ть это: ѓорничнаЯ
последовала  за  ней, а тут  подошел и садовник  с женой:  "ѓорит казарма...
там". ‘адовник  махнул  в  сторону  окна, но женщины не  решились  подойти и
посмотреть; они остались на своих местах. •анна почувствовала, что полностью
пришла в  себЯ.  Ћна  сказала:  "Ќам  нужно  переждать  это", и еще  сильнее
укуталась в свое  одеЯло. ‚друг  пропал электрический свет.  ѓорничнаЯ снова
вскрикнула. •анна еще раз повторила в темноту: "Ќам нужно переждать это...",
потом снова  впала  в  полузабытье.  Њальчик  заснул  на руках  у  поварихи.
ѓорничнаЯ и жена садовника сидели на Ящике длЯ  углЯ, садовник прислонилсЯ к
печке. Ћкна все еще  продолжали дребезжать, времЯ от времени сверху на землю
падали куски черепицы. Ћни сидели  в темноте, смотрели на освещаемые пожаром
окна; они смотрели, не отрываЯсь, и становились все более неподвижными.
     Џо улице, котораЯ вела к тюрьме, спешил ќш, винтовка сползла с плеча, и
он  держал  ее  в  руке, словно солдат, идущий  в  атаку. Џриблизительно  на
полпути  он услышал вой  приближающейсЯ толпы.  Ћн бросилсЯ  в  кусты, чтобы
пропустить ее.  ’олпа насчитывала около двухсот человек, всевозможный сброд,
среди  них  и  заключенные,  выделЯвшиесЯ  своей  серой  одеждой.  Ќекоторые
пытались  заводить   "Њарсельезу",   кто-то   --   "€нтернационал".   —ей-то
фельдфебельский голосок постоЯнно орал: "‚ колонну по четыре --  разберись",
но никто его  не слушал. ‚о главе шествиЯ над головами марширующих болталась
какаЯ-то  кукла:  к  палке,  своего  рода виселице,  привЯзана  была набитаЯ
трЯпьем и платками форма тюремщика -- с этой  целью  они,  наверное, раздели
его  догола,--  на  груди у  куклы был  прикреплен  белый  лист бумаги,  и в
дрожащем свете  горЯщего  склада  ќшу  удалось  разобрать  слова  "Љомендант
города".  ‘ ними был даже ребенок,  он восседал  на  плечах у  одного парнЯ,
маленькаЯ девочка, напоминавшаЯ  Њаргерите, но ќш  больше не  обращал на нее
вниманиЯ; он подождал,  пока толпа проследует мимо, и, дабы избежать встречи
с возможно отставшими от шествиЯ, побежал дальше вдоль дороги по лугу.
     Џеред ним  внезапно вынырнули  фары  автомобилЯ. Ћт ужаса  у ќша  кровь
застыла в жилах -- это может быть только майор! Њайор, который едет прЯмо  в
лапы смутьЯнам. Ќужно задержать его! ‡адержать любой ценой! ќш скользнул  по
откосу и,  громко крича и размахиваЯ руками, выскочил на середину дороги. Ќо
его не заметили или не хотели заметить, и если бы он  не отскочил в сторону,
то  оказалсЯ  бы  под  колесами.  Ћн успел  еще  убедитьсЯ в  том,  что  это
действительно  был  автомобиль майора, что рЯдом  с майором  находились трое
солдат, один из них стоЯл на подножке. ќш беспомощно смотрел вслед  уходЯщей
машине, затем изо всех  сил бросилсЯ  за ней вдогонку;  он  мчалсЯ,  объЯтый
ужасом, каждую секунду  ожидаЯ, что  придетсЯ  услышать самое ужасное.  ’ам,
впереди,  уже   раздались   несколько   выстрелов,  последовали   грохочущий
взрывообразный удар, крики и шум. ќш снова начал подниматьсЯ по откосу.
     ’олпа сгрудилась возле первого дома; местность все еще освещалась огнем
пожара. ЏрЯчась за кустарником, ќш добралсЯ до первого садового забора и мог
теперь  под  его прикрытием подобратьсЯ поближе.  Ђвтомобиль перевернулсЯ и,
объЯтый  пламенем,  лежал на  склоне  по  другую  сторону  дороги, Ћчевидно,
водителю преградила  путь  толпа или он получил  удар камнем, отчего потерЯл
управление машиной и врезалсЯ в дерево. ‘корчившись перед деревом, о которое
он разбил  себе череп, водитель еще  хрипел, тогда как один из солдат лежал,
раскинувшись,  на дороге. ‚торой  же,  это был  унтер-офицер, который  вышел
невредимым из этого столкновениЯ, был окружен обезумевшей сворой. Џод градом
ударов  кулаками  и  палками  он  пыталсЯ  что-то  говорить,  однако  ничего
невозможно  было  понЯть  в  этом шуме; вскоре он  тоже неподвижно  лежал на
земле.  ќш подумал,  не  произвести ли выстрел по толпе, но  в  этот  момент
из-под обшивки мотора блеснули Языки  голубого  пламени,  и кто-то закричал:
"Њашина взорветсЯ!" ’олпа  отпрЯнула  назад  и  затихла, ожидаЯ  взрыва.  Ќо
ничего не случилось -- машина просто тихо догорала, тогда раздались призывы:
"Љ городской комендатуре!" "Љ ратуше!" € толпа покатилась дальше к городу.
     Ќо где  же  майор?! ‚друг  ќш  понЯл: под  автомобилем и  в  опасности,
сгорает заживо. ѓонимый страхом, ќш перелез  через забор, подлетел к машине,
начал  трЯсти  ее за  корпус; его охватил  приступ  рыданиЯ, когда ему стало
Ясно, что в  одиночку, он не сможет поднЯть  автомобиль. Џолный сомнений, он
продолжал стоЯть возле  горЯщего  каркаса,  обжигаЯ при  новых пытках что-то
сделать  потерЯвшие  чувствительность  руки.  ’ут  рЯдом  оказалсЯ  какой-то
мужчина.  ќто был  третий  солдат,  из  бежавший повреждений,  поскольку  он
перелетел через откос и упал на луг. ‚двоем им удалось приподнЯть автомобиль
с одной стороны. ќш подлез под него, чтобы спиной удержать его, а солдат тем
временем  вытащил  майора  из-под машины. ‘лава Ѓогу!  Ќо опасность  еще  не
миновала, необходимо было как  можно  скорее  удалитьсЯ  от  представлЯющего
угрозу автомобилЯ, так что они отнесли потерЯвшего сознание майора наверх по
откосу, положили его на лугу на сорванные охапки травы.
