люди  из  этой  же
сволочной шайки обделали побольше выгодных делишек,  словом,  чтоб  на  этом
заработали воЯки и лавочники.  €  как  только  у  нас  откроютсЯ  глаза,  мы
увидим, что между людьми  существуют  различиЯ,  но  не  те,  какие  принЯто
считать различиЯми, а другие; тех же, что  принЯто  считать  различиЯми,  не
существует.
     - ‘лушай! - вдруг прерывают его.
     Њы замолкаем и слушаем вдали грохот пушек.  Ћт  гула  сотрЯсаютсЯ  слои
воздуха, и эта далекаЯ сила слабо доноситсЯ до нас, а вокруг  вода  заливает
и заливает землю и медленно достигает высот.
     - ЋпЯть начинаетсЯ!..
     Ћдин из нас говорит:
     - ќх, с чем только не придетсЯ боротьсЯ! ‚се будет против нас!
     ‚ трагической беседе этих  затерЯнных  людей,  котораЯ  разворачиваетсЯ
здесь,   словно   шедевр   великого   драматурга   -   судьбы,   чувствуетсЯ
беспокойство, колебание.  Ћни  предвидЯт  не  только  страданиЯ,  опасности,
бедствиЯ,  но  еще  враждебность  Явлений  и  людей  правде,   нагромождение
преимуществ, невежество, глухоту, злую волю, предвзЯтую мысль  и  черствость
хорошо устроившихсЯ людей, и грозные общественные положениЯ, и  неприступные
твердыни, и непроходимые преграды.
     € в ходе смутных мыслей возникает видение:  вечные  противники  выходЯт
из мрака прошлого и вступают в грозовой мрак настоЯщего.


        x x x

     ‚от они!.. ЉажетсЯ, будто в  небе,  на  гребнЯх  туч,  облекших  мир  в
траур,  показываетсЯ  кавалькада  ослепительных  воинов.   Ћни   мчатсЯ   на
великолепных  боевых  конЯх,  мечут  молнии,  сверкают  оружием,  доспехами,
галунами, султанами, коронами... ќта  воинственнаЯ,  старомоднаЯ  кавалькада
прорезает облака, повисшие в небе, как грозные театральные декорации.
     Ђ  внизу  солдаты,  покрытые  пластами  грЯзи  с  земного   дна   и   с
опустошенных полей, лихорадочно следЯт, как эти призраки поЯвлЯютсЯ со  всех
концов горизонта, и оттеснЯют беспредельное небо, и заслонЯют синюю даль.
     €мЯ им - легион. ’ам не только сословие  воинов,  которые  призывают  к
войне и обожествлЯют ее,  не  только  те,  кого  всемирное  рабство  облекло
волшебной властью, не только короли золота, которые высЯтсЯ  над  простертым
у их  ног  человечеством  и  внезапно  направлЯют  ход  истории,  предвкушаЯ
крупный барыш; там их целаЯ толпа;  сознательно  или  бессознательно  -  она
состоит на службе у обладателей этих грозных преимуществ.
     - ’ам, - восклицает  один  из  мрачных  собеседников,  вытЯгиваЯ  руку,
словно видЯ это воочию, - там те, кто говорит: "Љак они прекрасны!"
     - € те, кто говорит: "Ќароды друг друга ненавидЯт!"
     - € те, кто говорит: "Ћт войны Я жирею, мое брюхо растет!"
     - € те, кто говорит: "‚ойна всегда была, значит, она всегда будет!"
     - € те, кто говорит: "„ети рождаютсЯ в красных  французских  или  синих
немецких штанах!"
     - € те, кто говорит: "Ћпустите голову и верьте в бога!"


        x x x

     „а, вы правы, бедные бесчисленные труженики битв, вы проделали всю  эту
войну, вы - всемогущаЯ сила, котораЯ пока еще не служит добру, вы  -  земнаЯ
толпа, где каждый лик -  целый  мир  скорби,  вы  мечтаете  под  небом,  где
разрываютсЯ и развеваютсЯ  большие  черные  тучи,  взлохмаченные,  как  злые
ангелы, вы грезите, согнувшись под Ярмом какой-то мысли! „а, вы  правы!  ‚се
это против вас. Џротив вас и вашего великого  общего  блага,  а  оно  вполне
совпадает со свЯщенной логикой. Џротив вас не  только  воЯки,  размахивающие
саблей, дельцы и торгаши.
     Џротив вас не только чудовищные хищники, финансисты, крупные  и  мелкие
дельцы, которые заперлись в своих банках  и  домах,  живут  войной  и  мирно
благоденствуют в годы войны, упершись лбом в тупую  доктрину,  замкнув  свою
душу, как свой несгораемый шкаф.
     Џротив вас и те,  кто  восхищаетсЯ  сверкающими  взмахами  сабель,  кто
любуетсЯ, как женщины, Ярким мундиром. ’е,  кто  упиваетсЯ  военной  музыкой
или  песенками,  которыми  угощают  народ,  как   стаканчиками   вина;   все
ослепленные, слабоумные, фетишисты, дикари.
     Џротив вас и те, кто погружаетсЯ в прошлое  и  говорит  только  словами
былых времен, традиционалисты, длЯ которых злоупотребление приобретает  силу
закона только потому, что оно освЯщено обычаем; те, кто хочет жить  по  воле
мертвецов и стараетсЯ подчинить власти привидений и нЯнькиных сказок  живое,
страстное движение вперед.
     ‘ ними все свЯщенники, которые  стараютсЯ  возбудить  или  усыпить  вас
морфием своего раЯ, лишь бы ничто не изменилось.
     Ћни извращают великое нравственное  начало:  сколько  преступлений  они
возвели в добродетель, назвав ее национальной!  Ћни  искажают  даже  истины.
‚ечную истину они  подменЯют  каждый  своей  национальной  истиной.  ‘колько
народов - столько  истин,  которые  исключают  одна  другую  и  выворачивают
наизнанку настоЯщую истину.
     ‚се эти люди - ваши враги!
     Ћни вам враги больше, чем немецкие солдаты, что лежат среди  нас:  ведь
это только несчастные, гнусно одураченные бедные люди...
     Ћни вам враги, где б они ни родились, как бы их ни звали, на  каком  бы
Языке они ни лгали. €щите их на небе и на земле! €щите их всюду! “знайте  их
хорошенько и запомните раз навсегда!


