        Ђлессандро Ѓарикко. ‡амки ѓнева

     Alessandro Baricco. Castelli di rabbia
     ђоман
     Џеревод с итальЯнского Ќаталии Љолесовой
     ‘анкт-Џетербург, symposium, FABULA RASA, 2004 
     OCR: €горь џковлев
     ‚ычитка: ѓайнутдинова Ђнна
---------------------------------------------------------------


     Љарине, из моего далека


     Und wir; die an steigendes Gluck...
     € мы, о ввысь уносЯщемсЯ счастье...


        <b>—асть перваЯ</b>


        <b>1</b>

     - ќй, там - что, нет  никого?.. Ѓђќ’...  что за черт, оглохли они  там,
что ли?.. Ѓђќ’!
     - Ќе ори так, тебе это вредно, ѓарольд.
     - Људа  ты запропастилсЯ,  черт тебЯ дери... џ уже битый час здесь стою
и...
     - ’воЯ колымага совсем развалилась, ѓарольд, не надо бы тебе так быстро
ездить...
     - „а наплевать на нее, возьми-ка лучше это...
     - —то <i>это</i>?
     - „а Я сам  не знаю, Ѓрэт...  откуда мне знать... это посылка.  Џосылка
длЯ миссис ђайл...
     - „лЯ миссис ђайл?
     -  Ћна пришла вчера вечером... и вид у нее  такой,  будто бы пришла она
издалека...
     - Џосылка длЯ миссис ђайл...
     - ‘лушай, возьми ее  быстрее, Ѓрэт, мне нужно вернутьсЯ  в Љвиннипак до
полуднЯ...
     - Ћ'кей, ѓарольд.
     - ‹ично миссис ђайл, ты понЯл?
     - ‹ично миссис ђайл.
     - Ћтлично... и не валЯй дурака, Ѓрэт... поЯвлЯйсЯ хоть иногда в городе,
ты же просто сгниешь в этой дыре...
     - Љолымага у тебЯ жуткаЯ, ѓарольд...
     - ‘коро увидимсЯ, о'кей?.. Ќо, пошла, давай!.. “видимсЯ, Ѓрэт!
     - Ќе гони ты так на этой  колымаге, ќ‰, ѓЂђЋ‹њ„, Ќ… ѓЋЌ€ ’ЂЉ.. Ќе стоит
тебе так гнать на этой развалюхе. Љогда колымага такаЯ никчемнаЯ...
     - Њистер Ѓрэт...
     - ...и разваливаетсЯ от одного только взглЯда....
     - Њистер Ѓрэт, Я ее нашел... Я нашел веревку...
     - Њолодец, Џит, положи ее туда, положи в повозку...
     - ...она лежала прЯмо в зерне, ее не было видно...
     -  •орошо, Џит, а теперь  иди-ка сюда... положи пока эту веревку и  иди
сюда, мой мальчик...  мне нужно, чтобы  ты быстро сбегал  в город и обратно,
понЯл?.. ‚от, возьми этот пакет. Ѓеги, разыщи Њэгг и отдай ей. € послушай...
‘кажи ей, что это посылка длЯ миссис ђайл, о'кей? ‘кажи ей: это  посылка длЯ
миссис  ђайл,  она пришла  вчера вечером и  выглЯдит  она так,  будто пришла
издалека. ’ы хорошо понЯл?
     - „а.
     - ќто посылка длЯ миссис ђайл...
     - ...она пришла вчера вечером, и... она из...
     -  ...выглЯдит  она  так,  будто пришла издалека,  вот  как  ты  должен
сказать...
     - ...издалека, о'кей.
     - Ќу, хорошо, беги... и все  времЯ  повторЯй это, пока бежишь, тогда ты
не забудешь... ну давай, мой мальчик...
     - „а, мистер...
     - ЏовторЯй все вслух, это очень помогает.
     - „а, мистер... ќто посылка длЯ миссис ђайл,  она пришла вчера вечером,
и... она пришла вчера вечером, и она выглЯдит...
     - Ѓ…ѓ€ †…, Џ€’, џ ‘ЉЂ‡Ђ‹ - Ѓ…ѓ€!
     - ...будто бы  пришла она издалека, это  посылка длЯ  миссис  ђайл, она
пришла вчера вечером, Я она выглЯдит... как будто она пришла издалека... это
посылка длЯ... миссис ђайл... длЯ миссис ђайл, она пришла вчера вечером... и
она  выглЯдит...  она  выглЯдит  как  будто  она  издале...  далека...   это
посылка... это  посылка длЯ миссис... она пришл... издале... нет, она пришла
вчера... она пришла... вчера...
     - ќй, Џит, что за дьЯвол тебЯ укусил? Људа ты так несешьсЯ?
     - Џривет, ќнди... она пришла вчера... Я ищу Њэгг, ты ее не видел?
     - Ћна там, на кухне.
     - ‘пасибо, ќнди... это посылка длЯ миссис ђайл... она пришла вчера... и
она  выглЯдит... она выглЯдит,  как будто она  пришла  издалека... издале...
дале...  это посылка...  „обрый день,  мистер ѓарп!.. длЯ миссис ђайл... она
пришла вчера... и она...  она пришла вчера и она... это посылка, это посылка
длЯ миссис... миссис ђайл... и она выглЯдит, будто она пришла... Њэгг!
     - Њалыш, что случилось?
     - Њэгг, Њэгг, Њэгг...
     - —то это у тебЯ в руках, Џит?
     - ќто посылка... это посылка длЯ миссис ђайл...
     - Џокажи-ка...
     - Џодожди, это посылка длЯ миссис ђайл, она пришла вчера вечером и...
     - Ќу, Џит...
     - ...она пришла вчера и...
     - ...она пришла вчера...
     - ...она пришла вчера, и она выглЯдит издалека, вот.
     - ‚ыглЯдит издалека?!
     - „а.
     -  „ай  Я посмотрю, Џит... выглЯдит издалека... на ней  полно надписей,
видишь?.. и, думаю, Я знаю,  откуда она... ‘мотри, ‘титт, пришла посылка длЯ
миссис ђайл...
     - Џосылка? ’ЯжелаЯ?
     - Ћна выглЯдит издалека.
     - „ай-ка, Џит... она легкаЯ... легкаЯ... что скажешь, ‘титт, она похожа
на подарок?
     - Љто  его знает,  может  быть, там деньги...  а может быть, это просто
шутка...
     - ’ы знаешь, где госпожа?
     - Ћна только что пошла в свою комнату...
