иЯми  они
беспокойно носились по воздуху туда и сюда, и все, подобно духу Њарли,  были
в цепЯх. Ќе было ни единого призрака, не отЯгощенного  цепью,  но  некоторых
(как видно, членов  некоего  дурного  правительства)  сковывала  одна  цепь.
Њногих ‘крудж хорошо знал при жизни, а с одним  пожилым  призраком  в  белой
жилетке был когда-то даже  на  короткой  ноге.  ќтот  призрак,  к  щиколотке
которого был прикован несгораемый шкаф чудовищных размеров, жалобно  сетовал
на то, что лишен возможности помочь бедной женщине, сидевшей с младенцем  на
руках на ступеньках крыльца. „а и всем этим духам Явно хотелось вмешатьсЯ  в
дела смертных и принести добро, но они уже утратили эту возможность  навеки,
и именно это и было причиной их терзаний.
     ’уман ли поглотил призраки, или они сами превратились в туман -  ‘крудж
так и не понЯл. ’олько они растаЯли сразу, как и  их  призрачные  голоса,  и
опЯть ночь  была  как  ночь,  и  все  стало  совсем  как  прежде,  когда  он
возвращалсЯ к себе домой.
     ‘крудж затворил окно и обследовал дверь, через которую  проник  к  нему
призрак Њарли. Ћна была по-прежнему заперта на два оборота ключа, - ведь  он
сам ее запер, - и все засовы были  в  порЯдке.  ‘крудж  хотел  было  сказать
"чепуха!", но осексЯ на первом же слоге. € то ли от  усталости  и  пережитых
волнений, то ли от разговора с призраком, который навеЯл на  него  тоску,  а
быть может и от соприкосновениЯ с Џотусторонним Њиром или,  наконец,  просто
от того, что час был поздний, но только ‘крудж вдруг почувствовал,  что  его
нестерпимо клонит ко сну. Ќе раздеваЯсь, он повалилсЯ на  постель  и  тотчас
заснул как убитый.

        ‘’ђЋ”Ђ ‚’ЋђЂџ   

     Џервый из трех „ухов

     Љогда ‘крудж проснулсЯ, было так темно, что, выглЯнув из-за полога,  он
едва мог  отличить  прозрачное  стекло  окна  от  непроницаемо  черных  стен
комнаты. Ћн зорко вглЯдывалсЯ во мрак - зрение у него  было  острое,  как  у
хорька, - и в это мгновение  часы  на  соседней  колокольне  пробили  четыре
четверти. ‘крудж прислушалсЯ.
     Љ его изумлению часы гулко пробили шесть ударов, затем семь,  восемь...
- и смолкли только на двенадцатом ударе. Џолночь! Ђ он лег спать  в  третьем
часу ночи!  —асы  били  неправильно.  ‚ерно,  в  механизм  попала  сосулька.
Џолночь!
     ‘крудж нажал пружинку своего  хронометра,  дабы  исправить  скандальную
ошибку церковных часов. •ронометр быстро и четко отзвонил двенадцать раз.
     - —то такое? Ѓыть того не  может!  -  произнес  ‘крудж.  -  ‚ыходит,  Я
проспал чуть ли не целые сутки! Ђ может, что-нибудь случилось  с  солнцем  и
сейчас не полночь, а полдень?
     ќта мысль вселила в него такую тревогу,  что  он  вылез  из  постели  и
ощупью добралсЯ до окна. ‘текло заиндевело. —тобы хоть  что-нибудь  увидеть,
пришлось протереть его рукавом, но и после этого  почти  ничего  увидеть  не
удалось. ’ем не менее ‘крудж установил, что на дворе  все  такой  же  густой
туман и такой же лютый мороз и очень тихо и  безлюдно  -  никакой  суматохи,
никакого переполоха, которые неминуемо должны были возникнуть, если бы  ночь
прогнала в неурочное времЯ белый день и воцарилась на земле.  ќто  было  уже
большим облегчением длЯ ‘круджа, так как иначе все его векселЯ стоили бы  не
больше,  чем  американские  ценные  бумаги,  ибо,  если  бы  на   земле   не
существовало больше такого понЯтиЯ, как день, то и формула:  "...спустЯ  три
днЯ по получении сего вам надлежит уплатить мистеру  ќбинизеру  ‘круджу  или
его приказу...", не имела бы ровно никакого смысла.
     ‘крудж снова улегсЯ в постель и стал думать, думать,  думать  и  ни  до
чего додуматьсЯ не мог. € чем больше он думал, тем больше ему становилось не
по себе, а чем больше он старалсЯ не думать, тем неотвЯзней думал.
     Џризрак Њарли  нарушил  его  покой.  ‚сЯкий  раз,  как  он,  по  зрелом
размышлении, решал, что все это ему просто  приснилось,  его  мысль,  словно
растЯнутаЯ до отказа и тут  же  отпущеннаЯ  пружина,  снова  возвращалась  в
исходное состоЯние, и вопрос: "‘он это или Явь?" - снова вставал перед ним и
требовал разрешениЯ.
     ђазмышлЯЯ так, ‘крудж пролежал в постели до  тех  пор,  пока  церковные
часы  не  отзвонили  еще  три  четверти,  и  тут  внезапно  ему  вспомнилось
предсказание призрака - когда часы пробьют час,  к  нему  ЯвитсЯ  езде  один
посетитель. ‘крудж решил  бодрствовать,  пока  не  пробьет  урочный  час,  а
принимаЯ во внимание, что заснуть сейчас ему было не легче,  чем  вознестись
живым на небо, это решение можно назвать довольно мудрым.
     Џоследние четверть часа тЯнулись так томительно долго, что ‘крудж начал
уже сомневатьсЯ, не пропустил ли он, задремав, бой  часов.  Ќо  вот  до  его
настороженного слуха долетел первый удар.
     - „инь-дон!
     - —етверть первого, - принЯлсЯ отсчитывать ‘крудж.
     - „инь-дон!
     - Џоловина первого! - сказал ‘крудж.
     - „инь-дон!
     - Ѓез четверти час, - сказал ‘крудж.
     - „инь-дон!
     - —ас ночи! - воскликнул ‘крудж, торжествуЯ. - € все! € никого нет!
     Ћн произнес это  прежде,  чем  услышал  удар  колокола.  €  тут  же  он
прозвучал: густой, гулкий, заунывный звон - —Ђ‘. ‚ то же  мгновение  вспышка
света озарила комнат), и чьЯ-то невидимаЯ рука откинула полог кровати.
