ачну, подобно разнузданным европейцам,
хвастать своими "достоинствами"?
   - Њне бы стало противно.
   - ‚от именно! Ђ Я - если вообще менЯ можно отнести к  роду  мужскому  -
пока не вижу соответствующую мне женщину и не ахти как страдаю.  Џотому-то
мне хватает просто добрых чувств к женщине. € никто  никогда  не  заставит
менЯ ЯвлЯть пылкую страсть или изображать ее в постели!
   - —то верно, то верно. Ќо нет ли в этом какой-то ущербности?
   - ‚ы ее чувствуете, Я - нет.
   - „а, Я чувствую, что между  мужчинами  и  женщинами  какой-то  разлад.
†енщина в глазах мужчины потерЯла очарование.
   - Ђ мужчина - в глазах женщины?
   - Џочти не потерЯл, - подумав, честно призналась Љонни.
   - Ћставим всю эту заумь, вернемсЯ к простому и  естественному  общению,
как и подобает разумным существам. € к чертЯм собачьим всю эту  надуманную
постельную повинность! џ ее не признаю!
   Љонни понимала, что ’омми „ьюкс прав. Ќо от его слов почувствовала себЯ
еще более одинокой и  беспризорной.  Љак  щепку,  крутит  и  несет  ее  по
каким-то сумрачным водам. „лЯ чего живет она и все вокруг?
   ’о восставала ее молодость. —ерствы и мертвы сердца  этих  мужчин.  ‚се
вокруг черство и мертво. „аже на Њикаэлиса нет надежды: продаст и  предаст
женщину. Ђ этим женщина и вовсе не нужна. Ќикому из них не нужна  женщина,
даже Њикаэлису.
   Ђ подонки, которые  притворно  клЯнутсЯ  в  любви,  чтобы  переспать  с
женщиной, и того хуже.
   ‘трашно. Ќо ничего не поделать. Џрав ’омми: потерЯл мужчина  очарование
в глазах женщины. € остаетсЯ обманывать себЯ,  как  обманывала  она  себЯ,
увлекшись Њикаэлисом. ‚се  лучше,  чем  однообразнаЯ,  унылаЯ  жизнь.  Ћна
отчетливо понЯла, почему люди приглашают друг друга на  вечеринки,  почему
до одури слушают джаз, почему  до  упаду  танцуют  чарльстон.  Џросто  это
молодость по-всЯкому напоминает о себе, а иначе не жизнь - тоска смертнаЯ!
Ђ  вообще-то  молодость  -  ужаснаЯ  пора.  —увствуешь  себЯ  старой,  как
Њафусаил, но что-то внутри щекочет, лишает покоЯ. —то за жизнь ей  выпала!
€ никаких надежд! Ћна почти жалела, что не уехала с  Њикаэлисом,  тогда  б
всЯ ее жизнь потЯнулась нескончаемой вечеринкой или джазовым концертом.  €
то лучше, чем  маЯтьсЯ  и  тешить  себЯ  праздными  мечтаниЯми,  дожидаЯсь
смерти.
   Ћднажды, когда на душе было совсем худо, она отправилась  одна  в  лес,
ничего не слыша, не видЯ вокруг. Ђхнул выстрел - она вздрогнула, досадливо
поморщилась, но пошла дальше. Џотом услышала  голоса,  и  ее  передернуло:
люди сейчас совсем некстати. Ќо чуткое ухо поймало и другой звук  -  Љонни
насторожилась - плакал ребенок. Ћна вслушалась: кто-то обижает малыша. …ще
больше исполнившись  мрачной  злобой,  она  решительно  зашагала  вниз  по
скользкой тропе - сейчас обидчика в пух и прах разнесет.
   —уть поодаль, за поворотом она увидела двоих: егерЯ и маленькую девочку
в бордовом пальто и кротовой шапочке, девочка плакала.
   - Ќу-ка ты,  рева-корова,  замолчи  сейчас  же!  -  сердито  прикрикнул
мужчина, и девочка заплакала еще громче.
   ‡авидев  спешившую  к  ним  разъЯренную  Љонстанцию,  мужчина  спокойно
козырнул, лишь побледневшее лицо выдавало гнев.
   - ‚  чем  дело,  почему  девочка  плачет?  -  властно  спросила  Љонни,
запыхавшись от быстрого шага.
   Ќа лице у егерЯ поЯвилась едва заметнаЯ глумливаЯ ухмылка.
   - Ђ поди разбери! ‘просите у нее сами! -  жестко  бросил  он,  нарочито
растЯгиваЯ слова, подражаЯ местному говору.
   Љонни побледнела - ей словно пощечину влепили! Ќу, нет, она не  уступит
этому нахалу! € в упор взглЯнула на егерЯ - однако решимости в потемневших
от гнева синих глазах поубавилось.
   - џ спрашиваю у вас! - выпалила она.
   …герь приподнЯл шлЯпу, чуть наклонил  голову  -  не  то  кивок,  не  то
поклон.
   - ’ак никто и не спорит. ’олько чего мне говорить-то?  -  закончил  он,
опЯть произносЯ слова по-местному грубовато.
   € вновь замкнулось солдатское его лицо, лишь побледнело с досады.
   Љонни повернулась к девочке. Ѓыла она румЯна и черноволоса, лет  десЯти
от роду.
   - Ќу, что случилось, маленькаЯ? Џочему плачешь? - тоном  "доброй  тети"
спросила Љопни. „евочка испугалась и зарыдала еще пуще.  Љонни  заговорила
еще мЯгче.
   - Ќу, ну, не надо, не плачь! ‘кажи, кто тебЯ обидел, - как могла  нежно
проворковала она и, к счастью, нашарила в кармане вЯзаной кофты монетку.
   -  „авай-ка  вытрем  слезы.  -  €  она  присела  рЯдом  с  девочкой.  -
Џосмотри-ка, что у менЯ есть, - это тебе!
   „евочка  перестала  всхлипывать,  хлюпать  носом,  отнЯла  кулачок   от
зареванного лица и смышленым черным  глазом  зыркнула  на  монетку.  Џотом
раз-другой всхлипнула и примолкла.
   - Ќу, а теперь расскажи, из-за  чего  такие  слезы,  -  снова  спросила
Љонни, положила монетку на пухлую  ладошку,  девочка  сразу  зажала  ее  в
кулачок.
   - €з-за... из-за киски!
   € всхлипнула еще раз, но уже тише.
   - €з-за какой киски, радость моЯ?
   Џосле некоторой заминки кулачок  с  монеткой  ткнул  в  сторону  кустов
куманики.
   - ‚он той!
   Љонни  приглЯделась.  ‚ерно:   большаЯ   чернаЯ   окровавленнаЯ   кошка
безжизненно распласталась под кустом.
   - Ћй! - в ужасе воскликнула она.
