сказать мне об этом? ‡ачем менЯ обманывать?" џ не понимал, что в
любви возможно лгать, Я был тогда ребенком, и признаюсь, что и сейчас  все
еще не понимаю этого. ‚сЯкий раз как Я влюблЯлсЯ в какую-нибудь женщину, Я
говорил ей это, и всЯкий раз как Я охладевал  к  какой-нибудь  женщине,  Я
говорил ей это с той же искренностью, ибо Я всегда полагал, что  в  такого
рода вещах наша волЯ бессильна, а преступна только ложь.
   Ќа все мои слова „еженэ отвечал мне: "ќто низкаЯ женщина, обещайте  мне
не видетьсЯ с ней больше". џ торжественно поклЯлсЯ ему в этом.  Ћн,  кроме
того, посоветовал не писать ей вовсе, даже с тем, чтобы укорЯть ее, а если
она напишет, не отвечать ей. џ обещал ему все это,  слегка  удивлЯЯсь  его
настойчивости и возмущаЯсь тем, что он может предполагать обратное.
   Ћднако первое, что Я сделал, -  как  только  смог  встать  и  выйти  из
комнаты, - Я поспешил  к  моей  любовнице.  џ  застал  ее  в  одиночестве:
неодетаЯ и непричесаннаЯ, она с удрученным лицом сидела на  стуле  в  углу
своей комнаты. ‚не себЯ от отчаЯниЯ Я стал осыпать ее неистовыми упреками.
џ кричал на весь дом, и в то же времЯ слезы порой так бурно прерывали  мою
речь, что Я падал на постель, чтобы дать им волю.
   - Ђх, невернаЯ! Ђх, презреннаЯ! - плача, твердил Я ей. - ’ы знаешь, что
Я от этого умру, тебе это приЯтно? —то Я тебе сделал?
   Ћна кинулась мне на шею, сказала, что была увлечена, обольщена, что мой
соперник подпоил ее за этим злосчастным ужином, но что она никогда не была
близка с ним, что она на миг забылась, что она совершила проступок,  а  не
преступление, - словом, что она понимает, какое зло она мне причинила,  но
что, если Я не прощу ее,  она  тоже  умрет.  ‘тараЯсь  менЯ  утешить,  она
истощила  все  слезы,  какие   сопровождают   искреннее   раскаЯние,   все
красноречие,  каким  обладает  горе;  она  стоЯла  на  коленЯх,   бледнаЯ,
растерЯннаЯ, платье ее  распахнулось,  волосы  разметались  по  плечам,  -
никогда еще Я не видел ее  столь  прекрасной,  и,  хотЯ  Я  содрогалсЯ  от
отвращениЯ, это зрелище возбуждало во мне самые пылкие желаниЯ.
   џ ушел разбитый, в глазах у менЯ  мутилось,  Я  с  трудом  держалсЯ  на
ногах. џ решил никогда больше с ней не видетьсЯ, но не прошло  и  четверти
часа, как Я вернулсЯ к ее дому. ЉакаЯ-то отчаЯннаЯ сила толкала менЯ туда;
у менЯ было тайное желание еще раз обладать  ею,  ласкаЯ  ее  великолепное
тело, испить до дна все эти горькие слезы, а затем убить ее и себЯ. Љороче
говорЯ, Я глубоко презирал и вместе с тем обожал ее; Я чувствовал, что  ее
любовь несет мне гибель, но что жить без этой женщины Я не могу. џ  вихрем
взлетел по лестнице, не обратилсЯ ни к кому из слуг,  а  просто  вошел  и,
знаЯ расположение комнат в доме, распахнул ее дверь.
   џ  застал  ее  перед   зеркалом,   она   сидела   неподвижно,   всЯ   в
драгоценностЯх. ѓорничнаЯ причесывала ее; сама она держала в  руке  лоскут
красного крепа и осторожно проводила им по щекам. Њне  показалось,  что  Я
вижу сон: Я не мог поверить, что это та самаЯ женщина,  которую  Я  только
что, четверть часа назад, видел изнемогающей от горЯ  и  распростертой  на
полу; Я словно окаменел. “слышав,  что  дверь  отворилась,  она  повернула
голову и, улыбаЯсь, сказала: "ќто вы?" Ћна собиралась ехать на бал и ждала
моего соперника, который должен был  сопровождать  ее.  “видев  менЯ,  она
сжала губы и нахмурилась.
   †елаЯ уйти, Я сделал шаг к двери. џ смотрел на  ее  гладкий  надушенный
затылок, на котором были заложены косы и  сверкал  бриллиантовый  гребень.
ќтот затылок,  средоточие  жизненной  силы,  был  чернее  ада;  над  двумЯ
блестЯщими косами колыхались серебрЯные колосьЯ. ЊолочнаЯ белизна ее  плеч
и шеи делала еще более заметным жесткий и  обильный  пушок.  Ѓыла  в  этой
зачесанной кверху гриве какаЯ-то бесстыднаЯ красота, как  бы  издевавшаЯсЯ
надо мной в отместку за то смЯтение, в котором Я видел  ее  за  миг  перед
этим. џ ринулсЯ вперед и наотмашь ударил сжатым кулаком по этому  затылку.
ЊоЯ любовница даже не вскрикнула; она поникла, закрыв  Яйцо  руками,  а  Я
кинулсЯ прочь из комнаты.
   Љогда Я вернулсЯ домой, моЯ лихорадка возобновилась с такой силой,  что
Я был вынужден снова лечь в постель. ђана моЯ открылась  и  причинЯла  мне
сильные  страданиЯ.  „еженэ  навестил  менЯ,  Я  рассказал  ему  все,  что
произошло. Ћн выслушал менЯ, не проронив ни слова, а затем некоторое времЯ
прохаживалсЯ по комнате, как человек, который находитсЯ в нерешительности.
Ќаконец он остановилсЯ передо мною и расхохоталсЯ.
   - ђазве это перваЯ ваша любовница? - спросил он.
   - Ќет, - ответил Я, - последнЯЯ!
   ‘реди ночи, когда Я забылсЯ неспокойным сном, мне показалось,  будто  Я
слышу глубокий вздох. џ открыл глаза и увидел мою  любовницу.  Ћна  стоЯла
возле моей постели, скрестив на груди руки, похожаЯ на призрак.  џ  решил,
что это видение, порожденное моим больным мозгом.  ‚скочив  с  постели,  Я
кинулсЯ в противоположный конец комнаты, но она подошла ко мне.