     „а, повторЯю, чьЯ-то рука откинула полог его кровати  и  притом  не  за
спиной у него и не в ногах, а прЯмо перед его глазами. €так,  полог  кровати
был отброшен, в ‘крудж, привскочив на  постели,  очутилсЯ  лицом  к  лицу  с
таинственным пришельцем, рука которого отдернула полог.  „а,  они  оказались
совсем рЯдом, вот как мы с вами, ведь Я мысленно стою у вас за  плечом,  мой
читатель.
     ‘крудж увидел перед собой очень странное существо, похожее на  ребенка,
но еще более на старичка,  видимого  словно  в  какую-то  сверхъестественную
подзорную трубу, котораЯ отдалЯла его на такое расстоЯние, что он уменьшилсЯ
до размеров ребенка. …го длинные рассыпавшиесЯ по плечам волосы  были  белы,
как волосы старца, однако на лице не видно было ни морщинки и на щеках играл
нежный румЯнец. ђуки у него были очень длинные и мускулистые,  а  кисти  рук
производили впечатление недюжинной силы. Ќоги - обнаженные  так  же,  как  и
руки, - поражали изЯществом формы. Ћблачено это существо было в  белоснежную
тунику, подпоЯсанную дивно сверкающим кушаком,  и  держало  в  руке  зеленую
ветку остролиста, а подол его одеЯниЯ,  в  странном  несоответствии  с  этой
свЯточной  эмблемой  зимы,  был  украшен  живыми  цветами.   Ќо   что   было
удивительнее всего, так это ЯркаЯ  струЯ  света,  котораЯ  била  у  него  из
макушки вверх в освещала всю  его  фигуру.  ќто,  должно  быть,  и  ЯвлЯлось
причиной того, что  под  мышкой  Џризрак  держал  гасилку  в  виде  колпака,
служившую ему, по-видимому, головным убором в тех случаЯх, когда он  не  был
расположен самоосвещатьсЯ.
     ‚прочем, как заметил  ‘крудж,  еще  пристальней  вглЯдевшись  в  своего
гостЯ, не это было наиболее удивительной его особенностью. €бо, подобно тому
как поЯс его сверкал и переливалсЯ огоньками, которые вспыхивали и  потухали
то в одном месте, то в другом, так и всЯ его  фигура  как  бы  переливалась,
терЯЯ то тут,  то  там  отчетливость  очертаний,  и  Џризрак  становилсЯ  то
одноруким, то одноногим,  то  вдруг  обрастал  двадцатью  ногами  зараз,  но
лишалсЯ головы, то приобретал нормальную пару ног, но терЯл  все  конечности
вместе  с  туловищем  и  оставалась  одна  голова.  Џри  этом,  как   только
какаЯ-нибудь часть его тела растворЯлась в  непроницаемом  мраке,  казалось,
что она пропадала совершенно бесследно.  €  не  чудо  ли,  что  в  следующую
секунду недостающаЯ часть тела была на месте, и Џривидение как ни в  чем  не
бывало приобретало свой прежний вид.
     - Љто вы, сэр? - спросил ‘крудж. - Ќе тот ли вы „ух, поЯвление которого
было мне предсказано?
     - „а, это Я.
     ѓолос „уха звучал  мЯгко,  даже  нежно,  и  так  тихо,  словно  долетал
откуда-то издалека, хотЯ „ух стоЯл рЯдом.
     - Љто вы или что вы такое? - спросил ‘крудж.
     - џ - ‘вЯточный „ух Џрошлых ‹ет.
     - Љаких прошлых? Ћчень давних? - осведомилсЯ  ‘крудж,  приглЯдываЯсь  к
этому карлику.
     - Ќет, на твоей памЯти.
     ‘круджу вдруг нестерпимо захотелось,  чтобы  „ух  надел  свой  головной
убор. Џочему возникло у него такое желание, ‘крудж, вероЯтно, и сам не  смог
бы объЯснить, если бы это  потребовалось,  но  так  или  иначе  он  попросил
Џривидение надеть колпак.
     - Љак! - вскричал „ух. - ’ы хочешь  своими  нечистыми  руками  погасить
благой свет, который Я излучаю? ’ебе мало того, что ты - один  из  тех,  чьи
пагубные страсти создали эту гасилку и вынудили менЯ год за годом носить ее,
надвинув на самые глаза!
     ‘крудж как можно почтительнее заверил „уха, что он не имел ни малейшего
намерениЯ его обидеть и, насколько ему известно,  никогда  и  ни  при  каких
обстоЯтельствах не мог принуждать его к ношению колпака. ‡атем  он  позволил
себе осведомитьсЯ, что привело „уха к нему.
     - ‡абота о твоем благе, - ответствовал „ух.
     ‘крудж сказал, что очень ему обЯзан, а сам подумал, что  не  мешали  бы
ему лучше спать по ночам, - вот это было бы благо. Љак  видно,  „ух  услышал
его мысли, так как тотчас сказал:
     - Ћ твоем спасении, в  таком  случае.  Ѓерегись!  ‘  этими  словами  он
протЯнул к ‘круджу свою сильную руку и легко взЯл его за локоть.
     - ‚стань! € следуй за мной!
     ‘крудж хотел было сказать, что час поздний и погода  не  располагает  к
прогулкам, что в постели тепло, а на дворе холодище - много ниже  нулЯ,  что
он одет очень легко - халат, колпак и ночные туфли, - а у него  и  без  того
уже насморк... но руке, котораЯ так нежно, почти как  женскаЯ,  сжимала  его
локоть, нельзЯ было противитьсЯ. ‘крудж встал с постели. Ћднако заметив, что
„ух направлЯетсЯ к окну, он в испуге уцепилсЯ за его одеЯние.
     - џ простой смертный, - взмолилсЯ ‘крудж, - Я могу упасть.
     - „ай мне коснутьсЯ твоей груди,  -  сказал  „ух,  кладЯ  руку  ему  на
сердце. - ќто поддержит тебЯ, и ты преодолеешь и не такие препЯтствиЯ.
     ‘ этими словами он прошел сквозь стену, увлекаЯ за собой ‘круджа, и они
очутились  на  пустынной  проселочной  дороге,  по  обеим  сторонам  которой
расстилались полЯ. ѓород скрылсЯ из глаз. Ћн исчез бесследно, а вместе с ним
рассеЯлись и мрак и туман. -  Ѓыл  холодный,  Ясный,  зимний  день,  и  снег
устилал землю.
     - Ѓоже милостивый! - воскликнул ‘крудж, всплеснув руками и озираЯсь  по
сторонам. - џ здесь рос! џ бегал здесь мальчишкой!
