наверное, нет такой безысходности, бессмыслицы...  ЊечешьсЯ,
мечешьсЯ, все ждешь, ищешь, где же конец, а сам знаешь, что конца нет  и  не
может быть никогда.
     Ќалитыми кровью глазами “окер медленно обвел  гостиную.  Ќад  полкой  с
книгами висел портрет его матери, поблескивала рамка из  чеканного  серебра.
“окер взглЯнул на портрет, сказал отрывисто:
     - ‹юди старого поколениЯ - счастливые, потому что они... - Ћн  поставил
бокал на стол, весь съежилсЯ, поднЯл плечи. …го била дрожь.
     - € думать нечего, все очень просто, - продолжила ’ьюри „эзин.  -  Ћни,
как говорит ‹естер Њид, устоЯли перед дьЯвольским соблазном.  Ћтказались  от
богатства, от сказочных прибылей, от власти, которую дают деньги, от  всего,
о чем вещал дьЯвол с горы надежд. “ них хватило на это мужества,  честности.
Ђ мы только  заслышим  голос  €скусителЯ,  бежим  со  всех  ног  подписывать
договор. Ќу и попадаем в клетку.
     - Ќо здесь и вправду можно сказочно разбогатеть. –ифры прибылей  просто
астрономические. …сли, например, ребенок начнет  считать,  сколько  приносЯт
банановые плантации, причем считать сразу  тысЯчами,  он  состаритсЯ,  а  до
конца так и не досчитает.
     - Ќу, ты преувеличиваешь.
     - Ђ власть? ‚ласть, ’ьюри „эзин? „лЯ менЯ главное в соблазнах дьЯвола -
это власть, а богатство - оно дает такую власть...  ’ак  что  по  мне  Џариж
стоит обедни.
     ’ьюри „эзин встала  -  пора  уходить,  она  уже  узнала,  что  было  на
вечеринке у Њидов. “окер тоже встал, надел  соломенную  шлЯпу  -  он  выйдет
вместе с ’ьюри.
     -  џ  все  равно  уже  опоздал  в  контору,  -   сказал   он,   запираЯ
дверь.Џойду-ка похлопочу о ребенке, надо же найти ему папочку.
     - ’ы же нашел какого-то лавочника.
     - Ќе так-то это просто, надо еще его  уговорить,  у  него,  видишь  ли,
угрызениЯ.
     - “ всех угрызениЯ. Ќо ЯвлЯетсЯ €скуситель, и никто не в силах устоЯть.

  
        XI
  
     ќрни “окер, изрЯдно выпивший, поЯвилсЯ в дверЯх лавки дЯдюшки  —ичигуо,
приемного отца целого выводка  белокурых  ребЯтишек.  ќрни  снЯл  соломенную
шлЯпу (волосы тотчас же упали на  лоб)  и  произнес  с  заметным  английским
акцентом:
 
                       —ей сынок? Љак узнать?  
                       •одит слух - любила двух.  
                       ђаз, два, три, 
                       это, верно, ты. 
 
     „Ядюшка —ичигуо, темнолицый, с тусклой, как  зола,  шелушащейсЯ  кожей,
обернулсЯ с неудовольствием - стишок Явно пришелсЯ ему не по вкусу.  Ћн  был
занЯт - "снимал стружку" с одного из  своих  „олжников,  тощего  как  скелет
крестьЯнина в пончо, белой рубахе и платке, завЯзанном узлом на шее.
     - ’ак что смотри, как тебе лучше: либо заплатишь, что должен, либо тащи
вещички.
     -  Љак  ты  со  мной  разговариваешь?  ќто  не  дело.  Њы  все  ж  таки
родственники, дочка-то моЯ с тобой путалась, а мне какаЯ корысть? Ќичего  не
досталось. Њотыгу купил, а то все трЯпки,  все  ей,  чтоб  чувствовала  твою
доброту.
     - Ќу это ты напрасно надеЯлсЯ, тут Я никому  потачки  не  даю.  Ѓери  в
лавке что хочешь, а настал срок - плати. Ќе можешь - тащи  вещи.  Љак  живот
подведет с голодухи, так ко мне бежите,  пЯтки  лижете,  и  свЯтой-то  Я,  и
такой, и сЯкой... а как платить - гавкаете, будто собаки. ’ут недавно  один,
не знаю, как его звать, разоралсЯ, менЯ, дескать,  они  первого  повесЯт  на
столбе.
     ЉрестьЯнин вышел, не сказав ни слова. Ќо дЯдюшка —ичигуо никак  не  мог
успокоитьсЯ:
     - Џовесить хотЯт...  ЊенЯ!  Џочему  же  не  управлЯющего?  Ќашли  козла
отпущениЯ! џ человек маленький. Љонечно, устроено ловко, сколько  б  они  ни
заработали, все у них отбирают. Ђ  кто?  ‚ы!  -  „линным  узловатым  пальцем
лавочник ткнул в “окера. - €дете на всЯкие хитрости, лишь бы побольше из них
выжать. € не стыдно, миллионами  ворочаете,  а  занимаетесь  такими  делами,
ночью орали под окном, грозились шкуру с менЯ содрать...  сволочи...  Љстати
вы пришли, мистер ќрни, вас они тоже включили в список, вот мы с вами вместе
и будем висеть, как гроздь бананов, пока Ястребы нами не займутсЯ!
     - ЊенЯ-то за что?
     - ‡а баб. “ вас больше жен, чем у султана в гареме. Ћни шестерых  таких
собираютсЯ на тот свет отправить, начнут с вас, потом чоло ‘ифуэнтеса,  дона
Њедардо, мистера Ђбернеси и еще этого, они его называют Њинор, он тоже очень
до баб охочий.
     Ћн засмеЯлсЯ. Ћт “окера пахло виски,  и  лавочник  жадно  принюхивалсЯ,
дышал в самое его лицо, так что волосы на лбу “окера шевелились.
     - •и-хи, ђиппи тоже в их списке, и сеньор Ђндраде или Ђндрадес, что ли,
как его там, и сам дон •уанчо Њонхе. ‚ столице вы можете получить  прощенье,
придет свЯтаЯ неделЯ, устроите процессию, напЯлите капюшоны, и  господь  бог
простит вам все ваши мерзости. Ќу а здесь дело другое, того  и  глЯди  гроза
начнетсЯ, по всему  побережью  пойдет,  уж  Я  знаю,  лавочник  -  он  вроде
барометра... Ќикто платить не хочет... сукины дети...  вот  вы  сейчас  сами
видели... этот самый был аккуратный, как пройдет неделЯ, так и  тащит  какую
ни на есть вещь в счет долга. Љонечно, мне от такой платы тошно,  но  ему-то
еще тошней... Ђ теперь вот совсем не платЯт, пугаешь их, уговариваешь и  так
и эдак...
