, поскольку с вами такое однажды произошло, мне приходитсЯ объЯснЯть
вам  вещи, с которыми  другие  люди  рождаютсЯ. ќто  вроде как  заново учить
паралитика ходить.
     ’еперь: значительнаЯ часть так называемых жизненных кризисов  случаетсЯ
именно  оттого,  что  роль  протагониста,  принЯтаЯ  человеком длЯ  какой-то
конкретной ситуации или рЯда ситуаций, не отвечает ситуации, пришедшей ей на
смену, или  -  что  дает нам тот же результат - оттого, что  человеку просто
недостает воображениЯ, чтобы исказить, приспособить новую ситуацию к прежней
роли. ќто сплошь и  рЯдом происходит  с родителЯми, когда вырастают их дети,
или  с любовниками,  когда один из них начинает охладевать  к  другому. …сли
новаЯ  ситуациЯ  слишком значима, чтобы ее можно  было игнорировать, человек
может  стать  шизофреником -  последнЯЯ,  так  сказать, маска -  или  просто
невротиком.  Љак  только вы  начинаете  говорить  о человеческой  цельности,
данное обстоЯтельство нельзЯ не принимать  во  внимание, потому что  цельный
человек - это человек, верный тому сценарию, который он длЯ себЯ написал.
     Љак  Я уже сказал, ваше  состоЯние слишком нестабильно, чтобы позволить
вам  играть  все времЯ одну и ту  же  роль - и воображение у вас тоже не бог
весть,  -  так  что  справлЯтьсЯ с кризисами вам  будет  проще всего,  менЯЯ
сценарии по ходу,  столько  раз, сколько потребуетсЯ. ‘ этим  вы справитесь;
только не забывайте, вам необходимо постоЯнно отдавать себе отчет в том, что
вы в данный момент творите, чтобы не оказатьсЯ вдруг совсем без сценариЯ или
в сценарии, не подходЯщем к данной ситуации. Ћчень, кстати, было неплохо длЯ
начинающего: как вы  сегоднЯ сюда вошли - уверенно, чуть ли не с вызовом - и
приписали мне роль шарлатана. Ќо вы должны научитьсЯ мгновенно менЯть маски:
на  тот  случай,  если мне  вдруг  каким-то  образом  удастсЯ  сделать  вашу
стартовую позицию проигрышной. „опустим - это всего лишь первое пришедшее на
ум предположение, -  вы могли бы представить менЯ, ну, скажем, Њудрым ‘тарым
Њентором, этаким ѓибридом Ќестора  и  Њакиавелли, а себЯ  - Џростодушным  Ќо
Џодающим  Ќадежды  Њолодым   Џротеже,  юным  Ђлександром,   который  в  один
прекрасный  день применит  все полученные знаниЯ  на практике и уйдет  много
дальше,  затмит учителЯ своего  и  наставника.  ‘уть уловили? €ли  -  идейка
дрЯннаЯ,  но на крайний  случай сойдет  -Ќегодующим ‚ ѓлубине  „уши  Њолодым
—еловеком,  который терпит бредни Џрестарелого „урика, но ни за что на свете
не позволит ему задеть себЯ за живое.  Ђ  дрЯннаЯ  она потому, что, если  вы
когда-нибудь попробуете надеть  эту маску, вы тем самым отрежете себе путь к
знаниЯм.
     „лЯ  вас необычайно  важно  отдаватьсЯ  каждой роли  всей душой.  €  не
думайте, что там,  в глубине, под маской есть  что-то еще: ни черта там нет.
ќго означает л, Я  означает эго, а  эго по  определению есть маска. ’ам, где
отсутствует эго - вроде как у вас тогда, на скамейке, - там отсутствует "Я".
…сли у  вас иногда поЯвлЯетсЯ ощущение, что  ваша маска лишена искренности -
словечко-то какое! - так это просто потому, что одна из ваших масок никак не
сочетаетсЯ с другой. ЌельзЯ же напЯливать по две за раз.  Ћтсюда конфликт, а
конфликт между масками, как и отсутствие маски, есть источник иммобилизации.
—ем  острее  вы   сможете  драматизировать  ситуацию   и  четче   определить
собственную  вашу роль и роли каждого из участников, тем в большей вы будете
безопасности. ‘ точки зрениЯ Њифотерапии абсолютно безразлично, играете вы в
данном случае главную  роль  или  же  второстепенную  - до тех пор, пока она
четко  прорисована; однако, в силу  общей  природы вещей, роль вы берете  на
себЯ, как правило, все-таки главную. Ќу, теперь скажите что-нибудь вы.
     џ не мог.
     - ѓоворите! - приказал „октор. - „ействуйте! ‚ойдите в роль!
     џ честно попыталсЯ хоть  что-нибудь  придумать,  но  у  менЯ ничего  не
вышло.  - —ерт вас  подери! -  взвилсЯ „октор. Ћн пинком  отправил стул куда
подальше, прыгнул на менЯ, свалил на пол и принЯлсЯ молотить что есть силы.
     - ќй! - завопил Я, ошарашенный этим внезапным нападением.  - Џрекратите
сейчас  же! Љакого черта!  - Џреимущество и  в силе,  и  в весе было на моей
стороне, и мне довольно  скоро удалось его  с себЯ сбросить. Њы  стоЯли друг
против друга, отдуваЯсь, с трудом переводЯ дыхание.
     - Џолегче на поворотах, вы!  - во мне проснулсЯ боевой дух. - Ђ то ведь
можно и по-настоЯщему схлопотать, Я больше шутки шутить не буду!
     -  —то у вас  тут такое происходит? - миссис „оки осторожно  приоткрыла
дверь и заглЯнула  к нам в  комнату.  ‚от с ней бы мне лучше не свЯзыватьсЯ,
подумал Я.
     - Ќет-нет, ничего особенного, -  улыбнулсЯ „октор, отрЯхиваЯ  беленькие
брючки  от  колен  и  ниже. - Њаленький курс ‚збучкотерапии  специально  длЯ
„жейкоба  •орнера. “ нас  все в  порЯдке. -  Ћна закрыла  дверь.  -: Ќу что,
продолжим наш разговор? - спросил „октор, и глаза у него блеснули.  - ђечь у
нас шла о возможности схлопотать, и тон у вас был очень мужественный.
     Ќо  у менЯ  как-то  разом пропало настроение участвовать во  всем  этом
цирке. €  желание видеть этого старого  идиота  тоже -  по крайней мере,  на
ближайшие три месЯца.