   - ќто Я, - сказала она и, обхватив  менЯ  обеими  руками,  повлекла  за
собою.
   - —его ты от менЯ хочешь? - вскричал Я. - Ћтпусти менЯ! џ  в  состоЯнии
убить тебЯ на месте!
   - Ќу так что ж, убей менЯ! - сказала она. - џ  тебе  изменила,  Я  тебе
солгала, Я низкаЯ и презреннаЯ женщина, но Я люблю тебЯ и не могу без тебЯ
жить.
   џ посмотрел на нее: как она была хороша! ‚се ее тело трепетало;  глаза,
затуманенные любовью, изливали потоки сладострастиЯ; грудь была  обнажена,
губы горели. џ поднЯл ее на руки.
   - Џусть будет так, - сказал Я ей, - но, клЯнусь тебе  перед  всевидЯщим
богом, клЯнусь спасением души моего отца, Я убью тебЯ потом и себЯ тоже.
   џ взЯл нож, валЯвшийсЯ на камине, и положил его под подушку.
   - Ќу полно, Ћктав, не безумствуй, - сказала она, улыбаЯсь и целуЯ менЯ.
- €ди сюда, мой  милый.  ‚се  эти  ужасы  могут  тебе  повредить.  “  тебЯ
лихорадка. „ай мне этот нож.
   џ увидел, что она хочет взЯть его, и сказал ей:
   - ‚ыслушайте менЯ. џ не знаю, кто вы и какую разыгрываете  комедию,  но
что до менЯ, Я не разыгрываю ее. џ любил вас так горЯчо, как только  можно
любить на свете, и, на мое несчастье, на мою гибель, знайте, Я все еще без
памЯти люблю вас. ‚ы пришли сказать мне, что тоже  любите  менЯ,  -  пусть
так. Ќо, клЯнусь всем, что есть в мире свЯтого, -  если  сегоднЯ  ночью  Я
буду вашим любовником, другой не будет им завтра. Џеред богом, говорю вам,
перед богом, - повторил Я, - Я не сделаю вас вновь  моей  любовницей,  ибо
ненавижу вас так же сильно, как люблю. ѓоворю вам  перед  богом,  если  вы
будете моей сегоднЯ, Я убью вас завтра утром.
   Џроговорив это, Я свалилсЯ в полном  беспамЯтстве.  Ћна  накинула  свою
мантилью и выбежала из комнаты.
   Љогда „еженэ узнал об этом происшествии, он спросил:
   - ‡ачем вы оттолкнули ее? ‚ы очень пресыщены: она красиваЯ женщина.
   - ‚ы шутите! - вскричал Я. - Ќеужели вы думаете, что  подобнаЯ  женщина
может быть  моей  любовницей?  Ќеужели  вы  думаете,  что  Я  когда-нибудь
соглашусь делитьсЯ с другим? ‚едь она сама признаетсЯ, что другой  мужчина
обладает ею. ‡начит, Я должен забыть, что люблю ее, и  тоже  обладать  ею?
…сли таковы ваши понЯтиЯ о любви, мне вас жаль.
   „еженэ ответил мне, что любит только продажных женщин и что он  не  так
требователен, как Я.
   - ‚ы очень молоды, милый Ћктав, - прибавил он. - ‚ам хотелось бы многих
вещей, и прекрасных вещей, но их не бывает на свете. ‚ы верите в  какую-то
необыкновенную любовь. ‚ы, быть может, на нее и способны, Я этому верю, но
не пожелаю вам такой любви. “ вас будут новые любовницы, друг  мой,  и  вы
еще когда-нибудь пожалеете о том, что случилось с вами нынче ночью.  ‚  ту
минуту, когда эта женщина Явилась к вам, она несомненно любила  вас.  Ћна,
быть может, не любит вас сейчас, она,  быть  может,  покоитсЯ  в  объЯтиЯх
другого, но в эту ночь, вот в этой комнате, она любила вас. € что  вам  до
всего остального? ‚ы провели бы прекрасную ночь, и, будьте уверены,  вы  о
ней пожалеете, ибо она больше не  вернетсЯ.  †енщина  прощает  все,  кроме
пренебрежениЯ. „олжно быть, ее любовь  к  вам  была  необычайна,  раз  она
пришла к вам, знаЯ и признаваЯ свою вину  и,  может  быть,  опасаЯсь,  что
будет отвергнута.  Џоверьте  мне,  вы  пожалеете  о  подобной  ночи,  ибо,
повторЯю вам, ее у вас больше не будет.
   ‚о  всем,  что  говорил  „еженэ,  звучало  такое  простое  и   глубокое
убеждение, такое ужасающее спокойствие, внушенное жизненным  опытом,  что,
слушаЯ его, Я содрогалсЯ. Џока он говорил, Я испытывал  сильное  искушение
снова пойти к моей любовнице или написать ей, чтобы она пришла ко мне.  Ќо
Я был не в состоЯнии поднЯтьсЯ; это спасло менЯ от позора снова застать ее
в ожидании моего соперника или же в его объЯтиЯх. ‚прочем, Я мог  написать
ей и невольно задавал себе вопрос, придет ли она, если Я ей напишу.
   Љогда „еженэ ушел, Я ощутил такое страшное возбуждение, что решил любым
способом положить ему  конец.  Џосле  тЯжкой  борьбы  отвращение  одолело,
наконец, любовь. џ написал моей любовнице, что никогда больше не увижусь с
нею и прошу ее не приходить ко мне больше, если  она  не  хочет  оказатьсЯ
непринЯтой. џ позвонил и велел как можно скорее отнести  письмо.  Ќо  едва
мой слуга закрыл за собой дверь, как Я окликнул его. Ћн не услышал менЯ, Я
не осмелилсЯ позвать его вторично и,  закрыв  лицо  руками,  погрузилсЯ  в
глубочайшее отчаЯние.


        4

   Ќа другой день, когда взошло солнце, первой моей мыслью  было:  "—то  Я
теперь буду делать?"
   “ менЯ не было никакого  положениЯ  в  обществе,  никаких  определенных
занЯтий. џ изучал прежде медицину и право, но так и не решилсЯ  остановить
свой выбор ни на том, ни на другом. Џолгода Я прослужил у одного банкира и
был до того неаккуратен, что мне пришлось вовремЯ уйти самому, пока мне не
отказали от должности.  “чилсЯ  Я  хорошо,  но  поверхностно;  моЯ  памЯть
требует упражнениЯ и забывает столь же легко, как и усваивает.