     ‘наружи Яростно  палило  белое  полуденное  солнце,  но  в  лавке  было
прохладно, полутемно, как в туннеле. Љрысы без  конца  перебегали  от  одной
стены к другой,  будто  качались  маЯтники  с  блестЯщими  глазками.  ‚олоча
огромную шлЯпу, вошел надсмотрщик, тишина лавки наполнилась звоном шпор.
     - ЏроклЯтье, никого Я не уговорил. ‚се поднЯлись, даже индейцы,  уж  на
что были тихие, и те.
     ‹авочник и ќрни “окер молчали.
     - Ќе работают, ничего не делают, - продолжал  надсмотрщик.  -  Љак  все
равно мертвые, с места не сдвинешь. €ли пьЯные.., глЯдЯт грустными глазами и
не шевелЯтсЯ. Ќапились, видно. ЏьЯница, он вроде как  уродец  в  бутылке  со
спиртом, а вы, мистер, в бутылке с виски.
     ќрни “окер сердито покосилсЯ на надсмотрщика. ‹авочник  спросил,  зачем
он ЯвилсЯ.
     - џ ЯвилсЯ сказать, что ‘арахобальду  исколотили...  €  не  работают...
Ќачалось...
     “слыхав о ‘арахобальде, огромный, черный, свирепый  лавочник  захныкал,
как маленький.
     - ‚от  запру  погреб  да  так  спрЯчусь,  пусть  хоть  все  вверх  дном
переворачивают, а менЯ не найдут...
     - Ћна в больнице, ‘арахобальда-то, -  сказал  надсмотрщик,  -  беднЯга,
котлету из нее сделали.
     ‘арахобальда действительно лежала в  больнице,  совсем  седаЯ  (видимо,
поседела от страха, когда ворвались к ней в  дом),  сераЯ,  сморщеннаЯ,  как
стараЯ грЯзнаЯ трЯпка.
     “грозы она слышала уже давно и не слишком им верила,  но  на  этот  раз
прЯмо на ее глазах началсЯ настоЯщий погром: изорвали  в  клочки  бумажки  с
заговорами и гадальные карты, по которым ‘арахобальда предсказывала  судьбу,
опрокинули фильтры, разлили пахучие бальзамы, перебили бутылки с настоЯми...
Ќа  полу  среди  обрывков  и   осколков   неподвижно   застыли   на   лапках
изумрудно-зеленые жабы... ‚сего хуже было то, что  у  ‘арахобальды  началось
кровотечение. Љогда ворвались в кухню,  где  она  обычно  приготовлЯла  свои
зельЯ, кто-то ударил ее ногой, и она полетела на пол... Љакой-то  одноглазый
сжалилсЯ над ней и повел в больницу. Љровь хлестала  из  женщины  на  каждом
шагу, тогда он решил нести ее и взвалил себе на плечи. "‡апачкаешьсЯ кровью,
могут, пожалуй, притЯнуть к ответу... - подумал кривой,  -  но  либо  делать
добро до конца, либо совсем не делать". € он ЯвилсЯ в  больницу,  волоча  на
себе ‘арахобальду.
     Џришел врач, приземистый, короткорукий, с большими бархатными глазами.
     - Ђ, стараЯ  колдуньЯ,  дождалась  наконец,  получила  сполна  за  свои
штучки, - сказал он, увидев ‘арахобальду,  -  да  еще  что  за  штучки-то...
верно, с каким-нибудь негром... ќти старухи  только  того  и  ждут,  как  бы
взЯтьсЯ  за  прежнее.  Ќу  а  война  есть  война,  вот  как  Я  скажу...   -
‘арахобальда, смертельно бледнаЯ, без кровинки  в  лице,  молча  глЯдела  на
врача.
     „евушки в розовых резиновых перчатках доставали  из  стеклЯнных  шкафов
какие-то блестЯщие инструменты.
     Џарень, притащивший ‘арахобальду,  потихоньку  вышел.  Ќечего  ему  тут
делать, он ей не муж. Ћднако, прежде чем уйти, все же постаралсЯ - разглЯдел
хорошенько ‘арахобальду, какаЯ она есть.
     - ќта окаЯннаЯ баба  торгует  всЯкими  зельЯми,  которые  людей  с  ума
сводЯт, - объЯснил врач. - ’еперь ты у менЯ в руках.  ‚от  Я  сейчас  позову
твоего любовника, пусть поглЯдит, какаЯ ты  гнилаЯ,  дурь  с  него  сразу  и
соскочит. Џочему бы мне так не сделать? Ђ?
     ‘ердце замерло у ‘арахобальды.  ‚рач  стал  брить  ее  обычной  мужской
бритвой.
     - €, конечно, что бы ни говорили, - продолжал он, - а что старого „жона
Џайла жена разлюбила - ее рук дело, да и других всЯких  пакостей  много  она
натворила...
     ‚рач умолк, орудуЯ чем-то вроде  ложек.  ‘арахобальда  стонала,  дрожа,
извиваЯсь от боли, закусив посиневшие губы. Ћдна из  помощниц  подала  врачу
какую-то штуку с металлическими зубьЯми, ‘арахобальда чувствовала, как зубьЯ
эти вгрызались в ее внутренности...
     Ќаконец врач кончил операцию.  ‚се  еще  продолжаЯ  говорить  громко  и
весело,  он  тщательно  намылил  руки,  открыл  оба  крана.   ‚ода   смывала
белоснежную пену с его  ладоней,  и  такой  же,  как  пена,  Яркой  белизной
сверкали зубы врача - он улыбалсЯ, вытираЯ руки, и все повторЯл:
     - ‚ойна есть война. ЏонЯла, чертова ты старуха?
     ‚  операционной   было   жарко,   жужжали   вентилЯторы,   едко   пахло
марганцовкой, которой врач сделал промывание, прежде чем наложить повЯзку...
     Ќадсмотрщик ходил  по  всему  поселку  и  рассказывал  о  нападении  на
‘арахобальду. Ѓольше всех встревожились дон Ђндрадито и •уанчо  Њонхе,  хотЯ
оба были хорошими стрелками. Ћни ходили обвешанные  ружьЯми  и  пистолетами,
горЯчо молились свЯтым в застекленных рамках, которые прежде висели в их до-
мах, забытые,  привычные,  незаметные,  как  дыхание...  Ќичто  не  помогло.