     - €ли, может быть, вы на сегоднЯ сыты ‘тарым —удиком по горло, а?
     -  €нтересно,   -  проворчал  Я,  пробуЯ  на  вкус  чувство  внутренней
неловкости,  - а что о  вашей ”ерме  сказал  бы местный вайкомикский  шериф?
ЏредставлЯете,
     приезжает вдруг полициЯ и начинает выЯснЯть насчет ‘ексуальной ’ерапии?
Ќа „октора мои угрозы впечатлениЯ не произвели.
     - € наведете их, конечно, вы? - он был сама любезность.
     - „умаете, не наведу?
     - ЏонЯтиЯ не имею, - сказал он, все так же мило улыбаЯсь.
     - „умаете, пороху не хватит?
     ќтот мой вопрос, по какой-то не вполне очевидной длЯ менЯ причине, Явно
его расстроил: он посмотрел на менЯ в упор.
     - „а  нет, не думаю, - быстро  ответил он. - ‡а вами  не застрЯнет. Њне
искренне жаль,  если моЯ методика ремобилизации по-настоЯщему вас  задела. џ
хотел как лучше. ‚идите ли, вы и в самом деле снова впали в ступор.
     - „ерьмо собачье! -  медленно ухмыльнулсЯ Я. - ‚ы сами  и всЯ ваша чушь
насчет ступоров.
     - Ќет, и правда, •орнер,  на  сегоднЯ хватит!  ‚он отсюда! Ќадеюсь, что
следующий ступор посетит вас в машине, по пути домой, на скорости шестьдесЯт
миль в час! - Ћн уже почти кричал. - “бирайтесь, вы, недоумок хренов!
     …го  гнев,  по всей  видимости  непритворный, оказавшийсЯ  на  поверку,
конечно же, очередной его маской, и только, мигом рассеЯл мой собственный.
     - €звините менЯ, „октор,  -  сказал Я.  -  —то-то на  менЯ такое нашло,
больше это не повторитсЯ.
     Њы обменЯлись улыбками.
     -  Ќу отчего же?  -  рассмеЯлсЯ он. -  …сть  такие  ситуации, в которых
терЯть над собой контроль  не только приЯтно, но и полезно с терапевтической
точки  зрениЯ. -  Ћн  подобрал  и  раскурил потерЯнную  в схватке  сигару. -
Џоследние несколько минут продемонстрировали нам два весьма  небезынтересных
ЯвлениЯ, „жейкоб •орнер. Ќо Я ничего не могу вам о них сказать до следующего
вашего  визита. Ђ  теперь, до  свиданиЯ. Ќе забудьте расплатитьсЯ  с  миссис
„оки.
     €  он вышел  вон, спокойный и чистый как стеклышко, а  несколько секунд
спустЯ вышел и Я: Ќемного ‚звинченный Ќо “веренный ‚ ‘ебе.


        ѓлава седьмаЯ
     ’анец секса: даже если б не было иной причины согласитьсЯ
     ’анец  секса: даже если б не было иной  причины  согласитьсЯ с ”рейдом,
как  притЯгательна,   как  зазывно  чарует  нас  идеЯ,   что  весь  водевиль
мирозданиЯ,  весь  головокружительный  круговорот  истории -лишь причудливый
брачный танец.  —то диктаторы  жгут на кострах евреев, а бизнесмены голосуют
за республиканцев, что кормчие стоЯт  у кормил, а леди играют  в  бридж, что
барышни штудируют  грамматику, а  молодые люди - инженерное дело только лишь
по велению  ‚еликой и ‚сеобщей ѓенитальности. Љогда  нахлынет  вдруг желание
видеть  вещи в комплексе, что нас утешит, что даст нам надежную точку опоры,
когда  бы  не простаЯ  мысль: одна на  всех, но  пламеннаЯ  страсть, нелепый
маленький  коитус  -  лишь  он  в ответе за  рожденье  городов и монастырей,
параграфов  и поэм,  спортивных  состЯзаний и  военных тактик,  метафизики и
гидропоники, профсоюзов и университетов. Љто из  нас не пришел бы в восторг,
выпади ему  возможность сказать туристу  из  далеких галактических пределов:
"Ќа  нашей планете, сэр, особи  мужского  и женского пола  имеют обыкновение
совокуплЯтьсЯ. Ѓолее того, им нравитсЯ совокуплЯтьсЯ. Ќо в силу самых разных
причин  они не могут заниматьсЯ этим, когда хотЯт, где  хотЯт и с кем только
хотЯт. ‚от потому-то и возникла всЯ эта  суета, которую мы с вами наблюдаем.
Ђ потому, стало быть, и возник наш мир". Ћ, взглЯд воистину терапевтический!
     Њои занЯтиЯ должны были стартовать седьмого сентЯбрЯ, в роскошный синий
день, хрусткий, как накрахмаленные блузки барышень, дружными рЯдами вошедших
в  мой класс  и нервически рассеЯвшихсЯ по местам. ‘тоЯ за кафедрой, ровно в
восемь часов  утра, в свежевыглаженном костюме и с подбородком, выскобленным
едва ли не  до блеска, Я  чувствовал, как  у  менЯ ходЯт ноздри, вдыхаЯ,  на
манер  самца-оленЯ  по  весне, тугой, ощутимый запах  плоти, возбужденной  и
вымытой мылом, подхихикивающей и влажной; бедра мои дернулись,  и Я  зевнул,
Яростно.  Ѓыли  и  юноши, зеленые,  худые,  безусые  и  жизнерадостные,  они
поводили  плечами,  они  вертелись  и   ерзали  от  одной  только   близости
молоденьких грудок  и  попок,  налитых,  будто  свежие,  с  легкой  зеленцою
персики.  ‚ первый день семестра воздух в классе  наэлектризован сексом, как
озоном  после летних гроз, и мы все это чувствовали,  хоть и  не все природу
чувства понимали:  румЯные лапочки елозили на  своих сиденьЯх  и  натЯгивали
юбки  пониже на белые,  мурашками пошедшие коленки; свежие, как  на пружинах
заведенные юнцы то горбились, то расправлЯли плечи и проводили наскоро рукой
по  стриженым затылкам;  Я сложил руки на груди, напрЯг Ягодицы и, подавшись
чуть вперед,  дал  краешку стола тихо лечь мне на ширинку  подобием ласковой
руки. ђаннее синее  утро  есть  эротичнейшее  времЯ суток, начало  школьного
семестра есть эротичнейшее времЯ года; и Я не знаю, кем  нужно быть, чтоб не
кивнуть об эту пору в сторону ”рейда.
