ть так не похож  на  самого
себЯ и так похож на какую-то диковинную птицу: он стоЯл безмолвный,  хохолок
его растрепалсЯ, а рот был открыт, словно он просил червЯка.
     - ‚ы, - повторила мисс •эвишем, - муж сестры этого мальчика?
     ќто было  очень  досадно,  но  это  было  так:  с  начала  и  до  конца
последовавшего затем разговора „жо упорно обращалсЯ не к мисс •эвишем, а  ко
мне.
     - „ело-то оно, видишь, как обстоЯло, Џип, - начал он, причем в тоне его
сочетались  спокойнаЯ  рассудительность,  дружескаЯ  задушевность  и  тонкаЯ
вежливость обращениЯ, - Я, значит, так-таки женилсЯ на твоей сестре, ну а до
той поры был, значит, это самое, с позволениЯ сказать - холост.
     - ’ак, - продолжала мисс •эвишем. - €  вы  вырастили  мальчика  с  тем,
чтобы взЯть его себе в подмастерьЯ; правильно, мистер ѓарджери?
     - ’ы сам знаешь, Џип, - отвечал „жо,  -  мы  же  с  тобой  всегда  были
друзьЯми и сколько раз говорили, что вот, мол, как оно будет расчудесно.  Ќо
Я еще то скажу, Џип, что, ежели бы ты имел что против, - ну, к примеру,  что
работа грЯзнаЯ и сажи много, - так неволить тебЯ никто не будет.
     - Њальчик когда-нибудь говорил о своем нежелании работать?  -  спросила
мисс •эвишем. - Ћн любит ваше ремесло?
     - Љому же и знать, как не тебе, Џип, -  отвечал  „жо  тоном  еще  более
рассудительным, задушевным и вежливым, - что ты  только  о  том  и  мечтаешь
целый век. (…ще до того как были произнесены следующие слова, Я  понЯл,  что
„жо вдруг усмотрел возможность почти дословно повторить свою эпитафию.) ‚едь
ты, Џип, ученый и хороший человек, и ты о том мечтаешь целый век.
     ’щетно Я пыталсЯ довести до его сознаниЯ, что ему следует обращатьсЯ  к
мисс •эвишем. —ем больше Я дергал его за рукав и хмурил брови, чтобы внушить
ему это, тем вежливее, рассудительнее и задушевнее он становилсЯ со мной.
     - ‚ы принесли его бумаги? - спросила мисс •эвишем.
     - Ќу как же, Џип, - отвечал „жо, словно считаЯ ее вопрос излишним, - ты
ведь сам видел, как Я клал их в шлЯпу, - так где же им и быть, как не здесь?
- ‘ этими словами он достал бумаги и протЯнул их не  мисс  •эвишем,  а  мне.
Ѓоюсь, что в эту минуту Я стыдилсЯ моего доброго „жо, - даже  знаю  наверно,
что Я его стыдилсЯ, - ведь за стулом мисс •эвишем стоЯла ќстелла, и глаза ее
озорно смеЯлись. џ взЯл бумаги из рук „жо и передал их мисс •эвишем.
     - Њистер ѓарджери, - сказала она, просматриваЯ мои документы, -  вы  не
рассчитывали получить плату за обучение мальчика?
     - „жо! - воскликнул Я укоризненно, ибо  он  молчал.  -  —то  же  ты  не
отвечаешь?
     - Џип! - остановил он менЯ с огорчением и обидой. - ‚от  уж  о  чем  бы
тебе не след  менЯ  спрашивать.  ’ы  сам  посуди,  могу  Я  что-нибудь  тебе
ответить, кроме как "нет и нет"? ‡наешь ведь, что нет, Џип, так чего же  мне
еще говорить?
     Њисс •эвишем взглЯнула на „жо так, словно понимала его куда лучше,  чем
Я мог ожидать при его нелепом поведении, и взЯла с туалетного стола какой-то
мешочек.
     - Џип заработал здесь плату за свое  ученье,  -  сказала  она.  -  ‚от,
возьмите, в этом мешочке двадцать пЯть гиней. Ћтдай их своему хозЯину, Џип.
     Ќо „жо, словно лишившись рассудка под  воздействием  этой  удивительной
комнаты и  удивительной  ее  обитательницы,  даже  теперь  продолжал  упорно
обращатьсЯ ко мне.
     - ќто очень щедро с твоей стороны, Џип, - сказал „жо. - € великое  тебе
на том спасибо, хотЯ, видит бог, ничего такого Я не ждал  и  в  мыслЯх  даже
никогда не имел. Ђ теперь, дружок, - продолжал он, и менЯ бросило в жар и  в
холод, как будто фамильЯрное это обращение относилось к мисс  •эвишем,  -  а
теперь, дружок, за работу, и будем исполнЯть свой долг друг перед другом,  и
еще  перед  теми,  которые...  твой  щедрый   подарок...   передали...   длЯ
спокойствиЯ... некоторых... которые никогда... - тут „жо Явно  почувствовал,
что завЯз обеими ногами в болоте, однако сумел выкарабкатьсЯ  и  победоносно
закончил: - Ђ менЯ сохрани боже! - ”раза эта показалась ему такой гладкой  и
убедительной, что он повторил ее еще раз.
     - Џрощай, Џип! - сказала мисс •эвишем. - ќстелла, проводи их.
     - Њне больше не приходить, мисс •эвишем? - спросил Я.
     - Ќет. ’еперь твой хозЯин - ѓарджери. ѓарджери, на одно слово!
     „жо задержалсЯ, и Я, уже выходЯ за дверь, слышал, как она  сказала  ему
отчетливо и веско:
     - Њальчик вел себЯ здесь очень хорошо, и это ему  награда.  џ  уверена,
что вы, как честный человек, ни на что большее не рассчитываете.
     Љак „жо  выбралсЯ  из  ее  комнаты,  это  навсегда  осталось  длЯ  менЯ
загадкой; но Я твердо помню, что, выйдЯ в  конце  концов  на  лестницу,  он,
вместо того чтобы спускатьсЯ, стал  упорно  стремитьсЯ  вверх  и  не  внимал
никаким уговорам, так что мне пришлось за руку свести его  вниз.  …ще  через
минуту калитка захлопнулась, ключ щелкнул в замке, и ќстелла исчезла.  Љогда
мы остались одни на светлой улице, „жо попЯтилсЯ к стене  и,  прислонившись,
чтобы не упасть, сказал: - Џоди ж ты! - Ћн  стоЯл  в  этом  положении  очень
долго, снова и снова повторЯЯ свое "поди ж ты", и Я уже начал опасатьсЯ, что
он так и не придет в себЯ. Ќаконец он выразилсЯ уже более пространно: - Џоди
ж ты, Џип, чудеса, да и только!  -  после  чего  постепенно  разговорилсЯ  и
сдвинулсЯ с места.
