейчас, -  сказал  неуклюжий  слуга  с
рыжими волосами, - потому что мистер ‹аутен исполнЯт комические куплеты и он
ему помешает. Њистер ‹аутен скоро кончит, сэр.
     ђыжеволосый слуга едва успел договорить, как дружные удары по  столу  и
звон стаканов возвестили, что песнЯ допета,  и  мистер  Џиквик,  посоветовав
‘эму утешатьсЯ в буфетной, отправилсЯ вслед за слугой.
     Љогда было доложено о "джентльмене,  который  хочет  говорить  с  вами,
сэр", молодой человек с одутловатым лицом, занимавший председательское место
во главе стола, досмотрел не без удивлениЯ в  ту  сторону,  откуда  раздалсЯ
голос, и удивление, казалось, отнюдь не рассеЯлось, когда его взглЯд упал на
человека, которого он видел впервые.
     - Џрошу прощеньЯ, сэр, - сказал мистер Џиквик, - а также очень сожалею,
что помешал остальным джентльменам, но Я  пришел  по  весьма  важному  делу,
несли вы разрешите мне отвлечь вас на пЯть минут, не покидаЯ этой комнаты, Я
буду вам очень признателен.
     Ћдутловатый молодой человек встал и, придвинув к мистеру Џиквику стул в
темном углу комнаты, внимательно выслушал его печальный рассказ.
     - Ћ! - сказал он, когда мистер Џиквик умолк.  -  „одсон  и  ”огг  ловко
обделывают дела... превосходные дельцы „одсон и ”огг, сэр.
     Њистер Џиквик признал ловкость „одсона и ”огга, а ‹аутен продолжал:
     - Џеркера в городе нет и не будет до конца будущей недели, но  если  вы
желаете поручить ему  защиту  ваших  интересов,  оставьте  мне  копию,  и  Я
приготовлю все, что нужно, до его возвращениЯ.
     - „лЯ этого-то Я и пришел  сюда,  -  сказал  мистер  Џиквик,  передаваЯ
бумагу. - …сли  случитсЯ  что-нибудь  важное,  вы  можете  мне  написать  до
востребованиЯ в €псуич.
     - Ћтлично! - ответил клерк мистера Џеркера, а затем, видЯ,  что  мистер
Џиквик с любопытством перевел взглЯд на стол, он добавил:  -  Ќе  хотите  ли
присоединитьсЯ  к  нам  на  полчасика?  ‘егоднЯ  здесь  собралась   чудеснаЯ
компаниЯ. ’ут старший  клерк  ‘емкина  и  ѓрина,  заведующий  канцелЯрией  у
‘митерса и Џрайса, делопроизводитель Џимкина и ’омаса -  он  знает  чудесную
песню - и „жек Ѓембер, и много еще народу. ‚ы, кажетсЯ, вернулись недавно  в
город. Ќе хотите ли присоединитьсЯ к нам?
     Њистер Џиквик не мог устоЯть перед столь  соблазнительной  возможностью
изучениЯ человеческой природы. Ћн позволил увлечь  себЯ  к  столу,  где  его
должным образом представили собранию и усадили рЯдом с председателем,  после
чего он заказал стакан своего любимого напитка.
     ‚опреки ожиданиЯм мистера Џиквика наступило глубокое молчание.
     - Ќадеюсь, сэр, вас это не беспокоит? - осведомилсЯ его  сосед  справа,
джентльмен с сигарой во рту и с мозаичными запонками в клетчатой рубашке.
     - Ќисколько, - ответил мистер Џиквик, - мне очень приЯтно, хотЯ  Я  сам
не курю.
     - Љ сожалению, не могу сказать  того  же  о  себе,  -  вмешалсЯ  другой
джентльмен, сидевший напротив. - „лЯ менЯ куренье - это и стол и квартира.
     Њистер Џиквик взглЯнул на говорившего джентльмена и подумал,  что  было
бы еще лучше, если бы оно служило ему также и умыванием.
     ‘нова наступила пауза. Њистер  Џиквик  был  человеком  посторонним,  и,
очевидно, его приход подействовал угнетающе на собрание.
     - Њистер ѓранди сейчас порадует общество пением, - сказал председатель.
     - Ќет, не порадует, - сказал мистер ѓранди.
     - Џочему? - спросил председатель.
     - Џотому что не может, -- сказал мистер ѓранди.
     - ‘кажите лучше - не хочет, - возразил председатель.
     - Ќу, значит, не хочет, - отрезал мистер ѓранди.
     Љатегорический отказ мистера ѓранди доставить удовольствие  собравшимсЯ
вызвал новую паузу.
     - Ќеужели никто нас не расшевелит? - уныло спросил председатель.
     - Џочему вы сами не расшевелите нас, председатель? - заметил сидевший в
конце стола молодой человек с бакенбардами, косоглазый и с открытым  воротом
рубашки (грЯзным).
     - Џравильно! - крикнул джентльмен-курильщик с мозаичными украшениЯми.
     - Џотому что Я знаю только одну песню, и Я ее уже спел, а петь  одно  и
то же дважды в один вечер - прекрасный повод уплатить штраф.
     Ќа это нечего было возразить, и снова воцарилось молчание.
     - џ побывал  сегоднЯ  вечером,  джентльмены,  -  начал  мистер  Џиквик,
надеЯсь  затронуть  тему,  в  обсуждении  которой  могут   участвовать   все
присутствующие, - Я побывал сегоднЯ вечером в одном месте, которое вам всем,
несомненно, прекрасно знакомо, но где Я не бывал уже несколько лет и знаю  о
нем очень мало; Я говорю  о  ѓрейз-€нне,  джентльмены.  ќти  старинные  €нны
любопытные закоулки в таком огромном городе, как ‹ондон.
