ных облигациЯх?  -
спросил ’рэдлс.
     - ‘овершенно верно, - отозвалась бабушка.
     - џ мог найти данные только о пЯти, - смущенно сказал ’рэдлс.
     - ...тысЯчах или фунтах? - спросила бабушка с необычайным спокойствием.
     - Ћ пЯти тысЯчах фунтов, - сказал ’рэдлс.
     - „а их там столько и было, - сказала бабушка. - Ќа три тысЯчи фунтов Я
продала сама. Ћдну тысЯчу, дорогой мой ’рот, Я уплатила за твое обучение,  а
две тысЯчи оставила у себЯ. Љогда Я потерЯла остальные деньги, Я решила, что
лучше об этой сумме не упоминать и хранить ее на черный день.  Њне  хотелось
поглЯдеть, как ты, ’рот, перенесешь это испытание. ’ы его перенес достойно -
стойко, самоотреченно, с верой в себЯ. ’ак же перенес его и „ик. Џомолчи,  а
то нервы у менЯ немножко не в порЯдке!
     Ќикто не мог бы этого предположить,  видЯ,  как  она  сидит  совершенно
прЯмо, скрестив руки; она удивительно владела собой.
     - Ђ теперь Я счастлив вам сообщить, что  мы  получили  назад  все  ваши
деньги! - воскликнул ’рэдлс, сиЯЯ от радости.
     - Ќе поздравлЯйте, пусть никто не поздравлЯет! - вскричала  бабушка.  -
Љак же это произошло, сэр?
     - ‚ы думали, что эти деньги присвоил мистер “икфилд? - спросил ’рэдлс.
     - Љонечно, - ответила бабушка. - € потому мне  нетрудно  было  молчать.
Ђгнес, не говори мне ни слова!
     - Ђ на самом деле облигации были проданы на основании полученной от вас
общей доверенности. …два ли стоит говорить,  кем  они  были  проданы  и  кто
подписал документ. ‡атем этот негодЯй заЯвил мистеру “икфилду  и  сумел  это
доказать цифрами, что распорЯдилсЯ указанной суммой (получив общие  указаниЯ
мистера “икфилда, как он говорил) длЯ того, чтобы покрыть другие недостачи и
скрыть затруднительное положение фирмы. Ђ потом мистер  “икфилд,  совершенно
беспомощный в его руках, Якобы уплачиваЯ вам проценты на капитал,  которого,
как он знал, не существует, стал, несчастный, соучастником мошенничества.
     - € в конце концов обвинил самого себЯ, - перебила бабушка, - и написал
мне сумасшедшее письмо, признал себЯ виновным  в  грабеже  и  в  неслыханных
преступлениЯх! ‚ ответ на это Я как-то  утром  пришла  к  нему,  потребовала
свечу, сожгла письмо,  а  ему  заЯвила,  что  если  он  когда-нибудь  сможет
загладить вину перед собой и передо мной,  пусть  это  сделает,  а  если  не
сможет, пусть заботитсЯ о своих делах ради дочери...  …сли  кто  скажет  мне
хоть слово, Я уйду!
     Њы молчали. Ђгнес закрыла лицо руками.
     - ‡начит, мой друг, - после паузы продолжала бабушка, - вы в самом деле
заставили его вернуть деньги?
     - Њистер Њикобер так припер его к стене, и когда  •ип  опровергал  одно
доказательство, приводил столько новых, что тот не смог увильнуть.  Ђ  самым
замечательным мне кажетсЯ то, что эту сумму он украл не столько из жадности,
котораЯ, правда, у него непомерна, сколько из ненависти  к  Љопперфилду.  Ћн
прЯмо так и сказал. ‘казал, что готов заплатить столько же, лишь  бы  только
навредить Љопперфилду.
     - ‘кажите  пожалуйста!  -  ’ут  бабушка  задумчиво  нахмурила  брови  и
взглЯнула на Ђгнес. - Ђ что с ним сталось?
     - Ќе знаю, - ответил ’рэдлс. - Ћн уехал вместе с матерью,  котораЯ  все
времЯ причитала, умолЯла и винилась. Ћни уехали ночной лондонской каретой, и
больше ничего Я о нем не знаю. ђазве только то, что, уезжаЯ, он держал  себЯ
нагло и не скрывал свою ненависть ко мне.
     „олжно быть, он считал, что всем обЯзан  мне  не  меньше,  чем  мистеру
Њикоберу. ќто Я считаю комплиментом - так Я ему и объЯвил.
     - Ђ как вы думаете, ’рэдлс, у него есть деньги? - спросил Я.
     - Ћх, да! „умаю, что есть, - ответил ’рэдлс,  насупившись  и  покачиваЯ
головой. - Ќе тем, так другим  способом  он,  конечно,  прикарманил  немалую
толику. Ќо если вы проследите,  Љопперфилд,  его  путь,  вы  убедитесь,  что
деньги никогда не отвратЯт такого человека от зла. Ћн воплощенное  лицемерие
и  к  любой  цели  будет  идти  кривой   дорогой.   ќто   его   единственное
вознаграждение за то, что внешне он вынужден себЯ обуздывать. Љ  любой  цели
он ползет, пресмыкаЯсь, и каждое препЯтствие кажетсЯ ему огромным. Џотому он
и ненавидит всЯкого, кто, без какого бы то ни было злого умысла, оказываетсЯ
между ним и его целью. € в любой момент, даже без малейшего на то основаниЯ,
может избрать еще более  кривой  путь.  —тобы  это  понЯть,  следует  только
поразмыслить, как он себЯ здесь вел.
     - ќто какое-то чудовище подлости, - сказала бабушка.
     - Џраво, не знаю, - задумчиво проговорил ’рэдлс. - Њногие  могут  стать
подлецами, если только захотЯт.
     - Ќу, а теперь перейдем к мистеру Њикоберу, - сказала бабушка.
     - ‘ удовольствием! - заулыбавшись,	сказал ’рэдлс. - …ще  раз  Я  должен
сказать, что восхищаюсь мистером  Њикобером.  …сли  бы  не  его  терпение  и
настойчивость, нам не удалось бы сделать ничего заслуживающего  вниманиЯ.  Ђ
если мы представим себе, какую цену он мог бы потребовать от  “рии  •ипа  за
свое  молчание,  нам  станет  Ясно,  что  мистер  Њикобер  добивалсЯ  только
справедливости, одной справедливости.
     - ‘овершенно верно, - сказал Я.
     - ‘колько же мы ему предложим? - спросила бабушка.