Ќадсмотрщики жили в постоЯнной  тревоге.  ђаботники  глЯдели  вроде  бы  как
обычно. Ќо надсмотрщики, те, что поважнее, и те, что помельче, чувствовали -
что-то переменилось, трудно сказать, в чем дело, но взглЯды  работников  как
бы ощупывают их, примериваютсЯ, ищут, куда нанести смертельный  удар,  когда
придет пора рассчитатьсЯ за все.
     ’еперь  жены  надсмотрщиков  могли  успокоитьсЯ  -  надсмотрщики   мало
выходили из дому. ђазгуливать по поселку казалось опасным,  и  после  работы
все сразу же отправлЯлись домой - сидели, читали  журналы  и  старые  книги,
играли с детьми, менЯли свечи,  дни  и  ночи  горевшие  перед  изображениЯми
•риста и свЯтых. ЊолчаливаЯ толпа как бы обступала их, сходились, как  тени,
огромные шлЯпы, вздымались мощные смуглые руки, узловатые  цепкие  пальцы  с
длинными ногтЯми тЯнулись к их горлу, сверкали, рассекаЯ воздух,  мачете,  и
уже нечем было дышать...
     ‡адыхалсЯ  надсмотрщик,  тот,  что  поважнее,  и  тот,  что   помельче,
расстегивал на груди рубашку, силилсЯ спастись от  самого  себЯ,  от  своего
страха, вырвать со дна души притаившийсЯ ужас. € раскидывал в стороны  руки,
будто плыл среди черной ночи в серебрЯных  каплЯх  росы,  не  росы  -  пота,
пролитого не •ристом  распЯтым,  а  тысЯчами  пеонов,  что  гнут  спины  над
бороздами, днем и ночью, до полного изнеможениЯ.
     € тревожен сон надсмотрщика, того, что поважнее, и того, что  помельче.
Џри малейшем шорохе  срываетсЯ  он,  голый,  разгорЯченный,  с  постели,  на
которой, беззащитнаЯ, голаЯ, спит его жена, посапывают в темноте  ребЯтишки,
тоже голые, беззащитные, а он стоит в дверЯх, всматриваетсЯ в  черно-зеленую
тьму, не мелькнет ли там, в зарослЯх, чьЯ-то тень. Ђ иногда  стрелЯет  вдруг
прЯмо перед собой, расстреливает свой ужас. ‚ ответ  воет  пес,  бормочут  в
курЯтнике сонные куры, ветер хлопает дверью...
     - Џулеметы прислали! Њного,  -  прокатилась,  весть,  -  пулеметы...  и
солдаты... стали лагерем около станции!
     Ќадсмотрщики, те, что поважнее, и те, что помельче,  спешили  убедитьсЯ
своими глазами. ђаботники тоже хлынули к вокзалу. ‚ этот  день  надсмотрщики
не пошли после работы домой. —то там делать? —итать,  возитьсЯ  с  детьми...
какаЯ скука! ЊолитьсЯ они тоже перестали. ‘тоит ли  молитьсЯ,  раз  прислали
пулеметы? Ђ жалкие угрозы всех этих папаш, братьев, родственников или просто
приЯтелей опозоренных девиц, разве могут они испугать их?
     ‹авочник по  вечерам  перетаскивал  с  места  на  место  свою  железную
кровать, волочил по всему погребу, как каторжник цепь. Љаждую ночь он спал в
другом месте.
     - Џулеметы Я видел у себЯ на  родине,  -  говорил  он.  -  Љонечно,  их
прислали, чтоб защитить начальников. ’олько солдаты-то, они из народа. ’акие
же индейцы, так что доверЯть им особенно нечего. ќти самые пулеметы  в  один
прекрасный день... •а! ‚ один прекрасный день они повернут на нас, вот тогда
вы вспомните менЯ,, вспомните дЯдюшку —ичигуо!
     Џохватали много народа, в  том  числе  Ѓастиансито  ЉохубулЯ  и  •уанчо
‹усеро. ќто были люди  крепкие,  из  тех,  что  умеют  держатьсЯ,  таких  не
запугаешь, им и смерть нипочем.
     €х повели  на  станцию,  жены  и  матери  бежали  следом.  Ђрестованных
затолкали  в  вагоны  длЯ  скота.  Џоезд  тронулсЯ,   закричали,   заплакали
женщины... Ѓастиансито широко открытыми глазами глЯдел перед  собой,  ‹усеро
поднЯл жесткую широкую ладонь, помахал своим...
     € вот опЯть - шлЯпа на голове, чемодан в руке, трубка в зубах -  ‹естер
Њид отправлЯетсЯ в столицу.
     Џоезд страшно опаздывал. Њид  и  ‹иленд  пришли  на  станцию,  сели  на
скамейку, глЯдели на пальмы, кустарники... „ва часа с лишним  просидели  они
молча. Ћ чем говорить? ‹иленд так хорошо рЯдом с ‹естером!
     Џодходили бродЯчие собаки,  печальные,  тощие,  надоедливые  как  мухи,
обнюхивали их и шли прочь. €ногда какой-нибудь местный  житель,  набегавшись
от одного окошечка к другому, совсем сбитый с  толку,  спрашивал,  когда  же
придет поезд. Ћни отвечали. € опЯть молчание, палЯщее  солнце,  жара,  мухи,
кустарники, пальмы... Ќаконец из кустарника, будто из клубов зеленого  дыма,
медленно выполз паровоз. ‘висток, звон колокола... ђазлука.
     ‹естер  Њид  отправилсЯ  к  своему  адвокату,   отставному   судейскому
чиновнику, при виде  которого  невольно  приходили  на  памЯть  такие  давно
забытые слова, как неподкупность, незапЯтнанность, безупречность. € вдобавок
за спиной адвоката высилось распЯтие высотой чуть ли не в два этажа.
     ‚ пиджаке с протертыми локтЯми, рубашке  весьма  преклонного  возраста,
много повидавшем на своем  веку  галстуке  бабочкой,  котораЯ  все  норовила
взлететь, и в больших, не по ноге, ботинках адвокат сообщил своему  клиенту,
что, получив его  телеграмму,  тотчас  же  отправилсЯ  в  суд  и  просмотрел
назначенные к слушанию дела, но ничего не обнаружил.
     - Љак же ничего, когда они в тюрьме!
     - „айте мне договорить, сеньор Њид. …динственно, что там имеетсЯ, - это
бумаги, великое множество бумаг. Ќо ни в одной из них ничего не  сказано  об
аресте обвинЯемых. Ќичего.
     - Њои товарищи арестованы, понимаете? € длЯ менЯ это все.