     Њы оценивающе  друг  друга  оглЯдели. € Я сказал,  коротко,  сжато, как
настоЯщий профессионал:
     -  џ „жейкоб •орнер,  прошу любить и  жаловать; мой  кабинет в  комнате
двадцать   семь,  здесь  рЯдом,   за  углом,  добро  пожаловать.  ђасписание
присутственных часов на двери кабинета.
     ‡атем Я дал список текстов и краткое представление о курсе; ну и хватит
на сегоднЯ, вполне достаточно. Ќаша с ними игра - Я в роли ученого мужа, они
в роли прилежных студентов (они  записали  мое  имЯ и номер кабинета с таким
торжественным видом, как будто  Я  продиктовал им Љлюч к ’айне ’айн) -  была
настолько шита белыми  нитками, мы так откровенно играли  в школу, что любаЯ
попытка  дать  настоЯщий урок  выглЯдела  бы свершенной нелепостью у  любого
нормального мужика, окажись он перед этакой вот батареей любопытных грудок и
деликатесных  попок,  ладонь  сама  собой  начнет  оглаживать  округлости  в
пространстве; и желание послать по адресу  все церемонии и игры и взЯть этих
славных девочек в оборот прЯмо здесь и сейчас становитсЯ просто невыносимым.
—то, интересно, сказала бы нациЯ,  если бы в  сентЯбрьское некое утро всЯкий
что  ни есть в  стране молодой преподаватель выкрикнул свербЯщее в мозгу: "Љ
черту всю эту чушь,  мужики:  хватайте их,  пока не разбежались!" - о  мысль
утешительнаЯ!
     - Ќа  сегоднЯ все.  Љупите книги, и в следующий раз, в  диагностических
целЯх, начнем прЯмо со словарного диктанта.
     ‚от  именно!  Ќадиктую  им  длЯ  разгона сотню слов, достаточно быстро,
чтобы они не отрывались от тетрадей, а сам, вознесшись над столом, буду всем
сердцем ловить и принимать в себЯ каждый вздох заполнЯющего комнату †енского
Ќачала (храни вас Ѓог, американские  начальные школы, где маленьких девчушек
приучают занимать передние рЯды!). Њожет быть, тогда, налюбовавшись вволю, Я
и впрЯмь смогу вести занЯтиЯ. €бо точно так же, как  человеку следует сперва
привыкнуть к мебели, прежде чем спокойно  усестьсЯ читать в  своей  комнате,
нужно хорошенько переварить это обилие девических аксессуаров, чтобы обрести
способность  сосредоточить  внимание  на  трезвых   предписаниЯх  английской
грамматики.
     —етырежды  Я  повторЯл  литургию, слово в  слово -  в восемь и в девЯть
утра, потом в два и в три пополудни. Џерерыв Я  провел в  кабинете,  нЯнчил,
застыв за  столом,  великолепную  эрекцию  и взглЯдом собственника перебирал
шеренги юных  прозелиток, марширующих  мимо двери. Њне ничего  не оставалось
делать, кроме как прокручивать за разом раз ленивый сон, полуденную грезу об
абсолютной власти - как  у Ќерона, как у  Љалигулы, власти, котораЯ способна
забить  кабинет  под  завЯзку  сменными  составами  первокурсниц,  горЯчих и
покорных, - о плотоЯдные мечты преподавателей!
     Љ четырем часам, когда мой первый рабочий  день подошел к  концу, танец
настолько успел менЯ захватить, что Я уже испытывал боль чисто физическую. џ
зашвырнул в машину пустой кейс и помчалсЯ через весь город прЯмиком к школе,
чтобы  выкопать  из-под  земли  мисс  Џегги ђанкин; пара-тройка  вопросов  в
кабинете директора, и Я как раз успел ее поймать на выходе из учительской.
     - Џоехали! - сказал Я, с трудом переводЯ дыхание. - “ менЯ к тебе очень
важное дело!
     Ћна  менЯ  узнала, вспыхнула  и  начала  нести  в знак  протеста  нечто
невнЯтное.
     -  Џо-ехали! -  Я  улыбнулсЯ  как мог широко.  -  ’ы  не представлЯешь,
насколько это важно! - џ схватил ее за руку и мигом вытащил на улицу.
     - ‚ чем дело, „жейк? Људа мы едем?
     - Људа прикажешь, - сказал Я и открыл длЯ нее дверцу.
     -  „жейк,  ради всего  свЯтого, ты что, опЯть пытаешьсЯ просто-напросто
менЯ снЯть? - у нее прЯмо-таки челюсть отвисла.
     - Џросто! —то ты имеешь в виду? „евочка моЯ, тут все не так просто, как
тебе кажетсЯ.
     - Ќу конечно! Ќет, это чистаЯ фантастика! ’ы мне скажи, •риста ради, за
кого ты менЯ принимаешь?
     џ поставил ногу на педаль газа.
     - ’ак мы куда едем, к тебе или ко мне?
     - Љо  мне! - она была в  Ярости.  -  € на полной скорости!  џ никогда в
жизни не встречала такого чудовища! ’ы же просто чудовище\
     - џ не просто чудовище, Џегги: Я, кроме прочего, и чудовище тоже.
     - Ќет, ты все-таки мерзавец!  ‚от самаЯ  твоЯ суть  - ты совершеннейший
мерзавец! ’ы настолько поглощен собой, что даже намека на уважение к кому бы
то ни было другому у тебЯ не осталось! ‡десь налево.
     џ повернул налево.
     - —етвертый дом с правой стороны. Џриехали. џ припарковал машину.
     - Ђ  теперь посмотри на менЯ, „жейк. Џосмотри на менЯ! - она  уже почти
кричала. - ’ы что, не понимаешь, что Я такое же человеческое существо, как и
ты? „а как ты вообще осмелилсЯ посмотреть мне в глаза после всего, что было?
„аже  если  б  ты  настолько  набралсЯ наглости, чтобы  просто  позвонить  и
извинитьсЯ, даже и это было бы, наверно, слишком, но такого...
     - ‘лушай, Џегги,  -  Я был краток  и прЯмолинеен.  - ’ы говоришь, что Я
тебЯ не уважаю. ќто потому, что Я не стал тогда, в  Ћушн-‘ити, льстить тебе,
а  потом  не извинилсЯ,  а вчера вечером  не  позвонил  и  не  договорилсЯ о
сегоднЯшней встрече?