     - ЉлЯнусь ћпитером, - прошептал председатель, обращаЯсь  через  стол  к
мистеру Џиквику, -вы затронули тему, на которую один из нас во всЯком случае
готов говорить без конца. ‚ы развЯжете Язык старому „жеку Ѓемберу. Ќикто  не
слыхал, чтобы он говорил  о  чем-либо  другом,  он  сам  жил  там  в  полном
одиночестве, пока у него не помутилсЯ рассудок.
     ‘убъект,  о  котором  говорил  ‹аутен,  был  маленький  желтый  сутулый
человек, которого мистер Џиквик сначала не  заметил,  потому  что  тот  имел
привычку сидеть сгорбившись, когда, молчал. Ќо вот старик поднЯл  сморщенное
лицо и устремил на него серые глаза, проницательные и испытующие,  и  мистер
Џиквик удивилсЯ, как могло такое незаурЯдное лицо  ускользнуть  хотЯ  бы  на
секунду от его вниманиЯ. ЌапрЯженнаЯ мрачнаЯ улыбка не сходила с этого лица;
человек сидел, опираЯсь подбородком на длинную костлЯвую руку  с  необычайно
длинными ногтЯми; а когда он склонил голову набок и зорко  посмотрел  из-под
косматых седых бровей, в его хитрой физиономии можно было  уловить  какое-то
странное, дикое лукавство, которое производило отталкивающее впечатление.
     ќтот человек теперь встрепенулсЯ и разразилсЯ неудержимым потоком слов.
Ќо так  как  эта  глава  затЯнулась  и  так  как  старик  был  замечательной
личностью, то будет более почтительно по отношению к нему и более удобно длЯ
нас предоставить ему говорить самому за себЯ в новой главе.

        ѓ‹Ђ‚Ђ XXI,
                 в которой старик обращаетсЯ и излюбленной
                  теме  и рассказывает  повесть о странном
                                  клиенте

     - ’ак! - сказал старик, кратким описанием манер  и  внешности  которого
заканчиваетсЯ предыдущаЯ глава. Љто говорит об €ннах?
     - џ, сэр, - ответил мистер Џиквик. - џ упомЯнул о том, как  своеобразны
эти старые дома.
     - ‚_ы! - презрительно  воскликнул  старик.  -  —то  знаете  в_ы  о  том
времени, когда молодые люди запирались в этих уединенных комнатах и  читали,
читали, час за часом и ночь  за  ночью,  пока  рассудок  их  не  мутилсЯ  от
полуночных занЯтий, пока духовные силы не истощались, пока утренний свет  не
отказывал им в бодрости и  здоровье,  и  они  погибали,  неразумно  посвЯтив
молодую энергию своим  сухим  старым  книгам?  ЋбратимсЯ  к  более  позднему
времени и к совсем иной эпохе. —то знаете вы о медленном умирании от чахотки
или о быстром угасании  от  нервного  расстройства  -  об  этих  потрЯсающих
результатах "жизни" и разгула, которые  выпадают  на  долю  обитателЯм  этих
самых комнат? Љак вы думаете, сколько людей, тщетно моливших  о  милосердии,
уходило с разбитым сердцем из адвокатских контор, чтобы найти  успокоение  в
’емзе или пристанище в тюрьме? Ћ, это не простые  дома!  Ќет  доски  в  этих
старых, обшитых панелЯми стенах, котораЯ, будь она  наделена  даром  речи  и
памЯтью, не могла бы рассказать своей ужасной повести! ђомантика жизни, сэр,
романтика жизни! Ѓыть может, теперь они и производЯт  впечатление  заурЯдных
домов, но Я вам говорю, что это странные  старые  дома,  и  Я  бы  предпочел
прослушать много легенд с устрашающими  названиЯми,  чем  подлинную  историю
одной из этих квартир.
     Ѓыло нечто столь странное в  неожиданной  вспышке  старика  и  в  теме,
вызвавшей эту вспышку, что у мистера Џиквика не нашлось готового  ответа,  а
старик, подавив волнение и вновь обретЯ хитрую усмешку, котораЯ исчезла было
во времЯ его возбужденной речи, сказал:
     - Џосмотрите на них с другой точки зрениЯ, более обыденной, и отнюдь не
романтической. Љакие это удивительные места, где люди подвергаютсЯ медленным
пыткам! Џодумайте о беднЯке, растратившем все, что у него было, дошедшем  до
нищеты, обобравшем друзей, чтобы занЯтьсЯ профессией, котораЯ  не  даст  ему
куска  хлеба.  Ћжидание...  надежда...  разочарование...  страх...   горе...
бедность... разбитые надежды и конец карьеры... быть может, самоубийство или
нищета и пьЯнство. ђазве Я говорю неправду?
     € старик потер руки в  усмехнулсЯ,  словно  радуЯсь,  что  ему  удалось
по-своему осветить излюбленную тему.
     Њистер Џиквик с большим любопытством разглЯдывал старика,  а  остальные
улыбались и помалкивали.
     - ’олкуют о  немецких  университетах,  -  продолжал  маленький  старте.
‚здор! “ нас здесь романтики достаточно, даже на полмили  незачем  отходить,
только об этом никогда не думают.
     - Ћб этой романтике Я действительно никогда еще  не  думал,  -  смеЯсь,
сказал мистер Џиквик.
     - Љонечно, не думали, - отозвалсЯ маленький старик. - Љак  говорил  мне
один мой друг: "‚ сущности, что особенного в этих помещениЯх?"  -  "‘транные
старые  дома",  -  отвечал  Я.  "Ќисколько",  -  говорил  он.  "“единенные",
продолжал Я. "Ќичуть не бывало", - говорил  он.  Љак-то  утром  он  умер  от
апоплексического удара, когда собиралсЯ открыть свою выходную дверь. Ћн упал
головой на свой собственный Ящик длЯ писем и так пролежал полтора года.  ‚се
думали, что он уехал из города.