     ќш  опустилсЯ возле майора  на колени,  заглЯнул ему  в  лицо; оно было
спокойным, дыхание равномерным,  хотЯ  и слабым. ‘ердце тоже билось в ровном
ритме;  ќш  распахнул пальто майора и его китель-- за исключением нескольких
ожогов и  ссадин не удалось  обнаружить никаких  внешних повреждений. ‘олдат
стоЯл  рЯдом  с ним:  "“  нас  есть  еще  другие..." ќш  тЯжело поднЯлсЯ  --
сказалась неизвестнаЯ доселе усталость. Ѓолели все части тела. ’ем  не менее
он  еще раз  собралсЯ с  силами, и  они  перенесли  раненого унтер-офицера в
безопасное место.  ’ела погибших солдата  и шофера они  положили  на откосе.
‘делав все  это,  ќш  рухнул  на  траву рЯдом  с  майором: "•оть  секундочку
передохну...  не могу больше". Ћн так устал, что даже не обратил вниманиЯ на
то, что над крышами города ввысь  взметнулись Языки Яркого пламени, и солдат
вскрикнул: "ќти уроды подожгли ратушу!"
     ‚ лазарете была паника.
     ‚начале все ринулись в сад, совершенно не обращаЯ вниманиЯ  на тех, кто
не мог поднЯтьсЯ; никто не слышал их мольбу о помощи.
     ЏотребовалсЯ   весь  авторитет  Љуленбека,   чтобы  снова  восстановить
порЯдок. ‘обственноручно он снес на первый этаж наиболее тЯжелых больных, он
нес  их  на руках словно маленьких детей, его голос гремел в коридорах, он с
руганью, притом  непристойной, обрушивалсЯ на всЯкого,  даже  на ”луршютца и
сестру Њатильду,  если его  приказы  не  исполнЯлись мгновенно. ‘естра Љарла
сбежала, и найти ее оказалось невозможно.
     ‚ итоге кое-как навели порЯдок.  Љровати из  опустевшего верхнего этажа
снесли вниз, люди  друг за другом постепенно  приходили в  себЯ. Љого-то  не
нашли. Ћни были в саду или даже дальше, в лесу или еще где-то.
     ”луршютц с  одним из санитаров  отправились их искать. Ћдним из первых,
кого они обнаружили за пределами сада, был ѓедике; уйдЯ не  очень далеко, он
стоЯл на косогоре, избранном им в качестве наблюдательного  пункта, поднЯтые
костыли торчали вверх, выделЯЯсь на фоне неба.
     Њожно было подумать, что он ликует.
     ’ак оно и оказалось:  когда они подошли  поближе, то  услышали,  как он
смеетсЯ, услышали этот рокочущий звериный хохот, которого весь персонал ждал
уже несколько месЯцев.
     Ћн не обращал вниманиЯ на двоих, которые звали его, а когда они подошли
поближе и вознамерились увести его, он угрожающее замахал костылЯми.
     ”луршютц ощутил себЯ в  каком-то беспомощном положении: "Ќу, ѓедике, ну
пойдемте..."
     ѓедике ткнул костылЯми  в сторону огнЯ и восхищенно закричал: "‘трашный
суд...  восставшие  из  мертвых...  восставшие  из  мертвых... тот,  кто  не
восстал,  попадет в ад...  дьЯвол  заберет вас  всех... всех  вас заберет он
сейчас..."
     —то  тут  было  делать! Ќо понаблюдав за  ним  некоторое времЯ, санитар
нашел правильный выход: "‹юдвиг, уже времЯ ужинать, спускайсЯ вниз".
     ѓедике замолчал; он недоверчиво выглЯдывал из-за  своей  бороды,  затем
наконец поковылЯл вместе с ними.
     ‡апыхавшись и дрожа всем телом, •угюнау продиралсЯ сквозь сад,  пока не
добралсЯ до типографии. ‚ первое мгновение он не мог понЯть, что его привело
сюда. ‡атем  вспомнил.  ЏечатнаЯ машина! Ћн вошел  внутрь. ’емное  помещение
освещалось отблесками внешнего огнЯ и  находилось в  обычном длЯ воскресеньЯ
порЯдке.  •угюнау сел перед  машиной,  зажав винтовку  между колен.  Ћн  был
разочарован; машина  не стоила  его усилий -- она  стоЯла  здесь  холоднаЯ и
невозмутимаЯ  и  просто  отбрасывала  беспокойные  тени,  которые  были  ему
неприЯтны.  …сли  эта  банда  грабителей  действительно   придет  сюда,  то,
собственно говорЯ, так ей и надо, этой чертовой машине, чтобы ее отдубасили.
•отЯ,  конечно,  это  хорошаЯ  машинка...  Ћн  положил руки  сверху на  нее,
рассердилсЯ, что металл был таким холодным на ощупь. Merde, что его так злит
во всем этом! •угюнау  пожал плечами, выглЯнул  во двор, посмотрел на сарай,
где читались воскресные проповеди.  Ѓудет ли ќш  читать  здесь  проповедь  в
следующее воскресенье? Halssez les ennemis de la sainte religion (Ќенавидьте
врагов  свЯтой  веры). Џоповское  отродье. Џустой сарай,  это их дело... —то
такому  терЯть!  Љости бы  ему  переломать!  “  него  никаких  проблем...  ‚
воскресенье--  проповедь,  а  теперь  сидит  там, наверху, со  своей  бабой,
утешают,  небось,  друг  друга,  тогда как кому-то  приходитсЯ сидеть здесь,
возле этой чертовой машины.
     Ћн  снова забыл,  зачем сюда пришел. Ћн прислонил винтовку к машине. ‚о
дворе он принюхалсЯ: опЯть этот колбасный запах, ударивший в нос. ‘егоднЯ же
нет никакого  ужина... ну, уж наверху, наверное,  что-нибудь  да имеетсЯ  --
ќшу-то ведь она не даст умереть с голоду.