     -  Љонечно.  ‘вершен  незаконный  акт,  тем  самым  допущено  нарушение
конституции, то есть преступление, и моЯ  задача  в  этом  деле  -  избежать
повторениЯ  подобных   фактов.   -   Ђдвокат   достал   сигарету   домашнего
изготовлениЯ, закурил  и  прибавил:  -  џ  придерживаюсь  того  мнениЯ,  что
поскольку действиЯ суда полностью игнорируют какие бы то  ни  было  правовые
нормы, - голос беднЯги дрожал от стыда, он был честный человек, -  то,  если
мы пойдем по законному пути, мы добьемсЯ лишь того, что папка с делом  будет
расти и пухнуть, а арестованных нам не освободить.
     - ‘кажите же, что делать, сеньор адвокат.
     - Ќадо  искать  каких-то  об...  об...  обходных  путей...  ‹естер  Њид
разузнал фамилию адвоката компании
     "’ропикаль платанера" и на следующее утро ЯвилсЯ к нему.
     ‚ конторе адвоката Љомпании все дышало  чисто  американским  комфортом,
который облегчает каждое  движение  руководителей  и  служащих  такого  рода
контор. Ђдвокат в безукоризненном костюме, сшитом в Ќью-‰орке,  тотчас  ввел
Њида в кабинет, хотЯ в приемной ждали еще несколько человек.
     - €ностранных клиентов мы обслуживаем в первую очередь,  -  сказал  он,
поклонившись, и закрыл двери кабинета.
     Њид опустилсЯ в кожаное кресло, адвокат уселсЯ за свой письменный стол.
     - џ сосед землевладельцев, которых вчера арестовали и  увезли  сюда,  -
сказал он. - џ  приехал  попытатьсЯ  помочь  своим  соседЯм.  ‚ы,  вероЯтно,
выступаете обвинителем в этом деле.
     - Ѓлагодарю вас за визит, но считаю долгом довести до вашего  сведениЯ,
что мы никого не обвинЯем. …динственное, что мы можем себе позволить,  когда
дело принимает слишком уж неприЯтный оборот,  это  попросить  представителей
печати информировать о происшедшем  общественное  мнение,  которое,  на  наш
взглЯд, ЯвлЯетсЯ лучшим судьей в подобных  случаЯх.  ‚ы,  вероЯтно,  видели,
газеты полны  сообщениЯми,  комментариЯми,  фотографиЯми,  посвЯщенными  тем
небольшим волнениЯм, которые не стоит называть даже восстанием,  но  которые
правительство, ревностно поддерживающее порЯдок, учитываЯ тревогу,  поднЯтую
прессой, решило пресечь в самом зародыше, послав на место событий  войска  и
арестовав главарей.
     Њид поднЯлсЯ,  пожал  руку  адвокату  Љомпании  (бриллиантоваЯ  булавка
сверкнула в  английском  шелковом  галстуке  адвоката)  и  вышел.  Ћн  решил
отыскать редакцию какой-нибудь популЯрной газеты и за любую плату  поместить
разъЯснение, рассказать правду о случившемсЯ.
     ‘ грузовиков сбрасывали огромные рулоны бумаги, они  падали  на  землю,
сотрЯсаЯ все вокруг, потом подъемные краны медленно поднимали рулоны над го-
ловами любопытных... Њид добралсЯ до редакции. " ‘текло, дерево, далекий шум
типографии, дремотный, как шорох дождЯ.
     …го принЯл рЯбой, толстогубый журналист с испорченными зубами  и  умным
взглЯдом. Њид объЯснил цель своего прихода. †урналист начал было записывать,
но вдруг остановилсЯ и заЯвил, что Њиду лучше поговорить с директором.
     ‘ этими словами он исчез, но почти тотчас же вернулсЯ и пригласил  Њида
в кабинет директора. ‡еленые глаза Њида  встретились  со  взглЯдом  высокого
человека с огромным животом и короткой шеей, редкими полуседыми  волосами  и
кожей темной и пЯтнистой, как у гиены.
     Ќа фоне  нескончаемого  сонного  гудениЯ  типографских  станков  где-то
далеко, но ближе, чем станки, стучала пишущаЯ машинка. „иректор поздоровалсЯ
с Њидом, сел, подписал ручкой с золотым пером какую-то бумагу.  Џотом  нажал
кнопку - тщательно отделанный полированный ноготь как бы слилсЯ с  блестЯщей
кнопкой  слоновой  кости.  Ќаконец  директор  повернулсЯ  к  Њиду,  попросил
объЯснить,  в  чем  дело.  …лейной  проникновенностью  речи   он   напоминал
проповедникафранцисканца.
     Џослушал Њида пЯть минут. Џотом все тем же мЯгким,  убедительным  тоном
сказал,  что  в  его  газете  принЯто  за  правило   никогда   не   печатать
опровержений, кроме тех случаев, когда это предписываетсЯ законом, тем более
что в данном случае речь идет о событиЯх, происшедших у всех на глазах.
     - џ готов  заплатить,  -  сказал  Њид  и  стал  доставать  бумажник  из
внутреннего кармана.
     - Ќе в этом дело. „еньги тут не играют никакой роли.
     - Њои деньги, хотели вы сказать.
     - џ  советовал  бы  вам  понЯть  сложившуюсЯ  ситуацию.  Џоместить  ваш
материал означало бы длЯ нас выступить против "’ропикаль платанеры", котораЯ
постоЯнно публикует у нас  свою  рекламу.  Ћднако  вам,  может  быть,  стоит
обратитьсЯ в  другие  газеты.  Ќе  исключено,  что  какаЯ-нибудь  согласитсЯ
опубликовать ваше разъЯснение.
     Ќо такой газеты не нашлось. „иректора других газет отвечали  совершенно
то же самое, разве что не столь любезно и мЯгко.
     ‚ тот же вечер в бильЯрдной Ђмериканского  клуба  ‹естер  Њид  встретил
директора первой газеты, тот оказалсЯ человеком весьма широких интересов - в
частности, жрецом дуплета от трех бортов.
     - “далось вам что-нибудь? - ласково спросил он ‹естера Њида.
     - Ќет, сеньор, не нашлось такой газеты, где можно  было  бы  рассказать
правду о том, что случилось и как людей арестовали ни за что ни про что. …ще
хуже то, что ваши газеты поддерживают обвинение, Я узнал об этом в суде, где
должен состоЯтьсЯ процесс. Ђдвокат "’ропикаль  платанеры"  сказал  мне,  что
газетные сообщениЯ основаны на информации,  полученной  от  Љомпании.  ’аким
образом, информациЯ заинтересованной стороны, пройдЯ через ваши  редакции  и
типографии, превращаетсЯ в доказательство фактов, которых вовсе не было.
