  счастьЯ:  на   этот   раз   мальчика   постигнет
разочарование  и  они  вернутсЯ.  •уамбо  даже  подталкивал  Ѓоби  в  плечо,
заставлЯЯ идти.
     Ћни уходили. Ѓоби брел впереди с опущенной  головой,  в  отвратительном
настроении, а •уамбо шел, не скрываЯ своей радости, будто двухвостаЯ  собака
от удовольствиЯ вилЯла хвостами - так  он  размахивал  руками.  Ќо  внезапно
раздалсЯ какой-то шум.  ђаспахнулась  дверь,  и  фигура  женщины,  одетой  в
желтое, закачалась в свете чего-то похожего на мыльный пузырь.
     - ‡лодейка! - проворчал мулат. Ћн хотел задержать Ѓоби, преградить  ему
путь, не  пускать  его,  пусть  бы  тот  даже  набросилсЯ  на  него,  -хотел
опуститьсЯ перед ним на колени, взываЯ  к  нему,  умолЯть  его,  но  тут  же
отказалсЯ от этой мысли - таким счастьем просиЯло лицо маленького хозЯина, -
и не прошло минуты, как мальчик, словно подхваченный ветром, умчалсЯ.
     "‘ветильник... лампада... светлЯк... звезда... что горит в  руке  этого
нежного созданиЯ?" - думал Ѓоби, приближаЯсь к ней. Ђ тем  временем  •уамбо,
припав к живой  изгороди  и  вглЯдываЯсь  в  темноту  воспаленными  глазами,
спрашивал самого себЯ: почему злодейка не зажгла в доме электричество и  что
это еще такое - встречать Ѓоби полуодетой, в полутьме, поднЯв фонарик, чтобы
осветить путь,  и  поджигаЯ  ему  волосы  золотистого  шелка,  шелка  не  от
шелковичного червЯ, а от золотого.
     Ћн смотрит на нее, смотрит, смотрит... схватил ее в объЯтиЯ и не  может
налюбоватьсЯ ею. € она тоже смотрит, смотрит, смотрит  на  него,  ничего  не
говорЯ, - не то с любопытством, не то с удовлетворением следит  за  дрожащей
рукой Ѓоби, ласкающей ее, ласкающей ее груди, влажные и податливые, сосочки,
подобные бутонам бегонии, готовым вот-вот расцвести.
     ‡акрыли они дверь. € нежное благоухание Янтарных духов сменилось  вонью
дыма от навоза, который жгли, чтобы  прогнать  москитов,  комаров  и  всЯкую
прочую нечисть.
     ‚ошли они в домик. € никого больше. ‡вук радио.
     •уамбо снЯл башмаки и, держа их в руке, проскользнул вдоль  изгороди  к
задней стене дома, припал  глазом  к  первой  попавшейсЯ  щели.  Ћна  лежала
обнаженнаЯ, тело кофейно-золотистого цвета выделЯлось  рЯдом  с  белоснежным
телом Ѓоби. €х освещал лишь свет музыки - свет  включенного  радиоприемника.
Џриемник стоЯл у постели,  котораЯ  как  бы  ходуном  ходила,  подпрыгивала,
танцевала - по мере того  как  следовали  они  ритму  безумной,  разжигающей
музыки, заражавшей их своим эпилептическим буйством.
     - •озЯин, укроти эту гремучую змею! -  •уамбо  переминалсЯ  с  ноги  на
ногу, продолжаЯ подглЯдывать. - •озЯин белый, а змеЯ нет. —то это такое? ѓде
это видано? —то это за музыка?! € слов не разберешь!..  †-ж..  ж-ж..  ж-ж...
вдвоем... ж-ж-ж-ж-ж...  з-з-з-з-з....  -  ‡удЯщее  жужжание,  сочившеесЯ  из
радиоприемника, проникало мулату в нос, в рот, щекотало в  глотке,  хотелось
чихать. Њулат уже не знал, что лучше - сплюнуть  или  проглотить  слюну.  Џо
лицу его стекали ручейки пота. Ћн тЯжело дышал.
     Ђ  под  джазовую  музыку   Ѓоби,   охваченный   каким-то   демоническим
исступлением, вытанцовывал, как безумный, нечто  похожее  на  суинг  в  этой
черной тропической ночи все быстрей и быстрей... “а...  уа...  уа!..  музыка
звучала громче и громче, а сил у  них  оставалось  все  меньше  и  меньше...
ђычание кларнета  -  звериное,  дикое  рычание  джунглей  -  вызывало  новый
эпилептический  приступ,  но  они  уже  не  владели   собственными   телами,
развинченными,  безвольными,  и  отдавались  волнистым  спадам   саксофонов,
которые   внезапно   переходили   к   задорным,   подстегивающим   синкопам,
поддержанным  шпорами  цимбал,  скорбными  стонами  контрабаса,   неожиданно
врывающимисЯ и так же неожиданно исчезающими аккордами  роЯлЯ,  -  спазмы  и
экстаз, секс-сакс, сакс-секс, синкопы  за  синкопами,  обнимаЯсь,  ласкаЯсь,
целуЯсь,  они  изощрЯлись  в  поцелуЯх,  поцелуЯх-словах,   поцелуЯх-укусах,
поцелуЯх-словах-укусах... незрЯчие, беспомощные, плачущие потом...
     ... мертвой змеей откинулась она в сторону, а Ѓоби положил голову на ее
плечо, закрыл глаза, чужими стали руки, уши слышали и  не  слышали  песенку,
что изрыгал радиоприемник:
 
                     Play that sing, 
                     jazz band! 
                     Play it for the lords and ladies, 
                     for the dukes and counts, 
                     for the whores and gigol-l-l-l... {*} 
 
     {* €грай эту песню, джаз-банд! €грай ее длЯ лордов и леди, длЯ графов и
герцогов, длЯ шлюх и котов-сутенер-р-р... (англ.)}
 
     ‚незапно, после сухого щелчка, передача оборвалась. Ќо  оборвалась  она
не потому, что приемник вышел из строЯ. Ѓоби  открыл  глаза  и  увидел,  что
приемник включен, полон этих  тихих  шорохов-червЯчков,  которые,  казалось,
пожирали  труп  звука.  €  вместо  песенки  он  услышал  голос,   объЯвивший
драматическим тоном:
     "‚нимание! ‚нимание! —ерез несколько  минут  будет  передано  сообщение
канцелЯрии президента республики!.."
     ‡лодейка протЯнула руку к радиоприемнику, выключила  его  и  в  темноте
обнЯла Ѓоби.
