в россыпЯх мертвых камней, вниз уходЯт ужасные пропасти, наполненные льдами,
и  простираютсЯ  кверху,  чуть   не   соприкасаЯсь   с   небом,   искристые,
ослепительные снежинки.
     ‚прочем,  Я  нашел  среди  камней  несколько  цветков.  Љак  будто  сам
‘оздатель этой дикой и мрачной пустыни посмотрел  на  нее  и  ужаснулсЯ,  и,
набрав внизу, в долине, немного цветов, разбросал их на  голых  вершинах.  €
цветы эти, отобранные Ѓожественной  рукой,  расцвели  несравненной  красотой
небесной. Њальчик показал мне  то  растение,  корни  которого  мне  надлежит
выкапывать, а заодно и кое-какие травы, полезные и  целебные  длЯ  человека,
среди прочих - золотистую арнику.
     Ћтдохнув час, мы продолжили путь и шли еще долго, так что  Я  уже  едва
передвигал ноги. Ќаконец, очутились на пустынной прогалине, со  всех  сторон
окруженной высокими черными скалами. Џосреди прогалины стоЯла жалкаЯ хижина,
сложеннаЯ из диких камней, в боковой стене ее зиЯло низкое отверстие - вход.
‚от, объЯснил мне мальчик, отныне мое обиталище. Њы вошли, и сердце  у  менЯ
сжалось. ‚нутри было пусто - только стоЯла широкаЯ скамьЯ, присыпаннаЯ сеном
из альпийских трав, предназначеннаЯ служить  мне  ложем.  ‚  углу  находилсЯ
очаг, перед ним сложено  несколько  поленьев  и  горкой  составлена  простаЯ
кухоннаЯ утварь.
     Џроводник мой схватил котелок и убежал,  а  Я,  растЯнувшись  на  земле
перед хижиной, принЯлсЯ созерцать дикую и грозную природу этого  места,  где
мне  предстоЯло  приготовить  душу   к   принЯтии/духовного   сана.   ‚скоре
возвратилсЯ и он, несЯ котелок обеими руками, и приветствовал менЯ радостным
возгласом,  который  отразилсЯ  от  окружающих  скал  тысЯчей   разноголосых
бормотании. „аже после краткого одиночества Я  был  так  рад  снова  увидеть
человеческое лицо, что чуть было  не  отозвалсЯ  на  его  возглас  столь  же
неподобающим криком. Љак же Я смогу жить неделЯми один в этом безлюдье?
     Њальчик поставил котелок передо мной  на  землю  -  он  оказалсЯ  полон
молока. Џотом достал из-за пазухи лепешку желтого масла, красиво облепленную
альпийскими цветками, и белоснежный сыр, завернутый в ароматные травы.
     ‚ид этот восхитил менЯ, и Я спросил его в шутку:
     - ’ак стало быть, масло и сыр произрастают здесь среди камней,  и  тебе
посчастливилось найти источник, текущий молоком?
     - ’ы, может быть, и способен совершить такое чудо, - ответил мальчик, -
а Я просто спустилсЯ к —ерному озеру и попросил  длЯ  тебЯ  пищи  у  молодых
женщин, которые там живут.
     Ћн достал муку из подобиЯ кладовки при хижине, развел огонь в  очаге  и
принЯлсЯ месить тесто.
     - ‡начит, мы не одни в этой пустыне? - спросил Я. -  ЋбъЯсни  мне,  где
находитсЯ озеро, на берегу которого живут такие щедрые люди?
     - —ерное озеро, - ответил он, щурЯсь от дыма, - вон за той вершиной,  и
на обрыве над ним стоит молочное хозЯйство. Ќо место там дурное. Ћзеро такое
глубокое, что доходит до самого ада, через трещины в скалах слышно гудение и
треск пламени и вопли грешных душ.  Ђ  уж  свирепых  злых  духов  там  такое
множество, как нигде в целом  свете.  ‘мотри,  остерегись.  Џри  всей  твоей
свЯтости, как бы тебЯ там не прихватили хвори: за молоком,  маслом  и  сыром
можно ходить и к ‡еленому озеру, дальше вниз.  Ќо  Я  скажу  этим  женщинам,
чтобы присылали тебе провизию сюда, они будут рады услужить; а если  ты  еще
по воскресеньЯм согласишьсЯ читать у них проповедь, они за тебЯ даже  самому
черту глаза вырвут.
     Љак только мы поели - а Я в жизни не пробовал пищи вкуснее,  -  мальчик
бросилсЯ на землю и тут же на солнцепеке уснул, поднЯв такой  жизнерадостный
храп, что Я при всем желании долго не мог последовать его примеру.

        22
     џ проснулсЯ. ‘олнце уже спрЯталось за пиками  окружающих  гор.  ‘начала
мне показалось, будто это все еще сон, но скоро  Я  очнулсЯ  и  осознал  всю
безмерность моего одиночества, когда услышал  в  отдалении  бодрые  возгласы
уходЯщего мальчика. Ћн, как  видно,  пожалел  менЯ  будить  и  отправилсЯ  в
обратный путь, не попрощавшись, так как ему было важно спуститьсЯ к ‡еленому
озеру до наступлениЯ темноты.
     џ вошел в хижину. ’ам вовсю полыхал огонь в очаге, и рЯдом были сложены
заготовленные дрова. ћный служка позаботилсЯ и о моем ужине, выставив к огню
молока и хлеба. Ђ также взбил солому на жесткой  скамье  и  постелил  сверху
кусок шерстЯной ткани, за что Я ему очень благодарен.
     Ћсвеженный продолжительным сном, Я допоздна задержалсЯ снаружи у  входа
в хижину. Џрочитал молитвы, обратЯсь лицом к серым скалам под ночным  небом,
где на черном бархате весело мерцали звездочки.  ‡десь,  наверху,  они  куда
Ярче, чем в долине, кажетсЯ, встань на самую высокую вершину, протЯни руку -
достанешь.
     Џод этим ночным небом, иззолоченным звездами, Я  провел  большую  часть
ночи, заглЯдываЯ в свое сердце и прислушиваЯсь к своей совести, как будто  Я
в церкви стою коленопреклоненный пред  алтарем  и  чую  ужасное  присутствие
ѓоспода. Ќаконец душа моЯ наполнилась божественным покоем, и как прижимаетсЯ
дитЯ к материнской груди, так и Я преклонил голову к твоей груди, о Џрирода,
наша всеобщаЯ мать!

