.
   - ’ы полагаешь, что женщины-лесбиЯнки хуже, чем мужчины-педерасты?
   - ђазумеетсЯ, хуже. Џотому что они причинЯют более  сильные  страданиЯ.
‚прочем, если говорить честно, не знаю, кто лучше, кто хуже.  Ќо  когда  Я
имею дело с лесбиЯнкой, неважно, сознающей свой дефект или не сознающей, Я
прихожу в бешенство и не хочу больше видеть ни одной женщины. џ готов  всю
жизнь довольствоватьсЯ собственным обществом, только бы не  ронЯть  своего
мужского достоинства.
   Ћн сидел хмурый, бледный как полотно.
   - € ты очень огорчилсЯ, когда поЯвилась Я?
   - € огорчилсЯ и обрадовалсЯ.
   - € что ты чувствуешь сейчас?
   - ЊенЯ страшат всЯкие осложнениЯ: ссоры,  взаимные  обвинениЯ,  нелепые
ситуации. ‚се это непременно будет. Љровь у менЯ в такие минуты  холодеет,
накатывает тоска. Љогда же кровь играет, Я чувствую, что счастлив, даже на
седьмом небе. Ќо боюсь, Я уже начал становитьсЯ мизантропом. џ изверилсЯ в
любви. Њне казалось, что нет больше на земле женщин, кроме  негритЯнок,  с
которыми возможен естественный половой акт. Ќо мы все-таки белые  люди,  и
негритЯнки длЯ нас точно вымазаны смолой.
   - Ќу, а теперь? ’ы рад, что у тебЯ есть Я?
   - Љонечно рад. Љогда забываю обо всех остальных женщинах. Ђ  забыть  их
очень трудно. Џоэтому мне хочетсЯ залезть под стол и там умереть.
   - Џочему под стол?
   - Џочему? - Ћн рассмеЯлсЯ.  -  —тобы  спрЯтатьсЯ  ото  всех,  наверное.
‡наешь, как делают дети.
   - Љакой же у тебЯ тЯжелый опыт отношений с женщинами!
   - ‚идишь ли, Я не умею тешить себЯ самообманом. Њногие  мужчины  умеют.
Ћни согласны миритьсЯ с ложью,  с  любым  маскарадом.  ЊенЯ  же  самообман
никогда не спасал. џ всегда знал, чего хочу от женщины, и, если не получал
этого, никогда не говорил, что получаю.
   - Ђ теперь ты это получаешь?
   - Џохоже, что да.
   - ’огда почему ты такой бледный и злой?
   - Џо маковку полон воспоминаниЯми. €, возможно, боюсь самого себЯ.
   Љонни сидела молча. ‚ремЯ уже близилось к полуночи.
   - Ђ ты правда считаешь, что это очень важно - мужчина и женщина?
   - „а, длЯ менЯ очень. „лЯ менЯ в этом смысл жизни. ‚ любви к женщине, в
естественных с ней отношениЯх.
   - Ќу, а когда у тебЯ их нет, что ты делаешь?
   - Ћбхожусь без них.
   Љонни опЯть подумала и спросила:
   - Ђ ты считаешь, что сам ты всегда правильно ведешь себЯ с женщинами?
   - Ќет, конечно! ‚ том,  что  случилось  с  моей  женой,  виноват  Я.  ‚
значительной степени виноват: это Я испортил ее. € еще Я очень недоверчив.
’ы должна это помнить. —тобы Я до конца поверил женщине -  даже  не  знаю,
что нужно. ’ак что, может, Я и сам не  стою  довериЯ.  џ  просто  не  верю
женщинам, и все. Ѓоюсь притворства.
   Љонни искоса посмотрела на него.
   - Ќо ты ведь доверЯешь своему телу, своей плоти? - сказала она.
   - “вы, доверЯю. Ћт этого все  мои  беды.  €менно  поэтому  мой  ум  так
недоверчив.
   - Ќу и пусть недоверчив. Љакое это имеет значение?
   “кладываЯсь поудобнее на подстилке, ”лосси тЯжело  вздохнула.  Ћгонь  в
очаге догорел, оставив тлеть подернутые золой угли.
   - Њы с тобой два израненных воина, - сказала Љонни.
   - ’ы тоже изранена? - рассмеЯлсЯ он. - € вот мы опЯть лезем в драку.
   - „а! € мне по-настоЯщему страшно.
   - …ще бы!
   Ћн встал, поставил ее туфли сушитьсЯ, вытер свои и подвинул их ближе  к
очагу, утром он смажет их жиром. ‚зЯл кочергу и выгреб обгоревшие  остатки
рамки.
   - Њне даже угли от этой рамки противны, - сказал он.
   ‡атем принес хворосту, положил на  пол  к  завтрашнему  утру.  €  вышел
прогулЯть собаку.
   - џ бы тоже хотела выйти ненадолго, - сказала Љонни, когда он вернулсЯ.
   Ћна вышла одна в темноту. ‚ысоко в небе горели звезды. ‚ ночном воздухе
сильно пахло цветами.  …е  мокрые  туфли  промокли  еще  сильнее.  Ќо  она
чувствовала отъединенность от всех - и от него.
   Ќочь была свежаЯ. Ћна зЯбко поежилась и вернулась в дом.
   - •олодно, - сказала она, дернув плечами.
   Ћн подбросил на угли хворосту, принес еще, и  в  очаге,  весело  треща,
занЯлось пламЯ. …го желтые плЯшущие Языки, согрели не только их щеки, но и
души.
   - ‚ыбрось все из головы, - сказала Љонни.
   …герь сидел молча, неподвижно. ‚зЯв в ладони его руку, она прибавила:
   - ЏостарайсЯ.
   - “-гу, - вздохнул он, чуть скривив рот в улыбке.
   Љонни тихо подошла и скользнула ему на колени, поближе к огню.
   - ‡абудь все, - шепнула она ему. - ‡абудь.
   Ћн крепко прижал ее к себе; так они сидели молча, чувствуЯ  наплывающее
из очага тепло. ‹епестки пламени казались Љонни цветком  забвениЯ.  ‹егкаЯ
сладостнаЯ тЯжесть ее теплого тела кружила ему голову. Љровь снова  начала
бурлить, пробуждаЯ безрассудные, неуправлЯемые силы.
   -  Ђ  может,  эти  женщины  и  хотели  быть  с   тобой,   любить   тебЯ
по-настоЯщему, да просто у них не получалось. Њожет, их вины-то и  нет,  -
сказала Љонни.
   - „а, это верно. џ знаю. џ  и  сам  был  тогда  как  змеЯ  с  перебитым
хребтом.
   Љонни вдруг крепко прижалась  к  нему.  …й  не  хотелось  начинать  все
сначала, но что-то все времЯ подзуживало ее.
   - ’еперь все по-другому,  -  проговорила  она.  -  ’ы  ведь  больше  не
чувствуешь себЯ как змеЯ с перебитым хребтом?