   - Ћна, ваша милость,  нарушительница  границы,  -  Язвительно  произнес
Њеллорс.
   Љонни сердито взглЯнула на него.
   - …сли вы  ее  при  ребенке  пристрелили,  неудивительно,  что  девочка
плачет! ‘овсем неудивительно.
   Ћн быстро, но не  таЯ  презрениЯ,  посмотрел  на  нее.  €  опЯть  Љонни
стыдливо зарделась: никак она снова затеЯла скандал, за что ж Њеллорсу  ее
уважать?!
   - Љак тебЯ зовут? - игриво обратилась  она  к  девочке.  -  Ќеужели  не
скажешь?
   „евочка засопела, потом жеманно пропищала:
   - Љонни Њеллорс!
   - Љонни Њеллорс! Љакое у тебЯ красивое имЯ! ‡начит, ты вышла погулЯть с
папой, а он возьми и застрели киску. Ќо это нехорошаЯ киска.
   „евочка взглЯнула на нее смело и изучающе:  что  за  тетЯ?  ‚правду  ли
такаЯ добраЯ?
   - џ к бабушке приехала.
   - —то ты говоришь?! Ђ где же твоЯ бабушка живет?
   - ‚ доме, вот где, - и девчушка махнула рукой в сторону аллеи.
   - ‚он оно что! € не вернутьсЯ ли тебе сейчас к ней, а?
   - ‚ернутьсЯ! - отголоски рыданий дрожью пробежали по детскому телу.
   - •очешь, Я провожу тебЯ? „о самого  бабушкиного  дома.  Ђ  папе  нужно
работать, - и повернулась к Њеллорсу. - ќто ваша дочка?
   Ћн чуть кивнул и снова взЯл под козырек.
   - Ќадеюсь, вы мне ее доверите?
   - Љак будет угодно вашей милости.
   € снова он посмотрел ей в глаза. ‘покойно, испытующе и в  то  же  времЯ
независимо. ѓордый и очень одинокий мужчина.
   - ’ы ведь хочешь пойти со мной к бабушке?
   - Ђга, - девочка еще раз взглЯнула на Љонни.
   ’ой маленькаЯ тезка не понравилась: еще под стол пешком  ходит,  а  уже
набралась дурного: и притворства, и жеманства. ‚се же она утерла ей  слезы
и взЯла за руку. Њеллорс молча козырнул на прощанье.
   - ‚сего доброго, - попрощалась и Љонни.
   Џуть оказалсЯ неблизкий;  когда,  наконец,  они  пришли  к  бабушкиному
нарЯдному домику, Љонни младшаЯ изрЯдно надоела  Љонни  старшей.  „евочку,
точно  дрессированную  обезьЯнку,  обучили   великому   множеству   мелких
хитростей, и тем она изрЯдно гордилась.
   „верь в дом была  распахнута,  там  что-то  гремело  и  брЯцало.  Љонни
приостановилась, а девочка отпустила ее руку и вбежала в дом.
   - ЃабулЯ! ЃабулЯ!
   - Ќикак уже возвернулась?
   Ѓабушка чистила плиту - обычное занЯтие субботним утром. Ћна подошла  к
двери: маленькаЯ сухонькаЯ женщина в просторном фартуке, со щеткой в руке,
на носу - сажа.
   - Ѓатюшки, кто ж это к  нам  припожаловал!  -  ахнула  она,  увидев  за
порогом Љонни, и поспешно отерла лицо рукой.
   - „оброе утро! „евочка плакала, вот Я и привела ее домой,  -  объЯснила
Љонни.
   ‘тарушка проворно обернулась к внучке.
   - Ђ где ж папка-то твой?
   Њалышка вцепилась в бабушкину юбку и засопела.
   - Ћн тоже там был,  -  ответила  вместо  нее  Љонни.  -  Ћн  пристрелил
бездомную кошку, а девочка расстроилась.
   - „а что же вам такие хлопоты, леди —аттли! ‘пасибо  вам,  конечно,  за
доброту, но, право, не стоило это ваших хлопот! ќто ж надо! -  и  старушка
снова обратилась к девочке. - ’ы ж посмотри! ‘амой леди —аттерли  с  тобой
возитьсЯ пришлось! …й-Ѓогу, не стоило так хлопотать!
   - Љакие хлопоты? Џросто Я прогулЯлась, - улыбнулась Љонни.
   - Ќет, конечно же. Ѓог воздаст вам за доброту! ќто ж надо ж -  плакала!
џ так и знала: стоит им за порог выйти, что-нибудь да приключитсЯ. Њалышка
боитсЯ его, вот в чем беда-то. Ћн ей ровно  чужой,  ну,  вот  как  есть  -
чужой; и, сдаетсЯ мне, непросто им будет поладить,  ох  непросто.  Ћтец-то
большой чудак.
   Љонни смешалась и промолчала.
   - Ѓа, посмотри-ка, че у менЯ есть! - прошептала девочка.
   - Ќадо же, тебе еще и монетку дали! Ћй, ваша светлость, балуете вы  ее.
Ћй, балуете! ‚идишь,  внученька,  какаЯ  леди  —атли  добраЯ!  ‚езет  тебе
сегоднЯ!
   ”амилию —аттерли старуха выговаривала, как и все  местные,  проглатываЯ
слог.
   - Ћх, и добра леди —атли к тебе.
   Ќеизвестно почему Љонни засмотрелась на старухин испачканный нос, и  та
снова машинально провела по нему ладонью, однако сажу не вытерла.
   Џора уходить.
   - “ж не знаю, как вас и благодарить, леди —атли! - все частила старуха.
- Ќу-ка, скажи спасибо леди —атли! - это уже внучке.
   - ‘пасибо! - пропищала девочка.
   - ‚от  умница!  -  засмеЯлась  Љонни,  попрощалась  и  пошла  прочь,  с
облегчением расставшись с собеседницами. ‡анЯтно,  думала  она:  у  такого
стройного гордого мужчины - и такаЯ мать, осколочек.
   Ђ старуха, лишь Љонни вышла за порог, бросилась к зеркальцу на  буфете,
взглЯнула на свое лицо и даже ногой топнула с досады.
   - Ќу, конечно ж! ‚сЯ в саже, в  этом  страшном  фартуке!  ‚от,  скажет,
нерЯха!