     ’щетно прижимал мулат лицо к решетке, его глаза  ничего  уже  не  могли
различить - хотелось ему забросить глаз, как хрустальный шарик,  в  темноту,
туда, откуда неслось тихое, будто сонное бормотание. Ћн плотно-плотно прижал
ухо. Ћ чем это сообщение?.. Ќичего не слышно... Ђ те не спали, целовались...
Ћ чем могло гласить сообщение канцелЯрии президента?.. „олжно  быть,  что-то
важное... прервать передачу - и так поздно... он еще  крепче  прижал  ухо...
ничего не было слышно, кроме непереводимого Языка постели, певшей свою песню
уже без музыки, песню тел, затерЯнных во тьме...
     "Ћ чем могло быть это сообщение?" - почесал •уамбо затылок, вглЯдываЯсь
в ночь, будто искал ответа не то во тьме ночи, не то в  собственных  глазах,
когда поднимал веки, и  тогда  белки,  сверкаЯ  белизной,  делали  его  лицо
похожим на череп.
     ’аким его увидела злодейка из комнаты, через решетки,  во  мраке  ночи.
“видела и с перепугу чуть было  не  перекрестилась.  …е  измучила  жара,  ее
угнетала мысль о том, что она  изменила  своему  мужчине  с  этим  белокурым
мальчишкой, заснувшим в ее объЯтиЯх, как  ангелочек.  Ћна  поднЯлась,  чтобы
умытьсЯ. ‘вет не зажигала. Ѓесшумно. €  пока  она  умывалась,  ей  пришла  в
голову мысль открыть окно и облить водой мулата. Ќо, пожалуй, будет  скандал
- проснетсЯ блондинчик. ‹учше расправитьсЯ  с  мулатом  на  улице.  ‚ыйти  и
поколотить его шваброй. Ћна  набросила  на  себЯ  халатик,  проскользнула  к
двери. •уамбо от неожиданности почти не оказал  никакого  сопротивлениЯ.  Ћн
даже не защищалсЯ от ударов, от острых ногтей разъЯренной злодейки,  котораЯ
набросилась на него, царапала, била и в то же времЯ, вернаЯ своим привычкам,
обшарила его карманы, но, впрочем, ничего не нашла, кроме вонючей трЯпки,  в
которую были завернуты человеческие кости.
     …е бил озноб, будто она внезапно после  тропической  жары  окунулась  в
ледЯную воду. Ћна никак не  могла  сообразить,  куда  ей  деть  человеческие
кости, еще покрытые жиром... Ѓросить возле дома - нет!.. Џеред дверью - ни в
коем случае!.. €  она  помчалась  за  мулатом,  который,  перепрыгнув  через
изгородь, скрылсЯ в зарослЯх маиса.
     ‘овершенно обезумев, она кричала:
     - ЏроклЯтый! ЏроклЯтый! ‘кажи той, котораЯ подослала тебЯ бросить кости
покойника перед моим домом, пусть не посылает телеграммы!  Џусть  не  тратит
деньги на телеграммы! Џусть сама сюда придет!  Ђ  тебЯ,  мерзавец,  если  ты
вернешьсЯ и будешь мне подбрасывать кости покойников,  в  другой  раз  Я  не
выпущу  живым!  ‘лушай  хорошенько,  несчастный!  ‘лушай!  †ивым  отсюда  не
выйдешь!
     Ћна забросила кости подальше, как можно дальше. ‚ытерла  руки  влажными
листьЯми, но пальцы словно онемели, во всем теле ощущалась какаЯ-то слабость
- это из-за костей покойника, что, конечно, велела положить перед ее  дверью
та  проклЯтаЯ,  котораЯ  прислала  телеграмму.  …й  представилось,  что   уж
теперь-то она потерЯет навсегда своего Џедро „оминго. •отЯ  и  называла  она
его безобразным, однако это была ее стараЯ любовь  -  единственный  человек,
которого она любила.  ќто  был  настоЯщий  мужчина  -  с  ним  были  свЯзаны
воспоминаниЯ о кабачке "Ѓыл Я счастлив", а все  остальные,  в  том  числе  и
щенок, что валЯетсЯ сейчас на ее постели, -  это  только  случайные,  только
случайные встречи.
     ‚ полной темноте пересек •уамбо поселок. € когда  белый  домик  осталсЯ
уже далеко позади, он вдруг обнаружил, что его пальцы,  грубые,  как  корни,
сжимают что-то мЯгкое - оказалось, что это был клок волос,  волосы  женщины,
котораЯ была длЯ  него  воплощением  злого  духа,  духа  с  телом  злодейки,
одевшего ее платье и подстерегавшего его, когда он подглЯдывал. Ќадо бежать,
а может, и не стоит бежать - разожмет он руку и, чего доброго, вместо  волос
увидит гитарные струны, тогда, значит, встретилсЯ он  с  самой  ‘игуамонтой,
‡еленой ‘игуамонтой, котораЯ иногда бродит ночью по банановым  плантациЯм  и
крадет понравившихсЯ ей мужчин.
     € все же он остановилсЯ. Ќе было  другого  света,  кроме  света  звезд,
огромного множества звезд в небе - кто  знает,  почему,  но  этой  ночью  не
загорелись прожекторы, фонари и четки электрических  лампочек  во  владениЯх
Љомпании. ’ак или иначе, у него не было времени раздумывать, волосы то  были
или кишки, что свешиваютсЯ с  головы  ‡еленой  ‘игуамонты,  вечно  голодного
призрака, жаждущего мужчин. Ќекогда разбиратьсЯ в том, что же  он  сжимал  в
потной руке. Џомутилось у него в глазах, кровь прилила к голове, как  только
он понЯл, что злодейка украла у  него  косточки  свЯщенной  руки  его  отца,
которые он носил в кармане.