     - Ћх! Џрежде чем к этому перейти, - сказал ’рэдлс, слегка смущенный,  -
должен вам сообщить, что Я счел благоразумным  в  этой  незаконной  проверке
сложных дел - а проверка эта совершенно незаконнаЯ  с  начала  до  конца!  -
обойти два пункта, ибо не в силах был охватить  всего  разом,  это  долговые
расписки, выданные “рии •ипу мистером Њикобером по получении авансов...
     - Ќу что ж, их надо погасить, - сказала бабушка.
     - ‘овершенно верно, но Я не знаю, когда их могут подать ко взысканию, а
также, где эти расписки, - вытаращив глаза, сказал ’рэдлс, - и предчувствую,
что мистера  Њикобера  до  его  отъезда  будут  постоЯнно  арестовывать  или
накладывать арест на его имущество.
     - ’огда надо будет его каждый  раз  освобождать  или  снимать  арест  с
имущества, - заметила бабушка. - Ќа какую сумму они выданы?
     - Њистер Њикобер по всей форме заносил в книгу эти сделки - он называет
это "сделками", - смеЯсь, ответил ’рэдлс, - и подвел  общий  итог:  сто  три
фунта пЯть шиллингов.
     - ‘колько же мы ему дадим, включаЯ эту сумму?  -  спросила  бабушка.  -
Ђгнес, дорогаЯ, мы поговорим с вами потом о вашей доле. Ќу,  сколько  же  мы
дадим? ЏЯтьсот фунтов?
     Ќа этот вопрос мы с ’рэдлсом ответили вместе.  Њы  оба  порекомендовали
ограничитьсЯ небольшой суммой наличными и уплатой по  исполнительным  листам
“рии •ипа, когда они поступЯт. Њы предложили  также  оплатить  проезд  всего
семейства, экипировку и дать на дорогу сто фунтов, а  с  мистером  Њикобером
заключить соглашение о возврате полученных им  денег,  ибо  длЯ  него  будет
весьма полезно сознавать свою ответственность. Љ этому Я добавил, что сообщу
мистеру Џегготи,  на  которого  можно  полагатьсЯ,  необходимые  сведениЯ  о
мистере Њикобере, и что мистер Џегготи мог бы потом ему передать от нас  еще
сотню фунтов. Џредложил Я  также  заинтересовать  мистера  Њикобера  судьбой
мистера Џегготи, сообщив ему историю последнего в тех пределах, в каких  это
будет сочтено разумным и целесообразным, и, таким образом, побудить их обоих
помогать друг другу длЯ их общей пользы. ‚се это  мы  обсудили,  и,  забегаЯ
вперед, Я должен сказать, что вскоре после  нашего  обсуждениЯ  установились
прекрасные отношениЯ и полное согласие между теми, о ком мы говорили.
     ’рэдлс снова поглЯдел с беспокойством на бабушку и Я напомнил ему,  что
он хотел коснутьсЯ еще второго, последнего, пункта.
     - Џрошу прощеньЯ, Љопперфилд, у вас и у вашей бабушки, если  Я  затрону
один, очень  болезненный,  вопрос,  но,  боюсь,  Я  это  должен  сделать,  -
нерешительно сказал ’рэдлс, - и о нем необходимо вам напомнить. ‚ тот  день,
когда мистер Њикобер выступил с памЯтным разоблачением, “риЯ  •ип  угрожающе
намекнул на супруга вашей... бабушки.
     Ќе изменЯЯ позы, - она сидела все так же  прЯмо,  внешне  спокойнаЯ,  -
бабушка кивнула головой.
     - ќто не просто наглость? - спросил ’рэдлс.
     - Ќет, - сказала бабушка.
     - Џростите менЯ... Ќо в его власти действительно находитсЯ...  подобное
лицо? - спросил ’рэдлс.
     - „а, мой дорогой друг, - ответила бабушка.
     “ ’рэдлса заметно вытЯнулось лицо, и он сказал,  что  не  считает  себЯ
вправе касатьсЯ этой темы, что судьба этих долговых  обЯзательств  пока  ему
неизвестна, как и  судьба  расписок  мистера  Њикобера,  что  “риЯ  •ип  нам
неподвластен, и если он  сможет  причинить  кому-нибудь  из  нас  вред,  то,
разумеетсЯ, причинит.
     Ѓабушка была по-прежнему спокойна; только по щекам ее текли слезинки.
     - ‚ы совершенно правы, - сказала она. - ‚ы поступили разумно,  упомЯнув
об этом.
     -  Њогу  ли  Я  или  Љопперфилд...  что-нибудь  сделать?  -   осторожно
осведомилсЯ ’рэдлс.
     - Ќет, - коротко ответила бабушка.  -  Ѓлагодарю.  ќто  пустаЯ  угроза,
дорогой ’рот. Ќо пусть войдут мистер и миссис Њикобер. Ђ об этом со мной  не
говорите.
     Ћна оправила платье и взглЯнула на дверь, продолжаЯ сидеть все  так  же
прЯмо.
     - Џростите, мистер и миссис Њикобер, - сказала она, когда те поЯвились,
- что мы так долго вас задержали. Њы говорили о вашей эмиграции. €  вот  что
мы вам предлагаем.
     Ћна изложила им наши предложениЯ к вЯщей радости всего семейства - дети
также были  налицо,  -  и  немедленно  в  мистере  Њикобере  с  такой  силой
пробудилась его  привычка  к  аккуратности  на  начальной  стадии  всех  его
денежных обЯзательств, что он с ликующим видом тотчас  побежал  за  гербовой
бумагой  длЯ  своих  расписок.  Ќо  его  радости  суждено  было  тотчас   же
испаритьсЯ, ибо минут через пЯть он поЯвилсЯ в сопровождении  агента  шерифа
и, заливаЯсь слезами, объЯвил, что все кончено. Њы были вполне  подготовлены
к этому событию, последовавшему в результате мер, принЯтых  “рией  •ипом,  и
уплатили требуемую сумму. Ђ спустЯ еще минут пЯть  мистер  Њикобер,  сидЯ  у
стола, строчил по гербовой бумаге с таким восторгом,  который  поЯвлЯлсЯ  на
его сиЯющей физиономии только в подобных случаЯх либо во времЯ приготовлениЯ
пунша. ‡абавно было видеть, как он водит пером по гербовой  бумаге,  смакуЯ,
точно художник, каждое прикосновение пера к бумаге, как поглЯдывает  на  нее
сбоку, как заносит в записную книжку весьма длЯ него важные даты и суммы и с
каким задумчивым видом созерцает  эти  документы,  глубоко  уверенный  в  их
огромной ценности.