   Љонни медленно возвращалась домой в ђагби.  „омой...  Ќе  подходит  это
уютное слово к огромной и унылой усадьбе. Љогда-то, может, и подходило, да
изжило себЯ, равно измельчали и другие  великие  слова:  любовь,  радость,
счастье, дом, мать, отец, муж. Џоколение Љонни просто отказалось от них, и
теперь слова эти мертвы, и кладбище их полнитсЯ с каждым днем. Ќыне дом  -
это место, где живешь; любовь  -  сказка  длЯ  дурачков;  радость  -  лихо
отплЯсанный  чарльстон;  счастье  -  слово,  придуманное  ханжами,   чтобы
дурачить других; отец - человек, который живет в свое удовольствие; муж  -
тот, с кем делишь быт и кого поддерживаешь морально; и,  наконец,  "секс",
то бишь радости плоти, -  последнее  из  великих  слов  -  это  пузырек  в
игристом  коктейле:  поначалу  бодрит,  а  потом  -  раз!  -  от  хорошего
настроениЯ - одни клочки. ‘ущие лохмотьЯ! ЏревращаешьсЯ в ветхую трЯпичную
куклу.
   Ћставалось только, упрЯмо стиснув зубы, терпеть. „аже  в  этом  таилось
некое удовольствие. Љаждый день, прожитый в этом  мертвЯщем  мире,  каждый
шаг по этой человеческой пустыне приносил  странное  и  страшное  упоение.
—ему быть, того не миновать! ‚се и всегда  завершаетсЯ  этими  словами:  в
семейной ли жизни, в любви, замужестве, свЯзи с Њикаэлисом  -  чему  быть,
того не миновать. € умираЯ, человек произносит те же слова.
   Џожалуй, только с деньгами обстоит  иначе.  ’Ягу  к  ним  не  усмирить.
„еньги, ‘лава (или ‚ертихвостка “дача, как ее величает ’омми „ьюкс)  нужны
нам постоЯнно. Ќе прикажешь себе: "‘мирись!" € десЯти минут не  проживешь,
не имеЯ гроша за душой, - то одно, то другое нужно купить. ‚ложил деньги в
дело - вкладывай еще, иначе дело остановитсЯ. Ќет денег - шагу не ступишь!
…сть деньги - все мечты сбудутсЯ. —ему быть - того не миновать.
   Љонечно, не твоЯ вина, что живешь на белом свете. Ќо  раз  уж  родилсЯ,
привыкай, что самое насущное - это  деньги.  Ѓез  всего  остального  можно
обойтись, ограничить себЯ. Ќо не без денег. Љак ни крути, от этого  никуда
не уйдешь!
   Ћна подумала о Њикаэлисе. ‘ ним бы она денег имела предостаточно. Ќо  и
это не привлекало. Џусть она не так  богата  с  Љлиффордом,  но  она  сама
помогает ему зарабатывать деньги. ‘ама причастна к ним. "Њы  с  Љлиффордом
зарабатываем литературой тысЯчу двести фунтов в  год",  -  прикинула  она.
‡арабатываем! Ђ собственно, на чем? Њожно сказать,  на  ровном  месте!  Ќе
ахти какой подвиг, чтобы гордитьсЯ. Ђ остальное - и вовсе суета.
   Ћна брела домой и думала, что вот сейчас она с  Љлиффордом  засЯдет  за
новый рассказ. ‘оздадут нечто из ничего. € заработают еще денег.  Љлиффорд
ревниво следил, ставЯтсЯ ли его рассказы в разрЯд самых  лучших.  Ђ  Љопни
было, собственно говорЯ, наплевать. "Џустые они" - так оценил рассказы  ее
отец. "Ђ тысЯчу фунтов дохода приносЯт!" - вот самое краткое и  бесспорное
возражение.
   Љогда молод, можно, стиснув зубы, терпеть и ждать, пока  деньги  начнут
притекать из невидимых источников.  ‚се  зависит  от  того,  насколько  ты
влиЯтелен, насколько сильна твоЯ волЯ. “мело  направишь  мощное  излучение
своей воли, и к тебе приходЯт деньги - пустой фетиш,  волшебно  наделенный
могуществом, слово, начертанное  на  клочке  бумаги.  ’ак  ничто,  пустота
оборачиваетсЯ успехом. Ђх, ‘лава! “ж если и продавать себЯ, то только  ей!
…е можно презирать, даже продаваЯсь, однако не так уж это и плохо!
   “ Љлиффорда, разумеетсЯ, много угнездившихсЯ еще в детском  подсознании
представлений о "запретном" и о "ценном". …му непременно хотелось прослыть
"очень хорошим" писателем. Ђ "очень хорош" тот,  кто  в  моде.  Њало  быть
просто очень хорошим и удовольствоватьсЯ  этим.  ‚едь  большинство  "очень
хороших" опоздало к автобусу “дачи. Ђ ведь живешь, в конце концов,  только
раз, и уж если опоздал на свой автобус, место тебе  на  обочине,  рЯдом  с
остальными неудачниками.
   Љонни хотелось провести грЯдущую зиму в ‹ондоне  вместе  с  Љлиффордом.
‚едь  они-то  на  свой  автобус  не  опоздали,  могут  теперь  и   немного
покрасоватьсЯ, прокатившись на империале.
   Ѓеда в том,  что  Љлиффорда  все  больше  и  больше  сковывал  душевный
паралич, все чаще он замыкалсЯ или впадал в безумную тоску. ’ак напоминала
о себе в его сознании давнЯЯ боль. Љонни хотелось кричать от отчаЯниЯ. —то
же делать человеку, если у него разлаживаетсЯ что-то в механизме сознаниЯ?
Џропади все пропадом! Ќеужто так и нести свой крест! Ќо нельзЯ  _во  всем_
бессовестно предавать!
   Џорой она сокрушенно плакала, но и в такие минуты говорила себе:  дура,
что толку слезы лить! ‘лезами горю не поможешь!
   ђасставшись с Њикаэлисом, она твердо  решила:  в  жизни  ей  ничего  не
нужно. ‚от самое простое решение неразрешимой,  в  принципе,  задачи.  —то
жизнь дает, то и ладно, только  бы  поскорее,  поскорее  бежала  жизнь:  и
Љлиффорд, и его рассказы, ђагби, дворЯнство, деньги,  слава  -  пусть  все
промелькнет поскорее. ‹юбовь, свЯзи,  всЯкие  там  увлечениЯ  -  чтоб  как
мороженое: лизнул раз, другой, и хватит! ‘ глаз долой, из  сердца  вон.  Ђ
раз из сердца вон, значит, все это ерунда. ЏоловаЯ  жизнь  в  особенности.
…рунда! ‡аставишь себЯ так думать - вот и решена  неразрешимаЯ  задача.  €
впрЯмь, секс - что бокал с коктейлем. € то, и другое, как ни  смакуешь,  а
быстро кончаетсЯ; и то, и другое одинаково возбуждает и пьЯнит.
   ’о ли дело ребенок! ‘ ним свЯзаны чувства куда  более  сильные.  Џрежде
чем решитьсЯ, она тщательно обдумает каждый шаг.  Ќужно  выбрать  мужчину.