     Ћказавшись наверху в коридоре, он весь содрогнулсЯ от страха, поскольку
дверь в его комнату была снЯта  с  петель. ’ут что-то  было  не так, „верь к
тому  же  заклинило, и только потрудившись,  ему удалось освободить  дверной
проем. ‚нутри  комнаты был еще больший беспорЯдок: зеркало уже не висело над
столиком длЯ умываниЯ, а лежало на разбитой посуде. Љакой  кавардак. Љартина
непонЯтнаЯ  и беспокоЯщаЯ, это напоминало  обломки  костей.  •угюнау сел  на
диван,  ему   хотелось  понЯть,  что  же  здесь  произошло,  но  он  не  мог
сосредоточитьсЯ.  …сли  бы  кто-нибудь  пришел,  чтобы  все  ему  хорошенько
объЯснить и успокоить, погладить его по головке!
     ’ут ему пришло в  голову, что он  в любом случае должен позвать госпожу
ќш, показать ей этот ущерб, а то в конце она еще и сделает его ответственным
за все это. Ћн даже и не подумает возмещать ущерб, который он не наносил. Ќо
как только он хотел позвать ее, в комнату, услышав его  шаги, ворвалась она:
"ѓде мой муж?"
     ‘ильнейшее чувство  блаженного  и  возбуждающего  спокойствиЯ  охватило
•угюнау,  когда он увидел знакомое лицо. …го лицо расплылось в дружественной
и  сердечной  улыбке:  "Њатушка  ќш.,," Ћн  весь прЯмо-таки потЯнулсЯ к ней,
теперь все будет хорошо, она отведет менЯ в кровать...
     Њежду тем она, как казалось, вообще его не видела: "ѓде  мой муж?" ќтот
дурацкий вопрос разозлил  его -- чего эта женщина  хочет сейчас от ќша? …сли
его здесь  нет, то  это только к лучшему,  € он грубо ответил:  "Ђ Я  откуда
знаю, где он лазит, уж к ужину-то он придет".
     Ћна, наверное,  его  даже  и не слышала, потому что  подошла  поближе и
схватила его за плечи; она кричала ему прЯмо в лицо: "Ћн убежал, он убежал с
винтовкой... Я слышала, что стрелЯют".
     ‚ душе  зашевелилась надежда: ќша застрелили! Ќо только  почему тогда у
этой женщины такой жалобный голос? Џочему он так  фальшиво звучит? Ћн хотел,
чтобы  она  успокоила  его,  а  вместо  этого   ему  приходитсЯ  самому   ее
успокаивать, да  еще к тому же из-за этого  ќша! Ћна  все  еще скулила: "ѓде
он?" и  по-прежнему  не  отпускала его плечи.  ‘мущенно  и в то же времЯ  со
злостью гладил он толстые предплечьЯ  ее  рук, как будто  она была  плачущим
ребенком,  он  даже  охотно сделал  бы  ей что-нибудь  хорошее, но он просто
продолжал  гладить ее руки вверх и вниз,  лишь с его уст  слетали  не  очень
дружественные слова: "Ќу что вы воете  за этим ќшем? ђазве вам еще не надоел
этот субъект? џ ведь здесь, с вами..," € только  сказав это, он заметил сам,
что требует  от  нее чего-то неприличного,  словно в качестве компенсации за
то,  что она ему задолжала.  ’ут и  она ощутила, к чему идет дело: "ѓосподин
•угюнау, во имЯ всего свЯтого, господин •угюнау..." Ќо с самого начала почти
безвольно,  под  его  задыхающимсЯ  напором,   она  едва  ли  оказывала  ему
какое-либо сопротивление. ‘ловно осужденный,  который  сам помогает  палачу,
она расстегнула ему брюки, и  он, расположившись между ее широко разведенных
и высоко поднЯтых  бедер, без  единого  поцелуЯ  опрокинулсЯ вместе с ней на
диван.
     …е первыми словами после  того, как это произошло, были: "‘пасите моего
мужа!"  Ђ  •угюнау  все  было  совершенно  безразлично; теперь  он мог  жить
столько,  сколько   хотел.  Ќо  в   следующее   мгновение   она  разразилась
пронзительным криком: окно внезапно осветилось кроваво-красным огнем,  вверх
взметнулись оранжево-желтые Языки  пламени, горела ратуша. Ћна опустилась на
пол, какаЯ-то  бесформеннаЯ  глыба,  она,  она во всем  виновата: "ЏресвЯтаЯ
Ѓогородица,  что Я наделала, что Я наделала...--  Ћна подползла  к нему:  --
‘пасите  его, спасите его..."  •угюнау подошел к окну. Ћн  был раздосадован;
теперь  и здесь еще проблемы,  “ него там, на улице,  было их предостаточно,
более чем  предостаточно,  € что хочет от него эта женщина? ‚иноват в  итоге
был  ќш.  ‡ахотелось  поджаритьсЯ  там  вместе  с  майором,   свЯтых  всегда
поджаривают.  Ђ   теперь  пойдут  еще  грабежи.  Ћн   снова  забыл  запереть
типографию... •ороший повод, чтобы удобно уйти: "џ поищу его". …сли Я сейчас
встречу ќша, думал он, спускаЯсь вниз, то Я спущу его с лестницы.
     Ќо  в типографии,  как и прежде, все было в  полном порЯдке. ’ам стоЯла
прислоненнаЯ  винтовка,  а  машина  отбрасывала  беспокойные  тени,  ‚  небо
взлетали красные,  желтые, оранжевые,  венчаемые черным дымом Языки  пламени
горЯщей ратуши, тогда как дальше все еще дымились остатки  казармы и склада.
”руктовые  деревьЯ простирали  вверх свои голые  ветки. •угюнау посмотрел на
все это, и как-то в одно мгновение ему стало Ясно, что все было правильно...
все  было  правильно,  даже машина  снова  стала нравитьсЯ ему...  ‚се  было
правильно,  все пришло в  порЯдок,  он  пришел в  себЯ,  в  состоЯние своего
четкого  трезвомыслиЯ...  ’еперь  ему  надо  было только  поставить итоговую
точку, и тогда все будет хорошо!
     Ћн тихонечко опЯть поднЯлсЯ наверх, осторожно  заглЯнул в развороченную
кухню,  проскользнул  к  полке,  на  которой  хранилсЯ  хлеб, откромсал себе
приличную  краюху, а  поскольку там ничего больше  не было,  то он  вернулсЯ
обратно в  типографию, удобно уселсЯ, зажал  между колен винтовку и принЯлсЯ
медленно есть. “ж с грабителЯми-то можно будет как-нибудь справитьсЯ.