     - Ђ как же его в конце концов нашли? - полюбопытствовал мистер Џиквик.
     - ‘тарейшины * решили взломать дверь, потому что он два года не  платил
за квартиру. ’ак и сделали. ‚зломали замок, и покрытый пылью скелет в  синем
фраке, черных коротких штанах и шелковых чулках  упад  в  объЯтиЯ  швейцара,
который открыл дверь. ‘транно! Џожалуй, довольно странно, а?
     ‘таричок еще ниже склонил голову к плечу и с невыразимым  удовольствием
потер руки.
     - џ  знаю  другой  случай,  -  сказал  старичок,  когда  хихиканье  его
постепенно стихло. - ќто произошло в Љлиффордс-€нне.  †илец  верхнего  этажа
человек дурной репутации - заперсЯ в стенном шкафу в своей спальне и  принЯл
мышьЯку. “правлЯющий подумал, что он  сбежал,  отпер  его  дверь  и  вывесил
объЯвление. џвилсЯ другой человек, нанЯл квартиру, меблировал ее и  переехал
туда. Џочему-то он не мог спать - ему было  тревожно  и  неуютно.  "‘транно,
сказал он. - “строю спальню в другой комнате, а здесь будет  моЯ  гостинаЯ".
Ћн произвел эту перемену в очень хорошо спал ночью, но вдруг обнаружил,  что
почему-то не может читать по вечерам: он начал нервничать, беспокоитьсЯ, все
времЯ снимал  нагар  со  свечей  и  осматривалсЯ  по  сторонам.  "Ќичего  не
понимаю", - сказал он,  когда  вернулсЯ  как-то  вечером  из  театра  и  пил
холодный грог, прислонившись спиной к стене, чтобы не могло ему  почудитьсЯ,
будто кто-то стоит у него за спиной. "Ќичего не понимаю", - сказал он, и как
раз в эту секунду его взглЯд упал на маленький стенной шкаф, который  всегда
был заперт, и дрожь пробежала по всему  его  телу  с  головы  до  пЯт.  "ќто
странное чувство Я испытывал раньше, - сказал он, - Я невольно думаю о  том,
что с этим шкафом свЯзано что-то неладное".  Ћн  сделал  над  собой  усилие,
собралсЯ с духом, сбил замок двумЯ ударами кочерги, открыл дверцу  и...  да,
сомнений быть не могло: в углу, выпрЯмившись во  весь  рост,  стоЯл  прежний
жилец, крепко сжимаЯ в руке маленькую бутылочку, а лицо его... ну, ладно!..
     ‡акончив рассказ, маленький  старик  с  мрачной  торжествующей  улыбкой
обвел глазами внимательные лица своей изумленной аудитории.
     - Љакие странные вещи вы рассказываете, сэр, - заметил  мистер  Џиквик,
пристально разглЯдываЯ сквозь очки физиономию старика.
     - ‘транные! - повторил маленький старик. - Ќисколько! ‚ам  они  кажутсЯ
странными, потому что вы ничего об этом не знаете. Ћни забавны, но заурЯдны.
     - ‡абавны! - невольно воскликнул мистер Џиквик.
     - „а, забавны,  не  правда  ли?  -  с  дьЯвольской  усмешкой  отозвалсЯ
маленький старик, а затем, не дожидаЯсь ответа, продолжал:
     - џ знал другого человека... Џозвольте... сорок лет прошло с тех пор...
он нанЯл старую, сырую, скверную квартиру в одном из самых старинных  €ннов,
котораЯ много лет пустовала и стоЯла запертой. Џожилые женщины  рассказывали
множество историй об этой квартире, и ее, конечно, не назовешь  веселой,  но
он был беден,  а  комнаты  дешевы,  и  длЯ  него  это  было  бы  достаточным
основанием, будь они в десЯть раз хуже. …му пришлось купить кое-какую ветхую
мебель,  находившуюсЯ  в  квартире,  и  между  прочим  огромный,  громоздкий
деревЯнный шкаф длЯ бумаг с  большими  стеклЯнными  дверцами,  занавешенными
изнутри. ‘овершенно бесполезнаЯ длЯ него вещь, ибо у него  не  было  никаких
бумаг, а что касаетсЯ одежды, он носил ее всю  на  себе,  и  больше  никаких
забот она истребовала. €так, он перевез  всю  свою  мебель  -  не  набралось
полной подводы - и расставил ее так, чтобы казалось, будто здесь  не  четыре
стула, а дюжина. ‚ечером он сидел у камина и осушал первый стакан  виски  из
тех двух галлонов, которые взЯл в  кредит,  и  размышлЯл  о  том,  будет  ли
когда-нибудь все это оплачено, и если будет, то через сколько лет, как вдруг
глаза его остановились на  стеклЯнных  дверцах  деревЯнного  шкафа.  "ќх,  -
сказал он, - не будь Я вынужден купить эту безобразную  штуку,  по  расценке
старого маклера, Я мог бы приобрести что-нибудь получше за те же  деньги.  џ
вот что тебе скажу, старина, - продолжал он громко, обращаЯсь к  шкафу,  ибо
больше ему не к кому было обратитьсЯ, - если бы стоило  труда  разбить  твой
старый остов, Я бы в один момент бросил тебЯ в камин!" …два произнес он  эти
слова, как из шкафа вырвалсЯ, казалось, какой-то звук,  напоминающий  слабый
стон. ‘начала он испугалсЯ, но ретив после недолгих размышлений, что, должно
быть, это застонал какой-нибудь молодой человек в соседней комнате,  который
обедал не дома, он положил ноги на каминную решетку и поднЯл кочергу,  чтобы
размешать угли. ‚ эту секунду звук  повторилсЯ,  и  за  стеклЯнной  дверцей,
медленно  приоткрывавшейсЯ,   предстал   бледный,   истощенный   человек   в
запачканном и поношенном костюме, стоЯвший выпрЯмившись в шкафу. —еловек был
высокий и худой, на лице его отражались озабоченность и тревога;  в  оттенке
кожи и во всей изможденной и странной фигуре было что-то такое, чего никогда
не бывает у обитателей этого мира. "Љто вы такой?  -  спросил  новый  жилец,
сильно побледнев, но тем не менее взвешиваЯ в руке кочергу и целЯсь прЯмо  в
лицо джентльмену. - Љто вы такой?" -  "Ќе  бросайте  в  менЯ  этой  кочерги,
отозвалсЯ тот. - …сли вы ее швырнете, даже прицелившись метко, она  свободно
пройдет сквозь менЯ, и всЯ сила удара обрушитсЯ на дерево за мною. џ - дух".
