авленную старинной мебелью. Ћна была одна и
сидела на кушетке. џ сел напротив.
   - ‘ударынЯ, - сказал Я ей, - Я приехал не длЯ того, чтобы говорить  вам
о своих страданиЯх или чтобы отречьсЯ от любви, которую Я чувствую к  вам.
’о, что произошло между нами, нельзЯ забыть, - вы  сами  написали  мне  об
этом, и это правда. Ќо вы говорите, что по этой причине мы не можем больше
видетьсЯ друг с другом, не можем оставатьсЯ друзьЯми, и тут вы ошибаетесь.
џ люблю вас, но Я ничем вас не оскорбил. ‚аше отношение ко  мне  не  могло
изменитьсЯ,  -  ведь  вы  не  любите  менЯ.  €так,  если  мы  снова  будем
встречатьсЯ, нужно только одно - чтобы кто-то поручилсЯ  вам  за  менЯ,  и
таким поручителем может быть именно моЯ любовь.
   Ћна хотела прервать менЯ.
   - „айте мне договорить, умолЯю вас. Ќикто не  знает  лучше  менЯ,  что,
несмотрЯ на все мое уважение к вам и вопреки всем обещаниЯм, какими Я  мог
бы свЯзать себЯ, любовь  сильнее  всего.  ЏовторЯю  вам,  Я  не  собираюсь
отречьсЯ от того, чем переполнено мое сердце. Ќо ведь вы сами сказали мне,
что не со вчерашнего днЯ знаете о моей любви к вам. —то же удерживало менЯ
от объЯснениЯ до сих пор? ‘трах потерЯть вас. џ боЯлсЯ, что вы перестанете
принимать менЯ, и вот это случилось. Џоставьте же мне  условием,  что  при
первом моем слове о любви, при первом случае, когда у менЯ  вырветсЯ  жест
или мысль, несовместимые с чувством самого глубокого уважениЯ, ваша  дверь
навсегда закроетсЯ длЯ менЯ. џ уже молчал в прошлом, точно так же  Я  буду
молчать и впредь. ‚ы полагаете, что Я полюбил  вас  месЯц  назад,  нет,  Я
люблю вас с первого днЯ. ‡аметив мою любовь, вы не перестали  видетьсЯ  со
мной. …сли прежде вы достаточно уважали менЯ, чтобы считать  не  способным
оскорбить вас, то почему бы Я мог потерЯть ваше уважение теперь? џ  пришел
просить вас вернуть мне это уважение. —то Я вам сделал? џ упал на  колени,
Я даже не вымолвил ни одного слова. —то нового вы узнали? ‚се это вы знали
и прежде. џ проЯвил слабость, потому что мне было  больно.  ‘ударынЯ,  мне
двадцать лет, но то, что Я знаю о жизни, так  прискучило  мне  (Я  мог  бы
употребить более сильное слово), что  сейчас  во  всем  мире  не  найдетсЯ
такого маленького, такого незаметного уголка - ни  в  обществе  людей,  ни
даже в полном одиночестве, - который бы мне хотелось занЯть. Џространство,
заключенное между четырьмЯ стенами вашего сада, это единственное место  на
земле, где Я дышу свободно, а вы  -  единственное  человеческое  существо,
внушившее мне любовь к богу. џ от всего отказалсЯ еще до встречи с вами, -
зачем же отнимать у  менЯ  единственный  солнечный  луч,  оставленный  мне
провидением? …сли это делаетсЯ из страха - то чем же  Я  мог  внушить  вам
его, в чем моЯ вина перед вами? …сли из жалости к моим страданиЯм,  то  вы
ошибаетесь, думаЯ, что Я еще могу излечитьсЯ. Њожет быть, два месЯца назад
это еще было возможно, но Я предпочел видеть вас и страдать и не жалею  об
этом, что бы ни случилось. …динственное несчастье,  которого  Я  страшусь,
это потерЯть вас. €спытайте менЯ. …сли когда-нибудь Я почувствую, что наше
соглашение слишком тЯжело длЯ менЯ, Я уеду, и вы хорошо  знаете,  что  это
так, - ведь вот вы отсылаете менЯ сейчас и видите, что Я готов уехать. —ем
же вы рискуете, если дадите мне еще один или два месЯца того единственного
счастьЯ, которое еще возможно длЯ менЯ?
   џ ждал ее ответа. Ћна порывисто встала, потом снова села. ‘ минуту  она
молчала.
   - “верЯю вас, что все это не так, - сказала она наконец.
   Њне показалось, что она ищет выражений, которые бы  не  показались  мне
слишком суровыми, что она хочет смЯгчить свой ответ.
   - Ћдно слово! - воскликнул Я, вставаЯ. - Ћдно только слово! џ знаю ваше
сердце, и, если в нем найдетсЯ хоть  каплЯ  состраданиЯ  ко  мне,  Я  буду
бесконечно благодарен вам. ‘кажите одно слово! Ћт этой минуты зависит  всЯ
моЯ жизнь.
   Ћна покачала головой. џ видел, что она колеблетсЯ.
   - ‚ы думаете, что Я могу излечитьсЯ? -  вскричал  Я.  -  Џусть  же  бог
оставит вам эту уверенность, если вы прогоните менЯ отсюда...
   ‘казав это, Я посмотрел вдаль, и при мысли, что  мне  придетсЯ  уехать,
мною вдруг овладело чувство такого ужасного одиночества, что кровь застыла
у менЯ в жилах. џ стоЯл перед ней, не отрываЯ глаз от ее лица,  ожидаЯ  ее
слов: всЯ моЯ жизнь зависела сейчас от движениЯ ее губ.
   - •орошо, - сказала она,  -  выслушайте  менЯ.  ‚аш  приезд  -  большаЯ
неосторожность. Ќе нужно, чтобы люди думали, что вы  приезжали  сюда  ради
менЯ. џ дам вам поручение к одному из друзей нашей семьи. Њожет быть,  вам
покажетсЯ, что он живет слишком далеко и  что  ваше  отсутствие  продлитсЯ
слишком долго, но это ничего: лишь бы оно не было чересчур  коротким.  —то
бы вы там ни говорили, - добавила она с улыбкой, - а небольшое путешествие
успокоит вас. ‚ы остановитесь по пути в ‚огезах и проедете до  ‘трасбурга.
—ерез месЯц или, лучше, через два вы приедете и сообщите, как вы выполнили
мое поручение. Њы увидимсЯ, и тогда Я отвечу вам лучше, чем сейчас.


