 не
нравитьсЯ?
     - € вы убеждены, что очень любите менЯ?
     ќта тема чревата слишком опасными  последствиЯми  длЯ  шлЯпки,  и  мисс
‹авиниЯ снова взвизгивает и просит менЯ запомнить, что на „ору можно  только
смотреть, но ни под каким видом нельзЯ к ней прикасатьсЯ. € вот  минуты  две
„ора в очаровательном смущении  стоит,  позволЯЯ  восхищатьсЯ  ею,  а  потом
снимает шлЯпку - какой привычной и родной кажетсЯ она без нее! - и  убегает,
держа ее в руке. ЏриплЯсываЯ,  она  возвращаетсЯ  в  своем  обычном  платье,
спрашивает „жипа, красиваЯ ли у менЯ маленькаЯ жена и простит ли  он  ее  за
то, что она выходит замуж,  и  в  последний  раз  в  своей  девичьей  жизни,
опустившись на колени, заставлЯет „жипа стоЯть на поваренной книге.
     џ ухожу, еще менее, чем раньше, верЯ в то, что менЯ ждет, и отправлЯюсь
в комнату, которую нанЯл по соседству, а встаю спозаранку, чтобы заехать  на
•айгет-роуд за бабушкой.
     Ќикогда еще не видывал Я бабушку в таком парадном нарЯде. Ќа ней платье
светло-лилового шелка и белаЯ шлЯпка, и она великолепна. „женет  помогла  ей
одетьсЯ и стоит тут же, чтобы поглазеть на менЯ. Џеггоги ужо готова ехать  в
церковь, намереваЯсь созерцать церемонию с галереи.  Њистер  „ик,  посаженый
отец моей любимой, который у алтарЯ "отдаст  ее  мне  в  жены",  завил  себе
волосы. ’рэдлс, который, как было условлено,  ждал  нас  у  заставы,  ЯвлЯет
собою ослепительное сочетание светло-голубых и кремовых тонов. € он и мистер
„ик имеют такой вид, словно с головы до пЯт затЯнуты в перчатку.
     Ќесомненно, Я все это вижу, ибо знаю, что именно так оно и есть;  но  Я
сбилсЯ с пути и словно ничего не вижу. € решительно ничему не верю.  Ћднако,
пока мы  едем  в  открытой  колЯске,  эта  волшебнаЯ  свадьба  становитсЯ  в
достаточной мере  реальной,  чтобы  Я  почувствовал  какое-то  недоумевающее
сострадание к тем несчастливцам, которые, не  принимаЯ  никакого  участиЯ  в
ней, только подметают лавки и занимаютсЯ своими повседневными делами.
     Ѓабушка  сидит  и  всю  дорогу  держит  мою  руку  в  своей.  Љогда  мы
останавливаемсЯ неподалеку от церкви,  чтобы  ссадить  Џегготи,  которую  мы
привезли на козлах, бабушка стискивает мою руку и целует менЯ.
     - „а благословит тебЯ бог, ’рот! Њой родной сын не был бы  мне  дороже.
‚се утро Я думаю о бедной дорогой малютке.
     - џ тоже думаю о ней. € обо всем, чем Я обЯзан вам, дорогаЯ бабушка.
     - Џолно, дитЯ! - говорит бабушка и,  преисполненнаЯ  дружеских  чувств,
протЯгивает руку ’рэдлсу, а тот подает руку мистеру  „ику,  который  в  свою
очередь протЯгивает руку  мне,  а  Я  протЯгиваю  руку  ’рэдлсу,  и  вот  мы
подъезжаем к вратам церкви.
     ‚ церкви тихо, Я в этом уверен,  но  эта  тишина  успокаивает  менЯ  не
больше, чем пароваЯ машина, пушеннаЯ во весь ход. Њне уже не до спокойствиЯ.
     ‚се, что следует  потом,  -  сновидение,  сновидение  более  или  менее
бессвЯзное.
     ‘нитсЯ мне - они входЯт с  „орой;  сторожиха,  на  обЯзанности  которой
лежит отпирать загородку перед скамьЯми, словно сержант, выстраивает  нас  у
решетки, отделЯющей алтарь; и снитсЯ мне, что даже в ту минуту Я недоумеваю,
почему эти сторожихи долженствуют быть самыми неприЯтными  особами  женского
пола, каких только можно выбрать, и  почему  какой-то  свЯщенный  ужас  пред
гибельной заразой добросердечиЯ повелевает расставлЯть на пути  к  небу  эти
сосуды с уксусом.
     Њне снитсЯ - поЯвлЯютсЯ  свЯщенник  и  клерк;  несколько  лодочников  и
прочий люд заходЯт в церковь;  ветхий  морЯк  у  менЯ  за  спиной  наполнЯет
церковь сильным запахом рома; густой бас начинает  богослужение,  и  все  мы
внимательно слушаем.
     Њне снитсЯ - мисс ‹авиниЯ, нечто вроде вспомогательной подружки, перваЯ
начинает всхлипывать и плакать (как  полагаю  Я,  в  памЯть  Џиджера);  мисс
Љларисса прибегает к флакончику с нюхательной солью;  Ђгнес  берет  на  себЯ
заботу о „оре; бабушка изо всех сил стараетсЯ  быть  образцом  суровости,  и
слезы струЯтсЯ по ее щекам; а маленькаЯ „ора всЯ трепещет и  слабым  шепотом
отвечает на вопросы.
     Њне снитсЯ - мы вместе, бок о бок, преклонЯем колени; „ора  дрожит  все
меньше и меньше, но все времЯ сжимает руку Ђгнес;  спокойно  и  торжественно
проходит служба; а когда она заканчиваетсЯ,  мы  смотрим  друг  на  друга  и
улыбаемсЯ сквозь слезы,  точь-в-точь  как  апрель,  который  и  улыбаетсЯ  и
плачет, и вот мы уже в ризнице, и моЯ юнаЯ жена начинает  рыдать,  оплакиваЯ
своего бедного папу, дорогого папу.
     Њне снитсЯ - она приходит в себЯ, и мы все по очереди  расписываемсЯ  в
книге, и Я поднимаюсь на галерею за Џегготи, чтобы и она тоже расписалась. Ђ
Џегготи обнимает менЯ в уголке и говорит, что она видела, как выходила замуж
моЯ дорогаЯ мать. € вот все кончено, и мы уходим.
     Њне снитсЯ - с гордостью и любовью Я веду по проходу между скамьЯми мою
милую жену, и, словно сквозь  дымку,  Я  вижу  и  не  вижу  людей,  кафедру,
памЯтники, скамьи, купель, орган,  церковные  окна,  а  откуда-то  возникают
слабые воспоминаниЯ о  родной  церкви,  куда  менЯ  водили  в  детстве,  так
давно-давно.
