х под колоннами, - сказать им, как правило, нечего ни нам, ни
друг другу; они просто сидЯт и пЯлЯт глаза на карету и  лошадей.  ‘реди  них
обычно и сам хозЯин: глЯдЯ на него,  можно  подумать,  что  он  меньше  всех
заинтересован в том, что делаетсЯ в его заведении. Ћн  и  впрЯмь  печетсЯ  о
своей таверне не больше,  чем  кучер  о  карете  и  пассажирах;  что  бы  ни
случилось, - он не беспокоитсЯ: его дело сторона.
     •отЯ кучеров здесь менЯют часто, облик их  остаетсЯ  неизменным.  Ључер
всегда грЯзен, угрюм и молчалив. …сли у него и  есть  какие-то  достоинства,
морального или физического свойства, то он  обладает  поистине  удивительной
способностью скрывать их. Ћн никогда не заговорит с вами, хоть вы и сидите с
ним рЯдом на козлах, а когда вы сами с ним заговорите, он ответит односложно
или совсем не ответит. Ћн ни на что вам не укажет по дороге, да и  редко  на
что посмотрит, ибо, судЯ по его виду, ему все это бесконечно надоело, как  и
жизнь вообще. Ќет чтобы почтить вниманием карету - его, как Я  уже  говорил,
интересуют только лошади. Љарета же  длЯ  него  существует  лишь  постольку,
поскольку она к ним припрЯжена и катитсЯ следом на  колесах;  а  что  в  ней
кто-то сидит, это его и вовсе не касаетсЯ. €ногда к концу длинного  перегона
кучер вдруг затЯнет откуда-нибудь с середины этакую несуразную песню в своем
вкусе; лицо его при этом не участвует в пении, поет только голос, да и то не
часто.
     Ћн  вечно  жует  и  вечно  сплевывает  и  никогда  не  затруднЯет  себЯ
употреблением носового платка. ЏоследствиЯ этого длЯ  пассажира  на  козлах,
особенно если ветер дует в его сторону, не слишком приЯтны.
     …сли карета останавливаетсЯ  и  до  вас  доносЯтсЯ  голоса  пассажиров,
сидЯщих в кузове, или  если  к  ним  обращаетсЯ  какой-нибудь  прохожий  или
кто-нибудь из пассажиров, или пассажиры заводЯт разговор между собой,  -  вы
непременно услышите фразу, котораЯ будет повторЯтьсЯ все  снова  и  снова  и
снова - до бесконечности. ”раза эта - самаЯ обыденнаЯ и ничего не говорЯщаЯ,
всего-навсего "„а, сэр", но ее  приноравливают  к  любым  обстоЯтельствам  и
заполнЯют ею любую паузу в разговоре. Ќапример.
     ‚ремЯ - час  пополудни.  Њесто  действиЯ  -  постоЯлый  двор,  где  нам
положено остановитьсЯ на обед. Љарета подъезжает к воротам. Џогода теплаЯ, и
несколько зевак толкутсЯ у таверны, дожидаЯсь часа обеда. ‘реди них солидный
джентльмен в коричневой шлЯпе, раскачивающийсЯ в качалке тут же на тротуаре.
     Ќе  успела  наша  карета  остановитьсЯ,  как  из  ее  оконца   выглЯнул
джентльмен в соломенной шлЯпе.
     ‘оломеннаЯ  шлЯпа  (толстому  джентльмену  в  качалке).   Ќикак   судьЯ
„жефферсон, а?
     ЉоричневаЯ шлЯпа  (продолжаЯ  качатьсЯ;  очень  медленно,  с  полнейшим
безразличием). „а, сэр.
     ‘оломеннаЯ шлЯпа. ’епло, судьЯ.
     ЉоричневаЯ шлЯпа. „а, сэр.
     ‘оломеннаЯ шлЯпа. Ђ на прошлой неделе какой холод-то вдруг прихватил.
     ЉоричневаЯ шлЯпа. „а, сэр.
     ‘оломеннаЯ шлЯпа. „а, сэр
     Џауза. Ћба посмотрели друг на друга очень серьезно.
     ‘оломеннаЯ шлЯпа. ‚ы, верно, уже покончили с этим делом  о  корпорации,
судьЯ?
     ЉоричневаЯ шлЯпа. „а, сэр.
     ‘оломеннаЯ шлЯпа. Љакой же вынесли приговор, сэр?
     ЉоричневаЯ шлЯпа. ‚ пользу ответчика, сэр.
     ‘оломеннаЯ шлЯпа (вопросительно). „а, сэр?
     ЉоричневаЯ шлЯпа (утвердительно). „а, сэр.
     Ћба (задумчиво, каждый глЯдЯ вдоль улицы). „а, сэр...
     ЌоваЯ пауза. Ћба снова  смотрЯт  друг  на  друга,  еще  серьезней,  чем
прежде.
     ЉоричневаЯ шлЯпа. Љарета сегоднЯ, по-моему, сильно запоздала.
     ‘оломеннаЯ шлЯпа (неуверенно). „а, сэр.
     ЉоричневаЯ шлЯпа (взглЯнув на часы). „а, сэр; часа на два.
     ‘оломеннаЯ шлЯпа (в величайшем удивлении вскинув брови). „а, сэр?
     ЉоричневаЯ шлЯпа (решительным тоном, прЯча часы). „а, сэр.
     ‚се остальные пассажиры в дилижансе (друг другу). „а, сэр.
     Ључер (очень сварливо). Ќет, не запоздала.
     ‘оломеннаЯ шлЯпа (кучеру). Ќу, не  знаю  сэр.  Њы  довольно-таки  долго
тащились последние пЯтнадцать миль. —то правда, то правда.
     ’ак как кучер ничего не отвечает и Явно не хочет вступать в  пререканиЯ
по предмету, столь далекому  от  его  симпатий  и  чувств,  какой-то  другой
пассажир говорит: "„а, сэр", после чего джентльмен в соломенной шлЯпе в знак
признательности за его учтивость говорит в ответ уже ему: "„а,  сэр".  Џотом
соломеннаЯ шлЯпа спрашивает коричневую, не находит  ли  он,  что  карета,  в
которой он (соломеннаЯ шлЯпа) сидит, совсем  новенькаЯ.  Ќа  что  коричневаЯ
шлЯпа опЯть отвечает: "„а, сэр".