- "Ђ скажите, пожалуйста, что вам здесь нужно?" - пролепетал жилец. "‚  этой
комнате, - отвечало привидение, - свершилась моЯ земнаЯ гибель,  здесь  Я  и
мои дети - мы нищенствовали. ‚ этом шкафу хранились  скопившиесЯ  в  течение
многих лет бумаги по одному длинному-длинному  судебному  процессу.  ‚  этой
комнате, когда Я умер от горЯ и  отчаЯниЯ,  два  коварных  хищника  поделили
богатства, за которые Я боролсЯ на протЯжении всей своей жалкой жизни, и  ни
одного фартинга не досталось моему несчастному потомству.  џ  их  запугал  и
прогнал отсюда и с тех пор скиталсЯ по  ночам  -  только  по  ночам  Я  могу
возвращатьсЯ на землю  -  в  тех  местах,  где  так  долго  бедствовал.  ќто
помещение мое, - оставьте его мне. - "…сли  вы  так  твердо  решили  ЯвитьсЯ
сюда, - сказал жилец, который успел прийти в себЯ во  времЯ  этой  невеселой
речи призрака, - Я с величайшим удовольствием откажусь от своих прав, но,  с
вашего разрешениЯ, мне бы хотелось задать вам один вопрос".  -  "‡адавайте",
сурово отозвалось привидение.
     "‚идите ли, - сказал жилец, - Я не отношу этого замечаниЯ к вам  лично,
так как оно в равной мере относитсЯ к большинству привидений,  о  которых  Я
когда-либо слышал, но Я  считаю  нелепым,  что  теперь,  когда  у  вас  есть
возможность посещать чудеснейшие уголки  земного  шара  -  ибо,  Я  полагаю,
пространство длЯ вас ничто, - вы неизменно возвращаетесь как раз в те  самые
места, где были особенно несчастливы". - "…й-богу, это совершенно  верно,  Я
никогда об этом не думал", - сказал призрак. "‚идите ли,  сэр,  -  продолжал
жилец, - это очень неудобнаЯ комната. ‘удЯ по внешнему виду этого  шкафа,  Я
склонен предположить, что в нем водЯтсЯ клопы, и, право же, Я думаю, что  вы
могли бы найти гораздо более комфортабельное  помещение,  не  говорЯ  уже  о
лондонском климате. который чрезвычайно неприЯтен". - "‚ы совершенно  правы,
сэр, - вежливо сказал призрак, - раньше  мне  это  никогда  не  приходило  в
голову, Я немедленно испробую перемену климата". € действительно,  он  начал
испарЯтьсЯ в то времЯ, как говорил; ноги его совсем уже  исчезли.  "€  если,
сэр, крикнул ему вдогонку жилей, - вы будете так добры  и  намекнете  другим
леди и джентльменам, которые в  настоЯщее  времЯ  обитают  в  старых  пустых
домах, что они могли бы устроитьсЯ гораздо  удобнее  в  каком-нибудь  другом
месте, вы окажете великое благодеЯние обществу". - "џ это сделаю, -  ответил
призрак, должно быть, мы в самом деле тупы, очень тупы. Ќе понимаю,  как  мы
могли быть такими дураками". ‘ этими словами призрак  исчез.  -  €  вот  что
замечательно, добавил старик, зорким взглЯдом окинув сидевших за столом, - с
тех пор он ни разу не возвращалсЯ.
     - Ќеплохо, если это правда, - сказал человек  с  мозаичными  запонками,
закуриваЯ новую сигару.
     - …_с_л_и! - с чрезвычайным презрением воскликнул старик. - Џожалуй,  -
добавил он, обращаЯсь к ‹аутену, он скажет, что и  мой  рассказ  о  странном
клиенте, который был у нас, когда Я служил у поверенного, тоже выдумки...  џ
бы не удивилсЯ.
     - Ћ6 этом Я ничего не рискну сказать,  потому  что  никогда  не  слышал
этого рассказа, - заметил владелец мозаичных украшений.
     - Њне бы хотелось, чтобы вы  рассказали  эту  историю,  сэр,  -  сказал
мистер Џиквик.
     - Ђх, расскажите! - подхватил ‹аутен. - Ќикто ее не слышал, кроме менЯ,
а Я ее почти забыл.