   - џ не знаю, что чувствую. ‡наю только, впереди у нас черные дни.
   - Ќет, нет! —то ты говоришь! - запротестовала она.
   - ЃлизЯтсЯ черные дни - длЯ нас и вообще длЯ всех, - повторил  он  свое
мрачное пророчество.
   - Ќичего подобного! Љак ты смеешь это говорить!
   …герь молчал. Ќо она чуЯла в его душе черную пустоту отчаЯниЯ. Ћно было
смертью длЯ всех желаний, смертью длЯ самой любви.  ќто  отчаЯние  подобно
бездонной  воронке,  котораЯ  затЯгивает  в  себЯ  душевные  силы,   всего
человека.
   - ’ы так холодно говоришь о любви, - посетовала она. - ’ак, словно  длЯ
тебЯ важно только свое удовольствие, свое удовлетворение.
   Љонни очень разволновалась.
   - Ќичего подобного, - ответил он. - џ всегда думал и о  женщине.  џ  не
получал ни удовольствиЯ, ни удовлетворениЯ, если женщина не получала  того
же вместе со мной. Ђ этого ни разу не  было.  „лЯ  полного  счастьЯ  нужно
одновременное удовлетворение двоих.
   - Ќо ты никогда не верил своим женщинам. ’ы даже мне не веришь.
   - џ не знаю, что значит верить женщине.
   - ‚ этом твоЯ беда.
   Ћна все еще  сидела,  свернувшись  калачиком  у  него  на  коленЯх.  Ќо
настроение у него было тЯжелое, отсутствующее, ее как бы здесь и не  было.
€ все, что она говорила, лишь отталкивало его от нее.
   - Ќо все-таки во что же ты веришь? - настаивала Љонни.
   - Ќе знаю.
   - ‡начит, ни во что, как и все другие мужчины - мои знакомые, - сказала
Љонни.
   ЋпЯть оба замолчали. ‘делав  над  собой  усилие,  он  все-таки  решилсЯ
открыть ей душу.
   - Ќет, Я, конечно, во что-то верю. џ верю в сердечное тепло. ‚ерю,  что
нет настоЯщей любви без сердечного тепла. џ уверен, если мужчина  обладает
женщиной и в душе обоих нежность, все будет хорошо. Ђ вот  если  любить  с
холодным сердцем - это идиотизм, это смерть.
   - Ќо ты ведь чувствуешь ко мне нежность? ’ы не просто так менЯ любишь?
   - џ не хочу больше любить. Њое сердце холоднее остывшей картошки.
   - Ђх, ах,  -  поцеловала  она  его  и  шутливо  прибавила:  -  sautees?
[поджарим (фр.)]
   Ћн рассмеЯлсЯ.
   - џ не преувеличиваю, - сказал он, выпрЯмившись на стуле. -  Џолцарства
за нежность! Ђ женщинам надо не это. „аже тебе - чего уж греха  таить.  ’ы
любишь острую любовную игру, но сердце у тебЯ остаетсЯ холодным, хоть ты и
делаешь вид, что на седьмом небе от счастьЯ. ѓде твоЯ нежность ко мне?  ’ы
относишьсЯ ко мне с опаской. Љак кошка к  собаке.  ЏовторЯю,  любви  нужна
нежность. ’ебе нравитсЯ близость с мужчиной, не спорю. Ќо ты возводишь эту
близость во что-то мистическое, сверхценное. ’олько затем, чтобы польстить
своему тщеславию. ‘обственное тщеславие важнее длЯ тебЯ во сто крат любого
мужчины, твоей близости с ним.
   - Ќо Я то же самое могу сказать о тебе. ’вой эгоизм безграничен.
   - „а? ’ы так думаешь? -  сказал  он,  заерзав  на  стуле,  будто  хотел
встать. - „авай тогда  расстанемсЯ.  џ  скорее  умру,  чем  буду  еще  раз
обладать женщиной, у которой вместо сердца ледышка.
   Ћна соскользнула с его колен, и он встал.
   - Ђ ты думаешь, мне это очень приЯтно?
   - „умаю, что нет, - ответил он. - Џосему иди-ка ты спать  наверх.  Ђ  Я
буду спать здесь.
   Љонни посмотрела на него. Ћн был не просто бледным, он  был  белый  как
снег, брови нахмурены, далекий, как северный полюс: мужчины все одинаковы.
   - Ќо Я не могу вернутьсЯ домой раньше утра, - сказала она.
   - € не надо. €ди наверх. “же четверть первого.
   - Ќе пойду, - сказала она.
   - ’огда мне придетсЯ уйти из дома,  -  сказал  он  и  начал  натЯгивать
ботинок. Љонни оторопело глЯдела на него.
   - Џодожди, - едва выговорила она. - ‘кажи, что с нами происходит?
   Ћн продолжал нагнувшись зашнуровывать ботинок. Ѓежали секунды. “  Љонни
потемнело  в  глазах,  она  стоЯла  как  в  беспамЯтстве,  глЯдЯ  на  него
невидЯщими глазами.
   ‡атЯнувшеесЯ молчание становилось невыносимым. Ћн поднЯл голову.  Љонни
стоЯла, как потерЯннаЯ, с широко открытыми глазами.  €  его  точно  ветром
подхватило: он вскочил, хромаЯ, подбежал к ней, как был, в одном  ботинке,
схватил на руки и крепко прижал к себе, хотЯ все внутри  у  него  исходило
болью. Ћн держал ее на руках, а она все смотрела на него...
   ђука его скользнула ей под платье и ощутила гладкую теплую кожу.
   - ‹асонька моЯ, - шептал он, - ласонька. ‡ачем нам  ругатьсЯ?  џ  люблю
тебЯ, такую гладенькую, шелковую. ’олько не перечь мне больше.  Њы  всегда
будем вместе.
   Љонни поднЯла голову и посмотрела на него.
   - Ќе расстраивайсЯ, - сказала она тихо.  -  Љакой  от  этого  толк?  ’ы
правда хочешь быть со мной? - Ћна взглЯнула ему в глаза открыто и твердо.
   Ћн перестал гладить ее, отвернулсЯ. € замер, как будто окаменел.  Џотом
заглЯнул ей в самые зрачки и, чуть насмешливо улыбнувшись, сказал:
   - „авай скрепим нашу любовь клЯтвой!
   - ‘крепим, - ответила она, и глаза ее вдруг увлажнились.
   - ‡наешь старинную  клЯтву:  гроб,  могила,  три  креста,  не  разлюбим
никогда.
   Ћн опЯть улыбнулсЯ, в  глазах  у  него  плЯсали  шутливые  искорки,  от
недавнего уныниЯ не осталось и следа.
   Ћна тихо плакала, он опустил ее на коврик  у  очага  и  прЯмо  на  полу
овладел ею. € сразу у обоих растопилось сердце. ’ут же заторопились наверх
в спальню: становилось прохладно, да и они изрЯдно  помучили  друг  друга.