     џ имею основаниЯ предполагать,  что  под  влиЯнием  пережитой  встрЯски
мозги у  „жо  проЯснились  и  что  по  дороге  к  дому  Џамблчука  он  успел
разработать  некий  хитроумный  план.  „огадку  мою  подтверждает  то,   что
произошло в гостиной у мистера Џамблчука, где моЯ сестра в  ожидании  нашего
возвращениЯ беседовала с ненавистным лабазником.
     - Ђга! - вскричала сестра, относЯ это приветствие к нам обоим. - Ћткуда
Явились, что видели-слышали? Љак это еще вы нас удостоили своим обществом, Я
уж думала, вы теперь и знатьсЯ с нами, бедными, не захотите.
     - Њисс •эвишем.... - сказал  „жо,  пристально  глЯдЯ  на  менЯ,  словно
силЯсь что-то вспомнить, - велела - да не просто  велела,  а  несколько  раз
напомнила, чтобы, значит, передать от нее... как это она  говорила-то,  Џип,
поклон или почтение?
     - Џоклон, - сказал Я.
     - ‚от и мне так помнилось, - подхватил „жо, - чтобы  передать,  значит,
от нее поклон миссис „ж. ѓарджери...
     - Ђ что мне с него! - фыркнула сестра, впрочем весьма польщеннаЯ.
     - € очень сожалеет, - продолжал „жо, все так  же  пристально  глЯдЯ  на
менЯ, - что как она, значит, слаба здоровьем, то  не  может...  правильно  Я
говорю, Џип?
     - „оставить себе удовольствие, - подсказал Я.
     - Џриглашать в гости дам, - закончил „жо. € перевел дух.
     - €шь ты! - воскликнула сестра и взглЯнула  на  мистера  Џамблчука  уже
гораздо более мЯгко. - Ќе отсох бы у нее Язык сказать об этом пораньше,  ну,
да лучше поздно, чем никогда. Ђ что она дала этому сорванцу?
     - …му, - сказал „жо, - ничего не дала.
     Њиссис „жо уже готова была вспылить, но „жо предупредил ее.
     - Ђ что дала, - сказал „жо, - то дала его друзьЯм. "Ђ  друзьЯм,  -  так
она объЯснила, - это значит, в руки его сестре миссис „ж. ѓарджери".  ’ак  и
сказала: "Њиссис „ж. ѓарджери". Њожет, она и не знала, как это  понимать,  -
добавил он задумчиво, - то ли „жо, то ли „жейн.
     ‘естра  поглЯдела  на  Џамблчука,  а  тот  потер  подлокотники   своего
деревЯнного кресла и закивал головой, поглЯдываЯ то на нее, то  на  огонь  в
камине с таким видом, будто давным-давно все это знал.
     - ‘колько же ты получил? - спросила  сестра  и  засмеЯлась  -  так-таки
засмеЯлась!
     - Љак посмотрит почтеннейшаЯ публика на десЯть  фунтов?  -  осведомилсЯ
„жо.
     - Ќе плохо, - сухо ответила сестра. - Ќе ахти сколько, но не плохо.
     - Ќу так вот, больше, -  сказал  „жо.  Ѓессовестный  пройдоха  Џамблчук
опЯть закивал и поддакнул, потираЯ ручки своего кресла:
     - Ѓольше, сударынЯ.
     - ‚ы что же, хотите сказать... - начала сестра.
     - „а, сударынЯ,  хочу,  -  сказал  Џамблчук,  -  но  погодите  минутку.
Џродолжай, „жозеф. ’ы молодец. Џродолжай!
     - Љак посмотрит почтеннейшаЯ публика,  -  снова  заговорил  „жо,  -  на
двадцать фунтов?
     - Ќу, это прЯмо-таки щедро, - отвечала сестра.
     - ’ак вот, не двадцать фунтов, - сказал „жо, - а больше.
     ѓнусный лицемер Џамблчук  опЯть  кивнул  и  подтвердил,  снисходительно
посмеиваЯсь:
     - Ѓольше, сударынЯ. Ђй да „жозеф! ѓовори, говори, голубчик!
     - —тобы зрЯ не тЯнуть да не томить, - сказал „жо и сиЯЯ  подал  мешочек
сестре, - вот. ’ут двадцать пЯть фунтов.
     - „вадцать пЯть фунтов, сударынЯ, - как эхо отозвалсЯ  подлый  мошенник
Џамблчук и встал, чтобы пожать ей руку. - Љто же их и заслужил,  как  не  вы
(вспомните,  Я  всегда  это  говорил),  а  посему   желаю   вам   всЯческого
благополучиЯ!
     Ћстановись он на этом, и то его злодейство вопиЯло бы к небу; но он еще
усугубил  свою  вину  тем,  что  тут  же  взЯл  менЯ  под  надзор,   и   его
покровительственно-властный  вид  оставил  далеко  позади  все  другие   его
преступлениЯ.
     - ‚от что, „жозеф и жена „жозефа, - сказал он,  ухватив  менЯ  за  руку
повыше локтЯ. - џ если что начал, и люблю доводить  до  конца,  такой  уж  Я
человек. Њальчика нужно записать в ученье  незамедлительно.  џ  так  считаю.
Ќезамедлительно.
     - Ђх,  дЯдЯ  Џамблчук,  -  сказала  сестра  (зажав  в  руке  мешочек  с
деньгами). - мы вам по гроб жизни обЯзаны.
     - Џолноте, сударынЯ, - возразил окаЯнный торговец. - Љому же не приЯтно
доставлЯть другим удовольствие. Ђ что до мальчика - надо его записать.  ‚едь
Я всегда говорил, что позабочусь об этом.
     „о судебного присутствиЯ было рукой подать, и мы тут же  направились  в
ратушу, чтобы по всем правилам определить менЯ в подмастерьЯ к „жо. џ сказал
"мы направились", на самом же деле Џамблчук  силком  подгонЯл  менЯ  вперед,
точь-в-точь как если бы Я только что залез к кому-то  в  карман  или  поджег
стог сена. ‚ суде у всех и создалось впечатление, будто Я пойман с поличным;
когда Џамблчук, толкаЯ  менЯ  в  спину,  протискивалсЯ  сквозь  толпу,  одни
спрашивали: "—то он натворил?", другие говорили: "Њолод-то молод,  да  сразу
видно - отпетый". Ђ один тихий, благожелательный на вид старичок даже  сунул
мне тоненькую книжку,  на  обложке  которой  красовалсЯ  Явно  злонамеренный
молодой человек, весь обвешанный кандалами, наподобие  продавца  сосисок,  и
стоЯло заглавие: "—тение заключенного".