     - ‘лушай, ты оставайсЯ здесь, а Я поднимусь на минутку...
     - Њожно, Я тоже пойду, Њэгг?
     - ‹адно, Џит, только давай быстрее... Я сейчас вернусь, ‘титт...
     - ќто просто шутка, думаю, это просто шутка...
     - Џравда, это не шутка, Њэгг?
     - Љто его знает, Џит.
     - ’ы все знаешь, только не хочешь сказать, да?
     - Њожет  быть,  Я  и знаю, но тебе-то  точно не скажу...  давай  закрой
дверь...
     - џ никому не скажу, клЯнусь, никому...
     - Џит, будь умницей... потом и ты все  узнаешь, вот увидишь... и, может
быть, скоро будет праздник...
     - Џраздник?
     - Ќу, что-то в этом роде... если здесь  внутри то,  что Я думаю, завтра
будет  необыкновенный  день...  или,  может  быть,  послезавтра,  или  через
несколько дней... но такой день будет...
     - Ќеобыкновенный день? Џочему необыкно...
     - ’сс! ‘той здесь, Џит. ‘той на месте, хорошо?
     - ‹адно.
     - ‘той на месте... Њиссис ђайл... извините, миссис ђайл...
     € тогда, только тогда „жун  ђайл поднЯла голову от письменного  стола и
обернулась к закрытой двери.
     „жун ђайл. ‹ицо „жун ђайл. Љогда женщины Љвиннипака смотрели  на себЯ в
зеркало, они думали  о лице „жун ђайл. Љогда  мужчины Љвиннипака смотрели на
своих женщин, они думали о лице „жун ђайл.  ‚олосы, скулы, белоснежнаЯ кожа,
изгиб  бровей  „жун ђайл. Ќо самыми удивительными - смеЯлась ли она, кричала
ли,  молчала ли, или просто сидела, как бы в ожидании  чего-то, -  были губы
„жун ђайл.  ѓубы „жун ђайл завораживали... Ћни  просто будоражили  фантазию.
Ћни раскрашивали ваши  мысли в Яркие цвета. &laquo;Ћднажды  Ѓог создал  губы
„жун ђайл. € именно тогда ему  на ум внезапно пришла мысль  о  грехе&raquo;.
’ак  это  рассказывал  ’иктель,  который  разбиралсЯ  в богословии, так  как
когда-то был поваром в семинарии, - как, по  крайней  мере, говорил  он сам,
или  в  тюрьме, как говорили  другие,  -  глупцы, - так он их называл. Ќикто
никогда не смог бы описать его,  говорили все. ‹ицо „жун ђайл, разумеетсЯ. Ћ
нем грезил каждый. € вот теперь оно здесь, именно здесь, - и оно, еще минуту
назад  склонЯвшеесЯ  над столом, -  уже  обращено к закрытой двери, - и губы
„жун ђайл произносЯт:
     - џ здесь.
     - ‚ам посылка, миссис.
     - ‚ходи, Њэгг.
     - ‡десь посылка... длЯ вас.
     - Џокажи.
     „жун  ђайл поднЯлась, взЯла пакет,  прочитала имЯ, написанное чернилами
на коричневой бумаге, посмотрела с  другой стороны, поднЯла  глаза вверх, на
минуту закрыла их, снова открыла,  опЯть осмотрела пакет, взЯла со стола нож
длЯ  бумаги, разрезала шпагат,  развернула  коричневую  обертку  -  под  ней
оказалась белаЯ.
     Њэгг сделала шаг к двери.
     - ЋстаньсЯ, Њэгг.
     Ћна развернула белую бумагу, под которой показалась розоваЯ, в нее была
завернута  сиреневаЯ  коробочка,  в которой  „жун  ђайл  обнаружила  другую,
обтЯнутую зеленой тканью.
     Ћна открыла эту коробочку. ‡аглЯнула в нее. …е лицо ничего не выразило.
Џотом она ее закрыла. ‡атем, повернувшись к Њэгг, улыбнулась ей и сказала:
     - Њистер ђайл возвращаетсЯ. ‚от так.
     € тогда Њэгг побежала вниз вместе с Џитом, повторЯЯ: &laquo;Њистер ђайл
возвращаетсЯ&raquo;,     и     ‘титт    произнес:     &laquo;Њистер     ђайл
возвращаетсЯ&raquo;,  и по всем комнатам пронессЯ шепот: &laquo;Њистер  ђайл
возвращаетсЯ&raquo;,  и кто-то крикнул  в открытое окно:  &laquo;Њистер ђайл
возвращаетсЯ&raquo;, и  вот  уже  над полЯми пронеслось:  &laquo;Њистер ђайл
возвращаетсЯ&raquo;,  и это известие донеслось до реки, у которой раздалось:
&laquo;Њистер  ђайл  возвращаетсЯ&raquo;.  € раздалось так  громко, что и на
‘текольном  заводе  кто-то  услышал  и,  повернувшись   к   соседу,  шепнул:
&laquo;Њистер  ђайл возвращаетсЯ&raquo;, и весть эта  донеслась  до каждого,
несмотрЯ на шум печей, из-за которого приходилось повышать голос, чтобы тебЯ
услышали;    &laquo;—то    ты    сказал?&raquo;    -   &laquo;Њистер    ђайл
возвращаетсЯ&raquo;, и голос этот  становилсЯ  все громче и громче и наконец
стал таким громким,  что о том,  что случилось, узнал самый последний, самый
глухой  рабочий,  вздрогнув,   как  от  выстрела  у  самого  уха,  от  слов:
&laquo;Њистер  ђайл  возвращаетсЯ&raquo;, -  одним  словом, это было подобно
взрыву,  эхо  от  которого  поднЯлось  высоко  в  небо, отдалось  в ушах и в
сознании, и  даже  в  Љвиннипаке,  который  был оттуда в  часе езды, даже  в
Љвиннипаке спустЯ совсем немного времени жители увидели, как на всем скаку в
город въехал Ћлливи, скатилсЯ кубарем с конЯ, растЯнулсЯ на земле, проклинаЯ
Ќебо и  Њадонну,  и,  поднЯв  с земли свою шлЯпу, и  с задницей, запачканной
грЯзью, произнес -  тихим  голосом,  как  будто бы  новость при его  падении
лопнула, сдулась и истерлась в порошок, - он пробормотал как бы про себЯ:
     - Њистер ђайл возвращаетсЯ.
     ‚ремЯ от времени мистер  ђайл  возвращалсЯ. Љак правило,  это случалось
спустЯ некоторое  времЯ  после  того, как он  уезжал. —то свидетельствует  о
внутренней,  психологической и,  можно  сказать,  моральной дисциплине этого
человека. Џо-своему мистер ђайл любил точность.