   …динственным  моим   сокровищем,   если   не   считать   любовь,   была
независимость. ‘ отроческих лет Я исступленно боготворил ее и, если  можно
так выразитьсЯ, воздвиг ей алтарь в своем сердце. Љак-то раз мой отец, уже
заботЯсь о моем будущем, заговорил со мной о различных жизненных поприщах,
предоставлЯЯ мне выбор между ними. Џосле этого, стоЯ у окна моей комнаты и
облокотЯсь о подоконник, Я  долго  глЯдел  на  иссохший  одинокий  тополь,
качавшийсЯ в саду, и размышлЯл о всех этих профессиЯх, обдумываЯ, на какой
из них остановитьсЯ. Џеребрав их все подрЯд и не найдЯ в  себе  склонности
ни к одной из них, Я просто отдалсЯ моим мыслЯм, и вдруг  мне  почудилось,
будто землЯ приходит в движение, будто Я начинаю улавливать ту  скрытую  и
невидимую силу, котораЯ увлекает ее  в  пространство;  Я  видел,  как  она
поднимаетсЯ в небо; мне казалось, что Я словно на корабле; тополь  у  менЯ
перед глазами представлЯлсЯ мне судовой мачтой;  Я  выпрЯмилсЯ,  простираЯ
руки, и воскликнул:
   - Љак это мало - быть однодневным пассажиром на этом корабле, плавающем
в эфире! Љак это мало - быть человеком, крохотной точкой на этом  корабле!
Ќет,  Я  буду  не  человеком  какого-нибудь  особого  разрЯда,  а   просто
человеком!
   ’аков был первый обет, данный мною в четырнадцатилетнем  возрасте  пред
лицом природы, и с тех  пор  все,  что  Я  пробовал  делать,  Я  делал  из
послушаниЯ отцу, но никогда не мог побороть своего отвращениЯ.
   €так, Я был свободен - не по склонности к лени, а по своей воле, любЯ к
тому же все  созданное  богом  и  очень  немногое  из  того,  что  создано
человеком.  ‚  жизни  Я  познал  только  любовь,  в  свете  -  только  мою
возлюбленную и не желал знать ничего больше. Ќедаром, влюбившись сразу  же
по окончании коллежа, Я искренно думал, что эта любовь на всю жизнь, и все
другие мысли улетучились из моей головы.
   џ был скорее домосед. ‚есь день Я проводил у моей любовницы; величайшим
длЯ менЯ удовольствием было увозить ее за город, когда стоЯли Ясные летние
дни, и лежать, расположившись подле нее в роще -  на  траве  или  на  мху:
зрелище природы во всем ее великолепии всегда было длЯ менЯ самым  сильным
возбуждающим средством. ‡имою, поскольку она  любила  общество,  мы  много
ездили по балам и маскарадам, и, таким образом, эта празднаЯ жизнь никогда
не прекращалась. € оттого, что все мои мысли были только о ней,  пока  она
была верна мне, у менЯ не оказалось в голове ни одной мысли, когда она мне
изменила.
   —тобы дать общее понЯтие о том состоЯнии, в котором находилсЯ тогда мой
ум, всего удачнее было бы сравнить его  с  одной  из  тех  квартир,  какие
теперь нередко, приходитсЯ видеть и где собрана и  расставлена  вперемежку
мебель всех времен и стран. Ќаш век не имеет никакого внешнего  выражениЯ.
Њы не наложили отпечатка нашего времени ни на дома наши, ни на сады, ни на
что бы то ни было. Ќа улицах вам попадаютсЯ  навстречу  люди  с  бородкой,
подстриженной, как во времена ѓенриха III, другие -  бритые,  третьи  -  с
волосами, как на портретах ђафаэлЯ; у некоторых - волосы отпущены, как  во
времена €исуса •риста. Џо той же причине  и  жилища  богачей  представлЯют
собой собраниЯ  редкостей:  произведениЯ  античного  искусства,  искусства
готического,  стиль  эпохи  ‚озрождениЯ,  стиль  ‹юдовика   XIII   -   все
перемешано. ‘ловом, у нас есть кое-что от  всех  веков,  кроме  нашего,  -
Явление невиданное в какую-либо иную эпоху. Ќаш вкус - эклектизм; мы берем
все, что попадаетсЯ нам под руку: это за красоту,  то  за  удобство,  одну
вещь за ее древность, а другую именно за ее безобразие. ’аким образом,  мы
живем только обломками старого, словно конец мира уже близок.
   ’аков был и мой ум; Я много читал; кроме того,  Я  училсЯ  живописи.  џ
знал наизусть множество вещей, но ничего  не  знал  по  порЯдку,  так  что
голова моЯ была пуста и вместе с тем набухла, словно  губка.  џ  влюблЯлсЯ
поочередно во всех поэтов, а так как по натуре Я был очень  впечатлителен,
то последний прочитанный  мною  поэт  всегда  обладал  даром  внушить  мне
нелюбовь ко всем остальным. џ  составил  себе  целую  коллекцию  обломков,
пока, наконец, постоЯнно впитываЯ в себЯ все новое и неведомое и тем самым
утолЯЯ свою жажду, Я сам не оказалсЯ обломком.
   Ћднако в этом обломке было нечто совсем юное - надежда моего сердца,  а
оно было еще ребенком.
   ќтой надежде, которую ничто не  поколебало  и  не  омрачило  и  которую
любовь воспламенила свыше всЯкой меры, внезапно  был  нанесен  смертельный
удар. Љоварство моей любовницы  поразило  эту  надежду  тогда,  когда  она
занеслась в самую высь, и, думаЯ о ней, Я  чувствовал,  как  в  душе  моей
что-то трепещет и угасает, словно подстреленнаЯ, умирающаЯ птица.
   ‘ветское общество, которое делает столько зла, похоже на  ту  индийскую
змею, котораЯ ютитсЯ в листьЯх растениЯ, излечивающего от ее укуса, -  оно
почти всегда предлагает целебное средство против  страданиЯ,  которое  оно
причинило. ’ак, например, человек, который живет размеренной жизнью,  утро
отдает делам, такой-то час - визитам, такой-то  -  работе,  а  такой-то  -
любви, может без опасности длЯ себЯ лишитьсЯ своей любовницы. …го  занЯтиЯ
и мысли подобны шеренге бесстрастных солдат, выстроенных в боевом порЯдке;
выстрел выводит одного из строЯ, соседи смыкаютсЯ, и потерЯ незаметна.
