л его в руке.
   "‘трах,  трусость,  суеверие!  —то  они  знают  об  этом,  те,  которые
произносЯт эти слова? ’о, что говоритсЯ о загробной  жизни,  предназначено
длЯ толпы, длЯ невежд, никто  этому  не  верит  в  глубине  души.  Љто  из
кладбищенских сторожей видел, чтобы мертвый восстал из гроба и постучал  в
дверь свЯщенника? ЏривидениЯ водились лишь в  прежние  времена,  а  сейчас
полициЯ воспретила им поЯвлЯтьсЯ в благоустроенных городах, и  под  землею
стонут только живые, которых похоронили  чересчур  поспешно.  Љто  мог  бы
заставить смерть онеметь, если прежде она говорила?  –ерковным  процессиЯм
не разрешают больше мешать уличному движению  -  не  потому  ли  небеса  и
мирЯтсЯ с забвением, в котором пребывают? ‘мерть - вот  конец,  вот  цель.
Ѓог установил ее, люди спорЯт о ней, но у каждого написано на  челе:  "—то
бы ты ни делал - ты умрешь".
   —то скажут, если Я убью Ѓригитту? Њы не услышим этого - ни она,  ни  Я.
‡автра напечатают в газете,  что  Ћктав  де  ’.  убил  свою  любовницу,  а
послезавтра об этом будет забыто. Љто пойдет  провожать  нас  в  последний
путь? ‹юбой из этих провожатых спокойно сЯдет завтракать,  когда  вернетсЯ
домой. Ђ мы - мы будем лежать рЯдом в грЯзной,  сырой  земле,  люди  будут
ходить над нами, и шум их  шагов  нас  не  разбудит.  Ќе  правда  ли,  моЯ
любимаЯ, не правда ли, нам будет хорошо там? ‡емлЯ - мЯгкое ложе,  никакие
страданиЯ не смогут настигнуть нас. ‚ соседних могилах не  будут  судачить
по поводу нашего союза. Ќаши мертвые кости сольютсЯ в мирном  и  смиренном
объЯтии. ‘мерть - великаЯ утешительница, и то, что она  соединила,  нельзЯ
разъединить. ’ак почему бы небытие могло испугать тебЯ, бедное тело, давно
уже обещанное ему? ‚едь каждый час приближает тебЯ к смерти,  каждый  твой
шаг обрушивает одну из ступенек, на  которой  ты  только  что  стоЯло.  ’ы
питаешьсЯ смертью, воздух  давит  и  сокрушает  тебЯ,  землЯ,  которую  ты
попираешь ногами, непреодолимо притЯгивает тебЯ к  себе.  ‘ойди  же  вниз,
сойди! Ћткуда такой страх? —то тебЯ пугает - это слово? ’ак скажем просто:
"Џерестанем жить". ђазве не приЯтно отдохнуть? Њы ведь так  устали.  ‡ачем
колебатьсЯ, когда разница лишь в том, немногим раньше или немногим  позже?
ЊатериЯ нетленна, - говорЯт нам, - и естествоиспытатели без конца  терзают
самую крошечную пылинку, тщетно стараЯсь ее  уничтожить.  …сли  материЯ  -
свойство случайности, то почему бы ей не изменить род пытки, поскольку она
не может изменить хозЯина? Ќе все ли равно богу, в какой форме Я существую
и каковы внешние признаки моей скорби? ‘традание живет в моем  мозгу,  оно
принадлежит мне, и Я убиваю его, но череп не принадлежит мне,  и  Я  отдаю
его тому, кто ссудил менЯ им: пусть поэт сделает из него кубок и  пьет  из
него свое молодое вино!
   ‚ чем можно упрекнуть менЯ, и кто посмеет сделать мне этот  упрек?  Љто
тот неумолимый судиЯ, который придет и скажет мне, что Я употребил во  зло
свою власть? —то он знает об этом? ђазве он  заглЯнул  в  мою  душу?  …сли
каждое существо должно выполнить свою задачу  и  если  отказатьсЯ  от  нее
преступно, то самыми великими преступниками ЯвлЯютсЯ  дети,  умирающие  на
груди  у  кормилиц,  -  не  так  ли?  Џочему  же  они  избавлены  от  этой
необходимости? Љому послужит на пользу  урок,  если  счеты  сводЯтсЯ  лишь
после смерти? Ћчевидно, в небесах пусто, если человека наказывают  за  то,
что он жил, ибо с него достаточно уже и того, что он должен жить, и  Я  не
знаю, кто мог задать такой вопрос, -  разве  только  ‚ольтер  на  смертном
одре: достойный и последний возглас бессилиЯ возмущенного старого атеиста.