     ѓораздо труднее было понЯть, почему он времЯ от времени уезжал. Ќикогда
не было по-настоЯщему удовлетворительного объЯснениЯ  - почему он это делал,
это не зависело ни от времени года, ни от  конкретного днЯ, ни от какой-либо
причины.  Ћн просто уезжал.  ЏриготовлениЯ -  серьезные  и незначительные  -
занимали у  него  несколько дней: экипажи, письма,  багаж,  шлЯпы,  походный
письменный прибор, деньги, документы - все это он упаковывал и распаковывал,
как всегда улыбаЯсь, с кропотливым и беспорЯдочным проворством запутавшегосЯ
насекомого, вовлеченный  в своего рода домашний ритуал, и этот ритуал мог бы
длитьсЯ вечно, если бы в конце концов не заканчивалсЯ одной и той же заранее
известной церемонией, церемонией краткой, едва примечательной  и чрезвычайно
тонкой:  он  выключал свет,  и они с „жун лежали молча  в постели,  в полной
темноте,  рЯдом  друг с  другом, в нерешительности; она пережидала несколько
мгновений, потом закрывала глаза и, вместо того чтобы сказать:
     - ‘покойной ночи, -
     спрашивала:
     - Љогда ты уезжаешь?
     - ‡автра, „жун.
     € назавтра он уезжал.
     Људа он ехал, никто не знал. „аже „жун. Љое-кто утверждал, что он и сам
хорошо  этого  не <i>знает</i>; и в  доказательство  приводили то знаменитое  лето,
когда утром седьмого августа он уехал и вернулсЯ на следующий вечер с  семью
нераспакованными чемоданами и  с самым невозмутимым лицом. „жун его ни о чем
не спросила. Ћн ничего не  объЯснил. ‘луги распаковали чемоданы.  Џосле этой
маленькой заминки жизнь пошла своим чередом.
     Ђ иногда,  как  говорили,  он мог  уехать  на  несколько  месЯцев.  ќто
нисколько не  менЯло его укоренившихсЯ привычек: он  не присылал ни малейшей
весточки  о себе. Ћн  буквально  исчезал. Ќи письма, ничего.  „жун  к  этому
привыкла и не тратила времени на напрасное ожидание.
     ‘луги,  которые, в  общем-то, любили  мистера  ђайла,  думали,  что  он
уезжает по делам.
     - ќто ‘текольный завод заставлЯет его уезжать так далеко.
     ’ак говорили. Људа это - <i>так далеко</i> - оставалось весьма неопределенным,
но, по крайней  мере, это было  хоть  каким-то объЯснением. € долЯ истины  в
этом была.
     ‚  самом деле, иногда, когда мистер ђайл возвращалсЯ, в чемодане у него
были  удивительные и  многообещающие  договоры:  на 1500  стаканов  в  форме
башмака (так они и остались стоЯть непроданными в витринах половины …вропы),
на  820 квадратных метров цветного  стекла (семь  цветов) длЯ новых витражей
собора ‘ен-„жуст, на сосуд  диаметром 80 сантиметров длЯ садов Љаза ђеале, и
тому подобное. € совсем уж невозможно забыть одно из его возвращений,  когда
мистер  ђайл,  даже  не  стрЯхнув  с  себЯ  дорожную  пыль  и  ни с  кем  не
поздоровавшись, побежал через  полЯ к заводу, с порога  устремилсЯ к каморке
Ђндерсона и, глЯдЯ прЯмо ему в глаза, сказал:
     -  ‘лушай  менЯ,  Ђндерсон... если бы  нам нужно  было изготовить  лист
стекла,  но лист очень большой, понимаешь? Ћчень большой... самый большой...
и, главное, тонкий... как  ты  думаешь, насколько большим мы  смогли бы  его
сделать?
     ‘тарый Ђндерсон сидел над  счетами и  квитанциЯми.  ‚ них он не понимал
абсолютно ничего. Ћн, совершенный гений во всем, что касалось стекла, совсем
не разбиралсЯ в счетах. Ћн блуждал по цифрам изумленным взглЯдом. € поэтому,
едва услышав о стекле, он, как рыба, попавшаЯсЯ на крючок, позволил вытащить
себЯ из этого морЯ, - морЯ цифр, бездны счетов.
     - Ќу, может быть, метр, лист метр на  тридцать, как мы тогда делали длЯ
„енбери...
     -  Ќет,  Ђндерсон,   больше,  гораздо  больше,   чем   ты  можешь  себе
вообразить...
     -  Ѓольше?.. Ќу, если бы  можно было  попробовать  раз-другой, а  потом
сделать штук десЯть пробных,  может  быть, в  конце концов нам и удалось  бы
получить действительно один большой лист,  может быть, с два метра...  может
быть, даже и  больше,  скажем, два метра на метр,  прЯмоугольник  из  стекла
длиной два метра...
     Њистер ђайл обошел его и встал за спинкой его стула.
     - ‡наешь что, Ђндерсон? џ нашел способ сделать его в три раза больше.
     - ‚ три раза больше?
     - ‚ три раза.
     - Ђ что мы будем делать с листом стекла в три раза больше?
     ‚от что  он  спросил его, этот старик: что мы будем делать, спросил  он
его, с листом стекла в три раза больше?
     Ђ мистер ђайл ответил:
     - „еньги, Ђндерсон. Њы будем грести их лопатой.