     ќш и солдат стоЯли  на коленЯх возле майора. Ћни хотели привести  его в
сознание и натирали  грудь и  руки  влажной травой, Љогда  он наконец открыл
глаза, они пошевелили  его руками и ногами, Ћказалось, что переломов нет. Ќо
он  не отвечал на  их  обращениЯ, оставалсЯ  лежать,  вытЯнувшись  на траве,
беспокойно шевелились его руки, они хватались за влажную землю, ковырЯлись в
ней, хватали комки грЯзи, разминали их.
     ‘тало  Ясно, что необходимо как можно скорее унести  его отсюда.  ‡вать
помощь  из  города  представлЯлось  невозможным;  поэтому  они  должны  были
справитьсЯ с  этим  сами.  ђаненый  унтер-офицер  между  тем  уже  настолько
собралсЯ с  силами, что  мог сидеть --  следовательно,  его  можно  было  на
какое-то времЯ предоставить самому себе, и они решили прежде всего перенести
майора через поле в дом ќша; по улице это было бы слишком опасно.
     ’олько они обсудили, как  будет лучше  его  нести,  им показалось,  что
майор  хочет что-то  сказать: зажав  комок  земли между  пальцами, он поднЯл
руку, его губы приоткрылись и  вытЯнулись  вперед, но рука все  времЯ падала
вниз и ничего не  было слышно.  ќш  прильнул  ухом к губам  майора  и  ждал;
наконец ему  удалось разобрать: "“пал вместе с лошадью... легкое препЯтствие
и тем не менее упал... перелом правой передней ноги,., Я ее сам пристрелю,.,
бесчестье смываетсЯ пулей...--  и затем четче,  как будто  он хотел услышать
подтверждение: -- ...пулей, но не бесчестным оружием,.." "—то он говорит?"--
спросил солдат. ќш тихо ответил: "Ћн думает, что  упал с лошади... но теперь
вперед.., если бы только, черт побери, не было  так светло,.. ‚ любом случае
мы прихватим с собой винтовки".
     Њайор снова закрыл глаза.  Ћни осторожно поднЯли его и, часто отдыхаЯ и
менЯЯсь  местами, несли  через  намокшее под дождем, раскисшее поле, тЯжелаЯ
землЯ которого постоЯнно налипала на подошвы.  Ћдин раз майор  открыл глаза,
увидел пожар в городе и, взглЯнув пристально на  ќша,  скомандовал:  "ѓаз...
огнеметы... вперед, тушить..," ‡атем он снова впал в сонное состоЯние.
     „обравшись до своего  дома, ќш простилсЯ с  солдатом: тому  нужно  было
быстро  возвращатьсЯ к  своему товарищу,  а помощь длЯ  того, чтобы  занести
майора, он уж здесь найдет. Џока они положили его на лавку перед беседкой. Ђ
когда солдат ушел, ќш тихонько  вошел  в  дом, прислонил  винтовку к стене в
коридоре  и  распахнул дверь,  открывавшую вход в подвал. ‡атем  он  взвалил
майора  себе  на  спину  и занес  его  внутрь,  осторожно  нащупываЯ  ногами
ступеньки; внизу он  положил его на кучу  картофелЯ, которую  предварительно
накрыл  грубошерстным  одеЯлом.  ‡ажег  керосиновую лампу,  закрепленную  на
грЯзной  стене, плотно закрыл лаз в подвал досками и трЯпьем, дабы  на улицу
не  пробивалсЯ  свет  лампы.  Ќацарапал  затем  записку,  которую засунул  в
скрюченную  руку  майора:  "ѓосподин  майор! ‚ы потерЯли  сознание во  времЯ
аварии  грузовика. џ  скоро вернусь.  ‘ уважением, ќш". Ћн еще  раз проверил
лампу -- достаточно ли в ней керосина; может, он вернетсЯ нескоро. Љ двери в
подвал вели три  ступеньки; прежде  чем  открыть  ее,  ќш еще раз оглЯнулсЯ,
осмотрел нависающий свод подвала и неподвижно вытЯнувшегосЯ в нем  человека:
если  бы  не  запах керосина,  то  подвал  можно  было бы вполне  принЯть за
холодный склеп.
     Ћн медленно поднЯлсЯ наверх, в коридоре немного прислушалсЯ к тому, что
происходит наверху. Ќичто  не  шелохнулось...  Ќу,  жена, должно  быть,  уже
отдыхает; раненый за городом был сейчас важнее. Ћн закинул на плечо винтовку
и вышел на улицу.
     Ќо  его мысли были  с  человеком,  который  лежал  в подвале,  у головы
которого  висела  керосиноваЯ лампа.  Љогда  гаснет  свет,  то это  значит--
‘паситель близко. ‘вет должен погаснуть, чтобы пришло это времЯ.
     •угюнау как  раз справилсЯ  со своим хлебом  и раздумывал,  как  бы ему
добратьсЯ  до  остальных  продуктов, когда  увидел  в  полосе  света в  саду
какую-то  фигуру. Ћн схватилсЯ за винтовку, но тут сообразил, что это не кто
иной,  как ќш и что ќш нес  на спине что-то  смахивающее на  мешок. ѓосподин
пастор,  значит, уже  и в грабители подалсЯ, впрочем,  ничего удивительного,
спокойно, сейчас все  сразу же проЯснитсЯ, и  он с любопытством  ждал, когда
тот подойдет со своим грузом поближе. ќш ступал по двору тЯжело  и медленно,
казалось, прошла вечность, пока он не приблизилсЯ к окну. Ќо тогда у •угюнау
перехватило  дыхание  --  ќш тащил на себе человека! ќш тащил  сюда  майора!
Ћшибка была исключена, это был майор, тот, кого притащил сюда ќш. •угюнау на
цыпочках скользнул к двери, просунул голову в щель-- никакого  сомнениЯ, это
был майор-- и увидел, как ќш исчез со своей ношей в отверстии двери, ведущей
в подвал.
     •угюнау  с  предельным  нетерпением  ожидал,  как будут разворачиватьсЯ
событиЯ дальше. Ђ  когда из подвала снова показалсЯ ќш и вышел на  улицу, то
•угюнау закинул  на  плечо свою винтовку  и последовал за  ним на безопасном
расстоЯнии.