     -  Ќу  конечно!  Ђ ты  думал  почему?  ‚ тебе же ни  на  грамм  обычной
человеческой порЯдочности, даже и  вежливости  ни на грамм! џ...  Я не знаю,
что сказать! „а ты и не мужчина вовсе после этого.
     - ’ак, - сказал Я мрачно, - объЯснЯю один раз, повторЯтьсЯ не буду: мне
казалось, ты достаточно взрослаЯ, чтобы безо всЯких поЯснений понимать вещи,
которые в поЯснениЯх не нуждаютсЯ.
     - ’ы о чем это?
     - Ѓоюсь,  Џегги, Я  тебЯ  переоценил, -  печально сказал  Я. - ‚стретив
тебЯ,  Я было подумал, что ты и есть та †енщина,  которой  показалась  мне с
первого   взглЯда.  Ќо,   видишь  ли,   ты,  судЯ  по  всему,   обыкновеннаЯ
беспросветнаЯ серость.
     Ћна лишилась дара речи.
     - ’ы  что,  не  понимаешь,  - улыбнулсЯ  Я, пересиливаЯ  тупую  боль  в
мошонке, - что секс длЯ менЯ значит, может быть, куда меньше, чем  длЯ  всех
тех мужчин, которых ты знала раньше?
     - Ѓоже ты мой!
     -   џ   получаю   от  него  удовольствие,  как  получал  бы,  наверное,
удовольствие от большого количества денег, но миритьсЯ ради  этого со всЯкой
чепухой Я не намерен.
     - Ќи даже намека на обыкновенное уважение к женской гордости!
     - ‚от-вот, в самую точку, - спокойно сказал Я, - обыкновенное уважение,
обыкновеннаЯ вежливость, обыкновенное то,  обыкновенное се. Ђ теперь  собери
все это вместе, и ты получишь обыкновенную интрижку, а вот этого-то мне и не
надо. ’ы, наверное, и впрЯмь  не та женщина, котораЯ мне нужна,  Џегги, хотЯ
какое-то времЯ Я  готов  был  поклЯстьсЯ  в обратном.  †енщине, котораЯ  мне
нужна,  дела  нет  до  обыкновенного  к  ней  уважениЯ:  ей  нужно  уважение
необычайное,  а это означает  такие отношениЯ,  где никто  никому  не станет
делать обыкновенных, человеческих, как ты говоришь, поблажек.
     - џ тебе не верю, - сказала Џегги растерЯнно и с тревогой в голосе.
     - ’ы сама себе противоречишь, - сказал Я тихо. - ђазве ты не понимаешь,
что весь  этот цирк  собачий, всЯ эта лесть, галантность -  весь тот  театр,
который мужчина  закатывает длЯ женщины -  и есть  неуважение?  ‹юбаЯ ложь -
неуважение, а разве это все не  ложь? ђыцарский  кодекс есть выдумка мужчин,
которые не  дают себе труда воспринимать  женщину всерьез. ‚ тот  самый миг,
когда  мужчина и  женщина начинают играть в  эти  игры, они перестают думать
друг о друге как о полноценных человеческих существах: они потому  и берутсЯ
играть по правилам, что не  хотЯт глЯдеть своим партнерам прЯмо в лицо. —то,
конечно же, отнюдь не лишено смысла,  если  думать  только о сексе.  ’еперь,
когда все равно уже  слишком поздно, Я даже могу сказать тебе, Џегги, что ты
была  единственной  женщиной  в  моей жизни,  которую Я  пыталсЯ  уважать  и
принимать серьезно, по большому  счету, так же, как Я принимаю  себЯ самого.
Ќикакой  лжи,  никаких  мифов,  никаких  поблажек, никакого  лицемериЯ.  ’от
единственный возможный  длЯ  менЯ вариант отношений с женщиной, котораЯ была
бы мне так же интересна по вертикали, как и по горизонтали.
     Џегги разразилась нервным смехом.
     - џ  бы на твоем месте  не  стал  над  этим смеЯтьсЯ, Џегги, - сказал Я
глухо.
     - Ѓог ты мой! - она никак не могла остановитьсЯ. - Ѓог ты мой!
     џ повернулсЯ к рулю  боком  и аккуратнейшим образом врезал ей справа, в
скулу. …е голова, откинутаЯ ударом,  стукнулась об оконное стекло, и она тут
же начала плакать.
     - ‚от видишь, Я все еще принимаю тебЯ всерьез, - сказал Я. ’ихий стон.
     -  ЏопытайсЯ понЯть менЯ, Џегги, Я не  настолько озабочен, чтобы просто
укладывать женщин в  постель. џ как-нибудь обойдусь. Ќо Я никому не  позволю
швырЯть мои Љардинальные –енности мне же в лицо! џ не привык  бить женщин. Љ
черту  женщин.  Њне  нужен  человек  женского  пола,  к  которому Я смог  бы
относитьсЯ так же серьезно, как к себе  самому. …сли тебЯ это не устраивает,
выкатывайсЯ отсюда, но не смей смеЯтьсЯ над  единственным мужчиной,  который
за всю твою жизнь в первый раз попыталсЯ отнестись к тебЯ на равных.
     -  „жейк, ради бога! - захлебнулась Џегги и рухнула лицом мне в колени.
Ќовые потоки слез. - Љак ужасно быть женщиной!
     џ потрепал ее по затылку.
     - Ќаше общество даже искренность  заставлЯет  звучать как самую большую
ложь.
     - „жейк?
     -—то?
     ‡агар  успел сойти, а  потому глаза у нее казались еще более  красными,
чем тогда, в июле.
     -  џ  умру, если ты  скажешь,  что уже слишком  поздно. џ пригладил  ей
волосы.
     - џ ведь ударил тебЯ, не так ли? Ђ это уж совсем не по-рыцарски.
     - € слава  богу!  -  Ћна глЯнула в зеркало,  оценила распухшую щеку.  -
Џусть бы она никогда, никогда не прошла!
     -  ‡наешь,  Џегги, Я ведь и в  самом  деле просто подвез тебЯ  домой, -
сказал Я, поигрываЯ ручкой дверцы. - Љогда Я смогу с тобой встретитьсЯ?
     ‚от теперь ее и впрЯмь как будто громом поразило.
     - „жейк? -—то?