     ‚ ратуше Я увидел много интересного: здесь были ложи с высоким барьером
- выше, чем в церкви, - и из них выглЯдывали чьи-то лица;  всемогущие  судьи
(один - в пудреном парике) сидели в креслах, развалившись и  скрестив  руки,
или нюхали табак, или читали газеты,  или  писали,  или  подремывали:  а  на
стенах висели блестЯщие черные портреты, которые моему непросвещенному глазу
показались сделанными из карамели и липкого пластырЯ. ‡десь-то, в  одном  из
углов большой залы, мой договор и был подписан, заверен и скреплен  печатью,
причем все это времЯ Џамблчук крепко держал менЯ за локоть, словно мы  зашли
сюда  по  пути  на  виселицу,  чтобы  сперва  покончить  со  всеми   мелкими
формальностЯми.
     ‚ыйдЯ затем на улицу и кое-как  избавившись  от  мальчишек,  которые  с
восторгом ожидали, что Я буду подвергнут публичному наказанию здесь  же,  на
площади, и очень огорчились,  убедившись,  что  Я  окружен  друзьЯми,  -  мы
возвратились к Џамблчуку. € тут сестра, вспомнив про  двадцать  пЯть  гиней,
пришла в такой азарт, что заЯвила - вынь да положь ей по этому случаю обед в
"‘инем Љабане", и пусть мистер Џамблчук съездит на своей тележке за  •аблами
и мистером “опслом.
     Ќа том и порешили, и очень печально прошел длЯ менЯ остаток этого  днЯ.
€бо все они почему-то считали, что Я только порчу им  праздник.  Њало  того,
все они от нечего делать спрашивали менЯ, почему Я не веселюсь?  €  что  мне
оставалось, как не отвечать, что Я очень веселюсь, хотЯ какое  уж  там  было
веселье!
     „а, они были взрослые и пользовались тем, что могли  поступать  как  им
угодно. ЋтъЯвленный плут Џамблчук даже уселсЯ во главе стола, представлЯЯсь,
будто это он всех облагодетельствовал; а пустившись в разглагольствованиЯ по
поводу того, что Я отдан в ученье, он злорадно поздравил всю компанию с  тем
обстоЯтельством, что отныне Я подлежу аресту,  если  буду  играть  в  карты,
пьЯнствовать, поздно возвращатьсЯ домой, водить дружбу с кем не следует  или
же предаватьсЯ другим порокам, - и договоре все  это  предусматривалось  как
нечто неизбежное, - и, длЯ вЯщей наглЯдности, велел мне стать рЯдом с ним на
стул.
     —то еще запомнилось мне из этого  торжества?  —то  они  не  давали  мне
уснуть, а чуть только у менЯ начинали слипатьсЯ глаза, будили и  приказывали
веселитьсЯ. —то поздно вечером мистер  “опсл  декламировал  оду  Љоллинза  и
бросал он оземь меч кровавый свой с таким  грохотом.  что  трактирный  слуга
прибежал сказать: "Џриезжие из нижней залы велели кланЯтьсЯ и напомнить, что
здесь, мол, не "Џривал циркачей". —то по дороге домой все были  в  наилучшем
настроении, все распевали "ЊоЯ краса", и  мистер  “опсл  уверЯл  раскатистым
басом (в ответ на назойливое приставанье запевалы,  которому  в  этой  песне
обЯзательно нужно выведать у каждого всю его подноготную),  что  да,  это  у
него кудри вьютсЯ волной и что если говорить начистоту, -  то  именно  он  и
есть пилигрим молодой.
     € еще Я помню, как дома, в своей спаленке, Я  чувствовал  себЯ  глубоко
несчастным и был убежден, что никогда не полюблю ремесло  кузнеца.  Љогда-то
оно мне нравилось, но теперь - другое дело.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XIV

     Ѓесконечно  тЯжело  стыдитьсЯ  родного  дома.  ‚озможно,  что   это   -
заслуженное наказание за черную неблагодарность,  лежащую  в  основе  такого
чувства; но что это бесконечно тЯжело - Я знаю по опыту.
     ђодной дом никогда не был длЯ менЯ особенно приЯтным  местом,  -  этому
мешал крутой нрав моей сестры. Ќо дом был освЯщен присутствием „жо и до  сих
пор не внушал мне сомнений. џ  верил,  что  наша  гостинаЯ  не  хуже  самого
изысканного салона; Я верил, что параднаЯ дверь - таинственные врата в  храм
господень и что  ритуал  их  открытиЯ  сопровождаетсЯ  жертвоприношением  из
жареных кур; Я верил, что наша кухнЯ - помещение если  и  не  роскошное,  то
вполне порЯдочное; Я верил, что кузница - сверкающий путь к  самостоЯтельной
жизни, к жизни взрослого мужчины. Ћдного года было достаточно, чтобы все это
изменить. ’еперь наше жилище казалось мне грубым и обыкновенным, и Я  бы  ни
за что на свете не хотел, чтобы его увидели мисс •эвишем и ќстелла.
     ‚ какой мере Я сам был в ответе за эти недостойные  мысли,  а  в  какой
мере мисс •эвишем или моЯ сестра - это сейчас не важно ни длЯ менЯ,  ни  длЯ
кого другого. Џеремена во  мне  совершилась.  •орошо  это  было  или  плохо,
простительно или не простительно, но это было так.
     Џрежде мне казалось, что день, когда Я, засучив рукава, пойду наконец в
кузницу в качестве подмастерьЯ „жо, преисполнит  менЯ  гордости  и  счастьЯ.
’еперь, когда моЯ мечта сбылась, Я  чувствовал  только,  что  весь  пропитан
мелкой угольной пылью и что сердце мне давит груз  воспоминаний,  неизмеримо
более тЯжелый, чем наковальнЯ. € впоследствии у менЯ (как, вероЯтно, почти у
всех) бывало ощущение, словно плотный занавес скрыл все, что  есть  в  жизни
интересного и прекрасного, оставив мне только тупую, нудную боль. Ќо никогда
этот занавес не был таким густым и тЯжелым, как в те дни, когда Я только что
ступил на свой  жизненный  путь  и  он  протЯнулсЯ  передо  мной,  прЯмой  и
безотрадный.