     “лицы, ведущие в направлении  ратуши, были хорошо  освещены Ярким огнем
пожара,  на  прилегающие  улицы  дома отбрасывали  резкие дергающиесЯ густые
тени. Ќе было видно  ни души.  ‚се побежали на ђыночную  площадь,  с которой
доносилсЯ  глухой шум, •угюнау взбрело в голову,  что в опустевших переулках
любой мог бы занЯтьсЯ грабежами по своему усмотрению; залезь он сейчас сам в
какой-нибудь из этих домов, чтобы вынести то, что ему надо, никто бы не смог
ему помешать, хотЯ что там уж выносить по крупному из этих лачуг, и в голову
ему пришло выражение "хорошаЯ дичь". ќш завернул за следующий угол;  значит,
он идет  не  к  ратуше,  этот лицемерный  хмырь.  Њимо  пробежали два парнЯ;
•угюнау  снЯл с плеча  винтовку, готовый  защищатьсЯ,  €з бокового переулка,
пошатываЯсь, навстречу ему вышел мужчина, который вел велосипед; левой рукой
он крепко вцепилсЯ в руль, праваЯ, болтаЯсь, свисала вниз, словно перебитаЯ;
•угюнау  с  отвращением взглЯнул  на его  разбитое  изуродованное  лицо,  на
котором еще виднелсЯ уставившийсЯ в пустоту ничего не видЯщий глаз. ‡аботЯсь
только о том, чтобы удержать велосипед, как  будто  он  хотел  забрать его с
собой  на тот свет, раненый проследовал нетвердыми шагами мимо, "Џрикладом в
морду",-- буркнул сам себе •угюнау и еще  крепче сжал в  руках  винтовку, €з
дверей  одного из домов выбежала собака, она  принюхалась вслед раненому и к
каплЯм крови, которые он оставил, слизнула их, ќша теперь уже не было видно.
•угюнау  ускорил шаг.  Ќа  следующем  перекрестке  он  снова увидел  отблеск
винтовки за спиной. Ћн пошел за ним быстрее. ќш маршировал прЯмо, не смотрел
ни направо, ни налево, его внимание не привлекала даже горЯщаЯ ратуша. ‡вуки
его шагов  по горбатой мостовой теперь уже  вовсе  были не слышны, поскольку
здесь, за  городом, мостоваЯ  заканчивалась,  теперь он свернул  в переулок,
который вел вдоль городской стены. •угюнау несетсЯ вперед; теперь и двадцать
шагов не отделЯют его от ќша, который спокойно продолжает свой путь; ударить
его прикладом? Ќет, это было бы  глупо, должна  быть  поставлена  больше чем
просто итоговаЯ точка. € тогда на него находит словно какое-то  просветление
-- он  опускает  винтовку,  двумЯ тангообразными  кошачьими  прыжками  ,--;:
настигает ќша и вонзает штык в его костлЯвую спину. ќш, к большому удивлению
убийцы, спокойно  проходит еще  пару шагов, затем, не издав ни звука, падает
лицом вперед.
     •угюнау стоит рЯдом с упавшим. Ќосок  его сапога касаетсЯ руки, лежащей
поперек колеи, выбитой колесами в жирной дорожной грЯзи. Ќаступить? ‘омнениЯ
нет, он мертв. •угюнау был ему благодарен,  все было хорошо! Ћн присел возле
ќша  на корточки и заглЯнул в повернувшеесЯ набок небритое лицо. Ќе увидЯ на
нем  того Язвительного выражениЯ,  которого он  боЯлсЯ, •угюнау успокоилсЯ и
одобрительно, почти нежно похлопал убитого по плечу.
     ‚се было хорошо.
     Ћн поменЯл  винтовки,  свою,  окровавленную,  оставил  возле  мертвого,
наверное,  излишнЯЯ  длЯ  такого  днЯ  предосторожность,  но он  предпочитал
действовать  так, как положено. Џотом  он  отправилсЯ  домой. ѓорЯщаЯ ратуша
хорошо освещала городскую  стену,  на нее отбрасывали тени деревьЯ, с  крыши
ратуши  вверх взметнулсЯ  последний  оранжево-желтый  сноп искр  и  огнЯ  --
•угюнау  не   мог  не  вспоминать  человека,  душа  которого  поднималась  в
распахнутое небо, и лучше всего он потрЯс бы ему его протЯнутую правую руку,
так легко и  радостно было у него на душе; затем  рухнула башнЯ ратуши, и от
пожара осталось лишь тусклое красное свечение.
     Џолуразрушенный  "„ом  в  розах",  по-прежнему   без  света,  безмолвно
подставлЯл свои стены ночному ветру, с большой силой дующему здесь, наверху.
     Ќа кухне ничего не изменилось. ‚ окоченелой неподвижности шестеро людей
застыли на  своих прежних  местах, они сидели,  по-прежнему не шевелЯсь, еще
неподвижнее, наверное,  чем прежде,  словно  обмотанные  и  спутанные нитЯми
ожиданиЯ.  Ћни  не спали и  не  бодрствовали, они также  не знали, как долго
пребывают уже  в этом состоЯнии. Ћдин только мальчик  задремал. ‘ плеч •анны
сползло одеЯло, но холодно ей  не было. Ћднажды она обронила  в тишину: "Ќам
нужно переждать это",  но другие,  наверное, и не слышали ее  слов. € все же
они  прислушивались,  прислушивались к пустоте,  прислушивались  к  голосам,
проникающим снаружи. Ђ когда  в ушах •анны  в  который раз снова прозвучало:
"Ћграбление снизу", то она никак не могла понЯть, в  чем тут смысл; лишенные
смысла слова, бессмысленный шорох,  но тем не менее она тоже прислушивалась,
не были ли этими лишенными смысла словами те слова,  которые прозвучали там,
вне дома.  Њонотонно  капала вода из  крана. Ќикто  из шести не шевельнулсЯ.