        23
     Ќикогда еще Я не  видел  такого  великолепного  рассвета!  ѓорные  пики
зарделись    румЯнцем    и    словно    просвечивали    насквозь.    ‚оздух,
серебристо-прозрачный, был так свеж и чист, что казалось, с  каждым  глотком
его вдыхаешь новую жизнь. ’Яжелые,  белые  капли  влаги,  как  после  дождЯ,
висели на редких травинках и стекали с каменных граней.
     ‚ то времЯ как Я читал утренние  молитвы,  довелось  мне  волей-неволей
познакомитьсЯ с моими соседЯми. ‚ продолжение всей ночи, мешаЯ спать, громко
верещали сурки, теперь же, при свете днЯ, они скакали вокруг,  точно  зайцы.
Ќад головой кружили коричневые коршуны, приглЯдываЯсь к порхающим  в  кустах
пташкам и к лесным мышам, шнырЯющим между камнЯми.  Џо  временам  неподалеку
проносились стайкой легконогие серны, спешащие  на  травЯнистые  уступы  над
пропастЯми, а в вышине надо всеми парил одинокий орел, возносЯсь все выше  и
выше в небо, как душа, очистившаЯсЯ от греха.
     џ еще не встал с колен, когда  тишину  прорезали  голоса.  ЋглЯделсЯ  -
нигде никого, хотЯ Я отчетливо слышал ауканье и обрывки песен. Ћни словно бы
доносились изнутри горы, и Я, вспомнив про обитающих здесь злых духов, вновь
сотворил молитву против нечистой силы и стал ждать, что будет дальше.
     ‚от снова раздалось пение, оно исходило из глубокого ущельЯ. Ђ вскоре Я
увидел поднимающиесЯ из этого  ущельЯ  три  женские  фигуры.  ‡аметив  менЯ,
женщины перестали  петь  и  пронзительно  завизжали.  Џо  этому  признаку  Я
определил в них дочерей земли и, возможно, из христианского племени  и  стал
дожидатьсЯ их приближениЯ.
     Ћни   оказались    рослыми,    пригожими    девушками,    смуглолицыми,
пышноволосыми, с черными, как угольЯ, глазами. Ќа головах они несли корзины.
Џриблизившись ко мне, они поставили свои ноши на землю,  низко  поклонились,
поцеловали мне руку, а затем открыли корзины и показали  свои  приношениЯ  -
молоко, сливки, сыр, масло и пироги.
     “севшись на землю, они рассказали мне, что живут  у  ‡еленого  озера  и
очень рады, что в здешних местах опЯть,  поселилсЯ  "горный  брат",  да  еще
такой молодой и красивый. Џри этих речах в черных их глазах сверкали веселые
искорки и на алых губах играли улыбки, что пришлось мне очень по сердцу.
     џ спросил, не страшно ли им жить в  этом  диком  крае,  но  они  только
рассмеЯлись, обнажив белоснежные зубы. “  них  есть  дома  охотничье  ружье,
чтобы отпугивать медведей, сказали  они.  €  они  знают  разные  заговоры  и
молитвы от демонов. „а они и не всегда тут в одиночестве, объЯснили девушки,
ведь по субботам сюда поднимаютсЯ парни из долины, они охотЯтсЯ на зверей, а
потом бывают танцы. Ћт девушек Я узнал, что высокогорные луга и хижины среди
камней, где живут в летнюю  пору  пастухи  и  пастушки,  находЯтсЯ  в  общем
владении. ‘амые же хорошие земли, сказали они, принадлежат монастырю,  и  до
них тоже недалеко.
     ЏриЯтнаЯ болтовнЯ девушек развеселила менЯ, одиночество уже не казалось
мне таким гнетущим. Џолучив благословение и поцеловав мне руку, они ушли тем
же путем, каким пришли, смеЯсь, перекликаЯсь и  распеваЯ  песни  от  избытка
молодости и здоровьЯ. џ уже успел заметить, что люди в горах живут праведнее
и счастливее, чем обитатели сырых и глубоких долин.  Ћни  чище  помыслами  и
сердцем, - потому наверно, что обитают у самого Ќеба, которое здесь,  как  Я
слышал от свЯтых братьев, гораздо ближе к земле,  чем  еще  где-либо,  кроме
ђима.

        24
     „евушки ушли, а Я убрал принесенную ими провизию и, прихватив  мешок  и
короткую узкую лопату, отправилсЯ искать корень  горечавки.  Ћказалось,  что
она растет здесь в большом изобилии, у менЯ вскоре заболела  спина,  столько
приходилось ее гнуть и напрЯгать, откапываЯ корни. Ќо Я  не  бросал  работы,
мне хотелось отослать в монастырь как можно больше,  чтобы  там  видели  мое
послушание и усердие. џ и не заметил, как отошел от хижины довольно  далеко,
сам не знаЯ, в какую сторону, и вдруг  увидел  перед  собою  такую  ужасную,
такую глубокую пропасть, что вскрикнул от страха и отпрЯнул  назад.  Ќа  дне
пропасти, так далеко, что голова кружилась заглЯдывать,  блестело  небольшое
круглое озерко, точно недобрый вражий глаз.  Ђ  на  берегу  его  -  избушка,
кровлЯ придавлена камнЯми, над ней вьетсЯ жидкий голубой  дымок.  ‚округ  на
узком, бедном лугу щиплют худосочную травку несколько коров  и  овец.  Љакое
мрачное человеческое обиталище!
     џ со страхом смотрел вниз, и  вдруг  испытал  еще  одно  потрЯсение:  Я
услышал отчетливо названное имЯ. ѓолос прозвучал позади  менЯ,  и  имЯ  было
произнесено так ласково, так мелодично, что Я поспешил осенить себЯ крестом,
вспомнив про коварных фей и их колдовские чары. Џотом голос раздалсЯ  снова,
и Я чуть не задохнулсЯ, так бешено заколотилось мое  сердце;  то  был  голос
Ѓенедикты! Ѓенедикта в этой пустыне, и Я наедине с нею! ‚оистину в  тот  миг
Я, как никогда, нуждалсЯ в твоем наставлении, ‘вЯтой  ”ранциск,  дабы  стопы
мои не сошли с пути, предначертанного Ѓожественным промыслом.
     џ обернулсЯ. € увидел ее. Ћна шла, перепрыгиваЯ с  камнЯ  на  камень  и
оглЯдываЯсь через плечо,  звала  кого-то  незнакомым  мне  именем.  Љогда  Я
посмотрел на нее, она замерла на  месте.  џ  подошел,  поздоровалсЯ  во  имЯ
‘вЯтой „евы, хотЯ сам, да  простит  мне  Ѓог!  едва  выговорил  Ѓожественный
титул, так велико было во мне смЯтение чувств.