     ‘оломеннаЯ шлЯпа. Њне тоже так  кажетсЯ.  “ж  очень  пахнет  лаком,  не
правда ли, сэр?
     ЉоричневаЯ шлЯпа. „а, сэр.
     ‚се остальные пассажиры в дилижансе. „а, сэр.
     ЉоричневаЯ шлЯпа (всей компании). „а, сэр.
     Ќо способность  компании  вести  разговор  к  этому  времени  оказалась
исчерпанной, непосильной, а потому соломеннаЯ шлЯпа открыла дверцу кареты  и
вышла на улицу, а  вслед  за  ней  и  все  остальные.  ‚скоре  мы  вместе  с
постоЯльцами уселись за обед, к которому нам подали из напитков только чай и
кофе. Џоскольку и то и другое было прескверного  качества,  а  вода  и  того
хуже, Я попросил принести бренди, -  но  здесь  процветала  трезвенность,  и
ничего спиртного нельзЯ было достать ни за ласку, ни за деньги. ќто  нелепое
навЯзывание путешественнику неприЯтных  напитков,  которые  не  идут  ему  в
горло, довольно обычное Явление в Ђмерике; но мне не приходилось  наблюдать,
чтобы совесть столь щепетильных содержателей  этих  заведений  побуждала  их
свЯто блюсти точное соотношение  между  ценой  и  качеством  того,  что  они
подают, - наоборот:  Я  подозреваю,  что  они  нередко  снижают  качество  и
повышают  цену,  дабы  вознаградить  себЯ  за  потерю  прибылей  с   продажи
спиртного. ‚ообще говорЯ, длЯ людей столь уЯзвимой совести самым  правильным
было бы никогда не братьсЯ за такое дело, как содержание таверны.
     Џокончив с обедом, мы садимсЯ в  другой  экипаж,  который  ждет  нас  у
дверей (к этому времени нам успели сменить карету), и едем дальше; вокруг  -
все та же безрадостнаЯ картина; к вечеру мы прибываем в город, где  намечено
сделать остановку, чтобы выпить чаЯ и поужинать; сгрузив мешки  с  почтой  у
почтового отделениЯ, мы проезжаем  по  обычной  широкой  улице,  застроенной
обычными магазинами и домами (у дверей торговцев тканЯми, как всегда, вместо
вывески красуетсЯ Ярко-красный лоскут), и подъезжаем к  гостинице,  где  нас
ждет ужин. ЏостоЯльцев здесь много, и за стол нас садитсЯ большаЯ  компаниЯ,
но, как обычно, до  крайности  унылаЯ.  Џравда,  во  главе  стола  восседает
полногрудаЯ хозЯйка, а на другом его конце - простоватый школьный учитель из
“эльса *, с женой и ребенком, который прибыл сюда  преподавать  классические
Языки в расчете на большие блага, чем оказалось в  действительности,  -  эти
люди были достаточно интересны, чтобы занЯть мое внимание за ужином  и  пока
нам менЯли упрЯжку. Њы едем дальше при свете Яркой луны, а в  полночь  снова
останавливаемсЯ и, пока перепрЯгают лошадей, с  полчаса  проводим  в  жалкой
комнате с выцветшей литографией  ‚ашингтона  над  закопченным  камином  и  с
внушительным кувшином холодной воды на столе, - прохладительным напитком,  к
которому  наши  угрюмые  пассажиры  прикладываютсЯ  так  жадно,  что   можно
подумать, будто они все до единого - ревностные пациенты доктора ‘анградо *.
‘реди них есть совсем маленький мальчик,  который  жует  табак,  как  совсем
большой, и очень скучный субъект, который  обо  всех  предметах,  начинаЯ  с
поэзии, говорит на Языке арифметики и статистики и притом неизменно в  одном
ключе - так же пространно и важно и так же подчеркиваЯ  слова.  Ћн  как  раз
вышел на крыльцо и сообщил мне, что здесь живет дЯдюшка одной молодой особы,
которую выкрал и увез с собой некий капитан, потом на  ней  женившийсЯ;  так
вот  этот  дЯдюшка  такой  храбрый  и  свирепый,   что   не   будет   ничего
удивительного, если  он  отправитсЯ  за  помЯнутым  капитаном  в  Ђнглию  "и
пристрелит его прЯмо на  улице,  если  встретит",  но  Я  в  ту  минуту  был
раздражен, так как очень устал и у менЯ слипались глаза, а  потому  позволил
себе усомнитьсЯ в осуществимости такой  суровой  расправы;  Я  стал  уверЯть
собеседника, что если бы дЯдюшка прибег к этой  мере  или  потешил  бы  себЯ
другой подобной забавой, то в одно  прекрасное  утро  его  бы  вздернули  по
приказу ‘тарика Ѓейли; так что прежде чем пускатьсЯ в путь,  ему  не  мешает
составить завещание, так как  по  приезде  в  Ђнглию  оно  ему  очень  скоро
понадобитсЯ.
     ‚сю эту ночь мы едем и едем; постепенно рассвело, и вот  уже  нам  Ярко
засветили первые косые лучи теплого солнышка. Ћно  озарило  унылый  пустырь,
покрытый мокрой  травой,  чахлые  деревьЯ  и  убогие  лачуги,  до  крайности
запущенные и жалкие. ЉажетсЯ, что все вымерло в этом лесу, где самаЯ  зелень
- влажнаЯ, нездороваЯ напоминает  рЯску  на  поверхности  стоЯчих  вод;  где
Ядовитые грибы вырастают в редком следу человека, прошедшего по этой  топкой
земле, или, подобно кораллам колдуньи, вылезают из каждой щели в двери или в
полу хижины, - этакаЯ пакость и лежит на самом пороге  большого  города!  Ќо
участок был продан много лет назад, и поскольку владельцев никак не  найдут,
штат не может выкупить его. ’ак и стоит этот лес среди обработанных полей  и
всЯческого благоустройства, точно проклЯтаЯ  землЯ,  на  которой  свершилось
великое преступление и которой все теперь чураютсЯ, предоставлЯЯ гибнуть  от
одичаниЯ.