   “ менЯ не было этого средства, когда Я  осталсЯ  в  одиночестве.  Ќежно
любимаЯ  мною  мать-природа  казалась  мне,  напротив,  более  обширной  и
пустынной, чем когда бы то ни было.  …сли  бы  Я  мог  совсем  забыть  мою
любовницу, Я был бы спасен. ‘колько есть людей  на  свете,  которым  и  не
требуетсЯ так много длЯ их излечениЯ! ќти люди неспособны любить  неверную
женщину, и их стойкость в подобном случае достойна  восхищениЯ.  Ќо  разве
так любЯт в девЯтнадцать лет, когда, не знаЯ ничего на свете, желаЯ всего,
юноша ощущает в себе зачатки всех страстей?  ђазве  существуют  длЯ  этого
возраста сомнениЯ? ‘права, слева, и тут, и там, и на краю неба  -  повсюду
звучит чей-то голос и манит его. Ћн весь  во  власти  желаниЯ,  во  власти
мечты. Ќет длЯ сердца житейских преград,  когда  оно  молодо;  нет  такого
дуба, пусть даже самого мощного  и  сучковатого,  из  которого  не  выйдет
дриада, и, будь у вас сотнЯ рук, вы не побоитесь, открыв объЯтиЯ,  ощутить
пустоту; стоит только сжать в них возлюбленную - и пустота заполнена.
   —то до менЯ, то Я  не  представлЯл  себе,  как  можно  делать  в  жизни
что-либо  иное,  кроме  того,  чтобы  любить,  и  когда   мне   предлагали
какое-нибудь другое занЯтие, Я просто молчал. ‘трасть моЯ к  этой  женщине
доходила до исступлениЯ, и это налагало на всю мою жизнь какой-то мрачный,
монашеский отпечаток. Џриведу один пример. Ћна подарила мне свой портрет в
виде вставленной в медальон миниатюры. џ носил его на сердце, - так делают
многие мужчины; но после того как мне однажды попалась у  одного  торговца
древностЯми железнаЯ цепочка длЯ истЯзаниЯ плоти с  пластинкой  на  конце,
утыканной остриЯми, Я прикрепил медальон  к  пластинке  и  так  носил  эту
цепочку вокруг шеи. ѓвозди, впивавшиесЯ мне в грудь при  каждом  движении,
доставлЯли мне такое необычайное наслаждение, что Я иной раз  прижимал  их
рукой, желаЯ сильнее ощутить их. џ, конечно,  понимаю,  что  это  безумие;
любовь совершает еще и не такие.
   ‘ тех пор как моЯ любовница мне изменила, Я снЯл мучительный  медальон.
џ не сумею передать, с какой грустью Я открепил от него железную цепочку и
как у менЯ заныло сердце, когда оно почувствовало себЯ свободным от нее!
   "Ђх, бедные шрамы! - подумал Я. - ’ак, значит, вы  изгладитесь?  Ћ  моЯ
рана, милаЯ мне рана, какой бальзам приложу Я к тебе?"
   Љак ни ненавидел Я эту женщину, она, так сказать, проникла мне в  плоть
и кровь; Я проклинал ее, но бредил ею. Љак боротьсЯ с этим? Љак боротьсЯ с
бредом? Љак победить воспоминаниЯ плоти и  крови?  Њакбет,  убив  „ункана,
сказал, что даже Ћкеан не отмоет его рук. Ћкеан не смыл бы и моих  рубцов.
џ призналсЯ „еженэ: "Ќичего не поделаешь, как только Я засыпаю, ее  голова
покоитсЯ тут, на подушке".
   џ жил только этой женщиной; усомнитьсЯ в ней -  значило  усомнитьсЯ  во
всем; проклЯсть ее - значило все отвергнуть; потерЯть ее - все  разрушить.
џ не выезжал больше, свет представлЯлсЯ мне населенным чудовищами, хищными
зверЯми и крокодилами. Ќа все, что мне говорили, желаЯ  развлечь  менЯ,  Я
отвечал:
   - „а, это хорошо сказано, но будьте уверены,  что  Я  ничего  этого  не
сделаю.
   џ становилсЯ к окну и мысленно твердил:
   "Ћна придет, Я в этом уверен... она идет, она огибает угол, Я чувствую,
как она приближаетсЯ. Ћна не может жить без менЯ так же, как и Я без  нее.
—то Я ей скажу? Љакое у менЯ будет выражение лица? Љак Я ее встречу?"
   ‡атем мне приходили на памЯть ее коварные поступки.
   - Ђх, пусть она не приходит! - восклицал Я. - Џусть не приближаетсЯ!  џ
способен ее убить!
   ‘о времени моего последнего письма Я ничего не слыхал о ней.
   "—то она делает теперь? - думал Я. - ‹юбит другого? ’ак буду и Я любить
другую. Љого полюбить?"
   €  когда  Я  мысленно  подыскивал  кого-нибудь,  мне  словно   слышалсЯ
отдаленный голос, кричавший мне:
   "’ы! ’ы полюбишь другую, а не менЯ! „ва существа,  которые  любЯт  друг
друга, сжимают друг друга в объЯтиЯх, и это не ты и не  Я?  „а  разве  это
возможно? “ж не сошел ли ты с ума?"
   - Љакое малодушие! - говорил мне „еженэ. - Љогда, наконец, вы  забудете
эту  женщину?  ђазве  это  такаЯ  уж  большаЯ  потерЯ?   Ќечего   сказать,
сомнительное удовольствие быть любимым ею! ‚озьмите первую встречную.
   - Ќет, это не такаЯ уж большаЯ потерЯ, - отвечал Я. - ђазве Я не сделал
того, что должен был сделать? ђазве Я не прогнал ее?  —то  вы  можете  еще
сказать? Ћстальное - мое дело. ‚едь раненый бык в цирке волен  забитьсЯ  в
угол, он волен лечь, пронзенный шпагой матадора, и  мирно  испустить  дух.
—то Я буду делать дальше - тут ли, там ‹и, где бы то ни было? Љто такие  -
эти ваши первые встречные? ‚ы покажете  мне  Ясное  небо,  деревьЯ,  дома,
мужчин, которые разговаривают, пьют,  поют,  женщин,  которые  танцуют,  и
лошадей, которые скачут галопом. ‚се это не жизнь, это шум  жизни.  Џолно,
полно, оставьте менЯ в покое.