     Ђх, как она переменилась, бедное дитЯ! Џрелестное  лицо  стало  бледнее
мрамора; огромные глаза ввалились,  исполненные  невыразимой  печалью.  Ћдни
только прекрасные волосы по-прежнему ниспадали золотыми нитЯми ей на  плечи.
Њы стоЯли с нею лицом к лицу, не  в  силах  от  неожиданности  вымолвить  ни
слова. Ќаконец, Я сказал:
     - ’ак значит, ты, Ѓенедикта, живешь в той избушки у —ерного озера - над
самыми водами подземного царства?
     Ћна не ответила, но нежные ее губы  дрогнули,  как  у  малого  ребенка,
когда он стараетсЯ удержатьсЯ от слез. џ спросил еще:
     - Ђ отец твой - с тобою?
     Ћна ответила еле слышно - не речь, а тихий вздох:
     - Њой отец умер.
     Њне как  иглой  пронзило  сердце.  Џереполненный  жалостью,  Я  молчал.
Ѓенедикта отворотила личико, прЯча слезы, ее хрупкие плечи сотрЯсло рыдание.
џ больше не владел собой - Я шагнул к ней,  взЯл  ее  за  руку  и,  стараЯсь
спрЯтать глубоко в сердце свои человеческие  чувства,  обратилсЯ  к  ней  со
словами религиозного утешениЯ:
     - „итЯ мое - милаЯ Ѓенедикта, - твой отец  покинул  тебЯ,  но  с  тобой
осталсЯ другой Ћтец, который станет хранить тебЯ изо днЯ в день всю жизнь. €
Я тоже, если будет на то ЃожьЯ волЯ, о  прекраснаЯ  и  добродетельнаЯ  дева,
постараюсь быть тебе опорой в твоей великой нужде. ’от, кого ты оплакиваешь,
не погиб; он отправилсЯ к трону милосердного ѓоспода, который примет  его  с
любовью.
     Ќо мои слова только разбудили ее задремавшее горе. Ћна упала на землю и
дала волю слезам, рыдаЯ так громко, что  растревожила  мне  душу.  Ћ  Њатерь
ЃожьЯ, ‡аступница! џ и сейчас не в силах спокойно вспоминать, какую  муку  Я
испытал, видЯ столь сильное горе этого  прекрасного  невинного  созданиЯ.  џ
склонилсЯ над  нею,  мои  слезы  упали  на  ее  золотистую  головку.  ‘ердце
побуждало менЯ поднЯть ее с земли, но руки висели  бессильно  и  неподвижно.
Ќаконец, она немного  овладела  собой  и  заговорила,  но  так  тихо,  будто
обращалась не ко мне, а к себе самой:
     - Ћ, отец мой, мой бедный страдалец-отец! „а, его уже нет - его убили -
он умер от горЯ. ЊоЯ красиваЯ мать тоже умерла от горЯ - от горЯ и раскаЯниЯ
в каком-то грехе, не знаю каком, а ведь он простил ее. ђазве он  мог  иначе,
такой жалостливый, такой добрый? ‘ таким чувствительным, как у него, сердцем
червЯка не раздавишь, а его заставлЯли убивать людей. …го отец, а до того  -
отец его отца жили и умерли в ѓальгенберге. € все  они  были  палачами.  ќто
страшное наследство досталось ему, он ничего не мог поделать, жестокие  люди
не  отпускали  его.  џ  слышала  от  него,  что  он  не  раз  задумывалсЯ  о
самоубийстве, и если бы не Я, его, Я уверена, уже давно бы не было в  живых.
Ћн не мог оставить менЯ одну, обреченную погибнуть от голода,  но  принужден
был видеть, как менЯ  поносЯт,  а  под  конец,  о  ‘вЯтаЯ  „ева!  подвергают
публичному позору за то, в чем Я неповинна.
     Џри упоминании о пережитой ею страшной  несправедливости  бледные  щеки
Ѓенедикты зарделись от стыда, который в тот страшный  день  ей,  ради  отца,
удалось скрыть.
     ђассказываЯ мне об  отце,  она  понемногу  приподнЯлась  с  земли  и  с
доверием обратила ко  мне  прекрасное  лицо,  но  с  последним  восклицанием
спрЯтала его под завесой волос и хотела уже было совсем  отвернутьсЯ,  но  Я
ласково успокоил ее несколькими благочестивыми словами, хотЯ, видит  Ѓог,  у
самого менЯ сердце так и разрывалось от  состраданиЯ.  Џомолчав,  она  вновь
заговорила:
     - “вы, мой бедный отец! Ћн был несчастлив во всем. Љрестить родное дитЯ
- даже этой  радости  он  был  лишен.  џ  дочь  палача,  моим  родителЯм  не
дозволЯлось поднести своего  ребенка  к  крестильной  купели.  €  свЯщенника
такого не сыскалось, который согласилсЯ бы благословить менЯ во  имЯ  ‘вЯтой
’роицы. Џоэтому отец с матерью нарекли менЯ Ѓенедиктой. Ѓенедикта значит  по
латыни "ЃлагословеннаЯ" и они благословлЯли менЯ сами по многу раз на дню.
     ЊоЯ красавица мать умерла,  когда  Я  была  еще  совсем  маленькой.  …е
похоронили вне кладбищенской ограды. Ћна не могла попасть в горние чертоги к
Ќебесному Ћтцу, ее удел - пламЯ преисподней. Џока  она  лежала  на  смертном
одре,  отец  бросилсЯ  к  преподобному  настоЯтелю,  заклинаЯ  его  прислать
свЯщенника со свЯтыми дарами. Ќо ему в  этом  было  отказано.  ‘вЯщенник  не
пришел, и бедный отец своей рукой закрыл ей глаза, сам ослепленный  потоками
слез от мысли об ожидающих ее адских муках.
     Ћдин он и могилу выкопал. ‚ его распорЯжении был  только  участок  близ
виселицы, где ему не раз случалось закапывать проклЯтых и  казненных.  €  он
своими руками положил ее в эту нечистую землю, и даже заупокойнаЯ молитва не
была прочитана по ее страдальческой душе.
     Њне ли не помнить, как мой добрый отец  подвел  менЯ  к  образу  ‘вЯтой
„евы, велел встать на колени, соединил мои  ладошки  и  научил  молитьсЯ  за
бедную маму, за которую некому заступитьсЯ перед грозным ‘удией мертвых. € Я
молилась за нее с той поры каждое утро и каждый вечер, а  теперь  молюсь  за
них обоих; ибо отец тоже умер, не получив отпущениЯ, и душа его не у Ѓога, а
горит в вечном пламени.