     - ѓосподи, „жейк, сейчас! ’ы просто обЯзан пойти ко мне прЯмо сейчас!
     џ  мысленно  отдал  честь  „жо  Њоргану,  il mio  maest (Њоему  учителю
(итал.}.),  и  еще  раз  -  доктору  ”рейду,  поименователю космической  сей
свистоплЯски;  и мы проследовали в квартиру  мисс  ђанкин.  € pas de deux, и
entrechat  (Џа-де-де;   антраша   (франц.).),  и  все  такое.   Ќачало  было
многообещающее, вот только захочу ли Я обещаниЯ выполнЯть?
     ’ы  сослужил  мне славную службу в тот день, и жаль, что настал  вечер,
вечер первого моего по-настоЯщему подпольного визита к ђенни, а Я уже не был
готов  стать тобою, „жо  Њорган,  или  другим  каким-нибудь  танцором.  ‘екс
никогда не играл в моей жизни особо значимой роли. €нтервалы между женщинами
затЯгивались надолго, и даже полное отсутствие постели менЯ, как правило, не
слишком  беспокоило.  ќротическое вдохновение, вроде того, что  Я  испытывал
большую часть моего первого  рабочего днЯ, посещало менЯ  достаточно редко и
быстро   рассасывалось.  €  после  первой  удачно  отыгранной  сцены  Я  был
обыкновенно более чем труден на подъем  - примерно  как среднестатистический
евнух.
     € все же  у  ђенни,  вероЯтно,  в ночь нашего  первого с ней адюльтера,
вскоре после  того как  мы сыграли  с ней в тайный сыск,  сложилось  обо мне
совсем иного  рода  мнение  -  истинного  вдохновениЯ,  подобающего  пылкому
любовнику, мне достичь трудно, но Я таки в конце концов его достиг, - однако
вечером, по пути к  ней, Я  о таких своих способностЯх даже и не думал. € не
было во мне ни усталости,  ни скуки, ни печали; ни возбуждениЯ, ни свежести,
ни счастьЯ: Я был просто мирное животное, лишенное желаний и страстей.
     €значальный   акт  был   результатом   образцово-неизбежного   стечениЯ
обстоЯтельств. ’ри днЯ спустЯ после  шпионской нашей авантюры „жо отправилсЯ
в ‚ашингтон (ему нужно было поработать в библиотеке Љонгресса) и перед самым
отъездом попросил менЯ  на времЯ  его отсутствиЯ составить ђенни  компанию -
просьба вполне морганистическаЯ.  џ так  и сделал и всю  вторую половину днЯ
играл с мальчишками. Ќикакой необходимости выполнЯть его просьбу не было, но
не было в том  и  ничего  предосудительного. ђенни  безо всЯкой задней мысли
спросила,  не  останусь ли Я к  обеду, и Я осталсЯ,  хотЯ, опЯть же, никаких
причин  отказатьсЯ от привычного  ужина в ресторанчике не  существовало.  Њы
едва  обменЯлись парой  фраз. Ћдин раз она сказала:  "Њне очень  не  хватает
„жо", - но Я так и не нашелсЯ, что ей  ответить, и, честно говорЯ, не понЯл,
что  же она,  собственно, имела в виду. Џосле обеда Я вызвалсЯ проследить за
вечерней ванной мальчишек,  потом сострЯпал им  на  ночь сказку и уложил  их
спать. џ мог уйти сразу, но и в том, чтобы остатьсЯ еще ненадолго и выпить с
ђенни элЯ,  тоже не было ничего экстраординарного. ѓоворили мы ни о чем и не
слишком  свЯзно - больше молчали,  но  мы  часто молчали с ней  вдвоем  и не
испытывали при этом неудобства, и Я, честное слово, мало что помню из нашего
с  ней  разговора,  кроме  того,  что  ђенни  пожаловалась  на  усталость  и
поблагодарила менЯ за помощь.
     џ  хочу  сказать,  что,  если  смотреть  объективно,  не было  никакого
осознанного действиЯ, ни слова, ни жеста, который бы Ясно означил желание  -
ни с ее, ни с моей стороны. џ, конечно, не могу не признать, что ђенни в тот
день выглЯдела  более  чем привлекательной. ‚ ней разом  были и усталость  и
сила:  движениЯ  тЯжелые  и свободные, как  у рабочего, который  только  что
отстоЯл  две смены  крЯду;  вечером она  по большей  части сидела,  почти не
двигаЯсь, и часто, моргнув, оставлЯла глаза закрытыми на полные полминуты, а
потом открывала  их, широко,  и переводила дыхание. Њне это нравилось, очень
нравилось,  но на этакий  слегка отстраненный манер,  и желание сексуального
свойства,  если  оно  вообще  возникало,  носило  тот  же  более  или  менее
абстрактный характер.  Њы  мало говорили о  „жо, а о  том, что  мы видели  в
окошко гостиной, и вовсе не было сказано ни слова.
     Џотом, в половине десЯтого или около того, ђенни сказала: "џ, наверное,
приму душ и пойду спать, „жейк", а  Я сказал: "Љонечно".  —тобы добратьсЯ до
ванной,  ей  нужно  было  пройти  через  примыкавший  к  гостиной  небольшой
предбанник; и мне, чтобы взЯть куртку, нужно было  подойти к  вешалке в этом
же предбаннике, - что же  удивительного в том, что мы одновременно  встали и
вышли  в  этот  самый предбанник. Ђ  там, когда она,  уже на  пороге ванной,
обернулась  ко  мне,  кто  с  уверенностью  скажет,  что "„оброй  ночи!"  не
вертелось у нее на кончике  Языка -  и у менЯ тоже? ‘лучилось  так,  что  мы
обнЯлись прежде, чем  успели двинутьсЯ каждый своим путем  - но, думаю, даже
замедленнаЯ  съемка не  смогла бы выЯвить, кто сделал первое  движение, -  а
после (Я не сказал бы, что это было неизбежно) мы, идучи каждый своим путем,
оказались в одной  постели. Ќо если бы мы  взЯлись  вдруг анализировать наши
первые шаги - за себЯ могу ручатьсЯ: и в мыслЯх не было, - мы к тому времени
навернЯка  пришли бы к одному и тому же выводу, а именно, что первый шаг уже
сделан -  неважно кем. џ говорю об этом просто потому, что случай-то в общем
типический - такое часто бывает с людьми,  рассуждающими о своем поведении в
ситуациЯх, о которых им впоследствии приходитсЯ сожалеть: можно смотреть  на
небо с утра и до самой полуночи или двигатьсЯ вдоль спектра от инфракрасного
до  ультрафиолетового,  и  никогда  у  вас  не  получитсЯ ткнуть  пальцем  в
конкретную точку,  где происходит  качественное изменение;  никто  не  может
сказать: "€менно  здесь сумерки  стали  ночью, или  синий - фиолетовым,  или
невинность -  виной. ‚от так же точно можно докопатьсЯ до самых глубин и  не
найти того слова  или жеста, на которые с полным на то основанием можно было
бы возложить ответственность за  происшедшее, проникнуть так глубоко, что ты
вдруг  понимаешь:  а  изменение-то уже  произошло и успело стать историей, и
дальше  тебЯ несет по инерции,  согласно чувству неизбежности происходЯщего,
согласно  чувству  запоздалости, в которое ты, по большому счету,  даже и не
веришь и которое в силу тех или иных причин считаешь вообще не относЯщимсЯ к
делу.
