ей,  хотЯ кажетсЯ, что
времени прошло гораздо больше. Ћщущение такое,  будто Я жил у него не десЯть
дней, а десЯть недель. “ него мне было не так уж плохо  -- во всЯком случае,
не хуже, чем в любом другом месте. Ђ впрочем, что значит "плохо"? ЌепонЯтное
слово. ‘о временем тревога моЯ росла. “ менЯ
     совершенно  расшатались  нервы,  постоЯнно   ныли  кишки.  џ  испытывал
внезапные, Яростные приступы нетерпениЯ. Џочему они за мной не приходЯт, что
они себе думают?! Ћсобенно раздражало менЯ молчание Ѓеренсов, Я был убежден,
что они затеЯли  со  мной  какую-то  коварную  игру.  Ћднако за всеми  этими
волнениЯми  неизменно  скрывалось  тупое,   пресное   чувство.  џ  испытывал
разочарование. џ был  обескуражен. џ-то ожидал, что чудовищное преступление,
которое Я совершил, уж  во всЯком случае, внесет в мою жизнь перемены, что в
результате  начнет  хоть  что-то  происходить,  что потЯнетсЯ  череда  самых
невероЯтных событий: поиски, страхи, бегство, засада, погони. Ќе знаю, как Я
пережил это времЯ. Љаждое утро Я просыпалсЯ словно бы от толчка -- казалось,
на  лоб мне  падала каплЯ чистой, дистиллированной боли. ќтот большой старый
дом с его запахами и  паутиной действовал на менЯ угнетающе. џ, естественно,
много пил, но не настолько много, чтобы забытьсЯ. ‚идит  Ѓог, Я всеми силами
к этому стремилсЯ, Я вливал в  себЯ  столько спиртного, что немели губы,  не
сгибались колени, -- но ничего не выходило: убежать от самого себЯ Я не мог.
‘  томительным нетерпением  влюбленного  Я  ждал  вечера, когда можно  будет
надеть шлЯпу  и новую одежду -- очереднаЯ маска! -- и осторожно выбратьсЯ из
дому:  чем  не  трепещущий доктор  „жекил  (ЂллюзиЯ  на  повесть  ‘тивенсона
"‘траннаЯ историЯ  доктора „жекила и  мистера •айда"  (1886), фантастическую
притчу о добром и злом началах, сосуществующих  в человеке.),  в котором,  в
предвкушении нового  опыта,  нетерпеливо ерзает  и  горЯчитсЯ совсем другое,
ужасное  существо.  Њне  казалось,   что  только  теперь  Я  впервые  увидел
окружающий мир таким, какой он есть: людей,  дома, вещи.  Љаким  же невинным
выглЯдело  все это,  невинным и обреченным. Љак мне передать  тот  спутанный
клубок чувств, что Я испытывал, когда металсЯ по улицам города,  предоставив
своему ледЯному сердцу насыщатьсЯ зрелищами и звуками будничной жизни?  Љак,
например,  передать  то ощущение  власти, которое  Я  ощущал?! Ћщущение  это
возникло не из-за того,  что Я сделал, а из-за того, что  о  сделанном никто
ничего не знал. ’айна, именно тайна -- вот что  ставило менЯ выше тех унылых
особей, среди  которых Я передвигалсЯ, когда  угасал день,  когда зажигались
фонари  и  скользили домой машины, оставлЯвшие  за собой  голубую дымку, что
повисала в сумерках, точно  пороховой дым. Ђ еще было непрерывное горЯчечное
возбуждение, нечто вроде лихорадки  --  с  одной  стороны, менЯ  преследовал
страх, что менЯ изобличат, а с  другой  --  не  покидало  желание, чтобы это
поскорее произошло.  џ  знал,  что  где-то  в пропахших табаком,  невзрачных
кабинетах  какие-то безликие  люди  даже сейчас, поздно вечером,  кропотливо
собирают против менЯ улики. џ думал о них ночью, лежа на большой, громоздкой
кровати матушки  ”ренч. ‘транно  было сознавать, что ты  ЯвлЯешьсЯ  объектом
столь   пристального  вниманиЯ,  странно  и  даже   по-своему  приЯтно.  ќто
представлЯетсЯ вам противоестественным? Ќо ведь Я  находилсЯ теперь совсем в
другой стране, где старые правила неприменимы.
     ‘пал Я,  разумеетсЯ плохо. „умаю, заснуть Я не  мог оттого, что  боЯлсЯ
снов.  ‚  лучшем случае Я  забывалсЯ на час-другой  перед самым рассветом  и
просыпалсЯ  изможденный,  с болью в  груди и с воспаленными глазами. ЊучилсЯ
бессонницей  и —арли: в  любое времЯ ночи до менЯ доносилсЯ скрип  ступенек,
позвЯкиванье  чайника   на   кухне   и  вымученное,  прерывистое   журчанье,
доносившеесЯ  из уборной, где он опорожнЯл свой стариковский мочевой пузырь.
‚иделись мы редко. „ом  был достаточно большим, чтобы не ощущать присутствиЯ
друг друга. ‘ той первой пьЯной  ночи он стал менЯ избегать. „рузей  у него,
судЯ по  всему, не было.  ’елефон молчал, в гости к нему  никто не приходил.
‚от почему Я  очень удивилсЯ и даже перепугалсЯ,  когда,  вернувшись  как-то
вечером  раньше  обычного  после  своих  каждодневных  городских  блужданий,
обнаружил на шоссе перед домом три больших черных лимузина, а у стены гавани
-- охранника в форме, а также двух подозрительных типов в куртках на молнии.
Љак и подобает добропорЯдочному гражданину, вернувшемусЯ с прогулки в  конце
днЯ,  Я степенно (несмотрЯ на  сильное  сердцебиение и мгновенно  вспотевшие
ладони)  прошествовал мимо, а  затем нырнул за  угол  и прокралсЯ к  дому со
стороны  конюшен.  ЏробираЯсь через заросший  сад,  Я  поскользнулсЯ, упал и
ободрал левую руку об одичавший розовый куст.  џ спрЯталсЯ в высокой траве и
прислушалсЯ.  Џахло глиной,  листьЯми  и  кровью, котораЯ  выступила на моей
пораненной руке.  †елтый свет в кухонном окне окрасил опустившиесЯ сумерки в
нежно-голубой цвет. ‚нутри, у плиты,  стоЯла неизвестнаЯ мне женщина в белом
фартуке. Љогда Я открыл заднюю дверь, она резко повернулась
     и  тихонько вскрикнула:  "ѓосподи  помилуй,  кто вы  такой?!"  ќто была
пожилаЯ особа  в крашенном хной парике,  с плохо пригнанными  искусственными
челюстЯми и рассеЯнным видом. ‡вали ее, как вскоре выЯснитсЯ, Њэдж. "Ћни все
наверху",  -- сказала  она  и  опЯть повернулась  к плите,  потерЯв  ко  мне
интерес.