     ‘тарик окинул  взглЯдом  слушателей  и  усмехнулсЯ  еще  страшнее,  чем
раньше, как бы торжествуЯ при виде того вниманиЯ, какое отразилось  на  всех
лицах. ‡атем, потираЯ рукой подбородок и созерцаЯ потолок словно  длЯ  того,
чтобы освежить воспоминаниЯ, он начал следующий рассказ:

        "ђЂ‘‘ЉЂ‡ ‘’Ђђ€ЉЂ Ћ ‘’ђЂЌЌЋЊ Љ‹€…Ќ’…

     - „лЯ вас не имеет значениЯ, - начал старик, - где и когда Я узнал  эту
краткую историю. …сли бы Я стал излагать ее в том порЯдке, в  каком  она  до
менЯ дошла, Я должен был  бы  начать  с  середины  и,  рассказав  до  конца,
вернутьсЯ к началу. „остаточно сказать, что кое-какие событиЯ  произошли  на
моих  глазах.  —то  же  касаетсЯ  остальных,  то  мне  известно,   что   они
действительно случились и еще живы многие, кто помнит их слишком хорошо.
     Ќа •ай-стрит в Ѓоро, близ церкви ‘ент „жорджа, и  по  той  же  стороне,
находитсЯ, как почтЯ всем известно, самаЯ маленькаЯ, из наших долговых тюрем
Њаршелси. •отЯ в наше времЯ  она  резко  отличаетсЯ  от  той  клоаки,  какою
некогда была, но и в усовершенствованном виде она представлЯет мало соблазна
длЯ  людей  расточительных  и  мало   утешениЯ   длЯ   непредусмотрительных.
Ћсужденный преступник пользуетсЯ в Ќьюгете * таким  же  хорошим  двором  длЯ
прогулок на свежем воздухе, как и несостоЯтельный должник в тюрьме  Њаршелси
<i>{‹учшим. Ќо так было в прошлом, в лучшие времена, а ныне и  тюрьмы  этой  не
существует. (Џрим. автора к одному из позднейших изданий.)}</i>.
     ЊоЯ ли это фантазиЯ, или  Я  не  могу  отделить  это  место  от  старых
воспоминаний, с ним свЯзанных, но эту  часть  ‹ондона  Я  не  выношу.  “лица
широкаЯ, магазины  просторные,  грохот  проезжающих  экипажей,  шаги  людей,
движущихсЯ непрерывным потоком, - все звуки  оживленного  уличного  движениЯ
слышны здесь с утра  до  полуночи.  Ќо  прилегающие  улицы  грЯзны  и  узки;
бедность и разврат гноЯтсЯ в густо населенных переулках; нужда  и  несчастье
загнаны в тесную тюрьму; кажетсЯ, по крайней мере мне, будто облако печали и
уныниЯ нависло над этим местом и оно стало каким-то нездоровым и убогим.
     Њногие из тех, чьи глаза давно уже сомкнулись в могиле, взирали на  эту
картину довольно легкомысленно, когда в первый раз входили в  ворота  старой
тюрьмы Њаршелси, ибо отчаЯние  редко  сопутствует  первому  жестокому  удару
судьбы. —еловек питает доверие к  друзьЯм,  еще  не  испытанным,  он  помнит
многочисленные предложениЯ услуг, столь  щедро  рассыпавшиесЯ  его  веселыми
приЯтелЯми, когда он в этих  услугах  не  нуждалсЯ,  у  него  есть  надежда,
вызваннаЯ счастливым неведением, и как бы ни согнулсЯ он от  первого  удара,
она вспыхивает в его груди и расцветает на короткое времЯ,  пока  не  увЯнет
под тЯжестью разочарованиЯ и пренебрежениЯ. Љак  скоро  начинали  эти  самые
глаза, глубоко ушедшие в орбиты, освещать  лица,  изможденные  от  голода  и
пожелтевшие от тюремного заключениЯ,  в  те  дни,  когда  должники  гнили  в
тюрьме,  не  надеЯсь  на  освобождение  и   не   чаЯ   свободы!   †естокость
неприкрашеннаЯ больше  не  существует,  но  ее  осталось  достаточно,  чтобы
порождать событиЯ, от которых сердце обливаетсЯ кровью.
     „вадцать лет назад этот тротуар топтали женщина и ребенок, которые день
за днем, неизменно, как наступление утра, поЯвлЯлись у ворот  тюрьмы;  часто
после ночи, проведенной в тревожном унынии и беспокойном раздумье, приходили
они на целый час раньше положенного времени, и тогда молодаЯ  мать,  покорно
уходЯ, вела ребенка к старому мосту и, взЯв  его  на  руки,  чтобы  показать
сверкающую  воду,  окрашенную  светом  утреннею  солнца  и  оживленную  теми
суетливыми приготовлениЯми к работе, какие начинались на реке в этот  ранний
час, старалась занЯть его мысли находившимисЯ перед ним предметами. Ќо скоро
она опускала его на землю  и,  закрыв  лицо  платком,  давала  волю  слезам,
которые слепили ей глаза; ни любопытства, ни радости не отражалось па  худом
и болезненном личике  ребенка.  …го  воспоминаниЯ  были  довольно  скудны  и
однообразны, все они свЯзаны были с бедностью и горем его родителей.  —асами
просиживал он у матери на коленЯх и с детским  участием  следил,  как  слезы
катЯтсЯ по ее лицу, а потом забивалсЯ тихо в какой-нибудь темный  угол,  сам
плакал и засыпал в слезах. ‘уроваЯ реальность жизни со многими ее наихудшими
лишениЯми голодом и жаждой, холодом и нуждой - открылась  ему  на  заре  его
жизни, когда разум его  только  пробудилсЯ;  и  хотЯ  на  вид  он  оставалсЯ
ребенком, но он не знал детской беспечности, веселого  смеха,  и  глаза  его
были тусклы.
     Ћтец и мать смотрели на него и друг на друга, не смеЯ выразить  словами
мучительной мысли. ‡доровый, сильный человек, который мог вынести чуть ли не
любые тЯготы свЯзанные с физическим трудом, хирел в заключении в  нездоровой
атмосфере тюрьмы, переполненной людьми. ‘лабаЯ и хрупкаЯ женщина  чахла  под
двойным  бременем  телесных  и  душевных  страданий.  ћное  сердце   ребенка
надрывалось.