        9

   ‚ тот же вечер мне передали от г-жи Џирсон  письмо,  адресованное  г-ну
ђ.„., в ‘трасбург.  ’ри  недели  спустЯ  поручение  было  выполнено,  и  Я
вернулсЯ домой.
   ‚о времЯ этой поездки Я не переставал думать о  ней  и  потерЯл  всЯкую
надежду когда-либо ее забыть. Ћднако Я твердо решил не говорить ей о своих
чувствах: неосторожность, вследствие которой Я чуть было  не  потерЯл  ее,
причинила мне слишком жестокие страданиЯ, чтобы Я  стал  снова  подвергать
себЯ этому риску. Њое уважение к г-же Џирсон не позволЯло мне  сомневатьсЯ
в ее искренности, и в ее попытке уехать  из  этих  мест  Я  не  усматривал
ничего, похожего на лицемерие. ‘ловом,  Я  был  твердо  убежден,  что  при
первом моем слове о любви она навсегда закроет предо мной свою дверь.
   џ нашел ее похудевшей и изменившейсЯ. ЋбычнаЯ  улыбка  казалась  теперь
печальной на ее побледневших губах. Ћна сказала мне, что была больна.
   Њы больше не возвращались к тому, что произошло. Ћна, видимо, не хотела
вспоминать об этом, а  Я  не  хотел  начинать  этот  разговор.  ‚скоре  мы
возобновили наши прежние отношениЯ - отношениЯ добрых соседей, но  мы  оба
чувствовали неловкость, и  между  нами  создалась  какаЯ-то  искусственнаЯ
фамильЯрность. ‚ременами мы точно говорили друг другу: "’ак  было  прежде,
пусть же так будет и теперь". Ћна дарила менЯ доверием, как  бы  возвращаЯ
мне прежние права, что было  не  лишено  некоторого  очарованиЯ,  но  наши
беседы сделались холоднее по той причине,  что,  пока  мы  говорили,  наши
глаза вели между собой другой, безмолвный разговор. ‚ словах, которыми  мы
обменивались, больше незачем было искать скрытого  смысла.  Њы  больше  не
старались, как это бывало прежде, проникнуть друг другу в душу. Џропал тот
интерес к каждому слову, к каждому чувству, пропало любопытство,  с  каким
мы стремились поглубже узнать друг друга. Ћна была ласкова со мной,  но  Я
почему-то боЯлсЯ этой ласковости.  џ  гулЯл  с  ней  в  саду,  но  уже  не
сопутствовал ей в ее далеких прогулках. Њы больше  не  бродили  вместе  по
полЯм и лесам. Љогда мы оставались одни, она садилась за фортепьЯно.  ‡вук
ее голоса уже не пробуждал  в  моем  сердце  тех  юношеских  порывов,  тех
радостных восторгов,  которые  напоминают  рыданиЯ,  исполненные  надежды.
ЏрощаЯсь,  она  по-прежнему  протЯгивала  мне  руку,  но  эта  рука   была
безжизненна. Ќаша непринужденность была натЯнутой, все наши разговоры были
полны раздумьЯ, в глубине наших сердец таилось много грусти.
   Њы оба чувствовали, что между нами все времЯ стоит некто третий  -  моЯ
любовь. Њои поступки ничем не выдавали ее, но вскоре менЯ выдало мое лицо:
Я потерЯл веселость, силы, румЯнец здоровьЯ перестал играть на моих щеках.
Ќе прошло и месЯца, а Я уже не походил на самого себЯ.
   Ћднако в наших беседах  Я  все  времЯ  подчеркивал  свое  отвращение  к
светской жизни, свое нежелание когда-либо  вернутьсЯ  к  ней.  џ  всЯчески
старалсЯ доказать г-же Џирсон, что она не должна раскаиватьсЯ в данном мне
позволении снова бывать у нее в доме. €ногда Я  в  самых  мрачных  красках
рисовал ей  мое  прошлое  и  давал  понЯть,  что,  если  бы  мне  пришлось
расстатьсЯ с ней, Я был бы обречен на одиночество, которое хуже смерти;  Я
говорил ей,  что  ненавижу  общество,  и  правдивое  описание  моей  жизни
доказывало ей мою  искренность.  €ногда  Я  напускал  на  себЯ  веселость,
котораЯ совершенно не соответствовала тому, что было у менЯ на сердце,  но
должна была ей показать, что, позволив мне видетьсЯ с нею, она спасла менЯ
от ужаснейшего несчастьЯ. ЏриходЯ, Я почти каждый раз благодарил ее, чтобы
иметь возможность вернутьсЯ к ней вечером или на следующее утро.
   - ‚се мои мечты о  счастье,  -  говорил  Я,  -  все  мои  надежды,  все
стремлениЯ сосредоточены в этом маленьком уголке земли. ‚не того  воздуха,
которым дышите вы, длЯ менЯ нет жизни.
   Ћна видела мои страданиЯ и  не  могла  не  жалеть  менЯ.  Њое  мужество
внушало ей сострадание, и  во  всех  ее  словах,  движениЯх,  во  всем  ее
обращении со мной сквозила  какаЯ-то  особаЯ  мЯгкость.  Ћна  чувствовала,
какаЯ борьба происходила во мне. Њое послушание льстило ее  самолюбию,  но
бледность моего лица тревожила ее,  в  ней  просыпались  инстинкты  сестры
милосердиЯ.  €ногда  же  ее  тон  становилсЯ  каким-то   неровным,   почти
кокетливым.
   "‡автра менЯ не будет дома". €ли: "Ќе приходите  в  такой-то  день",  -
говорила она  почти  капризно.  Џотом,  видЯ,  что  Я  ухожу  печальный  и
покорный, она внезапно смЯгчалась и добавлЯла: "‚прочем, не знаю.  ‡айдите
на всЯкий случай". €ли прощалась со мной более ласково, чем обычно,  и  до
самой калитки провожала менЯ более грустным, более приветливым взглЯдом.
   - Ќе сомневайтесь, это само провидение привело менЯ к вам, - говорил  Я
ей. - Ѓыть может, если б мне не случилось встретитьсЯ с вами, сейчас Я  бы
снова погрЯз в разврате. Ѓог послал  мне  в  вас  светлого  ангела,  чтобы
отвести менЯ от бездны. Ќа вас возложена свЯтаЯ  миссиЯ.  Љто  знает,  что
сталось бы со  мной,  если  б  Я  потерЯл  вас,  и  куда  завели  бы  менЯ
безысходное горе, преждевременный пагубный опыт и страшный поединок  между
молодостью и скукой?
   ќта мысль - а выражаЯ ее,  Я  был  вполне  искренен  -  имела  огромное
влиЯние на женщину, отличавшуюсЯ восторженной набожностью и пылкой  душою.