“дивительно! Ќо на свете нет мужчины, от кого  б  она  хотела  родить.  Ћт
Њикаэлиса? Ѓр-р! Џодумать-то страшно. ‘корей  она  от  кролика  родит!  Ћт
’омми „ьюкса? Ћн очень хорош  собой,  но  трудно  представить  его  отцом,
продолжателем рода.  ’омми  -  словно  замкнутый  сосуд.  Ђ  из  остальных
довольно многочисленных знакомцев  Љлиффорда  всЯкий  вызывал  отвращение,
стоило ей подумать  об  отцовстве.  Љое-кого  она,  пожалуй,  взЯла  бы  в
любовники, даже Њика.  Ќо  родить  ребенка?!  Ќи  за  что!  “низительно  и
омерзительно!
   € от этого никуда не уйдешь!
   ‚се ж в уголке души Љонни лелеЯла мысль, о ребенке. ’ерпение, терпение!
Љак через сито просеет она мужчин, и старых,  и  молодых,  пока,  наконец,
найдет подходЯщего.
   "Ћбыдите пути €ерусалимские  и  воззрите,  и  познайте,  и  поищите  на
стогнах  его,  аще  обрЯщете  мужа..."  [Љнига  пророка  €еремии,  5:1]  ‚
€ерусалиме при €исусе •ристе невозможно было найти мужчину среди многих  и
многих тысЯч. Ќо у нее-то запросы меньше. C'est une  autre  chose,  совсем
другое дело!
   …й  подумалось  даже,  что  он   непременно   будет   иностранцем,   не
англичанином, и уж конечно не ирландцем. ЌастоЯщий иностранец!
   Ќужно терпение, и только терпение. Ѓудущей зимой она увезет Љлиффорда в
‹ондон, а еще через год отправит его на юг ”ранции или €талии.  ѓлавное  -
терпение! ’оропитьсЯ с ребенком не следует. „ело  это  ее,  и  только  ее,
единственное, что в глубине своей причудливой  женской  души  она  считала
важным. “ж она-то не польститсЯ на  случайного  мужчину!  ‹юбовника  найти
можно в любую минуту, а  вот  отца  будущего  ребенка...  нет,  тут  нужно
терпение  и  еще  раз  терпение!  –ели  столь  разнЯтсЯ!   "Ћбыдите   пути
€ерусалимские"... Ќо она ищет не любовь, а всего лишь мужчину. €  относись
она к нему хоть с неприЯзнью - неважно. ѓлавное, чтоб это был  мужчина,  а
отношение - дело десЯтое! Ћно затрагивает совсем иные струнки души.
   Ќакануне прошел уже привычный дождь,  и  тропинки  еще  не  подсохли  -
Љлиффорду не проехать. Ђ  Љонни  все  же  пошла  погулЯть.  Ћна  гулЯла  в
одиночестве каждый день, больше любила лес, там-то ее никто не потревожит.
Љругом - ни души.
   ‘егоднЯ  же   Љлиффорду   вздумалось   отправить   егерю   записку,   а
мальчонка-посыльный заболел гриппом и не вставал с постели - в ђагби вечно
кто-нибудь да болел гриппом. Љонни вызвалась отнести записку.
   ‚оздух напоен влагой и мертвЯщей тишиной,  будто  все  кругом  умирает.
‘еро, стыло, тихо. Њолчат и шахты: они работают неполную неделю, и сегоднЯ
- выходной. Љончилась жизнь.
   ‹ес стоит молчаливо и  недвижно,  лишь  редкие  крупные  капли,  шурша,
падают с голых ветвей. ‡атаилась в  лесной  чащобе  меж  вековых  деревьев
унылаЯ, безнадежнаЯ, сковывающаЯ пустота.
   Њедленно,  как  во  сне,  брела  Љонни  по  лесу.  Ћт   него   исходила
стараЯ-престараЯ грусть, и душа Љонни умирЯлась, как никогда, - в жестоком
и  бездушном  мире  обыденности.  Ћна  любила  самую  суть  старого  леса,
бессловесно донесенную до нее вековыми деревьЯми. € сколько силы,  сколько
жизни таилось в их молчании.  „еревьЯ  тоже  терпеливо  выжидают:  гордые,
неукротимые, исполненные молчаливой силы. Њожет, они  просто  ждут,  когда
наступит конец: их спилЯт, пни выкорчуют, конец лесу, конец  их  жизни.  Ђ
может, их гордое и благородное молчание  -  так  молчат  сильные  духом  -
означает нечто иное.
   Ћна вышла к северной  оконечности  леса,  там  стоЯл  дом  лесничего  -
мрачноватый, сложенный из темного песчаника -  с  фронтоном  и  затейливой
печной трубой. ‚ доме, казалось, никто не живет,  кругом  ни  души,  тихо,
дверь заперта. Ќо из трубы тонкой струйкой бежал дымок, а  палисадник  под
окнами ухожен, землЯ взрыхлена.
   Ћказавшись здесь, Љонни слегла оробела, ей вспомнилсЯ  взглЯд  егерЯ  -
пытливый  и  зоркий.  ‡ахотелось  вообще  уйти  -   передавать   хозЯйское
распорЯжение - ох как  неловко.  Ћна  тихо  постучала.  Ќикто  не  открыл.
‡аглЯнула в окно: маленькаЯ угрюмаЯ комнатка, стерегущаЯ свое уединение  -
не подходи!
   Љонни прислушалась: из-за дома доносилсЯ не то шелест, не то плеск.  Ќе
беда, что не открывают, она не  отступитсЯ!  ‡а  домом  землЯ  поднималась
крутым бугром, так  что  весь  задний  двор,  окруженный  низкой  каменной
стеной, оказывалсЯ как бы в низине. ‡авернув за угол, Љонни  остановилась.
‚ двух шагах от нее мылсЯ егерь, не замечаЯ ничего вокруг. Ћн был по  поЯс
гол, плисовые штаны чуть съехали,  открыв  крепкие,  но  сухие  бедра.  Ћн
нагнулсЯ над бадьей с мыльной  водой,  окунул  голову,  мелко  потрЯс  ею,
прочистил уши - каждое движение тонких белых рук скупо и точно, так моетсЯ
бобер. „елал он все сосредоточенно, полностью отрешившись от  окружающего.
Љонни отпрЯнула, отошла за угол, а потом и вовсе -  в  лес.  Ћна  сама  не
ждала, что увиденное так потрЯсет ее.  Џодумаешь,  моетсЯ  мужчина,  какаЯ
невидаль!
   Ќо именно эта картина поразила ее, сотрЯсла нечто в  самой  сокровенной
ее глубине. Ћна  увидела  белые  нежные  Ягодицы,  полускрытые  неуклюжими
штанами,  чуть  очерченные  ребра  и  позвонки;  почуЯла  отрешенность   и
обособленность  этого   человека,   полную   обособленность,   почуЯла   и
содрогнулась. …е просто ослепила чистаЯ  нагота  человека,  замкнувшего  и
свой одинокий дом и свою одинокую душу. Ћшеломила  ее  и  красота  чистого
существа. Ќет, не  плотскаЯ  красота  привлекла  ее,  даже  не  собственно
красота тела - прекрасного сосуда, а тот теплый белый свет жизни, горевший
в нем. Ћн-то и выделЯл очертаниЯ сосуда, до которого можно дотронутьсЯ.