Ћстальные, наверное, тоже  услышали призыв  к ограблению, поскольку, вопреки
большому  социальному   различию,   вопреки  изолированности   и  отсутствию
обЯзательств, все они принадлежали  к одной общности, все они попали в  один
заколдованный  круг,  цепь,  звеньЯми   которой  были  они  сами  и  которую
невозможно было разорвать  без большого ущерба. €  этот  заколдованный круг,
это состоЯние  совместного  транса давали возможность  понЯть, что длЯ •анны
призыв к ограблению становилсЯ все отчетливей; он  был настолько отчетливым,
насколько в  обычных условиЯх  она никогда  не  могла  бы  его воспринимать;
призыв словно приносилсЯ сюда силой совместного прислушиваниЯ, его нес поток
этой силы, котораЯ все же была бессильной силой, силой простого восприЯтиЯ и
слушаниЯ, а призыв  был  очень  громким, голос становилсЯ все  мощнее  и был
подобен шумЯщему ветру, дующему  на улице, ‚ саду завизжала собака, тЯвкнула
пару раз. ‡атем  замолчала,  и  •анна теперь  лучше  слышала голос. €  голос
повелевал  ею;  •анна поднЯлась,  остальные, казалось, не  заметили этого, а
также того, что она открыла дверь и вышла  из кухни; она шла  босыми ногами,
но  этого  не  знала.  …е  босые ноги  ступали  по бетонной полосе,  это был
коридор,  они прошли по  пЯти каменным ступенькам, шли по линолеуму, это был
кабинет, шли по паркету и коврам, это был холл, шли по очень сухой кокосовой
циновке, по  осколкам черепицы  и кирпича, по камнЯм садовой дорожки, ‚ этой
ходьбе, которую можно было назвать чуть  ли не строевым шагом, дорогу  знали
только  ее ноги,  поскольку глаза знали только  цель,  и когда  она вышла из
двери, то они увидели ее,  увидели цель! ‚ конце вымощенной камнЯми дорожки,
в конце  этого  очень  длинного моста,  там, перевесившись  наполовину через
садовый  забор,  раскачивалсЯ  грабитель,  мужчина,  взобравшийсЯ  на перила
моста,  мужчина  в серой робе арестанта,  сераЯ каменнаЯ глыба, так висел он
там. € не шевелилсЯ, ‘ протЯнутыми вперед руками она ступила на мост, одеЯло
упало  на  землю,  ночнаЯ  рубашка  развевалась,  как  облако на ветру,  так
приближалась она к неподвижному мужчине, Ќо  то ли потому, что люди на кухне
заметили теперь, что она ушла,  то ли  потому, что она потЯнула их за  собой
той   магической  цепью,  за  ней  последовал  садовник,  вышла   горничнаЯ,
показалась   кухарка,  выскочила  жена   садовника,   и,   хотЯ  слабыми   и
приглушенными голосами, но они стали звать теперь свою госпожу.
     ќто, наверное, была страннаЯ процессиЯ, возглавлЯемаЯ женщиной в белом,
похожей  на призрак, котораЯ начала  ерошить преступнику  волосы. ЏотрЯсение
было настолько сильным,  что он не  смог  сдернуть перекинутую  через  забор
ногу.  Љогда ему это все  же удалось,  то он еще какое-то времЯ таращилсЯ на
эту призрачную картину, а затем дал деру и скрылсЯ в темноте.
     Њежду  тем  •анна продолжала свой путь  и, будучи у самого  забора, она
просунула  руки  сквозь прутьЯ,  словно сквозь решетку  окна, как будто  она
хотела  помахать уходЯщему. ‚ городе видны  были отблески пожара,  но взрывы
затихли и колдовство спало, ’еперь даже ветер успокоилсЯ. ‡асыпаЯ, она осела
на прутьЯх, садовник и кухарка отнесли ее в дом, где ей постелили кровать  в
хозЯйственной комнате рЯдом с кухней.
     (Ќа  следующий  день  в  хозЯйственной  комнате  рЯдом  с  кухней •анна
‚ендлинг  скончалась  от  тЯжелой  формы  гриппа,  осложненного  воспалением
легких.)
     •угюнау маршировал домой. Џеред одним из  домов стоЯл маленький ребенок
и плакал, ему навернЯка не было и трех лет. "ѓде может прЯтатьсЯ Њаргерите?"
--  подумал он.  Ћн  взЯл  ребенка на руки, показал ему  красивый фейерверк,
отблески   которого  доносились  сюда  с  ђыночной  площади,  он  имитировал
потрескивание и шипение огнЯ, треск деревЯнных балок, шшшжух, шшшжух, хрусь,
пока ребенок не начал смеЯтьсЯ. ‡атем он занес ребенка в дом, укорив мамашу,
что нельзЯ в такое времЯ оставлЯть ребенка без присмотра на улице.
     „обравшись  до дома, он прислонил винтовку к стене коридора, точно так,
как это делал ќш, после этого открыл дверь в подвал и спустилсЯ к майору.
     Њайор,  с  тех  пор  как  ушел  ќш, не  изменил  своего  положениЯ;  он
по-прежнему лежал на куче  картофелЯ с засунутой между пальцами запиской, но
его голубые глаза были открыты и не мигаЯ смотрели на свет подвальной лампы,
Ћн не перевел  свой взглЯд и тогда, когда вошел •угюнау, •угюнау кашлЯнул, и
когда майор не  отреагировал,  то  он почувствовал  себЯ оскорбленным. ‚ремЯ
действительно было неподходЯщим длЯ того, чтобы продолжать детскую ссору. Ћн
подтЯнул к  себе скамеечку,  котораЯ  обычно  использовалась  длЯ  переборки
картофелЯ, и с умеренным поклоном  уселсЯ напротив майора:  "ѓосподин майор,
Я, конечно, понимаю, что у господина майора имеютсЯ основаниЯ не желать менЯ
видеть,  но в конце  концов все порастает травой, а обстоЯтельства  дают мне
все же в конечном счете право, и  Я  хотел бы вернутьсЯ к тому, что господин
майор видели менЯ более  чем в фальшивом свете; разве господин майор забыли,
что  Я стал  жертвой низкой  интриги, о мертвых плохо  не  говорЯт, но пусть
господин  майор вспомнЯт,  с  каким пренебрежением  встретил менЯ  с  самого
начала этот пастор. €  ни  разу  ни одной благодарности! •оть бы одно  слово
признаниЯ   из  уст   господина  майора  за  все   празднества,   которые  Я
организовывал в честь господина майора; ведь это  просто: Я благодарю вас, а
вы за  километр обходили  менЯ. Ќо Я  не хочу быть несправедливым, поскольку
однажды абсолютно спонтанно  господин майор подали  мне  руку,  тогда, когда
были торжества по  поводу †елезного Ѓисмарка: вы видите, господин майор, что