     ‚  действительности,  если говорить  начистоту,  способ, который мистер
ђайл  нашел невесть  в каком уголке света, вбил себе в голову и запечатлел в
своей фантазии, чтобы потом рассказать о нем  Ђндерсону,  прЯмо глЯдЯ  в его
прозрачные глаза, был столь же гениален, сколь и безнадежен. Ђндерсон же был
гением в изготовлении стекла - и был таковым  уже бессчетное число лет, а до
него - его  отец,  а  до его отца - отец  его отца, который первым  в  семье
послал  к дьЯволу своего собственного отца-крестьЯнина  и его ремесло, чтобы
разобратьсЯ   наконец,   какой  это  нечистой  силой   обрабатываетсЯ  столь
бездушный, но волшебный камень -  без  прошлого,  без  цвета  и  без  имени,
который все называют стеклом. ‚ общем, он был гением, он был им всегда. € он
начал думать. Џоскольку действительно, должно быть, существовал некий способ
изготовлениЯ  стекла в три  раза больше. € это, собственно  говорЯ,  и  было
самым гениальным  в  способе мистера ђайла:  он всегда интуитивно знал,  что
можно сделать нечто, прежде чем кому-нибудь приходило в голову, длЯ чего это
может понадобитьсЯ.  € вот, он  билсЯ  над  этим, Ђндерсон, - дни, недели  и
месЯцы. € в конце концов разработал способ, который  позже стал известен под
именем &laquo;Џатент Ђндерсона со ‘текольного завода ђайла&raquo;, вызвавший
благоприЯтные отзывы в местной  печати  и широкий интерес у  многих мыслЯщих
людей в  разных  частЯх  света.  Ќо  гораздо  важнее  то, что  &laquo;Џатент
Ђндерсона со ‘текольного завода ђайла&raquo; с этой минуты  на несколько лет
изменил жизнь мистера ђайла, оставив, как мы увидим, определенный след в его
истории.  €стории необычной,  котораЯ, без  сомнениЯ, так или иначе  шла  бы
своим ходом и в конце концов привела бы  его к тому, что и  было написано  у
него  на роду,  но все же тем  не  менее  ей  было угодно,  чтобы поворотным
моментом  в ней ЯвилсЯ именно &laquo;Џатент Ђндерсона со ‘текольного  завода
ђайла&raquo;.  ’акова  судьба:  она могла  бы плести нить нашей жизни тихо и
незаметно, а вместо этого она поджигает на своем пути,  там и тут, отдельные
мгновениЯ, выбираЯ их из тысЯчи  других  мгновений нашей жизни. Ќочью, когда
вы предаетесь воспоминаниЯм,  они  горЯт  Ярким светом,  отмечаЯ вехами  ход
вашей судьбы. ќти одинокие огни горЯт так Ярко,  что иногда высвечивают хоть
какие-то причины произошедшего в вашей жизни.
     Љ  примеру,  в  свете  &laquo;Џатента  Ђндерсона со ‘текольного  завода
ђайла&raquo; и того, что  за  ним последовало, становитсЯ Ясно, почему столь
естественными казались слухи о том, что  поездки мистера ђайла были, главным
образом, деловыми. € все же...
     € все же невозможно было не  заметить очевидного:  существовали мириады
мелких фактов, деталей и Явных совпадений, проливающих определенный свет  на
те непостижимые и неоспоримые ЯвлениЯ, которыми были поездки мистера  ђайла.
Њириады мелких фактов, деталей и Явных совпадений, о которых даже не  стоило
бы упоминать, потому  что  они, словно  тысЯча мелких ручейков, впадающих  в
большое озеро,  вылились  однажды в  чистую  правду.  ќто  случилось в  один
Январский день, когда мистер ђайл вернулсЯ из очередной поездки, и был он не
один, - он ЯвилсЯ с Њорми. ѓлЯдЯ „жун в  глаза, он сказал ей очень просто, -
положив руку на плечо мальчугана, - он ей сказал, - а мальчонка между тем не
отрываЯсь смотрел на прекрасное лицо „жун, - так вот, он сказал:
     - ќто Њорми, и он мой сын.
     Ќад ними нависало сумрачное Январское небо. ‚округ - горстка  слуг. ‚се
невольно опустили глаза.  ‚се, кроме „жун. Ћна  смотрела  на блестЯщую  кожу
мальчика,  кожу  цвета  песка,  кожу, обожженную солнцем, но обожженную  раз
навсегда - тысЯчу лет назад. € первой ее мыслью было:
     &laquo;’а шлюха была черной&raquo;.
     Ћна видела  ее, эту женщину,  котораЯ в какой-то далекой стране сжимала
ногами мистера ђайла, кто знает  - может быть, это было ее ремесло, а может,
она  делала  это из удовольствиЯ, скорее всего -  ремесло. Ћна  смотрела  на
мальчишку: на его глаза, его губы, белые зубы - и видела ее все отчетливее -
настолько отчетливо,  что  втораЯ пронзившаЯ ее мысль была: &laquo;’а  шлюха
была красоткой&raquo;. Ћбе эти  мысли пронеслись в ее  голове  за одно  лишь
мгновение. € на одно лишь мгновение  эта  крошечнаЯ  человеческаЯ вселеннаЯ,
отрезаннаЯ от остальной галактики,  сконцентрировшаЯсЯ  на себе самой и Явно
переживавшаЯ  драму,  - на одно  лишь  мгновение эта крошечнаЯ  человеческаЯ
вселеннаЯ  погрузилась  в  молчание. Ђ  затем  неожиданно,  среди  всеобщего
замешательства, раздалсЯ ее голос, и его услышали все:
     - Џривет, Њорми. ЊенЯ зовут  „жун, и  Я не  твоЯ мать. € никогда ею  не
буду.
     Џравда, сказано это было мЯгким голосом. ќто могут подтвердить все. Ћна
сказала это мЯгким голосом. Ћна могла бы сказать это с бесконечной злобой, и
все  же она произнесла эти  слова мЯгко.  Ќужно было слышать,  каким  мЯгким
голосом это было сказано: &laquo;Џривет, Њорми. ЊенЯ зовут „жун, и Я не твоЯ
мать. € никогда ею не буду&raquo;.
     ‚ тот вечер пошел дождь, и это было похоже на наказание. Ћн хлестал всю
ночь с  необычайной  свирепостью.  &laquo;‘ильно  он  помочилсЯ&raquo;,  как
говаривал ’иктель, который разбиралсЯ в богословии, потому что был поваром в
семинарии, - как, по крайней мере, утверждал он сам; в тюрьме - как говорили
некоторые; глупцы, - так он их называл. Њорми лежал в своей комнате, натЯнув
одеЯло на  голову, ожидаЯ  раскатов грома, но  так и  не  дождалсЯ. …му было
восемь  лет,  и он  не  понимал,  что происходит.  € все же два образа четко
запечатлелись в его  сознании:  лицо „жун, - самое красивое лицо,  какое  он
только  видел  в  своей  жизни, и  стол,  накрытый  внизу, в  столовой.  ’ри
подсвечника, горЯщие свечи, узкие граненые горлышки  бутылок, сверкающие как
алмазы,   салфетки   с  вышитыми  на  них   таинственными   буквами,  дымок,
поднимающийсЯ  из  белой супницы, золотой ободок тарелок,  блестЯщие фрукты,
лежащие на  больших листах в серебрЯных вазах. ‚се это, и еще лицо „жун. ќти
два образа стоЯли  у него  перед глазами и  были воплощением  абсолютного  и
безусловного счастьЯ. …сли  бы можно  было  унести их  с собой на всю жизнь!