     џ бы мог  проиллюстрировать сей феномен на примере  данного конкретного
случаЯ  буквально шаг за шагом  - ну, скажем, до той самой точки, когда рога
на супружеском челе „жо Њоргана стали свершившимсЯ  фактом; но деликатность,
к коей Я зачастую наклонен, не  позволЯет. Њы провели  бессловесную,  бурную
ночь, полную трудных поз, и  сплетений, и содроганий, и как таковаЯ она была
хороша на


     вкус, но вот описывать ее было бы скучно; принимаЯ во внимание соседей,
Я затемно.
     ќтим  Я и  ограничусь  - сознательно  ограничусь  -  в описании  нашего
адюльтера: он  не слишком  много длЯ менЯ значил. џ не  имел ни понЯтиЯ, что
там творитсЯ в душе у ђенни, ни, до поры до времени, желаниЯ туда заглЯнуть,
пробившись сквозь ее обычную неразговорчивость, но моЯ собственнаЯ душа, Я в
этом уверен, была  пуста. € дело  не  в беспогодности;  во  мне существовало
сначала  общее,  а   после  специфическое  желание  в  сочетании  со  вполне
определенным, хотЯ и не выходЯщим за некие рамки чисто мужским любопытством:
другими словами, мне хотелось совокупитьсЯ, потом  мне хотелось совокупитьсЯ
с ђенни  и вдобавок  хотелось  знать не только  "какова она в постели", но и
какой будет  та  наша  близость (Я  не  имею  в виду близость  сексуальную),
котораЯ, как Я  предполагал, возникнет  в результате полового  акта. •отЯ  Я
чаще всего  не только необщителен, но, пожалуй, даже и замкнут, Я  вполне  в
состоЯнии  проЯвлЯть  повышенный  и  постоЯнный  интерес  к  тому или  иному
человеку, иногда даже к двум сразу.
     ‚от  и  все.  €ных  каких-либо   чувств   или  мыслей,  за  исключением
вышеизложенных, внЯтных едва наполовину, не было. ђенни оказалась партнером,
склонным  в  постели  к  атлетизму,  на мой  тогдашний вкус,  пожалуй,  даже
несколько чрезмерному, и более чем удовлетворила мои желаниЯ как общего, так
и специфического свойства, а любопытство удовлетворилось  само, тем  фактом,
что  со временем его удовлетворЯт непременно. џ не могу провести мое участие
в процессе по  разрЯду односторонней выгоды, как немотивированное  - Я знаю,
зачем  в каждый конкретный момент  совершал то или иное  действие, - но Я бы
назвал  его разом  специфически (если не в  общем смысле) непредумышленным и
совершенно  нерефлексивным. ’от парень, который все это  совершил,  желал  и
действовал, а не мыслил.
     Ќа  следующий  день менЯ одолела охота почитать  пьесы, коих  несколько
томов  Я по совету „октора позаимствовал из библиотеки колледжа,  и больше Я
сей эпизод не почтил ни единою мыслью. ќто был  эпизод не важный, незначащий
и  -  длЯ менЯ лично - лишенный каких бы то  ни было следствий. џ не слишком
люблю читать, но если  на менЯ находит стих, читаю запоем; четыре днЯ Я едва
выходил из  дому, чтобы поесть,  и  прочел  семь  больших сборников -  общим
счетом от семидесЯти до восьмидесЯти пьес. ‘ледующий день  после того, как Я
перевернул последнюю страницу,  был первый день занЯтий,  день этой главы, и
тогдашнее  могучее  эротическое возбуждение было вызвано, по-моему, вовсе не
пЯтидневной   давности  постельным  подвигом,   а  скорее  освобождением  от
тЯгостной диеты из чужих страстей.
     ‚ечером,  после  ужина, Я почувствовал  себЯ черепахой или даже  скорее
лишайником и,  если  бы  менЯ оставили в  покое, просидел бы,  покачиваЯсь в
кресле, запе-ленутый в уютное оцепенение,  до  самого сна.  ќта  инертность,
которую  должно  отличать  как  от  беспогодности, так и  от  ступора  вроде
тогдашнего, на вокзале, носит характер слегка  эйфорический  - мозг  мой  не
опустошен  и не застыл в мертвом штиле, но рассредоточен,  и населЯющий  его
безалаберный  народец   беглых  мыслей  копошитсЯ  на  фоне   всеобъемлющей,
космической  уверенности,  почти реальной и  на ощупь, и на слух, которую  Я
могу  сравнить разве что с текстом  "џ чую ветерок, иных планет дыханье"  из
‚торого струнного квартета енберга  или, ежели убавить эзотерики, ничего не
терЯЯ при этом в  точности образа,  с атмосферными  шумами в радиоприемнике,
когда регулЯтор громкости стоит на полную. €з  такого состоЯниЯ Я в принципе
могу  выйти по собственной воле,  но не слишком часто хочу. € случилось так,
что  разрушил его, как и  в случае  с июльской манией,  телефонный звонок от
ђенни.
     -  „жейк, мне кажетсЯ, будет лучше, если  ты ко мне приедешь, - сказала
она. -Ќам нужно повидатьсЯ.
     -  •орошо.  - Ќикакого особого желаниЯ ехать у менЯ  не  было,  если не
брать в расчет чувства смутного, описанного выше любопытства. - Љогда?
     - ЏрЯмо сейчас. „жо у скаутов.
     - •орошо.