     Њне снитсЯ - нам шепчут вслед: какаЯ мы юнаЯ пара и как  прелестна  моЯ
маленькаЯ жена! Ќо вот отъезжает колЯска, и все  мы  веселы  и  болтаем  без
умолку. € ‘офи рассказывает нам, как ей чуть было не сделалось дурно,  когда
она услышала, что у ’рэдлса требуют лицензию (которую Я  ему  доверил),  ибо
была убеждена, что он ухитрилсЯ ее  потерЯть  или  ее  вытащили  у  него  из
кармана. € снитсЯ мне - Ђгнес весело смеетсЯ, а „ора так любит Ђгнес, что не
хочет расставатьсЯ с ней и все еще держит ее за руку.
     ‘нитсЯ мне  завтрак,  изобилие  сытных,  вкусных  блюд  и  напитков,  Я
принимаю участие в завтраке, но не имею ни малейшего представлениЯ  о  вкусе
блюд и напитков, как бывает в любом сне; Я ем,  Я  пью  и,  если  можно  так
выразитьсЯ, насыщаюсь любовью и браком и верю в реальность Яств на столе  не
больше, чем во все остальное.
     ‘нитсЯ мне - в том же дремотном состоЯнии, кажетсЯ, Я  произношу  речь,
но понЯтиЯ не имею о том, что хочу  сказать,  и  даже  твердо  убежден,  что
вообще не произносил ее. € все мы очень веселы и  счастливы  (хотЯ  все  это
по-прежнему сон), а „жип поел свадебного пирога, после которого его тошнит.
     Њне снитсЯ - подана почтоваЯ карета, запрЯженнаЯ парой, и  „ора  уходит
переодетьсЯ. Ѓабушка и мисс Љларисса остаютсЯ с нами,  мы  прогуливаемсЯ  по
саду, и бабушка, котораЯ  произнесла  за  завтраком  самую  настоЯщую  речь,
обращенную к тетушкам „оры, от души смеетсЯ  над  собой  и  в  то  же  времЯ
чуточку гордитсЯ своим красноречием.
     € снитсЯ мне - „ора совсем готова к отъезду и вокруг нее вертитсЯ  мисс
‹авиниЯ,  которой  ужасно  не  хочетсЯ  расставатьсЯ  с  красивой  игрушкой,
доставившей ей столько приЯтных забот. Ђ „ора делает множество  удивительных
открытий - она забыла и то и се - всЯкие мелочи, и все бегают взад-вперед  в
поисках забытых вещей.
     € вот все окружают „ору, когда,  наконец,  она  начинает  прощатьсЯ;  в
своих Ярких платьЯх и с Яркими лентами они похожи на клумбу  цветов!  Ђ  моЯ
ненаглЯднаЯ, почти задушеннаЯ этими цветами, вырываетсЯ на свободу и, смеЯсь
и плача, бросаетсЯ ко мне, и Я ревниво заключаю ее в свои объЯтиЯ.
     Њне снитсЯ - Я хочу нести  „жипа  (он  едет  вместе  с  нами),  а  „ора
говорит, что понесет его сама, иначе он подумает, что теперь,  выйдЯ  замуж,
она его разлюбила, и сердце его разорветсЯ. Њне снитсЯ -  мы  идем  рука  об
руку, а  „ора  останавливаетсЯ,  озираетсЯ,  говорит:  "…сли  кому-нибудь  Я
причинила зло,  была  неблагодарной,  забудьте  об  этом!"  -  и  заливаетсЯ
слезами.
     Њне снитсЯ - она машет своей маленькой  ручкой,  и  мы  отправлЯемсЯ  в
путь. € снова она останавливает карету, оглЯдываетсЯ, бросаетсЯ к  Ђгнес  и,
предпочитаЯ ее всем другим, отдает ей свой последний, прощальный поцелуй.
     Њы уезжаем, и Я пробуждаюсь ото сна. Ќаконец-то Я верю: рЯдом  со  мною
моЯ дорогаЯ, дорогаЯ маленькаЯ жена, которую Я так горЯчо люблю!
     - ’еперь-то уж ты счастлив, мой глупенький мальчик? - говорит „ора. - €
ты уверен, что не будешь раскаиватьсЯ?
     џ посторонилсЯ, чтобы посмотреть, как проходЯт мимо менЯ  призраки  той
поры. Ћни прошли, и Я возобновлЯю свое повествование.

        ѓ‹Ђ‚Ђ XLIV 

     Ќаше домашнее хозЯйство

     ‘транное это было чувство: медовый месЯц позади,  подружки  разъехались
по домам, а Я сижу в нашем маленьком домике вместе с „орой, и менЯ уже,  так
сказать, прогнали со службы:  кончилось  мое  сладостное  старое  занЯтие  -
ухаживание.
     Љак это  было  необычно  -  постоЯнно  видеть  „ору!  Љак  трудно  было
постигнуть, что больше мне не нужно куда-то  идти,  чтобы  ее  повидать,  не
нужно  мучитьсЯ  из-за  нее,  не  нужно  ей  писать,  не  нужно  изощрЯтьсЯ,
придумываЯ, как бы остатьсЯ с ней наедине! ‘лучалось, Я отрывалсЯ по вечерам
от своего писаньЯ и, увидев ее сидЯщей напротив, откидывалсЯ на спинку стула
и размышлЯл о том, как странно, что мы теперь вместе, наедине друг с другом,
и никому до этого нет дела, а романтическаЯ пора нашего  обручениЯ  покоитсЯ
где-то на полке и там ржавеет, и мы можем теперь радовать только друг  друга
и больше никого - радовать друг друга до конца жизни.
     Љогда в парламенте бывали прениЯ и  Я  возвращалсЯ  домой  поздно,  как
странно было думать,  что  „ора  ждет  менЯ  дома!  Љак  это  было  поначалу
удивительно, когда она спускалась вниз поговорить со мной,  пока  Я  ужинал!
ќто было так невероЯтно  -  узнать,  что  она  закручивает  свои  волосы  на
папильотки. € как странно было мне видеть ее за этим занЯтием!
     Њне кажетсЯ, чета  молоденьких  птичек  врЯд  ли  понимала  в  домашнем
хозЯйстве меньше, чем Я и моЯ милаЯ „ора. Љонечно, у нас была служанка.  Ћна
ведала домашним хозЯйством. „о сих  пор  Я  еще  подозреваю,  что  она  была
переодетаЯ дочь миссис Љрапп - так мы намучились с Њэри-ќнн!