        x x x

     —еловек стоит на коленЯх; он согнулсЯ, уперсЯ обеими  руками  в  землю,
отрЯхиваетсЯ, как дог, и ворчит:
     - Ћни тебе скажут: "„руг мой, ты был  замечательным  героем!"  Ђ  Я  не
желаю, чтоб мне это говорили! ѓерои? Љакие-то  необыкновенные  люди?  €долы?
ЃрехнЯ! Њы были палачами. Њы честно выполнЯли обЯзанности палачей.  €,  если
понадобитсЯ,  еще  будем   усердствовать,   чтобы   настоЯщие   враги   жили
припеваючи.  “бийство  всегда  гнусно,  иногда  оно  необходимо,  но  всегда
гнусно. „а,  мы  были  суровыми,  неутомимыми  палачами!  €  пусть  менЯ  не
называют героем за то, что Я убивал немцев!
     - € менЯ тоже! - кричит другой так громко, что  никто  не  мог  бы  ему
возразить, даже если б осмелилсЯ. - € менЯ тоже пусть не называют героем  за
то, что Я спасал жизнь французам!  Љак?  Ќеужели  надо  обожествлЯть  пожар,
потому что красиво спасать погибающих?
     - Џреступно  показывать  красивые  стороны   войны,   даже   если   они
существуют! - шепчет какой-то мрачный солдат.
     - ќти сволочи  назовут  тебЯ  героем,  -  продолжает  первый,  -  чтобы
вознаградить тебЯ славой за подвиги, а самих себЯ -  за  все,  чего  они  не
сделали. Ќо военнаЯ слава даже не существует длЯ нас,  простых  солдат.  Ћна
только длЯ немногих избранников, а длЯ остальных она - ложь,  как  все,  что
кажетсЯ  прекрасным  в  войне...   ‚   действительности,   самопожертвование
солдат - только безыменное истребление.  ‘олдаты  -  толпа,  волны,  которые
идут на приступ: длЯ них награды нет. Ћни низвергаютсЯ  в  страшное  небытие
славы. „аже не придетсЯ когда-нибудь собрать их имена, их жалкие,  ничтожные
имена.
     - Џлевать нам на это! - отвечает другой. - “ нас есть другие заботы.
     - Ђ посмеешь ли ты хотЯ бы высказать им это? -  хрипло  кричит  солдат,
все лицо которого скрыто под корой  грЯзи.  -  …сли  ты  это  скажешь,  тебЯ
проклЯнут и сожгут на костре! ‚едь длЯ них военный мундир - новое  божество,
но оно - такое же злое, глупое и вредоносное, как и все боги.
     ќтот солдат приподнимаетсЯ, падает на  землю  и  опЯть  привстает.  Џод
мерзкой корой у него сочитсЯ рана; он пЯтнает землю кровью; он  расширенными
глазами всматриваетсЯ в кровь, которую пожертвовал на исцеление мира.


        x x x

     Ћстальные  один  за  другим  встают.  ’уча  темнеет  и  надвигаетсЯ  на
обезображенные, измученные  полЯ.  „ень  полон  ночи.  €  кажетсЯ,  там,  на
гребнЯх туч, вокруг призрачных варварских крестов и орлов, церквей, бирж,  и
дворцов, и храмов войны, беспрестанно поЯвлЯютсЯ все новые  и  новые  враги;
их все больше; они заслонЯют звезды,  которых  меньше,  чем  людей.  €  даже
кажетсЯ, что эти выходцы с того света  копошатсЯ  во  всех  выбоинах,  среди
живых существ, которые брошены сюда и почти зарыты в землю, как зерна.
     Њои еще живые спутники наконец встают; они еле держатсЯ на  ногах;  они
закованы в грЯзную одежду, втиснуты в  страшные  гробы  из  грЯзи;  во  всей
своей страшной простоте они подымаютсЯ с земли,  глубокой,  как  невежество,
они движутсЯ и кричат,  напрЯгаЯ  взоры,  поднимаЯ  кулаки  к  небу,  откуда
исходит свет и непогода. Ћни отбиваютсЯ от победоносных призраков: ведь  они
еще ‘ирано де Ѓержераки и „он-Љихоты.
     ‡емлЯ грустно поблескивает;  тени  шевелЯтсЯ  и  отражаютсЯ  в  бледной
стоЯчей воде, затопившей окопы, среди полЯрной пустыни, где дымЯтсЯ дали.
     Ќо глаза этих людей открылись. ‘олдаты начинают  постигать  бесконечную
простоту бытиЯ.
     € пока мы  собираемсЯ  догнать  других,  чтобы  снова  воевать,  черное
грозовое небо тихонько  приоткрываетсЯ.  Њежду  двух  темных  туч  возникает
спокойный  просвет,  и  эта  узкаЯ  полоска,  такаЯ  скорбнаЯ,  что  кажетсЯ
мыслЯщей, все-таки ЯвлЯетсЯ вестью, что солнце существует.

     „екабрь 1915 года