     џ  с  готовностью  узрел  на  горизонте   возможность  отполировать  то
украшение, которое мы утвердили на Ясном челе „жо, и по дороге к Њорганам  с
некоторым  даже рвением  пыталсЯ получить удовольствие от  иронического фона
ситуации: ведь „жо, как-никак,  был у скаутов. Ќо ничего не вышло. € в самом
деле: Я  был  раздражен, мне совсем ничего  не  хотелось; Я чувствовал  себЯ
обычным,  нормальным человеком и рабом условностей; Я хотел чувствовать себЯ
нормальным  человеком; а вот думать о себе не хотел. € может быть, именно по
этой причине, в первый раз с тех пор, как встретил Њорганов, Я ощутил  вдруг
упоительное чувство вины.
     €, вслед за первым этим чувством, вина прихлынула тЯжкою мощной волной,
у менЯ  закружилась  голова,  рот сам  собой  приоткрылсЯ, на лбу  и ладонЯх
выступил пот и даже начало слегка  подташнивать. Ѓатюшки, да что  же Я такое
делаю?  €  боже ж  ты  мой,  что Я наделал?  Љошмар.  Ќеужто „жейкоб  •орнер
умудрилсЯ  обмануть  единственного  человека, которого  он мог считать своим
другом,  а потом  еще и  усугубил вину, сокрывши  сам  факт  преступлениЯ? џ
мучилсЯ,  как никогда  еще не мучилсЯ в жизни. € более  того,  страданиЯ мои
были порЯдка наполовину безличного: Я не был уверен, что вижу, слышу, ощущаю
„жейкоба •орнера, страдающего от душевных  мук. Ђ если бы  ощутил, то увидел
бы навернЯка лицо, похожее на лицо ‹аокоона.
     Њгновенное  принЯтие на себЯ огромного груза  вины  раздавило менЯ. Њне
захотелось  повернуть назад  или,  еще того  лучше,  ехать и  ехать  вперед,
убратьсЯ прочь из Њэриленда и не возвращатьсЯ. —увство было новое, но у менЯ
не  хватило  сил,   или  смелости,  или,  может  быть,  элементарной  широты
кругозора, чтобы  испытать по этому поводу хотЯ бы обыкновенное любопытство,
с  которым  Я  чаще  всего  воспринимаю  подобные  - редкие  -  эмоционально
насыщенные моменты. Ќо и на то, чтобы сбежать, у менЯ  тоже не хватило духа.
џ припарковалсЯ  напротив дома ђенни,  подождал  немного, а  потом  пошел  к
двери. џ и понЯтиЯ не имел, что  буду делать дальше: вот только на повторное
злодеЯние Я был ну никак не способен.
     ђенни  отворила  дверь, белаЯ как полотно. “видев  менЯ, она попыталась
что-то сказать, но поперхнулась и тут же залилась слезами.
     - —то  случилось, ђенни? - џ  взЯл ее  за плечи и обнЯл  бы, просто длЯ
того, чтобы дать нам обоим возможность  хоть как-то  успокоитьсЯ, но  она  в
ужасе отпрЯнула и упала на  стул. Ћна была просто сама не своЯ, и Я от этого
еще острее почувствовал тошноту: менЯ прошиб холодный пот, колени ослабли, и
Я подумал, что менЯ вот-вот вырвет.
     -  Ќет, это просто чертовщина какаЯ-то, ђенни! - голос у менЯ сорвалсЯ.
Ћна посмотрела на менЯ, но  сказать ничего, наверное, просто не смогла, и  у
менЯ  на глаза  навернулись слезы.  Џришлось сесть. -  ѓосподи, почему такаЯ
слабость!.  -  сказал  Я.  џ  совершил  по  отношению  к   „жо  колоссальную
несправедливость,  и это оказалось очень  больно. џ  представил его себе  на
встрече бойскаутов, и никогда еще  он не стоЯл предо мной  таким красивым  и
сильным. - Ћ чем, черт побери, Я только думал? Ђ сам Я в это времЯ где был?
     ђенни  закрыла  глаза  и мотала головой  из стороны в сторону.  Ќемного
погодЯ она чуть-чуть успокоилась и вытерла глаза тыльной стороной запЯстьЯ.
     - —то нам дальше делать, „жейк?
     - Ћн уже знает?
     Ћна покачала головой и прижала ко лбу согнутую в запЯстье руку.
     -  Ћн в ‚ашингтоне работал  как проклЯтый,  чтобы набрать материала  на
много времени вперед, а когда приехал домой, - она захлебнулась, - он был со
мной такой ласковый, как  никогда раньше.  Њне  хотелось умереть. Ђ когда  Я
подумала... что  носила его ребенка, когда это все случилось... џ изнывал от
стыда.
     - ‡наешь, что Я сделала? џ  пошла  сегоднЯ утром к  доктору и попросила
эрготрат, чтобы  у менЯ  был выкидыш. Ћн так на менЯ кричал.  Ћн  менЯ  знал
совсем еще маленькой, и он очень разозлилсЯ,  и сказал,  что мне должно быть
стыдно.
     - Ћх, боже ты мой.
     - Ђ потом оказалось,  что  эрготрат мне вовсе и не  нужен. “ менЯ после
обеда началась менструациЯ. Ќикакой беременности не было; просто задержка.
     Ћна опЯть  стала плакать;  судЯ по всему, тот  факт,  что  она не  была
беременна, каким-то образом усугубил ситуацию.
     - Ђ „жо? ’ы скажешь „жо? - спросил Я.
     - Ќе знаю, - ответила она как-то тускло. - џ даже и представить себе не
могу, как это Я  ему вдруг скажу. Ѓоже, мы ведь никогда, никогда ничего друг
от  друга  не  скрывали!  ќти  пЯть  дней...  это   какаЯ-то  пытка,  „жейк.
Џриходилось все времЯ делать вид, что мне весело и хорошо. €,  клЯнусь тебе,
единственнаЯ причина, по которой Я не покончила с собой, - ведь так бы Я еще
сильнее его обманула.
     - Ђ как, по-твоему, он это воспримет?
     - Ќе знаю! € это самое страшное. Ћн может сделать все что угодно, может
просто посмеЯтьсЯ,  а может  взЯть и застрелить нас обоих. “жаснее всего то,
что Я и  в самом деле понЯтиЯ не имею, что он  сделает - ведь никому из  нас
такое и во сне бы привидетьсЯ не могло! ’ы думаешь, надо ему сказать?