     ”амилиЯ ее была Џарагон. Љогда мы нанимали Њэри-ќнн, у нас  составилось
о ней такое представление, словно эта фамилиЯ лишь в слабой степени отражала
ее качества *. “ нее была письменнаЯ рекомендациЯ,  не  менее  длиннаЯ,  чем
какое-нибудь воззвание, и, согласно  сему  документу,  она  могла  исполнЯть
решительно все домашние обЯзанности, о которых  Я  когда-либо  слышал,  а  в
придачу множество таких, о которых Я и  не  слыхивал.  ќто  была  женщина  в
расцвете лет, с весьма суровой физиономией, и  у  нее  постоЯнно  поЯвлЯлась
какаЯ-то красноватаЯ сыпь, словно от кори, в особенности на руках. Ѓыл у нее
кузен лейб-гвардеец, такой длинноногий,  что  походил  на  длинную  вечернюю
тень. Њундир был длЯ него слишком короток, а он сам слишком велик длЯ нашего
домика. Џо этой причине домик казалсЯ меньше, чем был на самом  деде.  ‘тены
нашего коттеджа не были толстыми, и когда кузен проводил  вечер  у  нас,  из
кухни непрерывно доносилось какое-то урчание.
     Ќаше сокровище, если судить по рекомендации, было существом  трезвым  и
честным. € мне хочетсЯ думать, что когда однажды мы нашли  ее  лежавшей  под
опрокинутым баком, причиной этого был припадок  какой-нибудь  болезни,  а  в
пропаже чайных ложек был виноват мусорщик.
     Ќо запугивала она нас ужасно. ‘вою неопытность мы сознавали и ничего не
могли поделать. џ сказал бы, что мы были отданы ей на милость, если  бы  она
была милостива, но она была женщина безжалостнаЯ и  не  ведала  состраданиЯ.
€з-за нее у нас произошла перваЯ маленькаЯ ссора.
     - ЌенаглЯднаЯ моЯ, - сказал Я однажды „оре, - как ты думаешь, имеет  ли
Њэри-ќнн хоть какое-нибудь понЯтие о времени?
     - Ђ что такое, „оди? - с невинным видом  спросила  „ора,  отрываЯсь  от
своего рисованиЯ.
     - „ело в том, роднаЯ моЯ, что сейчас  пЯть  часов,  а  мы  должны  были
обедать в четыре.
     „ора задумчиво посмотрела на часы и высказала  предположение,  что  они
спешат,
     - Ќапротив, любовь моЯ, - сказал Я, взглЯнув на свои карманные часы.  -
Ћни на несколько минут отстают.
     ЊоЯ маленькаЯ жена подошла, уселась ко  мне  на  колени,  чтобы  своими
ласками менЯ успокоить, и провела карандашом линию по моей  переносице,  что
было очень приЯтно, но все же не могло заменить обеда.
     - Ќе думаешь ли ты, дорогаЯ моЯ, что тебе следовало бы сделать  выговор
Њэри-ќнн? - сказал Я.
     - Ћ нет! џ не могу, „оди!.. - воскликнула она.
     - Џочему, любовь моЯ? - ласково спросил Я.
     - Ђх, да потому, что Я такаЯ глупышка, а она это знает, - сказала „ора.
     ќто рассуждение показалось мне столь  несовместимым  с  любым  способом
воздействовать на Њэри-ќнн, что Я слегка нахмурилсЯ.
     - Ћх, какие некрасивые морщинки  на  лбу  у  моего  злого  мальчика!  -
сказала „ора и провела по ним карандашом, все еще сидЯ у  менЯ  на  коленЯх.
Ћна пососала карандаш розовыми губками, чтобы он писал  чернее,  и  с  такой
забавной миной принЯлась трудитьсЯ над моим лбом, что Я  поневоле  пришел  в
восторг.
     - ‚от и пай-мальчик! …му куда  больше  к  лицу,  когда  он  смеетсЯ,  -
сказала она.
     - Ќо, любовь моЯ, послушай...
     - Ќет, нет! Џожалуйста, не надо! - воскликнула „ора, целуЯ менЯ.  -  Ќе
будь злым ‘иней Ѓородой! Ќе будь серьезным!
     - „олжны же мы иногда быть серьезны, моЯ драгоценнаЯ, - сказал Я. -  Ќу
вот, сЯдь здесь на стул поближе ко мне. Ћтдай мне карандаш. ’еперь поговорим
серьезно. ’ы знаешь, дорогаЯ... (ЉакаЯ маленькаЯ ручка держала этот карандаш
и какое крохотное обручальное кольцо было на пальчике!)  ’ы  понимаешь,  моЯ
любимаЯ, не очень-то приЯтно уходить из дому без обеда. Џравда?
     - „а-а-а... - тихонько протЯнула „ора.
     - Љак ты дрожишь, моЯ любимаЯ!
     - Џотому что Я  знаю  -  сейчас  ты  будешь  менЯ  бранить!  -  жалобно
воскликнула „ора.
     - ђадость моЯ, Я только хочу обсудить...
     - Ћх! Ћбсуждать - это еще хуже, чем бранить! - в  отчаЯнии  воскликнула
„ора. - џ вышла замуж не длЯ того, чтобы со мной что-то обсуждали.  …сли  ты
собиралсЯ что-то обсуждать с такой бедной глупышкой, как Я,  тебе  следовало
бы предупредить менЯ, злюка!
     џ попробовал  утихомирить  „ору,  но  она  отвернулась  и  столько  раз
встрЯхнула локонами и повторила: "‡люка, злюка!" - что Я решительно не знал,
что делать. џ прошелсЯ по комнате в полной растерЯнности и вернулсЯ к „оре.
     - „ора, радость моЯ!
     - Ќет, Я не твоЯ радость! ’ы, конечно, жалеешь,  что  женилсЯ  на  мне,
иначе ты не стал бы ничего со мной обсуждать, - заЯвила „ора.
     ЊенЯ так обидело это незаслуженное обвинение, что Я набралсЯ  храбрости
и сказал серьезным тоном:
     - „орогаЯ моЯ „ора, ты ведешь себЯ как ребенок и говоришь вздор. „олжна
же ты помнить, что вчера мне, пришлось уйти, не дождавшись  конца  обеда,  а
третьего днЯ Я должен был есть недожаренную говЯдину,  и  мне  стало  плохо.
‘егоднЯ Я вовсе не обедаю. Ђ завтрака  мы  ждали  так  долго,  что  подумать
страшно, и вода все-таки не закипела. џ но хочу тебЯ  упрекать,  моЯ  милаЯ,
но, право же, это неприЯтно.
     - ‡люка, злюка! ’ы говоришь, что Я противнаЯ жена! - воскликнула „ора.
     - ЊилаЯ „ора, да Я этого никогда не говорил!
     - ’ы сказал, что Я тебе неприЯтна! - объЯвила „ора.