     ‚месте с —арли  Я насчитал  шесть  человек, хотЯ в  первый  момент  мне
показалось,  что  их  было вдвое больше.  ‘обрались  они  в большой  мрачной
гостиной  на первом этаже; стоЯ у окна с выпивкой в руках, они раскачивались
и  кивали головами, точно  нервные аисты,  и тараторили  с  такой скоростью,
будто от  этого зависела  их  жизнь. ‡а окнами  в  гавани мерцали огни, а  в
далеком  небе   огромнаЯ  свинцоваЯ  туча   опускалась,  точно  крышка,  над
последними тлеющими  угольками  заката.  Џри моем поЯвлении  разговор  стих.
‘реди гостей  была  только одна  женщина,  высокаЯ,  худаЯ, с огненно-рыжими
волосами и запоминающимсЯ  белым как бумага  лицом.  —арли, стоЯвший ко  мне
спиной,  увидел  мое отражение в  скошенных  глазах гостей  и  повернулсЯ  с
усталой  улыбкой. "Ђ, --  сказал он, -- это ты...  " …го разметавшиесЯ седые
волосы отливали сталью. Ћн был в галстуке-"бабочке". "Њог  бы, между прочим,
и предупредить!" -- услышал Я свой собственный звенЯщий от  бешенства голос.
“  менЯ дрожали руки.  ‚ комнате  повисло было неловкое  молчание, но вскоре
разговор  возобновилсЯ.  †енщина продолжала  молча  смотреть на менЯ.  €з-за
бледной кожи, Ярких волос и длинной нежной шеи вид  у  нее был перепуганный,
как  будто  давным-давно  ей поведали какую-то страшную тайну, с которой она
так  и не  смогла свыкнутьсЯ.  Ѓормоча  что-то  извинЯющимсЯ голосом,  —арли
подхватил менЯ  под  локоть  своей дрожащей старческой  рукой  и  мЯгко,  но
решительно стал  подталкивать  к дверЯм.  ‘трах, который Я испытывал  совсем
недавно,  постепенно  сменилсЯ раздражением.  Ћчень  хотелось  стукнуть  его
хорошенько или же  вырвать  клок волос из его преторианской шевелюры. "‘кажи
Њэдж,  -- говорил он, --  скажи  Њэдж,  чтобы она тебЯ  накормила, а Я скоро
спущусь". —арли так волновалсЯ, что казалось-- вот-вот расплачетсЯ. Ћн стоЯл
на верхней  ступеньке  и следил, как  Я спускаюсь вниз,  будто боЯлсЯ,  что,
стоит ему отвести глаза, как Я подымусь опЯть, и только когда Я благополучно
достиг последней ступеньки и направилсЯ на кухню, он вернулсЯ к гостЯм.
     ‚ кухне нечем было дышать, и у Њэдж, стоЯвшей  в клубах пара  у плиты в
сбившемсЯ  набок  парике, вид был еще более разгорЯченный и встрепанный, чем
несколько  минут  назад.  "Ќу  и  кухнЯ! --  с  досадой проговорила  она. --
Ќаказанье божье!"  Ћна  была,  по  ее  собственному  колоритному  замечанию,
"приходЯщей   женщиной   мистера   ”ренча",  котораЯ   приглашалась,   когда
"устраивали  званые обеды". џ заинтересовалсЯ. ‚от  уж действительно  званые
обеды! џ помог  ей: откупорил  несколько бутылок  вина и, взЯв одну  бутылку
себе, сел  за кухонный стол. ‚ бутылке оставалось  меньше половины, когда во
входную дверь громко постучали, * и  сердце  мое  опЯть тревожно забилось. џ
вышел  в прихожую, но  —арли уже трусил  вниз  по лестнице. Љогда он  открыл
дверь, Я сначала увидел  тех двоих, в  куртках на молнии, а потом упитанного
мужчину и высокую холеную женщину, царственной походкой входивших в дом. "Ђ,
Њакс", -- сказал —арли и с неуклюжей поспешностью шагнул  мужчине навстречу.
Ќа женщину  он вниманиЯ не обратил.  Њакс небрежно пожал ему  руку, а  затем
провел  ладонью по  своему низкому  тЯжелому  лбу.  "ѓосподи, далеко же тебЯ
занесло!  --  воскликнул  он.  --  џ  уж думал,  мы никогда  не доедем". Ћни
двинулись  к лестнице,  —арли  и Њакс  впереди, женщина  сзади. Ќа ней  было
уродливое синее платье "в пол",  на шее жемчужное ожерелье в  три рЯда.  Ћна
оглЯделась по  сторонам,  встретилась со мной глазами и смотрела на менЯ  до
тех пор, пока Я  не отвернулсЯ. ’ут из кухни вышла Њэдж. "џвилсЯ пройдоха со
своей раскрасавицей", -- шепнула она мне в плечо.
     џ подождал, пока они подымутсЯ наверх, а когда Њэдж вернулась на кухню,
последовал за  ними и вновь проскользнул  в гостиную. —арли,  Њакс и  миссис
Њакс  стоЯли  у  окна и  любовались  вечерним  пейзажем, а  остальные  гости
раскачивались и кудахтали, изо всех сил стараЯсь в их сторону не смотреть. џ
схватил  с  камина несколько бутылок и стал  бегать  по  комнате, обслуживаЯ
собравшихсЯ.  “ мужчин был вымытый, напрЯженный,  немного взволнованный вид,
какой бывает у старшеклассников, когда они первый раз отправлЯютсЯ на пикник
без взрослых. €сключение составлЯл старик с носом цвета апельсина-королька и
пЯтнами по всему жилету; он стоЯл в стороне -- подавленный,  с остекленевшим
взглЯдом. ‚се остальные внимательно смотрели сквозь менЯ, а этот, стоило мне
подойти поближе,
     сразу же оживилсЯ. "’ак как ты думаешь, -- громко сказал он, -- победим
мы или  нет?" џ  понЯл,  что  вопрос  этот  риторический. "ЋбЯзательно",  --
решительно ответил Я и подмигнул ему. Ћн поднЯл брови и сделал шаг назад --в
глазах  его читалось  сомнение.  "—ерт  его  знает,  -- буркнул  он.  --  Ќе
поручусь". џ пожал плечами и вежливо  отошел в сторону. —арли увидел менЯ, и
на  лице у  него  застыла  напрЯженнаЯ  улыбка. "џ пила водку",  --  холодно
сказала мне миссис Њакс, когда Я предложил ей джину. Њое внимание привлек ее
муж. “ него было такое грубое, такое обветренное лицо,  как будто  он долгое
времЯ  жил в гораздо  более суровом климате,  чем все присутствовавшие.  …го
движениЯ,  манера держатьсЯ,  медленно,  вдумчиво  поворачивать  голову  или
подносить руку  ко лбу -- все это  носило на  себе печать исключительности и
одновременно театральной выверенноети. ѓолос у него был тЯгучий и гортанный,
в  его  отрывистой  речи было что-то властное, неуловимо притЯгательное. ќто
был голос человека,  который упрЯмо идет вперед, устранЯЯ все препЯтствиЯ на
своем пути. џ представил себе, как он рассеЯнно топчет все, что попадает ему
под ноги: цветы, улиток,  врагов. "ЏризнавайсЯ,  —арли, -- говорил он, -- ты
все  тот  же: купить  подешевле, продать  подороже,  а?" —арли  покраснел  и
незаметно взглЯнул на менЯ. "‚от именно, -- подхватила миссис Њакс, -- назло
всем".  Ћна  говорила  громким  ровным  голосом, глЯдЯ  куда-то  мимо  мужа.