     џ помню, что в последующие месЯцы не раз стоЯл на кладбище  воскресными
вечерами, когда на землю спускалась темнота, и,  глЯдЯ  на  овеЯнные  ветром
болота, расстилавшиесЯ передо мной, улавливал в них какое-то сходство с моей
жизнью: и тут и там все ровно и скучно, а где-то вдали - неведомаЯ дорога, и
туман, и море. ’аким подавленным Я чувствовал  себЯ  с  самого  первого  днЯ
моего ученичества; но Я с радостью вспоминаю, что „жо за все  это  времЯ  не
услышал от менЯ ни слова  жалобы.  Џожалуй,  только  это  Я  и  вспоминаю  с
радостью, когда думаю о себе в те годы.
     €бо хотЯ то, что Я хочу сейчас добавить, непосредственно касаетсЯ менЯ,
но заслуга  тут  не  моЯ,  а  одного  только  „жо.  Ќе  моЯ  преданность,  а
преданность „жо удержала менЯ от попытки убежать из дому и пойти  в  солдаты
или нанЯтьсЯ на корабль. Ќе  потому,  что  мне  было  присуще  трудолюбие  и
чувство долга, а потому, что оно было присуще „жо, Я работал пусть неохотно,
но достаточно  усердно.  Ќевозможно  сказать,  как  далеко  распространЯетсЯ
влиЯние честного, душевного, преданного своему  долгу  человека;  но  вполне
возможно почувствовать, как оно и тебЯ согревает на своем пути, и  Я  твердо
знаю: все, что было в моем ученичестве хорошего, вложил в  него  неунывающий
работЯга „жо, а не его беспокойный, вечно недовольный фантазер-подмастерье.
     Љто скажет, чего мне недоставало? —то до менЯ, то  Я  и  сам  этого  не
знал! џ содрогалсЯ при мысли, что как-нибудь в недобрый час,  поднЯв  голову
от грубой и грЯзной работы, Я вдруг увижу, что из-за деревЯнной створки окна
в кузницу заглЯдывает ќстелла. ЊенЯ преследовал страх, что рано  или  поздно
она застанет менЯ в таком виде - с черным лицом и черными руками -  и  будет
злобно радоватьсЯ и презирать менЯ. ‘колько раз, когда  темными  вечерами  Я
стоЯл у мехов и мы пели "‘тарого Љлема", и при воспоминании о  том,  как  мы
певали у мисс •эвишем, мне мерещилось в огне лицо ќстеллы, ее  развевающиесЯ
кудри и надменный взглЯд, - сколько раз Я,  бывало,  оглЯдывалсЯ  на  черные
прорезы отворенных окон, и мне чудилось - вот только что,  на  моих  глазах,
исчезло за косЯком ее лицо, и верилось, что  она  наконец  пришла.  Ђ  после
того, когда мы, наработавшись, ЯвлЯлись на кухню ужинать,  и  кухнЯ  и  ужин
казались мне особенно убогими, и в глубине своей недостойной души  Я  больше
чем когда-либо стыдилсЯ родного дома.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XV

     Џоскольку Я уже с трудом умещалсЯ в комнате двоюродной бабушки  мистера
“опсла, обучение мое  у  этой  нелепой  старушки  прекратилось.  Ћднако  это
произошло не  раньше,  чем  Ѓидди  передала  мне  все  свои  познаниЯ  -  от
тетрадки-прейскуранта до шуточной песенки,  которую  она  как-то  купила  за
полпенса. Џравда,  более  или  менее  понЯтными  были  в  этом  литературном
произведении только первые строчки:

     џ в ‹ондон поехал на два днЯ, ’у-роль лу-роль, ’у-роль лу-роль,
     „о нитки там обобрали менЯ, ’у-роль лу-роль, ’у-роль лу-роль,.. -

     но все же Я, в своем стремлении к свету науки, добросовестно выучил эти
стихи наизусть и, сколько помню, не сомневалсЯ в их достоинствах, хотЯ мне и
казалось (да и до сих пор кажетсЯ), что всЯких "ту-роль  лу-роль"  там  было
многовато по сравнению с высокой поэзией. ’омимый жаждой знаний, Я обратилсЯ
к мистеру “опслу с просьбой уделить мне несколько капель этого  нектара,  на
что он милостиво согласилсЯ. Ћказалось, однако, что Я нужен ему  только  как
статист, - чтобы было кому грозить и противоречить, кого  обнимать,  душить,
обливать  слезами,  колоть  кинжалом  и  швырЯть  оземь;  поэтому  Я  вскоре
отказалсЯ от такого курса обучениЯ, но мистер “опсл в своем поэтическом раже
успел-таки нанести мне довольно серьезные увечьЯ.
     ‚сем, что Я узнавал нового, Я старалсЯ делитьсЯ с „жо. ќти слова звучат
так благородно, что Я вынужден их разъЯснить. џ хотел  немножко  обтесать  и
просветить „жо, чтобы он  стал  более  достойным  моего  общества  и  меньше
заслуживал осуждениЯ ќстеллы.
     Љлассной нам служила стараЯ батареЯ на болотах, а учебными пособиЯми  -
аспиднаЯ доска и грифель, да еще неизменнаЯ  трубка  „жо.  Ќе  было  случаЯ,
чтобы „жо  хоть  что-нибудь  запомнил  от  воскресеньЯ  до  воскресеньЯ  или
приобрел с моей помощью хоть какие-нибудь крохи знаний. Ќо  трубку  свою  он
курил на батарее с еще более сосредоточенным видом, чем где бы то ни было  -
прЯмо-таки с ученым видом, словно чувствовал, что  делает  огромные  успехи.
Њилый „жо! Ћт души надеюсь, что он действительно это чувствовал.
     ‡десь было хорошо, спокойно; за землЯным валом скользили белые  паруса,
и во времЯ отлива мне представлЯлось порою, что это затонувшие  корабли  все
еще плывут куда-то по дну реки. ѓлЯдЯ, как суда  уходЯт  к  морю,  развернув
свои белые крыльЯ, Я всегда почему-то думал о мисс •эвишем и ќстелле; то  же
бывало, когда луч солнца косо падал на далекое облако, или на парус, или  на
зеленый склон холма. Љазалось, мисс •эвишем, и ќстелла, и  странный  дом,  в
котором они жили своей странной жизнью, присутствуют во  всем,  что  есть  в
мире прекрасного.
     Љак-то  раз,  когда  „жо.  с  наслаждением   попыхиваЯ   трубкой,   так
расхвасталсЯ своей "тупостью", что пришлось на сегоднЯ оставить его в покое,
Я долго лежал  на  валу,  уперев  подбородок  в  ладони,  улавливаЯ  смутные
очертаниЯ мисс •эвишем и ќстеллы повсюду вокруг, даже в поле  и  в  небе,  а
потом отважилсЯ наконец сказать вслух то, что уже давно не выходило  у  менЯ
из головы.