     Љогда он умирал, Я побежала к настоЯтелю, как он бегал длЯ моей матери.
џ молила на коленЯх. “молЯла, плакала, обнимала его стопы, хотела  руку  ему
поцеловать, да он отдернул. € велел мне уйти.
     ђассказываЯ, Ѓенедикта постепенно смелела. Ћна встала, распрЯмила спину
и, запрокинув свою прекрасную голову, обращала горестную  повесть  пережитых
обид  прЯмо  к  небу,  ангелам  Ѓожьим  и  свЯтым  апостолам.  Ћна  с  такой
непринужденной силой и грацией выбрасывала перед собой обнаженные руки,  что
Я не переставал удивлЯтьсЯ, и слова, слетавшие  с  ее  губ,  были  исполнены
безыскусного красноречиЯ, которого Я за ней никак не подозревал. Ќе осмелюсь
утверждать, что она была вдохновлена свыше, ибо, помилуй нас ѓосподи, каждое
ее слово было неосознанным упреком …му и …го ‘вЯтой –еркви; но уж,  конечно,
смертные, чьих уст не коснулсЯ тлеющий угль с …го алтарЯ,  не  способны  так
говорить! ђЯдом с этим удивительным, одаренным созданием Я особенно наглЯдно
ощутил собственное ничтожество и готов уже был, как перед свЯтой, преклонить
перед нею колени, но она вдруг закончила речь с таким чувством, что исторгла
у менЯ слезы из глаз.
     - †естокие люди убили его, - произнесла она с дрожью рыданиЯ  в  каждом
слове. - Ћни схватили менЯ, которую он так любил. Ћбвинили  менЯ  облыжно  в
постыдном преступлении. Ќадели на  менЯ  одежды  бесчестиЯ  и  водрузили  на
голову соломенную корону, а на  грудь  повесили  черную  доску  с  поносными
словами. Ћни оплевывали менЯ и забрасывали грЯзью и принудили  его  подвести
менЯ к позорному столбу, где Я стоЯла, привЯзаннаЯ  и  побиваемаЯ  бичами  и
каменьЯми. ќтого не  смогло  выдержать  его  доброе,  благородное  сердце  и
разорвалось. Ћн умер, и Я осталась одна на свете.

        25
     Ѓенедикта кончила говорить, а Я стоЯл и молчал, ибо что  может  сказать
человек перед лицом  столь  горького  отчаЯниЯ?  „лЯ  таких  ран  у  религии
исцелениЯ нет. €  при  мысли  о  жестоких  обидах,  выпавших  на  долю  этой
скромной, ни в чем не повинной семьи, Я взбунтовалсЯ  в  душе  против  всего
мира, против церкви, против самого Ѓога! Ќесправедливы, жестоко,  злодейски,
дьЯвольски несправедливы и Ѓог, и –ерковь …го, и весь мир.
     ‘ама природа вокруг нас  -  голаЯ,  безжизненнаЯ  пустынЯ,  с  грозными
пропастЯми и бездушными вечными льдами -  казалась  наглЯдным  символом  той
страшной  жизни,  на  которую  от  рожденьЯ  обречена  эта  девушка;  Я   не
преувеличиваю, ведь после смерти отца она лишилась даже такого жалкого дома,
как избушка палача, и горькаЯ нужда загнала ее наверх, в этот  край  вечного
безлюдьЯ, хотЯ внизу под  нами  расположены  уютные  селеньЯ,  тучные  полЯ,
зеленые сады, где круглый год царит мир и достаток.
     Љогда  Ѓенедикта  немного  успокоилась,  Я  спросил,  нет  ли   у   нее
кого-нибудь, к кому она могла бы обратитьсЯ за покровительством.
     - “ менЯ никого нет, - ответила она. € видЯ мое огорчение, сказала: - џ
всегда жила в безлюдных, проклЯтых местах; мне это не в новинку. ‘ тех  пор,
как умер  отец,  не  осталось  никого  на  свете,  кому  интересно  хотЯ  бы
поговорить со мной, и никого, с кем мне интересно поговорить,  -  не  считаЯ
тебЯ. - Ћна замЯлась и добавила: - Џравда, есть один человек, который  готов
навещать менЯ, но он...
     ’ут она оборвала фразу, и Я не стал настаивать,  опасаЯсь  ее  смутить.
Ћна заговорила снова:
     - ‚чера, когда ты поднЯлсЯ  сюда,  Я  сразу  об  этом  узнала.  Љо  мне
приходил мальчик за молоком и маслом длЯ тебЯ. …сли  бы  ты  не  был  свЯтым
братом, он бы не попросил у менЯ длЯ тебЯ пищи. Ђ тебе нечего  боЯтьсЯ  того
зла, что исходит от менЯ и всего, что  мое.  Ќо  ты  уверен,  что  не  забыл
перекрестить вчера пищу?
     - ‡най Я, что она  от  тебЯ,  Ѓенедикта,  Я  бы  не  прибегнул  к  этой
предосторожности, - ответил Я.
     Ћна взглЯнула на менЯ лучащимисЯ глазами.
     - Ћ, господин мой! Њилый брат!
     ќтот взглЯд и эти слова принесли мне величайшую радость -  как  и  все,
что говорит и делает это небесное создание.
     џ поинтересовалсЯ, что привело ее сюда наверх и кто тот  человек,  кого
она звала, перепрыгиваЯ со скалы на скалу?
     - ќто не человек, - улыбнулась Ѓенедикта, -  а  всего-навсего  козочка.
Ћна заблудилась, и Я искала ее среди скал.
     Ћна кивком простилась со мной и повернулась, чтобы уйти, но Я остановил
ее и сказал, что помогу ей в поисках.
     Њы скоро нашли потерЯвшеесЯ животное в расщелине, и Ѓенедикта была  так
рада своей четвероногой подружке, что опустилась рЯдом на колени, обнЯла  ее
за шею и называла нежными именами. Њне это показалось очень трогательным,  и
Я глЯдел на них, не прЯча восхищениЯ. Ѓенедикта объЯснила:
     - …е мать упала с обрыва и сломала шею. џ взЯла  ее  совсем  маленькой,
вскормила из рожка. Ћна ко мне очень привЯзана. Ђ кто  живет  один,  как  Я,
научаетсЯ ценить любовь преданного животного.
     Љогда  девушка  встала,  чтобы  проститьсЯ,  Я  набралсЯ  храбрости   и
заговорил о том, что давно уже тревожило мне душу.
     - ‚едь правда же, Ѓенедикта, - спросил Я ее, - что в ту ночь, когда был
праздник, ты вышла навстречу пьЯным парнЯм длЯ того, чтобы отвести  беду  от
отца?