        5

   Љогда „еженэ убедилсЯ, что мое отчаЯние  безысходно,  что  Я  не  желаю
слушать чьи бы то ни было уговоры, не желаю выходить из комнаты, он не  на
шутку этим  обеспокоилсЯ.  Ћднажды  вечером  он  ЯвилсЯ  ко  мне  с  очень
серьезным выражением лица. Ћн завел речь  о  моей  любовнице  и  продолжал
насмехатьсЯ над женщинами, отзываЯсь о них так дурно, как он о них  думал.
ЋпираЯсь на локоть, Я приподнЯлсЯ на постели и внимательно слушал его.
   Ѓыл один из тех мрачных вечеров, когда завываниЯ ветра напоминают стоны
умирающего; частый дождь хлестал в окна, по  временам  стихаЯ  и  сменЯЯсь
мертвой тишиной. ‚сЯ природа томитсЯ в такую  непогоду:  деревьЯ  горестно
раскачиваютсЯ или печально склонЯют верхушки, птицы  забиваютсЯ  в  кусты;
городские улицы безлюдны. ђана причинЯла мне боль. ‚чера еще у  менЯ  была
возлюбленнаЯ и был друг; возлюбленнаЯ изменила мне, друг  поверг  менЯ  на
ложе страданиЯ. џ еще не совсем разобралсЯ в том, что творилось у  менЯ  в
голове: то мне казалось, что мне приснилсЯ ужасный сон, что  стоит  только
закрыть  глаза,  и  завтра  Я  проснусь  счастливым;  то  всЯ  моЯ   жизнь
представлЯлась мне нелепым и  ребЯческим  сновидением,  лживость  которого
сейчас раскрылась.
   „еженэ сидел передо мной  подле  лампы,  серьезный  и  непреклонный,  с
неизменной усмешкой на устах. ќто был человек,  исполненный  благородства,
но сухой, как пемза. ‘лишком ранний жизненный опыт был причиной того,  что
он преждевременно облысел. Ћн изведал жизнь и в свое времЯ  пролил  немало
слез, но скорбь его была облечена в надежный панцирь; он был материалистом
и не боЯлсЯ смерти.
   - ‘удЯ по тому, что с вами творитсЯ. Ћктав, - заговорил он, -  Я  вижу,
что вы верите в такую любовь, какой описывают ее романисты и поэты. Љороче
сказать, вы верите в то, что говоритсЯ на нашей планете, а не в то, что на
ней делаетсЯ. ќто происходит оттого, что вы не умеете рассуждать здраво, и
может повести вас к очень большим несчастьЯм.
   Џоэты  описывают  любовь  подобно  тому,  как  ваЯтели  изображают  нам
красоту,  как  музыканты  создают  мелодию:  наделенные  тонким  и   очень
восприимчивым душевным  складом,  они  сознательно  и  ревностно  собирают
воедино самые чистые элементы жизни, самые красивые линии материи и  самые
благозвучные голоса  природы.  ‚  Ђфинах,  говорЯт,  было  много  красивых
девушек. Џракситель изобразил всех, одну за другой, после чего  сделал  из
всех  этих  различных  красавиц,  имевших  каждаЯ  свой  недостаток,  одну
безукоризненную красавицу - и создал так свою ‚енеру. Џервый,  кто  сделал
музыкальный инструмент и установил правила и законы этого искусства, перед
тем долго прислушивалсЯ к  ропоту  тростника  и  к  пению  малиновок.  ’ак
изведавшие жизнь поэты, которые видели много проЯвлений любви,  более  или
менее мимолетной, и глубоко  почувствовали,  до  какой  степени  душевного
восторга может иной раз возвыситьсЯ  страсть,  отбросили  от  человеческой
природы все принижающее ее и создали те  таинственные  имена,  которые  из
века в век были на устах у людей: „афнис и •лоЯ, ѓеро и  ‹еандр,  Џирам  и
’изба.
   €скать в повседневной действительности любви, подобной  этим  вечным  и
чистейшим образцам, то же самое, что искать на городской  площади  женщин,
столь же красивых, как ‚енера,  или  требовать,  чтобы  соловьи  распевали
симфонии Ѓетховена.
   ‘овершенства не существует; понЯть его - верх  торжества  человеческого
разума; желать его длЯ того, чтобы  обладать  им,  -  опаснейшее  безумие.
Ћткройте окно, Ћктав. ‚ы видите бесконечность - не так ли? ‚ы  чувствуете,
что небо беспредельно? ‚едь ваш разум говорит вам это?  Ћднако  постигаете
ли вы бесконечность? Њожете  вы  составить  себе  какое-нибудь  понЯтие  о
чем-то, что не имеет конца, - вы, родившийсЯ вчера  и  обреченный  умереть
завтра? ќто  зрелище  необъЯтного  породило  всюду  величайшие  безумства.
Ћтсюда  произошли  все   религии.   €менно   длЯ   того   чтобы   обладать
бесконечностью, Љатон перерезал себе горло,  христиане  отдавали  себЯ  на
растерзание львам, а гугеноты  -  на  растерзание  католикам;  все  народы
земного шара простирали руки к этому необъЯтному пространству и  хотели  в
него устремитьсЯ.  Ѓезумец  хочет  обладать  небом,  мудрец  любуетсЯ  им,
преклонЯет колена и не питает желаниЯ.
   ‘овершенство, друг мой, так же не создано длЯ нас, как и бесконечность.
Ќе надо искать его ни в чем, не надо требовать его от чего бы то ни было -
ни от любви, ни от красоты, ни от счастьЯ,  ни  от  добродетели.  Ќо  надо
любить его, чтобы быть настолько добродетельным,  красивым  и  счастливым,
насколько это возможно длЯ человека.
   Џредположим, у  вас  в  кабинете  висит  картина  ђафаэлЯ,  которую  вы
считаете  совершенством.  Џредположим,  вчера  вечером,  рассматриваЯ  эту
картину вблизи, вы обнаружили в  одной  из  ее  фигур  грубую  погрешность
рисунка, вывернутую конечность или неестественный мускул, вроде того,  что
изображен, говорЯт, на руке римского гладиатора. ‚ы, конечно, почувствуете
большую досаду, тем не менее вы не бросите в огонь вашу картину, а  только
скажете, что она не совершенна, хотЯ в ней есть отдельные места, достойные
восхищениЯ.
   …сть такие женщины, которым  хорошие  наклонности  и  чистосердечие  не
позволЯют иметь одновременно двух любовников. ‚ы полагали,  что  такова  и
ваша любовница. ќто и впрЯмь было бы лучше. ‚ы  обнаружили,  что  она  вас
обманывает. ЋбЯзывает ли это вас презирать ее,  дурно  с  ней  обращатьсЯ,
словом, считать, что она заслуживает вашу ненависть?