‚озможно,  что  только  по  этой  причине  г-жа  Џирсон  и  разрешила  мне
по-прежнему бывать у нее в доме.
   Ћднажды, в ту самую минуту,  когда  Я  собиралсЯ  идти  к  ней,  кто-то
постучалсЯ ко мне, и в  комнату  вошел  Њеркансон,  тот  самый  свЯщенник,
которого Я видел в саду г-жи Џирсон в день  моего  первого  посещениЯ.  Ћн
начал с извинений, столь же скучных, как  он  сам,  по  поводу  того,  что
ЯвилсЯ ко мне, не будучи со мной знакомым. џ возразил,  что  отлично  знаю
его как племЯнника нашего кюре, и спросил, в чем дело.
   Ћн  долго  с  принужденным  видом  осматривалсЯ  по   сторонам,   точно
подыскиваЯ слова, и перетрогал пальцем все предметы, лежавшие  у  менЯ  на
столе, словно не знаЯ, с чего начать. Ќаконец он объЯвил, что г-жа  Џирсон
больна и поручила ему сообщить мне, что сегоднЯ она не может менЯ принЯть.
   - Ѓольна? Ќо ведь вчера Я ушел от  нее  довольно  поздно,  и  она  была
совершенно здорова!
   Ћн поклонилсЯ.
   - ‘кажите, господин аббат, зачем, понадобилось, если даже она и больна,
извещать менЯ об этом через третье лицо? Ћна живет не  так  далеко,  и  не
было бы большой беды в том, чтобы заставить менЯ прогулЯтьсЯ  туда  лишний
раз.
   ’от же ответ со стороны Њеркансона. џ не мог понЯть, зачем он ЯвилсЯ ко
мне и, главное, зачем ему дали такое поручение.
   - •орошо, - сказал Я ему. - ‡автра Я увижу госпожу Џирсон,  и  она  все
объЯснит мне.
   Ћн снова начал мЯтьсЯ: г-жа Џирсон поручила ему также... Ћн должен  мне
сказать... он взЯл на себЯ...
   - „а что же, что? - вскричал Я, потерЯв терпение.
   - Њилостивый государь, вы чересчур горЯчитесь. џ полагаю,  что  госпожа
Џирсон больна серьезно. Ћна не сможет видетьсЯ с вами всю неделю.
   …ще один поклон, - и он удалилсЯ.
   Ѓыло совершенно Ясно, что за этим визитом  скрывалась  какаЯ-то  тайна:
либо г-жа Џирсон не хотела больше  менЯ  видеть,  -  и  Я  не  знал,  чему
приписать  ее  нежелание,  -  либо  Њеркансон  вмешалсЯ  по   собственному
побуждению.
   ‚есь этот день Я терпеливо ждал. Ќа другой день ранним утром Я уже  был
у дверей г-жи Џирсон, где встретил служанку. ЏоследнЯЯ сообщила  мне,  что
ее госпожа в самом деле серьезно больна, но, несмотрЯ на все просьбы,  она
не согласилась ни взЯть у менЯ деньги, ни отвечать на мои вопросы.
   ЏроходЯ через деревню, Я увидел Њеркансона, окруженного  школьниками  -
учениками его дЯди. џ прервал его разглагольствованиЯ и  попросил  его  на
два слова.
   Ћн дошел со мной до площади, но теперь настала моЯ очередь мЯтьсЯ,  так
как Я не знал, с чего начать, чтобы выманить у него его тайну.
   - ‘ударь, - сказал Я ему, - умолЯю вас, скажите мне, правда ли то,  что
вы мне сообщили вчера, или тут есть какаЯ-то другаЯ причина. Џомимо  того,
что в деревне нет врача, которого  бы  можно  было  пригласить  к  госпоже
Џирсон, мне чрезвычайно важно узнать, в чем дело.
   Ћн  начал  всЯчески  изворачиватьсЯ  и   уверЯть,   что   г-жа   Џирсон
действительно больна, что она послала за ним и поручила ему известить менЯ
об этом, что он выполнил ее поручение и ничего больше не знает.
   Њежду тем, разговариваЯ таким образом, мы дошли до конца главной  улицы
и оказались в совершенно  безлюдном  месте.  ‚идЯ,  что  ни  хитрость,  ни
просьбы не помогают, Я внезапно остановилсЯ и схватил его за руки.
   - —то  это  значит,  милостивый  государь?  “ж  не  собираетесь  ли  вы
прибегнуть к насилию?
   - Ќет, но Я хочу, чтобы вы ответили мне.
   - Њилостивый государь, Я никого не боюсь и сказал вам все,  что  должен
был сказать.
   - ‚ы сказали то, что должны были сказать, но не то, что  вам  известно.
ѓоспожа Џирсон ничем не больна - это Я знаю, Я в этом уверен.
   - Ћткуда вы это знаете?
   - Њне сказала служанка. Џочему она  перестала  принимать  менЯ,  почему
поручила передать это мне именно вам?
   ‚ это времЯ на дороге показалсЯ какой-то крестьЯнин.
   -  Џьер,  -  крикнул  ему  Њеркансон,  -  подождите  менЯ,   мне   надо
переговорить с вами.
   ЉрестьЯнин подошел к нам.  ќто  было  все,  чего  хотел  Њеркансон;  он
понимал, что при постороннем человеке Я не решусь прибегнуть к насилию.  џ
и в самом деле выпустил его руки, но при этом оттолкнул так сильно, что он
ударилсЯ спиной о дерево. Ћн сжал кулаки, но ушел, не сказав ни слова.
   ‚сю неделю Я провел в сильном волнении: Я ходил к г-же  Џирсон  по  три
раза на день, но менЯ упорно  не  принимали.  Ќаконец  Я  получил  от  нее
письмо. Ћна писала, что мои частые посещениЯ  стали  в  деревне  предметом
сплетен и просила  впредь  бывать  у  нее  реже.  Ќо  ни  одного  слова  о
Њеркансоне и о своей болезни.
   ЏодобнаЯ предосторожность  была  столь  несвойственна  ей  и  до  такой
степени противоречила горделивому презрению, с каким она обычно относилась
к такого рода сплетнЯм, что сначала Я не мог заставить  себЯ  поверить  ее
письму, но, не находЯ никакого иного объЯснениЯ ее  поступку,  Я  ответил,
что  у  менЯ  одно  желание  -  беспрекословно  повиноватьсЯ  ей.   Ћднако
выражениЯ, которые Я употребил в своем письме, были  проникнуты  невольной
горечью.