     - „авайте выпьем, - сказал директор. Љий в  его  руке  подрагивал,  как
натЯнутаЯ струна. - ќй, бармен,  рюмку  коньЯку  и  стаканчик  аперитива  со
льдом. Ђ вам что, мистер Њид?
     - ЊЯтный ликер.
     - Љак вы любите?
     - ‘ битым льдом.
     - ‡начит, "гугенот", - уточнил бармен.
     -  Њы  просто  делаем  свое  дело,  вы  считаете,  что   мы   поступаем
нехорошо,сказал директор, - вы идеалист...
     - џ деловой человек, - прервал ‹естер, - и вовсе не считаю,  что  вы  и
ваши коллеги поступаете нехорошо, делаЯ свое дело. Ќехорошо, на мой  взглЯд,
совсем другое: ваша газета, более того, газеты всей  страны  уверЯют,  будто
защищают интересы общества, на самом же деле было бы честнее прЯмо объЯвить,
что они защищают интересы "’ропикаль платанеры".
     - ’е-те-те! € мы потерЯли бы всЯкое влиЯние на читателей,  лишились  бы
подписчиков.
     - ‚от это-то и плохо: пользоватьсЯ свободой длЯ того, чтобы покончить с
ней. ’ак поступают все... одни в большей степени... другие  в  меньшей...  -
Њаленькими глотками ‹естер Њид пил мЯтный ликер, зеленый, как его  глаза.  -
’ак поступают все в наших тропических странах.  ЏользуютсЯ  свободой,  чтобы
покончить с ней.
     - ’ак вы, что же, хотели бы как-то ограничить свободу?
     - Ќе знаю, что вам сказать. џ  англосакс,  свобода  печати  мне  дорога
настолько, что Я предпочитаю  фальсификацию  общественного  мнениЯ,  которой
занимаютсЯ ваши газеты, вовсе не  свободные,  но  считающиесЯ  и  называемые
свободными, любой попытке ввести какие-либо ограничениЯ или цензуру.
     Џолузакрыв отекшие, с припухлыми веками глаза, журналист  допивал  свой
коньЯк.  Љогда  он  поднЯл  руку,  пиджак  распахнулсЯ,  и   ‹естер   увидел
автоматический пистолет, засунутый за поЯс.
     Ѓастиансито ЉохубулЯ и •уана ‹усеро судили за гражданское неподчинение,
оскорбление властей и бродЯжничество. ‚се это вместе судьЯ определил словами
"представлЯют угрозу обществу". €х обрили наголо,  обрЯдили  в  классический
арестантский костюм: полосатые штаны и рубаху.
     ‘удьЯ сказал Њиду:
     - “ нас нет таких лабораторий, как в Ћбъединенных  татах  (он  имел  в
виду ‘оединенные таты Ђмерики), чтобы определить  точно,  насколько  велика
опасность,  которую  представлЯют  длЯ  общества  подобные  типы.  ‚  татах
юридическаЯ наука шагнула далеко вперед, не то что у нас - кодекс да кодекс,
ни шагу без кодекса.
     —иновник в сине-лиловой форме поЯвилсЯ в дверЯх.  “видев,  что  у  шефа
посетитель, он повернулсЯ и хотел было уйти, но судьЯ остановил его:
     - Џосмотрите-ка, дон Љасимиро, там у вас в столе должно  быть  дело  об
этой заварушке на побережье. ’аких вещей в татах не бывает, - прибавил  он,
обращаЯсь к ‹естеру. - Ќе могу даже сказать вам, до чего совестно отправлЯть
этих беднЯг дробить камни, но если их не наказать, как того требует  пресса,
мы совсем вожжи упустим. …сли ты беден,  можешь  битьсЯ  головой  об  стенку
сколько тебе угодно, но восставать - ни-ни, на то есть закон.
     - „ело состоит из шестнадцати разделов, - доложил секретарь, тот  самый
дон Љасимиро. Ћн приблизилсЯ к столу судьи, волоча огромную папку весом чуть
не в сорок килограммов.
     - ‚ы адвокат из татов? - спросил Њида судьЯ.
     - Ќет, сеньор.
     - ‚ероЯтно, один из руководителей "’ропикаль платанеры"?
     - ’оже нет.
     - Ќо вы, без сомненьЯ, на стороне истца.
     - Ќет, Я приехал сюда и пришел к вам, потому что эти двое, как их здесь
называют, преступников, Љохубуль и ‹усеро - мои компаньоны.
     ’еперь у  судьи  не  оставалось  больше  сомнений  -  разумеетсЯ,  этот
иностранец, компаньон опасных субъектов, - просто-напросто  анархист.  ’акие
бросают бомбы в королей, плюют в церквах в свЯтые дары...
     ‘удьЯ прервал свои размышлениЯ, поерзал, поудобнее располагаЯ в  кресле
жирный, расползшийсЯ от сидЯчего образа  жизни  зад,  кое-как  выпрЯмилсЯ  и
поглЯдел в лицо анархиста.
     ‚ каждом адвокате сидит полицейский, но в этом их была, кажетсЯ,  целаЯ
рота.
     - Џрежде чем знакомить вас с делом, Я должен попросить  вас  предъЯвить
документы.
     „окументы Њида оказались в порЯдке.
     - •орошо, - адвокат рассматривал паспорт Њида, военный билет, а  заодно
и железнодорожный, - хорошо. ‹ица, повинные  в  преступлениЯх  такого  рода,
освобождению на поруки не подлежат. Ќо  поскольку  речь  идет  о  владельцах
земельных  участков,  требующих  ухода,  то  есть   присутствиЯ   означенных
владельцев,  дело  несколько  менЯетсЯ.  Њы  постараемсЯ  найти   выход   из
положениЯ. ‚ы напишите заЯвление.  ‚от  сеньор  секретарь,  он  сделает  все
необходимое.
     - € принесите  нам  тамаль,  да  заверните  его  хорошенько  в  зеленые
листочки, - негромко пошутил дон Љасимиро. Ќамек был достаточно прозрачен.
     - ‡а зелеными листочками дело не  станет,  -  отвечал  Њид  и  прибавил
насмешливо: - …сли, конечно, вы не пожалеете дров.
     - Љогда вы собираетесь уезжать?
     - џ думал завтра. Ќо могу и подождать, пока будет готово.
     - Џару деньков. ‹адно? ’олько надо принестипобольше зеленых листочков.
     - ЏонЯтно. ЉомпаниЯ ловко стрЯпает... “ж куда лучше.
     - ‘ладенькие... ‚ам разве не нравЯтсЯ?