     - Њне неприЯтно, что у нас такое хозЯйство, - вот что Я сказал.
     - ќто одно и то же! - вскричала „ора.
     Џо-видимому, она так и думала, потому что горько заплакала.
     ‘нова Я прошелсЯ по комнате, пылаЯ любовью к моей  хорошенькой  жене  и
осыпаЯ себЯ такими упреками, что готов  был  разбить  себе  голову  о  косЯк
двери. џ опЯть подсел к ней и сказал:
     - „ора, Я тебЯ ни в чем не виню. Ќам обоим надо  многому  научитьсЯ.  џ
только хочу тебЯ убедить, моЯ дорогаЯ, что ты должна, право же должна (тут Я
решил не идти на уступки) приучить  себЯ  к  тому,  чтобы  присматривать  за
Њэри-ќнн. Ђ также заботитьсЯ немножко о себе и обо мне.
     - џ удивлЯюсь, право удивлЯюсь, как ты можешь быть таким неблагодарным.
- всхлипываЯ, сказала „ора. - ‚едь ты же знаешь, на днЯх, когда  ты  сказал,
что не прочь покушать рыбы, Я пошла за ней сама, прошла много-много  миль  и
заказала ее, чтобы доставить тебе удовольствие.
     - € это было очень мило с твоей стороны, моЯ радость, - сказал Я.  -  џ
так обрадовалсЯ. џ даже словом не обмолвилсЯ о том, что  ты  купила  слишком
много лососины на двоих. € что она стоила фунт шесть шиллингов, а  этого  мы
не можем себе позволить.
     - Ћна тебе очень понравилась, - всхлипывала „ора, - и  ты  назвал  менЯ
мышкой.
     - € Я еще тысЯчу раз назову тебЯ так, моЯ радость!
     Ќо нежное сердечко „оры было ранено, и ее трудно было утешить. Ћна  так
трогательно всхлипывала и плакала, что мне казалось, будто Я сказал  невесть
что и этим ее обидел. Њне надо было спешить, Я задержалсЯ  допоздна  и  весь
вечер невыносимо терзалсЯ угрызениЯми совести. џ чувствовал себЯ убийцей,  Я
почти верил, что совершил какое-то чудовищное злодеЯние.
     Ѓыл третий час ночи, когда Я возвратилсЯ домой. “ нас Я застал бабушку.
- она ждала менЯ.
     - Ѓабушка! —то-нибудь случилось? - спросил Я встревоженный.
     - ђовно ничего. ’рот. „а садись же! –веточек немножко приуныл,  и  Я  с
ней посидела. ‚от и все.
     “севшись у камина, Я подпер голову рукой и не  отрывал  глаз  от  огнЯ;
трудно было предположить, что мне может быть так  тЯжело  и  грустно,  когда
только-только сбылись мои самые радужные надежды. џ  встретилсЯ  взглЯдом  с
бабушкой, не спускавшей с менЯ  глаз,  ее  лицо  выражало  тревогу,  но  оно
немедленно проЯснилось.
     - “верЯю вас, бабушка, мне весь вечер было так грустно  думать,  что  и
„ора так же расстроена, как Я. Ќо  ведь  Я  хотел  только  ласково  и  нежно
поговорить с ней о наших домашних делах.
     Ѓабушка одобрительно кивнула головой.
     - ’ы должен быть терпеливым. ’рот, - сказала она.
     - Ќу, разумеетсЯ. Ѓог свидетель, Я стараюсь не быть безрассудным.
     - ‚от-вот. Ќо –веточек - нежный и совсем крошечный, и ветер должен  его
щадить.
     Њысленно Я благодарил бабушку за ее чуткость к моей жене, и, Я  уверен,
она это понимала.
     - ‚ы не могли бы, бабушка, времЯ от  времени  помогать  „оре,  дать  ей
добрый совет? ќто было бы на пользу нам обоим, - сказал Я,  снова  глЯдЯ  на
огонь.
     - Ќет, ’рот. Ќе проси менЯ об этом, - сказала она с волнением.
     ’он ее был так серьезен, что Я с удивлением поднЯл глаза.
     - „итЯ мое, Я оглЯдываюсь на свою жизнь, - продолжала она, - и думаю  о
тех, кто уже в могиле, о тех, с кем Я могла быть дружнее и ближе.  ђаньше  Я
строго осуждала ошибки супругов, но ведь это потому, что у  менЯ  самой  был
горький опыт и Я могла строго осуждать и  свои  ошибки.  Ќе  будем  об  этом
говорить. Њного лет Я была упрЯмой, своенравной брюзгой. € теперь  Я  такаЯ,
да такой и останусь. Ќо мы многим друг другу обЯзаны, ’рот, во всЯком случае
Я - тебе. € теперь поздно нам ссоритьсЯ.
     - Ќам ссоритьсЯ?! - вскричал Я.
     - Ћ дитЯ, дитЯ! - разглаживаЯ складки платьЯ, сказала  бабушка.  -  Љак
скоро это случитсЯ и –веточек станет из-за менЯ несчастной, если Я  вмешаюсь
в вашу жизнь, - этого и пророк не может  предугадать.  џ  хочу,  чтобы  наша
девочка любила менЯ и была  веселой,  как  мотылек.  ‚спомни  вашу  домашнюю
жизнь, когда твоЯ мать вторично вышла замуж. € остерегайсЯ, чтобы не вовлечь
нас с „орой в беду.
     џ понЯл, что  бабушка  права;  понЯл  Я  также  и  то,  как  благородно
относитсЯ она к моей любимой жене.
     - ‚ы только начинаете вашу жизнь, ’рот, -  продолжала  она,  -  но  ђим
построен не в один день и даже не в один год. ’вой  выбор  был  свободен,  -
тут,  мне  показалось,  ее  лицо  на  секунду  омрачилось,  -  и  ты  избрал
очаровательное создание с любЯщим сердцем. ’вой долг, да и радость длЯ тебЯ,
Я уверена, - Я совсем не собираюсь читать лекцию! - ценить ее  (ведь  ты  ее
сам выбрал) за качества, которые у нее есть, а не за те, которых у нее  нет.
ЏостарайсЯ, если сможешь, развить в ней качества, каких  ей  не  хватает.  Ђ
если не сможешь, мое дитЯ, -  она  потерла  нос,  -  ну  что  ж,  ты  должен
обходитьсЯ и без них. Ќо помни, мой дорогой, ваше будущее только в руках вас
обоих. Ќикто вам помочь не может, полагайтесь только на  себЯ.  ќто  и  есть
брак, ’рот. € помогай вам бог! ‚ы - словно дети, заблудившиесЯ в лесу.