     - џ  тоже  не знаю, - ответил Я; чувство вины настолько менЯ придавило,
что Я вдруг испугалсЯ.
     - ’ы его боишьсЯ, правда? - спросила ђенни.
     •орошо, что она  об  этом  спросила:  хотЯ упрек в  ее голосе был  едва
обозначен
     - истинный-то смысл вопроса заключалсЯ в том, что она сама тоже боитсЯ,
-  но  это  был фундаментальный,  может быть  самый  фундаментальный, упрек,
который один человек может бросить другому. € Я тут же взЯл себЯ в руки.
     -  џ боюсь насилиЯ, - сказал Я. - џ всегда опасалсЯ насилиЯ в любом его
виде, даже чувств,  если они чересчур агрессивны. Ќо  ты должна понЯть: если
речь идет о  чем-то  по-настоЯщему  важном,  Я и на йоту не отступлю,  чтобы
избежать насилиЯ.  ‘трах и трусость  - вещи разные. …сли Я не хочу, чтобы ты
ставила  в известность „жо, так  это  потому, что  насилие  возможно и Я его
боюсь, но  Я  и  пальцем  не пошевелю, чтобы  убедить тебЯ этого не  делать.
—еловек не в состоЯнии избавитьсЯ от страха, но быть или не быть ему трусом,
он решает сам.
     џ говорил искренне;  по крайней  мере в ту минуту мне  так  казалось. ‚
обычных обстоЯтельствах  Я не трус,  если менЯ не захватЯт  врасплох. Ќо вот
слабость, дурацкаЯ слабость: слабостью было забратьсЯ к ђенни в постель, это
первое; не сказать „жо об этом сразу же - еще одна слабость; и слабость же -
боЯтьсЯ теперь, что он узнает. Ћдно дело боЯзнь насилиЯ; но страх, что он во
мне будет разочарован, страх неприЯтиЯ или  даже презрениЯ с его стороны был
не менее сильным
     - и Я чувствовал,  что боЯтьсЯ такого  рода  вещей,  на которые  в иные
времена Я плевал бы с высокого дерева, тоже слабость. €  Я все  мог понЯть и
простить себе, кроме изначальной слабости, кроме бездумного предательства по
отношению к  „жо, потому  что одна слабость рождает многие слабости,  так же
как  сила  рождает силу; но изначальной слабости прощениЯ  нет.  € мне  было
плохо.
     …ще немного погодЯ ђенни сказала:
     - „жо вернетсЯ через несколько минут. џ встал, чтобы уйти.
     - ђенни... господи, так все по-дурацки вышло. „елай, как знаешь. Ћна на
менЯ даже и не взглЯнула.
     - Ђ Я не знаю, что делать. џ иногда  просыпаюсь утром с радостным таким
чувством: он  - а мы всегда спим  обнЯвшись... - …е вдруг как будто и впрЯмь
придавило, физически, на несколько секунд. - Ђ потом Я все вспоминаю, против
воли, и тогда мне хочетсЯ умереть. €ли вовсе не просыпатьсЯ. џ будто даже не
верю,  что это вообще случилось. џ, наверное, так и не успела поверить,  что
это было на самом  деле. ќтого не  могло случитьсЯ, „жейк: Я ведь не могла с
ним так поступить.
     - ‚от и Я чувствую то же  самое, - сказал  Я. € чуть было не  взЯлсЯ ей
объЯснЯть, как ему будет больно, если он узнает,  но вовремЯ остановилсЯ, из
страха: вдруг она подумает, что Я пытаюсь ее отговорить  - как оно, по сути,
и  было,  - и  именно поэтому все ему и расскажет. Ђ Я меньше всего на свете
хотел, чтобы она ему рассказала.
     - „елай  так,  как считаешь  нужным, -  сказал  Я.  - € постарайсЯ быть
сильной. џ ушел и поехал обратно  к себе  на  квартиру. Џробовать спать  или
читать смысла не было никакого: шанса ускользнуть в чужой мир или иным каким
способом  избавитьсЯ от своего  собственного, который взЯл менЯ  за  глотку,
попросту не существовало. џ мог думать только о ђенни, о том, что она сейчас
под одной крышей с „жо,  может, даже в одной постели; и о том, насколько  ей
достанет сил сопротивлЯтьсЯ его  объЯтиЯм, его  привычке спать, прижавшись к
ней, его этой  новой, неожиданной  нежности. €  моЯ душа была полна  разом и
глубочайшего  сочувствиЯ  к  ђенни, которую  именно Я загнал в этот  угол, и
страха,  что вот  сейчас она  ему все  и расскажет. Ћн  пришел, должно быть,
минут  через  десЯть  после  моего ухода,  не  позже -  Я подумал,  что  еще
чуть-чуть, и мы бы столкнулись в дверЯх, и менЯ прошиб пот.
     Џотом мне пришло в голову, что, с учетом моего  глубочайшего сочувствиЯ
к  ђенни,  нежности  и  общей обеспокоенности  ее  самочувствием, Я мог  бы,
наверное, пойти к „жо и сам ему во всем признатьсЯ. € каждаЯ уходЯщаЯ минута
лишний  раз уличала менЯ в самом настоЯщем мошенничестве. €так, мне, судЯ по
всему, придетсЯ признать, что Я и  вправду  трус:  Я прелюбодей, обманщик, Я
предаю  друзей и,  ко  всему  вдобавок, трус. Џосле этого откровениЯ Я снова
обрел способность смотреть  на себЯ  со стороны; Я смотрел  и видел,  что не
желаю  замечать телефона, у самой  у кровати, в изголовье,  -  телефона,  по
которому  можно  прЯмо  сейчас позвонить „жо Њоргану;  и что у дверей  стоит
"шевроле", на котором Я за несколько минут могу  до него  доехать. ’русость,
судЯ  по всему, разрастаетсЯ  не хуже слабости. “силие воли, необходимое длЯ
того,  чтобы совершить элементарное  движение  -  снЯть  трубку, - нет,  это
оказалось выше моих сил. ‡аодно  со способностью  оценивать себЯ  со стороны
вернулось  и  любопытство.  џ положил руку  на трубку и  некоторое  времЯ  с
интересом  изучал красного как рак индивида с бегающими глазами, который так
и не смог ее снЯть.

        ѓлава восьмаЯ
     ’акой вины не вынести никак и такого к самому себе презрениЯ
     ’акой  вины не вынести никак  и такого к самому себе през