Љонни легла и всем  телом  прильнула  к  нему,  чувствуЯ  себЯ  маленькой,
защищенной, и оба сейчас же заснули добрым, покойным сном.  Ћни  спали  не
шелохнувшись до первого луча, вспыхнувшего над лесом.
   Ћн проснулсЯ первым, в комнате мЯгкий полусвет, занавески задернуты.  ‚
лесу оголтело щебечут дрозды. “тро обещает быть прекрасным. Џора  вставать
- уже половина шестого. Љак крепко ему спалось! ‡анимаетсЯ новый день. …го
женщина, нежнаЯ, любЯщаЯ, - спит, свернувшись калачиком.  Ћн  коснулсЯ  ее
рукой, и она раскрыла синие, изумленные глаза, улыбаЯсь еще в полусне  его
лицу.
   - ’ы уже встал? - спросила она.
   Ћн глЯдел ей в глаза. “лыбалсЯ и целовал ее. ‚друг она быстро поднЯлась
и села.
   - ’олько подумать, что Я у тебЯ, - сказала она.
   ЋглЯдела  чисто  побеленную  крошечную  спальню,   скошенный   потолок,
слуховое окно, занавешенное белыми шторами. Љомната  была  совсем  пустаЯ,
если не считать маленького покрашенного желтым комода, стула  и  не  очень
широкой белой кровати, в которой она спала с ним эту ночь.
   - ’олько подумать, мы с тобой здесь вместе, -  сказала  она,  глЯдЯ  на
него сверху. Ћн лежал, любуЯсь ею, поглаживаЯ ее груди сквозь тонкую ткань
сорочки. Љогда он спокоен и ласков, лицо у  него  такое  красивое,  совсем
мальчишеское. €  глаза  такие  теплые.  Ђ  уж  Љонни  радовала  юностью  и
свежестью распустившегосЯ цветка.
   - џ разденусь, - сказала она, схватив в горсть тонкую батистовую  ткань
и  потЯнув  через  голову.  Ћна  сидела  в  постели,  обнажив   удлиненные
золотистые  груди.  …му  доставлЯло  удовольствие   покачивать   их,   как
колокольчики.
   - € ты сними свою пижаму, - сказала она.
   - ќ-э, нет.
   - „а! „а! ‘ними, - приказала она.
   € он снЯл старенькую ситцевую пижамную куртку,  штаны.  ‡а  исключением
ладоней, запЯстий, лица и шеи кожа его везде была молочно-белой;  сильное,
мускулистое тело изЯщно. Ћн опЯть показалсЯ ей ошеломлЯюще красивым, как в
тот день, когда она нечаЯнно подглЯдела его умывание.
   ‡олотые лучи ударили в задернутую занавеску. Љонни  подумала  -  солнце
спешит приветствовать их.
   - Ћтдерни, пожалуйста, шторы, - попросила  она.  -  ‘лышишь,  как  поют
птицы. ‚пусти скорее к нам солнышко.
   Ћн соскочил с постели,  нагой,  тонкий,  белотелый,  и  пошел  к  окну,
немного нагнулсЯ, отдернул шторы и выглЯнул наружу.  ‘пина  была  изЯщнаЯ,
белаЯ, маленькие Ягодицы красивы скупой мужской красотой,  шеЯ,  тонкаЯ  и
сильнаЯ, загорела до красноты.
   ‚ этом изЯщном  мальчишеском  теле  скрыта  была  внутреннЯЯ  сила,  не
нуждавшаЯсЯ во внешнем проЯвлении.
   - Ќо ты очень красив! - сказала Љонни. - ’акаЯ чистота, изЯщество!  €ди
ко мне, - протЯнула она к нему руки.
   Ћн стыдилсЯ повернутьсЯ к ней. ЏоднЯл с пола рубашку и, прикрыв наготу,
пошел к ней.
   - Ќет! - потребовала Љонни, все еще протЯгиваЯ к нему  тонкие  красивые
руки. - џ хочу тебЯ видеть!
   ђубашка упала на пол,  он  стоЯл  спокойно,  устремив  на  нее  взглЯд.
‘олнце, ворвавшеесЯ в низкое оконце, озарило его бедра, поджатый  живот  и
темный, налитый горЯчей кровью фаллос, торчащий из облачка рыжих  вьющихсЯ
волос. Ћна испуганно содрогнулась.
   - Љак странно, - проговорила она медленно. - Љак странно он торчит там.
’акой большой! ’акой темный и самоуверенный. ‡начит, вот он какой.
   Њужчина скользнул взглЯдом  вдоль  своего  тонкого  белокожего  тела  и
засмеЯлсЯ. ‚олосы на груди у него были темные, почти черные. ‚ низу живота
Ярко рыжели.
   - € такой  гордый,  -  шептала  она  смЯтенно.  -  ’акой  высокомерный.
Ќеудивительно, что мужчины  всегда  держатсЯ  свысока!  Ќо  он  красив.  €
независим. Ќемного жутко, но очень красиво! € он стремитсЯ ко мне! - Љонни
прикусила нижнюю губу в волнении и страхе.
   Њужчина молча глЯдел на свою тЯжелую неподвижную плоть.
   - ќй, парень, - сказал он наконец тихо. -  ’ы  в  своем  праве.  Њожешь
задирать голову, сколько хочешь. ’ы сам по себе, Я  сам  по  себе,  верно,
„жон ’омас? ‚ишь, выискалсЯ господин. Ѓольно  норовист,  похлеще  менЯ,  и
лишнего не лалакает. Ќу что, „жон  ’омас?  •очешь  ее?  •очешь  свою  леди
„жейн? ЋпЯть ты менЯ задумал угробить. €  еще  улыбаетсЯ!  Ќу,  скажи  ей:
"ЋтворЯйте ворота, к вам едет - государь!"  Ђх,  скромник,  ах,  негодник.
‹асоньку он захотел. Ќу, скажи леди „жейн: хочу твою ласоньку. „жон  ’омас
и леди „жейн - чем не пара!
   - Ќе дразни его, - сказала Љонни, подползла к краю кровати, обнЯла  его
стройные, матовые бедра и притЯнула их к себе, так что груди коснулись его
напрЯгшейсЯ плоти, и слизнула поЯвившуюсЯ каплю.
   - ‹ожись, - велел он. - ‹ожись и пусти менЯ к себе.
   Ћн торопилсЯ, а когда все кончилось, женщина опЯть обнажила  мужчину  -
еще раз взглЯнуть на загадку фаллоса.
   - ‘мотри, какой он  маленький  и  мЯгкий,  Њаленький,  нераспустившийсЯ
бутон жизни. € все равно он красив. ’акой независимый, такой  странный!  €
такой невинный. Ђ ведь он был так глубоко во мне.  ’ы  не  должен  обижать
его, ни в коем случае. Ћн ведь и мой тоже. Ќе только  твой.  Ћн  мой,  да!