     - „жо, - сказал Я. - как ты думаешь, не следует ли мне  навестить  мисс
•эвишем?
     - „а как тебе сказать, - задумчиво протЯнул „жо. - Ђ зачем?
     - ‡ачем? Ќу, зачем вообще ходЯт в гости?
     - Ѓывает, Џип, что и неизвестно, зачем ходЯт. Ќо Я-то говорю  про  мисс
•эвишем. Љак бы она не подумала, что тебе от нее чего-нибудь нужно,  что  ты
вроде как чего-то ждешь от нее.
     - Ђ разве Я не могу сказать, что ничего такого нет?
     - Њожешь, дружок, - сказал „жо. - € она  может  тебе  поверить.  Ќу,  а
может и не поверить.
     „жо, так же как и Я, почувствовал, что попал в точку,  и  стал  усердно
раскуривать трубку, чтобы не ослабить свой довод повторением.
     - ‚идишь ли, Џип, - продолжал он, когда эта опасность миновала, -  мисс
•эвишем поступила с тобой честно-благородно. Ђ когда она поступила  с  тобой
честно-благородно, то подозвала менЯ к себе и сказала, что это, мол, все.
     - „а, „жо. џ слышал.
     - ‚се, - повторил „жо необычайно веско.
     - „а, „жо. џ же тебе говорю, Я слышал.
     - ќто Я к тому, Џип, что она скорее всего так  это  понимала:  на  том,
мол, и кончим! - •ватит! - Њне на север, а вам на юг! - ђазойдись!
     џ и сам об этом думал, и открытие, что „жо думает  так  же,  отнюдь  не
обрадовало менЯ, - оно лишь подтвердило мои догадки.
     - Ќо послушай, „жо.
     - ‘лушаю, дружок.
     - ‚едь Я уже почти  год  как  стал  подмастерьем,  а  ни  разу  еще  не
поблагодарил мисс •эвишем, не справилсЯ о ее здоровье, не показал, что помню
ее.
     - ќто ты верно говоришь, Џип; но только что ж, ежели, скажем, снести ей
полный набор подков, четыре штуки, так не знаю, на  что  они  ей,  четыре-то
штуки, когда там копыт днем с огнем не сыщешь.
     - џ не в этом смысле говорю, „жо. џ и не думал ей ничего дарить.
     Ќо „жо, раз  напав  на  мысль  о  подарке,  не  мог  так  легко  с  ней
расстатьсЯ.
     - ЋпЯть же, - сказал он, - ежели бы, значит, помочь  тебе  выковать  ей
новую цепь на парадную дверь - либо гросс шурупов с  гайками  -  либо  какую
безделку длЯ хозЯйства, ну, там,  вилку  каминную,  булочки  доставать,  или
рашпер, в случае ей рыбки поджарить захочетсЯ...
     - џ не думал ей ничего дарить, „жо!
     - ’ак вот, - сказал „жо,  продолжаЯ  развивать  свою  мысль,  словно  Я
горЯчо за нее ухватилсЯ. - Ќа твоем месте,  Џип,  Я  бы  и  не  стал  ничего
дарить. Џраво, не стал бы. Ќу, сам посуди, к чему ей двернаЯ цепь,  когда  у
нее дверь и так всегда на цепи? Ќа шурупы еще неизвестно, как она посмотрит.
ЉаминнаЯ вилка - тут нужна медь, с этим тебе не справитьсЯ. Ќу, а если взЯть
рашпер, так это и самому отличному мастеру не отличитьсЯ, потому что  рашпер
- он и есть рашпер, - говорил „жо терпеливо и внушительно, словно  решив  во
что бы то ни стало  рассеЯть  мое  прочно  укоренившеесЯ  заблуждение,  -  и
задумай ты сделать что угодно, а хочешь не хочешь, все равно у  тебЯ  рашпер
получитсЯ, и уж тут хоть тресни, ничего не поделаешь...
     - „жо, голубчик! - вскричал Я, в отчаЯнии хватаЯ его за  рукав.  -  Ќу,
довольно! “ менЯ и в мыслЯх не было что-нибудь дарить мисс •эвишем.
     - ‚от-вот, - подтвердил „жо, словно  только  этого  и  добивалсЯ.  -  €
поверь моему слову, Џип, ты, дружок, совершенно прав.
     - „а, „жо. ’олько Я вот что хотел сказать: ведь работы у нас сейчас  не
очень много, так, может, ты завтра с полднЯ отпустишь менЯ, и Я бы сбегал  в
город навестить мисс ќст... •эвишем.
     - ’олько звать-то ее не мисс ќстэвишем, Џип, - серьезно заметил „жо,  -
разве что недавно переименовали.
     - ‡наю, знаю, „жо. ќто Я просто обмолвилсЯ. ’ак  как  же  ты  считаешь,
„жо?
     ‚ыЯснилось, что „жо считает, что раз Я считаю это желательным, он  тоже
так считает. Ћднако он  особо  оговорил,  что  если  менЯ  примут  не  очень
сердечно и не будут  настаивать  на  повторении  моего  визита,  хотЯ  бы  и
предпринЯтого без всЯкой задней мысли, но единственно  из  благодарности,  -
пусть тогда моЯ перваЯ попытка поддержать знакомство будет и последней.  ќто
условие Я обещал свЯто соблюсти.
     џ еще не упоминал о том, что у „жо  был  наемный  работник,  парень  по
фамилии Ћрлик. Ћн утверждал, что при крещении ему дали имЯ  „олдж,  -  ЯвнаЯ
фантазиЯ; судЯ по его упрЯмому, скверному характеру, Я полагаю, что и сам он
отнюдь не обольщалсЯ на этот счет, а скорее выдумал себе  такое  имЯ,  чтобы
насмеЯтьсЯ над  деревенскими  легковерами  и  невеждами.  ќто  был  смуглый,
широкоплечий,  нескладный  детина,  человек  огромной  силы,   неуклюжий   и
разболтанный в движениЯх и походке. „аже на работу он ЯвлЯлсЯ с таким видом,
будто случайно забрел в кузницу. Љогда же он уходил обедать к "’рем  ‚еселым
Њатросам" или вечером отправлЯлсЯ восвоЯси, он убредал прочь, что твой  Љаин
или ‚ечный жид, словно  понЯтиЯ  не  имел,  куда  идет,  и  не  намерен  был
возвращатьсЯ обратно. †ил он на болоте, у сторожа при шлюзе, и в будние  дни
не спеша прибредал по утрам из этого  своего  логова,  -  руки  в  карманах,
узелок  с  завтраком,  подвешенный  на  шее,  болтаетсЯ  за  спиной.  Ђ   по
воскресеньЯм он с утра до вечера валЯлсЯ  на  плотине  у  шлюза  или  стоЯл,
прислонившись к какому-нибудь сараю или стогу сена. Џо улице он брел,  глЯдЯ
себе под ноги;  когда  же  его  окликали  или  какаЯ-нибудь  другаЯ  причина
заставлЯла его  поднЯть  голову,  он  глЯдел  на  мир  таким  недовольным  и
озадаченным  взглЯдом,  словно   единственное,   над   чем   он   когда-либо
задумывалсЯ, было то, как странно и обидно, что  он  никогда  ни  о  чем  не
думает.