     „ух обратил к ‘круджу кроткий взглЯд. …го легкое  прикосновение,  сколь
ни было оно мимолетно и невесомо, разбудило какие-то чувства в груди старого
‘круджа. …му чудилось, что на него повеЯло тысЯчью запахов, и  каждый  запах
будил  тысЯчи  воспоминаний  о  давным-давно  забытых  думах,   стремлениЯх,
радостЯх, надеждах.
     - ’вои губы дрожат, - сказал „ух. - Ђ что это катитсЯ у тебЯ по щеке?
     ‘крудж срывающимсЯ  голосом,  -  вещь  длЯ  него  совеем  необычнаЯ,  -
пробормотал, что это так, пустЯки, и попросил „уха вести его дальше.
     - “знаешь ли ты эту дорогу? - спросил „ух.
     - “знаю ли Я? - с жаром воскликнул ‘крудж. - „а Я бы прошел  по  нее  с
закрытыми глазами.
     - Ќе странно ли, что столько лет ты не вспоминал о ней! - заметил  „ух.
- €дем дальше.
     Ћни пошли по дороге, где ‘круджу был знаком каждый  придорожный  столб,
каждое  дерево.  Ќаконец  вдали  показалсЯ  небольшой  городок  с  церковью,
рыночной площадью и мостом над  прихотливо  извивающейсЯ  речкой.  Ќавстречу
стали попадатьсЯ мальчишки верхом на трусивших  рысцой  косматых  лошаденках
или в тележках и двуколках, которыми правили фермеры. ‚се ребЯтишки  задорно
перекликались друг с другом, и  над  простором  полей  стоЯл  такой  веселый
гомон, что морозный воздух, казалось, дрожал от смеха, радуЯсь их веселью.
     - ‚се это лишь тени тех, кто жил когда-то, - сказал „ух.  -  €  они  не
подозревают о нашем присутствии.
     ‚еселые путники были  уже  совсем  близко,  и  по  мере  того  как  они
приближались, ‘крудж узнавал их всех, одного за другим, и называл по именам.
Џочему он был так безмерно счастлив при виде их? —то блеснуло в его холодных
глазах и почему сердце  так  запрыгало  у  него  в  груди,  когда  ребЯтишки
поравнЯлись с ним? Џочему душа его исполнилась умилениЯ, когда  он  услышал,
как, расставаЯсь на перекрестках и разъезжаЯсь по  домам,  они  желают  друг
другу веселых  свЯток?  —то  ‘круджу  до  веселых  свЯток?  „а  пропади  они
пропадом! Ѓыл ли ему от них какой-нибудь прок?
     - Ђ школа еще не совсем опустела,  -  сказал  „ух.  -  Љакой-то  бедный
мальчик, позабытый всеми, осталсЯ там один-одинешенек.
     ‘крудж отвечал, что он это знает, и всхлипнул.
     Ћни свернули с проезжей дороги на памЯтную ‘круджу  тропинку  и  вскоре
подошли к  красному  кирпичному  зданию,  с  увенчанной  флюгером  небольшой
круглой  башенкой,  внутри  которой  висел  колокол.  ‡дание  было  довольно
большое, но находилось в состоЯнии полного упадка.  ђасположенные  во  дворе
обширные службы, казалось, пустовали без всЯкой  пользы.  Ќа  стенах  их  от
сырости проступила плесень, стекла в окнах были выбиты, а  двери  сгнили.  ‚
конюшнЯх рылись и кудахтали куры, каретный сарай и навесы  зарастали  сорной
травой. ’акое же запустение царило и в доме.
     ‘крудж и его спутник вступили в мрачную прихожую; и,  заглЯдываЯ  то  в
одну, то в другую растворенную дверь, они увидели огромные холодные и  почти
пустые комнаты.
     ‚ доме было сыро, как в склепе, и пахло землей, и что-то говорило  вам,
что здесь очень часто встают при свечах и очень редко едЯт досыта.
     Ћни направились к двери в глубине прихожей. „ух впереди,  ‘крудж  -  за
ним. Ћна распахнулась, как только  они  приблизились  к  ней,  и  их  глазам
предстала длиннаЯ комната с  уныло  голыми  стенами,  казавшаЯсЯ  еще  более
унылой оттого, что в ней рЯдами стоЯли простые некрашеные парты. ‡а одной из
этих парт они увидели одинокую фигурку мальчика, читавшего книгу при скудном
огоньке камина, и ‘крудж тоже присел за  парту  и  заплакал,  узнав  в  этом
бедном, всеми забытом ребенке самого себЯ, каким он был когда-то. ‚се здесь:
писк и вознЯ мышей за деревЯнными панелЯми, и доносившеесЯ откуда-то из недр
дома эхо и звук капели из оттаЯвшего желоба на  сумрачном  дворе,  и  вздохи
ветра в безлистых сучьЯх одинокого тополЯ, и  скрип  двери  пустого  амбара,
раскачивающейсЯ на ржавых петлЯх,  и  потрескивание  дров  в  камине  -  все
находило отклик в смЯгчившемсЯ сердце ‘круджа и давало выход слезам.
     „ух тронул его за плечо и указал  на  его  двойника  -  погруженного  в
чтение ребенка. ‚незапно за окном поЯвилсЯ человек в чужеземном  одеЯнии,  с
топором, заткнутым за поЯс. Ћн стоЯл перед ними как живой,  держа  в  поводу
осла, навьюченного дровами.
     - „а это же Ђли Ѓаба! - не помнЯ себЯ от восторга, вскричал  ‘крудж.  -
ќто мой дорогой, старый, честный Ђли Ѓаба! „а, да, Я  знаю!  Љак-то  раз  на
свЯтках, когда этот заброшенный ребенок осталсЯ здесь один, позабытый всеми,
Ђли Ѓаба ЯвилсЯ ему. „а, да, взаправду ЯвилсЯ, вот как  сейчас!  Ђх,  бедный
мальчик! Ђ вот и ‚алентин и его лесной брат Ћрсон * - вот они, вот! Ђ  этот,
как его, ну тот, кого положили, пока он спал, в исподнем у ворот „амаска,  -
разве вы не видите его? Ђ вон  конюх  султана,  которого  джины  перевернули
вверх ногами! ‚он он - стоит на голове! Џоделом ему! џ очень рад. Љак посмел
он женитьсЯ на принцессе!
     ’о-то были бы поражены все коммерсанты  ‹ондонского  ‘ити,  с  которыми
‘крудж вел дела, если бы они могли видеть его счастливое, восторженное  лицо
и слышать, как он со всей присущей ему серьезностью несет такой вздор да еще
не то плачет, не то смеетсЯ самым диковинным образом!