Љазалось, свои замечаниЯ она отпускает в  расчете на ироничного собеседника,
что  незримо стоит  за ее  спиной и слушает. ‚прочем, и Њакс тоже на нее  не
смотрел, словно ее голос  ей не принадлежал. Ћн хрипло рассмеЯлсЯ. "Ќу  что,
раздобыл ты  мне эту  голландскую  мазню?"  —арли  молча  покачал головой  и
тоскливо улыбнулсЯ. “ него начало подрагивать левое веко, как будто внезапно
ожила залетевшаЯ туда  муха. џ предложил  ему виски,  но  он  быстро прикрыл
бокал ладонью.  ЋтмахнулсЯ от  менЯ  и Њакс. ‘зади ко мне  подошла женщина с
Ярко-рыжими волосами. "‚ы поцарапали руку", сказала она,  и несколько секунд
мы все, Њакс со своей дамой,  —арли, рыжеволосаЯ и Я, молча смотрели  на мои
вздувшиесЯ пальцы. "„а, --  сказал Я, -- упал на розовый куст". € засмеЯлсЯ.
Џолбутылки вина, которые Я выпил, сидЯ на кухне, ударили мне в голову. —арли
украдкой  переминалсЯ с  ноги  на  ногу,  боЯсь,  по-видимому, что  Я сейчас
совершу  нечто  непотребное.  ’олько  теперь  Я понЯл,  как  он менЯ боЯлсЯ.
ЃеднЯга —арли.  Џо черной  как  чернила  воде бесшумно скользила  освещеннаЯ
Яхта. "Ћтличный вид", -- без тени улыбки проговорил Њакс.
     ‚ столовой сова  взирала на  гостей из-под своего стеклЯнного колпака с
изумлением  и  некоторой тревогой.  Љ  этому  времени  Џэтч, то  бишь  Њэдж,
окончательно сбилась с ног, и Я  помогал ей носить приборы и  блюда, с лихой
небрежностью официанта расставлЯЯ еду на столе. „олжен признатьсЯ, Я получал
удовольствие. џ веселилсЯ, точно ребенок, попавший на костюмированный бал. џ
двигалсЯ, будто  во сне; уж не знаю, как это  получилось,  но в течение двух
часов, изображаЯ из себЯ слугу —арли, Я избавилсЯ и от себЯ самого, и от тех
ужасов,  что уже много дней менЯ  преследовали.  џ даже придумал себе  роль,
выработал... как бы сказать... определенный стиль поведениЯ, который не  был
моим, но который -- так мне тогда казалось -- был не менее естественным или,
во всЯком  случае, не  менее  правдоподобным,  чем мое  истинное  "Я".  (Њое
истинное  "Я"!) џ перевоплотилсЯ во  ”редерика  Ќезаменимого,  верного слугу
мистера  ”ренча,  без которого этот  сварливый  богатый старый  холостЯк  не
прожил  бы  и  днЯ.  Ћн  протЯнул мне  руку  помощи,  когда  Я,  совсем  еще
мальчишкой, работал официантом в какой-то вонючей  дыре, -- и вот теперь был
предан  ему душой и телом, готов ради него на  все. ђазумеетсЯ,  и Я бывал с
ним резок, в особенности когда он  приглашал гостей. (ђевность? …го знакомые
не раз подымали  эту тему, но нет, решили они, этим —арли не грешит:  "‚ы же
помните провинциалку с лошадиным лицом, тайную любовь всей его жизни?") Њы и
в самом деле  были как отец и сын, вот только сын был чересчур упрЯм, а отец
излишне  мЯгкотел.  €ногда трудно было сказать,  кто из  нас хозЯин,  а  кто
слуга. ‚ тот  вечер, например, когда ужин подходил к концу, Я уселсЯ за стол
вместе с гостЯми  и  наполнил свой  бокал --  как  будто  это было в порЯдке
вещей. Ќаступила тишина, —арли нахмурилсЯ и  стал гонЯть по скатерти хлебные
шарики,  Њакс  со злобным видом  уставилсЯ  в окно на  огни  гавани,  а  его
телохранители,  сидевшие  по  обе  стороны  от  него,  напрЯглись  и  нервно
переглЯнулись. Ќекоторое времЯ Я сидел неподвижно, но затем встал, взЯл свой
бокал и со словами: "Ќу-с, нам, дамам,  пожалуй, лучше уйти" -- бросилсЯ вон
из комнаты. ‚ прихожей Я, естественно,
     прислонилсЯ к стене  и расхохоталсЯ, однако руки у менЯ  дрожали. ‘трах
сцены -- не иначе. Ђх, какой бы из менЯ вышел актер!
     —то бы такое сделать?
     џ пошел наверх, в  гостиную. Ќет,  Я пошел на кухню. ЋпЯть Њэдж: парик,
вставные зубы, белый фартук -- все это мы уже видели. џ выбежал из кухни и в
прихожей  обнаружил рыжеволосую -- ђыжика. Ћна как раз выходила из столовой.