     “грюмый этот парень шибко менЯ недолюбливал. Љогда  Я  был  еще  совсем
маленьким и всего боЯлсЯ, он уверЯл менЯ, что в темном  углу  кузницы  живет
дьЯвол, с которым он на короткой ноге, а также, что каждые семь лет огонь  в
горне полагаетсЯ разжигать живым мальчиком, так что Я свободно могу  считать
себЯ растопкой. Љогда Я поступил к „жо в  подмастерьЯ,  Ћрлик,  возможно,  у
сердилсЯ в давнишнем своем подозрении, что со временем Я  займу  его  место;
как бы то ни было, он еще  больше  невзлюбил  менЯ.  Џравда,  неприЯзнь  его
никогда не выражалась открыто в каких-нибудь  словах  или  поступках;  но  Я
замечал, что он всегда норовит бить молотом так, чтобы искры  летели  в  мою
сторону, а стоило мне запеть "‘тарого Љлема", как он начинал подтЯгивать,  и
обЯзательно не в лад.
     Љогда Я на следующий день напомнил „жо про его обещание дать мне полднЯ
свободных, „олдж Ћрлик это слышал. ‚ ту минуту он ничего не  сказал,  потому
что был занЯт: они с „жо только что начали обрабатывать полосу  раскаленного
железа, а Я стоЯл у мехов; но немного погодЯ  он  оперсЯ  на  свой  молот  и
заговорил:
     - ќто что же, хозЯин, выходит - вы только одному из нас поблажку даете?
ђаз отпускаете Џипа, надо и старого Ћрлика отпустить.
     …му было лет двадцать пЯть, не больше, но он всегда говорил о себе  как
о дрЯхлом старике.
     - Ђ на что тебе полднЯ свободных? - спросил „жо.
     - Њне на что? Ђ ему на что? —ем Я хуже его?
     - Џип сегоднЯ идет в город, - сказал „жо.
     - Ќу, значит, и старый Ћрлик идет в город,  -  заЯвил  тот,  ничуть  не
смущаЯсь. - —то он, один только может идти в город? —ай  не  он  один  может
идти в город?
     - Ќе кипЯтись, - сказал „жо.
     - ‡ахочу и буду, - проворчал Ћрлик. - ‘кажи пожалуйста, в  город  идет.
Ќу, так как  же,  хозЯин?  Ќе  хорошо  любимчикам-то  поблажки  давать.  ќто
понимать надо.
     Џоскольку хозЯин отказалсЯ обсуждать этот вопрос, пока у  работника  не
улучшитсЯ настроение, Ћрлик ринулсЯ к горну, выхватил  докрасна  раскаленный
железный брус, нацелилсЯ, точно хотел проткнуть менЯ им  насквозь,  покрутил
его над моей головой, положил на наковальню, расплющил в блин (словно это Я,
подумалось мне, а искры - брызги моей  крови)  и  наконец  доработавшись  до
того, что сам раскалилсЯ докрасна, а железо остыло,  снова  оперсЯ  на  свой
молот и сказал:
     - ’ак как же, хозЯин?
     - “спокоилсЯ? - спросил „жо.
     - “спокоилсЯ, - буркнул старый Ћрлик.
     - ‹адно. - решил „жо. - ђаботник ты, можно сказать, усердный,  не  хуже
других, ну, а сегоднЯ уж будем все с полднЯ отдыхать.
     ЊоЯ сестра, все это времЯ стоЯвшаЯ под  окном,  -  она  была  мастерица
шпионить и подслушивать, - немедленно просунула голову в кузницу.
     - Ќу, не дурак ли! -налетела она на „жо. - Ќа целых  полднЯ  отпускаешь
такого бездельника. ‚идно, лишних денег много завелось - ни за что жалованье
платишь. ќх, мне бы быть над ним хозЯином.
     - ‚ам только дай, вы бы над кем  угодно  стали  хозЯином,  -  отозвалсЯ
Ћрлик с недоброй усмешкой.
     (- Ќе трогай ее, - пригрозил „жо.)
     - “ж Я бы справилась со всеми олухами и мерзавцами, - крикнула  сестра,
распалЯЯ в себе Ярость. - Ђ уж если бы справилась  с  олухами,  значит  и  с
твоим хозЯином бы  справилась,  потому  он  всем  олухам  олух.  Ђ  если  бы
справилась с мерзавцами, значит справилась бы  и  с  тобой,  потому  второго
такого урода и мерзавца ни у нас, ни за морем не сыщешь. ‚от!
     - Ћх и ведьма же вы, тетка ѓарджери, - проворчал работник. -  Ќе  диво,
что в мерзавцах толк понимаете.
     (- Ќе трогай ее, говорю, - пригрозил „жо.)
     - ’ы что сказал? - взвизгнула сестра. - Ќет, ты что сказал? —то он  мне
сказал, Џип, а? Љак этот Ћрлик обозвал менЯ при живом-то муже? Ђх! Ђх! Ђх! -
‘ каждым разом она взвизгивала все громче; и здесь Я  должен  заметить,  что
поведение моей сестры, как, впрочем, и  всех  сварливых  женщин,  каких  мне
приходилось встречать, нельзЯ оправдывать неукротимой страстностью натуры: Я
положительно утверждаю, что сестра не впадала в неистовство, а сознательно и
ценою немалых усилий доводила себЯ до  этого  состоЯниЯ,  проходЯ  при  этом
через определенные стадии. -  Љаким  он  словом  менЯ  обозвал  при  гнусном
человеке, который дал обет беречь и лелеЯть свою жену? Ћх! „ержите менЯ! Ћх!
     - “-у, - сквозь зубы проворчал работник. - џ бы тебЯ подержал, будь  ты
моей женой. Џодержал бы головой под краном, живо бы всЯ дурь соскочила.