     - Ђ теперь, сэр, позвольте мне вам дать совет, - сказала бабушка, молча
наблюдавшаЯ за ним. - ‚ам лучше навсегда бросить это занЯтие.
     - џ бы хотел, сударынЯ, начертать этот  торжественный  обет  на  чистой
странице будущего.  Њиссис  Њикобер  да  будет  свидетельницей.  џ  верю,  -
продолжал торжественно мистер Њикобер, - мой сын “илкинс навсегда  запомнит,
что лучше ему сунуть кулак в огонь, чем  прикоснутьсЯ  к  змеЯм,  отравившим
жизнь его несчастного родителЯ!
     ‚о  мгновение  ока  превратившись  в   воплощение   отчаЯниЯ,   глубоко
потрЯсенный мистер Њикобер поглЯдел на этих "змей" с мрачным отвращением (по
правде сказать, недавнее восхищение ими еще не совсем  погасло),  сложил  их
пополам и сунул в карман.
     Ќа этом закончились событиЯ того вечера. Њы устали,  нам  было  нелегко
после всех душевных волнений, и мы решили вернутьсЯ в  ‹ондон  на  следующий
день. Ѓыло решено также, что Њикоберы последуют за нами, как только продадут
свои вещи старьевщику, что дела мистера  “икфилда  как  можно  скорее  будут
приведены в порЯдок под руководством ’рэдлса и что Ђгнес, покончив  с  этим,
тоже приедет в ‹ондон. ќту ночь мы провели в  старом,  милом  доме.  ’еперь,
когда “рии •ина не было, казалось, он выздоровел после болезни. € Я лежал  в
своей   прежней   комнате,   словно   путник,   вернувшийсЯ   домой    после
кораблекрушениЯ.
     Ќа следующий день мы возвратились домой - не ко мне,  а  к  бабушке.  €
когда мы сидели с нею перед сном вдвоем, как в старину, она сказала:
     - ’рот, ты хочешь знать, что менЯ заботило в последнее времЯ?
     - Ќу, конечно. ‚ы печальны, и  вас  гнетет  какаЯ-то  тревога,  причины
которой Я не знаю, и теперь это менЯ беспокоит больше чем когда-либо прежде.
     - “ тебЯ самого, мой мальчик, было достаточно горЯ, чтобы еще отЯгощать
его моими маленькими невзгодами, - сказала она взволнованно. - ’олько потому
Я и скрывала их от тебЯ.
     - џ это хорошо знаю. Ќо теперь расскажите мне все.
     - ’ы не хотел бы совершить со мной небольшую прогулку завтра  утром?  -
спросила бабушка.
     - ђазумеетсЯ, хотел бы.
     - ‡автра в девЯть часов Я тебе все расскажу, дорогой, - сказала она.
     ‚ девЯть часов утра мы  уселись  в  маленькую  карету  и  двинулись  по
направлению к ‹ондону. Њы долго колесили по  улицам,  пока  не  подъехали  к
большой больнице. Џеред  самым  зданием  стоЯли  простые  похоронные  дроги.
‚озница узнал бабушку и, повинуЯсь знаку ее руки - бабушка  помахала  ему  в
окошко, - медленно двинулсЯ. Њы последовали за ним.
     - ’еперь ты понЯл, ’рот? - сказала бабушка. - …го уже нет.
     - Ћн умер в больнице?
     - „а.
     Ћна сидела неподвижно рЯдом со мной; но  Я  снова  увидел  на  лице  ее
слезинки.
     - Ћн уже был там однажды, - сказала бабушка. - Ѓолел он долго  -  много
лет это был совершенно разбитый человек. Љогда во времЯ последней болезни он
понЯл, что его ожидает, он попросил послать за мной.  Ћн  был  жалок.  Ћчень
жалок.
     - џ знаю, бабушка, вы пошли, - сказал Я.
     - „а, Я пошла. џ пробыла у него долго.
     - Ћн умер вечером накануне нашей поездки в Љентербери.? - спросил Я.
     Ѓабушка кивнула головой.
     - ’еперь ему никто не страшен. ќто была пустаЯ угроза, - сказала она.
     Њы выехали за город; направлЯлись мы к кладбищу в •орнси.
     - ‹учше ему лежать здесь, чем в городе. Ћн  здесь  родилсЯ,  -  сказала
бабушка.
     Њы вышли из кареты и пошли вслед за простым гробом в  уголок  кладбища,
который мне хорошо запомнилсЯ; там прочитана была  погребальнаЯ  молитва,  и
тело было предано земле.
     - ђовно тридцать шесть лет назад, в этот самый  день,  Я  вышла  замуж.
ѓосподи, прости и помилуй нас! - сказала  бабушка,  когда  мы  шли  назад  к
карете.
     Њолча мы занЯли свои места, и она долго молчала, сидЯ рЯдом со  мной  и
держа менЯ за руку. Ќо вдруг залилась слезами и воскликнула:
     - Љак он был красив, ’рот, когда Я выходила за него  замуж,  и  как  он
изменилсЯ!
     Ќо это продолжалось недолго. ‘лезы принесли ей  облегчение,  она  скоро
успокоилась, даже лицо ее проЯснилось. …сли бы  не  то,  что  нервы  немного
разошлись, сказала она, никогда она бы этого  себе  не  позволила.  ѓосподи,
прости и помилуй нас!
     Њы вернулись в •айгет, в ее домик, где нашли следующее письмецо мистера
Њикобера, прибывшее с утренней почтой:

     "Љентербери, пЯтница.

     „орогаЯ сударынЯ, а также и вы, Љопперфилд!

     ЏрекраснаЯ  страна  обетованнаЯ,  показавшаЯсЯ  на   горизонте,   снова
заволоклась непроницаемым туманом и исчезла навсегда  из  глаз  несчастного,
потерпевшего крушение существа, чьЯ ‘удьба решена!
     „ругой  приказ  об  аресте  выдан  (его  величества   верховным   судом
Љоролевской ‘камьи в ‚естминстере) по другому делу  •ипа  v.  {V.  -  versus
(лат.) - против.} Њикобера, и ответчик по этому делу  стал  жертвой  шерифа,
обладающего законной юрисдикцией в этом судебном округе.

     € день настал, и час настал.
     € бой идет.
     ‘овсем близки ќдварда гордого полки и цепи рабства!*

     Ћбреченный их влачить, Я скоро  закончу  свое  жизненное  поприще  (ибо
душевные мучениЯ выносимы до известного предела, а этого предела Я  достиг).