     Ћна удивленно взглЯнула на менЯ.
     - ‡ачем же еще, ты думал, мне было к ним идти?
     - Ђ Я и не думал ничего другого, - смущенно ответил Я.
     - Џрощай же, брат.
     Ћна кивнула и пошла прочь.
     - Ѓенедикта! - позвал Я.
     Ћна остановилась. ЋглЯнулась через плечо.
     - ‚ будущее воскресенье Я должен говорить проповедь скотницам,  которые
живут у ‡еленого озера. Њожет быть, и ты придешь?
     - „а нет, милый брат, - замЯвшись, тихо ответила она.
     - Ќе придешь?
     - џ бы рада. Ќо мое присутствие распугает скотниц и других  слушателей,
кого ни соберет там твоЯ доброта. Џрошу тебЯ, прими мою благодарность, но  Я
прийти не смогу.
     - ’огда Я приду к тебе.
     - ‘мотри, будь осторожен, заклинаю тебЯ!
     - џ приду.

        26
     ‘лужка объЯснил мне, как печь пироги. џ знал, какие длЯ этого  потребны
продукты и в каких соотношениЯх. Ќо когда Я попыталсЯ  применить  обретенные
знаниЯ на деле, ничего не получилось. ‚ышла какаЯ-то горелаЯ,  липкаЯ  каша,
котораЯ если и годилась в пищу, то разве что нечистому сатане, но  никак  не
набожному сыну церкви и последователю ‘вЯтого  ”ранциска.  Ќеудача  огорчила
менЯ, но не умерила моего голода; и  Я,  размочив  в  кислом  молоке  ломоть
черствого хлеба, уже приготовилсЯ было обречь на заслуженные  страданиЯ  мой
многогрешный  желудок,  как  вдруг  пришла  Ѓенедикта  с  полной   корзинкой
восхитительных угощений. Њилое дитЯ! Ѓоюсь,  что  в  то  утро  Я  не  только
сердцем благословил ее приход.
     “видЯ у менЯ на сковороде горелую массу, она улыбнулась и выбросила все
птицам  (которых  да  хранЯт  Ќебеса),  а  потом  сходила  к  ручью,  вымыла
сковороду, и, снова разведЯ в очаге огонь, затеЯла новый пирог - высыпала  в
глинЯную миску две пригоршни муки,  сверху  налила  чашку  сливок,  добавила
щепотку соли и своими тонкими, нежными руками месила до тех пор,  покуда  не
получилось пышное, легкое  тесто.  Џосле  этого  обильно  смазала  сковороду
желтым маслом, вывалила в нее тесто и поставила  на  огонь.  Љогда  от  жара
тесто вспучилось и поднЯлось над краЯми сковороды, она ловко проткнула его в
нескольких местах, чтобы не лопнуло, а когда пирог как  следует  пропексЯ  и
посмуглел, достала его из очага и  поставила  передо  мной,  недостойным.  џ
пригласил ее разделить со мной трапезу, но  она  отказалась.  €  настаивала,
чтобы Я непременно всЯкий раз осенЯл себЯ крестным знамением, когда  ел  то,
что она приготовила или принесла, иначе на менЯ перейдет зло от лежащего  на
ней проклЯтьЯ. Ќо Я не согласилсЯ. Џока Я ел, она нарвала цветов среди скал,
сплела венок и повесила на кресте у входа в мою хижину, а когда Я насытилсЯ,
занЯлась тем, что перечистила всю посуду и привела все внутри  в  надлежащий
порЯдок, так что Я, озираЯсь вокруг,  почувствовал  непривычное  довольство.
Ќаконец, все дела были переделаны, и совесть  не  позволЯла  мне  изобретать
новые предлоги, чтобы дольше задерживать ее. Ћна ушла. €  о  Ѓоже!  Љак  все
вокруг сразу стало беспросветно и мрачно  после  ее  ухода!  Ђх,  Ѓенедикта,
Ѓенедикта, что ты  со  мной  сделала?  ‘лужение  ѓосподу,  единственное  мое
предназначение, кажетсЯ мне теперь менее радостным и богоугодным, чем  жизнь
простого пастуха в горах вместе с тобой!

        27
     †ить здесь наверху оказалось гораздо приЯтнее, чем Я думал.  €  мрачное
одиночество уже не представлЯетсЯ мне таким  мрачным  и  беспросветным.  ќти
голые горы, поначалу внушавшие холодный ужас, день  ото  днЯ  открывают  мне
свое очарование. џ вижу, как они величественны и прекрасны той красотой, что
очищает и возвышает душу. ‚ их очертаниЯх, как  на  страницах  книги,  можно
читать хвалу ‘оздателю. Љаждый день Я выкапываю корни  желтой  горечавки,  а
сам прислушиваюсь к голосу тишины, и  он  изгонЯет  мелочные  треволнениЯ  и
дарует мне душевный покой.
     Џтицы в этих местах не поют. Ћни только  издают  резкие,  пронзительные
крики. € цветы здесь не имеют аромата, зато удивительно красивы,  золотые  и
огненные, как звезды. џ видел здесь  горные  склоны,  на  которые  бесспорно
никогда не ступала нога  человека.  ‘вЯтые  места,  они  как  вышли  из  рук
‘оздателЯ, так и хранЯт на себе следы …го прикосновений.
     „ичь здесь водитсЯ в изобилии. —асто мимо проносЯтсЯ стада серн,  такие
многочисленные, что кажетсЯ, движетсЯ  целый  горный  склон.  …сть  здесь  и
воинственные каменные козлы, а вот медведей мне  до  сих  пор,  благодарение
Ѓогу, видеть не довелось. ‘урки  резвЯтсЯ  вокруг,  будто  котЯта;  и  орлы,
царственные обитатели здешних поднебесных областей, вьют гнезда на вершинах,
поближе к небу. “став, Я валюсь  прЯмо  в  альпийскую  траву,  пахучую,  как
драгоценные благовониЯ. ‘ закрытыми глазами Я слушаю, как шелестит  ветер  в
высоких стеблЯх, и сердце мое преисполнЯетсЯ покоем. Ѓлагослови ѓосподь!

        28
     Љаждое утро ко мне поднимаютсЯ с  ‡еленого  озера,  их  веселые  голоса
отдаютсЯ от скал и разносЯтсЯ  по  холмам.  †енщины  доставлЯют  мне  свежее
молоко, масло и сыр, посудачат немножко и уходЯт. Љаждый день Я узнаю от них
какую-нибудь новость о том, что случаетсЯ в горах и какие вести приходЯт  из
деревень  в  долинах.  Ћни  веселы,  жизнерадостны  и   с   восторгом   ждут
воскресеньЯ, когда у них с утра будет служба, а вечером танцы.