     Ћн соображал с трудом. ђаз, и два, и три, снова и  снова  обыскивал  он
свои карманы, дрожащими  руками  выворачивал  их  наизнанку,  как  покинутые
гнезда, как пустые наволочки. Ђ быть может, они выпали,  а  быть  может,  он
потерЯл их, пока эта ведьма избивала его шваброй? Ћн  попыталсЯ  присесть  -
уже столько времени он  на  ногах,  пыталсЯ  присесть  на  корточки,  но  не
удержалсЯ, упал, шмЯкнулсЯ, словно  тюк  грЯзного  бельЯ.  ђазве  их  сейчас
найдешь? ‚ этой кромешной тьме - ни  одного  лучика  света.  Ђ  разве  можно
оставить их лежать где-то? Ќет, нельзЯ, нельзЯ! Ћн вытер пот,  стекавший  по
щеке, - потнаЯ щека приклеилась к шелудивой стене. ЌельзЯ потерЯть  косточки
руки Ђгапито ‹уисы - его отца, который дружески протЯнул  ему  правую  руку,
протЯнул оттуда, где он лежал с открытыми глазами, уже на веки вечные.  Ќадо
дождатьсЯ рассвета, пусть взойдет солнце. Ќа четвереньках, ползком, вернетсЯ
он туда, и если злодейка украла их, то он  заставит  ее  вернуть  их  -  кто
знает, чего это будет ему стоить.
     ЏредрассветнаЯ темнота господствовала повсюду, но  поселок  пробудилсЯ.
Ћткрылись двери. ђаспахнулись окна. †ители идут,  будто  заключенные.  „ымЯт
сигареты, руки за спиной. †енщины неподвижны, во  рту  жевательнаЯ  резинка.
…сли начнешь говорить - надо ее  выплюнуть,  а  если  продолжаешь  жевать  -
проглатываешь слова. ‹учше уж жевать  резинку:  все  равно  то,  что  хочешь
сказать, не скажешь. ’о, что нельзЯ объЯснить, лучше не объЯснЯть...
     ‚ести были такие, что всю ночь никто не сомкнул глаз. ‘купое  сообщение
канцелЯрии президента республики предупреждало, что  будут  принЯты  суровые
меры против тех, кто попытаетсЯ проводить манифестации, а также против  всех
тех, кто покинет свои рабочие места в госпиталЯх,  в  судах,  в  трибуналах,
против тех торговцев, которые закроют свои магазины,  против  тех  учителей,
которые не придут в школы, и против тех  отцов  семейств,  которые  запретЯт
своим детЯм  идти  на  занЯтиЯ.  ‘мертнаЯ  казнь  вводитсЯ  за  саботаж,  за
распространение  слухов,  за   прекращение   работы   на   водопроводе,   на
электростанциЯх, на железнодорожном транспорте, за  сокрытие  оружиЯ,  бомб,
взрывчатки,   за   печатание   и   распространение   листовок,    содержащих
подстрекательские призывы к гражданам поддержать забастовку...
     Ѓыло и много других вестей, но передавали их  только  близким  знакомым
или родственникам. Џассажиры, прибывшие из столицы проездом через  ’икисате,
рассказывали, что после столкновений с полицией тысЯчи мирных демонстрантов,
заложив руки за спину, проходили перед Ќациональным дворцом, в котором засел
_‡верь_ с министрами, секретарЯми и адъютантами.
     —то делать? Џочему не принимают меры, чтобы прекратить  это  молчаливое
шествие, эту манифестацию людей,  которые  не  людьми  были,  а  призраками,
поднЯвшимисЯ после четырнадцати лет диктатуры  и  вышагивавшими  молча,  как
куклы, слышен был лишь шум шагов по асфальту...  шагов  протеста?  ѓде,  где
начальник полиции? _‡верь_ должен сорвать злость на ком-то из  приближенных.
Ћн избил начальника полиции. ‘местил. Ќазначил нового. Џриказы. Љони. Љаски.
“прЯжь. Џодковы. ’опот лошадей,  выбивавших  искры  о  булыжник.  Њеднокожие
солдаты в огненной форме  и  офицеры,  державшие  обнаженные  сабли,  должны
оттеснить с площади бесконечную колонну призраков, невидимую толпу,  котораЯ
двигалась под  монотонный  шум  шагов!  ’олько  призраки  -  этим-то  все  и
объЯснЯлось - могли бросить вызов _‡верю_, засевшему в  дворцовой  клетке...
"„а, сеньор президент!.." "Ќет, сеньор  президент!.."  -  наперебой  кричали
адъютанты, сбившиесЯ с ног.
     "—то это такое, - рычал _‡верь_, - это призраки или не призраки?.."
     - "Ќет, сеньор президент!.."
     - "„а, сеньор президент!.."
     Ћн отходит от окна, волоча ногу, идет в глубину только что  отделанного
черным деревом кабинета, еще пахнущего свежей древесиной. Ќа столике,  рЯдом
с его письменным столом -  из  красноватого,  цвета  мЯса,  дерева  каобы  с
инкрустациЯми  -  раскинулись  джунгли  телефонов,   два   рЯда   телефонов,
серебристых, оскалившихсЯ,  как  зубы  огромного  хохочущего  металлического
черепа. Ћдного звонка достаточно,  чтобы  открыть  огонь  по  манифестантам,
развЯзать бойню, но _‡верь_ не решаетсЯ,  колеблетсЯ  -  он  останавливаетсЯ
перед каждым телефоном. € все, кто прибежал во дворец получить приказ,  все,
кто окружает его  в  президентском  кабинете,  терЯют  голову,  заметив  его
замешательство, его раздумьЯ, следует или не следует отдать приказ  огнем  и
кровью разделатьсЯ с забастовщиками и большевиками - лишь  приверженцы  этой
доктрины могут здесь проводить подобные демонстрации! "Ђ к каким методам они
прибегают?.. „а, эти методы  -  так  похожи  на  большевистские!  -  твердил
маленький  человечек  с  голосом  цикады,  самый  страшный   из   секретарей
диктатора. - Ћдновременное проведение демонстраций на –ентральной площади  и
на соседних  улицах  -  они  хотЯт  поразить  иностранцев.  Ћни  вовлекли  в
демонстрацию всех прохожих, мужчин и женщин, которые шли по своим  делам,  и
когда те менее всего этого ожидали - их  заставили  идти  посередине  улицы,
выстроили в колонны. ЏолициЯ не успела разогнать колонны, она была захвачена
врасплох. Ќе было времени и у кавалерии, котораЯ  пыталась  преградить  путь
человеческой лавине, катившейсЯ по площади и подступившей к дворцу".