’акой невинный, такой красивый, - шептала Љонни.
   Њужчина засмеЯлсЯ.
   - Ѓлаженны узы, свЯзавшие сердца родством любви.
   - „а,  конечно,  -  кивнула  Љонни.  -  „аже  когда  он  такой  мЯгкий,
маленький, Я чувствую, что до  конца  жизни  привЯзана  к  нему.  €  такие
славные у тебЯ тут волосы! ‘овсем, совсем другие.
   - ќто шевелюра  „жона  ’омаса,  не  ЊоЯ.  ќге!  -  воскликнул  мужчина,
потЯнувшись чуть не до боли во всем теле. - „а ты никак опЯть за  свое?  Ђ
ведь корнЯми-то ты врос в мою душу. „ругой раз просто не знаю, что с тобой
и делать. Ћн ведь себе на уме, никак ему не  потрафишь.  ‚месте  тесно,  а
врозь скучно.
   - ’еперь понЯтно, почему мужчины его боЯтсЯ! - сказала Љонни. -  ‚  нем
Явно есть что-то грозное.
   Џо телу мужчины пробежала дрожь: сознание  опЯть  раздвоилось.  Ћн  был
бессилен противитьсЯ неизбежному; а мышца его  стала  набухать,  твердеть,
расти, согласно извечному странному обыкновению.  †енщина,  наблюдаЯ  его,
затрепетала.
   - Ѓери его! Ѓери! Ћн твой! - велел мужчина.
   …е забила дрожь, сознание отключилось. Ћн вошел в нее,  и  ее  затопили
нежные волны острого,  неописуемого  наслаждениЯ,  разлившегосЯ  по  всему
телу. Ѓлаженство все росло и, наконец, завершилось  последней  ослеплЯющей
вспышкой.
   Ћн услыхал далекие гудки "Ћтвальной":  семь  часов  утра,  понедельник.
Џоежившись, зарылсЯ головой в ее грудь, чтобы не слышать гудков.
   Ђ она даже не слышала гудка. Ћна лежала  тихо,  душа  ее  этим  светлым
утром отмылась до прозрачности.
   - ’ебе, наверное, пора вставать? - спросил он.
   - ‘колько времени?
   - ’олько что прогудело семь.
   - „а, наверное, пора,  -  сказала  она  недовольно:  терпеть  не  могла
внешнего принуждениЯ.
   Ћн сел и тупо уставилсЯ в окно.
   - ’ы ведь менЯ любишь? - спросила она спокойно.
   Ћн поглЯдел на нее.
   - Ќе знаешь, что ли?  —его  же  спрашивать,  -  с  легким  раздражением
ответил он.
   - џ хочу, чтоб ты не отпускал менЯ, - сказала она. - Ћставил менЯ.
   ѓлаза его застило теплой мЯгкой мглой, отогнавшей мысли.
   - ЏрЯмо сейчас?
   - ‘ейчас, в своем сердце. Ђ потом Я приду к тебе насовсем, и это  будет
скоро.
   Ћн  сидел  обнаженный  на  постели,  повесив   голову;   не   способный
соображать.
   - ’ы что, не хочешь этого? - спросила она.
   - •очу.
   Ћн посмотрел на нее тем же  затуманенным  взглЯдом,  в  котором  горело
пламЯ иного сознаниЯ, почти сна.
   - Ќе лезь сейчас ко мне с вопросами. „ай мне  опамЯтоватьсЯ.  ’ы  очень
нравишьсЯ мне. ’ы вот тут лежишь, и Я тебЯ люблю. Љак  не  любить  бабу  с
такой  хорошей  ласонькой.  џ  люблю  тебЯ,  твои   ноги,   фигуру.   ’вою
женственность. ‹юблю всеми своими потрохами. Ќо не береди мне  пока  душу.
Ќе спрашивай ни о чем. Џусть пока все есть, как  есть.  ‘прашивать  будешь
после. „ай мне прийти в себЯ.
   ‘ этими словами он стал нежно поглаживать ее мЯгкие каштановые  волосы,
под животом, а сам сидел на постели - нагой, полный покоЯ, лицо неподвижно
- некаЯ материальнаЯ абстракциЯ, наподобие лица Ѓудды. Ћн сидел,  замерев,
ослепленный пламенем иного сознаниЯ, держа ладонь  на  ее  теле  и  ожидаЯ
возвращениЯ сознаниЯ будничного.
   Ќемного спустЯ он встал, натЯнул рубаху, быстро оделсЯ, не произнесЯ ни
слова, еще раз взглЯнул на нее - она лежала на постели, золотистаЯ в лучах
солнца, как роза Gloire de Dijon [слава „ижона (фр.)], -  и  быстро  ушел.
Ћна слышала, как он внизу отпирает дверь.
   Ђ она все лежала, размышлЯЯ, что же с ней происходит:  ей  очень  очень
трудно уйти, оторватьсЯ от него. ‘низу донессЯ голос: "Џоловина восьмого!"
Ћна вздохнула и встала с постели. ЊаленькаЯ-голаЯ комнатка, ничего  в  ней
нет, кроме комода и не очень широкой кровати. Ќо половицы отмыты  дочиста.
Ђ в углу у окна полка  с  книгами,  некоторые  взЯты  из  библиотеки.  Ћна
посмотрела, что он читает: книги  о  большевистской  ђоссии,  путешествиЯ,
книга об атоме и электронах, еще одна о составе земного  Ядра  и  причинах
землетрЯсениЯ, несколько романов и три книги об  €ндии.  ’ак,  значит,  он
все-таки читает.
   ‘олнце озарЯло ее обнаженное тело.  Ћна  подошла  к  окну,  возле  дома
бесцельно слонЯлась ”лосси. Љуст орешника окутан зеленой дымкой,  под  ним
темно-зеленые пролески. “тро было чистое, Ясное, с ветки на ветку  порхали
птицы, оглашаЯ воздух  торжественным  пением.  …сли  бы  она  могла  здесь
остатьсЯ! …сли бы только не было того ужасного мира дыма и стали! …сли  бы
он мог подарить ей какой-то новый, особый мир.
   Ћна спустилась вниз по узкой, крутой деревЯнной лестнице. €  все  равно
было бы славно жить в этом маленьком домике - только бы он  был  в  другом
особом мире.
   Ћн уже умылсЯ, от него веЯло чистотой и свежестью, в очаге  потрескивал
огонь.
   - ’ы будешь есть? - спросил он.
   - Ќет. ‚от если бы ты одолжил мне расческу?
   Ћна пошла за ним в моечную и причесалась, глЯдЯсь в зеркало величиной в
ладонь. Џора идти назад, в ђагби.
   Ћна стоЯла в маленьком палисаднике, глЯдЯ на подернутые росой цветы, на
серую клумбу гвоздик, уже набравших бутоны.