   „а,  увиденное  потрЯсло  Љонни  до  самых  сокровенных  глубин  и  там
запечатлелось. Ђ разумом она пыталась отнестись ко  всему  иронично.  Ќадо
же, баню устроил во дворе!  €  мыло,  конечно,  самое  дешевое  -  желтое,
пахучее. Ђ  за  издевкой  поЯвилась  досада:  с  какой  стати  должна  она
лицезреть чей-то немудреный туалет?
   ЏройдЯ немного по лесу, она присела на пень. Њысли  путались.  Ћчевидно
одно: распорЯжение Љлиффорда нужно передать,  и  ничто  ее  не  остановит.
Џодождет немного - пусть егерь оденетсЯ, только бы не ушел. ‘удЯ по всему,
он куда-то собиралсЯ.
   €  Љонни  побрела  назад,  чутко  вслушиваЯсь.  ‚от  и  дом,  ничто  не
изменилось. ‡алаЯла собака. Љонни постучала, сердце, вопреки воле, едва не
выпрыгивало из груди.
   Џослышались легкие шаги. Ћчевидно, егерь спускалсЯ  со  второго  этажа.
„верь распахнулась так неожиданно, что  Љонни  вздрогнула.  …герь  и  сам,
видно, смутилсЯ, но тотчас же на губах заиграла усмешка.
   - Ђ, леди —аттерли! Џроходите, милости прошу!
   ѓоворил и держалсЯ он естественно и  просто.  Љонни  переступила  порог
маленькой мрачноватой комнаты.
   - Њне всего  лишь  нужно  передать  вам  поручение  сэра  Љлиффорда,  -
проговорила она по обыкновению тихо, чуть с придыханием.
   Ђ мужчина стоЯл рЯдом и смотрел. ѓолубые глаза его примечали все, Љонни
даже пришлось отвернуть лицо. "ЉакаЯ милаЯ женщина,  застенчивость  красит
ее еще больше", - подумал он и с ходу взЯл инициативу в свои руки.
   - Њожет, присЯдете?  -  спросил  он,  не  надеЯсь  на  согласие.  „верь
оставалась открытой.
   - Ќет, спасибо.  ‘эр  Љлиффорд  просил...  -  и  она  передала  мужнино
поручение, безотчетно глЯдЯ ему прЯмо в глаза.  Ђ  в  них  столько  тепла,
столько доброты, чудесной, теплой доброты, обращенной к женщине  просто  и
естественно.
   - ЏонЯл, ваша милость, сейчас же займусь.
   € враз все в  нем  переменилось  -  он  посуровел  и  отдалилсЯ,  будто
сокрылсЯ за стеклЯнной стеной. Џора уходить, но Љонни мешкала -  беспокоен
был ее дух. Ћна оглЯдела чистую,  уютную,  хотЯ  и  мрачноватую  маленькую
гостиную.
   - ‚ы здесь совсем один живете? - спросила она.
   - ‘овсем один, ваша милость.
   - Ђ матушка...
   - Ћна - в деревне, у нее там дом.
   - € девочка с ней?
   - € девочка.
   € простое усталое лицо тронула ЌепонЯтнаЯ усмешка.  Џеременчивое  лицо,
обманчивое лицо.
   “видев, что Љонни недоумевает, он поЯснил.
   - Ќе думайте, по субботам мать приходит,  прибирает  в  доме.  ‘о  всем
остальным сам управлЯюсь.
   …ще раз Љонни взглЯнула на него. Ћн улыбалсЯ глазами, чуть  насмешливо,
но в голубых озерцах все же осталась теплаЯ доброта. Љонни не  переставала
ему удивлЯтьсЯ. ‚от он стоит перед ней, в брюках, в шерстЯной рубашке, при
галстуке, мЯгкие волосы еще не высохли, лицо  бледное  и  усталое.  “гасла
улыбка в глазах, но теплота осталась, и  проглЯнуло  за  ней  страдание  -
труднаЯ, видно, выпала этому  человеку  долЯ.  Ќо  вот  взглЯд  подернулсЯ
дымкой отчуждениЯ - словно и не беседовал он только что с милой и приЯтной
женщиной.
   Ђ Љонни хотелось  так  много  ему  сказать,  но  она  сдержалась.  ‹ишь
взглЯнула на него и обронила:
   - Ќадеюсь, Я не очень помешала вам?
   —уть сощурились глаза в едва приметной усмешке.
   - ђазве  что  причесыватьсЯ.  Џростите,  Я  без  пиджака,  но  Я  и  не
предполагал, кто ко мне постучит. Ќикто никогда вообще не стучит, а  любой
непривычный звук пугает.
   Ћн пошел по тропинке впереди,  чтобы  открыть  калитку.  Ѓез  неуклюжей
плисовой куртки, в одной рубашке, он, как и  получасом  раньше,  со  спины
показалсЯ ей худым и чуть сутулым. Ќо поравнЯвшись с ним, она почуЯла  его
молодость и задор - и в непокорных светлых вихрах, и в скором взглЯде. ‹ет
тридцать семь, тридцать восемь, не больше.
   Ћна зашагала к лесу, чувствуЯ, что он смотрит вслед. ђастревожил он  ей
душу, против ее воли растревожил.
   Ђ егерь, закрываЯ за собой дверь в доме, думал: "Љак же она хороша, как
безыскусна! …й это и самой невдомек".
   Љонни надивитьсЯ не могла на этого человека:  не  похож  он  на  егерЯ;
вообще на обычного работЯгу не похож, хотЯ с местным людом что-то  роднило
его. Ќо что-то и выделЯло.
   - ќтот егерь, Њеллорс, прелюбопытнейший тип, - сказала она Љлиффорду, -
прЯмо как настоЯщий джентльмен.
   - "ЏрЯмо как"? - усмехнулсЯ Љлиффорд. - џ до сих пор не замечал.
   - Ќет, что-то в нем есть, - не сдавалась Љонни.
   - Ћн, конечно, славный малый, но Я плохо его знаю. Ћн год как из армии,
да и года-то нет. ‚ €ндии  служил,  если  не  ошибаюсь.  Њожет,  там-то  и
поднабралсЯ манер. ‘остоЯл  небось  при  офицере,  вот  и  пообтесалсЯ.  ‘
солдатами такое случаетсЯ. Ќо  пользы  никакой.  Џриезжают  домой,  и  все
возвращаетсЯ на круги своЯ.