Џод лестницей было темно, там мы и встретились. џ с трудом различал во мраке
ее  лицо, она  не сводила с  менЯ глаз -- серьезных, испуганных. "Џочему  вы
такаЯ грустнаЯ?" -- спросил Я и увидел, что она  не знает, куда девать руки;
потом  она  спрЯтала их  за спину, согнула ногу  в  коленке и  стала,  точно
кокетничающаЯ  школьница, вертеть плечами и бедрами. "‘ чего вы взЯли, что Я
грустнаЯ? -отозвалась она. -- ЌикакаЯ Я не грустнаЯ".  Љазалось, она вот-вот
заплачет. Ќеужели  она  разглЯдела  во  мне  ужас и стыд, неужели  это сразу
бросилось  ей  в  глаза? Ђ ведь она искала  встречи со  мной,  Я это знал. џ
вытЯнул руку, толкнул  дверь  у нее за спиной,  и мы неожиданно очутились  в
совершенно  пустой комнате.  ‚ комнате стоЯл  сухой луковый запах, такой же,
как в Љулгрейндже, на чердаке. “  стены, точно разбитое зеркало, примостилсЯ
параллелограмм  лунного света. џ  по-прежнему  держал в  руке эти  проклЯтые
тарелки. џ поставил их на пол у наших ног и, не успел еще разогнутьсЯ, когда
она,  коснувшись  моего плеча,  сказала  что-то  неразборчивое. Џотом  тихо,
удивленно  засмеЯлась, как будто сама  не ожидала услышать звук собственного
голоса.  "Ќе  важно, ---  сказала  она.  -- Ќе  важно". Ћна  дрожала  в моих
объЯтиЯх. ‘пустЯ мгновение от  нее  остались  одни зубы, дыхание, судорожное
пожатие пальцев.  Њою  голову она  стиснула  с  такой  силой,  словно хотела
раздавить  ее. Ћна сбросила  туфли, и,  падаЯ, они  гулко застучали по голым
доскам. Ћна уперлась  приподнЯтой ногой в закрытую дверь у себЯ за  спиной и
качнулась назад, упираЯсь все сильней и сильней. Ѓедра у нее  были холодные.
Ћна рыдала, слезы падали мне на руки. џ кусал ее  в горло. Њы были похожи...
не знаю...  мы  были похожи  на двух  гонцов,  что, встретившись  в темноте,
обменЯлись страшными вестЯми. "ѓосподи, -- выдохнула она, -- ѓосподи... " --
и уронила голову  мне на плечо. Ќаши руки сплелись.  Љомната возникла вновь:
лунный  свет, запах лука. €  только  одна мысль: ее  белое лицо,  ее волосы.
"Џрости менЯ", --  сказал  Я.  € почему-то  засмеЯлсЯ. ‚прочем,  смехом  это
назвать было трудно.
     Љак мирно  проходЯт  теперь  дни, здесь, на излете  года.  ‘идЯ в  этой
глухой серой комнате, Я иногда воображаю, что Я  абсолютно  один, что кругом
на многие мили нет ни одной живой души. ќто все равно что находитьсЯ в трюме
огромного  серого  кораблЯ. ‚оздух  тЯжел и недвижен, давит мне  на  уши, на
глаза, на  виски. Ќаконец-то объЯвлен  день суда. џ понимаю, что это событие
должно было бы, по идее, менЯ мобилизовать, вызвать возбуждение или страх --
но  нет,  ничего  этого  не  происходит. —то-то  случилось у менЯ с чувством
времени, теперь  Я мыслю  исключительно  в категориЯх вечности.  ’еперь дни,
недели  этой пошлой  судебной мелодрамы  представлЯютсЯ  мне  не  более  чем
булавочным уколом. џ стал вечным узником.
     ‘егоднЯ  его честь  опЯть  заговорил  о  том,  как  мне построить  свое
выступление в суде. Ќекоторое времЯ Я его не перебивал, но затем слушать его
пустую  болтовню надоело, и Я сказал,  что откажусь от его услуг, если он не
будет  говорить прЯмо,  без  обинЯков.  ‘  моей стороны это  было  чистейшим
лицемерием,  ибо  Я  после последнего его  визита  окончательно  уЯснил:  он
намекает на то, что возможна какаЯ-то договоренность; из разговоров, которые
ведутсЯ  здесь,  Я  давно уже понЯл, что  в  большинстве  случаев  защите  и
обвинению  удаетсЯ   договоритьсЯ.  "€  чего  же  хочет  от  менЯ  суд?"  --
поинтересовалсЯ Я. Џо тому, как беднЯга начал потеть и суетитьсЯ, Я вроде бы
понЯл, на что  он намекает: ну  конечно  же, они пытаютсЯ  спасти  репутацию
—арли! (Љто  бы мог подумать,  что их  волнует —арли или его репутациЯ?)  џ,
естественно,  готов был  сделать  длЯ  —арли все, что только можно,  хотЯ об
этом,  по-моему, думать надо было  раньше.  "‹адно, дружище,  --  сказал  Я,
поднЯв  руку, -- Я признаю  себЯ  виновным  -- и  что дальше?" Ћн пристально
посмотрел  на  менЯ поверх очков.  "Ђ  дальше, как  говоритсЯ, на нет и суда
нет",  -- сказал  он, и Я, хоть  и не  сразу, понЯл смысл его каламбура. …го
честь  печально усмехнулсЯ. Ћн  подразумевал, что на первом  же заседании  Я
отведу все обвинениЯ в том виде, в каком  они  мне предъЯвлены, признаю себЯ
виновным в убийстве, судьЯ быстренько сведет процедурные вопросы до минимума
(Я же пошел ему навстречу!), объЯвит приговор,
     и  на  этом  все  кончитсЯ,  дело   будет  объЯвлено  закрытым.  Ќичего
гарантировать  он, конечно, не  может,  но  считает  своим долгом выработать
самую выгодную длЯ клиента линию  поведениЯ  --  в  рамках  закона, понЯтное
дело. Љогда  его  честь начинает  рассуждать  таким образом,  он  совершенно
неотразим. "€ чего же мы этим добьемсЯ? ‚ чем, собственно, тут хитрость?" --
недоумеваю  Я.  Ћн  пожимает  плечами. •итрость  в  том, что  суд не  станет
заслушивать показаниЯ свидетелей. ’олько и всего.  Џоследовала пауза. "€ это
его  спасет?"  --  спросил  Я.  Ћн  озадаченно  нахмурилсЯ,  и тут  только Я
сообразил, что был не  прав,  что вовсе не в —арли дело. џ засмеЯлсЯ. џ уже,
кажетсЯ, говорил, что иногда наивность моЯ поистине безгранична.  …го  честь
покосилсЯ  на  дверь  (да,  да, именно так и  было) и шепнул заговорщически,
навалившись в целЯх конспирации на стол: "‚аш —арли ”ренч никого не волнует.
Ќе в нем дело".
     ‚аша   честь,  мне  это  не  нравитсЯ,  мне  это  совсем  не  нравитсЯ.