   - •орошо бы весь остальной мир исчез, - сказала Љонни,  -  и  мы  бы  с
тобой жили здесь вдвоем.
   - Ќе исчезнет, - ответил он.
   Ћни шли молча по веселому росистому лесу, отрешенные от всего и всЯ.
   …й было тЯжко возвращатьсЯ в ђагби-холл.
   - џ хочу как можно скорее прийти к  тебе  насовсем.  €  мы  будем  жить
вместе, - сказала она на прощание.
   Ћн улыбнулсЯ, ничего не ответив.
   Ћна вернулась домой тихо, никем не замеченнаЯ, и  поднЯлась  к  себе  в
комнату.


        15

   Ќа подносе лежало письмо от •ильды.
   "Ћтец будет в ‹ондоне на этой неделе, - писала она. - џ за тобой  заеду
в четверг 17 июнЯ. Ѓудь готова к этому дню. € мы тут же отправимсЯ.  џ  не
хочу задерживатьсЯ в ђагби. ќто ужасное место. ‘корее всего, Я переночую в
ђетфорде у Љолменов. ‚ четверг жди менЯ к обеду. ‚ыедем сразу после чаЯ  и
переночуем,  наверное,  в  ѓрэнтеме.  Ќет  смысла  сидеть  весь  вечер   с
Љлиффордом. ‚рЯд ли он доволен  твоим  отъездом,  так  что  мой  визит  не
доставит ему удовольствиЯ".
   Ќу вот! ЋпЯть она пешка на шахматной доске.
   Љлиффорд был действительно недоволен ее предстоЯщим отъездом, и  только
по одной причине: ему будет без нее не так покойно. Љонни  была  длЯ  него
неким символом: она дома, и Ћн  мог  с  легкой  душой  заниматьсЯ  делами.
Љлиффорд много времени уделЯл  сейчас  своим  шахтам  и  боролсЯ  с  почти
безнадежными  проблемами:  как  экономнее  добывать  уголь  и   кому   его
продавать. Љонечно, лучше всего перерабатывать его дома, чтобы избавитьсЯ,
наконец,   от   мучительных   поисков   покупателЯ.   Њожно    производить
электрическую энергию, длЯ нее, наверное,  легче  найти  рынок  сбыта,  но
превращать  уголь  в  другой  вид  топлива  оказалось  делом   сложным   и
дорогостоЯщим. —тобы поддерживать производство, нужно развивать все  новые
виды производства. Љакое-то сумасшествие!
   „а,  сумасшествие,  и  только  сумасшедшие  могут  преуспевать  в  этой
индустриальной гонке. Ќо ведь он тоже был немного сумасшедшим.  ‚о  всЯком
случае  так  думала  Љонни.  …го  одержимость  угольными  проблемами,  его
нескончаемые прожекты представлЯлись ей Явным свидетельством его  безумиЯ;
именно безумие она считала источником его  изобретательского  вдохновениЯ.
Ћн делилсЯ с ней обширными планами, а она  слушала  его  в  изумлении,  не
прерываЯ. Љогда поток слов иссЯкал,  он  включал  радио  и  превращалсЯ  в
глухонемого, но было очевидно, что все его прожекты  сидЯт  в  нем,  точно
туго закрученнаЯ пружина, и ждут своего часа.
   Џо вечерам они с миссис Ѓолтон пристрастились играть в двадцать одно по
шести пенсов. ќта армейскаЯ азартнаЯ игра была длЯ него еще одним способом
ухода  от  действительности   -   интоксикацией   безумиЯ   или   безумием
интоксикации, как угодно. Љонни не могла этого видеть и уходила  спать,  а
Љлиффорд и миссис Ѓолтон с необъЯснимым азартом резались в карты  до  двух
или даже до трех  утра.  Њиссис  Ѓолтон  оказалась  на  редкость  азартным
игроком: подстегивали ее постоЯнные проигрыши.
   Љак-то она сказала Љонни:
   - ќтой ночью Я проиграла сэру Љлиффорду двадцать три шиллинга.
   - € он у вас взЯл эти деньги? - спросила, не верЯ своим ушам, Љонни.
   - Љонечно, взЯл, ваша милость. „олг чести!
   Љонни дала обоим хорошую выволочку.  ‚  результате  Љлиффорд  пожаловал
своей неизменной партнерше еще сто  фунтов  в  год,  и  она  теперь  могла
проигрывать с легкой душой. Ђ Љонни пришла к выводу - в Љлиффорде  человек
отмирает не по днЯм, а по часам.
   Ќаконец она решилась сообщить ему о дне отъезда,  который  назначила  в
письме •ильда.
   - ‘емнадцатого! - воскликнул он. - Ђ когда ты будешь обратно?
   - ‘амое позднее - двадцатого июлЯ.
   - ‡начит, двадцатого июлЯ. •орошо.
   Ћн смотрел на нее странным  пустым  взглЯдом,  не  то  с  доверчивостью
ребенка, не то с бесплодной хитростью старика.
   - ’ы менЯ не обманешь? - спросил он.
   - —то?
   - Ќу вот ты сейчас уедешь. Ђ обратно вернешьсЯ?
   - Љонечно. Ѓез всЯкого сомнениЯ, вернусь.
   - Ќу и прекрасно. ‡начит, двадцатого июлЯ! - € опЯть туманно  посмотрел
на нее.
   Љак ни странно,  он  хотел,  чтобы  она  уехала,  завела  там  короткую
интрижку, пусть и забеременела. Ќо он и опасалсЯ этой поездки.
   Ђ Љонни помышлЯла  лишь  об  одном  -  как  бы  совсем  уйти  от  него.
ђешительный шаг будет сделан, когда все длЯ того созреет - обстоЯтельства,
Љлиффорд, она сама.
   Љопни сидела в сторожке егерЯ и говорила с ним о поездке в ‚енецию.
   - ‚ернусь и скажу Љлиффорду, что ухожу. € мы с тобой уедем.  €м  совсем
не обЯзательно знать, что Я ушла к тебе. Њы можем уехать в другую  страну,
ведь правда? ‚ Ђфрику или Ђвстралию, да?
   …й очень нравилсЯ ее план.
   - ’ы когда-нибудь жила в колониЯх? - спросил он.
   - Ќет, а ты?
   - џ жил в €ндии, ћжной Ђфрике, …гипте.
   - Ђ почему бы нам не поехать в ћжную Ђфрику?
   - Њожно и туда.
   - ’ы не хочешь туда?
   - Њне безразлично. Ѓезразлично, куда ехать, что делать.
   - Ќо ты там не будешь счастлив? Џочему? Њы не будем жить бедно. “  менЯ
есть своих шестьсот фунтов в год. џ уже выЯснила. ќто немного, но нам ведь
хватит?
   - „лЯ менЯ это целый капитал.
   - Ђх, как будет чудесно!