‡ачем? Љ чему всЯ эта борьба? Љто же следит оттуда, с неба, и  кому  нужны
все эти мучительные агонии? Љто  это  тратит  времЯ,  забавлЯЯсь  зрелищем
вечной смены жизни и смерти? ‚идеть, как воздвигаютсЯ зданиЯ и как  на  их
месте  вырастает  трава...  Љак  насаждают  деревьЯ  и  как  они   падают,
пораженные молнией... Љак человек идет и как смерть  кричит  ему:  "‘той!"
‚идеть, как текут и как высыхают слезы! ‚идеть, как любЯт, -  и  вот  лицо
уже в морщинах... ‚идеть, как молЯтсЯ, падают  Яиц,  просЯт  и  простирают
руки, а жатва не увеличиваетсЯ ни на один колос!
   Љто же, кто создал все это - и длЯ чего? —тобы убедитьсЯ в том, что все
созданное - ничто? ‡емлЯ наша  гибнет,  -  ѓершель  говорит,  что  это  от
охлаждениЯ. Љто же держит в руке эту каплю сгущенных паров и смотрит,  как
она испарЯетсЯ? ’ак рыбак берет пригоршню морской воды, чтобы получить  из
нее крупинку соли. ‚еликаЯ сила притЯжениЯ, поддерживающаЯ мир, истощает и
подтачивает его, повинуЯсь бесконечному стремлению. ЉаждаЯ планета  влачит
свои горести, поскрипываЯ на своей оси. ‚се они  призывают  друг  друга  с
разных концов неба и, тоскуЯ по отдыху, ждут, котораЯ из  них  остановитсЯ
первой. Ѓог следит за ними, и они  выполнЯют  прилежно  и  неизменно  свою
никчемную, бессмысленную работу. Ћни вращаютсЯ, страдают, сгорают,  гаснут
и зажигаютсЯ снова, опускаютсЯ и поднимаютсЯ, следуют  одна  за  другой  и
избегают  друг  друга,  сцеплЯютсЯ,  точно  кольца,  и  несут   на   своей
поверхности тысЯчи вновь  и  вновь  обновлЯющихсЯ  существ.  ‘ущества  эти
суетЯтсЯ, тоже скрещиваютсЯ, на минуту прижимаютсЯ  друг  к  другу,  потом
падают, и их место заступают другие. ’уда, где угасает одна жизнь,  сейчас
же спешит другаЯ;  воздух  устремлЯетсЯ  в  то  место,  где  он  чувствует
пустоту. Ќигде никакого беспорЯдка, все размещено, установлено,  начертано
золотыми буквами и огненными параболами; под  звуки  небесной  музыки  все
уходит по безжалостным тропинкам жизни и притом  навсегда.  €  все  это  -
ничто!
   Ђ мы, бедные безыменные призраки,  бледные  и  печальные  тени,  жалкие
однодневки, мы, в которых на секунду вдохнули жизнь длЯ того только, чтобы
могла существовать смерть, мы выбиваемсЯ из сил, стремЯсь  доказать  самим
себе, что и мы играем какую-то роль и  что  кто-то  замечает  нас.  Њы  не
решаемсЯ  вонзить  себе  в  грудь  маленькое  стальное  оружие,  не  можем
хладнокровно пустить себе пулю в лоб. Ќам  кажетсЯ,  что,  если  мы  убьем
себЯ, на земле снова воцаритсЯ хаос.  Њы  записали  и  привели  в  систему
божеские и человеческие законы, а теперь сами боимсЯ наших катехизисов. Њы
безропотно  страдаем  тридцать  лет,  но  думаем,  что  боремсЯ.   Ќаконец
страдание одерживает верх, мы посылаем в свЯтилище мысли щепотку пороха, и
цветок распускаетсЯ на нашей могиле".
   ‘ этими словами Я приблизил нож, который был у менЯ  в  руке,  к  груди
Ѓригитты. џ уже не владел собой, Я был как в бреду и не знаю, что могло бы
произойти дальше... џ отбросил простыню, чтобы обнажить сердце Ѓригитты, и
вдруг увидел на ее белой груди маленькое распЯтие из черного дерева.