     ‹естер стал доставать из бумажника зеленые, как листьЯ банана, купюры -
листочки, в которые завертывают пирожки. € поскольку Ѓастиансито Љохубуль  и
•уан ‹усеро ЯвлЯютсЯ собственниками обработанных участков и  их  присутствие
необходимо длЯ спасениЯ урожаЯ, а также принимаЯ во внимание еще  целый  рЯд
обстоЯтельств... ‹естер Њид уехал обратно; вместе со своими компаньонами.
     Ќочью они втиснулись все трое в вагон второго  класса  и  на  следующее
утро были уже дома.  Џрозрачные  облака,  бледно-голубые,  зеленые,  желтые,
розовые" стоЯли над побережьем в этот ранний рассветный  час.  †ара  еще  не
набрала силу, но предчувствие палЯщего зноЯ как бы висело в воздухе.
     Њного дней шли разговоры об  исчезновении  лавочника  дЯдюшки  —ичигуо.
Ќаконец гнилой  смрад  наполнил  лавку,  пришлось  начать  поиски,  ворочать
тЯжелые тюки товаров. ѓоворили, что лавочник сбежал. Њексиканец, одно слово.
“драл и утащил всю кассу. ‚от почему он последнее времЯ требовал, чтоб долги
заплатили. “ж так выжимал! Љак заведет  волынку,  просто  сил  нет  слушать!
‚опит, как Ягненок без матки, - вынь  да  положь  ему  деньги.  …сли  должен
десЯть песо, заплати хоть восемь, не можешь - хоть пЯть, тоже  не  можешь  -
плати три, даже два песо и то брал! ’ак под конец стал  ощипывать!  €  много
набрал, все за долги, дескать, длЯ оборота.  ‚рал,  конечно,  просто  набрал
побольше денег да смылсЯ. Ђ ребЯтишки-то! –елаЯ куча белоголовых  ребЯтишек,
мечутсЯ туда-сюда по поселку,  пищат,  как  цыплЯта  некормленые.  Ћдноногий
курносый гринго, ведавший магазинами Љомпании, взЯл ключи  от  лавки,  решил
проверить ведомости и торговые книги.
     Ќо только  вошел  в  лавку,  как  тут  же  и  выскочил,  грохоча  своей
деревЯшкой по плитам пола так, что  чуть  было  не  сломал  ее.  “правлЯющий
задыхалсЯ, его тошнило, трупное зловоние забило ноздри. Ћн приказал обыскать
лавку, перевернуть все вверх дном. ‚ углу под грудой мешков кофе и Ящиков  с
банками сухого  молока,  на  сломанной  раскладушке  нашли  раздавленного  в
лепешку лавочника. Џо  ночам  он  все  ждал  прихода  убийц,  все  прЯталсЯ,
перетаскивал с места на место свою кровать, с грохотом волочил ее за  собой,
как каторжник кандалы, он боЯлсЯ смерти, боЯлсЯ темноты, и в одну  из  таких
ночей смерть застала  его  врасплох,  темнота  навалилась  и  раздавила.  Ќа
похороны пришли женщины, много женщин разных возрастов - те,  что  считались
его любовницами, хоть он и не знал их, но денег получал  много  за  то,  что
усыновлЯл их детей. ‚ очаге под слоем  золы  и  углЯ  нашли  клад  -  старую
железную копилку, полную денег. †енщины и светловолосые дети шли  вереницей,
друг за другом, мимо одноногого гринго, и каждой  он  давал  часть  сокровищ
„Ядюшки —ичигуо.
  
  
        XII
  
     - ‘транно, представь себе, любаЯ личнаЯ драма  менЯ  волнует  мало  или
даже совсем не волнует, а вот общаЯ!  Љогда  говорЯт,  что  животные  гибнут
из-за нехватки воды, Я начинаю ощущать страшную жажду и в  то  же  времЯ  не
могу выпить больше одного стакана. ЊенЯ мучает, что у менЯ много, а у других
совсем нет.
     - „а, бывают такие натуры, их трогают  страданиЯ  большинства...  Њожет
быть, когда человек свою личную маленькую трагедию уже пережил, он  начинает
понимать, что личнаЯ драма всегда узка, ограниченна,, а та, великаЯ драма...
Џричины  ее  -  не  ущемленные  интересы,  не  раздраженное  самолюбие,  она
рождаетсЯ непосредственно  из  действительности,  слепой,  безграничной,  из
реальных условий существованиЯ.
     Ћни ехали в двуколке, зеленаЯ лента, как диадема,  сверкала  в  волосах
‹иленд, ветер  играл  ее  шелковистыми  золотыми  кудрЯми,  ‹естер,  немного
усталый от дневных дел, небритый, сосал свою трубку.
     - ‚ €ндии не знали такой палЯщей жары,  вот  они  и  придумали  добрых,
щедрых, человечных богов, которые так похожи на греческих. ‡десь, в  знойной
сырости, где все вокруг словно сгорает в невидимом огне, невозможно поверить
в благожелательность небес. Џожар без пламени, тусклый, огромный...
     - „а, ‹иленд,  Я  тоже  иногда  тоскую  по  добрым  божествам.  •очетсЯ
вырватьсЯ из этого тропического ада.
     - “едем, ‹естер. ‡абудем соленый вкус пота, который жжет  лицо,  словно
плачешь всей кожей. „а, да, плачешь, исходишь потом, как слезами, а сам и не
чувствуешь...
     ‘тук колес вернул их к действительности. „вуколка  пролетела  по  мосту
над  небольшой  речкой,  заросшей  цветущим  камышом,  вперед,  все  вперед,
остались позади ровные четырехугольники  банановых  плантаций,  вперед,  все
вперед, в душно-горЯчем  воздухе  висели  над  кустарниками  рои  насекомых,
жужжали, тикали на разные лады.
     Ћни мчались все дальше. ‹иленд будто и не  замечала  дороги.  Џо  узкой
песчаной  тропе  через  старый  бамбуковый  лес  в  долину,   потом   долина
расширилась, превратилась  в  широкий  луг,  посреди  луга  сверкало  озеро,
залитое лунным светом.
     "Ќу наконец-то, - подумала ‹иленд, - хоть немного напоминает о том, что
есть на свете свежесть, холод, морозы, зимние вечера у затопленного  камина,
улицы, покрытые  мЯгким  снежным  ковром,  конькобежцы,  птицы,  со  щебетом
прыгающие по снегу".
     Ћбогнули озеро,  угрюмо  поблескивала  гладкаЯ  глубокаЯ  чернаЯ  вода.
Ћстановились у ранчо - крыша и четыре подпорки, только и  всего.  ЏослышалсЯ
шорох, ‹естер зажег электрический фонарик,  в  луче  жирно  блеснуло  что-то
черное в красных пЯтнах.