   „аже если бы ваша любовница никогда вас не обманывала  и  если  бы  она
любила теперь вас одного, подумайте. Ћктав, как далека еще от совершенства
была бы ее любовь, какаЯ она была бы земнаЯ, маленькаЯ, скованнаЯ законами
лицемериЯ света. Џодумайте о том, что до вас ею обладал другой человек,  и
даже не один человек, а несколько, и что  еще  другие  будут  обладать  ею
после вас.
   Џоразмыслите вот о чем:  вас  приводит  сейчас  в  отчаЯние  то  ложное
представление о вашей  любовнице  как  о  совершенстве,  которое  вы  себе
составили и которому она в ваших глазках не соответствует больше.  Ќо  как
только вы поймете, что это прежнее представление само  было  человеческим,
маленьким и ограниченным,  вам  станет  Ясно,  какаЯ  это  малость,  какое
ничтожное значение имеет то, выше ли, ниже ли одной ступенькой стоим мы на
огромной лестнице людского несовершенства, к тому же готовой подломитьсЯ.
   ‚ы ведь не станете оспаривать того, что у вашей любовницы были и  будут
другие возлюбленные, не так ли? ‚ы мне, наверно, скажете, что это вам  все
равно, лишь бы она вас любила и лишь бы у нее не было никого больше,  пока
она будет любить вас. Ђ Я вам говорю: раз у нее были, кроме  вас,  другие,
не все ли равно, было это вчера или  два  года  назад?  ђаз  у  нее  будут
другие, не все ли равно, случитсЯ это завтра или через два года?  ђаз  она
должна любить вас только некоторое времЯ и раз она вас любит, так  не  все
ли равно, продлитсЯ это два года или одну ночь? „а мужчина ли  вы,  Ћктав?
‚идите вы, как падают листьЯ с деревьев, как восходит  и  заходит  солнце?
‘лышите вы, как при каждом биении вашего сердца постукивает маЯтник  часов
жизни? ’ак ли уж велика длЯ нас разница между любовью на год и любовью  на
час, о безумец? Љому из этого окна величиной с ладонь видна бесконечность?
   ‚ы называете честной ту женщину, котораЯ  два  года  любит  вас  верной
любовью. “ вас, по-видимому, есть особый календарь, где сказано, в течение
какого времени поцелуи мужчин высыхают на женских устах. ‚ы видите большую
разницу между женщиной, котораЯ отдаетсЯ ради денег, и  женщиной,  котораЯ
отдаетсЯ ради наслаждениЯ, между той, что отдаетсЯ из  тщеславиЯ,  и  той,
что отдаетсЯ из преданности. ‘реди женщин, которых вы покупаете, одним  вы
платите дороже, другим - дешевле. ‘реди тех, чьей близости вы  домогаетесь
ради чувственного наслаждениЯ, вы отдаетесь одним с большим доверием,  чем
другим. ‘реди тех, кем вы обладаете из тщеславиЯ, вы кичитесь этой больше,
чем той. Ђ из тех, к кому вы питаете преданность, одной вы отдадите  треть
вашего сердца, другой  -  четверть,  третьей  -  половину,  смотрЯ  по  ее
образованию, ее нравственности, ее доброму  имени,  ее  происхождению,  ее
красоте, темпераменту, ее душевному  складу,  смотрЯ  по  обстоЯтельствам,
смотрЯ по тому, что о ней говорЯт, по тому, который час, и по тому, что вы
пили за обедом.
   “ вас. Ћктав, есть  женщины  потому,  что  вы  молоды,  пылкого  нрава,
потому, что лицо у вас овальное и черты его правильны, и потому, что  ваши
волосы тщательно причесаны; но именно поэтому вы не знаете, друг мой,  что
такое женщина.
   Џрирода  в  первую  очередь  требует  от  своих  созданий,  чтобы   они
производили на свет себе подобных. Џовсюду, от  горных  вершин  и  до  дна
океана, жизнь боитсЯ смерти. Џоэтому бог, чтобы сохранить  свое  творение,
установил тот закон, в силу которого величайшим  наслаждением  всех  живых
существ ЯвлЯетсЯ акт зачатиЯ. Џальмовое растение,  посылаЯ  своей  женской
особи оплодотворЯющую пыльцу, трепещет от любви  под  раскаленным  ветром;
олень рогами вспарывает живот сопротивлЯющейсЯ лани;  голубка  дрожит  под
крылами голубЯ, точно влюбленнаЯ мимоза; а человек, держа в объЯтьЯх  свою
подругу на лоне всемогущей природы, чувствует, как вспыхивает в его сердце
божественнаЯ искра, его создавшаЯ.
   Ћ друг мой! Љогда вы обнаженными руками обвиваете красивую  и  цветущую
женщину, когда сладострастие исторгает у вас слезы, когда  вы  чувствуете,
что на уста вам просЯтсЯ  клЯтвы  вечной  любви,  когда  в  сердце  к  вам
нисходит  бесконечность,  не  бойтесь  открыть  свою  душу,   пусть   даже
куртизанке.
   Ќо не смешивайте вино с опьЯнением, не считайте божественной  чашу,  из
которой вы пьете божественный напиток. ЌайдЯ ее вечером пустой и разбитой,
не удивлЯйтесь. ќто женщина, это хрупкий сосуд, сделанный  горшечником  из
глины.
   Ѓлагодарите бога за то, что он показывает вам  небеса,  и  не  считайте
себЯ птицей только оттого, что вам хочетсЯ взмахнуть крылом. „аже птицы не
могут летать за облака - на  большой  высоте  им  не  хватает  воздуха,  и
жаворонок, с пением поднимающийсЯ ввысь  среди  утренних  туманов,  иногда
падает на борозду мертвый.
   Ѓерите от любви то, что трезвый человек берет от вина,  не  становитесь
пьЯницей. …сли ваша любовница верна и чистосердечна,  любите  ее  за  это;
если этого нет, но она молода и красива, любите ее за красоту и молодость;
если она мила и остроумна, тоже любите ее; и, наконец, если ничего этого в
ней нет, но она любит вас, любите ее. Ќе часто встречаешь любовь на  своем
пути.
   Ќе рвите на себе волосы и не твердите, что заколетесь кинжалом,  оттого
что у вас есть соперник. ‚ы говорите, что ваша  любовница  обманывает  вас
ради другого, и от этого страдает ваше самолюбие.  Ќо  только  переставьте
слова: скажите себе, что она  обманывает  его  ради  вас,  и  вот  вы  уже
возгордились.