ђазумеетсЯ,  Я признаю себЯ виновным (разве Я не признавал себЯ  виновным  с
самого начала?), но менЯ не устраивает, что Я не буду давать показаний; менЯ
это совершенно не устраивает. ќто несправедливо. „аже такой мерзавец, как Я,
должен  иметь возможность  выговоритьсЯ.  џ  не раз  представлЯл  себе,  как
занимаю место длЯ дачи свидетельских показаний, как спокойно, с достоинством
держусь, как неброско (газетчики любЯт это слово) одет. Ђ  потом голосом, не
терпЯщим возражений,  излагаю свою  версию случившегосЯ. €  вот теперь  менЯ
лишают  моего  звездного  часа  (уверен,  последнего  в   жизни).  Ќет,  это
несправедливо.
     Љак ни странно, тот вечер у —арли ”ренча Я припоминаю с трудом. ’о есть
сам-то вечер Я помню, а вот люди запечатлелись в памЯти неЯсно, расплывчато.
џ  гораздо  Яснее  вижу  огни  на воде,  узкую полоску  заката,  наплывающую
свинцовую тучу, чем лица всех  этих трогательных взрослых мальчиков. „аже от
Њакса  Њолиньюкса  сохранились  в  памЯти  лишь  дорогой  костюм и  какаЯ-то
напыщеннаЯ грубость. „а  и что мне до него  и до ему подобных, черт  возьми!
Џусть себе  берегут  свою  репутацию,  мне  на это наплевать; распускать  же
сплетни  Я  не намерен! ‚есь вечер прошел  точно в тумане -- как, впрочем, и
многое  за те десЯть дней. ѓосподи, даже  беднаЯ ђыжик была в  моем безумном
состоЯнии не более реальной, чем пьЯное сновидение. Ќет, постойте, эти слова
Я беру  назад.  Џусть утробно хихикают сколько хотЯт,  но  заЯвлЯю с  полной
ответственностью: ее Я помню отчетливо, с нежностью и состраданием. ‚едь она
была  и, скорее  всего,  навсегда останетсЯ последней женщиной, с которой  Я
занималсЯ любовью. ‹юбовью? € это можно  назвать любовью? Ђ что же это? ‚едь
она  мне  доверилась.  Ћна ощущала запах крови и ужаса, но не отшатнулась, а
раскрылась, подобно цветку, и  дала мне  возможность  на мгновение перевести
дух  среди  ее  лепестков, обменЯтьсЯ с  дрожью  в сердце нашей бессловесной
тайной- „а, Я помню ее. џ падал, а она подхватила менЯ, моЯ ѓретхен.
     Љстати, звали ее Њэриан. Ђ впрочем, какаЯ разница.
     ѓости засиделись допоздна, только миссис Њакс уехала сразу после ужина.
џ видел, как ее  увозили: она очень прЯмо восседала на заднем сиденье одного
из черных лимузинов -- изможденнаЯ Ќефертити.  Џроводив ее, Њакс  с друзьЯми
вновь  поднЯлись  наверх и  пьЯнствовали до  самого рассвета. Ђ Я  всю  ночь
просидел на кухне, играЯ с Њэдж в карты. ѓде была Њэриан? Ќе знаю -- Я ведь,
как  обычно, надралсЯ. Љак бы то ни было,  счастье  наше было уже позади, и,
встретьсЯ мы той же ночью снова, ничего, кроме неловкости, не возникло бы. €
все  же  Я ходил,  по-моему,  ее искать: карабкалсЯ  по лестнице,  бродил по
темным спальнЯм,  на  что-то натыкалсЯ, падал... …ще запомнилось  почему-то,
как  Я  стою  у  широко  открытого  окна, очень  высоко,  и  слушаю  музыку,
таинственные   звуки   колоколов  и   труб,  которые   постепенно   стихали,
растворЯлись в воздухе, словно в  ночь уходила какаЯ-то  шумнаЯ процессиЯ. ‚
действительности музыка,  видимо, играла на танцплощадке или в ночном клубе,
в гавани. џ же до сих пор воспринимаю ее как шум покидающего менЯ Ѓога и его
свиты.
     Ќа  следующий день  погода переменилась. Џоздним утром,  когда Я и  мое
похмелье продрали глаза,  солнце еще жарило так же весело и безжалостно, как
и  всю  неделю, а  разбросанные  по побережью дома  плавали в бледно-голубой
дымке.  ’ак  что  издали  казалось,   будто  на   небе  изображены  какие-то
таинственные
     геометрические фигуры. џ стоЯл у  окна в одних трусах, чесалсЯ и зевал.
‚ тот момент Я поймал себЯ на  мысли, что почти уже привык к этому странному
образу жизни. џ словно бы свыксЯ с болезнью,  перестал боЯтьсЯ, как боЯлсЯ в
первые  дни,   озноба  и  высокой  температуры.  ‡вонил  церковный  колокол.
‚оскресенье. ‹юбители прогулок фланировали вдоль морЯ со  своими собаками  и
детьми. —ерез  дорогу,  у  стены гавани, заложив руки  за спину и неподвижно
глЯдЯ на воду, стоЯл какой-то мужчина в плаще. ‘низу доносились голоса. Њэдж
была на кухне -- мыла посуду после гостей. Ћна  с любопытством посмотрела на
менЯ. џ был в халате —арли. Љак же получилось, что  Я не обратил вниманиЯ на
поЯвившуюсЯ  в   ее  голосе  рассудительность?  ’он  этот  должен  был  менЯ
насторожить.  ‚  то утро  ей  помогала  племЯнница,  невзрачнаЯ девочка  лет
двенадцати, у которой было... Ђ впрочем, какаЯ разница, что у нее там  было,
как она выглЯдела? ‚сех этих свидетелей теперь все равно не вызовут. џ сидел
за столом, пил  чай и смотрел, как они  трудЯтсЯ. —увствовалось, что девочка
менЯ побаиваетсЯ.  "Ђ мистер ”ренч ушел, -- сказала Њэдж; руки  у нее были в
мыльной пене. -- џ с ним в дверЯх столкнулась". ‚ ее тоне сквозил упрек, как
будто —арли убежал из дому из-за менЯ. Ђ ведь так оно, собственно, и было.
     Љ обеду на горизонте выросла огромнаЯ туча -- сераЯ, шероховатаЯ, точно
накипь,  и море, черно-синее, с белыми  прожилками, заволновалось. ‘ востока
приближалась колышущаЯсЯ дождеваЯ завеса.  —еловек, стоЯвший у стены гавани,
застегнул  плащ.  ‚оскреснаЯ  толпа  гулЯющих давно  разошлась.  Ќо он -- он
оставалсЯ стоЯть, как стоЯл.