     "Ђга, значит, это не призраки?" -  _‡верь_  круто  обернулсЯ,  взмахнул
рукой и тут же остановилсЯ  в  раздумье.  "Ќет,  сеньор  президент,  это  не
призраки, это большевики!" - ответил кто-то из  секретарей.  Ћднако  министр
иностранных дел дипломатически дал понЯть,  что  не  следовало  бы  называть
демонстрантов большевиками,  поскольку  государство  находитсЯ  в  состоЯнии
войны и официально ЯвлЯетсЯ  союзником  ђоссии,  и  что  благоразумнее  этих
демонстрантов   следовало   бы   назвать   "наци-фашистами".   ’акого   рода
высказывание заставило _‡верЯ_ сжать зубы - ему куда  больше  по  душе  были
наци, чем большевики. € он приказал заткнутьсЯ этому дипломатишке,  министру
иностранных дел. Ђдъютанты бросились закрывать окна  -  испугались,  что  до
президентских ушей донесутсЯ уже не  звуки  шагов  молчаливых  призраков,  а
крики студентов и учителей, требовавших его отставки.
     "Ќет,  сеньор  президент!..",  "„а,  господин  президент!.."  -  вконец
сбились с толку адъютанты, они вытЯгивались в  струнку,  щелкали  каблуками,
ударЯЯ  рукой  по  кобуре  с  пистолетом.  "Ћднако  чего  они  просЯт?  Њоей
отставки?"  -  рычал  _‡верь_.  "Ќет,  сеньор   президент!"   "Ќет,   сеньор
президент!.." "Ќадо вступить с ними в  переговоры!"  -  посоветовал  министр
иностранных дел. "џ сам знаю, что должен делать,  сукин  ты  сын!"  -  рычал
_‡верь_, загнанный в угол человеческим морем, расплескавшимсЯ по площади. Ћн
не сказал, что  именно...  ("Џусть  подаст  в  отставку!..  Џусть  подаст  в
отставку!.. Џусть уходит!.. Џусть уходит!..") €  в  этот  момент  он  принЯл
решение.
     Џассажиры, рассказывавшие обо всем этом в  ’икисате,  не  знали,  какое
решение принЯл в конце концов диктатор.  ѓоворили  о  каких-то  переменах  в
политике. Ћднако не оказалось политических заключенных, которых  можно  было
бы освободить. „иктатор вовсю пользовалсЯ своими правами - всех политических
заключенных он отправлЯл только под землю. ќмигранты не желали возвращатьсЯ,
хотЯ он распахнул перед ними двери отчизны. ’олковали об отставке министров.
Џередавали,  что  некоторые  начальники   департаментов,   имевшие   частные
кладбища, будут смещены. ’олпа уже не только требовала  отставки  диктатора,
но  обливала  его  бранью.  Ђ  он  отсиживалсЯ  в  своей  западне,   натЯнув
пулезащитный панцирь, вышагивал взад и вперед по кабинету,  волоча  ногу,  с
пистолетом на поЯсе и хлыстом в руке.
     "Ќет, это не призраки, а большевики... большевики!.." -  он  без  конца
повторЯл эти слова, пока не поверил в  них  сам,  и  тогда  пришло  решение:
отдать  страну  в  руки  "большевиков".  Џо  его  убеждению,  разброд  будет
настолько велик, что его вновь призовут править страной,  и  потому  -  хотЯ
приближенные ожидали, что  он  подпишет  приказ  о  массовых  репрессиЯх,  о
массовом  уничтожении,  -  он  проЯвил  некую   слабость.   ђассчитав,   что
благоразумнее  не  прибегать  к  пулеметам,  он  издал  указ   о   погашении
английского  займа  и  объЯвил,  что  государство  свободно  от   каких-либо
платежей. Ћн решил национализировать германскую собственность, чтобы заЯвить
о приумножении национального богатства. Ћн согласен даже  уйти,  конечно,  в
расчете, что его немедлЯ призовут обратно, - но об этом, разумеетсЯ,  никто,
кроме него самого, не знал. € все напрЯженно следили за каждым  его  жестом,
восхищались его хладнокровием, спокойствием,  с  которым  он  реагировал  на
оскорблениЯ, и все приходили в ужас, услышав выкрики: "‘мерть  ему!  ‘мерть!
‘мерть!" ‚се было парализовано этой атмосферой надвигающейсЯ грозы,  штурма,
линчеваниЯ, расстрелов, эшафотов, пожаров...
     Џассажиры,  привезшие  эти   вести   из   столицы,   -   ночной   поезд
останавливалсЯ в ’икисате и следовал далее  на  юг  -  недоумевали,  что  же
происходит на банановых плантациЯх, почему до сих  пор  здесь  не  объЯвлена
забастовка, чего ждут крестьЯне?
     ђассвет еще не наступил. ‚ дождевых лужах золотыми брызгами  отражались
звезды. ‘кот мохнатыми тенЯми лежал на лугах, омытых дождем и лунным светом.
‡апели петухи. ‚озвращалсЯ сокрушенный •уамбо -  вооружившись  электрическим
фонариком, он искал около дома злодейки, между насыпью  и  живой  изгородью,
кости руки своего отца.
     Ћни были там. Ћн нашел их, он взвешивал их  на  ладони,  преисполненный
благодарности, и размышлЯл, не утратили ли  они  своих  магических  свойств.
‚друг он почувствовал, будто порывом ветра ударило в лицо и какаЯ-то  темнаЯ
фигура  двинулась  на  него,  угрожающе  размахиваЯ  бичом.   Ћн   не   стал
разглЯдывать. ‘ ловкостью Ягуара он прыгнул на маисовое поле. Ћна осталась в
темноте, уже отливавшей оливковым цветом, и предрассветную тишину  разорвали
ее вопли:
     - …сли Я тебЯ еще увижу здесь, если ты еще раз бросишь могильную  землю
и кости перед моим домом, возле моих дверей, так и знай! -  не  выпущу  тебЯ
живым! ЉлЯнусь тебе! ЉлЯнусь, что убью тебЯ!  ’а,  котораЯ  заплатила  тебе,
чтобы ты накликал на менЯ зло, -  та,  котораЯ  послала  телеграмму,  -  уже
оплатила твою смерть! ‘лушай менЯ хорошенько:  она  уже  заплатила  за  твою
смерть! …сли ты еще раз вернешьсЯ сюда, живым не уйдешь!..
     •уамбо бежал, мокрый от пота и росы - никогда он не был более счастлив,
чем сейчас, сжимаЯ в кулаке кости руки отца, - он затерЯлсЯ  на  плантациЯх,
под банановыми листьЯми,  в  этот  час  ранней  зари,  когда  даже  молчание
приобретает цвет.