     Џоследние слова бабушка  произнесла  веселым  тоном  и  свое  пожелание
скрепила поцелуем.
     - Ђ теперь, - сказала она, -  зажги  мне  фонарик  и  проводи  менЯ  по
садовой тропинке до моей конурки (таким путем мы сообщались с  ее  домиком).
Љогда вернешьсЯ, передай –веточку поцелуй от Ѓетси ’ротвуд.  €,  что  бы  ни
случилось, ’рот, выбрось из головы мысль  превратить  Ѓетси  в  пугало.  Њне
приходитсЯ видеть ее в зеркале, она и так достаточно худа и страшна!
     ‘ этими словами бабушка, по своему обыкновению, повЯзала голову носовым
платком, и Я проводил ее домой. Џока она стоЯла у себЯ в  садике  и  светила
мне фонариком, Я заметил, что она  снова  вглЯдываетсЯ  в  менЯ  с  каким-то
беспокойством. Ќо Я слишком погружен  был  в  размышлениЯ  о  том,  что  она
говорила, и слишком большое  впечатление  произвела  на  менЯ  -  по  правде
сказать, впервые - мысль, что мы с „орой должны сами строить свое будущее  и
никто нам помочь не может, а потому Я не обратил на ее беспокойство никакого
вниманиЯ.
     Љогда  Я  вернулсЯ  назад,  „ора  спустилась  вниз  в  своих  крошечных
туфельках и заплакала, положив голову мне на плечо, и говорила,  что  Я  был
бессердечен, а она злюка; кажетсЯ, и Я говорил то же самое, и все уладилось,
и мы обещали друг другу, что  эта  размолвка  будет  первой  и  последней  и
никогда в жизни у нас не будет ничего подобною, хотЯ бы мы прожили сто лет.
     ‚след за тем наша семейнаЯ жизнь подверглась  еще  одному  испытанию  -
этому испытанию подвергли нас наши  слуги.  Љузен  Њэри-ќнн  дезертировал  и
спрЯталсЯ у нас в чулане длЯ углЯ, откуда и был вытащен, к нашему изумлению,
пикетом его товарищей по оружию и  торжественно  уведен  в  наручниках,  что
покрыло позором наш палисадник. ќто придало  мне  смелости  распроститьсЯ  с
Њэри-ќнн, котораЯ, получив жалованье, удалилась, к моему  удивлению,  весьма
мирно; удивление мое уступило место другому чувству, когда Я узнал о пропаже
чайных ложек и о ее привычке брать от моего имени взаймы маленькие  суммы  у
наших  поставщиков.   Џосле   миссис   Љиджербери   -   старейшей   кентской
обитательницы, котораЯ ходила на  поденную  работу,  но  по  дрЯхлости  была
неспособна преуспеть в этом занЯтии, - мы нашли другое сокровище;  это  была
женщина симпатичнейшаЯ, но она имела обыкновение катитьсЯ с подносом вниз по
кухонной  лестнице  и  с  сервизом  нырЯть  в  гостиную,  словно  в   ванну.
ЋпустошениЯ, произведенные этой злосчастной особой, вынудили нас  рассчитать
ее,  а  за  ней  последовал  (с  промежутками,  которые   заполнЯла   миссис
Љиджербери)  длинный  рЯд  особ,  совершенно   неподходЯщих,   завершившийсЯ
миловидной девицей, котораЯ отправилась  на  гринвичскую  Ярмарку  в  шлЯпке
„оры. Ђ затем Я ничего не могу вспомнить, кроме непрерывных наших неудач.
     Љазалось, каждый, с кем мы имели дело, нас  обманывал.  Ќаше  посещение
лавок было сигналом, по которому немедленно поЯвлЯлись испорченные продукты.
…сли мы покупали омара, он был полон воды. ЊЯсо мы ели всегда жилистое, а на
булках никогда не было румЯной корочки. —тобы узнать, сколько  времени  надо
жарить мЯсо и не пережарить его, Я сам обратилсЯ  к  поваренной  книге,  где
прочел, что полагаетсЯ четверть часа на каждый фунт, а сверх  того  четверть
часа на весь кусок. Ќо  по  какой-то  странной,  печальной  случайности  это
правило всегда нас подводило, и  ростбиф  оказывалсЯ  то  совсем  сырым,  то
превращалсЯ в уголь.
     ‚се эти неудачи, Я уверен, стоили нам значительно дороже, чем  обошелсЯ
бы  самый  блистательный  успех.  ЏросматриваЯ  наши   заборные   книжки   у
лавочников, Я пришел к заключению,  что  мы  могли  бы  вымостить  сливочным
маслом весь наш подвальный этаж, - так много потреблЯли мы сего продукта. Ќе
знаю, отмечали ли в то времЯ отчеты акцизного управлениЯ повышение спроса на
перец, но если наши подвиги  и  не  повлиЯли  на  рынок,  Я  уверен,  многие
семейства все же вынуждены были отказатьсЯ от употреблениЯ  перца.  Ђ  самое
загадочное было то, что у нас в доме никогда ничего не было.
     —то касаетсЯ до прачки, котораЯ закладывала наше белье и в пьЯном  виде
приносила покаЯние, мне кажетсЯ, что  случалось  не  только  у  нас;  то  же
следует сказать и о загорании сажи в дымоходе и о вызове приходских пожарных
с насосом и о лжесвидетельстве  бидла.  Ќо  опасаюсь,  что  нам  не  повезло
больше,  чем  остальным,  когда  мы  нанЯли  служанку   со   склонностью   к
возбуждающим напиткам и наши счета за  портер  в  трактире  пестрели  такими
непонЯтными примечаниЯми: "‘такан рома с лимоном (миссис  Љ.)",  "Џолстакана
джина с корицей (миссис Љ.)", "‘такан  рома  с  мЯтой  (миссис  Љ.)";  после
объЯснений выЯснилось, что скобки всегда имели  отношение  к  „оре,  котораЯ
Якобы поглощала все эти напитки.
     Љогда мы завели свое хозЯйство, одним из наших первых подвигов был обед
в честь ’рэдлса. џ встретил его в городе и предложил отправитьсЯ  вместе  со
мной. Ћн охотно согласилсЯ, а Я  написал  „оре  записку,  предупреждаЯ,  что
приведу его к нам. „ень был прекрасный,  и  дорогой  мы  беседовали  о  моем
семейном счастье. ’рэдлс был поглощен этой темой и  заЯвил,  что,  когда  он
представлЯет себе такой же домашний очаг и ‘офи, котораЯ ждет его  и  о  нем
заботитсЯ, ему больше ничего не нужно длЯ полноты блаженства.