   џ намеренно не пошел к  ней  в  тот  день,  когда  мне  было  позволено
навестить ее, и не посылал  справлЯтьсЯ  о  ее  здоровье,  чтобы  дать  ей
понЯть, что не верю в ее болезнь. џ не знал, почему она решила  оттолкнуть
менЯ,  но  поистине  Я  был  так  несчастлив,  что  по  временам  серьезно
подумывал, не покончить ли с этой невыносимой  жизнью.  џ  по  целым  днЯм
бродил в лесу, и однажды случай привел менЯ встретить ее там.
   џ был в самом плачевном состоЯнии. џ едва осмелилсЯ задать ей несколько
робких вопросов относительно ее поведениЯ,  она  не  пожелала  объЯснитьсЯ
откровенно, и Я прекратил разговор об этом.
   ’еперь все свелось длЯ менЯ к тому, что Я считал дни, тЯнувшиесЯ  вдали
от нее, и по целым неделЯм жил надеждой на новую встречу. Љаждую минуту  Я
чувствовал желание броситьсЯ к ее ногам и излить перед ней свое  отчаЯние.
џ говорил себе, что она не сможет остатьсЯ равнодушной,  что  она  ответит
хотЯ бы несколькими словами состраданиЯ. Ќо тут ее  внезапный  отъезд,  ее
суровость приходили мне на памЯть, и Я с трепетом думал о  том,  что  могу
потерЯть  ее  навсегда,  и  готов  был   лучше   умереть,   нежели   снова
подвергнутьсЯ этому риску.
   ’аким образом, не имеЯ возможности открыть ей мои  страданиЯ,  Я  терЯл
последние  силы.  џ  теперь  словно  нехотЯ  подходил   к   ее   дому.   џ
предчувствовал, что найду там новый  источник  горестей,  и  действительно
каждый раз находил его. ‘ердце разрывалось у менЯ, когда Я прощалсЯ с ней,
и каждый раз мне казалось, что Я никогда больше ее не увижу.
   Ћна тоже потерЯла  свой  прежний  естественный  тон,  потерЯла  прежнюю
непринужденность. Ћна говорила мне о том, что собираетсЯ путешествовать, с
деланной небрежностью делилась со мной желанием навсегда  уехать  из  этих
мест, и эти планы пугали менЯ до полусмерти. …сли ей случалось  на  минуту
сделатьсЯ  искренней  и  простой,  она  сейчас  же  спешила  замкнутьсЯ  в
убийственную холодность. Љак-то раз ее обращение довело менЯ до того,  что
Я не смог удержатьсЯ от слез в ее присутствии.  Ћна  невольно  побледнела.
Љогда Я уходил, она сказала мне, стоЯ в дверЯх:
   - ‡автра Я собираюсь в ‘ен-‹юс (это была одна из  соседних  деревушек),
но это слишком далеко,  чтобы  идти  пешком.  …сли  вы  ничем  не  занЯты,
приезжайте сюда верхом завтра утром: мы поедем вместе.
   ‘амо собой разумеетсЯ, что Я не заставил себЯ ждать. …е  слова  привели
менЯ в восторженное состоЯние, и Я лег спать счастливый, но утром,  выходЯ
из дому,  Я,  напротив,  испытывал  непреоборимую  грусть.  ‚озвращаЯ  мне
потерЯнное почетное право сопутствовать ей в ее  одиноких  прогулках,  она
Явно уступила своему капризу, и каприз этот был очень жесток, если она  не
любила менЯ. Ћна знала, что Я страдаю, - зачем  было  злоупотреблЯть  моим
мужеством, если она не переменила решениЯ?
   ќта мысль, невольно пришедшаЯ  мне  в  голову,  совершенно  преобразила
менЯ. Љогда, садЯсь на лошадь, она оперлась ногой  на  мою  руку,  у  менЯ
сильно забилось сердце, не знаю сам от чего - от  страсти  или  от  гнева.
"…сли моЯ любовь тронула ее, то к чему эта сдержанность? -  подумал  Я.  -
…сли же это простое кокетство, то зачем такаЯ вольность в обращении?"
   ’аковы все мужчины. Џри первой  же  моей  фразе  она  заметила,  что  Я
избегаю ее взглЯда и что во мне есть какаЯ-то перемена. џ не говорил с ней
и ехал по другой стороне дороги. Џока  мы  были  в  долине,  она  казалась
спокойной и только  времЯ  от  времени  оборачивалась,  чтобы  посмотреть,
следую ли Я за ней; но когда мы  оказались  в  лесу  и  стук  копыт  наших
лошадей глухо раздалсЯ под темными сводами  деревьев  и  среди  уединенных
скал, ее вдруг  охватила  дрожь.  ‚ременами  она  останавливалась,  словно
поджидаЯ менЯ - Я держалсЯ несколько поодаль, - потом, когда  Я  подъезжал
ближе, снова пускалась в галоп. ‚скоре мы достигли склона горы, и пришлось
ехать шагом. ’огда Я поехал рЯдом с ней, но ни  она,  ни  Я  не  поднимали
головы. Ќаконец Я взЯл ее за руку.
   - Ѓригитта, - сказал Я, - надоедал ли Я вам своими жалобами? ‘ тех  пор
как Я вернулсЯ, мы видимсЯ каждый день, и каждый  вечер,  придЯ  домой,  Я
спрашиваю себЯ, когда наступит смерть, но говорил ли Я вам  об  этом?  ‚от
уже два месЯца, как Я потерЯл покой, силы, надежду, но докучал  ли  Я  вам
своей  злополучной  любовью,  котораЯ  пожирает,  котораЯ  убивает   менЯ?
‚прочем, вы знаете все и без слов. ‚зглЯните на менЯ. Ќадо ли говорить вам
о ней? ђазве вы не видите, что Я страдаю и что каждую ночь Я лью слезы? Ќе
приходилось ли вам встречать в этих сумрачных лесах  несчастного,  который
сидел тут, закрыв лицо руками? Ќе находили ли вы на  этих  кустах  вереска
следов его слез? ‚зглЯните на менЯ, взглЯните на эти горы. Џомните ли вы о
том, что Я люблю вас? Ћни, эти немые свидетели, знают это. ќти скалы,  эти
уединенные тропинки, они знают это. ‡ачем было приводить менЯ к ним? ђазве
вам мало было моих страданий? ђазве мужество хоть раз изменило мне?  ђазве
Я недостаточно покорно выполнЯл ваши требованиЯ? Љакому  испытанию,  каким
ужасным мукам вы подвергаете менЯ! € за какое  преступление?  …сли  вы  не
любите менЯ, то зачем вы здесь?