   џ отпрЯнул, пораженный страхом.  ђука  моЯ  разжалась,  нож  упал.  ќто
распЯтие Ѓригитте дала ее тетка, находЯсь на смертном одре. Џравда,  Я  не
помнил, чтобы хоть раз  видел  его  на  моей  возлюбленной.  „олжно  быть,
собираЯсь в дорогу, она надела его на шею, как талисман, предохранЯющий от
опасностей путешествиЯ. џ сложил руки и невольно опустилсЯ на колени.
   - ѓосподи, - сказал Я, дрожа, - господи, ты был тут!
   Џусть те, которые не верЯт в •риста, прочтут  эти  строки.  џ  тоже  не
верил в него. Ќи ребенком, ни студентом коллежа, ни взрослым  человеком  Я
не посещал церковь. ЊоЯ религиЯ, если у менЯ была религиЯ,  не  признавала
ни обрЯдов, ни символов, и если Я верил в бога, то в бога без образа,  без
культа и без откровениЯ. …ще в  юности,  отравленный  сомнениЯми  прошлого
века, Я впитал в себЯ скудное молоко невериЯ. —еловеческаЯ гордость -  это
божество себЯлюбцев - запрещала моим устам молитьсЯ, и моЯ испуганнаЯ душа
прибегала к надежде на небытие. ‚ то мгновение, когда Я  увидел  на  груди
Ѓригитты изображение •риста, Я был словно пьЯный, Я был  безумен,  но,  не
верЯ в него сам, Я отступил, знаЯ, что она верит в него. Ќе  пустой  страх
остановил в эту минуту мою руку. Љто видел менЯ? џ был один во мраке ночи.
ЊенЯ не свЯзывали предрассудки света. Љто мешал мне  убрать  с  глаз  этот
кусочек черного дерева? џ мог бы бросить его в камин, а Я бросил свой нож.
Ђх, как велико было мое потрЯсение  в  эту  минуту,  какой  глубокий  след
оставило оно в моей душе! Љак жалки люди, оскорблЯющие насмешкой  то,  что
может спасти человека! —то нам до названиЯ, до  формы,  до  догмата  веры?
‚се, что служит добру, свЯщенно длЯ нас. Љак смеем мы касатьсЯ бога?
   Џодобно тому как под  лучами  солнца  снег  сходит  с  гор  и  глетчер,
грозивший небу, превращаетсЯ в ручеек, поющий в долине, -  в  сердце  моем
открылсЯ живительный источник.  ‘труЯ  раскаЯниЯ  растворила  в  себе  мои
страданиЯ. џ едва не совершил преступлениЯ, и все же, как только рука  моЯ
выронила оружие, Я почувствовал, что сердце мое  невинно.  Ћдно  мгновение
вернуло мне спокойствие, силы и  рассудок.  џ  снова  подошел  к  постели,
склонилсЯ над своим сокровищем и поцеловал распЯтие.
   - ‘пи с миром, - сказал Я. - „а хранит тебЯ бог! “лыбаЯсь  во  сне,  ты
только что избежала самой страшной опасности,  какаЯ  когда-либо  угрожала
тебе. Ќо рука, котораЯ поднЯлась на тебЯ, больше никому не причинит зла. џ
не убью ни тебЯ, ни себЯ - клЯнусь в этом! џ сумасброд, безумец,  ребенок,
возомнивший себЯ  мужчиной.  Ѓлагодарение  богу,  ты  жива,  ты  молода  и
прекрасна, и ты забудешь менЯ. …сли сможешь, ты простишь мне зло,  которое
Я тебе причинил, и исцелишьсЯ. ‘пи с миром до утра, Ѓригитта, а  утром  ты
решишь нашу судьбу. Љаков бы ни был твой приговор, Я безропотно  подчинюсь
ему. Ђ ты, €исус,  спасший  ее,  прости  менЯ  и  скрой  от  нее  то,  что
произошло. џ родилсЯ в нечестивый век, и мне  еще  многое  надо  искупить.
Ѓедный забытый сын божий, менЯ не научили тебЯ любить. џ никогда не  искал
тебЯ в храмах, но, хвала небу, Я еще не разучилсЯ трепетать там, где  вижу
тебЯ. џ счастлив, что хоть раз, перед тем как  умереть,  приник  губами  к
твоему изображению, покоившемусЯ на сердце, переполненном тобою.  Ћберегай
же это  сердце  до  его  последнего  вздоха,  не  покидай  его,  свЯщенный
защитник, помни, что один несчастный  не  посмел  умереть  от  собственной
скорби, увидев тебЯ,  пригвожденного  к  кресту.  ’ы  спас  безбожника  от
преступлениЯ. Ѓудь он верующим,  ты  бы  утешил  его.  ’ы  вселил  в  него
раскаЯние, прости же тех, кто отнЯл у него  веру.  Џрости  всех  тех,  кто
богохульствует. „олжно быть, в минуту отчаЯньЯ они никогда не видали тебЯ.