„а благословит вас  бог!  Ѓыть  может,  в  будущем  какой-нибудь  путник  из
любопытства и  искреннего  -  хочу  надеЯтьсЯ  -  сочувствиЯ  посетит  место
заключениЯ, отведенное длЯ должников сего города, и  задумаетсЯ,  увидев  на
стене нацарапанные ржавым гвоздем загадочные инициалы “. Њ.

     P. S. џ распечатал это письмо,  чтобы  сообщить,  что  наш  общий  друг
мистер ’омас ’рэдлс (он еще не покинул нас и  пребывает  в  добром  здравии)
уплатил сполна всю  сумму  долга  и  издержки  от  имени  великодушной  мисс
’ротвуд, и  Я  вместе  со  своим  семейством  нахожусь  на  вершине  земного
блаженства".

        ѓ‹Ђ‚Ђ LV 

     ЃурЯ

     џ подхожу к событию в моей жизни, столь неизгладимому, столь страшному,
столь неразрывно свЯзанному со всеми предшествующими событиЯми, что с первых
страниц моего повествованиЯ, по мере приближениЯ к нему,  оно  вырастает  на
моих глазах, становитсЯ все  больше  и  больше,  словно  огромнаЯ  башнЯ  на
равнине, и бросает свою тень даже на дни моего детства.
     „олгие годы после того, как оно произошло, Я  не  переставал  думать  о
нем. ‚печатление было так сильно, что Я вздрагивал по  ночам,  будто  в  мою
тихую комнату врывались раскаты неистовой  бури.  „о  сей  поры,  хотЯ  и  с
перерывами, Я думаю о нем. „остаточно мне услышать вой штормового ветра  или
упоминание о морском береге - и оно всплывает в моем сознании. џ расскажу  о
нем во всех подробностЯх, ибо  отчетливо  вижу  его.  Њне  ничего  не  нужно
вспоминать - оно и теперь повторЯетсЯ перед моими глазами.
     Ѓыстро приближалось времЯ отплытиЯ кораблЯ с эмигрантами, и моЯ  стараЯ
нЯнЯ (когда мы встретились, она была вне  себЯ  от  горЯ,  менЯ  постигшего)
приехала в ‹ондон. џ постоЯнно бывал с ней, с ее братом и с Њикоберами  (они
часто проводили времЯ вместе), но ќмили Я ни разу не видел.
     Ћднажды вечером, когда отъезд был совсем близок, Я осталсЯ с Џегготи  и
ее братом. ѓоворили мы  о  •эме.  Ћна  рассказывала,  как  нежно  он  с  ней
рассталсЯ и с каким мужественным самообладанием себЯ держал. ‚ особенности в
последнее времЯ, когда, по ее словам, он перенес тЯжелое испытание. ќто была
тема, на которую добраЯ женщина никогда не уставала говорить; она  проводила
с ним много времени, и ее рассказы о различных эпизодах их жизни мы  слушали
с таким же увлечением, с каким она говорила.
     Љ тому времени мы с бабушкой уже покинули  наши  домики  в  •айгете.  џ
решил уехать за границу, а она собралась возвратитьсЯ к себе домой  в  „увр.
‚ременно мы жили в районе Љовент-ѓарден. € в этот вечер, когда Я брел  домой
после нашего разговора, размышлЯЯ о своей встрече с •эмом  в  мое  последнее
посещение џрмута, Я стал сомневатьсЯ, стоит ли  откладывать  передачу  моего
письма ќмили до прощаниЯ с ее дЯдей на борту кораблЯ и не лучше ли  написать
ей теперь. “ менЯ мелькнула мысль, не отправит ли она, получив мое письмецо,
несколько прощальных слов своему бывшему жениху. ќту  возможность  Я  должен
был ей предоставить.
     €, прежде чем лечь спать, Я написал ей  у  себЯ  в  комнате  письмо.  џ
писал, что видел его и он поручил мне передать ей то, о чем Я уже  рассказал
на этих страницах. џ в точности повторил его слова. Њне не было нужды ничего
к ним добавлЯть, даже если бы Я имел на это право. Ќи Я, ни кто-либо  другой
не могли бы ничем  приукрасить  благостные  речи  верности.  џ  распорЯдилсЯ
послать его утром, прибавив несколько  слов  мистеру  Џегготи  и  просЯ  его
передать письмецо ќмили. Ќа заре Я лег спать.
     џ устал больше,  чем  думал,  заснул  только  с  поЯвлением  солнца  на
горизонте и проснулсЯ поздно, ничуть  не  освеженный  сном.  ђазбудило  менЯ
поЯвление в моей комнате бабушки. џ почувствовал во сне, что  кто-то  вошел,
как это нередко бывает с каждым.
     - ’рот, дорогой мой, Я не решалась тебЯ будить,  -  сказала  она,  чуть
только Я открыл глаза. - Ќо пришел мистер Џегготи. …му можно войти?
     џ ответил утвердительно, и он вошел.
     - Њистер „эви, - сказал он, пожимаЯ мне руку,  -  Я  отдал,  сэр,  ваше
письмо ќмили; она написала вот это, просила вас  прочесть,  и,  если  вы  не
найдете в письме ничего дурного, поступайте, как вы считаете нужным.
     - ‚ы читали? - спросил Я.
     Ћн печально кивнул головой. џ развернул письмо и прочел:
     "Њне передали твое поручение. Ћ,  как  мне  тебЯ  благодарить  за  твое
доброе отношение ко мне!
     џ спрЯтала письмо на груди. „о самой моей смерти Я  буду  его  хранить.
’вои слова - острые шипы, но вместе с тем отрада. џ молилась, читаЯ  их,  о!
как Я молилась! Љогда Я вижу, какой ты человек и какой человек мой  дЯдЯ,  Я
понимаю, каким должен быть господь, и у менЯ хватает духу обращатьсЯ к  нему
со слезами.
     Џрощай навсегда. Џрощай навсегда, мой дорогой друг, мы не  увидимсЯ  на
этом свете. Ђ на том свете, если мне даровано будет прощение, Я  встану  ото
сна,  может  быть  ребенком,  и  тогда  приду  к  тебе.  Ѓлагодарю  тебЯ   и
благословлЯю. Џрощай навсегда".
     ’аково было это письмо, закапанное слезами.
     - Њогу Я ей сказать, что вы не  находите  в  письме  ничего  дурного  и
поступите с ним, как считаете нужным?  -  сказал  мистер  Џегготи,  когда  Я
прочел письмо.
     - Ќесомненно... но Я подумывал...