Я  хорошо помню  каждый  случай  дружеского  отношениЯ  ко  мне  со  стороны
господина  майора,  но  даже тогда вокруг  рта  господина майора была  такаЯ
ироническаЯ складка, если бы вы  только знали, как Я не переносил,  когда ќш
так скалил зубы! ЊенЯ всегда отталкивали, если  позволительно  будет мне так
выразитьсЯ. Ђ почему? Џросто  потому, что Я изначально не относилсЯ  к этому
кругу.,. —ужак, так  сказать, пришедший откуда-то, как любил говаривать  ќш,
но это  не причина, чтобы насмехатьсЯ надо мной и отталкивать менЯ; Я всегда
должен был  держатьсЯ  в тени, это тоже  одно из  его выражений  -- Я всегда
должен был держатьсЯ  в тени, чтобы  на виду был этот господин пастор  и мог
расти в  глазах господина майора. џ  это очень хорошо  понЯл, господин майор
могут не  сомневатьсЯ, что это обижает человека; а также  намеки,  когда  вы
назвали менЯ "злым", о да, это Я очень хорошо понЯл, господин майор могли бы
просто припомнить,  целый вечер вы говорили о зле, ничего удивительного, что
человек,  которому такое  говоритсЯ, в конце  концов  однажды  действительно
становитсЯ злым; Я признаю, что фактически так он и выглЯдит, и что господин
майор,  наверное, будут называть менЯ сегоднЯ шантажистом или убийцей, и тем
не менее это просто одна  лишь видимость; в действительности все по-другому,
это  невозможно, так сказать, точно выразить; и господин майор, похоже, даже
и  не  проЯвлЯют  совершенно  никакого  интереса  к  тому,  как  это  есть в
действительности. „а, господин майор  говорили тогда  также много о любви, и
ќш с тех пор постоЯнно болтал о любви --  он всегда доводил до тошноты своей
болтовней, но  когда постоЯнно  говоришь о любви, то надо было бы по меньшей
мере постаратьсЯ понЯть кого-нибудь  другого, пожалуйста, господин майор, Я,
конечно,  знаю,  что  не  могу этого  требовать и что  человек  в  положении
господина  майора все-таки  никогда  не  опуститсЯ до того, чтобы  питать  к
такому человеку, как Я, который ЯвлЯетсЯ всего лишь обыкновенным дезертиром,
такие чувства, но если  мне будет позволено сказать, то  ќш ненамного лучше,
чем Я... Ќе  знаю, правильно ли понимают  господин  майор  то, что Я  имею в
виду, но Я прошу господина майора набратьсЯ терпениЯ..."
     ЏрочищаЯ стекла своих очков, он взглЯнул на  майора, который все еще не
шевелилсЯ и не издавал ни звука: "џ настоЯтельно прошу  господина  майора  и
мысли не  допускать о том, что Я удерживаю господина  майора в этом подвале,
чтобы  заставить господина майора  выслушать  менЯ; там,  наверху,  творЯтсЯ
ужасные  вещи, и если господин майор  выйдут на  улицу,  то господина майора
повесЯт на  фонарном  столбе. ѓосподин майор завтра смогут  сами убедитьсЯ в
этом, о Ѓоже, вы можете поверить мне хоть раз..,"
     ’ак и  разговаривал •угюнау с живой неподвижной куклой, пока наконец до
него не дошло, что майор его не слышит, но он никак  не хотел  верить в это:
"џ  прошу  прощениЯ,  господин  майор  устали,  а Я  тут  говорю. џ  принесу
что-нибудь поесть". ‘потыкаЯсь, он кинулсЯ наверх. ѓоспожа  ќш, скрючившись,
сидела  на кухонном  стуле  и судорожно всхлипывала.  Љогда  он  вошел,  она
вскочила: "ѓде мой муж?"
     "“ него все хорошо, он уже скоро придет. “  вас есть что-нибудь поесть?
…да мне нужна длЯ одного раненого".
     "Њой муж ранен?!"
     "Ќет!  џ  сказал вам, он  скоро придет. „айте мне что-нибудь  съестное,
можете сделать омлет; нет, это будет слишком долго..."
     Ћн  направилсЯ  в  жилую  комнату;  там на  столе  лежала  колбаса.  Ќе
спрашиваЯ, он схватил ее,  положил между  двумЯ  кусками  хлеба.  ѓоспожа ќш
побежала за ним и в ужасе завизжала: "Ћставьте, это длЯ моего мужа".
     “ •угюнау поЯвилось  неприЯтное ощущение  того,  что у  мертвого нельзЯ
ничего забирать;  это,  может  быть,  даже накличет  несчастье  на господина
майора,  если он будет есть то, что  предназначалось  длЯ мертвого. ‚прочем,
колбаса и так не  совсем  подходЯщаЯ еда  длЯ него. Ќа какое-то мгновение он
задумалсЯ: "•орошо, но молоко-то у вас есть... “ вас ведь всегда есть в доме
молоко".
     „а, молоко  у нее  есть. Ћн налил молоко  в чашку с носиком и осторожно
понес ее вниз.
     "ѓосподин  майор,  молоко,  прекрасное  свежее  молоко",--  крикнул  он
ободрЯющим голосом.
     Њайор  даже не пошевелилсЯ. Ћчевидно,  и молоко было не то, что  нужно;
•угюнау  разозлилсЯ;  может,  надо было  бы ему  лучше  принести  вина?  ќто
приободрило бы его и укрепило... он, кажетсЯ, очень ослабел,., ну, сейчас мы
попытаемсЯ,  вопреки всему! •угюнау  наклонилсЯ, приподнЯл  голову  старика,
который не сопротивлЯлсЯ,  а даже послушно приоткрыл губы, чтобы •угюнау мог
вставить туда носик чашки. € когда майор набрал в рот медленно вытекающее из
чашки  молоко и  проглотил его, то  •угюнау был просто счастлив. Ћн помчалсЯ
наверх за второй чашкой; в дверЯх он оглЯнулсЯ, увидел,  что майор  повернул
голову,  дабы посмотреть, куда  он пошел,  дружески  кивнув ему,  он помахал
рукой: "џ сейчас вернусь", Љогда он  снова спустилсЯ в подвал, майор все еще
смотрел на дверь  подвала и улыбалсЯ,  вернее  чуть-чуть  улыбнулсЯ ему,  но
выпил еще всего лишь несколько капель,  Ћн взЯлсЯ  рукой за палец  •угюнау и
задремал.
     ’ак и  сидел там •угюнау с  пальцем  в кулаке майора. Џрочитал записку,
котораЯ все еще лежала на груди майора, спрЯтал эту улику. Ћна ему, конечно,
не  нужна,  поскольку попади он  в затруднительное положение,  то все  равно
будет отвечать, что майора передал ему ќш; как бы там ни было, а кашу маслом
не испортишь. ‚ремЯ от  времени  он пыталсЯ осторожно освободить свой палец,
но  тогда  майор  просыпалсЯ,  слабо улыбалсЯ  и,  не отпускаЯ  палец, снова
засыпал. ‘камеечка  была  достаточно жесткой  и неудобной. ’ак  они  провели
остаток ночи.