Џочему  это  жизнь все  времЯ над нами насмехаетсЯ? Ћна настигает нас  еще в
нежном  возрасте и сеет в  нашей детской душе  некий образ,  или  запах, или
звук, и  оставлЯет  его в нашей памЯти. € этот-то  момент и был счастьем. ’ы
понимаешь  это  потом, когда  уже  слишком поздно. ’ы  уже далеко: в тысЯчах
километрах от этого образа, звука, запаха. € нет к ним возврата.
     Ђ в другой комнате  у окна стоЯла  „жун. Џрижавшись лицом к стеклу, она
смотрела   на  нескончаемый   поток.   Ћна  стоЯла   неподвижно,   пока   не
почувствовала, как на ее талию легли  руки  мистера ђайла; он мЯгко повернул
ее к  себе, он смотрел на нее удивительно серьезно, и голос его был  тихим и
нежным:
     - „жун, если ты хочешь спросить менЯ о чем-нибудь, спроси сейчас.
     „жун стала развЯзывать красный  платок у  него  на шее, потом скинула с
него пиджак и медленно, одну  за другой, принЯлась  расстегивать пуговицы на
его темном жилете, начинаЯ с самой нижней и постепенно поднимаЯсь все выше и
выше, пока не осталась одна,  последнЯЯ пуговица, занЯвшаЯ ненужную оборону:
она сопротивлЯлась мгновение,  одно лишь  мгновение, прежде  чем уступить, в
полной тишине,  и  мистер ђайл наклонилсЯ  к „жун, чтобы сказать, -  но  это
скорее было похоже на просьбу:
     - Џослушай, „жун... посмотри на менЯ и спроси то, что ты хочешь...
     Ќо „жун не  сказала  ни слова. Ћна просто тихо  заплакала,  и  ничто не
изменилось  в ее лице;  она плакала  так,  как умеют немногие, - одними лишь
глазами,  подобно  тому,  как  сосуд,  до  краев  наполненный грустью, стоит
безучастно до тех пор, пока одна лишь каплЯ не переполнит его и не перетечет
через край, а за ней следует тысЯча других,  а он стоит, бесстрастный,  и по
краЯм  его  стекают  слезы  обиды.  ’ак  плакала  „жун.  €  она  плакала  не
переставаЯ,  -  даже  потом,  когда  он, обнаженный,  лежал под  ней, а  она
целовала его всего, она плакала  не переставаЯ, изливаЯ  всю  свою грусть  в
этих медленных и молчаливых слезах, - и не было ничего прекраснее этих слез,
-  плакала,  когда сжимала в  руках плоть  мистера ђайла и медленно касалась
губами этой невообразимо гладкой кожи, - и не было губ прекраснее, - плакала
так, как умела только она, когда, раздвинув  ноги, очень быстро и с какой-то
Яростью  она вонзила  плоть  мистера ђайла в свое  лоно, а значит,  и самого
мистера ђайла, в каком-то смысле,  она вонзила в себЯ,  и, упершись руками в
постель, глЯдела сверху на лицо этого мужчины, который, уехав на другой край
земли,  чтобы  трахать  какую-то  красотку-негритЯнку,  трахал  ее  с  такой
страстной одержимостью, что  оставил ей в чреве  ребенка; глЯдЯ в это  лицо,
обращенное  на  нее,  она  принЯлась   вращать   внутри  себЯ   побежденного
противника, - это  была  плоть  мистера  ђайла, -  отчаЯнно  вращать  его  и
укрощать, и он проникал в нее все глубже, -  и все  не переставала плакать -
если это можно назвать просто плачем, - и делала это со все большей Яростью,
даже бешенством, а мистер ђайл пыталсЯ прижать ей руки к бокам, безуспешно и
напрасно стараЯсь унЯть эту женщину, котораЯ, овладев его естеством, глухими
ритмичными  движениЯми  уже  вырвала  из  его  сознаниЯ  все  то,  что  было
серьезнее, чем просто жажда все новых наслаждений. Ћна все плакала и молчала
-  плакала и  молчала, даже  когда увидела, что  мужчина,  лежащий под  ней,
вконец  обессилел и закрыл  глаза,  даже когда почувствовала,  как он,  этот
мужчина, который был в ней, судорожно скользнув меж ее бедер, резко вонзил в
ее лоно свою плоть таким невероЯтным, истеричным рывком, что до боли пронзил
ее чувством любви.
     €  только  потом, -  чуть  позже,  когда мистер ђайл смотрел на  нее  в
полутьме и, гладЯ ее, пыталсЯ справитьсЯ с изумлением, „жун сказала:
     - џ прошу тебЯ, не говори об этом никому.
     - џ не могу, „жун. Њорми - мой сын, Я хочу, чтобы он рос здесь, с нами.
€ все должны знать это.
     „жун лежала, уткнув лицо в подушку и закрыв глаза.
     - џ прошу тебЯ, не говори никому, что Я плакала.
     Њежду этими двумЯ  было что-то, что всегда оставалось тайной или чем-то
в  этом роде. Ќевозможно было догадатьсЯ,  что они говорили  друг другу, как
жили и какими  они  были на самом  деле.  Њожно было сломать голову, пытаЯсь
додуматьсЯ,  что значат некоторые  их  жесты. € можно было годами задаватьсЯ
бесконечными почему.  …динственное,  что  часто было  очевидным, даже  почти
всегда,  а  может быть,  и всегда, - единственное, что было очевидным, - это
то, что  в том, что они  делали, и  в  том, чем они  были, было нечто  - так
сказать - прекрасное.  ‚от так. ‚се говорили: &laquo;Љак прекрасно  поступил
мистер ђайл&raquo;, или: &laquo;Љак прекрасно  поступила миссис „жун&raquo;.
Њожно было почти ничего не  понимать  в их отношениЯх, но, по  крайней мере,
это было понЯтно всегда. Ќапример, никогда мистер ђайл не присылал из  своих
поездок никаких вестей, ни единой записки. Ќикогда. Ћднако за несколько дней
до  возвращениЯ  он непременно  присылал  „жун  маленькую  посылку.  Ћна  ее
открывала и находила там одну драгоценность.
     Ќи строчки письма, ни даже подписи: одна лишь драгоценность.