     Џришла зима, и с нею - неделЯ холодных проливных дождей. ЃеднаЯ женщина
переселилась в жалкую комнату неподалеку от места заключениЯ мужа, и хотЯ  к
этой перемене привела нищета, женщина  была  теперь  счастлива,  потому  что
находилась ближе к нему. ‚ течение двух месЯцев она и ее  маленький  спутник
ЯвлЯлись, по обыкновению, к открытию ворот. Ћднажды она не пришла - в первый
раз. Ќастал следующий день, и она пришла одна. ђебенок умер.
     Њало знают те, кто хладнокровно говорит о тЯжелых утратах беднЯка как о
счастливом освобождении от мук длЯ умершего и благодетельном  избавлении  от
расходов длЯ оставшихсЯ в живых, - повторЯю, мало знают  они  о  том,  сколь
мучительны такие утраты. Ѓезмолвный взглЯд,  говорЯщий  о  любви  и  заботе,
когда  все  остальные  холодно  отворачиваютсЯ,  сознание,  что  мы  владеем
сочувствием и любовью одного существа, когда  все  остальные  нас  покинули,
ЯвлЯютсЯ стержнем,  опорой,  утешением  в  глубочайшей  скорби,  которых  не
оплатЯт никакие сокровища и не подарит никакаЯ  власть.  ђебенок  просиживал
часами у ног родителей, обратив к ним  худое,  бледное  личико  и  терпеливо
сложив маленькие ручки. Ћни видели, как он таЯл с каждым днем,  и  хотЯ  его
недолгаЯ жизнь была жизнью безрадостной и теперь он обрел тот мир  и  покой,
которых он, ребенок, никогда не ведал на земле, - они были его родителЯми, и
его смерть глубоко ранила их души.
     ’ем, кто видел изменившеесЯ лицо матери, было Ясно,  что  смерть  скоро
должна положить конец ее скорби и  испытаниЯм.  ’юремные  товарищи  мужа  не
пожелали докучать ему в его страданиЯх и  горе  и  предоставили  ему  одному
маленькую камеру, которую он раньше занимал  вместе  с  двумЯ  заключенными.
†енщина поселилась здесь с ним и, влача жизнь без боли, но  и  без  надежды,
медленно угасала.
     Ћднажды вечером она потерЯла сознание в объЯтиЯх мужа, а он перенес  ее
к открытому окну, чтобы воздух ее оживил,  и  тогда  лунный  свет,  падавший
прЯмо  ей  в  лицо,  открыл  ему  происшедшую  в  ней  перемену,  и,  словно
беспомощный ребенок, он зашаталсЯ под тЯжестью своей ноши.
     - Џомоги мне сесть, „жордж, - слабым голосом сказала она.
     Ћн повиновалсЯ, сел рЯдом с нею, закрыл лицо руками и заплакал.
     - Ћчень тЯжело покидать тебЯ, „жордж, - сказала она, - но  такова  волЯ
божиЯ, и ты должен это вынести ради менЯ. Ћ, как Я ему благодарна за то, что
он взЯл нашего мальчика! Ћн счастлив, теперь он на небе.  —то  делал  бы  он
здесь без матери!
     - ’ы не умрешь, Њэри, не умрешь! - вскакиваЯ с места, воскликнул муж.
     Ћн быстро зашагал по комнате, колотЯ кулаками по  голове,  потом  снова
сел рЯдом с ней и, поддерживаЯ ее в своих объЯтиЯх, добавил более спокойно:
     - Ћбодрись, моЯ дорогаЯ. Џрошу, умолЯю тебЯ. ’ы еще вернешьсЯ к жизни.
     - Ќикогда, „жордж, никогда, - сказала умирающаЯ. -  Џусть  только  менЯ
положат рЯдом  с  моим  бедным  мальчиком,  но  обещай  мне,  что,  если  ты
когда-нибудь покинешь это ужасное место и разбогатеешь,  ты  перенесешь  нас
далеко-далеко,  очень  далеко  отсюда,  на  какое-нибудь  тихое  деревенское
кладбище, где мы можем покоитьсЯ в мире. „орогой „жордж, обещай мне это!
     - Ћбещаю, обещаю! - сказал  муж,  в  отчаЯнии  бросаЯсь  перед  ней  на
колени. - ‘кажи мне, Њэри, еще хоть слово. Ћдин взглЯд, один только взглЯд!
     Ћн умолк, ибо рука,  обвивавшаЯ  его  шею,  отЯжелела.  ѓлубокий  вздох
вырвалсЯ из обессиленного тела, губы зашевелились, и лицо озарилось улыбкой;
но губы были бледны, и улыбка застыла, напрЯженнаЯ и  страшнаЯ.  Ћн  осталсЯ
один на свете.
     Ќочью, в молчании и  уединении  своей  жалкой  камеры,  несчастный  муж
опустилсЯ на колени перед телом жены и призвал  бога  в  свидетели  страшной
клЯтвы: начинаЯ с этого часа он посвЯщал себЯ мщению за ее смерть  и  смерть
своего ребенка, начинаЯ с этого часа и до  последнего  мгновениЯ  жизни  все
силы его будут направлены к достижению этой единственной  цели,  его  мщение
будет длительным и ужасным, его ненависть будет вечной и неугасимой и  будет
гнатьсЯ за своей жертвой по всей земле.