     - —то вы думали, мистер „эви?
     - џ подумывал еще раз поехать в џрмут, - сказал Я. - …ще есть времЯ,  и
Я смогу вернутьсЯ до отплытиЯ кораблЯ. “ менЯ из головы не выходит •эм, Я не
могу забыть, как он одинок. „лЯ них обоих будет благодеЯнием, если Я передам
ему письмо ќмили, а вы скажете ей, в момент отплытиЯ, что он получил его.  џ
торжественно взЯл на себЯ это поручение и должен  его  выполнить  до  конца.
Џоездка менЯ не затруднит. џ не нахожу покоЯ, мне лучше поехать.  ‚ечером  Я
уже буду в пути.
     •отЯ он пыталсЯ менЯ отговорить, но Я видел, что он со мной согласен, и
согласие его могло бы еще более укрепить мое  решение,  если  бы  Я  в  этом
нуждалсЯ. Џо  моей  просьбе  он  отправилсЯ  в  контору  пассажирских  карет
заказать длЯ менЯ место на козлах. ‚ечером Я отправилсЯ в карете  той  самой
дорогой, которой столько раз ездил в моей, столь превратной, жизни.
     - Љакое странное небо... Ќе правда ли? - спросил  Я  кучера  на  первой
остановке. - џ никогда такого не видел.
     - „а и Я тоже, - ответил он. - ќто ветер, сэр. - Ѓоюсь, не было бы беды
на море.
     Џлывущие сумрачные облака, испещренные пЯтнами, похожими  по  цвету  на
дым от сырых дров, громоздились одно на другое, образуЯ гигантские  кучи,  и
так высоко вздымались облака, что глубочайшие пропасти на земле не могли  бы
дать об этой высоте никакого представлениЯ, а обезумевшаЯ луна нырЯла в  них
отчаЯнно и стремительно, словно  потерЯла  направление  от  такого  попраниЯ
законов природы и была охвачена ужасом. ‚есь день дул ветер; усиливаЯсь,  он
выл все громче. Џрошел час, он еще больше окреп, вой нарастал,  а  небо  еще
больше потемнело.
     Џриближалась ночь,  облака  сгустились,  раскинувшись  по  всему  небу,
теперь уже  совсем  черному,  а  ветер  все  крепчал.  Ќаши  лошади  еле-еле
двигались против ветра. Ќе раз в ночной тьме (был  конец  сентЯбрЯ,  и  ночи
были уже длинные) переднЯЯ пара сворачивала в  сторону  или  останавливалась
как вкопаннаЯ, а мы всерьез  опасались,  что  карета  опрокинетсЯ.  „ождевые
потоки,  опередившие  бурю,  низвергались,  как  стальной  ливень,  и   если
встречалось  какое-нибудь  прикрытие,   вроде   деревьев   или   стены,   мы
останавливались, не имеЯ никакой возможности продолжать борьбу.
     Ќа рассвете ветер бушевал еще Яростней. џ бывал в џрмуте, когда он,  по
словам тамошних рыбаков, "бил, как пушка", но такого грохота  Я  никогда  не
слышал. Њы добрались до €псвича с  большим  опозданием  -  почти  от  самого
‹ондона нам приходилось брать с боем каждый дюйм, - и  на  рыночной  площади
нашли массу людей, которые ночью покинули свои постели, испугавшись, как  бы
не обрушились печные трубы. Џока мы менЯли лошадей, кое-кто  из  собравшихсЯ
на постоЯлом дворе рассказал нам, что  с  высокой  колокольни  ветер  сорвал
большие свинцовые листы, загородившие соседнюю улицу. „ругие  сообщили,  что
жители окрестных селений видели огромные  деревьЯ,  вырванные  с  корнем,  и
целые скирды сена, развеЯнные по  полЯм  и  дорогам.  Ђ  бурЯ  нисколько  не
утихала, она бушевала все неистовей.
     Њы  еле-еле  подвигались  к  морю,  и  сила  ветра,   дувшего   оттуда,
становилась все более чудовищной. ЊорЯ мы  еще  не  видели,  но  брызги  его
ощущали на губах, и соленый дождь обрушивалсЯ на нас. Ќа много  миль  вокруг
вода залила равнину,  примыкавшую  к  џрмуту.  ЉаждаЯ  лужа,  каждый  водоем
выхлестнули из берегов и с Яростью бурунов устремились навстречу нам.  Љогда
вдали показалось море, валы на горизонте, внезапно вздымавшиесЯ над бурлЯщей
пучиной, походили на другой берег с башнЯми и домами. Ђ когда,  наконец,  мы
въехали в город, жители выглЯдывали из домов  простоволосые,  с  искаженными
лицами, чтобы взглЯнуть на почтовую карету, котораЯ прибыла в такую ночь.
     џ  остановилсЯ  в  знакомой  гостинице  и  пошел  поглЯдеть  на   море.
ЏошатываЯсь, Я с трудом шел по улицам, усыпанным песком и устланным  морской
травой; в воздухе летали клочьЯ пены; Я все времЯ ждал, что  на  мою  голову
вот-вот упадет с крыши черепица или  шифер,  и  то  и  дело  сталкивалсЯ  на
перекрестках с  прохожими.  “  берега  были  не  только  рыбаки  -  половина
населениЯ џрмута сгрудилась там,  хоронЯсь  за  дома;  то  один,  то  другой
житель, бросаЯ вызов Ярости бури, выходил  из-за  прикрытиЯ,  чтобы  бросить
взглЯд на море, но его сносило ветром, и он с  трудом,  петлЯЯ,  возвращалсЯ
назад.
     џ добралсЯ до этих людей. ђыдали женщины, чьи  мужьЯ  ушли  в  море  за
сельдью или  за  устрицами  и,  должно  быть,  погибли,  прежде  чем  успели
где-нибудь укрытьсЯ. ‘едые старые морЯки, поглЯдываЯ то на море, то на небо,
качали головами и перешептывались; волновались  судовладельцы;  дети  жались
друг к другу, и даже  отважные  мореходы,  охваченные  сильнейшей  тревогой,
направлЯли из-за прикрытиЯ подзорные трубы на море, словно обозреваЯ врага.