   - Ќо Я должен сперва развестись и ты тоже. €наче будут осложнениЯ.
   „а, им было о чем подумать.
   ‚ другой раз Љонни расспрашивала его о прошлом. Ћни были в егерской, за
окном шел дождь, громыхало.
   - Ђ когда ты был офицером и джентльменом, ты был счастлив?
   - ‘частлив? Љонечно. џ обожал моего полковника.
   - ’ы его очень любил?
   - „а.
   - € он любил тебЯ?
   - „а. Џо-своему любил.
   - ђасскажи мне о нем побольше.
   - —то о нем рассказывать? Ћн прошел в армии все ступеньки  от  рЯдового
до полковника. Ћн любил армию. Ќе женилсЯ. Ѓыл  старше  менЯ  на  двадцать
лет. ’аких умных, образованных людей в армии  единицы.  Ќрав  у  него  был
горЯчий, верно. Ќо офицер он был толковый. ‘колько Я помню,  длЯ  менЯ  он
всегда был непререкаемым авторитетом. џ подчинЯлсЯ ему во всем. €  никогда
не жалел об этом.
   - ’ы очень тЯжело пережил его смерть?
   - џ и сам тогда был на грани жизни и смерти. Ђ когда очнулсЯ  и  узнал,
что полковника нет в живых, почувствовал, что  какаЯ-то  часть  моей  души
умерла. Ќо в общем-то Я  всегда  знал,  что  дело  кончитсЯ  смертью.  ‚се
кончаетсЯ смертью, если на то пошло.
   Љонни слушала в раздумье. ‘наружи ударил  гром;  поистине,  разверзлись
хлЯби небесные, а у них в утлом ковчеге тепло и уютно.
   - ’ы столько всего пережил в прошлом, - вздохнула Љонни.
   - „а. Њне порой кажетсЯ, что Я уже  раз-другой  умирал.  Ђн  нет,  сижу
сейчас здесь в предвкушении новых несчастий.
   Љонни напрЯженно вслушивалась и в его слова,  и  в  звуки  бушующей  за
окном грозы.
   - Ђ когда твой полковник умер, тебе и дальше нравилось быть офицером  и
джентльменом?
   - Ќет! ‚оенные в общем  мелкий  народишко.  -  Ћн  вдруг  рассмеЯлсЯ  и
продолжал: - Џолковник говорил мне: "‡наешь,  парень,  англичане  среднего
класса, прежде чем проглотить кусок,  тридцать  три  раза  его  разжуют  -
слишком деликатнаЯ у них глотка, в  ней  и  горошина  застрЯнет.  Ѓарахло,
каких мало. ’рЯсутсЯ от страха, если ботинок  у  них  не  так  завЯзан.  ‘
душком товар, и всегда они во всем правы. ќто менЯ больше  всего  убивает.
ђаболепны, задницы лижут до мозоли на Языке. Ђ все  равно  лучше  их  нет.
†еманные филистеры, недоделанные мужики".
   Љонни засмеЯлась. „ождь за окном еще припустил.
   - Ћн их ненавидел?
   - „а нет. Ћни ему были противны, а это большаЯ разница. € он махнул  на
них всех рукой. Ћн говорил: "‚ наши дни и  армиЯ  туда  же.  ‚оенные  тоже
становЯтсЯ филистерами с деликатной глоткой". Ќо таков, видно, путь  всего
человечества.
   - Ђ простой народ, рабочие?
   - € эти не исключение. Њужского естества  в  них  нет.  Ћно  уничтожено
кинематографом и аэропланами. Љаждое новое поколение рождаетсЯ  все  более
жалким: вместо кишок у них резиновые трубки, а ноги руки, лица - жестЯные.
‹юди из жести! ќто ведь  разновидность  большевизма,  умертвлЯющего  живую
плоть и поклонЯющегосЯ механическому прогрессу.  „еньги,  деньги,  деньги!
‚се нынешние народы  с  наслаждением  убивают  в  человеке  старые  добрые
чувства, распинаЯ ветхого Ђдама и …ву. ‚се они  одинаковы.  ‚о  всем  мире
одно и то же: убить человеческое, фунт стерлингов за каждую крайнюю плоть,
два  фунта  за  детородный  орган.  Ђ  посмотри,  что  стало  с   любовью!
Ѓессмысленные, механические телодвижениЯ. € так везде. Џлатите  им  -  они
лишают человека силы, мужества и красоты. ‘коро на земле останутсЯ  только
жалкие дергающиесЯ марионетки.
   Ћни сидели в сторожке, лицо его кривила ироническаЯ усмешка.  Ќо  и  он
одним ухом прислушивалсЯ к шумЯщей в лесу грозе. € было ему от  этого  еще
более одиноко.
   - —ем же все это кончитсЯ? - спросила Љонни.
   - ‚се разрешитсЯ само собой.  Љогда  всех  настоЯщих  мужчин  перебьют,
останутсЯ одни пай-мальчики, белые, черные, желтые. € скоро они  все,  как
один, сойдут с ума. ‚  здоровом  теле  -  здоровый  дух.  Ђ  здоровьЯ  без
мужского естества не бывает. ‘ойдут они, значит, с ума  и  произведут  над
собой великое аутодафе, - ты ведь знаешь, как это переводитсЯ:  акт  веры.
‚от они и совершат вселенский  акт  веры.  Ћдним  словом,  прикончат  друг
дружку.
   - “бьют?
   - „а, радость моЯ. …сли мы будем развиватьсЯ в этом направлении  такими
же темпами, у нас очень скоро на  острове  не  останетсЯ  и  десЯти  тысЯч
людей. ’ы бы видела, с каким сладострастием они истреблЯют себе подобных.
   ђаскаты грома постепенно становились тише.
   - Љак хорошо! - сказала она.
   - ‚еликолепно! Џредвидеть гибель  человечества  и  поЯвление  на  земле
после долгой ночи нового homo sapiens - что может быть великолепнее.  …сли
мы пойдем этим путем,  если  абсолютно  все  -  интеллектуалы,  художники,
политики, промышленники, рабочие будут и дальше с тем же пылом  убивать  в
себе здоровые человеческие чувства, истреблЯть последние  крохи  интуиции,
последние  инстинкты,  если  все  это  будет  нарастать,  как  сейчас,   в
геометрической прогрессии, тогда конец, прощай, человечество!  ‡емлЯ  тебе
пухом! ‡мей  заглотит  себЯ,  оставив  вселенский  хаос,  великий,  но  не
безнадежный. ‚еликолепно! Љогда в ђагби-холле завоют одичалые  псы,  а  по
улицам ’ивершолла поскачут одичалые шахтные  лошаденки,  вот  тогда  ты  и
воскликнешь: "Љак хорошо!" "Te Deum  laudamus"  ["’ебЯ,  Ѓога,  хвалим"  -
название и начало благодарственной католической молитвы (лат.)].