     - Ђ вот и попугай! - восклицал ‘крудж. - ‘ам зеленый, хвостик желтый, и
на макушке хохолок, похожий на пучок салата! ‚от он! "Ѓедный ђобин Љрузо,  -
сказал он своему  хозЯину,  когда  тот  возвратилсЯ  домой,  проплыв  вокруг
острова. - Ѓедный ђобин Љрузо! ѓде ты был, ђобин Љрузо?" ђобинзон думал, что
это ему пригрезилось, только ничуть не бывало - это говорил попугай,  вы  же
знаете. Ђ вон и ЏЯтница - мчитсЯ со всех ног к бухте! Ќу же! ну! ‘корей! - €
тут же, с внезапностью, столь несвойственной его характеру, ‘крудж, глЯдЯ на
самого себЯ в ребЯчьем возрасте, вдруг преисполнилсЯ жалости и, повторЯЯ:  -
Ѓедный,  бедный  мальчуган!  -  снова  заплакал.  -  Љак  бы  Я  хотел...  -
пробормотал он затем, утираЯ глаза рукавом, и сунул руку  в  карман.  Џотом,
оглЯдевшись по сторонам, добавил: - Ќет, теперь уж поздно.
     - Ђ чего бы ты хотел? - спросил его „ух.
     - „а ничего,  -  отвечал  ‘крудж.  -  Ќичего.  ‚чера  вечером  какой-то
мальчуган запел свЯточную песню у моих дверей.  Њне  бы  хотелось  дать  ему
что-нибудь, вот и все.
     „ух задумчиво улыбнулсЯ и, взмахнув рукой, сказал:
     - ЏоглЯдим на другое рождество.
     Џри этих словах ‘крудж-ребенок словно бы подрос на глазах, а комната, в
которой они находились, стала еще темнее и грЯзнее. ’еперь видно  было,  что
панели в ней рассохлись, оконные рамы растрескались, от  потолка  отвалились
куски штукатурки, обнажив дранку. Ќо когда и как это произошло, ‘крудж  знал
не больше, чем мы с вами. Ћн знал только, что так и должно быть, что  именно
так все и было. € снова он находилсЯ здесь совсем один, в то времЯ  как  все
другие мальчики отправились домой встречать веселый праздник.
     Ќо теперь он уже не сидел за книжкой, а в унынии шагал из угла в угол.
     ’ут ‘крудж взглЯнул на „уха и,  грустно  покачав  головой,  устремил  в
тревожном ожидании взглЯд на дверь.
     „верь распахнулась, и  маленькаЯ  девочка,  несколькими  годами  моложе
мальчика, вбежала в комнату. Љинувшись к  мальчику  на  шею,  она  принЯлась
целовать его, называЯ своим дорогим братцем.
     - џ приехала за тобой, дорогой братец! - говорила малютка,  всплескиваЯ
тоненькими ручонками, восторженно хлопаЯ в  ладоши  и  перегибаЯсь  чуть  не
пополам от радостного смеха. - ’ы поедешь со мной домой! „омой! „омой!
     - „омой, малютка ”эн? - переспросил мальчик.
     - Ќу, да! -  воскликнуло  дитЯ,  сиЯЯ  от  счастьЯ.  -  „омой!  ‘овсем!
Ќавсегда! Ћтец стал такой добрый, совсем не такой, как прежде, и дома теперь
как в раю. ‚чера вечером, когда Я ложилась спать, он вдруг заговорил со мной
так ласково, что Я не побоЯлась, - взЯла и попросила его еще раз,  чтобы  он
разрешил тебе вернутьсЯ домой. € вдруг он сказал: "„а,  пускай  приедет",  и
послал менЯ за тобой. € теперь ты  будешь  настоЯщим  взрослым  мужчиной,  -
продолжала малютка, глЯдЯ на мальчика широко раскрытыми глазами, - и никогда
больше не вернешьсЯ сюда. Њы проведем вместе все свЯтки, и как же  мы  будем
веселитьсЯ!
     - ’ы стала совсем взрослой, моЯ маленькаЯ ”эн! - воскликнул мальчик.
     „евочка  снова  засмеЯлась,  захлопала  в  ладоши  и  хотела  погладить
мальчика по голове, но не дотЯнулась и, заливаЯсь смехом, встала на  цыпочки
и обхватила его за шею. ‡атем, исполненнаЯ детского нетерпениЯ, потЯнула его
к дверЯм, и он с охотой последовал за ней.
     ’ут чей-то грозный голос закричал гулко на всю прихожую:
     - ’ащите вниз сундучок  ученика  ‘круджа!  -  €  сам  школьный  учитель
собственной  персоной  поЯвилсЯ  в  прихожей.  Ћн  окинул  ученика   ‘круджа
свирепо-снисходительным  взглЯдом  и  пожал  ему  руку,  чем  поверг  его  в
состоЯние полной  растерЯнности,  а  затем  повел  обоих  детей  в  парадную
гостиную, больше  похожую  на  обледеневший  колодец.  ‡десь,  залубенев  от
холода, висели на стенах географические карты, а на окнах  стоЯли  земной  и
небесный  глобусы.  „остав  графин  необыкновенно  легкого  вина   и   кусок
необыкновенно  тЯжелого  пирога,  он  предложил  детЯм  полакомитьсЯ   этими
деликатесами, а  тощему  слуге  велел  вынести  почтальону  стаканчик  "того
самого", на что он отвечал, что он благодарит хозЯина, но если  "то  самое",
чем его уже раз потчевали, то лучше не надо.  ’ем  временем  сундучок  юного
‘круджа был водружен на крышу почтовой кареты, и дети, не мешкаЯ ни секунды,
распрощались с учителем, уселись в экипаж и весело покатили со двора. Ѓыстро
замелькали спицы колес, сбиваЯ снег с темной листвы вечнозеленых растений.
     - •рупкое создание! - сказал „ух. - Љазалось,  самое  легкое  дуновение
ветерка может ее погубить. Ќо у нее было большое сердце.
     - Ћ да! - вскричал ‘крудж. - ’ы прав, „ух, и не мне это отрицать,  боже
упаси!
     - Ћна умерла уже замужней женщиной, - сказал „ух. - €  помнитсЯ,  после
нее остались дети.
     - Ћдин сын, - поправил ‘крудж.
     - ‚ерно, - сказал „ух. - ’вой племЯнник. ‘круджу стало как будто не  по
себе, и он буркнул:
     - „а.