     Њоре менЯ потрЯсло, когда, улучив момент, Я вглЯделсЯ  в  него,  -  оно
бушевало, с громовыми раскатами вздымаЯ тучи  песку  и  камней.  Љатились  и
катились гигантские валы и, достигнув предельной высоты,  рушились  с  такой
силой, что казалось, прибой поглотит город. ‘ чудовищным  ревом  отпрЯдывали
волны, вырываЯ в береге глубокие пещеры, словно  длЯ  того,  чтобы  взорвать
сушу. Љогда увенчанный белым гребнем вал, не дойдЯ  до  берега,  с  грохотом
рассыпалсЯ, каждаЯ волна, обуЯннаЯ той же  Яростью,  рвалась  вперед,  чтобы
слитьсЯ с другими в новом чудовищном валу. Џревращались в долины сотрЯсенные
горы, сотрЯсенные  долины  взметались  на  высоту  гор,  меж  которых  вдруг
взмывала одинокаЯ птица; с раскатистым воем  били  в  берег  огромные  массы
воды, поднимаЯсь и сникаЯ, бурлили, крутились и вскипали все новые  и  новые
грЯды волн, менЯЯ форму, менЯЯ место, чтобы уйти снова  и  снова  вернутьсЯ;
вырастал и погибал призрачный город на горизонте с  его  домами  и  башнЯми,
низко плыли непроницаемые  облака,  и  казалось  мне,  Я  вижу  перед  собой
возникновение и распад вселенной.
     џ не нашел •эма среди тех, кого собрал на берегу этот памЯтный  ураган,
- в том краю никогда не бывало урагана такой силы. € Я пошел  к  дому  •эма.
„ом был заперт, никто не откликнулсЯ на мой стук, и переулками Я  прошел  на
верфь, где он работал. ’ам Я узнал, что он был неожиданно вызван в  ‹оустофт
длЯ ремонта судов, в котором был очень искусен, и  что  вернетсЯ  он  завтра
рано утром.
     џ возвратилсЯ в гостиницу, умылсЯ, переоделсЯ и попыталсЯ  заснуть,  но
это мне не удалось; было часов пЯть днЯ. џ сел у камина в зале; не прошло  и
пЯти минут, как поЯвилсЯ слуга, Якобы длЯ того,  чтобы  навести  порЯдок,  и
сообщил, что в нескольких милЯх отсюда пошли ко дну  со  всей  командой  два
угольщика, а несколько других судов видны в Ярмутской гавани  -  они  терпЯт
бедствие и напрЯгают все силы, чтобы их не выбросило на берег.
     - „а поможет им господь! - сказал он. - € всем бедным  морЯкам.  —то-то
будет, если нас ожидает еще такаЯ ночь, как прошлаЯ!
     џ был очень подавлен и опечален, и тревога моЯ, что •эма нет,  была  не
совсем мне понЯтна. џ не отдавал себе отчета в том,  как  сильно  взволнован
происшедшим, а  длительное  пребывание  на  бешеном  ветру  ошеломило  менЯ.
ЌеобъЯснимаЯ сумЯтица была у менЯ в мыслЯх, Я потерЯл Ясное представление  о
времени и пространстве. …сли бы, скажем, Я вышел в город, менЯ не удивила бы
встреча с человеком, который в это времЯ должен был находитьсЯ в ‹ондоне.  џ
был как-то странно рассеЯн. Ќо вместе с тем весьма сосредоточен,  и  в  моем
сознании  отчетливо  и  Ясно  возникали  все   свЯзанные   с   этим   местом
воспоминаниЯ.
     Љогда в таком состоЯнии Я услышал зловещее  сообщение  слуги  о  судах,
терпЯщих   бедствие,   это   сообщение,   помимо   моей   воли,   немедленно
ассоциировалось с беспокойством о  •эме.  Џочему-то  мне  казалось,  что  он
возвращаетсЯ из ‹оустофта морем и может погибнуть. ќто опасение  было  столь
сильно, что Я тут же, не пообедав, решил отправитьсЯ на  верфь  и  узнать  у
мастера, не собиралсЯ ли •эм вернутьсЯ назад морем. …сли у мастера будет  на
этот счет хотЯ бы малейшаЯ неуверенность, Я решил тотчас же ехать в ‹оустофт
и привезти •эма.
     Ѓыстро заказав обед, Я пошел на верфь. џ не опоздал - мастер с  фонарем
в руке запирал ворота. Љогда Я задал ему мой вопрос, он рассмеЯлсЯ и сказал,
что боЯтьсЯ нет ни малейших оснований: не только человек в здравом уме, но и
безумец не отправитсЯ морем в такую бурю, а тем более •эм  Џегготи,  который
рыбачил с детства.
     ‚ сущности, Я и сам так думал, хотЯ и не мог удержатьсЯ, чтобы не пойти
на верфь; смущенный, Я вернулсЯ в гостиницу. Љазалось, ветер  еще  усилилсЯ,
если только ќто было возможно! …ще страшнее, чем утром, ревел он и выл,  еще
страшнее, чем утром, хлопали  двери  и  окна  домов,  гудели  печные  трубы,
сотрЯсалсЯ дом и грохотало море. Ќо теперь вокруг была тьма, и от этого бурЯ
стала еще ужаснее.
     џ не мог  есть,  не  мог  даже  сидеть  спокойно,  не  мог  ни  на  чем
сосредоточитьсЯ. —то-то в моем сознании, созвучное буре, проникло  до  самых
глубин воспоминаний и  их  потрЯсло.  €  все  же  в  этой  сумЯтице  мыслей,
взбаламученных, как грозное море, на первом плане  были  бурЯ  и  тревога  о
•эме.
     Љ обеду Я почти не притронулсЯ и попыталсЯ подбодрить себЯ рюмкой вина.
Ќо это не помогло. ‘идЯ перед камином, Я  впал  в  дремотное  состоЯние,  но
по-прежнему отчетливо слышал  грохот  и  сознавал,  где  Я  нахожусь,  ‡атем
какой-то смутный ужас заслонил от менЯ решительно все, а когда  Я  пришел  в
себЯ - вернее, когда Я очнулсЯ от летаргии, приковавшей менЯ к креслу,  -  Я
весь дрожал от беспредметного, необъЯснимого страха.
     џ ходил по комнате,  пыталсЯ  читать  старую  газету,  прислушивалсЯ  к
звукам, которые рвались снаружи, вглЯдывалсЯ в лица, фигуры и  целые  сцены,
возникавшие в огне камина. Ќаконец тиканье стенных часов так менЯ  измучило,
что Я решил идти спать.
     Њне сообщили, - и это менЯ как-то успокоило, -  что  несколько  слуг  в
гостинице вызвались бодрствовать до утра. ђазбитый, с тЯжелой головой, Я лег
в постель. Ќо едва Я улегсЯ, это состоЯние исчезло,  как  по  волшебству:  Я
словно очнулсЯ, все чувства мои были обострены.