     Ѓолее красивой маленькой жены, сидЯщей за столом против менЯ, Я не  мог
бы пожелать, но, когда мы все уселись, Я, несомненно, мог бы пожелать, чтобы
нам было не так тесно. џ не знал, чем это объЯснить,  но  нам  бывало  тесно
даже тогда, когда мы оставались вдвоем, и тем не менее места всегда хватало,
чтобы все веши где-то терЯлись. Џолагаю, происходило это потому, что  каждаЯ
из них была  не  на  своем  месте,  за  исключением  пагоды  „жипа,  котораЯ
неизменно загораживала свободный проход. Ќа этот раз ’рэдлс  так  был  зажат
между пагодой, футлЯром с гитарой,  цветами,  нарисованными  „орой,  и  моим
письменным столом, что Я серьезно сомневалсЯ, удастсЯ ли ему орудовать ножом
и вилкой. Ќо он возражал со свойственным ему добродушием:
     - Ѓезграничный простор, Љопперфилд! “верЯю вас, безграничный!
     Ѓыло у менЯ еще одно желание - чтобы „жипа не поощрЯли к  прогулкам  по
скатерти во времЯ обеда. џ начинал склонЯтьсЯ к мысли, что такие прогулки  -
и сами по себе непорЯдок, даже если бы „жип и не  обладал  привычкой  совать
лапку в солонку или в растопленное масло. Ќа сей раз он как будто вообразил,
что его посадили на  стол  специально  длЯ  острастки  ’рэдлса,  и  с  таким
непреклонным упорством тЯвкал  на  моего  старого  друга  и  кидалсЯ  к  его
тарелке, что, можно сказать, разговор шел только о нем.
     Ќо Я знал, какое  нежное  сердечко  у  моей  дорогой  „оры  и  как  она
чувствительна  к  малейшей  обиде,  наносимой  ее  любимцу,  и   потому   не
протестовал. Џо той же причине Я ни слова не сказал  о  валЯвшихсЯ  на  полу
ножах и вилках, о неприличном виде судков, стоЯвших как попало и  казавшихсЯ
пьЯными, и о том, что ’рэдлсу уже совсем нельзЯ было повернутьсЯ,  когда  по
столу начали кочевать кувшины и блюда с овощами.  ‘озерцаЯ  лежавшую  передо
мной вареную баранью ногу и собираЯсь ее разрезать,  Я  невольно  задумалсЯ,
почему покупаемое нами мЯсо отличаетсЯ таким необычным видом и  не  заключил
ли наш  мЯсник  договора  на  скупку  всех  баранов  уродцев,  какие  только
поЯвлЯютсЯ на свет. Ќо свои размышлениЯ Я оставил при себе.
     - ђадость моЯ, - сказал Я „оре, - что это у тебЯ там на блюде?
     џ понЯть не мог, почему „ора делает потешные гримасы, как  будто  хочет
менЯ поцеловать.
     - “стрицы, дорогой, - робко сказала „ора.
     - ќто ты сама придумала? - в восторге спросил Я.
     - „...да, „оди, - ответила „ора.
     - ЉакаЯ счастливаЯ мысль! - воскликнул Я, кладЯ на стол нож и вилку.  -
’рэдлс больше всего на свете любит устрицы!
     - „а, да, „оди, - сказала „ора, - и вот Я купила чудесный бочоночек,  а
продавец сказал, что они очень свежие. Ќо Я... Я боюсь... не случилось ли  с
ними что-нибудь. Ћни какие-то странные...
     ’ут „ора покачала головой, и в глазах у нее засверкали алмазы.
     - Ћни открыты только наполовину, - сказал Я. - ‘ними верхние  раковины,
любовь моЯ.
     - Ќо они не снимаютсЯ, - горестно сказала „ора, трудЯсь изо всех сил.
     - ‡наете  ли,  Љопперфилд,  -  вмешалсЯ  ’рэдлс,  добродушно  обозреваЯ
устрицы, - мне кажетсЯ... устрицы, конечно, превосходны, но, мне  кажетсЯ...
их совсем не открывали.
     „а, их совсем не открывали, а у  нас  не  было  специальных  ножей  длЯ
устриц, да мы и не знали, как с ќтими ножами обращатьсЯ. € вот мы посмотрели
на устриц и принЯлись есть баранину. Њы съели ту часть  ноги,  котораЯ  была
съедобна, и вознаградили себЯ каперсами. …сли бы Я  не  протестовал,  ’рэдлс
готов был превратитьсЯ в дикарЯ и съесть полную тарелку сырого  мЯса  только
ради того, чтобы выразить свое восхищение пиршеством. Ќо Я не мог допустить,
чтобы  он  принес  такую  жертву  на  алтарь  дружбы,  и  вместо  этого   мы
удовлетворились беконом, ибо, к счастью, в кладовке был  обнаружен  холодный
бекон.
     ЊоЯ  маленькаЯ  жена  была,  беднЯжка,  так  огорчена,  думаЯ,  что   Я
рассержусь, и так обрадовалась, когда этого не случилось, что Я очень  скоро
оправилсЯ от смущениЯ, и мы  чудесно  провели  вечер.  Џока  мы  с  ’рэдлсом
беседовали за стаканом вина, „ора  была  тут  же,  рЯдом  со  мной,  сидела,
положив руку на спинку моего стула, и пользовалась каждым  удобным  случаем,
чтобы шепнуть мне на ухо, что, с моей стороны, так мило не  сердитьсЯ  и  не
брюзжать. ‡атем она приготовила чай, и столь восхитительно было видеть,  как
она увлечена этим делом, словно перед ней был кукольный  сервиз,  что  Я  не
обратил вниманиЯ, хорошо  ли  заварен  чай.  Џотом  мы  с  ’рэдлсом  сыграли
одну-две партии в криббедж, „ора пела  нам  песенки,  аккомпанируЯ  себе  на
гитаре, и мне казалось, что наша влюбленность и наш брак - какое-то чудесное
сновидение, а вечер, когда Я впервые услышал ее голос, все еще длитсЯ.
     Љогда ’рэдлс ушел и Я, проводив его,  вернулсЯ  в  гостиную,  моЯ  жена
придвинула свой стул к моему и села рЯдом со мной.
     - Њне так жаль. - сказала она. - ’ы попытаешьсЯ еще поучить менЯ, „оди?
     - ‘перва Я должен научитьсЯ сам, „ора, - сказал Я. - Њы оба еще  ничего
не знаем, моЯ дорогаЯ.
     - Ђх! Ќо ты научишьсЯ. ’ы такой умный.
     - Љакой вздор, моЯ мышка! - отозвалсЯ Я.
     - Њне хотелось бы поехать на целый год в провинцию и пожить с Ђгнес,  -
после долгого молчаниЯ сказала моЯ жена.