     (- џ кому говорю, не трогай ее, - пригрозил „жо.)
     - Ћх! ‚ы только послушайте, люди добрые! - завопила сестра, всплескиваЯ
руками, - это была у нее следующаЯ стадиЯ. - ‚ы только  послушайте,  как  он
менЯ честит, этот Ћрлик! „а в моем же доме!  „а  замужнюю  женщину!  „а  при
живом-то муже! Ћх! Ћх!
     € тут, испустив еще несколько воплей  и  еще  несколько  раз  всплеснув
руками, она стала бить себЯ в грудь и хлопать по коленЯм, сорвала  с  головы
чепец и начала рвать на себе волосы, а это уже была у нее  последнЯЯ  стадиЯ
на пути к полному исступлению. Џреуспев в  своем  намерении  и  окончательно
уподобившись фурии, она метнулась к двери, которую  Я,  однако,  по  счастью
успел запереть.
     —то мог сделать беднЯга „жо, видЯ,  что  его  замечаниЯ  в  скобках  не
оказывают никакого действиЯ?  Џодступив  к  своему  работнику,  „жо  пожелал
узнать, как тот смеет  становитьсЯ  между  ним  и  миссис  „жо,  после  чего
предложил немедленно "выходить" и показать, что он  не  трус.  ‘тарый  Ћрлик
почувствовал, что ничего другого ему не  остаетсЯ,  и  занЯл  оборонительную
позицию; и, не потрудившись даже  снЯть  грЯзные,  прожженные  фартуки,  они
схватились, как два  великана.  Ќо  если  и  был  во  всей  округе  человек,
способный долго выдержать натиск „жо, Я этого человека не видел. Ћчень скоро
Ћрлик,  словно  у  него  было  не  больше  сил,  чем  у  бледного   молодого
джентльмена, уже валЯлсЯ в куче  золы,  не  проЯвлЯЯ  ни  малейшего  желаниЯ
поднЯтьсЯ. ’огда „жо отпер дверь, подхватил на  руки  мою  сестру,  замертво
упавшую под окном (думаю, впрочем, что сперва она досмотрела,  чем  кончитсЯ
драка), отнес ее в дом и уложил в постель, умолЯЯ прийти в себЯ, в то  времЯ
как она, отчаЯнно отбиваЯсь, все норовила  вцепитьсЯ  ему  в  волосы.  ‡атем
наступила та особеннаЯ тишина, какаЯ обычно сменЯет всЯкую бурю; и  тогда  Я
пошел  к  себе  наверх  переодеватьсЯ,  испытываЯ  смутное  чувство,  всегда
свЯзанное у менЯ  с  такими  минутами  затишьЯ,  -  чувство,  будто  сегоднЯ
воскресенье и кто-то умер.
     Љогда Я опЯть сошел вниз, „жо и Ћрлик подметали в кузнице, и  ничто  не
напоминало о недавнем побоище, только у Ћрлика была рассечена ноздрЯ, отчего
лицо его не  стало  ни  выразительнее,  ни  красивее.  €з  погреба  "‚еселых
Њатросов"  прибыл  кувшин  пива,  и   хозЯин   с   работником   по   очереди
прикладывались к нему, как добрые друзьЯ. „жо, которого всеобщее  успокоение
настроило на философский лад, вышел проводить менЯ на дорогу и  напутствовал
душеспасительным замечанием:
     - Џолютует и перестанет, Џип, полютует и перестанет, - так-то и  все  в
жизни!
     …два ли стоит рассказывать о том, какие нелепые чувства волновали менЯ,
когда Я вновь приближалсЯ к дому мисс •эвишем (ибо чувства, вполне серьезные
у взрослого мужчины, в мальчике кажутсЯ нам смешными). € о том, как долго  Я
ходил взад и вперед мимо калитки, не решаЯсь позвонить. € как раздумывал, не
лучше ли уйти, не позвонив; и как, несомненно, ушел бы, располагай  Я  своим
временем, чтобы прийти в другой раз.
     Ќа звонок вышла мисс ‘ара Џокет. ќстеллы не было.
     - Љак, вы опЯть здесь? - сказала мисс Џокет. - —то вам нужно?
     Љогда Я ответил, что пришел только справитьсЯ о здоровье мисс  •эвишем,
‘ара,   видимо,   засомневалась,   не   предложить    ли    мне    убиратьсЯ
подобру-поздорову; однако, не рискнув взЯть это на себЯ, она  впустила  менЯ
во двор, исчезла в дверЯх и скоро вышла с  лаконическим  разрешением  пройти
"наверх".
     ‚ доме ничего не изменилось, мисс •эвишем была одна.
     - Ќу? - сказала она, впиваЯсь в менЯ глазами. - Ќадеюсь, тебе ничего не
нужно? ’ы ничего не получишь.
     - Ќет, что вы, мисс •эвишем! џ только хотел рассказать вам, что работаю
исправно и помню, как много Я вам обЯзан.
     - Ќу хорошо, хорошо. - Ѓеспокойные пальцы зашевелились, как  бывало.  -
Њожешь  иногда  заходить.  Џриходи  на  свое  рожденье...  Ђга!  -  внезапно
воскликнула она, поворачиваЯсь ко мне вместе со стулом. - ’ы что смотришь по
сторонам? €щешь ќстеллу?
     џ действительно искал глазами ќстеллу  и,  уличенный  в  этом,  выразил
заплетающимсЯ Языком надежду, что она в добром здоровье.
     - ‡а границей, - сказала мисс •эвишем. - „алеко, не достанешь; получает
воспитание, подобающее молодой леди; еще похорошела; все ею восхищаютсЯ.  ’ы
чувствуешь, что потерЯл ее?
     Џоследние слова она произнесла злорадно, сопроводив их таким неприЯтным
смехом, что Я совсем растерЯлсЯ и не знал, как отвечать.  ‚прочем,  никакого
ответа и не понадобилось, потому  что  она  тут  же  отпустила  менЯ.  Љогда
ореховолицаЯ ‘ара захлопнула за мной калитку, Я почувствовал, что менЯ  пуще
прежнего тЯготит и мой дом, и ремесло, и все на свете; и  больше  ничего  из
моей затеи не получилось.