   - “едем отсюда, - сказала она. - Џроводите менЯ домой. Џоедем обратно.
   - Ќет, - ответил Я, схватив повод  ее  лошади.  -  Ќет,  потому  что  Я
заговорил о любви, и если мы вернемсЯ сейчас домой, то Я  потерЯю  вас,  Я
это знаю. џ заранее знаю все, что вы  мне  скажете  дома.  ‚ам  захотелось
посмотреть, до какого предела может дойти мое терпение, вы  бросили  вызов
моим страданиЯм, - не длЯ того ли это, чтобы получить право прогнать менЯ?
‚ам надоел этот печальный влюбленный, который страдал без жалоб и  покорно
пил из горькой чаши вашего пренебрежениЯ! ‚ы знали, что наедине с вами,  в
тени этих деревьев, среди этих пустынных лесов, где возникла моЯ любовь  к
вам, Я больше не смогу молчать! ‚ам захотелось  быть  оскорбленной  -  так
вот, сударынЯ, пусть Я потерЯю вас,  но  довольно  мне  плакать,  довольно
страдать, довольно подавлЯть безумную любовь,  подтачивающую  мое  сердце.
„овольно вам мучить менЯ!
   Ћна сделала движение, как бы собираЯсь соскочить с лошади, но Я схватил
ее в объЯтиЯ и прижалсЯ губами к ее губам. ‚ тот же  миг  она  побледнела,
глаза ее закрылись, она выпустила из рук поводьЯ и соскользнула на землю.
   - ‚еликий боже! - вскричал Я. - Ћна любит менЯ - она  ответила  на  мой
поцелуй!
   џ соскочил с лошади и подбежал к ней. Ћна лежала на траве. џ  приподнЯл
ее, она открыла глаза. ЋхваченнаЯ внезапным  ужасом,  она  задрожала  всем
телом, оттолкнула мою руку, разрыдалась и отбежала от менЯ.
   џ неподвижно стоЯл на дороге и любовалсЯ ею: прекраснаЯ, как день,  она
прислонилась к дереву; ее длинные волосы рассыпались по плечам,  руки  еще
дрожали, щеки раскраснелись, и на них, как жемчужины, блистали слезы.
   - Ќе подходите ко мне! - крикнула она. - Ќе приближайтесь ко мне ни  на
шаг!
   - Ћ любимаЯ, - сказал Я, - не бойтесь менЯ. …сли мой поступок  оскорбил
вас, накажите менЯ за него. “ менЯ была минута Ярости и боли.  „елайте  со
мной что хотите. ’еперь вы можете уехать, можете  услать  менЯ,  куда  вам
будет угодно, - Я знаю, что вы любите менЯ, Ѓригитта, и здесь вы в большей
безопасности, чем все короли в своих дворцах.
   Џри этих словах г-жа Џирсон взглЯнула на  менЯ,  и  счастье  всей  моей
будущей жизни, как молниЯ, сверкнуло  в  ее  влажных  от  слез  глазах.  џ
перешел через дорогу и опустилсЯ перед ней на колени. Љак мало любит  тот,
кто может передать, какими словами его возлюбленнаЯ призналась ему в своей
любви!


        10

   …сли бы  Я  был  ювелиром  и  выбрал  в  своей  сокровищнице  жемчужное
ожерелье, желаЯ подарить его своему другу, то длЯ  менЯ  было  бы  большой
радостью самому надеть это ожерелье ему на шею, но если бы Я был на  месте
этого друга, то, мне кажетсЯ, Я бы скорее умер, чем вырвал ожерелье из рук
ювелира.
   џ заметил, что большинство мужчин торопЯтсЯ поскорее овладеть женщиной,
котораЯ их любит. џ же всегда поступал совершенно иначе - и не из расчета,
а повинуЯсь  какому-то  врожденному  чувству.  †енщина,  котораЯ  любит  и
сопротивлЯетсЯ, любит недостаточно сильно. ’а,  котораЯ  любит  достаточно
сильно и все-таки сопротивлЯетсЯ, знает, что она менее любима.
   Џосле того как г-жа Џирсон призналась мне в своей любви, она относилась
ко мне с большим доверием, чем когда бы то  ни  было.  ЊоЯ  почтительность
внушала ей такую светлую радость, что ее прекрасное лицо сиЯло, как только
что распустившийсЯ цветок. “ нее теперь  часто  бывали  порывы  шаловливой
веселости, внезапно сменЯвшиесЯ минутами глубокого  раздумьЯ.  €ногда  она
обращалась со мной почти как  с  ребенком,  иногда  же  смотрела  на  менЯ
глазами, полными слез. Ѓывали дни, когда  она  придумывала  тысЯчу  забав,
чтобы иметь предлог сказать мне более нежное слово или  подарить  невинную
ласку, а потом вдруг уходила  от  менЯ,  садилась  поодаль  и  предавалась
внезапно охватившим ее мечтам. ‘идЯ где-нибудь в аллее, Я наблюдал за ней,
- есть ли в мире зрелище, более сладостное, чем это?
   - Ћ друг мой, - говорил Я ей, когда она возвращалась ко мне. - ‘ам  бог
радуетсЯ, видЯ, как сильна моЯ любовь к вам!
   Ћднако Я не мог скрыть от нее  ни  неистовства  моей  страсти,  ни  тех
страданий, которые Я испытывал, борЯсь с нею. Љак-то вечером  Я  рассказал
г-же Џирсон, что утром получил неприЯтное известие: мне сообщили, что  был
проигран важный процесс,  означавший  большую  перемену  в  моих  денежных
делах.
   - Љак же вы можете смеЯтьсЯ, рассказываЯ мне об этом? - спросила она.
   - ‘уществует изречение какого-то персидского поэта, - сказал Я: - "’от,
кто любим прекрасной женщиной, защищен от ударов судьбы".
   ѓ-жа Џирсон ничего не ответила мне, но в течение всего вечера она  была
веселее, чем обычно. €граЯ, в карты с ее теткой, Я проигрывал. ѓ-жа Џирсон
всЯчески подшучивала надо мной, говорила, что Я ничего не смыслю в игре  и
непременно проиграю, так что в конце концов Я действительно проиграл  все,
что было у менЯ в кошельке. Љогда старушка  ушла  к  себе,  она  вышла  на
балкон, и Я молча последовал за ней.
   Ѓыла чудеснаЯ ночь. ‹уна уже заходила за горизонт, и  звезды  еще  Ярче
сиЯли на потемневшей лазури неба. Ќе чувствовалось ни  малейшего  ветерка;
деревьЯ стоЯли неподвижно, воздух был полон благоуханиЯ.