     ‹иленд в ужасе спрЯталась за мужа,  обеими  руками  вцепилась  в  него,
тЯнула назад...
     - ‡меЯ, - сказал ‹естер и поднЯл жену на руки.  ‹иленд  дрожала  как  в
лихорадке. Њид усадил ее в двуколку.
     - Ќу-ка держи вожжи, - сказал он и ласково потрепал ее по щеке, - держи
вожжи, Я поведу лошадь под уздцы. •очу тебе кое-что показать.
     Њежду луной и ее  отражением,  как  бы  расплавленным  в  воде,  ‹иленд
увидела тени, они двоились, множились, повторЯлись... ’ени  лошадей.  Љолеса
шуршали по траве. Ћдна из лошадей вдруг встрЯхнулась, звонкое  пронзительное
ржанье прорезало тишину.
     - •итраЯ кобылка, нашего конЯ учуЯла.
     - Љак их тут много!
     - ‘колько, как ты думаешь?
     - Ќаверное, не меньше сотни. -
     - ЏЯтьдесЯт семь и все жеребые.
     „вуколка въехала в табун и остановилась. Њид подошел к кобылке,  звонко
похлопал ладонью по огромному животу, вздутому, словно бочка.
     - „ругие хранЯт свои богатства  в  банках,  несгораемых  шкафах,  -  он
засмеЯлсЯ, засверкал в лунном свете зубами, - а мое богатство - вот  оно,  в
животах  этих  прелестных  дамочек.  Ќам  их   продали   по   дешевке,   как
выбракованных, представлЯешь?  —то  они  беременные,  так  на  это  никто  и
вниманиЯ не обратил.
     „олго еще ездили они "лошадиной ночью", как назвала ее ‹иленд, по узким
дорогам, среди кустарников и лиан.
     - ќти земли принадлежат ”уетэ, - объЯснил ‹естер, - тем самым,  которые
стали продавать бананы дешевле,  чем  мы,  когда  Я  начал  вывозить  их  на
грузовике. Ђ теперь они хотЯт продать свою землю, и Я, наверное,  куплю  ее,
только подожду еще немного, пусть-ка им подступит под  самое  горло.  ’акие,
как  они,  наследнички  -  люди  веселые,  им  ждать   некогда,   живо   все
растранжирЯт. ‡десь раньше кофе выращивали, а они его выдрали, будто сорнЯк,
да бананы и посадили.
     - ‚от дураки!
     - Ќу, не такие уж дураки, как ты думаешь. ‚ те времена цены  на  бананы
взлетели, как никогда. Џлохо другое: они решили, что  времена  тучных  коров
настали навеки, и, когда цены на бананы упали, остались ни с чем, потому что
поистратились на шелка да на путешествиЯ, вместо того чтоб  сберечь  денежки
или занЯтьсЯ какими-нибудь другими  фруктами.  ’еперь,  говорЯт,  едЯт  одну
похлебку из улиток, и на завтрак, и на обед, и на ужин... Ќо-о,  лошадка!  -
Ћн дернул вожжи, повернул впрЯженного в двуколку каракового жеребца. - Ђ вот
вывезти продавать бананы на машине, подаренной  Љомпанией,  и  продавать  их
дешевле, чем мы, - на такие  дела  они  скоры,  это  правда.  Љогда  богатый
обеднеет, его легко втЯнуть в любое грЯзное дело.
     ‚ зеленом, как листва герани, небе Ярко сиЯла луна, и звезды в ее свете
казались туманными,  едва  заметными  точками.  ‚се  ближе  слышалсЯ  грохот
прибоЯ. …ще немного, и они увидЯт, как катЯтсЯ  огромными  пенными  колесами
волны и разбиваютсЯ вдребезги о скалы.
 
     „ни шли...
     Ќаступило  воскресенье.  “  ‹иленд  слипались  глаза,  так  утомительно
смотреть на широкую реку, где тихо струитсЯ вода, гладкаЯ  как  простынЯ,  а
под ней, будто огромнаЯ роженица после мучительных родов, отдыхает  землЯ  -
илистое дно. ’уда, поближе ко дну, забрасывает ‹естер свой крючок  -  символ
надежды, и стоит с  трубкой  в  зубах,  неподвижный  как  статуЯ,  терпеливо
ожидаЯ, пока клюнет какаЯ-нибудь рыба. Џлачет вода среди прибрежных  камней,
густаЯ сеть растений  почти  перегородила  реку,  цветущие  ветви  дробЯтсЯ,
отражаЯсь в воде, искрЯтсЯ изумрудами; стоЯт  цапли,  розовые  и  белые  как
сахар, плавают утки, застыли на камнЯх Ящерицы с  завораживающим  стеклЯнным
взглЯдом, голенастые птицы хватают на  лету  рыбу,  пролетают  еще  какие-то
птицы с клювами, похожими на огромные ложки, а неподвижнаЯ жара  плавитсЯ  в
собственном пламени и изливаетсЯ на землю.
     ‘обаки Љарла ђозе, три огромных щенка охотничьей породы,  громким  лаем
оповестили о  приходе  хозЯина.  ‹иленд  обернулась.  Љарл  ђозе,  осторожно
вышагиваЯ  между  камнЯми,  пробиралсЯ  среди  кустов.  ‘вою  новую  машину,
последнюю французскую модель, он оставил на дороге, если можно  так  назвать
эти овраги и Ямы.
     ‚место  того  чтобы  засесть  в  воскресенье  за  покер  или   устроить
музыкальный вечер, супруги Њид вздумали  отправитьсЯ  ловить  рыбу.  —то  за
безумнаЯ идеЯ! Џраво, их странности становЯтсЯ  просто  невыносимыми.  Љроме
всего прочего, сейчас не то времЯ, чтобы бродить по  зарослЯм.  ђабочие  все
что-то усмехаютсЯ. Ћни, правда, всегда усмехаютсЯ, даже когда  их  бьют.  Ќо
сейчас, когда они скалЯтсЯ, так и кажетсЯ, что еще минута - и они вцепЯтсЯ в
тебЯ зубами и разорвут в клочьЯ.
     - Ќу что за удовольствие! ‡ачем мы сюда приехали? ’ы, ‹иленд, вроде  бы
женщина разумнаЯ. Љак ты позволЯешь мужу так рисковать да и тебЯ  подвергать
риску стать жертвой мстительности этих людей? - Љарл ђозе подошел к ‹естеру,
закричал ему в самое ухо: - ’ы слышишь? ‘лышишь? ’ебе не страшно?
     Њид не шевелилсЯ.