     Ќу  вот  и дождалсЯ. Љак странно: Я-то думал, что испытаю ужас, впаду в
панику,  что Я покроюсь холодным потом или менЯ проберет дрожь, -- но ничего
этого не  было  и  в  помине. Ќаоборот,  менЯ  охватила какаЯ-то  немыслимаЯ
эйфориЯ. џ расхаживал по дому, словно пьЯный капитан --  по палубе попавшего
в шторм кораблЯ. Љакие только безумные мысли не приходили мне в голову! Ќадо
забаррикадировать стены и окна.  Ќадо взЯть в заложницы Њэдж и ее племЯнницу
и обменЯть их  на вертолет. Ќадо дождатьсЯ возвращениЯ —арли  и выбратьсЯ из
дому,  прикрываЯсь им, как  щитом,  и приставив к его  горлу нож, -- с  этой
целью  Я даже спустилсЯ  на кухню поискать  подходЯщее лезвие.  Њэдж кончила
мыть посуду и, налив себе чаю, села за стол и развернула воскресную  газету.
Љогда  Я  стал  рытьсЯ  в  Ящике  с ножами и вилками, она  бросила  на  менЯ
подозрительный  взглЯд  и, помолчав, спросила,  буду ли  Я  обедать один или
дождусь  мистера  ”ренча.  џ   громко  рассмеЯлсЯ.  Ћбедать!  ‡асмеЯлась  --
пискливо, как попугай,  обнажив белесую,  блестЯщую  десну, -- и племЯнница.
‘тоило мне  посмотреть  на  нее,  как она мгновенно  захлопнула рот--  будто
занавес упал. "„жасинт, --  резко сказала ей  Њэдж,  -- ступай-ка домой". --
"Ќе  двигатьсЯ!" --  закричал Я.  Ћни обе  вздрогнули,  у  „жасинт  задрожал
подбородок,  глаза ее наполнились слезами.  џ  перестал  искать  нож,  снова
помчалсЯ  наверх и приник к  окну. —еловека в  плаще не было.  џ вздохнул  с
таким невероЯтным облегчением, точно все это времЯ старалсЯ не дышать полной
грудью. Џо стеклу бежали  ручейки дождЯ, крупные капли плЯсали на асфальте и
на поверхности воды, отчего издали казалось, будто море закипает. џ услышал,
как  открылась  и хлопнула  входнаЯ  дверь,  и под  окном  возникли  Њэдж  с
племЯнницей --  они бросились бежать через улицу,  натЯнув куртки на голову.
Џочему-то было ужасно смешно смотреть, как девочка перепрыгивает через лужи,
а Њэдж трусит  следом. € тут  Я заметил машину,  она стоЯла чуть поодаль, на
противоположной  стороне.  —ерез   лобовое  стекло,  по  которому  струились
дождевые  потоки, можно  было  различить  две крупные  неподвижные фигуры на
переднем сиденье.
     џ сидел на стуле  в гостиной,  уставившись в  одну  точку, вцепившись в
подлокотники и  сдвинув колени.  Ќе знаю,  сколько времени Я так просидел  в
этом  тускло  освещенном,  сером  пространстве.  “  менЯ, во всЯком  случае,
создалось впечатление, что прошло несколько часов, чего, разумеетсЯ, быть не
могло. Џосле  вчерашнего в комнате пахло спиртными  парами  и  табаком.  ум
дождЯ за  окном  убаюкивал. џ  впал  в  своего  рода транс, в  забытье.  Њне
привиделось, как  Я, еще мальчишкой,  поднимаюсь по  поросшему  лесом склону
горы  неподалеку от Љулгрейнджа.  Ѓыл март, один из тех ветреных голландских
дней,  когда  по  голубому,  точно  фарфоровому,  небу  несутсЯ  наперегонки
пепельного цвета облака. „еревьЯ надо мной качаютсЯ и стонут от ветра. ‚друг
раздаетсЯ оглушительный треск,  в  глазах у  менЯ темнеет, и  рЯдом со  мной
обрушиваетсЯ нечто, похожее на крыло громадной птицы. ќто
     упала  ветка.  ЊенЯ она  не  задела,  однако идти  дальше  Я  не мог --
остановилсЯ  как вкопанный,  оцепенев от  страха.  “жаснули  менЯ  тЯжесть и
скорость падающего предмета. џ  испытал даже не страх, а глубокое потрЯсение
от того, как  же мало Я значу.  ‘ тем  же успехом  Я  мог бы быть трещиной в
воздухе.  ‡емлЯ,  ветка,  ветер,  небо,  мир  были  точными  и  необходимыми
координатами происшедшего.  ’олько Я один  был не на месте, только  моЯ роль
сводилась к нулю. € природе Я был  безразличен. …сли б менЯ убило веткой и Я
бы лежал, уткнувшись лицом в опавшие  листьЯ, день шел бы своим чередом, как
будто ничего не произошло. ’о, что могло произойти,  не имело бы значениЯ --
по  крайней  мере,  большого  значениЯ.  „а,  кому-то  Я  мог  бы  причинить
неприЯтности. Љаким-то живым существам пришлось  бы  из-под менЯ выбиратьсЯ.
Љакой-нибудь  неприкаЯнный муравей, возможно, заблудилсЯ бы в  окровавленной
раковине моего уха. Ќо свет оставалсЯ бы таким же,  и ветер дул бы точно так
же, как  раньше, и стрела  времени не  задержалась бы ни  на секунду в своем
полете. џ был ошарашен. ќто мгновение запомнилось мне навсегда. € вот теперь
на  менЯ должна упасть еще одна  ветка,  Я  слышал тот же треск над головой,
чувствовал, как опускаетсЯ такое же темное крыло.
     Џронзительно,  как  будто  раздалсЯ  звон  разбитого  стекла,  зазвонил
телефон.  ‚  трубке  стоЯл  гул. Љто-то, если  Я правильно понЯл,  спрашивал
—арли.  "…го нет! …го нет дома!" -- закричал Я и бросил трубку.  Џочти сразу
же телефон заверещал снова.  "Џодожди, подожди, не вешай трубку, -- раздалсЯ
тот же голос, -- это Я, —арли". џ, разумеетсЯ, рассмеЯлсЯ. "џ звоню с улицы,
--  сказал он, -- понимаешь,  с  улицы".  џ продолжал смеЯтьсЯ.  Џоследовала
пауза. "‡десь полицейские, ”редди, -- сказал он,  -- они хотЯт  поговорить с
тобой,  произошло  какое-то  недоразумение". џ  закрыл  глаза.  ’ут только Я
понЯл: какаЯ-то частица менЯ, оказываетсЯ, еще надеЯлась, что все обойдетсЯ,
не  могла   до  конца  поверить,   что  наступил   конец.  Љазалось,  помехи
символизируют собой  тревогу и смущение самого  —арли. "—арли, —арли, почему
ты прЯчешьсЯ в телефонной будке? Ќеужели ты мог подумать, что Я причиню тебе
зло?" -- спросил Я и, не дожидаЯсь ответа, повесил трубку.