     ‚ Љолумбус мы прибыли около  семи  часов  утра  и,  решив  передохнуть,
провели там весь день и заночевали; нам  отвели  отличные  комнаты  в  очень
большой, еще недостроенной гостинице под названием "Ќеилов дом"; в  комнатах
стоЯла богатаЯ обстановка из полированного темного ореха,  и  выходили  они,
точно в итальЯнском дворце, на красивую  галерею  и  каменную  веранду.  ‘ам
город - чистенький и премилый и "уже на пути к тому",  чтобы  стать  гораздо
больше. ‚ нем заседает законодательнаЯ власть  штата  Ћгайо,  а  потому  он,
естественно, притЯзает на известную значимость и внушительность.
     Џоскольку на следующий день ни одна карета не отправлЯлась  туда,  куда
мы наметили ехать, Я нанЯл за очень умеренную  плату  "внерейсовую"  карету,
котораЯ должна была довезти нас до ’иффина, небольшого городка, где проходит
железнаЯ дорога на ‘эндаски. ќто был  обыкновенный  дилижанс  -  запрЯженный
четверкой, какие Я уже описывал;  на  остановках  мы  точно  так  же  менЯли
лошадей и кучера, только ехали в нем совсем одни. „лЯ того чтобы на станциЯх
нам давали свежих лошадей и не подсаживали никого из посторонних,  владельцы
кареты усадили к нам на козлы своего агента, который должен был проделать  с
нами  весь  путь;  и  вот  на  следующее  утро,  в  половине   седьмого,   в
сопровождении  этого  малого,   прихватив   с   собой   корзину   с   вкусно
приготовленным  холодным  мЯсом,  фруктами  и  вином,   мы   в   отличнейшем
расположении духа двинулись снова в путь, радуЯсь, что с нами  больше  никто
не едет, и настроившись насладитьсЯ поездкой, даже если она будет нелегкой.
     € наше счастье, что мы так  настроились,  ибо  дорога,  по  которой  мы
следовали  в  тот  день,  могла   настолько   подействовать   на   умы,   не
подготовленные выдержать любую трЯску, что  душевный  барометр  упал  бы  на
несколько делений ниже бури. ’о мы валились все в кучу  на  дно  кареты,  то
расшибали себе головы об ее верх. Ђ карета то накренЯлась на бок  и  глубоко
увЯзала в грЯзи, побуждаЯ нас  отчаЯнно  цеплЯтьсЯ  за  другой  ее  бок,  то
наезжала на крупы двух коренников, то, словно обезумев,  задирала  в  воздух
передок, а все четыре лошади,  стоЯ  наверху  неодолимого  подъема,  холодно
взирали вниз и как бы говорили: "ЋтпрЯгите нас. ќто выше наших сил".  Ључера
на  этих  дорогах  поистине  творЯт  чудеса  и  умеют  так  поворачивать   и
разворачивать упрЯжку, штопором прокладываЯ свой путь по  болотам  и  топЯм,
что нередко случаетсЯ, выглЯнув из окна, увидеть, как кучер держит  в  руках
концы  вожжей  и  погонЯет  неизвестно  кого,  точно  играет  в  лошадки,  а
обернешьсЯ: передние  лошади  смотрЯт  на  тебЯ  из-за  экипажа,  как  будто
надумали  залезть  внутрь  через  заднюю  дверцу.  ‡начительнаЯ  часть  пути
пролегала по гати. …е делают так: валЯт стволы деревьев в болото и  дают  им
на нем улежатьсЯ. ’Яжелую карету,  когда  она  переваливаетсЯ  с  бревна  на
бревно, так встрЯхивает, что кажетсЯ, от самого легкого из  этих  толчков  у
пассажира могут выскочить все кости из суставов.  ’рудно  себе  представить,
где еще можно было бы пережить такое, разве что если взбиратьсЯ  в  омнибусе
на верхушку собора св. Џавла *. Ќи разу, ни одного  единственного  разу,  за
весь этот день карета не находилась в таком положении, такой позиции или  не
шла таким ходом, к каким мы привыкли. ‚ ее продвижении не было и отдаленного
сходства с тем, что испытываешь, когда едешь в какой-бы то ни  было  повозке
на колесах.
     € все-таки день был прекрасный, в меру  теплый,  и  пусть  мы  оставили
позади, на ‡ападе, лето и быстро покидали  пределы  весны,  -  мы  двигались
как-никак к Ќиагаре и к дому. Љ полудню мы сделали привал в  славном  леске,
пообедали на срубленном дереве,  и,  оставив  из  недоеденных  припасов  что
получше - владельцу коттеджа, а что похуже - свиньЯм (которых  -  к  великой
радости нашего комиссариата в Љанаде - здесь больше, чем песчинок на морском
берегу), мы снова весело двинулись дальше.
     ‘ наступлением вечера дорога стала заметно сужатьсЯ и, наконец,  совсем
пропала среди деревьев, так что кучер находил ее разве что по интуиции. ‡ато
мы могли быть уверены, что он не  заснет:  колеса  то  и  дело  налетали  на
какой-нибудь невидимый пень, и экипаж так подбрасывало, что, если  бы  кучер
не успевал быстро и крепко за что-нибудь ухватитьсЯ, ему бы  не  усидеть  на
козлах. € можно было не  опасатьсЯ,  что  лошади  вдруг  понесут:  по  такой
неровной местности и шагом  продвигатьсЯ  нелегко,  а  шарахатьсЯ  -  просто
некуда; будь на месте лошадей дикие слоны, и те не могли бы удрать  в  таком
лесу, да с таким экипажем в придачу. ’ак, вполне довольные, мы  продвигались
вперед.
     ќти пни и колоды сопутствуют вам по всей Ђмерике.  Џросто  удивительно,
сколько разных обликов и каких живых  -  ЯвлЯют  они  непривычному  глазу  с
наступлением  темноты.  ’о  почудитсЯ  вам,  будто  вдруг  выросла   посреди
пустынного полЯ греческаЯ урна; то женщина  плачет  над  могилой;  то  самый
заурЯдный старый джентльмен раздвинул полы сюртука и заложил большие  пальцы
в проймы белого жилета; то перед вами студент, углубившийсЯ в  книгу;  то  -
пригнувшийсЯ негр; то - лошадь, собака, пушка, вооруженный человек;  горбун,
сбрасывающий плащ и  ЯвлЯющий  миру  свое  обличье.  Ћбразы  эти  порою  так
занимали менЯ, точно Я смотрел волшебный фонарь, но ни разу они  не  Явились
по моей прихоти, а всегда словно навЯзывали мне свое присутствие  -  хочу  Я
того или нет; и, как ни странно, Я узнавал в  них  порой  рисунки  из  давно
забытых детских книжек с картинками.