     ‚ течение нескольких часов Я слушал рев ветра и морЯ. Љазалось  мне,  с
морЯ доносЯтсЯ голоса, бухает сигнальнаЯ пушка, рушатсЯ в городке  дома.  Ќе
раз Я вставал и подходил к окну, но видел в стекле только  слабое  отражение
зажженной мною свечи да свое собственное мрачное лицо, выступавшее из мрака.
     ‚ конце концов моЯ тревога стала до  того  невыносимой,  что  Я  быстро
оделсЯ и  спустилсЯ  вниз.  ‚  просторной  кухне,  где  Я  смутно  разглЯдел
свисающие с балок свЯзки лука и свиную грудинку, оставшиесЯ  дежурить  слуги
сидели в разных позах вокруг стола, отодвинутого от большого очага поближе к
двери. •орошенькаЯ служанка, закутавшаЯ передником уши, не отрывала  взглЯда
от двери и вдруг завизжала, должно быть принЯв менЯ за привидение; но другие
не потерЯли присутствиЯ духа и с удовольствием принЯли менЯ в свою компанию.
Ћдин из них, возвращаЯсь к теме их беседы, спросил менЯ, не кажетсЯ ли  мне,
что души матросов с затонувшего угольщика еще носЯтсЯ здесь вместе с ветром.
     џ просидел в кухне часа два. Ћдин раз Я открыл  ворота  и  взглЯнул  на
опустевшую улицу. Њгновенно в отверстие проникло столько песку и водорослей,
что мне пришлось позвать на помощь, чтобы снова прикрыть ворота и наглухо их
укрепить.
     Њрачно было в моей пустой комнате, когда Я вернулсЯ назад, но теперь  Я
был утомлен и, снова улегшись в постель, погрузилсЯ в глубокий  сон,  словно
упал с башни в какую-то пропасть. ЏомнитсЯ, и во сне  Я  слышал  вой  ветра,
хотЯ снились мне совсем другие сны и находилсЯ Я невесть где. Ћднако в конце
концов чувство реальности исчезло, и с двумЯ близкими  друзьЯми,  -  но  кто
они, Я не имел никакого понЯтиЯ, - Я участвовал в осаде какого-то города под
гул канонады.
     Љанонада была так сильна, что Я никак не мог расслышать какие-то звуки,
которые мне очень хотелось разобрать, пока Я не сделал отчаЯнного  усилиЯ  и
не проснулсЯ. Ѓыл уже день - часов восемь-девЯть утра. ќто грохотала бурЯ, а
не пушки. € кто-то стучал в мою дверь и окликал менЯ.
     - ‚ чем дело? - крикнул Я.
     - ‘удно несет на берег!
     џ соскочил с постели и спросил, какое судно.
     -  хуна  из  €спании  или  Џортугалии  с  грузом   фруктов   и   вина.
Џоторопитесь, сэр, если хотите на него взглЯнуть. Љаждую  минуту  его  может
разбить о берег.
     ‚зволнованный голос слышалсЯ уже с лестницы. џ мигом оделсЯ  и  выбежал
на улицу.
     Ќемало людей опередили менЯ, все они бежали к берегу. џ побежал  в  том
же направлении и, обогнав многих, скоро достиг разъЯренного морЯ.
     Ѓыть может, ураган чуть-чуть утих, хотЯ это было заметно не больше, чем
если бы из сотен  пушек,  грохот  которых  мне  снилсЯ,  замолчали  один-два
десЯтка. Ќо море, бушевавшее еще одну ночь, было  неизмеримо  страшнее,  чем
тогда, когда Я видел его  в  прошлый  раз.  Љазалось,  будто  оно  чудовищно
разбухло, неимоверной высоты валы вскидывались,  перекатывались  друг  через
друга без конца и без краЯ, как неисчислимаЯ  рать,  наступали  на  берег  и
рушились со страшной силой.
     џ бежал против ветра и чуть не задохсЯ, пытаЯсь удержатьсЯ на ногах,  а
тут еще неописуемое возбуждение толпы так менЯ ошеломило, что  Я  ничего  не
мог расслышать, кроме воЯ ветра и рева волн, и  ничего  не  мог  разглЯдеть,
кроме пенЯщихсЯ валов. Џолуодетый рыбак, оказавшийсЯ рЯдом со мной,  вытЯнул
влево голую руку (татуированнаЯ на ней стрела также указывала влево). € тут,
боже милосердный, Я увидел шхуну совсем близко от нас!
     Ћдна мачта, переломившись футах в шести-восьми от  палубы,  свисала  за
борт, опутаннаЯ снастЯми  и  парусами,  и  неустанно,  с  невероЯтной  силой
долбила в борт, словно пытаЯсь его расколоть. Ќо  и  теперь  команда  делала
отчаЯнные усилиЯ, чтобы сбросить ее в воду. Џодхваченное  водоворотом  судно
повернулось палубой к нам, и Я увидел матросов  с  топорами;  особенно  Ясно
выделЯлсЯ среди них какой-то длинноволосый  человек.  Ќо  в  этот  миг  стон
пронессЯ по берегу - вопль, покрывший даже рев ветра  и  морЯ.  ‚одЯной  вал
обрушилсЯ на крутЯщуюсЯ шхуну, пробил ее, и вспененные волны подхватили, как
игрушку, людей, брусьЯ, бочки, доски, фальшборт...
     ‚тораЯ мачта, запутавшись в лохмотьЯх парусов и в рваных  снастЯх,  еще
держалась. хуна треснула - об этом крикнул мне в ухо все тот же  рыбак.  …е
поднЯло, и снова раздалсЯ треск. € тот  же  голос  мне  возвестил,  что  она
разломилась пополам, - Я этого ждал, ибо ни одно творение  рук  человеческих
не могло выдержать таких ударов. € снова пронессЯ по берегу  вопль  -  вопль
состраданиЯ. …ще раз взметнулась из пучины шхуна, а  на  ней,  вцепившись  в
снасти еще державшейсЯ мачты, взметнулись четверо людей, и среди них - и над
ними - тот, длинноволосый.
     Ќа борту был  колокол.  ‘удно  сотрЯсалось  и  вертелось,  как  объЯтое
безумием живое существо; то открывалась нам палуба, когда судно ложилось  на
бок, наклонЯЯсь к берегу, то  открывалсЯ  киль,  когда  оно  подскакивало  и
наклонЯлось в противоположную сторону, - а колокол все звонил. ‚етер доносил
к нам этот звон, похоронный звон по несчастным. ‚друг оно исчезло.  €  снова
вынырнуло. „вух морЯков уже не было. ’е, кто это видел  с  берега,  страдали
несказанно. ‚здыхали и сжимали руки  мужчины,  вопили  и  отворачивали  лица
женщины. Љое-кто металсЯ по берегу и взывал о  помощи,  но  чем  можно  было
помочь! ЊеталсЯ по берегу и Я сам, умолЯЯ знакомых рыбаков прийти на  помощь
двум несчастным, не дать им погибнуть у нас на глазах.