   Љонни пристально посмотрела на Љлиффорда и задумалась. €сконно  мужнина
черта: острое неприЯтие любого человека из низших сословий,  кто  пытаетсЯ
встать на ступеньку выше. —ерта, присущаЯ всей нынешней знати.
   - € все-таки что-то в нем есть, - настаивала Љонни.
   - Џо правде говорЯ, не вижу! Ќе замечал! - € Љлиффорд взглЯнул на нее с
любопытством, тревогой и даже подозрением. € она  почувствовала:  нет,  не
скажет он ей всей правды. Љак не скажет и себе. Ќенавистен ему даже  намек
на чью-то особенность, исключительность.  ‚се  должны  быть  либо  на  его
уровне, либо ниже.
   „а, теперешние мужчины скупы на чувства и жалки. ЃоЯтсЯ чувств,  боЯтсЯ
жизни!


        7

   Љонни вошла к себе в спальню, разделась и  стала  разглЯдывать  себЯ  в
огромном зеркале - сколько лет не делала она  подобного.  Ћна  и  сама  не
знала, что пыталась найти или увидеть в своем отражении, только  поставила
лампу так, чтобы полностью оказатьсЯ на свету.
   € ей подумалось - уже в который раз! - сколь хрупко, беззащитно и жалко
нагое человеческое тело. …сть в нем какаЯ-то незавершенность.
   ѓоворили, что у нее неплохаЯ фигура,  но  не  по  теперешним  меркам  -
слишком  округло-женственнаЯ,  а   не   новомоднаЯ   угловато-мальчишечьЯ.
Ќевысокого  роста,  крепко  сбитаЯ,  коренастаЯ,  как  шотландка.   Љаждое
движение исполнено неспешной грации и  неги,  что  часто  и  принимают  за
красоту. Љожа с приЯтной смуглинкой, плечи  и  бедра  округлы  и  покойны.
ЌаливатьсЯ бы этому телу, точно Яблоку, ан нет!
   Љак переспелый  плод,  терЯло  оно  упругость,  кожа  -  шелковистость.
Ќедостало этому плоду солнца и тепла,  оттого  и  цветом  тускл,  и  соком
скуден.
   †енственность принесла этому телу  лишь  разочарование,  а  мальчишески
угловатым, легким, почти прозрачным уже не  стать.  ‚от  и  потускнело  ее
тело.
   Њаленькие неразвитые  грудки  печально  понурились  незрелыми  грушами.
†ивот утратил девичью упругую округлость и матовый отлив - с тех пор,  как
рассталась она со своим  немецким  другом  -  уж  он-то  давал  ей  любовь
плотскую. ‚ ту пору ее молодаЯ плоть жила ожиданием,  и  неповторима  была
каждаЯ черточка в облике.  ‘ейчас  же  живот  сделалсЯ  плоским,  дрЯблым.
Ѓедра, некогда верткие, отливавшие матовой белизной,  тоже  начали  терЯть
женственную округлость, пропала их крутизна: зачем же они ей?
   ‡ачем ей вообще тело? € оно хирело, тускнело - ведь роль ему отводилась
самаЯ незначительнаЯ. Љак горевала, как отчаивалась Љонни! € было  отчего:
в двадцать семь лет она - старуха, и нет ни проблеска, ни лучика  надежды.
Џлоть, ее женскую суть  забыли,  просто  отвергли,  да,  отвергли.  €  она
состарилась. ’ела светских львиц были изЯщны и хрупки,  словно  фарфоровые
статуэтки, благодарЯ вниманию мужчин. €  неважно,  что  у  этих  статуэток
пусто внутри. Ќо ей даже и с ними не сравнитьсЯ. "†изнь разума"  умертвила
ее плоть! € в душе закипела Ярость - ее попросту надули!
   Ћна разглЯдывала в зеркале свою спину, талию, бедра.  „а,  похудела,  и
это ее не красит. Ќа поЯснице набежала  складка,  когда  Љонни  выгнулась,
чтобы увидеть себЯ со спины. Љак от нудной тЯжелой работы. Ђ когда-то  там
играли  веселые  Ямочки.  џгодицы  и  долгие   выпуклые   лЯжки   утратили
шелковистость, отлив и вальЯжность. ‚се в прошлом!  ‹ишь  немецкий  парень
любил ее тело, да и того уж десЯть лет нет в живых. „а, летит времЯ! –елых
десЯть лет, как его нет, а ей еще всего  двадцать  семь.  ’огда  она  даже
презирала пробуждающуюсЯ грубоватую чувственность здорового  мальчишки.  Ђ
теперь такой не найти. Ќынешние мужчины  -  как  Њикаэлис:  ласки  жалкие,
скорые, раз-два, и  все.  Ќет  у  них  здоровой  человеческой  плоти,  что
зажигает кровь и молодит душу.
   ‚се ж она решила, что самое красивое у нее - бедра: от долгих лЯжек  до
округлых, недвижно-спокойных Ягодиц. Љак песчаные дюны:  зыбко-податливые,
круто заворачивающие вниз. Њеж ними еще теплилась  жизнь,  надежда.  Ќо  и
сама плоть ее, казалось, стала гаснуть, увЯдать, так и не распустившись.
   ‡ато спереди жалко на себЯ  смотреть.  ѓрудь  и  живот  начали  немного
обвисать, так она похудела, усохла телом, состарилась, толком и не  пожив.
Ћна подумала о ребенке, которого ей,  быть  может,  придетсЯ  выносить.  Ђ
может, она уже и длЯ этого не годитсЯ.
   Ћна накинула ночную рубашку, юркнула в постель и  горько  расплакалась.
ѓорючими  слезами  изошла  досада  на   Љлиффорда,   на   его   тщеславное
писательство, на его чванливые разговоры. „осадовала и на  других  мужчин,
подобных ему, кто обманом отобрал у женщины плотские радости.
   ќто нечестно! Ќечестно! ‡ов обманутой плоти занималсЯ огнем в сердце.
   Ђ утром... утром все как и прежде: встала в семь  часов,  спустилась  к
Љлиффорду - ему нужно помочь во всех интимных отправлениЯх.  Њужчины-слуги
в доме не было, а  от  служанки  он  отказывалсЯ.  Њуж  экономки,  знавший
Љлиффорда еще ребенком, помогал поднимать и переносить его, все  остальное
делала Љопни, причем делала охотно. •оть это и вменЯлось ей в обЯзанность,
она рада была помочь всем, что в ее силах.
   …сли она и отлучалась из ђагби, то на  день  -  на  два.  …е  подменЯла
экономка миссис Ѓеттс. ‘ течением времени он всЯкую помощь стал  принимать
как должное - следствие сколь неизбежное, столь и естественное.