     ѓлубокое отчаЯние и страсть,  врЯд  ли  человеческаЯ,  произвели  такие
ужасные изменениЯ в его лице в фигуре,  что  его  товарищи  по  несчастью  в
страхе отпрЯнули от него, когда он проходил мимо. ѓлаза его налились кровью,
лицо было мертвенно бледно, спина сгорблена. словно от старости. ‚  жестокой
душевной муке он чуть не насквозь прокусил нижнюю губу, и  кровь,  хлынувшаЯ
из раны, стекла по подбородку и запЯтнала рубашку и шейный платок. Ќи  одной
слезы, ни одной жалобы он не проронил;  но  блуждающий  взглЯд  а  суетливаЯ
торопливость, с какою он шагал взад и вперед по двору, указывали на жар, его
сжигавший.
     ’ело его жены было приказано унести немедленно из тюрьмы. Ћн принЯл это
известие с полным спокойствием и признал  его  целесообразность.  Џочти  все
обитатели  тюрьмы  собрались,   чтобы   присутствовать   при   выносе;   они
расступились,  когда  поЯвилсЯ  вдовец;  он   поспешно   прошел   вперед   и
остановилсЯ,  один,  на  маленькой  огороженной  площадке  у  ворот,  откуда
отступила толпа, руководимаЯ инстинктивным  чувством  деликатности.  „ешевый
гроб  медленно  пронесли  на  плечах.  ’олпой  владело   мертвое   молчание,
нарушаемое только сетованиЯми женщин и шарканьем  о  каменную  мостовую  ног
носильщиков.  Ћни  достигли  того  места,  где  стоЯл  осиротелый   муж,   и
остановились.  Ћн  положил  руку  на  гроб,  машинально   поправил   пелену,
покрывавшую его, и дал знак идти дальше. ’юремные сторожа сиЯли шапки, когда
гроб поравнЯлсЯ с ними, и через секунду тЯжелые ворота закрылись за ним.
     Њуж рассеЯнно взглЯнул на толпу и рухнул на землю.
     •отЯ на протЯжении многих последующих недель он днем и  ночью  билсЯ  в
жесточайшей горЯчке и в бреду, но сознание понесенной утраты и  воспоминание
о данной клЯтве не покидали его  ни  на  миг.  Љартины  мелькали  перед  его
глазами, одно место сменЯлось другим, и событиЯ следовали  за  событиЯми  со
всей быстротою горЯчечного бреда; но все они были так или  иначе  свЯзаны  с
его  единой  великой  целью.  Ћн  плыл  по  беспредельному  морю,  над   ним
кроваво-красное небо; сердитые волны,  вздымаЯсь  в  бешенстве,  вскипают  и
надвигаютсЯ с обеих сторон. ‚переди  второе  судно,  с  трудом  идет  оно  в
ревущем шторме, его рваные паруса развеваютсЯ, как ленты, на  мачтах,  а  на
палубе теснЯтсЯ люди, привЯзанные к поручнЯм, через  которые  перекатываютсЯ
каждое мгновенье гигантские волны, уносЯ обреченных в пенЯщеесЯ море. ‡аднее
судно несетсЯ среди ревущих валов, с быстротой и  силой,  которым  ничто  не
может противостоЯть, и, врезавшись в корму переднего  судна,  разбивает  его
своим килем. €з чудовищной  воронки,  образовавшейсЯ  на  месте  затонувшего
судна, вырываетсЯ вопль, такой громкий и пронзительный, - предсмертные крики
тонущих, слившиесЯ в неистовый вой, - что заглушает  боевой  клич  стихии  и
прокатываетсЯ долгим эхом,  которое,  казалось,  прорезает  воздух,  небо  и
океан. Ќо что это там - эта стараЯ, седаЯ  голова,  котораЯ  показалась  над
водой и бросаЯ отчаЯнные взглЯды и взываЯ о помощи, боретсЯ с волнами?  Ћдин
взглЯд - и он прыгает за борт судна и, сильными взмахами рук рассекаЯ  воду,
плывет к ней. Ћн приближаетсЯ к ней, настигает ее. ќто - лицо того человека.
‘тарик заметил его приближение и тщетно пытаетсЯ от него ускользнуть. Ќо  он
крепко схватывает его и влечет ко дну. ‚низ, вниз вместе с ним,  на  глубину
трехсот футов; борьба все слабее, слабее и,  наконец,  прекращаетсЯ.  ‘тарик
мертв - он убил его и сдержал свою клЯтву.
     Ѓосой и одинокий, идет он по  раскаленным  пескам  необъЯтной  пустыни.
Џесок душит его и слепит глаза, мелкие песчинки  проникают  в  поры  кожи  и
доводЯт почти до безумиЯ. ѓигантские массы песка, гонимые ветром и  насквозь
пронизанные лучами  палЯщего  солнца,  вздымаютсЯ  вдали,  подобно  огненным
колоннам. Љости людей, погибших в  ужасной  пустыне,  валЯютсЯ  у  его  ног,
зловещий свет озарЯет все вокруг; сколько хватает глаз, все внушает  ужас  и
страх. ‚ отчаЯнии он тщетно пытаетсЯ вскрикнуть, но Язык прилип к гортани, и
вне себЯ он бросаетсЯ вперед. Ќаделенный сверхъестественной силой, он бредет
по песку, пока не падает  без  чувств  на  землю,  измученный  усталостью  и
жаждой. ЉакаЯ ароматическаЯ свежесть оживила его, что это за журчанье? ‚ода!
„а, это источник, и чистый, прохладный ручей струитсЯ у его ног. Ћн  пьет  с
жадностью, его ноющее тело отдыхает на берегу, и он погружаетсЯ в  блаженное
забытье. ЏриближающиесЯ шаги заставлЯют его очнутьсЯ. ‘едой старик, шатаЯсь,
идет утолить невыносимую жажду.  ЋпЯть  это  он!  Ћн  обвивает  руками  тело
старика и не пускает его. ’от боретсЯ и  пронзительно  кричит,  умолЯЯ  дать
воды, одну каплю воды, длЯ спасениЯ жизни! Ќо он  крепко  держит  старика  и
жадно следит за его агонией, и  когда  голова  его  безжизненно  поникла  на
грудь, он ногами отталкивает от себЯ труп.