     ‘ час назад был снарЯжен спасательный бот, но попытка подойти  к  судну
не удалась, волнуЯсь, ответили рыбаки, и это дошло до моего сознаниЯ, хотЯ Я
плохо понимал даже то, что мог услышать. € нет на  свете  такого  отчаЯнного
смельчака,  говорили  они,  который  бы  вызвалсЯ,   обвЯзавшись   веревкой,
броситьсЯ вплавь. ‡начит, ничего нельзЯ поделать. ‚друг Я  заметил  какое-то
новое движение среди  людей,  толпившихсЯ  на  берегу.  џ  увидел,  как  они
расступились, и показалсЯ •эм.
     џ рванулсЯ к нему - кажетсЯ, длЯ того, чтобы и его умолЯть о помощи. Ќо
хотЯ Я и потерЯл  голову  от  страшного,  незнакомого  мне  доселе  зрелища,
выражение его лица и его взглЯд, устремленный на море, - удивительно похожий
на тот взглЯд, каким он смотрел на море в первое утро после бегства ќмили! -
мгновенно заставили менЯ вспомнить об опасности,  котораЯ  ему  угрожает.  џ
вцепилсЯ в него обеими руками,  Я  умолЯл  мужчин,  с  которыми  только  что
говорил, не слушать его, Я закричал, что это  будет  самоубийство,  что  они
должны помешать ему, что он не смеет покидать отмель...
     € снова раздалсЯ вопль на берегу. Ќа обломке судна парус,  наносЯ  удар
за ударом, сбил, наконец,  того  несчастного,  который  находилсЯ  ниже.  €,
торжествуЯ, взвилсЯ к последнему, который осталсЯ один на мачте.
     ќто зрелище, а также спокойное бесстрашие  •эма,  привыкшего  вести  за
собой большую часть присутствовавших здесь людей,  убедили  менЯ,  что  Я  с
таким же успехом могу умолЯть бурю.
     - Њистер „эви, - сказал он, ласково отодвигаЯ  менЯ,  -  если  мой  час
пробил - ну, что ж, пусть будет так, а если нет - Я не погибну.  „а  поможет
вам бог! € вам, друзьЯ! Џриготовьте все. џ иду!
     ЊенЯ осторожно оттеснили; ошеломленный,  Я  смутно  сознавал,  что  все
равно он броситсЯ на помощь, а Я лишь усугублю грозЯщую ему опасность,  если
буду тревожить тех, кто занимаетсЯ необходимыми приготовлениЯми.  Ќе  помню,
что отвечал Я и что говорили они. Џомню  только,  как  люди  засуетились  на
берегу, как бежали они с веревками от  находившегосЯ  неподалеку  кабестана,
как заслонили от менЯ •эма... Џотом Я увидел его - он стоЯл  один,  отдельно
от всех, на нем была куртка и штаны рыбака, одна веревка  обвивалась  вокруг
кисти руки, другаЯ вокруг поЯса; эту веревку держали самые  сильные  рыбаки,
она тЯнулась по песку у его ног.
     Ђ разбитое судно распадалось на части; чтобы это понЯть, не  надо  было
быть морЯком. Ћно раскололось посредине, и Я видел, что  жизнь  несчастного,
прильнувшего к мачте, висит на волоске. Ќо он  еще  держалсЯ.  Ќа  нем  была
краснаЯ шапка, более ЯркаЯ, чем у морЯков; у  его  ног  трещали  и  ломались
доски, отделЯвшие его от гибели; предвещаЯ ее, звучал похоронный звон, и вот
тут - мы все это видели - он сорвал с головы  шапку  и  помахал  нам...  Њне
показалось? что Я схожу с ума: этот жест  мгновенно  вызвал  в  моей  памЯти
образ друга, которого когда-то Я так сильно любил.
     Ђ •эм пристально смотрел на море, он стоЯл отдельно  от  всех,  за  его
спиной люди затаили дыхание, перед ним бушевала бурЯ... € в тот  самый  миг,
когда откатилсЯ от берега огромный вал, он сделал знак тем, кто держал конец
веревки, обвЯзанной  вокруг  его  поЯса,  ринулсЯ  вперед  и  был  подхвачен
волной... Ћн взлетал на горы, падал в долины, исчезал  в  пенистых  гребнЯх,
его отшвырнуло назад. Њгновенно его подтЯнули к берегу.
     Ћн был ранен. Ћттуда, где Я стоЯл, мне видна была кровь на его лице, но
он не обращал на это вниманиЯ. Џо его торопливому жесту Я понЯл, что он дает
указание отпустить веревку побольше. € снова бросилсЯ в пучину.
     Ћн приближалсЯ к разбитому  судну,  снова  взлетаЯ  на  горы,  падаЯ  в
долины, исчезаЯ в бурлЯщей пене; он  отчаЯнно  боролсЯ,  пробиваЯсь  вперед.
ђасстоЯние было невелико, но так страшны были удары волн и ветра, что борьба
была смертельна. ‚се-таки он почти достиг цели. …ще один могучий рывок  -  и
он мог бы уцепитьсЯ  за  мачту,  и  вдруг...  вдруг  из-за  судна  поднЯлась
гигантскаЯ зеленаЯ стена воды... Љазалось, он с размаху ударилсЯ об нее. € в
этот момент судна не стало.
     ’олько жалкие  обломки,  -  словно  это  была  не  шхуна,  а  бочка,  -
кружились, исчезаЯ в водовороте. Ћт ужаса все  оцепенели.  …го  подтЯнули  к
самым моим ногам. Ћн был недвижим... Ћн был мертв. Ћтнесли его  в  ближайший
домик. ’ам Я вместе с другими делал все, чтобы вернуть его к  жизни.  Ќо  он
был  убит  наповал  ударом  гигантской  волны,  и  благородное  его   сердце
остановилось навсегда.
     Љогда мы потерЯли всЯкую надежду и все было кончено, Я осталсЯ сидеть у
кровати, где он лежал. ‚друг менЯ кто-то тихо  окликнул  у  двери.  ќто  был
рыбак, он знал менЯ и ќмили в пору нашего детства.
     -