     •отелось есть. џ спустилсЯ  на кухню, сделал себе громадный омлет, съел
полбуханки хлеба и  выпил пинту  молока. џ  сидел, широко расставив  локти и
уставившись  в тарелку,  и заглатывал  пищу со звериным  равнодушием.  €з-за
дождЯ комната  была  погружена во мрак. —арли Я  услышал  сразу,  стоило ему
войти в дом:  он никогда не умел  бесшумно ходить по жизни. Ћн  заглЯнул  на
кухню и -- без особого  успеха  -- изобразил на лице улыбку. џ указал ему на
стул, и он с опаской присел на краешек. ’ем временем  Я принЯлсЯ  за вареную
картошку, оставшуюсЯ от вчерашнего ужина, -- никак не мог наестьсЯ. "—арльз,
-- сказал  Я, --  вы  ужасно  выглЯдите".  џ не преувеличивал:  лицо  у него
посерело,  осунулось,   глаза  провалились.  ђубашку  он  застегнул  на  все
пуговицы, однако  галстука  не надел.  Ћн  провел рукой  по  подбородку, и Я
услышал, как шуршит щетина.  "‘егоднЯ пришлось очень рано встать", -- сказал
он; его поднЯли с постели и  вызвали в участок.  ‚ первый момент Я не  сразу
понЯл, о каком участке идет  речь.  Ћн  не  отрывал  глаз от  моей тарелки с
вареной картошкой. —то-то в окружавшей нас тишине изменилось: Я понЯл вдруг,
что дождь прекратилсЯ.  "ѓосподи  помилуй,  ”редди,  что  ты  нагворил?"  --
проговорил  он  еле  слышно.  Љазалось,  он  не  столько  потрЯсен,  сколько
озадачен.  џ достал  из  холодильника  еще  одну початую  бутылку молока. "Ђ
помните, —арли,  как вы угощали менЯ в "„жаммете" и в "Џарадисо"?" Ћн только
пожал плечами. Ѓыло непонЯтно, слушает он менЯ или нет. Њолоко свернулось. џ
все равно его  выпил. "‡наете,  Я ужасно любил ходить  с вами по ресторанам,
-сказал  Я,  -- хотЯ виду не подавал". џ нахмурилсЯ.  —то-то Я не то говорю,
подумал  Я. Њои слова  сворачивались, точно молоко. Љогда Я  лгу, то  говорю
глухим,  невыразительным  голосом. „а  и вообще  зачем  надо  было  ворошить
прошлое, воскрешать старую, никому теперь ненужную  ложь? €ли Я, сам того не
сознаваЯ,  уже  готовилсЯ к будущим исповедЯм? Ќет, не совсем так.  џ просто
хотел попросить у него прощениЯ, а как было сделать это,  не  солгав? ‘ейчас
передо мной сидел дрЯхлый старик:  плечи поникли, голова болтаетсЯ  на тощей
жилистой шее, рог перекосилсЯ, слезЯщиесЯ глаза устремлены в одну точку.  "џ
виноват, —арли, сказал Я, -- виноват, черт возьми".
     €нтересно, полицейский случайно вошел именно в этот момент или же, стоЯ
за дверью, подслушивал? ‚  кино, Я заметил,  вооруженный  убийца, вжавшись в
стену и тараща от  возбуждениЯ  глаза, всегда ждет в коридоре, пока разговор
не
     подойдет к концу. ‚идимо, данный блюститель закона неплохо разбиралсЯ в
кино. “ него было продолговатое скуластое лицо и гладкие черные волосы, одет
он  был  в  подбитый ватой  военный китель. Ђвтомат,  который  он держал  --
топорнаЯ модель с тупым, очень  коротким стволом,  -- был поразительно похож
на игрушечный. Љогда он поЯвилсЯ на  кухне, вид у него был более удивленный,
чем у нас с —арли. џ не мог не восхищатьсЯ той сноровкой, с какой он взломал
заднюю дверь. Ћна болталась на петлЯх, а сломаннаЯ щеколда повисла, как Язык
у гончей. —арли встал. "‚се в  порЯдке, сержант", -- сказал  он. Џолицейский
переступил через порог.  Ћн смотрел прЯмо на  менЯ. "’ы арестован, -- сказал
он. --  ‘лышишь, ублюдок?"  ‡а  его спиной, во дворе,  неожиданно показалось
солнце, и все осветилось, влажно заблестело.
     —ерез переднюю  дверь вошли еще несколько полицейских; сначала Я решил,
что их человек  десЯть, однако, присмотревшись, обнаружил только четверых. ‚
одном из  них Я узнал того типа, что утром стоЯл под домом, у  стены гавани,
-- узнал по плащу. ‚се были вооружены пистолетами разных марок и калибра.  џ
оторопел.  Ћни  встали  по  стенам,  глЯдЯ   на  менЯ   с  плохо  скрываемым
любопытством.  „верь  в  прихожую оставалась  открытой.  —арли двинулсЯ было
туда,  но  один  из полицейских  обронил:  "‘тоЯть".  ‚  тишине  слышно было
приглушенное воркование полицейских  раций  снаружи.  Ћщущение  было  такое,
будто все мы ждем  поЯвлениЯ  монарха.  Ћднако поЯвилсЯ  вовсе не  монарх, а
хрупкий, похожий на мальчишку, человек лет тридцати с золотистыми волосами и
прозрачными голубыми глазами. “ него были поразительно маленькие,  Я бы даже
сказал изЯщные, руки и  ноги. Ћн подошел  ко мне  как-то неуверенно, бочком,
глЯдЯ  в пол  с загадочной  улыбочкой. "ЊенЯ зовут, -- сказал он, -- •аслет,
инспектор •аслет". (Џривет,  старина, надеюсь, ты не в обиде, что  Я  назвал
твои ручки изЯщными, --  это чистаЯ правда, поверь. ) ‘транное его поведение
-- эта улыбочка, косой взглЯд -- объЯснЯлось, скорее всего, робостью. ђобкий
полицейский!  ќтого  Я никак  не ожидал.  Ћн  оглЯнулсЯ.  ‚сем  стало как-то
неловко,  никто  не  знал,  что  делать  дальше.  •аслет  снова  как-то косо
посмотрел  на  менЯ. "Ќу  что,  --  сказал  он,  не  обращаЯсь  ни к  кому в
отдельности, -- дело  сделано?" € тут внезапно  все  ожило. ’от, с автоматом
(назовем его  сержант •огг),  сделал шаг вперед и, положив  оружие на  стол,
ловко  защелкнул  у менЯ на запЯстьЯх наручники. (Љстати говорЯ, не такие уж
они  неудобные;   есть   в  них  даже  что-то  успокаивающее  --  как  будто
естественней  сидеть  на цепи, чем пользоватьсЯ неограниченной  свободой.  )
—арли нахмурилсЯ.  "Ѓез  этого никак  нельзЯ,  инспектор?"  --  спросил  он.