     ‚сего секунду назад они покинули школу, и  вот  уже  стоЯли  на  людной
улице, а мимо них сновали тени прохожих, и тени повозок и карет катили мимо,
прокладываЯ себе дорогу в толпе. ‘ловом, они очутились в самой  гуще  шумной
городской толчеи. Џразднично  разубранные  витрины  магазинов  не  оставлЯли
сомнениЯ в том, что снова наступили свЯтки. Ќо на этот раз был уже вечер,  и
на улицах горели фонари.
     „ух остановилсЯ у дверей какой-то лавки и спросил ‘круджа, узнает ли он
это здание.
     - …ще бы! - воскликнул ‘крудж. -  ‚едь  менЯ  когда-то  отдали  сюда  в
обучение!
     Ћни  вступили  внутрь.  Џри  виде   старого   джентльмена   в   парике,
восседавшего за такой высокой конторкой, что, будь она еще хоть на два дюйма
выше, голова у него уперлась бы в потолок,  ‘крудж  в  неописуемом  волнении
воскликнул:
     - ѓосподи, спаси и помилуй! „а это же старикан ”иззиуиг, живехонек!
     ‘тарый ”иззиуиг отложил в сторону перо  и  поглЯдел  на  часы,  стрелки
которых показывали семь пополудни. ‘ довольным видом он потер руки, обдернул
жилетку на объемистом брюшке, рассмеЯлсЯ так, что затрЯссЯ весь от сапог  до
бровей, - и закричал приЯтным, густым, веселым, зычным басом:
     - ќй, вы! ќбинизер! „ик!
     €  двойник  ‘круджа,   ставший   уже   взрослым   молодым   "человеком,
стремительно вбежал в комнату в сопровождении другого ученика.
     - „а ведь это „ик  “илкинс!  -  сказал  ‘крудж,  обращаЯсь  к  „уху.  -
Џомереть мне, если это не он! Ќу, конечно, он! Ѓедный „ик! Ћн был так ко мне
привЯзан.
     - Ѓросай работу, ребЯта! - сказал ”иззиуиг. - Ќа сегоднЯ  хватит.  ‚едь
нынче сочельник, „ик! ‡автра рождество,  ќбинизер!  Ќу-ка,  мигом  запирайте
ставни! - крикнул он, хлопаЯ в ладоши. - †иво, живо! Њарш!
     ‚ы бы видели, как они  взЯлись  за  дело!  ђаз,  два,  три  -  они  уже
выскочили на улицу со ставнЯми в руках;  четыре,  пЯть,  шесть  -  поставили
ставни на место; семь, восемь, девЯть  -  задвинули  и  закрепили  болты,  и
прежде чем вы успели бы сосчитать до двенадцати, уже влетели  обратно,  дыша
как призовые скакуны у финиша.
     - Ћго-го-го-го! - закричал старый ”иззиуиг,  с  невиданным  проворством
выскакиваЯ  из-за  конторки.  -  ’ащите  все  прочь,  ребЯтки!  ђасчистим-ка
побольше места. евелись, „ик! ‚еселей, ќбинизер!
     ’ащить прочь! €нтересно  знать,  чего  бы  они  ни  оттащили  прочь,  с
благословениЯ старика. ‚ одну минуту все было закончено. ‚се, что только  по
природе своей могло передвигатьсЯ, так  бесследно  сгинуло  куда-то  с  глаз
долой, словно было изъЯто из обихода навеки. Џол подмели и обрызгали,  лампы
оправили, в камин подбросили дров, и  магазин  превратилсЯ  в  такой  хорошо
натопленный, уютный, чистый, Ярко освещенный бальный зал, какой можно только
пожелать длЯ танцев в зимний вечер.
     Џришел скрипач с нотной папкой, встал за высоченную  конторку,  как  за
дирижерский пульт, и принЯлсЯ  так  наЯривать  на  своей  скрипке,  что  она
завизжала, ну прЯмо как целый оркестр. Џришла  миссис  ”иззиуиг  -  сплошнаЯ
улыбка, самаЯ широкаЯ и добродушнаЯ на свете. Џришли  три  мисс  ”иззиуиг  -
цветущие и прелестные. Џришли  следом  за  ними  шесть  юных  вздыхателей  с
разбитыми сердцами. Џришли все  молодые  мужчины  и  женщины,  работающие  в
магазине. Џришла служанка со своим двоюродным братом  -  булочником.  Џришла
кухарка с закадычным  другом  своего  родного  брата  -  молочником.  Џришел
мальчишка-подмастерье из  лавки  насупротив,  насчет  которого  существовало
подозрение, что хозЯин  морит  его  голодом.  Њальчишка  все  времЯ  пыталсЯ
спрЯтатьсЯ за девчонку  -  служанку  из  соседнего  дома,  про  которую  уже
доподлинно было известно, что хозЯйка дерет ее за уши. ‘ловом,  пришли  все,
один за другим,- кто робко, кто смело,  кто  неуклюже,  кто  грациозно,  кто
расталкиваЯ других, кто таща кого-то за собой,- словом, так или  иначе,  тем
или иным способом, но пришли все. € все пустились в плЯс - все двадцать  пар
разом. Џобежали по кругу пара за парой,  сперва  в  одну  сторону,  потом  в
другую. € пара за парой - на середину комнаты и обратно.  €  закружились  по
всем направлениЯм, образуЯ живописные группы. ЏрежнЯЯ головнаЯ пара, уступив
место новой, не успевала пристроитьсЯ в хвосте, как новаЯ головнаЯ пара  уже
вступала - и в‘џЉ€‰ раз раньше, чем следовало,- пока, наконец, все  пары  не
стали головными и все не перепуталось окончательно.  Љогда  этот  счастливый
результат  был  достигнут,  старый  ”иззиуиг  захлопал   в   ладоши,   чтобы
приостановить танец, и закричал:
     - ‘лавно сплЯсали! - € в ту же секунду скрипач  погрузил  разгорЯченное
лицо в заранее припасенную кружку с пивом. Ќо будучи решительным противником
отдыха, он тотчас снова выглЯнул из-за  кружки  и,  невзираЯ  на  отсутствие
танцующих, опЯть запиликал, и притом с такой Яростью, словно это был уже  не
он, а  какой-то  новый  скрипач,  задавшийсЯ  целью  либо  затмить  первого,
которого  в  полуобморочном  состоЯнии  оттащили  домой  на   ставне,   либо
погибнуть.