 
        XXXVI
 
     ‚ременами казалось, что все то, о чем толковали в эти часы  рассвета  -
уже  знойные,  изнурЯющие,  пропитанные  влагой,  сверкающие  светлЯками   и
капельками росы, - не имеет никакого смысла. „о самой зари шел горЯчий спор,
объЯвлЯть или нет забастовку на  банановых  плантациЯх.  ‚  едва  освещенном
ранчо битком набились делагаты, прибывшие из далеких лагерей, из усадеб,  из
поместий, с плантаций Љомпании. ‹иц нельзЯ было разглЯдеть.  Ћни  скрывались
под широкополыми пальмовыми сомбреро. Ћдни сидели без рубашек,  и  тела  их,
усеЯнные капельками пота, казались стеклЯнными. „ругие были одеты в  рубашки
или в кожаные куртки с бахромой на рукавах. ‹ампа, прикрытаЯ  полупрозрачным
абажуром, отбрасывала свет на стол президиума, покрытый бумагой. Ќа столе  -
чернильница, стаканы с водой, авторучки, карандаши, сигареты. € руки  людей,
сидевших в президиуме, - руки усталые, расслабленные или, наоборот, нервные,
вздрагивающие, - так непохожи они на руки ’абио ‘ана, неподвижно лежавшие на
столе, будто руки статуи. Ќо вот  он  шевельнул  мизинцами,  затем  движение
передалось и  другим  пальцам,  они  судорожно  сжались,  словно  при  звуке
погремушек Ядовитой зеленой змеи - зеленых долларовых банкнот, хруст которых
слышалсЯ в выступлениЯх тех, кто открывал огонь против  забастовки,  уверЯЯ,
что ЉомпаниЯ, сделав первые  уступки,  пойдет  и  на  последующие,  что  она
обещала платить еще больше, обещала улучшить условиЯ труда.
     - „а, так мне кажетсЯ, - убежденно говорил какой-то  человек  с  острым
носом, который откинулсЯ на стуле так, что  спинка  упиралась  в  бамбуковую
стену ранчо, и он чуть ли не полулежал: раскачиваЯсь на  стуле,  он  потерЯл
равновесие и навернЯка хлопнулсЯ бы на пол, если бы вовремЯ его не поддержал
сосед.
     - Ќе пугайтесь, товарищ! - сказал ’абио ‘ан. - ’о, что случилось сейчас
с вами, может случитьсЯ и со всеми  нами,  если  мы  прислушаемсЯ  к  вашему
мнению, если мы поверим в обещаниЯ Љомпании увеличить  заработок.  ЋбещаниЯ,
данные просто так, без поддержки со стороны профсоюзов, подобны бамбуку,  из
которого сооружены стены этого ранчо. ‹ианы, которые его поддерживают, могут
сгнить, и стволы бамбука распадутсЯ, важно вовремЯ их укрепить - это в наших
интересах, а в интересах Љомпании  -  окончательно  сорвать  забастовку.  €х
обещаниЯ увеличить  заработок  повиснут  в  воздухе,  как  этот  бамбук  без
креплений. …стественно, при первом самом легком ударе все рухнет. Џоэтому  Я
настаиваю, чтобы мы ни в коем случае  не  шли  на  соглашениЯ  с  Љомпанией,
какими бы посулами она нас ни покупала, пусть это будет  обещание  прибавить
жалованье  или  улучшить  условиЯ  труда.  Љаждому  понЯтно,  что   ЉомпаниЯ
предпринимает  все  это,  чтобы  подорвать  наше  единство,  не   дать   нам
организовать  профсоюз.  Џрофсоюз  -  это  значит   коллективный   контракт,
социальное обеспечение, оплаченный отпуск, пособиЯ...
     - Џредположим, что все будет так, - настаивал остроносый, - однако  нам
следует согласитьсЯ на увеличение заработка, принЯть этот великодушный жест.
(‘лова  "великодушный  жест"  вызвали  бурный  протест  присутствовавших...)
•орошо, Я снимаю это определение "великодушный жест". Ќо  нужно  согласитьсЯ
на прибавку, а уже потом, когда пройдет какое-то времЯ, организуем профсоюз.
     - ќто будет означать, - живо откликнулсЯ ‘ан, - что мы  построим  ранчо
из бамбука без прочных креплений, и все рухнет на нашу голову...
     ‘лова ‘ансура вызвали одобрение  ‘тарателей  -  в  эту  группу  входили
грузчики бананов, самые горЯчие сторонники забастовки  и  самые  решительные
люди, потому что - как они сами говорили - тот, кто стоит ниже всех,  должен
поднЯтьсЯ всех выше.
     - Ќет, товарищи делегаты, - продолжал ‘ансур, - принЯть эти подачки  до
организации профсоюза означало бы одно - кусок хлеба сегоднЯ и голод завтра.
‚опрос о прибавках ЉомпаниЯ  должна  обсудить  с  законными  представителЯми
профсоюза, который будет организован нами. ќто первое условие. …ще в  начале
нашего собраниЯ Я предупреждал и сейчас снова повторЯю, что сегоднЯ нам  нет
необходимости обсуждать вопрос -  объЯвлЯть  или  не  объЯвлЯть  забастовку,
принимать или не принимать предложениЯ Љомпании. Ќаша первостепеннаЯ  задача
- организациЯ профсоюза, который впредь будет нашим законным представителем.
Љак только мы покончим с этим, будем обсуждать вопрос о прибавках, а также и
о том, какие требованиЯ будем выдвигать во времЯ забастовки. џ надеюсь,  что
все согласны с моим предложением по повестке днЯ.
     •отЯ среди собравшихсЯ пронессЯ гул одобрениЯ, однако несколько человек
встали и заЯвили, что они требуют прежде всего обсудить вопрос о  забастовке
и прибавках. Ќекоторые даже хотели покинуть собрание.
     - “спокойтесь! “спокойтесь! ‘покойнее, друзьЯ! - послышались голоса.
     - ђазрешите мне сказать... послушайте... выслушайте менЯ.
     - Ќечего его слушать! Џусть заткнетсЯ!
     - Џотише! Џослушаем, что он скажет! - подбадривали какого-то  человека,
который, поднЯв руку, настойчиво просил слова; это был высокий  широкоплечий
крестьЯнин.
     Ћн закричал:
     -  ’ише!..  ’ише,  товарищи!  ’ише!..  -  €   как   только   воцарилось
спокойствие, он произнес: - ‘реди нас находитсЯ  один  человек.  •оть  он  и
молод, но голос его силен!
     € когда шум окончательно затих, поднЯлсЯ другой оратор.
     - „авай, товарищ, закати-ка речь!
     - —то за чертовщина! - послышалсЯ голос из задних рЯдов. - “ него  даже
что-то там написано.
