ование в  ѓватемале  различных  укладов
жизни, от патриархального до капиталистического, различных  типов  сознаниЯ,
от  первобытного  до  буржуазного  и  буржуазно-демократического,  порождает
неожиданные, а подчас  и  парадоксальные  ситуации.  Њулат  •уамбо  исполнен
ненависти  к  чужеземцам,  согнавшим  с  земли  его  семью,  истерзан  своей
невольной виной перед  погибшим  отцом  -  ведь  он  вырос  в  доме  Њейкера
’омпсона, поверив американцу, будто родители бросили  маленького  •уамбо  на
съедение  Ягуару.  Ќо  форма,  в  которую  выливаетсЯ  его  жажда  мести   и
искуплениЯ, предопределена законами мифологического  мышлениЯ:  •уамбо  дает
обет разделить мученическую участь грузчиков на банановых плантациЯх,  чтобы
за это духи предков позволили мулату ЯвитьсЯ на кладбище, извлечь из  могилы
- буквально, а не фигурально! - останки отца и собственными руками  "закрыть
ему глаза". € напрасно ”лориндо Љей пытаетсЯ убедить •уамбо, что,  как  один
из слуг Њейкера ’омпсона, пользующийсЯ  полным  его  доверием,  он  принесет
громадную пользу общему делу, если, отказавшись от своего  намерениЯ,  будет
доставлЯть революционерам ценнейшие сведениЯ, - мулат остаетсЯ верен обету и
выполнЯет его до конца.
     ђазвиваЯ эту сюжетную линию, Ђстуриас мужественно свидетельствует,  что
мифологическое  сознание,  присущее  угнетенному  люду,  поднимающемусЯ   на
господ, может - в определенной  ситуации  -  стать  и  препЯтствием  и  даже
завести человека в тупик.
     Џроцесс объединениЯ самых разнообразных форм и элементов революционного
сознаниЯ,  существующих  в  стране,   процесс   расширениЯ   базы   наиболее
действенной в гватемальских условиЯх революционно-демократической  идеологии
убедительно и конкретно воплощает эволюциЯ образа Ћктавио ‘ансура. ‘тановЯсь
народным вождем, ‘ансур не просто "знакомитсЯ" с духовным опытом индейцев  и
мулатов - он усваивает этот опыт, его  мировоззрение  оплодотворЯетсЯ  всеми
традициЯми народной борьбы.
     ‘осредоточенно внимает ‘ансур и доносЯщимсЯ из прошлого голосам  легенд
о ставших уже  мифологическими  героЯми  ќрменехило  Џуаке,  —_и_по  —ип_о_,
Њайари.
     ‘традальческий  вопль  разоренных  мулатов,  воинственный  клич  первых
мЯтежников  -  "—ос,  час,  мой_о_н,  кон!"  -  становитсЯ  боевым   паролем
революционеров. Џоверье о глазах погребенных, которые закроютсЯ лишь  в  тот
час, когда на земле воцаритсЯ справедливость, недаром  вынесено  в  заглавие
романа - оно входит  в  духовный  арсенал  революции.  Ћднако  приобщение  к
духовному опыту народа отнюдь не равнозначно  растворению  в  нем.  ЃерЯ  на
вооружение  традиции  освободительной  борьбы,  протекавшей  еще  недавно  в
религиозно-мифологических формах, организаторы  забастовки  преобразуют  их,
соединЯЯ с конкретными и реалистическими требованиЯми сегоднЯшнего днЯ.
     Џо мере того как народ сплачиваетсЯ  вокруг  революционеров,  в  стране
происходит  полЯризациЯ  двух  непримиримых  сил  -  тех,  кто  за  всеобщую
забастовку, и тех,  кто  против  нее.  €зображаЯ  североамериканцев  и  слуг
диктатуры, Ђстуриас здесь, в отличие от предыдущих частей трилогии,  уже  не
стремитсЯ  показать  их  "изнутри",  не  интересуетсЯ   больше   официальной
мифологией - характеристики этих  людей  даны  в  гротескной,  шаржированной
манере, напоминающей ту, в какой нарисованы аналогичные  персонажи  сборника
рассказов "“ик-энд в  ѓватемале".  Ѓеспомощный  старик,  умирающий  от  рака
легких, -  таков  в  романе  "ѓлаза  погребенных"  Њейкер  ’омпсон,  начисто
лишившийсЯ  своего  зловещего  ореола.  …го  дочь  ЂурелиЯ   -   взбалмошнаЯ
истеричка. ЌелепаЯ гибель Ѓоби,  наследника  миллионера,  довершает  историю
проклЯтого рода, принесшего столько зла ѓватемале.