     Ђ затем снова были танцы, а затем фанты и  снова  танцы,  а  затем  был
сладкий пирог, и глинтвейн, и по большому куску  холодного  ростбифа,  и  по
большому куску холодной отварной говЯдины, а под конец были жареные  пирожки
с изюмом и корицей  и  вволю  пива.  Ќо  самое  интересное  произошло  после
ростбифа и говЯдины, когда скрипач (до чего же ловок, пес его возьми! „а, не
нам с вами его учить, этот знал свое  дело!)  заиграл  старинный  контраданс
"‘эр ђоджер Љаверли"  и  старый  ”иззиуиг  встал  и  предложил  руку  миссис
”иззиуиг. Ћни пошли в первой паре, разумеетсЯ, и им пришлось потрудитьсЯ  на
славу. ‡а ними шло пар двадцать, а то и больше, и все - лихие танцоры, все -
такой народ, что шутить не любЯт и уж  коли  возьмутсЯ  плЯсать,  так  будут
плЯсать, не жалеЯ пЯток!
     Ќо будь их хоть, пЯтьдесЯт, хоть сто пЯтьдесЯт пар - старый ”иззиуиг  и
тут бы не сплошал, да и миссис ”иззиуиг тоже.  „а,  она  воистину  была  под
стать своему супругу во всех  решительно  смыслах.  €  если  это  не  высшаЯ
похвала, то скажите мне, какаЯ выше, и Я отвечу - она достойна  и  этой.  Ћт
икр мистера ”иззиуига положительно исходило сиЯние. Ћни сверкали то тут,  то
там, словно две луны. ‚ы никогда не могли сказать с  уверенностью,  где  они
окажутсЯ в следующее мгновение. € когда старый ”иззиуиг  и  миссис  ”иззиуиг
проделали все фигуры танца, как положено,- и бегом вперед, и бегом назад, и,
взЯвшись за руки, галопом, и поклон, и реверанс, и  покружились,  и  нырнули
под руки, и возвратились, наконец, на свое место, старик ”иззиуиг подпрыгнул
и пристукнул в воздухе каблуками - да так ловко,  что,  казалось,  ноги  его
подмигнули танцорам,- и тут же сразу стал как вкопанный.
     Љогда часы пробили одиннадцать, домашний бал окончилсЯ. Њистер и миссис
”иззиуиг, став по обе стороны двери, пожимали руку каждому гостю или  гостье
и пожелали ему или ей веселых  праздников.  Ђ  когда  все  гости  разошлись,
хозЯева таким же манером распрощались и с учениками. €  вот  веселые  голоса
замерли вдали, а двое молодых людей отправились к  своим  койкам  в  глубине
магазина.
     Џока длилсЯ бал, ‘крудж вел себЯ как умалишенный. ‚сем своим  существом
он был с теми, кто там плЯсал, с тем юношей, в котором узнал себЯ. Ћн как бы
участвовал во всем, что  происходило,  все  припоминал,  всему  радовалсЯ  и
испытывал неизъЯснимое волнение. € лишь  теперь,  когда  сиЯющие  физиономии
„ика и юноши ‘круджа скрылись из глаз, вспомнил он о „ухе и заметил, что тот
пристально смотрит на него, а сноп света у него над головой горит необычайно
Ярко.
     - Љак немного нужно,  чтобы  заставить  этих  простаков  преисполнитьсЯ
благодарности,- заметил „ух.
     - Ќемного? - удивилсЯ ‘крудж.
     „ух сделал ему знак прислушатьсЯ к  задушевной  беседе  двух  учеников,
которые расточали хвалы ”иззиуигу, а когда ‘крудж повиновалсЯ ему, сказал:
     - Ќу что? ђазве Я не прав? ‚едь он истратил  сущую  безделицу  -  всего
три-четыре фунта того, что у вас на земле зовут деньгами. ‡аслуживает ли  он
таких похвал?
     - „а не в этом суть, - возразил ‘крудж, задетый за живое его словами  и
не замечаЯ, что рассуждает не так, как ему свойственно, а как прежний  юноша
‘крудж. - Ќе в этом  суть,  „ух.  ‚едь  от  ”иззиуига  зависит  сделать  нас
счастливыми или несчастными, а наш труд - легким или  тЯгостным,  превратить
его в удовольствие или в муку. Џусть он  делает  это  с  помощью  слова  или
взглЯда, с помощью чего-то столь незначительного и невесомого,  чего  нельзЯ
ни исчислить, ни измерить, - все  равно  добро,  которое  он  творит,  стоит
целого состоЯниЯ. - ’ут ‘крудж почувствовал на себе взглЯд „уха и запнулсЯ.
     - —то же ты умолк? - спросил его „ух.
     - ’ак, ничего, - отвечал ‘крудж.
     - Ќу а все-таки, - настаивал „ух.
     - Џустое, - сказал ‘крудж, -  пустое.  Џросто  мне  захотелось  сказать
два-три слова моему клерку. ‚от и все.
     ’ем временем юноша ‘крудж погасил лампу. €  вот  уже  ‘крудж  вместе  с
„ухом опЯть стоЯли под открытым небом.
     - Њое времЯ истекает, - заметил „ух. - Џоспеши!
     ‘лова эти не относились к ‘круджу, а вокруг не было ни души, и  тем  не
менее они тотчас произвели свое действие, ‘крудж снова увидел  самого  себЯ.
Ќо теперь он был уже значительно старше - в расцвете лет. —ерты лица его еще
не  стали  столь  резки  и  суровы,  как  в  последние  годы,  но  заботы  и
скопидомство уже наложили отпечаток на его лицо. Ѓеспокойный,  алчный  блеск
поЯвилсЯ в глазах, и было Ясно, какаЯ болезненнаЯ страсть  пустила  корни  в
его душе и что станет с ним, когда она вырастет и чернаЯ  ее  тень  поглотит
его целиком.
     Ћн был не один. ђЯдом с ним сидела прелестнаЯ молодаЯ девушка в трауре.
‘лезы на ее ресницах сверкали в лучах исходившего от „уха сиЯниЯ.
     - Ђх, все это так мало значит длЯ тебЯ теперь, - говорила она  тихо.  -
’ы поклонЯешьсЯ теперь иному  божеству,  и  оно  вытеснило  менЯ  из  твоего
сердца. —то ж, если оно сможет поддержать и  утешить  тебЯ,  как  хотела  бы
поддержать и утешить Я, тогда, конечно, Я не должна печалитьсЯ.
     - —то это за божество, которое вытеснило тебЯ? - спросил ‘крудж.
     - „еньги.
     - Ќет справедливости на земле! - молвил  ‘крудж.  -  Ѓеспощаднее  всего
казнит свет бедность, и не менее сурово - на словах,  во  всЯком  случае,  -
осуждает погоню за богатством.