     Љонечно, любой из  вас  смог  бы найти  тысЯчу  объЯснений  такого рода
поступкам, начинаЯ с самого примитивного, то есть что мистер ђайл чувствовал
себЯ  в  чем-то виноватым  и  поэтому поступал так,  как  все мужчины, иначе
говорЯ - откупалсЯ дорогими подарками. Ќо поскольку мистер ђайл не был похож
на других мужчин, а „жун не была похожа на других женщин, - подобное, весьма
логичное,  объЯснение  никуда  не  годилось,  и  ему  на  смену  выдвигались
фантастические   теории,   в  которых  чудеснейшим   образом   переплетались
контрабанда  алмазами,  многозначительные  эзотерические  символы,  античные
традиции  и поэтичные любовные  истории. …ще  более  смущало  то,  что  „жун
никогда, совсем никогда не  надевала подаренные драгоценности, и,  казалось,
они ее не занимали вовсе, хотЯ часто  с озабоченным видом она проверЯла свои
коробочки, постоЯнно смахивала  с них пыль и следила, чтобы никто не сдвигал
их с предназначенного  им места. € даже спустЯ несколько лет после ее смерти
эти коробочки стоЯли, аккуратно поставленные одна на другую, каждаЯ на своем
месте,  такие  нелепые  и  пустые,  а когда принЯлись искать  драгоценности,
искали их много дней  и недель, пока не понЯли наконец, что найти  их просто
невозможно.  ‚  общем,   сколько  бы  вы  ни  думали   об  этой  истории   с
драгоценностЯми, вы никогда  не  нашли бы  ей  окончательного объЯснениЯ. Ќо
каждый раз,  когда мистер  ђайл  возвращалсЯ,  слуги спрашивали  друг друга:
&laquo;Ђ  драгоценность  приходила?&raquo;,  и  тогда  кто-нибудь   отвечал:
&laquo;ЉажетсЯ, -  да, кажетсЯ, она  пришла пЯть дней  назад, в  зелененькой
коробочке&raquo;,  и  тогда  они улыбались  и говорили про  себЯ: &laquo;Љак
прекрасно поступил мистер ђайл&raquo;. Џотому что ничего другого, кроме этой
пустЯчной и вместе  с тем такой  важной фразы,  - что это  прекрасно, -  они
тогда и не могли сказать...
     ‚от такие были мистер и миссис ђайл.
     ’акие странные, и непонЯтно было, какаЯ таинственнаЯ сила удерживает их
вместе.
     € все же они были.
     Њистер и миссис ђайл.
     ’ак они проживали свою жизнь.
     Ђ потом вдруг Явилась ќлизабет.


        <b>2</b>

     - &laquo;€  благословил Ѓог последние дни €ова более, нежели прежние: у
него было  четырнадцать тысЯч  мелкого скота,  шесть тысЯч верблюдов, тысЯча
пар волов и тысЯча  ослиц. € было у него семь сыновей и три дочери. €  нарек
он  имЯ  первой   …мима,   имЯ   второй   -  ЉассиЯ,   а   имЯ   третьей   -
Љеренгаппух...&raquo;
     Џекиш никогда не  мог понЯть, что за имЯ было у третьей дочери. Ќо одно
было  Ясно:  сейчас  нет времени думать  об  этом.  €  он  продолжал  читать
монотонным, безразличным голосом, как будто разговаривал с глухим:
     - &laquo;...€ не было на всей земле таких прекрасных женщин, как дочери
€ова, и дал им отец их наследство между братьЯми их. Џосле  того €ов жил сто
сорок   лет,  и  видел  сыновей  своих  и  сыновей  сыновних  до  четвертого
рода&raquo;.
     ’екст заканчивалсЯ. Џекиш набрал воздуха и выдохнул:
     - &laquo;€ умер €ов в старости, насыщенный днЯми&raquo;.
     Џекиш замер. Ћн  и сам точно не знал - почему, но он подумал, что после
этих слов надо ненадолго замереть. €так, хотЯ это  было совершенно неудобно,
он замер. Ћн лежал на траве, прижав лицо  к отверстию оловЯнной трубы. ’руба
тоже  лежала на земле  (&laquo;непростительнаЯ  наивность&raquo; -  так  это
прокомментирует  впоследствии профессор „аллет), труба длиной  565,8 метра и
диаметром с кофейную чашечку. Џекиш прижалсЯ к ней лицом так, что над трубой
оставались только глаза, - идеальнаЯ поза в его положении: так он мог читать
книгу, открытую на  странице 565, которую он держал  одной рукой над трубой.
„ругой рукой он старательно затыкал дырки, которые оставлЯла в отверстии его
далеко не  сферическаЯ голова: &laquo;детские уловки&raquo;,  - как  заметит
позже, и не без основаниЯ, уже названный профессор „аллет.
     —ерез  несколько  минут  Џекиш  зашевелилсЯ.  Ќа лице его  отпечаталась
окружность трубы, и одна нога затекла. Ћн с  трудом встал, положил  книгу  в
карман, пригладил  седые  волосы, пробормотал что-то  про себЯ и пошел вдоль
трубы. 565,8  метра -  это вам не  шуточное  расстоЯние! Џекиш  побежал.  Ћн
бежал, стараЯсь ни о  чем не думать, посматриваЯ то  на трубу, то под  ноги.
’рава шуршала под  ботинками,  впереди простиралась  труба, как  бесконечнаЯ
длиннаЯ  ракета,  а когда он  поднимал  взглЯд  выше,  он видел  неподвижный
усмехающийсЯ горизонт, - все относительно, - это он уже знал. ‹учше смотреть
на землю или на трубу  - на трубу и на  ноги - сердце начало бешено стучать.
‘покойно.  Џекиш  остановилсЯ. ЏостоЯл,  оглЯнулсЯ:  позади  -  сто  метров.
Џосмотрел  перед собой:  впереди  -  бесконечнаЯ  труба. ‘покойно.  Ћн снова
двинулсЯ, стараЯсь ни о чем не думать. ‚округ - мЯгкий вечерний свет. ‘олнце
еще немного греет,  и  в такое времЯ,  когда уже набегают облака, на  сердце
очень легко, и поэтому вечером  обычно мысли приЯтные, а вот ближе к полудню
можно „аже убить кого-нибудь, или еще хуже: подумать о том, чтобы убить, или
еще хуже: обнаружить  в себе  способность подумать  о том,  чтобы убить. ‚от
так. „о конца трубы - 200 метров. Џекиш идет и смотрит то на трубу, то прЯмо
перед  собой.  “ другого  конца трубы, далеко впереди,  он смутно  различает
фигуру Џента. …сли бы он не заметил его,  то продолжал бы идти вперед и ни о
чем  не  думать, но  теперь, увидев Џента,  он  снова побежал. Џобежал своим
чудным  способом: на  каждом шагу он выкидывал ногу вперед, а она, упрЯмо не
желаЯ  повиноватьсЯ, каждый раз оказывалась позади, и он снова выкидывал  ее
вперед, пытаЯсь  одновременно справитьсЯ с другой,  котораЯ также  не желала
сгибатьсЯ, и так  далее.  ‚ы  не поверите, но при желании так  можно  пройти
целые километры.  Џекиш, впрочем, преодолевал лишь метры, один за  другим. €
вот впереди у него осталось двадцать метров, потом двенадцать, восемь, семь,
три,  один, -  и  вот  он  -  конец  трубы.  Ћн  остановилсЯ, Џекиш.  ‘ердце
выпрыгивало из груди. € дыхание прерывалось.  •орошо еще,  что вокруг мЯгкий
вечерний свет.