     - Ќет, не страшно. Њои военные корабли  патрулируют  побережье.  -  Њид
говорил как автомат.
     - ‘умасшедший! - Љарл ђозе хлопнул Њида по спине. - …го военные корабли
патрулируют побережье!
     ‘обаки решили, что ђозе дает им знак, и с веселой  свирепостью,  тЯжело
дыша, набросились на Њида. ироко раскрытые пасти, высунутые Языки, сверкаю-
щие глаза - собаки наслаждались свободой, ведь большую часть своей жизни они
проводили на цепи.
     - ’вои окаЯнные псы гораздо опаснее рабочих! ‹естер сказал  это  просто
так, чтобы досадить Љарлу
     ђозе. ‘ам же, передав удочки жене, принЯлсЯ возитьсЯ с собаками. ‹иленд
застыла с  серьезной  миной  в  такой  же  неподвижной  позе.  Ќо  этого  ей
показалось  мало.  Ћна  поднЯла  трубку,  которую  ‹естер  уронил,  играЯ  с
собаками, и сунула в рот.
     - Ѓраво! Ѓраво, прелестнаЯ рыбачка! -  закричал  Љарл  ђозе,  хлопаЯ  в
ладоши. - Ђ вы не боитесь, Њартина-рыбачка, что волны вас унесут? -  добавил
он.
     - Ќет, не боюсь, -  отвечала  ‹иленд  голосом  Њида,  -  мои  дипломаты
охранЯют менЯ.
     - Љакие это дипломаты! - откликнулсЯ ‹естер Њид. Ћн  стоЯл,  окруженный
собаками, растрепанный, весь в клочьЯх шерсти. - ‘амые обыкновенные холуи!
     - Џо-моему, все это кончитсЯ плохо.  џ  собираюсь  попросить  отпуск  и
больше сюда не вернусь.
     Њид отрЯхнулсЯ, пригладил волосы, хотел снова взЯть удочку... Ќо ‹иленд
не дала.
     - Ќет, нет! - воскликнула она. - ‘егоднЯ мы уже достаточно поудили.
     Љарл ђозе помог ей смотать удочку. Ћтправились гуськом,  сопровождаемые
собаками.
     Њашина без глушителЯ с ревом мчалась среди птиц  и  цветов  по  густому
тропическому лесу, не покоренному человеком.
     "…сли дела обстоЯт так  скверно,  почему  Љарл  ђозе  все-таки  решилсЯ
поехать за нами к реке?" - думал Њид. ‚скоре он это понЯл.
     ‘квозь грохот мотора послышалсЯ голос Љарла ђозе:
     - ’ы  призван  вмешатьсЯ  в  банановый  конфликт,  так  как  именно  ты
возглавлЯешь группу Љохубуль - ‹усеро - Ђйук ѓайтан. -  ђозе  умолк,  то  ли
поворот был трудный, то ли придумывал, как побольнее задеть Њида.
     - ’ак знай же, фирма "Љохубуль - ‹усеро - Њид - Ђйук ѓайтан" не продает
сейчас ни одной грозди бананов. Њы купили землю ”уетэ. “ нас  совсем  другие
намерениЯ. Ђ если  "’ропикаль  платанере"  надо  выполнЯть  свои  договорные
обЯзательства, пусть выполнЯет, как может, нас это не касаетсЯ.
     - ‹ибо мертвец встанет, либо его зароют! - вскричала ‹иленд, по  натуре
более горЯчаЯ, чем ее муж.
     - ђаньше они не хотели у нас покупать, а теперь хватит. Љомпании  никто
никогда не отказывал: когда ей было надо, тогда она и  покупала.  ‚от  мы  и
решили: не продавать Љомпании бананов, мы выстоим, не заплачем, хоть  у  нас
нет никаких запасов. "Љатитесь к  чертовой  матери  с  вашими  бананами!"  -
говорил нам, бывало, управлЯющий. Ћн решал нашу судьбу, как господь бог.  Ќу
а теперь - шалишь! Џусть-ка они нас хорошенько попросЯт.
     ‚ладельцы  банановых  участков  собрались  в  городке.   "‘вернем   шею
"’ропикальтанере", - решили они единодушно. ќтот боевой клич  был  подхвачен
всеми.
     ‡азвенели телефоны,  полетели  телеграммы  во  все  ближние  и  дальние
конторы Љомпании. Џодводный кабель разносил вести; он не ржавеет от  морской
воды, на то принЯтььмеры, а лживые сообщениЯ ему и подавно нипочем. "‘вернем
шею "’ропикальтанере", - слышалсЯ со всех сторон боевой клич. Ќачалась война
-  мирнаЯ,  торговаЯ,  допустимаЯ  всегда  и  везде.  Ћднако  по   телефону,
телеграфу, подводному кабелю хлынули потоком такие сообщениЯ, что патрульные
суда изменили курс, а церберы дипломаты ринулись в атаку.
     Љарл ђозе благоразумно остановил машину на приличном расстоЯнии. ‚оздух
как бы слоилсЯ от зноЯ, нечем было  дышать.  Ћраторы  изнемогали  от  жажды,
обливались потом, будто боксировали, а не выступали  с  речами,  терЯли  под
конец голос. "‘вернем шею "’ропикальтанере"!"
     Ћраторы выходили из  себЯ.  ‚се  больше  и  больше  людей  отказывались
продавать Љомпании бананы. Џод самыми разными предлогами: бананы на этот раз
не удались, у того лопнули, у того  перезрели,  а  у  этого  побились.  €  в
прошлом году в это времЯ было то же -  случайно  ли,  нет  ли,  а  бананы  в
продажу не годились. "‘вернем шею "’ропикальтанере", -  повторЯли  владельцы
банановых участков.
     Љарл ђозе подъехал к киоску, где продавали холодное пиво. ’ут толпились
мужчины в трусах, в расстегнутых рубашках. “ кого полы рубашки просто висели
поверх трусов, у кого - завЯзаны узлом  на  животе.  Њногие  пили  прЯмо  из
горлышка, тучи мух жужжали над головами. Љакой-то  человек  поднЯл  обросший
пеной стакан, чокнулсЯ с приЯтелем:
     - ‹адно, старик, выпьем. - Ћсушил стакан наполовину, не вытираЯ пену  с
губ, продолжал: - ЌельзЯ сказать, будто "’ропикальтанера" всех хуже, вот что
нехорошо. Ћни много добра  делают,  сами,  по  своей  воле,  этого  забывать
нельзЯ.
     - ‚ерно, приЯтель, только ты-то вот одно забыл: им  выгодно  нам  глаза
отвести, они не такие уж добрые, тут  расчет.  ‘делают  на  пЯ