     - ’ы слишком трепещешь перед мнением света, - кротко укорила она его. -
‚сем своим  прежним  надеждам  и  мечтам  ты  изменил  ради  одной  -  стать
неуЯзвимым длЯ его булавочных уколов.  ђазве  не  видела  Я,  как  все  твои
благородные стремлениЯ гибли одно за другим и новаЯ всепобеждающаЯ  страсть,
страсть к наживе, мало-помалу завладела тобой целиком!
     - Ќу и что же? - возразил он. - —то плохого,  даже  если  Я  и  поумнел
наконец? Њое отношение к тебе не изменилось.
     Ћна покачала головой.
     - ђазве не так?
     -  Ќаша  помолвка  -  дело  прошлое.  Ћба  мы  были   бедны   тогда   и
довольствовались тем, что имели, надеЯсь со временем увеличить наш  достаток
терпеливым трудом. Ќо ты изменилсЯ с тех пор. ‚ те годы ты был совсем иным.
     - џ был мальчишкой, - нетерпеливо отвечал он.
     - ’ы сам знаешь, что ты был не тот, что теперь, - возразила она. - Ђ  Я
все та же. € то, что сулило нам счастье, когда мы были  как  одно  существо,
теперь, когда мы стали чужими друг другу, предвещает  нам  только  горе.  Ќе
стану рассказывать тебе, как часто и с какой болью размышлЯла  Я  над  этим.
„а, Я много думала и решила вернуть тебе свободу.
     - ђазве Я когда-нибудь просил об этом?
     - Ќа словах - нет. Ќикогда.
     - Ђ каким же еще способом?
     - ‚сем своим новым, изменившимсЯ существом. “ тебЯ другаЯ душа,  другой
образ жизни, другаЯ цель. € она длЯ тебЯ важнее всего.  €  это  сделало  мою
любовь ненужной длЯ тебЯ. Ћна не имеет цены в  твоих  глазах.  ЏризнайсЯ,  -
сказала девушка, кротко, но вместе с тем пристально и  твердо  глЯдЯ  ему  в
глаза, - если бы  эти  узы  не  свЯзывали  нас,  разве  стал  бы  ты  теперь
домогатьсЯ моей любви, старатьсЯ менЯ завоевать? Ћ нет!
     Љазалось, он помимо своей воли не мог не признать  справедливости  этих
слов. Ќо все же, сделав над собой усилие, ответил:
     - ќто только ты так думаешь.
     - ‚идит бог, Я была бы рада думать иначе! - отвечала она. - “ж  если  Я
должна была, наконец, признать эту горькую истину, значит как же она  сурова
и неопровержима! ‚едь не могу же Я поверить, что, став свободным  от  всЯких
обЯзательств, ты взЯл бы в жены бесприданницу! ќто -  ты-то!  „а  ведь  даже
изливаЯ мне свою душу, ты не в состоЯнии скрыть того, что  каждый  твой  шаг
продиктован Љорыстью! „а если бы даже ты на миг  изменил  себе  и  остановил
свой выбор на такой девушке, как Я, разве Я не понимаю, как быстро пришли бы
вслед за этим раскаЯние и сожаление! Ќет, Я понимаю все. € Я освобождаю тебЯ
от твоего слова. Ћсвобождаю по доброй воле - во имЯ моей любви к  тому,  кем
ты был когда-то.
     Ћн хотел что-то сказать, но она продолжала, отворотЯсь от него:
     - Ѓыть может... Љогда Я вспоминаю прошлое, Я верю в это... Ѓыть  может,
тебе будет больно разлучитьсЯ со мной. Ќо скоро, очень скоро это пройдет,  и
ты с радостью позабудешь менЯ, как пустую, бесплодную мечту, от  которой  ты
вовремЯ очнулсЯ. Ђ Я могу только пожелать тебе счастьЯ в той жизни,  которую
ты себе избрал! - ‘  этими  словами  она  покинула  его,  и  они  расстались
навсегда.
     - „ух! - вскричал ‘крудж. - џ не хочу больше ничего видеть. Ћтведи менЯ
домой. Ќеужели тебе доставлЯет удовольствие терзать менЯ!
     - ’ы увидишь еще одну тень Џрошлого, - сказал „ух.
     - Ќи единой, - крикнул ‘крудж. - Ќи единой. џ не желаю  ее  видеть!  Ќе
показывай мне больше ничего!
     Ќо неумолимый „ух, возложив на него обе руки, заставил взирать  на  то,
что произошло дальше.
     Ћни перенеслись в иную обстановку, и инаЯ картина открылась  их  взору.
‘крудж увидел комнату, не очень большую и не богатую, но  вполне  удобную  и
уютную. “ камина, в котором жарко, по-зимнему, пылали дрова, сидела  молодаЯ
красиваЯ девушка. ‘крудж принЯл  было  ее  за  свою  только  что  скрывшуюсЯ
подружку - так они были похожи, - но тотчас же увидал и ту. ’еперь это  была
женщина средних лет, все еще  приЯтнаЯ  собой.  Ћна  тоже  сидела  у  камина
напротив дочери. ‚ комнате стоЯл невообразимый шум,  ибо  там  было  столько
ребЯтишек, что ‘крудж в своем взволнованном состоЯнии не  смог  бы  их  даже
пересчитать. € в отличие от стада в известном  стихотворении  *,  где  сорок
коровок вели себЯ как одна, здесь каждый ребенок шумел как добрых  сорок,  и
результаты  были  столь  оглушительны,  что  превосходили  всЯкое  вероЯтие.
‚прочем, это никого, по-видимому, не беспокоило. Ќапротив, мать и  дочка  от
души радовались и смеЯлись, глЯдЯ на ребЯтишек, а последнЯЯ  вскоре  и  сама
принЯла участие в их шалостЯх, и  маленькие  разбойники  стали  немилосердно
тормошить ее.
     Ђх, как бы мне хотелось быть одним из них! Ќо Я бы никогда не  был  так
груб, о нет, нет! Ќи за какие сокровища не посмел бы Я дернуть за  эти  косы
или растрепать их. „аже ради спасениЯ жизни не дерзнул бы  Я  стащить  с  ее
ножки - господи, спаси нас и помилуй!  -  бесценный  крошечный  башмачок.  €
разве отважилсЯ бы Я, как эти отчаЯнные маленькие наглецы, обхватить  ее  за
талию! „а если б моЯ рука рискнула только обвитьсЯ вокруг ее стана, она  так
бы и приросла к нему и никогда бы уж не выпрЯмилась  в  наказание  за  такую
дерзость.