     - Џент!
     Џент -  мальчишка. •отЯ на плечах у  него мужской пиджак,  Џент - всего
лишь  мальчишка. Ћн  лежит,  растЯнувшись на  земле, животом  вверх, лицом к
небу, впрочем, неба он не  видит,  потому что глаза его закрыты. Ћдной рукой
он зажал правое ухо, а левое как можно глубже засунул в отверстие  трубы, и,
если бы  это было возможно,  он просунул бы туда всю голову, в эту трубу, но
даже голова такого маленького мальчонки не  пролезла бы в трубу с отверстием
не шире чашки. —то ж поделаешь...
     - Џ…Ќ’!
     Њальчуган открыл глаза. Ћн увидел небо и Џекиша. Ћн не  мог сообразить,
что же ему теперь делать.
     - ‚ставай, Џент, мы закончили.
     Џент поднЯлсЯ, Џекиш опустилсЯ на землю. € посмотрел мальчику в глаза.
     - Ќу?
     Џент потер одно ухо, потом другое, поводил вокруг глазами, стараЯсь как
можно дольше не встречатьсЯ взглЯдом с серыми глазами Џекиша.
     - Џривет, Џекиш.
     - —то значит - привет?
     - Џривет.
     …сли  бы сердце не стучало так сильно, Џекиш сейчас просто бы закричал.
‚место этого он тихо проговорил:
     - Џожалуйста, Џент. Ќе говори глупости. ‘кажи, что ты слышал.
     Ќа  Џенте  болталсЯ  мужской  пиджак.  —ерный.  Ќа  нем  осталась  одна
пуговица. ‚ерхнЯЯ. Ћн теребил ее пальцами, расстегивал,  застегивал, с таким
видом, будто собиралсЯ это делать вечно.
     - Ќу, скажи  хоть  что-нибудь,  Џент. ‘кажи  мне,  черт возьми, что  ты
слышал из этой трубы.
     Њолчание.
     - Џро „авида и ѓолиафа?
     - Ќет, Џент.
     - €сториЯ о Љрасном море и фараоне?
     - Ќет.
     -  Њожет  быть, это были Љаин и  Ђвель... да, это когда Љаин был братом
ЂвелЯ и...
     - Џент, тебе не надо ничего придумывать. ’ы просто должен сказать,  что
ты слышал. Ђ если ты ничего не слышал, так и скажи: Я ничего не слышал.
     Њолчание.
     - џ ничего не слышал.
     - Ќичего?
     - Џочти ничего.
     - Џочти ничего или ничего?
     - Ќичего.
     €  тут  Џекиш  вскочил,  как от укуса какого-то мерзкого насекомого,  и
принЯлсЯ  ходить  взад-вперед,  размахиваЯ  руками,  как  ветрЯнаЯ  мельница
крыльЯми, топча траву непослушными  ногами.  Ћн цедил слова сквозь  зубы,  с
трудом сдерживаЯ Ярость:
     - ќто невозможно, черт возьми...  невозможно, невозможно, невозможно...
они не могли исчезнуть так просто, должны же они были выйти откуда-нибудь...
если  труба  наполнЯетсЯ  тысЯчами звуков, не может быть,  чтобы они вот так
просто исчезли, прЯмо у тебЯ на  глазах... куда-то ведь они должны детьсЯ?..
здесь какаЯ-то ошибка, это точно... где-то мы ошиблись... может  быть, нужна
труба  потоньше... или, может  быть, надо бы ее чуть опустить, точно! - надо
бы  сделать   небольшой  наклон...  наверное,  звук  останавливаетсЯ  где-то
посередине   трубы...    да,   какое-то    времЯ   он   поднимаетсЯ,   потом
останавливаетсЯ... висит немного в воздухе, смешиваетсЯ с ним, опускаетсЯ на
дно  трубы,  и  олово его  поглощает...  да,  что-то  в  этом  роде...  надо
хорошенько подумать, и тогда все отлично получитсЯ... конечно... если Я буду
говорить в немного приподнЯтую трубу, звук будет  подниматьсЯ вверх, а потом
опуститсЯ  обратно, и тогда Я его  снова услышу...  Џент, это гениально,  ты
понимаешь,  что  это  может значить?.. люди могут слышать  свой  собственный
голос... человек берет трубу, направлЯет ее вверх, скажем, с наклоном десЯть
градусов, и поет  в нее... он напевает более или менее короткую мелодию, это
зависит от длины трубы... поет, а потом слушает, и... голос его поднимаетсЯ,
поднимаетсЯ, потом  останавливаетсЯ и возвращаетсЯ обратно, и он его слышит,
понимаешь,  слышит...   свой  голос...   это  было  бы   великолепно...  его
услышать...  это  был  бы  переворот  во  всех  музыкальных  школах  мира...
представлЯешь себе?.. <i>&laquo;‘амослушатель Џекиша, - инструмент, необходимый
длЯ обучениЯ великого певца&raquo;</i>, говорю тебе, он будет нарасхват... можно
будет сделать его разных размеров, можно  будет испробовать разные  наклоны,
различные  металлы,  кто знает,  - может быть,  его надо бы изготавливать из
золота,  нужно  проверить,  пока  это  неизвестно,  пока  надо  проверЯть  и
перепроверЯть, никогда ничего не выходит, если ты сто раз не проверишь...
     - Њожет быть, в трубе дырка и звук выходит через нее.
     Џекиш остановилсЯ. Џосмотрел на трубу. Џотом на Џента.
     - ‚ трубе - дырка?
     - Њожет быть.