     - ’оварищи, вот эта бумага, - и он поднЯл руку с  каким-то  листком,  -
вам лучше менЯ расскажет о том, что происходит в столице, где уже  объЯвлена
забастовка. џ получил  письмо.  Њне  привез  его  мой  родственник,  который
находитсЯ сейчас здесь рЯдом со мной, - и он похлопал по  плечу  человека  в
ковбойской шлЯпе: - Ћн только  что  приехал.  ‚  столице  ждут,  что  мы  их
поддержим,  проЯвим  солидарность.  Ћни  надеютсЯ,  что  мы  займем  твердую
позицию, а то ЉомпаниЯ вот такими мелкими  уступками  будет  водить  нас  за
нос...
     - Ћго! Ђ как же прибавочки? Ћни нам обещают больше, чем мы просили!
     - ќто даже не уступки - нам просто показали  палец,  намазанный  медом,
чтобы мы заткнулись. Љак бы не так! ‹юди в столице, которые живут,  конечно,
лучше нас, уже  объЯвили  забастовку!  ‘прашиваетсЯ,  почему  там  объЯвлена
забастовка? Џочему закрылось все - торговлЯ, банки, школы, госпитали?
     - €з-за политики! - снова закричал кто-то из задних рЯдов; нельзЯ  было
разобрать, кто это кричит, он стоЯл у бамбуковой стены  ранчо,  сквозь  щели
которой проникали лучи дневного света... "‘овсем как  через  решетки  вечной
тюрьмы крестьЯнской нищеты", -  подумал  ’абио  ‘ан,  к  которому  вернулось
самообладание, его руки лежали спокойно и неподвижно на столе.
     - Ћб  этом  здесь  не  говоритсЯ!  -  закричал  человек  с  бумагой.  -
‡абастовку объЯвили из-за того, что  выкинули  на  улицу  каких-то  школьных
учителей и каких-то санитарок несправедливо уволили!
     - „лЯ забастовки годЯтсЯ любые предлоги!
     - Љто это там Яду подливает? - раздалсЯ чей-то глухой голос.
     - ќтого мерзавца, видать, гринго подкупили!
     - ђосо Љонтрерас?
     - €звестно, он, кто же еще?..
     - Ќо в письме дальше говоритсЯ...
     - Ѓумага все стерпит! - настаивал ђосо Љонтрерас.
     - ‚ письме говоритсЯ, что столица стала пустыней,  нет  автомашин,  нет
людей, все пусто, нет газет, городу грозит остатьсЯ без света и без воды...
     -  €  все  это  из-за  каких-то  санитарок  и  учителей.  ‘мех,  право,
разбирает! - вмешалсЯ седоватый, стриженный под машинку,  человек,  стоЯвший
рЯдом с ђосо Љонтрерасом; кое-кто  заметил,  как  Љонтрерас  подтолкнул  его
локтем, как бы напоминаЯ, что пора выступать.
     - Ќе только из-за этого! - сделал шаг вперед человек, привезший письмо.
- џ сам приехал из столицы, сейчас там требуют, чтобы правительство изменило
свою политику, сменило...
     ‘тарик хотел было продолжать, но у него пересохло во рту. Љто-то  подал
реплику:
     - ЋткашлЯйсЯ сначала, дЯдЯ!
     - џ думаю, что  если  мы  начнем  здесь  забастовку  ради  того,  чтобы
поддержать их, значит, мы будем таскать длЯ кого-то каштаны из огнЯ. “  менЯ
семьЯ, дети, внуки, всем им нужно что-то есть, а что Я им  дам,  если  будет
объЯвлена забастовка? ‚се остановитсЯ, и мы останемсЯ без денег.  ђебЯчество
все это! - Ћн взглЯнул на юношу, державшего письмо  в  руках.  -  Ќас  хотЯт
втравить в заваруху, котораЯ нам ничего  не  даст.  ‚от  вам  мое  последнее
слово: соглашаемсЯ на прибавки, и все тут.
     - Њне кажетсЯ, уже поздно, - вмешалсЯ один из  делегатов,  сидевших  за
столом.
     - Џоздно?.. ‘корее еще слишком рано! - ќти слова вызвали бурный смех.
     - ‹адно, - продолжал делегат, - рано или поздно, это все равно. џ хотел
предложить вам - давайте спросим —уса Њарина, который  пока  что  ничего  не
сказал, непонЯтно, согласен он или нет...
     ‚се обернулись к тому, чье имЯ было названо. —ус Њарин встал.
     - ’оварищи... - сказал он и замолчал, как бы  обдумываЯ  свои  слова  и
медленно перебираЯ огромными  волосатыми  руками  пальмовое  сомбреро.  -  џ
думаю, что мы забываем об одном. Њы здесь, в ’икисате, в долгу  перед  теми,
кто выступал в Ѓарриосе и в Ѓананере, когда столько портовиков  погибло  под
пулЯми, прЯмо в порту или в море, в зубах акул. џ вовсе не хочу сказать, что
мы вели себЯ как трусы, это было бы неправдой; все дело в том, что нет у нас
организованности, нет активной, действующей силы. Џотому-то  мы  и  в  долгу
перед нашими товарищами. € Я прошу, чтобы те, кто председательствует на этом
собрании, были бы  назначены  временным  руководством  профсоюза  трудЯщихсЯ
’икисате...
     …го слова были встречены аплодисментами.
     - €, кроме того, прошу, чтобы сейчас же здесь был составлен акт о  том,
что согласно нашему желанию основываетсЯ профсоюз трудЯщихсЯ  ’икисате.  ‚се
мы, присутствующие здесь, его подпишем. Ђ на протЯжении ближайших трех  дней
его подпишут и остальные как члены-основатели...
     - Ћчень хорошо... ‡дорово!..
     - € чтобы руководство нашего профсоюза... -  люди  поднЯлись  со  своих
мест, а те, кто стоЯл, подошли ближе к  столу  президиума,  -  дало  клЯтву,
пусть поклЯнетсЯ перед нами...
     „аже те, кто не был сторонником забастовки, согласились с  предложением
—уса Њарина; его поддержали и те, кто,  видимо,  выполнЯл  здесь  полученные
где-то заданиЯ, а также и те, кто опасалсЯ "пустых" дней -  когда  никто  не
заработает денег длЯ себЯ и своих семейств, - теперь они почувствовали,  что
опасность отдалЯетсЯ. Ћни соглашались на все - только бы не обсуждать  и  не
принимать решений насчет забастовки...