     ‚прочем, признаюсь, Я бы безмерно желал коснутьсЯ ее губ, обратитьсЯ  к
ней с вопросом, видеть, как она приоткроет уста, отвечаЯ мне! ‹юбоватьсЯ  ее
опущенными  ресницами,  не  вызываЯ  краски  на  ее  щеках!  ђаспустить   ее
шелковистые волосы, каждаЯ прЯдка которых - бесценное сокровище! ‘ловом,  не
скрою, что Я желал бы пользоватьсЯ всеми  правами  шаловливого  ребенка,  но
быть вместе с тем достаточно взрослым мужчиной, чтобы знать им цену.
     Ќо вот раздалсЯ стук в дверь,  и  все,  кто  был  в  комнате,  с  такой
стремительностью бросились к дверЯм, что молодаЯ девушка - с смеющимсЯ лицом
и в изрЯдно помЯтом платье -  оказалась  в  самом  центре  буйной  ватаги  и
приветствовала отца,  едва  тот  успел  ступить  за  порог  в  сопровождении
рассыльного, нагруженного игрушками  и  другими  рождественскими  подарками.
’отчас под оглушительные крики беззащитный рассыльный был взЯт приступом. Ќа
него карабкались, приставив к нему вместо лестницы стульЯ, чтобы  опустошить
его карманы и отобрать у  него  пакеты  в  оберточной  бумаге;  его  душили,
обхватив за шею; на нем повисали, уцепившись за  галстук;  его  дубасили  по
спине кулаками и пинали ногами, изъЯвлЯЯ этим самую нежную к нему любовь!  Ђ
крики изумлениЯ и восторга, которыми сопровождалось вскрытие каждого пакета!
Ђ неописуемый ужас, овладевший всеми, когда самого  маленького  застигли  на
месте преступлениЯ - с игрушечной сковородкой, засунутой в рот, - и  попутно
возникло подозрение, что он уже успел проглотить деревЯнного индюка, который
был приклеен к деревЯнной  тарелке!  Ђ  всеобщее  ликование,  когда  тревога
оказалась ложной! ‚се это просто не поддаетсЯ описанию! ‘кажем  только,  что
один за другим все ребЯтишки, - а вместе  с  ними  и  шумные  изъЯвлениЯ  их
чувств, - были удалены  из  гостиной  наверх  и  водворены  в  постели,  где
мало-помалу и угомонились.
     ’еперь ‘крудж  устремил  все  свое  внимание  на  оставшихсЯ,  и  слеза
затуманила его взор, когда хозЯин дома вместе с женой и нежно прильнувшей  к
его плечу дочерью занЯл свое место у камина. ‘крудж невольно подумал о  том,
что такое же грациозное, полное жизни создание могло бы и его называть отцом
и обогревать дыханием своей весны суровую зиму его преклонных лет!
     - Ѓэлл, - сказал муж с улыбкой,  оборачиваЯсь  к  жене,  -  а  Я  видел
сегоднЯ твоего старинного приЯтелЯ.
     - Љого же это?
     - “гадай!
     - Љак могу Я угадать? Ђ впрочем, кажетсЯ,  догадываюсь!  -  воскликнула
она и расхохоталась вслед за мужем. - Њистера ‘круджа?
     - ‚от именно. џ проходил мимо его конторы, а он работал там при  свече,
не закрыв ставен, так что Я при всем желании не  мог  его  не  увидеть.  …го
компаньон,  говорЯт,  при  смерти,  и  он,  понимаешь,  сидит  там  у   себЯ
один-одинешенек. Ћдин, как перст, на всем белом свете.
     - „ух! - произнес ‘крудж надломленным голосом. - “веди менЯ отсюда.
     - џ ведь говорил тебе, что все это - тени минувшего, - отвечал  „ух.  -
’ак оно было, и не моЯ в том вина.
     - “веди менЯ! - взмолилсЯ ‘крудж. - џ не могу это вынести.
     Ћн повернулсЯ к „уху и увидел, что в  лице  его  каким-то  непостижимым
образом соединились отдельные черты всех людей, которых тот  ему  показывал.
‚не себЯ ‘крудж сделал отчаЯнную попытку освободитьсЯ.
     - Џусти менЯ! Ћтведи домой! ‡а что ты преследуешь менЯ!
     ЃорЯсь с „ухом, - если это можно назвать борьбой, ибо „ух  не  оказывал
никакого сопротивлениЯ и даже словно бы не замечал усилий своего противника,
- ‘крудж увидел, что сноп света у „уха над головой разгораетсЯ  все  Ярче  и
Ярче. Ѓезотчетно чувствуЯ, что именно здесь скрыта та  таинственнаЯ  власть,
которую  имеет  над  ним  это  существо,  ‘крудж  схватил  колпак-гасилку  и
решительным движением нахлобучил „уху на голову.
     „ух как-то сразу осел под колпаком, и он покрыл его до  самых  пЯт.  Ќо
как бы крепко ни прижимал ‘крудж гасилку  к  голове  „уха,  ему  не  удалось
потушить света, струившегосЯ из-под колпака на землю.
     ‘трашнаЯ усталость внезапно овладела ‘круджем. …го  стало  непреодолимо
клонить ко сну, и в ту же секунду он увидел, что снова находитсЯ  у  себЯ  в
спальне. ‚ последний раз надавил он что было мочи на  колпак-гасилку,  затем
рука его ослабла, и, повалившись на постель, он уснул мертвым сном.

        ‘’ђЋ”Ђ ’ђ…’њџ   

     ‚торой, из трех „ухов

     ѓромко всхрапнув, ‘крудж проснулсЯ и сел на кровати, стараЯсь собратьсЯ
с мыслЯми. Ќа этот раз ему не надо  было  напоминать  о  том,  что  часы  на
колокольне скоро пробьют —ас Џополуночи. Ћн чувствовал,  что  проснулсЯ  как
раз вовремЯ, так как ему предстоЯла беседа со вторым „ухом,  который  должен
был ЯвитьсЯ к нему  благодарЯ  вмешательству  в  его  дела  „жейкоба  Њарли.
Ћднако, раздумываЯ над тем, с какой стороны кровати отдернетсЯ на  этот  раз
полог, ‘крудж ощутил вдруг весьма неприЯтный холодок и поспешил сам,  своими
руками, отбросить обе половинки полога, после чего улегсЯ обратно на подушки
и окинул зорким взглЯдом комнату. Ћн твердо решил, что на этот раз  не  даст
застать себЯ врасплох и напугать и перв