     € все-таки, хотЯ теплый вечерний свет - вещь, несомненно, удивительнаЯ,
есть  на  свете  кое-что   еще  прекраснее.  ќто   случаетсЯ,   когда  из-за
непостижимых  вихрей воздуха, шуток ветра, капризов неба, стычек увечных туч
и еще  десЯтка  других случайностей, целого  рЯда  нелепых  обстоЯтельств, -
когда в этом неповторимом вечернем свете совершенно неожиданно начинает <i>идти
дождь</i>.  ‘ветит  солнце,  вечернее  солнце,  и  вдруг  -  дождь.   ‘овершенно
невероЯтно. €  нет человека, даже обессилевшего  от боли  или ослабевшего от
горЯ, у  которого  при  виде такой  нелепости  не  возникает  непреодолимого
желаниЯ рассмеЯтьсЯ. Љонечно, вероЯтнее всего,  он  так и не  рассмеетсЯ, но
если бы мир был чуть милосерднее, он бы навернЯка не удержалсЯ от смеха. ќто
как удивительный трюк, прекрасный и неожиданный. ‚ это  невозможно поверить.
€ сама  вода, проливающаЯсЯ  на  землю  мелкими  каплЯми  дождЯ,  падающего,
кажетсЯ, прЯмо  из солнца, которое  спустилось к самому горизонту, не похожа
на  настоЯщую  воду. Ќеудивительно,  если на вкус  она  окажетсЯ сладкой.  ‚
общем, это необычнаЯ вода. € эта вода, и сам дождь - Явление исключительное,
не  поддающеесЯ  никакой логике. ќто как  чувство. ’акое сильное, что  среди
прочих чувств,  дающих  хоть какое-то  оправдание  смешной обыденности нашей
жизни, это  - самое пронзительное, самое чистое: вот так стоЯть неповторимым
теплым вечером под нежданным дождем. •отЯ бы один раз в жизни - так стоЯть.
     - „ьЯвол! „ырка в трубе... как это Я не подумал... Џент, милый мой, так
вот  в  чем  дело...  дырка в  трубе... проклЯтаЯ  маленькаЯ  дырочка... это
Ясно... и через нее-то и выходит звук... наружу...
     Џент поднЯл воротник пиджака, глубоко засунул  руки в карманы и смотрел
на Џекиша улыбаЯсь.
     -  Ќо знаешь,  что Я  тебе  скажу? Њы найдем  ее, Џент... мы найдем эту
дырку, у нас еще  целых полчаса до заката, мы ее найдем... вперед, малыш, мы
не сдадимсЯ так просто... нет.
     € вот они пошли обратно, - Џекиш и Џент, Џент и Џекиш - они шли обратно
вдоль трубы, низко склонившись над ней, один - справа, другой - слева, - шли
медленно,   внимательно  “сматриваЯ  каждый   сантиметр   трубы,   отыскиваЯ
потерЯнный  звук, и если  бы  кто-нибудь увидел их издалека, он  спросил  бы
себЯ,  какого  дьЯвола  делают  в  огромном  поле  эти  двое,  ползущие  как
насекомые, уставившись в землю, и что они потерЯли такого важного, чтобы вот
так, забыв обо всем на свете, рыскать среди полЯ, и кто знает, найдут ли они
когда-нибудь то, что ищут, -  хотелось  бы, чтобы  нашли, чтобы хотЯ бы один
раз, хотЯ бы иногда, - в этом окаЯнном мире, -  кто-то, кто ищет, находил бы
потерЯнное. ‚от так, просто - и  мог бы сказать себе:  Я нашел это, и слегка
улыбалсЯ бы;  Я  это  потерЯл,  а теперь  нашел,  -  и  такой пустЯк  был бы
настоЯщим счастьем.
     - ќй, Џекиш...
     - Ќе отвлекайсЯ, малыш. …сли мы никогда не найдем эту дырку...
     - ‘кажи только одно, Џекиш...
     - —то?
     - —то это была за историЯ?
     - ќто была историЯ об €ове, об €ове и Ѓоге. Ќе отрываЯ глаз  от  трубы,
не останавливаЯсь, они шли медленно, шаг за шагом.
     - ќто прекраснаЯ историЯ, Џекиш, правда?
     - „а, прекраснаЯ.
     Ѓыло три часа ночи, и город погрузилсЯ во тьму. ‚  пучину своих снов. ‚
свою тЯгостную бессонницу. € так далее.
     Ќе спал  только Њариус „жоббард, - он сидел за письменным  столом / при
свете керосиновой лампы / в комнатушке на третьем этаже дома на улице Њоскат
/  с  бежевыми  обоЯми в  зеленую  полосочку  /  книги,  дипломы,  маленький
бронзовый „авид, кленовый  глобус диаметром  метр двадцать  один  /  портрет
господина  с  усами / другой  портрет того  же господина / щербатый паркет с
протертым  ковром  /  запах пыли,  табака  и  ботинок  /  в углу  - две пары
истоптанных черных башмаков.
     „жоббард пишет. …му  около  тридцати лет, и  он  выводит  на только что
заклеенном  конверте имЯ одного  прусского академика  - ќрнст •ольц. Џотом -
адрес. ‡атем промокает  пресс-папье. …ще раз  проверЯет конверт и кладет его
на пачку других писем на правый  край стола. €щет среди бумаг какой-то лист,
находит его, пробегает глазами шесть имен, написанных столбиком. ‡ачеркивает
имЯ почтеннейшего проф. ќрнста •ольца.  —итает единственное  оставшеесЯ имЯ:
ѓосп. Џекиш  -  Љвиннипак.  ђазворачивает  письмо г. Џекиша,  написанное  на
обратной стороне топографической  карты вышеназванного  Љвиннипака, и читает
его. Ћчень медленно. Џотом берет бумагу и ручку. € пишет.
     <i>“важаемый госп. Џекиш,
     мы получили ‚аше письмо, содержащее результаты - незаслуженно названные
‚ами  неутешительными,   -   ‚ашего   последнего   эксперимента   касательно
прохождениЯ звука сквозь металлические  трубы. Љ сожалению,  проф. „аллет  в
настоЯщее времЯ не имеет  возможности ответить ‚ам лично; простите покорно и
не  сочтите  за  труд  прочесть эти  строки,  написанные  ниже-подписавшимсЯ
Њариусом „жоббардом, учеником секретарем почтеннейшего профессора.
     ‘праведливости  ради  хочу  ‚ам сообщить, что, читаЯ ‚аше письмо, проф.
„аллет   не   скрывал   досады   и  проЯвлЯл   нетерпеливость.   Ћн   назвал
&laquo;непростительной  наивностью"  то,  что  трубы  лежали прЯмо на траве.
„олжен напомнить  ‚ам в этой свЯ