   € все же глубоко в душе у Љопни  все  Ярче  разгоралась  обида:  с  ней
поступили нечестно, ее обманули! Ћбида за свое тело, свою плоть -  чувство
опасное. Љоль скоро оно пробудилось - ему нужен выход,  иначе  оно  жадным
пламенем сожрет душу. ЃеднЯга Љлиффорд! Ћн-то ни в чем не виноват. …му еще
горше  пришлось  в  жизни.  “часть  обоих  -   лишь   частичка   всеобщего
губительного разлада.
   ‚прочем, так ли уж он ни в чем не виноват? Ћн не давал тепла, не  давал
простого, душевного человеческого общениЯ. ђазве  нет  и  этом  его  вины?
’еплоты и задушевности в нем не  сыскать,  лишь  холоднаЯ,  расчетливаЯ  и
благовоспитаннаЯ рассудочность. Ќо ведь может мужчина приласкать  женщину,
даже в родном отце чувствовала Љопни  мужчину;  пусть  он  эгоист,  причем
вполне сознательный, по даже он способен утешить женщину, согреть  мужским
теплом.
   Ќет, Љлиффорд не из таких. ђавно и все его друзьЯ - внутренне холодные,
каждый сам по себе. „ушевное тепло длЯ них  признак  дурного  тона.  Ќужно
научитьсЯ обходитьсЯ без этого, главное  -  держатьсЯ  на  высоте.  €  все
пойдет как по маслу, если жить среди тебе подобных.  €  можно  вести  себЯ
холодно и обособленно - вас все равно будут ценить  и  уважать,  и  притом
держатьсЯ на высоте -  до  чего  ж  приЯтно  это  сознавать!  Ќо  если  вы
общественной ступенькой выше или ниже -  дело  совсем  иное.  Љакой  смысл
держатьсЯ на высоте, знаЯ, что вы принадлежите высшему обществу. „а и есть
ли у самых высокородных аристократов эта "высота", и  не  глупый  ли  фарс
само их кичливое поведение? Љакой  в  этом  смысл?  ‚се  это  -  бездушнаЯ
чепуха.
   ‚ душе у Љонни вызревал протест. ЉакаЯ польза от ее жизни? ЉакаЯ польза
от ее жертвенного служениЯ Љлиффорду?  €  чему,  собственно,  она  служит?
•олодной мужниной гордыне, не  ведающей  теплоты  человеческих  отношений.
Љлиффорд не менее алчен, чем самый низкопородный  ростовщик-еврей,  только
жаждет он “дачи, мечтает о том,  как  бы  завлечь  ее,  эту  ‚ертихвостку.
ѓотов, как гончаЯ,  высунув  Язык,  мчатьсЯ  по  пЯтам  “дачи,  нимало  не
смущаЯсь, что самоуверенно, лишь по рассудку,  причислил  себЯ  к  высшему
обществу. Џраво же,  у  Њикаэлиса  больше  достоинства  и  он  куда  более
удачлив. …сли присмотретьсЯ, Љлиффорд - настоЯщий  шут  гороховый,  а  это
унизительнее, чем нахал и наглец.
   “ж если выбирать меж Љлиффордом и Њикаэлисом, от последнего куда больше
пользы. „а и она, Љонни, нужна ему больше, чем Љлиффорду. ‡а  обезножевшим
калекой любаЯ сиделка сможет  присмотреть!  Џусть  Њикаэлис  -  крыса,  но
крыса, способнаЯ на самоотверженность.  Љлиффорд  же  -  глупый,  кичливый
пудель.
   ‚ ђагби порой наведывались гости, и среди них тетка  Љлиффорда,  …ва  -
леди Ѓеннерли. •уденькаЯ  вдовица  лет  шестидесЯти,  с  красным  носом  и
повадками  светской  львицы.  Ћна  происходила  из  знатнейшего  рода,  но
держалась скромно. Љонни полюбила старушку. ’а  бывала  предельно  проста,
открыта, когда это не противоречило ее намерениЯм, и внешне добра.  Џритом
она, как, пожалуй, никто, умела держатьсЯ на высоте, да так, что всЯкий  в
ее присутствии чувствовал себЯ чуть ниже. Ќо ни малейшего  снобизма  в  ее
поведении не было, лишь безграничнаЯ уверенность в себе. Ћна  преуспела  в
светской забаве: держалась спокойно и с достоинством,  незаметно  подчинЯЯ
остальных своей воле.
   Љ Љонни она благоволила и пыталась отомкнуть  тайники  молодой  женской
души своим острым, проницательным великосветским умом.
   - Џо-моему, вы просто кудесница, - восхищенно говорила она Љонни.  -  ‘
Љлиффордом вы творите чудеса! Ќа моих глазах распускаетсЯ, расцветает  его
великий талант!
   ’етушка, будто своим, гордилась успехом  Љлиффорда.  …ще  одна  славнаЯ
строка в летописи рода! ‘ами книги ее совершенно не интересовали.  Љ  чему
они ей?
   - Њоей заслуги в этом нет, - ответила Љонни.
   - Ђ чьЯ ж еще? ‚аша, и только ваша.  ’олько,  сдаетсЯ  мне,  вам-то  от
этого проку мало.
   - ’о есть?
   - Ќу, посмотрите, вы живете как затворница. џ Љлиффорду говорю: "…сли в
один прекрасный день девочка взропщет, вини только себЯ".
   - Ќо Љлиффорд никогда мне ни в чем не отказывает.
   - ‚от что, девочка моЯ милаЯ, - и леди Ѓеннерли положила тонкую руку на
плечо Љонни. - ‹ибо женщина получает от жизни то, что ей положено, либо  -
запоздалые сожалениЯ об упущенном, поверьте мне! - € она в  очередной  раз
приложилась к бокалу с вином.  ‚озможно,  именно  так  она  выражала  свое
раскаЯние.
   - Ќо разве Я мало получаю от жизни?
   - Џо-моему, очень! Љлиффорду свозить бы вас в ‹ондон,  развеетесь.  …го
круг хорош длЯ него, а вам-то что дают его друзьЯ? џ б на  вашем  месте  с
такой жизнью не смирилась. Џройдет  молодость,  наступит  зрелость,  потом
старость, и ничего кроме запоздалых сожалений у вас не останетсЯ. -  €  ее
изрЯдно выпившаЯ милость замолчала, углубившись в размышлениЯ.
   Ќо Љонни не хотелось ехать в ‹ондон, не хотелось, чтобы  леди  Ѓеннерли
выводила ее в свет. ЉакаЯ она светскаЯ дама! „а и скучно все  это!  Ђ  еще
чуЯла она  за  добрыми  словами  мертвЯщий  холодок.  Љак  на  полуострове
‹абрадор: на земле Яркие цветы, а копнешь - вечнаЯ мерзлота.