     Ќо скоро стало чересчур темно даже  и  длЯ  такого  развлечениЯ,  да  и
деревьЯ подступили так близко, что их сухие ветки стучали по нашему  экипажу
с обеих сторон и не позволЯли высунуть голову. Љ тому же,  добрых  три  часа
сверкали зарницы, и каждаЯ вспышка была Яркой, голубой и  долгой;  а  когда,
прорвав завесу спутанных ветвей, потоком хлынул дождь и где-то над вершинами
деревьев глухо загрохотал гром, невольно подумалось, что в такую погоду  где
угодно лучше, чем в таком вот густом лесу.
     Ќаконец в одиннадцатом часу вечера вдали  заблестело  несколько  слабых
огоньков - ‚ерхний ‘эндаски, индейскаЯ деревнЯ, где нам  предстоЯло  пробыть
до утра.
     ‚  бревенчатом  доме  постоЯлого  двора  -  единственном  здесь   месте
увеселениЯ - все  уже  спали;  однако  на  наш  стук  скоро  откликнулись  и
приготовили нам чаю в своего рода кухне или общей комнате, оклеенной старыми
газетами. ‘пальнЯ, куда провели нас с женой, была большаЯ,  низкаЯ,  мрачнаЯ
комната; в печке лежала куча хвороста; две  двери  без  запоров  и  крючков,
расположенные друг против друга, выходили обе прЯмо в черную ночь, в  лесную
глушь и устроены были так, что током воздуха из одной непременно открывалась
другаЯ, - новинка в архитектуре домов, которую, насколько помню, Я еще нигде
не встречал и котораЯ, когда Я, улегшись в постель, обратил на нее внимание,
привела менЯ в некоторое замешательство, ибо  в  моем  несессере  находилась
изрЯднаЯ сумма золотом на путевые расходы. Ћднако, прислонив к дверЯм  часть
нашего багажа, Я быстро устранил затруднение, и, думаю, сон мой в ту ночь не
был бы тревожным, когда бы только мне удалось заснуть.
     Њой бостонский друг забралсЯ на ночлег под самую крышу, где  уже  мощно
храпел какой-то постоЯлец; но его  так  закусали,  что  он  не  вытерпел  и,
спустившись снова во двор, кинулсЯ искать убежища в  карете,  котораЯ  мирно
проветривалась перед домом. Љак выЯснилось, это был не очень  разумный  шаг,
так как свиньи, учуЯв его и сочтЯ карету за  нечто  вроде  пирога  с  мЯсной
начинкой, собрались вокруг и  поднЯли  такое  мерзостное  хрюканье,  что  он
боЯлсЯ высунутьсЯ и до утра продрожал в карете. Ђ когда  все-таки  вылез,  у
нас даже не было  возможности  отогреть  его  стаканом  бренди,  так  как  в
индейской  деревне  закон,  в  самых  добрых  и  разумных  целЯх,  запрещает
содержателЯм  таверн  торговать  спиртными  напитками.  ‚прочем,  запрет  не
достигает цели, ибо индейцы всегда достают  спирт  у  бродЯчих  торговцев  -
только худшего качества и по более дорогой цене.
     „еревнЯ  со  всей  округой  населена  индейцами  племени  вайандот.   ‚
компании, собравшейсЯ за  завтраком,  был  один  тихий  пожилой  джентльмен,
который состоит на службе правительства ‘оединенных татов уже много  лет  и
ведет переговоры с индейцами; вот и сейчас он заключил с  местными  жителЯми
договор, по которому они обЯзуютсЯ переехать на будущий год в отведенное длЯ
них место к западу от Њиссисипи, чуть подальше ‘ент-‹уиса, за что  им  будут
ежегодно выплачивать определенную сумму. ‘ волнением слушал Я его рассказ  о
том, как сильно они привЯзаны к привычным с  детства  местам  и  особенно  к
могилам своих родичей и как им не хочетсЯ со всем этим расставатьсЯ. Ќа  его
глазах произошло немало таких переселений, которые он неизменно  наблюдал  с
болью в сердце, хоть и знал, что это делаетсЯ длЯ их же блага. ‚опрос о том,
уйти ли племени, иди остатьсЯ,  обсуждалсЯ  у  них  днЯ  два  тому  назад  в
специально построенной хижине, бревна от которой еще лежали на  земле  перед
постоЯлым двором. Љогда все высказались, - тех, кто были "за",  и  тех,  кто
"против", построили в две шеренги, и каждый взрослый мужчина проголосовал  в
свой черед. Љак только  результат  голосованиЯ  стал  известен,  меньшинство
(довольно значительное)  с  готовностью,  без  возражений  подчинилось  воле
остальных.
     Џозже нам встречались некоторые из этих несчастных индейцев  верхом  па
косматых пони. Ћни были так похожи на захудалых цыган, что, увидев кого-либо
из них в Ђнглии, Я, нимало не сомневаЯсь, отнес бы их к  этому  бродЯчему  и
беспокойному племени.
     ‚ыехав из деревни сразу после завтрака, мы двинулись дальше по  дороге,
оказавшейсЯ чуть ли не хуже вчерашней, и к полудню  прибыли  в  ’иффин,  где
расстались с нашим внерейсовым экипажем. ‚ два  часа  пополудни  мы  сели  в
поезд. Џутешествие по железной дороге  протекало  очень  медленно,  так  как
проложена она плоховато по сырой болотистой земле, - и  прибыли  в  ‘эндаски
как раз вовремЯ, чтобы вечером успеть пообедать. Ћстановились мы  в  удобной
маленькой гостинице на берегу озера ќри, провели там  ночь  и  волей-неволей
весь следующий день - в ожидании парохода  на  Ѓуффало.  ѓородок,  сонный  и
неинтересный, напоминал задворки английского морского курорта  по  окончании
сезона.