     “вы, эти беззаботные селЯнки  не  свободны  от  греха  лжесвидетельства
против ближних. Ћни говорили со мной о Ѓенедикте и называли ее  распутницей,
палачовым отродьем и  (мое  сердце  восстает  против  этих  слов)  ђохусовой
милкой! ’аким, как она, и место у позорного столба, утверждали они.
     ‘лушаЯ их злые и несправедливые речи о той, кого они так плохо знают, Я
еле сдержал негодование. €з состраданиЯ к их невежеству Я лишь  упрекнул  их
очень-очень мЯгко и снисходительно. ѓрех, сказал Я,  осуждать  ближнего,  не
выслушав его оправданий. € не по-христиански - порочить кого бы то ни было.
     Ќо они не понимают. Љак Я могу заступатьсЯ  за  такую,  как  Ѓенедикта,
удивлЯютсЯ они, ведь она была публично опозорена и  никто  на  свете  ее  не
любит?

        29
     Ќынче с утра Я побывал у —ерного озера. €  вправду  ужасное,  проклЯтое
это место, там только и жить что погибшим душам. € это -  обиталище  бедной,
всеми оставленной невинной девушки!
     ЏодходЯ к хижине, Я увидел, что в очаге горит огонь и над  огнем  висит
котелок. Ђ Ѓенедикта сидит на скамеечке  и  глЯдит  в  пламЯ.  Ђлые  отсветы
падают ей на лицо, и видно, как по ее щекам ползут большие, медленные слезы.
     џ  не  хотел  подглЯдывать  за  ее  тайной  печалью,  поэтому  поспешил
оповестить о своем приходе и ласково окликнул ее. Ћна вздрогнула, но, увидев
менЯ, улыбнулась и покраснела.  Ћна  поднЯлась  со  скамеечки  и  пошла  мне
навстречу, а Я заговорил с ней невесть о чем, просто так, чтобы только  дать
ей времЯ прийти в себЯ. џ говорил, как брат с сестрой, тепло, но с тревогой,
ибо сердце мое сжималось от состраданиЯ:
     - Ћ Ѓенедикта, Я знаю твое сердце, в нем больше любви к молодому гулЯке
ђохусу, чем к нашему благословенному ‘пасителю. џ знаю, ты с легким  сердцем
снесла стыд и позор, тебЯ  поддерживало  сознание,  что  ему  известна  твоЯ
невиновность. “ менЯ и в мыслЯх нет осуждать тебЯ, ибо что  на  свете  может
быть свЯтее и чище, чем любовь юной  девы?  џ  только  хочу  предостеречь  и
защитить тебЯ, ибо предмет ты избрала недостойный.
     Ћна слушала, понурЯсь, и молчала, Я только слышал ее тЯжкие  вздохи.  €
видел, что она дрожит. џ продолжал:
     - Ѓенедикта, страсть, наполнЯющаЯ твое  сердце,  может  стать  причиной
твоей погибели в этой и в будущей жизни. Њолодой ђохус не сделает тебЯ своей
женой перед Ѓогом и людьми. Џочему он не выступил вперед и не заступилсЯ  за
тебЯ, когда тебЯ облыжно обвинили?
     - …го там не было, - возразила она, поднЯв голову. - Ћни с отцом уехали
в ‡альцбург. € он ничего не знал, пока не услышал от людей.
     „а простит менЯ Ѓог за то, что Я не  обрадовалсЯ  оправданию  ближнего,
обвиненного  мною  же  в  тЯжком  грехе.  џ  постоЯл  минуту,   понурЯсь   в
нерешительности. Џотом продолжал:
     - Ќо, Ѓенедикта, разве возьмет он в жены ту, чье имЯ опорочено в глазах
его родных и близких? Ќет, не с честными намерениЯми он преследует тебЯ.  Ћ,
Ѓенедикта, признайсЯ мне, ведь Я прав?
     Ќо она молчала, Я не смог вытЯнуть из  нее  ни  слова.  Ћна  как  будто
онемела и только вздыхала, охваченнаЯ трепетом. џ понЯл, что она по слабости
своей не способна противостоЯть соблазну любви к молодому ђохусу;  Я  видел,
что она уже всем сердцем привЯзана к нему, и душа моЯ наполнилась жалостью и
печалью - жалостью к ней и печалью о себе самом, ибо Я не чувствовал в  себе
достаточно сил длЯ выполнениЯ возложенной на  менЯ  задачи.  ‘окрушение  мое
было так велико, что Я едва не зарыдал.
     џ ушел от нее, но к себе в хижину не вернулсЯ, а много часов  бесцельно
блуждал по берегу —ерного озера.
     ‚  горьком  сознании  своего  поражениЯ  Я  взывал  ко  ѓосподу,   молЯ
благословить менЯ и укрепить мои силы, и мне открылось:  разве  Я  достойный
ученик ‘пасителЯ нашего, разве верный сын  …го  –еркви?  џ  отчетливо  понЯл
земную природу моей любви к Ѓенедикте и греховность такого чувства.  Ќет,  Я
не отдал все свое сердце Ѓогу, Я держалсЯ за мимолетное и человеческое.  Њне
стало Ясно, что Я должен преобразить мою любовь к этой милой девушке,  чтобы
осталась  только  духовнаЯ  привЯзанность,  очищеннаЯ  от  мутных   примесей
страсти, иначе мне никогда не получить сан свЯщенника и  придетсЯ  до  конца
влачить свои дни монахом и грешником. Њысли эти  причинили  мне  невыразимую
муку, и Я, в отчаЯнии бросившись  наземь,  громко  воскликнул,  в  этот  миг
испытаниЯ припадаЯ ко Љресту: "‘паси  менЯ,  ѓосподи!  џ  тону,  поглощаемый
великой страстью, - спаси, о спаси менЯ, иначе Я навеки погиб!".
     ‚сю ту ночь Я молилсЯ, боролсЯ, сопротивлЯлсЯ в душе своей против  злых
духов, которые толкали менЯ на предательство возлюбленной –еркви, чьим сыном
Я всегда был.
     "“ –еркви, - нашептывали мне они, - и без тебЯ довольно слуг. Ђ ты ведь
еще не давал окончательно обета безбрачиЯ. ’ы можешь получить разрешение  от
монашеских клЯтв и остатьсЯ  жить  мирЯнином  в  здешних  горах.  ’ы  можешь
обучитьсЯ пастушескому или  охотничьему  делу  и  постоЯнно  находитьсЯ  при
Ѓенедикте, оберегать и направлЯть ее - а со временем, быть может,  отвоевать
ее любовь у молодого ђохуса и сделать ее своей женой".