   Љонни рассмеЯлась, на этот раз не очень весело.
   - ’огда ты должен радоватьсЯ, ведь все они большевики, - сказала она. -
—то их жалеть, пусть на всех парах мчатсЯ к своей гибели.
   - Ђ Я и радуюсь. € не хочу им препЯтствовать. ‚едь если бы  и  захотел,
то не смог бы.
   - Ђ почему тогда ты такой злой?
   - џ не злой. …сли мой петушок и Я сам кукарекаем в последний  раз,  так
тому, значит, и быть.
   - Ќо у тебЯ может родитьсЯ ребенок!
   Ћн опустил голову.
   - Ћ-хо-хо! ђодить на свет дитЯ в наши дни - неправильно и жестоко.
   - Ќет! Ќе говори так, не смей! - взмолилась она. - џ почти уверена, что
у менЯ будет маленький. ‘кажи, что ты очень рад, - сказала Љонни,  положив
на его руку свою.
   -  ЊенЯ  радует  твоЯ  радость,  -  сказал  он.  -  Ќо  Я  считаю   это
предательством по отношению к неродившемусЯ существу.
   - —то ты говоришь! - задохнулась она от возмущениЯ. -  ’огда,  выходит,
ты и не любишь менЯ по-настоЯщему. …сли так думать, какаЯ тут  может  быть
страсть!
   Ћн опЯть замолчал, помрачнел. Ѓыло слышно только, как за  окном  хлещет
дождь.
   - ’ы не совсем искренен, - прошептала она. -  Ќе  совсем.  ’ебЯ  мучает
что-то еще.
   Љонни вдруг понЯла, что его злит ее близкий  отъезд,  что  она  едет  в
‚енецию по своей охоте. € эта  мысль  немного  примирила  ее  с  ним.  Ћна
поднЯла его рубашку и поцеловала пупок. Џотом прижалась щекой к его животу
и обнЯла одной рукой его теплые чресла. Ћни были одни посреди потопа.
   - Ќу скажи, что ты хочешь маленького, что  ты  ждешь  его,  -  тихонько
приговаривала она, сильнее прижимаЯсь к нему. - Ќу, скажи, что хочешь!
   - „а, наверное, - произнес он наконец. Џо телу его пробежала дрожь,  он
весь расслабилсЯ, и Љонни понЯла - верх берет его второе сознание.
   - ‡наешь, Я иногда думаю, - продолжал он, - а что,  если  обратитьсЯ  к
шахтерам? Ћни плохо работают, мало получают. Џойду Я к ним и  скажу:  "—то
вы все бредите деньгами?  …сли  подумать  -  человеку  ведь  нужно  совсем
немного. Ќе гробьте вы себЯ ради денег".
   Ћна мЯгко потерлась щекой о его живот, и  ладонь  ее  скользнула  ниже.
ЊужскаЯ плоть его подала признаки своей странной жизни. Ђ дождь  за  окном
не просто лил, а бесновалсЯ.
   - џ бы им сказал, - продолжал егерь, - давайте перестанем горбить спины
ради презренного металла. ‚ы ведь кормите не только себЯ, но и целую армию
нахлебников. ‚ас обрекли на этот тЯжкий труд. ‚ы получаете за него  гроши,
хозЯева  -  тыщи.  „авайте  прекратим  это.  Ќе  будем  шуметь,   изрыгать
проклЯтиЯ. Џотихоньку, помаленьку укротим этого зверЯ -  промышленность  и
вернемсЯ к естественной жизни, „енег ведь нужно  совсем  мало.  Њне,  вам,
хозЯину - всем. € даже королю.  Џоверьте,  совсем,  совсем  пустЯки.  Ќадо
только решитьсЯ. € сбросить с себЯ  эти  путы.  -  Ћн  подумал  немного  и
продолжал: - € еще бы Я  им  сказал:  посмотрите  на  „жо.  Љак  легко  он
движетсЯ. ‘мотрите, как легок его шаг, как он весел,  общителен,  умен!  €
как он красив! ’еперь взглЯните на „жона. Ћн неуклюж,  безобразен,  потому
что он никогда не думал о свободе. Ђ потом обратите взглЯд на самих  себЯ:
одно плечо выше, ноги скрючены, ступни как колоды! —то же вы сами с  собой
творите, что творит с вами эта дьЯвольскаЯ  работа!  ‚ы  же  губите  себЯ.
Џустить на ветер свою жизнь? Ѓыло бы ради чего. ђазденьтесь  и  посмотрите
на себЯ. ‚ы должны быть здоровы  и  прекрасны.  Ђ  вы  наполовину  мертвы,
уродливы. ‚от что Я бы сказал им. € Я бы одел их в совсем  другие  одежды:
Ярко-красные штаны в обтЯжку и узкие, короткие белые камзолы.  —еловек,  у
которого стройные, обтЯнутые красным ноги, через месЯц станет  другим.  Ћн
снова станет мужчиной, настоЯщим мужчиной.  †енщины  пусть  одеваютсЯ  как
хотЯт. Џотому что - вообрази себе: все мужчины щеголЯют в белых  камзолах,
алые панталоны обтЯгивают красивые бедра и стройные ноги. ЉакаЯ женщина не
задумаетсЯ тут о своей привлекательности? € опЯть  они  станут  прекрасным
полом. Ђ что сейчас? Њужчины-то почти выродились. •орошо бы года через два
все кругом снести и построить длЯ тивершолльцев прекрасные светлые зданиЯ.
Љрай снова станет привольный и чистый. € детей будет  меньше,  потому  что
мир уже и так перенаселен. џ вовсе не стремлюсь в проповедники:  Я  просто
бы их раздел донага и сказал: "„а полюбуйтесь  же  вы  на  себЯ!  ‚от  что
значит гробить себЯ ради денег. ‚ы ведь лезете в забой  только  ради  них.
‚зглЯните на ’ивершолл! Љак он уродлив. Ќичего удивительного: его  строили
длЯ тех, кому все застЯт  деньги.  ЏоглЯдите  на  своих  девушек!  Ћни  не
замечают вас, вы не видите их. € все потому, что вы все променЯли досуг на
каторжный труд. ‚ы не умеете  говорить,  не  умеете  двигатьсЯ,  есть,  не
знаете толком, как обходитьсЯ с женщинами. ‚ы просто нежить,  вот  что  вы
такое..."
   ‚оцарилось долгое молчание. Љонни слушала  его  вполуха  занЯтаЯ  своим
делом. Ћна втыкала в его волосы на лобке собранные  по  дороге  незабудки.
ѓроза за окном поутихла, стало прохладнее.
   - Ђ знаешь, - прервала Љонни молчание, - на  тебе  растут  четыре  вида
волос. Ќа груди - почти совсем черные, на голове гораздо  светлее,  усы  у
тебЯ жесткие, темно-рыжие, а волосы любви внизу  -  как  маленький  кустик
золотистой омелы. Ћни самые красивые.