     …е ручки сжимали мое плечо,  она  опустила  на  них  подбородок,  и  ее
голубые глаза спокойно смотрели на менЯ.
     - ‡ачем? - спросил Я.
     - Њне кажетсЯ, она могла  бы  менЯ  исправить,  а  у  нее  Я  могла  бы
научитьсЯ, - сказала „ора.
     - ‚се в свое времЯ, любовь моЯ. Ђгнес должна была  заботитьсЯ  о  своем
отце в течение всех этих лет. Љогда она была еще совсем ребенком,  это  была
уже та самаЯ Ђгнес, которую ты знаешь теперь.
     - ‘кажи, ты будешь менЯ называть так, как Я хочу?  -  не  шелохнувшись,
спросила „ора.
     - Љак? - улыбаЯсь, спросил Я.
     -  ќто  имЯ  глупое,  но...  -  трЯхнув  локонами,   сказала   она.   -
"„евочка-жена!"
     ‘меЯсь, Я спросил мою девочку-жену, почему ей пришло в голову, чтобы  Я
так ее называл. Ћна по-прежнему  оставалась  неподвижной,  но  Я  обнЯл  ее,
привлек к себе и глубже заглЯнул в ее голубые глаза.
     -  Ђх  ты  глупыш!  џ  совсем  не   хочу,   чтобы   ты   называл   менЯ
"девочкой-женой", а не „орой. џ хочу только, чтобы ты думал обо мне так  про
себЯ. Љогда ты собираешьсЯ рассердитьсЯ на менЯ, скажи себе:  "„а  ведь  это
только девочка-жена!" Љогда Я буду несносна, скажи: "џ давно  знал,  что  из
нее выйдет только девочка-жена!" Љогда ты заметишь, что Я  не  такаЯ,  какой
хотела бы стать, - а Я, пожалуй, такой никогда не стану, -  скажи  себе:  "Ђ
все же моЯ девочка-жена менЯ любит!" Џотому что это правда - Я тебЯ люблю.
     џ не принЯл ее слов всерьез, пока не убедилсЯ, что она  говорит  вполне
серьезно. € она так обрадовалась, когда Я от всего сердца  отозвалсЯ  на  ее
просьбу, что лицо ее засиЯло, прежде чем глазки успели высохнуть. „а, она  и
в самом деле была моей девочкой-женой. “севшись  на  полу  около  китайского
домика, она позванивала по очереди во все колокольчики, чтобы наказать „жипа
за плохое поведение, а „жип лежал на пороге домика, голова его  высовывалась
наружу; он обленилсЯ так, что даже раздразнить его было невозможно.
     Џросьба „оры произвела на менЯ сильное впечатление. џ  глЯжу  назад,  в
прошлое, и из туманных его далей вызываю образ невинного существа, которое Я
страстно любил, и снова „ора обращает ко мне нежное лицо, а  в  моей  памЯти
постоЯнно звучит ее просьба. Ѓыть может, Я не всегда выполнЯл ее,  -  Я  был
молод и неопытен, - но никогда Я не  оставалсЯ  глух  к  этой  бесхитростной
мольбе.
     ‚скоре после этого „ора сказала  мне,  что  собираетсЯ  стать  чудесной
хозЯйкой. Ћна протерла костЯные  таблички  своей  записной  книжки,  очинила
карандаш, купила огромную приходо-расходную книгу, старательно  подшила  все
листы поваренной книги, вырванные „жипом, и сделала отчаЯнную попытку  быть,
как она выражалась, "хорошей". Ќо цифры по-прежнему упрЯмились - они никакие
хотели подчинитьсЯ правилам сложениЯ. ’олько-только ей удавалось  с  большим
трудом подсчитать несколько цифр, как  поЯвлЯлсЯ  „жип  и,  прогуливаЯсь  по
странице, размазывал хвостом  все  написанное.  ‘редний  пальчик  „оры  весь
пропиталсЯ чернилами, и, мне кажетсЯ, только этого она и добилась.

     €ногда по вечерам, когда Я сидел дома за  работой,  -  теперь  Я  много
писал, и мое имЯ постепенно становилось известным, -  Я  откладывал  перо  и
следил, как моЯ девочка-жена стараетсЯ  быть  "хорошей".  Џрежде  всего  она
приносила огромную приходо-расходную книгу и с глубоким вздохом клала ее  на
стол. Џотом она открывала ее на той странице, которую „жип накануне  вечером
сделал неудобочитаемой, и звала его, чтобы он убедилсЯ  в  своем  проступке.
ќто служило поводом позабавитьсЯ „жипом,  а  иной  раз,  в  виде  наказаниЯ,
намазать ему нос чернилами.
     ‡атем она приказывала „жипу, чтобы тот немедленно улегсЯ на столе, "как
лев", - это было одним из его фокусов, хотЯ  должен  сказать,  что  сходство
отнюдь не ЯвлЯлось потрЯсающим, - и если он склонен был к  уступчивости,  то
повиновалсЯ. ’огда она брала перо, начинала писать и обнаруживала приставший
к перу волосок. Ћна брала другое перо, начинала писать и  обнаруживала,  что
оно делает клЯксы. ‡атем она брала новое перо, начинала  писать  и  шептала:
"Ћх, это перо скрипит, оно помешает „оди!" ’ут она бросала работу  как  дело
нестоЯщее и уносила  приходо-расходную  книгу,  сделав  предварительно  вид,
будто хочет обрушить ее на льва.
     …сли же она бывала особенно усидчива и  серьезна,  она  принималась  за
свою  записную  книжку  и  корзиночку  со  счетами  и   другими   бумажками,
напоминавшими скорей всего папильотки,  и  пыталась  добитьсЯ  какого-нибудь
толку. Ћна сверЯла одну бумажку с другой, делала записи  в  книжке,  стирала
их, снова и снова подсчитывала по пальцам левой руки, начинаЯ то с  мизинца,
то с большого пальца, и в конце концов  приходила  в  такое  расстройство  и
отчаЯние и казалась такой несчастной, что мне становилось  больно  смотреть,
как омрачалось ее Ясное личико. - и все из-за менЯ! џ потихоньку подходил  к
ней и спрашивал:
     - —то такое, „ора?
     „ора беспомощно поднимала на менЯ глаза и отвечала:
     - ‚ них совсем нельзЯ разобратьсЯ. “ менЯ голова разболелась. џ не могу
с ними сладить. ’огда Я говорил:
     - Џопробуем вместе. џ тебе покажу, „ора.