     ќтому искусу Я противопоставлЯл все мои слабые силы,  поддерживаемый  в
час испытаниЯ блаженным ‘вЯтым ”ранциском. Ѓорьба была мучительной и долгой,
и не раз в пустынном мраке,  оглашаемом  моими  воплЯми,  Я  уже  был  готов
сдатьсЯ. Ќо на рассвете нового днЯ бурЯ в душе моей утихла  и  в  нее  вновь
снизошел покой - так золото солнечного света заливает горные обрывы, которые
только что одевал ночной туман. џ подумал  о  ‘пасителе,  принЯвшем  муки  и
смерть ради избавлениЯ мира,  и  стал  горЯчо,  как  еще  никогда  в  жизни,
молитьсЯ, чтобы Ќебеса сподобили и менЯ великого  счастьЯ  умереть  так  же,
хотЯ и скромнее, ради спасениЯ всего одной страждущей души - ради Ѓенедикты.
     „а услышит ѓосподь мою молитву!

        30
     ‚сю ночь под воскресенье,  когда  Я  должен  был  служить  Ѓожественную
требу, на окрестных вершинах жгли костры  -  знак  парнЯм  в  долине,  чтобы
поднимались на гору к молочным хуторам. € парни  шли.  €х  было  много.  Ћни
гоготали и  перекликались,  а  работницы  встречали  их  песнЯми  и  визгом,
размахиваЯ горЯщими факелами, бросающими отсветы и огромные тени на скалы  и
обрывы. Љрасивое зрелище. Џоистине, они счастливые люди.
     ‚месте с другими пришел и монастырский служка. Ћн пробудет  здесь  весь
воскресный день и, уходЯ, заберет с собой накопленные мною корни. Ћн  принес
много  новостей.  Џреподобный  настоЯтель  проживает   в   обители   ‘вЯтого
‚арфоломеЯ, охотитсЯ и  удит  рыбу.  „ругое  известие,  возбудившее  у  менЯ
большую тревогу, это что сын зальцмейстера молодой ђохус поселилсЯ в  горах,
неподалеку от —ерного озера. “ него тут охотничий домик на вершине скалы над
озером, и оттуда тропа спускаетсЯ к самой воде. ‘лужка, рассказываЯ мне это,
не заметил, как Я вздрогнул. Ћ, если бы ангел с огненным мечом стоЯл на  той
тропе, преграждаЯ ђохусу путь к озеру и к Ѓенедикте!
     Џесни и крики раздавались всю ночь. Ћт этого, а также от волнениЯ Я  до
утра не мог сомкнуть глаз. “тром со всех  сторон  стали  подходить  парни  и
девушки. „евушки красиво обвЯзали головы шелковыми косынками и украсили себЯ
и своих кавалеров дикими цветами.
     Ќе будучи посвЯщен в духовный сан, Я был не вправе ни  служить  обедню,
ни читать проповедь, но Я просто помолилсЯ вместе с ними и  говорил  с  ними
обо всем, о  чем  болело  мое  сердце.  Ћ  нашей  греховности  и  о  великом
милосердии Ѓожьем; о том, как мы жестоки друг к другу и как любит  нас  всех
‘паситель; и о его безмерном сострадании. џ говорил, и слова мои  отдавались
эхом от пропастей и вершин, а мне казалось, будто Я возношусь над этим миром
греха и боли и  на  ангельских  крыльЯх  поднимаюсь  в  чертоги  света  выше
небесных  сфер!  ’о  была  торжественнаЯ  служба,  и  немногочисленные   мои
слушатели прониклись страхом Ѓожьим и благоговели, как будто стоЯли в ‘вЯтаЯ
‘вЯтых.
     Њы кончили молитьсЯ, Я благословил их, и они тихо пошли прочь.  Џравда,
не успев далеко отойти, парни снова принЯлись зычно и  весело  гоготать,  но
это менЯ не огорчило. Џочему бы им и не веселитьсЯ? ђазве радость - не самаЯ
чистаЯ хвала, какую способно вознести ’ворцу человеческое сердце?
     Ѓлиже к вечеру Я спустилсЯ к хижине Ѓенедикты. …е Я  застал  у  порога,
она плела венок из эдельвейсов длЯ образа ЏресвЯтой
     „евы, вплетаЯ в него вместе с белоснежными еще  какие-то  густо-красные
цветки, которые на расстоЯнии казались каплЯми крови.
     џ уселсЯ рЯдом и стал безмолвно любоватьсЯ ее работой, хотЯ  в  душе  у
менЯ бушевала бурЯ чувств и раздавалсЯ тайный голос: "Ѓенедикта, любовь моЯ,
сердце мое, Я люблю тебЯ больше жизни! џ люблю тебЯ больше всего, что ни  на
есть на земле и в Ќебесах!".

        31
     ЌастоЯтель прислал за  мной,  и  Я  со  странным  дурным  предчувствием
последовал за его посланцем. Њы спустились по трудной дороге к озеру и  сели
в лодку. Ћхваченный мрачными мыслЯми и худыми ожиданиЯми, Я  и  не  заметил,
как мы отчалили, а уж веселые голоса с берега приветствовали наше прибытие к
‘вЯтому ‚арфоломею. Ќа цветущем лугу, посреди которого стоЯл дом настоЯтелЯ,
собралось много народу: свЯщенники, монахи, горцы,  охотники.  €ные  прибыли
издалека в сопровождении  слуг  и  приближенных.  ‚нутри  дома  все  было  в
движении - толчеЯ, суета, беготнЯ, как на Ярмарке.  „вери  нараспашку,  одни
вбегают, другие выбегают, звенЯт голоса. ѓромко лают и  скулЯт  собаки.  Џод
старым дубом на дощатом помосте - огромнаЯ пивнаЯ бочка,  вокруг  столпились
люди и пили из больших кружек. Џили также и в доме - Я видел у  окон  многих
гостей с кружками в руках. ‚ойдЯ, Я увидел полчища слуг, бегом разносЯщих на
подносах рыбу и дичь. џ справилсЯ у одного, когда Я могу увидеть настоЯтелЯ.
Ћн ответил, что его преподобие спуститсЯ сразу по  окончании  трапезы,  и  Я
решил подождать здесь же, внизу. ‘тены вокруг менЯ были  увешаны  картинами,
изображающими наиболее крупных рыб, в разное времЯ выловленных из озера. Џод
каждой большими буквами обозначены вес животного, дата его поимки,  а  также
имЯ  удачливого  удильщика.  Њне  поневоле  пришло  в  голову,  быть  может,
несправедливо, что эти надписи подобны эпитафиЯм,  призывающим  всех  добрых
христиан молитьсЯ за упокой души названных в них людей.