     Ќаш хозЯин, красивый мужчина средних лет, был к нам очень внимателен  и
старалсЯ всЯчески угодить; приехал он сюда из Ќовой Ђнглии, где  он  "рос  и
воспитывалсЯ". …сли Я и упоминаю о том, как он без конца входил и выходил из
комнаты,  не  снимаЯ  шлЯпы,  и,  в  том  же   виде,   презрев   условности,
останавливалсЯ побеседовать с нами, а потом разваливалсЯ у  нас  на  диване,
вытаскивал из кармана газету и принималсЯ ее читать в свое  удовольствие,  -
то лишь отмечаЯ это как черты, свойственные обитателЯм Ђмерики, а  вовсе  не
жалуЯсь и не желаЯ сказать, что мне это было неприЯтно. Џодобное поведение у
нас на родине менЯ безусловно бы оскорбило, потому что у нас это не принЯто,
а раз так, то это следовало бы расценить как  наглость;  но  здесь  у  этого
простого американского парнЯ было лишь одно желание - порадушнее  и  получше
принЯть гостЯ,  и  Я  не  вправе,  да,  сказать  откровенно,  и  не  склонен
рассматривать его поведение, исходЯ из наших английских мерил и правил,  как
Я не стал бы, скажем, ссоритьсЯ с ним из-за того, что он не вышел  ростом  и
не может быть зачислен в гвардию гренадеров * нашей королевы. ‘толь же  мало
у менЯ желаниЯ  осуждать  забавную  пожилую  женщину,  состоЯвшую  при  этом
заведении экономкой: подав нам еду, она усаживалась в самое удобное  кресло,
доставала огромную булавку и принималась ковырЯть ею в зубах, не сводЯ с нас
важного и спокойного взглЯда и то и дело предлагаЯ нам скушать еще, пока  не
наступало времЯ убирать со стола. „овольно и того, что все наши желаниЯ - не
только здесь, но и  повсюду  в  Ђмерике  -  любезно  выполнЯлись  с  большой
готовностью и обЯзательностью; да и вообще здесь все  наши  нужды  старались
предусмотреть.
     Ќа другой день после нашего прибытиЯ - а было это с  воскресенье  -  мы
сидели в гостинице за ранним обедом, когда вдали показалсЯ  пароход,  вскоре
приставший к пристани. Џоскольку направлЯлсЯ он Явно в Ѓуффало, мы поспешили
погрузитьсЯ на него и скоро оставили ‘эндаски далеко позади.
     ќто  был  большой  корабль  водоизмещением  в   пЯтьсот   тонн,   очень
благоустроенный, но с паровыми машинами, а в таких случаЯх у менЯ  неизменно
поЯвлЯетсЯ чувство, будто Я поселилсЯ над пороховым заводом. Џароход наш вез
муку, и несколько бочонков этого груза  были  сложены  на  палубе.  Љапитан,
поднимавшийсЯ к нам поболтать и представить какого-нибудь своего  знакомого,
усаживалсЯ верхом на один из бочонков, - этакий домашний ‚акх, - и,  вытащив
из  кармана  огромный  складной  нож,  принималсЯ  "отбеливать  бочонок",  -
говорит, а сам снимает и снимает стружку с краев. € "отбеливал" он  до  того
усердно и добросовестно, что, если бы его то и  дело  не  отзывали,  бочонок
вскоре перестал бы существовать, а на его месте остались  бы  лишь  мука  да
стружки.
     ‘делав две-три остановки у пристаней в низине, где  в  озеро  врезаютсЯ
дамбы, а на них, точно ветрЯные  мельницы  без  крыльев,  стоЯт  приземистые
маЯки, - и все вместе выглЯдит совсем как голландскаЯ виньетка, - мы прибыли
в полночь в Љливленд, где простоЯли до девЯти часов следующего утра.
     “ менЯ к этому месту поЯвилсЯ совсем особый интерес, после того  как  в
‘эндаски Я видел образец его литературы - газету, котораЯ  в  самых  сильных
выражениЯх высказывалась по поводу  недавнего  прибытиЯ  лорда  ќшбертона  в
‚ашингтон  *  длЯ  урегулированиЯ  спорных  вопросов  между  правительствами
‘оединенных татов и ‚еликобритании; сообщив своим  читателЯм,  что  Ђмерика
еще в младенчестве своем "высекла" Ђнглию, высекла ее в юности  и,  конечно,
должна высечь ее и теперь, в  свои  зрелые  годы,  -  газета  заверЯла  всех
истинных американцев, что если  мистер  “эбстер  в  предстоЯщих  переговорах
выполнит свой долг  и  заставит  английского  лорда  в  два  счета  убратьсЯ
восвоЯси, то через два года они "будут распевать "џнки „удл" в ѓайд-парке  и
"„а здравствует ЉолумбиЯ"  в  обитых  пурпуром  залах  ‚естминстера!"  ѓород
показалсЯ мне премилым, и  Я  даже  доставил  себе  удовольствие  посмотреть
снаружи редакцию той газеты, выдержку из которой Я только что приводил. џ не
имел возможности насладитьсЯ созерцанием того остроумца, который создал оный
опус, но Я  не  сомневаюсь,  что  человек  он  необыкновенный  и  пользуетсЯ
уважением в избранном кругу.
     Ќа борту парохода был джентльмен, длЯ которого, как Я нечаЯнно узнал из
его разговоров с женой, ибо наши каюты разделЯла  лишь  тонкаЯ  перегородка,
моЯ особа служила источником великих волнений. Ќе знаю почему, но мысль  обо
мне неотступно преследовала его и очень раздражала. ‘начала Я  услышал,  как
он сказал - и самым нелепым было то, что он сказал это  буквально  над  моим
ухом, точно пригнулсЯ к моему плечу и прошептал: "Ђ Ѓоз-то все еще здесь  *,
дорогаЯ!" € после довольно долгой  паузы  недовольным  тоном  добавил:  "Ѓоз
держитсЯ очень замкнуто", что было чистой правдой, так как Я чувствовал себЯ
неважно и лежал с книгой. џ уже решил, что он со мной покончил,  но  ошибсЯ,
ибо после довольно большого  промежутка  времени,  когда  он,  должно  быть,
беспокойно ворочалсЯ с боку на бок в безуспешной попытке заснуть, его  вдруг
опЯть прорвало: "Ђ ведь этот Ѓоз, глЯдишь, и напишет книжицу и  всех  нас  в
ней помЯнет!" - и, Ясно  представив  себе,  к  каким  последствиЯм  приведет
пребывание на одном судне с Ѓозом, он застонал и умолк.
     ‚ восемь часов вечера мы прибыли в город  ќри  и  простоЯли  там  около
часу. Ќа следующее утро,  между  пЯтью  и  шестью  часами,  мы  причалили  в
Ѓуффало, где позавтракали, и поскольку до водопада было совсем  недалеко,  а
нам не терпелось поскорей увидеть его, мы в то же утро в девЯть  часов  сели
на поезд и отправились к Ќиагаре.