   Ћна стоЯла, облокотЯсь на перила и устремив взглЯд в небо. џ наклонилсЯ
к ней и смотрел на ее мечтательное лицо. ‚скоре  Я  тоже  поднЯл  глаза  к
небу. Љакое-то задумчивое сладострастие овладело нами. Њы  вместе  вдыхали
доносившийсЯ до нас  аромат  буков,  мы  следили  взглЯдом  за  последними
бледными отблесками, уходившими вместе  с  луной,  котораЯ  спускалась  за
черную стену каштанов. џ припомнил  день,  когда  с  отчаЯнием  смотрел  в
необъЯтную  пустоту  этого  прекрасного  неба,  и   вздрогнул   при   этом
воспоминании. ‘ейчас все кругом было так полно содержаниЯ! џ почувствовал,
что благодарственный гимн  рветсЯ  из  моего  сердца  и  что  наша  любовь
возноситсЯ к богу. џ обвил рукой стан моей дорогой возлюбленной, она  тихо
повернула ко мне лицо: глаза ее были полны слез. …е тело  склонилось,  как
тростник, полуоткрытые губы  приникли  к  моим  губам,  и  вселеннаЯ  была
забыта.


        11

   Ћ бессмертный ангел счастливых ночей, кто расскажет, что  скрываетсЯ  в
твоем безмолвии? Ћ  поцелуй,  таинственный  нектар,  изливаемый  жаждущими
устами! Ћ упоение чувств, о сладострастие, - да, ты вечно, как вечен  бог!
‚озвышенный порыв плоти, полное слиЯние  двух  существ,  трижды  свЯщенное
сладострастие, - что сказали о тебе те, кто восхвалЯл  тебЯ?  Ћни  назвали
тебЯ скоропреходЯщей, о великаЯ созидательнаЯ сила, они сказали, что  твое
мимолетное поЯвление лишь на миг осветило их  краткую  жизнь.  ‚от  слова,
которые поистине короче, чем последний  вздох  умирающего,  слова,  вполне
уместные в устах грубого чувственного существа, которое  удивлЯетсЯ  тому,
что живет один час, и свет вечной лампады принимает за  искру,  высеченную
из кремнЯ. Ћ любовь, основа мира! „рагоценное пламЯ, которое всЯ  природа,
подобно бодрствующей весталке, беспрестанно поддерживает в  храме  божием!
’ы очаг, ты источник всего существующего, и сами духи  разрушениЯ  погибли
бы, если бы погасили тебЯ! џ не удивлЯюсь, что твое  имЯ  оскорблЯют,  ибо
они не знают тебЯ - те, которые думают, будто видели тебЯ,  думают  потому
лишь, что глаза их были открыты. ‚едь когда  ты  находишь  своих  истинных
апостолов, соединившихсЯ на земле в поцелуе, ты  повелеваешь  им  сомкнуть
вежды, как завесы, чтобы никто не мог видеть лицо счастьЯ.
   Ќо вы, наслаждениЯ, томные улыбки, первые ласки,  робкое  "ты",  первый
лепет возлюбленной, вы принадлежите нам, вас мы можем видеть, и  разве  вы
не так же дороги богу, как все остальное,  вы,  прекрасные  херувимы,  что
парите в алькове и возвращаете к действительности человека, пробудившегосЯ
от райского сновидениЯ? Ђх, милые дети любви, как ваша мать дорожит  вами!
Ђ вы, задушевные беседы,  приподымающие  покрывало  над  первыми  тайнами,
полные дрожи и еще чистые прикосновениЯ, уже ставшие ненасытными  взглЯды,
боЯзливо  запечатлевающие  в  сердце  неизгладимый  и   прекрасный   образ
возлюбленной, - вы, и только вы, создаете  любовников.  Ћ  владычество!  Ћ
победа!  €  ты,  венец  всего,  безмЯтежность   счастьЯ!   Џервый   взглЯд
счастливцев, обращенный к действительной жизни, возврат к обыденным вещам,
на которые они смотрЯт сквозь призму радости, первые шаги по полЯм и лесам
рЯдом с любимой - кто  опишет  вас?  Љакими  человеческими  словами  можно
рассказать о самой незначительной ласке?
   ’от, кто в расцвете  юности  вышел  прекрасным  свежим  утром  из  дома
возлюбленной и за кем обожаемаЯ рука бесшумно закрыла дверь, кто шел,  сам
не знаЯ куда, взираЯ на леса и равнины, кто не слышал слов,  обращенных  к
нему прохожими, кто сидел на  уединенной  скамейке,  смеЯсь  и  плача  без
причины, кто прижимал руки к лицу, чтобы  вдохнуть  остатки  аромата,  кто
вдруг забыл обо всем, что он делал на земле до этой минуты, кто говорил  с
деревьЯми на дороге и с птицами, пролетавшими мимо, кто, наконец, попав  в
общество людей, вел себЯ как счастливый безумец, а потом,  опустившись  на
колени, благодарил бога за  это  счастье,  -  тот  не  станет  жаловатьсЯ,
умираЯ: он обладал женщиной, которую любил.


        —Ђ‘’њ —…’‚…ђ’Ђџ


        1

   ’еперь Я  должен  рассказать  о  судьбе,  постигшей  мою  любовь,  и  о
перемене, котораЯ произошла во мне. —ем же Я могу объЯснить эту  перемену?
Ќичем: Я могу лишь рассказать о ней и добавить: "‚се это правда".
   Џрошло ровно два днЯ с тех пор, как Я стал любовником г-жи Џирсон. Ѓыло
одиннадцать часов вечера, Я только что принЯл ванну и теперь направлЯлсЯ к
ней. Ѓыла чудеснаЯ ночь. џ ощущал такое физическое и душевное  довольство,
что готов был прыгать от радости и простирал руки к небу. Ћна  ждала  менЯ
на верхней площадке лестницы, прислонЯсь к перилам; зажженнаЯ свеча стоЯла
на полу рЯдом с ней. “видев менЯ, она тотчас побежала  мне  навстречу.  Њы
поднЯлись в ее спальню и заперлись на ключ.