     Џосле того как  члены  нового  руководства  дали  клЯтву,  —уса  Њарина
попросили написать текст акта об организации профсоюза, и этот документ  был
подписан всеми. Ђ затем - солнце уже поднЯлось достаточно  высоко  и  в  эту
пору невольно испытываешь что-то похожее на стыд из-за того, что ты встретил
наступление нового днЯ,  не  сомкнув  глаз  ночью,  -  все  принЯли  решение
собратьсЯ попозже, чтобы обсудить вопрос о забастовке.
     - Љак так о забастовке? Ќе опережайте событий,  товарищи!  -  обрушилсЯ
ђосо Љонтрерас на —уса Њарина. - Ќе забегайте вперед, товарищи! -  обратилсЯ
он ко всем, кто, подписав акт, еще стоЯл рЯдом  с  —усито,  поздравлЯЯ  его,
дружески похлопываЯ по спине. - Ќечего спорить насчет забастовки, пока мы не
разрешим вопрос, примем мы или не примем прибавку, обещанную Љомпанией!
     ’абио ‘ан решил не дать ему говорить. "Џредатель, -  мелькнула  у  него
мысль, - никогда не думал, что так скоро придетсЯ пустить в ход кулаки!.."
     - Џоскольку  профсоюз  трудЯщихсЯ  ’икисате  уже  основан,  то  излишне
болтать о прибавках, тем более ЉомпаниЯ выдвигала первым условием, что мы не
должны создавать никаких организаций. Ђ теперь это дело уже решено. ‚месте с
солнцем сегоднЯ утром у нас родилсЯ свой профсоюз...
     ђосо Љонтрерас только сейчас понЯл, что его карта бита, однако все  еще
не мог успокоитьсЯ.
     - ’оварищ, конечно, прав... - € не  без  задней  мысли  он  добавил:  -
Ћднако это никоим образом не лишает нас возможности обратитьсЯ к Љомпании  с
просьбой, чтобы она отменила это свое условие и ввела прибавку, тогда нам не
придетсЯ идти на забастовку.
     - „ействительно, - ответил ему ‘ан, - мы будем настаивать на  прибавке.
ќто одно из основных наших требований. Ќо прибавка не как благодеЯние, а при
условии... при условии, что ничего иного мы не хотим!  €м  придетсЯ  сделать
нам уступки, согласитьсЯ на прибавку. Џраво - на нашей стороне.  Ћднако  нам
надо выиграть больше, и последнее слово не за Љомпанией. ‘ нынешнего днЯ  мы
будем  говорить  с  ней  как  равный  с   равным.   Њы   уже   не   какие-то
беднЯки-одиночки,  действующие  разрозненно,  каждый,  кто  как  сможет,   а
могущественное профсоюзное объединение, и вопрос  ныне  ставитсЯ  так:  либо
ЉомпаниЯ  удовлетворит  наши  законные   требованиЯ,   либо   мы   объЯвлЯем
забастовку.
     ‘лова ’абио ‘ана вызвали оживление.  Ќе  всем  по  душе  была  мысль  о
забастовке.  …ще  свежи  в  памЯти  воспоминаниЯ  о  том,  чем   закончились
забастовки в Ѓананере - пулеметными  очередЯми!..  Ѓыло  Ясно  и  то,  какие
последствиЯ вызовет забастовка: будут страдать жены и матери, невинные  дети
- им нечего будет есть, а мужчинам придетсЯ бродить без работы.
     Ќеожиданно, когда обстановка уже изрЯдно накалилась,  поЯвились  братьЯ
‘амуэли - ‘амуэлон, ‘амуэль и ‘амуэлито. Ћни размахивали руками и звали тех,
кто уже вышел из ранчо, потЯгиваЯсь  и  зеваЯ.  Ћни  кричали,  что  принесли
важные вести.
     - ’оварищи, - заговорил ‘амуэлон, - мы пришли издалека, шли  всю  ночь.
Ќам нужно было отыскать одного человечка и  срочно  получить  у  него  очень
важную бумагу. €з Ѓананеры сообщают... сейчас Я вам  скажу.  Ќам  предлагают
послезавтра в ноль часов объЯвить забастовку на всех  плантациЯх  "’ропикаль
платанеры". ќто будет забастовка в поддержку наших требований и вместе с тем
- в поддержку той забастовки, которую объЯвили в  столице  студенты,  врачи,
шоферы, учителЯ, судьи и торговцы... ’ам уже закрыто все,  даже  кинотеатры,
мало кого встретишь на улице...
     ђосо Љонтрерас вылил на них ушат холодной воды:
     - Љак это чудесно! ‚ Ѓананере, видать, не дураки, хотЯт притЯнуть нас к
себе. Ђ длЯ такого воздушного змеЯ у нас и бечевки нет.  ‚о  всЯком  случае,
те, кто послал менЯ сюда своим представителем, заЯвили, что если  забастовку
объЯвЯт по какому-нибудь другому  поводу,  а  не  из-за  жалованьЯ,  то  они
вначале должны будут обсудить...
     - ’очно такое же предупреждение было сделано и  мне.  Џоэтому  Я  лучше
уйду, пока не поздно, - вмешалсЯ ‘имилиано Љой. -  ‡десь  такую  забастовку,
как хотЯт в Ѓананере, провести не удастсЯ  -  ни  к  чему  хорошему  она  не
приведет, шуму наделать можно,  а  того,  что  хотим  -  не  добьемсЯ.  Ќадо
выиграть времЯ...
     - —епуха!
     - ‘тарушечьЯ болтовнЯ!
     - ’ы хочешь сказать - дать времЯ Љомпании, не так ли?
     - „ать времЯ пиЯвке, чтобы высосала из нас побольше крови!
     - „айте объЯснить!.. - повысил  голос  ‘имилиано  Љой,  откашливаЯсь  и
прочищаЯ горло.
     - ’ише, товарищи, каждый имеет право высказатьсЯ!
     - Ќадо послушать! Џусть говорЯт!
     - ‡аткнитесь! —то, за чертовщина! „айте ему сказать. ѓовори! ‚алЯй!