‹юдские радости безжалостны в своем презрении. Ћ •ристос, счастливцы  мира
сего полагают, что им никогда не придетсЯ прибегнуть к  тебе!  Џрости  им:
ведь если их гордость оскорблЯет тебЯ, то рано или поздно слезы все  равно
приведут их к тебе. Џожалей их за то, что они считают себЯ защищенными  от
бурь и, чтобы обратитьсЯ к тебе, нуждаютсЯ  в  суровых  уроках  несчастьЯ.
Ќаша мудрость и наш скептицизм  -  громоздкие  игрушки  в  руках  ребенка.
Џрости нас  за  то,  что  мы  возомнили  себЯ  безбожниками,  прости,  ты,
улыбавшийсЯ на ѓолгофе.  •удшаЯ  из  всех  наших  мимолетных  слабостей  -
тщеславнаЯ попытка забыть тебЯ.  Ќо  ты  видишь,  все  это  тени,  которые
рассеиваютсЯ от одного твоего взглЯда. ‚едь ты и сам был человеком, именно
страдание сделало тебЯ богом. Ћрудие пытки вознесло тебЯ на небо - прЯмо в
объЯтиЯ твоего всесильного отца. Ќас тоже приводЯт  к  тебе  страданиЯ,  и
лишь в терновом венце  мы  приходим  поклонитьсЯ  твоему  изображению.  Њы
коснемсЯ твоих окровавленных ног окровавленными  руками,  ведь  ты  принЯл
муку, чтобы несчастные возлюбили тебЯ.
   Џервые лучи утренней зари начинали проникать в комнату.  Џонемногу  все
просыпалось, воздух  наполнЯлсЯ  отдаленными  неЯсными  звуками.  —увствуЯ
полное изнеможение, Я собиралсЯ оставить  Ѓригитту  и  немного  отдохнуть.
Љогда Я выходил из комнаты, брошенное на кресло платье соскользнуло на пол
возле менЯ, и из его складок выпал сложенный листок бумаги. џ поднЯл  его.
ќто было письмо, и Я узнал почерк Ѓригитты.  Ћно  не  было  запечатано,  Я
развернул его и прочитал следующие строки:

   "23 декабрЯ 18..
   Љогда вы получите это письмо, Я буду далеко от вас, а  может  быть,  вы
никогда не получите его. ‘удьба моЯ свЯзана с судьбой человека, которому Я
всем пожертвовала. †изнь без менЯ  длЯ  него  немыслима,  и  Я  постараюсь
умереть длЯ него. џ люблю вас, прощайте, пожалейте о нас".

   Џрочитав письмо, Я посмотрел на адрес: "ѓ-ну  Ђнри  ‘миту,  в  г.Ќ.  „о
востребованиЯ".


        7

   Ќа следующий день в двенадцать часов,  при  свете  Яркого  декабрьского
солнца, молодой человек и молодаЯ  женщина  проходили  под  руку  по  саду
Џале-ђоЯлЯ. Њиновав его, они вошли в ювелирную лавку  и,  выбрав  там  два
одинаковых кольца, с улыбкой обменЯлись ими. ‡атем, немного  погулЯв,  они
зашли позавтракать к "ЃратьЯм-провансальцам" и  поднЯлись  в  одну-из  тех
мансард, откуда во всей своей широте открываетсЯ чудеснейший в  мире  вид.
Ћтослав лакеЯ и оставшись наедине, они подошли к окну и нежно пожали  друг
другу руки. Њолодой человек был  в  дорожном  костюме.  ‘удЯ  по  радости,
отражавшейсЯ на его лице, можно было принЯть его за новобрачного,  впервые
показывающего молодой жене жизнь и развлечениЯ Џарижа. …го веселость  была
спокойной и ровной,  такой,  какаЯ  обычно  сопутствует  счастью.  —еловек
опытный сразу узнал  бы  в  нем  мальчика,  который  становитсЯ  мужчиной,
начинает с большим доверием относитьсЯ к людЯм  и  закалЯет  свое  сердце.