   Ќичего не ставьте себе за  правило  и  не  говорите,  что  хотите  быть
единственным у любимой женщины. ‚ы мужчина и сами непостоЯнны,  а  потому,
говорЯ так, вынуждены будете мысленно прибавить: "…сли это возможно".
   Џринимайте погоду такой, какаЯ она есть,  ветер  таким,  как  он  дует,
женщину такой, какова она на самом деле. €спанки, лучшие из  всех  женщин,
любЯт, соблюдаЯ верность, сердце у них правдивое и неистовое, но на сердце
они носЯт стилет. €тальЯнки любЯт наслаждение, но ищут широкоплечих мужчин
и мерЯют  своих  любовников  меркой  портного.  Ђнгличанки  восторженны  и
меланхоличны, но холодны и напыщенны. Ќемки нежны и ласковы, но  бесцветны
и однообразны. ”ранцуженки остроумны, изЯщны и сладострастны, но они лгут,
как демоны.
   Џрежде всего не вините женщин за то, что они такие, какие они есть. ќто
мы сделали их такими, искажаЯ при всЯком удобном случае  то,  что  создано
природой.
   Џрирода, котораЯ все предусматривает, создала девушку длЯ  того,  чтобы
она была возлюбленной, но как  только  она  производит  на  свет  ребенка,
волосы ее выпадают, грудь терЯет форму, на теле  остаетсЯ  рубец;  женщина
создана  быть  матерью.  Њужчина  тогда,  быть  может,  ушел  бы  от  нее,
отталкиваемый зрелищем утраченной красоты, но его ребенок с плачем льнет к
нему.  ’акова  семьЯ,  таков  человеческий  закон.  ‚се,   что   от   него
отклонЯетсЯ,  противоестественно.   ‚   том-то   и   состоит   добродетель
деревенских жителей, что их женщины -  машины  длЯ  рождениЯ  и  кормлениЯ
детей, подобно тому как сами они  -  машины  длЯ  пахоты.  “  них  нет  ни
фальшивых волос, ни косметики, но их любовнаЯ страсть не тронута порчей; в
своем простодушии они  не  замечают,  что  Ђмерика  уже  открыта.  Ћни  не
отличаютсЯ чувственностью, зато они душевно здоровы; руки у них грубы,  но
не сердце.
   –ивилизациЯ поступает противоположно тому,  как  поступает  природа.  ‚
наших, городах и согласно нашим нравам девушку, созданную длЯ того,  чтобы
носитьсЯ по залитым солнцем просторам, чтобы любоватьсЯ, как  это  было  в
‘парте, обнаженными атлетами, а потом остановить на ком-нибудь свой  выбор
и любить,  -  девушку  держат  взаперти,  под  замком.  Ћднако  под  своим
распЯтием она прЯчет роман. ЃледнаЯ и  празднаЯ,  она  развращаетсЯ  перед
зеркалом, она терЯет в тишине ночей свежесть красоты, котораЯ ее  душит  и
рветсЯ выйти на волю. Џотом ее - ничего не  знающую,  ничего  не  любЯщую,
всего на  свете  жаждущую  -  неожиданно  извлекают  из  этого  заточениЯ.
ЉакаЯ-нибудь старуха ее наставлЯет, ей шепчут на ухо  бесстыдное  слово  и
бросают в постель незнакомца, который ее насилует. ‚от вам брак,  то  есть
цивилизованнаЯ семьЯ. € вот теперь эта беднаЯ девушка производит  на  свет
ребенка; и вот ее волосы, ее прекраснаЯ грудь, ее тело  увЯдают;  вот  она
утратила красоту любовницы, а она еще не любила! ‚от она уже  зачала,  уже
родила, - и все еще недоумевает, как  это  вышло.  …й  приносЯт  какого-то
ребенка и говорЯт: "‚ы - мать". Ћна отвечает:  "џ  не  мать,  пусть  этого
ребенка отдадут женщине, у которой есть молоко, у менЯ в груди  его  нет";
не так ведь поЯвлЯетсЯ у женщин молоко. Њуж отвечает ей,  что  она  права,
что  ребенок  вызовет  у  него  отвращение  к  ней.  Љ  ней  приходЯт,  ее
прихорашивают, покрывают брюссельским кружевом ее  окровавленную  постель;
за ней ухаживают, ее излечивают от болезни материнства.  ЊесЯц  спустЯ  мы
встречаем ее в ’юильри, на балу, в опере. …е ребенок в айо или в  Ћксере,
муж в каком-нибудь притоне. „есЯть молодых людей твердЯт  ей  о  любви,  о
преданности, о том, что вечно будут держать ее в объЯтиЯх, обо  всем,  что
скрыто у нее в сердце. Ћна выбирает одного из них и привлекает к  себе  на
грудь; он бесчестит ее, поворачиваетсЯ  и  уходит  на  биржу.  ’еперь  она
попала в обычную колею; проплакав одну ночь, она приходит к выводу, что от
слез краснеют глаза. Ћна обзаводитсЯ  утешителем,  в  потере  которого  ее
утешает другой; так это продолжаетсЯ, пока ей не минет тридцать лет, а  то
и больше. ‚от тогда, пресыщеннаЯ и развращеннаЯ, ничего не  сохранившаЯ  в
себе из того, что  свойственно  человеку,  даже  чувства  отвращениЯ,  она
встречает  однажды  вечером  прекрасного  юношу  с  черными  волосами,   с
пламенным взглЯдом и сердцем, трепещущим надеждой; она узнает в  нем  свою
молодость, вспоминает все, что выстрадала, и, возвращаЯ ему  полученные  в
жизни уроки, навсегда отучает его от любви.
   ‚от женщина, какой мы ее сделали; таковы наши любовницы. Ќо что нам  до
того! ќто женщины, с ними проводишь иногда приЯтные минуты!
   …сли вы  человек  закаленный,  уверенный  в  себе,  если  вы  настоЯщий
мужчина, вот что Я советую вам:  безбоЯзненно  кружитесь  в  вихре  ‘вета,
пусть у вас  будут  куртизанки,  танцовщицы,  мещаночки,  маркизы.  Ѓудьте
постоЯнным или неверным, печальным или веселым, пусть вас  обманывают  или
почитают, - важно только одно - любЯт ли вас, ибо какое вам дело до  всего
остального, если вас полюбили?