     Љогда горЯчка прошла и сознание вернулось к нему, он узнал, что богат и
свободен, узнал, что отец, который мог обречь его на смерть в тюрьме, - мог!
- который обрек тех, кто был его сыну дороже жизни, на смерть  от  нищеты  и
той болезни сердца, какой не врачует ни одно лекарство, -  отец  был  найден
мертвым на своих пуховиках. “ него хватило бы духу оставить сына  нищим,  но
он был так горд своим здоровьем и силой, что считал  преждевременным  писать
завещание, а теперь было слишком поздно, и в ином  мире  он  мог  скрежетать
зубами, думаЯ о богатстве, которое но его оплошности досталось сыну.
     Ћн очнулсЯ, чтобы узнать это, но и не только это: вспомнил  цель,  ради
которой он жил, вспомнил, что его врагом был родной отец его жены - человек,
бросивший его в тюрьму и прогнавший от своей двери дочь  с  ребенком,  когда
они у ног его молили о милосердии. Ћ, как  проклинал  он  слабость,  котораЯ
препЯтствовала ему встать и немедленно приступить к мщению!
     Ћн  распорЯдилсЯ,  чтобы  его  увезли  из  того  места,  которое   было
свидетелем его утраты и скорби,  и  отправили  в  тихий  уголок  на  морском
берегу; он не надеЯлсЯ обрести душевный мир или счастье, ибо и то  и  другое
улетело навеки, он хотел восстановить утраченные силы и обдумать лелеемый им
план. € вот здесь какой-то злой дух предоставил ему случай длЯ осуществлениЯ
его первой и самой страшной мести.
     ‘тоЯло лето; погруженный в мрачные мысли, он выходил в ранний  вечерний
час из своего уединенного жилища, пробиралсЯ узкой тропинкой под  утесами  к
дикому в пустынному месту, которое понравилось ему во времЯ  его  бесцельных
прогулок, садилсЯ на какой-нибудь сорвавшийсЯ обломок скалы и, закрыв руками
лицо, просиживал здесь часами, пока не спускалась ночь и длинные тени утесов
над его головой не окутывали густым черным мраком все окружающее.
     Љак-то в тихий вечер он сидел  здесь  в  обычной  своей  позе,  изредка
поднимаЯ  голову,  чтобы  проследить  полет  чайки  или  бросить  взглЯд  на
великолепную алую тропу, котораЯ, начинаЯсь на поверхности океана,  уводила,
казалось, к самому горизонту, где закатывалось солнце,  как  вдруг  глубокую
тишину нарушил громкий крик о помощи; он  прислушалсЯ,  не  обманул  ли  его
слух, но крик повторилсЯ, крик еще более громкий, чем раньше, и, вскочив, он
поспешил в ту сторону, откуда неслись звуки.
     ‘ первого взглЯда все стало Ясно: на берегу  было  брошено  платье,  на
небольшом расстоЯнии от берега над волнами едва виднелась  голова  человека,
вдоль берега металсЯ какой-то старик, в  отчаЯнии  ломаЯ  руки  и  взываЯ  о
помощи. Ѓольной, чье здоровье уже было в  значительной  мере  восстановлено,
разделсЯ и ринулсЯ к морю, собираЯсь броситьсЯ в воду и вытащить  утопающего
на берег.
     - Џоспешите, сэр, ради господа бога, помогите, помогите,  сэр,  во  имЯ
неба! ќто мой сын, сэр, мой единственный сын! - воскликнул вне себЯ  старик,
бросаЯсь ему навстречу. - Њой единственный сын, сэр, и он гибнет  на  глазах
отца.
     Џри первом же слове старика незнакомец остановилсЯ  и,  скрестив  руки,
застыл на месте.
     - Ћ боже! - закричал старик, отпрЯнув. - •ейлинг!
     Ќезнакомец улыбнулсЯ, но не издал ни звука.
     - •ейлинг!  -  взволнованно  заговорил  старик.  -  •ейлинг,  смотрите,
смотрите - мой дорогой мальчик!
     ‡адыхаЯсь, несчастный отец указал на то место, где юноша вел борьбу  со
смертью.
     - ‘лушайте! - сказал старик. - Ћн опЯть вскрикнул. Ћн еще жив. •ейлинг,
спасите его, спасите!
     Ќезнакомец снова  улыбнулсЯ  и  стоЯл  неподвижный,  как  статуЯ.  -  џ
причинил вам зло! - кричал старик, падаЯ на колени и ломаЯ руки. - Ћтомстите
мне, возьмите у менЯ все, возьмите мою жизнь, бросьте менЯ в  воду  у  ваших
ног, и если человеческаЯ природа может отказатьсЯ  от  борьбы,  Я  умру,  не
пошевельнув ни рукой, ни ногой! ‘делайте  это,  •ейлинг,  сделайте  это,  но
спасите моего мальчика, он так  молод,  •ейлинг,  слишком  молод,  и  должен
умереть!
     - ‘лушайте! - сказал •ейлинг, в бешенстве схватив старика за руку.  Њне
нужна жизнь за жизнь, и вот Я дождалсЯ. Њой ребенок умер  на  глазах  своего
отца, и его смерть была тЯжелее и мучительнее той,  какую  встретит  сейчас,
пока Я говорю, этот юноша, порочивший честь  своей  сестры.  ‚ы  смеЯлись  -
смеЯлись в лицо своей дочери, когда смерть уже простерла над нею свою  руку,
тогда вы смеЯлись над нашими страданиЯми.  —то  вы  о  них  думаете  теперь?
‘мотрите туда!
     ‘ этими словами незнакомец указал на море. ‘лабый крик замер над в