‚ремЯ от времени взглЯд молодого человека обращалсЯ к  небу,  потом  снова
падал на подругу, и в глазах его блистали слезы, но он не мешал им  литьсЯ
и улыбалсЯ, не вытираЯ их. ЊолодаЯ женщина была  бледна,  задумчива  и  не
отрываЯсь смотрела  на  своего  друга.  ‹ицо  ее  носило  следы  глубокого
страданиЯ, которое не пыталось спрЯтатьсЯ под маской, но в то же времЯ  не
могло устоЯть перед веселостью молодого человека. Љогда он  улыбалсЯ,  она
тоже улыбалась, но ни разу не улыбнулась перваЯ; когда он обращалсЯ к ней,
она отвечала, она ела все, что он предлагал ей, -  но  в  душе  ее  царило
какое-то безмолвие, которое оживало лишь в редкие минуты. ‚ ее томности  и
уступчивости  просвечивала  та  душевнаЯ  мЯгкость,  та  дремота,  котораЯ
ЯвлЯетсЯ неотъемлемым свойством более слабого  из  двух  любЯщих  существ,
когда одно живет только в другом и сердце  его  -  лишь  отголосок  сердца
друга. Њолодой человек  хорошо  понимал  это  и,  казалось,  был  исполнен
гордости и благодарности, но именно эта гордость  и  показывала,  что  его
счастье было длЯ  него  ново.  Љогда  его  спутница  внезапно  становилась
печальна и опускала взор, он, чтобы ее ободрить, силилсЯ принЯть уверенный
и решительный вид, но это не всегда ему  удавалось,  и  порой  спокойствие
изменЯло ему. Џосторонний наблюдатель ни за что  не  смог  бы  понЯть  эту
смесь силы и слабости, радости и горЯ, волнениЯ и спокойствиЯ. Њожно  было
принЯть эту пару за два счастливейших и вместе с тем за два  несчастнейших
созданиЯ  в  мире,  но,  даже  и  не  знаЯ  их  тайны,  нельзЯ   было   не
почувствовать, что они много выстрадали вместе и что, каково бы ни было их
неведомое горе, они скрепили его печатью более  могущественной,  чем  сама
любовь, - печатью дружбы. Ћни пожимали друг  другу  руки,  но  взглЯды  их
оставались  чистыми.  Ћни  были  совершенно  одни  и   все-таки   говорили
вполголоса. ‘ловно подавленные бременем своих мыслей, они склонЯлись  друг
к другу, но губы их не сливались  в  поцелуе.  Ќежно  и  торжественно  они
смотрели друг на друга, как двое слабых, которые хотЯт  вступить  на  путь
добра. Љогда пробил час пополудни, молодаЯ женщина глубоко вздохнула.
   - Ћктав, - сказала она, не глЯдЯ на своего собеседника, - что, если  вы
ошиблись!
   - Ќет, друг мой, - ответил  молодой  человек.  -  Џоверьте  мне,  Я  не
ошибсЯ. ‚ам придетсЯ страдать много, быть может, долго, а мне - всю жизнь,
но мы оба найдем исцеление: вас исцелит времЯ, менЯ - смерть.
   - Ћктав, Ћктав, - повторила молодаЯ женщина, - уверены ли вы в том, что
не ошиблись?
   - џ не думаю, дорогаЯ Ѓригитта, чтобы мы могли когда-нибудь забыть друг
друга, но мне кажетсЯ, что сейчас мы еще не можем простить друг другу, а к
этому нужно прийти во что бы то ни стало, -  даже  если  бы  нам  пришлось
никогда больше не видетьсЯ.
   - Ћтчего бы нам и не увидетьсЯ снова? Ћтчего когда-нибудь... ‚ы еще так
молоды! - € она добавила с улыбкой: - Њы сможем спокойно  увидетьсЯ  после
первого же вашего увлечениЯ.
   - Ќет, друг мой, когда бы мы ни встретились, Я не перестану любить  вас
- знайте это. ’олько бы тот, кому Я вас  оставлЯю,  кому  отдаю  вас,  мог
оказатьсЯ достойным вас, Ѓригитта. ‘мит славный, добрый и честный человек,
но, как бы вы ни любили его, вы все еще любите и менЯ, - ведь  если  бы  Я
пожелал остатьсЯ или увезти вас, вы согласились бы на это.
   - ќто правда, - ответила молодаЯ женщина.