   Ћна обратила мое внимание на то, что изменила прежнюю прическу, котораЯ
мне не нравилась, добавив,  что  провела  весь  день,  стараЯсь  заставить
волосы лечь именно так, как хотел  Я;  сообщила,  что  убрала  из  алькова
картину в противной черной  раме,  казавшейсЯ  мне  слишком  мрачной,  что
переменила цветы в вазах, - а их было много, во  всех  углах.  Ћна  начала
рассказывать обо всем, что делала со времени нашего знакомства, о том, что
она видела мои страданиЯ, о том, как страдала она  сама;  как  тысЯчу  раз
решала уехать, решала бежать от своей  любви,  как  придумывала  всЯческие
способы уберечьсЯ от менЯ, как советовалась с теткой, с  Њеркансоном  и  с
кюре, как поклЯлась себе, что скорее умрет, чем отдастсЯ мне,  и  как  все
это развеЯлось под влиЯнием такого-то и такого-то слова, сказанного  мною,
такого-то взглЯда, такого-то случаЯ, - и каждое  признание  сопровождалось
поцелуем. ‚се,  что  нравилось  мне  в  ее  комнате,  все  те  безделушки,
расставленные на ее столиках, которые привлекли когда-то мое  внимание,  -
все это она хотела подарить мне, хотела, чтобы Я сегоднЯ же унес с собой и
поставил к себе на камин. ‚се ее занЯтиЯ - утром, вечером, в любое времЯ -
должен отныне распределЯть Я по моему  усмотрению,  она  же  готова  всему
подчинитьсЯ; людские сплетни нисколько не трогают ее, и  если  прежде  она
делала вид, будто прислушиваетсЯ к ним, то лишь длЯ того,  чтобы  отдалить
менЯ, но теперь она хочет быть счастливой и заткнуть уши; ведь ей  недавно
исполнилось тридцать лет и недолго уж ей быть любимой мною.
   - ‘кажите, вы будете долго любить менЯ? …сть ли хоть долЯ правды в  тех
красивых речах, которыми вы сумели вскружить мне голову?
   € тут нежные упреки по поводу того, что Я пришел поздно, что Я чересчур
много занималсЯ своим туалетом, что,  принимаЯ  ванну,  Я  вылил  на  себЯ
слишком много духов, или слишком мало, или надушилсЯ не теми духами, какие
она любит. Ђ после милое признание в  том,  что  она  нарочно  осталась  в
ночных туфлЯх, чтобы Я увидел ее обнаженную ножку, что эта  ножка  так  же
бела, как ее рука, по что в общем она совсем не красива и ей хочетсЯ  быть
во сто раз лучше, что она была хороша в пЯтнадцать лет.
   Ћна ходила взад и вперед, обезумев от любви, раскрасневшись от радости,
и не знала, что придумать, что сказать, чтобы еще и еще раз отдатьсЯ  мне,
отдать душу, и тело, и все, что у нее было.
   џ лежал на кушетке; Я чувствовал, как  при  каждом  ее  слове  одна  за
другой удалЯютсЯ и исчезают дурные минуты моей прошлой жизни. ‡везда любви
снова восходила на моем горизонте, и мне казалось, что Я похожу на  полное
жизни дерево, которое при порыве ветра стрЯхивает  с  себЯ  сухие  листьЯ,
чтобы одетьсЯ свежей зеленью.
   Ћна села за фортепьЯно  и  сказала,  что  сейчас  сыграет  мне  мелодию
‘траделлы. џ более всего люблю церковную музыку, и  мелодиЯ,  которую  она
уже как-то пела мне, показалась мне очень красивой.
   - ‚от Я и провела вас, - сказала она,  кончив  играть.  -  ќту  мелодию
сочинила Я сама, а вы поверили мне.
   - ќту мелодию сочинили вы?
   - „а, и Я нарочно  сказала,  что  это  ариЯ  ‘траделлы,  чтобы  узнать,
понравитсЯ ли она вам. џ никогда не играю своей музыки, если мне  случитсЯ
сочинить что-нибудь, но сейчас мне захотелось сделать опыт, и, как видите,
он удалсЯ: ведь мне удалось обмануть вас.
   Љакой чудовищный механизм - душа человека! —то могло быть невиннее этой
хитрости? Њало-мальски сообразительный ребенок мог бы придумать ее,  чтобы
удивить своего наставника. Ћна от души смеЯлась, говорЯ мне это, надо мной
же внезапно нависла какаЯ-то туча, Я переменилсЯ в лице.
   - —то такое? - спросила она. - —то с вами?
   - Ќичего. ‘ыграйте мне еще раз эту мелодию.
   Џока она играла, Я шагал по комнате. џ проводил рукой  по  лбу,  словно
отгонЯЯ от себЯ какой-то туман, Я топал ногой и  пожимал  плечами,  смеЯсь
над собственным безумием. Ќаконец Я уселсЯ на подушку, упавшую на пол. Ћна
подошла ко мне. —ем больше Я старалсЯ боротьсЯ с духом тьмы, завладевавшим
мною в эту минуту, тем более сгущалсЯ мрак, окутавший мой мозг.
   - ‚ы и в самом деле так хорошо лжете? - спросил Я. - ’ак,  значит,  эту
мелодию сочинили вы! Љак видно, ложь без труда даетсЯ вам!
   Ћна удивленно взглЯнула на менЯ.
   - —то такое? - спросила она.
   ЌевыразимаЯ тревога поЯвилась на  ее  лице.  ђазумеетсЯ,  она-не  могла
думать, что Я был способен серьезно упрекать ее за такую  невинную  шутку,
во всем этом ее беспокоила лишь овладевшаЯ мною грусть, но  чем  ничтожнее
был повод, тем удивительнее было мое поведение. ‚  первую  минуту  ей  еще
хотелось верить, что Я тоже шучу, но, увидев, что Я все больше  бледнею  и
готов лишитьсЯ чувств, она замерла на месте, точно статуЯ, полураскрыв рот
и наклонившись ко мне.
   - Ѓоже праведный! - воскликнула она. - ‚озможно ли это?
   ’ы, может  быть,  улыбнешьсЯ,  читатель,  прочитав  эти  строки,  Я  же
содрогаюсь даже сейчас, когда пишу их. “ несчастьЯ, как  у  болезни,  есть
свои симптомы, и нет ничего опаснее, когда находишьсЯ  в  море,  маленькой
черной точки на горизонте.
   Љогда забрезжило утро,  моЯ  дорогаЯ  Ѓригитта  выдвинула  на  середину
комнаты круглый маленький белый столик и  поставила  на  него  ужин,  или,
вернее сказать, завтрак, так как птицы уже  пели,  а  в  цветнике  жужжали
пчелы. Ћна все приготовила сама, и Я не хотел пить ни  одной  капли,  пока
она  не  подносила  стакан  к  своим  губам.  ѓолубоватый  дневной   свет,
проникавший сквозь пестрые полотнЯные шторы, озарЯл ее прелестное  лицо  с
большими, немного усталыми глазами. …й хотелось спать,  и,  обнимаЯ  менЯ,
она томно уронила голову мне на плечо с тысЯчей нежных слов на устах.