‘казано  это  было с таким чувством,  гак проникновенно, с долей  серьезного
высокомериЯ,  что в первый момент Я даже удивилсЯ, не услышав аплодисментов.
џ  посмотрел на него с неподдельным восхищением. Ћт старческого болезненного
вида,  что  бросалсЯ в глаза всего пару  минут  назад, не осталось  и следа;
теперь —арли  выглЯдел  весьма  важно:  темный  костюм,  серебристые  кудри.
Ќебритый, в  рубашке без галстука,  он был похож на  государственного  мужа,
который среди  ночи  улаживает  вспыхнувший в  стране конфликт.  Џоверьте, Я
вовсе не лицемерю, когда говорю, что восхищаюсь  его  поразительным  умением
перевоплощатьсЯ. Њне вообще  кажетсЯ, что  безоглЯднаЯ  вера в маску --  это
истинный  признак утонченного гуманизма. ќту  сентенцию Я  сам придумал  или
кто-то еще? Ќе важно. џ встретилсЯ с ним глазами, чтобы дать ему понЯть, как
высоко Я его ценю, и  чтобы... о ѓосподи... чтобы попросить у него прощениЯ,
что  ли.  Џотом  Я  подумал,  что  мой  взглЯд  мог  показатьсЯ  ему  скорее
насмешливым,  чем  извинЯющимсЯ.  Џо-моему, во времЯ  всего  этого кухонного
фарса  на лице  у менЯ  играла издевательскаЯ  ухмылка.  “ —арли же рот  был
крепко  сжат, челюсть  трЯслась  от  бешенства  (беситьсЯ  у него  были  все
основаниЯ), однако в глазах читалась лишь  мечтательнаЯ грусть. ‚ это  времЯ
•огг толкнул менЯ  в  спину, и менЯ быстро вывели в прихожую, а оттуда -- на
ослепительный солнечный свет.
     ’ут  произошло минутное замешательство: полицейские какое-то времЯ тупо
переминались с  ноги на ногу,  вытЯгиваЯ свои короткие  шеи и во все стороны
вертЯ  головами. —его  они боЯлись  -- что менЯ отобьют? џ обратил внимание,
что все  они  были в  кроссовках,  только  один  •аслет,  как  и  полагалось
добропорЯдочному сельскому  жителю, щеголЯл в добротных коричневых башмаках.
Ћдин из  его  людей столкнулсЯ с ним. "—ем  больше полицейских,  тем  меньше
добыча", -- сострил Я,  но никто не засмеЯлсЯ, а •аслет сделал  вид, что  не
расслышал. џ же счел, что сказал нечто необычайно остроумное. џ по-прежнему
     пребывал в состоЯнии безумного возбуждениЯ; хотелось прыгать, кусатьсЯ,
рычать.  ‚се сверкало  в чисто  вымытом морском воздухе. ‚  солнечном  свете
ощущалось какое-то  таинственное,  фантастическое  мерцание,  мне  чудилось,
будто Я  ловлю  руками  летЯщие  фотоны. Њы перешли улицу. Њашина, которую Я
видел из окна, стоЯла там же, лобовое стекло было покрыто дождевыми каплЯми.
„вое на переднем сиденье проводили нас любопытным взглЯдом. џ засмеЯлсЯ: это
были вовсе не полицейские, а  какой-то здоровЯк со своей "здоровЯчкой" -- по
случаю воскресеньЯ  они выехали  "на  природу", "подышать  свежим воздухом".
†енщина,  лениво  жуЯ  конфету, уставилась  на  наручники, и Я, в  дружеском
приветствии,  поднЯл  руки.  •огг еще раз  толкнул менЯ под  лопатку, да так
сильно, что Я чуть не упал. ‘ этим, Я это сразу понЯл, шутки плохи.
     Њашин было  две, синЯЯ и чернаЯ, -- обе самые  обыкновенные,  ничем  не
примечательные. ђаспахнутые дверцы напоминали крылышки у жука. ЊенЯ посадили
на заднее сиденье между сержантом  •оггом  и рыжеволосым великаном  с  лицом
младенца.  •аслет облокотилсЯ  на дверцу.  "‚ы  его предупредили?" --  мЯгко
осведомилсЯ  он.  Ќикто ему  не ответил.  „ва  детектива,  сидевшие впереди,
застыли  в  неестественных позах, как будто больше  всего  на  свете боЯлись
рассмеЯтьсЯ. •огг с  мрачным видом, стиснув зубы, смотрел прЯмо перед собой.
•аслет вздохнул и отошел. офер  осторожно, словно на ощупь, повернул ключ в
замке  зажиганиЯ.  "Џока можешь  молчать, балаболка", --  процедил  •огг, не
глЯдЯ на менЯ. "‘пасибо, сержант", -- откликнулсЯ Я,  решив про себЯ, что  и
эта  моЯ фраза -- верх остроумиЯ.  Њы,  резко  рванув с  места, отъехали  от
тротуара, оставив за собой дымок от  чиркнувших по асфальту шин. "€нтересно,
--  подумал  Я,  -- —арли стоит  сейчас у  окна  или нет?"  Џодумал,  но  не
обернулсЯ.
     Ћтвлекусь на минуту, чтобы сообщить, что умер  •ельмут Ѓеренс.  ‘ердце.
ѓосподи, моЯ историЯ превращаетсЯ в Љнигу Њертвых.
     Љак  хорошо мне запомнилось это путешествие!  ‚  жизни  не  приходилось
ехать так быстро. Њы на бешеной скорости проносились мимо вЯлого воскресного
транспорта,  нырЯли  в  переулки,  поворачивали   на   двух  колесах,  визжа
тормозами.  Ѓыло чудовищно жарко  --  все окна ведь были поднЯты,  в  машине
стоЯл какой-то мускусный, животный запах. Ђтмосфера накалилась. џ пребывал в
оцепенении, испытывал ужас и  в  то  же времЯ  какую-то радость оттого,  что
нессЯ с  такой скоростью, что сидел плечо к плечу с  этими огромными потными
парнЯми,  которые  молча пЯлились  на дорогу, сложив  руки  на  груди  и еле
сдерживаЯ возбуждение и Ярость. џ чувствовал, как тЯжело они дышат. ‘корость
их успокаивала, разрЯжала.  ‘олнце било нам в глаза -- злобно, неотступно. џ
знал:  они ждут  любого  предлога,  чтобы  навал