     Љарикатурными марионетками выглЯдЯт диктатор и все его присные.  ‘еньор
Џрезидент, некогда наводивший мистический ужас на всю страну, теперь  никому
не страшен; власть его зиждетсЯ лишь  на  ненадежных  штыках,  на  поддержке
североамериканских империалистов, - в условиЯх второй мировой войны она тоже
утратила былую надежность, - да на политических  махинациЯх,  которые  автор
описывает, переходЯ на Язык откровенной публицистики.
     € вот наконец совершаетсЯ долгожданное, подготовленное всем предыдущим,
исторически неизбежное  чудо:  народ  воскресает,  обретаЯ  сознание  своего
единства и мощи. “же одной  демонстрации  этой  мощи  оказываетсЯ  довольно,
чтобы диктатор подал в отставку. €зображаЯ ликование, охватившее всю страну,
Ђстуриас дает волю поэтическому чувству. Џоследние страницы романа дописывал
человек,  прекрасно  помнивший,  что  было  потом,  какие  тЯжкие  испытаниЯ
предстоЯли и еще предстоЯт народу ѓватемалы. Ќо, подобно тому как  создатель
"Ѓроненосца "Џотемкин" закончил  свой  фильм  кадрами  наивысшего  торжества
восставших - проходом мЯтежного броненосца сквозь строй  приветствующих  его
кораблей,  Ђстуриас  завершает  свою  книгу,  а  с  ней   и   всю   трилогию
кульминационным моментом народной борьбы и  народного  единства,  в  котором
залог грЯдущего днЯ справедливости, когда наконец закроют глаза  погребенные
и навсегда воспрЯнут живые.
     Ћсновной принцип своего творчества Ђстуриас охарактеризовал однажды как
стремление "измерить все индейской мерою". „уховнаЯ  свЯзь  с  гватемальским
народом, и прежде всего - с его коренными слоЯми, усвоение  присущего  им  в
той  или  иной  степени  мифологического   мышлениЯ   оказались   необычайно
плодотворными и  обусловили  выдающиесЯ  художественные  открытиЯ  писателЯ.
"€ндейскаЯ мера" позволила ему не только сделать достоЯнием литературы никем
„о того не исследованные сферы народной  жизни,  но  и  по-новому,  свежо  и
непредвзЯто, увидеть такие ЯвлениЯ современной буржуазной  действительности,
которые, казалось бы, совершенно внеположны,  а  то  и  противоположны  этой
жизни, как произошло в романах "“раган" и "‡еленый Џапа"), € все же мера эта
не была и не могла быть универсальной,  что  и  выЯвилось  в  романе  "ѓлаза
погребенных".
     ђасширЯЯ свое повествование до общенациональных масштабов, вводЯ в него
такую проблематику и таких героев, в художественном осмыслении и  воплощении
которых категории мифологического мышлениЯ уже мало чем или вовсе  ничем  не
могли быть полезны, Ђстуриас  далеко  не  везде  сумел  выдержать  в  едином
стилистическом ключе повествование, охватывающее самые разнообразные стороны
и ЯвлениЯ гватемальской действительности 40-х годов.
     Џоследующий творческий путь Ђстуриаса был отмечен новыми свершениЯми. ‚
романах "Њулатка как мулатка" (1963), "Њаладрон" (1970), "‘трастнаЯ пЯтница"
(1970) писатель продолжал художественное исследование жизни своей родины, ее
исторических корней, современных ее проблем  да  и  собственного  жизненного
опыта. € все же вершинными его произведениЯми остались  "‘еньор  Џрезидент",
"Њаисовые люди" и монументальнаЯ "банановаЯ трилогиЯ".
     Љак и большинству современных писателей  ‹атинской  Ђмерики,  Ђстуриасу
была в высшей степени близка идеЯ ее континентального единства. Љак  цельное
и единое Явление рассматривал  Ђстуриас  и  ее  литературу,  произносЯ  свою
Ќобелевскую  речь.  ‚  ней  он  характеризовал  изобразительные  особенности
современной прозы и подчеркивал ее социальную остроту:
     "Ќаши романы написаны не только словами, но и образами.  Њногие,  читаЯ
наши романы, как бы видЯт их кинематографически. €  не  только  потому,  что
американские прозаики стремЯтсЯ к наглЯдному утверждению своей самобытности,
но и потому, что они чувствуют  себЯ  обЯзанными,  используЯ  все  богатства
звучаниЯ и образности нашего Языка, обобщать  голоса  своих  народов...  „лЯ
менЯ подлинный латиноамериканский  роман  -  это  вопль  горечи,  идущий  из
глубины   веков   и   разливающийсЯ    на    сотнЯх    страниц.    ЌастоЯщий
латиноамериканский роман передает дух народа и во весь голос отстаивает  его
права..."
     ЋпределЯЯ таким образом  сущность  нового  латиноамериканского  романа,
Ђстуриас при этом  формулировал  и  собственное  творческое  кредо,  Ярко  и
самобытно воплотившеесЯ в его книгах.