     Ћгорченный и подавленный, Я плелсЯ  по  ’орговой  улице,  заглЯдываЯ  в
витрины и придумываЯ, что Я купил бы, если бы был джентльменом, как вдруг из
дверей книжной лавки поЯвилсЯ - кто бы вы думали?  -  мистер  “опсл!  Њистер
“опсл держал в руке раздирающую трагедию "„жордж Ѓарнуэл" *, на покупку коей
только что истратил шесть пенсов с намерением влить ее,  всю  до  последнего
слова, в уши Џамблчуку, к которому он направлЯлсЯ на чашку чаю. —уть завидев
менЯ, он, верно, решил, что само провидение послало ому нового  слушателЯ  в
лице несчастного подмастерьЯ, и стал настойчиво звать менЯ с собой. џ  знал,
как тоскливо будет вечером дома, к тому же темнело рано, дорога была  унылаЯ
и почти любой спутник предпочтительнее  одиночества;  поэтому  Я  противилсЯ
недолго, и, когда на улице и в лавках стали зажигатьсЯ первые огни,  мы  уже
входили в Џамблчукову гостиную.
     ’ак как мне не довелось присутствовать ни на каком другом представлении
"„жорджа Ѓарнуэла", Я не могу сказать, сколько времени оно обычно длитсЯ; но
Я твердо помню, что в тот вечер оно длилось  до  половины  десЯтого  и  что,
когда мистер “опсл угодил в  Ќьюгетскую  тюрьму,  Я  почти  потерЯл  надежду
увидеть его на виселице: с этого места ход его бесславной жизни окончательно
замедлилсЯ. џ также уловил некоторую неосновательность в его жалобах,  будто
он гибнет во цвете лет, поскольку он с самого начала только и делал, что сох
на корню, лист за листом. Ћднако всю эту скучную канитель еще можно было  бы
стерпеть. —то менЯ уЯзвило, так это упорное стремление  Џамблчука  и  “опсла
отождествить героЯ трагедии с моей  ни  в  чем  не  повинной  особой.  Љогда
Ѓарнуэл начал сбиватьсЯ со стези  добродетели,  Џамблчук  устремил  на  менЯ
такой негодующий  взглЯд,  что  мне  положительно  стало  стыдно.  Ђ  “опсл,
казалось, всЯчески старалсЯ выставить менЯ в самом невыгодном свете. Џо  его
воле Я, не переставаЯ плаксиво причитать, зверски убил родного дЯдюшку,  длЯ
чего у менЯ не  имелось  никаких  смЯгчающих  вину  обстоЯтельств.  Љоварной
Њилвуд ничего не стоило менЯ переспорить; нежные чувства,  какие  питала  ко
мне хозЯйскаЯ дочь, можно было объЯснить единственно ее  слабоумием;  а  что
касаетсЯ того, как Я трусил и мЯмлил в роковое утро,  могу  только  сказать,
что от такого рохли ничего другого и ожидать  было  невозможно.  „аже  после
того как менЯ благополучно повесили и “опсл закрыл кишу, Џамблчук еще  долго
не сводил с менЯ глаз и все  качал  головой  и  приговаривал:  "‚от  видишь,
мальчик, вот видишь!" ‘ловно все давно догадывались, что  Я  замыслил  убить
какого-то близкого родственника, если  только  он,  по  слабости  характера,
вздумает осыпать менЯ благодеЯниЯми.
     Љогда эта пытка кончилась и мы с мистером “опслом собрались  домой,  на
дворе была темнаЯ ночь. Џри выходе  из  города  нас  окутал  мокрый,  густой
туман. ”онарь у шлагбаума расплылсЯ в мутное пЯтно и как будто сдвинулсЯ  со
своего обычного места, а лучи его были словно полосы,  измалеванные  краской
по туману. ђассуждаЯ об этом и вспоминаЯ,  что  туман  всегда  рассеиваетсЯ,
когда ветер, переменившись, начинает дуть с известного места на болотах,  мы
чуть не наткнулись на человека, который стоЯл, привалившись к будке сторожа.
     - ќ, да это Ћрлик? - сказали мы и остановились.
     - џ самый, - ответил он, не спеша  отделЯЯсь  от  стены.  -  ‡адержалсЯ
здесь, думал - может, дождусь каких попутчиков.
     - Ђ ты поздно возвращаешьсЯ, - заметил Я.  Ќа  это  Ћрлик,  натурально,
ответил:
     - Ќу что ж, и ты поздно возвращаешьсЯ.
     - Њы, мистер Ћрлик, - сказал мистер “опсл, еще не остывший после  своей
декламации, - мы сегоднЯ наслаждались поистине высокими материЯми.
     Ћрлик что-то пробурчал себе под нос, словно считаЯ, что на такие  слова
отвечать нечего, и мы пошли дальше втроем. џ спросил его, все ли  это  времЯ
он провел в городе.
     - „а, - отвечал он. - џ пошел сразу после тебЯ. џ тебЯ  не  видел,  но,
наверно, шел почти следом. Ђ сегоднЯ опЯть из пушек палЯт.
     - ‘ баржи? - спросил Я.
     - „а. ЋпЯть какаЯ-нибудь пташка из клетки упорхнула. Љак стемнело,  так
и начали палить. ‘коро услышишь.
     € в самом деле, не прошли мы и нескольких шагов, как памЯтный мне  гул,
приглушенный туманом,  донессЯ  до  нашего  слуха  и  тЯжело  раскатилсЯ  по
приречной низине, словно преследуЯ и пугаЯ беглецов.
     - ЏодходЯщаЯ ночка длЯ побега, - сказал Ћрлик. - ‘егоднЯ  такую  пташку
на лету не подстрелишь.
     ќти слова много чего пробудили в моей памЯти,  и  Я  задумалсЯ.  Њистер
“опсл, в роли неотмщенного трагедийного дЯдюшки,  размышлЯл  вслух  в  своем
саду в Љемберуэле. Ћрлик тЯжелой походкой брел рЯдом со мной, засунув руки в
карманы. Њы шлепали наугад по очень  темной,  очень  мокрой,  очень  грЯзной
дороге. ‚ремЯ от времени гром сигнальной пушки снова нарушал тишину, глухо и
грозно раскатываЯсь над рекой. џ молчал, погруженный в  свои  мысли.  Њистер
“опсл покорно испустил дух в Љемберуэле, пал в бою  на  Ѓосвортском  поле  и
скончалсЯ в страшных мучениЯх в ѓластонбери. Ћрлик несколько  раз  затЯгивал
вполголоса: "‡вонче звон, громче стук - ‘тарый Љлем! Ќе жалей крепких рук  -
‘тарый Љлем!" Њне было показалось, что он выпил, но он не был пьЯн.
     ’ак мы дошли до деревни. Џуть наш лежал мимо "’рех ‚еселых Њатросов", и
нас удивило, что в такое неурочное времЯ - было уже одиннадцать часов -  там
царит суматоха:  двери  отворены  настежь,  на  дороге  валЯютсЯ  схваченные
впопыхах и снова