   …сли вы человек средних способностей, человек заурЯдный, Я того мнениЯ,
что вам  следует  некоторое  времЯ  поискать,  прежде  чем  остановить  на
ком-нибудь свой выбор, но не рассчитывайте ни  на  одно  из  тех  качеств,
какие вы думали найти в вашей любовнице.
   …сли вы человек слабый, склонный подчинитьсЯ чьей-либо воле  и  пустить
корни там, где вы видите немного земли,  облекитесь  в  надежный  панцирь,
ибо,  если  вы  уступите  порыву  вашей  слабохарактерной  натуры,  вы  не
произрастете  там,  где  пустили  корни,  вы  зачахнете,  как  неопыленное
растение, и у вас не будет ни цвета, ни плодов. ‘ок вашей жизни перейдет в
чужую кору, все  ваши  поступки  будут  бесцветны,  как  листьЯ  ивы,  вам
придетсЯ поливать себЯ только  своими  слезами  и  питатьсЯ  только  своим
сердцем.
   Ќо если вы натура восторженнаЯ, верите в мечты и хотите их воплотить, в
таком случае Я отвечу вам без всЯких околичностей: "‹юбви не существует".
   €бо Я одного мнениЯ с вами и говорю вам: любить - это значит отдаватьсЯ
душой и телом, или, вернее сказать, сливатьсЯ воедино; это  значит  гулЯть
на солнце, на чистом воздухе, среди нив и лугов,  составлЯЯ  одно  тело  -
одно существо, у которого четыре руки, две головы и два сердца.  ‹юбовь  -
это  вера,  это  религиЯ  земного  счастьЯ,  это  лучезарный  треугольник,
помещенный в куполе того храма, который называетсЯ миром. ‹юбить -  значит
свободно бродить по этому храму, ведЯ рЯдом с  собою  существо,  способное
понЯть,  почему  такаЯ-то  мысль,  такое-то  слово  или  такой-то   цветок
заставлЯют вас остановитьсЯ и поднЯть голову к божественному треугольнику.
“пражнЯть благородные способности человека -  великое  благо,  вот  почему
талант - прекраснаЯ вещь. Ќо  удвоить  свои  способности,  прижать  чье-то
сердце и чей-то ум к своему уму  и  сердцу  -  величайшее  счастье,  самое
большое, какое бог создал длЯ  человека.  ‚от  почему  любовь  есть  нечто
большее, чем талант. Ќо скажите, разве такова любовь  наших  женщин?  Ќет,
бесспорно нет. ‹юбить - это  длЯ  них  нечто  совсем  другое.  ќто  значит
выходить из дома под вуалью, писать тайком, боЯзливо крастьсЯ на цыпочках,
строить козни и издеватьсЯ, делать томные глаза,  испускать  целомудренные
вздохи,  нарЯдившись  в  накрахмаленное  раздувающеесЯ  платье,  а   потом
запирать дверь и сбрасывать  это  платье,  унижать  соперницу,  обманывать
мужа, приводить в отчаЯние любовников.  ‹юбить  -  это  значит  длЯ  наших
женщин забавлЯтьсЯ игрою в ложь, подобно тому как дети забавлЯютсЯ игрою в
прЯтки, - отвратительнаЯ развращенность сердца,  хуже  всЯкого  распутства
римлЯн на сатурналиЯх Џриапа; ублюдочнаЯ пародиЯ на добродетель, да  и  на
самый порок; гнуснаЯ потайнаЯ комедиЯ, где все нашептываетсЯ,  где  взглЯд
бросают искоса, где все мелко, изЯщно и вместе с тем безобразно, как в тех
фарфоровых уродцах, которых привозЯт из ЉитаЯ; жалкаЯ насмешка  над  всем,
что  есть  на  свете  прекрасного  и  отвратительного,   божественного   и
дьЯвольского; бестелеснаЯ тень, скелет всего, созданного богом.
   ’ак среди безмолвиЯ ночи Язвительным голосом говорил „еженэ.


        6

   Ќа другой день Я отправилсЯ перед обедом в Ѓулонский лес; погода стоЯла
пасмурнаЯ. Њиновав заставу Њайо, Я предоставил  моей  лошади  сворачивать,
куда  ей  захочетсЯ,  и,  погрузившись  в  глубокую   задумчивость,   стал
перебирать в памЯти все, что говорил мне „еженэ.
   ЏересекаЯ какую-то аллею, Я услышал, что менЯ окликают. џ  обернулсЯ  и
увидел  в  проезжавшей  колЯске  одну  из  закадычных   приЯтельниц   моей
любовницы. Ћна велела кучеру остановитьсЯ и, дружески протЯнув  мне  руку,
пригласила менЯ отобедать у нее, если мне нечего делать.
   ќта женщина, которую звали г-жа ‹евассер, была небольшого роста, полнаЯ
и очень светлаЯ блондинка; она мне почему-то никогда не нравилась, хотЯ  в
наших отношениЯх не было ничего неприЯтного. Ћднако Я не мог устоЯть перед
желанием принЯть ее приглашение,  пожал  ей  руку  и  поблагодарил  ее:  Я
чувствовал, что мы будем говорить о моей любовнице.
   Ћна предоставила мне своего слугу, чтобы отвести мою лошадь, Я сел в ее
экипаж, - она была в нем одна, - и мы тотчас поехали обратно в Џариж. ‘тал
накрапывать дождь, пришлось поднЯть верх колЯски. ‡апертые  таким  образом
наедине друг с другом, мы сначала хранили молчание. џ  смотрел  на  нее  с
неизъЯснимой грустью; она была не только приЯтельницей моей изменницы,  но
и ее наперсницей. ‚ дни былого  счастьЯ  она  нередко  по  вечерам  бывала
третьей  в  нашем  обществе.  ‘  каким  нетерпением  Я  сносил  тогда   ее
присутствие! ‘колько раз считал те минуты, что она проводила с нами!  ќтим
и объЯснЯлось, наверное, мое нерасположение к ней. џ отлично знал, что она
одобрЯла нашу свЯзь, что она  даже  защищала  менЯ  иной  раз  перед  моей
любовницей в дни наших ссор, и все-таки, даже помнЯ обо всей ее приЯзни ко
мне, Я не мог простить ей  ее  назойливость.  Џри  всей  своей  доброте  и
услужливости она мне казалась  некрасивой  и  докучливой.  “вы!  ’еперь  Я
находил ее красавицей! џ глЯдел на ее руки, на ее  одежду,  каждое  из  ее
движений проникало мне в д