   Ћн  посмотрел  вниз  -  среди  Ярко-рыжих  волос  голубели  звезд  очки
незабудок.
   - „а! ‚от, оказываетсЯ, где  место  незабудкам!  ’ебЯ  что,  совсем  не
беспокоит будущее?
   Љонни взглЯнула на него.
   - Ћчень беспокоит.
   - ‚идишь ли, когда Я думаю, что весь мир обречен  на  гибель  благодарЯ
собственному идиотизму, то колонии не кажутсЯ мне такими  уж  далекими.  €
‹уна не кажетсЯ. ‘  нее,  наверное,  хорошо  видна  наша  беднаЯ  ‡емлЯ  -
грЯзнаЯ, запакощеннаЯ человеком, самое несчастное из всех небесных тел.  “
менЯ от этих мыслей такое чувство, будто Я наелсЯ желчи  и  она  разъедает
мне внутренности... € ведь никуда не денешьсЯ, всюду лезет  в  глаза  этот
кошмар. Љ своему стыду должен сказать, что, когда во  мне  оживает  второе
сознание, все это куда-то уходит, забываетсЯ. ‹адно,  это  так,  к  слову.
Џозор, что сделали с людьми в это  последнее  столетие;  их  превратили  в
муравьев, у них отнЯли мужское достоинство,  отнЯли  право  на  счастливую
жизнь. џ бы стер с лица земли все  машины  и  механизмы;  раз  и  навсегда
покончил с индустриальной эрой, с этой роковой  ошибкой  человечества.  Ќо
поскольку Я не в силах с этим покончить, да и ни в чьих это силах, Я  хочу
отрЯсти прах со своих ног, удалитьсЯ от мира и зажить своей  жизнью,  если
это возможно. ‚ чем Я очень сомневаюсь.
   ѓром больше не гремел, но дождь, утихнувший было, полил с новой  силой,
сопровождаемый последними  далекими  вспышками  и  отдаленным  рокотанием.
Љонни не сиделось на месте. Ћн говорил так долго и Явно себе, а не ей.  Ћн
весь отдалсЯ отчаЯнию, а она  ненавидела  отчаЯние.  Ћна  была  счастлива.
Љонни понимала - он только сейчас до конца осознал ее отъезд и потому впал
в меланхолию. € она немножко гордилась этим.
   Љонни встала, открыла дверь и  посмотрела  на  тЯжелую,  как  стальную,
стену дождЯ. € в ней вдруг проснулось желание выскочить в дождь, прочь  из
этой лачуги. Ћт стала быстро стЯгивать чулки, платье, он  глЯдел  на  нее,
раскрыв рот. …е небольшие острые груди, как у звериной самки, шевелились и
вздрагивали в такт ее движениЯм.  ‚  зеленоватом  свете  комнаты  тело  ее
казалось цвета слоновой кости. Ќадев боты, она выбежала в дождь, по-дикому
хохотнув и выбросив вперед руки. Ћна бежала, белеЯ  сквозь  потоки  дождЯ,
танцуЯ ритмический танец, которому выучилась много лет назад  в  „рездене.
‘траннаЯ мертвенно-бледнаЯ фигура падала, поднималась, гнулась, подставлЯЯ
дождю то полные блестЯщие бедра, то белый живот, то крутые Ягодицы,  снова
и снова повторЯЯ дикий, неописуемый реверанс.
   Ћн натЯнуто засмеЯлсЯ и тоже  сбросил  с  себЯ  одежду.  Ќет,  это  уж,
пожалуй, слишком. ‚здрогнув нагим телом, он выскочил  под  секущий  косой,
дождь. ”лосси бежала впереди, заливаЯсь громким  лаем.  Љонни  обернулась,
намокшие волосы облепили ей голову, лицо пылало, синие  глаза  возбужденно
сиЯли. € она побежала дальше, делаЯ странные резкие движениЯ; свернула  на
тропу, подстегиваемаЯ мокрыми ветками; и сквозь кусты замелькала  чудеснаЯ
женскаЯ трепещущаЯ нагота. Ћна почти добежала до верховой тропы, когда  он
догнал ее  и  обхватил  обнаженной  рукой  ее  мЯгкое,  мокрое  тело.  Ћна
вскрикнула, остановилась и как впечаталась в его тело. Ћн крепко  прижимал
ее к себе, и всю ее тотчас охватило огнем. ‹ивень не унималсЯ, и скоро  от
них повалил пар. Ћн взЯл в пригоршни обе ее тЯжелые Ягодицы и еще  сильнее
прижал к себе - дрожащий,  неподвижный  под  струЯми  дождЯ.  ‡атем  вдруг
запрокинул ее и опустилсЯ вместе с ней наземь. Ћн  овладел  ею  в  шумЯщей
тишине дождЯ - быстро и бешено, как дикий зверь.
   ‚скочил на ноги, вытер залитые дождем глаза. Џриказал: "‘корее  домой!"
- и оба побежали обратно в сторожку.  Ћн  бежал  легко,  резво,  не  любил
мокнуть под дождем.  Ђ  она  не  спешила,  собирала  незабудки,  смолевки,
колокольчики - пробежит немного, остановитсЯ и смотрит, как он убегает  от
нее.
   ‡адыхаЯсь, с букетом цветов, она вошла в сторожку; в очаге  уже  весело
потрескивал хворост. …е острые груди поднимались и  опадали;  прЯди  волос
прилипли ко лбу, шее; лицо стало пунцовым, по телу катились,  поблескиваЯ,
струйки воды. ‡апыхавшаЯсЯ, с облепленной  волосами  неожиданно  маленькой
головкой, широко раскрытыми глазами,  мокрыми  наивными  Ягодицами  -  она
казалась ему смешным незнакомым существом.
   Ћн взЯл старую простыню, вытер ее всю, а она  стоЯла,  подчинЯЯсь  ему,
как  малое  дитЯ.  ‡атем,  заперев  дверь,  вытерсЯ  сам.  Ћгонь  в  очаге
разгоралсЯ. Ћна взЯла другой конец простыни и стала вытирать голову.
   - Њы вытираемсЯ одним  полотенцем,  -  сказал  он,  -  плохаЯ  примета,
поссоримсЯ.
   Ћна секунду смотрела на него, растрепанные волосы торчали у нее во  все
стороны.
   - Ќет, - возразила она. - Ќе поссоримсЯ. ќто не полотенце, а простынЯ.
   € оба продолжали вытирать каждый свои волосы.
   ‚се еще  тЯжело  дыша  от  хорошей  пробежки,  завернутые  до  поЯса  в
солдатские одеЯла, они сидели рЯдышком на полене перед огнем  и  отдыхали.
Љонни было неприЯтно прикосновение к телу грубой шерсти. Ќо простынЯ  была
всЯ мокраЯ.
   Ћна сбросила одеЯло и опустилась на колени