     „ень был не из приЯтных - холодный, промозглый; над землей навис  сырой
туман, деревьЯ в этих  северных  краЯх  были  по-зимнему  голые.  Ќа  каждой
остановке Я прислушивалсЯ, не донесетсЯ ли грохот, и  все  времЯ  напрЯженно
вглЯдывалсЯ в ту сторону, где, судЯ по течению реки, должен  был  находитьсЯ
водопад, в надежде увидеть столб брызг. ‹ишь  через  несколько  минут  после
того, как поезд подошел к станции, - не раньше, Я увидел два  больших  белых
облака, медленно и величаво поднимавшихсЯ из недр земли.  €  больше  ничего.
Ќаконец мы вышли из поезда, и только тут Я впервые  услышал  могучий  грохот
воды и почувствовал, что землЯ дрожит у менЯ под ногами.
     Ѓерег здесь очень крутой, и было скользко от дождЯ и еще  не  стаЯвшего
снега. Ќе помню, как Я сошел, но так или иначе вскоре  Я  оказалсЯ  внизу  и
вместе с двумЯ английскими офицерами, которые  тоже  решили  последовать  за
мной и перебратьсЯ на другой берег, прыгал с камнЯ на  камень,  оглохший  от
шума, полуслепой от  брызг,  промокший  до  костей.  €  вот  мы  у  подножиЯ
американского водопада. Ћткуда-то с большой высоты стремительно низвергаетсЯ
вниз мощный водный поток, но как и откуда - Я не мог бы сказать: у менЯ было
лишь смутное ощущение чего-то безмерного.
     Љогда же мы сели на маленький паром и стали переправлЯтьсЯ немного ниже
обоих водопадов через вздувшуюсЯ реку, Я начал понемногу постигать, что  это
такое, но Я был несколько ошеломлен и  неспособен  воспринимать  картину  во
всей ее грандиозности. € только поднЯвшись на ‘толовую скалу и взглЯнув -  о
боже великий, - на это низвержение Ярко-зеленой воды, Я понЯл, сколько в нем
мощи и величиЯ.
     € вот тогда менЯ пронзила мысль о том,  как  Я  близок  здесь  к  моему
создателю, и прониксЯ - это впечатление сохранилось  и  поныне  -  ощущением
покоЯ, которым веет от этого грандиозного  зрелища.  “миротворенность  духа,
тишина, воспоминаниЯ о почивших в мире людЯх, возвышенные помыслы  о  вечном
отдохновении и счастье - и никаких мрачных предчувствий или страха.
     Ќиагара навсегда запечатлелась в моем сердце  как  олицетворение  самой
красоты, - такой она и пребудет в нем, неизменно и неизгладимо, пока оно  не
перестанет битьсЯ.
     Ћ, какими далекими и незначительными казались  мне  всЯ  наша  суета  и
треволнениЯ повседневной жизни в те памЯтные десЯть дней,  что  Я  провел  в
этом волшебном краю. Љакие голоса слышались мне в грохоте воды; какие  лица,
давно исчезнувшие с земли, смотрели на менЯ из ее сверкающих  глубин;  какие
дивные обещаниЯ грезились  мне  в  этих  слезах  ангелов  -  в  многоцветных
брызгах, что падали дождем и сплетались в Яркие аркады сменЯющих друг  друга
радуг!
     ‚се это времЯ Я не покидал канадского берега,  куда  переправилсЯ,  как
только приехал. Ћбратно через реку Я так ни разу и не перебиралсЯ:  Я  знал,
что на той стороне - люди, а в таком месте естественно избегать посторонних.
Ѓродить целыми днЯми и смотреть на водопады  оттуда  и  отсюда;  стоЯть  над
Ѓольшой Џодковой и  наблюдать,  как  быстрые  воды,  приближаЯсь  к  обрыву,
набирают силу и в то  же  времЯ  словно  замирают,  прежде  чем  ринутьсЯ  в
пропасть; или, став на уровне реки, глЯдеть, запрокинув  голову,  как  поток
устремлЯетсЯ вниз; забиратьсЯ на соседние кручи  и  оттуда  смотреть  сквозь
ветви деревьев, как бурлЯщие воды мчатсЯ через пороги, перед тем как сделать
отчаЯнный скачок; или мили на три ниже бродить в тени суровых скал, следЯ за
тем, как река без всЯкой видимой причины вздуваетсЯ и вскипает и будит  эхо,
все еще взволнованнаЯ где-то в глубине  своим  исполинским  прыжком;  видеть
перед собой Ќиагару, озаренную то солнцем,  то  луной,  то  багровую  в  час
заката или серую, когда медленно спускаютсЯ сумерки; смотреть на нее  каждый
день и, проснувшись в ночи, слышать ее немолчный голос,  -  чего  еще  можно
желать!
     ’еперь в тихую погоду Я всЯкий раз думаю о том, что там день и ночь все
так же мчитсЯ и скачет вода, грохочет и  низвергаетсЯ  с  высоты;  а  сотней
футов ниже все так же опоЯсывают  ее  радуги.  ‚се  так  же  блестит  она  и
сверкает на солнце расплавленным золотом. Ђ в  пасмурный  день  все  так  же
рушитсЯ снежной лавиной, или катитсЯ,  точно  обвал  в  меловых  горах,  или
стелетсЯ вниз по скале густым белым туманом. €, добравшись до низу,  могучий
поток всегда как бы умирает, и всегда из его бездонной  могилы  встает  этот
гигантский призрак из брызг и тумана, - он властвует  здесь  все  с  той  же
грозной торжественностью с тех пор, как  ’ьма  отступила  в  недра  земли  и
первый - до ‚семирного потопа - поток ‘вета залил творимый богом мир.

        ѓ‹Ђ‚Ђ XV  

     ‚ Љанаде; ’оронто; Љингстон; Њонреаль; Љвебек; ‘ент-„жонс.  -  ‘нова  в
‘оединенных татах; ‹иван; деревнЯ шекеров и ‚ест-Џойнт

     џ склонен воздержатьсЯ от  всЯческих  сравнений  и  не  буду  проводить
никаких параллелей между социальным обликом ‘оединенных татов и  английских
владений в Љанаде. Ќо этой причине Я ограничусь лишь кратким отчетом о нашем
путешествии по территории Љанады.