     - ’о, что Я хотел сказать, не чепуха, как  мне  заЯвили  вот  эти...  -
указал Љой на группу ‘тарателей, которые сначала не стеснЯлись выражать свое
возмущение и требовали не давать ему слова, а теперь,  после  того,  как  их
призвали к порЯдку, выжидательно молчали. - ’о, что Я хотел  сказать,  лучше
сказать сейчас, пока не раздалсЯ выстрел и пулЯ не вылетела не через  ствол,
а в обратную сторону... - Ћн смолк, проглотил  слюну,  поморгал,  оглЯнулсЯ,
будто разыскиваЯ когото и ожидаЯ подсказки, и, наконец, вымолвил: - џ  хотел
сказать, товарищ, Я  не  против  этой  забастовки,  которую  нам  предлагает
"Џлатанера"... - “ ‘тарателей его слова вызвали вздох облегчениЯ. - ‚от  что
Я хотел сказать, а точнее, поЯснить. —тобы вышла у нас эта самаЯ забастовка,
есть два пути: либо нам дадут какое-то времЯ, чтобы мы могли  потолковать  с
людьми, либо надо будет собрать всех рабочих на большой совет, и  пусть  они
сами решают, что делать.
     ‘о всех сторон раздались голоса:
     - Ћн, может, и прав!
     - •оть и конопат, да умом богат!
     - Ђ рожа что рогожа!
     - Њожет, трахнули из-за угла мешком?
     - •орош господь бог тогда, когда  не  выступает  против  забастовки!  -
закричал кто-то из ‘тарателей.
     - Џодожди, подожди! ‚от он тоже объЯвит забастовку!
     - Ђ он уже объЯвил... после того как  мир  сотворил...  ‘ейчас  небо  и
землЯ сами по себе, но и они, чего доброго, объЯвЯт  забастовку,  тогда  это
уже будет день ‘трашного суда!
     ’абио ‘ан постучал ладонью по столу - сосновой доске на четырех  ножках
- требуЯ, чтобы не отвлекались и прекратили обсуждать предложение этого...
     - ‘имилиано ЉоЯ, - выкрикнул свое имЯ выступавший, который стоЯл  между
ђосо Љонтрерасом  с  его  сторонниками  и  ‘тарателЯми,  горевшими  желанием
немедлЯ здесь же объЯвить забастовку.
     ’ут попросил слово ‘амуэлито.
     - Љак товарищ Љой здесь сказал, делегаты уполномочены лишь на то, чтобы
объЯвить забастовку, требуЯ повышениЯ заработка...
     - Ќе все! - предупредили ‘таратели.
     - •орошо, большинство, -  продолжал  ‘амуэлито,  -  но,  Я  думаю,  нам
выгоднее выиграть времЯ...
     - ’о же самое и Я хотел сказать: выиграть времЯ... џ так,  простите,  и
сказал, дать времЯ времени...
     Ћднако никто не слушал разъЯснений ЉоЯ, а ‘амуэлито продолжал:
     - ‘амое выгодное длЯ нас -  выиграть  времЯ.  Џусть  сегоднЯ  же  утром
присутствующие здесь делегаты переговорЯт с теми, кто  их  послал,  и  тогда
можно готовить собрание рабочих, общее собрание. Ќадо будет собратьсЯ завтра
до объЯвлениЯ забастовки.  ‘егоднЯшний  день  уже  наступил  -  день,  когда
товарищи из  Ѓананеры  предложили  нам  начать  обсуждение.  ‘обрание  можно
провести на Џесках ‘тарателЯ...
     - ‘тарателей! - послышались голоса.
     - ’ак что же, значит, идти у чужих на поводу?
     - € длЯ чьей пользы?
     - ’олько не длЯ моей!
     - Ќу и бессовестный народ пошел!
     - ’оргуютсЯ, как проститутки!
     - ’ы за что менЯ обозвал бессовестным?
     - Џоделом! џ же, по-твоему, торгуюсь!
     - ‡аткнись... б...бананом!
     - Џопробуй сам!
     - —то у тебЯ из глотки торчит?
     - Ђх, вот ты как!..
     Љрики переходили в ругань, страсти разгорались.
     ‘амуэлито все же заставил себЯ выслушать, несмотрЯ  на  шум  и  гам.  Ђ
‘таратели  предложили  сейчас  же  объЯвить  забастовку,  опережаЯ   рабочих
Ѓананеры.
     - Ќечего спешить, - вмешалсЯ ‘амуэлито, - мы не пари разыгрываем, здесь
дело серьезное, а то потом придетсЯ в затылке чесать!
     …го поддержал ‘амуэль.
     - „а, как уже сказал мой брат, не  все  уполномочены  сегоднЯ  же  дать
ответ  товарищам  из  Ѓананеры...  -  …го   прервали   восторженные   крики,
приветствовавшие героических рабочих Ѓананеры. - Ќо поскольку  это  дело  не
шуточное, то завтра  мы,  все  рабочие  ’икисате,  сможем  собратьсЯ  и  уже
окончательно - без всЯкой сумЯтицы - решить, идем мы на забастовку вместе  с
рабочими Ѓананеры или не идем. €так, завтра мы должны ответить: да или  нет.
Џо-мужски ответить.
     - Љонечно, да!.. Љонечно,  да!..  ’ак  и  будет!..  ’ак  и  будет!..  -
отовсюду неслись возбужденные крики.
     ‚ конце концов решили на следующий день  провести  собрание  на  Џесках
‘тарателей.
     Ћдин из ‘тарателей подошел к столу, спиной к которому стоЯл ’абио  ‘ан,
- он о чем-то говорил с ”лориндо Љеем.
     Ћбернувшись, ’абио ‘ан лицом к лицу встретилсЯ со старым ‘тарателем.
     - ‚ы, конечно, уже забыли, как менЯ зовут  -  ќфраин  ‘альватьерра,  и,
быть может, не помните, что мы когда-то работали вместе. ’огда вы  выглЯдели
по-другому, лицо совсем другое, не узнать. Љак поживаете?
     - •орошо, сеньор ќфраин, вот снова здесь...
     - џ, быть может, и последний человек, но решимости у  менЯ  по-прежнему
много, и мне, например, не очень-то нравитсЯ, что вас называют  ‘ан,  с  нас
уже хватает дЯди  ‘эма...  -  Ћн  засмеЯлсЯ,  синеватые  губы  раздвинулись,
обнажив крепкие белые зубы. - ‹учше, если мы будем называть вас ‘ансур,  так
точнее, верно?
     - ‚о всЯком случае, Я - это Я.
     - Ћно, конечно, по имени зовут даже свЯтых, и мне думаетсЯ, что ‘ан  не
звучит, лучше ‘ансур, похоже на ‘анто дель ‘ур... {Santo del  Sur  (исп.)  -
свЯтой ћга.} ‚от Я заставил замолчать одного типа, он бродил тут,  вынюхивал
да выведывал, кто вы такой - рабочий или агитатор. ‘укин сы