     Џрошло более часа, и настоЯтель спустилсЯ по лестнице в залу.  џ  вышел
вперед и низко, как подобает моему  званию,  поклонилсЯ.  Ћн  кивнул,  зорко
взглЯнул на менЯ и распорЯдилсЯ, чтобы Я, отужинав, незамедлительно ЯвилсЯ в
его покои, џ так все и исполнил.
     - Ќу, что твоЯ душа, сын  мой  Ђмброзий?  -  задал  он  мне  вопрос.  -
‘подобилсЯ ли ты Ѓожьей благодати? ‚ыдержал ли испытание?
     ‘окрушенно понурив голову, Я ответил:
     - „осточтимый отец, там, в пустыне, Ѓог подарил мне знание.
     - ‡нание чего? ’воей вины?
     џ ответил утвердительно.
     - ‘лава  Ѓогу!  -  воскликнул  настоЯтель.  -  џ  знал,  сын  мой,  что
одиночество воззовет к твоей душе ангельским Языком. “ менЯ длЯ тебЯ  добрые
вести. џ написал о тебе епископу ‡альцбургскому. € он призывает тебЯ к  себе
в епископский дворец. Ћн сам посвЯтит тебЯ и возведет в свЯщеннический  сан,
и ты останешьсЯ у него в городе. Ѓудь же готов через три днЯ нас покинуть.
     € он снова зорко взглЯнул мне в лицо, но Я  не  дал  ему  прозреть  мое
сердце. €спросив его благословениЯ, Я поклонилсЯ и ушел.  ’ак  вот,  значит,
ради чего он менЯ  призвал!  Њне  предстоит  навсегда  покинуть  эти  места.
Ћставить здесь самую жизнь мою; отречьсЯ от  покровительства  и  бдениЯ  над
Ѓенедиктой. ѓосподь да смилуетсЯ над нею и надо мною!

        32
     џ опЯть в моей горной хижине, но завтра поутру  Я  ее  навеки  оставлю.
Џочему же мне грустно? ‚едь менЯ ожидает великое счастье. ђазве Я  всю  свою
жизнь не ждал с замирающим сердцем того мгновениЯ,  когда  буду  посвЯщен  в
духовный сан, не уповал на это как на высший миг моего жизненного  служениЯ?
€ вот он почти настал. Ђ мне так невыразимо грустно.
     ‘могу  ли  Я  приблизитьсЯ  к  алтарю  с  ложью  на  устах?  ‘могу  ли,
притворщик, принЯть свЯтое  причастие?  ‘вЯтое  мирро  у  менЯ  на  челе  не
обернетсЯ ли пламенем, не прожжет мне кость и не оставит ли вечное клеймо?
     Њожет быть, мне лучше упасть  перед  епископом  на  колени  и  сказать:
"€згоните менЯ, ибо движет мною не любовь ко •ристу  и  ценностЯм  свЯтым  и
небесным, но любовь к сокровищам земным".
     …сли Я так скажу, мне будет назначено наказание, но Я безропотно  приму
это.
     Љонечно, будь Я безгрешен и прими Я посвЯщение с  чистым  сердцем,  это
могло бы  пойти  на  пользу  беднЯжке  Ѓенедикте.  ‘колько  благословений  и
утешений могла бы она от менЯ получать! џ мог бы исповедать ее  и  отпустить
ей грех, а случись мне пережить ее - от  чего  Ѓоже  менЯ  упаси!  -  своими
молитвами Я мог бы даже вызволить ее душу из чистилища. Њог бы  молитьсЯ  за
упокой души ее покойных родителей, горЯщих в пламени преисподней.
     Ђ главное, если  бы  только  удалось  уберечь  ее  от  того  страшного,
гибельного греха, к которому она втайне склонЯетсЯ; если бы Я мог увезти  ее
и поселить под своей защитой, о ЏресвЯтаЯ „ева! ’о-то было бы счастье!
     Ќо где такое убежище, в котором может укрытьсЯ дочь палача?  џ  слишком
хорошо знаю: как только Я уеду, нечистый  дух  в  том  обаЯтельном  обличий,
которое он принЯл, восторжествует, и тогда она погибла ныне и вовек.

        33
     џ ходил к Ѓенедикте.
     - Ѓенедикта, - сказал Я ей. - џ покидаю эти места,  эти  горы,  покидаю
тебЯ.
     Ћна побледнела, но не произнесла ни слова. „а и Я не сразу справилсЯ  с
волнением; у менЯ перехватило дыхание, слова не шли  с  Языка.  Ќо  потом  Я
продолжал:
     - Ѓедное дитЯ, что станетсЯ с тобой? џ знаю силу твоей любви к  ђохусу,
ведь любовь - это неостановимый поток. ’вое единственное спасение - в ‘вЯтом
Љресте нашего ‘пасителЯ. Ћбещай мне, что будешь держатьсЯ за  Ќего,  не  дай
мне уйти отсюда в горе, Ѓенедикта.
     - Ќеужто Я такаЯ плохаЯ, - промолвила она, не поднимаЯ глаз, - что  мне
нельзЯ доверЯть?
     - Ђх, Ѓенедикта, ведь враг человеческий силен, и внутри твоей  крепости
затаилсЯ  предатель,  готовый  открыть  ему  ворота.  ’вое  сердце,   беднаЯ
Ѓенедикта, рано или поздно предаст тебЯ.
     - Ћн менЯ не обидит, - тихо сказала она.  -  ’ы  несправедлив  к  нему,
господин мой, уверЯю тебЯ.
     Ќо Я то знал, что сужу справедливо, и только еще больше опасалсЯ волка,
оттого что он прибегает к лисьим уловкам. Ћн до сих пор не  дерзнул  открыть
перед ее свЯтой невинностью свои низменные страсти. Ќо Я  знал,  что  близок
час, когда ей понадобЯтсЯ все ее силы, и все равно их не хватит.  џ  схватил
ее за локоть и потребовал,  чтобы  она  поклЯлась  лучше  броситьсЯ  в  воды
—ерного озера, чем в объЯтиЯ ђохуса. Ћна молчала. Њолчала, глЯдЯ мне в глаза
с укором и печалью, от которых в голове у менЯ поЯвились  самые  безотрадные
мысли. џ повернулсЯ и пошел прочь.

        34
     ѓосподи, ‘паситель мой, куда ’ы менЯ привел? џ  заключен  в  башню  как
преступник, совершивший убийство, и завтра на