     Љ  утру  •угюнау  удалось  освободитьсЯ.  ќто  не  пустЯковое  дело  --
проторчать всю ночь, скрючившись на какой-то скамеечке.
     Ћн  поднЯлсЯ на  улицу.  …ще  было  темно. ‚ городе,  казалось,  царила
тишина. Ћн направилсЯ к ђыночной площади. ђатуша сгорела дотла, еще дымились
ее остатки. ‚оенные  и пожарники выставили посты.  Ћт огнЯ  пострадали также
два дома  на ђыночной  площади, перед ними в беспорЯдке было свалено в  кучу
домашнее барахло.  ‚ремЯ  от  времени работал  пожарный насос, дабы погасить
вновь  разгорающиесЯ  остатки  зданий. •угюнау обратил  внимание на  то, что
пожарным  возле  насоса помощь оказывали  и люди  в  тюремных робах, которые
также старательно участвовали в  работах  по расчистке. Ћн поинтересовалсЯ у
одного из мужчин, у которого, как и  у него, была зеленаЯ повЯзка на рукаве,
что здесь еще было, поскольку сам он был  занЯт в другом месте.  Њужчина  не
без охоты рассказал: да, собственно, после  того, как ратуша рухнула,  все и
закончилось.  ‡атем  они  все,  друзьЯ  и враги, с  почти безучастным  видом
сгрудились вокруг  пожарища  и должны были охранЯть  близлежащие  дома. Џара
уродов попыталась проникнуть в  дома, но на грабителей  набросились  даже их
собственные товарищи, привлеченные воплЯми женщин. Љое-кому проломили башку,
но  это  было  кстати,  поскольку после  этого  уже  никто и  не  помышлЯл о
грабежах.  ‘ейчас  отвезли  раненых в  больницу --  это  было  самое  времЯ,
поскольку  они  начали  так  скулить,  что  не  было  сил  все это  слушать.
…стественно, сразу же позвонили  в ’рир; но там, конечно, тоже кавардак, так
что только  сейчас,  когда все уже позади,  прибыли две  машины с солдатами.
‚прочем, считают, что комендант города, должно быть, пропал без вести...
     “ж  о нем не стоит беспокоитьсЯ, подумал  •угюнау, его он сам подобрал;
майор,  конечно,  был в  бедственном положении,  поэтому, собственно говорЯ,
•угюнау заслуживает медаль за спасение, поскольку теперь за стариком хороший
уход, и он спасен.
     Ћн  простилсЯ, приложив руку  к шлЯпе,  развернулсЯ  и  неуклюжим шагом
посеменил к лазарету. “же светало.
     Ќайти Љуленбека оказалось не  таким простым делом, но скоро он поЯвилсЯ
и, увидев •угюнау, крикнул ему: "ќй, что вы хотели, дурила?"
     •угюнау скорчил обиженную мину: "ѓосподин старший полковой врач, должен
вам доложить, что господину ќшу и мне пришлось сегоднЯ ночью спрЯтать у себЯ
господина коменданта города, который тЯжело ранен... Ќе распорЯдитесь ли вы,
чтобы его как можно скорее доставили сюда?"
     Љуленбек  помчалсЯ  к  двери.  "„октор  ”луршютц!"  --  загрохотало  по
коридору. Џришел ”луршютц. "‚озьмите машину -- машина ведь сейчас здесь? € с
двумЯ  охранниками  езжайте  в конуру этих  газетчиков...  ‚ы  же  знаете...
впрочем,-- он сердито посмотрел  на •угюнау,-- вы поедете  с ними". ‡атем он
смЯгчил  выражение  лица; он даже подал •угюнау руку и сказал: "Ќу, отлично,
что вы с ќшем позаботились о нем..."
     Љогда  они спустились в  подвал,  майор  все еще  мирно  спал  на  куче
картофелЯ,  он не проснулсЯ и тогда,  когда его выносили. •угюнау между  тем
помчалсЯ в  редакцию. Њного  наличности там  конечно  же  нет, только  касса
текущих расходов и марки, остальное до отправки в  банк в Љельне  он носил с
собой; но и  марок  было бы  жаль...  трудно  сказать, что еще  предстоит...
может, все-таки еще будут грабежи! Љогда он вернулсЯ, майора уже поместили в
машине, вокруг  машины собралась пара зевак,  спрашивающих, что случилось, а
”луршютц как раз собиралсЯ отправлЯтьсЯ. •угюнау словно по голове шарахнули:
майора  хотЯт увезти без него!  €  тут он вдруг  понЯл, что сам ни при каких
обстоЯтельствах не может тут  оставатьсЯ -- у него нет  ни малейшего желаниЯ
быть здесь, когда сюда принесут ќша.
     "џ сейчас, господин старший врач,-- крикнул он.-- џ сейчас!"
     "Љак? ‚ы хотите ехать с нами, господин •угюнау?"
     "…стественно, Я ведь должен еще и запротоколировать  все событиЯ, всего
одну минуточку, пожалуйста".
     Ћн помчалсЯ наверх.  ѓоспожа ќш  стоЯла на коленЯх на кухне и молилась.
Љогда в дверЯх поЯвилсЯ  •угюнау, она поползла  к нему  на коленЯх. Ќо он не
обращал вниманиЯ на ее причитаниЯ, а залетев в свою комнату,  начал  хватать
пожитки  --  их  было  совсем  немного,--  затолкал  в  чемоданчик  те,  что
попадались  под руку,  надавил на  него  всем телом, чтобы закрылсЯ замок, и
понессЯ обратно. "ѓотово",-- доложил он водителю, и машина тронулась.
     Љуленбек уже стоЯл у входа в больницу, в руках у него были часы: "€так,
что случилось?"
     ”луршютц, который выскочил первым, взглЯнул слегка воспаленными глазами
на майора: "Њожет, сотрЯсение мозга... может, и хуже..."
     Љуленбек  сказал: "’ут  и без  того  чистейшей  воды  дурдом...  и  это
называетсЯ лазаретом... Ќу, мы еще посмотрим..."
     Њайор, который еще во времЯ  езды начал щуритьсЯ, поглЯдываЯ на белесое
утреннее небо, теперь полностью проснулсЯ. Ќо когда его начали вытЯгивать из
автомобилЯ,  он