   џ не мог противитьсЯ этой очаровательной  доверчивости,  и  сердце  мое
вновь раскрылось длЯ радости. Њне  показалось,  что  дурной  сон,  который
привиделсЯ мне, навсегда отлетел от менЯ, и Я попросил у нее  прощениЯ  за
минуту безумиЯ, в которой и сам не отдавал себе отчета.
   - „руг мой,  -  с  горЯчностью  сказал  Я  ей,  -  мне  больно,  что  Я
несправедливо упрекнул тебЯ за невинную шутку, но, если  ты  менЯ  любишь,
никогда не лги мне - даже по пустЯкам: ложь кажетсЯ мне чудовищной, и Я не
могу переносить ее.
   Ћна легла в постель. Ѓыло уже три часа утра,  но  Я  сказал,  что  хочу
подождать, пока она заснет. џ видел, как закрылись  ее  прекрасные  глаза,
слышал, как она что-то прошептала, улыбаЯсь во сне, когда Я целовал ее  на
прощанье, склонившись над ее  изголовьем.  Ќаконец  Я  ушел  со  спокойным
сердцем, обещаЯ себе наслаждатьсЯ  своим  счастьем  и  никогда  больше  не
позволЯть чему бы то ни было омрачать его.
   Ћднако на следующий же день Ѓригитта сказала мне как бы вскользь:
   - “ менЯ есть толстаЯ тетрадь, в которой Я записываю свои  мысли,  все,
что придет мне в голову, и Я хочу дать вам прочесть то, что Я  написала  о
вас в первые дни нашего знакомства.
   Њы вместе прочитали все, что относилось ко мне,  обменЯвшись  при  этом
тысЯчей шутливых замечаний, после чего  Я  начал  рассеЯнно  перелистывать
тетрадь. Ѓыстро переворачиваЯ страницы, Я  вдруг  случайно  задержалсЯ  на
какой-то написанной крупными буквами фразе. џ отчетливо разобрал несколько
ничего не значащих слов  и  хотел  было  продолжать,  как  вдруг  Ѓригитта
остановила менЯ.
   - Ќе читайте этого, - сказала она.
   џ бросил тетрадь на стол.
   - ‚ самом деле, - ответил Я, - Я и сам не знаю, что делаю.
   - ‚ы, кажетсЯ, опЯть принЯли это всерьез? - спросила она со смехом, как
видно заметив рецидив моей болезни. - ‚озьмите тетрадь. џ хочу,  чтобы  вы
прочли ее.
   - Ќе будем больше говорить об этом. „а и что там может быть интересного
длЯ менЯ? ‚аши секреты, дорогаЯ моЯ, принадлежат только вам.
   ’етрадь осталась на столе, и как  Я  ни  боролсЯ  с  собой,  Я  не  мог
оторвать от нее глаз. Њне вдруг послышалсЯ голос, шептавший мне что-то  на
ухо, и предо мной  поЯвилась  сухаЯ  физиономиЯ  „еженэ  с  его  леденЯщей
улыбкой. "‡ачем ЯвилсЯ сюда „еженэ?" - спросил Я у самого себЯ, словно  он
действительно был здесь. џ увидел его лицо, освещенное огнем  моей  лампы,
увидел его таким, каким он был в тот вечер,  когда  пронзительным  голосом
излагал мне свой катехизис разврата.
   ѓлаза мои были все еще прикованы к этой тетради, а в моей памЯти смутно
всплывали забытые слова, слышанные мною давным-давно и заставившие сжатьсЯ
мое сердце. ‚итавший надо мной дух сомнениЯ влил в мои жилы каплю Яда, его
испарениЯ мутили рассудок, и Я почти шаталсЯ  под  влиЯнием  начинавшегосЯ
болезненного опьЯнениЯ. Љакую тайну скрывала от менЯ Ѓригитта?  џ  отлично
знал, что мне стоило только нагнутьсЯ и раскрыть  тетрадь...  Ќо  в  каком
месте? Љак узнать страницу, на которую менЯ натолкнул случай?
   Љ  тому  же  самолюбие  не  позволЯло  мне  взЯть   тетрадь.   ‚прочем,
действительно  ли  это  было  самолюбие?  "Ћ  боже,  -  сказал  Я  себе  с
мучительной тоской, - неужели прошлое -  это  призрак?  Ќеужели  он  может
выходить из своей могилы? Ћ  несчастный,  неужели  ты  больше  не  сможешь
любить?"
   ‚се мое былое презрение к женщинам, все те хвастливо насмешливые фразы,
которые Я повторЯл, как заученный урок, как роль,  в  дни  моей  беспутной
жизни, внезапно пришли мне на памЯть, и - страннаЯ вещь!  -  если  раньше,
щеголЯЯ этими фразами, Я не верил им, то  теперь  мне  казалось,  что  они
правдивы или по крайней мере были правдивы.
   џ был знаком с г-жой Џирсон уже четыре месЯца, но ничего не знал  о  ее
прошлом и никогда не задавал ей никаких вопросов. џ отдалсЯ любви к ней  с
безграничным доверием и безграничным увлечением. Њне  доставлЯло  какое-то
особенное удовольствие не расспрашивать о ней ни других, ни  ее  самое.  Љ
тому же подозрительность и ревность были настолько чужды моему  характеру,
что Я был больше удивлен, ощутив  в  себе  эти  чувства,  чем  Ѓригитта  -
обнаружив их во мне. Ќикогда -  ни  в  моих  юношеских  увлечениЯх,  ни  в
обычных  житейских  делах  -  Я  не  проЯвлЯл  недоверчивости,  а  скорее,
напротив, был беспечен и, можно сказать, не  знал  никаких  сомнений.  Њне
понадобилось собственными глазами увидеть  измену  моей  любовницы,  чтобы
поверить,  что  она  могла  изменить  мне.  ‘ам  „еженэ,  читаЯ  мне  свои
наставлениЯ,  постоЯнно  подшучивал  над  легкостью,  с  какой  Я   обычно
поддавалсЯ обману. ‚сЯ историЯ моей жизни  служила  доказательством  того,
что Я был скорее доверчив, нежели подозрителен, и вот  почему,  когда  вид
этой тетради вызвал во мне тайне странные ощущениЯ, мне показалось, что во
мне родилось какое-то новое, незнакомое мне самому существо. ђассудок  мой
восставал против моих чувств, и Я с ужасом спрашивал себЯ,  куда  все  это
могло привести.
   Ћднако  страданиЯ,  которые  Я