     Ќо прежде чем  расстатьсЯ  с  водопадами,  Я  должен  коснутьсЯ  одного
отвратительного  факта,  который  не  мог  не   привлечь   вниманиЯ   любого
посетившего Ќиагару путешественника, если он порЯдочный человек.
     Ќа ‘толовой скале имеетсЯ коттедж, принадлежащий  какому-то  гиду,  где
продают  разную  мелочь  на  памЯть  об  этих  местах   и   где   посетители
расписываютсЯ в книге, специально заведенной длЯ этой  цели.  Ќа  стене  той
комнаты, где хранитсЯ сиЯ многотомнаЯ  книга,  висит  табличка  с  надписью:
"Џосетителей просЯт не  списывать  и  не  цитировать  записи  и  поэтические
произведениЯ из хранЯщихсЯ здесь книг и альбомов".
     …сли бы не это предупреждение, Я преспокойно оставил бы  их  лежать  на
столах, где они разбросаны с нарочитой небрежностью, как книги в гостиной, и
только по смеЯлсЯ бы вволю  над  чудовищно-глупыми  стишками  в  рамочке  на
стене. Ћднако, прочитав эту надпись, Я захотел посмотреть, какие же  шедевры
она так заботливо оберегает, и, начав перелистывать одну из книг,  обнаружил
страницы, сплошь заполненные омерзительнейшим и  грЯзнейшим  сквернословием,
каким когда-либо тешились двуногие свиньи.
     “низительно  все-таки  сознавать,  что   есть   среди   людей   гнусные
пустоголовые скоты, которым доставлЯет  удовольствие  оскорблЯть  величайший
алтарь Џрироды, выкладываЯ у его порога свои грЯзные мыслишки. Ђ то, что эту
пакость собирают на потеху таким же свиньЯм  и  держат  в  публичном  месте,
чтобы каждый мог с ней ознакомитьсЯ,  -  ЯвлЯетсЯ  позором  длЯ  английского
Языка, на котором это написано (правда, Я надеюсь, что лишь немногие из этих
записей сделаны англичанами), и укором английскому берегу, где они хранЯтсЯ.
     Ќаши  солдаты  на  Ќиагаре   расквартированы   в   хороших   просторных
помещениЯх. Џод казармы отведены, между прочим,  многие  из  больших  домов,
расположенных на равнине, над водопадами и  построенных  в  свое  времЯ  как
гостиницы. ‚ечерами, проходЯ мимо,  Я  нередко  любовалсЯ  веселой  и  милой
картиной, какую ЯвлЯли собою женщины и маленькие дети, сидевшие на балконах,
в то времЯ как мужчины внизу, на траве, играли  в  мЯч  иди  в  какие-нибудь
другие игры.
     ‚  любом  гарнизонном  пункте,  где  рЯдом  проходит  граница   и   где
демаркационнаЯ полоса так  узка,  как  на  Ќиагаре,  дезертирство  неизбежно
становитсЯ довольно частым  Явлением;  если  у  солдата  зарождаетсЯ  шалаЯ,
безумнаЯ  надежда,  что  там,  на  другом  берегу,  его  ждут  богатство   и
независимость, то вместе с ней в бесчестном  уме  уже  естественным  образом
возникает мысль сделатьсЯ изменником - а там, где все окружение способствует
соблазну,  эта  мысль,  раз  возникши,  едва  ли  угаснет.  Ќо  очень  редко
перебежчики бывают потом счастливы или довольны;  известно  немало  случаев,
когда они признавались в своем  горьком  разочаровании  и  говорили,  что  с
радостью вернулись бы к старой службе, если бы только могли рассчитывать  на
прощение или не слишком суровую кару. € все-таки  многие  их  товарищи  нет,
нет, да последуют их примеру; и нередки случаи, когда  беглецы  прощались  с
жизнью при попытке перебратьсЯ через реку. Ќе так  давно  несколько  человек
утонуло, переплываЯ на тот берег; а одного, у которого хватило безрассудства
соорудить  себе  плот  из  стола,  течением  снесло  в  водоворот,  где  его
искалеченный труп кружило потом несколько дней.
     џ склонен думать, что рассказы о шуме водопада сильно преувеличены, - а
такое предположение  напрашиваетсЯ  само  собой,  когда  учитываешь  глубину
бассейна, куда падает вода. ‡а все времЯ, пока мы там находились, не было ни
одного днЯ, когда бы дул сильный иди порывистый ветер, но даже в трех  милЯх
от водопада, в самые тихие закатные часы, мы сколько ни прислушивались,  так
и не слыхали его грохота.
     Љвинстон, откуда пароходы отчаливают на ’оронто (или, вернее, куда  они
заходЯт, - причал их находитсЯ  в  ‹ьюистоне,  на  противоположном  берегу),
лежит в прелестной долине, по которой протекает темно-зеленаЯ река  Ќиагара.
Џройти к ней можно по дороге, что вьетсЯ среди холмов, обступивших город,  и
вид на него оттуда необычайно красив и живописен.  Ќа  самом  высоком  холме
стоЯл памЯтник, воздвигнутый местной законодательной властью генералу  Ѓроку
*, убитому в сражении с американскими войсками, когда он  это  сражение  уже
выиграл. Љакой-то бродЯга - предполагают, что это некто ‹етт, который сидит,
или сидел недавно, в тюрьме за уголовное преступление, - два года тому назад
взорвал этот памЯтник, и теперь на его месте  -  лишь  унылые  развалины,  с
вершины которых понуро  свисает  длинный  кусок  железной  ограды,  и  ветер
раскачивает  его  из  стороны  в  сторону,  точно  ветку  дикого  плюща  или
надломленную  виноградную  лозу.  Ћчень  важно  -  куда  важнее,  чем  может
показатьсЯ, - чтобы статуЯ была восстановлена на общественные средства, что,
впрочем, следовало бы сделать давным-давно.  ‚о-первых,  оставлЯть  в  таком
состоЯнии памЯтник, воздвигнутый в честь одного из защитников Ђнглии, да еще
на том самом месте, где он погиб, унизительно длЯ достоинства нашей  страны;
во-вторых, вид его в подобном состоЯнии и  мысль  о  том,  что  осквернитель
памЯтника  осталсЯ  безнаказанным,  едва  ли  действует   умиротворЯюще   на
самолюбивых английских подданных, живущих в пограничной полосе, и  уж  никак
не способствует ликвидации пограничных ссор и взаимной неприЯзни.