   ‚ ђагби приехали ’омми „ьюкс и еще один их приЯтель, ѓарри  “интерслоу,
и „жек ‘трейнджуэйз с женой Ћливией. Ѓолтали о  пустЯках  (ведь  только  в
кругу "закадычных" шел серьезный разговор), плохаЯ погода лишь  усугублЯла
скуку.  Њожно  было  лишь  поиграть  на  бильЯрде,  да   потанцевать   под
механическое пианино.
   ЋливиЯ стала рассказывать о книге про будущее,  которую  читала.  „етей
будут выращивать в колбах, и женщин "обезопасЯт" от беременности.
   - Љак это замечательно! - восторгалась она. - †енщина, наконец,  сможет
жить независимо.
   …е муж хотел детей, она же была против.
   - € вы бы захотели "обезопаситьсЯ"? - неприЯтно  усмехнувшись,  спросил
“интерслоу.
   - ЊенЯ, судЯ по всему, и так природа обезопасила, - ответила ЋливиЯ.  -
‚о всЯком случае, у грЯдущих поколений будет побольше  здравого  смысла  и
женщине не придетсЯ опускатьсЯ до своего "природного предназначениЯ".
   - ’огда, может, стоит их всех вообще  поднЯть  за  облака,  пусть  себе
летЯт подальше, - предложил „ьюкс.
   -  „умаетсЯ,   достаточно   развитаЯ   цивилизациЯ   упразднит   многие
несовершенства наших организмов, - заговорил Љлиффорд. - ‚зЯть, к примеру,
любовь, это лишь помеха. „умаю, что она отомрет,  раз  детей  в  пробирках
будут выращивать.
   - Ќу уж нет! - воскликнула ЋливиЯ. - ‹юбовь еще  больше  радости  будет
приносить.
   - ‘лучись, любовь  отомрет,  -  раздумчиво  сказала  леди  Ѓеннерли,  -
непременно будет что-то вместо  нее.  Њожет,  морфием  увлекатьсЯ  начнут.
Џредставьте: вы дышите воздухом с добавкой морфина. Љак это взбодрит!
   - Ђ по субботам по указу правительства в  воздух  добавЯт  эфир  -  длЯ
всеобщего весельЯ в выходной, - вставил „жек. - ‚се бы ничего,  да  только
вообразите, какими мы будем в среду.
   - Џока способен забыть о теле, ты счастлив, - заЯвила леди Ѓеннерли.  -
Ђ  напомнит  оно  о  себе,  и  ты  несчастнейший  из  несчастных.  …сли  в
цивилизации вообще есть какой-то смысл, она должна  помочь  нам  забыть  о
теле. € тогда времЯ пролетит незаметно и счастливо.
   - Џора нам вообще избавитьсЯ от тел, - сказал “интерслоу.  -  „авно  уж
человеку нужно усовершенствовать себЯ, особенно физическую оболочку.
   - € превратитьсЯ в облако, как дымок от сигареты, - улыбнулась Љонни.
   - Ќичего подобного не случитсЯ, - заверил их „ьюкс.  -  ђазвалитсЯ  наш
балаганчик, только и всего. –ивилизации нашей грозит упадок. € падать ей в
бездонную пропасть. Џоверьте мне, лишь  крепкий  фаллос  станет  мостом  к
спасению.
   - Ђх, генерал, докажите! ‘вершите невозможное! - воскликнула ЋливиЯ.
   - Џогибнет наш мир, - вздохнула тетушка …ва.
   - € что же потом? - спросил Љлиффорд.
   - ЏонЯтиЯ не имею, но что-нибудь да будет, - успокоила его старушка.
   - Љонни предрекает, что люди превратЯтсЯ в  дым,  ЋливиЯ  -  что  детей
станут растить в пробирках, а женщин избавЯт от тЯгот,  „ьюкс  верит,  что
фаллос станет мостом в будущее. Ђ каким же оно  будет  на  самом  деле?  -
задумчиво проговорил Љлиффорд.
   - Ќе ломай голову! ‘ сегоднЯшним бы  днем  разобратьсЯ!  -  нетерпеливо
бросила ЋливиЯ. - Џобыстрей бы родильную пробирку изобрели да нас, женщин,
избавили.
   - Ђ вдруг в новой цивилизации  будут  жить  настоЯщие  мужчины,  умные,
здоровые телом и  духом,  и  красивые,  под  стать  мужчинам,  женщины?  -
предположил ’омми. - ‚едь они как небо от земли будут отличатьсЯ  от  нас!
ђазве мы мужчины? €  что  в  женщинах  женского?  Њы  -  лишь  примитивные
мыслЯщие устройства, так  сказать,  механико-интеллектуальные  модели.  Ќо
ведь придет времЯ и длЯ подлинных мужчин и женщин, которые  сменЯт  нас  -
кучку болванчиков  с  умственным  развитием  дошколЯт.  ‚от  это  было  бы
воистину удивительно, похлеще, чем люди-облака или пробирочные дети.
   - Љогда речь заходит о настоЯщих женщинах,  Я  умолкаю,  -  прощебетала
ЋливиЯ.
   - „а, в нас ничто не может привлекать, разве только  крепость  души,  -
обронил “интерслоу.
   - ‚ерно, крепость привлекает,  -  пробормотал  „жек  и  допил  виски  с
содовой.
   - ’олько ли души? Ђ Я хочу, чтоб вслед за душой обессмертилось и  тело!
- потребовал „ьюкс. - ’ак оно и будет со временем. Љогда мы  хоть  чуточку
сдвинем с места нашу рассудочность, откажемсЯ от денег и всЯкой чепухи.  €
наступит демократиЯ, но не мелкого своекорыстиЯ, а свободного общениЯ.
   "•очу, чтоб обессмертилось и тело!"... "Ќаступит демократиЯ  свободного
общениЯ", - вновь и вновь звучало в ушах Љонни.  Ћна  не  понимала  толком
смысл, но слова эти успокаивали ее душу - так успокаивает журчание воды.
   Ќо до чего ж глупый и нескладный разговор! Љонни  измаЯлась  от  скуки,
слушаЯ Љлиффорда, тетушку …ву, Ћливию  и  „жека,  этого  “интерслоу.  „аже
„ьюкс надоел. ‘лова, слова, слова! Ѓесконечное и бессмысленное  сотрЯсание
воздуха.
   Ћднако проводив гостей, она не почувствовала облегчениЯ.  ђазмеренно  и
нудно потЯнулись часы. Ќо где-то в животе угнездились досада  и  тоска,  и
ничем их не вытравить. €з часов складывались  дни,  каждый  давалсЯ  ей  с
необъЯснимой тЯгостью, хотЯ ничего нового он не приносил.  ђазве  что  она
все больше и больше худела - это заметила даже  экономка  и  спросила,  не
больна ли. € ’омми „ьюкс уверЯл, что она  нездорова;  Љонни  отнекивалась,
говорила, что все в порЯдке. ’олько вдруг по