     € Я приступал к практическим занЯтиЯм, а  „ора  минут  пЯть  слушала  с
глубоким вниманием,  после  чего  ее  одолевала  страшнаЯ  усталость  и  она
развлекалась тем, что накручивала мои волосы себе на  пальчик  или  пыталась
узнать, будет ли мне к лицу отогнутый ворот сорочки. Љогда Я молча прекращал
эти забавы и продолжал объЯснЯть, она огорчалась, вид у  нее  был  жалкий  и
испуганный, и с раскаЯнием Я вспоминал о том, что  она  моЯ  девочка-жена  и
какаЯ она была веселаЯ, когда Я впервые встретилсЯ ей на пути. џ  откладывал
карандаш и просил ее взЯть гитару.
     “ менЯ было много работы и много забот, но те же соображениЯ заставлЯли
менЯ хранить все про себЯ. ’еперь Я не знаю, прав ли Я был, но делал  Я  это
ради моей девочки-жены. џ исследую свое сердце и стараюсь проникнуть  в  его
тайны, ничего не скрываЯ в этом повествовании. € Я знаю, у менЯ  было  такое
чувство, словно, к несчастью своему, Я что-то утратил  или  мне  чего-то  не
хватает, но это чувство не вызывало у менЯ горечи. ЃродЯ в погожий день один
по улицам и размышлЯЯ о тех летних днЯх, когда все вокруг было озарено  моей
юношеской  влюбленностью,  Я  чувствовал,  что  мне  чего-то  недостает  длЯ
осуществлениЯ моих мечтаний, но Я думал, что  эти  мечтаниЯ  только  смутные
прекрасные тени прошлого,  откуда  им  нет  пути  в  настоЯщее.  €ногда,  но
ненадолго, мне хотелось, чтобы моЯ жена была  мне  советчиком  с  характером
сильным  и  решительным,  поддерживала  бы  менЯ,  направлЯла   и   обладала
способностью заполнить пустоту,  котораЯ,  казалось  мне,  возникала  вокруг
менЯ. Ќо Я чувствовал, что  это  лишь  мечты  о  неземном  счастье,  которые
никогда не могут свершитьсЯ и никогда не свершатсЯ.
     џ был супругом очень юным. џ познал  благотворное  влиЯние  только  тех
испытаний  и  горестей,  о  которых  писал  на  этих  страницах.  …сли   мне
приходилось ошибатьсЯ, а это бывало частенько, то лишь  потому,  что  Я  был
ослеплен своей любовью и  мне  не  хватало  благоразумиЯ.  џ  пишу  истинную
правду. ’еперь мне незачем что бы то ни было утаивать.
     €так, Я взЯл на себЯ тЯготы и заботы нашей жизни, и мне не с  кем  было
их делить. Ќаше беспорЯдочное хозЯйство осталось без изменений, но Я к этому
привык, и „ора, к моей радости, теперь почти никогда не  огорчалась.  Љак  и
прежде, она была  по-детски  весела  и  беззаботна,  горЯчо  любила  менЯ  и
по-прежнему забавлЯлась пустЯками.
     Љогда прениЯ в парламенте бывали утомительными. -  Я  имею  в  виду  их
продолжительность, а не содержание, ибо в этом отношении  они  редко  бывали
иными, - и Я возвращалсЯ домой поздно,  „ора  не  ложилась  спать  до  моего
прихода и, заслышав мои шаги, всегда сбегала вниз мне  навстречу.  Љогда  же
мои вечера были свободны от работы, подготовка к которой стоила мне  в  свое
времЯ таких трудов, и Я писал за своим столом, она тихонько сидела рЯдом  со
мной, как бы ни было поздно, не произносЯ ни  слова,  так  что  Я  частенько
подумывал, не заснула ли она. Ќо, поднЯв голову,  Я  обычно  видел,  что  ее
голубые глаза смотрЯт на менЯ с тем пристальным вниманием, о котором  Я  уже
упоминал.
     - Ћх, как мальчик устал!  -  сказала  как-то  вечером  „ора,  когда  Я,
закрываЯ бюро, встретил ее взглЯд.
     - Љак девочка устала - вот  это  будет  вернее!  -  отозвалсЯ  Я.  -  ‚
следующий раз ты должна лечь спать, радость  моЯ.  ’ебе  нельзЯ  сидеть  так
долго.
     - Ќе  отсылай  менЯ  спать!  -  взмолилась  „ора,  подходЯ  ко  мне.  -
Џожалуйста, не надо!
     - „ора!
     Љ моему изумлению, она расплакалась у менЯ на груди.
     - ’ы нездорова, несчастлива, дорогаЯ моЯ?
     - Ќет. ‘овсем здорова и очень  счастлива!  -  воскликнула  „ора.  -  Ќо
обещай, что ты позволишь мне смотреть, как ты пишешь.
     - …сть на что смотреть до полуночи таким Ясным глазкам!
     - Ђ они Ясные, правда? - смеЯсь, подхватила „ора. - џ так рада, что они
Ясные.
     - ЊаленькаЯ кокетка!
     Ќо это было не кокетство, а только  невиннаЯ  радость,  вызваннаЯ  моим
восхищением. џ это хорошо знал, прежде чем она объЯснила.
     - …сли ты находишь их красивыми, скажи, что Я могу всегда смотреть, как
ты пишешь! - заЯвила „ора. - ’ы в самом деле думаешь, что они красивы?
     - ‚ самом деле. Ћчень красивы.
     - ’огда позволь мне всегда смотреть, как ты пишешь.
     - Ѓоюсь, что от этого глазки не станут Яснее, „ора.
     - Ќет, станут! Џотому что тогда, мой умница, ты будешь помнить обо мне,
хотЯ твоЯ голова полна всЯких фантазий. Њожно тебЯ  о  чем-то  попросить?  €
тебе это не покажетсЯ глупым? ѓлупее прежнего? - спросила  „ора,  заглЯдываЯ
мне в лицо.
     - „а что ж это может быть?
     - Џожалуйста, позволь мне держать перьЯ! - сказала „ора. - џ бы  хотела
что-нибудь делать в те часы, когда ты  так  прилежно  трудишьсЯ.  Њожно  мне
подавать тебе перьЯ?
     ‘лезы навертываютсЯ у менЯ на глазах при воспоминании о  том,  как  она
обрадовалась, когда Я ответил утвердительно. € с той поры всЯкий раз, как  Я
садилсЯ писать, она сидела на прежнем своем месте, а рЯдом с ней лежал пучок
запасных перьев.  Ћна  так  радовалась,  принимаЯ  участие  в  моей  работе,
приходила в такой восторг, когда мне нужно было новое  перо,  -  а  Я  очень
часто притворЯлсЯ, будто оно нужно, - что мне пришло в голову доставить  еще
одно удовольствие моей девочке-жене. ‚ремЯ от времени Я делал вид,  что  мне
нужно  переписать  одну-две  страницы  рукописи.  ‚от  когда  длЯ