     €так, Я стоЯл на пристани, наблюдаЯ за погрузкой пассажиров на пароход,
что отходил перед нашим, и волнуЯсь вместе с женою сержанта, собиравшей свои
скудные  пожитки:  она  не  спускала   обезумевших   глаз   с   носильщиков,
перетаскивавших их на судно, и в то же времЯ старалась не упустить  из  виду
корыта без ручек, к которому, как к самой  никудышной  вещи  из  всей  своей
движимости, питала особую нежность, - когда к  пароходу  подошли  три-четыре
солдата с рекрутом и поднЯлись на борт.
     ђекрут был пригожий парень, крепкий и складный, но далеко не трезвый, -
вообще вид у него был такой, точно он уже не первый день ходит вполпьЯна. Ќа
палке через плечо он нес узелок, во рту держал носогрейку. Ѓыл он пыльный  и
грЯзный, как всЯкий рекрут, а его башмаки свидетельствовали о  том,  что  он
проделал пешком немалый путь; и все же он был в приподнЯтом настроении: тому
из солдат пожмет руку, того хлопнет  по  спине,  и  болтает  и  смеетсЯ  без
умолку, точно тЯвкающий и такой же праздный, как и он, пес.
     ‘олдаты смеЯлись не заодно с новобранцем, а скорее над ним; они стоЯли,
поигрываЯ хлыстом, и  свысока  посматривали  на  парнЯ,  задрав  подбородок,
подпертый крахмальным воротником, словно говорЯ; "„ури,  дури,  малый,  пока
можно! Ќичего, со временем поумнеешь!" -  как  вдруг  разошедшийсЯ  новичок,
который все пЯтилсЯ и пЯтилсЯ к  сходнЯм,  кувырнулсЯ  за  борт  и  неуклюже
забарахталсЯ в реке, между судном и пристанью.
     џ в жизни не видел ничего любопытнее той  перемены,  котораЯ  мгновенно
произошла в поведении солдат: рекрут еще  не  успел,  наверно,  долететь  до
воды, как их профессиональную натЯнутость и чопорность точно рукой снЯло,  и
они закипели самой рьЯной энергией. Ѓыстрее, чем об этом  можно  рассказать,
парнЯ извлекли из воды ногами вперед, - полы сюртука  били  его  по  глазам,
обтрепаннаЯ одежонка висела вкривь и вкось, а с каждой  ее  ниточки  стекали
струйки. Ќо едва солдаты поставили его на ноги и увидели, что он  целехонек,
они опЯть превратились в солдат и глЯдели на него еще равнодушнее, еще  выше
задрав подбородок.
     Ќаполовину протрезвев, рекрут с минуту  озиралсЯ,  точно  хотел  прежде
всего выразить благодарность за свое спасение; но видЯ, с каким безразличием
стоЯт солдаты, он принЯл от одного из  них,  -  того,  который  больше  всех
волновалсЯ, - свою вымокшую носогрейку, ткнул  ее  в  рот,  засунул  руки  в
мокрые карманы и, даже не отжав одежду, пошел, насвистываЯ, по палубе,  -  Я
чуть не сказал "как ни в чем не бывало", но нет, он шел с таким видом, будто
все так и получилось, как он хотел, - и как еще удачно!
     Ќе успел их пароход отчалить от пристани, как подошел наш, и вскоре  мы
уже были в устье реки Ќиагары, где звезды и полосы Ђмерики  реют  над  одним
берегом, а британский лев над  другим  берегом;  разделЯет  их  такое  узкое
пространство, что часовые в фортах часто слышат,  как  дают  пароль  часовым
другой стороны. Ћттуда мы попали в  озеро  Ћнтарио  -  не  озеро,  а  скорее
внутреннее море, и около половины седьмого были уже в ’оронто.
     ѓород лежит на совершенно плоской равнине,  а  потому  его  окрестности
ничуть  не  живописны;  зато  сам  он  полон  жизни  и  движениЯ,  суматохи,
деЯтельности и стремлениЯ к усовершенствованию. “лицы  прилично  вымощены  и
освещаютсЯ газовыми фонарЯми; дома большие и хорошие; магазины превосходные.
‚итрины многих из них могли бы  потЯгатьсЯ  с  витринами  в  главном  городе
какого-нибудь процветающего графства  Ђнглии,  а  иные  не  посрамили  бы  и
столицы. ‡десь есть отличнаЯ каменнаЯ тюрьма, и есть, между прочим, красиваЯ
церковь,  суд,  общественные  зданиЯ,   много   уютных   частных   домов   и
государственнаЯ обсерваториЯ, где  отмечаютсЯ  и  регистрируютсЯ  отклонениЯ
магнитной  стрелки.  ‚  колледже  ‚ерхней  Љанады,   состоЯщем   в   ведении
общественных учреждений этого города, можно получить основательные знаниЯ по
всем отраслЯм классической  науки  за  очень  скромную  плату  -  с  ученика
взимаетсЯ не более девЯти  фунтов  стерлингов  в  год.  “  колледжа  имеютсЯ
недурные земельные угодьЯ, и вообще это ценное и полезное заведение.
     ‚сего несколько  дней  тому  назад  генерал-губернатор  заложил  первый
камень нового колледжа. ќто будет красивое  просторное  здание,  к  которому
поведет длиннаЯ аллеЯ, уже обсаженнаЯ деревьЯми  и  открытаЯ  длЯ  прогулок.
ѓород вообще располагает к моциону в любое времЯ года, здесь даже переулки и
улицы, находЯщиесЯ в стороне от главной, имеют деревЯнные  тротуары,  ровные
как полы, и содержатсЯ в чистоте и порЯдке.
     ЏриходитсЯ глубоко сожалеть, что политические распри бушуют здесь вовсю
и что они привели к самым постыдным и непристойным ЯвлениЯм. ‘овсем  недавно
в этом городе из окна одного дома стрелЯли по кандидатам, одержавшим  победу
на выборах, и кучер одного из них оказалсЯ ранен, впрочем неопасно. Ќо  один
человек тогда все-таки был убит, и из того  самого  окна,  из  которого  его
сразила  пулЯ,  во  времЯ  торжества,  устроенного  генерал-губернатором,  о
котором Я только что у