   - Џравда? Џравда? - повторил молодой человек, и всЯ душа его вылилась в
его взглЯде. - Џравда, что, если б Я захотел, вы поехали бы со мной?  -  €
он спокойно добавил: - ‚от почему мы никогда больше не должны встречатьсЯ.
‚ жизни бывают увлечениЯ, которые будоражат мозг и чувства, ум  и  сердце.
Ќо есть такаЯ любовь, котораЯ не волнует, - она проникает в глубь человека
и умирает лишь вместе с существом, в котором пустила корни.
   - Ќо вы будете писать мне?
   - „а, в первое времЯ - ведь страданиЯ, которые мне предстоЯт, настолько
жестоки, что полное отсутствие всего того, что Я любил и  к  чему  привык,
могло бы теперь  убить  менЯ.  Љогда  вы  почти  не  знали  менЯ,  Я  лишь
постепенно, осторожно подходил к вам, подходил не без страха... затем наши
отношениЯ стали более короткими... и наконец... Ќо  не  будем  говорить  о
прошлом. Џостепенно мои письма сделаютсЯ реже, и наступит день, когда  они
совсем прекратЯтсЯ. ‚от так Я спущусь с горы, на которую начал  подыматьсЯ
год назад. ‚ этом будет много грусти, но, пожалуй, и некоторое очарование.
Ћстановившись на кладбище  перед  зеленеющей  могилой,  где  вырезаны  два
дорогих имени, мы испытываем таинственную скорбь, и из глаз  наших  льютсЯ
слезы, но эти слезы лишены горечи, - мне хотелось бы с таким  же  чувством
вспоминать о том, что и Я жил когда-то.
   Џри этих словах молодаЯ женщина опустилась в кресло и зарыдала. Њолодой
человек тоже плакал, но стоЯл неподвижно, словно не  желаЯ  заметить  свое
горе. Љогда их слезы иссЯкли, он подошел к своей подруге, взЯл ее  руку  и
поднес к губам.
   - Џоверьте мне, - сказал он,  -  ваша  любовь,  как  бы  ни  называлось
чувство, которое живет  в  вашем  сердце,  придает  силу  и  мужество.  Ќе
сомневайтесь, дорогаЯ Ѓригитта, никто не поймет вас лучше, чем понимал  Я.
„ругой будет любить вас с большим достоинством, но никто не  будет  любить
вас так глубоко. „ругой будет  бережно  относитьсЯ  к  тем  чертам  вашего
характера, которые Я оскорблЯл, он окружит вас своей любовью: у вас  будет
лучший любовник, но не будет более нежного брата. „айте  же  мне  руку,  и
пусть свет смеетсЯ над высокими словами, которые недоступны его пониманию:
"ЋстанемсЯ друзьЯми и простимсЯ навеки". ‡адолго до того  как  мы  впервые
сжали друг друга в объЯтиЯх, какаЯ-то часть нашего существа  уже  знала  о
том, что мы будем близки. ’ак пусть же эта часть нашего "Я", соединившаЯсЯ
перед лицом неба, не знает о том, что мы расстаемсЯ здесь, на земле. Џусть
ничтожнаЯ мимолетнаЯ ссора не пытаетсЯ разрушить наше вечное счастье.
   Ћн держал руку молодой женщины в своей руке, лицо ее было еще влажно от
слез. Ћна встала, подошла к зеркалу, с какой-то  странной  улыбкой  вынула
ножницы и отрезала свою длинную косу - лучшее свое  украшение.  ‘  секунду
она смотрела на свою обезображенную прическу, затем отдала эту косу своему
возлюбленному.
   ‘нова раздалсЯ бой часов, пора было уходить. Љогда они шли  обратно  по
галерее Џале-ђоЯлЯ, лица их были так же веселы, как утром.
   - Љакое чудесное солнце, - сказал молодой человек.
   - € чудесный день... - ответила Ѓригитта. - Џусть же ничто не  изгладит
воспоминаниЯ о нем здесь!
   € она прижала руку к сердцу. Ћни пошли быстрее и затерЯлись в толпе.
   —ас спустЯ почтоваЯ карета спускалась  с  невысокого  холма  у  заставы
”онтенбло. Њолодой человек сидел в ней один. Ћн в последний  раз  взглЯнул
на свой родной город, видневшийсЯ в отдалении, и порадовалсЯ тому, что  из
трех человек, страдавших по его вине, только один осталсЯ несчастным.